Страница:
На митинге в одном из чехословацких батальонов, который находился в резерве, довелось выступить и мне. Даже и переводчика не потребовалось. Братья по оружию хорошо понимают друг друга.
- Да, мы вечные друзья, и у нас единая цель, - сказал я. - Мы совместно разгромим гитлеровцев, которые пытались потопить в крови славянские и другие народы, поставить их на колени и сделать рабами. Тот народ, который борется за свободу, никогда не будет побежден. Победа близка, перед вами родная чехословацкая земля. Она еще стонет под пятою фашизма и призывает к освобождению. Завтра мы вместе пойдем в бой. Советские воины будут самоотверженно драться за освобождение Чехословакии и сокрушат фашизм.
Беседуя с чехословацкими воинами, мы повсюду слышали настоятельные просьбы предоставить им честь пойти в бой и первыми вступить на территорию своей страны.
В ночь на 5 октября 1-й чехословацкий армейский корпус занял позиции перед Дуклинским перевалом. Наше командование обеспечило ему мощную артиллерийскую и авиационную поддержку. Чехословацкой пехотной бригаде, штурмовавшей важную высоту, были приданы советский минометный полк, два стрелковых батальона, батарея 76-мм пушек и другие подразделения.
Войска 38-й армии вместе с боевыми друзьями - чехословацкими воинами начали штурм Дуклинского перевала. Еще не рассеялся утренний туман, как грохот многих сотен артиллерийских орудий и минометов возвестил о начале решающего наступления.
С передового наблюдательного пункта были видны позиции немецко-фашистских войск, покрытые дымками разрывов снарядов и мин. Но вот огонь перенесен в глубину вражеской обороны, и долго в горах не умолкало эхо от прокатившегося русского "ура". В атаку поднялась пехота.
Воины 70-й гвардейской стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор И. А. Гусев, и 1-го чехословацкого корпуса под командованием генерала Л. Свободы утром 6 октября овладели Дуклинским перевалом и вступили на территорию Чехословакии.
Гитлеровцы, выбитые с Главного Карпатского хребта, начали отступать, преследуемые нашими войсками. Сбылась заветная мечта чехословацких воинов-патриотов. Они вступили в пределы отечества. Это было трогательное зрелище. Поднявшись на высоту и перешагнув за полосатые столбы, обозначавшие границу, командир корпуса генерал Людвик Свобода и сопровождавшие его офицеры, словно сговорившись, опустились на колени и поцеловали родную землю, по которой так долго тосковали. Здесь, на Главном Карпатском хребте, под самыми облаками советские и чехословацкие воины обнимали друг друга, закрепляя на века нерушимое братство народов.
Я видел, как на пограничном столбе устанавливался чехословацкий герб, сорванный фашистскими оккупантами. На полотнище было написано по-русски и по-чешски: "Чехословакия приветствует и благодарит своих освободителей. Да здравствует вечная дружба народов СССР и Чехословакии!" За этим полотнищем виднелось другое, на нем была надпись на словацком языке: "Красной Армии-освободительнице - наздар!" На границе у дороги, по которой двигались войска, были вывешены Государственные флаги СССР и Чехословакии.
Население горных словацких деревушек восторженно встречало советских воинов. Начальник политотдела 38-й армии генерал-майор Д. И. Ортенберг рассказал мне такой эпизод. В одном из пограничных сел в Карпатах он зашел в хату старика Гулика. Со слезами радости на глазах Гулик с женой, его дочь и зять благодарили Красную Армию за освобождение. А когда узнали, что перед ними находится советский генерал и дружески беседует с селянами и что его можно называть товарищем, словаки были растроганы и потрясены. Старый Гулик несколько раз с удивлением повторил:
- Товарищ генерал, товарищ генерал... Как же это так? Генерал и вместе с тем товарищ!.. Красная Армия - необыкновенная армия.
Во многих освобожденных населенных пунктах стихийно возникали митинги. Здесь, на Дукле, родился лозунг чехословацких патриотов "С Советским Союзом на вечные времена!".
6 октября 1944 года генерал Людвик Свобода писал командующему войсками 1-го Украинского фронта Маршалу Советского Союза И. С. Коневу: "В исторический момент перехода границы Чехословацкой республики примите, господин маршал, пламенный боевой привет всех офицеров, унтер-офицеров и солдат 1-го ЧАК в СССР.
Мы счастливы, что вместе с войсками 1-го Украинского фронта под Вашим командованием мы первыми из состава чехословацкой заграничной армии вступили на родную землю.
Мы вступили на родину плечо к плечу со славными воинами Красной Армии, которых наши народы встретили как освободителей от ненавистного фашистского ига...
Чехословацкий народ вечно будет чтить память тех, кто отдал свою жизнь за его свободу, за счастье его сынов"{43}.
Военный совет фронта так же тепло поздравил личный состав 1-го чехословацкого армейского корпуса со вступлением в пределы родины и пожелал боевых успехов в окончательном разгроме немецко-фашистских захватчиков и изгнании их с территории Чехословакии.
Овладев Дуклинским перевалом, 38-я армия и 1-й чехословацкий армейский корпус продолжали наступление. На оперативной карте штаба фронта отмечалось продвижение не только наших войск, но и словацких повстанцев, контролировавших значительную территорию. Нас радовали сообщения о боевой активности партизан, наносивших врагу огромный урон. Партизанские соединения и отряды, возглавляемые коммунистами, множили свои ряды за счет местных рабочих и деревенской бедноты, пополнялись опытными советскими партизанами, переброшенными по воздуху, а также советскими гражданами, бежавшими из фашистских концлагерей.
