Страница:
— Ты помнишь, где он? — спросила Элоиза, изучая стены, которые казались угрожающими и неприступными. — Вдруг его давно завалили?
— Не похоже, чтобы здесь что-то трогали, — задумчиво произнесла Хильдегард. Теперь она тоже смотрела на стены и вспоминала, какими они были двадцать лет назад. — Каждый замок должен иметь потайной вход… и соответственно выход.
Элоиза уже хотела сказать, что не видит здесь ничего похожего, когда Хильдегард опустилась на колени и провела рукой по траве.
— Вот он, — улыбнулась она. — Зарос травой и корнями, так что вряд ли им пользовались. Я думаю, нынешний граф даже не подозревает о нем.
Элоиза вытащила из своего мешка большие ножи, и они срезали траву, корни и расчистили вход. С колотящимся сердцем она взглянула на замок, прикидывая длину потайного хода, который им придется пройти. Слишком длинный.
Через несколько минуту она уже скользнула в темный, сырой, пахнущий землей тоннель, оказавшийся недостаточно высоким, чтобы она могла стоять во весь рост. Приняв у Хильдегард мешки, она помогла ей протиснуться в отверстие.
Свет двух маленьких ламп, которые они захватили с собой, был довольно тусклым, но все же позволял видеть проход. Хильдегард пошла впереди, держась рукой за кирпичные стены.
— Ты жила в этом замке когда-то?
— До четырнадцати лет. Мой отец был главным писарем у старого графа, вел его записи, следил за счетами арендаторов.
— А почему ты отсюда уехала? — спросила Элоиза, стараясь не думать о том, что ждет их в конце этого сырого тоннеля.
— Из-за мужчины. Вернее, двух. Один хотел меня, другого хотела я.
Коридор вдруг резко пошел под уклон, и они скатились вниз, остановившись на ровной площадке. Элоиза оглянулась и пришла в ужас от крутизны склона.
— Как мы выведем отсюда лорда Бромли? Хильдегард похлопала по своему мешку и улыбнулась.
— Я буду лечить его в темнице и ждать ваших людей.
Элоиза поняла ее мысль: она освободит Перила и останется там, пока он со своими людьми не ворвется в замок и не освободит ее и Бромли. Конечно, если рана Перила не опасна.
Нет, с ним все порядке, его рана не опасна, они его найдут и выведут на свободу, уговаривала себя Элоиза.
Проход стал шире и выше, они уже могли идти, не нагибаясь, воздух здесь был суше и чище, а стены выложены тесаным камнем. Надежда у Элоизы окрепла, когда они по каким-то ступеням поднялись к боковому коридору.
Хильдегард останавливалась у каждого ответвления, чтобы определить путь. И в конце концов они оказались в помещении, похожем на кладовую, где лежали бочки и корзины.
— Напоминает погреба под Уитмором, — сказала Элоиза.
— Они и сделаны, как в Уитморе, — подтвердила Хильдегард. — Закончив работу здесь, камнетесы перешли к старому графу Уитмору.
Вскоре перед ними оказалось первое препятствие в виде большой дубовой двери, которую, судя по всему, не открывали много лет. Смахнув паутину, женщины обнаружили засов, с трудом, но все же отодвинули его, и дверь с громким скрипом отворилась. Хильдегард взяла подругу за руку и быстро повела к боковому проходу. Там они постояли немного, затаив дыхание, чтобы проверить, не услышал ли кто этот противный резкий скрип, и наконец пошли дальше.
Казалось, их подземному путешествию не будет конца, и Элоизу охватил страх: если люди графа не смогут долго отвлекать Клэкстона, они не успеют освободить Перила и лорда Бромли.
Когда они достигли очередного поворота, Хильдегард остановилась, закрыла глаза, что-то вспоминая, а потом сказала Элоизе:
— Один проход ведет через погреба в кухню… другой в темницу. По-моему, нам сюда.
В проходе справа послышался шорох, и женщины испуганно прижались к стене. Наконец Хильдегард решилась, подняла над головой фонарь и вышла в проход.
— Пожалуйста, скажи мне, что это просто крысы, — прошептала Элоиза.
Что-то опять зашевелилось. Хильдегард бросилась к тому месту, начала кого-то ловить, раздались визги, и фонарь упал. Подбежав, Элоиза увидела в полутьме, что подруга сидит на корточках, пытаясь удержать извивающийся сверток грязного тряпья.
— Пу-усти ме-еня, — послышался тонкий, визгливый голосок.
Оказалось, Хильдегард держит ребенка… очень маленького и очень грязного ребенка. Когда Элоиза подняла упавшую лампу и поднесла к его лицу, она сразу его узнала.
— Грейви? — Она хотела дотронуться до него, однако мальчик закричал от ужаса. — Грейви, это я… леди Элоиза. Из Уитмора.
Тот затих и в страхе уставился на нее, словно увидел привидение.
— Миледи Элоиза, — прошептал он, боясь поверить своему счастью, и вдруг бросился в ее объятия, громко плача.
— Как ты сюда попал? — спросила она, прижимая мальчика к себе.
— Хедрик… это он привез меня… Я никуда не сбегал, клянусь.
— Я тебе верю. Но как ты оказался здесь?
— Я собирался разжечь огонь… и тут в кухню вбежали люди, схватили меня… они били меня, заставляли работать. Я убежал сюда, чтобы спрятаться от них.
Элоиза нащупала на его шее железное кольцо, а потом разглядела, что один глаз мальчика заплыл и губы разбиты. Да еще этот ошейник.
— Мы не можем оставить его здесь.
Хильдегард согласно кивнула и спросила Грейви, как пройти в темницу. Тот вытер глаза рукавом и показал ей направление.
— Ты уверен? Всхлипнув, мальчик кивнул.
— Пожалуйста, не оставляйте меня здесь! — взмолился он.
— Ты пойдешь с нами, Грейви, — погладила его по щеке Элоиза. — Мы отведем тебя домой. Но ты должен идти быстро и неслышно.
Грейви снова кивнул и, вытерев рукавом нос, повел их вперед.
Вскоре проход стал настолько узким, что им стало трудно дышать, затем пол неожиданно превратился в неровные ступени, идущие то вверх, то вниз. Они миновали углубление, вырубленное в каменной стене и закрытое толстой решеткой. Когда Элоиза направила туда свет, все трое отпрянули при виде черепа и костей.
Ужасное зрелище надолго врезалось Элоизе в память, и она с ужасом подумала о том, что Перил тоже сидит в какой-то дыре и ждет смерти.
— Держись, любовь моя! — шептала Элоиза. — Держись!
Вскоре путь им преградила еще одна дверь, столь же массивная и с такой же толстой решеткой. Это был вход в темницу.
— Раньше ее тут не было, — прошептала Хильдегард.
— Мы должны найти другой вход, — простонала Элоиза.
