Кренц Джейн Энн. Запоздалая свадьба

   — Мне только сейчас пришло в голову, что проклятому парикмахеру куда легче, чем мне, проникнуть в твою спальню, — пробурчал Тобиас. — Мне же приходится хитрить, ловчить и изворачиваться, дожидаясь того благословенного момента, когда Эмелин решит нанести визит Присцилле, а миссис Чилтон отправится за покупками.
   — Это далеко не одно и то же, Тобиас.
   — Это чертовски несправедливо, не говоря уже о том, что доставляет массу неудобств. Я как раз собирался обсудить это с тобой.
   Ее пальцы застыли на ручке дверцы гардероба. Лавиния затаила дыхание и словно оцепенела.
   — Ну и ну, — пробормотал Тобиас.
   Лавиния набрала в грудь воздуха. Пальцы разжались. Она не могла сказать, что именно испытала за эти несколько секунд. Облегчение? Разочарование?
   И чего она ожидала вообще? Вряд ли Тобиас способен заговорить о женитьбе в самый разгар обыска.
   Подойдя к двери, она увидела, что он встал на здоровое колено и, приподняв уголок ковра, пристально изучает пол.
   — Нашел что-то? — тихо окликнула она.
   — Возможно.
   Тобиас вынул из кожаного футляра отмычку и сунул в длинную канавку на стыке двух досок.
   — Думаю, здесь должен быть тайник, — пояснил он. — И неудивительно. Элланд тоже прятал сейф в полу кабинета под ковром. Именно там я нашел его приходно-расходную книгу. Может, новый Мементо Мори подражает ему даже в такой мелочи?
   — Тобиас, откуда он столько всего знает об Элланде? Кольца, способ убийств! Даже тайники! Это просто невероятно! Наверное, они действительно были хорошими знакомыми.
   — Над этой версией я сейчас работаю, — кивнул Тобиас, принимаясь еще энергичнее орудовать отмычкой. — Джек договорился о сегодняшней встрече с кем-то, кто сможет рассказать о прошлом Элланда.
   Лавиния услышала тихий треск, и часть доски со скрипом поднялась.
   — Господи Боже! — ахнула она, подбегая. Оба уставились в небольшую выемку.
   — Пусто, — со злостью бросил Тобиас. Одним толчком он поставил на место висевшую на петлях доску, встал и пинком поправил ковер. И только потом медленно повернулся, обшаривая взглядом комнату: сокол, высматривающий добычу. — Это должно быть где-то тут.
   — Что именно?
   — Его приходная книга. Говорю же, Элланд, как истинно деловой человек, вел чрезвычайно подробную счетную книгу.
   — Тобиас, — негромко заметила она, — имей в виду, что, если они даже были знакомы, сейчас мы столкнулись не с Закери Элландом. Нет причин думать, будто он ведет дела абсолютно в той же манере, что второй Мементо Мори.
   — Тут я не согласен. Чем больше я стараюсь распутать этот гордиев узел, тем больше убеждаюсь, что главная улика кроется в абсолютном сходстве методов и приемов, используемых Элландом и этим новым убийцей. Все выглядит так, словно они изучали свое ремесло вместе.
   — Или один обучал другого? — нехотя предположила она.
   — Совершенно верно.
   Тобиас заглянул в тесное пространство между письменным столом и стеной. Судя по его раздраженному лицу, там ничего не спрятано. Тогда он шагнул к маленькому угловому столику и открыл небольшой ящичек.
   — Я так и знал, — удовлетворенно прошептал он, вынимая тетрадь в кожаном переплете.
   — Что ты нашел?
   Она встала за его плечом и заглянула в тетрадь. Имена, даты и цифры стояли ровными столбцами.
   — Похоже, это книга заказов.
   — Ты права.
   Он небрежно перелистал страницы.
   — Это действительно записи заказов и имена клиентов. А что, если среди них есть и заказчики убийств?
   — Мне почему-то не кажется, что Пирс может быть столь неосторожным. Что ни говори, а он профессионал.
