Крупеникова И.. Предел бесконечности

   Интервью подготовила Анастасия Нежданова".
   К статье прилагались две фотографии. На одной седая курчавая бабулька обнимала улыбающуюся девушку с тонким красивым лицом, обрисованным ровной линией ухоженных волос. Две счастливые женщины, голова к голове. Две пары сияющих глаз. Другая фотография демонстрировала прозекторскую, где просматривался стол и растерзанное тело на нем. Подписей к изображениям не было.
   Чуть ниже имелась дописка: "Только в нашей газете! Читайте серию статей об индивидах профессора Жулавского. В следующем номере: "Истинное лицо Алексея Жулавского". Вы узнаете о ранее не публиковавшихся фактах биографии профессора, о его личной и семейной жизни".
   Филипп отодвинулся от экрана.
   - Орион, дай мне поименный список всех корреспондентов это газетенки.
   - Позвольте уточнить задание.
   - Чего еще не ясно? - доктор Жулавский удостоил индивида взглядом.
   - Подобные данные не публикуются в открытых базах. Вы хотите, чтобы я нарушил закон?
   - Какой закон?... Нет! Не надо мне цитировать кодекс! Достань все, что найдешь. Любыми средствами, но так, чтобы тебя не отследили. Меня интересуют женские имена.
   - Будет сделано.
   Из дальнего угла кабинета донеслось сдавленное сопение. Это смеялся Стас.
   - Он тебя достанет, Фил.
   - Лучше бы ограничил ему доступ в библиотеку, - проворчал Филипп.
   - Я тебе давно говорил, что он начал свое образование с изучения юриспруденции. Ты меня, помнится, тогда послал.
   - Я не нянька! Ты взялся его опекать, вот и продолжай в том же духе.
   Стас хмыкнул, явно довольный замечанием, и для порядка напомнил:
   - Слушай, мне вообще-то забот хватает. Ты помнишь, что мы заказали десять эмбрионов?
   - Ты уже привез? Отлично! Предыдущая партия развивается успешно, будем закладывать следующую.
   - Фил, а тебе в этой статье ничего странным не показалось?
   - Болтовня!
   - Там было про головную боль и насморк. Разве так бывает? У Ориона стопроцентный иммунитет, а боль он только диагностирует, и то, когда захочет. Его организм защищен от любых неприятностей, как зародыш в матке!
   - Почем я знаю, что у них бывает! Но с легкой руки этой "Анастасии Неждановой" газеты сейчас расшумятся во все глотки.
   - Не бери в голову, у нас "крыша"... Слушай, а ты даже имя репортерши запомнил! Чего это вдруг?
   Филипп долго смотрел на застывший электронный текст.
   - Я думаю, что это вовсе не "Анастасия какая-то". Сто против одного! Ее имя - Анна Жулавская.
   - Твоя сестрица? - изумился Стас.
   - Да. И она что-то знает. Она была с отцом в последние годы. Она видела, как он работал, и теперь собирается поведать об этом миру. Я должен ее найти!
   - Зачем? Фил, ты получил своего индивида. Что тебе еще надо?
   - Решить отцовскую задачку, вот что мне надо! Мне нужны мои жрецы, а не дубликаты его поделок! Орион - это прототип. Теперь дело за новыми! Я должен понять, что наделала эта штука, - он ткнул пальцем на колбу с осколками минерала, безделушкой застывшую на столе. - Ты мне можешь объяснить, как кусок камня сформировал в родниковой воде человеческую ДНК?
   Стас устало покачал головой.
   - А Анна скорее всего может! - Филипп хлопнул ладонью по столу. - Сделай все, чтобы ее отыскать. Используй парня. Я хочу проверить его в настоящем деле. Зря, что ли, ты его всюду таскаешь за собой по поводу и без повода!
