Страница:
Весной наш народ поднимался в горы. Свежая зелень, чистая вода в ручьях много дичи - что еще надо воину?! Зимой люди уходили в долины, прячась от холодов. С севера возвращались бизоны. Их мясо было жирным и сочным. Солнце всегда вставало и всегда садилось. Весна сменяла зиму, а осень - лето. Люди рождались, умирали, вновь рождались. Великий Дух заботился о нас.
Но вдруг пришли майяны. У них были огромные деревянные щиты. На щитах толстая кожа. Наши стрелы и копья не пробивали их. Майяны становились плотными рядами и прикрывались щитами. Они шли вперед, как идет на волка бизон, наклонив голову и выставив рога. Враги убивали мужчин, а женщин и детей уводили с собой. Мы не могли сражаться с ними. Нас спасали горы. Но как жить среди голых скал, где вокруг только снег и нет даже травинки?
Жрецы неистово молились Гичи-Маниту о помощи. Но злые духи - покровители майянов были очень сильны. Наши слова долго не доходили до Владыки Жизни. Но все-таки он ответил. Великий Дух указал нам путь к спасению.
Темной ночью совсем немного смельчаков прокрались в самую середину вражеского стана. Несколько других отрядов напали и стали отступать. Майяны поверили. Они погнались. В это время воины перебили охрану, жрецов и захватили идолов, которым поклонялись враги.
Страх охватил майянов. Без поддержки духов они стали бессильны. Они ушли на юг. Там были их жилища. Воины гнали майянов и убивали их.
Тогда все поверили, что идолы будут служить алдонтинам. Что это воля Высших Сил. Что идолы есть часть Великой Тайны, и в них наша Сила.
А потом в горах была страшная засуха. Реки пересохли. Звери ушли. Они искали воду. Люди слабели. Женщины не рожали детей. У них не было сил. Люди ложились спать, и засыпали навсегда.
И тогда вожди, чтобы спасти народ, разделили его. Одни ушли на юг, другие на восток. Вожди верили - если одно племя погибнет, другое останется жить. И наша гордая кровь всегда будет течь в жилах воинов.
Мы разделили идолов. Ведь это они принесли нам победу. Люди долго шли вдоль Извилистой реки через бескрайние безводные равнины на восход солнца. Земля была непригодня для жизни. Но здесь на берегах Отца Рек есть все. И рыба, и дичь, и прохлада лесов, и сочные травы лугов.
Мы еще раз разделили идолов. Алдонтины и шауни благодарны им. Они помогли нам победить.
В словах жреца не было напора и уверенности в своей правоте, которые как обжигающий жар, исходили от молодого вождя. Казалось, жрец даже оправдывается. Никто из присутствующих на Круге Большого Костра не поднялся и не обвинил Зоркого Сокола в том, что его разум помутнен. Никто не сказал, что мысли вождя безумны. Алдонтины смелые, отчаянные, любящие справедливость. Люди молчали. Они не знали, что сказать.
Зоркий Сокол, замахнулся на сами основы жизни народа алдонтин. Это являлось неотъемлемой частью религии, мироощущения, быта людей, было привычным и удобным, казалось незыблемым. Почему же они молчали?
Алдонтины не знали Бога. У них не было Скрижалей с Заповедями, не было религиозной организации, раз и навсегда сказавшей: "Это - добро, а это - зло". Не было Спасителя, однажды пострадавшего за всех и показавшего людям, что есть они в сравнении с Великим Богом-Творцом.
Бог алдонтинов Гичи-Маниту - это сумма сил природы, разлившихся по всему окружающему миру. Гичи-Маниту - часть Великой Тайны - высшей субстанции, включающей в себя и добро и зло.
Алдонтины не знали ничножности человека. Миссионеры еще не донесли до них этого. И они слышали слова, которые говорили Великие Учителя и Пророки. Они не распинали пророков на столбах, не сжигали их на кострах, не гноили в тюрьмах. Если человек говорил не то, что хотели слышать остальные, его просто не слушали.
Алдонтины молчали. Зоркий Сокол смотрел в глаза вождей. В них не было осуждения? "Пусть вождь докажет свою правоту, - читал он во взглядах, - и мы поверим ему".
Он поднялся и, смело подойдя вплотную к Расщепленному Дубу, медленно поизнес: "Великий Вождь, я готов своей жизнью искупить ошибку". Зоркий Сокол стоял и смотрел вдаль. Его лицо, покрытое печатью глубокой задумчивости, выражало отчаянную решительность.
Верховный Вождь готов был поверить, но пусть решают духи. И он произнес:
Владыка Жизни дал нам Разум. У нас есть слова. Каждый может говорить. Слова это ветер. Слова сказаны - кто слышал их? Зоркий Сокол - вождь. Он может говорить на совете вождей. Мысли - не дела. Каждый алдонтин - воин. Каждый имеет разум. Чем докажет молодой вождь, что он правильно понял волю Гичи-Маниту?
Наступила развязка. Славой или позором покроет себя Зоркий Сокол? Глаза его сияли, он просто жаждал сказать людям главное!
- Братья! золотые истуканы - это поверженные злые боги майянов, которые всегда мстили нам. Злые духи слабы и трусливы. Не имея сил погубить алдонтинов, они все время лгут, уводят нас с истинного пути на тропу лжи, чтобы там уничтожить. Братья! Задумайтесь! Алдонтины сильный и мудрый народ. Но почему же мы не можем делать тех вещей, что доступны белым людям?
Пушки, ружья, порох, железные ножи, топоры, колесные повозки. Даже простое конское седло белых людей намного надежней и удобней. Так в чем же причина этого? Спрашиваю вас Я.
Зоркий Сокол победоносно смотрел на слушателей. Он сказал, что многие давно желали услышать. Кому захочется искать другие причины? Если не злые духи, то кто же тогда виноват?! Имея такой четкий и ясный ответ, надо ли углубляться дальше.
- Мы уничтожим идолов, изгоним их с нашей земли и чары их колдовства исчезнут. И тогда наш Разум сразу просветлеет и нам станет доступно понимание загадочных вещей бледнолицых.
В Священной Пещере на Большой Горе хранятся идолы. Мы пойдем туда и я буду кромсать уродливое тело самого большого из них. И если я неправильно понял волю духов, то пусть я умру.
Священная Пещера была огромной тайной алдонтинов. Только жрецы, и то весьма редко, посещали ее. Лабиринт ходов и лазеек, ведущий в главный зал пещеры, был настолько запутан, что пройти по нему могли лишь посвященные.
