Кризи Джон. Странный уик-энд инспектора Роджера Уэста

   – Да, он сейчас не в себе, но я не знаю, почему. А вы не представляете себе, что может его до такой степени беспокоить. Бард?
   – Нет, к сожалению. Разумеется, он беспокойный по своему характеру. Я всегда его таким знал, но это очень усилилось после забастовки. Надеюсь, вы не сердитесь на меня, что я так откровенно говорю с вами, мисс Роз... Но видите ли, мы, старые рабочие, очень любим вашего отца и нам больно видеть его таким... Может быть, ему надо полечиться?
   – Он не хочет и слышать об этом, к несчастью... Спасибо, Бард, ваша любовь меня очень трогает. Может быть, вы сумеете объяснить более молодым на фабрике, что если мой отец порой и бывает резок, то это теперь не столько его вина, сколько беда.
   – Я пытался, но они не хотят ничего слушать...
   Затем Роз Ричардсон отправилась в литейную, где отливали матрицы. Едкий запах расплавленного металла защипал ей горло... И здесь машины не работали.
   Рабочие обступили Сиднея Ричардсона, который вне себя вопил, потрясая кулаками:
   – Вы все никуда не годитесь. Тем хуже для вас. Я все равно узнаю, кто виноват и тогда я его схвачу. Я заставлю его заплатить за то, что он уничтожил результаты целой недели работы.
   Рид, старший мастер этой мастерской, делал все возможное, чтобы помешать рабочим отвечать в таком же тоне.
   Вмешалась Роз.
   – Отец, тебя зовут к телефону. Дядя Ланс срочно зовет тебя.
   Потом она повернулась к Риду:
   – Оповестили полицию?
   – Да, мисс Роз. Мистер Тентенден должен приехать с минуты на минуту.
   – Отлично.
   Она положила руку на плечо отца и увлекла его наружу. Выйдя во двор, он чуть не упал и тяжело оперся на молодую девушку. Она была поражена его бледностью.
   – Папа, если ты будешь продолжать говорить с людьми таким образом, у тебя в конце концов будут неприятности.
   Он ничего не ответил.
   – Это естественно, что они не понимают, когда с ними говорят, как ты. Они не обязаны знать, что ты болен.
   – Болен?.. Кто это здесь болен?
   – Ты!.. И ты это прекрасно знаешь. Я очень сожалею, что ты не заметил этого раньше.
   – Ты говоришь ужасные глупости.
   – Нет и нет... Ты болен и это случилось не вчера, к несчастью. У тебя есть огорчения, которые ты скрываешь от нас с мамой.
   – Ты надоедаешь мне, Роз... Нет, у меня ничего нет, что может меня тревожить, и я не болен, но я хочу, чтобы меня оставили в покое... Эта манера, с которой ты со мной говоришь, как будто я впал в детство, мне действует на нервы, понимаешь ли ты. Теперь, поговорим о другом. Что от меня хочет Ланс?
   – Ничего... Это был предлог, чтобы увести тебя из мастерской.
   Ты не отдаешь себе отчета в том, что Рид страшными усилиями сдерживал своих рабочих: без него ты не отделался бы так просто.
   – Что ты понимаешь?.. Я знаю, как нужно обращаться с людьми, я делаю это в продолжении двадцати лет и не собираюсь получать уроки от кого бы то ни было, тем более от тебя... Запомни это!
   – Если я вмешиваюсь, то потому, что ты вынуждаешь меня к этому. Нужно, чтобы ты понял, что тебе нужно отдохнуть. Вернись домой. Поверь мне, завтра ты почувствуешь себя лучше.
   – Мне отдыхать... мне отдыхать... ты сошла с ума! Неужели ты думаешь, что я смогу отдыхать сегодня, когда уничтожена неделя работы, когда наше обязательство не может быть выполнено!.. Мне отдыхать!.. А, я вижу, что фабрика для тебя – ничто. Ты просто приходишь сюда провести несколько часов.
