Страница:
— Ради блага мисс Вингфилд надеюсь, что между ними происходит что-то интересное.
Джаред стиснул зубы и продолжил путь к намеченной цели. Запах сена и навоза ударил ему в нос, когда он через несколько минут вошел в полутемную конюшню. Лоснящийся, мускулистый гнедой жеребец приветственно заржал, высунув морду из стойла. Джаред критически оглядел лошадь, стоившую, судя по всему, немалых денег.
Голос Петтигрю донесся из дальнего конца тускло освещенной конюшни:
— Я договорился. Что кобылу покроет новый жеребец Хеннингера. Он, без сомнения, прекрасных кровей. Обойдется мне недешево, но дело стоит того.
— Да, сэр.
— Ты подковал гнедого на левую ногу? — Петтигрю вышел из стойла, держа в руке хлыст для верховой езды. За ним следовал низкорослый жилистый грум.
— Вчера отводил к кузнецу, — ответил грум. — Сейчас он хорош, как дождь в засуху, мистер Петтигрю.
— Прекрасно. Я собираюсь поехать на нем на небольшую охоту на следующей неделе. — Петтигрю рассеянно похлопал хлыстом по ноге. — Пойдем посмотрим собак. — Он прищурился, взглянув против света, лившегося из открытых дверей конюшни прямо за Джаредом. — Что это? Кто здесь?
— Чиллхерст.
— Чиллхерст? — Петтигрю настороженно посмотрел на него. — Какого черта вы делаете в моей конюшне?
— Я пришел, чтобы обменяться с вами несколькими словами, Петтигрю.
— Мне нечего вам сказать. Убирайтесь с моей земли!
— Скоро уйду, но прежде вы должны узнать кое о чем. — Джаред кинул острый взгляд на мрачного грума. — Предлагаю поговорить наедине.
— Отвратительный, чертовски высокомерный учитель. — Петтигрю нахмурился и со свирепым видом отослал грума прочь из конюшни, взмахнув небольшим кнутом.
Джаред подождал, пока тот удалится.
— Не займу у вас много времени, Петтигрю. Есть лишь два вопроса, которые я хочу прояснить. Во-первых, больше не должно быть никаких угроз по отношению к мисс Вингфилд.
— Угрозы? Да как вы смеете, сэр? — Петтигрю от бешенства брызгал слюной. — Я никогда не угрожал мисс Вингфилд.
— Правильно, но уверен, это вы заставили свою жену выполнить столь неприятную работу, — сказал Джаред. — Впрочем, не имеет значения. Единственное, что вы обязаны помнить, — угрозы не должны повторяться, а уж тем более приводиться в исполнение.
— Проклятие! Вы слегка зарвались, чертов выскочка. О чем, дьявол меня побери, вы говорите?
— Вы прекрасно знаете, о чем я говорю, Петтигрю. Мисс Вингфилд предупредили, что, если она не избавится от меня, ее племянников отошлют прочь.
— Мисс Вингфилд действительно следует немедленно избавиться от вас, — бушевал Петтигрю. — Вы не смеете утверждать, что оказываете благотворное влияние на впечатлительных мальчиков. И на восприимчивых юных женщин, если на то пошло.
— Как бы то ни было, я сохраню свое положение в доме Вингфилдов. Но если вы по-прежнему будете иметь намерения лишить ребят опеки мисс Вингфилд, то пожалеете об этом.
Глаза Петтигрю сощурились.
— Я знаю мисс Вингфилд уже много лет, сэр. Считал себя другом ее тетушек и чувствую своим долгом делать то, что, по моему мнению, принесет благо мисс Олимпии. К тому же не позволю вам запугивать себя, Чиллхерст.
— А я-то как раз собираюсь вас запугать. — Джаред улыбнулся. — Если вы предпримете хотя бы один шаг, пытаясь отлучить детей от мисс Вингфилд, я позабочусь, чтобы в округе стало известно всем, каким образом вы постоянно обманывали ее.
Петтигрю потрясенно воззрился на него, открыв рот. Тяжелое лицо залилось ярко-красной краской.
— Как вы осмеливаетесь обвинять меня в обмане?
— Это нетрудно, уверяю вас.
— Вы нагло лжете!
— Нет, — возразил Джаред. — Я говорю правду. Я прекрасно осведомлен о предыдущих грузах с товарами мисс Вингфилд, которые вы продавали для нее. Их ассортимент весьма схож с теми, что я сам сбывал. Следовательно, и полученная прибыль должна быть примерно одинаковой — около трех тысяч фунтов. Готов поклясться, так и было.
— Ложь, — прошипел Петтигрю.
— Вы украли эти деньги.
— У вас нет никаких доказательств, черт вас побери.
— Есть. Мой знакомый в Лондоне может быстро раздобыть все подтверждающие документы. И я поручу ему сделать это, если вы, конечно, не вернете мисс Вингфилд долг.
Лицо Петтигрю исказилось от ярости.
— Я покажу тебе, как угрожать мне, проклятая скотина! — Он поднял кнут и быстро хлестнул с разворота, целясь в здоровый глаз Джареда.
Тот защитился локтем, выдернул хлыст из рук Петтигрю и с омерзением отбросил прочь. Затем он сунул руку под накидку и выхватил кинжал из ножен.
Джаред оттолкнул ошеломленного Петтигрю к двери стойла и прижал к его горлу кончик лезвия.
— Вы меня оскорбили, Петтигрю.
Не в силах отвести взгляд от кинжала, тот облизал пересохшие губы и пробормотал:
— Вы не сделаете этого. Я добьюсь, чтобы судья арестовал вас. Чиллхерст, вы будете повешены.
— Сомневаюсь. Вы, безусловно, вольны обсудить проблему с судьей, если хотите. Но прежде должны выписать на имя мисс Вингфилд чек на сумму, которую остались должны после продажи двух предыдущих партий.
Петтигрю вздрогнул. В его глазах появилось отчаяние.
— У меня нет этих денег. Уже потрачены.
— На что?
— Послушайте меня, — прошептал Петтигрю. — Вам не понять, но дело в том, что деньги, вырученные от первой партии, понадобились, чтобы оплатить долги чести.
— Вы просадили средства мисс Вингфилд в карты?
— Нет, нет, но в результате проклятой карточной игры я лишился своего поместья. — На его лбу выступил пот. — И уже решил, что со мной все кончено. Я был разорен. А затем появилась Олимпия, чтобы посоветоваться, как лучше разместить товары, присланные дядей. Я подумал, что это сам Бог услышал наши молитвы.
— Ваши собственные молитвы, но не мисс Вингфилд, — уточнил Джаред.
— Я намеревался вернуть ей деньги, как только все образуется. — Петтигрю бросил на Джареда умоляющий взгляд. — А затем прибыл следующий корабль, и я понял, что сумею многое усовершенствовать в своем поместье.
— И вы не удержались от того, чтобы не украсть во второй раз, — усмехнулся Джаред. — И у вас хватило наглости назвать меня пиратом?
— После преобразований хозяйство должно стать более прибыльным, — искренне заверил Петтигрю. — И тогда я очень быстро рассчитаюсь с мисс Вингфилд.
Джаред кивком головы указал на дорогого жеребца:
— Относится ли этот гнедой к необходимым изменениям, которые, по вашему мнению, здесь следовало произвести?
Петтигрю рассердился:
— Мужчина обязан иметь приличного коня для охоты. — — А что вы скажете о новом ландо, в котором вчера каталась ваша жена?
— Она занимает высокое положение в дамском обществе нашей деревни и должна иметь все самое лучшее. Послушайте, Чиллхерст, я непременно верну все мисс Вингфилд за год или два. Обещаю вам.
— Вы должны немедленно выплатить ей деньги.
— Проклятие! У меня сейчас совершенно нет наличных, — Начните сбор требуемой суммы с продажи гнедого жеребца. Это принесет по меньшей мере четыре или пять сотен гиней.
— Продать жеребца? Вы с ума сошли! Я только что купил его.
— Вы легко найдете на него покупателя, — настаивал Джаред. — А потом поищите кого-нибудь, кто хотел бы приобрести ландо. По моим подсчетам, вы должны мисс Вингфилд почти шесть тысяч фунтов.
— Шесть тысяч фунтов?! — Петтигрю, казалось, был изумлен.
— У вас есть два месяца, чтобы собрать деньги.
Джаред отпустил Петтигрю, вложил кинжал в ножны и направился к выходу из конюшни. Снаружи, у собачьего вольера, он заметил конюха, с угрюмым видом наблюдавшего за Джаредом.
Джареда внезапно осенило. Он подошел к груму, остановившись прямо перед ним.
— Позапрошлой ночью вы своими грязными сапогами наследили на ковре мисс Вингфилд, — небрежно заметил Джаред. — И разбили ее графин с бренди. Я должен, вероятно, заставить вас заплатить за сломанную задвижку на окне, как потребовал ранее, чтобы ваш хозяин выплатил все, что он украл у мисс Вингфилд.
Судя по глазам грума, он был потрясен. Изумленно уставясь на Джареда, он лихорадочно заговорил, постоянно запинаясь:
— Послушайте, я не знаю, о чем вы толкуете… Я не был в библиотеке… мисс Вингфилд ни прошлой ночью… ни любой другой. Клянусь, что не был… Меня не волнует, что говорит сквайр…
— А разве я упоминал, что отпечатки, графин и сломанный запор связаны с библиотекой? — вежливо осведомился Джаред.
Глаза грума расширились от ужаса, поскольку он понял, что попался в такую безобидную ловушку.
— Это не моя вина. Я только выполнял приказ сквайра.
Я никому не причинил вреда. Я никогда никому не смогу причинить вреда. Я лишь искал то, что нужно было сквайру, вот и все. Он сказал, что уволит меня, если я не найду то, что нужно.
— А что вы искали? Вероятно, письмо?
— Бумаги, — ответил Грум. — Он приказал принести все записи, письма и тому подобные документы, имеющие отношение к финансовым делам, все, какие я смогу найти в столе. Но мне не представился случай залезть в этот чертов стол.
Проклятая собака залаяла, а затем я услышал звуки наверху и поскорее убрался оттуда.
— Держись подальше от этого места, — посоветовал Джаред. — В следующий раз, когда попробуешь выкинуть что-нибудь подобное, скорее всего наткнешься на меня, а не на графин с бренди.
— Да, сэр. Никогда больше даже близко не подойду к коттеджу.
Возвращаясь в Мэдоу-Стрим-коттедж, Джаред подумал, что внешность пирата дает ему определенные преимущества.
По крайней мере люди сразу понимают, что человек с таким лицом не склонен шутить.
]]]
Джаред поднялся по ступенькам, открыл дверь и окунулся в атмосферу хаоса и неразберихи. Он отсутствовал всего в течение часа, но за это время в доме все перевернули вверх дном. Джаред грустно усмехнулся. Вся работа учителя пошла насмарку.
Минотавр возбужденно завизжал, когда Джаред появился в холле. Итон и Хью громко перекликались, пытаясь стащить по ступенькам большой пыльный дорожный сундук.
Роберт с лестничной площадки давал им указания. Заметив Джареда, он широко улыбнулся:
— Мистер Чиллхерст, вы вернулись. Тетя Олимпия сказала, что сегодня не будет уроков. Мы собираем вещи для путешествия.
— Я смотрю, ваша тетя не хочет откладывать поездку на море. — Джареда забавляла решительность Олимпии. Она. без сомнения, намеревалась спрятать весь свой маленький драгоценный мирок в укромном месте.
— Нет, нет, мистер Чиллхерст. — Итон сражался с одним из углов громоздкого сундука. — После всего, что произошло, мы решили не ехать на побережье. Мы направляемся в Лондон.
— Лондон? — Джаред был обескуражен.
— Да. Разве это не восхитительно, сэр? — Хью растянул губы в улыбке. — Тетя Олимпия решила, что, поскольку у нас теперь много денег, мы должны использовать их на путешествие в Лондон. Дело в том, что мы ни разу не были в столице.
— Тетя Олимпия сказала, что путешествие будет весьма познавательным, — объяснил Роберт. — Посетим музеи, увидим сады Воксхолла и другие замечательные места.
— Она говорит, что в одном из парков будет проводиться благотворительная ярмарка и мы увидим фейерверк, полакомимся мороженым и посмотрим полеты на воздушных шарах, — добавил Итон.
— Она обещала, что мы обязательно пойдем в театр Эстли, где выступают акробаты, фокусники и ручные пони, — подал голос Хью. — Тетя Олимпия читала об этом в объявлениях лондонских газет.
— Понимаю. — Брови Джареда поднялись, когда он увидел миссис Берд со стопкой сложенных рубашек. — Где мисс Вингфилд?
— В библиотеке. — Экономка выглядела недовольной и угрюмой. — Глупость все это, вот что. Не могу понять, почему нельзя жить как нормальные люди. Совсем не обязательно для этого бежать в Лондон.
Джаред оставил без внимания ее замечание. Он проследовал в библиотеку и закрыл за собой дверь. Олимпия, склонившись над письменным столом, просматривала подшивку одной из лондонских газет. Заслышав его шаги, она быстро подняла голову.
— Джаред, мистер Чиллхерст, вы вернулись? — Она тревожно и пристально разглядывала его. — Все прошло хорошо?
— Сквайр Петтигрю больше не будет беспокоить ни вас, ни мальчиков. Я все вам объясню позже. Расскажите лучше, о какой поездке в Лондон заявила мне миссис Берд?
