Страница:
Через пять минут она снова всплыла, значительно ближе, слева по борту Тирпица. На этот раз сомнений не было. Последовали залпы стрелкового оружия (лодка была слишком близко для орудийного огня), вахтенный офицер дал команду задраить люки отсеков ниже ватерлинии, а капитан Майер помчался на мостик.
Едва различая сквозь мутные стекла перископа, где он находится, Кэмерон отдал приказ "право на борт", - и половина поднятого по тревоге экипажа Тирпица смотрела, как Х-6 неумолимо движется к кораблю. Лейтенант Лейн бросился в корабельный катер, вооруженный ручными гранатами и абордажным крюком. Он достиг Х-6 как раз в тот момент, когда она ударилась о борт вровень с башней Б.
Услышав толчок, Кэмерон немедленно скомандовал "Освободить заряды". Четыре тонны "аматекса" присоединились к тем, что заложила под нос корабля Х-7. Облегченная лодка высунулась ещё больше из воды.
"Открыть все главные клапаны и кингстон № 2. Малый вправо".
Это означало, что через несколько минут лодка пойдет ко дну.
Кэмерон открыл люк. Он и его команда с поднятыми руками поднялись на мини-палубе, прошли по обшивке и вступили на борт катера.
Лейн уже подцепил было Х-6 крюком, но когда лодка повалилась на правый борт и стала тонуть, он освободил её, опасаясь, чтобы она не утащила с собой катер. "Миджет" скрылся под водой; Лейн подрулил к Тирпицу и поднялся по трапу; команда Х-6 вслед за ним поднялась на шканцы, отдала военный салют и была взята в плен.
Капитан Майер решил как можно быстрее уйти с опасного места и отдал приказ немедленно развести пары. Но на это требовалось не менее часа, поэтому водолазам был дан приказ спуститься вниз, чтобы осмотреть киль на предмет наличия магнитных мин; был также приготовлен трос, чтобы провести его под килем корабля. Экипаж "Арадо" был приведен в состояние готовности, а эсминцам был дан приказ начать противолодочное патрулирование.
Через четыре минуты в ста метрах от корабля была замечена вторая лодка. Это была Х-7, которая пыталась высвободиться из сетей, в которые она снова попала. Немедленно был открыт огонь, отмечено несколько попаданий, и подлодка вскоре исчезла под водой.
Не зная, чем были оснащены малютки - торпедами или минами и понимая, что корабль будет в большей опасности за пределами сетей, чем внутри них, Майер решил не двигаться в море, а отдал приказ развернуть вправо нос корабля (обе подлодки были замечены с левого борта), как можно быстрее травить и укоротить соответственные швартовы. Это выполнялось, но, судя по всему, именно в это время на Тирпице поднялась паника. Люди бессмысленно бегали взад и вперед, понимая, что скоро их настигнет катастрофа. Это косвенно подтверждало и поведение пленных, которые часто украдкой посматривали на часы. Однако никто уже не был в силах что-либо предотвратить...
В двадцать минут девятого с оглушительным грохотом сработали взрывные устройства. Они создали эффект взрывной волны, которая приподняла корабль и прошлась по нему от борта к борту. Лоример сказал потом, что это "был поистине Удар Всемогущего. Свет погас, а меня выбросило из кресла".
Кенделл вспоминал: "Наступила кромешная тьма. Огнетушители обрушили на нас потоки пены. Корабль стал крениться на левый борт. Матросы суетливо бегали по всем направлениям. Стрекот пулеметного огня смешался с залпами стрелкового оружия. Никто ничего не мог понять.
Один из немецких матросов по имени Шимански сказал: "Все вокруг бегали, не понимая, что же произошло."
Ввиду того, что нос корабля успел отклонился направо, три взрывных устройства, которые были заложены прямо под передней части киля, взорвались примерно в шестидесяти ярдах в стороне, и потому их воздействие оказалось не столь разрушительным, как это ожидалось. К полному разочарованию пленных, Тирпиц остался на плаву. Но он получил серьезные, пожалуй даже критические повреждения. Многие палубы и проходы были согнуты и искорежены. Башни 15-и дюймовых орудий А и С были снесены со своих оснований, тонны воды хлынули во внутренние отсеки, генераторное помещение и рулевое управление были затоплены. Дальномеры, приборы огневого управления, радарное и радио оборудование вышли из строя, два самолета "Арадо" получили серьезные повреждения. В результате взрыва заряда, который Плейс заложил под кормой, ни один винт не смог проворачиваться, левый руль был смят. Один матрос был убит, пятьдесят ранено, несколько человек получили переломы ног.
