Страница:
— Если хочешь, можешь отправиться со мной, — сухо улыбнулась Юджиния, надевая стоящие у входной двери черные туфли. — Если, конечно, ты в состоянии оторваться от поиска тайников, подземных ходов и прочего.
— Ладно, я иду. — Сайрус взглянул на Рика. — Ты едешь с нами или останешься здесь?
— Лучше с вами. У детективов всегда такая интересная работа?
— Нет. К счастью для меня.
Смотровое окно в боковой части печи, где находилось расплавленное стекло, напоминало отверстие в сердце миниатюрного вулкана. С порога мастерской Юджиния наблюдала, как Джейкоб Хаустон погружает в раскаленную массу стеклодувную трубку.
У нее за спиной на происходящее с любопытством смотрели примолкшие Сайрус и Рик. Она понимала их интерес и удивление. Ей самой много раз доводилось наблюдать за работой мастеров, но тайны стекла, необыкновенного материала, который, даже затвердев, оставался похожим на застывшую жидкость, способную принимать множество форм, пропускать или отражать свет, неизменно очаровывали Юджинию.
Приемы работы со стеклом люди придумали тысячелетия назад. Джейкоб Хаустон применял технику, известную еще римским мастерам.
Юджиния часто думала, что если бы люди не встречались со стеклом на каждом шагу, многие наверняка бы поняли, насколько это уникальный материал.
Джейкоб не видел зрителей. Все его внимание было приковано к работе. Юджиния пришла к выводу, что хотя бы в одном Фенелла права: во время творческого процесса Джейкоб предельно сосредоточен, хладнокровен. И все же это тот самый человек, который утром разбил скульптуру, а значит, Хаустон — человек весьма темпераментный и вспыльчивый.
— Джейкоб Хаустон! — позвала Юджиния, стараясь перекричать рев печи.
— Я занят, — бросил тот через плечо, даже не обернувшись. Он был поглощен работой, пытаясь захватить .кончиком трубки порцию расплавленного стекла.
— Сегодня я разговаривала с Рондой Прайс! — крикнула Юджиния.
— Какого черта?
Джейкоб резко обернулся. Рот его на мгновение раскрылся от изумления, глаза сузились, во взгляде промелькнуло нечто похожее на страх. На кончике трубки рдел комок жидкой стеклянной массы.
Юджиния решила, что на вид скульптору можно дать лет сорок пять, он уже начал заметно лысеть и собирал оставшиеся волосы в короткий тонкий хвост. Джейкоб был крепко сложенным мужчиной с большими руками, отдаленно напоминающим медведя.
— Вы та дама из Либрукского музея, которая так расстроила Ронду? — спросил он, хмуро и подозрительно глядя на Юджинию. — Мне нечего вам сказать. Убирайтесь отсюда.
— Спокойно, Хаустон, — вышел вперед Колфакс. — Мы не уйдем, пока не получим ответы на некоторые вопросы.
Джейкоб впился в него глазами.
— Я работаю, черт вас дери. У меня нет охоты с вами болтать.
— Меня зовут Сайрус Колфакс. Это мой племянник Рик Таскер, а мисс Свифт вы, очевидно, знаете.
Джейкоб перевел взгляд на Юджинию, и в его глазах мелькнула искорка беспокойства.
— Ну и что дальше?
Юджиния одарила скульптора улыбкой, которую она специально приберегала для наиболее темпераментных художников.
— Я преклоняюсь перед вашим мастерством, мистер Хаустон. В том свертке, который вы разбили сегодня утром, находилась одна из ваших работ под названием «Солнце». Я купила ее в «Полуночной галерее» для своей личной коллекции.
— «Солнце»? — Джейкоб ошарашенно уставился на нее. — В том свертке было мое «Солнце»?
— К сожалению, да. Это было настоящее чудо, великолепный сплав цвета и формы, мощи и изящества. Ваша работа очаровала меня с первого взгляда.
— Господи, не могу поверить. — Джейкоб вытер потный лоб. — Мое чудесное «Солнце»!
— Разбито вдребезги, — холодно усмехнулся Сайрус. — Ничего не осталось, кроме бесформенных осколков.
Юджиния бросила на него негодующий взгляд, но было уже поздно: глаза Джейкоба Хаустона увлажнились, и по щекам потекли слезы.
— Пожалуй, нам следует поговорить, — сказал Кол-факс.
Жилье Джейкоба, состоявшее из одной комнаты, напоминало мрачную пещеру, единственным украшением которой были три стеклянных предмета, напоминающие огромные драгоценные камни. Из-за них Юджиния с трудом сосредоточилась на разговоре, но то и дело поглядывала на великолепные творения.
Больше всего ей понравилась элегантная ваза из бледно-зеленого стекла под цвет глаз Сайруса.
— Почему вы стараетесь защитить Ронду? — спросил Колфакс, сидящий напротив Хаустона за пластмассовым столом.
— Она утверждает, что кто-то ударил ее и столкнул в воду, — ответил Джейкоб, подпиравший голову огромными ладонями. — Разве вы не понимаете? Она думает, ее пытались убить.
— А вы? — быстро спросила Юджиния.
— Не знаю. — Джейкоб провел ладонью по широкому лицу. — Просто не знаю. Возможно.
— А зачем вы пытались напугать мисс Свифт? — поинтересовался Сайрус, окидывая скульптора взглядом, в котором сквозило явное отвращение. — Ведь она бросилась в воду, чтобы спасти Ронду.
— Я знал, что Ронда не хочет с ней говорить, она не хотела даже ее видеть. Заметив, как мисс Свифт едет за ней с причала, я отправился следом, разбил то, что было в свертке, и оставил записку. Я только хотел, чтобы она уехала и не приставала к Ронде.
Юджинии стало жаль этого сильного человека.
— Я вас понимаю, Джейкоб, хотя в этом не было необходимости, — сказала она, вступив в разговор прежде, чем Сайрус успел задать следующий вопрос. — Мне известно, почему Ронда старалась меня избегать, это связано с картинами Нелли Грант. Мы с ней уже обо всем поговорили. Думаю, Ронда теперь боится не меня, а кого-то еще.
— Того, кто пытался ее убить, — пробормотал Джейкоб. — Но с какой стати ее кому-то убивать? — осведомился Сайрус.
— Не знаю. — Скульптор тупо уставился на столешницу. — Она считает, что видела в ночь гибели Дэвентри на той злополучной вечеринке нечто такое, чего ей не следовало видеть.
— И что же она видела? — спросила Юджиния.
— В том-то и дело, что она сама не знает. — Джейкоб испустил глубокий вздох. — Мы говорили об этом сотню раз, но так и не поняли, кого или что она могла увидеть. чтобы за ней стали охотиться. И еще, мы не можем сообразить, почему на нее совершили покушение только сейчас, а не сразу после вечеринки.