Жрецы вынесли идола. Стоял прекрасный февральский полдень. Солнце висело над горизонтом совсем низко. Но его мягкие, нежные лучи скользими по дружно пробивающейся из-под прошлогодней листвы травке, застилающей все вокруг изумрудным ковром, ласкали набухающие на деревьях почки, согревали суровые лица воинов.
Зоркий Сокол взял огромный ритуальный топор, подошел к истукану. Чудовище будто бы почувствовало свой предсмертный миг. Его звериный оскал, сверлящий взгляд кровавых глаз уже не наводили ужас на человека. И человек, разрывая пелену страхов и обманов, сделал шаг в пугающую, порализующую неизвестность.
"Твоим именем, Гичи-Маниту, вершу это", - прокричал молодой вождь, и с огромной силой опустил топор на грудь идола. Тот сразу завалился спиной на землю, беспомощно растопыря коротенькие пухлые ручки и ножки. Огромная вмятина врезала в его тело.
Вокруг стояла мертвая тишина. Не было страшного грома и молнии, поразивших поднявшего на истукана руку. Не было великого землетрясения, поглотившего нарушившего табу. Не было урагана, разметавшего все вокруг. Стояла тишина. Алдонтины молчали.
"О, Великий Маниту", - от огромного напряжения плоти и духа застонал Зоркий Сокол и еще раз обрушил свой топор, разрубив шею истукана. Голова чудовища покатилась по склону, сверкая уже никого не пугающими рубиновыми глазами. Молодой вождь наступил ногой на поверженного идола. Он сурово посмотрел на жрецов и вождей и не снимая ноги с бесформенного куска желтого металла произнес: "Трепещите алдонтины и ликуйте. Пусть Владыка Жизни пошлет нам Знак". И он первым начал танец Обновления Жизни. Остальные словно повинуясь неведомой силе, один за другим подключились к пляске. Не было барабанов, бубенцов, погремушек, свистков, трещеток. Музыка лилась внутри танцующих, заполнив все вокруг. Напряжение росло. Входя в экстаз, люди все громче и громче просили Великую Тайну дать им Знак, подтвердить их правоту. Крики, вопли оглашали поляну.
Зоркий Сокол выхватил нож для скальпирования и начал по всему телу делать неглубокие надрезы. Вскоре он весь залился кровью. Остальные, увлеченные страстью молодого вождя, тоже стали приносить в жертву свою плоть.
Нечленораздельные возгласы, хрипы, стоны, звериный рев неслись в небо, все настойчивее и настойчивее призывая Высшие Силы проявить себя.
И вдруг с ясного, чистого неба пошел дождь. Вскоре все промокли насквозь. Струи воды стекали по лицам, смешиваясь со слезами. От огромного напряжения люди слабели, и, не в силах удержаться на ногах, в изнеможении падали на коления. простирая руки к небу. Громадное Солнце - Видимый Сын Великой Тайны огненным шаром висело в безоблачном небе. Солнце алдонтинов.
Дождь, слезы и кровь смешивались и стекали на зеленую траву. Танец продолжался. Неистовая сила алдонтинов вырывалась в необузданных, неуправляемых движениях. Они победили свой срах. Они сравнялись с духами. Они победили духов.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЧТОБЫ ВЫЖИЬ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
План поголовного уничтожения алдонтинов был разработан правительственным агентом Гудмэном в мельчайших подробностях. Сама идея плана необычайно проста и вполне реалистична. Сотня ружей, выданная правящей верхушке дикарей, являлась надежной гарантией их уступчивости. Мука и крупы, выделенные правительством, в определенной степени компенсировали потери продуктов питания в ночном побоище. Во всяком случае, они не резали мустангов на еду.
В ночь на 20 апреля все туземцы должны собраться на огромном плацу несколько выше форта по течению Отца Рек. Перед этим с помощью армии они изготовят бревенчатые, а большей частью камышовые плоты. Плотов должно быть достаточно, чтобы переправить всех в три приема.
Глубокой ночью, когда туземцы заснут, начнется бойня. С юга лагерь переселенцев будут расстреливать орудия северо-западного и северо-восточного бастионов форта. С севера ударят пушки батареи, заранее тайно установленной на скале, расположенной на берегу. Со стороны реки стрельбу поведут бриг и два бота, а с востока нанесет удар кавалерийский полк. Для полно зачистки местности в дальнейшем будет использован и гарнизон форта. Вся территория стана дикарей отлично простреливается артиллерией, а тех, кто в безумии бросится в реку, надеясь уйти на западный берег, добъют матросы, создав из шлюпок цепи по всей реке. Нет никаких сомнений, что план Гудмэна мог быть осуществлен. Но помешало одно непредвиденное обстоятельство.
Расстрелянный в 1742 г. за сотрудничество с краснокожими Страйк Мистейк имел сына.
Ред Мистейк - сын энглиша и мэкигэнки до десяти лет гармонично соединял в себе лучшие черты двух рас. Он прекрасно запомнил шикарный кабинет отца, манящую строгость зеленого сукна на рабочем столе, бесконечные ряды книжных полок, таинственные стопки бумаг, расположенных всегда в заданном порядке. Его поражало величие записанного слова, а запах свежих чернил будоражил воображение.
Но помнил метис и другое. Бесконечными зимними вечерами в вигваме деда собирались лучшие воины. Они рассказывали о былых подвигах, о том далеком времения, когда еще не было лошадей, топоры делались из камня, наконечники стрел из костей животных, а воины с одним копьем выходили сражаться с медведями.
Среди белых людей его ждали латынь и Древний Рим, греческий и неотразимая культура Эллады, фехтование и великие полководцы всех времен и народов. Его ждали языки франков и спейнов и строгие правила этикета, без знания которых нет входа в общество.
А в лесах он мчался на мустангах, едва набросив уздечку, тонкую кожаную петлю, на нижнюю челюсть коня. Сжимая детскими коленками бока лошади, он направлял послушное его воле могучее животное. Как все молодые мэкигэны, он презирал седло, считая его уделом изнеженных бледнолицых. Он без промаха бил из лука, метал топорик и нож.
В мире белых его угнетала чопорность и чванливость. Каждый прием пищи являлся отдельным культовым действом. Бесконечные столовые приборы, порядок приема блюд, движения рук, головы, наклон тела - все регламентировалось и возводилось в ранг закона.
А в лесах его ждала дымящаяся на вертеле оленина, запеченые в костре индеки, наваристый бульон, сладкие ягоды и орехи.
Как и дед, великий вождь Победитель Гризли, он делал маленькие надрезы на венах молоденьких жеребят и пил кровь, вбирал в себя силу. А затем вновь забавлялся с ними, ощущая свое единство с животными, растениями, землей и небом.