   — Можешь не напоминать.
   Тобиас взял перо, лист бумаги и принялся списывать фамилии последних клиентов.
   — Тем не менее это лучше, чем ничего. По крайней мере нам известен и его распорядок на следующие несколько дней. Это может пригодиться.
   Лавиния вдруг ткнула пальцем в одну строчку:
   — Леди Хаксфорд! Смотри, он был у нее третьего! За две недели до приема у Бомонов.
   — Это всего лишь говорит о связи между леди Хаксфорд и Пирсом, но после Воксхолла мы и так это знали.
   — Интересно, а если мы…
   Тобиас перевернул страницу и замер. Глаза его были прикованы к какой-то записи.
   — aд и проклятие!
   — Что там?
   Тобиас ткнул пальцем в чье-то имя:
   — Его клиентка на сегодняшний день.
   Лавиния опустила глаза и почувствовала, как леденеет кровь.
   — О Боже! Он поехал к леди Уортем, причесывать Присциллу! Этот тот самый скучный визит, который Присцилла не желала терпеть в одиночку.
   — Думаю, стоит предположить худшее. Это не совпадение. Пирс, очевидно, знает о дружбе Присциллы с Эме-лин, а следовательно, о родстве Эмелин с тобой. Он, вне всякого сомнения, устроил так, чтобы допросить лучшую подругу приятельницы с целью узнать, что нам удалось выведать.

Глава 26

 
   — Дорогая моя мисс Присцилла, невозможно уйти от действительности. — Мистер Пирс провел расческой по длинным золотистым прядям волос Присциллы и встретился с клиенткой глазами в зеркале. — Вы несомненная и подлинная блондинка.
   Щеки Присциллы загорелись.
   — Я вполне сознаю, что это не самый модный цвет.
   Эмелин скованно сидела в кресле рядом с туалетным столиком, чувствуя себя так, словно участвовала в странной, как из кошмарного сна, пьесе. К ее невероятному облегчению и величайшему восхищению, Присцилла с легкостью взяла на себя главную роль.
   На подготовку у них было меньше десяти минут.
   Эмелин едва не лишилась чувств, когда, прибыв в городскую резиденцию Уортемов, узнала, какого именно парикмахера пригласила леди Уортем к своей дочери. Она надеялась, что это какое-то удивительное совпадение, но работа помощником в фирме «Лейк и Марч» приучила ее не доверять подобным вещам. Она наскоро просветила Присциллу, которая, в свою очередь, дала понять, что мать должна оставаться в полном неведении. Она опасалась, что ее родительница впадет в панику, обнаружив, что наняла для дочери убийцу.
   И когда мистер Пирс появился у двери со своим кожаным саквояжем, набитым расческами, щипцами для завивки, папильотками, ножницами и накладками, Присцилла встретила его во всеоружии.
   Она уселась за туалетный столик, накинув на плечи белоснежную простынку, и отдалась хлопотам преступника, словно это было самым нормальным явлением.
   Мало того, она вела себя так естественно и с таким энтузиазмом, что Эмелин начала подозревать, что подруга искренне наслаждается сложившейся ситуацией. Может, этому способствовал еще и тот факт, что мистер Пирс был довольно красив, мало того, неотразим со своими вроде бы небрежно взлохмаченными локонами и узкой черной лентой на шее.
   Эмелин была вынуждена признать, что ей весьма нелегко представить себе Пирса наемным убийцей.
   Леди Уортем прочно обосновалась в кресле у противоположного конца туалетного столика, к счастью, не подозревая о том, что мужчина, размахивавший большими ножницами у горла ее дочери, вполне вероятно, успел совершить три убийства за последние несколько месяцев.
   — Как по-вашему, стоит выкрасить волосы Присциллы в более темный оттенок? — встревоженно спросила она.
