Кренц Джейн Энн. Искушение

 
   На улице возле клуба виконт остановил проезжавший экипаж и, назвав адрес своего дома, отправился в обратный путь. Гидеон смотрел на проплывающие мимо темные улицы. Он не сомневался в преданности своих секундантов. Эпплгейт и Фрей сделают для Гарриет все, что угодно. Они доказали это, когда похитили ее, рискуя навлечь на себя гнев Чудовища из Блэкторн-Холла.
   Само собой разумеется, они не смогут сохранить в тайне, что выступают в качестве секундантов. Он видел восторг, светящийся в их глазах. Ни один из них никогда не участвовал в таком деле, как тайная дуэль. Они привыкли считать себя людьми науки, а не людьми действия.
   То, что их выбрали секундантами, да еще в поединке, защищающем честь дамы, безусловно, дало им новое самоощущение.
   Морланд совершенно прав. Слухи о вызове разнесутся по Лондону не позднее завтрашнего утра.
   Именно этого и добивался Гидеон.
   Несколько минут спустя он вышел из экипажа и поднялся по ступеням своего дома. В дверях его встретил Оул.
   — Сэр, леди Сент-Джастин просила, чтобы вы без промедления поднялись к ней, — произнес он, словно предчувствуя дурное.
   — Спасибо, Оул, — сказал Гидеон, вручая дворецкому шляпу и перчатки. — Где она?
   — Полагаю, в своей спальне, сэр.
   Гидеон стремительно поднялся по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. На лестничной площадке он приостановился, восстанавливая дыхание, затем прошел по холлу и постучался в дверь комнаты Гарриет.
   Войдите, — сразу же отозвалась виконтесса.
   Открыв дверь, Гидеон ступил в комнату. Гарриет бросилась ему навстречу.
   — Слава Богу, наконец-то вы дома, — выдохнула она, крепко обнимая мужа. — Я так беспокоилась. Вы нашли тело? Что вы с ним сделали? Как нам от него избавиться?
   — Я нашел тело. — Гидеон улыбнулся, зарываясь лицом во вьющиеся волосы Гарриет. — И поверите ли, оно было вполне живым. Морланд сидел дома, зализывая раны.
   — Он жив? — Отступив назад, Гарриет сжала руки в кулаки. Ее брови грозно нахмурились. — Вы не ошиблись?
   — Ошибка исключена. Можете расслабиться, дорогая. Вам не удалось его убить. Очень жаль. Но, кажется, сейчас ситуация уже под контролем. Кстати, поздравляю вас с метким ударом.
   Гарриет подняла глаза:
   — Как бы сильно я его ни ненавидела, все же я рада, что он не погиб. Иначе не обошлось бы без осложнений.
   — Смею с вами не согласиться. — Гидеон направился к двери своей спальни, по пути развязал галстук и снял сюртук. — Даже если бы его обнаружили мертвым в комнате, полной костей, это выглядело бы так, будто камень на него упал сверху случайно. — Отворив дверь, он прошел в свою спальню.
   — Вы так думаете? — Гарриет проследовала за ним. — Возможно, вы и правы, милорд. Я чувствую огромное облегчение при мысли, что самое страшное уже позади, но мне хотелось бы как-нибудь наказать мистера Морланда за его возмутительное поведение. Наверное, я должна успокоиться сознанием того, что ранила его.
   — Гм, — ушел от ответа Гидеон, отбрасывая в сторону галстук, сюртук и снимая рубашку.
   Гарриет проницательно взглянула на мужа:
   — Вы сказали, что отправились к нему домой?
   — Да. — Гидеон налил в таз воды из кувшина и принялся умываться. Возможно, следует еще раз побриться, перед тем, как появиться в обществе, решил он. Его темная щетина часто доставляла ему неудобство. — Дорогая, вы не собираетесь одеваться? Мы, как вы помните, приглашены на бал к Беркстоунам.
   — Да, я помню, — нетерпеливо отмахнулась Гарриет. — Гидеон, что именно произошло во время вашего визита к мистеру Морланду? — И, помолчав, осторожно спросила:
   — Надеюсь, вы, случайно, не поступили опрометчиво, не так ли?
