Кренц Джейн Энн. Острые края

   — Что? — Юджиния ошарашенно уставилась на Марча. — До недавнего времени я даже не верила в его существование. Я поехала на остров, чтобы выяснить, что случилось с Нелли.
   — Ты поехала меня разыскивать? — вскинула голову Нелли Грант.
   — Я думала, ты погибла, но не верила в историю о несчастном случае. Я решила, что тебя убили.
   — И ты хотела выяснить, кто это сделал? О, Юджиния, я не подозревала… — Нелли всхлипнула.
   — Прошу прощения, мисс Свифт. — Дэмиен сверкнул в ее сторону чарующей улыбкой. — Я, разумеется, предположил, что вы охотитесь за кубком. Признаю, мне даже в голову не приходило, что вы решили выяснить обстоятельства гибели мисс Грант, которая на самом деле была жива и здорова. Странно, в конце концов, она всего лишь глупая и не слишком одаренная художница, простая сотрудница вашего музея. С какой стати вас так волновала ее судьба?
   — Боюсь, вам этого не понять.
   — Мне очень жаль, Юджиния, — покачала огненно-рыжей головой Нелли Грант.
   — Не плачь. — Юджиния протянула к ней руку.
   Марч сжал пистолет.
   — Не двигайтесь, мисс Свифт.
   Та замерла, рука, готовая опуститься на плечо Нелли, застыла в воздухе.
   — Знаете, вы на редкость отвратительное существо, — сказала Юджиния.
   — Все зависит от того, с какой точки зрения смотреть, — возразил Дэмиен.
   — Нет! — воскликнул Сайрус, увидев в ее глазах опасный блеск, и облегченно вздохнул, когда она неохотно опустила руку.
   — Слушайтесь его, дорогая, — промурлыкал Марч. — Он хорошо меня знает.
   — Он убьет нас, — прошептала Нелли.
   — Ну-ну, мисс Грант, нет никаких причин для такого пессимизма. Я ведь уже говорил: пока вы трое выполняете мои распоряжения, у нас всегда есть возможность договориться. Если все будет нормально, мы расстанемся и больше никогда не увидим друг друга. Мой девиз — живи и жить давай другим.
   — За исключением тех случаев, когда человек становится для тебя обузой, — сказал Сайрус.
   — Ах да, малышка Кэти. — Дэмиен ернически покачал головой, изображая сожаление. — Она не только помогла мне три года назад подготовить похищение кубка Аида, но и знала о моих планах исчезновения. Разумеется, у меня не было намерения брать ее с собой в мою новую жизнь. Она не принадлежала к типу женщин, который мне нравится.
   — Ты ее использовал, — тихо произнес Сайрус.
   — Знаешь, мне всегда хотелось понять, почему ты стремишься отомстить за эту маленькую глупую шлюшку. Она предала тебя без малейшего колебания.
   — Ты совратил ее, сукин сын.
   — Уверяю тебя, это было нетрудно. Как-то она сказала, что вышла за тебя замуж ради стабильности и безопасности, но потом обнаружила, что стабильность и безопасность вскоре ужасно приедаются.
   Сайрус ощутил уже привычный гнев, такой же остывший, как и привязанность, которую он когда-то испытывал к жене. Ее уже не было на свете, а вместе с ней постепенно исчезли и почти все чувства к ней. Осталась только цель — отомстить.
   — Значит, ты предложил ей острые ощущения.
   — Которые она по ошибке приняла за страстную любовь. — Рот Дэмиена сложился в презрительную усмешку. — Она стала навязчивой, а когда поняла, что я собираюсь исчезнуть вместе с кубком, малышка Кэти принялась закатывать истерики.
   — И ты убил ее, — подытожил Сайрус. — Хладнокровно застрелил, позаботившись, чтобы все выглядело делом рук грабителя.
   — У меня не было выбора. Она наверняка бы побежала к тебе, Колфакс, она всегда так делала, когда что-то случалось.
   — Выходит, она слишком много знала.
   — Верно. — Дэмиен улыбнулся крокодильей улыбкой. — Вот и мисс Грант известно чересчур много.
