Кренц Джейн Энн. Искательница приключений

   Пока зрители спешили по проходу к своим местам, Элизабет не отрывала взгляда от четкого профиля Джека. Всю дорогу до театра «Силвер эмпайр» Джек хранил молчание. Он вел машину по узкой извилистой дороге, как всегда, умело и безошибочно, и в каждом его движении чувствовалась холодная решимость. Возможно, разговор с Хайденом вывел его из себя?
   Как в старые добрые времена, подумала она. За прошедшие полгода она только таким Джека и видела.
   — Ты весь вечер будешь в таком настроении? — сладким голосом спросила она.
   — Посмотрим.
   — На что посмотрим?
   — Придет Тайлер Пейдж или нет.
   — Ты такой кислый вовсе не потому, что Пейдж может не прийти, — заявила она. — Тебя расстроил вчерашний разговор с Хайденом. Хочешь поговорим на эту тему?
   Джек мрачно взглянул на нее, но в глазах его мелькнула искорка удивления.
   — Нет, — отрезал он.
   Элизабет вздохнула:
   — Как это типично…
   Джек насмешливо взглянул на нее:
   — Типично для представителей мужского пола?
   — Нет, только для тебя. Ты всегда такой, когда что-то идет не так, как ты задумал.
   — Какой?
   — Такой… — Элизабет взмахнула руками. Опять она начинает жестикулировать! Поспешно сложив на коленях руки, Элизабет продолжила:
   — Отрешенный, холодный, бдительный. С тобой совершенно невозможно разговаривать.
   — Да ну? Я что-то не заметил, чтобы мы с тобой разговаривали.
   Чувствуя, что начинает злиться, Элизабет попыталась скрыть свое состояние за холодной улыбкой.
   — Знаешь, любому психиатру потребовалось бы немало времени, чтобы разобраться в твоих отношениях с братом.
   — Сомневаюсь, что он стал бы этим заниматься.
   — Почему?
   Джек, в свою очередь, холодно улыбнулся.
   — Потому что и Хайден, и я пожалели бы на него денег. А я не думаю, что нашелся бы энтузиаст, который стал бы работать бесплатно. Согласна?
   — Да. Особенно если бы этот психиатр понимал, что его клиентам наплевать на результаты его работы.
 
   В качестве отрывка из картины «Фаст-компани» на закрытии представили сцену, занимавшую по времени добрых три четверти фильма.
   Драматическое освещение как нельзя лучше подчеркивало характер главной героини — роковой женщины, которую сыграла Вики Беллами. Конечно, до Риты Хейуорт в «Гильде» далеко, подумала Элизабет, но совсем неплохо.
   А вот диалог, к сожалению, подкачал.
 
   «— Но я не убивал его! Идея, ради Бога, скажи полицейским правду!
   — У меня правило, Гарри, никогда не говорить правду. Я считаю, что жить надо просто, а правда всегда усложняет жизнь».
   Когда отрывок закончился и зрители восторженно зааплодировали, Джек наклонился к Элизабет:
   — Мы зря теряем время. Его здесь нет. Я проверил в этом чертовом зале каждое место.
   — Ничего не понимаю, — прошептала Элизабет. — Как он мог не прийти? Может, он и не рассчитывал, что «Фаст-компани» возьмет главный приз фестиваля, но не посмотреть на чествование Вики?
   — Я же тебе говорил, что не стоит представлять Пейджа жертвой роковой страсти.
   — И все-таки мне кажется, что он где-то рядом, — заметила Элизабет.
   — Церемония почти закончена. Осталось только вручить приз лучшей актрисе и объявить лучший фильм года. Если Пейдж здесь, он скорее всего попытается улизнуть, прежде чем зажжется свет.
   — Что ж, в таком случае пора претворять в жизнь мой план отступления, — быстро сказала Элизабет. — Готов?
