Кренц Джейн Энн. Искушение

   — Вы повторяетесь. Но знаете ли, мы с отцом научились исследовать пещеры задолго до нашего приезда в Аппер-Биддлтон Я в этом деле хорошо разбираюсь. Сюда, милорд. — Она углубилась в пещеру, с дрожью ощущая, что Гидеон ни на шаг не отстает от нее. — Полагаю, вы не из тех людей, которые чувствуют себя неуютно в замкнутом пространстве?
   — Не беспокойтесь, нужно очень хорошо постараться, чтобы я почувствовал себя неуютно, мисс Померой.
   Она сглотнула:
   — Да. Но у многих пещеры вызывают неприятные ощущения. Хотя этот проход вполне удобен. Видите, он достаточно широк, даже в самом узком месте его легко пройти.
   — Ваше представление об удобстве несколько отличается от моего, мисс Померой, — сухо возразил Гидеон.
   Гарриет бросила на него взгляд: виконту приходилось нагибаться и двигаться боком, пробираясь по проходу.
   — Ах да, вы ведь такой большой!
   Да уж куда больше вас, мисс Померой.
   Она прикусила губу.
   — Ну, пожалуйста, постарайтесь не застрять. Это было бы весьма некстати.
   — Особенно если учесть, что при приливе пещеру заливает. — Гидеон осмотрел каменные стены, с которых капала вода. Маленький бледный краб поспешил убраться подальше от света фонаря, мгновенно скрывшись во мраке.
   — Все нижние участки пещер во время прилива заполняются морской водой, — поясняла, не останавливаясь, Гарриет. — Это очень полезные сведения. Воспользуйтесь ими, когда будете разрабатывать план захвата воров. В конце концов, злодеи здесь появляются лишь поздно ночью и только во время отлива. Любой план надо строить, исходя прежде всего из фактов.
   — Спасибо, мисс Померой. Обязательно приму во внимание.
   Уловив в его ответе сарказм, Гарриет сердито бросила:
   — Я всего лишь пытаюсь вам помочь.
   — Угу.
   — Должна ли я напоминать, милорд, что именно я выследила злодеев? Мне кажется, вы должны быть рады возможности посоветоваться со мной, как лучше всего устроить засаду ворам.
   — Хочу напомнить, мисс Померой, что я тоже здесь жил, и местность мне хорошо знакома.
   — Да, конечно, но, вероятно, вы забыли множество, на первый взгляд, ничего не значащих деталей. А я, благодаря моим обширным исследованиям, могла бы считаться большим знатоком этих пещер.
   — Обещаю, мисс Померой, как только потребуется совет, я непременно обращусь к вам.
   Раздражение взяло верх над осторожностью, и Гарриет выпалила:
   — Не сомневаюсь, сэр, круг вашего общения значительно расширился бы, если бы вам удавалось быть повежливее.
   — Я отнюдь не заинтересован в расширении круга моего общения.
   — Это уж точно, — пробормотала девушка. Она собиралась еще кое-что добавить, но поскользнулась на забытом волнами обрывке водорослей. Гарриет попыталась схватиться за стену, но перчатка заскользила по покрытому илом камню. — О Господи!
   — Я вас держу, — холодно сказал Гидеон. Он рукой обхватил девушку за талию и крепко прижал к широкой груди.
   — Простите. — Почувствовав себя «прикованной»к нему, Гарриет чуть не задохнулась. Рука его была подобна стальному засову, твердая и неподвижная, как скала.
   При каждом шаге теперь она видела рядом со своими ботиночками широкий носок его тяжелого огромного сапога и то и дело чувствовала прикосновения его мощной ноги.
   Глубоко вздохнув, она уловила теплый запах мужского тела. К нему примешивались запахи влажной шерсти и кожи. Впервые почувствовав себя плотно прижатой к мужчине, она вся напряглась.
   — Ведите себя осторожнее, мисс Померой. — Гидеон отпустил ее. — Иначе в этих пещерах для вас все плачевно закончится.