   Нелли взглянула на подругу.
   — Я пыталась помешать ему, — сказала она. — Сделала все, что могла.
   — Ты рассказала ему о картинах серии «Стекло», да? — осведомилась Юджиния.
   — Когда меня нашли его подручные, надо было что-то им сказать. Они грозили проделать со мной страшные веши, если я не заговорю.
   — Все в порядке, — успокоила ее Юджиния. — Я понимаю.
   — Мисс Грант выдумала целую историю, — вступил в разговор Дэмиен. — Якобы Дэвентри надоумил ее изобразить на полотне с кубком Аида некие ключи, смысла которых она, правда, не понимает, но эксперт по стеклу должен в них разобраться.
   — Ключи? — хмуро переспросил Сайрус.
   — Это все, что я могла придумать в тот момент, — дрожащими губами пролепетала Нелли. — Мол. Дэвентри никогда мне не говорил, где прячет кубок, но хотел оставить зашифрованное обозначение тайника на тот случай, если с ним самим что-нибудь случится.
   — Весьма неплохая история, — заметил Марч. — Я поверил в нее, поскольку знал, что Дэвентри озабочен идеей оставить в этой жизни нечто вроде памятника себе. Мне показалось логичным его желание сделать так, чтобы после его смерти ценнейшее из принадлежавших ему сокровищ ассоциировалось у всех именно с его коллекцией. Разумеется, для этого ему надо было оставить, скажем так, координаты местонахождения кубка Аида.
   — Но если бы координаты оказались чересчур очевидными, это стало бы опасным. — Сайрус перевел взгляд на Нелли. — Ваша история ведь не совсем ложь? Вся штука в том, что ключи зашифровали в картине вы, а не Дэвентри.
   Нелли печально кивнула.
   — Значит, ты принялся разыскивать четыре картины Нелли.
   Дэмиен кивком подтвердил его правоту.
   — К сожалению, когда мои люди добрались до острова, одну из картин серии «Стекло» уже купили. Я понял, что кто-то выкрал картины из Стеклянного дома и собирается их распродать просто ради денег.
   — Ронда Прайс? — предположил Сайрус.
   — Да. — Взгляд Дэмиена стал жестким. — Пока мои парни это сообразили, она успела исчезнуть. Тогда они отправились к ее дружку, но ничего там не обнаружили и, к несчастью, случайно наткнулись на тебя, Колфакс.
   — Зачем ты взяла кубок Аида? — спросила Юджиния у подруги.
   — Глупо, я знаю, только ничего не смогла с собой поделать. — Нелли прикрыла глаза. — Я видела, как Фенелла столкнула Дэвентри с лестницы. Следовательно, после гибели Дэвентри никто на земле, кроме меня, не знает, что кубок Аида спрятан в тайнике, который находится в винном погребе. И к тому же мне было известно, где Дэвентри хранит шифр.
   — А Фенелла Уикс? Ее вы не боялись? — поинтересовался Сайрус. — Она ведь знала, что вы свидетельница убийства.
   — Фенелла сумасшедшая, — ответила Нелли и передернула плечами. — Но с ней можно было договориться. Во всяком случае, я не из-за нее инсценировала несчастный случай на море. Меня больше волновал кубок, я понимала, что это опасная вещь.
   — Значит, вы исчезли, поскольку любой, кто стал бы разыскивать кубок, неминуемо вышел бы на вас, — подытожил Сайрус.
   — Самую большую ошибку мисс Грант совершила, поверив, что ей удастся незаметно сбыть кубок Аида на черном рынке, — вставил Дэмиен.
   — Она вроде маленькой рыбки в море, полном акул, как сказал бы мой дедушка Бо, — пробормотал Сайрус.
   — Именно. А я был самой грозной из акул, к тому же приплывшей первой.
   Юджиния хмуро взглянула на подругу.
   — Получается, в ночь смерти Дэвентри ты переделала фон на картине с изображением кубка Аида, ты привезла кубок в Сиэтл, спрятала его здесь. Возвращаясь на остров Фрог-Коув, инсценировала собственную гибель. Но почему ты оставила картину в сейфе?