   Поколебавшись, Джек неохотно встал. Взяв пальто, Элизабет направилась следом за ним. Несколько секунд спустя они уже входили в богато украшенное золотом фойе, где стояли обитые красным плюшем кресла. Здесь никого не было, за исключением двух праздно прогуливающихся швейцаров и изнывающего от безделья официанта за стойкой бара.
   — Ты уверена, что это стоит делать? — спросил Джек.
   — Похоже, у нас нет выбора, — напомнила она ему.
   — Ладно. Тогда иди к тому выходу, а я пойду к этому.
   И он свернул налево, словно намереваясь зайти в мужской туалет, а Элизабет поспешила в противоположном направлении.
   Очутившись в тускло освещенном холле, Элизабет прошла мимо двери с табличкой «Дамский туалет»и направилась к запасному выходу.
   Оглянувшись через плечо, не наблюдает ли кто за ней, открыла дверь. За ней оказалась лестница. Контраст ее с богатым внутренним убранством холла был разительный. Ухватившись за перила, Элизабет стала быстро спускаться по бетонным ступеням, едва различимым в тусклом свете, к двери с табличкой «Выход». Толкнула ее — ив лицо ей ударил холодный ночной воздух.
   Поплотнее запахнув пальто, Элизабет быстро пошла по аллее, расположенной позади театра, и вскоре увидела небольшую автостоянку, освещенную единственным мерцавшим тусклым желтым светом фонарем. Джек поспешно вынырнул из тени, поднял руку, давая Элизабет понять, что видит ее, и снова скрылся.
   Подняв воротник пальто, Элизабет приготовилась ждать. Разработанный ею план был довольно прост. Она будет следить за запасным выходом, расположенным с этой стороны театра, а Джек — за парадным входом. Таким образом, кто бы ни вышел из здания, он не останется незамеченным.
   Джек, считавший эту затею пустой тратой времени, согласился на нее с трудом и лишь тогда, когда Элизабет пообещала, что они будут находиться друг от друга в пределах слышимости.
   Минуты текли невыносимо медленно. Элизабет еще плотнее запахнулась в пальто и сунула замерзшие руки в карманы. Из театра донеслись приглушенные аплодисменты. Значит, награда лучшей актрисе уже вручена. Интересно, стала ли ею Вики?
   Сейчас объявят лучший фильм года.
   Несколько минут спустя снова раздались едва слышные аплодисменты. Элизабет застыла в напряженном ожидании, не сводя глаз с аллеи. Если Пейдж все-таки посетил церемонию, он наверняка попытается улизнуть именно сейчас, когда она закончилась. И скорее всего через запасной выход. Элизабет напряженно вглядывалась во тьму, ожидая, что вот-вот откроется дверь.
   Из театра опять раздались аплодисменты. Церемония награждения закончилась. Однако дверь черного хода оставалась закрытой. Элизабет почувствовала нарастающее раздражение. Она была так уверена в том, что раскусила Тайлера Пейджа — человека, пошедшего ради любви к Вики Беллами, своей роковой женщине, на преступление. Как же он мог пропустить сегодняшний триумф своей любимой?
   Из театра начали выходить люди. Со стороны парадного входа доносились смех и обрывки разговора. Дверь черного хода по-прежнему оставалась закрытой.
   Обернувшись, Элизабет увидела, что к ней направляется Джек. В пальто с поднятым воротником, из-за которого не видно лица, он был похож на Хамфри Богарта в «Мальтийском соколе».
   — Ну что, все? — спросил он.
   — Еще нет. Может, он решил подождать, пока из театра выйдут все зрители. Он мог спрятаться в мужском туалете или каком-нибудь шкафу. Иди, возвращайся на свой пост.
   — Да будет тебе, ведь ясно же — он не появится.
   — И все-таки я считаю… — начала было Элизабет и осеклась: тишину за ее спиной нарушил рев мотоцикла.
   Они с Джеком дружно обернулись на этот звук. Темноту ночи прорезал луч фары. Значит, мотоцикл едет по дороге для служебного транспорта. Пока они с Джеком стояли разинув рты, мотоцикл успел свернуть на маленькую автостоянку.
