Крупеникова И.. Предел бесконечности

   - Ты делаешь нечестно. Тебе не хочется говорить о маме, а ты говоришь, потому что Стас тебе так говорит в компутере.
   Филипп остался сидеть за столом с открытым ртом.
   - С чего ты взяла? - выцедил он из себя мало-мальски стройную реплику.
   - Стас красиво думает, а ты думаешь очень громко. Я его слышу, а тебя нет. Лучше расскажи мне сказку.
   Доктор Жулавский долго откашливался. Тамара терпеливо ждала.
   - Ну... в общем. Давным-давно на северо-востоке Африканского континента существовала,... то есть, жили люди. Сначала они ничего не знали о ремеслах и земледелии. Жили себе и жили. Но однажды к ним пришел бог по имени Осирис со своей сестрой Исидой. Осирис научил людей выращивать зерно, делать орудия труда. И люди поумнели. Они признали Осириса фараоном. То есть - царем. Но злой брат Осириса Сет захотел сам править людьми и убил Осириса. Он разрезал его тело на куски и разбросал по всей стране, чтобы его никто не нашел. Исида решила воскресить Осириса, собрала все части его тела и слепила вместе. Осирис превратился в созвездие Ориона, и долго-долго правил своим народом через фараонов, которые считались его сыновьями на земле. А жрецы - слуги Осириса хранили его знания и передавали от одного фараона другому. И вот если теперь случится большая беда, Осирис вернется с небес и с помощью своих жрецов научит людей жить по-новому.
   Тамара захихикала.
   - Тебе понравилась сказка? - с мученической улыбкой спросил Филипп.
   - Она веселая, потому что ненастоящая, - сообщила девочка. - А теперь скажи настоящее и важное.
   Доктору Жулавскому пришлось изворачиваться самостоятельно, ибо помощник после высказывания Тамары о "компутере" прекратил суфлерские работы и теперь молча наблюдал за происходящим. Филипп долго распространялся о жрецах-индивидах и о том, что жрецов должно быть много, а узор у него только один. Когда его понесло на всемирную катастрофу, Стас потряс в камеру кулаком. Филипп, к счастью, сигнал заметил и прервал описания апокалипсических ужасов до того, как девочка успела напугаться.
   - Ты можешь мне помочь, умная кроха, - доктор Жулавский навалился на стол, считая, что таким образом он окажется ближе к терпеливой слушательнице. - Ты умеешь рисовать картинки?
   - Ага, - девочка самозабвенно изучала взглядом кнопочки на огромном металлическом сейфе.
   - А портрет ты можешь нарисовать для меня?
   Она прямо посмотрела на Филиппа. Он невольно отпрянул.
   - Если я нарисую портрет, ты меня домой отпустишь?
   - Кончено!
   Она по-взрослому хмыкнула и мотнула головой.
   - Ты не отпустишь. Ты скажешь, чтобы я рисовала еще портреты, как твоя мама.
   - А ты хочешь быть как моя мама? - оживился Филипп.
   - Нет, - спокойно ответила Тамара. - Я хочу быть как я. Я хочу стать взрослой. Поэтому я попробую нарисовать портрет.
   - Умница! Какая же ты умница! - расцвел доктор Жулавский. - Вот, держи, он извлек из ящика стола кожаный пенал и протянул девочке. - Тут особые иглы. Их нужно подогреть, и тогда они нарисуют на вот этом камушке линии.
   И пенал, и осколок минерала оказались в руках Тамары.
   Орион мерил шагами приемную. Секретарша Катенька неприкрыто наблюдала за ним во все глаза. Обычно в подобных ситуациях молодой человек восседал на стуле как каменная статуя и даже не смотрел в ее сторону, хотя она из кожи вон лезла, чтобы продемонстрировать ему свои ножки.