Вспоминает Эдмунд Годдард: "Нас привели на шканцы Тирпица и заставили вывернуть карманы, что мы и сделали. Затем нас отвели вниз, оставили в коридоре; я услышал лязг якорных цепей и подумал: "Бог мой, неужели они отведут корабль до того, как сработают наши заряды?". Наконец, последовали взрывы, которые нас здорово тряханули. Весь свет погас, а огнетушитель стал заливать пеной моего немецкого часового, которому это не очень понравилось. Он схватил меня за шиворот, и мы поднялись на палубу. Я был весьма огорчен, что корабль не начал тонуть.
Потом нас выстроили перед группой охранников с автоматами. Они были возбуждены и настроены очень враждебно, бормоча себе под нос что-то вроде "Schweinehund". Затем появился переводчик, спросил нас, сколько было лодок и т. д. Мы сообщили только свои номера и фамилии. Он был раздосадован и сказал, что если мы не будем отвечать, то он нас расстреляет. Он показал на Лоримера и сказал мне, что если я не дам необходимую информацию, то он его застрелит. Ладно, сказал я, стреляй".
Спустя полчаса с носа у правого борта примерно в 250 метрах за сетями была замечена третья подлодка. Это была Х-5 Хенти-Криера, которого не видели с того момента, когда он и Плейс обменялись приветствиями у входа в фьорд. Зенитки открыли огонь и после нескольких попаданий лодка исчезла под водой, а затем эсминец Z-27 сбросил глубинные бомбы над тем местом, где она ушла в воду. От лодки и её экипажа не было найдено никакого следа.
...Пленных доставили вниз для допроса. Они все дружно только назвали свое имя, звание и номер. Через некоторое время капитан Майер, настоящий офицер старой закалки и, возможно, достаточно гуманный человек, прервал допрос, высказал (сдержанно) восхищение их храбростью и приказал, чтобы им дали кофе, шнапса и уложили спать.
Но заснуть пленные не успели - вскоре дверь открылась, и на пороге показался весь промокший Джефри Плейс в свитере, ботинках и длинном нижнем белье.
...После нескольких безуспешных попыток найти выход в сетях, он, наконец, преодолел первую, "донную", пройдя над ней на полной скорости и под углом, - как бы "перевалиться" через нее. Ударная волна от взрыва зарядов продавила "миджет" сквозь вторую сеть, но Х-7 получила значительные повреждения. Компас и измерительные устройства и рулевое управление вышли из строя. Лодка могла находиться либо на поверхности, либо на дне, и была лишена возможности подводного маневрирования.
Плейс решил выбраться на поверхность, но как только лодка показалась над водой, на неё обрушился шквал огня. Пули пробили тонкую обшивку лодки в нескольких местах и вконец разбили перископ.
Ничего не оставалось, как покинуть корабль. Лодка снова всплыла, как оказалось, недалеко от плавучей мишени. Плейс открыл люк и начал махать белым свитером в знак сдачи. Остальные члены экипажа собирались последовать за ним, но уже наполненная водой лодка внезапно пошла ко дну. Плейс подплыл к плоту, и его подобрал катер с Тирпица.
Позже к ним присоединился ещё один член команды, Боб Айткен.
Маленькая трагедия
...Когда лодка стала тонуть, он, Билл Уитман и Вилли Уайтли медленно опустились на дно на глубину в 120 футов. Единственным шансом на спасение было воспользоваться аппаратом Дэвиса - водонепроницаемыми кислородными масками; когда давление снаружи уравновесится с давлением внутри, можно открыть люки и подняться на поверхность. Договорились, что Уиттам отправится через носовой люк, Уайтли через кормовой, а Айткен воспользуется тем, который освободится первым.
Трое из клапанов, пропускавших воду, оказались заблокированными, так что вода поднималась очень медленно. За полчаса она поднялась только до бедер, а холод был кошмарным. Согнувшись в ледяном холоде и темноте, дыша только через кислородные маски, они ждали, когда вода дойдет до шеи. Прошло ещё полчаса, пока она дошла до груди, а все это время расходовался драгоценный кислород.
Тогда Айткен двинулся вперед, чтобы посмотреть, не нужно ли ему помочь Уиттаму открыть передний люк. В темноте он не видел Уиттама не мог его окликнуть, поскольку был в маске. Он двинулся вперед на ощупь - и наступил на лежащего под водой Уиттама. Его кислород закончился и моряк задохнулся.