   — Разве я похож на опрометчивого человека, дорогая? — Взяв полотенце, Гидеон промокнул им лицо и руки. Он изучал в зеркале свое лицо. — Как вы считаете, мне следует побриться?
   Возможно. Гидеон, посмотрите-ка на меня.
   Встретив в зеркале ее взгляд, виконт насмешливо поднял бровь:
   — Ну что еще, Гарриет?
   — Уверена, что вы о чем-то умалчиваете.
   — Я просто собираюсь на бал. Мы и так уже непозволительно опаздываем.
   Гарриет рассердилась:
   — Что-то раньше вас это мало волновало, опоздаем мы на бал или нет. Гидеон, так что же случилось, в конце концов?
   — Ничего, дорогая, о чем вам следовало бы беспокоиться.
   — Проклятие, Гидеон. Я не отстану от тебя, пока ты не скажешь правду.
   — Как вы изящно выражаетесь, мадам!
   — Я очень расстроена, милорд, — оправдываясь, отвечала она, — затронуты мои деликатные чувства, вы же знаете…
   — Да уж, знаю, — усмехнулся виконт.
   — Гидеон, что вы сделали с мистером Морландом?
   Успокойтесь, он заслужил гораздо большего.
   Гарриет взяла его за локоть:
   — Милорд, мне нужна правда.
   Гидеон пожал плечами. Он прекрасно понимал, что его жена обо всем узнает сегодня на балу, самое позднее — завтра утром. Все будут обсуждать предстоящий поединок, о чем, несомненно, позаботятся его секунданты.
   — Я поступил так, как поступил бы в подобной ситуации любой джентльмен. Я вызвал его на дуэль.
   — Я знала! — вскричала Гарриет. — Я знала и боялась этого! Когда вы сказали, что Морланд еще жив, у меня сразу возникли опасения, что вы совершите этот идиотский поступок. Так знайте, Гидеон, я не допущу никакой дуэли!
   — Угомонитесь, дорогая моя. На сей раз вам не удастся отговорить меня. Однажды я уже пошел на поводу у вас, отказавшись от поединка с Эпплгейтом, — невозмутимо отвечал Гидеон.
   — Нет-нет, разумеется, вы позволите мне отговорить вас. Драка с Морландом отменяется. Я категорически запрещаю вам участвовать в дуэли. Вас, в конце концов, могут ранить или даже убить. К тому же, совершенно очевидно, мистер Морланд не будет сражаться честно.
   — У меня почтенные секунданты, которые проследят за этим.
   Гарриет схватила его за руку:
   — Ваши секунданты?!
   — Эпплгейт и Фрей. Ирония судьбы, не находите?.. Оба с готовностью согласились помочь.
   — О Господи, я не могу в это поверить. Гидеон, прошу вас, только не говорите, будто нет иного выхода. Я не позволю вам поступить опрометчиво.
   — Гарриет, доверьтесь мне, и все будет в порядке.
   — Помнится, однажды вы уже грозились застрелить лорда Эпплгейта. Я не собираюсь терпеть подобной манеры поведения. Это слишком рискованно. Все может пройти не так гладко. Вы рискуете серьезно пострадать, или погибнуть, или вам придется скрываться от властей. — Она выпрямилась, вздернув подбородок:
   — Я запрещаю дуэль.
   — Но, дорогая моя, я уже бросил ему вызов. — Гидеон разложил на умывальнике бритвенные принадлежности. Взбив пену, он покрыл ею подбородок. Бриться холодной водой было неприятно, но ему не хотелось терять время, приказывая, чтобы принесли горячей воды из кухни. — Вы должны предоставить это дело мне.
   — Нет, — отрезала Гарриет, — я не позволю вам заниматься подобной чепухой.
   — Гарриет, все образуется. — Вновь встретившись с ней взглядом в зеркале, он прочел в ее прекрасных бирюзовых глазах беспокойство и страх. Беспокойство и страх за него. Это глубоко тронуло Гидеона. — Даю вам слово, что не позволю себя убить.