   Почему...
   Он зашатался, и Роз поддержала его. Но он быстро оправился и спокойно продолжал:
   – К сожалению, я слишком погорячился. Роз. Забудь то, что я тебе говорил.
   Сидней Ричардсон, несмотря на мольбы своей дочери, категорически отказался идти отдыхать и вернулся в свой кабинет. Роз собиралась последовать за ним, когда увидела Броуна и Тентендена.
   – Добрый день, мисс Роз, – сказал суперинтендант. – Очень огорчен, узнав, что у вас опять неприятности. Надеюсь, что это не очень тяжело для фабрики?
   – К несчастью, тяжело... Отцу, действительно, не хватало только этого!
   – Да, действительно... Если не возражаете, мы пройдем на то место.
   Она попрощалась с ними и пошла повидать Гордона, одного из самых старых рабочих фабрики... Так как по своему возрасту он уже не мог работать в мастерской, ему поручили охранять фабрику в рабочее время.
   – Гордон, вы в деле дольше, чем мой отец и вы его хорошо знаете. Вы заметили насколько он изменился за последнее время?
   Действительно, мисс Роз, я очень огорчен за него.
   – Можно подумать, что его гложет какая-то забота. За несколько недель он еще более похудел, он нервничает и ничего не хочет нам сказать. Мама страшно беспокоится, и я тоже. Мы задаем себе вопрос, что его может до такой степени беспокоить?.. А вас, которого я знаю столько лет, я могу спросить. Вы знаете, что с ним?
   – Нет, к несчастью, не знаю, мисс Роз. Все что я могу сказать вам, что все это началось с забастовки. Мистер Сидней стал нервным и резким с рабочими и служащими. Особенно с нами, стариками... Он просил меня обратиться к молодым, но вы меня знаете, что я не способен сказать публично и двух слов Тогда он обратился к Чарли Влеку... Тот прямо отказался идти против синдиката. У меня такое ощущение, что ваш отец этого никогда ему не простит.
   Роз Ричардсон узнала ничуть не больше, чем она знала в начале своего расследования. Теперь она была уверена, что у ее отца имеется тайная причина быть неспокойным, но все, кого она расспрашивала, были неспособны раскрыть эту причину.

Бедная маленькая Роз

   Каждый вторник Роз Ричардсон проводила вечер в своем клубе. Она играла в теннис, выпивала стакан вина, беседовала со своими друзьями, иногда танцевала, строила планы относительно будущего большого праздника в Корби.
   Как и в каждом году в театре, должна быть поставлена пьеса, выбор которой всегда вызывал много споров.
   В этот женский клуб регулярно ходила и Маргарет Тентенден. Роз знала ее в лицо и даже подумывала о том, чтобы подойти к ней и поговорить, чтобы узнать мнение полиции, но из-за своей робости отказалась от этого. Неожиданно Маргарет Тентенден сама подошла к ней.
   – Моя милая Роз, я много думала о вас за последние дни. Я хочу, чтобы вы знали, что я готова помочь вам и сделаю все, что будет в моих силах.
   – Я очень благодарна вам, миссис, но я не вижу, что вы сможете сделать.
   – Подумайте хорошенько и помните, что я буду очень счастлива быть вам полезной.
   Такое доброжелательное и сердечное отношение тронуло молодую девушку, и она с более легким сердцем влезла в свою машину, чтобы ехать домой.
   Проезд через Корби произошел без происшествий, но едва она углубилась на небольшую дорогу, ведущую к дому родителей, как увидела двух мужчин, выскочивших из кустов и преградивших ей дорогу.
   Чтобы не раздавить их, ей пришлось резко затормозить, и мотор заглох. Она пыталась завести его, но безрезультатно. Ее испуг еще усилился, когда она увидела, что оба мужчины были в масках. Они сразу же подошли к ней и открыли дверцы с обеих сторон машины.
   – Сидите спокойно, – глухим голосом сказал один из них.