— Превосходная идея, не так ли? — Олимпия лучезарно улыбнулась. — Мне пришло в голову, что с тремя тысячами фунтов, полученными от продажи товаров моего дяди, мы в состоянии позволить себе проделать весь путь до города. Прекрасный жизненный опыт для ребят, а я смогу выкроить время, чтобы провести необходимые изыскания, связанные с дневником.
— Изыскания?
— Да. Мне нужно поработать с картами Вест-Индии в библиотеке Общества по путешествиям и исследованиям.
Дневник содержит упоминание об острове, который я не смогла обнаружить ни на одной из принадлежащих мне карт данного региона.
Джаред колебался, представив, сколько проблем возникнет во время поездки.
— Где вы собираетесь остановиться?
— Мы снимем дом на месяц. Это не составит проблемы.
— Ну уж нет!
Олимпия изумленно заморгала:
— Прошу прощения?
Джаред осознал, что он на секунду забыл о своем положении в доме. Предполагалось, что он должен получать распоряжения от Олимпии, а не наоборот. К сожалению, стремление отдавать приказы уже давно вошло у него в привычку.
— При сложившихся обстоятельствах поездка в Лондон представляется мне ошибочной, мисс Вингфилд, — сказал он, тщательно подбирая слова.
— Почему?
— Так же как и вам, мне предстоит найти квартиру. Скорее всего она будет расположена на значительном расстоянии от дома, который вы снимите. Меня совершенно не привлекает мысль, что по ночам вам с племянниками придется оставаться в Лондоне одним. — Он выдержал деликатную паузу. — Особенно после того, что произошло позавчера ночью.
— Вы имеете в виду тот случай, когда кто-то забрался в мою библиотеку? — Олимпия нахмурилась, глубоко задумавшись.
— Совершенно верно, — вкрадчиво заметил Джаред. — Мы не должны рисковать, мисс Вингфилд. Все-таки здесь, в деревне, спустившись по дороге, до моего дома можно добраться очень быстро. Я всегда услышу ваши призывы о помощи.
Он убедил себя, что это лишь небольшая временная хитрость. Очень скоро он скажет ей, что, по его убеждению, ночным непрошеным гостем был грум Петтигрю. Сейчас ему нужен был благовидный предлог, чтобы избежать поездки в Лондон, которая могла доставить массу проблем.
Олимпия какое-то время размышляла, а затем в ее глазах появилось удовлетворенное выражение.
— Решение очевидно. Вы остановитесь в городе вместе с нами. — Вместе с вами? Вы имеете в виду в том же доме? — Идея потрясла Джареда.
— Конечно. Нет никакой необходимости в дополнительных расходах на отдельное жилье для вас. Просто пустая трата денег. Кроме того, если мы собираемся предпринимать какие-то шаги, чтобы защититься от Гардиана, кем бы он ни был, вы всегда окажетесь под рукой.
— Под рукой, — эхом повторил Джаред.
— Под той же самой крышей, — помогла ему Олимпия.
— Понимаю — под той же крышей.
Мысли о том, что он будет проводить ночи под одним кровом со своей возлюбленной сиреной, оказалось достаточно, чтобы у него перехватило дыхание. Его спальня будет, без сомнения, расположена рядом с опочивальней Олимпии.
Он сможет слышать, как она одевается по утрам и раздевается, отходя ко сну.
В мозгу Джареда смешались мириады пленительных видений. Он представлял себе Олимпию в холле, собирающуюся принять ванну. Он сможет присоединяться к ней на лестнице, когда она будет спускаться к завтраку или к вечерней чашке чая. Он будет рядом с ней утром, днем и вечером.
Джаред подумал, что он сойдет с ума. Страсти поглотят его. Стоит ему услышать призыв сирены, как он теряет голову и устремляется к ней.
Жизнь под одной крышей с Олимпией превратится в рай или в… ад.
— Что-нибудь не так, мистер Чиллхерст?
— Да. — Впервые за всю жизнь ясные и логичные размышления давались Джареду с большим трудом. — Есть одна проблема.
Олимпия вопросительно наклонила голову.
— В чем она заключается?
Джаред глубоко, ровно вдохнул.
— Мисс Вингфилд, должен ли я напоминать, что ваша репутация в нашем графстве висит на волоске? Если я отправлюсь в Лондон и поселюсь там вместе с вами, от вашего доброго имени вообще ничего не останется.
— Моя репутация меня не заботит, сэр, но подозреваю, что мы должны предпринять усилия по защите вашей. В конце концов, как я говорила ранее, мы не позволим слухам донестись до вашего нового места работы.
Джаред ухватился за эту мысль. Казалось, она единственная, которую Олимпия могла принять во внимание.
— Прекрасное замечание, мисс Вингфилд. Сплетни могут оказаться весьма болезненными для судьбы учителя, как вы мудро заметили.
— Однако не бойтесь, сэр. Я не собираюсь подвергать опасности вашу репутацию. — Олимпия успокаивающе улыбнулась. — Я не вижу в этом никаких осложнений. Ведь никто в Верхнем Тудвее не узнает, что мы остановились б Лондоне в одном доме.
— О… хорошо… да, все, конечно, так, однако…
— Вдобавок никто в Лондоне, кроме вашего друга, продавшего товары дяди Артемиса, вас не знает. Наверняка он будет молчать.
— О… конечно…
— Мы вовсе не собираемся вращаться в светском обществе. Мы просто будем выглядеть незнакомцами в толпе, всегда заполняющей большие города, к коим принадлежит и Лондон. — Олимпия довольно засмеялась. — Кто нас заметит, не говоря о том, чтобы распускать слухи?
Джаред отчаянно пытался привнести в ситуацию каплю здравого смысла:
— А хозяин дома, где вы собираетесь остановиться? А члены Общества путешествий и исследований, с которыми вы будете иметь дело? Многие люди могут обсуждать нас, мисс Вингфилд.
— Хм… — Олимпия осторожно положила перо на крышку стола.
Джаред старался не смотреть ей в лицо.
— Мисс Вингфилд, позвольте мне сказать вам, что молодая женщина вашего положения просто не имеет права…
— У меня есть… — внезапно объявила она.
— Есть что? — изумился Джаред.
— Превосходный ответ Если нас обнаружат и ваша репутация окажется под угрозой, тогда мы выдадим себя за семейную пару.
Джаред уставился на нее, лишившись дара речи.
— Ну, сэр? Ваше мнение? — Олимпия в нетерпении ждала его решения. Так как Джаред молчал, она заговорила сама, тактично подталкивая его к ответу:
— Не кажется ли вам, что это чрезвычайно остроумный выход из положения?
— О… да…
— Послушайте, мистер Чиллхерст. Такая несомненно логичная линия поведения не только отвечает соображениям Экономии, но также проста и безопасна. Иного разумного решения проблемы просто не существует.
Джаред хотел возразить ей, что разумность как раз напрочь отсутствовала в ее плане, но не мог подобрать нужные слова. Перспектива не только жить с Олимпией в одном доме, но и делать вид, что он женат на ней, ослепила Джареда, доведя его практически до полного безумия.
Песня сирены превратила его в сумасшедшего.
— А что вы скажете своим племянникам? — наконец нашелся он.
Олимпия на несколько секунд нахмурилась, обдумывая эту проблему. Затем к ней вновь вернулась восхитительная улыбка.
— Конечно, они не должны ничего знать о наших планах, — сказала она. — Маловероятно, чтобы они смогли вступить в контакт с какими-нибудь взрослыми, которые стали бы их расспрашивать о глубине наших взаимоотношений. Вы — их учитель, ни больше ни меньше. Никто не будет расспрашивать мальчиков о нас, не правда ли?
— Думаю, что да, — неохотно согласился Джаред. — Взрослые действительно редко общаются с маленькими детьми.
— А мы не будем принимать гостей, так что с этой стороны проблем тоже не ожидается, — продолжила Олимпия с энтузиазмом.
— Мы близки к катастрофе, — прошептал Джаред, задыхаясь.
— Что вы сказали, мистер Чиллхерст?
— Ничего, мисс Вингфилд. Пустяки.
Джаред подумал, что он всю жизнь проповедовал здравый смысл, практичность и трезвые рассуждения — и вот Так, в одно мгновение, все это оказалось отброшенным. Он разительно изменился за последние дни.
Больше не существовало уравновешенного, лишенного фантазии бизнесмена, который наивно собирался купить дурацкий дневник с прагматичным намерением уберечь остальную часть семьи от беды. Он превратился в мужчину, охваченного всепоглощающим желанием; мужчину, воспарившего на крыльях страсти. Он стал поэтом, мечтателем, романтиком…
Он превратился в идиота.
Дела пошли бы гораздо легче, но он пренебрег поисками дневника ради призывов сирены.
Джаред посмотрел на прекрасное лицо Олимпии, исполненное надежды, и услышал, как волны с грохотом разбиваются о скалы. Он мысленно отдал себя в руки судьбы.
— Мисс Вингфилд, я не вижу причин, по которым ваш план не сработал бы. По-моему, вполне логичное решение проблемы, и в то же время новые впечатления определенно принесут пользу вашим племянникам.
— Я не сомневалась, что вы оцените разумность моего проекта.
— Совершенно верно. Вы не должны беспокоиться о том, где найти дом для проживания. Так как я выполняю ваши деловые поручения, то позабочусь о подходящей резиденции.
— Благодарю вас, мистер Чиллхерст. Не знаю, что бы я без вас делала.
Глава 7
Джаред стиснул зубы и продолжил путь к намеченной цели. Запах сена и навоза ударил ему в нос, когда он через несколько минут вошел в полутемную конюшню. Лоснящийся, мускулистый гнедой жеребец приветственно заржал, высунув морду из стойла. Джаред критически оглядел лошадь, стоившую, судя по всему, немалых денег.
Голос Петтигрю донесся из дальнего конца тускло освещенной конюшни:
— Я договорился. Что кобылу покроет новый жеребец Хеннингера. Он, без сомнения, прекрасных кровей. Обойдется мне недешево, но дело стоит того.
— Да, сэр.
— Ты подковал гнедого на левую ногу? — Петтигрю вышел из стойла, держа в руке хлыст для верховой езды. За ним следовал низкорослый жилистый грум.
— Вчера отводил к кузнецу, — ответил грум. — Сейчас он хорош, как дождь в засуху, мистер Петтигрю.
— Прекрасно. Я собираюсь поехать на нем на небольшую охоту на следующей неделе. — Петтигрю рассеянно похлопал хлыстом по ноге. — Пойдем посмотрим собак. — Он прищурился, взглянув против света, лившегося из открытых дверей конюшни прямо за Джаредом. — Что это? Кто здесь?
— Чиллхерст.
— Чиллхерст? — Петтигрю настороженно посмотрел на него. — Какого черта вы делаете в моей конюшне?
— Я пришел, чтобы обменяться с вами несколькими словами, Петтигрю.
— Мне нечего вам сказать. Убирайтесь с моей земли!
— Скоро уйду, но прежде вы должны узнать кое о чем. — Джаред кинул острый взгляд на мрачного грума. — Предлагаю поговорить наедине.
— Отвратительный, чертовски высокомерный учитель. — Петтигрю нахмурился и со свирепым видом отослал грума прочь из конюшни, взмахнув небольшим кнутом.
Джаред подождал, пока тот удалится.
— Не займу у вас много времени, Петтигрю. Есть лишь два вопроса, которые я хочу прояснить. Во-первых, больше не должно быть никаких угроз по отношению к мисс Вингфилд.
— Угрозы? Да как вы смеете, сэр? — Петтигрю от бешенства брызгал слюной. — Я никогда не угрожал мисс Вингфилд.
— Правильно, но уверен, это вы заставили свою жену выполнить столь неприятную работу, — сказал Джаред. — Впрочем, не имеет значения. Единственное, что вы обязаны помнить, — угрозы не должны повторяться, а уж тем более приводиться в исполнение.
— Проклятие! Вы слегка зарвались, чертов выскочка. О чем, дьявол меня побери, вы говорите?
— Вы прекрасно знаете, о чем я говорю, Петтигрю. Мисс Вингфилд предупредили, что, если она не избавится от меня, ее племянников отошлют прочь.
— Мисс Вингфилд действительно следует немедленно избавиться от вас, — бушевал Петтигрю. — Вы не смеете утверждать, что оказываете благотворное влияние на впечатлительных мальчиков. И на восприимчивых юных женщин, если на то пошло.
— Как бы то ни было, я сохраню свое положение в доме Вингфилдов. Но если вы по-прежнему будете иметь намерения лишить ребят опеки мисс Вингфилд, то пожалеете об этом.
Глаза Петтигрю сощурились.
— Я знаю мисс Вингфилд уже много лет, сэр. Считал себя другом ее тетушек и чувствую своим долгом делать то, что, по моему мнению, принесет благо мисс Олимпии. К тому же не позволю вам запугивать себя, Чиллхерст.
— А я-то как раз собираюсь вас запугать. — Джаред улыбнулся. — Если вы предпримете хотя бы один шаг, пытаясь отлучить детей от мисс Вингфилд, я позабочусь, чтобы в округе стало известно всем, каким образом вы постоянно обманывали ее.
Петтигрю потрясенно воззрился на него, открыв рот. Тяжелое лицо залилось ярко-красной краской.
— Как вы осмеливаетесь обвинять меня в обмане?
— Это нетрудно, уверяю вас.
— Вы нагло лжете!
— Нет, — возразил Джаред. — Я говорю правду. Я прекрасно осведомлен о предыдущих грузах с товарами мисс Вингфилд, которые вы продавали для нее. Их ассортимент весьма схож с теми, что я сам сбывал. Следовательно, и полученная прибыль должна быть примерно одинаковой — около трех тысяч фунтов. Готов поклясться, так и было.
— Ложь, — прошипел Петтигрю.
— Вы украли эти деньги.
— У вас нет никаких доказательств, черт вас побери.
— Есть. Мой знакомый в Лондоне может быстро раздобыть все подтверждающие документы. И я поручу ему сделать это, если вы, конечно, не вернете мисс Вингфилд долг.
Лицо Петтигрю исказилось от ярости.
— Я покажу тебе, как угрожать мне, проклятая скотина! — Он поднял кнут и быстро хлестнул с разворота, целясь в здоровый глаз Джареда.
Тот защитился локтем, выдернул хлыст из рук Петтигрю и с омерзением отбросил прочь. Затем он сунул руку под накидку и выхватил кинжал из ножен.
Джаред оттолкнул ошеломленного Петтигрю к двери стойла и прижал к его горлу кончик лезвия.
— Вы меня оскорбили, Петтигрю.
Не в силах отвести взгляд от кинжала, тот облизал пересохшие губы и пробормотал:
— Вы не сделаете этого. Я добьюсь, чтобы судья арестовал вас. Чиллхерст, вы будете повешены.
— Сомневаюсь. Вы, безусловно, вольны обсудить проблему с судьей, если хотите. Но прежде должны выписать на имя мисс Вингфилд чек на сумму, которую остались должны после продажи двух предыдущих партий.
Петтигрю вздрогнул. В его глазах появилось отчаяние.
— У меня нет этих денег. Уже потрачены.
— На что?
— Послушайте меня, — прошептал Петтигрю. — Вам не понять, но дело в том, что деньги, вырученные от первой партии, понадобились, чтобы оплатить долги чести.
— Вы просадили средства мисс Вингфилд в карты?
— Нет, нет, но в результате проклятой карточной игры я лишился своего поместья. — На его лбу выступил пот. — И уже решил, что со мной все кончено. Я был разорен. А затем появилась Олимпия, чтобы посоветоваться, как лучше разместить товары, присланные дядей. Я подумал, что это сам Бог услышал наши молитвы.
— Ваши собственные молитвы, но не мисс Вингфилд, — уточнил Джаред.
— Я намеревался вернуть ей деньги, как только все образуется. — Петтигрю бросил на Джареда умоляющий взгляд. — А затем прибыл следующий корабль, и я понял, что сумею многое усовершенствовать в своем поместье.
— И вы не удержались от того, чтобы не украсть во второй раз, — усмехнулся Джаред. — И у вас хватило наглости назвать меня пиратом?
— После преобразований хозяйство должно стать более прибыльным, — искренне заверил Петтигрю. — И тогда я очень быстро рассчитаюсь с мисс Вингфилд.
Джаред кивком головы указал на дорогого жеребца:
— Относится ли этот гнедой к необходимым изменениям, которые, по вашему мнению, здесь следовало произвести?
Петтигрю рассердился:
— Мужчина обязан иметь приличного коня для охоты. — — А что вы скажете о новом ландо, в котором вчера каталась ваша жена?
— Она занимает высокое положение в дамском обществе нашей деревни и должна иметь все самое лучшее. Послушайте, Чиллхерст, я непременно верну все мисс Вингфилд за год или два. Обещаю вам.
— Вы должны немедленно выплатить ей деньги.
— Проклятие! У меня сейчас совершенно нет наличных, — Начните сбор требуемой суммы с продажи гнедого жеребца. Это принесет по меньшей мере четыре или пять сотен гиней.
— Продать жеребца? Вы с ума сошли! Я только что купил его.
— Вы легко найдете на него покупателя, — настаивал Джаред. — А потом поищите кого-нибудь, кто хотел бы приобрести ландо. По моим подсчетам, вы должны мисс Вингфилд почти шесть тысяч фунтов.
— Шесть тысяч фунтов?! — Петтигрю, казалось, был изумлен.
— У вас есть два месяца, чтобы собрать деньги.
Джаред отпустил Петтигрю, вложил кинжал в ножны и направился к выходу из конюшни. Снаружи, у собачьего вольера, он заметил конюха, с угрюмым видом наблюдавшего за Джаредом.
Джареда внезапно осенило. Он подошел к груму, остановившись прямо перед ним.
— Позапрошлой ночью вы своими грязными сапогами наследили на ковре мисс Вингфилд, — небрежно заметил Джаред. — И разбили ее графин с бренди. Я должен, вероятно, заставить вас заплатить за сломанную задвижку на окне, как потребовал ранее, чтобы ваш хозяин выплатил все, что он украл у мисс Вингфилд.
Судя по глазам грума, он был потрясен. Изумленно уставясь на Джареда, он лихорадочно заговорил, постоянно запинаясь:
— Послушайте, я не знаю, о чем вы толкуете… Я не был в библиотеке… мисс Вингфилд ни прошлой ночью… ни любой другой. Клянусь, что не был… Меня не волнует, что говорит сквайр…
— А разве я упоминал, что отпечатки, графин и сломанный запор связаны с библиотекой? — вежливо осведомился Джаред.
Глаза грума расширились от ужаса, поскольку он понял, что попался в такую безобидную ловушку.
— Это не моя вина. Я только выполнял приказ сквайра.
Я никому не причинил вреда. Я никогда никому не смогу причинить вреда. Я лишь искал то, что нужно было сквайру, вот и все. Он сказал, что уволит меня, если я не найду то, что нужно.
— А что вы искали? Вероятно, письмо?
— Бумаги, — ответил Грум. — Он приказал принести все записи, письма и тому подобные документы, имеющие отношение к финансовым делам, все, какие я смогу найти в столе. Но мне не представился случай залезть в этот чертов стол.
Проклятая собака залаяла, а затем я услышал звуки наверху и поскорее убрался оттуда.
— Держись подальше от этого места, — посоветовал Джаред. — В следующий раз, когда попробуешь выкинуть что-нибудь подобное, скорее всего наткнешься на меня, а не на графин с бренди.
— Да, сэр. Никогда больше даже близко не подойду к коттеджу.
Возвращаясь в Мэдоу-Стрим-коттедж, Джаред подумал, что внешность пирата дает ему определенные преимущества.
По крайней мере люди сразу понимают, что человек с таким лицом не склонен шутить.
]]]
Джаред поднялся по ступенькам, открыл дверь и окунулся в атмосферу хаоса и неразберихи. Он отсутствовал всего в течение часа, но за это время в доме все перевернули вверх дном. Джаред грустно усмехнулся. Вся работа учителя пошла насмарку.
Минотавр возбужденно завизжал, когда Джаред появился в холле. Итон и Хью громко перекликались, пытаясь стащить по ступенькам большой пыльный дорожный сундук.
Роберт с лестничной площадки давал им указания. Заметив Джареда, он широко улыбнулся:
— Мистер Чиллхерст, вы вернулись. Тетя Олимпия сказала, что сегодня не будет уроков. Мы собираем вещи для путешествия.
— Я смотрю, ваша тетя не хочет откладывать поездку на море. — Джареда забавляла решительность Олимпии. Она. без сомнения, намеревалась спрятать весь свой маленький драгоценный мирок в укромном месте.
— Нет, нет, мистер Чиллхерст. — Итон сражался с одним из углов громоздкого сундука. — После всего, что произошло, мы решили не ехать на побережье. Мы направляемся в Лондон.
— Лондон? — Джаред был обескуражен.
— Да. Разве это не восхитительно, сэр? — Хью растянул губы в улыбке. — Тетя Олимпия решила, что, поскольку у нас теперь много денег, мы должны использовать их на путешествие в Лондон. Дело в том, что мы ни разу не были в столице.
— Тетя Олимпия сказала, что путешествие будет весьма познавательным, — объяснил Роберт. — Посетим музеи, увидим сады Воксхолла и другие замечательные места.
— Она говорит, что в одном из парков будет проводиться благотворительная ярмарка и мы увидим фейерверк, полакомимся мороженым и посмотрим полеты на воздушных шарах, — добавил Итон.
— Она обещала, что мы обязательно пойдем в театр Эстли, где выступают акробаты, фокусники и ручные пони, — подал голос Хью. — Тетя Олимпия читала об этом в объявлениях лондонских газет.
— Понимаю. — Брови Джареда поднялись, когда он увидел миссис Берд со стопкой сложенных рубашек. — Где мисс Вингфилд?
— В библиотеке. — Экономка выглядела недовольной и угрюмой. — Глупость все это, вот что. Не могу понять, почему нельзя жить как нормальные люди. Совсем не обязательно для этого бежать в Лондон.
Джаред оставил без внимания ее замечание. Он проследовал в библиотеку и закрыл за собой дверь. Олимпия, склонившись над письменным столом, просматривала подшивку одной из лондонских газет. Заслышав его шаги, она быстро подняла голову.
— Джаред, мистер Чиллхерст, вы вернулись? — Она тревожно и пристально разглядывала его. — Все прошло хорошо?
— Сквайр Петтигрю больше не будет беспокоить ни вас, ни мальчиков. Я все вам объясню позже. Расскажите лучше, о какой поездке в Лондон заявила мне миссис Берд?
— Превосходная идея, не так ли? — Олимпия лучезарно улыбнулась. — Мне пришло в голову, что с тремя тысячами фунтов, полученными от продажи товаров моего дяди, мы в состоянии позволить себе проделать весь путь до города. Прекрасный жизненный опыт для ребят, а я смогу выкроить время, чтобы провести необходимые изыскания, связанные с дневником.
— Изыскания?
— Да. Мне нужно поработать с картами Вест-Индии в библиотеке Общества по путешествиям и исследованиям.
Дневник содержит упоминание об острове, который я не смогла обнаружить ни на одной из принадлежащих мне карт данного региона.
Джаред колебался, представив, сколько проблем возникнет во время поездки.
— Где вы собираетесь остановиться?
— Мы снимем дом на месяц. Это не составит проблемы.
— Ну уж нет!
Олимпия изумленно заморгала:
— Прошу прощения?
Джаред осознал, что он на секунду забыл о своем положении в доме. Предполагалось, что он должен получать распоряжения от Олимпии, а не наоборот. К сожалению, стремление отдавать приказы уже давно вошло у него в привычку.
— При сложившихся обстоятельствах поездка в Лондон представляется мне ошибочной, мисс Вингфилд, — сказал он, тщательно подбирая слова.
— Почему?
— Так же как и вам, мне предстоит найти квартиру. Скорее всего она будет расположена на значительном расстоянии от дома, который вы снимите. Меня совершенно не привлекает мысль, что по ночам вам с племянниками придется оставаться в Лондоне одним. — Он выдержал деликатную паузу. — Особенно после того, что произошло позавчера ночью.
— Вы имеете в виду тот случай, когда кто-то забрался в мою библиотеку? — Олимпия нахмурилась, глубоко задумавшись.
— Совершенно верно, — вкрадчиво заметил Джаред. — Мы не должны рисковать, мисс Вингфилд. Все-таки здесь, в деревне, спустившись по дороге, до моего дома можно добраться очень быстро. Я всегда услышу ваши призывы о помощи.
Он убедил себя, что это лишь небольшая временная хитрость. Очень скоро он скажет ей, что, по его убеждению, ночным непрошеным гостем был грум Петтигрю. Сейчас ему нужен был благовидный предлог, чтобы избежать поездки в Лондон, которая могла доставить массу проблем.
Олимпия какое-то время размышляла, а затем в ее глазах появилось удовлетворенное выражение.
— Решение очевидно. Вы остановитесь в городе вместе с нами. — Вместе с вами? Вы имеете в виду в том же доме? — Идея потрясла Джареда.
— Конечно. Нет никакой необходимости в дополнительных расходах на отдельное жилье для вас. Просто пустая трата денег. Кроме того, если мы собираемся предпринимать какие-то шаги, чтобы защититься от Гардиана, кем бы он ни был, вы всегда окажетесь под рукой.
— Под рукой, — эхом повторил Джаред.
— Под той же самой крышей, — помогла ему Олимпия.
— Понимаю — под той же крышей.
Мысли о том, что он будет проводить ночи под одним кровом со своей возлюбленной сиреной, оказалось достаточно, чтобы у него перехватило дыхание. Его спальня будет, без сомнения, расположена рядом с опочивальней Олимпии.
Он сможет слышать, как она одевается по утрам и раздевается, отходя ко сну.
В мозгу Джареда смешались мириады пленительных видений. Он представлял себе Олимпию в холле, собирающуюся принять ванну. Он сможет присоединяться к ней на лестнице, когда она будет спускаться к завтраку или к вечерней чашке чая. Он будет рядом с ней утром, днем и вечером.
Джаред подумал, что он сойдет с ума. Страсти поглотят его. Стоит ему услышать призыв сирены, как он теряет голову и устремляется к ней.
Жизнь под одной крышей с Олимпией превратится в рай или в… ад.
— Что-нибудь не так, мистер Чиллхерст?
— Да. — Впервые за всю жизнь ясные и логичные размышления давались Джареду с большим трудом. — Есть одна проблема.
Олимпия вопросительно наклонила голову.
— В чем она заключается?
Джаред глубоко, ровно вдохнул.