   — Выкрасить волосы? Ни в коем случае! — Пирс сгреб горсть волос Присциллы и поднял эффектным, достойным волшебника жестом. — Да это же чистое золото! Было бы просто преступлением против природы портить их бузиной или греческими водами. — Он постучал расческой по краю стола и уставился на Присциллу в зеркало. — И я абсолютно запрещаю даже думать о хне. Надеюсь, вам ясно?
   — Да, мистер Пирс, — послушно пробормотала Присцилла.
   Леди Уортем взволнованно обмахивалась веером.
   — Но если, как вы говорите, ее волосы нельзя красить, что же тогда предлагаете? Парик?
   — Об этом не может быть и речи. Только не в ее нежном возрасте! Кроме того, просто позор оттенять фальшивыми волосами столь чистую кожу и классический профиль, — возразил мистер Пирс, низко кланяясь леди Уортем. — И то и другое, насколько я мог заметить, она унаследовала от вас, мадам.
   Леди Уортем несколько секунд смотрела на него с открытым ртом. Эмелин поразилась, заметив, как на щеках достопочтенной дамы медленно проступает темный румянец.
   — Ах, благодарю вас, мистер Пирс, — пробормотала она, принимаясь обмахиваться еще энергичнее. — Я не стесняюсь сказать, что в молодости не простаивала у стены ни одного танца. Присцилла в самом деле похожа на меня. — Она смущенно откашлялась. — Если не считать волос, разумеется. Это у нее от отца. К моему величайшему сожалению.
   — В самом деле. Но тем не менее я стараюсь не надевать парики на молодых девушек, разве что иного выхода просто нет. — Мистер Пирс помолчал для пущего эффекта. — А в этом случае выход есть. Да еще какой!
   Последовало выжидающее молчание. Эмелин поняла, что, несмотря на почти невыносимое напряжение, в котором пребывали она и Присцилла, обеих так и разбирало любопытство услышать, что может предложить Пирс леди Уортем.
   — Да, мистер Пирс? — не выдержала наконец леди Уортем. — Какой именно выход?
   Пирс прищурил глаз, словно прицеливаясь.
   — Поскольку мы не можем сделать модным цвет волос вашей дочери, у нас нет иного пути, кроме как превратить ее в образец изящного стиля, который сам устанавливает моду.
   — О Боже! — пролепетала леди Уортем, готовая, судя по виду, лишиться чувств. — Образец изящного стиля…
   — Предоставьте это мне, мадам. Я изучал свое искусство в Париже. И знаю, о чем говорю. — Мистер Пирс порылся в саквояже и вынул горсть шпилек и папильотки. — Но прежде чем я продолжу, вы должны поклясться, что мое создание никогда больше не появится в розовом обрамлении.
   Леди Уортем оцепенела, неприлично вытаращив глаза, и лишилась дара речи.
   Пирс поднял ножницы и пронзил ее строгим взглядом:
   — Надеюсь, в гардеробе мисс Присциллы есть одежда и других тонов? Неужели она вечно принуждена показываться в этом абсурдном цвете?
   Присцилла сдавленно пискнула и схватила чашку с чаем, стоявшую на столике. Эмелин переглянулась с подругой, опять же в зеркале. Ни одна не посмела что-то сказать.
   Леди Уортем сконфуженно откашлялась.
   — Мне казалось, что розовое очень подходит ее возрасту и внешности.
   Пирс вздохнул и принялся работать ножницами.
   — Позвольте объяснить, мадам, что розовое в сочетании с бледно-золотистыми волосами создает впечатление торта с кремом, увенчанного слишком толстым слоем переслащенной глазури. Джентльмен смотрит на такой торт и думает: «Какая вкусная штучка! Если до нее можно добраться, откушу кусочек, а когда приестся, остальное можно выбросить».
   Леди Уортем побагровела от возмущения.
   — Розовый с белым кремовый торт?! Моя дочь? Да как вы смеете, сэр?!
