Кренц Джейн Энн. Нечаянный обман

   Олимпия встала.
   Только она направилась к столу, как раздался резкий стук медного молоточка у входной двери. Одновременно с верхнего этажа послышался приглушенный лай Минотавра.
   — Держу пари, это его светлость. Наверное, не может позволить себе сам открыть дверь, ведь теперь он стал виконтом. — Миссис Берд заспешила в холл. — Вечно эти франты задирают нос.
   Олимпия прикинула расстояние до лестницы: если поспешить, то она сумеет закрыться в своей спальне прежде, чем Джаред обнаружит ее в кабинете.
   Она тихонько, на цыпочках начала пробираться к двери, как вдруг услышала в холле голоса. Она узнала их и застыла, потрясенная.
   — Я посмотрю, дома ли ее светлость, — произнесла миссис Берд тоном, какого Олимпия от нее раньше не слышала.
   В нем присутствовал абсолютно новый оттенок высокомерного презрения.
   Мгновение спустя миссис Берд появилась в дверях кабинета. Лицо ее раскраснелось от возбуждения.
   — Там пришли две леди и джентльмен, — прошипела она. — Они спрашивают виконтессу Чиллхерст. Они думают, что его светлость уже на вас женился.
   — Я знаю. Проклятие! Этого следовало ожидать.
   — Я провела их в гостиную.
   — Скажите им, что я нездорова, миссис Берд.
   Миссис Берд вскинулась на Олимпию с видом генерала перед боем:
   — Вам нужно их принять, иначе они подумают бог знает что. Мы все уладим.
   — Только не в отсутствие Чиллхерста.
   — Без него обойдемся. — Миссис Берд решительно тряхнула головой. — Мы притворимся, что вы виконтесса. Они ни о чем не догадаются.
   — Как все ужасно обернулось. Я не собираюсь иметь с этим кошмаром ничего общего, миссис Берд.
   — Ни о чем не беспокойтесь, я обо всем позабочусь. Вот, джентльмен дал мне их карточки. — Позвольте мне взглянуть. — Олимпия посмотрела на карточки и застонала. — Леди Бомонт, леди Киркдейл и какой-то Джиффорд, Ситон.
   — Я подам чай, — сказала миссис Берд. — Не волнуйтесь, я буду называть вас вашей светлостью.
   Она ринулась из комнаты, прежде чем Олимпия сумела ее остановить.
   С чувством обреченности Олимпия медленно прошла через холл в гостиную. Как ей хотелось, чтобы здесь каким-нибудь волшебным образом появился Джаред и все уладил.
   Ему это всегда так хорошо удавалось.
   Ей пришло в голову, что, если бы она не убедила его продолжать их романтическую ложь, он бы, наверное, уехал и ей самой не пришлось бы отбиваться от этих назойливых людей.
   Конечно, в таком случае повседневная рутина заботила бы ее меньше всего, мрачно подумала она. Если бы Джаред уехал, ее сердце было бы разбито навсегда.
   Деметрия и Констанс восседали на диване. Одетые в голубое и розовое, они являли собой изысканную живую картину, которая совершенно не вязалась со скромным интерьером гостиной.
   Красивый мужчина, чуть моложе Олимпии, стоял у окна.
   Его светлые волосы были того же оттенка, что и у Деметрии.
   Он был одет по последней моде в панталоны со стрелкой и хорошего покроя сюртук до талии, на шее повязан замысловатый галстук.
   — Леди Чиллхерст. — Деметрия безмятежно улыбнулась, но в ее холодных глазах блестел инквизиторский огонек. — Вчера вы, кажется, познакомились с моей близкой подругой, леди Киркдейл. Позвольте представить вам моего брата, Джиффорда Ситона.
   — Мистер Ситон. — Олимпия склонила голову, вспомнив, что так всегда делал Джаред.
   — Леди Чиллхерст. — Джиффорд подошел к ней, томно улыбаясь. Он взял руку Олимпии, нагнулся и легко скользнул по ней губами. — Очень приятно с вами познакомиться.
