Страница:
Женщина вспыхнула:
– Понимаете, сэр, мисс Арунделл не нравилась то одна, то другая.
– Известно, старые леди часто капризны, им трудно угодить. Мисс, наверное, была против всего нового?
– Да, вы попали в самую точку. Когда появлялась новая женщина, мисс всегда интересовалась ее прежней жизнью, детством, прежней службой, образом мыслей. Если все было в порядке, то нанимала. Порой они оказывались глуповатыми. Мисс Арунделл скоро понимала это и увольняла.
– А к мисс Лоусон у хозяйки все же была привязанность?
– По-моему, нет, сэр.
– Она вам не нравится?
– Не то чтобы не нравится. Ее голова так же забита чепухой и предрассудками, как и у других.
– Предрассудками? – спросил Пуаро подозрительно.
– Да, сэр, она спиритуалистка, любила сидеть в темноте за столом и вызывать души умерших.
– А мисс Арунделл тоже этим занималась и верила?
– Мисс Лоусон очень хотела ее привлечь.
– Но хозяйка не поддалась? – настаивал Пуаро.
– Мисс Арунделл обладала здравым смыслом, это ее развлекало иногда, но чаще она смеялась над компаньонкой.
– Понятно…
Она не верила, но это служило развлечением.
– Пожалуй, что так, сэр. Хозяйка часто шутила по поводу спиритизма, сама подталкивала стол в темноте и тому подобное, а все другие относились очень серьезно к сеансам.
– Другие?
– Мисс Лоусон и обе мисс Трипп.
– Минни была убежденной спиритуалисткой?
– Воспринимала совершенно серьезно, сэр.
– А мисс Арунделл, по-видимому, была очень привязана к своей компаньонке? – уже вторично задал этот вопрос Пуаро. Видимо, ответ, полученный в первый раз, его не удовлетворил.
– Трудно сказать, сэр.
– По-моему, да, иначе хозяйка бы не оставила все богатство мисс Лоусон, – сказал Пуаро.
После этих слов женщина замкнулась и в голосе зазвучал холодок:
– Почему хозяйка оставила ей деньги, едва ли мое дело, сэр…
Мне показалось, что в разговоре с прислугой Пуаро встал на ошибочный путь. Женщина была так расположена к нему вначале, а теперь дело принимало другой оборот. Мой друг, достаточно умный человек, сразу понял, что надо переменить тему. После общих замечаний о размере и количестве спален он направился к парадной лестнице. Боб исчез, но когда я подошел к лестнице, то споткнулся и чуть было не упал, – но успел ухватиться за перила. Посмотрев под ноги, понял, что наступил на мяч Боба, который тот бросил на лестнице. Женщина торопливо заговорила:
– Простите, сэр. Этот пес – безобразник, всегда оставляет свою игрушку там. В темноте мяча не видно. Наша бедная хозяйка тоже споткнулась и упала, что вполне могло кончиться плохо.
При этих словах Пуаро остановился на лестнице.
– Вы говорите, был несчастный случай?
– Да, сэр. Боб, по своему обыкновению, бросил мяч на лестнице, а хозяйка вышла из комнаты, споткнулась и упала. Могло быть и хуже.
– Старушка сильно ушиблась?
– Ей еще повезло, как сказал доктор Грейнджер. Немного разбила голову, потянула спину, конечно, синяки и даже шоковое состояние. Пролежала в постели около недели, но, к счастью, все обошлось.
– Давно это случилось?
– За одну-две недели до смерти.
Пуаро остановился на ступеньке и нагнулся за чем-то.
– Простите, моя ручка. Вот она… Да, пес мог стать причиной большого несчастья, – заключил Пуаро.
– Конечно, но собака же не может такое понять, – заметила снисходительно служанка. – Дело в том, что хозяйка иногда плохо спала ночью, поэтому выходила из комнаты и разгуливала по дому.
– И часто это бывало?
– Довольно-таки часто.
Пуаро снова вернулся в гостиную.
– Великолепная комната! Интересно, хватит ли места в нише для моего книжного шкафа? Что вы думаете, Гастингс?
– Не знаю, трудно сказать.
– Возьмите линейку и измерьте, а я запишу размеры. Так я и сделал, а данные Пуаро записал прямо на конверте письма мисс Арунделл. Это удивило меня, так как Пуаро всегда аккуратно записывал необходимое в карманный блокнот. Передавая мне исписанный конверт, он попросил проверить измерения. Но на конверте не было никаких цифр. Я прочел: «Когда мы пойдем снова наверх, спросите, можно ли позвонить по телефону. Пусть женщина пойдет с вами, задержите ее как можно дольше».
– Все правильно, даже два шкафа легко поместятся, – сказал я, пряча конверт в карман.
– Хорошо. Если вас не затруднит, неплохо бы еще раз осмотреть большую спальню, подсчитать, сколько потребуется обоев.
– Пожалуйста, сэр, никаких проблем.
Мы снова поднялись наверх. Пуаро с серьезным видом измерял стены, рассуждал вслух, где установить кровать, шкаф, письменный стол. В это время я посмотрел на часы и в изумлении воскликнул:
– Бог мой, да вы знаете, что уже три часа? Что подумает Андерсон! Я должен был позвонить ему… – Повернувшись к женщине, я спросил:
– Есть ли телефон в доме?
– Конечно, сэр, в маленькой комнатке около холла, я покажу вам.
Мы пошли вместе. Потом я позвонил в соседний город мистеру Андерсону, которого, к счастью, на месте не оказалось. Было решено позвонить туда позднее. Когда я вернулся, Пуаро уже спустился с лестницы и был в холле, в его глазах трепетал зеленый огонек – было понятно, что он взволнован.
– Падение хозяйки с лестницы не могло обойтись без тяжелого шока. Событие с мячом и все последствия привели мисс в смятение?
– Смешно сказать, но она действительно страшно переполошилась, а вскоре умерла. Перед смертью в бреду она бессвязно бормотала про Боба и про его мяч… Странные слова, но бедняжка была без сознания.
– Минутку, необходимо еще раз зайти в гостиную, – и Пуаро отправился туда исследовать орнамент. Особое внимание сыщика привлек большой кувшин с крышкой, на мой взгляд, довольно посредственная вещь китайской работы. На нем весьма грубо был нарисован бульдог, сидящий перед дверью с печальным выражением на морде. Ниже просматривалась надпись: «Наступила ночь, а в дом не войдешь». Пуаро, вкус которого, по моему мнению, был невзыскателен, пришел в неописуемый восторг.
– Наверное, и Бобу приходилось оставаться всю ночь во дворе перед закрытой дверью?
– Конечно, случалось, сэр, но он хороший, – терпеливый пес. Порой Боб уходил и возвращался под утро. Тогда он сидел на ступеньках и лаял, пока не впускали в дом.