   Дверь то и дело распахивалась, пропуская сотрудников в белых халатах, и Катенька, как автоответчик, выпроваживала их одной и той же фразой: "Извините, Филипп Алексеевич занят. Зайдите попозднее". Орион не обращал внимания на входивших и выходивших до тех пор, пока взгляд ненароком не выхватил из привычной обстановки тонкую женскую руку, опущенную на секретарский стол. Некий важный факт заметался в голове. Орион напрягся. Прежний контроль над памятью отсутствовал, информация утонула в хаосе знаний и мыслей.
   Приняв стандартный ответ Катеньки, Аза не спеша направилась к выходу. Анна натолкнулась на нее в дверях.
   - Ой, простите, - она ринулась прямо к Ориону, но, увидав его застывшее лицо, удивленно оглянулась на силуэт женщины, растворившийся за стеклянной стеной.
   - Кто это? - беспокойно осведомилась Анна.
   - Аза, супруга Филиппа Алексеевича, - отозвался Орион.
   - Она тебе что-то сказала? Почему ты на нее уставился?
   - Не знаю, - он стряхнул с себя оцепенение. - Кажется, я о чем-то забыл. У меня с утра в голове сплошная чехарда.
   Анна решительно отвела его к проекционному экрану, изображавшему окно с видами живой природы, и заглянула в лицо.
   - Орион, тебе нужно как следует отдохнуть. Сегодня я беру Тамару на себя.
   - Тебе тяжело с ней общаться, ты сама мне говорила.
   - Ничего, переживу.
   - Я должен выяснить, почему Стас обнаружил ее комнату открытой. Я прекрасно помню, как заблокировал замок, - не унимался Орион.
   - Успокойся. Она же сказала - ходила гулять. А открыть дверь она могла случайно. Помнишь, как она играла кнопочками у тебя на терминале? Я ее поспрашиваю, где она гуляла на этот раз, а ты отдыхай, - Анна покосилась на секретаршу, занятую перекладыванием папок на столе, быстро поднялась на цыпочки и коснулась губами его щеки. - Я ведь тоже хочу, быть нужной тебе, добавила она шепотом.
   Из кабинета появился осунувшийся Филипп, у него из-за спины выскочила Тамара.
   - А мне вот что дали! - она продемонстрировала Анне темный камень с одной отполированной поверхностью и набор игл для выжигания. Девушка узнала этот набор: сколько раз она видел его на столе отца!
   - Ну как, отвести тебя в твою комнату?
   - Пошли, - Тамара уверенно зашагала вперед.
   - Тебе теперь не страшно в лаборатории? - спросила Анна, когда обе покинули кабинет.
   - Нет. Я видела место страшнее. Я теперь знаю, почему Глеб не боится того, чего боюсь я.
   - И почему?
   - Глеб знает, где настоящий страх. И я узнала.
   Анна пригляделась к девочке. В тоне ее появились отчетливые взрослые нотки.
   - И где же страх?
   - Везде, где думают очень плохо. Я видела. Страх там, - она ткнула указательным пальцем в пол и вдруг прошептала. - Анна, я так хочу, чтобы Глеб поскорее пришел! Я засыпаю и вижу страх здесь, рядом с нами. Это очень большой и страшный страх.
   - Не бойся, Тома. На базе много мужчин, они не испугаются. Они нас спасут от страха.
   Тамара совсем не по-детски устало улыбнулась.
   - У тебя есть только один мужчина. Обопрись на него. Его цветок оживил твой цветок.
   Глава 21
   Друг
   - Черныш, нет, ты останешься здесь, - тихо сказал Глеб. - Жди меня, приятель. Я вернусь и позову тебя. Жди, Черныш!
   Пес заскулил и отполз в кусты, где осталась сумка.
   - Молодец. Жди.
   Глеб медленно, пригибаясь к земле, двинулся вдоль высокой двухслойной сетки, обозначавшей зону объекта. Защита была рассчитана безошибочно. Протянутые перед колючей проволокой провода под напряжением предназначались для животных, а второй слой безусловно служил сигнализацией. Дотронься до ограды, и наряд охраны немедленно выследит нарушителя. Деревья вокруг были тщательно вырублены, и первая идея Глеба сигануть через препятствие с ветвей сосны оказалась нереализуемой. Зато появилась другая. Глеб повертел в руке свой посох, прикинул высоту и пощупал многострадальное колено. Кости успешно срослись, и хотя нога еще ныла при большой нагрузке на суставы, можно было рискнуть.
