Крымов Евгений Владимирович. Мамины сказки

   – Я волка с лисой полностью поддерживаю, намедни в сарай один забрался, а там вместо кур ящик ножек буша лежит, я тоже обрадовался, от брюха наелся, а теперь весь прыщами покрылся, и шерсть облезать начала! А вдруг весь облезу, новой породы бесшёрстным хорьком окажусь, тогда по выставкам затаскают!
   – Ребята, мы собрались не жалобы выслушивать, а дело делать! – сказал Леший.
   Звери начали рассыпать тол вокруг палаток, а Леший строго следил и командовал:
   – Понемногу! Понемногу, а то ненароком убьём кого! Мы же не люди!
   Подожгли шнур, ухнул взрыв…
   Ничего не понимающие спросонья люди выскочили из укрытий.
   – Руки вверх! – приказал волк. – Начальнику цеха пли!
   Закружившись и завопив от боли, Иван Кузьмич проснулся.
   – Пригодился запас соли! – гордо произнёс заяц.
   – Люди, совесть у вас есть? – строго спросила медведица. – А ещё позволяете себе называть нас братьями меньшими!
   – Е-е-есть! – заикались напуганные люди.
   – Тогда почему, придя в чужой дом гостями, вы гадите? Разве у себя в доме позволяете, чтобы на полу среди комнаты находилась помойка?
   – Н-н-неет! – продолжали трястись от страха люди.
   – А почему считаете, что в нашем доме такое возможно? – укорила медведица.
   – Мы отдыхать приехали!
   – Чего там рассуждать, в воду их! Рыбу истребили, теперь пусть сами икру мечут! – завопила лиса.
   – Судить их! Судить! – подхватила сорока. – Пусть гнёзда восстанавливают! У них свой стройматериал на улице гниёт, а наш на кострах пожгли!
   – Снять с них шкуру! – заорал волк.
   – Простите, мы больше не будем! – завопили отдыхающие.
   – Не будем! Не будем! Только и слышно по радио, по телеку проблему экологии решаете! А чего переливать из пустого в порожнее, какую можно решить задачу без ответа?! Гадить прекратите, тогда и задачи решаться и пустые, никому ненужные мысли в голове не будут рождаться! А проблемы сами по себе отпадут!
   – А теперь убирайтесь, но поляну поправьте, верните ей прежний вид! – приказал хозяин леса.
   Не за совесть, а за страх старались люди убрать следы разложений, но как ни старались, прежней, благоуханной красоты и величия, природе вернуть не могли.
   – Разорванное полотнище, как ни латай, прореха остаётся! – ворчал Леший. – Что минутой загажено, одним часом не поправишь! Часом быстро и легко уничтожается, а веками поправляется и оживляется!
   Выезжали гости из леса дружно, обдавая стоящих сзади зверей копотью и гарью удушающего газа.
   Когда машины отъехали поодаль, раздался выстрел, другой, третий…
   – Что ты делаешь? – кинулись звери к волку.
   – А я солью запасся! – расхохотался волк. – Шины братьям большим пробиваю! С почтеньем, как подобает, желанных гостей провожаю! С дикими варварами их методами поступаю!
   – Ай-яй-яй! Тебе лишь бы поозорничать! Как не стыдно! Ты своё невежество выставляешь, а когда хамству подчинишься, безмозглой мумии уподобляешься, от которой мертвечиной разит и всю атмосферу трупным ядом отравляет! А нам лесным жителям это непристойно! – назидательно отчитала его медведица.
   – Опять я во всём виноват, а я людские страсти и действа повторяю! Это, вроде бы у вас клоун, он тоже недостатки подмечает, а потом повторяет, то есть критикует!
   – А если убил кого? – возмутился заяц.
   – Сиди уж трусишка длинноухий, хочу, чтобы они на себе тащили своё удушающее изобретение! Когда машины на их спинах покатаются, может нам приезжать отпадёт желание!
   – Правильно волк поступает. Как у людей говориться, клин клином вышибают! Когда своё хамство оправдать пытаются! – поддержала волка лиса.