   — Но, Гидеон, вы не можете знать наверняка. Я не переживу, если с вами что-нибудь случится. Я люблю вас.
   Гидеон медленно опустил бритву, повернув к жене покрытое пеной лицо.
   — Что вы сказали?
   — Вы же слышали, — ответила Гарриет. — Я не понимаю, почему вы так удивлены. Я уже давно люблю вас. Как вы думаете, почему я отдалась вам в пещере?
   Гидеона охватил восторг. На какое-то время он лишился способности ясно мыслить.
   — Гарриет…
   — Да, да, понимаю, услышать такое вам неприятно, и я вполне уверена, что вы-то меня не любите, — быстро продолжала она. — Это не главное, главное вот что: если мы стали мужем и женой, то вам следует считаться иногда с моими чувствами и желаниями.
   — Гарриет…
   — А это как раз такой случай, милорд! — в сердцах воскликнула она. — Я не позволю драться на дуэли, защищая мою честь. Все равно кто-нибудь будет ранен.
   — Гарриет, не окажете ли вы любезность немного помолчать?
   — Хорошо, — согласилась она. — Я замолчу. Больше того, я обещаю вам полное молчание, раз вы этого так желаете, милорд.
   — Превосходно.
   — То есть я не буду разговаривать с вами, пока вы не покончите с этой глупостью. Вам понятно, милорд?
   Гидеон прищурился:
   — Не будете со мной разговаривать? Вы? Помолчите более пятнадцати минут? Интересно.
   — Вы слышали, что я сказала. Ни слова больше. С этой минуты, сэр, я с вами не разговариваю.
   Повернувшись на каблучках, Гарриет гордо удалилась из комнаты.
   Гидеон смотрел ей вслед. Он разрывался между безумным порывом кричать от радости и не меньшим по силе желанием высечь эту маленькую упрямицу.
   Она любила его.
   Это ее признание согрело сердце Гидеона, как это бывало ночами, когда он прижимал к себе Гарриет.

Глава 17

   Слух о ссоре виконта с женой затмил слух о дуэли между Гидеоном и Морландом.
   Все общество, к явному неудовольствию Гарриет, было заинтриговано ее отказом разговаривать с мужем. В этот вечер на балу, подобно лесному пожару, разнеслась молва — супруга Чудовища из Блэкторна оказывает своему любимому мужу холодный прием. Высказывались различные предположения на сей счет.
   Общество гораздо в меньшей степени интересовала причина, по которой Гарриет отказывалась разговаривать с мужем, чем сам факт ссоры как неожиданное приятное развлечение.
   Гарриет скоро поняла, что игнорировать Гидеона, если он того не хочет, чрезвычайно трудно. Казалось, ему даже доставляло удовольствие преследовать жену на глазах у всех.
   Гарриет включилась в увлекательную беседу с группой любителей ископаемых, когда появился Гидеон. До сих пор он, к счастью, отсутствовал, но в одиннадцать часов виконт вошел в залу и направился прямиком к жене. По своему обыкновению, он не потрудился поздороваться с кем-либо по пути.
   — Добрый вечер, дорогая, — спокойно проговорил Гидеон, остановившись напротив. — Кажется, собираются играть вальс. Позвольте пригласить вас?
   Вздернув подбородок, Гарриет демонстративно повернулась к нему спиной. Она как ни в чем не бывало продолжила беседу, словно не замечая своего огромного мужа, возвышавшегося над ней.
   Группа энтузиастов предприняла отважную попытку продолжить дискуссию о морских окаменелостях, но теперь никто не мог сосредоточиться на предмете беседы. Всех разбирало любопытство, как будут дальше развиваться события. Если Гарриет могла проигнорировать Чудовище, то последовать ее примеру вряд ли кто мог осмелиться.
   Гидеон, казалось, не заметил, что ему наотрез отказали:
   — Благодарю вас, дорогая. Я знал, вы не захотите пропустить вальс.
   От неожиданности Гарриет невольно вскрикнула, почувствовав, как могучие руки Гидеона сомкнулись на ее талии.