   — В кремовом торте нет ни ощущения плотности, ни стиля. Он не оставляет на языке сколько-нибудь длительного впечатления. — Пирс продолжал работать, не обращая внимания на шокированную леди Уортем. — Но когда дама с волосами и профилем мисс Присциллы одета в более темные, насыщенные тона, изумрудно-зеленый, например, или темно-голубой, сапфировый, никому в голову не придет сравнение с тортом.
   — А с чем? — насторожилась леди Уортем.
   — С богиней.
   Леди Уортем моргнула.
   — С богиней? Сравнить мою Присциллу?
   Пирс глянул в зеркало.
   — Так есть у вас подобные платья, мисс? Если нет, вам нужно немедленно ехать к модистке.
   — Ну… — пробормотала Присцилла, — то новое платье для прогулок, которое подарила на день рождения тетя Беатрис.
   — Но я не думаю, что оно ей пойдет, — нерешительно пробормотала леди Уортем. — Беатрис заказала его, не посоветовавшись со мной.
   — Позвольте посмотреть, — скомандовал Пирс.
   — Сейчас принесу! — воскликнула Эмелин, вскакивая. — По-моему, оно просто великолепно!
   Она подошла к гардеробу и вынула новое бирюзовое платье. Все смотрели на Пирса, ожидая приговора.
   — Идеально, — изрек тот, кланяясь Присцилле. — Абсолютно идеально. Уверяю вас, леди Уортем, джентльмены будут падать к ее ногам, превозносить как высшее существо.
 
   Не прошло и часа, как леди Уортем, забыв о сопротивлении, завороженно смотрела на дочь.
   — Невероятно! Она поистине неотразима. В жизни не поверила бы, что столь простой стиль может выглядеть так элегантно.
   Пирс с профессиональной гордостью пригладил гладко причесанные волосы Присциллы.
   — Простота есть основа истинной элегантности, мадам.
   Эмелин была поражена почти так же сильно, как леди Уортем. Пирс пренебрег последней модой на сложные узлы из кос и водопад локонов на лбу и висках. Он зачесал волосы Присциллы назад и с помощью нескольких шпилек скрутил изящный узел высоко на затылке. Прическа подчеркивала грациозные линии ее шеи и тонкий профиль. Только несколько легких вьющихся прядок были выпущены на уши.
   По мнению Эмелин, Присцилла всегда была прелестной, но теперь казалась более гордой и уверенной в себе. В ней появилась некая женственная таинственность, которой не было раньше.
   — Присцилла, ты великолепна! — прошептала Эмелин.
   Присцилла залилась краской, но, несмотря на смущение, похоже, не могла оторвать глаз от собственного отражения.
   — Тебе в самом деле нравится?
   — Еще бы! Не могу дождаться, когда ты наденешь новое платье!
   — Счастлив видеть, что все довольны, — расплылся в улыбке мистер Пирс. — Как выяснилось, у меня выдался свободный часок. Не хотите ли сделать новую прическу, мисс Эмелин? Думаю, что смогу внести некоторые усовершенствования в вашу нынешнюю. Не то чтобы она вам не шла, совсем напротив. Но она слишком в стиле нынешней моды, если понимаете, о чем я. Вам необходимо нечто более оригинальное.
   — О, я не могу злоупотреблять вашим временем и гостеприимством леди Уортем, — поспешно заверила Эмелин с некоторым, однако, сожалением. Даже если Пирс убийца, нельзя отрицать, что он истинный художник во всем, что касается волос. Ах, как было бы интересно посмотреть, что он мог бы сделать с ее обликом!
   — Но ты просто должна позволить ему причесать себя, Эмелин, — объявила Присцилла, поднимаясь. — Мама не станет возражать.
   — Нисколько, — великодушно подтвердила леди Уортем. — Ах, кроме того, это так волнительно — наблюдать мистера Пирса за работой! Чувствуешь себя в присутствии огромного таланта.
   — Спасибо, — пробормотала Эмелин, нерешительно усаживаясь за туалетный столик.
   Пирс встряхнул простынку, накинул ей на плечи и взял расческу. Их взгляды встретились в зеркале.