— Другого входа нет. Придется поискать человека, который сможет ее открыть. — Помолчав, Хильдегард вдруг произнесла: — Тюремщики открывают двери, когда им что-то нужно… обычно если заключенным приносят еду.
Элоиза посмотрела на Грейви.
— Ты можешь найти корзинку и немного хлеба? Или поднос, закрытый тряпкой?
Мальчик кивнул и повел их на кухню. Он очень ловко стащил из-под носа у кухарки хлеб и жбан эля, потом они нашли старую корзину, и Хильдегард прикрыла ее куском льна, который взяла для повязок.
Когда Грейви постучал в дверь темницы, тюремщик поднес фонарь к решетке, с отвращением оглядел мальчика и грозно рявкнул:
— Чего нужно?
— Граф послал это для лорда. — Грейви не вызвал у стража подозрений: кухонные мальчики выглядели именно так — голодные, оборванные и с синяками от побоев.
Тюремщик недовольно заворчал, но все же повернул ключ, и дверь со скрипом отворилась. Он хотел взять корзину, но Грейви не отдал, сказав, что его побьют, если он сам не передаст ее кому надо.
Пока они спорили, Элоиза с Хильдегард проскользнули за спиной тюремщика и бросились вниз по лестнице. Услышав, что кого-то избивают, Элоиза остановилась, но подруга потащила ее дальше.
— Никто тут ничего не получит, если не поделится со мной, — бормотал тюремщик, спускаясь по лестнице.
Женщины бежали вперед мимо заколоченных дверей и темниц, похожих на гробы. Внезапно проход закончился, и они в страхе прижались к стене. Хорошо, что тюремщик остановился, не дойдя до них.
— Эй, вы там… граф прислал для вас последнюю еду.
— Можешь отнести ее назад, — послышался знакомый голос.
У Элоизы перехватило дыхание. Это был Перил. Выглянув из-за выступа стены, она увидела, как тюремщик сует хлеб сквозь прутья решетки, а Перил отталкивает его руку.
— Забери свою поганую еду.
— Ты еще сам попросишь. — Тюремщик сунул кусок в рот, пробурчав: — Они всегда так делают.
Услышав звяканье и топот ног в проходе, он заорал:
— Эй ты, маленькое дерьмо, верни мне ключи!
Но Грейви уже взлетел по лестнице наверх, схватил трехногую табуретку и, увертываясь от кулаков тюремщика, кинулся обратно.
Когда мальчик подбежал к Элоизе, она схватила его за руку и прижалась вместе с ним к стене. Видя, что их обнаружили и пути к отступлению нет, она вырвала у Грейви табуретку и изо всех сил ударила ею тюремщика по голове. Тот взвыл и покачнулся. Элоиза била его снова и снова, но победительницей вышла Хильдегард, пустив в ход свой тяжелый мешок. Тюремщик свалился на пол.
Все трое замерли, глядя друг на друга и тяжело дыша. Наконец Элоиза бросилась к темницам.
— Перил, где ты? — тихо позвала она.
— Элоиза?
Перила выводил из себя какой-то глухой стук, и когда он поворачивал голову к решетке, ему начинало казаться, что он видит свет. Но этот голос… он такой реальный… Стиснув зубы, Перил с трудом встал и подошел к двери — и увидел лицо жены. Он моргнул, зажмурился, но, разглядев огненные волосы, вдруг понял, что это не бред.
— Элоиза?
— Да, это я! — прошептала она. — Мы пришли, чтобы освободить вас. Как лорд Бромли?
Он сжал ее руку. Сердце готово было выскочить из груди, мысли обгоняли одна другую. Она здесь! Она пришла его спасти!
— Ему требуется помощь. Он потерял много крови и… Какого дьявола ты здесь делаешь?
— Меня привела Хильдегард, — объяснила она, взяла у Грейви ключи и стала по очереди всовывать их в замочную скважину.
— А Майкл и Саймон?.. Эти идиоты что — позволили тебе уйти?
— Они не смогли удержать меня. У нас есть план…
— Разреши мне. — Хильдегард быстро нашла подходящий ключ, два раза повернула, и дверь открылась.
Элоиза едва не сбила мужа с ног, бросившись ему на шею. Перил держал ее в объятиях, впитывал тепло и жизнь, которые, как ему недавно казалось, он потерял навсегда. Она принялась его ощупывать, чтобы узнать, где он ранен.
— Удар по голове. — Он поднес к губам ее руку и начал целовать каждый палец. — Теперь я буду жить.
— Я об этом позабочусь, муж мой.
Элоиза повернулась к Хильдегард, которая при свете фонаря осматривала лорда Бромли.
— Кто это? — спросил Перил.
— Один из наших кухонных мальчиков… тот, что пропал. Его мы нашли в подземелье. — Они с Грейви улыбнулись друг другу, и Элоиза подошла к подруге. — Как дела?
— Лорд-казначей не может идти, а мы не сумеем его вынести. Он должен остаться здесь…
— Черта с два я тут останусь, — донеслось с каменного выступа. Бромли открыл глаза и сделал попытку встать. — Я иду с вами.
— Нет, ваше сиятельство, вам нельзя двигаться. — Хильдегард попыталась его уложить.
— Я не останусь гнить в этой дыре! — рассердился Бромли, отводя ее руки. — Если мне суждено умереть, я предпочел бы сделать это наверху.
К всеобщему удивлению, лорд-казначей встал. Перил взял его с одной стороны, Элоиза — с другой, и они повели Бромли к комнате тюремщика. Там они дали ему отдохнуть, и в это время на лестнице послышался топот ног.
— Это в наши планы не входило, — испуганно прошептала Элоиза.
Она протянула мужу один из их мешков, велела заглянуть внутрь, и они с Хильдегард повели лорда Бромли дальше.
— А что у вас был за план? — спросил граф, доставая из мешка оружие.
— Какая разница…
Перил засунул за пояс два длинных кинжала, взмахнул коротким мечом, который они ему принесли, и пошел за ними. Лестницы, ведущие вверх и вниз, казались бесконечными, лорд Бромли заметно слабел, кровь сочилась сквозь повязку. Дойдя до первой кладовой, они поняли, что им снова придется менять свои планы, они хотят спасти казначея.
— Этот коридор ведет на кухню, — пояснила Элоиза мужу. — Мы сможем по нему выйти во двор. Надеюсь, у ворот сейчас суматоха, и вряд ли кто-то обратит внимание на бегущих в ужасе людей.
Времени на споры не было, и их маленькая процессия, возглавляемая Грейви, прошла через погреба в кладовую, и вдруг раздался голос, от которого у них в жилах застыла кровь.
— А мне плевать, что они заметят мое бегство! Я не хочу, чтобы меня убили на пороге собственного дома! — возмущался Клэкстон.
