Крес Феликс. Король просторов

   Вард был мужчиной Чистой Крови. Лишь благодаря этому его осудили на семь лет, а не на пятнадцать. Относились к нему тоже лучше, значительно лучше, чем к другим. Комендант легиона хорошо его знал как коллегу-офицера, солдаты и надсмотрщики тоже видели в Варде бывшего капитана. Его ставили на легкую работу, посылали с повозками в Ахелию, где он принимал участие в разгрузке. Осужденные ворчали, досаждая ему на разный манер, и требовали равного и справедливого отношения ко всем.
   Равного и справедливого... Вард не понимал, как эти люди еще могут употреблять подобные слова.
   Освобождая Варда от самых тяжелых работ, главный надсмотрщик рисковал потерей своего поста. Осужденный капитан все-таки не был обычным преступником...
   Когда Ик Берр лишился поста коменданта Морской Стражи, на Агарах тут же снова пошли в ход обвинения в халатности. Пришедший на место Берра протеже Трибунала счел их обоснованными. Варда уволили со службы. Тем самым он перестал быть неприкасаемым для Трибунала. Обвиненный последовательно в оказании помощи члену команды пиратского корабля, в содействии бегству пиратки с Малой Агары и позднее - с Агар вообще, в соучастии в убийстве имперского урядника, наконец, в незаконном лишении свободы уважаемой жительницы Ахелии, госпожи Эрры Алиды, он был немедленно осужден и тут же сослан на рудники. Днем раньше Алида сама посетила его в камере. Тогда он уже знал, кто эта женщина.
   - Ты глупо поступил, господин, ввязавшись в дела, которые тебе не по зубам, - сказала она. - Я была единственным действующим орудием Трибунала на Агарах, поскольку те старикашки, которых все знают, могут лишь осуждать, но не преследовать. Теперь моя миссия закончена. Никто уже не придет к самой дорогой шлюхе в Ахелии с поручением кого-то убрать...
   - И сколько таких поручений ты выполнила? - спросил он.
   - Немного, - пренебрежительно ответила она. - Но все это были незначительные люди. Их смерть ничем не угрожала империи. Однако у меня бывали те, кто требовал... о, весьма необычных вещей. Ты наверняка догадываешься, что с ними стало. Агары невелики. Но у людей, которые здесь живут, порой бывают большие планы. - На ее губах появилась ироничная улыбка. - Ты умрешь на рудниках, - коротко сказала она.
   Он стоял на немеющих ногах, с висящими на прикованных к стене цепях руками - но выпрямившись.
   - Приговор уже вынесен, - пояснила она. - Завтра ты его услышишь. Может быть, однако... я могла бы его смягчить.
   Она ждала, но он не отозвался.
   - Куда они поплыли? - спросила она.
   Он не знал. Но даже если бы и знал, она не услышала бы от него ни слова.
   Он молчал.
   - Пока тебя еще не допрашивали... по-настоящему. Здесь есть места, где ломают самых крепких.
   Он скривил губы:
   - Не пугай. Я человек Чистой Крови. Даже вы не можете пытать меня безнаказанно. Сведения о том, куда сбежали какой-то мелкий пират и девушка, не стоят того, чтобы проливать Чистую Кровь в камере пыток.
   - Неужели?
   - Может быть, в Дороне. Может быть, там есть люди, достаточно высокопоставленные для того, чтобы допустить подобное беззаконие. Но здесь я никого такого не вижу. Здесь Агары, а Чистая Кровь на Агарах в цене. Ты это хорошо знаешь, поскольку тебе платили за твое имя. Ведь не за красоту же?
   Она быстро подошла и плюнула ему в лицо.
   С тех пор он ее больше не видел.
   Когда его освободили с рудников, комендант легиона, не покидавший Арбы, вызвал его к себе. Это был тот же самый уже основательно постаревший человек, который делил власть на острове еще с Берром.
   - Капитан, - сказал он, - в морскую стражу ты уже вернуться не можешь, в легион тебя тоже не возьмут. Но я могу порекомендовать тебя капитанам кораблей, которые заходят в Ахелию. Я уже стар, и меня не интересует мнение Трибунала по этому поводу. Правда, офицерская должность на корабле, который возит медь, - не особо достойная работа, но все-таки...
   Вард молчал.
   - Так я и думал, - вздохнул комендант. - Я здесь вроде тюремного надсмотрщика. Не обижайся, что мне пришлось выполнить свою обязанность.
   Вард покачал головой.