   Легко подняв жену, виконт вынес ее в круг танцующих. Действо сопровождалось потоком приглушенных смешков и осуждающих вздохов. Гидеон опустил Гарриет на пол и, обняв, закружил в вальсе. И не было никакой возможности вырваться из плена его рук.
   Гарриет смотрела на него с негодованием.
   Гидеон же широко улыбался. Его светло-карие глаза блестели.
   — Не находите слов, дорогая?..
   Она едва сдерживалась, чтобы не отчитать Сент-Джастина, но, поступить так, означало нарушить обет молчания. Ничего не оставалось, как закончить злополучный вальс. Гарриет остро чувствовала любопытные взгляды и приглушенные комментарии окружающих.
   «Какой восхитительно пикантной новостью окажется эта сценка для завтрашних сплетниц!», — возмущенно размышляла Гарриет. Зал просто гудел от шепота.
   Еще одна возмутительная выходка Чудовища из Блэкторн-Холла.
   Гидеон беспечно болтал обо всем подряд, начиная с погоды и кончая количеством гостей в доме Беркстоунов. Гарриет не удостаивала мужа взглядом, сосредоточившись на чем-то за его плечом, пока он вел ее в танце.
   — А вот и Фрей с Эпплгейтом, — произнес Гидеон, когда музыка смолкла. — Прошу меня извинить, дорогая. Мне нужно обсудить кое-какие дела.
   Гарриет повернулась на каблучках и возвратилась к своим друзьям.
   Бросив взгляд через плечо, она увидела, как Фрей и Эпплгейт беседуют с Гидеоном. Казалось, они обсуждают что-то важное.
   Но не только Гарриет наблюдала за троицей. На них обратили внимание все, и по залу поползли слухи.
   — Поговаривают о дуэли, — с мрачным видом прошептала леди Янгстрит, когда Гарриет подошла к друзьям. — Фрей сообщил мне, под большим секретом, конечно, что они с Эпплгейтом выбраны секундантами Сент-Джастина. Полагаю, вам известны подробности?
   — Нет, неизвестны, — решительно возразила Гарриет.
   Спустя несколько минут к ним присоединилась тетушка Эффе.
   — Танцевальная зала просто бурлит. Это правда? Сент-Джастин будет драться на дуэли?
   — Нет, если мне удастся удержать его, — отвечала Гарриет.
   Тетушка Эффе пристально посмотрела на племянницу:
   — Гарриет, объясни мне, наконец, что происходит? Что означает эта оскорбительная выходка виконта? Сент-Джастин поднял тебя на руки и вынес в круг танцующих! Все разговоры крутятся вокруг этого.
   — Обществу нравится обсуждать Сент-Джастина, — пробормотала виконтесса. — Мне хотелось бы выпить лимонада или даже чего-нибудь покрепче.
   Леди Янгстрит просияла:
   — Сюда идет лакей с подносом, за которым я посылала. Не стесняйтесь, дорогая.
   Гарриет взяла бокал, даже не поинтересовавшись, что в нем — лимонад или шампанское. Она отпила глоток, притопывая атласной туфелькой.
   Тетушка Эффе нахмурилась:
   — Постарайся больше не вызывать пересудов, Гарриет, по-моему, на сегодня уже достаточно.
   — Да, тетушка Эффе.
   Смерив ее испепеляющим взглядом, тетушка Эффе растворилась в толпе.
   Небольшая группа любителей ископаемых любезно попыталась возобновить беседу. Но с появлением Клива Раштона их попытка провалилась.
   Он протиснулся сквозь окружение Гарриет, и с осуждающим видом воззрился на нее. В маленьком кружке воцарилась тишина.
   — Итак, — начал Раштон скрипучим голосом. — Вам удалось выйти замуж за Чудовище. Мои поздравления, леди Сент-Джастин. Таким образом, вы замужем за убийцей.
   Гарриет, ошеломленная, уставилась на него.
   — Как вы смеете, сэр?
   Раштон не обратил на ее протест никакого внимания, как и на испуг искателей ископаемых.
   — Как долго? — нарочито медленно произнес он. — Как долго вы сможете выносить блуд с демоном? Как долго до того, как Чудовище бросится на вас? Как долго вы протянете, леди Сент-Джастин?