   ___________________
   За окном вагона проносились снежные поля, полусонные деревеньки, холодные полустанки. Мелькали столбы электропередач, текли и текли провода. Тамара, свернувшись калачиком на жесткой полке, приткнулась головой в колени Глеба и мирно дремала, под размеренное перестукивание колес. Обрюзгшая женщина напротив копошилась среди многочисленных катулей и недоверчиво поглядывала на загорелого длинноволосого парня. Он понял ее мысли: как бы чего не спёр. Стало противно. Он отвернулся к покрытому изморозью окну.
   Зачем я еду туда? Что найду? Пустой дом? Память?.. Виртуальную могилу без надгробия и доброго имени?
   Смутные воспоминания о первых минутах существования вне капсулы вызвали легкий озноб. Глеб поспешно направил мысли в противоположную сторону: поближе к Тамаре, к полюбившейся деревеньке и ее обитателям, к приемному отцу.
   Вьюжным февральским днем они вдвоем стояли на крыльце избы, и Борис Сергеевич спросил:
   - Ну что? Что решил-то, сынок?
   - Поеду. Может себя лучше узнаю, когда пойму, что за эксперимент такой на мне поставили.
   - А Томочка?
   Глеб оглянулся на избу.
   - Придется с собой брать. Плачет весь день. Как я ее оставлю? Чего доброго, втихомолку за мной отправится. Не привязывать же... Да и грустно мне без нее.
   - Да-а-а, - Борис Сергеевич хитро прищурился. - Тяжко с ней будет.
   - Ничего, батя, не впервой. Два года рука об руку по земле версты отмеряли.
   - Поди больше и не увидимся...
   - Отчего же? Будет все в порядке, к посевной, как пить дать, придем.
   - Да ты не о посевной, ты о себе подумай! Голова у тебя светлая и душа горячая. Неужто на земле места не найдешь себе и Томе?
   - Не место ищу, отец, дорогу ищу. А родина моя навсегда в Белкове. Здесь я родился... В мае домой вернемся, обещаю! А там посмотрим.
   - Ну, раз так... Удачи тебе, сынок.
   - Гле-еб, - позвала Тамара, - мне тут не нравится.
   - Скоро наша станция, кнопка. Потерпи.
   Она села на скамье и, передернувшись от холода, запахнула воротник полушубка.
   - Глеб, почему ты думаешь, что мы неправильно едем? Ты перепутал электрички?
   - Нет, Тома. Электрички я не перепутал... - Глеб бесцельно обвел взглядом встающих с пригретых мест сонных людей.
   Запыхтели тормоза. Поезд дернулся и замер. Несколько человек побрели на выход. Хлопнули и закрылись автоматические двери. Январский ветер проник в вагон, перекатился между скамеек вместе с пустыми пластиковыми банками и рваной бумагой, и смешался с тупым вездесущим сквозняком. На полу осталась шелестеть потрепанными страницами зачитанная толстая газета.
   - Подожди-ка, - Глеб медленно поднялся и, как завороженный, пошел за ней. Наклонился. Взял в руки.
   С первого листа на него смотрела полногрудая обнаженная девица. Нет. Этот шедевр безобразия не мог привлечь внимания. Глеб быстро перелистал газету. "У меня украли половину сердца" - размашистый заголовок развернулся на всю ширину полосы. Глеб пробежал глазами текст и "на автопилоте" вернулся на свое место.
   - Тома, мы действительно ехали не туда... - проговорил он. Руки спешно перебирали страницы. - Вот. Дата... Всего две недели назад. А издательство?...
   Город на Волге, крупный губернский центр, третий по величине в Европейской части России. Где-то там, в его каменных недрах, живет журналист Анастасия Нежданова, поднявшая из забвения имя Алексея Андреевича Жулавского.
   ___________________
   Анна разложила на полу газеты и уселась на ковер, скрестив ноги "по-турецки". Потрясающий успех - так заявил ей редактор после публикации интервью с Кристиной Сталинаровной. В дополнительном номере и в электронной версии текст дали в несокращенном варианте. Две следующие статьи "Истинное лицо Алексея Жулавского" и "Как рождался индивид", написанные Анной по собственным юношеским воспоминаниям, вышли одна за другой и вызвали разноголосые отзывы. Вчера Игорь отвез в редакцию свою заметку, где выступал в роли оппонента, разглагольствующего на тему жестоких выходок "биороботов". Тексты он набрал в газетных архивах, перекроил до неузнаваемости и использовал стиль писаки-любителя. Анне предстояло ответить новыми фактами. Все было заготовлено заранее. Оставалось ждать приезда Игоря для уточнения деталей.
