Кристи Агата. Роза и тис

   Насколько плохо, стало понятно на следующий день.
   Я пошел по адресу, который мне дал Гэбриэл. Это был неприглядный дом на грязной улочке, в квартале со скверной репутацией. По улице навстречу мне все время попадались подозрительного вида мужчины и вызывающе накрашенные девицы. В дверях дома стояла необъятных размеров растрепанная женщина. Я спросил по-немецки, где проживает английская леди. К счастью, женщина поняла и направила меня на верхний этаж.
   Я с трудом поднимался по лестнице. Костыли скользили. Грязь, вонь. У меня упало сердце. Моя прекрасная гордая Изабелла! Дойти до такого!.. В то же время мое решение окрепло.
   Я вытащу ее отсюда и увезу в Англию. Тяжело дыша, я добрался наконец до верхнего этажа и постучал в дверь.
   Голос изнутри ответил что-то по-чешски. Голос Изабеллы. Я открыл дверь и вошел.
   Вряд ли я смогу передать то впечатление, которое произвела на меня комната. Начать с того, что она была невероятно убогой. Сломанная мебель, безвкусные занавески, неприглядного вида кровать с медными спинками. Комната выглядела в одно и то же время чистой и грязной: стены замызганы, потолки черные, к тому же чувствовался слабый противный запах клопов, но кровать была застелена, пепельницы чистые, без окурков, ни пыли, ни мусора не видно. Тем не менее это была жалкая и какая-то неприятная комната. Посередине ее, поджав под себя ноги, сидела на стуле Изабелла и что-то вышивала на куске шелка.
   Она выглядела точно так же, как и в то время, когда уехала из Сент-Лу. Платье на ней было, правда, поношенное, но хорошего кроя и фасона, и она держалась в нем естественно и с достоинством. Так же мерцают прекрасные волосы, подстриженные "под пажа". Лицо казалось красивым, спокойным и грустным. Чувствовалось, что эта комната и Изабелла существуют отдельно друг от Друга, и хотя Изабелла сидела на стуле посреди убогой комнаты, она с таким же успехом могла находиться в пустыне или на палубе корабля. Это не ее дом - просто место, где она почему-то теперь оказалась.
   - Мгновение Изабелла удивленно смотрела на меня. Потом, вскочив, подошла ко мне с радостным лицом и протянутыми руками. Значит, Гэбриэл ничего не сказал ей о моем пребывании в Заграде. Интересно, почему?
   Изабелла взволнованно взяла меня за руки и, подняв ко мне лицо, поцеловала.
   - Хью! Как чудесно!
   Она не спросила, каким образом я оказался в Заграде, не обратила внимания на то, что я на костылях, хотя последний раз видела меня распростертым на кровати. Пришел друг, и она рада его видеть - вот все, что ее занимало!
   В сущности, это была моя прежняя Изабелла.
   Она нашла стул и поставила его рядом со своим.
   - Чем же вы занимаетесь, Изабелла?
   Ответ был типичным для нее. Она протянула мне свое вышивание.
   - Я начала его три недели назад. Вам нравится? - спросила она озабоченно.
   Я взял в руки вышивку. Это был кусок старого шелка, нежно-серого цвета, слегка выгоревший и очень мягкий.
   На нем Изабелла вышивала композицию из темно-красных роз, лакфиолей и бледных розовато-лиловых левкоев.
   Это была прекрасная работа, изящная и тонко выполненная.
   - Прекрасно, Изабелла! Превосходно!
   Я снова ощутил странную, сказочную атмосферу, которая всегда окружала Изабеллу. Передо мной была плененная красавица, которая вышивала шелком в башне людоеда.
   - Очень красиво, Изабелла! - сказал я, возвращая вышивку. - Но эта комната ужасна.
   Изабелла посмотрела вокруг. Небрежно и даже чуть удивленно.
   - Да, - согласилась она. - Пожалуй.
   Ничего больше! Меня это озадачило. Впрочем, Изабелла всегда меня озадачивала. Я смутно понимал, что окружающая обстановка почти не имеет для нее значения.