   Говоря это, он устроился рядом с ней на сиденье, и схватив ее руки, завел за спину, а ее заставил лечь на полу у своих ног. Другой нападающий сел на ее место и взял руль. Несмотря на все усилия, она не могла освободиться. Она стала звать на помощь до тех пор, пока ей не всунули в рот кляп.
   Они сумели завести машину и отъехать. Несмотря на то, что она ничего не могла видеть. Роз поняла, что они сделали разворот. Молодая девушка сделала еще одно усилие освободиться, за что получила сильный удар по челюсти, что на мгновение лишило ее сознания. Во время борьбы ей удалось слегка приподняться и она внезапно увидела мрачную массу силосной башни Соли с левой стороны... Силосную башню, в которой нашли Дорис! Ею овладела паника.
   Что делать?
   Проехав немного в медленном темпе, машина набрала скорость.
   Так как Роз хорошо знала свой край, она поняла, что они направляются к вершинам холмов: во всей местности это была единственная дорога, по которой можно было ездить с большой скоростью.
   Внезапно сердце ее забилось сильнее: какая-то машина ехала следом из их машиной и она стала надеяться, что она обгонит их...
   Ее ожидания скоро оправдались, но не так, как она ожидала: обе машины замедлили ход, потом остановились одна позади другой.
   Человек, который держал ее в таком неудобном положении, не двинулся с места, а только опустил стекло, чтобы лучше слышать. Тот, который сидел за рулем встал и направился к шоферу другой машины.
   – Итак? Ты смог заставить ее говорить? – спросил голос.
   – А к чему? Лучше всего заставить ее замолчать раз и навсегда.
   – Послушай, подумай. Мы договаривались о другом. Ты только должен был убедиться, что она ничего не знает...
   – Согласен, и совершенно очевидно, что как только она освободится, она тотчас отправится к Тентендену... Нет, спасибо, это слишком мало для меня.
   Мы сможем быть спокойны лишь тогда, когда она не сможет ничего сказать.
   – Но ты прекрасно знаешь, что если дотронуться до нее, то он не...
   – Он будет делать все, что мы захотим. В том положении, в котором он находится, у него нет выбора... Но скажи мне, что это на тебя нашло?.. Я видел тебя более благоразумным раньше?
   – Да-а... в сущности, ты, может быть, и прав. К тому же мы рискуем, что она сможет узнать наши голоса.

Уэст возвращается в Корби

   В пятницу утром Уэсту сообщили об исчезновении Роз Ричардсон. Он быстро закончил текущие дела и в середине дня был уже в Корби.
   Инспектор Броун, который не покидал местности, ввел его в курс событий очень быстро. Тентенден казался обрадованным его приездом.
   – Больше ничего не известно? – спросил Уэст.
   – Нет, к несчастью, – вздохнул Тентенден.
   Броун, которого присутствие шефа воскресило, имел мужество пошутить.
   – Только не спрашивайте его о том, не осматривал ли он силосную башню. Мы уже получили двадцать пять звонков, советующих это сделать.
   – Людям здесь действительно нечего делать, кроме как давать глупые советы.
   Артур Тентенден пожал плечами с убитым видом. У него были ввалившиеся глаза и усталый вид. Тяжелое испытание для него.
   – А машина девочки?
   – Невозможно обнаружить.
   – Ни малейшего следа?
   – Есть один или два, но их связь с делом непонятна.
   – Все же расскажите.
   – Были обнаружены следы ее шин на небольшом участке дороги, которая ведет к Ричардсонам. Оказалось, что они совпадают с теми, которые были найдены около фабрики после смерти Иенсена и Дорис Блек. Что доказывает, что это проделали одни и те же люди. Но так как по-прежнему неизвестно, о ком может идти речь, мы почти не продвинулись. Были также найдены следы шагов.
   – Вы, конечно, сфотографировали их?
   – Разумеется. Но не радуйтесь так быстро. Речь идет о резиновых сапогах самой распространенной модели и о размере также самом распространенном.