   Бокал в руке Гарриет задрожал.
   — Прошу вас, сэр. Очевидно, по прошествии стольких лет вы все еще вне себя от горя, я глубоко сочувствую вам. Но вам лучше удалиться, прежде чем Сент-Джастин поймет, в каком тоне вы со мной разговариваете.
   — Слишком поздно, — спокойно отозвался Сент-Джастин, неожиданно появившись рядом с Гарриет. — Я уже услышал его.
   Напряженный взгляд Раштона переметнулся на Гидеона.
   — Убийца! Вы ее убили, вы убили мою дочь! — Его голос перерос в рев, в котором он, без сомнения, упражнялся за кафедрой. — А сейчас послушайте меня. Чудовище из Блэкторн-Холла отыщет себе новую жертву, а его невинная жена будет умерщвлена так же, как моя невинная дочь.
   И, прежде чем кто-либо угадал намерения Раштона, он выхватил из рук леди Янгстрит бокал с шампанским и выплеснул его содержимое в лицо Сент-Джастину.
   Гарриет вскипела от гнева:
   — Не называйте его Чудовищем, черт вас подери!
   И, выплеснув шампанское из своего бокала в лицо пораженного Раштона, Гарриет кинулась на него с кулаками.
   Раштон попятился назад и, пытаясь защититься, поднял руки.
   Увы, никто из гостей не знал, как принято в обществе пресекать потасовку, если ее зачинщицей была леди.
   Никто, за исключением Гидеона.
   Он сделал шаг вперед и схватил жену как раз в тот момент, когда она принялась колотить Раштона. При этом Гидеон так громко захохотал, что едва не уронил Гарриет.
   — Довольно, мадам. — Он с легкостью перебросил ее через плечо и, удерживая на весу, обхватил за бедра. — Вы с успехом защитили мою честь. Его преподобие Раштон, полагаю, потерпел поражение. Не так ли, сэр?
   Болтаясь на плече мужа, Гарриет не могла в полной мере наблюдать за происходящим. Изловчившись, она увидела разъяренное лицо священника.
   Раштон, оставив насмешку Гидеона без ответа, развернулся и ринулся прочь к двери, расталкивая по пути застывших в изумлении гостей.
   Гидеон поставил жену на ноги. Гарриет одернула юбки и, подняв глаза на мужа, заметила в них усмешку. Его глаза были цвета расплавленного золота.
   — Еще один вальс, мадам? — спросил Гидеон, галантно склонившись к ее руке.
   Гарриет была настолько расстроена случившимся, что без возражений вернулась в его объятия.
 
   Ночью Гидеон как ни в чем не бывало зашел в спальню к жене, когда она уже легла.
   Это привело Гарриет в бешенство. Когда Гидеон неторопливо приблизился к ее постели, она повернулась к нему спиной.
   — Вам понравился вечер, дорогая? — спросил Гидеон, поставив свечу на стол.
   Гарриет молчала, точно изваяние.
   — Согласитесь, довольно банальное приключение. Даже скучное, признаться. — Бросив халат на стул, Гидеон поднял одеяла и, обнаженный, скользнул в постель. — Как всегда, вы выглядите прекрасно, дорогая моя.
   Гарриет почувствовала, как он обнял ее за талию. Рука Гидеона задержалась на ее мягкой груди. Гарриет постаралась не обращать внимания на ласку мужа.
   — Любопытно, что вы имели в виду, когда признались в любви ко мне?
   Это уже переходило все границы. Гарриет забыла о своем обещании молчать.
   — Ради Бога, Гидеон, сейчас неподходящее время, чтобы спрашивать об этом. Я очень зла на вас.
   — Да, понимаю. Вы со мной не разговариваете. — Он поцеловал ее в затылок.
   — Да, не разговариваю.
   — В самом деле?
   — Да, — в сильном раздражении подтвердила она.
   Рука Гидеона мягко скользила по ее бедру, его нога раздвинула ее ноги.
   Его ласки становились все смелее и интимнее. Казалось, Гидеона ничуть не смущало, что она лежала к нему спиной.