   Он выбрал место поравнее, перехватил посох на манер спортивного шеста, закрыл глаза и четко, до деталей представил предстоящий перелет: место упора, угол дуги, момент отрыва. Несколько раз глубоко вздохнул, собрался и сделал рывок.
   Короткий разбег и мощный толчок.
   От удара о землю из глаз посыпались искры.
   Нормальные люди падают на маты, - подумал он весело, когда в ушах перестало звенеть.
   Поднялся на ноги. Прислушался. Тишина в лесу и тишина в окружающем пространстве внушали надежду, что проникновение осталось незамеченным. Предположив, что базу охраняют не только электронными средствами, Глеб лег на мокрую землю и ужом пополз к сердцу запретной зоны.
   Лесная полоса скоро оборвалась, и началось поле, в центре которого в полукилометре от опушки виднелась крыша низкого здания без признаков окон и дверей. В стороне ближе к зарослям, где затаился Глеб, стояли два небольших одноэтажных дома, предназначенные для внешней охраны. При свете дня нечего было и думать, чтобы подобраться к лаборатории. Глеб устроился в тени молодого ельника и приготовился дожидаться ночи.
   ___________________
   Орион никогда не знал снов. И этот - первый в жизни сон - был солнечным и приятным. Он видел Анну, Тамару и других людей, которых не запомнил, видел чистое безоблачное небо и прекрасные неземные дома. Он чувствовал, что улыбается, слышал тихие мелодичные звуки голосов.
   Пробуждение состоялось внезапно. Кто-то стоял над кроватью - бестелесный неподвижный призрак.
   - Тамара? - он сел и нащупал выключатель. Вспыхнул электрический свет. Как ты открыла дверь?
   - Как ты учил, - она показала магнитную карточку. - Орион, помоги Глебу войти.
   - Куда войти? - обычно он просыпался моментально, чуть только открывал глаза. На сей раз приятные грезы продолжали витать где-то поблизости, а сознание с трудом воспринимало действительность.
   - Куда Глеб должен войти? - переспросил Орион, справившись, наконец, с дурманящей дремотой.
   - Сюда. Он там, наверху.
   Орион вскочил, не сразу попал в штанины брюк и долго перестегивал пуговицы на рубашке. По привычке подхватив галстук, он приложил его к вороту, но, чертыхнувшись про себя, отбросил на кровать. Девочка дипломатично изучала стул.
   - Глеб хороший, - заговорила она, стоило только Ориону подумать, под каким видом ему встречать незваного гостя. - Вы обязательно подружитесь!
   Два часа ночи. Лифт с громким шипением открылся, и Орион невольно оглянулся по сторонам. Тусклый свет и пустота. Тамара первой вбежала в кабину.
   Внешний выход из здания базы охранялся с особой тщательностью. Доступ сюда имели всего несколько сотрудников, в их числе находился и Орион. Он настоятельно попросил девочку остаться в помещении, а сам уверенно чиркнул магнитным ключом и ввел код. Ворота медленно поползли в разные стороны...
   Скрежет за стеной Глеб скорее почувствовал, чем услышал. Он целый час ломал голову, как вскрыть хитрый замок и не поднять всю базу по тревоге, и вдруг "сим-сим" распахнулась, будто по велению волшебной палочки. В черном проеме появился силуэт человека. Глеб моментально узнал эту статную высокую фигуру с прилизанной прической на голове. Он поборол естественное желание расквитаться немедленно, и прижался к стене. Тамара была совсем рядом. Ее присутствие стало едва ли ни вещественным.
   - Я знаю, что ты здесь, Глеб, - послышался приглушенный голос. - Отзовись. Я один. Охраны нет.
   Парень оказался в легком замешательстве: чего он никак не ждал от похитителя, так это искреннего шага навстречу.