   — Можете поверить, в этих пещерах мне еще никогда ничто не угрожало.
   — До сегодняшнего дня? — вежливо поинтересовался он.
   Гарриет решила не обращать внимания на его выпады.
   — Сюда, милорд. Мы почти у цели.
   Она оправила мантилью и платье. Потом покрепче ухватила фонарь и, подняв его повыше, храбро устремилась в самые недра пещеры.
   Гидеон тихо следовал за ней, только игра света и теней на мокрых стенах выдавала его присутствие. Гарриет не отваживалась больше высказывать свои соображения по поводу планов поимки воров. Она вела виконта вперед по медленно уходившему вверх проходу, пока не достигла места, куда не добирались волны прилива.
   Здесь стены и пол пещеры были сухи, но холодный морской воздух пробирал до костей. Невольно Гарриет засмотрелась на освещенные фонарем стены. Ею овладел обычный зуд коллекционера-искателя.
   — А знаете, именно здесь я обнаружила изумительный ископаемый листок, заключенный в камень. — Она оглянулась через плечо. — Вы случайно не читали статей мистера Паркинсона о важности соотнесения ископаемых растений со средой, в которой они обнаружены?
   — Нет, мисс Померой, не читал.
   — Это невероятно интересно. Похоже, ископаемые растения находят в одних и тех же геологических формациях на всей территории Англии, независимо от глубины залегания. И на Континенте (Континентом, в отличие от Британских островов, англичане называют Евразийский материк. — Прим.перев.) дела обстоят точно так же.
   — Поразительно! — Однако, судя по голосу Гидеона, ее вдохновенная речь скорее позабавила его, чем удивила. — Вы действительно страстный коллекционер.
   — Я вижу, тема ископаемых представляется вам малоинтересной, но, уж поверьте мне, сэр, изучая находки, можно очень многое узнать о прошлом. Лично у меня большие надежды обнаружить в один прекрасный день в этих пещерах что-нибудь очень важное. Кое-что весьма любопытное я уже нашла.
   Я тоже, — пробормотал Гидеон.
   Не в состоянии решить, что он имеет в виду, да и не будучи уверенной в том, что желает это знать, Гарриет замолчала. Тетушка Эффе уверяла, что Гарриет имела обыкновение наводить скуку на людей, не разделявших ее энтузиазма относительно ее любимого предмета.
   Несколько минут спустя она свернула за угол и остановилась у входа в большую пещеру. Гарриет вошла в нее и подняла фонарь повыше, чтобы осветить ряд лежавших в центре парусиновых мешков, и бросила взгляд на Гидеона.
   — Вот они, милорд! — Она ожидала, что виконт будет потрясен при виде сваленных в каменном зале вещей.
   Но Гидеон только молча шагнул в пещеру. Но когда он остановился у одного из парусиновых мешков, выражение его лица было серьезным, и Гарриет осталась довольна. Он присел и развязал кожаный шнурок.
   Гарриет наблюдала, как он поднял фонарь и заглянул в мешок. Некоторое время он изучал содержимое, потом запустил в него руку в перчатке и извлек серебряный подсвечник с великолепным орнаментом.
   — Очень интересно. — Гидеон любовался игрой света на серебре. — А знаете, мисс Померой, когда вы вчера рассказали об этой пещере, признаюсь, у меня были некоторые сомнения. Я думал, не слишком ли у вас разыгралось воображение. Но сейчас должен признать, что здесь действительно происходит нечто противозаконное.
   — Теперь вы понимаете, что я имела в виду, когда говорила, что краденые предметы привезли из других мест, милорд? Если бы что-нибудь столь изящное и дорогое, как этот подсвечник, пропало в Аппер-Биддлтоне, мы бы услышали о краже.
   — Я того же мнения. — Гидеон завязал шнурок и поднялся. Полы его тяжелого пальто разлетелись как мантия, когда он проследовал к другому мешку.