   — Я рад, — произнес Гидеон. Он поднял подол ее ночной рубашки до талии. — Именно это я хотел обсудить с вами. Вы вольны больше не произнести ни слова. И я вас пойму.
   — Гидеон…
   — Молчите. — Он склонился над Гарриет, нежно целуя ее шею. Скользнув рукой по груди, Гидеон провел пальцем по ложбинке между двумя мягкими полушариями.
   Гарриет задрожала, ее тело немедленно откликнулось на его прикосновения.
   — Гидеон, когда я сказала, что не буду разговаривать с вами, я подразумевала и это.
   — Да-да, я верю вам. — И палец его скользнул ниже и медленно погрузился в нее, прокладывая себе путь сквозь влажный жар ее тела, открывая и подготавливая ее.
   — Гидеон, вы смеетесь надо мной? — выдохнула она.
   — Я никогда не смеюсь над вами, дорогая моя. Иногда, правда, ваше поведение вызывает у меня улыбку.
   Он нежно и медленно вошел в нее всей своей мощью.
   Возможно, Гарриет и собиралась продолжить беседу, но уже не смогла вымолвить ни слова: наслаждение заставило ее забыть обо всем.
 
   На следующее утро у Гарриет был намечен поход за покупками вместе с тетушкой Эффе и Фелисити. Конечно, ничего хорошего ожидать не приходилось: тетушка Эффе, без сомнения, сурово отчитает ее за возмутительное поведение на балу у Беркстоунов.
   Служанка постучала в дверь, сообщив, что сестра и тетушка Эффе уже готовы , и ждут ее внизу. Гарриет запечатала только что написанное письмо и строго наказала служанке:
   — Непременно отправьте его с сегодняшней почтой.
   Девушка кивнула и сразу же отправилась на поиски лакея. Гарриет, подхватив капор, неохотно спустилась вниз.
   Однако в холле, к своему удивлению, она никого не обнаружила.
   — Где же они, Оул?
   — Их сиятельство пригласили всех в библиотеку. — Оул распахнул дверь перед виконтессой.
   — Понятно. Благодарю, Оул. — Гарриет быстро прошла в библиотеку.
   Фелисити и тетушка Эффе сидели напротив ее мужа. Она тяжело вздохнула.
   Гидеон поднялся ей навстречу. Глаза его сияли от удовольствия.
   — Доброе утро, дорогая. Вижу, вы готовы ехать. Когда вас ждать обратно?
   Выказывать свой протест молчанием было крайне затруднительно, в чем Гарриет уже успела убедиться прошлой ночью. Тем не менее утром она решила предпринять еще одну попытку, посчитав, что это единственно возможное средство заставить Гидеона одуматься.
   Завязывая ленточки капора, Гарриет обратилась к Фелисити:
   — Можешь сообщить его сиятельству, что, после того как мы сделаем покупки, я отправлюсь на заседание Общества любителей древностей и ископаемых. И вернусь домой около четырех.
   Глаза Фелисити заблестели в предчувствии развлечения. Деликатно кашлянув, она обратилась к Гидеону:
   — Милорд, ваша жена сообщает, что вернется домой к четырем часам.
   — Превосходно. Как раз вовремя, чтобы успеть покататься верхом в парке. Гарриет нахмурилась:
   — Фелисити, передайте его светлости, что у меня нет желания кататься сегодня в парке.
   Пряча улыбку, Фелисити взглянула на Гидеона:
   — Моя сестра просит передать вам, что…
   — Слышал, не глухой, — пробормотал Гидеон, глядя в упор на Гарриет. — Тем не менее, я намерен отправиться на верховую прогулку сегодня после полудня. Не сомневаюсь, что виконтессе захочется составить мне компанию Мне не терпится увидеть ее верхом на ее новой лошадке.
   — Какой еще новой лошадке? — быстро спросила Гарриет. Но, поняв, что обратилась непосредственно к мужу, поспешно сказала сестре:
   — Спросите его светлость об упомянутой им новой лошадке.
   — Боже милостивый, — вздохнула тетушка Эффе, — не верю глазам. Это же смешно.