   Она посмотрела на часы. 21:15. Кольнуло беспокойство: поздновато.
   Анна углубилась в чтение своих заметок. Следующую статью решено было озаглавить "Кто откроет тайну альтернативной жизни". Игорь сам сделал маску, ввернув в текст несколько опасных вопросов на тему генетических экспериментов, которые, по его убеждению, проводили правительственные лаборатории на конфискованном у Жулавского материале. Анна протестовала, но будущий супруг уверил - так надо.
   22:00. Анна зябко запахнула шаль и пошла к окну. Над обледеневшим тротуаром сиротливо чернел фонарный столб, возле которого обычно Игорь парковал свой автомобиль.
   - Куда ж ты, милый, запропастился? - проворчала девушка, оглянувшись на телефонный аппарат.
   Набрала номер. Его "мобильник" не отвечал.
   - Вот непоседа! Что ты еще такое придумал? - и она позвонила в редакцию.
   Трубку никто не поднял.
   Анна принялась ходить из угла в угол. Газетная бумага и распечатки шуршали под ногами.
   22:30. Она почувствовала себя одинокой и заброшенной.
   Вдруг зазвонил телефон.
   - Слушаю! - Анна сорвала трубку.
   - Анастасия Васильевна Жукова? - донесся незнакомый голос.
   - Д-да, - она в первый миг забыла, что по документам до сих пор проходит под чужим именем.
   - Вы супруга Игоря Федоровича Гладкова?
   - Невеста. А в чем дело?
   - Произошел несчастный случай, - прозвучал официальный ответ. - Вас приглашают завтра в 8:00 в городской морг No 3 для опознания.
   - ...Какой морг?
   - Очень сожалею. Имела место автокатастрофа. Господин Гладков найден мертвым в кабине своей машины. Будьте любезны, вас ждут завтра в 8:00. Запишите, пожалуйста, адрес морга.
   Потерянная, Анна стояла над телефонным аппаратом, держа в руках листок отрывного блокнота с наспех нацарапанным адресом. Сообщение никак не укладывалось в голове. Найден мертвым. Автокатастрофа. Для опознания в восемь-ноль-ноль.
   "Если это чья-то дурацкая шутка, я завтра протяну шутника на всю полосу", - подумала девушка и уселась в кресло.
   Она ждала Игоря до двух часов ночи и, наконец, поняла: голос в трубке не шутил. Какой-то клерк с погонами на стандартном бумажном языке сообщил ей о гибели жениха. Все элементарно: "Имела место автокатастрофа. Господин Гладков найден мертвым".
   Анна закрыла ладонями лицо. Из груди вырывались одиночные всхлипы, но она не плакала. Она давно разучилась плакать.
   Урну с прахом торжественно установили в отведенное в колумбарии место и чинно замуровали под синтетические басы похоронного марша. Коллеги и друзья медленно пошли к выходу. Перед стеной остались только Анна и главный редактор, неуклюже обнимающий ее за плечи.
   - Вот и все, Аня, пора, - он осторожно тронул ее локоть. - Пора.
   - Я все равно найду, кто это сделал, - выдавила Анна.
   - Ничего, ничего. Успокойся, никакого убийства не было. Обычный несчастный случай.
   - Обычный?
   - Мы все проверили, Аня. Хочешь, я покажу тебе акт экспертизы? Он превысил скорость, не вписался в поворот. Улицы у нас - как американские горки, а еще и лед кругом. Так бывает. Да и кому пришло бы в голову его убирать?
   - Его тему закрыли.
   - Ну, когда это было! Вы же занимались Жулавским. А какой тут криминал? Успокойся, Аня. Это не убийство.
