Крайтон Майкл. Конго

   — Тогда что же?
   — Какая-то переходная форма. Я просмотрел функции, чтобы найти наиболее характерные параметры. И ты знаешь, в чем оказалось главное различие? В цвете шерсти. Даже на черно-белом изображении для гориллы это существо недостаточно темное. Уверяю тебя, Питер, это совершенно новый вид.
   Эллиот повернулся к Росс:
   — Это может иметь какое-нибудь отношение к вашим кривым времени?
   — Пока никакого, — ответила Карен. — Другие факторы намного важнее, а этот вообще невозможно учесть.
   Громкоговоритель донес голос пилота:
   — Начинаем снижение. Самолет пошел на посадку в аэропорту Найроби.

Глава 4

НАЙРОБИ

   Милях в пяти от границ Найроби начиналась настоящая восточноафриканская саванна. Многие старожилы помнили те времена, когда она почти смыкалась с городом; на задние дворы забредали газели, буйволы и жирафы, а изредка к кому-нибудь в спальню забирался и леопард. В те дни город еще сохранял многие черты обычного колониального поселка, а в пору расцвета был чем-то вроде проезжего двора, в котором редко кто задерживался надолго. Вопрос:
   «Вы женаты или живете в Кении?» — ни у кого не вызывал удивления. Мужчины здесь были грубы и много пили, женщины — красивы и распущены, а образ жизни отличался не большей предсказуемостью, чем охота на лис, каждый уик-энд проносившаяся по окрестностям.
   В современном Найроби почти ничего не осталось от старого вольного города колониальных времен. Немногочисленные уцелевшие здания в викторианском стиле терялись в современном городе с его полумиллионным населением, автомобильными пробками, светофорами, небоскребами, супермаркетами, срочными химчистками, французскими ресторанами и отравленным воздухом.
   Самолет с экспедицией СТИЗР на борту приземлился в международном аэропорту Найроби на рассвете шестнадцатого июня. Мунро отправился на поиски носильщиков и рабочих для экспедиции. Росс собиралась вылететь из Найроби не позже, чем через два часа, но из Хьюстона позвонил Трейвиз и сообщил, что Питерсон, один из геологов предыдущей экспедиции в Конго, каким-то образом оказался в Найроби.
   Росс пришла в восторг:
   — Где он сейчас? — спросила она.
   — В морге, — ответил Трейвиз.