   — Джиффорд настоял на этом визите, — нежно промолвила Деметрия. — Мы с Констанс решили пойти вместе с ним.
   Джиффорд с восхищением смотрел на Олимпию.
   — Я совсем не то ожидал увидеть по описанию своей сестры, мадам.
   — Что это значит? — Олимпия выдернула свою руку.
   Головная боль сделала ее раздражительной. Ей хотелось, чтобы непрошеные гости оставили ее в покое и удалились.
   — Я не хотел вас оскорбить, мадам, — быстро произнес Джиффорд. — Просто Деметрия сказала, что вы, очевидно, приехали из деревни, и я думал встретить провинциальную простушку. Я не ожидал, что вы столь очаровательны.
   — Спасибо. — Олимпия не знала, как ей реагировать на комплимент. — Присядьте, мистер Ситон. Моя экономка сейчас приготовит чай.
   — Мы ненадолго, — спокойно произнесла Констанс. — Видите ли, нас привело к вам любопытство.
   Олимпия растерянно посмотрела на нее:
   — Любопытство?
   Деметрия издала легкий переливчатый смешок.
   — Вы, должно быть, знаете, дорогая, что мы с Чиллхерстом были помолвлены. Когда мой брат узнал, что его светлость наконец женился, он загорелся желанием увидеть его счастливую избранницу.
   Улыбка Джиффорда приобрела ледяной оттенок.
   — Его светлость предъявлял очень высокие требования к своей будущей жене. Мне не терпелось посмотреть на женщину, удовлетворившую его взыскательный вкус.
   — Я не понимаю вас, — сказала Олимпия.
   Джиффорд присел у окна. Он, казалось, был заворожен Олимпией.
   — Вам полезно обо всем узнать, прежде чем вы появитесь в свете, мадам. Не секрет, что Чиллхерст разорвал помолвку с моей сестрой, когда узнал истинное состояние ее финансовых дел. Видите ли, он считал, что она дочь богатых родителей.
   — Ничего не понимаю. — Олимпия ощущала себя мышью в окружении трех избалованных котов, решивших потешиться вволю, прежде чем съесть ее.
   Джиффорд прищурился. — Три года назад Чиллхерст недвусмысленно дал понять, что в будущей супруге его в первую очередь интересуют деньги.
   — Пожалуйста, Джиффорд. — Деметрия взглядом осадила брата, а затем криво улыбнулась Олимпии. — Чиллхерст носит благородное имя, но даже его родственники вынуждены признать, что у него душа торговца.
   — С Чиллхерстом все сводится к сделке, — ядовито произнес Джиффорд.
   — Успокойся, дорогой, по-моему, они прекрасно подходят друг другу, — беззлобно сказала Констанс. — Леди Чиллхерст кажется мне весьма практичной женщиной.
   — Почему вы так решили? — в изумлении спросила Олимпия, ибо ее еще никогда не называли практичной.
   Джиффорд помрачнел.
   — Ну, это же очевидно, не так ли? У вас есть состояние, иначе бы Чиллхерст на вас не женился, к тому же сам он чертовски богат. Тем не менее он прячет вас в этой дыре. — Он скользнул взглядом по ее скромному муслиновому платью. — Более того, похоже, вы не тратите много денег на наряды, так что остается предположить, что вы весьма экономны, мадам.
   — Чиллхерст это ценит. — Глаза Деметрии не улыбались, а в голосе звучал металл. — Я уверена, он испугался, что я пущу его деньги на ветер, и, возможно, был прав. Признаюсь, я люблю красивые вещи.
   Констанс улыбнулась ей беглой улыбкой.
   — Да, Деметрия, но красивые вещи стоят денег.
   — Но они их стоят, — подчеркнула Деметрия.
   Джиффорд недовольно проворчал:
   — У Чиллхерста куча денег, он богат, как Крез. Ему не нужно жениться на деньгах.
   Олимпия уже открыла рот, чтобы гневно возразить, но осеклась, заметив, как Деметрия с Констанс обменялись тревожными взглядами.
   Олимпия вдруг осознала причину повисшей в воздухе напряженности: Деметрия и ее подруга не хотели идти сюда.