   Она об этом просто не думает. Все это значило для нее не больше, чем обивка или отделка в железнодорожном вагоне имеет значение для человека, отправляющегося в путешествие. Эта комната - всего лишь место, где ей привелось жить в данный момент. Когда ее внимание привлекли к окружающей обстановке, она согласилась, что место, действительно неприятное, но сам факт ее не заинтересовал.
   Значительно больше ее интересовало то, что она вышивает.
   - Вчера вечером я виделся с Джоном Гэбриэлом, - сказал я.
   - В самом деле? Где? Он мне ничего не говорил.
   - От него я и узнал ваш адрес.
   - Я очень рада, что вы пришли! Очень!
   У меня потеплело на сердце от того, что мой приход доставил ей удовольствие.
   - Изабелла.., дорогая Изабелла! У вас все хорошо? Вы счастливы?
   Она смотрела на меня, будто сомневаясь, что правильно поняла мой вопрос.
   - Все так.., не похоже на то, к чему вы привыкли, - продолжал я. - Вам не хочется все это бросить.., и вернуться со мной? Если не в Сент-Лу, то хотя бы в Лондон.
   Изабелла покачала головой.
   - Джон здесь чем-то занят. Не знаю, чем именно...
   - Я пытаюсь узнать, счастливы ли вы с ним. Мне в это не верится, что это возможно... Если вы совершили ужасную ошибку, не продолжайте цепляться за него теперь. Оставьте его.
   Она посмотрела на свое вышивание, которое держала в руках. Странная улыбка чуть тронула ее губы.
   - О нет, этого я не могу сделать.
   - Так сильно его любите? Вы.., вы в самом деле с ним счастливы? Я спрашиваю потому, что вы мне очень небезразличны.
   - Вы имеете в виду счастлива ли я.., так, как была счастлива в Сент-Лу? - печально спросила она.
   - Да.
   - Нет. Конечно нет...
   - Тогда бросьте все это, вернитесь вместе со мной и начните все сначала.
   Она опять слегка улыбнулась своей странной улыбкой.
   - О нет! Этого я не могу сделать, - повторила она.
   - В конце концов, - немного смущаясь, сказал я, - вы ведь не замужем.
   - Нет, я не замужем.
   - Вам не кажется странным...
   Я испытывал неловкость, смущение, растерянность ничего подобного, очевидно, не испытывала в этот момент Изабелла), но все-таки хотел выяснить, как действительно сложились отношения между этими двумя странными людьми.
   - Почему вы не поженились? - спросил я довольно бестактно.
   Изабелла не оскорбилась. Более того, у меня создалось впечатление, что этот вопрос вообще возник для нее впервые. В самом деле, почему? Она сидела неподвижно и словно задавала сама себе этот вопрос.
   - Я не думаю, что Джон.., хочет жениться на мне, - произнесла она озадаченно.
   Мне удалось сдержать возмущение.
   - Но ведь нет причины, которая мешала бы вам пожениться!
   - Нет... - В голосе Изабеллы чувствовалось сомнение.
   - Он должен! Это самое малое, что он может сделать!
   Изабелла медленно покачала головой.
   - Нет, - сказала она. - Все было совсем не так.
   - Что было не так?
   - Когда я уехала из Сент-Лу... - Изабелла говорила медленно, подбирая слова и мысленно прослеживая события. - Это не значило, что я выйду замуж за Джона вместо Руперта. Джон хотел, чтобы я уехала с ним, и я уехала.
   Он не говорил о женитьбе. По-моему, он об этом не думал. Все это, Изабелла слегка развела руками, вероятно, она имела в виду не столько убогую комнату и обстановку, сколько вообще временный характер их совместной жизни, - не замужество. Замужество - это что-то совсем другое.
   - Вы и Руперт... - начал я.
   Она перебила меня с явным облегчением, видя, что я понял ее мысль.
   - Да. Это было бы замужество.
   "В таком случае, - удивленно подумал я, - чем же она считает свою жизнь с Джоном Гэбриэлом?" Спросить об этом прямо я не смел.
   - Скажите, Изабелла, что, собственно, вы понимаете под браком? Что он для вас, помимо, конечно, чисто юридического значения?
   Изабелла задумалась.