— А вы там были? — спросил Колфакс.
— Конечно. Туда пригласили всех художников и скульпторов этого проклятого острова. Дэвентри нас использовал, подавал на своих вечеринках Клуба знатоков и ценителей словно какие-то экзотические блюда. И мы все ему позволяли, ведь каждый надеялся получить шанс и сделать карьеру. У его друзей были деньги, много денег. Они все очень известные и уважаемые коллекционеры.
Нахмурившись, Юджиния посмотрела на Сайруса, затем перевела взгляд на Джейкоба и спросила:
— А вы знали Нелли Грант?
— Нелли? Конечно, я даже в каком-то смысле ее жалел. Она тогда еще не раскусила Дэвентри, думала, он сможет вывести ее в люди как художника. Он плел ей то же самое, что в свое время и Ронде, пока она ему не надоела.
— Ронда сказала мне, что, по ее мнению, Дэвентри могли убить, — осторожно вставила Юджиния.
— Знаю. Она начала думать над этим в больнице. — Джейкоб потер бровь. — Это единственная причина, которая может хоть как-то объяснить покушение на нее.
— Если кто-то действительно хотел с ней расправиться, — сухо заметил Сайрус.
Джейкоб снова вздохнул.
— Возможно, кто-то спихнул Дэвентри с лестницы, а может, он сам упал. Я уверен, что тогда он принял свою дозу наркотиков. По словам Ронды, это давало ему ощущение величия, гениальности и всемогущества. Черт побери, может, он стоял на верхней площадке лестницы и вдруг решил, что умеет летать.
— Дэвентри употреблял наркотики. А гости? — поинтересовался Сайрус, откидываясь на спинку стула и вытягивая ноги.
— Нет. — Лицо Джейкоба исказила болезненная гримаса. — Спиртное, правда, лилось рекой, но и только. Я вовсе не хочу сказать, что среди местных не нашлось бы желающих попробовать какую-нибудь пакость, если бы им предложили. Однако Дэвентри приберегал такие вещи для себя. Он даже членам клуба ничего не давал. Все обходились шотландским виски пятидесятилетней выдержки и французским шампанским.
— А Дэвентри не боялся, что к нему нагрянет полиция? — впервые подал голос Рик.
Джейкоб вздрогнул и с некоторым удивлением посмотрел на юношу.
— Он считал, что всякие там правила не для него, деньги всегда помогут ему откупиться. У Дэвентри имелся личный запас наркотиков, ибо они давали ему возможность испытать какие-то особенные, неповторимые ощущения, почувствовать себя чуть ли не богом. Ему нравилось иметь то, чего нет ни у кого другого.
— Все сходится, — пробормотал Сайрус.
Юджиния поняла, что он думает о кубке Аида.
— Я ответил на ваши вопросы, — нахмурился Джейкоб. — А как же теперь с Рондой?
— А что Ронда? — удивился Сайрус.
— Охотится за ней кто-то или нет, только она напугана до смерти и считает, что ей грозит опасность.
— Я просила ее позвонить мне, если она решит, что ей нужна защита, — сказала Юджиния.
— С какой стати она будет тебе звонить? — поднял брови Сайрус.
— Я предложила ей договориться с твоей фирмой об охране.
— Вот черт. Большое тебе спасибо за поиск клиентов. Джейкоб уставился на Юджинию, затем перевел взгляд на Колфакса.
— Не понял, вы в самом деле можете помочь?
— Я хозяин фирмы «Колфакс секьюрити». — Сайрус раздраженно взглянул на Юджинию. — Правда, мне не хотелось афишировать это на острове.
— Правда? — недоверчиво спросил скульптор.
— Конечно, правда. Дай ему визитную карточку, — хмуро предложила Колфаксу Юджиния.
— Я готов за него поручиться, — заявил Рик. — Покажите ему свою лицензию, дядя Сайрус.
Джейкоб продолжал смотреть на Сайруса с недоверием.
— Ладно. — Колфакс достал из кармана потертый кожаный бумажник, выудил оттуда визитную карточку и вручил Джейкобу.
— Значит, вы поможете Ронде? — спросил тот, приняв визитку огромной лапищей.
— Возможно. Если только ей в самом деле нужна помощь.
В глазах Хаустона мелькнул лучик надежды.
— Пожалуй, я смогу убедить ее довериться вам, — сказал он.
— Попозже, в данный момент я занят. — Сайрус поднялся со стула и взглянул на Юджинию. — Думаю, за сегодняшний вечер мы сделали достаточно. Ты умудрилась меня раскрыть, зато нашла мне нового клиента, который, видимо, не в состоянии заплатить мне гонорар. Идем отсюда, пока ты не оказала мне еще какую-нибудь услугу.
— Ладно. — Юджиния тоже встала. — И еще одно, Джейкоб, последнее.
— О чем вы? — Хаустон встревоженно посмотрел на нее.
— Осенью Либрукский музей проводит ежегодную выставку стекла северо-западного региона.
— Знаю. «Режущий край». В прошлом году я ездил в Сиэтл, чтобы на ней побывать. Фантастическое зрелище.
— Я хотела бы выставить там кое-какие из ваших работ.
— Моих работ? — Джейкоб растерянно заморгал. — В Либрукском музее?
Юджиния бросила взгляд на невероятно зеленую вазу, стоявшую на полке.
— И еще мне бы хотелось получить одну из ваших работ для личной коллекции взамен той, которая лежала на сиденье моей машины.
— Да-да, конечно. — Джейкоб посмотрел на заинтересовавший ее предмет и так резко вскочил на ноги, что едва не опрокинул стул. — Если хотите, можете взять эту.
— О да. — С вожделением подлинного знатока Юджиния уставилась на вазу, которую Хаустон уже снял с полки. — Хочу.
В окна Стеклянного дома хлестали струи воды. Лежа в своей постели, Юджиния прислушивалась к шуму дождя и думала о том, что вода очень похожа на стекло, такая же прозрачная, так же пропускает и отражает свет, когда он есть, становится такой же темной во мраке.
Сайрус не пришел к ней: то ли решил эту ночь спать один, то ли еще продолжал обходить комнату за комнатой с чертежами и рулеткой. Сев на постели, Юджиния напрягла слух в надежде уловить звук шагов, которых она ждала весь последний час, затем встала, надела халат, тапочки и выскользнула в коридор. Свет не просачивайся ни из-под двери Рика, ни из-под двери Сайруса.
Юджиния стала спускаться по лестнице. На первом этаже было светлее, чем наверху, и она поняла, что предчувствие ее не обмануло — Сайрус еще не спал. Она пересекла вестибюль, увидела свет в гостиной, но Сайруса там не оказалось. Солярий тоже был погружен во мрак, тем не менее она почувствовала присутствие Колфакса еще до того, как услышала его голос.