   — Вот черт! — Схватив Элизабет за руку, Джек толкнул ее к стене театра, в тень. — Не двигайся, — прошептал он ей на ухо.
   Элизабет послушно замерла в его объятиях.
   Мотоциклист проехал мимо, не обратив на них внимания, и направил свою машину по узкой аллее вокруг здания, к входу в театр. Ехал он не слишком быстро, однако мотор ревел оглушительно.
   Когда он благополучно миновал их, Джек отпустил Элизабет, и они вместе вышли на аллею и стали смотреть ему вслед.
   Мотоцикл как раз проезжал под фонарем, висевшим над запасным выходом. Белый блик зловеще отразился в черном шлеме, скрывавшем лицо водителя, в металлических заклепках, украшавших черную кожаную куртку, и в полукруглых металлических пластинах на черных кожаных башмаках, показавшихся Элизабет очень знакомыми.
   Внезапно ее как громом поразило. Тихонько ахнув, она схватила Джека за руку и потащила его вслед за мотоциклом.
   — Джек, это же тот самый тип, Олли, который хотел тебя избить, а потом умчался на своем фургоне! — воскликнула она. — Помнишь, на дороге?
   — А ты откуда знаешь?
   — Я узнала его ботинки. Пошли быстрее. Что-то должно произойти, и сердце мое чувствует, что с Вики.
   Джек не стал спорить, а ускорил шаг. Элизабет тихонько чертыхнулась: на высоких каблуках не очень-то побегаешь, но делать нечего.
   Подъехав к ярко освещенному парадному входу в театр, мотоциклист остановился и поднял руку в перчатке. В руке он держал какой-то предмет цилиндрической формы.
   В этот момент появилась Вики Беллами. Ее серебристо-белое платье так и сверкало. Досон, горделиво улыбаясь, шел чуть позади. Вот он на секунду задержался, чтобы перекинуться парой слов с кем-то в черном пальто.
   Водитель мотоцикла взмахнул рукой, словно намеревался бросить то, что держал, и вверх взметнулась струя красной жидкости.
   — Сука! Проститутка! Мерзавка! — выкрикнул он. Вики испуганно взвизгнула. На подоле платья расплылось алое пятно.
   — Ради Бога, остановите его кто-нибудь! — крикнул Досон.
   Как же, остановишь его, подумала Элизабет. Мотор взревел, и в следующую секунду мотоцикл вместе с водителем скрылся в ночи. А свидетели происшествия так и остались стоять, разинув рты, недоуменно глядя вслед.
   Элизабет, которая только сейчас поравнялась с Джеком, остановилась, тяжело дыша.
   Наконец люди опомнились и возбужденно загалдели. Но голос Вики перекрывал все другие голоса.
   — Досон, ты только посмотри, что он со мной сделал! За что он меня так ненавидит? Почему позволяет себе говорить мне такие слова?
   Обняв жену за плечи, словно желая защитить, Досон успокаивающе проговорил:
   — Я еще раз схожу в полицию, моя дорогая. Они должны что-то предпринять. Кто бы ни был этот тип, он ненормальный, а значит, опасен. И, к сожалению, начинает наглеть.
 
   Джек вытащил из шкафа бутылку коньяка, не отрывая от Элизабет взгляда. Скинув туфли на каблуках, она устало опустилась на софу перед камином. Подол черного вечернего платья поднялся, обнажив ноги. Да, у нее красивые ноги, с удовольствием отметил Джек, стройные, с изящным подъемом, невероятно сексуальные, особенно в этих черных чулках, что сейчас на ней.
   Раньше Джек обращал на женские ножки не слишком большое внимание. Что ж, с годами вкусы меняются.
   Послышался тихий хруст. Черт! Ударил горлышком бутылки о край бокала и отбил кусочек. Руки-крюки.
   Из множества самых разнообразных неприятных и непонятных чувств, мучивших его в последнее время, наконец-то выделилось одно, доступное пониманию. Оно светило, как маяк для возвращавшихся в порт кораблей, ярким, призывным светом. И чувство это было самым примитивным. И в самом деле, что же удивительного в желании заняться любовью?