Айткен на ощупь пробрался обратно. Его кислород почти закончился. Он включил две небольшие фляги неприкосновенного запаса, но они помогли ему сделать всего несколько вдохов. В заднем отсеке он стал искать Уайли, но тот был тоже мертв. Почти на последнем вдохе кислорода, теряя сознание, он поднял руку, чтобы открыть люк. Люк открылся. Он помчался к поверхности, но все таки умудрился раскрыть спасательный передник, который затормозил движение и позволил ему избежать кессонной болезни. На поверхности он вдохнул свежего воздуха в свои изголодавшиеся легкие. Его подобрала лодка.
...На следующий день капитан Майер, не желая, чтобы пленников постигла судьба матроса Эванса из "шерриота", отправил их в госпиталь в Тромсе и затем в Германию, где их интернирования в качестве военнопленных. Уже там, год спустя, Плейс и Кэмерон узнали о своем награждении крестом Виктории.
...Оставшаяся малютка Х-10 так и не смогла починить свои поломки у Томмельхольма ко времени начала атаки. Хадспет услышал взрывы, понял, что ему следует избавиться от зарядов и отправиться на встречу с лодками-буксировщиками. Два дня пошло на то, чтобы выйти в нужный район за пределами минных полей. Следующие четыре дня прошли в безуспешных поисках. И он сам, и его команда все больше приходили в отчаяние. Сказывалась и усталость от пребывания все время в согнутом положении. Вечером 27 сентября Хадспет подошел к последнему месту встречи, к маленькому заливу на одном из внешних островов. Он решил, что если встреча не состоится, то он попытается провести свою лодку вокруг Нордкапа и добраться до Мурманска. Но вскоре после полуночи 28-го его сигналы (инфракрасным прожектором) были замечены на "Стабборне". Он и его измученная команда были спасены.
Англичане узнали об успехе операции почти сразу же. Были перехвачены сигналы "Ультра" от эсминца "Эрих Штайнбринк":
22 сентября 1943
Т. О. О.
От боевой группы через "Штайнбринк"
Операционному отделу морской группы Север
Немедленно
Мощные взрывы 60 метров от левого борта Тирпица в 10. 12 (вм взорван часовой бомбой. 500 кубометров \воды\ в корабле). Второй вм \был взорван часовыми бомбами\ 300 метров (на носу с правого борта корабля) в 10. 35. Командир взят в плен. По третьей \подлодке\ был открыт огонь на дистанции 600 метров от бимса правого борта. Видны попадания...
Затем были перехвачены и расшифрованы сообщения от самого Тирпица, которые поступили в 8. 48 (10. 48 по немецкому времени): в них срочно запрашивался ремонтный корабль с механизмами для электросварки.
Через день после атаки разведчик "Спитфайер" доложил, что "Шарнхорст" и "Лютцов" ушли с места стоянки ("Лютцов" буквально за пару часов до диверсии отправился в Германию, ремонтировать машины, а "Шарнхорст" перешел из Каа фьорда накануне - проводить учебные стрельбы в пустынном фьорде неподалеку), а Тирпиц стоит неподвижно за своими сетями и что вокруг него на два мили растянулось нефтяное пятно. Позже Торстайн Рааб передал подробности нанесенных кораблю повреждений.
Было ясно, что Тирпиц выведен из строя по крайней мере на несколько месяцев. Но он не затонул, - и пока он оставался на плаву, он продолжал быть угрозой, а потому не переставал быть важнейшей целью.
Что знали только свои
Истинных размеров повреждений агент в Норвегии не мог знать. А они были весьма серьезными. Со станин сорвалась одна из турбин; кормовая орудийная башня была подброшена и косо опустилась на шаровой погон, так что требовался мощный кран для нормальной установки. В днище и бортах зияло несколько пробоин, несколько шпангоутов левого борта и кормовой части оказались погнутыми. Имелись множественные повреждения оборудования, в том числе систем управления огнем.
Большую часть повреждений при значительных усилиях и квалификации ремонтников можно было устранить на месте, но полное "излечение" линкора было возможно только при постановке в сухие доки Киля или Вильгельмсхафена. Корабль с деформированными шпангоутами никогда не разовьет боевой ход - и это означало, что участвовать в морском сражении Тирпицу больше не суждено. Но знали об этом только очень немногие в штабе Кригсмарине да, возможно (но не точно) высшее политическое руководство Германии, но не Союзники. Для них линкор оставался реальной угрозой - и следовательно, ещё и ещё будут предприниматься попытки вывести окончательно его из строя и изыскиваться новые средства, чтобы его окончательно разрушить.
С немецкой стороны...
Но каким образом ремонтировать Тирпиц? Как можно прочно залечить огромные раны в днище и в бортах, выровнять шпангоуты, правильно установить двухтысячетонную орудийную башню?