— Милорд, они перелезают через стену! Мои люди не могут их удержать…
— Вы обязаны их задержать! Ты обязан их задержать. Возвращайся и смотри, чтобы они не подожгли мой замок! — Клэкстон раздвинул перегородку и влетел в кладовую с двумя вооруженными солдатами. Он держал в руках кожаные мешки с деньгами. — Тут внизу есть где-то потайной ход. Найдите его, и я сделаю вас богатыми.
Два солдата исчезли в проходе. Когда он связал мешки и перебросил их через плечо, на середину комнаты выступил Перил.
— Так-так, Ренфроу, куда это ты собрался? — Его голос был тверже дамасской стали. — Бежишь, оставив своих людей умирать?
Клэкстон, увидев Перила, побледнел.
— Какого черта? Кто тебя выпустил?
— Я, — ответила Элоиза и улыбнулась. — Я — леди Элоиза, жена лорда Перила.
— Монашка! — изумленно выдохнул Клэкстон. Перил взмахнул мечом.
— Возьми свой клинок, чтобы я мог убить тебя в честном бою.
Бросив мешки, Клэкстон в страхе ринулся к кухонной двери, но граф последовал за ним, полный решимости покончить с ним раз и навсегда. Клэкстон вбежал в зал, где дюжина его солдат с трудом обороняла дверь от натиска солдат Перила и Бромли.
— Что ты стоишь как болван? Убей его! — закричал он капитану.
Тот, презрительно взглянув на хозяина, бросился на Перила. Сначала у капитана было преимущество, так как его меч оказался длиннее. Но и тяжелее, поэтому он вскоре начал уставать, выпады и удары замедлились, расстояние между ним и Перилом постепенно сокращалось. Наконец капитан оказался в такой недопустимой близости от Перила, что тот легко отпарировал его удар и вонзил в него свой короткий меч. И в этом не было ничего удивительного, ибо капитан сражался лишь на рыцарских турнирах и ни разу не участвовал в настоящем бою.
Он потрясение посмотрел на Клэкстона, а потом мешком свалился на пол.
Двое солдат поспешили на помощь хозяину, но трусливый граф помчался по лестнице в башню. За ним гнался Перил, а за Перилом двое солдат, но он с силой толкнул их, и они покатились вниз в зал, где уже слышался звон мечей и раздавались крики ярости и боли.
Перил сейчас думал лишь о том, что теперь в комнате наверху два человека, и только один из них останется в живых. Наконец решившись, Клэкстон выхватил меч. Он сделал ложный выпад и довольно засмеялся, когда Перил отбил удар, которого на самом деле не было.
— Это… именно этого я всегда и хотел, — заявил он. — Ты и я. Свести с тобой счеты. Победитель забирает все.
Перил внимательно наблюдал за тем, как противник рассекает мечом воздух.
Наконец, взревев от ненависти, Клэкстон бросился на него. Перил отразил нападение, хотя, отступая, едва не пропустил второй удар. Клэкстон оказался на удивление сильным человеком, но действовал неумело, пренебрегал защитой, открывался, и вскоре на его тунике появилась первая кровь.
Лицо его исказилось от отчаяния, когда он понял, что не в силах противостоять такому опытному противнику, как Уитмор. Момент был напряженным, ибо Перил знал, что человек, который видит в глазах врага свой смертный приговор, способен на непредсказуемые поступки.
Крутанувшись на каблуках, Клэкстон выставил перед собой меч, и граф почувствовал острую боль в руке. Клэкстон тут же отскочил назад и вбок, чтобы ударить его в спину, однако Перил инстинктивно пригнулся, поднял меч и, пока Клэкстон разворачивался для атаки, нанес ему удар в живот.
Раздался глухой стук тела о каменный пол, и в комнате наступила пронзительная тишина. У Перила все поплыло перед глазами, как будто он находился под водой. Он взглянул на свою руку, со странным равнодушием наблюдая, как по ней течет кровь, бросил меч, чтобы зажать рану, и побрел к винтовой лестнице. Грубые камни царапали ему плечи, когда он натыкался на стены, но он все же дошел до конца и, оказавшись в зале, был поражен царившей там тишиной. Казалось, везде лежали мертвые тела. Он даже перешагнул через одно… и еще там была Элоиза, бегущая к нему.
Он протянул ей руки навстречу, почувствовал ее тепло, увидел ее глаза, полные слез, хотел сказать ей… сказать ей…
Через день он очнулся в собственной кровати, в собственной спальне, в собственном доме. Это была первая мысль, когда он увидел знакомый полог и знакомую комнату. Он был жив, и он дома.
Перил хотел приподняться на локте, но почувствовал резкую боль в левой руке, посмотрел на нее и обнаружил повязку. Рот казался ему пустой бочкой из-под рыбы, в tq-лове снова стучали молотки.
— Даже не смей пытаться встать с кровати! Хильдегард сказала, что у тебя чуть не раскололась голова и тебе нельзя вставать еще несколько дней, — сообщила появившаяся с подносом Элоиза.
— И долго я спал?
— Не очень долго, — улыбнулась она, укладывая его на подушки.
— Что случилось? Где Бромли?
— Он в комнате рядом с тобой. Раздраженный и капризный. Хильдегард с ним просто измучилась. — Она села рядом и поставила на колени поднос.
— А что с моими людьми?
— За ними тоже ухаживает Хильдегард. Мало у кого серьезные ранения. К счастью, Клэкстон не слишком заботился о боевой подготовке своего гарнизона. В отличие от тебя. Да и его солдаты не хотели умирать за труса, который сбежал, увидев врага у своих ворот. Они теперь открыты.
— А это что? — спросил Перил, заглядывая в миску.
— Мой знаменитый фламандский суп. Он тебе нравился, помнишь?
— Ты пришла за мной, — проговорил он, сжимая ее руку вместе с ложкой. — Теперь вспомнил… темница… ты пришла за мной. — Удивление в его глазах вдруг исчезло. — Никогда больше так не делай!
— Не буду, — лукаво улыбнулась она. — Если не будешь ты.
Но непокорный блеск в глазах и вздернутый подбородок свидетельствовали о том, что она все равно сделает по-своему.
— Ты упрямая женщина, Элоиза Уитмор!
— Да, когда этого требуют обстоятельства.
Тверда как сталь его Элоиза. С львиным сердцем. Именно такая женщина — упрямая, гордая, властная — нужна мужчине. И что самое удивительное, в груди у него опять появилась боль — она любит его.
— Поцелуй меня, — попросил он, привлекая ее к себе, — и позаботься, чтобы я после этого остался в живых.
Улыбнувшись, она опустила ложку в миску и наклонилась к нему.
Когда Перил обнял ее, она даже не заметила, что суп выплеснулся и залил поднос.
— Я люблю тебя.
— Я знаю. — Она с улыбкой погладила его по щеке.
— Знаешь?
— Ты мне уже говорил.
— Говорил? — Он потер подбородок. — Когда же?