   Они увязались за братом в тщетной попытке отговорить его от визита.
   Джиффорд весь кипел от ярости и затаенного разочарования, и все его эмоции были связаны с Джаредом.
   Олимпия не знала, как ей поступить.
   Деметрия же поспешила отвлечь внимание от грубости Джиффорда:
   — Вы должны простить моего брата. После стольких лет он все еще очень страдает из-за того, что Чиллхерст отказался принять его вызов.
   У Олимпии перехватило дыхание, но некоторое время она продолжала смотреть на Деметрию, а затем повернулась к Джиффорду:
   — Только не говорите, что вызывали Чиллхерста на дуэль!
   — Не сочтите за оскорбление, мадам, но у меня не было выбора, — Джиффорд беспокойно поднялся и зашагал к окну. — Он безобразно обошелся с моей сестрой, и я просто вынужден был послать вызов.
   — Ладно, Джиффорд. — Деметрия вновь пронзила брата тревожным взглядом. — Не надо ворошить прошлое. В конце концов, это было три года назад, и я счастлива в браке с другим.
   Олимпия посмотрела на напрягшуюся спину Джиффорда.
   — Я уверена, мистер Ситон, что вы не все мне рассказали.
   Джиффорд только пожал плечами:
   — Уверяю вас, что все. Ведь именно тогда, когда Чиллхерст разорвал помолвку, я его вызвал на дуэль. Я сообщил ему свое мнение, что он очень грубо оскорбил Деметрию.
   Деметрия тихо вздохнула, Констанс молча коснулась ее руки.
   — Что ответил Чиллхерст, когда вы обвинили его в оскорблении своей сестры? — с любопытством спросила Олимпия.
   — Он принес извинения по всей форме, — ровным тоном сказала Деметрия. — Разве не так, Джиффорд?
   — Да, черт его подери! Именно это он и сделал: принес извинения и отказался встретиться со мной в поединке чести. Трус презренный, вот он кто!
   — Джиффорд, ты не должен говорить таких слов в присутствии леди Чиллхерст! — сказала Деметрия с отчаянием в голосе.
   — Подумай о своей сестре, — прошептала Констанс. — Я просто излагаю леди Чиллхерст факты! — взорвался Джиффорд. — Она должна знать, за кого вышла замуж.
   Олимпия непонимающе уставилась на Джиффорда:
   — Вы с ума сошли? Мой муж не трус!
   — Конечно, нет, — быстро поддержала ее Деметрия. — Никому и в голову не придет обвинять Чиллхерста в трусости.
   — Вот как? — Джифферд поджал губы. — Нет, он самый настоящий трус.
   У Констанс вырвался стон.
   — Я говорила тебе, Деметрия, глупо сопровождать сюда твоего брата.
   — Что же мне было делать? — задыхаясь, спросила Деметрия. — Разве его удержишь?
   Головная боль Олимпии все усиливалась.
   — Полагаю, что с меня на сегодня хватит развлечений с гостями. Я хочу, чтобы вы покинули мой дом.
   Деметрия продолжала издавать успокаивающие восклицания:
   — Пожалуйста, простите моего брата, леди Чиллхерст. У него горячая кровь, и он мнит себя моим заступником. Джиффорд, ты обещал не устраивать сцен. Пожалуйста, извинись перед леди Чиллхерст.
   Джиффорд презрительно прищурился:
   — Я не стану извиняться за правду, Деметрия.
   — Извинись хотя бы ради сестры, — холодно сказала Констанс. — Пойдут сплетни, и ничего, кроме неприятностей, это не принесет. — Она выдержала паузу. — Бомонт будет недоволен.
   Последние слова возымели действие: Джиффорд бросил на женщин взгляд, кипящий от ярости. Он неохотно повернулся к Олимпии и склонил голову в легком поклоне:
   — Мои извинения, мадам.
   Для Олимпии было уже достаточно.