   - Глеб, со мной только Тамара, - продолжали из темноты.
   Мысль о том, что девочку держат заложницей, вспыхнула и погасла перед внутренним знанием: она свободна и ждет его тут, возле ворот.
   Тень отделилась от стены. Орион облегченно вздохнул.
   - Где Анна? - глухо спросил Глеб.
   - В лаборатории. С ней все в порядке... Ты нужен нам, Глеб.
   Орион опасался, что человек воспримет ситуацию как хитро расставленную ловушку, и поспешно продолжал.
   - Я спрячу тебя на базе, никто не узнает, что ты здесь!
   Ночь укрывала таинственного гостя, но Орион чувствовал, что его изучают.
   Что мне еще ему сказать? - в отчаянии подумал он. - Какие слова нужны, чтобы рассеять подозрительность? Да кто вообще после всего происшедшего способен поверить на слово?
   Глеб внимательно рассматривал собеседника. Перед ним был молодой человек с ярким "теплом" внутри. "Тепло" не просто лилось, оно пылало, взывало к встречному "теплу" и рвалось ввысь, как юный весенний цветок к солнцу.
   - Не ищи слова, парень. Я смотрю в тебя. И я тебе верю.
   Глеб неспеша зашел за порог. Ворота сию секунду замкнулись, свежий дух весенней ночи сгинул, придавленный пошленьким шелестом кондиционеров, и тьма стерла тени и силуэты. Но остался горячий радостный взгляд.
   - Глебушка! - Тамара кинулась в его объятия.
   Глеб подхватил ее на руки. Ему показалось, что она неуловимо повзрослела. Кошачье зрение могло исказить облик, но в какой-то миг он понял, что смотрит сейчас не глазами, а тем огромным, что скрывалось внутри и пока не имело имени.
   Он ничего не сказал, просто нежно обнял девочку и открылся для нее всем существом.
   Орион как ни старался переключиться на ночное видение, результата не добился. За истекшие сутки он перестал узнавать свой организм и быстро смирился с беспричинной потерей многих необходимых функций. Потеря не казалась фатальной на фоне одного единственного приобретения - распахнутой для него нежной любящей души Анны.
   - Эй, не ломай глаза, - насмешливо сказали из темноты. - У вас тут разве нет освещения?
   Орион опомнился и поспешно нашел панель управления. Дежурные лампы над входом замерцали рыжими разводами.
   - Ой, Глеб, какой ты смешной! - Тамара всплеснула руками.
   Парень провел ладонью по лицу, где основательно прижилась черная жесткая борода, и смущенно пожал плечами.
   - Так получилось. Тебе нравится?
   - Не-а.
   Орион решил, что пора вмешаться.
   - В моей комнате приведешь себя в порядок, - сказал он. - Там поговорим.
   - Это Орион, - гордо представила его Тамара.
   Парень хмыкнул, мол, ну и имечко, и протянул руку.
   - Глеб. Привет, братишка.
   Орион не ожидал, что общение с новым знакомым окажется настолько простым. Он готовился к долгому осторожному разговору, где придется взвешивать каждое слово, а получилась обычная дружеская беседа без тени подозрений, хитростей и сделанных масок на лице.
   Глеб не скрывал, что идея подыграть Филиппу и с помощью Тамары создать новых индивидов ему не по душе.
   - Но почему? - не выдержал Орион после третьей попытки представить обозримое будущее в ярких красках, как это делала Анна.
   Реплика получилась довольно громкой, и оба дружно обернулись на девочку. Она сладко спала на кровати Ориона под мягким ворсистым пледом.
   - Почему? - уже шепотом повторил молодой человек.
   - Тебе ведь это тоже не импонирует. Что-то не так... Или я просто чертовски устал.
   - Извини, я не подумал, - смутился Орион. - Там ванная комната, прими душ, а я пока найду тебе одежду, - и на вопросительный взгляд уточнил. - Ты собираешься ходить по лаборатории в таком виде?