   Комендант снова вздохнул:
   - Что я могу для тебя сделать, сынок? Денег ведь ты не возьмешь... Поверь, однако, что я желаю тебе добра. Трибунал... - Он помолчал, потом продолжил: - Ты счел бы мои слова провокацией. Лучше я не буду ничего говорить. Что я могу сделать для тебя, господин?
   - Две вещи, комендант.
   Старик тут же наклонился к нему. Вард видел, что этот человек и в самом деле не желает ему зла.
   - Сейчас я должен поехать в Ахелию, на могилу матери. Но потом я вернусь. Мое имущество пропало. Я хочу работать на рудниках, господин. Могу я получить рекомендацию вашего благородия?
   Офицер уставился на него неподвижным взглядом:
   - Ради Шерни, господин... Ты понимаешь, что говоришь?
   Вард выжидающе молчал.
   - Мужчина Чистой Крови... на медных рудниках...
   - Я могу получить работу как вольный рудокоп?
   - О чем ты говоришь... Конечно, и немедленно. Но я в самом деле не понимаю...
   Вард поблагодарил его кивком.
   - А второе желание?
   Бывший осужденный отвел взгляд:
   - Просьба, комендант. Не мог бы ты, господин, узнать, где сейчас _та женщина_?
   Наступила тишина.
   - Солдат этого не слышал, - сказал комендант. Он снял мундир, тщательно его сложил и спрятал. Лишь после этого он снова посмотрел на Варда: Хорошо, капитан.
   29
   "Сейла" - легкая, быстроходная и маневренная бригантина, названная так по имени одной из легендарных дочерей Шерни, созданных для борьбы со злом, шла поперек ветра на юг. Дартанские легенды гласят, что самой красивой дочерью Шерни была Роллайна, старшая сестра Сейлы. Возможно. Трудно, однако, было возражать против того, что "Сейла" была одним из самых изящных кораблей, которые когда-либо плавали в этих водах. На трех мачтах корабль нес три косых паруса ллапманского типа, все белые, с ярко-зеленым знаком "I" посредине. Косые паруса, может быть и не столь подходящие для дальних рейсов, требовали меньше работы, чем прямые, и потому вся команда бригантины состояла из тридцати человек - больше просто не требовалось. Тем более что на корабле не было орудий; лучшей его защитой была скорость.
   "Сейла", сильно накренившись на правый борт, ровно рассекала волны спокойного моря, оставляя за кормой пенящуюся белую полосу. В нескольких милях перед ней, с наветренной стороны, из утреннего тумана выступали приземистые очертания какой-то суши. Корабль слегка изменил курс и пошел прямо в их сторону. По левому борту лежал одинокий каменистый островок. Его старательно отмечали на всех картах, поскольку его окружали опасные подводные скалы. Не один корабль пошел здесь ко дну.
   В тени этого угрюмого острова, почти неразличимый на темном фоне обрывистого берега, стоял на якоре большой барк с оголенной мачтой. Выше, на краю обрыва, два человека внимательно наблюдали за стремительной бригантиной.
   - Не могу на тебя надивиться, - сказала Лерена. - Еще раз спрашиваю: откуда ты знал?
   Лоцман пожал плечами:
   - Я не знал... Только догадывался. А ты нет, госпожа? Берер должен был идти этим путем, разве что он возвращался с Западного Простора. Но я в это не слишком верил. Если же он шел от Южных Островов, то должен был идти именно здесь, поскольку это кратчайший путь в Дорону.
   - Не кратчайший... - заметила она.
   - Кратчайший _известный_ путь, - согласился он. - Никто не ходит вдоль западных берегов Гарры. Если бы все погибшие корабли, что лежат там, вдруг всплыли на поверхность, по их палубам можно было бы дойти сюда, не замочив ног.
   Они восхищенно следили за ровным ходом корабля с белыми парусами.
   - Но это значит, что ты давно уже догадываешься, где могут быть сокровища.
   - Не притворяйся, госпожа, что сама не догадываешься!
   Она кивнула:
   - Однако Южный архипелаг - это несколько сотен островов и островков...
   - Именно.
   - Может быть, в самом деле Барирра?
   - Сомневаюсь, госпожа. Нет, госпожа. Это было бы чересчур просто. А кроме того...
   - Мой отец был не дурак, Раладан. Он знал, что каждый скажет - это чересчур просто.
   - Ты забываешь, что я знал твоего отца, госпожа. Наверняка не Барирра.
   Она долго смотрела ему прямо в глаза, с растущим недоверием.