   Гарриет немного понаблюдала за ним, но потом заскучала. Она уже бегло осматривала эти вещи, когда наткнулась на них.
   Гораздо больший интерес у нее вызывала сама пещера. Что-то подсказывало Гарриет, что именно здесь, в этом зале, ее ждали несметные сокровища, никакого отношения не имевшие к краденым украшениям и серебряным подсвечникам.
   Гарриет подошла к необычному скоплению камней, чтобы получше их рассмотреть.
   — Надеюсь, Сент-Джастин, вы быстро разделаетесь со злодеями, — заметила она, проводя рукой в перчатке по едва различимому контуру чего-то, вросшего в камень. — Мне не терпится поскорее обследовать пещеру.
   — Я вижу.
   Гарриет сосредоточенно нахмурилась и наклонилась, чтобы получше разглядеть очертания заинтересовавшего ее предмета.
   — Судя по вашему тону, вы думаете, я снова принялась отдавать вам приказы. Мне жаль, что я рассердила вас, милорд, но мне действительно ужасно не терпится начать работу. В течение нескольких дней я была вынуждена ждать вашего приезда, и даже теперь, полагаю, мне придется потерпеть еще, пока злодеи не будут схвачены.
   — Без сомнения.
   Она обернулась и посмотрела на склонившегося над другим мешком виконта:
   — Сколько времени вам понадобится?
   — Я еще не готов дать ответ. Вы должны позволить мне поступить так, как я считаю нужным.
   — Надеюсь, вы будете действовать быстро.
   — Мисс Померой, как вы, несомненно, помните, вы вызвали меня сюда, в Аппер-Биддлтон, потому, что хотели передать решение проблемы в мои руки. Прекрасно. Все именно так и получилось. Теперь я несу ответственность за выдворение злодеев из вашей драгоценной пещеры. Я буду держать вас в курсе дел, — рассеянно отвечал Гидеон, поскольку его вниманием завладели драгоценные камни, которые он извлек из мешка.
   — Да, но… Что там у вас?
   — Ожерелье. Стоит целого состояния. Если, конечно, камни не подделка.
   — Скорее всего, не подделка. — Гарриет пожала плечами. Ожерелье не вызывало у нее ни малейшего интереса, если не считать желания поскорее выдворить его из пещеры. — Сомневаюсь, что кто-нибудь стал бы с таким трудом прятать здесь фальшивые украшения.
   И она снова вернулась к изучению ископаемого, напряженно вглядываясь в его очертания. Было в нем что-то…
   — Боже праведный, — возбужденно прошептала девушка.
   — Что такое?
   — Здесь нечто интересное, милорд. — Она поднесла фонарь поближе к камню. — Не могу утверждать с полной определенностью, но это вполне может быть краешком зуба. — Гарриет внимательно осмотрела камень. — И зуб все еще прикреплен к фрагменту челюсти!
   — Для вас совершеннейшая сенсация.
   — Ну разумеется. Зуб, прикрепленный к челюсти, гораздо легче идентифицировать, чем отдельно взятый зуб. Ах, если бы я только могла прямо сегодня отколоть его от камня. — Она резко повернулась, надеясь, что виконт поймет всю важность изучения подобной находки. — Вы полагаете, если я…
   — Ни в коем случае. — Гидеон бросил поблескивающее ожерелье обратно в мешок и поднялся на ноги. — Вы не должны пользоваться здесь инструментами, пока мы не уничтожим воровское логово. Отложив работу в этой пещере, вы поступили совершенно правильно, мисс Померой. Мы же не хотим спугнуть шайку головорезов.
   — Вы думаете, они могут перенести награбленное в другие место, если поймут, что их тайник обнаружен?
   — Гораздо больше меня тревожит другое. Допустим, грабители увидят здесь следы вашей работы с ископаемыми, которые прямиком приведут к вам. В округе, наверное, не так уж много собирателей ископаемых.