   На какой-то момент Сайрусу показалось, что Нелли сейчас рухнет на ковер, но та быстро овладела собой и на вид даже приободрилась.
   — Я знала об опасности, поэтому решила, что, если… со мной что-нибудь случится, пусть кубок достанется Либрукскому музею.
   — Ты думала, я его найду?
   — Ты ведь моя подруга. Ты дала мне работу, когда она была мне нужна, всячески поощряла меня как художника, предостерегала насчет Дэвентри.
   — Но как я могла найти тайный сейф? — с недоумением спросила Юджиния.
   — Это всего лишь вопрос времени. Информация о сейфе есть в завещании Дэвентри. Но я подумала, что юристы проведут детальное обследование такого огромного дома и опись имущества только через несколько месяцев, а то и через год-два. Если я по каким-то причинам не смогу вернуться в Стеклянный дом и забрать картину, кто-нибудь из душеприказчиков рано или поздно откроет сейф и обнаружит четвертую картину из серии «Стекло». А когда ты ее увидишь, то сразу узнаешь мою работу и разберешься в ключах.
   — А почему вы не оставили в сейфе кубок? — поинтересовался Сайрус.
   — Я боялась, что его найдет кто-нибудь из Клуба знатоков или, скажем, Фенелла Уикс. Все знали о кубке Аида, и любой мог догадаться, что он спрятан где-то в Стеклянном доме. Мне надо было забрать его оттуда, пока не начались поиски.
   — А если бы кто-нибудь из них нашел картину? — спросила Юджиния.
   — Ключей никто бы не заметил, — пояснила Нелли. — Кубок на картине они бы, конечно, узнали, и не более того.
   — Но ты была уверена, что я узнаю не только кубок, но и стену у моего камина.
   Нелли перевела взгляд на отверстие в стене рядом с Сайрусом.
   — Ты наверняка вспомнила нашу последнюю встречу и начала размышлять о том, что я хотела тебе сказать посредством картины. Ты всегда отличалась невероятной интуицией и в конце концов разгадала бы загадку.
   Сайрус поудобнее оперся плечами о стену, сплетя пальцы на животе.
   — Вы не ожидали только одного, — сказал он, обращаясь к Нелли. — Что Юджиния начнет размышлять об обстоятельствах вашей гибели.
   — Да, этого я не ожидала.
   — Ну разумеется. А она казнила себя за то, что познакомила вас с Адамом Дэвентри, — холодно заметил Колфакс. — Вам было невдомек и то, что она решила, будто вас убили из-за того, что вы увидели или услышали в Стеклянном доме нечто такое, чего не должны были видеть или слышать.
   По лицу Нелли потекли слезы.
   — Юджиния — добрый человек, — дрожащим голосом сказала она, — но откуда мне было знать, что она столь неравнодушно ко мне относится и начнет выяснять обстоятельства случившегося со мной? Всем было на меня наплевать.
   — Сожалею, но вынужден прервать трогательную сцену, — подал голос Дэмиен, — она уже становится чересчур сентиментальной.
   Сайрус знал, что нотки усталости и скуки, прозвучавшие в его голосе, означали опасность. Дэмиену всегда не нравилось, когда не он, а кто-то другой находился в центре внимания.
   — Ну и что дальше? — осведомился Колфакс.
   — Ты закончишь свой небольшой косметический ремонт. Доставай кубок.
   Сайрус не шелохнулся.
   — Немедленно, — жестко приказал Марч.
   Пожав плечами, Колфакс сунул руку в розовую массу теплоизоляции и стал шарить там, пока его пальцы не наткнулись на предмет, обернутый в защитную пленку.
   — Ну? — нетерпеливо окликнул его Марч. — Он там?
   — Что-то в самом деле есть, — отозвался Сайрус и, просунув в отверстие вторую руку, сдвинул предмет с места и приподнял его.
   — Не отдавайте ему, — умоляюще произнесла Нелли. — Как только кубок окажется у него, он нас всех убьет.