В городе Ред надевал строгий костюм и по воскресеньям шел в храм. Его заставляли бесконечно зубрить Священное Писание. В память врезались картины: отец, готовый убить сына из-за страха перед Великим Богом, потом, уничтоживший почти все живое на планете за нежелание подчиняться, обезумевшая толпа людей, распявшая пророка только за то, что он звал их жить по законам добра.
А рядом был совсем другой духовный мир - огромный пантеон духов и других загадочных непознаваемых существ, мифы и предания о пророках и великих учителях, которые в своем совершенстве поднимались до уровня высших духов и были равны им. этот мир был наполнен несущими огромный эмоциональный заряд многочисленными церемониями и обрядами, связанными с рождением, смертью, охотой, войной заключением мира.
Здесь не находилось место Творцу, сотворившему землю и людей и требующему для себя всеобъемлющей власти над созданным им миром. Здесь была Великая Тайна, наполняющая Вселенную. Она пребывала всегда, везде, во всем. Земля это арена борьбы добрых и злых духов, среди которых выделяется Великий Дух, дух добра и любви.
В городе его учили, что драться голыми руками удел грубых мужланов. Настоящий же джентельмен не опустится до того, чтобы ударить человека рукой, тем более ногой.
А у краснокожих он познавал великое искусство ведения боя без применения оружия, пронизанное философией самоотверженности. "Сегодня хороший день, чтобы умереть" - гласил девиз воинов, ибо смерть есть лишь начало новой жизни. Искусство ведения рукопашного боя, проникнутое уважением к окружающему миру, наполненное глубоким духовным содержанием, давало способность перешагнуть через границы селовеческих возможностей, открывало двери в безграничный мир колективной и личной магии. Внук великого вождя не успел коснуться этой грани жизни мэкигэнов. Он был слишком юн.
После гибели отца и мужа, мать Реда видела вещий сон и дала обет сражаться с врагами до победы или до смерти. Весенний Родник стала одним из лучших воинов Черного Орла. Ее священный головной убор из орлиных перьев, красивая мужская одежда и боевые регалии просто завораживали воинов. Она беззаветно верила, что пули врагов бессильны перед ней и часто, казалось бы безрассудно, сказала, вновь и вновь меняя убитых под нею мустангов, перед самым строем пехоты или кавалерии. И не раз противник, распаленный безотчатной дерзостью женщины-всадника, пускался в погоню, нарываясь на заранее подготовленные засады.
Много лет спустя Ред узнал, что мать была с Черным Орлом до конца. Она уже имела высокое офицерское звание и вела за собой сотни людей. Во главе смельчаков она мчалась прямо на пушки, но ни картечь, ни пули не были ей страшны. Когда враг ввел в бой свою кавалерию, началась страшная сеча. Женщина была изрублена на куски, но воинам все же удалось вынести с поля боя тело всеобщей любимицы. Ее похоронили с почестями по законам мэкигэнов. Ради мужа она приняла веру белых людей, но всегда оставалась истинной мэкигэнкой, гордой, непокорившейся. Она ушла на Заоблачные Поляны Охоты в Страну Вечного Покоя, но в памяти мэкигэнов Весенний Родник навсегда осталась среди великих героев. Жена белого по крови человека, носящего гордое мэкигэнское имя Верный Пусть, разделившего судьбу ставшего ему родным народа, не смогла быть мостом через пропасть расового противостояния.
Но она не испытывала ненависти к белым людям. В жилах ее сына текла энглишеская кровь. Когда началась война, через дальних родственников мужа Ред Мистейк по подложным документам под именем Ричарда Стоуна был отправлен в метрополию. Перед расставанием мать просила его не забывать, что он мэкигэн. Ред поклялся, что в метрополии он узнает все тонкости военного искусства энглишей и вернется на Священную Землю Предков, чтобы быть полезным своему народу.
Уже в военной школе Ред Мистейк узнал, что движение мэкигэнов разгромлено, лидеры уничтожены, а племена загнаны в резервации. Мучительно долгими вечерами анализировал он причины поражения. И чем больше знаний поглощал молодой курсант, тем яснее становилось: главная причина, это всеобъемлещее экономическое отставание коренных народов Континента. Он понял, что мэкигэнов в резервациях на борьбу до победы уже не поднять. Герои почти все убиты. А те, кто жив, большей частью сломлены.
Судьба бросала офицера по всей планете. Служба в Индии, экспедиции на Черном Континенте помогли артиллеристи понять ошибки туземных лидеров. Энглишей везде было ничтожно мало, но они всегда побеждали.
Затем была Семилетняя война с ее гигантскими баталиями, в которых участвовали многие десятки тысяч человек.
Горячая кровь краснокожего пылала в жилах офицера Ричарда Стоуна. Человек с чужим именем не хотел стать человеком с чужой судьбой. Как часто ночами ему снился сладковатый, пьянящий дым костров, мэкигэнские вигвавы на берегу Синей реки, теплые руки матери. Он рвался на Родину. Он был хорошим офицером, но плохим карьеристом. Его прямота и честность стали нарицательными. Исполнительный, дисциплинированный, верный служебному долгу офицер был всегда пунктуален, корректен как с подчиненными, так и с начальством. Смелый в бою, он никогда не позволял себе жестокость и цинизм в отношении к проигравшему противнику. Дуэли, пьяные дебоши, распутство - обычная жизнь офицера была не для него. Долгие часы он проводил наедине с природой, много читал, любил одиночество. И хотя вряд ли кто чаще Ричарда Стоуна посещал храм, всегда, даже среди отщепенцев, находились люди, готовые обвинить его в недостаточной набожности.
Кровь отца явно пересилила в сыне Страйка Мистейка. Лишь по едва уловимым чертам можно было найти в нем признак расы матери. Ричарду Стоуну пришлось запомнить, что его бабка по матери была креолкой. Но даже это ему порой ставили в упрек.
Сложная, многогранная натура метиса не нравилась очень многим. Он был слишком неудобен, для окружающих и уже который год служил в чине капитана.
Когда, наконец-то, Ред смог попасть на Континент, он растерялся, просто не зная, что делать. как только пришло время служебного отпуска, офицер тайно проник в резервацию мэкигэнов. Прошло уже более двух десятилетий, и народ потихоньку налаживал свой быт, хозяйство. Люди начали обрабатывать землю, разводить животных. У них была еда, но не было свободы. А это убивало воинов быстрее пули. Резервация - тюрьма не для тела. Это тюрьма для души.