   — Мне не нужны ваши извинения. Меня ждут дела, и гели вы не возражаете…
   — Не думайте о нас плохо, леди Чиллхерст. — Деметрия уже натягивала перчатки. — Три года назад наш разрыв доставил мне неприятности, но я постоянно твержу Джиффорду, что все оказалось к лучшему. Разве не так, Констанс?
   — Именно так, — подтвердила Констанс. — Если бы Чиллхерст не разорвал помолвку, Деметрия никогда не вышла бы за Бомонта, а с ним ей куда лучше, чем могло быть с Чиллхерстом.
   — Без сомнения. — Деметрия взглянула на Олимпию:
   — Бомонт ко мне очень добр, я довольна своим выбором. Уверяю вас, Чиллхерст мне не нужен. Честное слово.
   Джиффорд тихо выругался.
   Голова Олимпии просто раскалывалась. Она гадала, как настоящей виконтессе подобает избавляться от нежеланных гостей.
   Скорее бы вернулся Джаред, он, конечно, знает, что делать.
   — Чай, мадам, — объявила с порога миссис Берд в своей новообретенной громогласной манере. — Вам налить?
   Олимпия обрадовалась возможности сменить тему.
   — Благодарю вас, миссис Берд.
   Сияющая миссис Берд торжественно вплыла в гостиную.
   В руках она держала массивный поднос, на котором умудрилась разместить весь фамильный сервиз. Будь экономка более хрупкого сложения, она просто рухнула бы под его тяжестью.
   Миссис Берд поставила поднос на маленький столик и энергично принялась за работу. Поднялся невообразимый звон.
   Деметрия и Констанс взирали на поднос и миссис Берд с некоторым трепетом, а Джиффорд только иронически улыбался.
   Олимпия предприняла новую попытку выпроводить непрошеных гостей.
   — Видите ли, — объявила она с мрачной решимостью, — я себя плохо чувствую. Полагаю, вы вольны делать все, что вам угодно, но я иду к себе.
   Все изумленно воззрились на нее.
   — Подождите, я же только что принесла чай, — обиженно промолвила миссис Берд. Она подняла тяжелый чайник. — Никто отсюда не выйдет, не выпив чашечки чаю.
   — Боюсь, нам пора уходить, — быстро сказала Деметрия.
   Она поднялась с софы.
   — В самом деле. — Констанс последовала ее примеру. — Нам надо идти. — Да вы не волнуйтесь, я сейчас быстренько разолью. — Миссис Берд наполнила чашку и протянула ее Деметрии. — Вот и все.
   Деметрия машинально потянулась за чашкой, но не успела она подхватить ее, как миссис Берд уже разжала пальцы. Чашка покачнулась и опрокинулась, чай выплеснулся на красивое голубое платье Деметрии. Леди тихо вскрикнула и отпрянула.
   — О Боже! — подавленно вымолвила Олимпия.
   — Мне только вчера принесли это платье. — Деметрия яростно принялась оттирать мокрые пятна. — Оно стоит целое состояние.
   Констанс извлекла белый кружевной платочек и стала промокать им подтеки на платье Деметрии.
   — Нет причин для расстройства, Деметрия, Бомонт приобретет тебе десяток новых.
   — Не в этом дело, Констанс. — Деметрия с отвращением посмотрела на миссис Берд. — Эта женщина плохо справляется со своими обязанностями, леди Чиллхерст. Как вы только ее терпите?
   — Миссис Берд прекрасная экономка, — возмутилась Олимпия.
   — Еще бы. — Миссис Берд угрожающе взмахнула чайником. — Я работаю у настоящего виконта, не так ли? — Чай выплеснулся на ковер.
   — Боже милостивый! — произнесла Констанс с затаенным злорадством. — Неслыханно! Мы сегодня же вечером позабавим наших друзей за картами, но, боюсь, они нам просто не поверят!
   — У вас нет никакого права распускать сплетни! — отрезала Олимпия. Она поднялась и попыталась в очередной раз выпроводить гостей.
   В холле послышался громкий лай, с лестницы раздался голос Хью:
   — Назад, Минотавр. Сюда! Вернись! — Хью громко, пронзительно свистнул. По паркету процокали собачьи когти.