   — Заткнись! — рявкнул Дэмиен. — Побыстрее, Кол-факс. Мне надоело ждать, пока вернут мою собственность.
   — Это не ваша собственность, — с нажимом произнесла Юджиния. — Мне не хотелось бы уподобляться Индиане Джонсу, но кубок должен находиться в Либрукском музее.
   — Он принадлежит мне, — прошипел Дэмиен сквозь зубы. — Давай его сюда, Колфакс.
   — Спокойнее, Марч. Он довольно тяжелый, не забыл?
   Сайрус и сам забыл, что кубок Аида был весьма увесистым. Его кроваво-красный цвет без труда угадывался даже под толстым слоем целлофана.
   — Осторожнее, — с неожиданным для нее самой напряжением попросила Юджиния.
   Ее поведение поразило Сайруса до глубины души, она словно забыла, что на нее направлен пистолет, который держит человек, готовый в любую секунду выстрелить без каких-либо колебаний.
   Сайрус чуть изменил позу, чтобы ему стало удобнее вытаскивать кубок сквозь дыру в стене.
   — Забудь о чертовом кубке, Юджиния, — пробормотал он сквозь зубы. — Возможно, ты еще не заметила, но у нас с тобой есть сейчас проблемы посерьезнее… Оп-ля!
   Сверток выскользнул у него из рук и медленно покатился по ковру. На миг Юджиния, Нелли и Дэмиен словно оцепенели. В другой обстановке выражение ужаса, написанное на их лицах, показалось бы Сайрусу комичным.
   — Ты уронил его! — вскрикнула Юджиния и непроизвольно протянула руки к кубку.
   Нелли тихо ахнула.
   — Неуклюжий болван! — заорал Дэмиен. — Этому кубку почти две тысячи лет!
   Оттолкнув Юджинию, он направил дуло на Сайруса, но лежащий на ковре сверток так и притягивал его взгляд. Сайрус тем временем успел сунуть руку обратно в толстый розовый слой, нащупав пистолет, который он спрятал там, когда понял, кто непрошеным пожаловал в дом Юджинии.
   Не вынимая руки, Колфакс прицелился с максимальной тщательностью, какую позволяла ему неловкая поза, и нажал на курок. Пуля, прорвав слой изоляции, угодила в правую часть груди Марча, но тот, отброшенный ударом к противоположной стене, все же успел выстрелить. Правда, один раз, а затем сполз на пол, выронив пистолет и кейс.
   Наступила полная тишина, однако Сайрус знал, что она продлится недолго. Соседи наверняка уже звонили сейчас по 911. Он встал на нога и подошел к Юджинии, не сводя глаз с Дэмиена.
   — Ты в порядке?
   — Да, — чуть слышно произнесла та, но тут же сделала над собой усилие и повторила, уже громче:
   — Да, я в порядке. Благодаря тебе. О Боже, Сайрус, что с тобой?
   — Ничего, все нормально.
   — У тебя же кровь идет.
   Колфакс наконец почувствовал боль и онемение в левой руке.
   — Он меня только слегка зацепил.
   — Нелли, звони 911, — приказала Юджиния, срывая с себя шарф.
   Подруга, открыв рот, изумленно смотрела на Дэмиена.
   — Он мертв?
   — Звони 911, — повторила Юджиния, перетягивая шарфом плечо Сайруса, чтобы остановить кровотечение. Тот охнул. — Извини. Тебе надо лечь, а то может возникнуть шок.
   — Никакого шока, рана поверхностная, задеты лишь мягкие ткани.
   В глазах Юджинии заблестели слезы.
   — Сайрус, он же мог тебя убить.
   Ее испуг за него смягчил боль в руке лучше всякого лекарства, но Сайрус решил, что сейчас не время и не место об этом говорить. Пройдя через комнату, он остановился возле лежащего Марча, который зашевелился и приоткрыл затуманенные болью глаза, но, когда увидел Колфакса, в его взгляде мгновенно вспыхнула лютая ненависть.
   — Значит, ты в конце концов все же выиграл, — пробормотал он сквозь зубы.