В политдонесении от 22 октября 1944 года, подписанном заместителем начальника политуправления 1-го Украинского фронта генерал-майором П. А. Усовым, мы сообщали Главному политическому управлению, что за время боев с фашистскими оккупантами повстанческая словацкая армия значительно окрепла в организационном отношении, улучшилось руководство ее частями. Политическое настроение подавляющего большинства повстанцев и партизан хорошее, боевой дух высокий. Солдаты и офицеры ненавидят фашистов и горят желанием очистить свою страну от оккупантов с помощью Красной Армии, которую они ждут с нетерпением. Подобные настроения характерны и для местных жителей, проживающих на территории, занятой повстанцами и партизанами. Прежде всего бросается в глаза горячая и неподдельная любовь словацкого населения к Красной Армии и братскому русскому народу. Оно восхищается Красной Армией, ее победами и благодарит за помощь в организации чехословацкого корпуса в СССР. Однако у повстанцев обнаружился ряд слабых сторон. Многие солдаты и офицеры не имеют боевого опыта, наблюдается недостаточная стойкость отдельных подразделений. Среди офицерского состава имеются... лица, которые... считают прочную оборону ненужной, дескать, выручат характер горной местности, храбрость солдат{44}.
Следует заметить, что большой размах и ярко выраженный политический характер Словацкого национального восстания напугал не только Гитлера и его националистических лакеев, но и эмигрантское буржуазное правительство в Лондоне, выражавшее интересы имущих классов.
Нас, например, удивляла и возмущала инертность, непоследовательность и нерешительность буржуазных военных специалистов. Они норовили придерживаться выработанной Западом тактики "винтовки, приставленной к ноге". Словацкие воинские части, во главе которых остались в большинстве своем реакционно настроенные офицеры, проявляли пассивность. Этим не замедлили воспользоваться гитлеровцы.
Перегруппировав и подтянув войска, фашисты во второй половине октября обрушились на повстанческий район.
В тот трудный час главную тяжесть борьбы с гитлеровцами приняли на себя партизанские отряды. Руководимый Коммунистической партией, народ Чехословакии не склонил головы перед поработителями. В тяжелой боевой обстановке Главный штаб партизанского движения осуществил реорганизацию соединений и отрядов и их планомерный отход в горы. Генерал-майор А. Н. Асмолов рассказывал мне о мужественном борце за народное дело Яне Шверме. Видный деятель Коммунистической партии товарищ Шверма, будучи больным, возглавил организованный отход партизан в горы. Ему предлагали эвакуироваться на самолете, но партийный руководитель наотрез отказался покинуть партизан. 10 ноября в неистовую метель при переходе через Хабенецкий перевал Ян Шверма скончался. Он стал национальным героем страны, символом мужества и стойкости.
После Карпатско-Дуклинской операции эмигрантское правительство Бенеша предприняло попытку ликвидировать чехословацкие части в СССР. Руководству фронта стало известно довольно странное предложение министра обороны буржуазного правительства Ингра, переданное через главу чехословацкой военной миссии в СССР генерала Пика. Предлагалось распустить танковые, артиллерийские и авиационные части 1-го чехословацкого армейского корпуса, превратив его в пехотную бригаду. Мотивировалось это тем, что танковая бригада и другие специальные части понесли в горах потери в технике, что пополнить их трудно и т. п. Но мы в этом предложении видели стремление ликвидировать вооруженные силы чехословацкого народа. Нам и раньше было известно, что реакционеры из Лондона мешали организации в 1942 году первого чехословацкого батальона, противились назначению Люд вика Свободы, отказывались присваивать офицерские звания закаленным в боях коммунистам, которые приобрели военный опыт еще в интернациональных бригадах в Испании, а затем на территории нашей страны сражались с немецко-фашистскими захватчиками. Буржуазные военспецы требовали поставить чехословацкие части "вне политики", даже объявили запрет антифашистской агитации.
Обсуждая на Военном совете фронта вопрос о чехословацком корпусе, мы верили, что у этого соединения большие перспективы и хорошая база роста. Ведь корпус достиг родной земли, и люди труда добровольно вступают в него, в том числе партизаны, участники Словацкого национального восстания. Свертывать это соединение, когда впереди решающие бои за освобождение Чехословакии, было никак нельзя.
Заручившись согласием Ставки Верховного Главнокомандования, Военный совет фронта пополнил чехословацкую танковую бригаду новыми боевыми машинами, усилил части артиллерией и другой техникой, восстановил боевую мощь корпуса.
Вскоре 1-й чехословацкий армейский корпус был передан в состав 4-го Украинского фронта и принял участие в боях за полное освобождение своей страны.
Так вопреки проискам эмигрантского буржуазного правительства Бенеша чехословацкий корпус был не только сохранен, но и послужил базой для развертывания национальных вооруженных сил. 6 октября 1944 года стало Днем чехословацкой Народной армии.
В послевоенное время мне неоднократно приходилось бывать в братской Чехословакии. Большое впечатление произвела поездка на празднование 20-й годовщины Словацкого народного восстания. В состав советской военной делегации входили маршал авиации С. А. Красовский, генерал А. Н. Асмолов и другие активные участники боевых событий. Мы летели в Прагу на воздушном лайнере, пилотируемом прославленным асом нашего фронта дважды Героем Советского Союза Дмитрием Глинкой. В Банска-Бистрице, празднично украшенной красными знаменами и трехцветными национальными флагами, нас встретили с сердечным радушием. Побывали мы на знаменитом аэродроме Три Дуба, на местах легендарных сражений, посидели у традиционного партизанского костра дружбы.
По приглашению министерства обороны ЧССР я находился в Чехословакии в феврале 1968 года, в дни празднования 50-летия Советских Вооруженных Сил, выступал перед чехословацкими воинами и трудящимися ЧССР с докладами о полувековом героическом пути Советской Армии и Военно-Морского Флота, о нерушимой дружбе братских армий и народов, зародившейся в годы нашей общей борьбы против фашизма.
Неизгладимое впечатление на меня произвела поездка в Чехословакию в майские дни 1975 года, когда наша страна и все прогрессивное человечество праздновали 30-летие Победы советского народа и его Вооруженных Сил над кровавым фашизмом. Одновременно отмечалось 30-летие освобождения Праги от ненавистных гитлеровских захватчиков.