   Джек еще раз скользнул взглядом по стройным ножкам Элизабет, и кровь бросилась ему в голову.
   Элизабет же хмуро смотрела, как он разливает коньяк по бокалам. Еще недавно она была недовольна тем, что он пребывает в скверном настроении. А как ему теперь вывести ее из мрачного состояния? Не так-то просто будет вызвать в ней ответное желание. Впрочем, с Элизабет вообще все сложно.
   — В том, что произошло у входа в театр, есть что-то странное, — наконец заговорила она.
   — Это точно. — Взяв бокалы, Джек обошел гранитную стойку. — Такое ощущение, будто присутствуешь на фильме, где все идет наперекосяк и действующие лица все глубже и глубже погружаются в пучину несчастья.
   — Я понимаю, что ты хочешь сказать. — Элизабет обвела комнату внимательным взглядом и остановилась на сценарии, лежавшем на журнальном столике. — Как в фильме «Фаст-компани». Но я не об этом. Реакция Вики показалась мне странной.
   Подойдя к софе, Джек протянул Элизабет бокал.
   — А что в ней такого странного? По-моему, прекрасная работа на публику. Очаровательная кинозвезда — жертва психопата.
   — Да, кричала она вполне естественно.
   — На то она и актриса, — заметил Джек. Взболтнув коньяк в стакане, Элизабет задумчиво поглядела на янтарную жидкость.
   — Да, кричала она, словно и в самом деле была напугана. Но несколько секунд спустя голос ее уже звучал неестественно. «За что он меня так ненавидит? Почему позволяет себе говорить мне такие слова?..» Как-то фальшиво все это… А Досон со своим предложением снова обратиться в полицию выглядел еще хуже.
   Джек фыркнул.
   — Бьюсь об заклад, Холланд никогда не обращался в полицию по поводу так называемых нападений на свою жену. Если бы он это сделал, старик Олли оказался бы уже без работы. Он не настолько умен и не настолько расторопен, чтобы улизнуть от полиции.
   — Если нападения на Вики и в самом деле были организованы в рекламных целях, Досон наверняка предпочитает держаться от полиции подальше. Но я не об этом хочу сказать.
   Джек заметил, что Элизабет чем-то обеспокоена.
   — Ты опасаешься, что Досон решил избавиться от своей третьей жены, выставив ее жертвой маньяка?
   Элизабет нетерпеливо поерзала.
   — Мне показалось, что Вики не ожидала сегодняшнего нападения. Интересно почему? Ведь раньше она наверняка была в курсе. У них скорее всего все эти мероприятия расписаны по дням.
   — Согласен.
   — А знаешь что? — Элизабет взглянула на Джека. — Сегодня точно что-то было не так. Вики быстро пришла в себя, однако она явно не ожидала нападения.
   Перед глазами Джека промелькнула недавняя сцена перед театром: Холланд, бережно обнимавший жену и заявлявший во всеуслышание, что нападавший начинает наглеть.
   — А Досон ожидал, — заметил он.
   — Да.
   Элизабет с Джеком посмотрели друг на друга, потом Джек, вздохнув, сказал:
   — Ты предупредила Вики. Большего ты сделать не могла. Кроме того, мы можем и ошибаться относительно Холланда.
   — Знаю. — Усевшись на краешек софы, Элизабет поставила бокал с коньяком на столик. — Но меня беспокоит еще кое-что. Я по-прежнему считаю, что Тайлер Пейдж безумно влюблен в свою роковую женщину. Что произойдет, когда он поймет, что Вики не собирается сбегать вместе с ним после аукциона? Ведь быть того не может, чтобы Вики пожертвовала всем ради бедняги Пейджа.
   — Только не говори, что тебе жаль этого мерзавца, — простонал Джек. — Ведь именно он заварил всю эту кашу.
   Лицо Элизабет приняло озабоченное выражение.
   — Пейдж скорее всего — человек неуемных страстей. Мне кажется, если Вики его бросит, он натворит глупостей.