Великий Жрец Горькая Ягода встретил его как родного сына. "Я знал, что ты придешь", - обминая Реда, произнес жрец. Несмотря на годы, старик был бодр и быстр в движениях.
- Я знал, что ты придешь. Мне было видение. Последний из рода Победителя Гризли, Сын Верного Пути! Твоя мать Весенний Родник была великим воином. Она до последнего дня верила, что останешься мэкигэном. Жестокий мир белых людей не смог сломить тебя. Ты вернулся. Ты должен стать воином, время пришло.
После поста и долгих молитв он прошел обряд Посвящения в Воины. На грудь, ближе к сердцу, была нанесена татуировка - тотем рода Победителя Гризли благородный олень вапити. Ред Мистейк, долгие годы бывший Ричардом Стоуном, получил свое истинное имя - Сменивший Сущность. По окончании обряда Горькая Ягода сказал.
- Воин! Белых людей очень много и они слишком сильны. Ты должен знать то, что знают немногие. Две луны назад мэкигэны, эрагезы и алдонтины объединились, чтобы следующей весной начать войну против энглишей. Ты должен покинуть мир белых людей. Через несколько лун в резевации вновь появится разведчик из эрагезов. Он сейчас в резервациях и лесах собирает людей, готовя их дух к войне. Это лучший из разведчиков. Он выведет тебя к алдонтинам. У алдонтинов много воинов. Но у них нет вождя, знающего пушки и военное искусство энглишей. Там ты будешь нужнее.
Эрагез опоздал совсем не на много. Алдонтины были разбиты. А шестой королевский пехотный полк уже грузился на транспортные суда для отправки в форт Стронг Джампинг.
Командующий артиллерией полка капитан Ричард Стоун смог быстро убедить начальство, что лучшего проводника, чем Небесная Пума им не найти. Эрагез был зачислен в штат полка. Сразу после прибытия в форт капитан Стоун начал искать пути для установления контакта с алдонтинами. Но после того как его ознакомили с планом полного уничтожения алдонтинов и он узнал, что до катастрофы осталось всего лишь несколько месяцев, Сменивший Сущность понял, что кончилось время думать об осторожности.
Встреча состоялась во время охоты. Углубившись в лес, капитан и проводник встретились на небольшой поляне с Зорким Соколом и Ястребиным Когтем. Эрагез. прекрасно владеющий алдонтинским, готов был переводить беседу, но Зоркий Сокол улыбаясь сказал.
- Энглиши дали нам не только хороший урок по искусству войны. Они научили нас многому.
Видя тревогу на лице офицера, вождь продолжил.
- Капитан может не беспокоиться, его слова услышат только те, к кому они обращены. Наши люди следят здесь за каждым шорохом. И кто отважится забрести сюда? Ведь энглиши смелы только за толстыми стенами крепостей.
Затем проницательно взглянув в глаза офицера, вождь, акцентируя каждое слово, медленно произнес.
- Так что же хочет сказать алдонтинам мой бледнолицый брат.
Ред, выехавший на охоту не в военной форме, а чтобы быть менее заметным, в охотничьем костюме, быстро расстегнул куртку рубахи, показывая татуировку.
- Я сын энглиша Страйка Мистейка. Его мэкигэнское имя Верный Путь. Белые люди убили его за то, что он встал на сторону краснокожих. Мой дед - Великий Вождь мэкигэнов Победитель Гризли. Моя мать - Весенний Родник. Ее имя известно всем! Энглиши ничего не знали о том, что три народа готовились к войне с ними. Они опередили нас. Это случайность. Они хотят закрепиться в этой земле навсегда. Форт слишком важен для них. Энглиши хотят уничтожеть всех алдонтинов поголовно. Страх мучает их. Дата еще не установлена. Примерно середина весны. Это должно произойти в день переселения. Они стянут огромные силы. Я знаю, как воевать с энглишами. Я готов перейти на сторону алдонтинских братьев. Те сто ружей, которые вы получили по договору, слишком малая сила. Мы сможем их победить, если первыми нападем внезапно.
Зоркий Сокол сразу отмел мысль о том, что капитан повокатор. Его привел Небесная Пума, давно известный как преданный разведчик. Да и о плане нанесения объединенного удара краснокожих знали единицы. Алдонтины ждали ружья. Тысячу ружей от команды Фэнда Уэсда. Они еще не знали, что ружей будет вдвое меньше. Вожди готовили удар по форту. Несколько дней на подготовку после поступления оружия и немедленное нанесение удара. Обо всем этом не следовало знать капитану. Зоркий Сокол сразу понял, какие огромные преимущества получат алдонтины, если среди врагов у них будет свой человек такого уровня. Это полностью меняло все. И вождь, одобряюще посмотрел в глаза офицера, положил свою горячую руку ему на плечо.
- Мой брат! У нас много воинов, готовых грудью идти на пушки. Но сегодня еще очень мало вождей, которые понимают, что не это принесет нам победу. Сменивший Сущность, ты будешь до последнего мгновения среди бледнолицых. Мы станем знать каждый их шаг. Энглиши готовят нам волчью яму. Но они сами попадут в нее. Ты станешь нашими глазами и ушами. Пусть Небесная Пума передает тебе волю совета вождей. А когда мы уничтожим форт, ты сможешь уйти к алдонтинам. Леса бескрайни. Оленей хватит на всех.
Зоркий Сокол поднялся, поднес к губам свиток. Великолепный вороной скакун послушно подбежал к хозяину, еще дожевывая нежную молодую траву.
- Солнце клониться к закату. Надо спешить. Мы поедем другой тропой.
И он резким движением, не касаясь крупа лошади руками, взлетел на хребет. Ласково потрепав мустанга по морде, он что-то шепнул ему на ухо. Ястребиный Коготь тут же тоже оказался на коне.
Капитан Стоун дернул поводья. Какое-то тепло разлилось по телу. Через мгновение краснокожие растворились в лесной чащобе. Он был спокоен. Он знал, такие люди обязательно победят.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Небесная Пума проснулся в холодном поту. Ему опять приснился бой у Поваленных Деревьев. Эрагез был один. Он сел, скрестив ноги, положил руки на колени, уткнул в них колову и заплакал. Он знал, что сегодня это надо. Сон не часто терзал его. Прошло столько лет. Но забыть этот бой невозможно.
В ту ночь энглиши точно знали, что эрагезы не готовы к бою. Бледнолицых привел предатель. Их удар стал полной неожиданностью. Солдат было немного и воины смогли организовать оборону. Но многие испугались и побежали. Великий Вождь Могучий Лось останавливал бегущих и все время кричал.
- Братья! Мы еще можем победить их.