   Гарриет в отчаянии посмотрела в сторону выхода. От одной мысли, что придется оставить здесь свое новое открытие, ей стало невыносимо.
   — А вдруг еще кто-нибудь заметит мой зуб?
   — Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь обратил внимание на ваш бесценный зуб, когда посреди пещеры лежат драгоценные камни и серебро на целое состояние.
   Гарриет задумчиво сдвинула брови и постучала носком ботинка по полу:
   — Я не разделяю вашу уверенность. Я вам уже говорила, что в наше время развелось так много бессовестных собирателей ископаемых. Все-таки мне следовало бы отколоть этот кусочек, надеясь, что никто не заметит. Ох!
   Гидеон поставил фонарь на пол и сделал два больших шага вперед. Внезапно он навис над ней, опершись своей огромной рукой о стену пещеры прямо над головой Гарриет. Она оказалась замкнутой между его неподвижным телом и столь же неподвижной скалой. Глаза ее расширились.
   — Мисс Померой, — ласково сказал Гидеон, для большей выразительности делая между словами значительные паузы. — Повторяю еще раз, последний. Без моего разрешения вы не войдете в эту пещеру. Да-да, вы и близко к этому месту не подойдете, пока я не решу, что вы в безопасности. Иными словами, пока я не покончу с грабителями, вы не войдете ни в одну из пещер.
   — Однако, Сент-Джастин, вы заходите слишком далеко.
   Он наклонился ближе. В желтом свете фонаря, который держала Гарриет, его лицо выглядело демоническим. Сейчас он и в самом деле походил на то Чудовище, каким его окрестила молва.
   — Вы не будете, — проговорил Гидеон сквозь зубы, — искать ископаемые на этом побережье до тех пор, пока не получите от меня особое разрешение.
   — Послушайте, сэр, если вы думаете, что я смирюсь с вашим возмутительным поведением, то вы глубоко заблуждаетесь. У меня нет ни малейшего желания отказываться от поисков ископаемых на побережье, даже если вы не соизволите дать мне разрешение. В конце концов, у меня есть на то определенные права.
   — У вас нет никаких прав, мисс Померой. Вы, безусловно, уже стали относиться к пещерам как к вашей собственности, но осмелюсь напомнить вам, что волею судьбы моя семья владеет каждым дюймом земли, которая в настоящий момент находится у вас над головой, — рявкнул Гидеон. — Если я замечу вас вблизи пещер, буду рассматривать это как нарушение права владения.
   Ее глаза пылали гневом, она пыталась понять, шутит он или говорит серьезно.
   — Неужели? И что же вы сделаете, сэр? Бросите меня в темницу или сошлете на каторгу? Вы просто смешны.
   — Скорее всего, я найду иной способ наказать вас, мисс Померой. Я ведь Сент-Джастин, или забыли? Чудовище из Блэкторн-Холла. — Глаза его сверкали расплавленным золотом. Шрам усиливал впечатление смертельной угрозы.
   — Немедленно прекратите запугивать меня, — потребовала Гарриет, хотя и несколько ослабевшим голосом.
   Он придвинулся еще ближе:
   — Местные жители полагают, что у меня напрочь отсутствует понятие чести, когда дело касается женщин. Спросите любого — и вам подтвердят, что, когда речь заходит о невинных молодых леди, я — сам дьявол во плоти.
   — Вздор! — Пальцы Гарриет, державшие фонарь, дрожали, но она твердо стояла на своем. — По-видимому, вы нарочно пытаетесь запугать меня, сэр.
   — Вы чертовски проницательны. — Он притянул ее за шею. Гарриет почувствовала грубую кожу его перчатки.
   Она разгадала его намерения, но бежать было уже поздно. Огненные, львиные глаза Гидеона полыхали под темными сводами ресниц. Его губы впились в ее губы во всепоглощающем поцелуе.