   Однако Фелисити определенно забавлялась игрой:
   — Моя сестра интересуется новой лошадкой, сэр.
   — Да уж, не приходится сомневаться. Сообщите ей, что вчера эта кобыла была приведена в нашу конюшню, и Гарриет увидит ее самолично, если отправится со мной на верховую прогулку в парк сегодня в полдень.
   Гарриет бросила на него сердитый взгляд:
   — Фелисити, будь любезна передать моему мужу, что ему не удастся подкупить меня.
   Фелисити открыла было рот, собираясь выполнить просьбу сестры, но Гидеон, подняв руку, опередил ее:
   — Все понятно. Моя жена думает, что, подарив ей лошадь, я таким образом пытаюсь заставить ее нарушить молчание. Пожалуйста, уведоми ее, что у меня нет такого намерения. Кобыла была куплена еще до ультиматума, так что она может совершенно спокойно кататься на ней.
   Бросив на мужа неуверенный взгляд, Гарриет обратилась к Фелисити:
   — Скажи его светлости, что я благодарна ему за подарок, но мне кажется, сегодня не подходящий день для прогулки с ним по парку. Беседа состояться не может, а потому прогулка будет довольно скучной.
   — Она говорит… — начала Фелисити.
   — Да, слышал, — оборвал Гидеон. — Дело в том, что, если я отправлюсь сегодня на верховую прогулку один, то после случившегося вчера вечером пойдут ненужные пересуды. Я окажусь предметом весьма неприятных домыслов. Возможно, найдутся даже такие, кто будет утверждать, что я поколачиваю свою жену.
   — Глупости, — вспылила Гарриет, обращаясь к Фелисити.
   — Не уверен, — в задумчивости произнес Гидеон. — Люди ожидают от Чудовища из Блэкторн-Холла самого худшего. Избиение собственной жены как нельзя лучше соответствует слухам о нем. А после вчерашних ужасных предсказаний и обвинений Раштона все, безусловно, будут ожидать, что произойдет именно самое худшее. Не правда ли, миссис Эшкомб?
   Тетушка Эффе бросила на него глубокомысленный взгляд:
   — Да, вполне возможно. Не приходится сомневаться, недостатка в сплетнях сегодня не будет. Так или иначе, но вы оба умудрились создать себе дурную репутацию.
   Гарриет скрипнула зубами: скорее всего, тетушка права. Люди всегда склонны верить худшему из россказней о Гидеоне, а он ничего не предпринимает, чтобы развеять домыслы. Правда, вчера вечером она внесла свою лепту в раздувание скандала, который всегда клубился вокруг Сент-Джастина. Если сегодня ее не увидят рядом с мужем, поползут мрачные слухи о раздоре между ними.
   — Хорошо. — Гарриет вздернула подбородок. — Фелисити, доведи до сведения его сиятельства, что я присоединюсь к нему сегодня для верховой прогулки в парке.
   Очень рад, дорогая моя, — произнес Гидеон.
   У тетушки Эффе полезли глаза на лоб.
   — У меня больше нет сил выносить эту беседу сумасшедших. Пойдем.
   — Конечно. — Гарриет вышла из библиотеки, даже не обернувшись, поскольку знала, что за спиной Гидеон беззвучно смеется над ней.
 
   Спустя несколько минут женщины уже ехали в экипаже. Фелисити, не удержавшись, фыркнула от смеха.
   — Не вижу ничего смешного, — недовольно проворчала Гарриет.
   — Как долго ты собираешься не разговаривать с ним? — полюбопытствовала Фелисити. — Вчера во время танцев несколько партнеров, у которых прочное положение в клубах, спрашивали, насколько серьезна ваша ссора.
   — Наша ссора никого не касается, — отрезала Гарриет.
   Тетушка Эффе мрачно посмотрела на нее.
   — В таком случае, тебе самой не следовало бы выставлять ее напоказ.
   — Этого невозможно было избежать, — проговорила Гарриет. — Гидеон постоянно провоцирует меня. Как, к примеру, несколько минут назад в библиотеке. Мой муж отказывается признать тот факт, что я с ним не разговариваю.