Сердечной и задушевной была встреча нашей военной делегации с генералом Людвиком Свободой. Вспомнили мы Киевское сражение, бои под Соколове, Белой Церковью и в Карпатах. Высоко оценивая годы совместной борьбы, годы суровых ратных испытаний и славных побед, дважды Герой Чехословацкой социалистической республики и Герой Советского Союза генерал Людвик Свобода писал: "Я убедился в великой мудрости и огромной созидательной силе партии Ленина. Они проявлялись повсюду, где надо было поднимать, организовывать, сплачивать людей, мобилизовать все силы для борьбы с врагом. Коммунисты были примером во всем, на самых трудных участках они всегда были впереди.
На каждом шагу мы ощущали вдохновляющее воздействие братской помощи, интернационалистской убежденности советских людей. Народ-герой ничего не жалел, когда речь шла о содействии нам в то тяжелое для чехов и словаков время.
Помню, как в предгорьях Карпат два советских офицера спасли мне жизнь. Вблизи от нас разорвалось несколько вражеских мин. Один из офицеров мгновенно прижал меня к земле, другой тут же прикрыл своим телом. Никогда не забуду слова одного из них - капитана-артиллериста: "Нас могут убить, вас не смеют..."
Путь, пройденный вместе от Бузулука до Праги, оставил глубокий след в моем сердце. Чехословацко-советская дружба вошла в мою плоть и кровь"{45}.
Приближался сорок пятый...
На лысом бугорке, обдуваемом студеными ветрами, одиноко возвышался дорожный столб. Ярко раскрашенные фанерные стрелы указывали: "К Висле", "До переправы - 0,5 км, до Берлина - 695 км".
По крутому спуску наша машина скатилась к реке, дробно простучала по бревенчатому мосту. Висла почти вся покрылась льдом и снегом, лишь кое-где темнели полыньи. Стояла безмятежная тишина.
А совсем недавно воды Вислы кипели от частых разрывов бомб и снарядов. С неистовым воем к переправам рвались фашистские пикировщики, а над польскими фольварками в бешеном круговороте яростных поединков сновали десятки наших и вражеских самолетов.
Тяжелые бои шли в воздухе и на заречной земле, именуемой сандомирским плацдармом. Напряжение борьбы постепенно ослабевало, пока не установилось относительное затишье.
Один из видных военных историков как-то задал В. Д. Соколовскому и автору этих строк вопрос:
- Когда на Первом Украинском фронте началась подготовка к Висло-Одерской наступательной операции?
И мы, не сговариваясь, вполне убежденно и обоснованно ответили ему, что подготовка фактически началась 29 августа 1944 года, когда полностью завершилась Львовско-Сандомирская операция и войска фронта по приказу Ставки на всей полосе перешли к жесткой обороне.
Василий Данилович не преминул заметить, что Ставка очень точно определила, когда нам выгоднее всего завершить операцию. К тому времени состояние двух противостоящих группировок было таково, что и мы наступать не могли, и противник, основательно потрепанный нашими войсками, уже не представлял серьезной угрозы, в сложившейся ситуации самым разумным было перейти от наступления к обороне, чтобы прочно закрепиться на достигнутых рубежах и начать подготовку к новой операции.
- Правильно выбрать такой момент, - заключил генерал армии В. Д. Соколовский, - дело не простое и относится к области военного искусства, в развитии которого мы немало преуспели.
Война - это не только жаркие бои, но и повседневный, напряженный ратный труд. Используя каждый час наступившего затишья, воины старательно готовили оборонительные позиции, чтобы они стали неприступными для врага. За короткое время было отрыто 1500 километров траншей полного профиля и ходов сообщения, передний край прикрыт минными полями и различными инженерными заграждениями. Войска фронта создали многополосную оборону на глубину 30-40 километров, надежно оградив плацдарм и переправы через Вислу.
Инженерные работы, которыми занимались все наши воины, были рассчитаны не столько на оборону, сколько на будущее наступление. Сандомирский плацдарм мы подготовили для сосредоточения здесь ударной группировки. Например, каждый артдивизион оборудовал основные и запасные огневые позиции с таким расчетом, чтобы в нужный момент на них могли разместиться артполк или даже артбригада. Все делалось продуманно, строго по плану.
Помню доклад Военному совету начальника инженерных войск фронта генерала И. П. Галицкого. В нем говорилось не только о создании оборонительных рубежей, но и о подготовке лесных массивов для размещения как имеющихся в наличии частей, так и ожидаемых резервов Ставки. Саперы заблаговременно расчистили просеки, сделав их пригодными для проезда автотранспорта, разбили леса на кварталы-квадраты и просеки-улицы, дав им условные наименования. Прибывающие к нам соединения и части имели карту лесов и точно знали квадрат, где им надлежало разместиться. На плацдарме они находили не только образцы блиндажей, наблюдательных и командных пунктов, но и шахтные колодцы с водой, бани и другие сооружения, необходимые для войск. Наши инженерные части установили 240 километров придорожных вертикальных масок, изготовили большое количество маскгазонов, осуществили и другие мероприятия по маскировке оборонительных рубежей, а также мест расположения личного состава и боевой техники.
Наши пехотинцы, артиллеристы, связисты и воины других родов войск соорудили по типовым образцам Ю тысяч землянок, 11 тысяч артиллерийских и минометных позиций, 1160 командных и наблюдательных пунктов, всевозможные укрытия для личного состава и боевой техники. Одновременно создавались магистральные ходы сообщения глубиной до 2 метров и шириной поверху 2,5 метра, что позволяло воинам быстро и скрытно выдвигаться на передний край.
Войска, преднамеренно перешедшие к обороне, жили мыслью о новом наступлении. Их неустанно готовили к этому командиры и политработники. Когда мы прибыли в одну из частей 4-й танковой армии, нас окружили воины. Посыпались вопросы:
- Скоро ли наступление?
- Будет ли Первый Украинский брать Берлин?
Я порекомендовал солдатам настойчивее учиться, старательнее готовиться к победным боям, чтобы сокрушить врага на Висле, дойти затем до его жизненно важных центров и разгромить фашистское логово.
Однажды порученец майор В. А. Иванов пришел из штаба взволнованный и положил на мой стол ворох новых карт.
- Посмотрите, товарищ генерал, что прислали! - радостно воскликнул он, поспешно развертывая новые, хрустящие листы. - Вы видите, что на них написано: "Краков", "Бреслау"... И берлинский лист выдали!