* * *

   Подойдя ближе к покрытому нержавеющей сталью столу, Эллиот вздрогнул: там лежал труп блондина примерно его возраста. Руки его во многих местах были переломаны, кожа местами вздулась и приобрела отвратительный красноватый цвет. Эллиот мельком взглянул в сторону Росс. Она не отвернулась, не побледнела и казалась совершенно спокойной. Патологоанатом нажал педаль и включил микрофон, укрепленный над анатомическим столом.
   — Назовите, пожалуйста, ваши имя и фамилию.
   — Карен Элен Росс.
   — Ваши национальность и номер паспорта?
   — Американка, F1413649.
   — Можете ли вы опознать этого человека, мисс Росс?
   — Да, — ответила она. — Это Джеймс Роберт Питерсон.
   — Какое отношение вы имели к покойному Джеймсу Роберту Питерсону?
   — Мы вместе работали, — хмуро ответила Росс.
   И тени каких-либо эмоций не отразилось на ее лице. Казалось, Росс смотрит не на труп коллеги, а равнодушно изучает очередной геологический образец.
   Патологоанатом повернулся к микрофону:
   — Опознание подтвердило, что покойный является Джеймсом Робертом Питерсоном, мужского пола, европеоидом, двадцати девяти лет, гражданином США. — Он снова обратился к Росс:
   — Когда вы видели мистера Питерсона в последний раз?
   — В мае этого года. Он собирался в Конго.
   — В течение последнего месяца вы с ним не встречались?
   — Нет, — ответила Росс. — Что с ним произошло?
   Патологоанатом прикоснулся к вздувшейся красноватой коже на руках Питерсона. Кожа легко подалась, на ней остались белые пятна, как следы зубов на человеческой плоти.
   — Чертовски странная история, — сказал он.
   Днем раньше, 15 июня, Питерсона доставили в аэропорт Найроби на борту небольшого чартерного грузового самолета. Он находился в тяжелейшем шоке и спустя несколько часов умер, не приходя в сознание.
   — Поразительно, как он вообще добрался до самолета. Очевидно, из-за какой-то механической неполадки самолет произвел вынужденную посадку в Гароне — это такая грязная полоска в глубине Заира. И как раз в это время из леса, шатаясь, вышел Питерсон и упал без сознания у лог экипажа.
   Патологоанатом подчеркнул, что у покойного были переломаны кости обеих рук, причем травмы он получил по меньшей мере за четыре дня до смерти.
   — Должно быть, он перенес невероятные мучения.
   — Что могло быть причиной такой травмы? — спросил Эллиот.
   Патологоанатом признался, что никогда в жизни не видел ничего подобного.
   — На первый взгляд это напоминает механическую травму, например последствия автомобильной катастрофы. Таких случаев сейчас больше чем достаточно, но в подобных катастрофах переломы никогда не бывают двусторонними.
   — Значит, это была не механическая травма? — спросила Карен Росс.
   — Не знаю. В моей практике это первый случай, — неохотно ответил патологоанатом. — Под ногтями покойного мы нашли следы крови и несколько серых волосков. Сейчас мы выясняем, что это такое.
   — Это определенно не волосы человека, — оторвался от микроскопа сидевший в другом конце комнаты второй патологоанатом. — Поперечное сечение иное. Шерсть какого-то животного, близкого человеку.
   — Поперечное сечение? — не поняла Росс.
   — Это самый надежный показатель происхождения волоса, — объяснил патологоанатом. — Например, у человека лобковые волосы в поперечном сечении более эллиптичны, чем волосы на других частях тела, в том числе и на лице. Это очень характерный признак, даже суды учитывают его в качестве вещественного доказательства. А поскольку в нашей лаборатории мы имеем дело с шерстью самых разных животных, то тут опыта у нас достаточно.
   Загудел большой анализатор, одетый в чехол из нержавеющей стали.
   — Готов анализ крови, — сказал патологоанатом.
   На экране появились два почти одинаковых набора полосок, окрашенных в пастельные тона.
   — Это электрофореграммы, — объяснил патологоанатом. — Так мы проверяем белки сыворотки крови. Слева обычная человеческая кровь, а справа — кровь из-под ногтей покойного. Сами можете убедиться, это не кровь человека.
   — Не человека? — переспросила Росс, взглянув на Эллиота.
   — Она очень похожа на кровь человека, — сказал патологоанатом, внимательно изучая полоски. — Но все же различия очевидны. Возможно, это кровь домашнего животного, например свиньи. Или, быть может, примата.
   Серологически обезьяны очень близки к человеку. Через минуту будут готовы результаты анализа.
   На экране компьютера появились слова:

 
   АЛЬФА-И БЕТА-ГЛОБУЛИНЫ СЫВОРОТКИ СООТВЕТСТВУЮТ КРОВИ ГОРИЛЛЫ.

 
   — Вот и ответ на вопрос, что было под ногтями Питерсона, — сказал патологоанатом. — Кровь гориллы.