Солдаты наступали стройными рядами, штыками наперевес. Не считая убитых и раненых, они перешагивали через трупы и своих и чужих и шли вперед. Четкая барабанная дробь, ровные линии атакующих, ярко-красные мундиры. Эрагезы дрогнули.
Но вдруг пришли майяны. У них были огромные деревянные щиты. На щитах толстая кожа. Наши стрелы и копья не пробивали их. Майяны становились плотными рядами и прикрывались щитами. Они шли вперед, как идет на волка бизон, наклонив голову и выставив рога. Враги убивали мужчин, а женщин и детей уводили с собой. Мы не могли сражаться с ними. Нас спасали горы. Но как жить среди голых скал, где вокруг только снег и нет даже травинки?
Жрецы неистово молились Гичи-Маниту о помощи. Но злые духи - покровители майянов были очень сильны. Наши слова долго не доходили до Владыки Жизни. Но все-таки он ответил. Великий Дух указал нам путь к спасению.
Темной ночью совсем немного смельчаков прокрались в самую середину вражеского стана. Несколько других отрядов напали и стали отступать. Майяны поверили. Они погнались. В это время воины перебили охрану, жрецов и захватили идолов, которым поклонялись враги.
Страх охватил майянов. Без поддержки духов они стали бессильны. Они ушли на юг. Там были их жилища. Воины гнали майянов и убивали их.
Тогда все поверили, что идолы будут служить алдонтинам. Что это воля Высших Сил. Что идолы есть часть Великой Тайны, и в них наша Сила.
А потом в горах была страшная засуха. Реки пересохли. Звери ушли. Они искали воду. Люди слабели. Женщины не рожали детей. У них не было сил. Люди ложились спать, и засыпали навсегда.
И тогда вожди, чтобы спасти народ, разделили его. Одни ушли на юг, другие на восток. Вожди верили - если одно племя погибнет, другое останется жить. И наша гордая кровь всегда будет течь в жилах воинов.
Мы разделили идолов. Ведь это они принесли нам победу. Люди долго шли вдоль Извилистой реки через бескрайние безводные равнины на восход солнца. Земля была непригодня для жизни. Но здесь на берегах Отца Рек есть все. И рыба, и дичь, и прохлада лесов, и сочные травы лугов.
Мы еще раз разделили идолов. Алдонтины и шауни благодарны им. Они помогли нам победить.
В словах жреца не было напора и уверенности в своей правоте, которые как обжигающий жар, исходили от молодого вождя. Казалось, жрец даже оправдывается. Никто из присутствующих на Круге Большого Костра не поднялся и не обвинил Зоркого Сокола в том, что его разум помутнен. Никто не сказал, что мысли вождя безумны. Алдонтины смелые, отчаянные, любящие справедливость. Люди молчали. Они не знали, что сказать.
Зоркий Сокол, замахнулся на сами основы жизни народа алдонтин. Это являлось неотъемлемой частью религии, мироощущения, быта людей, было привычным и удобным, казалось незыблемым. Почему же они молчали?
Алдонтины не знали Бога. У них не было Скрижалей с Заповедями, не было религиозной организации, раз и навсегда сказавшей: "Это - добро, а это - зло". Не было Спасителя, однажды пострадавшего за всех и показавшего людям, что есть они в сравнении с Великим Богом-Творцом.
Бог алдонтинов Гичи-Маниту - это сумма сил природы, разлившихся по всему окружающему миру. Гичи-Маниту - часть Великой Тайны - высшей субстанции, включающей в себя и добро и зло.
Алдонтины не знали ничножности человека. Миссионеры еще не донесли до них этого. И они слышали слова, которые говорили Великие Учителя и Пророки. Они не распинали пророков на столбах, не сжигали их на кострах, не гноили в тюрьмах. Если человек говорил не то, что хотели слышать остальные, его просто не слушали.
Алдонтины молчали. Зоркий Сокол смотрел в глаза вождей. В них не было осуждения? "Пусть вождь докажет свою правоту, - читал он во взглядах, - и мы поверим ему".
Он поднялся и, смело подойдя вплотную к Расщепленному Дубу, медленно поизнес: "Великий Вождь, я готов своей жизнью искупить ошибку". Зоркий Сокол стоял и смотрел вдаль. Его лицо, покрытое печатью глубокой задумчивости, выражало отчаянную решительность.
Верховный Вождь готов был поверить, но пусть решают духи. И он произнес:
Владыка Жизни дал нам Разум. У нас есть слова. Каждый может говорить. Слова это ветер. Слова сказаны - кто слышал их? Зоркий Сокол - вождь. Он может говорить на совете вождей. Мысли - не дела. Каждый алдонтин - воин. Каждый имеет разум. Чем докажет молодой вождь, что он правильно понял волю Гичи-Маниту?
Наступила развязка. Славой или позором покроет себя Зоркий Сокол? Глаза его сияли, он просто жаждал сказать людям главное!
- Братья! золотые истуканы - это поверженные злые боги майянов, которые всегда мстили нам. Злые духи слабы и трусливы. Не имея сил погубить алдонтинов, они все время лгут, уводят нас с истинного пути на тропу лжи, чтобы там уничтожить. Братья! Задумайтесь! Алдонтины сильный и мудрый народ. Но почему же мы не можем делать тех вещей, что доступны белым людям?
Пушки, ружья, порох, железные ножи, топоры, колесные повозки. Даже простое конское седло белых людей намного надежней и удобней. Так в чем же причина этого? Спрашиваю вас Я.
Зоркий Сокол победоносно смотрел на слушателей. Он сказал, что многие давно желали услышать. Кому захочется искать другие причины? Если не злые духи, то кто же тогда виноват?! Имея такой четкий и ясный ответ, надо ли углубляться дальше.
- Мы уничтожим идолов, изгоним их с нашей земли и чары их колдовства исчезнут. И тогда наш Разум сразу просветлеет и нам станет доступно понимание загадочных вещей бледнолицых.
В Священной Пещере на Большой Горе хранятся идолы. Мы пойдем туда и я буду кромсать уродливое тело самого большого из них. И если я неправильно понял волю духов, то пусть я умру.
Священная Пещера была огромной тайной алдонтинов. Только жрецы, и то весьма редко, посещали ее. Лабиринт ходов и лазеек, ведущий в главный зал пещеры, был настолько запутан, что пройти по нему могли лишь посвященные.
Жрецы вынесли идола. Стоял прекрасный февральский полдень. Солнце висело над горизонтом совсем низко. Но его мягкие, нежные лучи скользими по дружно пробивающейся из-под прошлогодней листвы травке, застилающей все вокруг изумрудным ковром, ласкали набухающие на деревьях почки, согревали суровые лица воинов.