   - Мне кажется, это означало бы стать частью жизни другого человека.., занять свое место.., место по праву... и потому, что ты действительно чувствуешь это место своим.
   Стало быть, брак для Изабеллы имеет вполне конкретное значение.
   - Вы хотите сказать, что не можете разделить с Гэбриэлом его жизнь?
   - Не могу. И не знаю как. Я хотела бы, но... Видите ли, - она протянула вперед тонкие руки, - я ничего о нем не знаю.
   Я пристально смотрел на Изабеллу. Это правда: она ровным счетом ничего не знает о Джоне Гэбриэле и никогда ничего о нем не узнает, как бы долго с ним ни прожила. Однако я понял, что это не влияет на ее чувства к нему.
   Я вдруг подумал, что и Гэбриэл находится в таком же положении. Он похож на человека, который купил (вернее, украл) дорогую, изящную, мастерски выполненную вещицу и не имеет ни малейшего представления о принципах, лежащих в основе действия ее сложного механизма.
   - Насколько я понимаю, несчастной вы себя не считаете?
   Изабелла посмотрела на меня невидящими глазами и ничего не ответила на мой вопрос - умышленно или сама не знала ответа. Думаю, последнее. Она переживала глубокие, мучительные перемены в жизни и не могла точно выразить их словами.
   - Передать привет вашим в Сент-Лу? - тихо спросил я. Она не шелохнулась. Глаза наполнились слезами. Это были слезы не печали, а воспоминаний.
   - Если бы возможно было повернуть часы вспять и свободно выбирать, вы сделали бы тот же самый выбор? - продолжал спрашивать я.
   Вероятно, это было жестоко с моей стороны, но я должен был знать.
   Изабелла смотрела на меня, не понимая.
   - Разве существует возможность выбора? Хотя бы в чем-нибудь? спросила она.
   Ну что же, вопрос спорный. Возможно, жизнь легче для таких бескомпромиссных реалистов, как Изабелла Чартерис, - у них никогда нет альтернативы. Однако, как я теперь понимаю, однажды жизнь все же поставила Изабеллу перед выбором, и девушка избрала свою судьбу - вполне осознанно.
   Но это произошло несколько позже.
   Когда я, прощаясь, стоял перед Изабеллой, на лестнице послышались спотыкающиеся шаги. Джон Гэбриэл рывком открыл дверь и, пошатываясь, вошел в комнату.
   Нельзя сказать, что вид у него был приятный, - Хэлло! - воскликнул он. - Все-таки разыскали?
   - Да, - коротко ответил я, но, хоть убей, не мог заставить себя сказать ничего больше и направился к двери. - Извините, - пробормотал я, мне пора.
   Гэбриэл посторонился, пропуская меня к двери.
   - Ну-ну! Не говорите потом, что я не дал вам шанса... - сказал он со странным выражением.
   Я не вполне понял, что он хотел этим сказать.
   - Завтра вечером я устраиваю обед в кафе "Гри", - продолжал Гэбриэл. Приходите! Изабелла хотела бы, чтобы вы пришли, не так ли, Изабелла?
   Я оглянулся.
   - Да, пожалуйста, приходите, - сказала Изабелла, грустно улыбнувшись.
   Она держалась спокойно, невозмутимо; перебирала разглаживала шелковые нитки для своего вышивания.
   В лице Гэбриэла мелькнуло что-то необъяснимое.
   Может быть, отчаяние.
   Я спустился по лестнице так быстро, как только это возможно для калеки на костылях. Мне хотелось поскорее выбраться на улицу, к солнечному свету подальше от этой странной пары. Гэбриэл изменился. К худшему.
   Изабелла не изменилась совсем.
   Я чувствовал - в этом кроется нечто значительное.
   Хотелось бы разгадать, что именно.
   Глава 25
   Бывают ужасные воспоминания, от которых никак не можешь избавиться. Одним из них стал кошмарный вечер в кафе "Гри". Я убежден, что Гэбриэл устроил его специально для того, чтобы сорвать на мне свою злость. С моей точки зрения, это было постыдное сборище. Мне были представлены друзья и коллеги Джона Гэбриэла в Заграде.