– Кто открывал ему дверь, мисс Лоусон?
– Все, кто слышал лай, а в последний раз мисс Лоусон, так как в эту ночь случилось несчастье с хозяйкой. Боб вернулся около пяти, и Минни поспешила вниз впустить собаку, чтобы та не лаяла. Она боялась разбудить хозяйку и не хотела ее волновать.
– Понятно, компаньонка считала, что больной не надо ничего говорить. Пес вернется вовремя, он всегда возвращается, а бедная хозяйка может расстроиться, лучше ей ничего не знать. Боб любил мисс Лоусон?
– Ну, знаете, это трудно сказать. Минни чересчур миндальничала с ним, называла собачкой, милым песиком, а тот не воспринимал ее нежности и не внимал ласковым словам.
Пуаро понимающе кивнул. Следующий его поступок поразил меня. Он вытащил из кармана письмо, которое получил этим утром.
– Элен, вы знаете что-нибудь о нем?
Лицо женщины исказилось. Вытаращив глаза, она смотрела на Пуаро.
– Я здесь ни при чем! – воскликнула горничная.
Наблюдая за ней, Пуаро сразу понял, что она знает, о чем речь. Женщина постаралась взять себя в руки:
– Так вы тот джентльмен, которому послано письмо?
– Я Эркюль Пуаро.
– Мой бог, Эркюль Пуаро! Повариха страшно удивится…
– Будет ли прилично сейчас пойти на кухню и там вместе с вашей приятельницей обсудить дело?
– Конечно, если вам угодно, – сказала Элен с некоторой неуверенностью.
На кухне Элен объяснила ситуацию мощной симпатичной поварихе, которая только что сняла кастрюлю с плиты:
– Анни, вы никогда не поверите, что здесь сейчас тот самый джентльмен, которому написано письмо. Помните, оно было случайно обнаружено под слоем промокательной бумаги в пресс-папье?
– Вам, должно быть, понятно, что я теряюсь в догадках. Может, мне объяснят, почему письмо пришло ко мне так поздно?
– Да, сэр, сказать по правде, мы не знали, что с ним делать. Не так ли?
– Так и было, – подтвердила повариха.
– Понимаете, сэр, после смерти хозяйки мисс Лоусон перевернула весь дом, многие вещи были проданы, а другие просто выброшены. Среди них было маленькое пресс-папье. Хозяйка всегда пользовалась им, когда писала в постели. А мисс Лоусон вещь эта была не нужна, она отдала ее мне вместе с другими. Я положила пресс-папье в ящик стола и не трогала до вчерашнего дня, а тут вспомнила и решила поменять промокательную бумагу, чтобы все было в порядке. Там и обнаружилось письмо, написанное моей хозяйкой. Честно говоря, совсем не знала, что делать. Было понятно, что хозяйка написала его и спрятала в ожидании почтальона, а потом забыла, что часто случалось с бедняжкой. Однажды ей из банка прислали документ. Никто не мог догадаться, куда хозяйка его засунула, а потом его нашли в голубятне.
– Разве мисс была неаккуратна?
– О, нет, сэр, как раз наоборот. Она всегда содержала вещи в порядке, чистила их. Но порой была забывчива. Спрячет – и забудет куда.
– Итак, вы нашли письмо в пресс-папье?
– Точно так, сэр, оно там и находилось. И я спросила Анни, что с ним делать? Конечно, сжечь его не хотелось. Распечатать – не посмели, отдать мисс Лоусон – не решились. Переговорив, наклеили марку, я побежала на почту и отправила.
Признаться, было очень странно, как легко все объяснилось. А Пуаро выглядел удрученным и будто совсем не радовался простоте решения загадки. Потом он повернулся к Элен:
– Понимаете, мы получили письмо двухмесячной давности и были очень удивлены.
– Да, конечно, такое могло показаться странным, мы об этом не подумали, сэр.
– А также есть некоторая сложность в отношении этого письма. Дело в том, что мисс Арунделл хотела доверить мне поручение, по-видимому, личного характера, Теперь она умерла, поэтому не совсем ясно, как действовать. Наверное, надо повидаться с юристом мисс Арунделл, не так ли?
Элен ответила быстро:
– О да, сэр, это мистер Пурвис из Гарчестера.
– Он знал все ее дела?
– Думаю, что так. Именно к нему обратилась хозяйка после падения.
– Падения с лестницы?
– Да, сэр.
– Теперь скажите поточнее, когда это произошло?
На этот раз заговорила повариха:
– Хорошо помню, что через день после выходного в банке. Приходилось в такие дни обслуживать банковских клерков, а выходной я получила в среду!
Пуаро быстро полистал карманный календарь:
– Точно. Свободный день в Восточном банке попадал на тринадцатое число. А мисс Арунделл упала четырнадцатого. Письмо мне написала через три дня. Жаль, что оно не было послано. Однако, возможно, еще не все потеряно. Думаю, что поручение, с которым она намеревалась обратиться ко мне, относится к одному из гостей.
Замечание, напоминающее по неожиданности разорвавшуюся бомбу, тут же возымело ответную реакцию. Повариха и Элен понимающе переглянулись. И последняя не выдержала.
– Это мистер Чарльз, – сказала она.
– Напомните, кто был в то время в доме, – попросил Пуаро.
– Бэлла со своим мужем доктором Таниосом, мисс Тереза и Чарльз.
– Это все племянники и племянницы?
– Доктор Таниос, конечно, не родственник, он иностранец, грек или что-то подобное, женат на миссис Бэлле, племяннице мисс Арунделл, дочке ее сестры. А Чарльз и Тереза – брат и сестра.
– А, понятно, семейная компания. И когда они уехали?
– В среду утром, сэр…
– Все рассказанное здесь – очень важно. Надо поговорить с мистером Пурвисом, большое спасибо за помощь.
Сыщик встал и приятельски потрепал Боба.
Версия Пуаро
Визит к мисс Пибоди
– Понимаете, сэр, мисс Арунделл не нравилась то одна, то другая.
– Известно, старые леди часто капризны, им трудно угодить. Мисс, наверное, была против всего нового?
– Да, вы попали в самую точку. Когда появлялась новая женщина, мисс всегда интересовалась ее прежней жизнью, детством, прежней службой, образом мыслей. Если все было в порядке, то нанимала. Порой они оказывались глуповатыми. Мисс Арунделл скоро понимала это и увольняла.
– А к мисс Лоусон у хозяйки все же была привязанность?
– По-моему, нет, сэр.
– Она вам не нравится?
– Не то чтобы не нравится. Ее голова так же забита чепухой и предрассудками, как и у других.
– Предрассудками? – спросил Пуаро подозрительно.
– Да, сэр, она спиритуалистка, любила сидеть в темноте за столом и вызывать души умерших.