Зоркий Сокол взял огромный ритуальный топор, подошел к истукану. Чудовище будто бы почувствовало свой предсмертный миг. Его звериный оскал, сверлящий взгляд кровавых глаз уже не наводили ужас на человека. И человек, разрывая пелену страхов и обманов, сделал шаг в пугающую, порализующую неизвестность.
"Твоим именем, Гичи-Маниту, вершу это", - прокричал молодой вождь, и с огромной силой опустил топор на грудь идола. Тот сразу завалился спиной на землю, беспомощно растопыря коротенькие пухлые ручки и ножки. Огромная вмятина врезала в его тело.
Вокруг стояла мертвая тишина. Не было страшного грома и молнии, поразивших поднявшего на истукана руку. Не было великого землетрясения, поглотившего нарушившего табу. Не было урагана, разметавшего все вокруг. Стояла тишина. Алдонтины молчали.
"О, Великий Маниту", - от огромного напряжения плоти и духа застонал Зоркий Сокол и еще раз обрушил свой топор, разрубив шею истукана. Голова чудовища покатилась по склону, сверкая уже никого не пугающими рубиновыми глазами. Молодой вождь наступил ногой на поверженного идола. Он сурово посмотрел на жрецов и вождей и не снимая ноги с бесформенного куска желтого металла произнес: "Трепещите алдонтины и ликуйте. Пусть Владыка Жизни пошлет нам Знак". И он первым начал танец Обновления Жизни. Остальные словно повинуясь неведомой силе, один за другим подключились к пляске. Не было барабанов, бубенцов, погремушек, свистков, трещеток. Музыка лилась внутри танцующих, заполнив все вокруг. Напряжение росло. Входя в экстаз, люди все громче и громче просили Великую Тайну дать им Знак, подтвердить их правоту. Крики, вопли оглашали поляну.
Зоркий Сокол выхватил нож для скальпирования и начал по всему телу делать неглубокие надрезы. Вскоре он весь залился кровью. Остальные, увлеченные страстью молодого вождя, тоже стали приносить в жертву свою плоть.
Нечленораздельные возгласы, хрипы, стоны, звериный рев неслись в небо, все настойчивее и настойчивее призывая Высшие Силы проявить себя.
И вдруг с ясного, чистого неба пошел дождь. Вскоре все промокли насквозь. Струи воды стекали по лицам, смешиваясь со слезами. От огромного напряжения люди слабели, и, не в силах удержаться на ногах, в изнеможении падали на коления. простирая руки к небу. Громадное Солнце - Видимый Сын Великой Тайны огненным шаром висело в безоблачном небе. Солнце алдонтинов.
Дождь, слезы и кровь смешивались и стекали на зеленую траву. Танец продолжался. Неистовая сила алдонтинов вырывалась в необузданных, неуправляемых движениях. Они победили свой срах. Они сравнялись с духами. Они победили духов.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЧТОБЫ ВЫЖИЬ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
План поголовного уничтожения алдонтинов был разработан правительственным агентом Гудмэном в мельчайших подробностях. Сама идея плана необычайно проста и вполне реалистична. Сотня ружей, выданная правящей верхушке дикарей, являлась надежной гарантией их уступчивости. Мука и крупы, выделенные правительством, в определенной степени компенсировали потери продуктов питания в ночном побоище. Во всяком случае, они не резали мустангов на еду.
В ночь на 20 апреля все туземцы должны собраться на огромном плацу несколько выше форта по течению Отца Рек. Перед этим с помощью армии они изготовят бревенчатые, а большей частью камышовые плоты. Плотов должно быть достаточно, чтобы переправить всех в три приема.
Глубокой ночью, когда туземцы заснут, начнется бойня. С юга лагерь переселенцев будут расстреливать орудия северо-западного и северо-восточного бастионов форта. С севера ударят пушки батареи, заранее тайно установленной на скале, расположенной на берегу. Со стороны реки стрельбу поведут бриг и два бота, а с востока нанесет удар кавалерийский полк. Для полно зачистки местности в дальнейшем будет использован и гарнизон форта. Вся территория стана дикарей отлично простреливается артиллерией, а тех, кто в безумии бросится в реку, надеясь уйти на западный берег, добъют матросы, создав из шлюпок цепи по всей реке. Нет никаких сомнений, что план Гудмэна мог быть осуществлен. Но помешало одно непредвиденное обстоятельство.
Расстрелянный в 1742 г. за сотрудничество с краснокожими Страйк Мистейк имел сына.
Ред Мистейк - сын энглиша и мэкигэнки до десяти лет гармонично соединял в себе лучшие черты двух рас. Он прекрасно запомнил шикарный кабинет отца, манящую строгость зеленого сукна на рабочем столе, бесконечные ряды книжных полок, таинственные стопки бумаг, расположенных всегда в заданном порядке. Его поражало величие записанного слова, а запах свежих чернил будоражил воображение.
Но помнил метис и другое. Бесконечными зимними вечерами в вигваме деда собирались лучшие воины. Они рассказывали о былых подвигах, о том далеком времения, когда еще не было лошадей, топоры делались из камня, наконечники стрел из костей животных, а воины с одним копьем выходили сражаться с медведями.
Среди белых людей его ждали латынь и Древний Рим, греческий и неотразимая культура Эллады, фехтование и великие полководцы всех времен и народов. Его ждали языки франков и спейнов и строгие правила этикета, без знания которых нет входа в общество.
А в лесах он мчался на мустангах, едва набросив уздечку, тонкую кожаную петлю, на нижнюю челюсть коня. Сжимая детскими коленками бока лошади, он направлял послушное его воле могучее животное. Как все молодые мэкигэны, он презирал седло, считая его уделом изнеженных бледнолицых. Он без промаха бил из лука, метал топорик и нож.
В мире белых его угнетала чопорность и чванливость. Каждый прием пищи являлся отдельным культовым действом. Бесконечные столовые приборы, порядок приема блюд, движения рук, головы, наклон тела - все регламентировалось и возводилось в ранг закона.
А в лесах его ждала дымящаяся на вертеле оленина, запеченые в костре индеки, наваристый бульон, сладкие ягоды и орехи.
Как и дед, великий вождь Победитель Гризли, он делал маленькие надрезы на венах молоденьких жеребят и пил кровь, вбирал в себя силу. А затем вновь забавлялся с ними, ощущая свое единство с животными, растениями, землей и небом.