   - Да меня в любом виде засекут!
   - Ничего подобного. Доверься мне, - Орион хитро подмигнул.
   Глеб с удовольствием смыл с себя грязь и без сожаления сбрил бороду. Заросли на лице Тамаре не нравились, значит и следа от них не останется.
   Орион принес чистую рубашку, белье и черные классические брюки.
   - Я ж в этом утону! - Глеб придирчиво оглядел товарища. Молодой человек был на полголовы выше него.
   - Закатаешь рукава, - безапелляционно отрезал тот. - Я постелил тебе на диване. Обычно база просыпается в семь утра. У тебя есть полтора часа.
   Глеб тихо засмеялся.
   - Эй, братишка, и ты все еще считаешь себя индивидом?
   Орион изумленно поднял глаза. Ему казалось, что эту тему уже закрыли.
   - Дай-ка мне руку, - продолжая посмеиваться, сказал Глеб и прежде, чем тот успел возразить, полосонул по его пальцу лезвием опасной бритвы.
   - Зачем? - Орион отшатнулся.
   Из пореза проступила алая жидкость. Он поспешно стер ее ладонью. Сейчас появится бело-желтая масса, загустеет и ранка закроется... Он недоуменно смотрел на палец. Алая кровь вяло проступала из поврежденных капилляров.
   - Другим способам убеждения ты сопротивлялся, как бык, - Глеб положил бритву на место.
   - Как?... Что это? Как?! Глеб, я не ходил по земле, я не вступал в бой, я не был в огне...
   - Зато огонь вспыхнул внутри тебя, парень. Успокойся. Это должно было рано или поздно произойти. Хотя с тобой, пожалуй, это произошло так рано, что ты сам не заметил - когда.
   Орион посмотрел на разбитое накануне зеркало, на порезанный палец и проронил.
   - Зато Стас заметил.
   - Тебе крупно повезло, - Глеб сжал его плечо. - Тебя встретил человек.
   ___________________
   Филипп ликовал. Девчонка нарисует процессоры для новых индивидов! Каким образом? Вопрос больше не имел значения. Даже создание Ориона не вызвало у него столь бурных чувств. Это будут его индивиды, его жрецы, подвластные только ему - доктору Жулавскому. Стас привел несколько бледных возражений и, сказавшись уставшим, ушел. Впрочем одна реплика запала-таки в голову Филиппа. "Свободным человеком управлять невозможно. Мы все зависимы: от государства, от финансовых передряг, от всеобщего мнения, от нищеты и от благополучия. А индивид умен, силен и первозданно чист. Он априорно свободный человек".
   - Пусть думает, как ему нравится, - Филипп бубнил себе под нос эту фразу уже десяток раз подряд. - Пусть думает, как ему нравится. Пусть думает...
   Руки тем временем продолжали трудиться сами по себе. На тонкие стенки трафарета ложился один слой глины за другим.
   - Пусть думает, как ему нравится...
   В ход пошел графит. Черные угольные слои криво опускались на мокрую бурую глину.
   - Пусть думает...
   Текли минуты и часы. Два новых саркофага, зажатые в объятиях пластика, стояли вдоль стены. Филипп работал, как автомат.
   - У меня будут новые и старые индивиды... - доктор Жулавский "сменил пластинку". - Старые индивиды... Новые индивиды... Пусть рисует, а у меня будут старые индивиды...
   Крошечное подсобное помещение основной лаборатории едва-едва вмещало в себя гений доктора Жулавского. Пот градом тек по бледному лицу. Исступленный взор упирался в пустоту. А руки работали, как отлаженный механизм.
   И лишь когда три кристалла-процессора с плеском упали в воду, Филипп пришел в себя. Творение стояло перед ним в виде трех новых наглухо закрытых капсул.
   "Отец никогда бы не смог добиться такого прогресса, - с гордостью подумал доктор Жулавский. - А я могу. Я усовершенствовал технологию! И я достиг цели!"