— Когда ты спускался по лестнице в замке Клэкстона, ты обнял меня и сказал: «Я люблю тебя, Элоиза. Я люблю тебя всем сердцем», — с удовлетворением сообщила она.
В комнату осторожно заглянули Майкл, Саймон и Итан, увидели, что он проснулся, и вошли.
— О! Вы, милорд, выглядите уже гораздо лучше! — заявил Майкл.
— А сколько нас, видите? — спросил Итан, подходя к кровати.
— Шестеро, — буркнул Перил.
— Понял? — Итан толкнул Саймона локтем. — Я же тебе говорил, что он в прекрасном настроении.
— Все в порядке, милорд, — доложил Саймон. — Мы нашли вино и многое другое… Шерсть последней стрижки, зерно, овец, скот и трех пропавших жеребят. Все это забрали воры Клэкстона. А самое главное, мы нашли двух пропавших детей. — Заметив недоумение графа, он пояснил: — Сыновей Молли Бейн и Эллиса.
— Да, это правда, — подтвердила Элоиза. — Те мальчики и Грейви видели, как Хедрик и его подельники грузили награбленное, чтобы отправить Клзкстону, поэтому они забрали детей с собой и заставляли их работать в его замке.
Удивленно вскрикнув, граф всплеснул руками и поморщился. Но никакая боль не могла затмить радости на его лице.
— Вы бы видели Молли Бейн, когда ее мальчик побежал к ней, — сказал Майкл, все еще находившийся под впечатлением этой картины. — И жену Эллиса… Наверное, бедная Ардит до сих пор обнимает своего сына и плачет от счастья.
— Вчера в деревне был настоящий праздник, доложу я вам, — прибавил Саймон.
— Они вернулись домой, Перил. Живыми и невредимыми. — Элоиза погладила мужа по руке.
— Капитан лорда-казначея взял под охрану замок Клэкстона; — продолжал Саймон. — Ожидая решения короля, они помогли нам вернуть украденное.
— Ублюдок Клэкстон. Это он был проклятием Уитмора!
Перил ощупал повязку на голове и снял ее. Когда Элоиза попыталась удержать его в постели, он грозно посмотрел на нее и заявил, что будет лежать при одном условии — если она присоединится к нему. Вспыхнув, она под смех рыцарей принесла ему штаны и тунику.
Он хотел осмотреть свой Уитмор, свой дом, насладиться возвращением к жизни и отметить свое второе рождение. Перил оделся и с помощью жены сошел по лестнице в главный зал, где его радостно встретили обитатели замка.
Он велел принести еду, настоящую еду, но в конце концов по требованию Элоизы ограничился легкой пищей и слегка подслащенной водой. Когда она сидела рядом и, держа его руку, с нежностью смотрела, как он ест, в зал вбежал мальчик и бросился к графу.
— Милорд! Милорд… они хотят сжечь ее! — выпалил он. — Идите скорей!
Это был Тед, сын пасечника. Вскочив, Перил схватил его за плечо.
— Что произошло? О чем ты, парень? Кого сжечь?
— Ту волосатую старую ведьму, которая была тогда в лесу и от которой я убежал. Она пришла за мной!
— Старая ведьма? — Перил с недоумением взглянул на жену.
Волосатая старая ведьма? Господи, да это же Хильдегард! Это наверняка она!
Вместе с Элоизой, которая все время ему напоминала, чтобы он не забывал о своих ранах, граф выбежал из зала. У ворот замка они увидели людей, бегущих через поле к деревне, и Элоиза, подобрав юбки, помчалась следом. Пробираясь сквозь толпу, она слышала угрозы, в которых на все лады повторялось слово «ведьма». Наконец она увидела подругу в руках двух сильных парней и застонала. Один ее вид мог вызвать у людей подозрение: ярко-красное платье, золотые кольца в ушах, седые волосы распущены и падают на плечи. Но что еще хуже — это ее черные глаза, сверкающие от негодования.
— Это наша целительница Хильдегард! — громко, чтобы все услышали, крикнула Элоиза. — Немедленно отпустите ее!
Но парни и не думали подчиняться. Они обвиняли Хильдегард в колдовстве — дескать, она ходит по деревне, наводя порчу на женщин и маленьких детей своим дурным глазом, да еще перепугала до смерти юного Теда, сына пасечника. Он прибежал в деревню с криком, что ведьма, от которой он ускользнул тогда в лесу, теперь пришла за ним, чтобы забрать к себе.
— Послушайте меня! — Элоиза подняла руки, призывая всех успокоиться. — Эта женщина — целительница и травница, она живет и работает в поместье. Она не похищала Теда, это сделали Хедрик со своими людьми, у нас теперь есть доказательства. Наоборот, именно она освободила Теда, чтобы он мог спастись от тех, кто его захватил. Правда?
Хильдегард кивнула:
— Я нашла мальчика в лесу, связанного по рукам и ногам, освободила его и вывела из леса.
По толпе прокатился гул недоверия.
— Она скажет что угодно, лишь бы спасти свою шкуру!
— Но я не лгу! — Элоиза повернулась в ту сторону, откуда донесся голос. — И я говорю вам, что эта женщина — не злая ведьма, а очень добрый человек!
Ее слова, кажется, не произвели на людей впечатления, но тут появился граф, ведя за собой Теда.
— Эта женщина освободила тебя в лесу? — спросил он мальчика, и толпа вмиг обратилась в слух. — Посмотри внимательно на женщину, которую ты обвиняешь, и хорошенько подумай, Тед. Дело очень серьезное.
Опустив голову, парнишка ответил:
— Я думаю, это она.
— Найти в лесу и освободить ребенка, связанного по рукам и ногам, — это не проявление колдовской силы. — Перил взглянул на мальчика, затем на парней, державших
Хильдегард, и жестом приказал ее отпустить. — Теперь скажи нам, кто ты на самом деле и откуда пришла.
— Теперь меня называют Хильдегард. — Она шагнула вперед, обращаясь к толпе, и самые трусливые спрятались за спину лорда. — Последние два года я жила в старом доме в лесу. Недалеко отсюда.
— А что ты делала сегодня в деревне?
— Во всяком случае, не насылала порчу на женщин и маленьких детей, если вы это имеете в виду. Я пришла к детям, которых мы нашли в подземелье, хотела посмотреть, не нужна ли им помощь. По дороге я увидела женщину, которая укачивала младенца, явно больного желтухой и страдающего от разлития желчи. А поскольку я умею это лечить, то спросила, не позволит ли она мне заняться ребенком. Я изучала целительское искусство.
— Она небось говорит о черной магии! — снова крикнули из толпы.
Но грозный взгляд Перила заставил беднягу виновато потупиться.
— Ты ведьма?
— Нет, я не ведьма, — спокойно ответила Хильдегард, глядя ему в глаза.
Он почувствовал облегчение, ибо главное препятствие было успешно преодолено.
— Ты не наводила порчу, не проклинала человека или животное?
Как оказалось, он рано успокоился.