   - Почему ты столь усиленно пытаешься выбить из моей головы эту мысль?
   Он снова пожал плечами:
   - Если хочешь, можем проверить. Но я знаю Барирру. На нашей карте другой остров, впрочем поменьше... И повторяю, я знал твоего отца. Он завоевал Барирру, сражаясь со всеми войсками Гарры. Потом мы заходили туда пару раз, чтобы вывесить новый флаг, но капитан даже не сходил с корабля... Его забавляла мысль о том, что всю эту войну он развязал и выиграл просто так, ради прихоти. Он не спрятал бы на этом острове даже пары старых сапог, поскольку был бы вынужден сказать сам себе, что сражался за _что-то_. А это отобрало бы у победы весь ее вкус.
   Она кивнула, продолжая смотреть ему в глаза.
   - И что теперь, Раладан?
   Они снова взглянули на рассекающую морскую гладь бригантину.
   - Красивый корабль.
   Они помолчали.
   - Так, как мы решили: когда он скроется из виду, двинемся следом и мы.
   - Если ветер не переменится, могут быть хлопоты.
   - Увидим. Южные Острова составляют три группы... Думаю, речь идет о Восточной Отмели.
   - Верно, - согласилась Лерена. - На Восточной Отмели - Сара, в Саре стражники и мощная эскадра. А Западная Отмель...
   - ...Там одни лишь скалы, столько скал, что лишь безумец отважится идти туда на чем-либо крупнее челнока.
   - Кто знает?.. - задумалась она.
   - Нет, госпожа. Даже Демон не отправился бы туда без хорошего лоцмана. Впрочем, посмотри: эта бригантина наверняка идет не на Западную Отмель.
   - Может быть, у него был лоцман? - В ее голосе вновь зазвучало подозрение. - А Риолата... может быть, она специально запутывает следы. Она хитрая, Раладан.
   - Ты меня слушаешь, госпожа? - Он продолжал спокойно объяснять: - В конце лета мы всегда отводили корабль в какое-нибудь укрытие. На борту оставался Тарес, иногда Эхаден, иногда я. И еще несколько матросов. Несколько раз оставался твой отец. Остальные еще до этого сходили на берег. У Южных Островов мы бросали осенью якорь ровно пять раз: два раза у Западной Отмели и три раза у Восточной. В каждом из этих мест капитан хотя бы раз был сам, вместе с четырьмя или пятью матросами. Не помню, чтобы я когда-либо еще видел кого-то из них...
   Она вопросительно посмотрела на него.
   - Обычно, хотя и не всегда, оставались те, кто больше не хотел выходить в море. Команда была уверена, что в конце осени они сошли на берег и отправились восвояси.
   - А на самом деле?
   - На самом деле они отправились на корм рыбам. Некоторые убежища использовались неоднократно, никто не должен был знать, где они находятся. В начале зимы команда снова собиралась в условленном месте. "Морской Змей" приходил туда, ночью ненужные матросы шли за борт, а утром шлюпка плыла за теми, кто ждал на берегу. Так это примерно выглядело.
   - Ты никогда прежде мне об этом не рассказывал.
   - Ты никогда не спрашивала, госпожа.
   Они посмотрели друг на друга. Разбитое лицо девушки выглядело просто ужасно, синяки потемнели.
   - Однажды осенью, - продолжал лоцман, - твой отец рискнул, воспользовался хорошей погодой и спрятал сокровища на острове, у берегов которого стоял "Морской Змей", или на одном из островков поблизости. Ему помогали те самые матросы, что оставались с ним.
   - Это весьма ограничивает пространство для поисков.
   - И да, и нет. У Восточной Отмели я бросал якорь лишь один раз, возле острова... в точности такого же, как тот, где мы находимся сейчас... Во время осеннего волнения просто невозможно пристать на шлюпке к этому утесу, верно? Тем более что наверняка было совершено несколько рейсов. Ведь Демон хотел спрятать сокровища, а не утопить... Это явно был другой остров.
   - А на Западной Отмели?
   - На Западную Отмель всегда вел корабль я. Один раз сам, в другой раз с капитаном и со всей командой. Мы просто бежали от имперской эскадры, это было в конце лета. Один фрегат разбился о скалы, второй мы захватили. Демон остался с троими или четверыми в укрытии, а Эхаден, Тарес, я и все остальные отправились дальше на том корабле. Его купил Броррок... Больше мы никогда не укрывали "Змея" в тех скалах. Зимой, когда капитан пришел за нами на Гарру, я решил, что это настоящее чудо.
