Кренц Джейн Энн. Запоздалая свадьба

   — Насколько я поняла, вы не питаете особых симпатий к новой клиентке.
   — Миссис Грей на редкость красива. И кроме того, женщина светская. Интуиция подсказывает мне, что она не задумается пустить в ход любые хитрости, чтобы заставить мужчину плясать под свою дудку. Особенно если посчитает, что подобная тактика принесет свои плоды.
   Джоан улыбнулась.
   — А вот я сильно сомневаюсь, что такие методы подействуют на мистера Марча. По моим наблюдениям, у них с Вейлом много общего, и одни из основных качеств, которые имеются у обоих, — это здравый смысл и знание людей. Их не обманут ни хорошенькое личико, ни обольстительные манеры.
   — Это я знаю, но дело в том, что Тобиас чувствует нечто вроде ответственности за случившееся в прошлом. Он винит себя за то, что вывел Закери Элланда на дорожку, которая в конце концов и привела его к карьере профессионального убийцы.
   — Какая чушь!
   — Разумеется. — Лавиния развела руками, счастливая тем, что нашла кому исповедаться в своих тайных страхах. — Я так ему и объяснила, в самых недвусмысленных выражениях.
   — Еще бы! Вы обычно не колеблясь излагаете мистеру Марчу свое мнение. Но, насколько я поняла, в этом случае он не согласен с вашей точкой зрения?
   — К несчастью, когда речь идет об ответственности за события, участником которых он был, Тобиас упорно считает, что ему следовало полностью контролировать происходящее.
   Джоан мрачно кивнула:
   — Да, подобный недостаток имеется и у Вейла. Такие люди вообще часто винят себя, если что-то пошло наперекосяк. Филдинг тоже походил на них. Подозреваю, что это свойство характера сочетается с огромной силой воли и решимостью.
   — Тобиас проклинает себе еще и за то, что раньше не распознал в Элланде преступника.
   — Ах, как трудно видеть зло в тех, кого мы, как нам кажется, хорошо знаем!
   — Совершенно верно, — согласилась Лавиния. — Ну вот и весь мой рассказ, по крайней мере все, что нам известно на этом этапе. Как видите, единственный выход из этой ситуации — найти убийцу.
   — И поэтому вы пытаетесь докопаться, кому больше всех была выгодна гибель Фуллертона.
   — Я пришла попросить у вас совета, поскольку ваши обширные связи в обществе широко известны.
   — Дайте немного подумать… Вне всякого сомнения, прямым наследником Фуллертона будет племянник. Но, насколько мне известно, молодой человек имеет собственные средства и собирается жениться на богатой наследнице. Кроме того, от отца к нему перейдет куда более высокий титул. Здесь я не вижу особого мотива…
   — Вы правы. — Лавинии ужасно не хотелось отказываться от этой версии, но приходилось признать, что она вряд ли куда-то приведет. — А не можете вы вспомнить кого-то еще, чье положение значительно изменится после смерти Фуллертона?
   Джоан постучала пальцами по краю чашки.
   — Ну… поскольку Фуллертон своей кончиной освободил невесту от всех обязательств, девица Пенфилд снова появится на рынке невест в следующем сезоне. Могу себе представить, как расстроены ее родители. Не секрет, что Пенфилды охотятся за титулом для своей доченьки.
   Лавиния призадумалась.
   — А как насчет самой девушки? Она с большой охотой шла за Фуллертона?
   — Понятия не имею. Она очень молода, и, разумеется, ее мнения никто не спрашивал. Но нетрудно представить, что жирный старый барон вряд ли был романтическим героем ее грез.
   — Хм-м…
   Джоан весело рассмеялась.
   — Надеюсь, вы не посчитаете, что девушка могла прибегнуть к столь радикальному средству избавления от нежеланного жениха? Крайне сомнительно, чтобы невинная молодая девушка, почти девочка, смогла воспользоваться услугами наемного убийцы, не говоря уже о том, чтобы найти средства их оплатить.