— В чем дело, Юджиния? Не можешь заснуть?
— Не могу.
Войдя в солярий, та остановилась, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Наконец она увидела Сайруса — вытянув ноги, он сидел в кресле из хромированной стали и белой кожи и смотрел на черную стену леса.
— Насколько я понимаю, у тебя тоже бессонница? — поинтересовалась Юджиния.
— Я просто думаю.
Закрыв за собой дверь, она прошла в глубь комнаты и уселась рядом с ним. Теперь обоих окружала дождливая ночь.
— Ну, ты пришел к каким-нибудь выводам? — спросила она, немного помолчав.
— Я придумал несколько способов, с помощью которых можно попробовать разобраться в этой мешанине.
— Под мешаниной ты подразумеваешь мое дело?
— Ага. Оно действительно представляет собой мешанину. Признаю, те, кто занимался расследованием, были правы, когда заявили, что причиной смерти Дэвентри стал несчастный случай. А вдруг они ошиблись?
— Ты начинаешь верить, что его могли убить? — удивилась Юджиния.
— Все возможно. Но по логике, если Дэвентри и правда убили, то это скорее всего связано с кубком Аида, а не с наркотиками. Люди и раньше погибали из-за этого проклятого куска стекла.
Юджиния поняла, что Колфакс имеет в виду свою жену.
— Да, ты говорил об этом.
— Против такой версии есть аргумент. Человека могут столкнуть под влиянием минутного аффекта или если вдруг представляется исключительно удобный случай, но не в соответствии с заранее разработанным планом. К, тому же результат предсказать невозможно.
— Ты уже говорил, что человек, решивший украсть кубок Аида, должен быть профессионалом.
— Верно. Поэтому давай попробуем взяться с другой стороны. Предположим, Дэвентри убили по причине, не имевшей никакого отношения ни к наркотикам, ни к кубку Аида.
— И что получится?
— Значит, причина убийства могла быть личной. Юджиния нахмурилась. Все сходились в том, что враги у Дэвентри были.
— То есть человек, ненавидевший Дэвентри, мог расправиться с ним, воспользовавшись случайной возможностью?
— Наверное, ты с самого начала была права. Может, твоя подруга Нелли в самом деле увидела нечто такое, чего ей видеть не следовало…
— Убийство Дэвентри?
— Или то, что помогло бы ей увязать смерть Дэвентри с убийцей. А может, и Ронда Прайс тоже что-то видела.
Юджиния глубоко вздохнула.
— В твоем предположении есть смысл, — заметила она. — Нелли якобы смыло волной на следующий день после смерти Дэвентри. Но почему за Рондой стали охотиться только сейчас?
— Не знаю. Но думаю, не ошибусь, если скажу, что фактором, изменившим ситуацию и поставившим под угрозу жизнь Ронды, стало появление на рынке картины из серии «Стекло».
— Ты прав, — согласилась Юджиния. — Ронду столкнули в воду после того, как она выставила картину в «Полуночной галерее». Но какое отношение имеют картины к смерти Дэвентри?
— Я уже голову сломал, размышляя над этим, — признался Сайрус. — Пытаюсь взглянуть на все под новым углом, ищу какую-нибудь зацепку, которая поможет связать три смерти.
— Три смерти? Но умерли только Дэвентри и Нелли.
— Не забывай о Леонарде Хастингсе.
— Он же умер от сердечного приступа.
— Вскрытие не делалось. Лечащий врач удовлетворился таким заключением, поскольку у Хастингса были серьезные проблемы со здоровьем, а больше никто вопросов по поводу его смерти не задавал.
— Но как убийца сумел имитировать смерть от сердечного приступа?
Сайрус пожал плечами.
— Хастингс принимал много лекарств. Кто-то мог заменить обычные таблетки на нечто другое, может, на один из наркотиков, принадлежавших Дэвентри. Одному Богу известно, как это могло подействовать на старого Леонарда.
— Очень странная версия, Сайрус.
— Знаю. Я лишь пытаюсь отыскать новый подход к делу.
— Между прочим, так поступает любой художник. Это называется творческим процессом.
— Называй меня Микеланджело.
Юджиния напрягла зрение, пытаясь рассмотреть в темноте выражение лица Колфакса, но тщетно.
— Ты понимаешь, о чем говоришь? — спросила она. — Если существует убийца, он или она могут быть кем-то из местных. Кто живет на острове и у кого был зуб на Дэвентри.
— Очевидно, здесь хватает людей, которые недолюбливали хозяина Стеклянного дома.
Юджиния поежилась.
— И что нам дает твоя новая теория?
— Она вызывает у меня вполне определенное желание: я хочу, чтобы ты уехала отсюда. Можешь отправиться в Сиэтл завтра, вместе с Риком, а я попрошу Стрэдли тебя встретить. Он присмотрит за тобой, пока я не разберусь тут со всеми делами.
Юджиния на несколько секунд потеряла способность думать и говорить, но когда дар речи к ней вернулся, она гневно прошипела:
— Так просто ты от меня не отделаешься.
— Пойми, мне нужно работать, а я не смогу, если буду опасаться за тебя.
— Кто сказал, что ты должен обо мне беспокоиться? Я уже много лет сама забочусь о себе.
— Но раньше тебе не приходилось думать о том, как защититься от убийцы.
— Убийца, если он существует, охотится не за мной. Он хочет расправиться с теми, кто мог видеть что-то в ночь убийства Дэвентри.
— Верно. Хотя он может начать охоту и за теми, кто задает слишком много вопросов о смерти Дэвентри. Поэтому лучше отправить тебя подальше отсюда.
— Я очень тронута твоей заботой, — сухо процедила Юджиния, — но с острова я не уеду.
— Юджиния, конечно, я поступаю не по-джентельменски, однако если здесь начнется заваруха, то я все же намного крупнее тебя.
— Может, ты и крупнее, зато я быстрее двигаюсь. Сайрус молниеносно вскочил с кресла, и Юджиния, не успев даже сообразить, что произошло, очутилась в его объятиях.
Глава 18
— Ладно, я иду. — Сайрус взглянул на Рика. — Ты едешь с нами или останешься здесь?
— Лучше с вами. У детективов всегда такая интересная работа?
— Нет. К счастью для меня.
Смотровое окно в боковой части печи, где находилось расплавленное стекло, напоминало отверстие в сердце миниатюрного вулкана. С порога мастерской Юджиния наблюдала, как Джейкоб Хаустон погружает в раскаленную массу стеклодувную трубку.