В городе Ред надевал строгий костюм и по воскресеньям шел в храм. Его заставляли бесконечно зубрить Священное Писание. В память врезались картины: отец, готовый убить сына из-за страха перед Великим Богом, потом, уничтоживший почти все живое на планете за нежелание подчиняться, обезумевшая толпа людей, распявшая пророка только за то, что он звал их жить по законам добра.
А рядом был совсем другой духовный мир - огромный пантеон духов и других загадочных непознаваемых существ, мифы и предания о пророках и великих учителях, которые в своем совершенстве поднимались до уровня высших духов и были равны им. этот мир был наполнен несущими огромный эмоциональный заряд многочисленными церемониями и обрядами, связанными с рождением, смертью, охотой, войной заключением мира.
Здесь не находилось место Творцу, сотворившему землю и людей и требующему для себя всеобъемлющей власти над созданным им миром. Здесь была Великая Тайна, наполняющая Вселенную. Она пребывала всегда, везде, во всем. Земля это арена борьбы добрых и злых духов, среди которых выделяется Великий Дух, дух добра и любви.
В городе его учили, что драться голыми руками удел грубых мужланов. Настоящий же джентельмен не опустится до того, чтобы ударить человека рукой, тем более ногой.
А у краснокожих он познавал великое искусство ведения боя без применения оружия, пронизанное философией самоотверженности. "Сегодня хороший день, чтобы умереть" - гласил девиз воинов, ибо смерть есть лишь начало новой жизни. Искусство ведения рукопашного боя, проникнутое уважением к окружающему миру, наполненное глубоким духовным содержанием, давало способность перешагнуть через границы селовеческих возможностей, открывало двери в безграничный мир колективной и личной магии. Внук великого вождя не успел коснуться этой грани жизни мэкигэнов. Он был слишком юн.
После гибели отца и мужа, мать Реда видела вещий сон и дала обет сражаться с врагами до победы или до смерти. Весенний Родник стала одним из лучших воинов Черного Орла. Ее священный головной убор из орлиных перьев, красивая мужская одежда и боевые регалии просто завораживали воинов. Она беззаветно верила, что пули врагов бессильны перед ней и часто, казалось бы безрассудно, сказала, вновь и вновь меняя убитых под нею мустангов, перед самым строем пехоты или кавалерии. И не раз противник, распаленный безотчатной дерзостью женщины-всадника, пускался в погоню, нарываясь на заранее подготовленные засады.
Много лет спустя Ред узнал, что мать была с Черным Орлом до конца. Она уже имела высокое офицерское звание и вела за собой сотни людей. Во главе смельчаков она мчалась прямо на пушки, но ни картечь, ни пули не были ей страшны. Когда враг ввел в бой свою кавалерию, началась страшная сеча. Женщина была изрублена на куски, но воинам все же удалось вынести с поля боя тело всеобщей любимицы. Ее похоронили с почестями по законам мэкигэнов. Ради мужа она приняла веру белых людей, но всегда оставалась истинной мэкигэнкой, гордой, непокорившейся. Она ушла на Заоблачные Поляны Охоты в Страну Вечного Покоя, но в памяти мэкигэнов Весенний Родник навсегда осталась среди великих героев. Жена белого по крови человека, носящего гордое мэкигэнское имя Верный Пусть, разделившего судьбу ставшего ему родным народа, не смогла быть мостом через пропасть расового противостояния.
Но она не испытывала ненависти к белым людям. В жилах ее сына текла энглишеская кровь. Когда началась война, через дальних родственников мужа Ред Мистейк по подложным документам под именем Ричарда Стоуна был отправлен в метрополию. Перед расставанием мать просила его не забывать, что он мэкигэн. Ред поклялся, что в метрополии он узнает все тонкости военного искусства энглишей и вернется на Священную Землю Предков, чтобы быть полезным своему народу.
Уже в военной школе Ред Мистейк узнал, что движение мэкигэнов разгромлено, лидеры уничтожены, а племена загнаны в резервации. Мучительно долгими вечерами анализировал он причины поражения. И чем больше знаний поглощал молодой курсант, тем яснее становилось: главная причина, это всеобъемлещее экономическое отставание коренных народов Континента. Он понял, что мэкигэнов в резервациях на борьбу до победы уже не поднять. Герои почти все убиты. А те, кто жив, большей частью сломлены.
Судьба бросала офицера по всей планете. Служба в Индии, экспедиции на Черном Континенте помогли артиллеристи понять ошибки туземных лидеров. Энглишей везде было ничтожно мало, но они всегда побеждали.
Затем была Семилетняя война с ее гигантскими баталиями, в которых участвовали многие десятки тысяч человек.
Горячая кровь краснокожего пылала в жилах офицера Ричарда Стоуна. Человек с чужим именем не хотел стать человеком с чужой судьбой. Как часто ночами ему снился сладковатый, пьянящий дым костров, мэкигэнские вигвавы на берегу Синей реки, теплые руки матери. Он рвался на Родину. Он был хорошим офицером, но плохим карьеристом. Его прямота и честность стали нарицательными. Исполнительный, дисциплинированный, верный служебному долгу офицер был всегда пунктуален, корректен как с подчиненными, так и с начальством. Смелый в бою, он никогда не позволял себе жестокость и цинизм в отношении к проигравшему противнику. Дуэли, пьяные дебоши, распутство - обычная жизнь офицера была не для него. Долгие часы он проводил наедине с природой, много читал, любил одиночество. И хотя вряд ли кто чаще Ричарда Стоуна посещал храм, всегда, даже среди отщепенцев, находились люди, готовые обвинить его в недостаточной набожности.
Кровь отца явно пересилила в сыне Страйка Мистейка. Лишь по едва уловимым чертам можно было найти в нем признак расы матери. Ричарду Стоуну пришлось запомнить, что его бабка по матери была креолкой. Но даже это ему порой ставили в упрек.
Сложная, многогранная натура метиса не нравилась очень многим. Он был слишком неудобен, для окружающих и уже который год служил в чине капитана.
Когда, наконец-то, Ред смог попасть на Континент, он растерялся, просто не зная, что делать. как только пришло время служебного отпуска, офицер тайно проник в резервацию мэкигэнов. Прошло уже более двух десятилетий, и народ потихоньку налаживал свой быт, хозяйство. Люди начали обрабатывать землю, разводить животных. У них была еда, но не было свободы. А это убивало воинов быстрее пули. Резервация - тюрьма не для тела. Это тюрьма для души.
Великий Жрец Горькая Ягода встретил его как родного сына. "Я знал, что ты придешь", - обминая Реда, произнес жрец. Несмотря на годы, старик был бодр и быстр в движениях.