   — Да, это походит на правду. Но как насчет истинного героя ее грез?
   — Прошу прощения?
   — А что, если существует некий молодой джентльмен, страстно влюбленный в мисс Пенфилд и сумевший найти способ убрать с дороги Фуллертона?
   Последовала недолгая пауза.
   — Ничего не могу сказать, тем более что, сознаюсь, совершенно не обращала внимания на знакомства мисс Пенфилд, — призналась Джоан.
   Несколько минут они в дружелюбном молчании пили чай.
   — Интересно, человек с каким характером способен нанять убийцу? — вымолвила наконец Лавиния.
   — Может, с чересчур амбициозным? Или с безгранично алчным? — предположила Джоан.
   — Или вспыльчивый. От личности, которая легко приходит в ярость, можно ждать всего, — медленно выговорила Лавиния. — Не вспомните ли вы, у кого были причины так жестоко ненавидеть Фуллертона?
   — Так сразу вряд ли, хотя, предполагаю, каждый человек его возраста с годами мог приобрести врагов. Хотите, чтобы я навела справки в этом направлении?
   — Была бы крайне благодарна. Нам нельзя терять времени. Следует учитывать каждую возможность. Все это дело крайне запутанно. Мы даже не знаем, является ли Фуллертон первой жертвой убийцы.
   Чашка в руках Джоан замерла, не коснувшись губ. Она прищурилась:
   — У вас есть причины подозревать, что могут быть и другие?
   — Вполне вероятно. Мы просто не знаем. — Изнемогая от досады и раздражения, Лавиния поднялась, подошла к ближайшей вазе и стала рассматривать большие золотистые хризантемы. — А вы можете вспомнить о недавних ожидаемых и неожиданных кончинах членов высшего общества?
   Джоан поджала губы:
   — Сердце Эпсли остановилось в мае, но он всегда жаловался на плохое здоровье, так что никто не удивился такому концу. Леди Торнби унесла лихорадка, но она была почти год прикована к постели.
   Она замолчала. Лавиния прислушалась к тиканью напольных часов.
   — Честно говоря, смерть леди Роуленд в прошлом месяце показалась мне несколько странной. По слухам, она выпила слишком много снотворного настоя, который обычно употребляла на ночь, и отошла во сне. Но те, кто был к ней близок, утверждают, что она сама варила снадобье и принимала много лет, без малейшего вреда для себя.
   Лавиния быстро повернулась:
   — Самоубийство?
   — Я склонна сильно в этом усомниться.
   — Почему вы так уверены?
   — Эта женщина была настоящим тираном, — без обиняков выпалила Джоан. — Дело в том, что она распоряжалась всеми деньгами семьи и не колеблясь пользовалась этим, чтобы вынудить остальных подчиняться ее воле. Мало того, у нее были все причины любить жизнь.
   — Почему же? — с живейшим любопытством поинтересовалась Лавиния.
   — Судя по слухам, леди Роуленд с нетерпением ждала объявления о помолвке своей старшей внучки, которая должна была состояться в следующем месяце. Она согласилась дать за девушкой огромное приданое при условии, что ее отец примет предложение старшего сына Ферринга. Общеизвестно, что леди Роуленд была просто одержима этим браком.
   — Но почему же?
   — Злые языки поговаривают, что в юности леди Роуленд питала безумную страсть к отцу молодого Феррин-га. Родители заставили ее выйти за Роуленда, но молва гласит, что ее чувства к Феррингу так и не угасли. Мало того, говорят, что у них была давняя связь, даже после того как Ферринг женился. Он умер несколько лет назад.
   — И вы считаете, что леди Роуленд стремилась осуществить свои мечты хотя бы таким вот образом?
   — Так мне объяснили. Да к тому же все знают, что после смерти мужа она воспользовалась его состоянием, дабы купить младшего Ферринга для своей внучки. — Джоан медленно опустила чашку и неожиданно оживилась. — Но ведь теперь все изменилось!