У нее за спиной на происходящее с любопытством смотрели примолкшие Сайрус и Рик. Она понимала их интерес и удивление. Ей самой много раз доводилось наблюдать за работой мастеров, но тайны стекла, необыкновенного материала, который, даже затвердев, оставался похожим на застывшую жидкость, способную принимать множество форм, пропускать или отражать свет, неизменно очаровывали Юджинию.
Приемы работы со стеклом люди придумали тысячелетия назад. Джейкоб Хаустон применял технику, известную еще римским мастерам.
Юджиния часто думала, что если бы люди не встречались со стеклом на каждом шагу, многие наверняка бы поняли, насколько это уникальный материал.
Джейкоб не видел зрителей. Все его внимание было приковано к работе. Юджиния пришла к выводу, что хотя бы в одном Фенелла права: во время творческого процесса Джейкоб предельно сосредоточен, хладнокровен. И все же это тот самый человек, который утром разбил скульптуру, а значит, Хаустон — человек весьма темпераментный и вспыльчивый.
— Джейкоб Хаустон! — позвала Юджиния, стараясь перекричать рев печи.
— Я занят, — бросил тот через плечо, даже не обернувшись. Он был поглощен работой, пытаясь захватить .кончиком трубки порцию расплавленного стекла.
— Сегодня я разговаривала с Рондой Прайс! — крикнула Юджиния.
— Какого черта?
Джейкоб резко обернулся. Рот его на мгновение раскрылся от изумления, глаза сузились, во взгляде промелькнуло нечто похожее на страх. На кончике трубки рдел комок жидкой стеклянной массы.
Юджиния решила, что на вид скульптору можно дать лет сорок пять, он уже начал заметно лысеть и собирал оставшиеся волосы в короткий тонкий хвост. Джейкоб был крепко сложенным мужчиной с большими руками, отдаленно напоминающим медведя.
— Вы та дама из Либрукского музея, которая так расстроила Ронду? — спросил он, хмуро и подозрительно глядя на Юджинию. — Мне нечего вам сказать. Убирайтесь отсюда.
— Спокойно, Хаустон, — вышел вперед Колфакс. — Мы не уйдем, пока не получим ответы на некоторые вопросы.
Джейкоб впился в него глазами.
— Я работаю, черт вас дери. У меня нет охоты с вами болтать.
— Меня зовут Сайрус Колфакс. Это мой племянник Рик Таскер, а мисс Свифт вы, очевидно, знаете.
Джейкоб перевел взгляд на Юджинию, и в его глазах мелькнула искорка беспокойства.
— Ну и что дальше?
Юджиния одарила скульптора улыбкой, которую она специально приберегала для наиболее темпераментных художников.
— Я преклоняюсь перед вашим мастерством, мистер Хаустон. В том свертке, который вы разбили сегодня утром, находилась одна из ваших работ под названием «Солнце». Я купила ее в «Полуночной галерее» для своей личной коллекции.
— «Солнце»? — Джейкоб ошарашенно уставился на нее. — В том свертке было мое «Солнце»?
— К сожалению, да. Это было настоящее чудо, великолепный сплав цвета и формы, мощи и изящества. Ваша работа очаровала меня с первого взгляда.
— Господи, не могу поверить. — Джейкоб вытер потный лоб. — Мое чудесное «Солнце»!
— Разбито вдребезги, — холодно усмехнулся Сайрус. — Ничего не осталось, кроме бесформенных осколков.
Юджиния бросила на него негодующий взгляд, но было уже поздно: глаза Джейкоба Хаустона увлажнились, и по щекам потекли слезы.
— Пожалуй, нам следует поговорить, — сказал Кол-факс.
Жилье Джейкоба, состоявшее из одной комнаты, напоминало мрачную пещеру, единственным украшением которой были три стеклянных предмета, напоминающие огромные драгоценные камни. Из-за них Юджиния с трудом сосредоточилась на разговоре, но то и дело поглядывала на великолепные творения.
Больше всего ей понравилась элегантная ваза из бледно-зеленого стекла под цвет глаз Сайруса.
— Почему вы стараетесь защитить Ронду? — спросил Колфакс, сидящий напротив Хаустона за пластмассовым столом.
— Она утверждает, что кто-то ударил ее и столкнул в воду, — ответил Джейкоб, подпиравший голову огромными ладонями. — Разве вы не понимаете? Она думает, ее пытались убить.
— А вы? — быстро спросила Юджиния.
— Не знаю. — Джейкоб провел ладонью по широкому лицу. — Просто не знаю. Возможно.
— А зачем вы пытались напугать мисс Свифт? — поинтересовался Сайрус, окидывая скульптора взглядом, в котором сквозило явное отвращение. — Ведь она бросилась в воду, чтобы спасти Ронду.
— Я знал, что Ронда не хочет с ней говорить, она не хотела даже ее видеть. Заметив, как мисс Свифт едет за ней с причала, я отправился следом, разбил то, что было в свертке, и оставил записку. Я только хотел, чтобы она уехала и не приставала к Ронде.
Юджинии стало жаль этого сильного человека.
— Я вас понимаю, Джейкоб, хотя в этом не было необходимости, — сказала она, вступив в разговор прежде, чем Сайрус успел задать следующий вопрос. — Мне известно, почему Ронда старалась меня избегать, это связано с картинами Нелли Грант. Мы с ней уже обо всем поговорили. Думаю, Ронда теперь боится не меня, а кого-то еще.
— Того, кто пытался ее убить, — пробормотал Джейкоб. — Но с какой стати ее кому-то убивать? — осведомился Сайрус.
— Не знаю. — Скульптор тупо уставился на столешницу. — Она считает, что видела в ночь гибели Дэвентри на той злополучной вечеринке нечто такое, чего ей не следовало видеть.
— И что же она видела? — спросила Юджиния.
— В том-то и дело, что она сама не знает. — Джейкоб испустил глубокий вздох. — Мы говорили об этом сотню раз, но так и не поняли, кого или что она могла увидеть. чтобы за ней стали охотиться. И еще, мы не можем сообразить, почему на нее совершили покушение только сейчас, а не сразу после вечеринки.
— А вы там были? — спросил Колфакс.
— Конечно. Туда пригласили всех художников и скульпторов этого проклятого острова. Дэвентри нас использовал, подавал на своих вечеринках Клуба знатоков и ценителей словно какие-то экзотические блюда. И мы все ему позволяли, ведь каждый надеялся получить шанс и сделать карьеру. У его друзей были деньги, много денег. Они все очень известные и уважаемые коллекционеры.
Нахмурившись, Юджиния посмотрела на Сайруса, затем перевела взгляд на Джейкоба и спросила:
— А вы знали Нелли Грант?
— Нелли? Конечно, я даже в каком-то смысле ее жалел. Она тогда еще не раскусила Дэвентри, думала, он сможет вывести ее в люди как художника. Он плел ей то же самое, что в свое время и Ронде, пока она ему не надоела.