- Я знал, что ты придешь. Мне было видение. Последний из рода Победителя Гризли, Сын Верного Пути! Твоя мать Весенний Родник была великим воином. Она до последнего дня верила, что останешься мэкигэном. Жестокий мир белых людей не смог сломить тебя. Ты вернулся. Ты должен стать воином, время пришло.
После поста и долгих молитв он прошел обряд Посвящения в Воины. На грудь, ближе к сердцу, была нанесена татуировка - тотем рода Победителя Гризли благородный олень вапити. Ред Мистейк, долгие годы бывший Ричардом Стоуном, получил свое истинное имя - Сменивший Сущность. По окончании обряда Горькая Ягода сказал.
- Воин! Белых людей очень много и они слишком сильны. Ты должен знать то, что знают немногие. Две луны назад мэкигэны, эрагезы и алдонтины объединились, чтобы следующей весной начать войну против энглишей. Ты должен покинуть мир белых людей. Через несколько лун в резевации вновь появится разведчик из эрагезов. Он сейчас в резервациях и лесах собирает людей, готовя их дух к войне. Это лучший из разведчиков. Он выведет тебя к алдонтинам. У алдонтинов много воинов. Но у них нет вождя, знающего пушки и военное искусство энглишей. Там ты будешь нужнее.
Эрагез опоздал совсем не на много. Алдонтины были разбиты. А шестой королевский пехотный полк уже грузился на транспортные суда для отправки в форт Стронг Джампинг.
Командующий артиллерией полка капитан Ричард Стоун смог быстро убедить начальство, что лучшего проводника, чем Небесная Пума им не найти. Эрагез был зачислен в штат полка. Сразу после прибытия в форт капитан Стоун начал искать пути для установления контакта с алдонтинами. Но после того как его ознакомили с планом полного уничтожения алдонтинов и он узнал, что до катастрофы осталось всего лишь несколько месяцев, Сменивший Сущность понял, что кончилось время думать об осторожности.
Встреча состоялась во время охоты. Углубившись в лес, капитан и проводник встретились на небольшой поляне с Зорким Соколом и Ястребиным Когтем. Эрагез. прекрасно владеющий алдонтинским, готов был переводить беседу, но Зоркий Сокол улыбаясь сказал.
- Энглиши дали нам не только хороший урок по искусству войны. Они научили нас многому.
Видя тревогу на лице офицера, вождь продолжил.
- Капитан может не беспокоиться, его слова услышат только те, к кому они обращены. Наши люди следят здесь за каждым шорохом. И кто отважится забрести сюда? Ведь энглиши смелы только за толстыми стенами крепостей.
Затем проницательно взглянув в глаза офицера, вождь, акцентируя каждое слово, медленно произнес.
- Так что же хочет сказать алдонтинам мой бледнолицый брат.
Ред, выехавший на охоту не в военной форме, а чтобы быть менее заметным, в охотничьем костюме, быстро расстегнул куртку рубахи, показывая татуировку.
- Я сын энглиша Страйка Мистейка. Его мэкигэнское имя Верный Путь. Белые люди убили его за то, что он встал на сторону краснокожих. Мой дед - Великий Вождь мэкигэнов Победитель Гризли. Моя мать - Весенний Родник. Ее имя известно всем! Энглиши ничего не знали о том, что три народа готовились к войне с ними. Они опередили нас. Это случайность. Они хотят закрепиться в этой земле навсегда. Форт слишком важен для них. Энглиши хотят уничтожеть всех алдонтинов поголовно. Страх мучает их. Дата еще не установлена. Примерно середина весны. Это должно произойти в день переселения. Они стянут огромные силы. Я знаю, как воевать с энглишами. Я готов перейти на сторону алдонтинских братьев. Те сто ружей, которые вы получили по договору, слишком малая сила. Мы сможем их победить, если первыми нападем внезапно.
Зоркий Сокол сразу отмел мысль о том, что капитан повокатор. Его привел Небесная Пума, давно известный как преданный разведчик. Да и о плане нанесения объединенного удара краснокожих знали единицы. Алдонтины ждали ружья. Тысячу ружей от команды Фэнда Уэсда. Они еще не знали, что ружей будет вдвое меньше. Вожди готовили удар по форту. Несколько дней на подготовку после поступления оружия и немедленное нанесение удара. Обо всем этом не следовало знать капитану. Зоркий Сокол сразу понял, какие огромные преимущества получат алдонтины, если среди врагов у них будет свой человек такого уровня. Это полностью меняло все. И вождь, одобряюще посмотрел в глаза офицера, положил свою горячую руку ему на плечо.
- Мой брат! У нас много воинов, готовых грудью идти на пушки. Но сегодня еще очень мало вождей, которые понимают, что не это принесет нам победу. Сменивший Сущность, ты будешь до последнего мгновения среди бледнолицых. Мы станем знать каждый их шаг. Энглиши готовят нам волчью яму. Но они сами попадут в нее. Ты станешь нашими глазами и ушами. Пусть Небесная Пума передает тебе волю совета вождей. А когда мы уничтожим форт, ты сможешь уйти к алдонтинам. Леса бескрайни. Оленей хватит на всех.
Зоркий Сокол поднялся, поднес к губам свиток. Великолепный вороной скакун послушно подбежал к хозяину, еще дожевывая нежную молодую траву.
- Солнце клониться к закату. Надо спешить. Мы поедем другой тропой.
И он резким движением, не касаясь крупа лошади руками, взлетел на хребет. Ласково потрепав мустанга по морде, он что-то шепнул ему на ухо. Ястребиный Коготь тут же тоже оказался на коне.
Капитан Стоун дернул поводья. Какое-то тепло разлилось по телу. Через мгновение краснокожие растворились в лесной чащобе. Он был спокоен. Он знал, такие люди обязательно победят.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Небесная Пума проснулся в холодном поту. Ему опять приснился бой у Поваленных Деревьев. Эрагез был один. Он сел, скрестив ноги, положил руки на колени, уткнул в них колову и заплакал. Он знал, что сегодня это надо. Сон не часто терзал его. Прошло столько лет. Но забыть этот бой невозможно.
В ту ночь энглиши точно знали, что эрагезы не готовы к бою. Бледнолицых привел предатель. Их удар стал полной неожиданностью. Солдат было немного и воины смогли организовать оборону. Но многие испугались и побежали. Великий Вождь Могучий Лось останавливал бегущих и все время кричал.
- Братья! Мы еще можем победить их.
Солдаты наступали стройными рядами, штыками наперевес. Не считая убитых и раненых, они перешагивали через трупы и своих и чужих и шли вперед. Четкая барабанная дробь, ровные линии атакующих, ярко-красные мундиры. Эрагезы дрогнули.