— К несчастью, ваше сиятельство… однажды я это сделала.
— Не похоже, чтобы здесь что-то трогали, — задумчиво произнесла Хильдегард. Теперь она тоже смотрела на стены и вспоминала, какими они были двадцать лет назад. — Каждый замок должен иметь потайной вход… и соответственно выход.
Элоиза уже хотела сказать, что не видит здесь ничего похожего, когда Хильдегард опустилась на колени и провела рукой по траве.
— Вот он, — улыбнулась она. — Зарос травой и корнями, так что вряд ли им пользовались. Я думаю, нынешний граф даже не подозревает о нем.
Элоиза вытащила из своего мешка большие ножи, и они срезали траву, корни и расчистили вход. С колотящимся сердцем она взглянула на замок, прикидывая длину потайного хода, который им придется пройти. Слишком длинный.
Через несколько минуту она уже скользнула в темный, сырой, пахнущий землей тоннель, оказавшийся недостаточно высоким, чтобы она могла стоять во весь рост. Приняв у Хильдегард мешки, она помогла ей протиснуться в отверстие.
Свет двух маленьких ламп, которые они захватили с собой, был довольно тусклым, но все же позволял видеть проход. Хильдегард пошла впереди, держась рукой за кирпичные стены.
— Ты жила в этом замке когда-то?
— До четырнадцати лет. Мой отец был главным писарем у старого графа, вел его записи, следил за счетами арендаторов.
— А почему ты отсюда уехала? — спросила Элоиза, стараясь не думать о том, что ждет их в конце этого сырого тоннеля.
— Из-за мужчины. Вернее, двух. Один хотел меня, другого хотела я.
Коридор вдруг резко пошел под уклон, и они скатились вниз, остановившись на ровной площадке. Элоиза оглянулась и пришла в ужас от крутизны склона.
— Как мы выведем отсюда лорда Бромли? Хильдегард похлопала по своему мешку и улыбнулась.
— Я буду лечить его в темнице и ждать ваших людей.
Элоиза поняла ее мысль: она освободит Перила и останется там, пока он со своими людьми не ворвется в замок и не освободит ее и Бромли. Конечно, если рана Перила не опасна.
Нет, с ним все порядке, его рана не опасна, они его найдут и выведут на свободу, уговаривала себя Элоиза.
Проход стал шире и выше, они уже могли идти, не нагибаясь, воздух здесь был суше и чище, а стены выложены тесаным камнем. Надежда у Элоизы окрепла, когда они по каким-то ступеням поднялись к боковому коридору.
Хильдегард останавливалась у каждого ответвления, чтобы определить путь. И в конце концов они оказались в помещении, похожем на кладовую, где лежали бочки и корзины.
— Напоминает погреба под Уитмором, — сказала Элоиза.
— Они и сделаны, как в Уитморе, — подтвердила Хильдегард. — Закончив работу здесь, камнетесы перешли к старому графу Уитмору.
Вскоре перед ними оказалось первое препятствие в виде большой дубовой двери, которую, судя по всему, не открывали много лет. Смахнув паутину, женщины обнаружили засов, с трудом, но все же отодвинули его, и дверь с громким скрипом отворилась. Хильдегард взяла подругу за руку и быстро повела к боковому проходу. Там они постояли немного, затаив дыхание, чтобы проверить, не услышал ли кто этот противный резкий скрип, и наконец пошли дальше.
Казалось, их подземному путешествию не будет конца, и Элоизу охватил страх: если люди графа не смогут долго отвлекать Клэкстона, они не успеют освободить Перила и лорда Бромли.
Когда они достигли очередного поворота, Хильдегард остановилась, закрыла глаза, что-то вспоминая, а потом сказала Элоизе:
— Один проход ведет через погреба в кухню… другой в темницу. По-моему, нам сюда.
В проходе справа послышался шорох, и женщины испуганно прижались к стене. Наконец Хильдегард решилась, подняла над головой фонарь и вышла в проход.
— Пожалуйста, скажи мне, что это просто крысы, — прошептала Элоиза.
Что-то опять зашевелилось. Хильдегард бросилась к тому месту, начала кого-то ловить, раздались визги, и фонарь упал. Подбежав, Элоиза увидела в полутьме, что подруга сидит на корточках, пытаясь удержать извивающийся сверток грязного тряпья.
— Пу-усти ме-еня, — послышался тонкий, визгливый голосок.
Оказалось, Хильдегард держит ребенка… очень маленького и очень грязного ребенка. Когда Элоиза подняла упавшую лампу и поднесла к его лицу, она сразу его узнала.
— Грейви? — Она хотела дотронуться до него, однако мальчик закричал от ужаса. — Грейви, это я… леди Элоиза. Из Уитмора.
Тот затих и в страхе уставился на нее, словно увидел привидение.
— Миледи Элоиза, — прошептал он, боясь поверить своему счастью, и вдруг бросился в ее объятия, громко плача.
— Как ты сюда попал? — спросила она, прижимая мальчика к себе.
— Хедрик… это он привез меня… Я никуда не сбегал, клянусь.
— Я тебе верю. Но как ты оказался здесь?
— Я собирался разжечь огонь… и тут в кухню вбежали люди, схватили меня… они били меня, заставляли работать. Я убежал сюда, чтобы спрятаться от них.
Элоиза нащупала на его шее железное кольцо, а потом разглядела, что один глаз мальчика заплыл и губы разбиты. Да еще этот ошейник.
— Мы не можем оставить его здесь.
Хильдегард согласно кивнула и спросила Грейви, как пройти в темницу. Тот вытер глаза рукавом и показал ей направление.
— Ты уверен? Всхлипнув, мальчик кивнул.
— Пожалуйста, не оставляйте меня здесь! — взмолился он.
— Ты пойдешь с нами, Грейви, — погладила его по щеке Элоиза. — Мы отведем тебя домой. Но ты должен идти быстро и неслышно.
Грейви снова кивнул и, вытерев рукавом нос, повел их вперед.
Вскоре проход стал настолько узким, что им стало трудно дышать, затем пол неожиданно превратился в неровные ступени, идущие то вверх, то вниз. Они миновали углубление, вырубленное в каменной стене и закрытое толстой решеткой. Когда Элоиза направила туда свет, все трое отпрянули при виде черепа и костей.
Ужасное зрелище надолго врезалось Элоизе в память, и она с ужасом подумала о том, что Перил тоже сидит в какой-то дыре и ждет смерти.
— Держись, любовь моя! — шептала Элоиза. — Держись!
Вскоре путь им преградила еще одна дверь, столь же массивная и с такой же толстой решеткой. Это был вход в темницу.
— Раньше ее тут не было, — прошептала Хильдегард.
— Мы должны найти другой вход, — простонала Элоиза.
— Другого входа нет. Придется поискать человека, который сможет ее открыть. — Помолчав, Хильдегард вдруг произнесла: — Тюремщики открывают двери, когда им что-то нужно… обычно если заключенным приносят еду.