   Броун покачал головой.
   – Да-а! Говорю вам, что в этом будет очень трудно разобраться. Бесполезно говорить, что мы немедленно отправились к известному Раггу по этому поводу.
   Но нас постигла неудача: это был не его размер, и мы нигде не нашли резиновых сапог.
   – А вы проверили, как он провел свое время вчера?
   – Этим сейчас мои люди и занимаются.
   – Итак, больше ничего? – продолжал Уэст.
   Он был не в состоянии скрыть свое разочарование.
   Тентенден сделал безнадежный жест.
   – Нет, ничего. Хотя есть еще одна деталь: машина Роз была замечена Томом Кузине прошлой ночью.
   – Том Кузине?
   – Да, это один из шоферов фабрики. Он возвращался на своем грузовике после того, как отвез последний груз. Он уверяет, что встретился с этой машиной: эта машина шла по направлению к ферме Соли. Он даже удивился, что она ехала с дальним светом фар и не выключила их, как полагается по правилам при встрече.
   – Мне кажется, она не слишком придерживалась правил движения.
   – Нет, конечно, но когда он повстречался с машиной, Кузине к своему большому удивлению увидел, что за рулем была не Роз Ричардсон, а мужчина.
   Само собой разумеется, что это произошло слишком быстро, чтобы он мог рассмотреть этого человека, но он уверен, что то был мужчина.
   – К тому же, судя по его словам, он был ослеплен фарами машины.
   – Точно.
   – Его показания, мне кажется, нуждаются в подтверждении, но и это свидетельство все-таки о чем-то говорит, и мы должны довольствоваться тем, что он видел. А что, водитель был один в машине Роз Ричардсон?
   – Том не смог этого сказать. Единственное, в чем он уверен, так это, что не Роз сидела за рулем.
   – В котором это было часу?
   – Примерно в 10 часов 30 минут. В подтверждение его слов, агенты, которые несли охрану перед фабрикой, докладывают, что видели машину, приближающуюся к фабрике в это время, которая потом повернула под прямым углом, чтобы выехать на городскую дорогу по направлению к холмам.
   – Отлично... А где производятся в настоящий момент поиски?
   – Суперинтендант Колчестера направил к нам необходимое подкрепление.
   Благодаря этой помощи мы проверили каждый карьер, каждый грот, каждую рощу.
   Мы проверили всю местность и все реки.
   – Надеюсь, что это даст результат... Роз Ричардсон очень красивая девушка. Нельзя ли рассмотреть гипотезу с учетом этого?
   – Об этом уже думали, но результата в настоящее время нет.
   За ней не знают никакого флирта. Я расспрашивал всех молодых людей, которые каким-то образом приближались к ней в последнее время, будь то на теннисе, или в других местах. Ни малейшего намека на роман. Может быть, она не смогла забыть Поля Ки?
   – А если это с ним она уехала?
   – Это бы меня удивило... Уже больше года прошло с тех пор, как отец запретил ей видеться с ним, и они больше не встречались.
   – Какое послушание!.. Я восхищаюсь родителями, которые умеют заставить слушаться своих детей.
   – Сразу видно, что вы не знаете Сиднея Ричардсона!
   – Но вы и на самом деле думаете, что двое влюбленных не встречались тайком?
   – Насколько я знаю Роз Ричардсон, это меня удивило...
   Я полагаю, что ее отец потребовал, чтобы она дала честное слово не встречаться с Полем Ки, и она его, конечно же, дала.
   – Тем не менее, это надо будет проверить... Броун, друг мой, позвоните в Скотланд Ярд и попросите, чтобы проверили, у себя ли молодой Поль Ки, а также один ли он.
   Броун встал, чтобы позвонить в Лондон, но Тентенден, казалось, не был уверен в необходимости этого запроса.
   – Артур, расскажите мне теперь о крови, обнаруженной на молотке, употребленном для диверсии.
   – Она принадлежит к той же группе крови, что Иенсена: более того, было обнаружено там несколько волосков.