   – Конечно, с одной стороны правильно, когда человек не имеет разума, он жесток, тогда его животным или зверем называют, а за что нас оскорбляют, когда себе уподобляют!? Пускай знают, что наше терпение не бесконечно!

ЧЬЯ ДУША ЧЁРТУ ПРИГОДНА?

   Кроме клочка земли да полуразвалившейся избёнки, у Ивана ничего не было. А единственная надежда и опора у мужика была на быка.
   Жил себе мужик, жил не тужил и вдруг бык заболел.
   Уж Иван к быку и так и эдак, ни ест, ни пьёт животина, так и пахать не может.
   Иван в конец расстроился, сон у него пропал.
   И вот однажды ночью сидит мужик на крылечке, тревожные мысли одолевают, как бороться с бедой, обдумывает.
   Видит, из окна сарая что-то вылетело, будто молния над головой пролетела и из виду скрылась.
   На следующую ночь Иван в сарае спрятался, ждёт, узнать хочет, кто у него хороводит и мешает жить.
   В двенадцать часов ночи колокола возвестили, тут чертяка явился, сел верхом на быка и давай погонять. До тех пор гонял, пока тот бессильным не свалился.
   – Ага! – говорит сам себе Иван. – Ну, погоди нечистый, я тебя проучу, как бедняков обижать!
   На другую ночь мужик быка в избе спрятал, а сам в сарае притаился и ждёт. Как чёрт появился, мужик изловчился, на спину прыгнул, за рога схватил и ну погонять, чертяку вдоль хребтины кнутом хлестать…
   Закрутился, закружился нечистый, а мужик его крепко держит.
   Видит чёрт, что так просто от мужика не отделаться, обхитрить решил, предлагает:
   – Отпустишь меня, мешок золота дам!
   – Ты плут известный, обманешь! – Ещё крепче вцепился Иван и держит чертяку.
   Тогда понёс его нечистый в безоблачные дали…
   Летит Иван над облаками, горных вершин не видно, зато звёзды вот они, рядом. Попытался звезду взять да руки обжёг.
   А чертяка над ним потешается:
   – Ты сначала счастье поймай, потом звёзды хватай!
   – Счастье само в руки не плывёт, так просто за него не ухватишься! – ответил горестно Иван.
   – А хочешь, я тебя королём сделаю, может, тогда ты себя почувствуешь счастливым? – предложил рогатый.
   Мужик думал, что счастье в величестве, согласился.
   Чёрт, в красавца-коня превратился, а Иван в короне очутился.
   Прилетели в незнакомую страну, на дворцовой площади приземлились.
   На встречу им народ поспешно выбежал, торжественными восклицаниями короля встречают:
   – Наш король вернулся! Да здравствует король!
   Смотрит Иван, а народ глазенками лупает, ушами хлопает, бестолково вокруг них толпятся, кричать, как можно громче стараются, аж пуп раздирают, а искреннего восторга не чувствуется.
   Разочаровался Иван, с чертом своими мыслями поделился:
   – От встречи со мной, у людей радости нет, одна показуха! Какое же это счастье!
   – Зато ты ваше величество!
   – Величие, как я посмотрю, дело непрочное! Из-под меня в любой момент тронный стул могут выпнуть! Оказывается, величие не в звании, а в признании! Поехали отсюда!
   – Ну, уж нет, теперь до конца свою роль доиграй! – возразил чёрт.
   Сняли Ивана с коня, во дворец провожают, а он боится, что чуть-чуть зазевается, а чёрт сбежит, приказывает:
   – Коня моего в мои покои! – Сел в трон, конь рядом стоит, Иван его под уздцы крепко держит. А что дальше делать, не знает, у чёрта спрашивает.
   – В дела государственные вникай!
   А Иван туда-сюда головой вертит и плечами пожимает:
   – Как вникать?
   – Министров вызывай, отчёт с них требуй. Пусть доложат, что в твоё отсутствие натворили, сколько из государственной казны по своим карманам рассовали!