   Идея неожиданно стукнула в голову, и Анна резко обернулась к редактору.
   - Иди домой, отоспись, соберись с мыслями, - не замечая ее взгляда, продолжал тот. - Ты же закончишь вашу работу?
   - Да. Я закончу, - решительно заявила журналистка.
   На следующий день Анна появилась в кабинете шефа с пачкой распечаток.
   - Это следующая статья, - объявила она.
   - Как? Уже? - редактор проводил взглядом бумаги, опустившиеся на его стол.
   - Да. Она готова.
   Через час Анну вызвали в кабинет.
   Редактор долго протирал обширную лысину белоснежным платком.
   - Аня, ты уверена, что хочешь это напечатать?
   Первый лист рукописи начинался заголовком: "Кто же убийцы: биороботы или все-таки люди?" Слово "все-таки" было вычеркнуто любимым красным карандашом редактора.
   - Да, - Анна вызывающе смотрела на шефа.
   - Ты пишешь, что журналиста убили за то, что он вытянул на свет дело Жулавского. Надеюсь, ты понимаешь, что Игоря не убивали. Он сам навернулся на своей трижды проклятой машине. Аня, нам всем тяжело. Мы потеряли прекрасного опытного журналиста, ты потеряла супруга...
   - Мы не успели зарегистрировать брак.
   - Не важно. Ты искажаешь факты!
   - А разве этого раньше не делали? Да каждая наша статья что-то искажает! Вы же сами мне всегда говорили - интерес публики важнее дотошной правды.
   - Говорил и говорю, - редактор растерялся. - Но тут ты,... как бы сказать,... ты играешь на светлой памяти человека. Мертвым, конечно, все равно, что о них пишут, но ты сама...
   - Короче, вы берете статью или нет?
   Редактор помялся. Искушение было слишком велико. Статья обещала пойти "на-ура".
   - Беру, - выдохнул он.
   - Отлично, - и Анна, щелкая каблучками, ровной походкой направилась к двери.
   Глава 10
   Встречи
   Разговор с разукрашенной девицей в сквере, где под ногами хлюпало мартовское месиво из воды, снега и песка, Анну доконал. Тем не менее она добросовестно записала весь бред, который изливала "жертва пламенной любви биоробота".
   Когда "секс-бомба" в предвкушении будущей славы удалилась, виляя толстыми бедрами, Анна брезгливо поморщилась: "Ты бы хоть годики свои посчитала по пальчикам. Девять лет назад тебе, голубушка, маманя еще сопли вытирала, а шикарную попку разве что отцовский ремень ласкал". Журналистка вздохнула. Игорь, помнится, предупреждал, что такие "свидетели" обязательно появятся.
   Она посмотрела на небо и попыталась представить, где сейчас находится душа ее несостоявшегося супруга. Но в голову ничего дельного не приходило, кроме осточертевшей проблемы с квартирой. Будь они официальными мужем и женой, вся недвижимость Игоря по закону досталась бы ей. Но в настоящей ситуации прав на имущество погибшего Анна не имела.
   В кармане пальто настойчиво запищал электронный секретарь. Анна, засунув сумочку подмышку, достала прибор и заглянула на табло. "Б. "У стен кремля". 15:00" До встречи оставалось четверть часа. Анна вздохнула и медленно пошла по аллее. Торопиться некуда: кафе располагалось в квартале от сквера.
   За спиной послышался чавкающий топот. Двухметровый детина, пыхтя как загнанный боров, пронесся мимо, задев девушку плечом. За ним тянулся шлейф ни с чем не сравнимой вони. Журналистка отшатнулась, выронив сумочку и электронного секретаря.
   - Эй ты! - крикнула она вслед неуклюжему торопыге. Реакции, разумеется, не последовало. - Придурок...
   Анна наклонилась, чтобы подобрать свои вещи, однако, ее опередили.
   - Разрешите, помогу, - перед Анной стоял высокий молодой человек. Первое, что бросилось девушке в глаза, это дорогой галстук, видневшийся под распахнутым пальто.