   Мгновение спустя в гостиную ворвался Минотавр. Собака кинулась поприветствовать гостей, по пути задев лохматым хвостом поднос с чаем, и еще две чашки со звоном полетели на пол.
   — Чертово отродье, — прошипела миссис Берд. — Придется готовить заново.
   — Нет-нет, не нужно, — поспешно сказала Деметрия.
   Констанс в испуге отшатнулась, когда Минотавр принялся обнюхивать диван.
   — Уберите от нас это животное!
   Минотавр повернул громадную голову на звук ее голоса и, высунув язык, направился к ней.
   — Сейчас, сейчас. — Джиффорд выглядел смущенным.
   Он двинулся через комнату с явным намерением схватить собаку за ошейник.
   Минотавр радостно залаял, очевидно, решив, что незнакомец собирается с ним поиграть.
   Хлопнула дверь. Олимпия обернулась и увидела входящего в холл Джареда. Она направилась к двери и встала перед ним, уперев руки в бока.
   — Вот и вы, сэр. Весьма кстати.
   — Что-нибудь стряслось? — вежливо спросил Джаред.
   Олимпия широким жестом обвела суетливую бестолковую мизансцену позади себя.
   — Может быть, вы сами разберетесь с этими людьми, расположившимися в моей гостиной?
   Джаред прошел вперед и со спокойным интересом в глазах осмотрел комнату.
   — Минотавр, — негромко произнес он.
   Минотавр прекратил петлять вокруг тщетно пытавшегося ухватить его Джиффорда и рванул через комнату. Не добежав до Джареда, он резко притормозил и сел в ожидании похвалы.
   Джаред опустил руку ему на голову, и собака довольно разинула пасть.
   — Уходи, — спокойно приказал Джаред. — Иди наверх.
   Минотавр.
   Минотавр послушно и быстро потрусил из комнаты. Джаред взглянул на миссис Берд:
   — Не беспокойтесь о чае, миссис Берд.
   — Но я их еще не угостила, — запротестовала экономка.
   Джаред посмотрел на Джиффорда с уничижительной вежливостью. — Мне кажется, наши гости спешат. Вы ведь уже уходите, мистер Ситон?
   Стряхивая собачью шерсть с рукава, Джиффорд метнул на Джареда злобный взгляд:
   — Да, мы действительно уже собирались. Поистине с нас довольно этого бедлама.
   — До свидания, леди Чиллхерст, — сказала Деметрия.
   Они с Констанс быстро пошли к двери, следом за ними зашагал Джиффорд. Джаред отступил, пропуская их.
   Уже на выходе Деметрия бросила на Джареда насмешливый взгляд:
   — Вы всегда были со странностями, Чиллхерст, но на этот раз вы превзошли самого себя. Что у вас на уме, милорд?
   — Вас не касается моя личная жизнь, мадам, — спокойно ответил Джаред. — И пожалуйста, больше без приглашения сюда не являйтесь.
   — Ублюдок, — пробормотал Джиффорд по пути к двери. — Надеюсь, ваша бедная жена понимает, во что ввязалась, выходя за вас замуж.
   — Успокойся, Джиффорд, — сказала Деметрия. — Пойдемте, нам еще нужно нанести ряд визитов.
   — Сомневаюсь, что они будут так же увлекательны, как. этот, — прошептала Констанс.
   Гости покинули дом. Джаред закрыл за ними дверь, не удосужившись проводить их до стоявшего у дома экипажа.
   Он повернулся к Олимпии:
   — Вы не должны никого из них принимать. Вам ясно?
   Чаша терпения переполнилась, Олимпия пошла к лестнице, собираясь скрыться в спальне.
   — Не смейте мне приказывать, Чиллхерст. Вы, кажется, забыли, что за этот дом пока еще отвечаю я, а вы только в нем проживаете. Будьте добры не забывать своего места и вести себя соответственно.
   Джаред проигнорировал эту вспышку эмоций.
   — Олимпия, нам надо поговорить.