   — Да, вышло как в сказке о черепахе и газели, которую любил рассказывать мне дедушка Бо. — Сайрус поднял носовым платком пистолет Марча. — Ты — газель, я — черепаха. Она ползет медленно, но всегда достигает своей цели.
   — Пошел ты знаешь куда со своим дедушкой и с его сказками… — Дэмиен закашлялся. — Он когда-нибудь говорил тебе, что старые грехи отбрасывают длинные тени?
   У Сайруса вдруг похолодело в животе.
   — Говорил, — сказал он, присаживаясь на корточки рядом с Марчем.
   — Это так и есть, — с трудом выговорил Дэмиен. — Ты мог бы сколотить огромное состояние, более того, мог получить реальную власть. Все должно было достаться тебе, сукин сын.
   — Но ты решил получить это вместо меня?
   — Да. Только допустил одну ошибку. Решил, что могу контролировать тень…
   Голова Дэмиена упала набок.
   Сайрус поднялся на ноги, взяв с пола кейс, где мог бы поместиться компьютер, и откинул крышку чемоданчика. Когда он увидел черный металлический футляр, то быстро вытащил из кармана своей куртки сотовый телефон.
   — Ты нужен мне в Сиэтле, Квинт. Садись на ближайший рейс и лети сюда.
   — Понял, уже лечу, — ответил Яте.
   Юджиния положила руку на плечо Сайруса, и он коснулся ее пальцев. Его взгляд упал на кровавое пятно, расплывающееся по элегантному белому пиджаку Дэмиена, и он невольно подумал о том, что именно такую окраску приобретает, отражая свет, кубок Аида.

Глава 23

   Юджинию очень беспокоила молчаливая мрачность Сайруса. Он замкнулся в себе после того, как они побывали в больнице и полицейском участке. Но после двухчасовой встречи с Квинтом Ятсом он вернулся таким, что Юджиния начала всерьез подумывать о том, не позвонить ли ей в «Скорую помощь»и выяснить симптомы так называемого отложенного шокового синдрома.
   Правда, состояние Колфакса было не похоже на шоковое. Он выглядел спокойным, хладнокровным, и невозможно было сказать, что происходит у него в душе. Тем не менее Юджиния очень беспокоилась.
   Дальнейшая судьба кубка Аида еще не определена. Пока он находился в Либрукском музее. Возможно, это на девять десятых законно и справедливо, но трудно сказать заранее, устроит ли такой исход Сайруса, а учитывая его несокрушимое упорство, дело нельзя считать решенным окончательно.
   Будучи не в силах смотреть на испачканный кровью пол и дыру в стене, Юджиния сняла номер в отеле в деловой части города, ибо Сайрус, видимо, забыл, что им надо где-то ночевать. Ничего из происходящего вокруг его, похоже, не интересовало. Так было до того момента, когда Юджиния сняла телефонную трубку, чтобы заказать обед в номер.
   Тут Колфакс словно очнулся от забытья.
   — Не надо заказывать еду сюда, ее вечно приносят холодной.
   Поэтому, уйдя из отеля, они прошли несколько кварталов до Первой авеню, где по обе стороны выстроились кафе и закусочные. Вечер был погожим, и хозяева многих заведений выставили часть столиков на тротуар. Сидящие за ними посетители были в пиджаках и брюках модных в этом сезоне пастельно-блеклых и черных цветов, а кое-кто в джинсовых рубашках. Все с удовольствием ели копченую рыбу на хрустящих хлебцах, запивая холодным шардоннэ или пивом местного изготовления.
   Юджиния выбрала свое любимое кафе. Узнавшая ее хозяйка проводила их с Сайрусом к одному из немногих свободных столиков. Несколько минут Юджиния пыталась сосредоточиться на меню, но поняв тщетность затеи, шлепнула карточкой по столу и, наклонившись вперед, спросила:
   — Может, тебе лучше было лечь в постель?
   — Что? — спросил Сайрус, не поднимая глаз от своего меню.