   Он подошел к столу и зачерпнул из ящика горсть плотных пробирок. В каждой из них плавал кристалл с одним и тем же рисунком. Филипп рассмеялся и высыпал "процессоры" назад.
   - А вот это, дружище Стас, мой маленький секрет! И только мой.
   Он накрыл новые саркофаги пластиковыми чехлами, любовно погладил их и вышел в соседнее помещение, плотно закрыв за собой дверь. Щелкнул невидимый кодовый замок, и дверь слилась с серым полотном стенного покрытия. Четыре капсулы стояли посередине лаборатории.
   "Скоро, - подумал Филипп, но не испытал прежней радости. - Девчонка твердила, что им будет больно... Может быть тут и кроется ошибка, но в новых нет! - он оглянулся на стену, за которой пряталась его единоличная тайна. Отрицательный результат, лучший результат!"
   6:28. Дежурный уже положил диски с записями истекших суток в ячейку курьерской системы. Филипп достал их из приемника, уселся за стол и лениво запустил программу анализа данных. Никаких грандиозных событий вчера не произошло. Запущена в эксплуатацию опытная партия клерков, партии No04 и No06 успешно прошли тестирование. Получены материалы для десяти новых Продуктов.
   - А это еще что? - Филипп спешно остановил прокрутку и вручную вернул страницу.
   Система контроля перемещений персонала зафиксировала использование магнитной карты в замке главного внешнего выхода. Строчка была особо выделена, как наиболее важная в списке. Доктор Жулавский взглянул на номер карты и посерел.
   - Стервец!
   Рука зависла над коммутатором, покачалась в воздухе и вернулась на стол. Филипп недобро усмехнулся.
   ___________________
   Когда Глеб засыпал, Орион сидел за компьютером и сосредоточенно работал. Через час картина не изменилась.
   - Эй, братишка, проблемы?
   Орион встрепенулся.
   - И да, и нет, - он устало поднялся.
   - Тогда начни с "нет".
   Перед Глебом на стул опустились две пластиковые карточки. Он бросил взгляд на документы и застыл.
   - Официальный пропуск в бюрократическое общество. Твой и для Тамары, сказал Орион. - Сделано чисто, не беспокойся. Доступ в инфосеть у меня вполне законный, остальное - ерунда.
   - А имя откуда ты взял? - Глеб поднес к глазам стандартную карту с впаянными кодами и всего тремя словами, начертанными по-человечески: "Глеб Борисович Потемкин".
   - Из твоего рассказа о Борисе Сергеевиче. Ведь он вполне тебе отец, неуверенно улыбнулся Орион. - Я нашел его в базах данных и вписал тебя и Тамару. Я правильно поступил?
   Вместо ответа, Глеб вскочил и крепко обнял друга.
   На второй карточке чернели буквы "Тамара Борисовна Потемкина".
   У Ориона стало легко на душе. Не то чтобы он сомневался в своем решении. Искренняя радость Глеба была для него дороже всяких похвал.
   - Эти ты спрячь, - посоветовал Орион. - А здесь нужна вот такая... - он приколол на рубашку товарища бадж с тем же именем, но уже с приставкой "доктор". - У нас недавно произошло неприятное происшествие, погибли два человека. Пусть считают, что ты прибыл на замену. Держись подле меня и пока помалкивай.
   - Понял! А что у тебя не получилось?
   - Я забыл вовремя уничтожить запись об открытии центрального входа. В шесть утра она была скопирована на диск и теперь лежит на столе Филиппа. А в его компьютер я попасть не могу.
   - Почему же? Ты только что вскрыл государственную базу личных кодов!
   - Компьютер Филиппа не подключен в сеть, - поморщился Орион.
   Завтрак в столовой для сотрудников поначалу показался Глебу плохой затеей. Но случайные взгляды на его персоне не останавливались, и парень понял, почему Орион так уверенно утверждал, что появление нового человека никто не заметит. Люди здесь не интересовались окружающей остановкой. В одиночку, или небольшими - два-три человека - группами, они сидели за столиками, и лишь изредка переговаривались. Тамара уплетала фруктовый салат за обе щеки, поглядывала на Глеба и хихикала.