   — Да, я вполне представляю, что делать, — заявил он. — Какое удовольствие работать с молодыми дамами, которые интересуются последними модами! Большинство моих клиенток — дамы постарше, требующие сложных, изысканных причесок вроде тех, которые были изобретены для высоких пудреных париков во времена их юности.
   — Должна признаться, я прекрасно помню эти парики, — кивнула леди Уортем. — Конечно, в бальном зале они выглядели так элегантно, но при этом были ужасно тяжелыми и жаркими!
   Мистер Пирс ловко вынул шпильки, скреплявшие волосы Эмелин.
   — Как уже говорилось, я обычно обслуживаю пожилых дам. Но насколько же приятнее работать с молодыми девушками! Скажите, мисс Эмелин, ваша тетя, случайно, не упоминала, что мы познакомились в замке Бомон?
   Эмелин похолодела. Уголком глаза она заметила, как насторожилась Присцилла. Только леди Уортем, по-прежнему в блаженном неведении, разливала чай.
   Эмелин постаралась взять себя в руки.
   — Да… сказала что-то насчет парикмахера, утверждавшего, что рыжие волосы совершенно вышли из моды. Но по-моему, его имени она не запомнила.
   — Однако я дал ей мою карточку, — оскорбился Пирс.
   — Должно быть, тетя ее потеряла, — мигом нашлась Эмелин.
   — Что ж, вполне понятно. Мне известно, что она и ее друг мистер Марч были в то время весьма озабочены иными вещами. Они были убеждены, что смерть лорда Фуллертона — отнюдь не несчастный случай, и, насколько я понял, пытались это доказать.
   — Не несчастный случай?! — удивилась леди Уортем. — Я не слышала никаких намеков на нечто противоположное в связи со смертью Фуллертона.
   — Это потому, что моя тетя и мистер Марч так и не сумели найти доказательств убийства, — пояснила Эмелин. — Кроме того, лорд Бомон дал ясно понять, что не потерпит никаких расследований под своей крышей.
   — Значит, все попытки ни к чему не привели? — небрежно осведомилась Присцилла.
   — Боюсь, что так, — пробормотала Эмелин. — Весьма трудно расследовать случай убийства, когда все уверены, что жертва погибла по собственной вине.
   — До чего же увлекательно! — Пирс оставил в покое волосы Эмелин и с живейшим интересом уставился на нее:
   — А здесь, в городе? Они чего-то добились?
   — Ничего. Мистер Марч совершенно угнетен. Тетя считает, что они зря тратят время. Она пытается убедить его бросить это дело.
   Про себя она подумала, что может гордиться Последней фразой.
   — Понимаю, — кивнул Пирс, не меняя выражения лица. — Как по-вашему, ей это удастся?
   — О да, — заверила Эмелин и, заговорщически понизив голос, приготовилась лгать:
   — Семья Фуллертон тоже не желает скандала, как, впрочем, и все остальные. Моя тетя весьма озабочена денежными вопросами, и, поскольку в этом случае у нее просто нет клиента, она считает, что им стоит уделить внимание другим делам.
   — Не обижайтесь, дорогая, — вмешалась леди Уортем тоном, который прямо-таки сочился негодованием, — но должна сказать, что это маленькое хобби миссис Лейк кажется мне весьма странным.
   Интересно, что сказала бы Лавиния, узнав, что леди Уортем считает ее занятие не больше чем хобби?!
   — Мне кажется, что столь умная дама, как миссис Лейк, находит подобную работу достойным испытанием сил, — пробормотал Пирс, Эмелин почувствовала, как тонкие волоски на шее поднялись дыбом. Хоть бы Пирс ничего не заметил!

Глава 27

 
   Эмелин и Присцилла направлялись ко входу в парк, где договорились встретиться с Энтони и Домиником. Кокетливые зонтики защищали их от вечернего солнца. После короткого спора они договорились оставить шляпки дома, чтобы не скрывать ослепительного великолепия новых причесок.