   — Как это?
   — Только на прошлой неделе Марианна упомянула, что слышала, будто помолвка не состоится. Что-то насчет отца невесты, наотрез отказавшего Феррингу.
   Лавиния почувствовала знакомый охотничий азарт.
   — И что заставило его передумать?
   — Не могу сказать. В тот момент это меня мало интересовало. Но теперь… пожалуй, я все смогу узнать для вас.
   — Да, было бы неплохо уточнить все детали, — кивнула Лавиния, постукивая мыском башмачка по толстому ковру. — А кому перешло состояние леди Роуленд?
   — Ее сыну, отцу внучки.
   — Ну и ну, — пробормотала Лавиния.
   Джоан испытующе посмотрела на подругу.
   — О чем вы думаете?
   — Я обнаружила странное совпадение в обоих случаях: как после гибели лорда Фуллертона, так и после кончины леди Роуленд брачные планы потерпели жестокий крах.
   Джоан склонила голову набок, явно размышляя над столь неожиданным выводом.
   — А знаете, теперь, когда я увидела события в этом свете, мне пришла на ум еще одна смерть, которая вполне вписывается в вашу версию. Речь идет о сорокалетнем джентльмене по имени Ньюболд. Как-то утром несколько недель назад его нашли у подножия лестницы в его собственном доме. Все предположили, что он чересчур много выпил и потерял равновесие на верхней площадке.
   — А о каком браке шла речь в этом случае?
   — Его собственном. — Джоан едва заметно вздрогнула. — Омерзительный тип, который частенько посещал только те бордели, которые могли предоставить ему для развлечений совсем маленьких детей.
   — Гнусное создание, — прошептала Лавиния.
   — Да. Но очень богатое гнусное создание. Как и в случае с Фуллертоном, он недавно обручился с молодой леди. Интересно, понимает ли крошка, как ей повезло, что венчание отменили?
   — Ну и ну, — выдохнула Лавиния.
   Джоан нахмурилась:
   — Дело в том, Лавиния, что, как и в первых двух случаях, никто вроде бы не препятствовал намерениям Нью-болда. Мало того, все три предполагавшихся брака считались весьма завидными с точки зрения денег и связей в обществе. В свете только эти две вещи и имеют значение. Вы знаете это так же хорошо, как и я.
   — В большинстве случаев, но не всегда. Я, например, знаю, что для вас огромное значение имело счастье Марианны.
   — Да, это так. — Джоан с непроницаемым видом взглянула на портрет Филдинга Дава, висевший над каминной доской. — Филдинг тоже очень беспокоился. Видите ли, у нас был такой согласный и счастливый союз!
   Лавиния поняла, что Джоан изо всех сил пытается скрыть обуревавшие ее эмоции. Что делать? Игнорировать настроение подруги или попытаться ее утешить? Их дружба только набирала силу, и были какие-то границы, которые Лавиния не хотела переходить без разрешения.
   Она вернулась к креслу, но не села.
   — Я знаю, что вы очень любили Филдинга Дава, — осторожно обронила она. Что ж, это вполне нейтральное замечание. Если Джоан не собирается раскрыть душу, ей будет достаточно просто кивнуть.
   Джоан так и сделала, не отрывая глаз от портрета, и Лавинии показалось, что на этом тема будет закрыта. Но Джоан поднялась и шагнула к окну.
   — Как раз перед вашим приходом моя дочь сделала все возможное, чтобы напомнить мне об этом факте.
   — Я не хотела бы совать нос в ваши дела, — начала Лавиния, — но чувствую, что вы чем-то расстроены. Чем я могу помочь?
   Лицо Джоан словно окаменело. Потом она часто заморгала, как бы пытаясь избавиться от невидимой соринки.
   — Марианна заехала сегодня, чтобы прочитать мне нотацию относительно моей неприличной дружбы с лордом Вейлом.