   – Также принадлежащих Иенсену?
   – Да.
   – Значит, это действительно орудие убийства? А ваш друг Блек? Что с ним?
   – Я не видел его с тех пор, как его отправили в Колчестер. Кажется, он отказывается от пищи. Он остается неподвижным в своей камере и только повторяет, что невиновен... Учитывая ситуацию, я почти доволен, что он в тюрьме: по крайней мере, его не смогут обвинить в похищении Роз, не так ли?
   Более того...
   Звонок телефона прервал его. Он снял трубку.
   – Да. Согласен.
   Он повернулся к Уэсту:
   – Мне доложили о приходе Сиднея Ричардсона. Кажется, он в плохом состоянии и будет лучше, если вы...
   Они услышали шум поспешных шагов в коридоре, потом дверь резко распахнулась. Появился Сидней Ричардсон, растерянный и бледный. Он сделал шаг к Тентендену, потом овладел собой, повернулся к Уэсту:
   – Итак?.. Вы нашли мою дочь?
   – Послушайте, Ричардсон... – начал суперинтендант.
   – Нет, не вы. Это к нему адресуюсь. Итак? Каков ваш ответ?
   Роджер Уэст заставил себя говорить спокойно:
   – Нет, мы еще не нашли ее.
   – Тогда что вы тут делаете? Задницами протираете стулья вместо того, чтобы отправиться на ее поиски?
   Но в этот момент в кабинет вошел Броун и ответил Ричардсону сухим тоном:
   – Вся полиция округа находится в поисках, мистер Ричардсон.
   – Все это лишь слова. Я настаиваю на своем вопросе, почему вы предпочитаете сидеть здесь вместо того, чтобы заняться поисками?
   Он схватил Уэста за отворот его пиджака. Детектив резким ударом освободился.
   В дверях появилась женщина и умоляюще проговорила:
   – Послушай, Сидней, успокойся. К чему приведет все это?
   Потом она обратилась к суперинтенданту Тентендену:
   – Артур, я прошу вас простить его. Он сам не свой.
   – Мы это знаем, миссис Ричардсон.
   Директор фабрики, казалось, потерял весь свой запал. Он еще более сгорбился и усталым жестом провел по лбу.
   – Роз, моя дорогая девочка, необходимо, чтобы вы ее нашли и немедленно, а то будет слишком поздно.
   – Я уверена, что эти господа сделают все возможное.
   – Да, миссис, – ответил Тентенден, – будьте уверены, что, как только мы узнаем что-либо о ней, мы немедленно известим вас об этом.
   Уэст прервал его жестом.
   – Мы выиграем много времени, если мистер Ричардсон, наконец, скажет нам все, что ему известно.
   Тон инспектора Уэста был так холоден, что его слова звучали как обвинение. Он продолжал:
   – Каждая минута может быть фатальной для мисс Роз и если, к несчастью, мы приедем слишком поздно, чтобы спасти ее, мистер Ричардсон сможет объяснить это своим нежеланием сотрудничать с нами.
   Ричардсон казался задетым за живое. Он выпрямился и уставился на Уэста.
   – Мне не в чем упрекнуть себя. Вы не имеете никаких оснований говорить так. Вы знали, что она находится в опасности, и оставили ее без охраны.
   – Нет, мы ничего не знали о том, что она рискует быть похищенной... А вы?
   Вы это знали?
   Тот не ответил и Роджер стал настаивать.
   – Я вам задал вопрос, мистер.
   – Откуда я мог это знать.
   – Вы можете нам сказать, что сделало вас таким беспокойным с некоторого времени?
   – Но к чему, наконец, приведут эти вопросы? – спросила миссис Ричардсон.
   – Об этом надо спросить вашего мужа, миссис.
   Сидней на мгновение закрыл глаза. Его лоб был покрыт потом.
   Наконец, он открыл глаза и его взгляд выражал высшую степень напряжения.