Элоиза посмотрела на Грейви.
— Ты можешь найти корзинку и немного хлеба? Или поднос, закрытый тряпкой?
Мальчик кивнул и повел их на кухню. Он очень ловко стащил из-под носа у кухарки хлеб и жбан эля, потом они нашли старую корзину, и Хильдегард прикрыла ее куском льна, который взяла для повязок.
Когда Грейви постучал в дверь темницы, тюремщик поднес фонарь к решетке, с отвращением оглядел мальчика и грозно рявкнул:
— Чего нужно?
— Граф послал это для лорда. — Грейви не вызвал у стража подозрений: кухонные мальчики выглядели именно так — голодные, оборванные и с синяками от побоев.
Тюремщик недовольно заворчал, но все же повернул ключ, и дверь со скрипом отворилась. Он хотел взять корзину, но Грейви не отдал, сказав, что его побьют, если он сам не передаст ее кому надо.
Пока они спорили, Элоиза с Хильдегард проскользнули за спиной тюремщика и бросились вниз по лестнице. Услышав, что кого-то избивают, Элоиза остановилась, но подруга потащила ее дальше.
— Никто тут ничего не получит, если не поделится со мной, — бормотал тюремщик, спускаясь по лестнице.
Женщины бежали вперед мимо заколоченных дверей и темниц, похожих на гробы. Внезапно проход закончился, и они в страхе прижались к стене. Хорошо, что тюремщик остановился, не дойдя до них.
— Эй, вы там… граф прислал для вас последнюю еду.
— Можешь отнести ее назад, — послышался знакомый голос.
У Элоизы перехватило дыхание. Это был Перил. Выглянув из-за выступа стены, она увидела, как тюремщик сует хлеб сквозь прутья решетки, а Перил отталкивает его руку.
— Забери свою поганую еду.
— Ты еще сам попросишь. — Тюремщик сунул кусок в рот, пробурчав: — Они всегда так делают.
Услышав звяканье и топот ног в проходе, он заорал:
— Эй ты, маленькое дерьмо, верни мне ключи!
Но Грейви уже взлетел по лестнице наверх, схватил трехногую табуретку и, увертываясь от кулаков тюремщика, кинулся обратно.
Когда мальчик подбежал к Элоизе, она схватила его за руку и прижалась вместе с ним к стене. Видя, что их обнаружили и пути к отступлению нет, она вырвала у Грейви табуретку и изо всех сил ударила ею тюремщика по голове. Тот взвыл и покачнулся. Элоиза била его снова и снова, но победительницей вышла Хильдегард, пустив в ход свой тяжелый мешок. Тюремщик свалился на пол.
Все трое замерли, глядя друг на друга и тяжело дыша. Наконец Элоиза бросилась к темницам.
— Перил, где ты? — тихо позвала она.
— Элоиза?
Перила выводил из себя какой-то глухой стук, и когда он поворачивал голову к решетке, ему начинало казаться, что он видит свет. Но этот голос… он такой реальный… Стиснув зубы, Перил с трудом встал и подошел к двери — и увидел лицо жены. Он моргнул, зажмурился, но, разглядев огненные волосы, вдруг понял, что это не бред.
— Элоиза?
— Да, это я! — прошептала она. — Мы пришли, чтобы освободить вас. Как лорд Бромли?
Он сжал ее руку. Сердце готово было выскочить из груди, мысли обгоняли одна другую. Она здесь! Она пришла его спасти!
— Ему требуется помощь. Он потерял много крови и… Какого дьявола ты здесь делаешь?
— Меня привела Хильдегард, — объяснила она, взяла у Грейви ключи и стала по очереди всовывать их в замочную скважину.
— А Майкл и Саймон?.. Эти идиоты что — позволили тебе уйти?
— Они не смогли удержать меня. У нас есть план…
— Разреши мне. — Хильдегард быстро нашла подходящий ключ, два раза повернула, и дверь открылась.
Элоиза едва не сбила мужа с ног, бросившись ему на шею. Перил держал ее в объятиях, впитывал тепло и жизнь, которые, как ему недавно казалось, он потерял навсегда. Она принялась его ощупывать, чтобы узнать, где он ранен.
— Удар по голове. — Он поднес к губам ее руку и начал целовать каждый палец. — Теперь я буду жить.
— Я об этом позабочусь, муж мой.
Элоиза повернулась к Хильдегард, которая при свете фонаря осматривала лорда Бромли.
— Кто это? — спросил Перил.
— Один из наших кухонных мальчиков… тот, что пропал. Его мы нашли в подземелье. — Они с Грейви улыбнулись друг другу, и Элоиза подошла к подруге. — Как дела?
— Лорд-казначей не может идти, а мы не сумеем его вынести. Он должен остаться здесь…
— Черта с два я тут останусь, — донеслось с каменного выступа. Бромли открыл глаза и сделал попытку встать. — Я иду с вами.
— Нет, ваше сиятельство, вам нельзя двигаться. — Хильдегард попыталась его уложить.
— Я не останусь гнить в этой дыре! — рассердился Бромли, отводя ее руки. — Если мне суждено умереть, я предпочел бы сделать это наверху.
К всеобщему удивлению, лорд-казначей встал. Перил взял его с одной стороны, Элоиза — с другой, и они повели Бромли к комнате тюремщика. Там они дали ему отдохнуть, и в это время на лестнице послышался топот ног.
— Это в наши планы не входило, — испуганно прошептала Элоиза.
Она протянула мужу один из их мешков, велела заглянуть внутрь, и они с Хильдегард повели лорда Бромли дальше.
— А что у вас был за план? — спросил граф, доставая из мешка оружие.
— Какая разница…
Перил засунул за пояс два длинных кинжала, взмахнул коротким мечом, который они ему принесли, и пошел за ними. Лестницы, ведущие вверх и вниз, казались бесконечными, лорд Бромли заметно слабел, кровь сочилась сквозь повязку. Дойдя до первой кладовой, они поняли, что им снова придется менять свои планы, они хотят спасти казначея.
— Этот коридор ведет на кухню, — пояснила Элоиза мужу. — Мы сможем по нему выйти во двор. Надеюсь, у ворот сейчас суматоха, и вряд ли кто-то обратит внимание на бегущих в ужасе людей.
Времени на споры не было, и их маленькая процессия, возглавляемая Грейви, прошла через погреба в кладовую, и вдруг раздался голос, от которого у них в жилах застыла кровь.
— А мне плевать, что они заметят мое бегство! Я не хочу, чтобы меня убили на пороге собственного дома! — возмущался Клэкстон.
— Милорд, они перелезают через стену! Мои люди не могут их удержать…
— Вы обязаны их задержать! Ты обязан их задержать. Возвращайся и смотри, чтобы они не подожгли мой замок! — Клэкстон раздвинул перегородку и влетел в кладовую с двумя вооруженными солдатами. Он держал в руках кожаные мешки с деньгами. — Тут внизу есть где-то потайной ход. Найдите его, и я сделаю вас богатыми.