   - Почему?
   - Я оставил ему карты и сам же еще их дополнил. Но что там карты... Обшивка была так повреждена, что вся команда латала ее две недели. В трюме было столько воды, что... Будь это другой корабль, не столь прочной конструкции... Думаешь, госпожа, твой отец спрятал бы сокровища там, куда не в состоянии добраться сам?
   Лерена в душе с ним согласилась.
   - Пожалуй, пора, Раладан, - сказала она.
   Они осторожно начали спускаться туда, где их ждала шлюпка, затем переправились на корабль.
   План их был прост: они должны были удостовериться, что Риолата действительно идет к Южным Островам, после чего подстеречь ее на обратном пути. Первая часть плана была уже выполнена, относительно второй же у Лерены имелись серьезные сомнения. Раладан, однако, убеждал ее, что все получится. Впрочем, выбора у них не было.
   Если речь действительно шла о восточной группе островов и если Риолата собиралась возвращаться тем же путем (что было вовсе не обязательно), они должны были преградить ей путь в указанном лоцманом месте. Бригантина, конечно, легко могла уклониться от борьбы, поэтому ее должны были окружить быстрые, изворотливые лодки морских шакалов, как называли местных прибрежных пиратов. Раладан советовал нанять шесть или семь таких лодок, с чем не должно было быть хлопот, и пересадить на них часть команды "Звезды". В этих неглубоких, полных рифов и мелей, самых предательских водах Шерера даже изящная бригантина Риолаты не могла сравниться с плоскодонными челнами с десятью гребцами на каждом.
   Но этих "если" было столь много, что Лерена боялась даже предполагать, каковы, собственно, шансы на успех их, вернее, Раладана плана.
   Однако ничего лучшего она придумать не могла. Раладан... Доверяла ли она ему? Что ж, пожалуй, больше чем когда-либо, но все же не до конца. Она никому не доверяла - до конца. Но ему она очень хотела бы доверять.
   Удивительный человек... Дитя моря. Перед встречей с Риолатой на Берегу Висельников он рассказал Лерене свою историю. Чудовища из глубин внезапно утратили для нее всякий интерес, таинственное происхождение Раладана занимало ее куда больше. Кем был этот лучший лоцман всех морей? Сыном торговца, а может быть, капитана корабля? Высокорожденным? Ведь он мог выступать в любой из этих ролей. Кем, кем он был? Она отдала бы полжизни, лишь бы это узнать.
   Полжизни... Немного...
   Ее постоянно мучила тщательно скрываемая боль, граничившая почти с отчаянием. В детстве она была очень рада, что так быстро растет. Риолата тоже. Радовались они, однако, лишь до тех пор, пока не начали понимать, что это на самом деле означает... Они были попросту обмануты.
   Порой она с ужасом думала о том, что уже через несколько лет будет намного старше собственной матери. Она не знала причин этой трагедии, никто не в силах был помочь ей найти ответ на самый важный вопрос. В последнее время у нее начали возникать мысли о далеком Громбеларде и таинственном, опасном Дурном Крае. Может быть, мудрецы с Черного Побережья? Об их знаниях и могуществе слагались легенды.
   Может быть, там?
   Опершись о фальшборт на носу корабля, Риолата думала почти в точности о том же самом, что и Лерена. Они давно уже заметили, что мысли их часто необычно схожи, кроме того, если размышления одной из них сопровождались сильными эмоциями - другая почти всегда их воспринимала.
   Так было и на этот раз. Риолата испытывала грусть, смешанную с горькой злостью, но чувства эти исходили откуда-то извне - она безошибочно это определяла. Само их присутствие, на фоне ее собственных чувств, вызывало подобные же мысли...
   Риолата думала о старости. О недалекой уже старости.