   – Да разве они в том признаются! – смеётся Иван. – Они тебе сейчас столько дыр– прорех найдут, столько небылиц расскажут и бумагами докажут, что всякую копейку в дело применили, впрок употребили, на выгодные проценты вложили…
   – Много-то не рассуждай, а отчёт ты всё равно обязан потребовать, хотя и знаешь, что сбрешут! – урезонил его чёрт.
   Делать нечего, раз надо, значит надо. Вызвал всех министров, со строгим видом спросил:
   – Чего без меня натворили, сказывайте, да поменьше вранья болтайте! А особливо докладывайте, на сколько тонн государственная казна похудела!
   Министры наперебой сказки рассказывать начали, а Иван слушал, слушал, ногами затопал:
   – Не всё сразу! Чего базар устроили! По одному врите!
   Толкутся министры, каждый первым говорить не хочет, ждут, кто посмелей, или сам король кого назначит, кому красную строку начинать писать.
   А Иван ждал, ждал, да и уснул.
   А когда проснулся, у него ни дворца, ни министров и не только стула-трона, а и табуретки под ним нет.
   Вокруг него вершины гор снегами закутаны, ветер ледяной свищет, холодом до костей пронизывает.
   До слёз Иван расстроился и думает: «Вот дурак, предлагал же мне чёрт мешок золота, взял бы и дело с концом! Так ведь, нет, жадность-то, она безгранична, так же как и глупость. Сидел бы сейчас дома, горячий чай попивал, не замерзал бы в горах, а вдруг вовсе пропаду!» От таких мыслей у мужика волосы дыбом встали.
   Глядь, а перед ним полный мешок стоит. Развязал мужик мешок, посмотрел, полон золота.
   Обрадовался, хотел на спину взвалить, но тот тяжёлый, не поддаётся. Тогда мужик его поволок, начал с гор спускаться.
   Совсем немного прошел, упал от усталости, хотел отдохнуть, но чувствует, что может замёрзнуть, надо двигаться, пополз…
   Руки закоченели, мешка держать не могут, он зубами вцепился, а мешка не бросает. Снова устал, присел, огляделся, путь хочет покороче найти, увидал, что на одном месте кружит, чуть с ума не сошел.
   Понял Иван, что это над ним нечистый верховодит, по кругу водит, расстроился, не знает, что дальше делать.
   Вдруг слышит:
   – Ну, как мужичок, получается разбогатеть?
   Оглянулся, а на соседней вершине чертяга сидит, нога на ногу забросил, Ивану рожи корчит.
   – Чего скалишься, дурак! Думаешь самый умный и…
   А чёрт как услыхал, что его мужик дураком назвал, ещё пуще от смеха заливается:
   – Я дурак, иль не дурак, ещё взвесить надо, а ты в мешок загляни, над чем тужишься, надрываешься!
   Заглянул Иван в мешок, а там железяки ржавые.
   Как представил Иван, каким он дураком со стороны выглядит как никому не нужные ржавые кусочки тащил и самому смешно стало, и горько, и больно за себя, а чёрту говорит:
   – Чего ржёшь, как сивый мерин, удалось из меня дурака сделать, а теперь отстань от меня! – Бросил мешок и ушёл куда глаза глядят.
   Идёт мужик а чертяка за ним, на пятки наступает и приговаривает:
   – Я тебя проучу, как с чертями разумом и силой тягаться!
   А Иван делает вид, что не слышит его, идёт и посвистывает.
   Тогда нечистый вперёд побежал, не унимается:
   – Чего твоя душенька требует или желает? Золотишка сколько захочешь отпущу, счастье на тарелочке преподнесу! А может, трясинки болотной мечтаешь похлебать?
   – Отстань! – не выдержал Иван и огрызнулся.
   – Ну нет, теперь не отстану! Как в народе говорят: «Зацепилась нечистая сила за грешную душу, по гроб не отвяжется!»
   – Отвяжется! – ответил уверенно мужик, а сам траву рвёт. Целую охапку нарвал, верёвку плетёт. Сплёл верёвку, на плечо кинул, дальше пошёл.