Два солдата исчезли в проходе. Когда он связал мешки и перебросил их через плечо, на середину комнаты выступил Перил.
— Так-так, Ренфроу, куда это ты собрался? — Его голос был тверже дамасской стали. — Бежишь, оставив своих людей умирать?
Клэкстон, увидев Перила, побледнел.
— Какого черта? Кто тебя выпустил?
— Я, — ответила Элоиза и улыбнулась. — Я — леди Элоиза, жена лорда Перила.
— Монашка! — изумленно выдохнул Клэкстон. Перил взмахнул мечом.
— Возьми свой клинок, чтобы я мог убить тебя в честном бою.
Бросив мешки, Клэкстон в страхе ринулся к кухонной двери, но граф последовал за ним, полный решимости покончить с ним раз и навсегда. Клэкстон вбежал в зал, где дюжина его солдат с трудом обороняла дверь от натиска солдат Перила и Бромли.
— Что ты стоишь как болван? Убей его! — закричал он капитану.
Тот, презрительно взглянув на хозяина, бросился на Перила. Сначала у капитана было преимущество, так как его меч оказался длиннее. Но и тяжелее, поэтому он вскоре начал уставать, выпады и удары замедлились, расстояние между ним и Перилом постепенно сокращалось. Наконец капитан оказался в такой недопустимой близости от Перила, что тот легко отпарировал его удар и вонзил в него свой короткий меч. И в этом не было ничего удивительного, ибо капитан сражался лишь на рыцарских турнирах и ни разу не участвовал в настоящем бою.
Он потрясение посмотрел на Клэкстона, а потом мешком свалился на пол.
Двое солдат поспешили на помощь хозяину, но трусливый граф помчался по лестнице в башню. За ним гнался Перил, а за Перилом двое солдат, но он с силой толкнул их, и они покатились вниз в зал, где уже слышался звон мечей и раздавались крики ярости и боли.
Перил сейчас думал лишь о том, что теперь в комнате наверху два человека, и только один из них останется в живых. Наконец решившись, Клэкстон выхватил меч. Он сделал ложный выпад и довольно засмеялся, когда Перил отбил удар, которого на самом деле не было.
— Это… именно этого я всегда и хотел, — заявил он. — Ты и я. Свести с тобой счеты. Победитель забирает все.
Перил внимательно наблюдал за тем, как противник рассекает мечом воздух.
Наконец, взревев от ненависти, Клэкстон бросился на него. Перил отразил нападение, хотя, отступая, едва не пропустил второй удар. Клэкстон оказался на удивление сильным человеком, но действовал неумело, пренебрегал защитой, открывался, и вскоре на его тунике появилась первая кровь.
Лицо его исказилось от отчаяния, когда он понял, что не в силах противостоять такому опытному противнику, как Уитмор. Момент был напряженным, ибо Перил знал, что человек, который видит в глазах врага свой смертный приговор, способен на непредсказуемые поступки.
Крутанувшись на каблуках, Клэкстон выставил перед собой меч, и граф почувствовал острую боль в руке. Клэкстон тут же отскочил назад и вбок, чтобы ударить его в спину, однако Перил инстинктивно пригнулся, поднял меч и, пока Клэкстон разворачивался для атаки, нанес ему удар в живот.
Раздался глухой стук тела о каменный пол, и в комнате наступила пронзительная тишина. У Перила все поплыло перед глазами, как будто он находился под водой. Он взглянул на свою руку, со странным равнодушием наблюдая, как по ней течет кровь, бросил меч, чтобы зажать рану, и побрел к винтовой лестнице. Грубые камни царапали ему плечи, когда он натыкался на стены, но он все же дошел до конца и, оказавшись в зале, был поражен царившей там тишиной. Казалось, везде лежали мертвые тела. Он даже перешагнул через одно… и еще там была Элоиза, бегущая к нему.
Он протянул ей руки навстречу, почувствовал ее тепло, увидел ее глаза, полные слез, хотел сказать ей… сказать ей…
Через день он очнулся в собственной кровати, в собственной спальне, в собственном доме. Это была первая мысль, когда он увидел знакомый полог и знакомую комнату. Он был жив, и он дома.
Перил хотел приподняться на локте, но почувствовал резкую боль в левой руке, посмотрел на нее и обнаружил повязку. Рот казался ему пустой бочкой из-под рыбы, в tq-лове снова стучали молотки.
— Даже не смей пытаться встать с кровати! Хильдегард сказала, что у тебя чуть не раскололась голова и тебе нельзя вставать еще несколько дней, — сообщила появившаяся с подносом Элоиза.
— И долго я спал?
— Не очень долго, — улыбнулась она, укладывая его на подушки.
— Что случилось? Где Бромли?
— Он в комнате рядом с тобой. Раздраженный и капризный. Хильдегард с ним просто измучилась. — Она села рядом и поставила на колени поднос.
— А что с моими людьми?
— За ними тоже ухаживает Хильдегард. Мало у кого серьезные ранения. К счастью, Клэкстон не слишком заботился о боевой подготовке своего гарнизона. В отличие от тебя. Да и его солдаты не хотели умирать за труса, который сбежал, увидев врага у своих ворот. Они теперь открыты.
— А это что? — спросил Перил, заглядывая в миску.
— Мой знаменитый фламандский суп. Он тебе нравился, помнишь?
— Ты пришла за мной, — проговорил он, сжимая ее руку вместе с ложкой. — Теперь вспомнил… темница… ты пришла за мной. — Удивление в его глазах вдруг исчезло. — Никогда больше так не делай!
— Не буду, — лукаво улыбнулась она. — Если не будешь ты.
Но непокорный блеск в глазах и вздернутый подбородок свидетельствовали о том, что она все равно сделает по-своему.
— Ты упрямая женщина, Элоиза Уитмор!
— Да, когда этого требуют обстоятельства.
Тверда как сталь его Элоиза. С львиным сердцем. Именно такая женщина — упрямая, гордая, властная — нужна мужчине. И что самое удивительное, в груди у него опять появилась боль — она любит его.
— Поцелуй меня, — попросил он, привлекая ее к себе, — и позаботься, чтобы я после этого остался в живых.
Улыбнувшись, она опустила ложку в миску и наклонилась к нему.
Когда Перил обнял ее, она даже не заметила, что суп выплеснулся и залил поднос.
— Я люблю тебя.
— Я знаю. — Она с улыбкой погладила его по щеке.
— Знаешь?
— Ты мне уже говорил.
— Говорил? — Он потер подбородок. — Когда же?
— Когда ты спускался по лестнице в замке Клэкстона, ты обнял меня и сказал: «Я люблю тебя, Элоиза. Я люблю тебя всем сердцем», — с удовлетворением сообщила она.