   - Спасибо, - она удивленно взяла из его рук сумочку.
   Прежде чем вернуть приборчик, молодой человек аккуратно вытер его своим платком.
   - Не волнуйтесь, вода в корпус не попала. Будет работать, - и он доверительно улыбнулся.
   Теперь Анна рассмотрела его лицо. Утонченный красавец-брюнет. На коже - ни щербинки, ни изъяна. Мужественная бледность на гладко выбритых щеках. А под ровными черными ресницами - ярко-карие глаза, чуть-чуть застенчивые и, одновременно, таинственные, как звезды далеких галактик.
   - Благодарю, - нерешительно произнесла журналистка. - Как мило с вашей стороны, - она показала взглядом на испачканный платок.
   - Пустяки. Отвратительная погода для прогулок.
   - Пожалуй. Но дела не зависят от капризов погоды, - Анна понимала, что городит полную чушь, и все-таки продолжала. - Летом тут у нас чудесно. Когда растает снег, лучшего места в нашем городе не найти.
   - Как вы угадали, что я приезжий? - изумился молодой человек в галстуке.
   Анна вскинула брови и, переварив вопрос, рассмеялась.
   - Ну, знаете ли, вы несколько выделяетесь из привычной среды обитания.
   - Я коммивояжер. Признаться, вы правы: в вашем городе я впервые. Григорий.
   - Очень приятно. Анна.
   Обычно, она представлялась "Анастасией Жуковой", и лишь в узком кругу коллег ее называли Аней. Сейчас настоящее имя слетело с языка непроизвольно. "Я попала под влияние собственных статей", - тревожно подумала журналистка. Но отступать было некуда.
   - К сожалению, у меня деловая встреча, - начала она и поймала себя на настоящем сожалении.
   - Встреча здесь? - Григорий смешно сморщил нос и театрально повел рукой, как бы привлекая внимание к нелицеприятной картине мартовского сквера.
   Анна вновь рассмеялась.
   - Нет, не здесь. Рядом, через площадь.
   - А если я попрошу разрешения вас проводить, это тоже будет выделяться на фоне нравов вашего города?
   - Какой вы забавный, Григорий, - девушка с удовольствием выговорила его имя, как будто смаковала на языке. - Так ведут себя все коммивояжеры?
   - Хм, дайте подумать... Нет! Не все. Лишь те, кому посчастливилось в первые же часы в новом городе познакомиться со столь прекрасной дамой.
   За пять минут прогулки по пешеходным переходам площади, Анна выслушала три анекдота и ухохоталась до слез. Они едва не проскочили мимо кафе, где журналистку уже дожидался телефонный знакомый.
   - Ну вот, мы пришли, - с трудом сгоняя улыбку с лица, сообщила Анна.
   - О, так быстро! Что ж, все хорошее, как говориться, быстро кончается, Григорий вздохнул.
   - Позвоните на досуге, - и Анна прежде, чем успела сообразить, протянула молодому человеку свою визитку.
   - Обязательно! - он помахал карточкой, как флажком, девушке вслед.
   Она, не обернувшись, скрылась за стеклянной дверью.
   Человек, вызвавший Анну на деловое свидание, поднялся из-за столика ей навстречу.
   - Господин Бурмистров? - она сделала шаг вперед, готовая протянуть руку для рукопожатия.
   - Он самый, Анастасия Васильевна. Прошу, - мужчина подвинул журналистке стул.
   - Итак, если я вас правильно поняла, вы мне хотите предложить какой-то материал? - Анна взяла с места в карьер: таков был ее обычный стиль работы.
   - В целом, все верно. Но давайте расслабимся, посидим, поговорим. Меня зовут Павел Аркадьевич. Можно просто Павел, - он заискивающе растянул губы.
   "Паша", - фыркнула про себя Анна. Она терпеть не могла седовласых джентльменов, игравших в искренность с молодыми женщинами.