   — Господи, у меня до сих пор сердце колотится, — заметила Эмелин. — Вообще непонятно, как я еще хожу!
   — Меня тоже трясет, — призналась Присцилла, скорчив гримаску. — Каждый раз, глядя в зеркало, я видела только одно: ножницы в его руке. И не могу отделаться от мыслей о людях, которых он, возможно, убил.
   — А я больше никогда не смогу спокойно смотреть на парикмахеров.
   — И я. Ужасно жаль, что мистер Пирс убийца, — мрачно пробормотала Присцилла. — Я буду вечно у него в долгу. Всего за несколько часов он полностью изменил мою жизнь, убедив маму, что в розовом я выгляжу далеко не самым лучшим образом.
   Эмелин еще раз обозрела ее новое бирюзовое платье.
   — И он совершенно прав. В более ярких тонах ты просто неотразима.
   — Спасибо, — откликнулась Присцилла, вращая зонтик. — В конце концов, день получился невероятно волнующим. Правда? Мне показалось, что мы успешно обвели мистера Пирса вокруг пальца. Как по-твоему, может, мы рождены для сцены?
   — Представляешь, что будет с твоей мамой, если ты упомянешь о столь скандальной карьере? Да она в обморок упадет. Но я тоже считаю, что мы прекрасно справились с трудностями. Особенно ты. Поистине блестящая игра.
   — Да и ты в грязь лицом не ударила. Пусть Пирс даже не поверит, что миссис Лейк и мистер Марч откажутся от дела, но у него сложилось полное впечатление, что они совершенно не продвинулись в своем расследовании.
   Эмелин нервно вздрогнула.
   — Наверное, ты права. Погоди, что будет, когда я расскажу им о том, как все было! Они ни за что не поверят, что нам пришлось лицом к лицу столкнуться с подозреваемым!
   — Пирс, очевидно, согласился приехать к маме в надежде выведать у меня, что успели узнать мистер Марч и миссис Лейк. Как он, должно быть, обрадовался, увидев, что и ты здесь! — воскликнула Присцилла и, просияв, добавила:
   — А вот и Энтони с Домиником! Должна сказать, что поражена известием об их родстве почти так же сильно, как появлением мистера Пирса в нашей передней.
   — Думаю, этим и объясняются некоторые разногласия между ними, — протянула Эмелин, разглядывая идущих навстречу молодых людей. — Надеюсь, теперь, когда правда выплыла наружу, они сумеют подружиться.
   Присцилла крепче сжала зонтик.
   — Эмелин, — спросила она вроде бы между делом, — как по-твоему, понравятся мистеру Худу мое новое платье и прическа?
   — Присцилла, ты выглядишь божественно! Мистер Худ, возможно, немедленно падет к твоим ногам, как выразился Пирс.
   Присцилла смешливо фыркнула:
   — Уж лучше бы он показал мне свой микроскоп!
   Энтони и Доминик были уже совсем близко, и Эмелин осознала, что оба идут решительными размашистыми шагами, совершенно не похожими на обычную ленивую походку, принятую за образец у следящих за модой джентльменов. Еще больше поразила ее их сегодняшняя манера одеваться. В таком виде не гуляют в парках с дамами! Сапоги потеряли блеск, словно в последний раз чистились не меньше недели назад, а скромные широковатые сюртуки напоминали скорее те, что любил носить мистер Марч. Даже галстуки, похоже, завязывались в спешке. Ни один из джентльменов не удосужился потрудиться над модным или сложным узлом!
   — Что-то не так! — объявила Эмелин.
   Энтони и Доминик остановились перед ними.
   — Какого дьявола вы здесь делаете? — прорычал Энтони, даже не кивнув в знак приветствия. Низко надвинутая на глаза шляпа придавала ему зловещий вид.
   — Прошу прощения? — холодно осведомилась Эмелин, уязвленная столь явной неучтивостью. — Если припоминаете, мы договорились встретиться именно здесь.