   И среди них сидела Изабелла, хотя она не должна была даже их видеть! Пьяницы, извращенцы, грубо размалеванные проститутки, наркоманы - все низменное, бесчестное, гадкое.
   К тому же все эти пороки не искупались наличием (как можно было бы ожидать) хоть крупицы какого-нибудь таланта. Не было среди присутствовавших ни писателей, ни музыкантов, ни поэтов, ни художников, даже просто остроумных людей. Это были отбросы космополитического общества. Выбор Гэбриэла. Он как будто специально хотел показать, как низко может пасть.
   Я весь кипел негодованием из-за Изабеллы. Как он смел привести ее в такую компанию! Однако стоило мне посмотреть на Изабеллу, как мое негодование отступило. Она не проявляла ни брезгливости, ни отвращения, ни даже беспокойства. Сидела, спокойно улыбаясь. Та же самая отстраненная улыбка акропольских дев.
   Изабелла держалась вежливо, и, судя по всему, эта компания ее совершенно не раздражала. Во всяком случае, не больше, чем убогое жилище, где ей пришлось поселиться.
   Мне вспомнилось, как в самом начале нашего знакомства на вопрос: зачем она ходила на собрание тори, если не интересуется политикой. Изабелла неопределенно ответила:
   "Мы всегда так делаем". По-моему, вечер в кафе "Гри" относился к той же категории. Если бы я спросил ее, как она относится к этому сборищу, она ответила бы тем же тоном: "Это один из наших обычных вечеров". Она принимала все это без возмущения и без особого интереса, как одно из мероприятий, которое проводил Джон Гэбриэл.
   Я встретился взглядом с Изабеллой, и она мне улыбнулась. Все мои терзания и страхи за нее утратили смысл.
   Цветок может цвести так же хорошо на навозной куче, как и в другом месте. Может быть, даже лучше. К тому же там он более заметен.
   ***
   Из кафе мы вышли в полном составе. Почти все были пьяны.
   В тот момент, когда собирались пересечь улицу, из темноты на большой скорости вылетел автомобиль. Он чуть не сбил Изабеллу, но она вовремя заметила опасность и отскочила назад, на тротуар. Я увидел, как она побледнела и какой ужас появился в ее глазах. Машина, сигналя, понеслась дальше. Значит, Изабелла все-таки уязвима.
   Жизнь во всех своих проявлениях была бессильна влиять на нее: она могла противостоять превратностям жизни - но не угрозе смерти. Даже, когда опасность миновала. Изабелла была бледна и продолжала дрожать.
   - Господи! - закричал Гэбриэл. - Всего на волосок!..
   С тобой все в порядке?
   - О да! - ответила Изабелла. - Все в порядке.
   Однако в голосе чувствовался страх. Она посмотрела на меня.
   - Видите, я такая же трусиха, как и была раньше.
   Мне осталось досказать совсем немного. В тот вечер в кафе "Гри" я видел Изабеллу последний раз.
   Трагедия произошла, как это всегда бывает, внезапно, без всяких предисловий.
   Я как раз обдумывал, как мне лучше поступить: навестить Изабеллу еще раз, написать ей или уехать из Заграда, не повидавшись, - когда неожиданно ко мне в номер вошел Гэбриэл.
   Нельзя сказать, что я заметил в нем что-нибудь необычное. Может быть, некоторое нервное возбуждение, какая-то напряженность. Не знаю...
   - Изабелла мертва, - совершенно спокойным голосом произнес Гэбриэл.
   Я не мигая смотрел на него. Даже сначала не понял, просто не поверил, что это может быть правдой.
   - Да, мертва. Это правда, - сказал он, увидев мое недоверие. - Ее застрелили.
   Я почувствовал, как меня охватил ледяной холод катастрофы.., огромной окончательной потери.
   - Застрелили?.. Застрелили?! Как же это могло случиться?
   Гэбриэл рассказал. Они вдвоем с Изабеллой сидели в том самом уличном кафе, где я встретил Гэбриэла.
   - Вы когда-нибудь видели портрет Степанова? - спросил он. - Вам не кажется, что между нами есть внешнее сходство?