   – Мистер Уэст, вы здесь для того, чтобы найти нашу дочь, а не для того, чтобы вмешиваться в мою частную жизнь.
   – Я не нуждаюсь в ваших советах и знаю, что мне надо делать.
   Должен ли я вам напомнить, что уже убиты двое?.. Ваша дочь исчезла и. Бог знает, что с ней случилось. На фабрике была диверсия. Я совершенно уверен, что вы отлично знаете все по этому поводу. Обо всем, что случилось. Почему вы молчите?
   В комнате наступило молчание – тяжелое и напряженное.
   Ричардсон, шатаясь, подошел к стене, как будто он нуждался в опоре. Все взгляды были устремлены на него. Напряжение становилось невыносимым. Вдруг Ричардсон открыл рот, чтобы отвечать... Раздался телефонный звонок.
   Тентенден пулей бросился к аппарату.
   – Хэлло? Да... Что? Где это?

Скала Бракен Хилл

   Каждый догадался, что есть новость. Тентенден повесил трубку и заявил:
   – Машина вашей дочери обнаружена на Бракен Хилл. Двое наших людей увидели ее у подножья скалы.
   – А Роз? – испуганно спросила мать.
   – Ничего не известно. Никто еще не смог приблизиться к машине, так как туда нельзя ни подъехать, ни подойти. Нужно будет попросить специалистов спуститься туда при помощи канатов и крючьев.
   – В Бракен Хилл, говорите вы? Пошли, – сказал Ричардсон жене. – Нам нужно отправиться туда немедленно.
   После их ухода Тентенден посмотрел на Уэста с подавленным видом.
   – Нам лучше не теряя времени последовать за ними. Он находится в таком невменяемом состоянии, что способен натворить Бог знает что.
   – Да, тем более что мы сможем быть полезными там.
   – Мне подвезти вас или поедете на своей машине?
   – Я достаточно водил машину сегодня и поеду вместе с вами, если вы меня приглашаете.
   Броун сопровождал их и по дороге рассказал о том, что Ярд выяснил в отношении Поля Ки.
   – Он на этой неделе не выезжал из Лондона и Роз не виделась с ним.
   Известно, что он собирается приехать к отцу и младшему брату. Настоящее нашествие в наш край! Действительно, понадобилось исчезновение Роз, чтобы он появился тут.
   Ведя машину к Бракен Хилл, Тентенден счел нужным обратить их внимание на топографию местности.
   – Вы увидите, что эта скала отвесная и очень высокая. Местность действительно зловещая, притягивающая самоубийц. В прошлом году туда приехало пятеро, чтобы покончить с жизнью. Тут нет риска неудачи, нужно лишь набрать большую скорость и готово. Скала возвышается более чем на сорок метров и во время прилива море заливает ее основание.
   Они перегнали грузовик, водитель которого сделал им знак.
   – Вот это молодой Кузине, – сказал Тентенден. – Его часто тут встречаешь.
   – Это он видел прошлой ночью машину?
   – Точно.
   – А какое было море вчера вечером около 10 часов 30 минут?
   – Высоким, а почему вы спрашиваете?
   – А скалы сорок метров высотой?
   – Да, я вам уже сказал об этом.
   – Упав с такой высоты вниз на скалы, машина, безусловно, должна совершенно разбиться.
   – Без сомнения.
   – Если малышка находилась внутри, то очень мало надежды обнаружить ее живой.
   – Увы!

Что они нашли под скалой

   На вершине скалы была толпа народу: машина пожарных, с дюжину автомобилей и более тридцати гражданских лиц, не считая большого количества полицейских.
   Роджер сразу же заметил Сэма Соли, потом Ричардсона, страшно возбужденного, жена пыталась успокоить его.
   – Пустите меня... пустите меня, я хочу спуститься... это моя дочь и я хочу...
   К нему подошел маленький мужчина: это был доктор Арнольд, единственный практикующий врач в этой местности.