   — Это еще каких? — сухо поинтересовался Джек. — Заявит в полицию? Как и все, кто замешан в этом деле, он не станет вмешивать власти. Ведь тогда в первую очередь его привлекут к суду и посадят в тюрьму.
   — И все-таки Пейдж представляется мне жертвой страстей.
   — Жертвой? Ты что, забыла? Этот подонок украл кристалл! — Джек со стуком поставил бокал на каминную полку и направился к Элизабет. — Если тебе так уж приспичило кого-то жалеть, пожалей нас. Если мы не отыщем Пейджа и этот чертов кристалл, «Экскалибур» разорится, моя репутация полетит ко всем чертям, а фонд «Аурора» потеряет кругленькую сумму.
   — Все это мне известно, — сдержанно произнесла Элизабет, — но это сейчас не важно.
   — Важно, черт подери! — Джек схватил Элизабет за плечи и рывком поставил на ноги. — У нас нет времени отвлекаться от нашей основной задачи.
   — Я понимаю.
   Беспокойство в глазах Элизабет начало уже раздражать Джека.
   — Сделай мне одолжение, не горюй о Тайлере Пейдже и Вики Беллами. Они сами прекрасно сумеют о себе позаботиться. Да и не заслуживают они твоей жалости. И знаешь еще что?
   — Что?
   — Это вообще скверная привычка — жалеть людей. Пейдж, Вики, Меррик, Камилла Гэллоуэй, Хайден… А вчера на стоянке ты и меня пожалела. На ком этот список закончится?
   Элизабет гордо подняла подбородок и резко скинула руки Джека со своих плеч.
   — На тебе и закончится. Ты, похоже, считаешь, что теперь во всем решающий голос принадлежит тебе. Потому что я сплю с тобой.
   Джек оторопел.
   — Это к делу не относится, — пробормотал он, придя наконец в себя.
   — Еще как относится! — Глаза Элизабет метали молнии. — Ты считаешь, что я безвольна, как амеба, или безмозглая дура, или и то и другое вместе взятое.
   — Это не правда, черт побери, и ты это прекрасно знаешь!
   «Просто мне не хочется, чтобы ты меня жалела», — подумал он. Элизабет зло прищурилась. На секунду Джеку показалось, что сейчас она схватит первый подвернувшийся под руку предмет и запустит в него. Но этого не случилось. Гнев, только что бушевавший в ее глазах, исчез. Теперь они приобрели задумчивое выражение, что тоже не понравилось Джеку. Он не мог понять, о чем это Элизабет задумалась. Скорее всего ни к чему хорошему для него это не приведет.
   Скрестив руки на груди, Элизабет сказала:
   — Если ты не считаешь меня ни безвольной, ни глупой, тогда какая я?
   Джек похолодел. Сейчас он опять сделает что-нибудь не то. Ну почему так происходит всякий раз, стоит ему завести с Элизабет разговор не о делах? Он попытался вернуть беседу в прежнее русло.
   — Ты как-то спросила меня, что я буду делать, если мне не удастся вернуть «Экскалибуру» кристалл, — начал он, не отвечая на вопрос.
   — И ты мне ответил, что разорвешь контракт с компанией Ингерсоллов, выплатишь им неустойку и отправишься на поиски Тайлера Пейджа.
   — Относительно этих трех пунктов — верно. А как насчет нас?
   Элизабет как изваяние застыла перед камином.
   — Ты спрашиваешь, хочу ли я продолжать наши отношения после окончания всей этой истории, чем бы она ни закончилась?
   — Да. Я спрашиваю именно об этом.
   Не отрывая взгляда от язычков пламени, Элизабет задумчиво произнесла:
   — А тебе не кажется, что пока рановато принимать какое-то решение?
   Вот черт! Ну и что ему на это сказать? Боясь, что увязнет еще глубже, Джек тем не менее смело бросился вперед.
   — Мне кажется, что нас тянет друг к другу. Мы боролись с этим целых полгода.