— Ронда сказала мне, что, по ее мнению, Дэвентри могли убить, — осторожно вставила Юджиния.
— Знаю. Она начала думать над этим в больнице. — Джейкоб потер бровь. — Это единственная причина, которая может хоть как-то объяснить покушение на нее.
— Если кто-то действительно хотел с ней расправиться, — сухо заметил Сайрус.
Джейкоб снова вздохнул.
— Возможно, кто-то спихнул Дэвентри с лестницы, а может, он сам упал. Я уверен, что тогда он принял свою дозу наркотиков. По словам Ронды, это давало ему ощущение величия, гениальности и всемогущества. Черт побери, может, он стоял на верхней площадке лестницы и вдруг решил, что умеет летать.
— Дэвентри употреблял наркотики. А гости? — поинтересовался Сайрус, откидываясь на спинку стула и вытягивая ноги.
— Нет. — Лицо Джейкоба исказила болезненная гримаса. — Спиртное, правда, лилось рекой, но и только. Я вовсе не хочу сказать, что среди местных не нашлось бы желающих попробовать какую-нибудь пакость, если бы им предложили. Однако Дэвентри приберегал такие вещи для себя. Он даже членам клуба ничего не давал. Все обходились шотландским виски пятидесятилетней выдержки и французским шампанским.
— А Дэвентри не боялся, что к нему нагрянет полиция? — впервые подал голос Рик.
Джейкоб вздрогнул и с некоторым удивлением посмотрел на юношу.
— Он считал, что всякие там правила не для него, деньги всегда помогут ему откупиться. У Дэвентри имелся личный запас наркотиков, ибо они давали ему возможность испытать какие-то особенные, неповторимые ощущения, почувствовать себя чуть ли не богом. Ему нравилось иметь то, чего нет ни у кого другого.
— Все сходится, — пробормотал Сайрус.
Юджиния поняла, что он думает о кубке Аида.
— Я ответил на ваши вопросы, — нахмурился Джейкоб. — А как же теперь с Рондой?
— А что Ронда? — удивился Сайрус.
— Охотится за ней кто-то или нет, только она напугана до смерти и считает, что ей грозит опасность.
— Я просила ее позвонить мне, если она решит, что ей нужна защита, — сказала Юджиния.
— С какой стати она будет тебе звонить? — поднял брови Сайрус.
— Я предложила ей договориться с твоей фирмой об охране.
— Вот черт. Большое тебе спасибо за поиск клиентов. Джейкоб уставился на Юджинию, затем перевел взгляд на Колфакса.
— Не понял, вы в самом деле можете помочь?
— Я хозяин фирмы «Колфакс секьюрити». — Сайрус раздраженно взглянул на Юджинию. — Правда, мне не хотелось афишировать это на острове.
— Правда? — недоверчиво спросил скульптор.
— Конечно, правда. Дай ему визитную карточку, — хмуро предложила Колфаксу Юджиния.
— Я готов за него поручиться, — заявил Рик. — Покажите ему свою лицензию, дядя Сайрус.
Джейкоб продолжал смотреть на Сайруса с недоверием.
— Ладно. — Колфакс достал из кармана потертый кожаный бумажник, выудил оттуда визитную карточку и вручил Джейкобу.
— Значит, вы поможете Ронде? — спросил тот, приняв визитку огромной лапищей.
— Возможно. Если только ей в самом деле нужна помощь.
В глазах Хаустона мелькнул лучик надежды.
— Пожалуй, я смогу убедить ее довериться вам, — сказал он.
— Попозже, в данный момент я занят. — Сайрус поднялся со стула и взглянул на Юджинию. — Думаю, за сегодняшний вечер мы сделали достаточно. Ты умудрилась меня раскрыть, зато нашла мне нового клиента, который, видимо, не в состоянии заплатить мне гонорар. Идем отсюда, пока ты не оказала мне еще какую-нибудь услугу.
— Ладно. — Юджиния тоже встала. — И еще одно, Джейкоб, последнее.
— О чем вы? — Хаустон встревоженно посмотрел на нее.
— Осенью Либрукский музей проводит ежегодную выставку стекла северо-западного региона.
— Знаю. «Режущий край». В прошлом году я ездил в Сиэтл, чтобы на ней побывать. Фантастическое зрелище.
— Я хотела бы выставить там кое-какие из ваших работ.
— Моих работ? — Джейкоб растерянно заморгал. — В Либрукском музее?
Юджиния бросила взгляд на невероятно зеленую вазу, стоявшую на полке.
— И еще мне бы хотелось получить одну из ваших работ для личной коллекции взамен той, которая лежала на сиденье моей машины.
— Да-да, конечно. — Джейкоб посмотрел на заинтересовавший ее предмет и так резко вскочил на ноги, что едва не опрокинул стул. — Если хотите, можете взять эту.
— О да. — С вожделением подлинного знатока Юджиния уставилась на вазу, которую Хаустон уже снял с полки. — Хочу.
В окна Стеклянного дома хлестали струи воды. Лежа в своей постели, Юджиния прислушивалась к шуму дождя и думала о том, что вода очень похожа на стекло, такая же прозрачная, так же пропускает и отражает свет, когда он есть, становится такой же темной во мраке.
Сайрус не пришел к ней: то ли решил эту ночь спать один, то ли еще продолжал обходить комнату за комнатой с чертежами и рулеткой. Сев на постели, Юджиния напрягла слух в надежде уловить звук шагов, которых она ждала весь последний час, затем встала, надела халат, тапочки и выскользнула в коридор. Свет не просачивайся ни из-под двери Рика, ни из-под двери Сайруса.
Юджиния стала спускаться по лестнице. На первом этаже было светлее, чем наверху, и она поняла, что предчувствие ее не обмануло — Сайрус еще не спал. Она пересекла вестибюль, увидела свет в гостиной, но Сайруса там не оказалось. Солярий тоже был погружен во мрак, тем не менее она почувствовала присутствие Колфакса еще до того, как услышала его голос.
— В чем дело, Юджиния? Не можешь заснуть?
— Не могу.
Войдя в солярий, та остановилась, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Наконец она увидела Сайруса — вытянув ноги, он сидел в кресле из хромированной стали и белой кожи и смотрел на черную стену леса.
— Насколько я понимаю, у тебя тоже бессонница? — поинтересовалась Юджиния.
— Я просто думаю.
Закрыв за собой дверь, она прошла в глубь комнаты и уселась рядом с ним. Теперь обоих окружала дождливая ночь.
— Ну, ты пришел к каким-нибудь выводам? — спросила она, немного помолчав.
— Я придумал несколько способов, с помощью которых можно попробовать разобраться в этой мешанине.
— Под мешаниной ты подразумеваешь мое дело?
— Ага. Оно действительно представляет собой мешанину. Признаю, те, кто занимался расследованием, были правы, когда заявили, что причиной смерти Дэвентри стал несчастный случай. А вдруг они ошиблись?
— Ты начинаешь верить, что его могли убить? — удивилась Юджиния.
— Все возможно. Но по логике, если Дэвентри и правда убили, то это скорее всего связано с кубком Аида, а не с наркотиками. Люди и раньше погибали из-за этого проклятого куска стекла.
Юджиния поняла, что Колфакс имеет в виду свою жену.
— Да, ты говорил об этом.
— Против такой версии есть аргумент. Человека могут столкнуть под влиянием минутного аффекта или если вдруг представляется исключительно удобный случай, но не в соответствии с заранее разработанным планом. К, тому же результат предсказать невозможно.
— Ты уже говорил, что человек, решивший украсть кубок Аида, должен быть профессионалом.
— Верно. Поэтому давай попробуем взяться с другой стороны. Предположим, Дэвентри убили по причине, не имевшей никакого отношения ни к наркотикам, ни к кубку Аида.
— И что получится?
— Значит, причина убийства могла быть личной. Юджиния нахмурилась. Все сходились в том, что враги у Дэвентри были.
— То есть человек, ненавидевший Дэвентри, мог расправиться с ним, воспользовавшись случайной возможностью?
— Наверное, ты с самого начала была права. Может, твоя подруга Нелли в самом деле увидела нечто такое, чего ей видеть не следовало…
— Убийство Дэвентри?
— Или то, что помогло бы ей увязать смерть Дэвентри с убийцей. А может, и Ронда Прайс тоже что-то видела.
Юджиния глубоко вздохнула.
— В твоем предположении есть смысл, — заметила она. — Нелли якобы смыло волной на следующий день после смерти Дэвентри. Но почему за Рондой стали охотиться только сейчас?
— Не знаю. Но думаю, не ошибусь, если скажу, что фактором, изменившим ситуацию и поставившим под угрозу жизнь Ронды, стало появление на рынке картины из серии «Стекло».
— Ты прав, — согласилась Юджиния. — Ронду столкнули в воду после того, как она выставила картину в «Полуночной галерее». Но какое отношение имеют картины к смерти Дэвентри?
— Я уже голову сломал, размышляя над этим, — признался Сайрус. — Пытаюсь взглянуть на все под новым углом, ищу какую-нибудь зацепку, которая поможет связать три смерти.
— Три смерти? Но умерли только Дэвентри и Нелли.
— Не забывай о Леонарде Хастингсе.
— Он же умер от сердечного приступа.
— Вскрытие не делалось. Лечащий врач удовлетворился таким заключением, поскольку у Хастингса были серьезные проблемы со здоровьем, а больше никто вопросов по поводу его смерти не задавал.
— Но как убийца сумел имитировать смерть от сердечного приступа?
Сайрус пожал плечами.
— Хастингс принимал много лекарств. Кто-то мог заменить обычные таблетки на нечто другое, может, на один из наркотиков, принадлежавших Дэвентри. Одному Богу известно, как это могло подействовать на старого Леонарда.
— Очень странная версия, Сайрус.
— Знаю. Я лишь пытаюсь отыскать новый подход к делу.
— Между прочим, так поступает любой художник. Это называется творческим процессом.
— Называй меня Микеланджело.
Юджиния напрягла зрение, пытаясь рассмотреть в темноте выражение лица Колфакса, но тщетно.
— Ты понимаешь, о чем говоришь? — спросила она. — Если существует убийца, он или она могут быть кем-то из местных. Кто живет на острове и у кого был зуб на Дэвентри.
— Очевидно, здесь хватает людей, которые недолюбливали хозяина Стеклянного дома.
Юджиния поежилась.
— И что нам дает твоя новая теория?
— Она вызывает у меня вполне определенное желание: я хочу, чтобы ты уехала отсюда. Можешь отправиться в Сиэтл завтра, вместе с Риком, а я попрошу Стрэдли тебя встретить. Он присмотрит за тобой, пока я не разберусь тут со всеми делами.
Юджиния на несколько секунд потеряла способность думать и говорить, но когда дар речи к ней вернулся, она гневно прошипела:
— Так просто ты от меня не отделаешься.
— Пойми, мне нужно работать, а я не смогу, если буду опасаться за тебя.
— Кто сказал, что ты должен обо мне беспокоиться? Я уже много лет сама забочусь о себе.
— Но раньше тебе не приходилось думать о том, как защититься от убийцы.
— Убийца, если он существует, охотится не за мной. Он хочет расправиться с теми, кто мог видеть что-то в ночь убийства Дэвентри.
— Верно. Хотя он может начать охоту и за теми, кто задает слишком много вопросов о смерти Дэвентри. Поэтому лучше отправить тебя подальше отсюда.
— Я очень тронута твоей заботой, — сухо процедила Юджиния, — но с острова я не уеду.
— Юджиния, конечно, я поступаю не по-джентельменски, однако если здесь начнется заваруха, то я все же намного крупнее тебя.
— Может, ты и крупнее, зато я быстрее двигаюсь. Сайрус молниеносно вскочил с кресла, и Юджиния, не успев даже сообразить, что произошло, очутилась в его объятиях.
Глава 18
— Ну хорошо, я согласна, когда нужно, ты можешь двигаться очень быстро, — с трудом выдавила она, едва дыша. Сердце у нее колотилось, ладони покалывало от возбуждения.
— Все дело в мотивации, — сказал он. — А мотивация у меня сейчас такая, что только держись.
Лица Колфакса она не видела. Полоска света из-под двери позволяла различить лишь блеск его глаз. Юджинию пьянили ощущение тепла и силы, близость его тела и откровенное желание.
— Межличностные конфликты так не решаются, — предупредила она.
— Ты следуешь своей теории менеджмента, — пробормотал Сайрус, прижимаясь к ее губам, — а я — своей.
— Кажется, я говорила тебе, что с помощью секса ты не добьешься, чтобы я поступала по твоему желанию.
— А что, если я хочу, чтобы ты занялась со мной любовью?
— Ну это особый случай, — прошептала Юджиния.
— Я так и думал, что для подобного случая ты сделаешь исключение.
Она сразу поняла бесполезность попытки образумить его, в этот момент Сайрус был глух к аргументам рассудка. Поэтому Юджиния обняла его за шею, ответила на поцелуй, моментально почувствовав, как по телу ее пробежала уже знакомая волна возбуждения и радостного ожидания. Сайрус шагнул в сторону и, увлекая ее за собой, опустился на разложенный шезлонг. Она оказалась сверху и тут же ощутила, как сильно он ее хочет.
Сайрус просунул руку ей под халат, и Юджиния тихо вздохнула, когда теплая ладонь охватила ее грудь. Потом он провел большим пальцем по соску. Юджиния хотела произнести его имя, но издала лишь какое-то неясное восклицание, после чего впилась ногтями ему в плечи.
— Леди, вы опасная женщина.
«Только с тобой, — мелькнуло у нее в голове. — Интересно почему?»
Однако вопрос мгновенно улетучился из ее сознания. Торопливо расстегнув ему рубашку, Юджиния с удовольствием положила ладони на его обнаженную грудь. Ей нравилось ощущать его кожу, его тело, его запах, его силу.
«Боже мой, неужели я его люблю?»— подумала Юджиния, пытаясь убедить себя, что это невозможно, все получилось слишком быстро и, значит, не могло быть любовью. Это просто секс, правда, замечательный, чего нельзя не признать.
Юджинии казалось, что она полностью контролирует себя, ее сердце по-прежнему свободно, но в глубине души роились сомнения, действительно ли это так.
Впрочем, и эти тревожные мысли исчезли, смытые волной обоюдного желания. Юджинии стало намного легче, ей не хотелось анализировать свои эмоции и поведение.
Сайрус медленно стянул с ее плеч халат, а Юджиния дрожащими от нетерпения пальцами расстегнула ремень, выпустив на волю напряженный член. Его рука осторожно нырнула между ее бедер, и Юджиния с трудом подавила крик, который наверняка был бы слышен в комнате наверху, где спал Рик.
Словно во сне до Юджинии доносился шум дождя, хлеставшего по окнам и прозрачным стенам. Когда Сайрус наконец вошел в нее, она снова чуть не закричала от наслаждения. Его руки сжали ей бедра с такой силой, что она не могла пошевелиться.
— Я хочу почувствовать твой оргазм, — прошептал он, входя еще глубже. — Прямо сейчас.
Юджиния сделала мох открытым ртом, и ее тело вдруг свела мощная судорога удовольствия. Сайрус заглушил ее крики поцелуем, когда она расслабилась, уложил на спину, крепко прижал к подушкам и тут же сам достиг кульминации.
Лежа в темноте и глядя на небо сквозь купол потолка, Сайрус мечтал о том, что после окончания их миссии на острове все будет по-другому. Впрочем, одернул он себя, проблема в том и заключается, что ничего не изменится — все останется так же, как было до появления женщины, занимавшей пост директора Либрукского музея. Не будет споров с надменной, высокомерной особой, которая, даже листая музейный каталог, не могла удержаться, чтобы не прочитать собеседнику лекцию об искусстве. Не будет препирательств с упрямой, самоуверенной женщиной, которая считает, что даже в охранном бизнесе она разбирается лучше его, Сайруса Колфакса, и тем самым заставляет его выходить из себя. Настанет конец и их занятиям любовью. Никогда больше у него не будет возможности поговорить с женщиной, которая понимала его, как никто другой. Это грустное перечисление можно продолжать и продолжать до бесконечности, и настроение у Сайруса с каждой минутой портилось все больше.
В конце концов от мыслей, во что превратится его жизнь, когда они с Юджинией расстанутся, у Сайруса поползли мурашки, ему разом стало холодно. Он тут же напомнил себе, что проблемы следует решать по мере их возникновения и нужно полагаться не на эмоции, а на факты. Он умел работать с фактами, однако теперь его умение сослужило плохую службу: ведь исчезновение из его жизни всего хорошего, что привнесла в нее Юджиния, это тоже факт, спрятаться от которого невозможно.
Тогда Колфакс приказал себе не думать об этом. Сейчас у него нет времени размышлять о будущем, нужно решать другие, более важные на данный момент проблемы.
Он обнял Юджинию одной рукой за плечи, а другую положил ей на живот.
— О чем мы с тобой беседовали? — спросил он.
— Кажется, мы спорили, — сказала она, потянувшись, — вроде ты намного больше и сильнее меня.
— А ты вроде превосходишь меня в быстроте.
— Так оно и есть, я быстрее, — довольно хмыкнула Юджиния. — А уж об уме и сообразительности даже говорить нечего. Уж тут я любого за пояс заткну, так и знай.
— Это не имеет значения. Теория о том, что мозги лучше, чем мышцы, — всего лишь миф, придуманный хиляками. В реальной жизни мышцы частенько одерживают верх над интеллектом.
— Я не собираюсь уезжать отсюда, Сайрус. — Юджиния приподнялась и склонилась над ним. — Я останусь на Фрог-Коув до тех пор, пока мы не узнаем, что здесь происходит.
Сайрус с неодобрением взглянул на нее. Она привыкла командовать, отдавать указания, а не выполнять их. Она явно не принадлежала к числу женщин, которых можно посадить в поезд или самолет и отправить подальше. Может, в самом деле позволить ей остаться? В конце концов, она тоже заинтересована в расследовании дела, а это давало ей определенные права. Такой вариант имел свои плюсы, например, он мог сам ее охранять.
«Все это лишь предлог», — промелькнуло у него в голове, здравый смысл подсказывал, что Юджинии лучше вернуться в Сиэтл.
— Положение может стать рискованным, — с расстановкой произнес он. — Я хочу быть уверенным в твоей безопасности.
— С тобой я в большей безопасности, чем одна в Сиэтле, — мгновенно возразила Юджиния. — Ты ведь эксперт в вопросах охраны, разве забыл?
— Черт возьми, кажется, ты не собираешься облегчать мне жизнь?
— Что правда, то правда. — Юджиния поцеловала его в подбородок. — Честно говоря, я собираюсь превратить ее в ад.
— Если ты считаешь, что можешь подчинить меня с помощью секса… — начал Сайрус.
— То что? — лукаво осведомилась Юджиния.
— То, пожалуй, ты права.
Бедро Юджинии коснулось его ноги, и он с изумлением почувствовал, что снова возбуждается. «Это невозможно, я уже стар для таких марафонов».
Внезапно тишину прорезал звонок телефона, стоявшего неподалеку на столике. Юджиния замерла, а Сайрус приподнялся на локте и схватил трубку.
— Все дело в мотивации, — сказал он. — А мотивация у меня сейчас такая, что только держись.
Лица Колфакса она не видела. Полоска света из-под двери позволяла различить лишь блеск его глаз. Юджинию пьянили ощущение тепла и силы, близость его тела и откровенное желание.
— Межличностные конфликты так не решаются, — предупредила она.
— Ты следуешь своей теории менеджмента, — пробормотал Сайрус, прижимаясь к ее губам, — а я — своей.
— Кажется, я говорила тебе, что с помощью секса ты не добьешься, чтобы я поступала по твоему желанию.
— А что, если я хочу, чтобы ты занялась со мной любовью?
— Ну это особый случай, — прошептала Юджиния.
— Я так и думал, что для подобного случая ты сделаешь исключение.
Она сразу поняла бесполезность попытки образумить его, в этот момент Сайрус был глух к аргументам рассудка. Поэтому Юджиния обняла его за шею, ответила на поцелуй, моментально почувствовав, как по телу ее пробежала уже знакомая волна возбуждения и радостного ожидания. Сайрус шагнул в сторону и, увлекая ее за собой, опустился на разложенный шезлонг. Она оказалась сверху и тут же ощутила, как сильно он ее хочет.
Сайрус просунул руку ей под халат, и Юджиния тихо вздохнула, когда теплая ладонь охватила ее грудь. Потом он провел большим пальцем по соску. Юджиния хотела произнести его имя, но издала лишь какое-то неясное восклицание, после чего впилась ногтями ему в плечи.
— Леди, вы опасная женщина.
«Только с тобой, — мелькнуло у нее в голове. — Интересно почему?»
Однако вопрос мгновенно улетучился из ее сознания. Торопливо расстегнув ему рубашку, Юджиния с удовольствием положила ладони на его обнаженную грудь. Ей нравилось ощущать его кожу, его тело, его запах, его силу.
«Боже мой, неужели я его люблю?»— подумала Юджиния, пытаясь убедить себя, что это невозможно, все получилось слишком быстро и, значит, не могло быть любовью. Это просто секс, правда, замечательный, чего нельзя не признать.
Юджинии казалось, что она полностью контролирует себя, ее сердце по-прежнему свободно, но в глубине души роились сомнения, действительно ли это так.
Впрочем, и эти тревожные мысли исчезли, смытые волной обоюдного желания. Юджинии стало намного легче, ей не хотелось анализировать свои эмоции и поведение.
Сайрус медленно стянул с ее плеч халат, а Юджиния дрожащими от нетерпения пальцами расстегнула ремень, выпустив на волю напряженный член. Его рука осторожно нырнула между ее бедер, и Юджиния с трудом подавила крик, который наверняка был бы слышен в комнате наверху, где спал Рик.
Словно во сне до Юджинии доносился шум дождя, хлеставшего по окнам и прозрачным стенам. Когда Сайрус наконец вошел в нее, она снова чуть не закричала от наслаждения. Его руки сжали ей бедра с такой силой, что она не могла пошевелиться.
— Я хочу почувствовать твой оргазм, — прошептал он, входя еще глубже. — Прямо сейчас.
Юджиния сделала мох открытым ртом, и ее тело вдруг свела мощная судорога удовольствия. Сайрус заглушил ее крики поцелуем, когда она расслабилась, уложил на спину, крепко прижал к подушкам и тут же сам достиг кульминации.
Лежа в темноте и глядя на небо сквозь купол потолка, Сайрус мечтал о том, что после окончания их миссии на острове все будет по-другому. Впрочем, одернул он себя, проблема в том и заключается, что ничего не изменится — все останется так же, как было до появления женщины, занимавшей пост директора Либрукского музея. Не будет споров с надменной, высокомерной особой, которая, даже листая музейный каталог, не могла удержаться, чтобы не прочитать собеседнику лекцию об искусстве. Не будет препирательств с упрямой, самоуверенной женщиной, которая считает, что даже в охранном бизнесе она разбирается лучше его, Сайруса Колфакса, и тем самым заставляет его выходить из себя. Настанет конец и их занятиям любовью. Никогда больше у него не будет возможности поговорить с женщиной, которая понимала его, как никто другой. Это грустное перечисление можно продолжать и продолжать до бесконечности, и настроение у Сайруса с каждой минутой портилось все больше.
В конце концов от мыслей, во что превратится его жизнь, когда они с Юджинией расстанутся, у Сайруса поползли мурашки, ему разом стало холодно. Он тут же напомнил себе, что проблемы следует решать по мере их возникновения и нужно полагаться не на эмоции, а на факты. Он умел работать с фактами, однако теперь его умение сослужило плохую службу: ведь исчезновение из его жизни всего хорошего, что привнесла в нее Юджиния, это тоже факт, спрятаться от которого невозможно.
Тогда Колфакс приказал себе не думать об этом. Сейчас у него нет времени размышлять о будущем, нужно решать другие, более важные на данный момент проблемы.
Он обнял Юджинию одной рукой за плечи, а другую положил ей на живот.
— О чем мы с тобой беседовали? — спросил он.
— Кажется, мы спорили, — сказала она, потянувшись, — вроде ты намного больше и сильнее меня.
— А ты вроде превосходишь меня в быстроте.
— Так оно и есть, я быстрее, — довольно хмыкнула Юджиния. — А уж об уме и сообразительности даже говорить нечего. Уж тут я любого за пояс заткну, так и знай.
— Это не имеет значения. Теория о том, что мозги лучше, чем мышцы, — всего лишь миф, придуманный хиляками. В реальной жизни мышцы частенько одерживают верх над интеллектом.
— Я не собираюсь уезжать отсюда, Сайрус. — Юджиния приподнялась и склонилась над ним. — Я останусь на Фрог-Коув до тех пор, пока мы не узнаем, что здесь происходит.
Сайрус с неодобрением взглянул на нее. Она привыкла командовать, отдавать указания, а не выполнять их. Она явно не принадлежала к числу женщин, которых можно посадить в поезд или самолет и отправить подальше. Может, в самом деле позволить ей остаться? В конце концов, она тоже заинтересована в расследовании дела, а это давало ей определенные права. Такой вариант имел свои плюсы, например, он мог сам ее охранять.
«Все это лишь предлог», — промелькнуло у него в голове, здравый смысл подсказывал, что Юджинии лучше вернуться в Сиэтл.
— Положение может стать рискованным, — с расстановкой произнес он. — Я хочу быть уверенным в твоей безопасности.
— С тобой я в большей безопасности, чем одна в Сиэтле, — мгновенно возразила Юджиния. — Ты ведь эксперт в вопросах охраны, разве забыл?
— Черт возьми, кажется, ты не собираешься облегчать мне жизнь?
— Что правда, то правда. — Юджиния поцеловала его в подбородок. — Честно говоря, я собираюсь превратить ее в ад.
— Если ты считаешь, что можешь подчинить меня с помощью секса… — начал Сайрус.
— То что? — лукаво осведомилась Юджиния.
— То, пожалуй, ты права.
Бедро Юджинии коснулось его ноги, и он с изумлением почувствовал, что снова возбуждается. «Это невозможно, я уже стар для таких марафонов».
Внезапно тишину прорезал звонок телефона, стоявшего неподалеку на столике. Юджиния замерла, а Сайрус приподнялся на локте и схватил трубку.