— Мисс Вингфилд, должен ли я напоминать, что ваша репутация в нашем графстве висит на волоске? Если я отправлюсь в Лондон и поселюсь там вместе с вами, от вашего доброго имени вообще ничего не останется.
— Моя репутация меня не заботит, сэр, но подозреваю, что мы должны предпринять усилия по защите вашей. В конце концов, как я говорила ранее, мы не позволим слухам донестись до вашего нового места работы.
Джаред ухватился за эту мысль. Казалось, она единственная, которую Олимпия могла принять во внимание.
— Прекрасное замечание, мисс Вингфилд. Сплетни могут оказаться весьма болезненными для судьбы учителя, как вы мудро заметили.
— Однако не бойтесь, сэр. Я не собираюсь подвергать опасности вашу репутацию. — Олимпия успокаивающе улыбнулась. — Я не вижу в этом никаких осложнений. Ведь никто в Верхнем Тудвее не узнает, что мы остановились б Лондоне в одном доме.
— О… хорошо… да, все, конечно, так, однако…
— Вдобавок никто в Лондоне, кроме вашего друга, продавшего товары дяди Артемиса, вас не знает. Наверняка он будет молчать.
— О… конечно…
— Мы вовсе не собираемся вращаться в светском обществе. Мы просто будем выглядеть незнакомцами в толпе, всегда заполняющей большие города, к коим принадлежит и Лондон. — Олимпия довольно засмеялась. — Кто нас заметит, не говоря о том, чтобы распускать слухи?
Джаред отчаянно пытался привнести в ситуацию каплю здравого смысла:
— А хозяин дома, где вы собираетесь остановиться? А члены Общества путешествий и исследований, с которыми вы будете иметь дело? Многие люди могут обсуждать нас, мисс Вингфилд.
— Хм… — Олимпия осторожно положила перо на крышку стола.
Джаред старался не смотреть ей в лицо.
— Мисс Вингфилд, позвольте мне сказать вам, что молодая женщина вашего положения просто не имеет права…
— У меня есть… — внезапно объявила она.
— Есть что? — изумился Джаред.
— Превосходный ответ Если нас обнаружат и ваша репутация окажется под угрозой, тогда мы выдадим себя за семейную пару.
Джаред уставился на нее, лишившись дара речи.
— Ну, сэр? Ваше мнение? — Олимпия в нетерпении ждала его решения. Так как Джаред молчал, она заговорила сама, тактично подталкивая его к ответу:
— Не кажется ли вам, что это чрезвычайно остроумный выход из положения?
— О… да…
— Послушайте, мистер Чиллхерст. Такая несомненно логичная линия поведения не только отвечает соображениям Экономии, но также проста и безопасна. Иного разумного решения проблемы просто не существует.
Джаред хотел возразить ей, что разумность как раз напрочь отсутствовала в ее плане, но не мог подобрать нужные слова. Перспектива не только жить с Олимпией в одном доме, но и делать вид, что он женат на ней, ослепила Джареда, доведя его практически до полного безумия.
Песня сирены превратила его в сумасшедшего.
— А что вы скажете своим племянникам? — наконец нашелся он.
Олимпия на несколько секунд нахмурилась, обдумывая эту проблему. Затем к ней вновь вернулась восхитительная улыбка.
— Конечно, они не должны ничего знать о наших планах, — сказала она. — Маловероятно, чтобы они смогли вступить в контакт с какими-нибудь взрослыми, которые стали бы их расспрашивать о глубине наших взаимоотношений. Вы — их учитель, ни больше ни меньше. Никто не будет расспрашивать мальчиков о нас, не правда ли?
— Думаю, что да, — неохотно согласился Джаред. — Взрослые действительно редко общаются с маленькими детьми.
— А мы не будем принимать гостей, так что с этой стороны проблем тоже не ожидается, — продолжила Олимпия с энтузиазмом.
— Мы близки к катастрофе, — прошептал Джаред, задыхаясь.
— Что вы сказали, мистер Чиллхерст?
— Ничего, мисс Вингфилд. Пустяки.
Джаред подумал, что он всю жизнь проповедовал здравый смысл, практичность и трезвые рассуждения — и вот Так, в одно мгновение, все это оказалось отброшенным. Он разительно изменился за последние дни.
Больше не существовало уравновешенного, лишенного фантазии бизнесмена, который наивно собирался купить дурацкий дневник с прагматичным намерением уберечь остальную часть семьи от беды. Он превратился в мужчину, охваченного всепоглощающим желанием; мужчину, воспарившего на крыльях страсти. Он стал поэтом, мечтателем, романтиком…
Он превратился в идиота.
Дела пошли бы гораздо легче, но он пренебрег поисками дневника ради призывов сирены.
Джаред посмотрел на прекрасное лицо Олимпии, исполненное надежды, и услышал, как волны с грохотом разбиваются о скалы. Он мысленно отдал себя в руки судьбы.
— Мисс Вингфилд, я не вижу причин, по которым ваш план не сработал бы. По-моему, вполне логичное решение проблемы, и в то же время новые впечатления определенно принесут пользу вашим племянникам.
— Я не сомневалась, что вы оцените разумность моего проекта.
— Совершенно верно. Вы не должны беспокоиться о том, где найти дом для проживания. Так как я выполняю ваши деловые поручения, то позабочусь о подходящей резиденции.
— Благодарю вас, мистер Чиллхерст. Не знаю, что бы я без вас делала.
Глава 7
Зал заседаний в институте Масгрейва во время лекции мистера Бланшарда о путешествии в Вест-Индию был едва заполнен.
— Совсем не так много народу, как во время чудного рассказа мистера Элкинса о рейсе к южным морям, — поведала толстая женщина, сидевшая рядом с Олимпией. — Боюсь, манера выступления мистера Бланшарда даже близко не приближается по занимательности к таковой у мистера Элкинса.
Олимпия не могла не согласиться с ее мнением. Мистер Бланшард был, безусловно, человеком много повидавшим и весьма наблюдательным, но у него отсутствовал опыт публичных выступлений, а потому ему не удалось завладеть аудиторией.
Отправляясь на лекцию, Олимпия очень надеялась получить новые сведения о географии Вест-Индии. После прочтения дневника Лайтберн ей стало ясно, что для решения загадки необходимо найти координаты острова, о котором упоминала Клер, — небольшого участка земли к северу от Ямайки.
Олимпия попыталась объяснить это Джареду прошлой ночью, в то время как они совместно распивали ежевечерний бренди, но он, как всегда, поспешил сменить тему разговора.
Уже три дня они с Джаредом и мальчиками жили в Лондоне. Сегодня она наконец вырвалась на мероприятие, организованное Обществом по путешествиям и исследованиям, возлагая на него большие надежды.
К сожалению, скучный доклад мистера Бланшарда не оправдал ее ожиданий. Олимпия взглянула на небольшие часики, прикрепленные к корсажу: до прихода Джареда с мальчиками оставалось еще полчаса.