Что ж, в конце 1944 года появилась насущная потребность и в этих листах.
Маршал Советского Союза И. С. Конев, начальник штаба фронта генерал армии В. Д. Соколовский, начальник оперативного управления генерал-майор В. И. Костылев, Военный совет уже давно занимались первоначальными наметками и прикидками, вынашивая замысел зимнего наступления войск 1-го Украинского фронта.
Ставка Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб в творческом содружестве с руководством 1-го Белорусского, 1-го Украинского и других фронтов разрабатывали план новой крупной операции, вошедшей в историю Великой Отечественной войны под названием Висло-Одерской.
Подготовка к наступлению шла по всем правилам. Оперативная пауза продолжалась примерно четыре месяца. В условиях войны такая возможность представляется крайне редко, и мы стремились как можно лучше использовать драгоценное время для обучения воинов и сколачивания подразделений.
Занимались все войска, в том числе части первого эшелона, а также штабы соединений и политорганы. Это была настоящая академия, давшая немало знаний и навыков солдатам и сержантам, командирам и политработникам.
Командующий войсками фронта Маршал Советского Союза И. С. Конев в приказе поставил следующие задачи: "1. Продолжать боевое сколачивание подразделений и частей:
а) к 20. 11. 44 г. во всех дивизиях закончить подготовку к наступательному бою батальона, полка со средствами усиления;
б) продолжать выучку отдельного бойца и сколачивание в наступательном бою отделения, взвода, роты;
в) тактическую подготовку рот, батальонов заканчивать учением с боевой стрельбой;
г) особое внимание уделить отработке вопросов взаимодействия с танками, артиллерией, минометами, авиацией, а также с соседями;
д) провести не менее одного учения в ночных условиях.
2. В тактической подготовке добиться высокой подвижности, маневренности войск. Необходимо выработать умение атаковать с ходу, вести бой в лесу, при полном взаимодействии пехоты с артиллерией, танками и авиацией в осенне-зимних условиях.
Тактическим учениям должны предшествовать тактико-строевые занятия, на которых особо тщательно отработать взаимодействие огня и движения боевого порядка, сквозные атаки на всю глубину батальонного узла обороны противника и провести показные учения"{46}.
Приказ обязывал части второго эшелона заниматься боевой и политической подготовкой 8-10 часов в сутки, а подразделения первого эшелона - 4-6 часов. Войска, несущие боевую службу на переднем крае, периодически подменялись и выводились в тыл для проведения учений.
Командующий и Военный совет фронта уделяли особое внимание штурмовым батальонам, которые должны были первыми прорывать сильно укрепленную оборону врага на сандомирском плацдарме. Во главе этих подразделений стояли смелые, опытные, авторитетные и волевые командиры. В воспитании личного состава им помогали проверенные в боях и хорошо подготовленные политработники.
С командным составом штурмовых батальонов штаб фронта провел показное тактическое учение на тему:
"Действия штурмовой группы при прорыве позиционной обороны противника". Саперы воспроизвели примерную копию сильно укрепленного опорного пункта врага, оборудовали дзоты, траншеи, ходы сообщения, установили трофейные мины, различные инженерные заграждения. Систему огня обороняющихся также построили по немецкому образцу.
Показное учение, проходившее в обстановке, приближенной к боевой, принесло немалую пользу командному составу штурмовых батальонов и рот.
В ноябре и декабре 1944 года Военный совет фронта, руководящие работники штаба проверяли готовность соединений и объединений. Вместе с Маршалом Советского Союза И. С. Коневым мы побывали на учениях с боевой стрельбой в 4-й танковой армии, которой командовал генерал-полковник Д. Д. Лелюшенко.
- Посмотрите, какой великолепный "зоопарк" организовал на полигоне Дмитрий Данилович! - шутливо сказал командующий бронетанковыми и механизированными войсками фронта генерал Н. А. Новиков. - Здесь и "пантеры", и "тигры", и даже "королевские тигры". Такое разнообразие вряд ли где встретишь.
И в самом деле, на полигоне в качестве мишеней были расставлены различные трофейные танки и самоходки, по которым вели огонь наши воины.
Танкисты, мотострелки и артиллеристы наступали слаженно, взаимодействовали четко, успешно решали тактические и огневые задачи, метко поражая цели с ходу и с коротких остановок.
Когда смолкли выстрелы, к трофейным танкам, выставленным в качестве мишеней, поспешили многие участники учений.
Вместе с членом Военного совета армии генерал-майором танковых войск В. Г. Гуляевым и начальником поарма полковником Н. Г. Кладовым мы подошли к группе воинов, стоявших возле подбитого "тигра". Бывалый танкист, показав молодым воинам на многочисленные пробоины в броне вражеской машины, с гордостью сказал:
- Как видите, наши герои бьют "тигры" в хвост и в гриву. Но бороться с немецкими танками надо умеючи. У "тигра" лобовая броня имеет толщину сто миллиметров, поэтому лезть на рожон не стоит, а лучше всего занять выгодную позицию и бить по бортам, корме и ходовой части вражеской машины. Результат получается отличный!
Ветеран, рассказывавший молодым воинам о вражеской технике и способах борьбы с нею, предложил воинам перейти к следующему "экспонату" - немецкому сверхтяжелому танку Т-VIБ, так называемому "королевскому тигру". Показав палкой на пробоину в башне вражеской машины, танкист весело сообщил:
- У "королевского тигра" лоб чуть ли не вдвое толще, чем у обыкновенного, но и он не устоял перед нашим снарядом...
В то время мы располагали тяжелыми танками ИС, имевшими 122-мм пушку, и самоходками ИСУ, вооруженными 152-мм орудиями. Снаряды этого калибра пробивали любую броню.
Слушая беседу ветерана с молодыми воинами, мы с удовлетворением отметили, что учеба и воспитательная работа с людьми проводятся конкретно и целеустремленно. В подразделениях, участвовавших в тактических учениях, можно было увидеть не только памятки, выпущенные штабом и политотделом армии, но и боевые листки, а также листовки-молнии, которые передавались из экипажа в экипаж. Словом, использовались самые разнообразные формы и методы, побуждающие фронтовиков учиться военному делу настоящим образом, как требовал того великий Ленин.