   Мгновение, показавшееся ей целой вечностью, Гарриет не двигалась. Она была не в силах ни пошевелиться, ни подумать о чем-то. Ничто из пережитого ею за двадцать четыре с половиной года не могло сравниться с этим поцелуем.
   Гидеон тяжело застонал, стон отозвался глубоко в его груди. Его огромная рука с удивительной нежностью погладила ее шею, большой палец очертил плавные линии подбородка. Гидеон все теснее прижимал ее к своему огромному телу. Тяжелое пальто накрыло ее ноги.
   Казалось, еще немного — и она задохнется. Едва она оправилась от первого потрясения, как нарастающее восхищение неудержимой лавиной захватило ее. Она даже не заметила, как Гидеон взял фонарь из ее мягких, податливых пальцев.
   Гарриет бессознательно протянула руки к его плечам и сжала пальцами плотную ткань его пальто. Она сама не понимала, пытается ли его оттолкнуть или, наоборот, приблизить. Да и не хотела понимать.
   — Черт возьми. — Голос Гидеона внезапно стал низким, в нем появилось нечто новое, незнакомое, но что именно, Гарриет сказать не могла. — Если бы вы хоть что-нибудь понимали, вы бы со всех ног бросились прочь.
   — Боюсь, что мне и шажка не сделать, — с удивлением прошептала Гарриет. Она посмотрела сквозь ресницы вверх на Гидеона и ласково дотронулась до его шрама.
   Почувствовав ее нежные пальцы на своей щеке, Гидеон вздрогнул и, прищурившись, проговорил:
   — Вот и прекрасно. Признаться, у меня пропало желание дать вам шанс на спасение, моя дорогая.
   Он наклонился к ней, его губы с восхитительной нежностью легли на ее губы, пытаясь раскрыть их, и Гарриет задрожала, почувствовав, что он стремится проникнуть внутрь. Ошеломленная, она подчинилась его желанию.
   Когда его язык с потрясающей интимностью проник в тепло ее рта, она застонала и ослабела в его руках. Никогда еще мужчина не целовал ее столь интимно.
   — Ты такая хрупкая, — произнес он наконец, не отрываясь от ее губ. — И такая мягкая. Но в тебе чувствуется сила.
   Гидеон обвил рукой ее стан.
   Тело ее охватила дрожь. Не выпуская Гарриет из крепких рук, он приподнял ее к своей груди, ноги ее оказались высоко над каменным полом. В поисках надежной опоры она прижалась к его широким плечам.
   — Поцелуй меня, — повелел он глубоким, томным голосом, от которого по спине ее пробежал приятный холодок.
   Без раздумий она обхватила руками его шею и стыдливо прикоснулась губами к его губам. «Так вот что значит быть соблазненной, — озарило ее. — Может быть, именно из-за этой опьяняющей смеси чувства и желания бедняжка Дидре Раштон и отдалась Гидеону тогда, много лет назад. В таком случае, я понимаю безрассудство молодой женщины».
   — Ах, моя сладкая мисс Померой, — пробормотал Гидеон. — Неужели вы находите мои черты не более отталкивающими, чем у ваших драгоценных ископаемых черепов?
   — В ваших чертах нет ничего отталкивающего, милорд, и, не сомневаюсь, вы знаете это не хуже меня. — Гарриет облизала пересохшие губы. Она была ошеломлена переполнявшими ее чувствами. Девушка ласково дотронулась до его щеки и робко улыбнулась:
   — Вы великолепны… Вы сильный, мужественный, красивый…
   Гидеон замер от неожиданности. Глаза его сверкали. Но потом его лицо снова стало суровым. Он осторожно поставил ее на пол.
   — Допустим… Итак, мисс Гарриет Померой? — В его словах был явный вызов.
   — Что «итак», милорд? — задохнувшись, пролепетала Гарриет. У нее действительно не было опыта в делах подобного рода, но ее глубинные женские инстинкты подсказывали ей, что поцелуй произвел на Гидеона не менее сильное впечатление. Она пыталась сообразить, отчего Гидеон вдруг стал таким холодным и опасным.