Джаред. В своих мыслях она называла его не иначе, как этим христианским именем. Она чувствовала, что с каждым часом привязывалась к нему все сильнее и уже не могла думать о нем как о мистере Чиллхерсте. Однако, разговаривая с ним, Олимпия тщательно следила за тем, чтобы обращаться к нему официально. Поддерживать формальные отношения с Джаредом стоило немалых усилий. Каждый раз, когда она сталкивалась с ним в холле или на лестнице, ее переполняло желание броситься в его объятия. Вечера вдвоем в ее маленьком кабинете становились почти непереносимыми. Олимпия боялась, что в любой момент может не сдержаться и выдать свои чувства.
Помимо невыносимого внутреннего напряжения, возникали другие проблемы: она знала, что Джаред, находясь рядом с ней, только усилием воли сдерживает свои желания.
Как раз сегодня утром перед дверьми ее спальни произошла одна из встреч, от которых замирало сердце. Олимпия торопливо спускалась вниз к завтраку, все ее внимание было поглощено стопкой журналов и глобусом, которые она несла в руках. Джаред только что вышел в холл.
По внутреннему убеждению Олимпии, неожиданная встреча была знаком судьбы. Она даже подумала, не спровоцировала ли она сама в глубинах своего подсознания все происшедшее. В конце концов, ей было точно известно, когда он выходит из своей спальни. Джаред был человеком, ценящим привычки и порядок.
Три утра подряд она прислушивалась к движениям за стеной, разделявшей их, и теперь знала, что Джаред спускается вниз, когда часы бьют семь.
— Боже мой. Прошу прощения.
Когда Джаред, переступив порог спальни, столкнулся с ней, она пошатнулась, выпустив глобус. И хотя она была слева от него и Джаред мог не заметить Олимпию по причине отсутствующего глаза, он быстро сориентировался и ловко подхватил глобус, выпавший из ее рук.
— Извините, мисс Вингфилд. Как спалось?
Олимпия стояла, с восторгом созерцая Джареда, находящегося так близко от нее в столь ранний час, и ей понадобилось немало времени, чтобы сообразить, как ответить на простой вопрос. В течение нескольких секунд ей до безумия хотелось только одного: смотреть на него в надежде, что он воспользуется случаем и поцелует ее.
— Да, я прекрасно спала, мистер Чиллхерст, — наконец вымолвила она в расстроенных чувствах, убедившись, что он не предпринимает никаких попыток поцеловать ее. — А вы? — В голове у нее мелькнула безумная мысль, как же она сможет переносить такие пытки каждое утро в течение целого месяца? — У меня оставалось не так много времени для сна. — Взгляд Джареда задержался на ее губах. — По ночам мои мысли заняты вами, сирена.
— Совсем не так много народу, как во время чудного рассказа мистера Элкинса о рейсе к южным морям, — поведала толстая женщина, сидевшая рядом с Олимпией. — Боюсь, манера выступления мистера Бланшарда даже близко не приближается по занимательности к таковой у мистера Элкинса.
Олимпия не могла не согласиться с ее мнением. Мистер Бланшард был, безусловно, человеком много повидавшим и весьма наблюдательным, но у него отсутствовал опыт публичных выступлений, а потому ему не удалось завладеть аудиторией.
Отправляясь на лекцию, Олимпия очень надеялась получить новые сведения о географии Вест-Индии. После прочтения дневника Лайтберн ей стало ясно, что для решения загадки необходимо найти координаты острова, о котором упоминала Клер, — небольшого участка земли к северу от Ямайки.
Олимпия попыталась объяснить это Джареду прошлой ночью, в то время как они совместно распивали ежевечерний бренди, но он, как всегда, поспешил сменить тему разговора.
Уже три дня они с Джаредом и мальчиками жили в Лондоне. Сегодня она наконец вырвалась на мероприятие, организованное Обществом по путешествиям и исследованиям, возлагая на него большие надежды.
К сожалению, скучный доклад мистера Бланшарда не оправдал ее ожиданий. Олимпия взглянула на небольшие часики, прикрепленные к корсажу: до прихода Джареда с мальчиками оставалось еще полчаса.
Джаред. В своих мыслях она называла его не иначе, как этим христианским именем. Она чувствовала, что с каждым часом привязывалась к нему все сильнее и уже не могла думать о нем как о мистере Чиллхерсте. Однако, разговаривая с ним, Олимпия тщательно следила за тем, чтобы обращаться к нему официально. Поддерживать формальные отношения с Джаредом стоило немалых усилий. Каждый раз, когда она сталкивалась с ним в холле или на лестнице, ее переполняло желание броситься в его объятия. Вечера вдвоем в ее маленьком кабинете становились почти непереносимыми. Олимпия боялась, что в любой момент может не сдержаться и выдать свои чувства.
Помимо невыносимого внутреннего напряжения, возникали другие проблемы: она знала, что Джаред, находясь рядом с ней, только усилием воли сдерживает свои желания.
Как раз сегодня утром перед дверьми ее спальни произошла одна из встреч, от которых замирало сердце. Олимпия торопливо спускалась вниз к завтраку, все ее внимание было поглощено стопкой журналов и глобусом, которые она несла в руках. Джаред только что вышел в холл.
По внутреннему убеждению Олимпии, неожиданная встреча была знаком судьбы. Она даже подумала, не спровоцировала ли она сама в глубинах своего подсознания все происшедшее. В конце концов, ей было точно известно, когда он выходит из своей спальни. Джаред был человеком, ценящим привычки и порядок.
Три утра подряд она прислушивалась к движениям за стеной, разделявшей их, и теперь знала, что Джаред спускается вниз, когда часы бьют семь.
— Боже мой. Прошу прощения.
Когда Джаред, переступив порог спальни, столкнулся с ней, она пошатнулась, выпустив глобус. И хотя она была слева от него и Джаред мог не заметить Олимпию по причине отсутствующего глаза, он быстро сориентировался и ловко подхватил глобус, выпавший из ее рук.
— Извините, мисс Вингфилд. Как спалось?
Олимпия стояла, с восторгом созерцая Джареда, находящегося так близко от нее в столь ранний час, и ей понадобилось немало времени, чтобы сообразить, как ответить на простой вопрос. В течение нескольких секунд ей до безумия хотелось только одного: смотреть на него в надежде, что он воспользуется случаем и поцелует ее.
— Да, я прекрасно спала, мистер Чиллхерст, — наконец вымолвила она в расстроенных чувствах, убедившись, что он не предпринимает никаких попыток поцеловать ее. — А вы? — В голове у нее мелькнула безумная мысль, как же она сможет переносить такие пытки каждое утро в течение целого месяца? — У меня оставалось не так много времени для сна. — Взгляд Джареда задержался на ее губах. — По ночам мои мысли заняты вами, сирена.