   А нечистый за ним неотступно идёт, надоело ему, что Иван на него внимания не обращает, идёт так, будто рядом с ним чертяки нет, спрашивает:
   – Ты для чего верёвку сплёл?
   – Тебя повесить! – И продолжает свой путь.
   Зашли в деревню, идёт по улице мужик, а за ним чёрт спешит.
   Селяне на такую картину рты раскрывши смотрят, удивляются.
   Подошли к дому богача деревенского, тот спрашивает:
   – Эй мужик, ты куда идёшь и для чего верёвку несёшь?
   – Стыдно почтенному такой вопрос задавать, не видишь чёрта за собой веду! – ответил Иван и не обращая никакого внимания дальше шагает.
   – А зачем тебе чёрт и куда ты его ведёшь? – не отстаёт тот с вопросами.
   – Мы с ним договор подписали, он для меня подрядился золото добывать! – ответил Иван, усмехнувшись.
   – А нельзя ли с ним такой договор подписать? – как банный лист пристал богач. – Ты, скажи, при каких условиях он работать согласен? – не отстаёт от них богач, следом спешит от жадности, глаза как у бешеной собаки разгорелись.
   – Я ему свою душу в залог положил, не знаю, что с тебя возьмёт, сам у него спроси! – ответил Иван.
   Богач к чёрту обратился:
   – Моя душа тебе подходит, давай я с тобой договор подпишу! – Боится отстать от них богач и вприпрыжку следом скачет.
   А чёрт хвост трубой задрал, приплясывает, ухмыляется:
   – С того дурака одну душу взял, с тебя сразу две потребую!
   – У меня жена есть, я и её отдам! – обрадовался богач.
   Услыхала его жена, на крыльцо выскочила, на всю деревню орёт:
   – Люди добрые! Посмотрите, что дурак вытворяет, с чёртом сделку совершает!
   Разозлился на неё муж, тоже заорал:
   – Не слушайте бабу, у неё ума, как у курицы. Яйцо простое несёт, на всё село кудахчет, будто оно у неё золотое!
   Послушал их чёрт и говорит:
   – Ты богатый мужик, значит умный, только жаль, что не мужик, а тряпка! Тобой жена верховодит и, как генерал армией, командует!
   Эти слова богача за живое задели, по самолюбию ударили, достоинство ущемили. Накинул ей на шею верёвку за собой поволок, будто тёлку на базар продавать повёл.
   Идут, а чёрт со смеху надрывается, живот поджимает:
   – Я скоро целую процессию устрою, как отряд дураков наберу!
   А Иван у него спрашивает:
   – Чья душа тебе больше по нраву?
   – Оба хороши! Но тебя я понимаю и сочувствую, тебя бедность подкосила да нуждой задушила, а этому сквалыге сколько ни дай, никогда не насытится! – И сам к Ивану обратился:
   – Что твоя душенька больше всего желает?
   – Больше всего от тебя отделаться хочу и домой возвратиться! – И в самом деле дома оказался.
   А как дома оказался, сам себе поклялся.
   – Больше никогда на дармовое не позарюсь и с нечистой силой не познаюсь! С нечистой познаться – позволить ей на своей спине покататься! Она тебя как собаку на поводке поведёт, сзади подпинает, под бока так наколотит, свету белого невзвидишь!

КАК НИ СТАРАЙСЯ, ПРАВДУ НЕ СКРОЕШЬ.

   В летний, тёплый вечер по небу рассыпались звёзды, луна смотрела на землю короной царицы, разбрасывая голубовато-золотистые блики.
   В богатом доме Худяя отмечали день рождения дочери. Ей исполнилось семнадцать лет.
   Уставшие от обильных угощений и тостов, величественно восхвалявших хозяев дома, насладившиеся креплёными напитками, и наплясавшиеся до упаду, гости изнывали от жары, попросили открыть окна.
   Струя прохладного, вечернего воздуха действовала приятным, поднимающим жизненный тонус бальзамом…
   Вдруг раздался гром, в раскрытое окно влетела молния, пролетела над испуганными гостями, стукнувшись о стену, упала на стол, превратившись в огромного чёрного, обросшего густой щетиной джина.