   — Вы должны принять решение. Итак, вы можете, либо, сбросив платье, улечься на каменный пол пещеры, и тогда мы успешно завершим начатое, либо вы поспешите в сторону безопасного берега. Советую решать побыстрее, поскольку в данный момент я затруднился бы сказать, как я с вами поступлю. Должен признать, вы мне кажетесь весьма аппетитной закусочкой.
   Гарриет показалось, что он вылил ей на голову ведро ледяной морской воды. Она изумленно воззрилась на Гидеона. Перед лицом несомненной угрозы ее чувственная эйфория рассеялась. Он не шутил. Он действительно предупреждал ее: если сию же секунду она не уберется из пещеры, он прямо здесь, на полу, овладеет ею.
   С запоздалым испугом она поняла, что сама во всем виновата. Она с жаром откликнулась на его поцелуй. Можно не сомневаться, какого он теперь о ней мнения.
   Лицо Гарриет запылало от оскорбления и отнюдь не беспричинного женского страха. Она подхватила фонарь и со всех ног бросилась по проходу к безопасному берегу.
   Гидеон следовал за ней, но Гарриет ни разу не оглянулась. Она так боялась увидеть в его золотых глазах саркастическую насмешку Чудовища.

Глава 4

   Крейн весь вспотел. В камине библиотеки горел небольшой огонь, спасавший от холода дождливого дня, но Гидеон знал, что не это заставляло управляющего то и дело вытирать пот со лба.
   Гидеон небрежно перевернул страничку лежавшего на столе гроссбуха. В том, что его систематически обманывали, не оставалось ни малейших сомнений. И винить в этом он должен только себя, и никого другого. Он совсем забросил имения Хардкаслов в Аппер-Биддлтоне, и нетрудно было предвидеть, что придется когда-нибудь расплатится за это.
   Гидеон пробежал глазами по еще одной длинной колонке цифр. Как выяснилось, Крейн, которого он нанял год назад управляющим имением, поднял ренту на большинство коттеджей, однако не потрудился передать возросшую прибыль хозяину. Управляющий, скорее всего, прикарманил разницу.
   Ни для кого, кроме Гидеона, это не являлось секретом. Многие из крупных землевладельцев, наслаждаясь веселой лондонской жизнью, полностью предоставляли вести дела своим управляющим, и до тех пор, пока поток денег из имений не иссякал, мало кто утруждал себя скрупулезным изучением гроссбуха. Знание точных размеров собственного состояния считалось немодным.
   Но ни мода, ни городская жизнь не прельщали Гидеона. Собственно говоря, в последние годы его интересовали только семейные владения, и он, занимаясь делами, часто бывал в них.
   Только не в Аппер-Биддлтоне.
   На имения Хардкаслов в Аппер-Биддлтоне Гидеон намеренно не обращал внимания. Трудно было лично заниматься делами родового поместья, которое он возненавидел. Именно здесь все пошло наперекосяк шесть лет назад.
   Пятью годами раньше, когда отец был вынужден передать ему ответственность за обширные владения Хардкаслов, Гидеон как за соломинку ухватился за эту возможность. Он сознательно похоронил себя в работе.
   Работа была для него наркотиком, с помощью которого он старался заглушить терзавшую его боль, вызванную потерей чести. Он постоянно переезжал из одного имения в другое, без устали занимался перестройкой коттеджей, знакомил крестьян с новыми технологиями, использовал любую возможность для увеличения производительности рудников и улова, приносимого деревенскими рыбаками.
   Он нанимал только лучших управляющих и хорошо им платил, чтобы не возникало желания воровать. Он лично проверял гроссбухи. Он выслушивал предложения и жалобы арендаторов. Наконец, он собрал группу ученых и изобретателей, которые обучали его новым методам повышения урожайности.
   Но только не в Аппер-Биддлтоне. Даже если бы земли Хардкаслов в Аппер-Биддлтоне пришли в полный упадок, Гидеону было бы все равно.