   — О Господи!
   — Она считает, что я каким-то образом неверна памяти Филдинга.
   — Ясно.
   — Поверьте, крайне неприятно выслушивать лекции от собственной дочери.
   Лавиния поморщилась.
   — Если это послужит некоторым утешением, могу признаться, что совсем недавно выслушала подобные наставления от племянницы. Эмелин дала понять, что моя связь с мистером Марчем длится слишком долго, хотя давно должна была увенчаться благословением церкви.
   Джоан послала ей насмешливо-сочувственный взгляд.
   — В таком случае вам, вероятно, понятны мои чувства по этому поводу. Скажите откровенно, вы тоже согласны с Марианной? По-вашему, моя связь с Вейлом свидетельствует о том, что я больше не уважаю и не почитаю память Филдинга?
   — Джоан, природа ваших отношений с лордом Вейлом никоим образом меня не касается. Однако, поскольку вы спрашиваете мое мнение, я не стану молчать. Из того, что вы рассказывали о вашей семейной жизни, я заключила, что муж вас очень любил. Но не могу поверить, чтобы он хотел лишить вас возможности испытать новое счастье и любовь после его кончины.
   — Именно это я себе и твержу.
   — Если сомневаетесь, попытайтесь мысленно поменять местами роли. Если бы вы ушли первой, неужели пожелали бы, чтобы Филдинг прожил в одиночества оставшиеся дни?
   — Нет, — покачала головой Джоан. — Больше всего на свете я хотела бы, чтобы он был счастлив.
   — Уверена, что именно так ответил бы и Филдинг, задай ему кто-то тот же вопрос.
   — Спасибо, — с облегчением поблагодарила Джоан и, повернувшись к Лавинии, улыбнулась:
   — Вы так добры, что разубедили меня. Признаюсь, что слезы и обвинения Марианны произвели па меня тяжкое впечатление. Я уже начала спрашивать себя, уж не в самом ли деле любовь к Вейлу вытеснила из сердца память о Филдинге.
   — Знаете, небольшая проповедь Эмелин по поводу приличий сбила с толку и меня.
   — Должна сказать, что в других обстоятельствах наше затруднительное положение вызвало бы только смех. Мы с вами потратили много времени и усилий, наставляя молодых девушек в правилах этикета, поведения и приличий, и теперь, похоже, они отплатили нам той же монетой, обернув все против нас самих.
   — Это дает некоторую пищу для размышлений, не так ли? — нахмурилась Лавиния. — Интересно, уж не первые ли это признаки того, что молодое поколение приобретает склонность к ханжеству?
   Джоан вздрогнула.
   — Какая кошмарная мысль! Осмотрительность и благопристойность имеют свои хорошие стороны, но будет ужасно жаль, если нынешние молодые леди и джентльмены превратятся в нацию узколобых, ограниченных, нетерпимых резонеров.

Глава 12

 
   Тобиас поднимался по ступенькам дома номер семь, сгорая от вожделения, не дававшего покоя с самого завтрака. Перспектива любовного свидания с Лавинией была единственным светлым пятном в этом на редкость тяжелом и неудачном дне, и теперь у него осталось одно желание: утонуть в перине широкой кровати и потеряться в объятиях любовницы, хотя бы на краденый часок или два.
   Но все надежды рухнули, когда дверь открыла миссис Чилтон.
   — Миссис Чилтон, что за неожиданный сюрприз! Я мог бы поклясться, что сегодня утром, за завтраком, вы упомянули, что днем собираетесь идти к зеленщику за смородиной, а миссис Лейк останется одна.
   — И нечего так на меня смотреть, сэр! — рассерженно воскликнула миссис Чилтон, расправляя плечи. — Планы изменились, но я тут ни при чем! Сначала миссис Лейк ни с того ни с сего объявила, что собирается нанести визит миссис Дав. Правда, пообещала вернуться к трем.