– А мисс Арунделл тоже этим занималась и верила?
– Мисс Лоусон очень хотела ее привлечь.
– Но хозяйка не поддалась? – настаивал Пуаро.
– Мисс Арунделл обладала здравым смыслом, это ее развлекало иногда, но чаще она смеялась над компаньонкой.
– Понятно…
Она не верила, но это служило развлечением.
– Пожалуй, что так, сэр. Хозяйка часто шутила по поводу спиритизма, сама подталкивала стол в темноте и тому подобное, а все другие относились очень серьезно к сеансам.
– Другие?
– Мисс Лоусон и обе мисс Трипп.
– Минни была убежденной спиритуалисткой?
– Воспринимала совершенно серьезно, сэр.
– А мисс Арунделл, по-видимому, была очень привязана к своей компаньонке? – уже вторично задал этот вопрос Пуаро. Видимо, ответ, полученный в первый раз, его не удовлетворил.
– Трудно сказать, сэр.
– По-моему, да, иначе хозяйка бы не оставила все богатство мисс Лоусон, – сказал Пуаро.
После этих слов женщина замкнулась и в голосе зазвучал холодок:
– Почему хозяйка оставила ей деньги, едва ли мое дело, сэр…
Мне показалось, что в разговоре с прислугой Пуаро встал на ошибочный путь. Женщина была так расположена к нему вначале, а теперь дело принимало другой оборот. Мой друг, достаточно умный человек, сразу понял, что надо переменить тему. После общих замечаний о размере и количестве спален он направился к парадной лестнице. Боб исчез, но когда я подошел к лестнице, то споткнулся и чуть было не упал, – но успел ухватиться за перила. Посмотрев под ноги, понял, что наступил на мяч Боба, который тот бросил на лестнице. Женщина торопливо заговорила:
– Простите, сэр. Этот пес – безобразник, всегда оставляет свою игрушку там. В темноте мяча не видно. Наша бедная хозяйка тоже споткнулась и упала, что вполне могло кончиться плохо.
При этих словах Пуаро остановился на лестнице.
– Вы говорите, был несчастный случай?
– Да, сэр. Боб, по своему обыкновению, бросил мяч на лестнице, а хозяйка вышла из комнаты, споткнулась и упала. Могло быть и хуже.
– Старушка сильно ушиблась?
– Ей еще повезло, как сказал доктор Грейнджер. Немного разбила голову, потянула спину, конечно, синяки и даже шоковое состояние. Пролежала в постели около недели, но, к счастью, все обошлось.
– Давно это случилось?
– За одну-две недели до смерти.
Пуаро остановился на ступеньке и нагнулся за чем-то.
– Простите, моя ручка. Вот она… Да, пес мог стать причиной большого несчастья, – заключил Пуаро.
– Конечно, но собака же не может такое понять, – заметила снисходительно служанка. – Дело в том, что хозяйка иногда плохо спала ночью, поэтому выходила из комнаты и разгуливала по дому.
– И часто это бывало?
– Довольно-таки часто.
Пуаро снова вернулся в гостиную.
– Великолепная комната! Интересно, хватит ли места в нише для моего книжного шкафа? Что вы думаете, Гастингс?
– Не знаю, трудно сказать.
– Возьмите линейку и измерьте, а я запишу размеры. Так я и сделал, а данные Пуаро записал прямо на конверте письма мисс Арунделл. Это удивило меня, так как Пуаро всегда аккуратно записывал необходимое в карманный блокнот. Передавая мне исписанный конверт, он попросил проверить измерения. Но на конверте не было никаких цифр. Я прочел: «Когда мы пойдем снова наверх, спросите, можно ли позвонить по телефону. Пусть женщина пойдет с вами, задержите ее как можно дольше».
– Все правильно, даже два шкафа легко поместятся, – сказал я, пряча конверт в карман.
– Хорошо. Если вас не затруднит, неплохо бы еще раз осмотреть большую спальню, подсчитать, сколько потребуется обоев.
– Пожалуйста, сэр, никаких проблем.
Мы снова поднялись наверх. Пуаро с серьезным видом измерял стены, рассуждал вслух, где установить кровать, шкаф, письменный стол. В это время я посмотрел на часы и в изумлении воскликнул:
– Бог мой, да вы знаете, что уже три часа? Что подумает Андерсон! Я должен был позвонить ему… – Повернувшись к женщине, я спросил:
– Есть ли телефон в доме?
– Конечно, сэр, в маленькой комнатке около холла, я покажу вам.
Мы пошли вместе. Потом я позвонил в соседний город мистеру Андерсону, которого, к счастью, на месте не оказалось. Было решено позвонить туда позднее. Когда я вернулся, Пуаро уже спустился с лестницы и был в холле, в его глазах трепетал зеленый огонек – было понятно, что он взволнован.
– Падение хозяйки с лестницы не могло обойтись без тяжелого шока. Событие с мячом и все последствия привели мисс в смятение?
– Смешно сказать, но она действительно страшно переполошилась, а вскоре умерла. Перед смертью в бреду она бессвязно бормотала про Боба и про его мяч… Странные слова, но бедняжка была без сознания.
– Минутку, необходимо еще раз зайти в гостиную, – и Пуаро отправился туда исследовать орнамент. Особое внимание сыщика привлек большой кувшин с крышкой, на мой взгляд, довольно посредственная вещь китайской работы. На нем весьма грубо был нарисован бульдог, сидящий перед дверью с печальным выражением на морде. Ниже просматривалась надпись: «Наступила ночь, а в дом не войдешь». Пуаро, вкус которого, по моему мнению, был невзыскателен, пришел в неописуемый восторг.
– Наверное, и Бобу приходилось оставаться всю ночь во дворе перед закрытой дверью?
– Конечно, случалось, сэр, но он хороший, – терпеливый пес. Порой Боб уходил и возвращался под утро. Тогда он сидел на ступеньках и лаял, пока не впускали в дом.
– Кто открывал ему дверь, мисс Лоусон?
– Все, кто слышал лай, а в последний раз мисс Лоусон, так как в эту ночь случилось несчастье с хозяйкой. Боб вернулся около пяти, и Минни поспешила вниз впустить собаку, чтобы та не лаяла. Она боялась разбудить хозяйку и не хотела ее волновать.
– Понятно, компаньонка считала, что больной не надо ничего говорить. Пес вернется вовремя, он всегда возвращается, а бедная хозяйка может расстроиться, лучше ей ничего не знать. Боб любил мисс Лоусон?
– Ну, знаете, это трудно сказать. Минни чересчур миндальничала с ним, называла собачкой, милым песиком, а тот не воспринимал ее нежности и не внимал ласковым словам.
Пуаро понимающе кивнул. Следующий его поступок поразил меня. Он вытащил из кармана письмо, которое получил этим утром.
– Элен, вы знаете что-нибудь о нем?
Лицо женщины исказилось. Вытаращив глаза, она смотрела на Пуаро.
– Я здесь ни при чем! – воскликнула горничная.
Наблюдая за ней, Пуаро сразу понял, что она знает, о чем речь. Женщина постаралась взять себя в руки:
– Так вы тот джентльмен, которому послано письмо?
– Я Эркюль Пуаро.
– Мой бог, Эркюль Пуаро! Повариха страшно удивится…
– Будет ли прилично сейчас пойти на кухню и там вместе с вашей приятельницей обсудить дело?
– Конечно, если вам угодно, – сказала Элен с некоторой неуверенностью.
На кухне Элен объяснила ситуацию мощной симпатичной поварихе, которая только что сняла кастрюлю с плиты:
– Анни, вы никогда не поверите, что здесь сейчас тот самый джентльмен, которому написано письмо. Помните, оно было случайно обнаружено под слоем промокательной бумаги в пресс-папье?
– Вам, должно быть, понятно, что я теряюсь в догадках. Может, мне объяснят, почему письмо пришло ко мне так поздно?
– Да, сэр, сказать по правде, мы не знали, что с ним делать. Не так ли?
– Так и было, – подтвердила повариха.
– Понимаете, сэр, после смерти хозяйки мисс Лоусон перевернула весь дом, многие вещи были проданы, а другие просто выброшены. Среди них было маленькое пресс-папье. Хозяйка всегда пользовалась им, когда писала в постели. А мисс Лоусон вещь эта была не нужна, она отдала ее мне вместе с другими. Я положила пресс-папье в ящик стола и не трогала до вчерашнего дня, а тут вспомнила и решила поменять промокательную бумагу, чтобы все было в порядке. Там и обнаружилось письмо, написанное моей хозяйкой. Честно говоря, совсем не знала, что делать. Было понятно, что хозяйка написала его и спрятала в ожидании почтальона, а потом забыла, что часто случалось с бедняжкой. Однажды ей из банка прислали документ. Никто не мог догадаться, куда хозяйка его засунула, а потом его нашли в голубятне.
– Разве мисс была неаккуратна?
– О, нет, сэр, как раз наоборот. Она всегда содержала вещи в порядке, чистила их. Но порой была забывчива. Спрячет – и забудет куда.
– Итак, вы нашли письмо в пресс-папье?
– Точно так, сэр, оно там и находилось. И я спросила Анни, что с ним делать? Конечно, сжечь его не хотелось. Распечатать – не посмели, отдать мисс Лоусон – не решились. Переговорив, наклеили марку, я побежала на почту и отправила.
Признаться, было очень странно, как легко все объяснилось. А Пуаро выглядел удрученным и будто совсем не радовался простоте решения загадки. Потом он повернулся к Элен:
– Понимаете, мы получили письмо двухмесячной давности и были очень удивлены.
– Да, конечно, такое могло показаться странным, мы об этом не подумали, сэр.
– А также есть некоторая сложность в отношении этого письма. Дело в том, что мисс Арунделл хотела доверить мне поручение, по-видимому, личного характера, Теперь она умерла, поэтому не совсем ясно, как действовать. Наверное, надо повидаться с юристом мисс Арунделл, не так ли?
Элен ответила быстро:
– О да, сэр, это мистер Пурвис из Гарчестера.
– Он знал все ее дела?
– Думаю, что так. Именно к нему обратилась хозяйка после падения.
– Падения с лестницы?
– Да, сэр.
– Теперь скажите поточнее, когда это произошло?
На этот раз заговорила повариха:
– Хорошо помню, что через день после выходного в банке. Приходилось в такие дни обслуживать банковских клерков, а выходной я получила в среду!
Пуаро быстро полистал карманный календарь:
– Точно. Свободный день в Восточном банке попадал на тринадцатое число. А мисс Арунделл упала четырнадцатого. Письмо мне написала через три дня. Жаль, что оно не было послано. Однако, возможно, еще не все потеряно. Думаю, что поручение, с которым она намеревалась обратиться ко мне, относится к одному из гостей.
Замечание, напоминающее по неожиданности разорвавшуюся бомбу, тут же возымело ответную реакцию. Повариха и Элен понимающе переглянулись. И последняя не выдержала.
– Это мистер Чарльз, – сказала она.
– Напомните, кто был в то время в доме, – попросил Пуаро.
– Бэлла со своим мужем доктором Таниосом, мисс Тереза и Чарльз.
– Это все племянники и племянницы?
– Доктор Таниос, конечно, не родственник, он иностранец, грек или что-то подобное, женат на миссис Бэлле, племяннице мисс Арунделл, дочке ее сестры. А Чарльз и Тереза – брат и сестра.
– А, понятно, семейная компания. И когда они уехали?
– В среду утром, сэр…
– Все рассказанное здесь – очень важно. Надо поговорить с мистером Пурвисом, большое спасибо за помощь.
Сыщик встал и приятельски потрепал Боба.
Версия Пуаро
– Ну, Пуаро, – сказал я, когда калитка захлопнулась за нами, – вы должны быть довольны.
– Да, мой друг.
– Благодарю небеса за это. Многое стало ясно. Злонамеренная компаньонка и богатая старая леди, запоздалое письмо и знаменитый инцидент с мячом собаки – все стало на свои места.
Пуаро суховато кашлянул:
– Я думаю, вы спешите с благодарностями.
– Я только упомянул, что наше любопытство удовлетворено, теперь известна истина в инциденте с мячом Боба. А все остальное уже несложно.
– Не так просто, как вы думаете. Есть одна вещь, на вид совсем незначительная… – произнес сыщик.
– И что же это? – спросил я скептически.
– На верхней ступеньке лестницы вбит гвоздь.
Я в изумлении уставился на Пуаро, но лицо друга было непроницаемо.
– А почему бы ему там не быть?
– Вопрос в том, Гастингс: зачем он там?
– Откуда я знаю? По какой-то хозяйственной надобности, возможно. Разве это так важно?
– Конечно. По-моему, нет никаких причин для вбивания гвоздя на ступеньке лестницы. А кроме того, он был старательно замазан, будто нет ничего.
– Что же вас так взволновало? Есть какая-нибудь догадка, Пуаро?
– Очень легко можно объяснить. Положим, кто-то хотел протянуть шнур на верхней ступеньке на уровне ног, тогда этот некто привязал бы его к балюстраде с одной стороны, а с другой – нужно было что-то вроде гвоздя…
– Пуаро, это все ваши выдумки!
– Я просто воспроизвожу случай с мячом Боба. Хотите послушать мои соображения?
– Расскажите, пожалуйста.
– Вот они. Кто-то заметил привычку Боба оставлять мяч на верху лестницы, что могло привести к несчастному случаю. Если бы вы хотели кого-то убить, Гастингс, как бы поступили?
– Я? Ну, не знаю. Наверное, подготовил бы какое-нибудь алиби сначала.
– Конечно, дело трудное и опасное, да еще если вы не хладнокровный убийца. Разве не придет вам в голову мысль, что самое легкое – это изобразить все как несчастный случай? Происшествия бывают часто, а иногда, Гастингс, можно этому помочь. – Пуаро остановился на минутку, а потом продолжал:
– Думаю, что собачья игрушка, забытая на лестнице, подала убийце мысль. Мисс Арунделл имела привычку выходить по ночам из комнаты и бродить по дому, а зрение уже было неважным, она могла споткнуться обо что-нибудь и упасть. Так и случилось Протянуть крепкий тонкий шнур – неплохая идея. Когда же на шум прибежала компаньонка, возникло естественное объяснение: мяч Боба виноват в случившемся.
– Как это ужасно! – воскликнул я.
– Однако злоумышленнику не повезло – мисс Арунделл отделалась легкими ушибами, а вполне могла сломать шею. Но старая леди была умна и наблюдательна. Все утверждали, будто она поскользнулась, наступив на мяч. Она же заподозрила неладное. Ей показалось, что она вовсе не поскользнулась. И вдобавок, по-видимому, вспомнила, что вечером накануне собственноручно положила мяч на обычное место, в ящик. После этого собака выбежала и не возвращалась домой. Значит, не Боб оставил мяч на верху лестницы.
– Все это догадки, Пуаро, – заметил я. Мой друг возразил:
– Не совсем, Гастингс, есть подтверждение этому, сделанное, правда, в бреду перед смертью самой мисс Арунделл. Помните, что-то о мяче Боба… А тогда, выздоравливая, она стала размышлять, и подозрения ее окрепли. Правда, они были довольно неопределенны, но все-таки были. Например, она писала мне: «Со времени несчастного случая с мячом, собаки я не знаю покоя». Есть еще одно. Мисс Лоусон очень волновалась, что Боб отсутствовал всю ночь, и не хотела, чтобы хозяйка знала об этом.
– Думаете, что она…
– Считаю, что сам факт должен быть тщательно изучен.
– Соображения интересны как психологический опыт. Вообще, я снимаю перед вами шляпу. Но как жаль, что старушка умерла.
– Да, жаль, она написала, что кто-то попытался убить ее – это читалось между строк, – и через короткое время умерла.
– Сообщение о том, но мисс умерла естественной смертью, наверное, разочаровало вас?
Пуаро пожал плечами.
– Не думаете ли вы, что она была отравлена? – спросил я с иронией.
Пуаро, как ни странно, промолчал.
– Наверное, мисс Арунделл умерла все-таки своей смертью. И мы вернемся в Лондон несолоно хлебавши.
– Извините, дружище, но в Лондон мы не поедем.
– Что это значит, Пуаро?! – закричал я.
– Здесь явное убийство, а убийца не найден. Необходимо следовать за ним или за ней, как случится.
И он резко повернул к калитке.
– Вы куда, Пуаро?
– На поиски, мой друг, в дом к доктору Грейнджеру, который навещал мисс Арунделл в последние дни…
Доктор оказался человеком лет шестидесяти, с худым костлявым лицом, выступающим вперед подбородком. Его серые глаза проницательно глядели на нас из-под густых бровей.
– Ну, чем могу служить? – спросил он резковато. Пуаро заговорил довольно энергично, в цветистой манере, жестикулируя руками.
– Извините, пожалуйста, доктор Грейнджер, за неожиданное вторжение. Заявляю с порога, что пришел не консультироваться по поводу здоровья.
На такую пышную тираду доктор довольно сухо отреагировал:
– Рад слышать это. Выглядите вы вполне здоровым.
– Должен объяснить цель визита, – продолжал Пуаро. – Дело в том, что я пишу книгу о жизни генерала Арунделла, последнего из могикан, который много лет жил в этом городке.
Врач выглядел удивленным:
– Ваши утверждения правильны, он жил в «Литлгрин Хаус». Вы, наверное, шли мимо этого дома? – Пуаро понимающе кивнул. – Но вам надо знать, что все это было задолго до моего появления здесь.
– Зато вы хорошо знали его дочь, мисс Арунделл.
– Да, конечно.
– И, наверное, понимаете, что для меня было жестоким ударом узнать, что мисс недавно умерла.
– Первого мая.
– Я же рассчитывал на ее помощь.
– Но мне непонятно, чем я могу служить?
Пуаро снова обратился с вопросом:
– У генерала Арунделла нет здравствующих дочерей или сыновей?
– Нет, все умерли.
– А сколько их было?
– Пятеро, четыре дочери и один сын.
– А в следующем поколении?
– Чарльз Арунделл и его сестра Тереза. Вы могли бы повидать их, но, по-моему, это не принесет пользы. Молодое поколение проявляет большого интереса к старикам. Есть еще миссис Таниос, но от нее тоже не узнаете многого.
– У них могли быть бумаги, документы семьи?
– Возможно, хотя едва ли, многое было сожжено после смерти Эмили, как мне известно.
Пуаро изобразил страшное разочарование. А Грейнджер глянул на него с удивлением:
– Что за интерес может представлять старик Арунделл? Никогда не слышал, чтобы он имел какое-либо значение в обществе.
– Дорогой сэр, разве неизвестно, что иногда история умалчивала об интересных людях? В последнее время в газетах публикуется много материалов об Индии. А генерал Арунделл находился там. Возможно, его биография более значительна, чем он сам.
– Знаете, я слышал, что старый генерал получил какую-то награду, будучи в Индии, – сказал доктор.
– Откуда вам это известно?
– От мисс Пибоди. Можете зайти к ней. Одна из старейших жительниц городка, близко знала мисс Арунделл. К тому же чрезвычайно болтлива. Стоит познакомиться ради интереса.
– Благодарю за отличную мысль. И еще одно: не дадите ли адреса молодого мистера Арунделла, внука старого генерала?
– Чарльза? Да, конечно, но это удивительно непочтительный молодой оболтус. Семейная хроника для него ничто.
– Он разве совсем молодой?
– Ему около тридцати. Однако от него одни неприятности семье. Хорош внешне – и больше ничего. Хотел бы захватить весь мир, но отдавать – нет.
– Тетушка знала цену племяннику? – осмелился предположить Пуаро.
– Не знаю, право, но Эмили Арунделл глупой не была. Насколько мне известно, ему никогда не удавалось получить от нее денег. Старая леди была несколько капризна, но я любил и уважал свою пациентку, бывал у нее постоянно.
– Смерть ее была неожиданной?