   - Видите ли, Павел Аркадьевич, у меня плотный график. Если вас не затруднит, давайте сразу к делу.
   - Как скажете, как скажете... - он задумчиво погладил салфетку. - Анна Алексеевна, в вашей последней работе...
   - Простите, как вы меня назвали? - Анна заставила себя сохранять невозмутимость.
   - А разве я ошибся, Анна Алексеевна? - прежняя сделанная улыбка висела на лице господина Бурмистрова.
   - У вас нет оснований называть меня именем моей героини, - девушка бухнула первое, что пришло на ум.
   - Есть основания, есть! - в тоне звучала этакая стариковская застенчивость. - Вы меня, скорее всего, не помните. Но с Алексеем Андреевичем мы частенько о вас говорили. Я даже заезжал к вам в гости. Скажу откровенно, я бы вас при случайной встрече тоже не узнал. Вы тогда были совсем крошкой. Мама держала вас на руках.
   "Врет", - решила девушка, хотя тень сомнения мелькала где-то в подсознании.
   - Допустим, вы не ошиблись, - заговорила Анна, медленно подбирая слова. В таком случае, какое у вас дело к Анне Жулавской? И что я, журналист, могу вам предложить за эту информацию.
   - Я буду говорить начистоту. Я представляю фирму, заинтересованную в опубликовании всех разработок, сделанных Алексеем Андреевичем. Собственно, не вы должны нам что-то предложить, а мы просим вашей помощи. Его исследования были на этапе завершения, когда случилась эта нелепая история. Он писал мне, что готов обнародовать некоторые свои открытия, даже передал часть файлов с описаниями опытов. Но после трагедии все материалы оказались под замком. Сейчас, когда вы начали свое расследование и убедительно показали людям, насколько опрометчиво поступили с биороботами правоохранительные службы, дело Жулавского может быть официально продолжено. Его исследования ДНК и воздействия различных минералов на развитие человека положат начало новой эре в медицине.
   - Минутку, а чем занимается ваша фирма непосредственно?
   - Попросту говоря, - ответ у Павла Аркадьевича был явно заготовлен заранее, - мы изучаем экологические факторы, влияющие на здоровье людей, и даем рекомендации социальным и многим другим структурам.
   - Это частная фирма?
   - В общем, да. Последние десять лет нас финансируют из разных источников.
   Анна порылась в сумочке, извлекла помятую пачку сигарет и закурила.
   - И чем я могу помочь вашей фирме?
   - Мне поручено предложить вам некий контракт, не в полном смысле этого слова, разумеется. Но нам было бы интересно первыми получать кое-какую информацию, касающуюся научных разработок Алексея Андреевича.
   - С чего вы взяли, что я собираюсь копать научные разработки? Я журналист.
   - Вы - дочь своего отца.
   - Этот вопрос открыт. Помните, я сказала "допустим".
   - Пусть будет "допустим", Анна Алексеевна, - теперь седой "джентльмен" расплылся в настоящей улыбке. - Итак, каков ваш ответ?
   - А если я не оправдаю ваших надежд? - осторожно спросила Анна.
   - Скромность красит женщину! Но в вашем случае скромность не нужна. Вы прекрасны и умом, и личиком. Ваши статьи - это работа грамотного, опытного журналиста.
   Девушка украдкой вздохнула. Имя Игоря не фигурировало в теме Жулавского, но она-то знала, каков его вклад в начатое дело. "Я справлюсь и без него", решила она вдруг.
   - Хорошо. Давайте поговорим о контракте.
   С утра Анна планировала заехать на квартиру Игоря, чтобы забрать кое-какие свои вещи, пока дом не опечатали до окончательного решения о наследовании, но после всех состоявшихся встреч посчитала, что прежде нужно навести порядок в собственной голове. Ее нынешнее место жительства располагалось на самой окраине города, и добираться туда приходилось на общественном транспорте, поскольку собственной машины она не имела.