   — Не сейчас, сэр. У меня был трудный день, я собираюсь отправиться к себе в спальню и отдохнуть до обеда. — Не дойдя до верха, она обернулась:
   — Кстати, сэр, вы действительно так низко пали, что пытались прибегнуть к помощи моих племянников и миссис Берд, чтобы они поговорили со мной на предмет замужества?
   Джаред подошел к нижней ступеньке лестницы и взялся за перила:
   — Да, Олимпия, я их просил.
   — Вам должно быть стыдно, сэр.
   — Я в отчаянии, Олимпия, — вымолвил Джаред со странной грустной улыбкой. — Я пойду на все, скажу все, что угодно, паду сколь угодно низко, прибегну к любой тактике, только бы вы стали моей женой.
   Он говорит правду, решила Олимпия. Несмотря на плохое настроение и головную боль, ее пронзило острое ощущение счастья, остатки сопротивления растаяли, как воск над огнем.
   — Вам больше нет нужды прибегать к таким окольным путям, сэр, — сказала она все еще в раздражении, но отдавая себе отчет в том, как она рискует. — Я выйду за вас замуж.
   Джаред яростно стиснул руки.
   — Так вы решились?
   — Да.
   — Благодарю вас, Олимпия. Я сделаю все, чтобы вы не пожалели о своем решении.
   — Скорее всего я о нем пожалею, — язвительно ответила она, — но не вижу, как этого избежать. Прошу вас ненадолго меня оставить.
   — Олимпия, куда же вы, подождите. — Джаред вглядывался в ее лицо. — Могу ли я узнать, дорогая, почему вы передумали?
   — Нет, к сожалению. — Олимпия двинулась наверх.
   — Олимпия, прошу вас, мне нужно знать ответ. Я с ума сойду. Это мальчики убедили вас переменить свое решение?
   — Нет, что вы.
   — Миссис Берд? Я знаю, что она в отличие от вас очень дорожит вашей репутацией.
   — Миссис Берд не имеет никакого отношения к моему решению.
   — Тогда почему вы согласились выйти за меня замуж? — крикнул Джаред.
   Олимпия задержалась на площадке и посмотрела на него сверху вниз с холодным высокомерием. — Я передумала, милорд, потому что пришла к выводу, что вы идеально управляетесь с домом.
   — Ну и что? — осторожно спросил Джаред.
   — Все очень просто, сэр. Я не могу вас потерять. Хорошую прислугу, знаете ли, так трудно найти.
   Джаред в изумлении уставился на нее:
   — Олимпия, не хотите ли вы сказать, что выходите за меня потому, что я смогу содержать дом в порядке?
   — Вот именно, по-моему, это отличная причина для замужества. Да, кстати, я хотела вас кое о чем спросить.
   Джаред прищурил свой глаз.
   — Да?
   — Вы ничего не знаете о сиринах?
   Он моргнул.
   — Сирены? Сирены — это мифические существа, которые завлекают в свои сети неосторожных моряков, обрекая их на гибель.
   — Нет, не то, — нетерпеливо перебила его Олимпия. — Меня интересуют сирины.
   — «Сирин»— так назывался корабль, на котором плавал Капитан Джек в Вест-Индии на заре своей пиратской деятельности, — вспомнил Джаред. — А почему вы об этом спрашиваете?
   Она схватилась за перила.
   — Вы уверены?
   Джаред пожал плечами:
   — Так мне рассказывал отец.
   — Рисунки на форзаце, — прошептала Олимпия.
   Джаред нахмурился:
   — Что такое?
   — На форзацах дневника изображены старинные парусники в бурном, штормовом море, если помните. У одного из кораблей на носу стоит женская фигура. Возможно, сирена.
   — Такая фигура была на корабле Капитана Джека.
   Олимпия позабыла про свою головную боль. Она подобрала юбки и стремительно сбежала по лестнице.
   — Подождите, Олимпия. Куда вы? — пытался остановить ее Джаред, когда она пробегала мимо.
   — В свой кабинет. — В дверях она обернулась:
   — В ближайшее время я буду очень занята, мистер Чиллхерст. Проследите, чтобы меня не беспокоили.
   Джаред удивленно поднял брови.