   Представ перед широко открытыми, от ужаса глазами присутствующих, осмотрев всех внимательным и недружелюбным взглядом, джин остановил взор на дочери хозяина, проговорил громыхающе-оглушающим голосом:
   – Если через три дня вы не отдадите мне свою Наталью, у вас умрёт сын от укуса змеи, моей дочери Язы!
   – Зачем тебе наши дети? – в отчаянии и со страхом спросили родители.
   – Ваша дочь будет царицей джинов и моей женой! – ответил тот и снова улетел искрящейся молнией.
   Ошеломлённые и напуганные гости поспешили домой, оставив безутешных хозяев наедине со своей бедой.
   – Господи, что же нам теперь делать? Что делать? – ломали себе руки, рыдающие родители.
   – Отец! – вдруг воскликнул Елисей, сын хозяина. – Я знаю, что надо предпринять!
   – Что? Что ты можешь сделать в такой ситуации? – с надеждой в голосе, обратился к сыну Худяй.
   – Давайте спрячем Наталью в другом государстве, а дочь нашей служанки отдадим джину, они похожи как две капли воды!
   – Сын мой, у тебя светлая и разумная голова! Ты прав, разница в возрасте на один год нисколько не заметна! Джины не заметят подмены! Но кто увезёт нашу доченьку и спрячет подальше от беды!
   – Я! Я увезу её, и буду хранить бережнее, чем собственное сердце и глаза! Положись на меня, отец!
   – Я доверяю тебе, сын мой! И доверяю больше, чем себе! Я так благодарен тебе за находчивость, что не могу высказать! – поклонился Худяй сыну.
   Отправив детей в дорогу, родители немного успокоились.
   Повёз Елисей прятать сестру, благодатная и плодородная земля их родины закончилась и перед ними распростёрлась бесконечная, как им казалось, песчаная пустыня, как раскалённое железо обжигала не только ноги, но и дыхание.
   Их лошади, не привыкшие к таким переходам, изнемогая, одна за другой погибали. Иссяк запас воды. Переход становился трагически невыносимым и вдруг кто-то из сопровождающих радостно крикнул:
   – Колодец! Я вижу колодец! – Все собрались к живительному источнику.
   Наклонившись над колодцем, чтобы набрать воды, Елисей увидал змею. Вылезая из колодца, змея угрожающе зашипела:
   – Я не стану тебя жалить за обман моего отца, я постараюсь помочь тебе, если ты согласишься жениться на мне!
   Омерзительно и жутко смотреть Елисею на серое, извивающееся тело змеи, обвивающее ноги, но ради спасения любимой сестры, он согласился.
   Увела Яза с собой молодца в пещеру, а Наталье входить не разрешила.
   – Ты так гостеприимна? Это не благородно, разлучать брата и сестру! – возмутился юноша.
   – Ты говоришь о благородстве? – засмеялась Язя. – А не ты ли пытаешься разлучить с дочерью бедную женщину, вашу служанку! А она и так обижена судьбой, не имея в жизни ничего, кроме дочери! Ты подумал об этом?
   – У меня безвыходное положение, – пытался оправдаться молодец, стыдливо краснея.
   Не слушая его оправданий, Яза продолжала говорить:
   – Разве благородно под своё несчастье подставлять чужую жизнь и судьбу, вырывая у него сердце из груди!
   Нечего не смог ответить ей юноша, стоял, низко опустив голову, с полыхающим от стыда лицом.
   А Яза спокойно и твёрдо продолжала:
   – Я расскажу тебе одну удивительную историю, из которой ты должен почерпнуть урок и сделать вывод!
   Было это девятнадцать лет назад. Жили на свете две красавицы сестры. Старшую звали Устинья, а младшую Елена. Жили они очень бедно.
   Старшая, Устинья полюбила Худяя, который был тоже беден.
   Отец девушки никогда бы не согласился на этот брак, так как девушка была уже просватана за старого, но богатого князя.