   Он пытался урезонить его:
   – Немного хладнокровия, черт возьми... Перестаньте же ребячиться, Сидней, и облегчите нам дело вместо того, чтобы усложнять его.
   Помощник Тентендена, симпатичный малый, темноволосый, с живыми глазами, приблизился к вновь прибывшим.
   – Итак, Салмон, что нового?
   – К несчастью, ничего, мистер Тентенден. Добрый вечер, мистер Уэст, здравствуйте Броун... Идите сюда следом за мной, вот отсюда можно лучше оценить ситуацию.
   Они подошли к краю скалы и увидели совсем внизу маленькую красную машину.
   Она казалась странно зажатой между двумя большими уступами, что и предохранило ее от затопления во время ночного прилива. Внизу волновалось море, с шумом вливаясь в гроты, образовавшиеся от постоянной эрозии.
   Трое полицейских пытались добраться до машины, но они еще были очень далеко от нее, так как им приходилось делать большой крюк, огибая все скалы.
   Уэст вздохнул:
   – Им не добраться до нее.
   – Нет, хотя я вам клянусь, что они сделают максимум для этого. Они взяли с собой передатчик и сообщат нам, если им удастся подойти к машине.
   – Да-а... После такого падения Роз Ричардсон, если она находится внутри машины, не может находиться в хорошем состоянии, это невозможно. В таких обстоятельствах каждая минута имеет огромное значение. Мне кажется, что лучше всего спуститься прямо отсюда на канате.
   – Такова была и наша первая мысль, и пожарные даже принесли все необходимое для этого. К сожалению, наши люди не обучены специально скалолазанию и было бы слишком рискованно посылать их туда.
   – Я это понимаю.
   – Тем не менее, ваша мысль прекрасна, мистер Уэст, – продолжал Салмон, и если вы на самом деле решитесь спуститься туда, я буду вас сопровождать. Я достаточно тренирован для того, чтобы подобное путешествие не пугало меня.
   – Решено, спустимся вместе.
   Оба мужчины взяли канаты, принесенные пожарными, и стали по-альпинистски обвязываться ими, когда появилась новая машина. Из нее вышло трое мужчин, которых Уэст не знал. Но Салмон, который знал вновь прибывших, не смог сдержать своего удивления.
   – Вот это да!.. Поль Ки! Прошло очень много времени, как его видели здесь! Вот Ричардсон состроит рожу.
   – А кто двое других?
   – Его отец и младший брат.
   Броун подошел к Уэсту и взял его за руку, пытаясь отговорить его.
   – Красавчик! В какое опасное предприятие вы снова пускаетесь! Вы всегда слишком усердствуете... Подумайте хорошенько! Подумайте немного о своей семье и предоставьте здешним людям выпутываться самим... Прошу вас, не спускайтесь вниз сами... Я хорошо обследовал скалу и я вам клянусь, что она опасна. Камень подточен и может обвалиться при малейшем прикосновении.
   Похоже на то, что здесь часто бывают ливни. Представьте себе, что это произойдет как раз во время вашего спуска... Ваша шкура недорого будет стоить!
   Уэст осторожно освободился от захвата своего помощника и приветливо ему улыбнулся.
   – Какой вы пессимист, Броун... Не расстраивайтесь, пока для этого нет причины, и лучше заставьте всех отступить от края, в особенности от машины.
   Ведь здесь нет ни малейшего парапета, который мог бы помешать им последовать примеру этой машины в случае, если кто-нибудь забудет поставить машину на тормоз!
   Внезапно, несмотря на уговоры авторитетного доктора Арнольда, Сидней Ричардсон снова закатил истерику и заявил, что тоже будет спускаться, чтобы участвовать в спасении своей дочери.
   Роджер, который следил за всем происходящим, сразу увидел его возбуждение и сделал замечание Броуну, который на это лишь пожал плечами:
   – Пусть сломает себе шею, если это ему нравится! Это опасный сумасшедший, и нет никакой возможности заставить его быть благоразумным.