   Потом она подумала о том, что очень хочет иметь сына. Сильного, настоящего мужчину, который продолжит ее дело и сын которого будет королем Просторов, могущественным владыкой, который способен огнем согнать армектанские и дартанские города в глубь материка, а может быть, даже поднять меч на самое сердце империи - Кирлан. В своем воображении она видела пылающие города, могучее зарево от горизонта до горизонта, а на его фоне - фигуру владыки-воина, командующего тысячами солдат пехоты, стирающей с карты Шерера все, что враждебно или нежелательно новому властителю. Она с презрением думала о нынешней империи, представлявшей собой странную и неряшливую мешанину разных стран и народов. В свое время пожалели усилий на то, чтобы создать из них один великий народ, одну страну. А ведь люди, которыми правит один человек, не могут быть разными, не могут пользоваться десятком языков... Все нужно перемешать и переплавить, вывезти гаррийских девушек на континент, а тех, что с континента, - на Гарру... Светловолосые громбелардки должны стать женами черноглазых армектанцев, дартанки - получить в мужья островитян... Нелегкое, но единственно верное решение. Кроме того - оставалась проблема других разумных существ. Она никогда не видела живого кота или стервятника, лишь изображавшие их гравюры. Здесь, посреди морей, они не встречались вовсе, мало было тех, кто мог бы похвастаться тем, что видел хотя бы одно из этих созданий. Чаще всего это были моряки. Среди матросов с торговых кораблей часто ходили разговоры о том, что достаточно зайти в громбелардский Лонд, чтобы встретить не один десяток котов; можно было их увидеть также в армектанских Каназе и Рапе.
   Она этого не понимала. Она не могла понять, как тварь, ходящая на четырех лапах, словно собака, может сравниться с человеком. Не говоря уже о стервятниках.
   Она слышала о Кошачьей Войне, победоносном восстании, когда _звери_, пусть даже и разумные, отвоевали себе человеческие права. История этого мятежа столь ее занимала, что она собрала как можно больше сведений на эту тему. Она не могла поверить - империя позволила повстанцам победить! И как только, ради Шерни, не вспыхивали новые восстания? Коты, живой символ неподчинения, ходили и занимались своими делами среди людей!
   - Госпожа...
   Она медленно обернулась. Капитан "Сейлы", уже пожилой человек, однако опытный моряк, чуть наклонил голову. Он был одним из тех немногих, кому было известно, кто на самом деле управляет двумя солидными торговыми предприятиями в Дороне; знал он и о том, что торговля с Армектом и Дартаном лишь прикрытие для совершенно иной деятельности. Кстати говоря, дела Риолата вела весьма уверенно и в течение неполных двух лет добилась немалых денег и влияния. Путь, правда, ей проторил Раладан, воспользовавшись какими-то связями еще с тех времен, когда ее отец крепко держал в узде многих доронских богачей...
   - Что, капитан?
   - Я больше не капитан с тех пор, как нога госпожи ступила на эту палубу.
   Она чуть улыбнулась:
   - Оставь эти любезности, Вантад, мы не во дворце. Что случилось?
   - Я просил, чтобы ты не показывалась команде, госпожа, как можно дольше. Люди беспокоятся. Что мне им сказать?
   - Да, в самом деле... - сказала она, машинально поднося ладонь к лицу, синяки на котором приобрели желто-фиолетово-зеленый цвет. - Я совсем забыла! Вантад, друг мой, скажи им что-нибудь, что я упала с трапа... ну не знаю...
   Старый капитан чуть приподнял брови, поглядывая на копошащихся на палубе матросов.
   - Гм, с трапа... Не знаю, госпожа. Ладно, что-нибудь придумаю...
   Он с обеспокоенным видом ушел. Риолата еще раз дотронулась до лица и снова оперлась руками о фальшборт, улыбаясь про себя. Старый Вантад был незаменим. Немногие пользовались таким ее доверием. Может быть, еще Аскар. И пожалуй, больше никто.
   Впрочем, все люди на этом корабле заслуживали доверия (естественно, в разумных пределах). Вантад и Риолата тщательно их подбирали. Двадцать моряков, в совершенстве знавших свое дело, полностью обеспечивали "Сейлу"; Риолата заботилась о том, чтобы у них было хорошее питание, достойное жалованье и чтобы они не были перегружены работой сверх меры, хотя на безделье они отнюдь не могли пожаловаться. Кроме моряков в состав команды входило десять солдат - мысленно она называла их своей гвардией. Они были ей беззаветно преданы и великолепно обучены. Она платила им за тренировки и щедро награждала тех, кто лучше всех стрелял или искуснее всех владел мечом. Поэтому между солдатами шло непрестанное соперничество. Командиром этого небольшого отряда был мрачный десятник со сломанным носом, которого порекомендовал ей Аскар, сказав: "Это вор. Он по-настоящему болен, если не в силах что-либо украсть. Я не могу держать его в гарнизоне, поскольку никто из моих офицеров не хочет за него отвечать. Как-то раз он украл подсвечник из дворца Представителя... Но во всем остальном это человек, который не видит для себя жизни вне армии. Позволь ему время от времени что-нибудь украсть, и он сделает из вверенных ему людей машины для убийства".