- Да, мы вечные друзья, и у нас единая цель, - сказал я. - Мы совместно разгромим гитлеровцев, которые пытались потопить в крови славянские и другие народы, поставить их на колени и сделать рабами. Тот народ, который борется за свободу, никогда не будет побежден. Победа близка, перед вами родная чехословацкая земля. Она еще стонет под пятою фашизма и призывает к освобождению. Завтра мы вместе пойдем в бой. Советские воины будут самоотверженно драться за освобождение Чехословакии и сокрушат фашизм.
Беседуя с чехословацкими воинами, мы повсюду слышали настоятельные просьбы предоставить им честь пойти в бой и первыми вступить на территорию своей страны.
В ночь на 5 октября 1-й чехословацкий армейский корпус занял позиции перед Дуклинским перевалом. Наше командование обеспечило ему мощную артиллерийскую и авиационную поддержку. Чехословацкой пехотной бригаде, штурмовавшей важную высоту, были приданы советский минометный полк, два стрелковых батальона, батарея 76-мм пушек и другие подразделения.
Войска 38-й армии вместе с боевыми друзьями - чехословацкими воинами начали штурм Дуклинского перевала. Еще не рассеялся утренний туман, как грохот многих сотен артиллерийских орудий и минометов возвестил о начале решающего наступления.
С передового наблюдательного пункта были видны позиции немецко-фашистских войск, покрытые дымками разрывов снарядов и мин. Но вот огонь перенесен в глубину вражеской обороны, и долго в горах не умолкало эхо от прокатившегося русского "ура". В атаку поднялась пехота.
Воины 70-й гвардейской стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор И. А. Гусев, и 1-го чехословацкого корпуса под командованием генерала Л. Свободы утром 6 октября овладели Дуклинским перевалом и вступили на территорию Чехословакии.
Гитлеровцы, выбитые с Главного Карпатского хребта, начали отступать, преследуемые нашими войсками. Сбылась заветная мечта чехословацких воинов-патриотов. Они вступили в пределы отечества. Это было трогательное зрелище. Поднявшись на высоту и перешагнув за полосатые столбы, обозначавшие границу, командир корпуса генерал Людвик Свобода и сопровождавшие его офицеры, словно сговорившись, опустились на колени и поцеловали родную землю, по которой так долго тосковали. Здесь, на Главном Карпатском хребте, под самыми облаками советские и чехословацкие воины обнимали друг друга, закрепляя на века нерушимое братство народов.
Я видел, как на пограничном столбе устанавливался чехословацкий герб, сорванный фашистскими оккупантами. На полотнище было написано по-русски и по-чешски: "Чехословакия приветствует и благодарит своих освободителей. Да здравствует вечная дружба народов СССР и Чехословакии!" За этим полотнищем виднелось другое, на нем была надпись на словацком языке: "Красной Армии-освободительнице - наздар!" На границе у дороги, по которой двигались войска, были вывешены Государственные флаги СССР и Чехословакии.
Население горных словацких деревушек восторженно встречало советских воинов. Начальник политотдела 38-й армии генерал-майор Д. И. Ортенберг рассказал мне такой эпизод. В одном из пограничных сел в Карпатах он зашел в хату старика Гулика. Со слезами радости на глазах Гулик с женой, его дочь и зять благодарили Красную Армию за освобождение. А когда узнали, что перед ними находится советский генерал и дружески беседует с селянами и что его можно называть товарищем, словаки были растроганы и потрясены. Старый Гулик несколько раз с удивлением повторил:
- Товарищ генерал, товарищ генерал... Как же это так? Генерал и вместе с тем товарищ!.. Красная Армия - необыкновенная армия.
Во многих освобожденных населенных пунктах стихийно возникали митинги. Здесь, на Дукле, родился лозунг чехословацких патриотов "С Советским Союзом на вечные времена!".
6 октября 1944 года генерал Людвик Свобода писал командующему войсками 1-го Украинского фронта Маршалу Советского Союза И. С. Коневу: "В исторический момент перехода границы Чехословацкой республики примите, господин маршал, пламенный боевой привет всех офицеров, унтер-офицеров и солдат 1-го ЧАК в СССР.
Мы счастливы, что вместе с войсками 1-го Украинского фронта под Вашим командованием мы первыми из состава чехословацкой заграничной армии вступили на родную землю.
Мы вступили на родину плечо к плечу со славными воинами Красной Армии, которых наши народы встретили как освободителей от ненавистного фашистского ига...
Чехословацкий народ вечно будет чтить память тех, кто отдал свою жизнь за его свободу, за счастье его сынов"{43}.
Военный совет фронта так же тепло поздравил личный состав 1-го чехословацкого армейского корпуса со вступлением в пределы родины и пожелал боевых успехов в окончательном разгроме немецко-фашистских захватчиков и изгнании их с территории Чехословакии.
Овладев Дуклинским перевалом, 38-я армия и 1-й чехословацкий армейский корпус продолжали наступление. На оперативной карте штаба фронта отмечалось продвижение не только наших войск, но и словацких повстанцев, контролировавших значительную территорию. Нас радовали сообщения о боевой активности партизан, наносивших врагу огромный урон. Партизанские соединения и отряды, возглавляемые коммунистами, множили свои ряды за счет местных рабочих и деревенской бедноты, пополнялись опытными советскими партизанами, переброшенными по воздуху, а также советскими гражданами, бежавшими из фашистских концлагерей.
В политдонесении от 22 октября 1944 года, подписанном заместителем начальника политуправления 1-го Украинского фронта генерал-майором П. А. Усовым, мы сообщали Главному политическому управлению, что за время боев с фашистскими оккупантами повстанческая словацкая армия значительно окрепла в организационном отношении, улучшилось руководство ее частями. Политическое настроение подавляющего большинства повстанцев и партизан хорошее, боевой дух высокий. Солдаты и офицеры ненавидят фашистов и горят желанием очистить свою страну от оккупантов с помощью Красной Армии, которую они ждут с нетерпением. Подобные настроения характерны и для местных жителей, проживающих на территории, занятой повстанцами и партизанами. Прежде всего бросается в глаза горячая и неподдельная любовь словацкого населения к Красной Армии и братскому русскому народу. Оно восхищается Красной Армией, ее победами и благодарит за помощь в организации чехословацкого корпуса в СССР. Однако у повстанцев обнаружился ряд слабых сторон. Многие солдаты и офицеры не имеют боевого опыта, наблюдается недостаточная стойкость отдельных подразделений. Среди офицерского состава имеются... лица, которые... считают прочную оборону ненужной, дескать, выручат характер горной местности, храбрость солдат{44}.