   — Конечно, мисс Вингфилд. Как преданнейшему из слуг мне приятно выполнять любые ваши приказания.
   Олимпия захлопнула перед ним дверь кабинета. Она быстро прошла к столу и раскрыла дневник Клер Лайтберн.
   Долгое время она стояла, глядя на картинку переднего форзаца дневника, а затем взяла нож для бумаги.
   Пятью минутами позже она нетерпеливо сдирала картинку с «Сирином», бороздящим бурные воды, и вглядывалась в карту, оказавшуюся под ней.
   Это была карта острова. Неисследованного острова Вест-Индии. Но карта была порвана, от нее осталась лишь половинка.
   Другая половинка отсутствовала.
   Внизу обрывка карты было написано:
   Сирии со Змеей должны воссоединиться, как две половины одного целого, как ключ с замком.
   Олимпия быстро раскрыла дневник с конца и посмотрела на картинку с кораблем среди бушующих волн. Так и есть, на носу — фигура змеи.
   Олимпия нетерпеливо отодрала задний форзац. Увы, от другой половинки карты не осталось и следа.

Глава 12

   Джаред положил ежедневник, где записывал намеченные дела, рядом со своей тарелкой. Он подумал, что такие дневники помогают сохранить уверенность в себе. Они заставляют человека чувствовать себя хозяином собственной судьбы. Разумеется, это не более чем иллюзия, но страстные натуры дорожат иллюзиями.
   — Занятия будут, как всегда, с восьми до десяти, — сказал Джаред. — Сегодня мы будем изучать географию и математику. — А вы нам еще расскажете на географии про Капитана Джека, сэр? — спросил Хью с набитым ртом.
   Джаред взглянул на Хью:
   — С полным ртом не разговаривают.
   — Прошу прощения, сэр. — Хью молниеносно расправился с яичницей и довольно улыбнулся. — Уф, наконец-то доел. Так как насчет Капитана Джека?
   — Да, мистер Чиллхерст, то есть милорд, — поправился Роберт. — Вы нам расскажете еще про Капитана Джека?
   — Я очень хочу услышать про то, как Капитан Джек изобрел специальные часы, по которым можно узнавать широту на море, — нетерпеливо заявил Итон.
   — Мы эту историю уже слышали, — сказал Роберт.
   — А я хочу послушать еще раз.
   Джаред украдкой рассматривал Олимпию, которая с отсутствующим видом поглощала тост с крыжовенным джемом. Выражение ее глаз определенно внушало беспокойство.
   Как всегда, Олимпия вовремя спустилась к завтраку, но сегодня оставалась ко всему совершенно безучастной.
   Ничто не напоминало их прежних отношений, не было ни якобы случайных столкновений в коридоре, ни пламенных взглядов, ни поцелуев украдкой. Джаред забеспокоился: такая отрешенность ничего хорошего не предвещала.
   — Полагаю, что история о том, как Капитан Джек рассчитывал широту по пути в Бостон, имеет большое познавательное значение, — произнес Джаред. Он снова сверился со своими записями. — После занятий я провожу вашу тетю в библиотеку Общества путешествий и исследований.
   Олимпия слегка оживилась:
   — Прекрасно, я как раз собиралась кое-что посмотреть в их атласе.
   «Кто бы мог подумать, что сегодня день ее свадьбы», — мрачно размышлял Джаред. Было совершенно очевидно, что перспектива похода в библиотеку и возможность покопаться там в старых картах волнует ее куда больше, чем собственная свадьба.
   — Пока вы будете работать в библиотеке, — сказал Джаред, — я встречусь с Феликсом Хартвеллом, нам нужно обсудить некоторые дела. В это время Роберт, Итон и Хью попускают в парке змея, а когда я освобожусь, отправимся на обед.
   Итон постучал каблуками по нижней перекладине стула.
   — А что мы будем делать после обеда, сэр?
   — Будь добр, перестань долбить по стулу, — рассеянно произнес Джаред.
   — Да, сэр.
   Джаред взглянул на следующий пункт программы, и все в нем заныло в тревожном предчувствии. А вдруг Олимпия передумает?