   Так оно и было. Носач (таково было прозвище десятника) нашел ей наемников - людей, любивших золото, женщин и оружие. Она оценила их и, похвалив его выбор, дала им столько, сколько они потребовали. Когда они не были на службе, они могли делать что хотели. Взамен они должны были слушаться и молчать. Двоих пьяниц, которые молчать не умели, убили на глазах у остальных. Третий, не желавший слушаться, сдох у позорного столба. С тех пор хлопот у нее больше не было.
   Она сама установила порядок тренировок. Носач был просто потрясен тем, как она разбирается в военном деле. Официальный владелец "Сейлы" (ее марионетка) заявил, что отряд предназначен для сопровождения грузов. Комендант гарнизона в Дороне (то есть Аскар) выдал разрешение на ношение мечей - привилегия высокорожденных и солдат. Кроме мечей у них были еще и арбалеты, доспехи же их состояли из закрытых шлемов с забралом, опускавшихся сзади на шею, кольчуги и кирасы, покрытых белыми накидками с зеленым, таким же, как и на парусах "Сейлы", знаком. Образцы Риолата черпала частично из Громбеларда - родины арбалета, частично же из Армекта, поскольку кираса была защитным доспехом тяжеловооруженной армектанской пехоты. В Армекте, однако, вместе с кирасой носили топор и щит - она же отказалась и от того, и от другого.
   Она любила оружие, так же как и Аскар. Может быть, именно благодаря этому они столь легко находили общий язык.
   Больше всего она доверяла оружию, которое могло поражать на расстоянии. Знакомясь со сведениями о вооружении и облачении легионов и Морской Стражи, которые предоставил ей Аскар, она думала о том, сколь трудным противником являются армектанские войска на суше. Армект был краем лука, превратившегося там почти в предмет культа, - самого действенного оружия в сражении с любым противником. Удивительно, сколь тщательно было продумано взаимодействие лучников с топорниками. В обороне лучники дезорганизовали атаку противника, под прикрытием тяжеловооруженной пехоты. В наступлении роли менялись местами: топорники составляли ядро атаки, задачей же лучников было смешать стрелами строй противника, в случае контратаки защищать тяжеловооруженных от окружения с флангов, на решающей же стадии поддержать их с мечом в руке или же в случае поражения - прикрыть отступление. Могло показаться, что лук лишь вспомогательное оружие. Но это было не так. В обороне он имел первоочередное значение, а в наступлении такое же, как и топор. Армектанцы хорошо об этом знали и сами боялись лука настолько, что сделали все возможное, чтобы обезопасить от него собственные войска; именно этой цели прежде всего служили кирасы и щиты топорников, достаточно хорошо защищавшие от стрел.
   Другое дело, что в краях, захваченных Армектом, никто, собственно, луком не пользовался. Дартан пал почти без борьбы, зато любимым оружием громбелардцев был арбалет, для которого кираса уже не являлась препятствием, даже с расстояния в сто пятьдесят шагов. Если бы громбелардские горы обороняли регулярные войска, а не банды наемников, служивших разбойникам рыцарям, громбелардский арбалет мог бы преподнести Армекту неприятный сюрприз... С луком, использовавшимся не только как охотничье оружие, захватчики столкнулись лишь за морем - но зато с каким луком! Гаррийский лук, опертый о землю, достигал человеческого роста, стрелы же могли сравниться по силе с арбалетными. У гаррийских командиров не было, однако, единой концепции использования этого оружия... впрочем, не только его. В результате прекрасно организованным отрядам Армекта приходилось иметь дело с воинственным, но плохо организованным войском, поделенным на неравные отряды, вооруженным самым разнообразным оружием от алебард и секир до луков и пращей, не говоря уже о топорах и мечах...
   Риолата думала о том, чтобы вооружить своих людей длинными гаррийскими луками, но по нескольким причинам отказалась от этой мысли. Во-первых, длинный лук уже много лет был запрещен Кирланом, а она хотела, чтобы ее отряд был полностью законным. Во-вторых, на палубах кораблей, где во время сражения обычно было крайне тесно, среди такелажа и парусов, лук такой величины, честно говоря, принес бы одни лишь хлопоты, ее же "гвардии" приходилось действовать везде и в любых условиях. Она выбрала арбалет, оружие более дорогое, тяжелое и не столь скорострельное, зато легкое в транспортировке, дальнобойное и с невероятной убойной силой.