   Девушка не хотела смириться с судьбой, бросила больного и беспомощного отца, бежала с возлюбленным.
   Чтобы не накликать и без того убитую горем, старческую и беспомощную голову отца, и не вызвать гнев князя, что Устинья нарушила данное ему слово, Елена согласилась выйти замуж за князя.
   Елена прожила год с князем и он скончался, оставив ей огромное состояние.
   Узнав, что Елена овдовела, Худяй пошел на подлую хитрость. Нанявшись, к Елене в работники, начал упорно ухаживать за вдовой, буквально превратившись в её тень.
   Сгорая от чувств, Елена плакала по ночам, боясь признать свои чувства к этому красавцу, но до бесстыдства назойливому.
   А когда Худяй понял, что Елена любит его, решил убить жену и ребёнка.
   В это время по стране гуляла страшная болезнь-оспа, ежедневно унося сотни людских жизней.
   Заболела и Устинья с сыном, но организм женщины оказался выносливее, чем предполагал её муж. Устинья осталась жива, похоронив сына.
   Выжила женщина, но всё её когда-то прекрасное лицо, до неузнаваемости было иссечено оспой.
   Худяй очень огорчился, что женщина не погибла, и однажды предложил:
   – Ты должна умереть ради моего счастья и благополучия, если действительно любишь меня! – И тут он признался во взаимных чувствах его и Елены.
   Услыхав исповедь мужа, Устинья заплакала и призналась, что носит под сердцем ребёнка.
   Немного подумав, Худяй потребовал с неё клятву молчания, а сестре сказаться женой его двоюродного умершего брата. Которую, якобы Худяй приютил из жалости и благородства души!
   Устинья согласилась на его условия.
   Узнав страшную отцовскую тайну, Елисей сильно огорчился, но делать нечего.
   А Яза продолжила:
   – Я не могу спасти твоих сестёр, но тогда умрёт твоя мать!
   – Ещё больше расстроился юноша, удручённо сказал:
   – Моя радость от спасения сестёр, омоется слезами великой печали от потери матери! Но, если у меня есть право выбора, не могу ли я пожертвовать собой, чтобы окупить грех отца и смыть с семьи его позор? – умоляюще спросил он.
   – Да, у тебя есть такое право! – жестоко ответила Яза.
   – Что я для этого должен сделать? – с готовностью и надеждой в голосе откликнулся Елисей.
   – Иди в долину змей и отдай им себя на растерзание! – испытующе посмотрела на него королева змей.
   Не успел юноша приблизиться к долине, как змеи набросились на него, и обвивая омерзительно холодными, и скользкими телами, шипя спросили, кому представится почётное право укусить первой.
   А самая большая, как жгутом сдавила шею и внимательно глядя в глаза, язвительно заговорила:
   – Как жаль, что твоё молодое и приятно-тёплое тело, скоро станет холодным и несгибаемым! О юноша, вдохни поглубже последнюю каплю жизни и внимательно взгляни на солнце, чтобы блеск лучей запечатлелся в твоём ясном, чистом и прекрасном взоре, скоро он погаснет! Но ты не волнуйся и не переживай, смерть наступит мгновенно, ты не успеешь почувствовать боль и муки!
   Не выдержав её издёвок и насмешек, Елисей закричал:
   – Я рассчитываюсь за неокупаемый грех отца, но не ты мне судья, а исполнитель, не имеешь права лезть ко мне в душу и искать там покорность и страх! Я никогда не буду твоим слугой и покорно преклоняться перед тобой! Делай то, что тебе дано правом и природой!
   Но тут из пещеры выползла Яза и строго приказала:
   – Не трогайте его, он благородный юноша! А благородство, как талант – Божий дар и мы обязаны не уничтожать, а хранить их, как самое дорогое сокровище! Ибо они служат земле, струёй чистого, живительного воздуха! Это источник, прокладывающий путь к духовности и чистоте!
   Змеи отступили, недовольно шипя, а Елисей ещё больше встревожился:
   – А как же мои сёстры и мать, что будет с ними?