   — Только не последнюю неделю, — криво усмехнулась Элизабет.
   — Но зато в последнюю неделю мы наконец убедились, что зря потратили целых полгода.
   Элизабет оперлась рукой о каминную полку. Кроваво-красные ногти блеснули в мерцающем свете пламени, словно рубины.
   — Знаешь, я думала о том, что произошло между нами с момента исчезновения кристалла.
   В душе Джека вспыхнула надежда. Он сделал шаг к Элизабет.
   — Я тоже.
   Элизабет задумчиво взглянула на него.
   — Нас с тобой свели вместе чрезвычайные обстоятельства. Всю эту неделю мы находились в стрессовом состоянии. Молодые, здоровые люди, вынужденные жить под одной крышей, объединенные общей целью…
   — Может, ты сочтешь меня глупцом, но я все-таки спрошу. Куда ты клонишь?
   Элизабет забарабанила пальцами по каминной полке.
   — Принимая во внимание все эти обстоятельства, вполне возможно, что мы преувеличиваем наше обоюдное влечение.
   — Неужели? — ехидно бросил Джек.
   Элизабет поджала губы.
   — Вполне естественно, что нам обоим сейчас необходим секс. Таким образом мы снимаем напряжение, в котором пребываем в последнее время.
   — Ну не совсем уж постоянно, — возразил Джек.
   — И все-таки мы не должны слишком серьезно относиться к тому, что происходит между нами в этот период.
   — То есть ты полагаешь, что у нас с тобой просто короткая интрижка?
   — А ты считаешь по-другому? — Элизабет круто обернулась. — Ну как ты не понимаешь! Мы еще и сами не знаем, что почувствуем друг к другу, когда вернемся в Сиэтл. Для начала нам нужно попытаться поддерживать нормальные отношения, а не забивать себе голову их оценкой. Вполне вероятно, что по возвращении к нормальной жизни нам больше не захочется быть вместе.
   Жар, разливавшийся у Джека внутри и весь вечер не дававший ему покоя, казалось, вот-вот хлынет наружу. Сделав по направлению к Элизабет еще один шаг, он проговорил:
   — Я уже сейчас знаю, что хочу быть вместе с тобой, когда мы вернемся в Сиэтл, к своей, как ты говоришь, нормальной жизни.
   — Осторожнее, Джек. По-моему, не нужно настаивать.
   — А почему, черт побери, нет?
   Выражение лица Элизабет оставалось непроницаемым.
   — Хотя бы потому, что я не умею выбирать мужчин.
   — Понятно. Ты не доверяешь своим чувствам. — Он понимающе улыбнулся. — Кто бы мог подумать, что Снежная королева окажется такой трусихой!
   В глазах Элизабет вспыхнул недобрый огонек.
   — Не смей называть меня трусихой! Я лишь хочу убедиться, что наши отношения не кратковременная интрижка, а нечто большее.
   Джек попытался осторожно притянуть ее к себе.
   — Чего ты боишься, Элизабет?
   — Ничего я не боюсь. — Элизабет уперлась ему в плечи ладонями. — Просто я не хочу еще раз ошибиться.
   — Последние шесть месяцев мы с тобой постоянно работали бок о бок, находились друг с другом совсем рядом, как две скрепки в коробке.
   — Невероятно поэтичное сравнение, — фыркнула Элизабет. Однако Джек не обратил на ее иронию никакого внимания.
   — Теперь мы вместе спим, и это мне ужасно нравится. Так что тебя не устраивает?
   — Пока мы здесь, меня все устраивает, — выпалила Элизабет. — Но я не желаю, чтобы меня заставляли думать о том, что с нами будет в Сиэтле. Не хочу заглядывать так далеко.
   — А тебе не приходило в голову, что у тебя, как и у меня, нет пути назад.
   Элизабет открыла рот, собираясь что-то возразить, однако Джек предусмотрительно закрыл ей рот поцелуем.
   Элизабет нечленораздельно запротестовала.