   Степанов в то время был фактическим диктатором Словакии. Я внимательно посмотрел на Гэбриэла. Действительно, сходство было довольно заметное. Когда нечесаные волосы падали Гэбриэлу на лицо, как это случалось довольно часто, сходство усиливалось.
   - Что случилось? - спросил я.
   - Дурак студент. Будь он проклят! Принял меня за Столанова. У него был револьвер. С криком: "Степанов! Столанов! Наконец ты попался!" - студент пробежал через кафе. Не было времени хоть что-нибудь предпринять. Он выстрелил, но попал в Изабеллу. Прямо в сердце. Она умерла мгновенно.
   - Боже мой! И вы ничего не смогли сделать?
   Мне казалось невероятным, что Гэбриэл был не в состоянии что-либо предпринять.
   Гэбриэл вспыхнул.
   - Нет. Я ничего не мог сделать... Я сидел за столом у стены. Не было ни времени, ни возможности что-нибудь сделать.
   Я был ошеломлен, оцепенел...
   Гэбриэл сидел молча, наблюдая за мной, и по-прежнему не проявлял никаких эмоций.
   - Вот до чего вы ее довели, - наконец с трудом проговорил я.
   Гэбриэл пожал плечами.
   - Да... Можно и так сказать...
   - Из-за вас она оказалась в этом отвратительном доме, в этом отвратительном городе. Если бы не вы, она могла бы... - Я остановился.
   - Стать леди Сент-Лу и жить в замке у моря, - закончил мою фразу Гэбриэл. - Могла бы жить в пряничном замке с пряничным мужем и, может быть, с пряничным ребенком на коленях.
   Издевательская насмешка Гэбриэла привела меня в бешенство.
   - Господи! Я никогда не смогу простить вас, Гэбриэл!
   - Уж не думаете ли вы, Норрис, что меня волнует, простите вы меня или нет?
   - В конце концов, зачем вы пришли? - гневно спросил я. - Что вы хотите?
   - Я хочу, чтобы вы увезли ее обратно, в Сент-Лу, Думаю, вы сможете это сделать. Она должна быть похоронена там, не здесь, где все для нее чужое.
   - Да, она принадлежит Сент-Лу. - Несмотря на всю боль, я испытывал подлинное любопытство. - Но почему вы увезли Изабеллу? Что все это значит? Вы так сильно хотели ее? Настолько сильно, что погубили свою карьеру?
   Разрушили все, на что возлагали такие большие надежды?
   Он опять пожал плечами.
   - Я не понимаю! - сердясь, воскликнул я.
   - Конечно, не понимаете! - Меня поразил голос Гэбриэла. Он был грубым и резким. - Вы никогда ничего не поймете. Что вы знаете о страдании?!
   - Более чем достаточно, - желчно ответил я.
   - Нет, не знаете! Откуда вам знать, что такое истинное Задание! Вы можете понять, что я никогда - ни разу! - не знал, о чем думает Изабелла? Никогда не мог поговорить с ней. Я сделал все, чтобы сломить ее... Абсолютно все! Я протащил ее через грязь.., отбросы... И мне кажется, она даже не понимала, что я делаю. "Ее нельзя ни замарать, ни запугать". Такова Изабелла! Это страшно. Уверяю вас, это просто страшно! Скандалы, слезы, пренебрежение - это я мог себе представить. И тогда победа была бы на моей стороне. Но я не победил. Невозможно победить человека, если он даже не знает, что идет борьба. Я напивался до полного бесчувствия, пробовал наркотики, путался с другими женщинами... Ее это не касалось. Она сидела, поджав ноги, и вышивала шелком цветы. Иногда даже тихонько напевала... Будто она все еще в своем замке у моря.. Она продолжает оставаться в своей чертовой сказке.., она привезла ее с собой...
   Забывшись, Гэбриэл невольно заговорил об Изабелле в настоящем времени, но вдруг остановился и неловко опустился на стул.
   - Вы не понимаете, - снова повторил он. - Я владел телом Изабеллы. Только телом! Никогда и ничем больше. Теперь и ее тело от меня ускользнуло... - Он встал. - Увезите ее назад в Сент-Лу.
   - Я увезу Изабеллу. И да простит вас Бог, Гэбриэл, за то, что вы с ней сделали.
   - За то, что я сделал с ней?! А как быть с тем, что она сделала со мной?! Вам никогда не приходило в голову, Норрис, что с той минуты, как только увидел эту девушку, я испытывал страшные мучения. Я не могу объяснить, в какое состояние приводил меня один ее вид! Я и теперь этого не понимаю. Такое чувство, будто свежую рану посыпали перцем и солью. Все, что я когда-либо хотел и что имело для меня значение, казалось, воплотилось в ней. Я знал, что я грубый, мерзкий, чувственный человек, но меня это ничуть не заботило, пока я не встретил Изабеллу.
   Она причинила мне боль, Норрис. Такую боль, какой я никогда не испытывал раньше. Я должен был уничтожить.., стащить ее вниз до своего уровня. Понимаете? Нет?
   Вы ничего не понимаете. Не способны понять. Я был как в аду! Понимаете? В аду!
   Один раз - только один раз! - я подумал, что смогу освободиться от наваждения. Появилась лазейка, когда эта славная глупышка миссис Барт прибежала сломя голову в "Королевский герб" и спутала все карты. Это значило конец выборам и мне тоже - и на руках у меня Милли Барт.
   Эта скотина, ее муженек, дал бы ей развод, а я, женившись на ней, совершил бы благородный поступок и оказался в безопасности.
   Был бы спасен от ужасной, мучительной одержимости... Но тут вмешалась Изабелла! Она не знала, что со мной делает! Все осталось по-прежнему.
   Выхода не было. Я все время надеялся, думал, что сумею справиться с собой. Даже купил для нее свадебный подарок. Но все напрасно! Я должен был завладеть ею.
   - И теперь, - сказал я, - она мертва...
   На этот раз он позволил, чтобы последнее слово осталось за мной.
   - И теперь она мертва... - тихо повторил он и, резко повернувшись, вышел из комнаты.
   Глава 26
   Встреча с Гэбриэлом в Заграде была последней. Расставшись, мы с ним больше не виделись.
   Преодолев некоторые трудности, я смог добиться того, чтобы тело Изабеллы было доставлено в Англию.
   Она была похоронена в Сент-Лу, на небольшом кладбище у моря, где покоились другие члены ее семьи. После похорон я прошел вместе с тремя старыми леди до их небольшого викторианского домика. Все благодарили меня за то, что я привез Изабеллу домой.
   За прошедшие два года они сильно постарели. Леди Сент-Лу стала еще больше похожей на орла. Кожа туго обтянула кости. Она выглядела такой хрупкой, что, казалось, может умереть в любую минуту. Но на самом деле она прожила еще много лет. Миссис Бигэм Чартерно стала более худощавой и морщинистой, а леди Трессилиан - еще дороднее и сильнее задыхалась. Она шепотом сообщила мне, что им всем очень нравится жена Руперта.
   - Такая практичная и смышленая. Я уверена, что они будут счастливы. Конечно, когда-то мы мечтали совсем о Другом... - На глаза леди Трессилиан набежали слезы. - Ну почему? Почему такое должно было случиться?!
   Этот вопрос, как эхо, неизменно повторялся в моем мозгу.
   - Злой.., ужасный человек... - с горечью сказала леди Трессилиан.
   Всех нас - старых леди и меня - объединяла печаль по усопшей и ненависть к Джону Гэбриэлу.
   - Вы помните маленькую миссис Барт? - неожиданно спросила миссис Бигэм Чартерис, когда я стал прощаться.
   - Разумеется! Как она поживает?
   Миссис Бигэм Чартерис покачала головой.
   - Боюсь, она опять попала в глупейшее положение.
   Вы знаете, что случилось с Бартом?
   - Нет.
   - Выпил лишнего и ночью свалился в канаву. Ударился головой о камень. Насмерть.
   - Значит, Милли овдовела?
   - Да. Но я слышала от своих друзей в Сассексе, что она встречается с каким-то фермером. Собирается выйти за него замуж. Говорят, у него скверная репутация: пьет и к тому же груб.
   "Итак, Милли Барт верна себе... - подумал я. - Интересно, извлекает ли кто-нибудь уроки из прошлых ошибок, получив второй шанс?"
   Я думал об этом и на следующий день в вагоне, направляясь в Лондон. Я сел в поезд в Пензансе и взял талон на первый ленч. За столиком ресторана, ожидая, пока подадут суп, я думал о Дженнифер.
   В Лондоне Каро Стренджуэй иногда сообщала мне новости о Дженнифер. Она невероятно усложнила себе жизнь, очень несчастна, но держится мужественно, так что, по словам Каро, невозможно не восхищаться!
   Вспомнив Дженнифер, я слегка улыбнулся. Конечно, она довольно мила, но у меня не было ни малейшего желания ее видеть и никакого интереса.
   Вряд ли кому понравится слушать одну и ту же пластинку слишком часто.
   Наконец я прибыл в Лондон, в дом Терезы, и она дала мне выговориться.
   Она терпеливо выслушала мои горькие диатрибы <Диатриба (гр.) - резкая критика, обличительная речь.>. Я описал события в Заграде и кончил рассказом о могиле Изабеллы в Сент-Лу.
   - Я должен бы чувствовать, что оставил ее покоиться в мире. Но во мне самом нет умиротворения, - продолжал я. - Изабелла умерла слишком рано. Она как-то говорила, что надеется дожить до старости. И она могла бы жить долго. Она была очень крепкая. Невыносимо сознавать, что жизнь ее оборвалась так рано.
   Тереза нетерпеливо шевельнулась.
   - Ты подходишь к этому с временными мерками, Хью!
   Но время - относительно. Пять минут и тысяча лет могут быть одинаково важны. Помнишь у Элиота? "Мера едина мгновенью и розы и тиса".
   "Темно-красная роза, вышитая на бледно-сером шелке..."
   - У тебя свое назначение в жизни, Хью, - а ты пытаешься приспособить под него жизни других людей. Но у них есть свое собственное назначение. Оно есть у каждого.
   И все они сложно переплетаются. Лишь немногие рождены достаточно проницательными, чтобы знать свой собственный удел. Я думаю. Изабелла была таким человеком.
   Ее трудно было понять - нам было трудно понять! - не потому, что Изабелла была очень сложной, а потому, что она была простой - почти пугающе простой. Она признавала только главное, только суть.
   Ты продолжаешь видеть жизнь Изабеллы как нечто резко оборванное, изуродованное, сломанное... Однако я уверена, что ее жизнь была сама по себе завершенной и целостной...
   - Мгновение розы?
   - Если хочешь... Тебе очень повезло, Хью, - тихо сказала Тереза.
   - Повезло? - Я с недоумением смотрел на нее.
   - Да, потому что ты любил ее.
   - Пожалуй, ты права. Но я никогда не был в состоянии что-нибудь для нее сделать... Я даже не пытался остановить ее, когда она собиралась уехать с Гэбриэлом...
   - Ты не сделал этого, потому что по-настоящему любил ее, - сказала Тереза. - Любил достаточно сильно, чтобы предоставить ее самой себе.
   Почти против собственного желания я принял определение любви, данное Терезой. Жалость всегда была моей слабостью, моей излюбленной поблажкой. Жалостью, снисходительной и легкой, я жид и согревал свое сердце.
   Но на Изабеллу это не распространялось. Я никогда не пытался услужить ей, облегчить путь, нести ее бремя. Всю свою короткую жизнь Изабелла была только сама собой.
   Жалость - чувство, в котором она не нуждалась и не могла бы его понять. Права Тереза: я любил Изабеллу достаточно сильно, чтобы предоставить ее самой себе...
   - Хью, дорогой, конечно же ты любил Изабеллу. И, любя ее, был очень счастлив.
   - Да, - с удивлением согласился я, - был очень счастлив.
   Но тут же меня охватил гнев.
   - Надеюсь, однако, что Джон Гэбриэл будет обречен на мучения как на этом, так и на том свете!
   - Не знаю, как на том, - сказала Тереза, - но что касается этого света - твое пожелание сбылось. Джон Гэбриэл - самый несчастный человек, которого я знаю...
   - Похоже, тебе его жаль?
   - Я не могу сказать, что мне его жаль, - ответила Тереза. - Это значительно глубже.
   - Не знаю, что ты имеешь в виду. Если бы ты видела его в Заграде! Он только и знал, что говорил о себе. Его не сломила даже смерть Изабеллы.
   - Этого ты не знаешь, Хью. Я думаю, ты не посмотрел на него как следует. Ты никогда не смотришь на людей.
   Ее слова поразили меня, и я вдруг подумал, что действительно никогда по-настоящему не смотрел на Терезу.
   Я даже не описал, как она выглядит.
   Теперь я видел ее будто впервые: высокие скулы, зачесанные назад черные волосы... Казалось, не хватает мантильи и большого испанского гребня. Гордая посадка головы - как у ее кастильской прабабушки.
   Мне показалось, что на мгновение я увидел Терезу, какой она была в юности: энергичной, страстной, вступающей в жизнь, полную приключений. Я не имел ни малейшего представления о том, что она обрела...
   - Почему ты так пристально смотришь на меня, Хью?
   - Просто подумал, что, в сущности, никогда не смотрел на тебя как следует.
   - Пожалуй. Ну и что же ты видишь? - Тереза чуть улыбнулась. В ее голосе и улыбке была ирония, а в глазах еще что-то такое, чего я не мог понять.
   - Ты всегда была очень добра ко мне, Тереза, - медленно произнес я. Но, кажется, я ничего о тебе не знаю.
   - Не знаешь, Хью. Совсем ничего не знаешь.
   Она порывисто встала и задернула занавеску на окне.
   - Что же касается Гэбриэла... - начал было я.
   - Предоставь его Господу, Хью! - глухо произнесла Тереза.
   - Как странно ты говоришь!
   - По-моему, это правильно. Я всегда так думала. Может быть, когда-нибудь ты поймешь, что я имею в виду.
   Эпилог
   Вот и вся история.
   История человека, с которым я познакомился в Сент-Лу, в Корнуолле, которого последний раз видел в гостиничном номере в Заграде и который теперь умирал в маленькой спальне в Париже.
   - Послушайте, Норрис. - Голос умирающего был слабый, но отчетливый. Вы должны знать, что на самом деле произошло в Заграде. Тогда я не все вам сказал. Я просто не мог осмыслить...
   Он помолчал, тяжело переводя дух.
   - Вы знаете, что Изабелла боялась умереть? Боялась больше всего на свете.
   Я кивнул. Да, я это знал. Я вспомнил панический страх в глазах Изабеллы, когда она увидела мертвую птицу на террасе в Сент-Лу... Вспомнил, как она побледнела и отпрянула на тротуар, когда в Заграде ее чуть не сбила машина....
   - Тогда слушайте. Слушаете, Норрис? Студент явился в кафе, чтобы убить меня. Он был всего в нескольких футах и не мог промахнуться. Я сидел за столиком у самой стены, в углу, так что был не в состоянии двинуться. Изабелла поняла, что должно случиться. Она бросилась вперед в тот миг, когда студент нажимал на курок, и закрыла меня своим телом... Вы понимаете, Норрис? - Голос Гэбриэла окреп. - Она знала, что делает. Знала, что для нее это значило смерть. И она выбрала смерть.., чтобы спасти меня.
   В голосе Гэбриэла появилась теплота.
   - Я не понимал.., до той самой минуты.., даже тогда не понимал, что это значило. Только позже, когда все осознал... Знаете, ведь я никогда не понимал, что она любила меня... Я думал.., был уверен, что удерживаю ее только физической близостью. Но Изабелла любила меня...
   Любила настолько, что пожертвовала ради меня жизнью...
   Несмотря на свой страх смерти.
   Я мысленно вернулся в кафе в Заграде. Я видел истеричного фанатика-студента, видел внезапную тревогу Изабеллы.., понимание.., панический страх - и мгновенный выбор. Видел, как она, бросившись вперед, закрыла Джона Гэбриэла своим телом...
   - Вот, значит, какой был конец, - сказал я.
   Гэбриэл с трудом поднялся с подушек. Глаза его широко открылись. Голос звучал громко и ясно - торжествующий голос.
   - О нет! Вы ошибаетесь! - воскликнул он. - Это был не конец. Это было начало...