   Ему давным-давно следовало продать их. Он бы так и поступил, если бы это не расстроило отца. На протяжении пяти поколений род Хардкаслов владел землями Аппер-Биддлтона. Это были самые старые владения семьи, фамильное гнездо. До скандала. Гидеон не мог продать эти земли, и он нашел, как ему казалось, лучший выход — не вспоминать об имении.
   Как ни велика была ненависть Гидеона к Аппер-Биддлтону, сейчас он обнаружил, что обман ему ненавистен еще больше. Он холодно улыбнулся. Крейн с волнением следил за ним. Как подходит к нему эта фамилия — Крейн, журавль, подумал Гидеон. Высокий, худой, с болтающимися руками, Крейн действительно походил на большую длинноногую птицу.
   — Ну что ж, Крейн, я нашел дела в полном порядке. — Гидеон закрыл гроссбух и почувствовал, что управляющий вздохнул с огромным облегчением. — Ведомости заполнены очень аккуратно. Превосходная работа.
   — Спасибо, сэр. — Крейн нервно провел рукой по лысеющей голове. Он определенно расслабился в своем кресле. Его выпуклые птичьи глазки бегали между гроссбухом и страшным шрамом Гидеона. — Я стараюсь изо всех сил, милорд. Очень жаль, что вы не предупредили нас заранее о вашем приезде, мы бы тогда лучше подготовились.
   Надо было быть слепым, чтобы не понять, что внезапный приезд хозяина вверг жизнь дома в хаос. Экономка бросилась спешно нанимать в деревне прислугу, чтобы привести в порядок Блэкторн.
   Гидеон слышал, как в холле и по лестницам вверх-вниз сновали люди. Заказывалась провизия. С мебели, которой не пользовались годами, срывали чехлы. Натирали паркет, свежий запах политуры проникал в библиотеку.
   Но в саду за такое короткое время изменить что-либо было просто невозможно. Заросший, открытый всем ветрам, некогда ухоженный сад пришел в полное запустение во время управления мистера Крейна. Гидеон вспомнил, как восхищалась чудесным садом его матушка.
   — Дворецкий Оул, который сопровождает меня повсюду, прибудет сегодня днем. Он распределит обязанности среди слуг.
   Гидеон заметил, как глаза Крейна нервно переметнулись к его шраму. Редко кому удавалось, даже из вежливости, смотреть прямо в обезображенное лицо виконта. Но потом люди привыкали, хотя многие так и не могли перебороть свое отвращение.
   Дидре, например, находила его лицо просто отвратительным. И не только она придерживалась такого мнения. Вот несчастье, сочувственно вздыхали люди, что поделаешь — второй сын графа Хардкасла далеко не так красив и утончен, как первый. И выражали графу свои соболезнования по поводу утраты старшего сына — волею судьбы несчастный граф был вынужден передать фамильные земли другому наследнику, куда менее привлекательному во всех отношениях. Гидеон и сам поначалу сомневался, что сможет стать достойным преемником Рэндала.
   Рэндал был идеальным сыном и наследником, о котором любые родители могли только мечтать.
   Никто не мог отрицать этого.
   Рэндал был на десять лет старше Гидеона и в течение долгих лет оставался единственным сыном Хардкаслов. Матушка его просто обожала, граф же гордился красивым, атлетически сложенным, воспитанным, благородным молодым человеком — достойным стать следующим графом Хардкаслом.
   Рэндала так и воспитывали — для графского титула — с колыбели. И он старался оправдать ожидания. Друзей у него был целый легион. Его красота атлета вызывала уважение, а его благородство не подвергалось ни малейшему сомнению.
   И в то же время он был достойным старшим братом, вспоминал Гидеон. Конечно, нельзя утверждать, что они очень сблизились — все-таки разница в возрасте сказывалась, их отношения скорее походили на отношения дяди и племянника.