Глава 5

МЕДИЦИНСКОЕ ОБСЛЕДОВАНИЕ

   — Она не сделает вам ничего плохого, — успокаивал Эллиот испуганного санитара. Все трое находились в пассажирском салоне грузового «Боинга-747». — Смотрите, она вам улыбается.
   Эми и в самом деле демонстрировала свою самую очаровательную улыбку старалась не показывать зубов. Но санитар из частной клиники Найроби был незнаком с такими тонкостями горилльего этикета. Дрожащими руками он взялся за шприц.
   В Найроби им предоставлялась последняя возможность провести полное медицинское обследование Эми. Большое и сильное животное не отличалось крепким здоровьем, — точно так же, как под внешне злобным и вечно хмурым выражением лица скрывалось кроткое, легкоуязвимое существо. В Сан-Франциско сотрудники «Проекта Эми» строго следили за ее здоровьем: анализ мочи через день, еженедельный анализ кала на скрытую кровь, ежемесячный полный анализ крови, а раз в три месяца — обязательный визит к стоматологу для удаления черного зубного камня — неизбежного следствия вегетарианской диеты.
   Эми спокойно переносила все медицинские процедуры, но насмерть перепуганный санитар этого, конечно, не знал. Он осторожно подкрался к горилле, держа шприц как оружие в вытянутой руке.
   — Вы уверены, что она не укусит?
   Эми, пытаясь облегчить жизнь санитару, жестами показала: «Эми обещает не кусать». Как всегда, при встречах с людьми, не знавшими ее языка, она жестикулировала нарочито медленно, обдуманно.
   — Она обещает не кусаться, — сказал Эллиот.
   — Это вы так говорите, — засомневался санитар.
   Решив не вдаваться в объяснения, кому принадлежат эти слова, Эллиот промолчал.
   Взяв пробу крови, санитар немного успокоился и стал укладывать в чемоданчик свои приборы.
   — Ну и уродливая скотина, — пробормотал он.
   — Вы ее оскорбили, — сказал Эллиот.
   «Кто уродливый?» — протестующе зажестикулировала Эми.
   — Не обращай внимания, Эми, — сказал Эллиот. — Он просто никогда не видел горилл.
   — Прошу прощения? — не понял санитар.
   — Вы ее оскорбили. Я бы на вашем месте извинился.
   Санитар защелкнул свой чемоданчик, недоуменно посмотрел на Эллиота, потом на Эми:
   — Извиниться перед ним?
   — Перед ней, — поправил Эллиот. — Да, извиниться. Вам бы понравилось, если бы вас назвали уродом?
   Эллиот был искренне возмущен. С годами он все более и более болезненно реагировал на широко распространенное предубеждение людей, которые искренне считали шимпанзе милыми детьми, орангутанов — мудрыми старичками, а гориллу — огромным опасным зверем. Все эти представления на самом деле были более чем далеки от истины.
   Каждое животное — уникальное творение природы, и все попытки втиснуть его в узкие рамки человеческих стереотипов заранее несостоятельны.
   Шимпанзе, например, гораздо более грубы и жестоки, чем гориллы. Все шимпанзе по природе экстраверты, и в агрессивном состоянии озлобленный шимпанзе гораздо опасней, чем рассерженная горилла, а в зоопарках Эллиот не раз с удивлением наблюдал, как матери протягивали детей к клетке с шимпанзе и старались держаться как можно дальше, проходя мимо гориллы.
   Они, конечно, понятия не имели, что дикие шимпанзе нередко похищали и пожирали человеческих детей, в то время как гориллы на такое просто неспособны.
   Постоянно сталкиваясь с пристрастным отношением человека к гориллам, Эллиот, конечно, замечал, что и Эми очень переживала, чувствуя предвзятое отношение людей. Она ничего не могла поделать с тем, что она большая, черная, с густыми бровями на квадратном лице. Но за этим лицом, которое все находили отталкивающим, скрывалось умное, тонко чувствующее создание, проникнутое добротой к окружающим ее людям. Эми всякий раз болезненно переживала, когда человек, увидев ее, испуганно вскрикивал, или бросался бежать, или отпускал несправедливые замечания.
   — Вы хотите сказать, что он понимает английский? — нахмурился санитар.
   — Да, она понимает.
   Эллиот терпеть не мог, когда люди называли Эми «он». Те, кто ее боялся, почему-то всегда считали, что Эми — самец.
   Санитар покачал головой:
   — Этому я не верю.
   — Эми, проводи гостя до двери.
   Эми проковыляла через весь салон и широко распахнула дверь. У санитара округлились глаза. Эми закрыла за ним дверь и жестами сказала: «Глупый человек-мужчина».
   — Не обращай внимания, — сказал Эллиот. — Иди сюда, Питер будет щекотать Эми.
   Все следующие пятнадцать минут Эллиот чесал и щекотал Эми, а она каталась по полу, урча от удовольствия. Он так и не заметил, как за его спиной бесшумно распахнулась дверь и на пол упала чья-то тень. А потом было уже поздно. Эллиот повернулся, но успел увидеть лишь опускающийся темный цилиндр, тут же на мгновение почувствовал страшную, ослепляющую боль и потерял сознание.

Глава 6

ПОХИЩЕНИЕ

   Эллиота вывел из шока пронзительный сигнал какого-то электронного устройства.
   — Не двигайтесь, сэр, — произнес незнакомый голос.
   Эллиот раскрыл глаза и прямо над собой увидел направленную на него яркую лампу. Он все еще лежал на спине в пассажирском салоне самолета; кто-то склонился над ним.
   — Посмотрите направо… теперь налево… Попробуйте подвигать пальцами.
   Эллиот послушно выполнил все указания. Лампу убрали; теперь он разглядел сидевшего на корточках чернокожего мужчину в белом костюме.
   Мужчина потрогал голову Эллиота, и на его пальцах остались следы крови.
   — Можете не беспокоиться, — сказал он. — Все повреждения носят только поверхностный характер. — Он поднял голову. — Как вы думаете, сколько времени он был без сознания?
   — Минуты две, не больше, — ответил Мунро.
   Опять зазвучал тот же пронзительный сигнал. Только теперь Эллиот заметил Карен Росс, которая ходила по салону с какой-то сумкой на плече, держа перед собой металлический прут. Снова раздался сигнал.
   — Проклятье, — сказала Росс, отрывая какой-то небольшой предмет от герметичной прокладки иллюминатора. — Это уже пятый. Они поработали на славу.
   Мунро склонился к Эллиоту.
   — Как вы себя чувствуете? — спросил он.
   — Ему нужен покой в течение суток, — сказал чернокожий мужчина. Обычная мера предосторожности.
   — Двадцать четыре часа! — воскликнула Росс, продолжая обследовать салон.
   — Где Эми? — спросил Эллиот.
   — Ее украли, — ответил Мунро. — Похитители открыли задний люк, надули пневматический трап и смылись, прежде чем кто-либо успел сообразить, что произошло. Вот что мы обнаружили рядом с вами.
   Мунро протянул Эллиоту стеклянный цилиндрик с маркировкой японскими иероглифами. Стенки цилиндрика были поцарапаны; на одном его конце был резиновый поршень, на другом — сломанная игла.
   Эллиот приподнялся и сел.
   — Эй, поосторожней, — предупредил врач.
   — Я прекрасно себя чувствую, — сказал Эллиот, хотя от боли голова у него просто раскалывалась. Он повертел в руках цилиндрик. — Когда вы нашли эту штуку, на ней был иней?
   Мунро кивнул:
   — Она была очень холодной.
   — Углекислота, — сказал Эллиот и покачал головой. Это была пуля, выпущенная из пневматического пистолета. — Они обломали иголку в теле Эми.
   Эллиот представил себе, как возмущенно она кричала. Эми привыкла только к самому деликатному обращению. Возможно, это было одним из недостатков его системы воспитания; он совсем не подготовил ее к встрече с реальной жизнью. Эллиот понюхал цилиндрик и почувствовал резкий запах.
   — Лобаксин. Быстродействующее снотворное, действует через пятнадцать секунд после введения. Вот на что они пошли.
   Он был очень зол. Лобаксин применяли чрезвычайно редко: он вызывал поражение печени. К тому же они сломали иглу…
   Эллиот встал и вынужден был опереться на Мунро. Тот обнял его за плечи.
   Врач запротестовал.
   — Со мной все в порядке, — сказал Эллиот.
   В другом конце салона снова пронзительно загудел искатель. На этот раз сигнал был особенно громким и продолжительным. Росс провела сенсором искателя по шкафчику аптечки, залезла внутрь его, обследовала стенку за пузырьками и пакетами. Казалось, сигнал раздражал ее; она нетерпеливо захлопнула дверцу аптечки и пошла дальше.
   В который раз снова загудел искатель. Росс нагнулась и вырвала небольшое черное устройство из-под пассажирского кресла.
   — Вы только посмотрите. Должно быть, один человек только и делал, что сажал этих «жучков». Чтобы очистить самолет, потребуется несколько часов.
   Мы не можем ждать.
   Росс решительно направилась к операторскому терминалу и села за клавиатуру.
   — Где они сейчас? — спросил Эллиот. — Экспедиция консорциума?
   — Основная группа вылетела из найробийского аэропорта Кубала шесть часов назад, — сообщил Мунро.
   — Значит, они не могли взять с собой Эми.
   — Конечно, не взяли, — раздраженно сказала Росс. — Она им и не нужна.
   — Ее убили? — спросил Эллиот.
   — Возможно, — спокойно ответил Мунро.
   — Господи…
   — Но я так не думаю, — продолжал Мунро. — Лишний шум им ни к чему, а Эми — знаменитость. В определенных кругах она не менее известна, чем посол или глава государства. Говорящая горилла! Таких на свете немного. Она выступала по телевидению, ее фотографии печатали в газетах… Сначала они убили бы вас, а уж потом Эми.
   — Значит, ее не убили, — сказал Эллиот.
   — Этого они никогда не сделают, — сказала Росс, всем своим видом показывая, что пора кончать пустые разговоры. — Консорциум абсолютно не заинтересован в Эми. Они даже не знают, зачем мы взяли ее с собой. Они просто хотят сорвать наши планы, но это им не удастся.
   По тону Росс Эллиот понял, что она намерена бросить Эми. От этой мысли он похолодел.
   — Мы должны найти Эми, — сказал он. — Я за нее отвечаю и никак не могу бросить ее здесь…
   — Семьдесят две минуты, — прервала его Росс, показывая на экран. — У нас осталось ровно час двадцать минут. Если мы не улетим через час двадцать, наш график будет сорван. — Она повернулась к Мунро:
   — Нам придется воспользоваться запасным вариантом.
   — Нет проблем, — сказал Мунро. — Я пошлю людей.
   — Мы полетим на другом самолете, — пояснила Росс. — Этот уже не годится, он напичкан подслушивающими устройствами.
   Она принялась быстро набирать на клавиатуре запрос.
   — Мы отправимся прямо в пункт "М", — сказала она. — Согласны?
   — Совершенно согласен, — кивнул Мунро.
   — Я не оставлю Эми, — не вытерпел Эллиот. — Если вы собираетесь ее бросить, то вам придется обойтись и без меня… — Он замолчал, не закончив фразу.
   На экране появилось сообщение из Хьюстона:

 
   ЗАБУДЬТЕ ГОРИЛЛЕ НЕМЕДЛЕННО ВЫЛЕТАЙТЕ СЛЕДУЮЩЕМУ ПУНКТУ ОБЕЗЬЯНА НЕ ИГРАЕТ РОЛИ КОМПЬЮТЕР ПОДТВЕРЖДАЕТ РАСЧЕТЫ ЗАТРАТЫ ВРЕМЯ ПОВТОРЯЮ НЕМЕДЛЕННО СЛЕДУЙТЕ ДАЛЕЕ БЕЗ ЭМИ.

 
   — Вы не можете бросить Эми! — воскликнул Эллиот. — Тогда я тоже остаюсь.
   — Позвольте мне кое-что вам объяснить, — сказала Росс. — Я никогда не верила, что Эми необходима для нашей экспедиции, как, впрочем, и вы сами.
   С самого начала она была всего лишь отвлекающим маневром. Когда я прилетела в Сан-Франциско, за мной следили конкуренты. Вы сбили консорциум с толку. Тогда это имело смысл, а теперь — никакого. Если того потребуют обстоятельства, мы оставим и вас, и гориллу. Меня вы оба нисколько не интересуете.

Глава 7

«ЖУЧКИ»

   — Ладно, черт вас побери, — начал Эллиот. — Значит, вы хотите сказать, что…
   — Совершенно верно, — холодно подтвердила Росс. — Для нашей экспедиции вы не представляете никакой ценности.
   С этими словами она крепко схватила Эллиота за руку и, приложив палец к губам, вывела его из самолета.
   Эллиот решил, что Росс собиралась успокаивать его без свидетелей. К черту все эти алмазы и международные интриги, решил он, я отвечаю только за Эми.
   — Без Эми я никуда не полечу, — упрямо повторил он, уже выйдя на бетонную полосу.
   — Я тоже.
   Росс решительно зашагала по взлетно-посадочной полосе к полицейскому вертолету. Эллиот поспешил догнать ее.
   — Что вы сказали?
   — Вы в самом деле ничего не понимаете? Самолет заражен. Он напичкан «жучками», и консорциум слышит каждое наше слово. Моя речь была предназначена только для японцев и немцев.
   — А кто следил за вами в Сан-Франциско?
   — Никто. Они часами будут ломать голову, пытаясь разгадать, кто это был.
   — И мы с Эми не были отвлекающим маневром?
   — Господи, конечно же нет, — сказала Росс. — Видите ли, мы не знаем, что случилось с последней конголезской экспедицией СТИЗР, но что бы ни говорили вы, Трейвиз или кто угодно другой, я думаю, что там без горилл не обошлось. И я надеюсь, что на месте именно Эми поможет нам решить эту загадку.
   — В качестве посла?
   — Нам нужна информация, — сказала Росс. — А Эми знает о гориллах больше, чем мы с вами.
   — Но как вы найдете ее за час двадцать минут?
   — Какие к черту час двадцать! — Росс бросила взгляд на часы. — Это займет не больше двадцати минут.

* * *

   — Ниже! Ниже! — кричала Росс в микрофон.
   Она сидела рядом с пилотом полицейского вертолета. Вертолет покружил над высокой башней правительственного здания, повернул и полетел на север, к отелю «Хилтон».
   — Мадам, мы нарушаем правила, — вежливо возразил пилот. — Мы летим ниже разрешенного воздушного коридора.
   — Мы слишком высоко, черт побери! — крикнула Росс.
   Она не сводила взгляда с черного ящичка, лежавшего у нее на коленях. На его небольшом экране, указывая направление поиска, быстро менялись четыре светящиеся цифры. Росс щелкнула переключателями, и высокое здание отозвалось сердитым хрипом радиопомех.
   — Теперь на восток, точно на восток, — приказала Росс.
   Вертолет накренился и повернул на восток, к бедным пригородам.
   Эллиот расположился в задней части кабины. Каждый поворот, каждый крен машины вызывали у него новый приступ тошноты. Он сам настоял на том, чтобы его взяли на поиски Эми, ведь только он мог спасти гориллу, если ей потребуется срочная медицинская помощь. Но теперь у него раскалывалась голова, и вообще он чувствовал себя ужасно.
   — Есть сигнал, — сказала Росс и показала на северо-восток.
   Вертолет летел над длинными рядами убогих хижин, автомобильными свалками, грязными дорогами.
   — Теперь медленнее, еще медленнее…
   Светящиеся цифры на экране ящичка забегали быстрее и вдруг все сразу упали до нуля.
   — Здесь! — крикнула Росс, и вертолет опустился в центре огромной свалки.
   Пилот не захотел выходить из кабины.
   — Где мусор, там и крысы, — опасливо заметил он.
   — Крыс я не боюсь, — отозвалась Росс, выбираясь из кабины вертолета с ящичком в руках.
   — Где крысы, так и кобры, — продолжил пилот.
   — О! — воскликнула Росс.
   Эллиот и Росс пошли по свалке. Под ногами сильный ветер нес обрывки бумаг и мусор. Эллиота не переставала мучить головная боль, а исходившая от свалки вонь снова вызвала приступ тошноты.
   — Теперь недалеко. — Росс посмотрела на показания искателя. Она была необычно возбуждена. Через несколько шагов, бросив взгляд на часы, она в недоумении остановилась. — Здесь?
   Наклонившись, Росс принялась рыться в отбросах, постепенно расширяя зону поисков. Ее рука по локоть ушла в мусор, а на лице отразилось глубокое разочарование.
   Наконец Росс вытащила ошейник — тот самый, что подарила Эми, когда они садились в самолет в Сан-Франциско. Росс повертела ошейник в руках, тщательно осмотрела пластиковую табличку с выгравированным именем. Эллиот отметил про себя, что табличка необычно толстая. На ее обратной стороне были отчетливо видны свежие царапины.
   — Черт! — воскликнула Росс. — Шестнадцать минут потеряно! — И она поспешила назад к вертолету. Эллиот старался не отставать.
   — Как же теперь вы найдете Эми, если они сорвали ошейник с «жучком»? решился спросить он.
   — Никто не сажает только одного «жучка», — ответила Росс. — Это была просто приманка, они и должны были ее найти. — Она показала на свежие царапины на обратной стороне таблички. — Но они не дураки, изменили частоты.
   — Может, они выбросили и второго «жучка», — предположил Эллиот.
   — Не выбросили, — коротко ответила Росс.
   Завертелись лопасти, и вертолет взлетел, подняв смерч из мусора. Росс прижала микрофон ко рту и скомандовала пилоту:
   — Теперь давайте к самой большой в городе свалке металлолома.
   Через девять минут Росс уловила другой очень слабый сигнал, его источник находился на автомобильной свалке. Вертолет приземлился рядом с ней: и его тотчас окружила шумная толпа детей. Выбравшись из кабины. Росс и Эллиот торопливо направились в сторону свалки и стали пробираться между проржавевшими остовами автомобилей и автобусов.
   — Вы уверены, что она здесь? — спросил Эллиот.
   — Конечно. Эми нужно было закрыть металлом со всех сторон, это единственное, что могли сделать похитители.
   — Почему?
   — Чтобы экранировать сигнал. — Часто останавливаясь, чтобы свериться с показаниями электронного искателя. Росс осторожно протискивалась между разбитыми машинами.
   А потом Эллиот услышал ворчание.
   Звуки доносились из очень старого, насквозь проржавевшего автобуса «мерседес». Ухватившись за разбитые двери и ломая резиновые прокладки, ставшие от старости хрупкими, Эллиот вошел в автобус. Там он и нашел Эми.
   Горилла лежала на спине, рот ее был заклеен пластырем. Действие снотворного еще не кончилось, но когда Эллиот срывал пластырь с волосатой морды, Эми достаточно громко выражала свое недовольство.
   На груди Эми, с правой стороны, Эллиот обнаружил обломок иглы и пинцетом вытащил его. От боли животное вскрикнуло, но тут же обняло своего спасителя. Издалека донесся вой сирены полицейского автомобиля.
   — Все в порядке, Эми, теперь все в порядке… — повторял Эллиот.
   Он усадил гориллу и осмотрел ее более внимательно. К счастью, никаких серьезных повреждений он не обнаружил. Потом повернулся к Росс:
   — А где второй «жучок»?
   Росс усмехнулась.
   — Она его проглотила.
   Теперь, когда Эми была в безопасности, Эллиот позволил себе возмутиться:
   — Вы заставили ее проглотить? Электронного «жучка»? Неужели вы не понимаете, что Эми — очень нежное животное и нанести вред ее здоровью…