   — Сейчас как раз три часа, миссис Чилтон.
   — Только ее еще нет. Впрочем, даже если бы и была, вам это мало чем поможет.
   — Почему это, спрашивается?
   Миссис Чилтон оглянулась на закрытую дверь гостиной и понизила голос до заговорщического шепота:
   — Потому что минут десять назад появилась дама. Я уведомила ее, что миссис Лейк нет дома, и она пожелала узнать, когда та придет. Я сказала, что часа в три, после чего леди объявила, что подождет.
   — Проклятие! И она еще тут?
   — Ну да. Я отвела ее в гостиную и подала чай. Что же еще прикажете делать? — Экономка вытерла о передник большие загрубелые руки. — Утверждает, что она клиентка. Может, откликнулась на то объявление, что поместила в газеты миссис Лейк? Вы же знаете, какие надежды она возлагала на рекламу своих услуг в газетах! Говорит, что это самый что ни на есть современный способ успешного ведения делового предприятия.
   — Только не напоминайте мне об этом чертовом объявлении, — буркнул Тобиас, входя в переднюю и ловким взмахом руки посылая шляпу на маленький столик. — Вы знаете мое мнение на этот счет.
   — Да, сэр, вы не дали себе труда его скрыть, — кивнула миссис Чилтон, запирая входную дверь. — Но поскольку до сих пор у нас не было серьезных клиентов, появление этой дамы как раз кстати. Говоря по правде, миссис Лейк немного разочаровалась в этой своей задумке.
   — К сожалению, недостаточно, чтобы отказаться от нее окончательно.
   До сих пор его опасения, что попытка Лавинии рекламировать свое частное сыскное агентство привлечет к ним целую толпу клиентов с весьма сомнительной репутацией, не оправдывались. Пока что на объявление откликнулись только три человека, желавшие провести расследования чрезвычайно секретного и личного характера. К тайному облегчению Тобиаса, оказалось, что все три потенциальных клиента немедленно передумали, как только оказалось, что придется иметь дело с женщиной.
   — Не моя вина, что леди в гостиной решила сегодня навестить миссис Лейк, — пробормотала миссис Чилтон.
   — Разумеется, — кивнул Тобиас, направляясь к гостиной. — В этой ситуации вы вряд ли могли что-то поделать. Думаю, что сам успею потолковать с клиенткой до возвращения миссис Лейк.
   — Осторожнее, сэр, — предупредила встревоженная экономка. — Вряд ли миссис Лейк одобрит, что вы в ее отсутствие беседуете с ее же клиентом.
   — А какие у нее могут быть возражения? — Тобиас улыбнулся самой невинной улыбкой. — В конце концов, мы партнеры.
   — Только в некоторых расследованиях. И вы прекрасно знаете: если она обнаружит, что вы перехватили у нее клиентку, будут громы и молнии.
   — Я только хочу увериться, что клиентка достаточно респектабельна и способна заплатить миссис Лейк ее гонорар, — объяснил Тобиас и распахнул дверь, прежде чем миссис Чилтон успела возразить.
   Дама, сидевшая на диване, подняла глаза.
   Ад и проклятие! Она в самом деле клиентка! И все его планы избавиться от нее до возвращения Лавинии летят к чертям.
   — Что ты здесь делаешь, Аспазия? — спросил он.
   — Тобиас! — воскликнула она, отвечая холодной понимающей улыбкой. — Какое совпадение! Я приехала поговорить с миссис Лейк, предполагая, что ты будешь занят расследованием. Хотела узнать, как продвигаются дела.
   Будь это любой другой клиент, он бы не задумался солгать ей в глаза и заверить, что успел многого добиться. Он всегда говорил это тем, кто платил за его услуги. Но это была Аспазия. С ней нельзя обращаться как с обычным клиентом.
   Он встал спиной к окну, так, чтобы свет не падал в лицо, и взглянул на Аспазию.