   - Тут так странно, правда? - проглотив очередную ложку, сказала она. - И очень смешно. Мы невидимки! Я целый день играла в невидимку!
   - Смешно, да не смешно, - Глеб еще раз окинул взглядом столовую. - Легко быть невидимкой, если вокруг сидят слепцы.
   Орион задумчиво теребил палец, на котором еще виднелся след "единственного способа убеждения".
   - Почему он меня до сих пор не вызвал? - пробормотал он.
   - Не заметил, надеюсь, - подсказал Глеб.
   - Ты не знаешь Филиппа, - Орион вздохнул. - Каждое утро он скрупулезно просматривает диски.
   - Он так рано встает?
   - Нет. Поздно ложится. Обычно он засиживается в кабинете до утра, а потом до обеда отсыпается.
   - Филипп плохо думает, - вставила Тамара и потянулась за соком.
   И Глеб, и Орион уловили в привычном для речи девочки слове совершенно непривычный смысл.
   - Тома, ты сказала "плохо"? - переспросил Орион.
   - Ну не плохо, а плохо! - она поочередно посмотрела на мужчин. - Его голова работает неправильно... Не понимаете?
   - Напротив, сестричка, - улыбнулся Глеб. - Ты четко излагаешь свои мысли.
   - А я стала по-взрослому думать. Это трудно, но я хочу быть как ты. Чтобы земля разрешила мне стать взрослой. И я буду думать... Глеб, ты меня научишь правильно... размышлять?
   - Обязательно!
   Несколько сотрудников завернули в столовую и направились к раздаточной стойке, один остался в дверях, внимательно высматривая кого-то в зале. Глеб, не поднимая головы, следил за вошедшим.
   - Это не Филипп Жулавский, случайно? - тихо спросил он.
   Орион напрягся, почувствовав, как холодный взгляд буравит его затылок.
   - Увы. Случайно - он.
   Филипп увидал индивида и двинулся к нему. Ярость красными пятнами сверкала на белых щеках.
   - Орион! - доктор Жулавский навис над помощником. - Живо в мой кабинет!
   Молодой человек медленно поднялся. Дрогнула мышца на шее Глеба. Тамара осторожно отставила пустой стакан.
   - А это кто? - Филипп впился взглядом в новое лицо. - Та-ак. Ты у кого работаешь?
   - Я ввожу доктора Потемкина в курс дела по просьбе Стаса, - встрял Орион. - Он прибыл сегодня в 7:00 и будет выполнять работу в блоке No 6 вместо трагически погибшего доктора Зайцева.
   Привычный чеканный темп ответа свое дело сделал: подозрительность частично съехала с физиономии Филиппа. Он покачался на каблуках, но упрямство не позволило изменить тональность разговора.
   - Я тебя не спрашивал! Оба идите за мной!
   Деваться было некуда. Тамара, хотя к ней распоряжение не относилось, быстро нагнала Глеба и уверенно зашагала рядом с ним.
   В кабинете Филипп грозно водрузился за свой стол.
   - Что ты делал ночью в "мертвой зоне"? - прогремел вопрос. - И почему Стас не поставил меня в известность о новом сотруднике?
   - Вероятно, он не успел вам сообщить. Я встретил господина Потемкина утром, - выдал Орион первое, что пришло на ум, а сам лихорадочно соображал, как будет выкручиваться, когда в кабинет явится первый помощник доктора Жулавского.
   Оставалось надеяться, что Стас догадается, кто такой "господин Потемкин", и поддержит маленький спектакль.
   Глеб, изображая полное равнодушие к происходящему, скроил на лице отсутствующую мину.
   - Меня не интересует, где ты был утром! Что ты в 2:15 делал у ворот, черт тебя дери? - в голосе Филиппа появились ноты неприкрытой жестокости.
   - Он водил меня гулять, - вдруг вступилась Тамара. - Я хотела гулять. Орион отвел меня на улицу, и мы играли в кошек.