– Смею утверждать – да, хотя она и не отличалась здоровьем. Но скрипела, как старое дерево.
– Была какая-то история, простите, что повторяю сплетни, из-за которой мисс поссорилась с семейством.
– Как таковой распри не было, насколько я знаю, – заметил доктор.
– Извините, может, я несколько нетактичен.
– Нет, нет, сведения у вас правильные. Старушка не оставила денег семье, а все досталось этой курице, перепуганной экзальтированной компаньонке. Очень странно и непохоже на нее.
– Кто может вообразить, что происходит в мозгу старой больной леди, многое зависит от человека, который в последнее время ухаживал за хозяйкой. Умная, волевая женщина могла приобрести большую власть над больной.
Слово «власть», казалось, подействовало на доктора Грейнджера, как красная тряпка на быка.
– Влияние, власть! Ничего подобного! Эмили Арунделл относилась к Минни Лоусон почти как к прислуге. Это особенность того поколения. Если женщина зарабатывает на жизнь своим трудом, значит, она глупа – так считала мисс Арунделл. И никакого влияния здесь и быть не могло!
Пуаро поспешил закончить разговор:
– Большое спасибо, доктор, вы были очень любезны.
– Думаю, вам полезнее поговорить с мисс Пибоди. Она живет недалеко – около мили отсюда.
Пуаро засмотрелся на огромный букет роз на столе врача.
– Великолепны, – пробормотал он.
– Да, но я, к сожалению, не чувствую аромата, так как потерял обоняние после гриппа четыре года назад. Для врача лучше не придумаешь, не так ли? Сам не смог вылечить себя.
– Незадача, да. Прошу вас, дайте мне адрес молодого Арунделла.
– Конечно. Мой коллега Дональдсон вам объяснит, как найти. Он ведь помолвлен с его сестрой, Терезой.
Грейнджер позвал Дональдсона, и тот вошел в комнату. Он был среднего роста с довольно бесцветной, но строгой внешностью. Он заговорил, речь его была суха отрывиста:
– Не знаю точно, где искать Чарльза, но могу дать адрес мисс Терезы Арунделл. Несомненно, она свяжет вас с братом – Доктор написал адрес на листке.
Пуаро поблагодарил обоих врачей, и мы распрощались. Когда выходили, я обратил внимание на то, что Дональдсон испуганно смотрит вслед…
– Да, мой друг.
– Благодарю небеса за это. Многое стало ясно. Злонамеренная компаньонка и богатая старая леди, запоздалое письмо и знаменитый инцидент с мячом собаки – все стало на свои места.
Пуаро суховато кашлянул:
– Я думаю, вы спешите с благодарностями.
– Я только упомянул, что наше любопытство удовлетворено, теперь известна истина в инциденте с мячом Боба. А все остальное уже несложно.
– Не так просто, как вы думаете. Есть одна вещь, на вид совсем незначительная… – произнес сыщик.
– И что же это? – спросил я скептически.
– На верхней ступеньке лестницы вбит гвоздь.
Я в изумлении уставился на Пуаро, но лицо друга было непроницаемо.
– А почему бы ему там не быть?
– Вопрос в том, Гастингс: зачем он там?
– Откуда я знаю? По какой-то хозяйственной надобности, возможно. Разве это так важно?
– Конечно. По-моему, нет никаких причин для вбивания гвоздя на ступеньке лестницы. А кроме того, он был старательно замазан, будто нет ничего.
– Что же вас так взволновало? Есть какая-нибудь догадка, Пуаро?
– Очень легко можно объяснить. Положим, кто-то хотел протянуть шнур на верхней ступеньке на уровне ног, тогда этот некто привязал бы его к балюстраде с одной стороны, а с другой – нужно было что-то вроде гвоздя…
– Пуаро, это все ваши выдумки!
– Я просто воспроизвожу случай с мячом Боба. Хотите послушать мои соображения?
– Расскажите, пожалуйста.
– Вот они. Кто-то заметил привычку Боба оставлять мяч на верху лестницы, что могло привести к несчастному случаю. Если бы вы хотели кого-то убить, Гастингс, как бы поступили?
– Я? Ну, не знаю. Наверное, подготовил бы какое-нибудь алиби сначала.
– Конечно, дело трудное и опасное, да еще если вы не хладнокровный убийца. Разве не придет вам в голову мысль, что самое легкое – это изобразить все как несчастный случай? Происшествия бывают часто, а иногда, Гастингс, можно этому помочь. – Пуаро остановился на минутку, а потом продолжал:
– Думаю, что собачья игрушка, забытая на лестнице, подала убийце мысль. Мисс Арунделл имела привычку выходить по ночам из комнаты и бродить по дому, а зрение уже было неважным, она могла споткнуться обо что-нибудь и упасть. Так и случилось Протянуть крепкий тонкий шнур – неплохая идея. Когда же на шум прибежала компаньонка, возникло естественное объяснение: мяч Боба виноват в случившемся.
– Как это ужасно! – воскликнул я.
– Однако злоумышленнику не повезло – мисс Арунделл отделалась легкими ушибами, а вполне могла сломать шею. Но старая леди была умна и наблюдательна. Все утверждали, будто она поскользнулась, наступив на мяч. Она же заподозрила неладное. Ей показалось, что она вовсе не поскользнулась. И вдобавок, по-видимому, вспомнила, что вечером накануне собственноручно положила мяч на обычное место, в ящик. После этого собака выбежала и не возвращалась домой. Значит, не Боб оставил мяч на верху лестницы.
– Все это догадки, Пуаро, – заметил я. Мой друг возразил:
– Не совсем, Гастингс, есть подтверждение этому, сделанное, правда, в бреду перед смертью самой мисс Арунделл. Помните, что-то о мяче Боба… А тогда, выздоравливая, она стала размышлять, и подозрения ее окрепли. Правда, они были довольно неопределенны, но все-таки были. Например, она писала мне: «Со времени несчастного случая с мячом, собаки я не знаю покоя». Есть еще одно. Мисс Лоусон очень волновалась, что Боб отсутствовал всю ночь, и не хотела, чтобы хозяйка знала об этом.
– Думаете, что она…
– Считаю, что сам факт должен быть тщательно изучен.
– Соображения интересны как психологический опыт. Вообще, я снимаю перед вами шляпу. Но как жаль, что старушка умерла.
– Да, жаль, она написала, что кто-то попытался убить ее – это читалось между строк, – и через короткое время умерла.
– Сообщение о том, но мисс умерла естественной смертью, наверное, разочаровало вас?
Пуаро пожал плечами.
– Не думаете ли вы, что она была отравлена? – спросил я с иронией.
Пуаро, как ни странно, промолчал.
– Наверное, мисс Арунделл умерла все-таки своей смертью. И мы вернемся в Лондон несолоно хлебавши.
– Извините, дружище, но в Лондон мы не поедем.
– Что это значит, Пуаро?! – закричал я.
– Здесь явное убийство, а убийца не найден. Необходимо следовать за ним или за ней, как случится.
И он резко повернул к калитке.
– Вы куда, Пуаро?
– На поиски, мой друг, в дом к доктору Грейнджеру, который навещал мисс Арунделл в последние дни…
Доктор оказался человеком лет шестидесяти, с худым костлявым лицом, выступающим вперед подбородком. Его серые глаза проницательно глядели на нас из-под густых бровей.
– Ну, чем могу служить? – спросил он резковато. Пуаро заговорил довольно энергично, в цветистой манере, жестикулируя руками.
– Извините, пожалуйста, доктор Грейнджер, за неожиданное вторжение. Заявляю с порога, что пришел не консультироваться по поводу здоровья.
На такую пышную тираду доктор довольно сухо отреагировал:
– Рад слышать это. Выглядите вы вполне здоровым.
– Должен объяснить цель визита, – продолжал Пуаро. – Дело в том, что я пишу книгу о жизни генерала Арунделла, последнего из могикан, который много лет жил в этом городке.
Врач выглядел удивленным:
– Ваши утверждения правильны, он жил в «Литлгрин Хаус». Вы, наверное, шли мимо этого дома? – Пуаро понимающе кивнул. – Но вам надо знать, что все это было задолго до моего появления здесь.
– Зато вы хорошо знали его дочь, мисс Арунделл.
– Да, конечно.
– И, наверное, понимаете, что для меня было жестоким ударом узнать, что мисс недавно умерла.
– Первого мая.
– Я же рассчитывал на ее помощь.
– Но мне непонятно, чем я могу служить?
Пуаро снова обратился с вопросом:
– У генерала Арунделла нет здравствующих дочерей или сыновей?
– Нет, все умерли.
– А сколько их было?
– Пятеро, четыре дочери и один сын.
– А в следующем поколении?
– Чарльз Арунделл и его сестра Тереза. Вы могли бы повидать их, но, по-моему, это не принесет пользы. Молодое поколение проявляет большого интереса к старикам. Есть еще миссис Таниос, но от нее тоже не узнаете многого.
– У них могли быть бумаги, документы семьи?
– Возможно, хотя едва ли, многое было сожжено после смерти Эмили, как мне известно.
Пуаро изобразил страшное разочарование. А Грейнджер глянул на него с удивлением:
– Что за интерес может представлять старик Арунделл? Никогда не слышал, чтобы он имел какое-либо значение в обществе.
– Дорогой сэр, разве неизвестно, что иногда история умалчивала об интересных людях? В последнее время в газетах публикуется много материалов об Индии. А генерал Арунделл находился там. Возможно, его биография более значительна, чем он сам.
– Знаете, я слышал, что старый генерал получил какую-то награду, будучи в Индии, – сказал доктор.
– Откуда вам это известно?
– От мисс Пибоди. Можете зайти к ней. Одна из старейших жительниц городка, близко знала мисс Арунделл. К тому же чрезвычайно болтлива. Стоит познакомиться ради интереса.
– Благодарю за отличную мысль. И еще одно: не дадите ли адреса молодого мистера Арунделла, внука старого генерала?
– Чарльза? Да, конечно, но это удивительно непочтительный молодой оболтус. Семейная хроника для него ничто.
– Он разве совсем молодой?
– Ему около тридцати. Однако от него одни неприятности семье. Хорош внешне – и больше ничего. Хотел бы захватить весь мир, но отдавать – нет.
– Тетушка знала цену племяннику? – осмелился предположить Пуаро.
– Не знаю, право, но Эмили Арунделл глупой не была. Насколько мне известно, ему никогда не удавалось получить от нее денег. Старая леди была несколько капризна, но я любил и уважал свою пациентку, бывал у нее постоянно.
– Смерть ее была неожиданной?
– Смею утверждать – да, хотя она и не отличалась здоровьем. Но скрипела, как старое дерево.
– Была какая-то история, простите, что повторяю сплетни, из-за которой мисс поссорилась с семейством.
– Как таковой распри не было, насколько я знаю, – заметил доктор.
– Извините, может, я несколько нетактичен.
– Нет, нет, сведения у вас правильные. Старушка не оставила денег семье, а все досталось этой курице, перепуганной экзальтированной компаньонке. Очень странно и непохоже на нее.
– Кто может вообразить, что происходит в мозгу старой больной леди, многое зависит от человека, который в последнее время ухаживал за хозяйкой. Умная, волевая женщина могла приобрести большую власть над больной.
Слово «власть», казалось, подействовало на доктора Грейнджера, как красная тряпка на быка.
– Влияние, власть! Ничего подобного! Эмили Арунделл относилась к Минни Лоусон почти как к прислуге. Это особенность того поколения. Если женщина зарабатывает на жизнь своим трудом, значит, она глупа – так считала мисс Арунделл. И никакого влияния здесь и быть не могло!
Пуаро поспешил закончить разговор:
– Большое спасибо, доктор, вы были очень любезны.
– Думаю, вам полезнее поговорить с мисс Пибоди. Она живет недалеко – около мили отсюда.
Пуаро засмотрелся на огромный букет роз на столе врача.
– Великолепны, – пробормотал он.
– Да, но я, к сожалению, не чувствую аромата, так как потерял обоняние после гриппа четыре года назад. Для врача лучше не придумаешь, не так ли? Сам не смог вылечить себя.
– Незадача, да. Прошу вас, дайте мне адрес молодого Арунделла.
– Конечно. Мой коллега Дональдсон вам объяснит, как найти. Он ведь помолвлен с его сестрой, Терезой.
Грейнджер позвал Дональдсона, и тот вошел в комнату. Он был среднего роста с довольно бесцветной, но строгой внешностью. Он заговорил, речь его была суха отрывиста:
– Не знаю точно, где искать Чарльза, но могу дать адрес мисс Терезы Арунделл. Несомненно, она свяжет вас с братом – Доктор написал адрес на листке.
Пуаро поблагодарил обоих врачей, и мы распрощались. Когда выходили, я обратил внимание на то, что Дональдсон испуганно смотрит вслед…
Визит к мисс Пибоди
– Разве уж так необходимо все время лгать, Пуаро? – спросил я, когда мы вышли. – По-моему, все шито белыми нитками.
– В данный момент мне приходится играть роль, и думаю, что делаю это не хуже, чем другие, – заметил Пуаро холодно. – Удивительно, что вам не ясно зачем.
Я постарался переменить тему разговора.
– Что будем делать дальше?
– Отправимся к мисс Пибоди.
Коттедж оказался безобразным массивным домом викторианского периода. Дряхлый дворецкий впустил нас с большим сомнением, потом тут же вернулся, спросив, были ли мы приглашены.
– Пожалуйста, скажите мисс Пибоди, что нас прислал доктор Грейнджер, – сказал Пуаро.
Через несколько минут дверь отворилась, и толстая коротенькая женщина вкатилась в комнату. Ее редкие седые волосы были расчесаны на аккуратный пробор. На вошедшей было черное вельветовое платье, достаточно потертое в нескольких местах, но с прекрасным кружевным воротником, скрепленным большой брошью – камеей.
Хозяйка прошла по комнате, близоруко щурясь. Первые слова женщины выразили удивление:
– Хотите что-нибудь продать?
– Ничего, мадам, – сказал Пуаро.
– Может, пылесосы?
– Нет.
– Тогда чулки?
– Да нет же.
– Ковры?
– Говорю, нет.
– Ну, хорошо, тогда садитесь, – сказала хозяйка. – Извините за вопросы, приходится быть осторожной. Не поверите, какие люди приходят. Некоторые из них с привлекательной внешностью, но прежде чем успеете понять, в чем дело, перед вашим носом окажется пистолет.
Пуаро ответил совершенно серьезно:
– Уверяю вас, мадам, что мы совсем другого поля ягоды, ничего общего с этими людьми не имеем, – и изложил свое дело.
Хозяйка слушала, не прерывая, только дважды мигнули ее маленькие глазки. Затем она переспросила:
– Мистер собирается писать книгу?
– Да.
– По-английски?
– Конечно, по-английски.
– Но вы же иностранец, не так ли? Голову даю на отсечение – иностранец.
– Это правда.
Женщина посмотрела теперь на меня.
– А вы секретарь, надо полагать?
– В некотором роде, – вымолвил я с сомнением.
– Сможете ли написать грамотно по-английски?
– Надеюсь, да.
– А какое образование получили?
– Учился в Итоне.
– Тогда не сможете.
Мисс Пибоди снова обратилась к Пуаро:
– Хотите описать жизнь генерала Арунделла?
– Точно так. А вы, мисс, полагаю, знали его?
– Конечно, как облупленного, он пьяница. И его жизнь и подвиги в Индии, по-моему, не стоят и выеденного яйца.
– Знаете, мисс, на все мода, сейчас вот на Индию.
– Что же вы все-таки хотите знать?
Пуаро умоляюще вытянул руки.
– Все! Историю семьи, сплетни, частную жизнь. Вы ведь знали близко семью Арунделл, не так ли?
– Да, всех очень хорошо. Сестер и брата… Я всегда волновалась за Томаса. Один мужчина – и столько женщин. Никто не думал, что он когда-либо женится, все были в шоке, когда такое случилось. – Мисс захохотала и, казалось, была очень довольна собой, почти забыв о присутствующих. – Арабэлла, одна из сестер, была некрасивая девушка, но высокого мнения о своей внешности. Замуж вышла удачно, за профессора Кембриджского университета совсем старика, лет шестидесяти. Он читал лекции по химии. Оба они теперь умерли, а были счастливой парой. Агнесса, самая младшая, была, напротив, очень хорошенькая и веселая. Все думали, что уж она-то обязательно выйдет замуж, а получилось наоборот. Она умерла молодой…
– В данный момент мне приходится играть роль, и думаю, что делаю это не хуже, чем другие, – заметил Пуаро холодно. – Удивительно, что вам не ясно зачем.
Я постарался переменить тему разговора.
– Что будем делать дальше?
– Отправимся к мисс Пибоди.
Коттедж оказался безобразным массивным домом викторианского периода. Дряхлый дворецкий впустил нас с большим сомнением, потом тут же вернулся, спросив, были ли мы приглашены.
– Пожалуйста, скажите мисс Пибоди, что нас прислал доктор Грейнджер, – сказал Пуаро.
Через несколько минут дверь отворилась, и толстая коротенькая женщина вкатилась в комнату. Ее редкие седые волосы были расчесаны на аккуратный пробор. На вошедшей было черное вельветовое платье, достаточно потертое в нескольких местах, но с прекрасным кружевным воротником, скрепленным большой брошью – камеей.
Хозяйка прошла по комнате, близоруко щурясь. Первые слова женщины выразили удивление:
– Хотите что-нибудь продать?
– Ничего, мадам, – сказал Пуаро.
– Может, пылесосы?
– Нет.
– Тогда чулки?
– Да нет же.
– Ковры?
– Говорю, нет.
– Ну, хорошо, тогда садитесь, – сказала хозяйка. – Извините за вопросы, приходится быть осторожной. Не поверите, какие люди приходят. Некоторые из них с привлекательной внешностью, но прежде чем успеете понять, в чем дело, перед вашим носом окажется пистолет.
Пуаро ответил совершенно серьезно:
– Уверяю вас, мадам, что мы совсем другого поля ягоды, ничего общего с этими людьми не имеем, – и изложил свое дело.
Хозяйка слушала, не прерывая, только дважды мигнули ее маленькие глазки. Затем она переспросила:
– Мистер собирается писать книгу?
– Да.
– По-английски?
– Конечно, по-английски.
– Но вы же иностранец, не так ли? Голову даю на отсечение – иностранец.
– Это правда.
Женщина посмотрела теперь на меня.
– А вы секретарь, надо полагать?
– В некотором роде, – вымолвил я с сомнением.
– Сможете ли написать грамотно по-английски?
– Надеюсь, да.
– А какое образование получили?
– Учился в Итоне.
– Тогда не сможете.
Мисс Пибоди снова обратилась к Пуаро:
– Хотите описать жизнь генерала Арунделла?
– Точно так. А вы, мисс, полагаю, знали его?
– Конечно, как облупленного, он пьяница. И его жизнь и подвиги в Индии, по-моему, не стоят и выеденного яйца.
– Знаете, мисс, на все мода, сейчас вот на Индию.
– Что же вы все-таки хотите знать?
Пуаро умоляюще вытянул руки.
– Все! Историю семьи, сплетни, частную жизнь. Вы ведь знали близко семью Арунделл, не так ли?
– Да, всех очень хорошо. Сестер и брата… Я всегда волновалась за Томаса. Один мужчина – и столько женщин. Никто не думал, что он когда-либо женится, все были в шоке, когда такое случилось. – Мисс захохотала и, казалось, была очень довольна собой, почти забыв о присутствующих. – Арабэлла, одна из сестер, была некрасивая девушка, но высокого мнения о своей внешности. Замуж вышла удачно, за профессора Кембриджского университета совсем старика, лет шестидесяти. Он читал лекции по химии. Оба они теперь умерли, а были счастливой парой. Агнесса, самая младшая, была, напротив, очень хорошенькая и веселая. Все думали, что уж она-то обязательно выйдет замуж, а получилось наоборот. Она умерла молодой…