   Юджиния наклонилась еще ниже и, стараясь перекрыть шум голосов, повторила:
   — Я говорю, тебе лучше было лечь в постель. Колфакс наконец взглянул на нее. Ей показалось, что в его глазах промелькнула смешливая искорка, и она почувствовала облегчение, ее действительно тревожила странная отрешенность Сайруса, в которой он пребывал чуть ли не целый день.
   — Мне нравится, когда ты демонстрируешь, что помешана на моем теле, — сказал он. — Не беспокойся, в конце концов мы с тобой обязательно ляжем в постель. Но сначала мне нужно поесть.
   — Я говорю не о сексе, — покраснела Юджиния и тут же пришла в ужас, ей показалось, что она произнесла это слишком громко. Однако никто не взглянул в их сторону.
   — Ты уверена? — развеселился Сайрус.
   — Боже мой, ведь тебя ранили несколько часов назад. — Она посмотрела на его левую руку. Гавайская рубашка, украшенная розовыми фламинго, скрывала аккуратную белую повязку. — Нагрузки тебе сейчас противопоказаны.
   — Вряд ли еда станет непосильной нагрузкой для моей руки. — Сайрус умолк, ибо к столу подошел официант. — Что будешь заказывать?
   — Жаренное на решетке филе тунца с острым соусом, — почти не глядя в меню, ответила Юджиния. — И сделайте гарнир из васаби.
   — Мне то же самое, — подхватил Сайрус. — Я соскучился по тунцу. — Сайрус передал обе карточки официанту и тут заметил стоящий перед Юджинией бокал вина. — И еще принесите мне пива.
   Пока официант добросовестно записывал в блокнот заказ Сайруса, она нетерпеливо барабанила пальцами по столу.
   — В чем дело? — осведомился Сайрус, когда они остались наедине.
   — Тебе не кажется, что не следует мешать спиртное с обезболивающими таблетками, которые тебе дал врач?
   — Пожалуй, не стоит. Но поскольку я никаких таблеток не принимал, все обойдется.
   — Ты не выпил таблетки? — с ужасом спросила Юджиния. — Разве у тебя не болит рука?
   — Выпью бутылку пива, и сразу все пройдет.
   — Тогда я сдаюсь, — вздохнула Юджиния.
   — Вот и хорошо, давай сменим тему.
   — Я полагаю, ты хочешь поговорить о кубке Аида.
   — По-моему, пока он в Либрукском музее, с ним ничего не случится, — пожал плечами Сайрус.
   Его явное равнодушие к ценнейшему шедевру не успокоило Юджинию, а, наоборот, усугубило ее тревогу.
   — Давай покончим с этим, пока я не сошла с ума.
   — С чем?
   — С тем, что тебя грызет. — Юджиния дотронулась до его руки. — Послушай, некоторая подавленность — вполне нормальная вещь после всего случившегося.
   — Но я не чувствую себя подавленным, просто думаю, — изумился он.
   — Со стула, на котором я сижу, очень трудно заметить разницу, — ответила Юджиния и после некоторого колебания добавила:
   — Ты думаешь о прошлом?
   Тут подошел официант с пивом и стал наливать его в бокал, однако Сайрус жестом дал понять, что этого делать не нужно. После его ухода он взял бутылку и прямо из горлышка отпил большой глоток.
   — Если говорить о прошлом, то ты была права в отношении Кэти.
   — Да?
   — Она в самом деле предала меня. Наверное, я просто не хотел сам себе в этом признаваться, ибо это означало бы, что она не любила меня, раз поддалась Дэмиену Марчу.
   — Сайрус, мне очень жаль.
   — В известном смысле я был нужен ей, — сказал Кол-факс, разглядывая этикетку на бутылке. — Но это ведь не любовь?
   — Я думаю, любовь тоже подразумевает, что один человек нужен другому, — растерянно ответила Юджиния. — Любовь — сложная вещь, в ней столько всего. И у каждого человека любовь в чем-то не такая, как у других. Наверное, именно поэтому ей нельзя дать точное определение.
   — Она в чем-то похожа на искусство, — кивнул Сайрус.