   — Ладно, ладно, — прошептал Джек, на секунду отрываясь от ее губ, — в ближайшее время обязуюсь больше не поднимать эту тему. Буду довольствоваться тем, что имею, и помалкивать.
   — Да ну? Неужели выдержишь? — спросила Элизабет, запрокинув голову.
   — Может быть, у нас действительно только интрижка длиной в неделю, но для меня это самая лучшая неделя за последние полгода. И я не изменю своего мнения, даже если останусь без кристалла и без работы. — Джек принялся расстегивать на платье Элизабет молнию. — И это лишний раз доказывает, какое жалкое существование я до сих пор влачил.
   — Значит, говоришь, как скрепки в коробке? — прошептала Элизабет спустя довольно продолжительное время.
   — Я глава фирмы, а не писатель.

Глава 23

   Она все еще ему не доверяет. А может, не доверяет себе? Впрочем, какое это имеет значение! Суть от этого не меняется.
   Положив повыше подушку, Джек взглянул в окно, на подернутое облаками небо. Занимался скучный, серенький рассвет. Рядом, прижавшись к его боку, тихонько дышала Элизабет, такая гибкая и соблазнительная. Хотя совсем недавно Джек и назвал ее трусихой, он понимал, что неопределенность их отношений целиком лежит на его совести.
   Какие претензии он может предъявить Элизабет? Да никаких. Он получил то, что хотел: шанс реабилитироваться перед Элизабет в постели.
   А теперь, оказывается, ему этого мало, хочется большего.
   Но при чем здесь Элизабет? Она согласилась на короткую интрижку, и только. Большего ей не нужно. По крайней мере пока. Вдруг Джек представил себе, как они с Элизабет возвращаются в Сиэтл и она заявляет ему, что между ними все кончено.
   Мрачное настроение, частенько посещавшее Джека в течение последнего полугода, вновь охватило его. Но на сей раз в школу борьбы не сбежишь. Она далеко, в Сиэтле. А в отношениях с Элизабет ему необходимо поставить точки над i.
   Он должен убедить ее в том, что им необходимо быть вместе.
   Нужно отнестись к этому как к работе: хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию и выработать стратегию. Он ведь мастер это делать.
   Телефонный звонок прервал мысли Джека. Элизабет беспокойно заерзала, и Джек поспешно снял трубку.
   — Фэрфакс слушает.
   — Позовите, пожалуйста, Элизабет Кэбот.
   Сначала он не узнал этот низкий, с хрипотцой голос. И вдруг его как громом поразило. Быстро сев, он спросил:
   — Это Виктория Беллами?
   — Так могу я поговорить с Элизабет? — спросила женщина после короткой паузы.
   — Да, да, конечно. — Джек легонько потряс Элизабет за плечо. — Это тебя.
   Открыв глаза, она зевнула.
   — Кто?
   — Вики Беллами, — ответил Джек, прикрыв рукой мембрану. Элизабет мигом выхватила трубку у него из рук.
   — Алло.
   Джек молча слушал тишину, а Элизабет — Вики. Удивленное выражение на ее лице сменилось холодным, потом замкнутым.
   — Понимаю и вполне владею ситуацией, — резко бросила она в трубку. — Я не настолько наивна, как всем кажется. Зачем вы позвонили?
   Снова молчание.
   — Понятно. — Элизабет повернулась к Джеку. — Обещаю, что он не станет этого делать.
   Еще одна пауза.
   — Да, конечно. Я приеду.
   Элизабет передала трубку Джеку, и он положил ее на место.
   — Что она хочет?
   — Она хочет поговорить со мной, но чтобы Досон об этом не узнал.
   Джек почувствовал смутное беспокойство.
   — А как, черт побери, она собирается это устроить?
   — Она знает как, — задумчиво проговорила Элизабет. — У меня такое впечатление, что она тщательно все обдумала, прежде чем мне позвонить. Интересно знать зачем?
   — Да уж, очень интересно. — Вдохновленный новым поворотом событий, Джек откинул одеяло, встал и вдруг спросил: