Страница:
Мало-помалу Джинка, сообразив, что я не желаю, чтобы Кайса ошивалась рядом со мной, принялась беспощадно гонять сестру при любых обстоятельствах. Их бесконечные ожесточенные драки, стоившие мне стольких нервов и прокушенных Каськой в беспамятстве пальцев, проистекали даже не от ревности, а от того, что Джинечка свято исполняла свой долг перед хозяйкой - так, как имела все основания его понимать.
С ними ведь бесполезно изображать приторную нежность! Они - собаки, они реагируют действием на подлинные наши чувства, не вдаваясь в тонкий анализ вызвавших их причин и маскирующих уловок. Я же сама столько лет приучала Джинечку воспринимать именно мои эмоции! Стоило мне мельком подумать: "Опять Каська ко мне липнет, как бы Джинка ее не отлупила!", и Джи тигрицей бросалась на сестренку. А я упорно не желала понимать. Я успокаивала себя тем, что Джи обостренно чувствительна к нюансам стайных отношений, Каське недоступным. И услужливое мое сознание одну за другой предлагало мне вполне благопристойные и наукообразные версии происходящего.
Удивительнее всего то, что нежеланная моя красавица нисколько ко мне не охладела. Едва лишь со мной что-то случалось, как она, опережая моих прежних подружек, бросалась мне на помощь. При ее невероятном запасе жизненных сил она, совсем еще крошкой, не умея лечить по-настоящему, выплескивала сущие гейзеры энергии: может, пригодится? Может, хоть чуточку хозяйке помогу?
Она никогда не умела (и сейчас не умеет) рассчитать силу и время биополевого воздействия с Рольфиной и Джинечкиной ювелирной точностью. Стремления выручить, помочь ей было не занимать. Она не боялась, как Бамби, что мои переживания разорвут ее чуткое сердечко. Именно она научила меня при воспитании собаки-целителя делать ставку на возбудимых животных.
Только общетерьерской сердечной преданностью и незлопамятством я могу объяснить то, что Каськина любовь ко мне выстояла во всех бурях и ураганах непростой ее юности!
А в реальной жизни нам мешает только одно, хотя это очень важно, поскольку это - вопрос моего доверия к собаке. Я не часто отпускаю ее с поводка на прогулке: больно уж она любит приставать к встречным собакам, а может, по старой памяти, и удрать, не оглядываясь ни на меня, ни на стаю. Бегает она очень быстро и совершенно уверена, что всегда успеет меня догнать, куда бы я ни пошла. Она, без сомнения, вернется, она стала возвращаться с тех пор, как почувствовала радость быть полноправным членом стаи. И все же я по привычке нервничаю, хотя прекрасно понимаю, что могу ей этим только навредить. Очень уж ярко запечатлелись в моей памяти все треволнения ее детства.
В первое свое лето она, как и все наше зверье, провела с нами отпуск в лесу. Там же, на Лижменском озере, где подрастала крошка Джинечка, только было Каське на пять месяцев больше.
В один из дней мы решили съездить с нашей стоянки на озере к водопаду Кивач - места там красивейшие. Муж остановил машину у поселка Пряжа и отправился через шоссе, к заправочной станции, чтобы узнать насчет бензина, который в те поры случался не всегда. Сын тоже вышел из машины, решив заглянуть в малюсенький придорожный магазинчик-вагончик.
Мурманская трасса в этих местах, если вы знаете, узка и извилиста, она словно бы с трудом взбирается с холма на холм, обходя озера. По трассе идет колонна неуклюжих, длинных, с прицепами лесовозов, едва умудряющихся вилять по нелегкой дорожке. Я осталась сидеть в машине с собаками и котом. Все звери были без ошейников - лесная форма одежды излишеств не предусматривает. Окошко слева, у водительского места, муж, уходя, оставил открытым.
Пальцы мои соскользнули по шерсти Кайсы, метнувшейся в окошко. Обеспамятевший от страха щенок заплясал на самой середине шоссе!
Надо было видеть, какие кренделя выписывали на дороге идущие на приличной скорости лесовозы! Можно только удивляться мастерству водителей, никак не ожидавших этакого сюрприза, равно, как и тому, что они вообще успевали разглядеть мечущуюся от колес к колесам кроху-фоксюшку. И хорошо, наверное, что мы не слышали их задушевных отзывов о растяпах-хозяевах, упустивших щенка.
Мужчины мои наперебой звали Каську каждый к себе, на свою сторону дороги. И, чем громче они орали, тем больше теряла голову наша глупышка. Я замерла в машине, понимая, что ни кричать, ни выпрыгивать нельзя - это только осложнит для малютки ситуацию, добавив сумятицы и переполоха.
Виляли, уворачиваясь от собачонки, громадные лесовозы. Остановились у обочины зеленые "Жигули" - водитель, добрая душа, решил нам помогать. Сын мой, одетый в яркий спортивный костюм, выскочил наперерез машинам, отчаянно размахивая руками. Тянулось это бесконечно, хотя, если верить часам, все происшествие не заняло и трех минут.
Первым взял себя в руки муж. Сдерживая вполне понятные эмоции, он, как сумел, спокойно и ласково подозвал Каську к себе. Та опомнилась не сразу, но по крайней мере метаться перестала и, застыв посреди дороги, неуверенно оглянулась. Тогда муж присел на корточки и поворошил рукой придорожную траву, чтобы привлечь ее внимание. И Кася, шарахнувшись в испуге от пытавшегося перехватить ее Юрки, пошла на подзыв к мужу!
Очередное подтверждение теории стоило нам немалых переживаний.
Заодно уж расскажу вам случай, который связан с Касей лишь опосредованно и который я до сих пор вспоминаю с запоздалым страхом. Я гуляла с четырехмесячной Каськой в любимом нашем Итальянском садике, впервые решив вывести ее в свет без взрослых собак. С нами гулял и знакомый нам по прежним общим прогулкам щенок хортой борзой, с упоением игравший с пятимесячным боксерчиком. Хозяину хортеныша понадобилось ненадолго отлучиться, и он попросил меня присмотреть за щенком и игравшей тут же дочкой лет пяти. И я, по легкомыслию своему, согласилась. Сразу брать щенка на поводок было жаль, больно уж хорошо он разыгрался с приятелем. Держа на поводке Каську, я некоторое время с удовольствием наблюдала за детишками за компанию с неопытной хозяйкой боксерчика, а потом отпустила к друзьям и свою хулиганку, все это время без устали рвавшуюся поиграть.
Ну не видела я этого молодого ризена! Прибежал откуда ни возьмись и, не сбавляя темпа, увел всю нашу малышню за насыпанные метрах в двадцати от нас песчаные бугры. Рванули они с отличной скоростью, а я спринтер неважный. Когда я их догнала, Каська уже с увлечением копалась в песочке, но хортеныш... хортеныш был уже за оградой садика, в гадком малюсеньком дворике, откуда до Литейного рукой подать. А там-то я его даже не увижу, не то что не догоню! И старших собак со мной нет, привести щенка назад некому! Собака не моя, к голосу моему не привыкла!
Мышцы рванулись сами - бежать, настигать! Но понимаю: это ведь борзая, пусть и щенок, но он создан для бега, куда мне с ним тягаться. Есть надежда заставить его бежать за собой, обернув "догонялки" себе на пользу, но он мигом перегонит меня и опять умчится. Нет, нужно использовать хотя бы то мгновение, пока он застыл в нерешительности. И я заставила себя присесть на корточки, постукивая по асфальту карабином поводка. Ох, и долгие же это были секунды! Но ведь подошел, негодяй, не сразу, кругами, но подошел! Мне удалось поставить себе на службу всегдашнего нашего "врага" - природное щенячье любопытство.
Я взяла на поводок хортеныша, изловила рывшуюся в песке Каську насколько же легче с норными! - и, обливаясь холодным потом, вернулась в садик. Ко мне тут же бросилась девочка, хозяйская дочка: ой, как я испугалась! А я, перепугавшись не меньше, не имею права этого показать - чтобы не запомнилось, чтобы не повторялось потом, ни одна из собак, ни девочка не должны были понять, что случилось что-то из ряда вон выходящее.
Если вдуматься, то чрезвычайных, по-настоящему опасных ситуаций в жизни наших собак не так уж и много, и связаны они по большей части с транспортом, меньше - с чужими парадными и подвалами, еще меньше - с посторонними людьми и собаками (разве что вы столкнетесь с вызывающими аномалиями человеческого и собачьего поведения). Пугаться самому и, стало быть, внушать еще больший страх своему щенку можно и нужно только в случае безусловно угрожающем. Кроме того, большинство таких ситуаций совсем несложно предусмотреть и предотвратить - если, конечно, заранее продумать свою тактику и взвесить тот вред, который наши собственные эмоции наносят неокрепшей психике щенка. Тут ведь как с ребенком: раз уж всесильная мама перепугалась, значит, дело и впрямь швах!
Ах, до чего же складно все выглядит в назидательном изложении - и как же трудно мне самой соблюдать предписания теории на практике! Олимпийское, скажу я вам, требуется спокойствие и выдержка!
Были в Каськиной жизни, бурной, как и ее неукротимый характер, и такие приключения, из каких не всякая собака сумеет выпутаться.
В тот раз виной всему невольно оказалась гостья, которую я тогда ждала. Она заблудилась у нас на лестнице, поднявшись вместо третьего этажа на пятый, и, пока она спускалась на мой зов, я стояла в открытых дверях. Каська выскочила на лестницу и кинулась вниз - доделать свои делишки, которые не успела сотворить во время недолгой утренней прогулки. Сын моментально побежал за ней, хотя поводов для тревог как будто и не было. Обычно она быстренько присаживается на ближайшем газончике и остается разглядывать или разнюхивать что-то здесь же во дворе. Ну разве что до любимой помойки добежит, поинтересоваться, не загулялась ли там какая-нибудь беспечная кошка.
На этот раз Каська исчезла! Я выбежала следом за сыном и застала у помойки некую... хм... ну, скажем, "даму", усердно рывшуюся в помойном баке. Да-да, она видела собачку, да-да, собачка напугалась (ох, как непохоже на Каську!) и побежала прямо на Невский... Я, легковерная, вместо того, чтобы сообразить, что Каська при всех неприятностях должна броситься к дому, помчалась на Невский.
Я обежала мороженщиков, книготорговцев (все они прекрасно знают и нас, и наших собак), поговорила с постовым милиционером, опросила людей на автобусной остановке у самых ворот. А "дама", как нарочно, то и дело попадалась мне под ноги и всякий раз спрашивала, не нашлась ли собачка.
Нет, не нашлась! Сын обежал всех и вся по второму кругу. Старшие собаки искали своими, собачьими способами, но даже следа не взяли. Конечно, мы сразу же позвонили в "Потеряшку", развесили на всех столбах и водосточных трубах объявления. В тоске и терзаниях прошли сутки, вторые, начались третьи.
Это было воскресенье. Еще раз обсудив с утра ситуацию, мы отправились в ближайшие ветеринарные лечебницы, чтобы предупредить врачей, к которым могут привести на осмотр найденную собачку; потом на "Кондрашку", наш Птичий Рынок, чтобы поговорить с перекупщиками. Отсутствовали мы часа три, если не четыре. А когда вернулись, собаки принялись обнюхивать ступеньки лестницы, заглядывать под лестницу, где никогда и ничем не интересуются: вот, вот ее запах, а где же сама Каська?
Поднялись на чердак, на всякий случай еще раз пробежались по двору. Нету! Вечером легли спать уже в полном унынии.
А в шестом часу утра я вдруг услышала легкое царапанье собачьего когтя по двери! Накинув халат, выскочила в большую комнату. Каська, уже впущенная в квартиру сыном, бросилась ко мне с воплем человеческого ребенка, а потом еще минут пятнадцать лаем и рычанием рассказывала нам, чего натерпелась в своих скитаниях.
По ее рассказам и косвенным свидетельствам мы восстановили предположительную картину. От помойки ее утащили силой (на следующий день, проходя с нами мимо, она пригнулась и посмотрела в сторону дома), и похититель был мужчиной, извините, "бомжового" вида (она вообще-то не реагирует на прохожих, но на таких мужчин теперь рычит и лает). Потом ее довольно долго держали на привязи (на беленькой шейке у нее отчетливо виднелись неровные грязные следы то ли веревки, то ли тряпки - от ошейника таких не бывает), а вырываться ей пришлось с боями (у нее сломан верхний клык - это может случиться только при ударе о металлический предмет). Придя домой днем в воскресенье, она нас не застала и догадалась, умница моя, что ночью-то мы точно будем дома!
Чем не сюжет для Сетон-Томпсона?!
Сейчас, когда я пишу эти строки, Кайса безмятежно дрыхнет, блаженно развалившись в моем большом кресле. Время все расставило по своим местам. Права, как это чаще всего бывает, оказалась собака: она со мной, и я люблю ее так, как она этого хотела. Почти...
По самым строгим породным меркам она - очень хороший фокс. Вместе нам удалось преодолеть безудержную взрывчатость ее характера. Правда, вполне выдержанной ее не назовешь, но она послушна и справиться с ней всегда можно. Да и Джина бьет ее все реже - с тех пор, как почувствовала, что нет между мной и Касей прежнего отторжения. Ну, разве что тогда, когда Каська сама нарывается. Глаза Касины все чаще светятся восторженным фоксячьим весельем, а уж ласкова она со мною Джинечке и не снилось! Неужто мне удалось искупить свои грехи перед ней?
Только почему же Каськины "запасные" имена все-таки не такие, как у других наших собак? Кузька, Кукишна, даже Кукарямба - согласитесь, это так непохоже ни на Рольфушку и Чёрушку, ни на Джинечку и Чиженьку...
Сейчас ночь, и собаки мои крепко спят. Три мои подруженьки, три красавицы, три умницы. Мама и дочки, такие похожие и такие разные. На ближайшие часы событий не предвидится. А завтра они меня снова чем-нибудь удивят!
* * *
Я написала эти слова в шестом часу утра и легла спать, не подозревая, насколько они окажутся пророческими. А через семь часов от меня навсегда ушла Бамби - чтобы умереть одной, не причиняя мне боли своими страданиями!
Дорогие мои, пожалуйста, вспомните ее еще раз вместе со мной. Пусть памятником ей станет эта книга. И вся моя любовь к ней. И моя боль, с которой я обязана справиться - ради других.
Сукин Кот
Это любимое ругательство моего дяди. Познакомившись с нашим Клетчатым, он ахнул:
- Всю жизнь так ругаюсь, но только теперь увидел своими глазами, что это такое!
Официально, для посторонних, Клетчатого кличут Кешей, причем не от Иннокентия, а именно по созвучию с Клетчатым. Дома же у него множество не самых лестных прозвищ, которыми он обязан своему неисправимо гадкому характеру. Да и Клетчатым-то он стал не столько благодаря необычному шахматному расположению темных и светлых тигровинок на боках и животе, сколько в память о безобразно подлом персонаже Донатаса Баниониса из фильма "Клуб самоубийц" по Стивенсону. Если вы смотрели, то наверняка помните Председателя-Клетчатого, изобретательно строившего бесконечные козни очаровательному принцу Флоризелю в исполнении Олега Даля.
Мы нашли его в сочельник, двадцать четвертого декабря. Собираясь идти в магазин, я запирала дверь квартиры, как вдруг услышала сверху, с площадки четвертого этажа, негромкое и горестное мяуканье. Поднялась посмотреть, посочувствовать животненькому. Котенок сидел возле батареи в обувной коробке, рядом поставлено было сострадательными соседями блюдечко с размоченным в молоке белым хлебом. Было ему, судя по всему, чуть меньше месяца от роду. Пожалев котеночка, я совсем было решилась забрать его к себе - кошки у нас тогда не было ни одной. Но сейчас мне нужно идти в магазин, а дома остались три собаки. Без меня фоксы с ним Бог весть что могут сотворить! Тогда я еще не знала, насколько могу на них рассчитывать.
Я вернулась из магазина и взяла собак, решив немного с ними погулять, а потом, когда они будут в хорошем послепрогулочном расположении духа, словно бы невзначай на обратном пути вместе "найти" и пожалеть котеныша. Но не успела я выйти с собаками из квартиры, как с четвертого этажа спустилась дочка соседей, а на руках у нее сидел будущий наш Клетчатый.
- Если вы не возьмете, никто не возьмет. Жалко малыша!
Ну, мы его и взяли. Я, правда, попросила девочку не убирать до поры до времени коробку, в которой он проживал на площадке. Если мои звери его не примут, гуманнее всего будет вернуть его туда же.
Они приняли его, да еще с каким энтузиазмом! Бамби, только весной родившая своих первых детей и зарекомендовавшая себя как прекрасная, самоотверженная мать, с неделю вылизывала "приемного сынка", стараясь, как положено думать, отбить незнакомый и неприятный ей запах, а на самом деле - перестраивая его биополе. Я видела это "внутренним взором". Напрасно я пыталась объяснить ей, что ничего из этого не выйдет, что щенок ей на этот раз достался неправильный. Права, как обычно в такого рода делах, оказалась собака. Через несколько дней котишка сделался для собак своим. И на всю жизнь стал по-настоящему стайным животным, вопреки всем обычаям своего биологического вида.
Джинка, которой тогда было семь месяцев от роду, стала лучшей его подружкой. Они носились вместе по квартире и, набегавшись и наигравшись до изнеможения, валились в обнимку спать. Кот пристраивался к ее лапе, посасывая по-младенчески шерсть на локтевом сгибе.
Черный отнесся к новому ребенку снисходительно и покровительственно - дескать, почему бы и нет, раз подружкам это доставляет явное удовольствие. Его самого, как вы помните, вырастила кошка и с тех пор он, как видно, "отдавал долги" дружественному племени. Очень смешно было наблюдать за играми громадного овчара и крошечного котенка. Клетчатый усаживался верхом на хвост Рольфа, вцеплялся в него всеми четырьмя лапешками, а пес осторожно, чтобы ненароком не стряхнуть, помахивал хвостом, катая на нем малыша.
Уж и не знаю в точности, как им удалось воспитать его собакой. Кошка по биологической принадлежности, в поведении и самосознании своем он действительно словно бы сменил вид. Простите за не вполне корректное сравнение, но я вижу в этом прямую аналогию с человеческими транссексуалами, добровольно меняющими пол из-за того, например, что родители, мечтавшие о сыне, одевали девочку в мальчишескую одежду и поощряли игры в казаков-разбойников. Вот она, роль личности, осознания своей принадлежности к некоему сообществу, явным образом выражающаяся в поведении. В конфликте с личностными факторами наследственность потерпела поражение.
В его словаре нет никаких "кис-кис" и "брысь". Позорные эти слова, если их позволяют себе произнести посторонние, он пропускает мимо ушей с поистине царственным достоинством, а с теми, кто допускает столь оскорбительное для него обращение, никакого дела иметь не желает. Он охотно идет на собачий подзыв "Ко мне!", а запрет "Фу!" выполняет в два счета. Он старается делать все то же самое, что делают у него на глазах его друзья. Он позволил надеть на себя ошейник и даже уверенно пошел на поводке вслед за стаей, когда ему показали, что так поступают все порядочные собаки. Спросите-ка у Юрия Куклачева, легко ли научить ходить с ошейником нормальную кошку? Со шлейкой, и то тяжело. Замечательная дрессировщица Карен Прайор, научившая сложнейшим навыкам самых разных животных, считает эту задачу почти неразрешимой, как она думает, в силу врожденных особенностей кошачьего племени. А Клетчатого и учить не пришлось! Он - сплошная вариация на тему "Маугли".
Когда у нас впервые при Клетчатом родились дети-фоксы (это были Кайса и ее племянники), я немножко нервничала, не зная, как он отнесется к новорожденным, так похожим на крысят, доверятся ли ему две мамы-собаки или его присутствие станет неисчерпаемым источником переживаний. Во всех знакомых мне домах, где живут вместе кошки и собаки, детишек обычно изолируют, запирая двери. У нас же все двери между комнатами всегда распахнуты настежь, закроешь - кормящие мамки встревожатся еще больше. Поволновавшись, я решила довериться своей стае - и не прогадала.
Мамки допустили Кешу к детям далеко не сразу, а он, правильно оценив ситуацию и уважительно относясь к своим подругам, даже не совался к родильному гнезду, в котором они поочередно, с интервалом в две недели, выхаживали младенцев. Зато потом, когда у малышей открылись глазки, когда они стали хоть чуточку самостоятельными, он с интересом и удовольствием рассматривал копошащихся щенят. А после того, как мы перевели ребятишек в просторный "детсадовский" загон, он добровольно принял на себя обязанности массовика-затейника. Став стайным животным, он сделался для щенков чем-то вроде Дядюшки - есть в стае такая должность, исполняемая обычно взрослым кобелем-одиночкой.
"Детский сад" у нас размещается в общей большой комнате, отделяясь от нее разложенным диваном-кроватью. Там щенкам есть что изучать после уютного небольшого гнезда в спальне. Там удобнее и кормить малышей, и ухаживать за ними. Там можно выделить, как положено, разные зоны мягонькую спальную подстилочку, гладкую резиновую "санитарную" зону и даже крохотную игровую площадочку. А дежурить с ними по ночам после двухнедельного возраста мы все равно перестаем, поскольку в круглосуточном присмотре они уже не нуждаются, а случись что - мамка меня позовет.
Клетчатый усаживался на край дивана, свешивал в щенячий загончик свой длинный хвост и начинал размеренно помахивать им, заигрывая с младенцами. Те, уже научившиеся худо-бедно перемещаться в пространстве, топотали не совсем окрепшими ножками, пытались схватить соблазнительную движущуюся игрушку беззубыми пока пасточками. Игра эта не надоедала им никогда, разве что малыши, вконец утомившись, валились спать. Потом они просыпались на кормежку, а с приливом свежих сил после еды все начиналось сначала. Мы кормили детей при Клетчатом, а он, вообще-то жадный до еды, как все кошки, никогда не покушался на их мисочки, снисходительно и умиленно приглядывая за ними.
Поначалу мы, уезжая с собаками из города, не решались брать его с собой, но потом настал момент, когда его попросту некому было подкинуть на время отпуска. Я, как годом раньше с Джинкой, решила: сидеть ему, болезному, взаперти в машине. И, как с Джинкой, - не тут-то было! Кот утек в первую же щелку на первой же стоянке и бодро отправился наравне со всей стаей осваивать местность.
Это Клетчатый первым показал мне, что именно важно в лесу для кошки, чтобы чувствовать себя спокойно и привольно. При выезде на пикники, когда мы попросту запираем машину и уходим побродить по лесу, кошки побаиваются уходить далеко, стелются по земле от неуверенности в каждом своем шаге, не решаясь даже пошарить в траве на предмет мышей и лягушек. А в дальних поездках самым существенным для этих территориальных зверей моментом оказался разбитый в лесу лагерь - с этой минуты кошка знает, куда надо возвращаться из отлучек, порой довольно далеких и долгих.
Теперь я за Клетчатого в лесу нисколько не боюсь. Спит он со мной и фоксами в машине, но утром, едва рассветет, просыпается и тихонько, стараясь никого не разбудить, уходит по своим кошачьим делам через приоткрытое окно. Если, конечно, погода не дождливая. Все свои прозаические надобности он справляет, подобно собакам, на пленэре и до нашего общего (вовсе не раннего) подъема гуляет где-то неподалеку. Охотится за стрекозами, распластавшись на ветке над озером, а не то мышкует в траве или изучает животный и насекомый мир. А заодно, пока старшие изволят почивать, несет вахту по охране стоянки - всегда подаст собакам сигнал, пройди только рядом посторонний. И бежит следом за собаками со всех своих коротюсеньких ножек, если они решили этого самого постороннего отогнать. Ну как тут не вспомнить, что сокровищницы тибетских лам охраняются вовсе не тибетскими догами, предположительными предками наших с вами собак, а кошками!
Мне рассказывали историю о кошке, спасшей хозяйскую квартиру от ограбления. Собственно говоря, то была не кошка, а кот, неуживчивый и своенравный сиамец. Не всем хозяевам удается найти с этими зверями общий язык, и этот, с позволения сказать, экземпляр допек своих людей так, что его совсем уж собрались отдавать в другие руки. Новые хозяева обещали прийти за ним вечером, после работы, и хозяйка кота заторопилась домой, чтобы достойно проводить бывшего любимца. Дверь квартиры оказалась почему-то открытой, хотя никого из семьи дома быть не могло. Войдя, изумленная женщина увидала неописуемый разгром и караулящего на шкафу воинственно настроенного кота. А из запертой изнутри ванной доносился незнакомый мужской голос: "Бога ради, уберите кота!".
Прибывшие на вызов милиционеры выяснили, что кот занимал свой всегдашний наблюдательный пост на шкафу в прихожей, когда в квартиру вломился грабитель. Преступник успел разворошить квартиру в поисках ценностей и совсем было собрался покинуть место преступления, как вдруг со шкафа ему на плечи по-рысьи метнулся кот. Крепкими своими когтями сиамец успел разодрать куртку и прочую одежду и в кровь исполосовал плечи и спину грабителя. При появлении милиции незадачливый рыцарь удачи так и отсиживался в ванной, повторяя, как заведенный: "Уберите кота!". Милиционерам он сдался сразу и не без радости.
Понятно, что отважный охранник так и остался жить в прежней семье. А историю эту мне рассказывала та самая приятельница хозяйки, которой чуть было не досталось этакое сокровище.
С ними ведь бесполезно изображать приторную нежность! Они - собаки, они реагируют действием на подлинные наши чувства, не вдаваясь в тонкий анализ вызвавших их причин и маскирующих уловок. Я же сама столько лет приучала Джинечку воспринимать именно мои эмоции! Стоило мне мельком подумать: "Опять Каська ко мне липнет, как бы Джинка ее не отлупила!", и Джи тигрицей бросалась на сестренку. А я упорно не желала понимать. Я успокаивала себя тем, что Джи обостренно чувствительна к нюансам стайных отношений, Каське недоступным. И услужливое мое сознание одну за другой предлагало мне вполне благопристойные и наукообразные версии происходящего.
Удивительнее всего то, что нежеланная моя красавица нисколько ко мне не охладела. Едва лишь со мной что-то случалось, как она, опережая моих прежних подружек, бросалась мне на помощь. При ее невероятном запасе жизненных сил она, совсем еще крошкой, не умея лечить по-настоящему, выплескивала сущие гейзеры энергии: может, пригодится? Может, хоть чуточку хозяйке помогу?
Она никогда не умела (и сейчас не умеет) рассчитать силу и время биополевого воздействия с Рольфиной и Джинечкиной ювелирной точностью. Стремления выручить, помочь ей было не занимать. Она не боялась, как Бамби, что мои переживания разорвут ее чуткое сердечко. Именно она научила меня при воспитании собаки-целителя делать ставку на возбудимых животных.
Только общетерьерской сердечной преданностью и незлопамятством я могу объяснить то, что Каськина любовь ко мне выстояла во всех бурях и ураганах непростой ее юности!
А в реальной жизни нам мешает только одно, хотя это очень важно, поскольку это - вопрос моего доверия к собаке. Я не часто отпускаю ее с поводка на прогулке: больно уж она любит приставать к встречным собакам, а может, по старой памяти, и удрать, не оглядываясь ни на меня, ни на стаю. Бегает она очень быстро и совершенно уверена, что всегда успеет меня догнать, куда бы я ни пошла. Она, без сомнения, вернется, она стала возвращаться с тех пор, как почувствовала радость быть полноправным членом стаи. И все же я по привычке нервничаю, хотя прекрасно понимаю, что могу ей этим только навредить. Очень уж ярко запечатлелись в моей памяти все треволнения ее детства.
В первое свое лето она, как и все наше зверье, провела с нами отпуск в лесу. Там же, на Лижменском озере, где подрастала крошка Джинечка, только было Каське на пять месяцев больше.
В один из дней мы решили съездить с нашей стоянки на озере к водопаду Кивач - места там красивейшие. Муж остановил машину у поселка Пряжа и отправился через шоссе, к заправочной станции, чтобы узнать насчет бензина, который в те поры случался не всегда. Сын тоже вышел из машины, решив заглянуть в малюсенький придорожный магазинчик-вагончик.
Мурманская трасса в этих местах, если вы знаете, узка и извилиста, она словно бы с трудом взбирается с холма на холм, обходя озера. По трассе идет колонна неуклюжих, длинных, с прицепами лесовозов, едва умудряющихся вилять по нелегкой дорожке. Я осталась сидеть в машине с собаками и котом. Все звери были без ошейников - лесная форма одежды излишеств не предусматривает. Окошко слева, у водительского места, муж, уходя, оставил открытым.
Пальцы мои соскользнули по шерсти Кайсы, метнувшейся в окошко. Обеспамятевший от страха щенок заплясал на самой середине шоссе!
Надо было видеть, какие кренделя выписывали на дороге идущие на приличной скорости лесовозы! Можно только удивляться мастерству водителей, никак не ожидавших этакого сюрприза, равно, как и тому, что они вообще успевали разглядеть мечущуюся от колес к колесам кроху-фоксюшку. И хорошо, наверное, что мы не слышали их задушевных отзывов о растяпах-хозяевах, упустивших щенка.
Мужчины мои наперебой звали Каську каждый к себе, на свою сторону дороги. И, чем громче они орали, тем больше теряла голову наша глупышка. Я замерла в машине, понимая, что ни кричать, ни выпрыгивать нельзя - это только осложнит для малютки ситуацию, добавив сумятицы и переполоха.
Виляли, уворачиваясь от собачонки, громадные лесовозы. Остановились у обочины зеленые "Жигули" - водитель, добрая душа, решил нам помогать. Сын мой, одетый в яркий спортивный костюм, выскочил наперерез машинам, отчаянно размахивая руками. Тянулось это бесконечно, хотя, если верить часам, все происшествие не заняло и трех минут.
Первым взял себя в руки муж. Сдерживая вполне понятные эмоции, он, как сумел, спокойно и ласково подозвал Каську к себе. Та опомнилась не сразу, но по крайней мере метаться перестала и, застыв посреди дороги, неуверенно оглянулась. Тогда муж присел на корточки и поворошил рукой придорожную траву, чтобы привлечь ее внимание. И Кася, шарахнувшись в испуге от пытавшегося перехватить ее Юрки, пошла на подзыв к мужу!
Очередное подтверждение теории стоило нам немалых переживаний.
Заодно уж расскажу вам случай, который связан с Касей лишь опосредованно и который я до сих пор вспоминаю с запоздалым страхом. Я гуляла с четырехмесячной Каськой в любимом нашем Итальянском садике, впервые решив вывести ее в свет без взрослых собак. С нами гулял и знакомый нам по прежним общим прогулкам щенок хортой борзой, с упоением игравший с пятимесячным боксерчиком. Хозяину хортеныша понадобилось ненадолго отлучиться, и он попросил меня присмотреть за щенком и игравшей тут же дочкой лет пяти. И я, по легкомыслию своему, согласилась. Сразу брать щенка на поводок было жаль, больно уж хорошо он разыгрался с приятелем. Держа на поводке Каську, я некоторое время с удовольствием наблюдала за детишками за компанию с неопытной хозяйкой боксерчика, а потом отпустила к друзьям и свою хулиганку, все это время без устали рвавшуюся поиграть.
Ну не видела я этого молодого ризена! Прибежал откуда ни возьмись и, не сбавляя темпа, увел всю нашу малышню за насыпанные метрах в двадцати от нас песчаные бугры. Рванули они с отличной скоростью, а я спринтер неважный. Когда я их догнала, Каська уже с увлечением копалась в песочке, но хортеныш... хортеныш был уже за оградой садика, в гадком малюсеньком дворике, откуда до Литейного рукой подать. А там-то я его даже не увижу, не то что не догоню! И старших собак со мной нет, привести щенка назад некому! Собака не моя, к голосу моему не привыкла!
Мышцы рванулись сами - бежать, настигать! Но понимаю: это ведь борзая, пусть и щенок, но он создан для бега, куда мне с ним тягаться. Есть надежда заставить его бежать за собой, обернув "догонялки" себе на пользу, но он мигом перегонит меня и опять умчится. Нет, нужно использовать хотя бы то мгновение, пока он застыл в нерешительности. И я заставила себя присесть на корточки, постукивая по асфальту карабином поводка. Ох, и долгие же это были секунды! Но ведь подошел, негодяй, не сразу, кругами, но подошел! Мне удалось поставить себе на службу всегдашнего нашего "врага" - природное щенячье любопытство.
Я взяла на поводок хортеныша, изловила рывшуюся в песке Каську насколько же легче с норными! - и, обливаясь холодным потом, вернулась в садик. Ко мне тут же бросилась девочка, хозяйская дочка: ой, как я испугалась! А я, перепугавшись не меньше, не имею права этого показать - чтобы не запомнилось, чтобы не повторялось потом, ни одна из собак, ни девочка не должны были понять, что случилось что-то из ряда вон выходящее.
Если вдуматься, то чрезвычайных, по-настоящему опасных ситуаций в жизни наших собак не так уж и много, и связаны они по большей части с транспортом, меньше - с чужими парадными и подвалами, еще меньше - с посторонними людьми и собаками (разве что вы столкнетесь с вызывающими аномалиями человеческого и собачьего поведения). Пугаться самому и, стало быть, внушать еще больший страх своему щенку можно и нужно только в случае безусловно угрожающем. Кроме того, большинство таких ситуаций совсем несложно предусмотреть и предотвратить - если, конечно, заранее продумать свою тактику и взвесить тот вред, который наши собственные эмоции наносят неокрепшей психике щенка. Тут ведь как с ребенком: раз уж всесильная мама перепугалась, значит, дело и впрямь швах!
Ах, до чего же складно все выглядит в назидательном изложении - и как же трудно мне самой соблюдать предписания теории на практике! Олимпийское, скажу я вам, требуется спокойствие и выдержка!
Были в Каськиной жизни, бурной, как и ее неукротимый характер, и такие приключения, из каких не всякая собака сумеет выпутаться.
В тот раз виной всему невольно оказалась гостья, которую я тогда ждала. Она заблудилась у нас на лестнице, поднявшись вместо третьего этажа на пятый, и, пока она спускалась на мой зов, я стояла в открытых дверях. Каська выскочила на лестницу и кинулась вниз - доделать свои делишки, которые не успела сотворить во время недолгой утренней прогулки. Сын моментально побежал за ней, хотя поводов для тревог как будто и не было. Обычно она быстренько присаживается на ближайшем газончике и остается разглядывать или разнюхивать что-то здесь же во дворе. Ну разве что до любимой помойки добежит, поинтересоваться, не загулялась ли там какая-нибудь беспечная кошка.
На этот раз Каська исчезла! Я выбежала следом за сыном и застала у помойки некую... хм... ну, скажем, "даму", усердно рывшуюся в помойном баке. Да-да, она видела собачку, да-да, собачка напугалась (ох, как непохоже на Каську!) и побежала прямо на Невский... Я, легковерная, вместо того, чтобы сообразить, что Каська при всех неприятностях должна броситься к дому, помчалась на Невский.
Я обежала мороженщиков, книготорговцев (все они прекрасно знают и нас, и наших собак), поговорила с постовым милиционером, опросила людей на автобусной остановке у самых ворот. А "дама", как нарочно, то и дело попадалась мне под ноги и всякий раз спрашивала, не нашлась ли собачка.
Нет, не нашлась! Сын обежал всех и вся по второму кругу. Старшие собаки искали своими, собачьими способами, но даже следа не взяли. Конечно, мы сразу же позвонили в "Потеряшку", развесили на всех столбах и водосточных трубах объявления. В тоске и терзаниях прошли сутки, вторые, начались третьи.
Это было воскресенье. Еще раз обсудив с утра ситуацию, мы отправились в ближайшие ветеринарные лечебницы, чтобы предупредить врачей, к которым могут привести на осмотр найденную собачку; потом на "Кондрашку", наш Птичий Рынок, чтобы поговорить с перекупщиками. Отсутствовали мы часа три, если не четыре. А когда вернулись, собаки принялись обнюхивать ступеньки лестницы, заглядывать под лестницу, где никогда и ничем не интересуются: вот, вот ее запах, а где же сама Каська?
Поднялись на чердак, на всякий случай еще раз пробежались по двору. Нету! Вечером легли спать уже в полном унынии.
А в шестом часу утра я вдруг услышала легкое царапанье собачьего когтя по двери! Накинув халат, выскочила в большую комнату. Каська, уже впущенная в квартиру сыном, бросилась ко мне с воплем человеческого ребенка, а потом еще минут пятнадцать лаем и рычанием рассказывала нам, чего натерпелась в своих скитаниях.
По ее рассказам и косвенным свидетельствам мы восстановили предположительную картину. От помойки ее утащили силой (на следующий день, проходя с нами мимо, она пригнулась и посмотрела в сторону дома), и похититель был мужчиной, извините, "бомжового" вида (она вообще-то не реагирует на прохожих, но на таких мужчин теперь рычит и лает). Потом ее довольно долго держали на привязи (на беленькой шейке у нее отчетливо виднелись неровные грязные следы то ли веревки, то ли тряпки - от ошейника таких не бывает), а вырываться ей пришлось с боями (у нее сломан верхний клык - это может случиться только при ударе о металлический предмет). Придя домой днем в воскресенье, она нас не застала и догадалась, умница моя, что ночью-то мы точно будем дома!
Чем не сюжет для Сетон-Томпсона?!
Сейчас, когда я пишу эти строки, Кайса безмятежно дрыхнет, блаженно развалившись в моем большом кресле. Время все расставило по своим местам. Права, как это чаще всего бывает, оказалась собака: она со мной, и я люблю ее так, как она этого хотела. Почти...
По самым строгим породным меркам она - очень хороший фокс. Вместе нам удалось преодолеть безудержную взрывчатость ее характера. Правда, вполне выдержанной ее не назовешь, но она послушна и справиться с ней всегда можно. Да и Джина бьет ее все реже - с тех пор, как почувствовала, что нет между мной и Касей прежнего отторжения. Ну, разве что тогда, когда Каська сама нарывается. Глаза Касины все чаще светятся восторженным фоксячьим весельем, а уж ласкова она со мною Джинечке и не снилось! Неужто мне удалось искупить свои грехи перед ней?
Только почему же Каськины "запасные" имена все-таки не такие, как у других наших собак? Кузька, Кукишна, даже Кукарямба - согласитесь, это так непохоже ни на Рольфушку и Чёрушку, ни на Джинечку и Чиженьку...
Сейчас ночь, и собаки мои крепко спят. Три мои подруженьки, три красавицы, три умницы. Мама и дочки, такие похожие и такие разные. На ближайшие часы событий не предвидится. А завтра они меня снова чем-нибудь удивят!
* * *
Я написала эти слова в шестом часу утра и легла спать, не подозревая, насколько они окажутся пророческими. А через семь часов от меня навсегда ушла Бамби - чтобы умереть одной, не причиняя мне боли своими страданиями!
Дорогие мои, пожалуйста, вспомните ее еще раз вместе со мной. Пусть памятником ей станет эта книга. И вся моя любовь к ней. И моя боль, с которой я обязана справиться - ради других.
Сукин Кот
Это любимое ругательство моего дяди. Познакомившись с нашим Клетчатым, он ахнул:
- Всю жизнь так ругаюсь, но только теперь увидел своими глазами, что это такое!
Официально, для посторонних, Клетчатого кличут Кешей, причем не от Иннокентия, а именно по созвучию с Клетчатым. Дома же у него множество не самых лестных прозвищ, которыми он обязан своему неисправимо гадкому характеру. Да и Клетчатым-то он стал не столько благодаря необычному шахматному расположению темных и светлых тигровинок на боках и животе, сколько в память о безобразно подлом персонаже Донатаса Баниониса из фильма "Клуб самоубийц" по Стивенсону. Если вы смотрели, то наверняка помните Председателя-Клетчатого, изобретательно строившего бесконечные козни очаровательному принцу Флоризелю в исполнении Олега Даля.
Мы нашли его в сочельник, двадцать четвертого декабря. Собираясь идти в магазин, я запирала дверь квартиры, как вдруг услышала сверху, с площадки четвертого этажа, негромкое и горестное мяуканье. Поднялась посмотреть, посочувствовать животненькому. Котенок сидел возле батареи в обувной коробке, рядом поставлено было сострадательными соседями блюдечко с размоченным в молоке белым хлебом. Было ему, судя по всему, чуть меньше месяца от роду. Пожалев котеночка, я совсем было решилась забрать его к себе - кошки у нас тогда не было ни одной. Но сейчас мне нужно идти в магазин, а дома остались три собаки. Без меня фоксы с ним Бог весть что могут сотворить! Тогда я еще не знала, насколько могу на них рассчитывать.
Я вернулась из магазина и взяла собак, решив немного с ними погулять, а потом, когда они будут в хорошем послепрогулочном расположении духа, словно бы невзначай на обратном пути вместе "найти" и пожалеть котеныша. Но не успела я выйти с собаками из квартиры, как с четвертого этажа спустилась дочка соседей, а на руках у нее сидел будущий наш Клетчатый.
- Если вы не возьмете, никто не возьмет. Жалко малыша!
Ну, мы его и взяли. Я, правда, попросила девочку не убирать до поры до времени коробку, в которой он проживал на площадке. Если мои звери его не примут, гуманнее всего будет вернуть его туда же.
Они приняли его, да еще с каким энтузиазмом! Бамби, только весной родившая своих первых детей и зарекомендовавшая себя как прекрасная, самоотверженная мать, с неделю вылизывала "приемного сынка", стараясь, как положено думать, отбить незнакомый и неприятный ей запах, а на самом деле - перестраивая его биополе. Я видела это "внутренним взором". Напрасно я пыталась объяснить ей, что ничего из этого не выйдет, что щенок ей на этот раз достался неправильный. Права, как обычно в такого рода делах, оказалась собака. Через несколько дней котишка сделался для собак своим. И на всю жизнь стал по-настоящему стайным животным, вопреки всем обычаям своего биологического вида.
Джинка, которой тогда было семь месяцев от роду, стала лучшей его подружкой. Они носились вместе по квартире и, набегавшись и наигравшись до изнеможения, валились в обнимку спать. Кот пристраивался к ее лапе, посасывая по-младенчески шерсть на локтевом сгибе.
Черный отнесся к новому ребенку снисходительно и покровительственно - дескать, почему бы и нет, раз подружкам это доставляет явное удовольствие. Его самого, как вы помните, вырастила кошка и с тех пор он, как видно, "отдавал долги" дружественному племени. Очень смешно было наблюдать за играми громадного овчара и крошечного котенка. Клетчатый усаживался верхом на хвост Рольфа, вцеплялся в него всеми четырьмя лапешками, а пес осторожно, чтобы ненароком не стряхнуть, помахивал хвостом, катая на нем малыша.
Уж и не знаю в точности, как им удалось воспитать его собакой. Кошка по биологической принадлежности, в поведении и самосознании своем он действительно словно бы сменил вид. Простите за не вполне корректное сравнение, но я вижу в этом прямую аналогию с человеческими транссексуалами, добровольно меняющими пол из-за того, например, что родители, мечтавшие о сыне, одевали девочку в мальчишескую одежду и поощряли игры в казаков-разбойников. Вот она, роль личности, осознания своей принадлежности к некоему сообществу, явным образом выражающаяся в поведении. В конфликте с личностными факторами наследственность потерпела поражение.
В его словаре нет никаких "кис-кис" и "брысь". Позорные эти слова, если их позволяют себе произнести посторонние, он пропускает мимо ушей с поистине царственным достоинством, а с теми, кто допускает столь оскорбительное для него обращение, никакого дела иметь не желает. Он охотно идет на собачий подзыв "Ко мне!", а запрет "Фу!" выполняет в два счета. Он старается делать все то же самое, что делают у него на глазах его друзья. Он позволил надеть на себя ошейник и даже уверенно пошел на поводке вслед за стаей, когда ему показали, что так поступают все порядочные собаки. Спросите-ка у Юрия Куклачева, легко ли научить ходить с ошейником нормальную кошку? Со шлейкой, и то тяжело. Замечательная дрессировщица Карен Прайор, научившая сложнейшим навыкам самых разных животных, считает эту задачу почти неразрешимой, как она думает, в силу врожденных особенностей кошачьего племени. А Клетчатого и учить не пришлось! Он - сплошная вариация на тему "Маугли".
Когда у нас впервые при Клетчатом родились дети-фоксы (это были Кайса и ее племянники), я немножко нервничала, не зная, как он отнесется к новорожденным, так похожим на крысят, доверятся ли ему две мамы-собаки или его присутствие станет неисчерпаемым источником переживаний. Во всех знакомых мне домах, где живут вместе кошки и собаки, детишек обычно изолируют, запирая двери. У нас же все двери между комнатами всегда распахнуты настежь, закроешь - кормящие мамки встревожатся еще больше. Поволновавшись, я решила довериться своей стае - и не прогадала.
Мамки допустили Кешу к детям далеко не сразу, а он, правильно оценив ситуацию и уважительно относясь к своим подругам, даже не совался к родильному гнезду, в котором они поочередно, с интервалом в две недели, выхаживали младенцев. Зато потом, когда у малышей открылись глазки, когда они стали хоть чуточку самостоятельными, он с интересом и удовольствием рассматривал копошащихся щенят. А после того, как мы перевели ребятишек в просторный "детсадовский" загон, он добровольно принял на себя обязанности массовика-затейника. Став стайным животным, он сделался для щенков чем-то вроде Дядюшки - есть в стае такая должность, исполняемая обычно взрослым кобелем-одиночкой.
"Детский сад" у нас размещается в общей большой комнате, отделяясь от нее разложенным диваном-кроватью. Там щенкам есть что изучать после уютного небольшого гнезда в спальне. Там удобнее и кормить малышей, и ухаживать за ними. Там можно выделить, как положено, разные зоны мягонькую спальную подстилочку, гладкую резиновую "санитарную" зону и даже крохотную игровую площадочку. А дежурить с ними по ночам после двухнедельного возраста мы все равно перестаем, поскольку в круглосуточном присмотре они уже не нуждаются, а случись что - мамка меня позовет.
Клетчатый усаживался на край дивана, свешивал в щенячий загончик свой длинный хвост и начинал размеренно помахивать им, заигрывая с младенцами. Те, уже научившиеся худо-бедно перемещаться в пространстве, топотали не совсем окрепшими ножками, пытались схватить соблазнительную движущуюся игрушку беззубыми пока пасточками. Игра эта не надоедала им никогда, разве что малыши, вконец утомившись, валились спать. Потом они просыпались на кормежку, а с приливом свежих сил после еды все начиналось сначала. Мы кормили детей при Клетчатом, а он, вообще-то жадный до еды, как все кошки, никогда не покушался на их мисочки, снисходительно и умиленно приглядывая за ними.
Поначалу мы, уезжая с собаками из города, не решались брать его с собой, но потом настал момент, когда его попросту некому было подкинуть на время отпуска. Я, как годом раньше с Джинкой, решила: сидеть ему, болезному, взаперти в машине. И, как с Джинкой, - не тут-то было! Кот утек в первую же щелку на первой же стоянке и бодро отправился наравне со всей стаей осваивать местность.
Это Клетчатый первым показал мне, что именно важно в лесу для кошки, чтобы чувствовать себя спокойно и привольно. При выезде на пикники, когда мы попросту запираем машину и уходим побродить по лесу, кошки побаиваются уходить далеко, стелются по земле от неуверенности в каждом своем шаге, не решаясь даже пошарить в траве на предмет мышей и лягушек. А в дальних поездках самым существенным для этих территориальных зверей моментом оказался разбитый в лесу лагерь - с этой минуты кошка знает, куда надо возвращаться из отлучек, порой довольно далеких и долгих.
Теперь я за Клетчатого в лесу нисколько не боюсь. Спит он со мной и фоксами в машине, но утром, едва рассветет, просыпается и тихонько, стараясь никого не разбудить, уходит по своим кошачьим делам через приоткрытое окно. Если, конечно, погода не дождливая. Все свои прозаические надобности он справляет, подобно собакам, на пленэре и до нашего общего (вовсе не раннего) подъема гуляет где-то неподалеку. Охотится за стрекозами, распластавшись на ветке над озером, а не то мышкует в траве или изучает животный и насекомый мир. А заодно, пока старшие изволят почивать, несет вахту по охране стоянки - всегда подаст собакам сигнал, пройди только рядом посторонний. И бежит следом за собаками со всех своих коротюсеньких ножек, если они решили этого самого постороннего отогнать. Ну как тут не вспомнить, что сокровищницы тибетских лам охраняются вовсе не тибетскими догами, предположительными предками наших с вами собак, а кошками!
Мне рассказывали историю о кошке, спасшей хозяйскую квартиру от ограбления. Собственно говоря, то была не кошка, а кот, неуживчивый и своенравный сиамец. Не всем хозяевам удается найти с этими зверями общий язык, и этот, с позволения сказать, экземпляр допек своих людей так, что его совсем уж собрались отдавать в другие руки. Новые хозяева обещали прийти за ним вечером, после работы, и хозяйка кота заторопилась домой, чтобы достойно проводить бывшего любимца. Дверь квартиры оказалась почему-то открытой, хотя никого из семьи дома быть не могло. Войдя, изумленная женщина увидала неописуемый разгром и караулящего на шкафу воинственно настроенного кота. А из запертой изнутри ванной доносился незнакомый мужской голос: "Бога ради, уберите кота!".
Прибывшие на вызов милиционеры выяснили, что кот занимал свой всегдашний наблюдательный пост на шкафу в прихожей, когда в квартиру вломился грабитель. Преступник успел разворошить квартиру в поисках ценностей и совсем было собрался покинуть место преступления, как вдруг со шкафа ему на плечи по-рысьи метнулся кот. Крепкими своими когтями сиамец успел разодрать куртку и прочую одежду и в кровь исполосовал плечи и спину грабителя. При появлении милиции незадачливый рыцарь удачи так и отсиживался в ванной, повторяя, как заведенный: "Уберите кота!". Милиционерам он сдался сразу и не без радости.
Понятно, что отважный охранник так и остался жить в прежней семье. А историю эту мне рассказывала та самая приятельница хозяйки, которой чуть было не досталось этакое сокровище.