   — Да. Ты не можешь описать, но всегда узнаешь его, когда видишь.
   — Проблема в том, что пока ты не столкнешься с любовью, ты не понимаешь, что это такое, верно? — Глаза Сайруса были невероятно зелеными. — Потому-то человек и делает ошибки.
   — Да.
   — Кэти была моей ошибкой.
   — Все позади, Сайрус. Ты отомстил за нее, а прошлое должно остаться в прошлом.
   — Я хочу, чтобы ты знала одну вещь, — сказал он, катая в ладонях бутылку с пивом.
   — Какую? — Юджиния затаила дыхание.
   — Кэти давно ушла из моей жизни. Но это не означало, что я должен был забыть и о Дэмиене Марче. Это не одно и то же, хотя тут все же есть определенная связь. Ты понимаешь, о чем я?
   — Да. Привязанность к человеку — одно, справедливость — совсем другое. Если исчезло первое, не обязательно на этом основании игнорировать второе.
   Колфакс отпил из бутылки и с преувеличенной осторожностью поставил ее на стол.
   — Ты утонченная женщина, витающая в облаках высокого искусства, директор музея. Как тебе удается так хорошо меня понимать?
   — Ты забыл о моей интуиции. Я директор музея, утонченная женщина, витающая в облаках высокого искусства и обладающая невероятной интуицией.
   — Я думал, твоя интуиция распространяется только на сферу искусства.
   — Поверь, Колфакс, ты — настоящий шедевр.
   — Значит, твоя интуиция помогает тебе меня понимать? — спросил он без тени улыбки.
   — Нет, я не думаю, что это главная причина.
   — А какая же главная?
   — Для тебя так важно знать?
   — Да, важно.
   — Все дело в том, что в серьезных вещах у нас с тобой много общего, — сказала Юджиния, тщательно подбирая каждое слово.
   Лицо Сайруса мгновенно прояснилось.
   — Я не был уверен, что до тебя это дойдет.
   Значит, он пребывал в странном настроении не из-за прошлого или кубка Аида, его тревожило будущее их отношений, подумала Юджиния, не зная, радоваться ей или горевать. Внутренне изнемогая, она ждала продолжения, но Сайрус молчал. Тогда она решила заговорить первой:
   — Ты хочешь сказать еще что-то?
   — Да.
   «Вот оно», — мелькнуло у нее в голове. Юджиния не знала, что сделает, если он скажет, что ему было с ней хорошо, но теперь пришло время расстаться.
   Сайрус вглядывался в пивную бутылку с таким вниманием, словно в хрустальный шар для определения судьбы. Если он скажет, что их отношения не могут продолжаться долго, она прыгнет на него прямо через стол, сорвет гавайскую рубашку и превратит ее в мелкие клочья.
   Колфакс глотнул пива. А если он ничего не скажет, подумала Юджиния, у нее помутится рассудок.
   Сайрус опять поднес бутылку к губам.
   Она скомкала в кулаке салфетку. Похоже, ее начало одолевать безумие, это же нечестно: она сидит как натянутая струна, а он, удобно расположившись напротив, потягивает пиво и не замечает ее страданий.
   Видимо, она правильно оценила его с самого начала, подумала Юджиния, дрожа от нарастающего гнева, он явно мужчина не ее типа. Она просто не могла его полюбить.
   Полюбить.
   Юджиния закрыла глаза. Господи, да ведь именно это и произошло, она его любила. Подумать только, человека, который носил гавайские рубашки, которому нравились аляповатые морские пейзажи, у которого стекленели глаза, едва она начинала говорить об искусстве.
   Нет, это уж слишком. Юджиния готова была упасть на пол и в отчаянии молотить кулаками по каменным плитам. Открыв глаза, она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, после чего сказала:
   — Твое счастье, что я — утонченная, воспитанная женщина и не стану устраивать истерику на публике, ставя тебя в неудобное положение.
   — А? — Сайрус удивленно поднял бровь.
   Юджиния испытала острое желание пнуть его под столом ногой, чтобы хоть таким образом заставить говорить.