В комнату осторожно заглянули Майкл, Саймон и Итан, увидели, что он проснулся, и вошли.
— О! Вы, милорд, выглядите уже гораздо лучше! — заявил Майкл.
— А сколько нас, видите? — спросил Итан, подходя к кровати.
— Шестеро, — буркнул Перил.
— Понял? — Итан толкнул Саймона локтем. — Я же тебе говорил, что он в прекрасном настроении.
— Все в порядке, милорд, — доложил Саймон. — Мы нашли вино и многое другое… Шерсть последней стрижки, зерно, овец, скот и трех пропавших жеребят. Все это забрали воры Клэкстона. А самое главное, мы нашли двух пропавших детей. — Заметив недоумение графа, он пояснил: — Сыновей Молли Бейн и Эллиса.
— Да, это правда, — подтвердила Элоиза. — Те мальчики и Грейви видели, как Хедрик и его подельники грузили награбленное, чтобы отправить Клзкстону, поэтому они забрали детей с собой и заставляли их работать в его замке.
Удивленно вскрикнув, граф всплеснул руками и поморщился. Но никакая боль не могла затмить радости на его лице.
— Вы бы видели Молли Бейн, когда ее мальчик побежал к ней, — сказал Майкл, все еще находившийся под впечатлением этой картины. — И жену Эллиса… Наверное, бедная Ардит до сих пор обнимает своего сына и плачет от счастья.
— Вчера в деревне был настоящий праздник, доложу я вам, — прибавил Саймон.
— Они вернулись домой, Перил. Живыми и невредимыми. — Элоиза погладила мужа по руке.
— Капитан лорда-казначея взял под охрану замок Клэкстона; — продолжал Саймон. — Ожидая решения короля, они помогли нам вернуть украденное.
— Ублюдок Клэкстон. Это он был проклятием Уитмора!
Перил ощупал повязку на голове и снял ее. Когда Элоиза попыталась удержать его в постели, он грозно посмотрел на нее и заявил, что будет лежать при одном условии — если она присоединится к нему. Вспыхнув, она под смех рыцарей принесла ему штаны и тунику.
Он хотел осмотреть свой Уитмор, свой дом, насладиться возвращением к жизни и отметить свое второе рождение. Перил оделся и с помощью жены сошел по лестнице в главный зал, где его радостно встретили обитатели замка.
Он велел принести еду, настоящую еду, но в конце концов по требованию Элоизы ограничился легкой пищей и слегка подслащенной водой. Когда она сидела рядом и, держа его руку, с нежностью смотрела, как он ест, в зал вбежал мальчик и бросился к графу.
— Милорд! Милорд… они хотят сжечь ее! — выпалил он. — Идите скорей!
Это был Тед, сын пасечника. Вскочив, Перил схватил его за плечо.
— Что произошло? О чем ты, парень? Кого сжечь?
— Ту волосатую старую ведьму, которая была тогда в лесу и от которой я убежал. Она пришла за мной!
— Старая ведьма? — Перил с недоумением взглянул на жену.
Волосатая старая ведьма? Господи, да это же Хильдегард! Это наверняка она!
Вместе с Элоизой, которая все время ему напоминала, чтобы он не забывал о своих ранах, граф выбежал из зала. У ворот замка они увидели людей, бегущих через поле к деревне, и Элоиза, подобрав юбки, помчалась следом. Пробираясь сквозь толпу, она слышала угрозы, в которых на все лады повторялось слово «ведьма». Наконец она увидела подругу в руках двух сильных парней и застонала. Один ее вид мог вызвать у людей подозрение: ярко-красное платье, золотые кольца в ушах, седые волосы распущены и падают на плечи. Но что еще хуже — это ее черные глаза, сверкающие от негодования.
— Это наша целительница Хильдегард! — громко, чтобы все услышали, крикнула Элоиза. — Немедленно отпустите ее!
Но парни и не думали подчиняться. Они обвиняли Хильдегард в колдовстве — дескать, она ходит по деревне, наводя порчу на женщин и маленьких детей своим дурным глазом, да еще перепугала до смерти юного Теда, сына пасечника. Он прибежал в деревню с криком, что ведьма, от которой он ускользнул тогда в лесу, теперь пришла за ним, чтобы забрать к себе.
— Послушайте меня! — Элоиза подняла руки, призывая всех успокоиться. — Эта женщина — целительница и травница, она живет и работает в поместье. Она не похищала Теда, это сделали Хедрик со своими людьми, у нас теперь есть доказательства. Наоборот, именно она освободила Теда, чтобы он мог спастись от тех, кто его захватил. Правда?
Хильдегард кивнула:
— Я нашла мальчика в лесу, связанного по рукам и ногам, освободила его и вывела из леса.
По толпе прокатился гул недоверия.
— Она скажет что угодно, лишь бы спасти свою шкуру!
— Но я не лгу! — Элоиза повернулась в ту сторону, откуда донесся голос. — И я говорю вам, что эта женщина — не злая ведьма, а очень добрый человек!
Ее слова, кажется, не произвели на людей впечатления, но тут появился граф, ведя за собой Теда.
— Эта женщина освободила тебя в лесу? — спросил он мальчика, и толпа вмиг обратилась в слух. — Посмотри внимательно на женщину, которую ты обвиняешь, и хорошенько подумай, Тед. Дело очень серьезное.
Опустив голову, парнишка ответил:
— Я думаю, это она.
— Найти в лесу и освободить ребенка, связанного по рукам и ногам, — это не проявление колдовской силы. — Перил взглянул на мальчика, затем на парней, державших
Хильдегард, и жестом приказал ее отпустить. — Теперь скажи нам, кто ты на самом деле и откуда пришла.
— Теперь меня называют Хильдегард. — Она шагнула вперед, обращаясь к толпе, и самые трусливые спрятались за спину лорда. — Последние два года я жила в старом доме в лесу. Недалеко отсюда.
— А что ты делала сегодня в деревне?
— Во всяком случае, не насылала порчу на женщин и маленьких детей, если вы это имеете в виду. Я пришла к детям, которых мы нашли в подземелье, хотела посмотреть, не нужна ли им помощь. По дороге я увидела женщину, которая укачивала младенца, явно больного желтухой и страдающего от разлития желчи. А поскольку я умею это лечить, то спросила, не позволит ли она мне заняться ребенком. Я изучала целительское искусство.
— Она небось говорит о черной магии! — снова крикнули из толпы.
Но грозный взгляд Перила заставил беднягу виновато потупиться.
— Ты ведьма?
— Нет, я не ведьма, — спокойно ответила Хильдегард, глядя ему в глаза.
Он почувствовал облегчение, ибо главное препятствие было успешно преодолено.
— Ты не наводила порчу, не проклинала человека или животное?
Как оказалось, он рано успокоился.
— К несчастью, ваше сиятельство… однажды я это сделала.