Следует заметить, что большой размах и ярко выраженный политический характер Словацкого национального восстания напугал не только Гитлера и его националистических лакеев, но и эмигрантское буржуазное правительство в Лондоне, выражавшее интересы имущих классов.
Нас, например, удивляла и возмущала инертность, непоследовательность и нерешительность буржуазных военных специалистов. Они норовили придерживаться выработанной Западом тактики "винтовки, приставленной к ноге". Словацкие воинские части, во главе которых остались в большинстве своем реакционно настроенные офицеры, проявляли пассивность. Этим не замедлили воспользоваться гитлеровцы.
Перегруппировав и подтянув войска, фашисты во второй половине октября обрушились на повстанческий район.
В тот трудный час главную тяжесть борьбы с гитлеровцами приняли на себя партизанские отряды. Руководимый Коммунистической партией, народ Чехословакии не склонил головы перед поработителями. В тяжелой боевой обстановке Главный штаб партизанского движения осуществил реорганизацию соединений и отрядов и их планомерный отход в горы. Генерал-майор А. Н. Асмолов рассказывал мне о мужественном борце за народное дело Яне Шверме. Видный деятель Коммунистической партии товарищ Шверма, будучи больным, возглавил организованный отход партизан в горы. Ему предлагали эвакуироваться на самолете, но партийный руководитель наотрез отказался покинуть партизан. 10 ноября в неистовую метель при переходе через Хабенецкий перевал Ян Шверма скончался. Он стал национальным героем страны, символом мужества и стойкости.
После Карпатско-Дуклинской операции эмигрантское правительство Бенеша предприняло попытку ликвидировать чехословацкие части в СССР. Руководству фронта стало известно довольно странное предложение министра обороны буржуазного правительства Ингра, переданное через главу чехословацкой военной миссии в СССР генерала Пика. Предлагалось распустить танковые, артиллерийские и авиационные части 1-го чехословацкого армейского корпуса, превратив его в пехотную бригаду. Мотивировалось это тем, что танковая бригада и другие специальные части понесли в горах потери в технике, что пополнить их трудно и т. п. Но мы в этом предложении видели стремление ликвидировать вооруженные силы чехословацкого народа. Нам и раньше было известно, что реакционеры из Лондона мешали организации в 1942 году первого чехословацкого батальона, противились назначению Люд вика Свободы, отказывались присваивать офицерские звания закаленным в боях коммунистам, которые приобрели военный опыт еще в интернациональных бригадах в Испании, а затем на территории нашей страны сражались с немецко-фашистскими захватчиками. Буржуазные военспецы требовали поставить чехословацкие части "вне политики", даже объявили запрет антифашистской агитации.
Обсуждая на Военном совете фронта вопрос о чехословацком корпусе, мы верили, что у этого соединения большие перспективы и хорошая база роста. Ведь корпус достиг родной земли, и люди труда добровольно вступают в него, в том числе партизаны, участники Словацкого национального восстания. Свертывать это соединение, когда впереди решающие бои за освобождение Чехословакии, было никак нельзя.
Заручившись согласием Ставки Верховного Главнокомандования, Военный совет фронта пополнил чехословацкую танковую бригаду новыми боевыми машинами, усилил части артиллерией и другой техникой, восстановил боевую мощь корпуса.
Вскоре 1-й чехословацкий армейский корпус был передан в состав 4-го Украинского фронта и принял участие в боях за полное освобождение своей страны.
Так вопреки проискам эмигрантского буржуазного правительства Бенеша чехословацкий корпус был не только сохранен, но и послужил базой для развертывания национальных вооруженных сил. 6 октября 1944 года стало Днем чехословацкой Народной армии.
В послевоенное время мне неоднократно приходилось бывать в братской Чехословакии. Большое впечатление произвела поездка на празднование 20-й годовщины Словацкого народного восстания. В состав советской военной делегации входили маршал авиации С. А. Красовский, генерал А. Н. Асмолов и другие активные участники боевых событий. Мы летели в Прагу на воздушном лайнере, пилотируемом прославленным асом нашего фронта дважды Героем Советского Союза Дмитрием Глинкой. В Банска-Бистрице, празднично украшенной красными знаменами и трехцветными национальными флагами, нас встретили с сердечным радушием. Побывали мы на знаменитом аэродроме Три Дуба, на местах легендарных сражений, посидели у традиционного партизанского костра дружбы.
По приглашению министерства обороны ЧССР я находился в Чехословакии в феврале 1968 года, в дни празднования 50-летия Советских Вооруженных Сил, выступал перед чехословацкими воинами и трудящимися ЧССР с докладами о полувековом героическом пути Советской Армии и Военно-Морского Флота, о нерушимой дружбе братских армий и народов, зародившейся в годы нашей общей борьбы против фашизма.
Неизгладимое впечатление на меня произвела поездка в Чехословакию в майские дни 1975 года, когда наша страна и все прогрессивное человечество праздновали 30-летие Победы советского народа и его Вооруженных Сил над кровавым фашизмом. Одновременно отмечалось 30-летие освобождения Праги от ненавистных гитлеровских захватчиков.
Сердечной и задушевной была встреча нашей военной делегации с генералом Людвиком Свободой. Вспомнили мы Киевское сражение, бои под Соколове, Белой Церковью и в Карпатах. Высоко оценивая годы совместной борьбы, годы суровых ратных испытаний и славных побед, дважды Герой Чехословацкой социалистической республики и Герой Советского Союза генерал Людвик Свобода писал: "Я убедился в великой мудрости и огромной созидательной силе партии Ленина. Они проявлялись повсюду, где надо было поднимать, организовывать, сплачивать людей, мобилизовать все силы для борьбы с врагом. Коммунисты были примером во всем, на самых трудных участках они всегда были впереди.