   В однокомнатной квартирке на третьем этаже старого типового дома, которую журналистка снимала теперь за небольшую сумму, было неуютно и холодно. Не раздеваясь, Анна плюхнулась на кровать. Аванс в виде чека с внушительным количеством нулей лежал у нее в кармане. Однако удовлетворения девушка не чувствовала. Мысли все больше блуждали вокруг визитки, врученной Григорию. Игорь говорил: первая заповедь мудрого журналиста - тяни к себе всех, кто тянется, а вот сама кидаться к людям не спеши - ты о людях должна узнавать все, а они о тебе ничего. С молодым коммивояжером в парке все получилось с точностью до наоборот.
   "Если позвонит, я отшучусь и попращаюсь. Хорошенький он, конечно, но хватит с меня знакомых! - и Анна поставила здесь точку. - Займемся Бурмистровым. Врет или не врет насчет отца?" Она порылась в памяти, но реально ли вспомнить гостей, приходивших в дом, когда тебе самой отроду три-четыре года? И все же Анна склонна была поверить в рассказ Павла Аркадьевича. "Да в конце концов! Мое какое дело, был он отцовским партнером или нет. Они мне заплатили, я буду подсовывать им все, где есть слово ДНК. Выкарабкаюсь!... А Игорь бы не одобрил..."
   Анна по-настоящему разозлилась на себя за постоянные оглядки на образ погибшего товарища. Следующую мысль о Гладкове она изловила до ее появления в сознании и безжалостно придушила.
   "Хватит! Его нет и больше не будет. Я взяла от него все, что могла. Теперь у меня своя собственная карьера".
   Зазвонил мобильник. Анна вздрогнула. Обычно никто, кроме Игоря, в столь поздний час ее личным телефоном не пользовался. В первый момент девушку сжал суеверный ужас. Но уже секунду спустя, она шагнула в прихожую, где оставила вещи, кляня на чем свет стоит злосчастную визитку.
   - Слушаю!
   - Анна?
   То ли в голосе его присутствовало нечто притягательное, то ли девушка смертельно устала после общения в кафе, но так или иначе решение с "точкой" было моментально забыто.
   - Это я, Григорий. Привет!
   - Привет. Рад слышать вас вновь. Как настроение?
   - Мягко говоря, не очень. Трудный день.
   - У меня тоже. Вдоволь набегался по конторам. Может быть объединим усилия?
   - Какие усилия?
   - Для поднятия настроения.
   - Отлично! - Анна обрадовалась.
   - Значит - да? Здорово! Сударыня, я скачу к вам во весь опор!
   Анна уже хохотала. Она еще ни разу не встречала человека, который бы паясничал так грациозно и ненавязчиво.
   - А куда, сударь, вы изволите скакать? Григорий, я ведь адрес еще не дала.
   - Упс! Чуть было не сел в лужу. Так куда изволите доставить карету?
   Девушка назвала улицу и дом и для надежности объяснила, как добраться до микрорайона.
   - Один момент, и я у вас! - продекламировал Григорий и повесил трубку.
   Вечер прошел блестяще. Они расстались далеко за полночь, обменявшись дружескими рукопожатиями. Анне очень хотелось поцеловать Григория на прощание, но она постеснялась: уж слишком безупречен был этот молодой человек.
   На следующий день в офисе редакции она наблюдала за коллегами и невольно примеряла на каждого "костюм" нового знакомого. Никому "костюм" не подошел. Таким тактичным, предупредительным, галантным и остроумным как Григорий, мог быть только сам Григорий.
   К концу рабочего дня он опять позвонил, бодро доложил, что все дела закончил и поступает в распоряжение Анны. Та, не задумываясь, подхватила пальто и сумочку и, пробормотав что-то о назначенной встрече, выскочила на улицу.
   На сей раз Григорий поразил девушку своими поистине энциклопедическими знаниями, и она рискнула задать ему вопрос, периодически сверлящий голову в течение дня.
   - Вот тебе ситуация, - начала она, когда они прогуливались по вычищенным дорожкам возле кремля. - Несовершеннолетнему подростку без его согласия меняют имя и фамилию.