   — Это было до того, как мы узнали, что вы целый день провели в обществе убийцы! — вмешался Доминик. Его шляпа сидела на голове под таким же залихватским углом.
   — Вы знали о визите мистера Пирса? — удивилась Присцилла.
   — Тобиас и миссис Лейк обнаружили его записи, когда обыскивали дом.
   Энтони перевел взгляд с Присциллы на Эмелин.
   — С вами все в порядке?
   — Разумеется, — невозмутимо ответила Эмелин. — Более того, судя по всему, мы успокоили подозрения мистера Пирса, дав понять, что расследование ничуть не продвинулось вперед.
   — Кстати, — нахмурилась Присцилла, — почему вы так странно одеты?
   — Мистер Марч не дал нам времени подготовиться к встрече, — сухо буркнул Доминик. — Он настаивал, чтобы мы немедленно вас нашли и препроводили в дом миссис Лейк. Она желает поговорить с вами. Потом мы проводим вас до дома, мисс Присцилла.
   — Тобиас не хочет, чтобы вы разгуливали по городу, особенно теперь, когда Пирс вами заинтересовался, — вторил Энтони.
   — Ради Бога, — возмутилась Эмелин, — уверяю, что мы в полной безопасности. Пирс вытянул из нас все сведения, и теперь мы ему больше не нужны.
   — Ну да, в этом был весь смысл его визита, верно? — парировал Энтони. Эмелин посчитала его тон чересчур резким, но прежде чем смогла придумать достойный ответ, он схватил ее за руку и подтолкнул к воротам.
   — Мне тоже кажется, что нам ничто не грозит, — поспешно вставила Присцилла.
   — Этот человек — убийца, — напомнил Доминик, сжимая локоть девушки. — В любом случае у нас с Тони сегодня нет времени водить вас по парку. Работа не ждет.
   — Какая еще работа? — вскинулась Эмелин, семеня мелкими шажками, чтобы угнаться за Энтони.
   — Нам велено не спускать глаз с Пирса от заката до рассвета, — ответил тот. — А еще нужно кое-что подготовить к вечеру, так что мы отведем вас домой.
   Эмелин посчитала, что с нее достаточно.
   — Будьте любезны не обращаться с нами как с глупыми девчонками, которые шагу не могут сделать самостоятельно! Хотелось бы напомнить, что мы сегодня имели дело с убийцей и прекрасно вышли из положения.
   — Совершенно верно, — подчеркнула Присцилла.
   Энтони гневно воззрился на Эмелин. Только сейчас солнечные лучи проникли под поля его шляпы, позволяя ясно увидеть лицо.
   — Твой глаз! — ахнула она, останавливаясь. — А губа! Кто тебя избил? Что случилось, Тони?
   Присцилла так же внезапно замерла и внимательно всмотрелась в Доминика, который старательно отворачивался.
   — У вас синяк на щеке, сэр! Господи Боже, неужели убийца напал на вас вчера ночью? Как это случилось? Почему нам не сказали?
   — Адский огонь! — Доминик сделал гримасу, поморщился и осторожно коснулся щеки. — Уверяю, Пирс тут совершенно ни при чем.
   — Разумеется, — поддакнул Энтони, краснея. — Черт возьми, этот тип — всего лишь парикмахер!
   — А также профессиональный убийца, если мистер Марч и тетя Лавиния правы в своих умозаключениях, — напомнила Эмелин. — Но если это не дело рук мистера Пирса, тогда кто вас так разукрасил?
   Энтони обменялся с Домиником непроницаемыми взглядами и пожал плечами:
   — На улице, у дома Пирса, было уж очень темно, вот я и наткнулся случайно на каменную ограду.
   — Понимаю, — сочувственно кивнула Эмелин, — эти ограды могут быть так опасны!
   Присцилла наградила Доминика многозначительным взглядом:
   — А вы, сэр? Вас тоже постигла подобная неудача?
   — Споткнулся на лестнице, — пробормотал Доминик. — Ударился о перила.