На каждом шагу мы ощущали вдохновляющее воздействие братской помощи, интернационалистской убежденности советских людей. Народ-герой ничего не жалел, когда речь шла о содействии нам в то тяжелое для чехов и словаков время.
Помню, как в предгорьях Карпат два советских офицера спасли мне жизнь. Вблизи от нас разорвалось несколько вражеских мин. Один из офицеров мгновенно прижал меня к земле, другой тут же прикрыл своим телом. Никогда не забуду слова одного из них - капитана-артиллериста: "Нас могут убить, вас не смеют..."
Путь, пройденный вместе от Бузулука до Праги, оставил глубокий след в моем сердце. Чехословацко-советская дружба вошла в мою плоть и кровь"{45}.
Приближался сорок пятый...
На лысом бугорке, обдуваемом студеными ветрами, одиноко возвышался дорожный столб. Ярко раскрашенные фанерные стрелы указывали: "К Висле", "До переправы - 0,5 км, до Берлина - 695 км".
По крутому спуску наша машина скатилась к реке, дробно простучала по бревенчатому мосту. Висла почти вся покрылась льдом и снегом, лишь кое-где темнели полыньи. Стояла безмятежная тишина.
А совсем недавно воды Вислы кипели от частых разрывов бомб и снарядов. С неистовым воем к переправам рвались фашистские пикировщики, а над польскими фольварками в бешеном круговороте яростных поединков сновали десятки наших и вражеских самолетов.
Тяжелые бои шли в воздухе и на заречной земле, именуемой сандомирским плацдармом. Напряжение борьбы постепенно ослабевало, пока не установилось относительное затишье.
Один из видных военных историков как-то задал В. Д. Соколовскому и автору этих строк вопрос:
- Когда на Первом Украинском фронте началась подготовка к Висло-Одерской наступательной операции?
И мы, не сговариваясь, вполне убежденно и обоснованно ответили ему, что подготовка фактически началась 29 августа 1944 года, когда полностью завершилась Львовско-Сандомирская операция и войска фронта по приказу Ставки на всей полосе перешли к жесткой обороне.
Василий Данилович не преминул заметить, что Ставка очень точно определила, когда нам выгоднее всего завершить операцию. К тому времени состояние двух противостоящих группировок было таково, что и мы наступать не могли, и противник, основательно потрепанный нашими войсками, уже не представлял серьезной угрозы, в сложившейся ситуации самым разумным было перейти от наступления к обороне, чтобы прочно закрепиться на достигнутых рубежах и начать подготовку к новой операции.
- Правильно выбрать такой момент, - заключил генерал армии В. Д. Соколовский, - дело не простое и относится к области военного искусства, в развитии которого мы немало преуспели.
Война - это не только жаркие бои, но и повседневный, напряженный ратный труд. Используя каждый час наступившего затишья, воины старательно готовили оборонительные позиции, чтобы они стали неприступными для врага. За короткое время было отрыто 1500 километров траншей полного профиля и ходов сообщения, передний край прикрыт минными полями и различными инженерными заграждениями. Войска фронта создали многополосную оборону на глубину 30-40 километров, надежно оградив плацдарм и переправы через Вислу.
Инженерные работы, которыми занимались все наши воины, были рассчитаны не столько на оборону, сколько на будущее наступление. Сандомирский плацдарм мы подготовили для сосредоточения здесь ударной группировки. Например, каждый артдивизион оборудовал основные и запасные огневые позиции с таким расчетом, чтобы в нужный момент на них могли разместиться артполк или даже артбригада. Все делалось продуманно, строго по плану.
Помню доклад Военному совету начальника инженерных войск фронта генерала И. П. Галицкого. В нем говорилось не только о создании оборонительных рубежей, но и о подготовке лесных массивов для размещения как имеющихся в наличии частей, так и ожидаемых резервов Ставки. Саперы заблаговременно расчистили просеки, сделав их пригодными для проезда автотранспорта, разбили леса на кварталы-квадраты и просеки-улицы, дав им условные наименования. Прибывающие к нам соединения и части имели карту лесов и точно знали квадрат, где им надлежало разместиться. На плацдарме они находили не только образцы блиндажей, наблюдательных и командных пунктов, но и шахтные колодцы с водой, бани и другие сооружения, необходимые для войск. Наши инженерные части установили 240 километров придорожных вертикальных масок, изготовили большое количество маскгазонов, осуществили и другие мероприятия по маскировке оборонительных рубежей, а также мест расположения личного состава и боевой техники.
Наши пехотинцы, артиллеристы, связисты и воины других родов войск соорудили по типовым образцам Ю тысяч землянок, 11 тысяч артиллерийских и минометных позиций, 1160 командных и наблюдательных пунктов, всевозможные укрытия для личного состава и боевой техники. Одновременно создавались магистральные ходы сообщения глубиной до 2 метров и шириной поверху 2,5 метра, что позволяло воинам быстро и скрытно выдвигаться на передний край.
Войска, преднамеренно перешедшие к обороне, жили мыслью о новом наступлении. Их неустанно готовили к этому командиры и политработники. Когда мы прибыли в одну из частей 4-й танковой армии, нас окружили воины. Посыпались вопросы:
- Скоро ли наступление?
- Будет ли Первый Украинский брать Берлин?
Я порекомендовал солдатам настойчивее учиться, старательнее готовиться к победным боям, чтобы сокрушить врага на Висле, дойти затем до его жизненно важных центров и разгромить фашистское логово.
Однажды порученец майор В. А. Иванов пришел из штаба взволнованный и положил на мой стол ворох новых карт.
- Посмотрите, товарищ генерал, что прислали! - радостно воскликнул он, поспешно развертывая новые, хрустящие листы. - Вы видите, что на них написано: "Краков", "Бреслау"... И берлинский лист выдали!
Что ж, в конце 1944 года появилась насущная потребность и в этих листах.