   — Не могу говорить за миссис Лейк, потому что сегодня еще не успел с ней потолковать. Но что до меня, я почти не сдвинулся с места. Однако послал помощников разыскать, откуда взялись кольца и парик, и надеюсь, что они вернутся с полезной информацией.
   Краем глаза он заметил Лавинию, поднимавшуюся на крыльцо.
   — Вижу, мой партнер возвращается. Может, у нее есть новости.
   Лавиния в модном темно-фиолетовом туалете казалась настоящим видением. Тобиас обнаружил, что улыбается, хотя планы на сегодняшний день, похоже, окончательно рухнули. Он ощутил глубочайшее душевное удовлетворение, как всегда в ее присутствии.
   Входная дверь с тихим стуком открылась и захлопнулась. Минуту спустя в гостиную вплыла Лавиния, уже успевшая снять шляпку в передней. Лицо раскраснелось от быстрой ходьбы. Энергия женственности, исходившая от нее, заставила его почувствовать знакомый голод. Мысли об уютной постели наверху начали терзать его с новой силой.
   — Миссис Грей, — приветствовала она, наклонив голову ровно на полдюйма. — Простите, я вас не ожидала.
   Ее улыбка была такой заученной и профессиональной, что только хорошо знавшие эту женщину заметили бы полное отсутствие искреннего тепла.
   — Мне очень совестно тревожить вас, миссис Лейк, — извинилась Аспазия, — но я просто не могла ждать. Вернулась в Лондон вчера днем и пришла сегодня, потому что хотела узнать, смогли ли вы и Тобиас узнать, что-то полезное для меня.
   — Собственно говоря, узнала. — Лавиния села на стул рядом с чайным подносом и картинно расправила юбки, продолжая сиять улыбкой, ставшей еще ослепительнее. — Мы значительно продвинулись вперед.
   Тобиас подумал, что Лавиния в отличие от него не стеснялась лгать именно этой клиентке.
   — Неужели? — удивилась Аспазия, поднимая брови. — А Тобиас только что говорил, что пока что терпит одну неудачу за другой. Разве не так, Тобиас?
   Тобиас заложил руки за спину.
   — Мне действительно пока нечего тебе предложить. Лавиния пригвоздила ею к месту властным взглядом.
   — Какое счастье, что хотя бы у меня есть кое-что новое!
   Она, очевидно, была намерена полностью следовать его правилам общения с клиентом, даже если сам он не давал себе труда это сделать.
   — Ваши профессиональные способности никогда не переставали удивлять меня, мадам, — сухо заметил он. — И что же вы узнали от своего личного информатора?
   Он сразу заметил, что она уловила легкое ударение, сделанное на последних двух словах. Вряд ли Лавиния намеревалась упоминать имя миссис Дав при посторонних, но лучше на всякий случай перестраховаться.
   Она с деловым видом повернулась к Аспазии:
   — Я обнаружила, что среди членов общества недавно случились еще две крайне подозрительные кончины. Умерли леди Роуленд и некий мистер Ньюболд. Оба довольно неожиданно покинули этот мир.
   Тобиас мгновенно насторожился.
   — До меня дошли слухи, касающиеся леди Роуленд. Чересчур большая доза лекарства, которое она приняла, чтобы лучше заснуть. Но никто не упоминал о Ньюболде.
   — Ньюболд допился до того, что полтора месяца назад упал с лестницы собственного дома. Я слышала об этом вскоре после своего возвращения в город, но как-то не обратила особого внимания, — вторила Аспазия, озабоченно сведя тонкие брови.
   — Как и большинство людей, — бросила Лавиния, презрительно скривив губы. — Совершенно отвратительная личность этот Ньюболд. Известен своим пристрастием к борделям, удовлетворяющим вкусы тех извращенцев, которые наслаждаются, растлевая детей. По моему мнению, молодая леди, ставшая его невестой, легко отделалась. Только представьте себе ужас супружеской жизни с этой тварью!