   – Возвращайся домой и будь за них спокоен, справедливость восторжествует! – ответила Яза.
   Елисей благодарственно поцеловал спасительницу, поспешил домой, но тревога не покидала его сердце. И потому, увидав на пороге встречавшего его слугу, не удержался от вопроса:
   – Всё ли дома в порядке?
   – Твоего отца забрал дух паралича и теперь он, прикованный к постели, не в состоянии двигаться и говорить! – ответил слуга.
   Елисей облегчённо вздохнул:
   – Как ни старается подлый и низменный человек скрыть истину, рано или поздно она на порог непрошенным гостем придёт! Дверь перед ней захлопнешь, она в окно ласточкой влетит! На окна решётки наденешь, она в душу мудрой змеёй заползёт!

СТАРОСТЬ И ЛЮБОВЬ.

   Дед Кузьма и его дочка Дуняша жили у берега красивой и полноводной реки.
   Старым стал Кузьма, глаза остроту зрения потеряли, сила пропала, ни рыбачить, ни охотиться, ни землю пахать не может, и продавать нечего, чтобы себе жизнь обеспечить.
   Сидит Кузьма на печи, кряхтит и о своём старческом житье – бытие горюет:
   – Давненько я рыбки не ел, порыбачить некому, был бы сын у меня, во всех бы делах отца заменил, а что с девки взять!
   Услыхала его слова Дуняша, ответила:
   – Не горюй батюшка, что я не парень, рыбачить могу не хуже, сейчас на речку сбегаю, свежатинки покушаешь!
   Стыдно стало отцу за свои слова, и в оправдание сказал:
   – Спасибо, доченька, что ты у меня такая дельная, но всё равно мужские руки женщина не заменит!
   Пошла Дуняша на речку, сети забросила, видит, что-то попалось, вытащила, а там маленькая рыбёшка, бьётся да и говорит:
   – Дуняшка – милашка, явись в речное царство, иначе украдут!
   Испугалась девушка, рыбёшку в реку бросила, домой побежала, как прибежала, всё отцу рассказала.
   Не хочется Кузьме с единственным дитяткой прощаться, но делать нечего, пришлось уступить.
   Явилась Дуняшка в речное царство, а её с почётом и уважением встретили. Столы богато накрыли, разными сладостями потчуют. А потом предстал перед ней речной царь-государь, низко поклонился, ласково смотрит и просит:
   – Полюбилась ты мне девица, выходи за меня замуж, сколько жить будем, словом не обижу, кроме любви и ласки ни чего ты от меня не увидишь!
   А сам, хоть и на рыбу похож, но статный, красивый.
   Понравился ей речной царь, Дуняша выйти за него согласилась, но жениха попросила:
   – Отпусти меня, пожалуйста, к батюшке, я ему живой скажусь и невредимой покажусь, а то он шибко плачет по мне, убивается и скучает!
   Отпустил её наречённый и дав сундук золота, сказал:
   – Это твоему отцу подарок от меня, что он такую славную красивую девушку вырастил, пусть старость свою обеспечит.
   Всё исполнила Дуняша, как жених велел, и назад в речное царство вернулась. Сыграли свадьбу с речным царём, зажили счастливо.
   Много ли, мало ли времени прошло, счастлива Дуняша с мужем, а сердце её по родине тоска точит, по отцу скучает.
   Однажды просит она мужа:
   – Дорогой, отпусти меня к батюшке погостить, вольным воздухом надышаться, солнышком полюбоваться, да по шелковым травушкам босиком набегаться, в росе искупаться!
   Отпустил её муж волей вольной насладиться и ещё отцу подарков дал.
   Прибыла Дуняша к отцу в гости и узнать его не может, румяный, пригожий, с молодой женой в усадьбе живёт.
   С радостью встретил отец дочку, а жена-молодица, всё около Дуняши крутится и как бы невзначай интересуется:
   – Велико ли богатство у твоего муженька?
   А как услыхала, что у речного государя столько богатств, сколько ковшов потребуется, чтобы все на свете реки вычерпать. Глаза как у львицы при добыче разгорелись.