Маршал Советского Союза И. С. Конев, начальник штаба фронта генерал армии В. Д. Соколовский, начальник оперативного управления генерал-майор В. И. Костылев, Военный совет уже давно занимались первоначальными наметками и прикидками, вынашивая замысел зимнего наступления войск 1-го Украинского фронта.
Ставка Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб в творческом содружестве с руководством 1-го Белорусского, 1-го Украинского и других фронтов разрабатывали план новой крупной операции, вошедшей в историю Великой Отечественной войны под названием Висло-Одерской.
Подготовка к наступлению шла по всем правилам. Оперативная пауза продолжалась примерно четыре месяца. В условиях войны такая возможность представляется крайне редко, и мы стремились как можно лучше использовать драгоценное время для обучения воинов и сколачивания подразделений.
Занимались все войска, в том числе части первого эшелона, а также штабы соединений и политорганы. Это была настоящая академия, давшая немало знаний и навыков солдатам и сержантам, командирам и политработникам.
Командующий войсками фронта Маршал Советского Союза И. С. Конев в приказе поставил следующие задачи: "1. Продолжать боевое сколачивание подразделений и частей:
а) к 20. 11. 44 г. во всех дивизиях закончить подготовку к наступательному бою батальона, полка со средствами усиления;
б) продолжать выучку отдельного бойца и сколачивание в наступательном бою отделения, взвода, роты;
в) тактическую подготовку рот, батальонов заканчивать учением с боевой стрельбой;
г) особое внимание уделить отработке вопросов взаимодействия с танками, артиллерией, минометами, авиацией, а также с соседями;
д) провести не менее одного учения в ночных условиях.
2. В тактической подготовке добиться высокой подвижности, маневренности войск. Необходимо выработать умение атаковать с ходу, вести бой в лесу, при полном взаимодействии пехоты с артиллерией, танками и авиацией в осенне-зимних условиях.
Тактическим учениям должны предшествовать тактико-строевые занятия, на которых особо тщательно отработать взаимодействие огня и движения боевого порядка, сквозные атаки на всю глубину батальонного узла обороны противника и провести показные учения"{46}.
Приказ обязывал части второго эшелона заниматься боевой и политической подготовкой 8-10 часов в сутки, а подразделения первого эшелона - 4-6 часов. Войска, несущие боевую службу на переднем крае, периодически подменялись и выводились в тыл для проведения учений.
Командующий и Военный совет фронта уделяли особое внимание штурмовым батальонам, которые должны были первыми прорывать сильно укрепленную оборону врага на сандомирском плацдарме. Во главе этих подразделений стояли смелые, опытные, авторитетные и волевые командиры. В воспитании личного состава им помогали проверенные в боях и хорошо подготовленные политработники.
С командным составом штурмовых батальонов штаб фронта провел показное тактическое учение на тему:
"Действия штурмовой группы при прорыве позиционной обороны противника". Саперы воспроизвели примерную копию сильно укрепленного опорного пункта врага, оборудовали дзоты, траншеи, ходы сообщения, установили трофейные мины, различные инженерные заграждения. Систему огня обороняющихся также построили по немецкому образцу.
Показное учение, проходившее в обстановке, приближенной к боевой, принесло немалую пользу командному составу штурмовых батальонов и рот.
В ноябре и декабре 1944 года Военный совет фронта, руководящие работники штаба проверяли готовность соединений и объединений. Вместе с Маршалом Советского Союза И. С. Коневым мы побывали на учениях с боевой стрельбой в 4-й танковой армии, которой командовал генерал-полковник Д. Д. Лелюшенко.
- Посмотрите, какой великолепный "зоопарк" организовал на полигоне Дмитрий Данилович! - шутливо сказал командующий бронетанковыми и механизированными войсками фронта генерал Н. А. Новиков. - Здесь и "пантеры", и "тигры", и даже "королевские тигры". Такое разнообразие вряд ли где встретишь.
И в самом деле, на полигоне в качестве мишеней были расставлены различные трофейные танки и самоходки, по которым вели огонь наши воины.
Танкисты, мотострелки и артиллеристы наступали слаженно, взаимодействовали четко, успешно решали тактические и огневые задачи, метко поражая цели с ходу и с коротких остановок.
Когда смолкли выстрелы, к трофейным танкам, выставленным в качестве мишеней, поспешили многие участники учений.
Вместе с членом Военного совета армии генерал-майором танковых войск В. Г. Гуляевым и начальником поарма полковником Н. Г. Кладовым мы подошли к группе воинов, стоявших возле подбитого "тигра". Бывалый танкист, показав молодым воинам на многочисленные пробоины в броне вражеской машины, с гордостью сказал:
- Как видите, наши герои бьют "тигры" в хвост и в гриву. Но бороться с немецкими танками надо умеючи. У "тигра" лобовая броня имеет толщину сто миллиметров, поэтому лезть на рожон не стоит, а лучше всего занять выгодную позицию и бить по бортам, корме и ходовой части вражеской машины. Результат получается отличный!
Ветеран, рассказывавший молодым воинам о вражеской технике и способах борьбы с нею, предложил воинам перейти к следующему "экспонату" - немецкому сверхтяжелому танку Т-VIБ, так называемому "королевскому тигру". Показав палкой на пробоину в башне вражеской машины, танкист весело сообщил:
- У "королевского тигра" лоб чуть ли не вдвое толще, чем у обыкновенного, но и он не устоял перед нашим снарядом...
В то время мы располагали тяжелыми танками ИС, имевшими 122-мм пушку, и самоходками ИСУ, вооруженными 152-мм орудиями. Снаряды этого калибра пробивали любую броню.
Слушая беседу ветерана с молодыми воинами, мы с удовлетворением отметили, что учеба и воспитательная работа с людьми проводятся конкретно и целеустремленно. В подразделениях, участвовавших в тактических учениях, можно было увидеть не только памятки, выпущенные штабом и политотделом армии, но и боевые листки, а также листовки-молнии, которые передавались из экипажа в экипаж. Словом, использовались самые разнообразные формы и методы, побуждающие фронтовиков учиться военному делу настоящим образом, как требовал того великий Ленин.