   — Действительно, — обронила Аспазия, допивая чай.
   — Дело в том, — продолжала Лавиния, обращаясь к Тобиасу, — что я нахожу это совпадение чрезвычайно интригующим, а вы, сэр?
   — Трое безвременно ушедших? Вы правы, миссис Лейк.
   — Не это, — нетерпеливо отмахнулась она, — поймите, в каждом случае приходилось отменять свадьбу!
   Тобиас не верил собственным ушам. Неужели она это серьезно?!
   Судя по выражению лица Аспазии, она думала то же самое.
   — Лавиния, — осторожно начал он, — вы намекаете на то, что мотивом каждого из убийств было желание воспрепятствовать свадьбе?
   Лавиния отставила чайник.
   — А у вас есть лучший мотив?
   — Я пытаюсь его установить, — хмуро ответил Тобиас. Ее уверенность донельзя раздражала его. — У всех погибших были большие состояния, которые перешли к наследникам. Следовательно, это дает нам немало подозреваемых среди членов семьи.
   Выражение лица Аспазии из потрясенно-недоверчивого стало задумчивым.
   — Я слышала о навязчивом желании леди Роуленд видеть старшую внучку замужем за внуком своего старинного любовника, — медленно протянула она. — Все знали, что эта дама пользовалась своими деньгами для того, чтобы безраздельно властвовать над всем своим семейством. Но какой был смысл убивать ее? Она собиралась дать девушке приданое.
   — Только если та согласится обвенчаться с Феррингом, — напомнила Лавиния. — Но теперь, когда ее отец завладел состоянием Роулендов, предложение юного Ферринга, очевидно, было отвергнуто. Внучка вольна обвенчаться с тем, кого выберет отец. Обе другие девицы также были избавлены от перспективы чрезвычайно несчастного брака.
   — Надеюсь, вы не предполагаете, что невинные молодые девушки могли составить поистине дьявольский план избавления от женихов, наняв профессиональных убийц? — проворчал Тобиас. — Это совершенно невероятно!
   Аспазия поджала губы:
   — Он прав, миссис Лейк. Ваша теория весьма интересна, но невозможно представить, чтобы три хорошо воспитанные девицы, не имея никакого жизненного опыта, сумели нанять профессионального убийцу, а тем более ему заплатить.
   Лавиния хорошо знакомым Тобиасу жестом расправила плечи. Она готова защищать свою точку зрения.
   — Я бы хотела напомнить вам обоим, — начала она, — что, когда речь идет о браках на самой высшей ступеньке обществе, найдется немало людей, которые, помимо молодых дам, имеют свои личные интересы в брачных контрактах.
   — И вы считаете, будто другие члены этих семей опустились до убийства, чтобы помешать свадьбам? — осведомился Тобиас, сложив руки на груди. — Что за бредовая идея?! Мы говорим о преступнике, который пытается имитировать Мементо Мори! Невозможно представить, чтобы наемный убийца предложил свои услуги какой-то заботливой маменьке!
   К его удивлению, не успела Лавиния ответить, как вмешалась Аспазия:
   — Брак — дело весьма серьезное, и молодых девиц чаще всего никто не спрашивает об их предпочтениях, когда речь идет о выгодном женихе. — Она холодно усмехнулась. — Я лично могу служить примером. Мой папенька уж точно не беспокоился о моем счастье, когда принял предложение будущего жениха.
   Резкий, почти ледяной тон застал Тобиаса врасплох. До него только сейчас дошло, что Аспазия никогда не обсуждала свое короткое замужество.
   Лавиния спокойно молча наблюдала за ней, и Тобиас ощутил ее острый интерес к только что сказанному Аспазией.
   — Тем не менее, — продолжала Аспазия, — когда речь идет о свете, в браках по расчету нет ничего необычного. Лично я не слышала ни о ком способном совершить убийство, чтобы помешать свадьбе.