Безусловно, все это можно было сделать в считанные недели в прекрасно оснащенных сухих доках Киля или Вильгельмсхафена. Но линкор потерял ход, а идти на буксире более 1000 миль, подвергаясь опасности нападение вражеской авиации и подводных лодок, представляло собой, скажем так, запредельный риск. Эффективность действий союзнической авиации возрастала, обеспечить скрытность огромного перехода на малом ходу было невозможно - а неизбежные атаки, как ни прикрывай потерявшего ход гиганта силами оставшихся кораблей и Люфтваффе, могли привести к дальнейшим повреждениям или полному уничтожению корабля36.
Ремонтировать без услуг сухого дока означало использование ещё неиспытанной техники. Но руководитель ведомства немецких военно-ремонтных работ Крукс доложил о том, что справиться с повреждениями можно. Дениц приказал, чтобы повреждения Тирпица исправлялись там, где он находится.
Соответственно приказу в начале октября в Альту прибыли ремонтные корабли "Ноймарк" и "Монте Роза", и 800 немецких рабочих-ремонтников, размещенных в плавучем общежитии - лайнере "Нью-Йорк", приступили к работе. Большая часть команды самого Тирпица была расквартирована на берегу.
Для ремонта лопастей винта и левого руля была сооружена тридцатиметровая шлюзовая дамба, прочно соединенная с бортами корабля; из неё выкачали воду и работали как в сухом доке. Дыры в днище корабля заваривались и покрывались водоустойчивым бетоном.
Поскольку зимние ночи становились все длиннее, оставляя лишь несколько часов для дневного света, то основная часть работ осуществлялась при электрическом освещении. Были резко усилены все меры безопасности.
Око недреманное
...Из данных воздушной разведки и сообщений Торстена Рааба и других агентов в Норвегии, которые посылались по радио капитану Денхему в Стокгольм, стало ясно, что пройдет много времени, прежде чем Тирпиц снова выйдет в море...
СЕВЕРНЫЙ МАРШРУТ ЗАРАБОТАЛ ВНОВЬ
...Отплытие "Лютцова" в Германию значительно ослабило северную морскую группировку. Единственной оперативной боевой единицей оставался "Шарнхорст". Опасность для судоходства на Северной Атлантике сразу стала значительно меньше. Полярная ночь существенно ослабила эффективность действий авиации и подводных лодок. В этих условиях английский Кабинет министров решил возобновить серию русских северных конвоев.
Первые два конвоя достигли цели без потерь.
Во время их проходов "Шарнхорст" и его эсминцы стояли на якоре в Альтен фьорде. В отчаянии адмирал Кюмметц, которому Деницем и Шнеевиндом (сменившим Карлса в Северной морской группе) ещё в марте обещали возможность проведения боевых операций для его отряда, подал рапорт и получил разрешение на продолжительный отпуск в Германии. Его заменил командир эсминцев контр-адмирал Бей.
Но отъезд Кюмметца был преждевременным, ибо в середине декабря Дениц, который со всеми остальными руководителями Германии пытались найти хоть какие-то средства для преодоления уже совершенно очевидных военных неудач 1943 года, приведших к резкому изменению в соотношении в боевой технике, которое сложилось на Восточном фронте, решился наконец, на надводную акцию, чтобы ослабить поток стратегических грузов, идущих на север России.
В Рождество 1943 года Бей получил приказ Шнеевинда вывести "Шарнхорст" в море и действовать против конвоя JW55В, который находился в районе Медвежьего острова.
От: Адмирала северных вод
Кому: Боевой группе Адмирал, Полярный берег
Немедленно
Совершенно секретно
"Остфронт" 17 00/ 25 / 12
(Сигнал о начале операции под кодовым наименованием "Остфронт")
На следующий день в 19. 00 "Шарнхорст" вышел в плавание.
Основой этого решения, как считается, были данные воздушной разведки. Самолет метеоразведки Люфтваффе обнаружил конвой из двадцати транспортов со сравнительно слабым эскортом - три легких крейсера и эсминцы. Наблюдатели Люфтваффе также докладывали своему командованию, что в море сравнительно неподалеку от конвоя находилось ещё одно соединение надводных кораблей, однако плохая видимость не позволила сделать однозначные выводы о её численности, составе и курсе. В штабе Северного командования Люфтваффе решили не направлять неточное и неполное сообщение в штаб флота, а провести доразведку; в результате сообщение запоздало на два дня.
Но весьма натянутые отношения между ведомствами авиации и флота были не единственной и, возможно, не главной причиной последующих событий.
Приказ от командира (подлодок): расшифровать немедленно.
Только для лодок в море.
Нашей боевой группе, состоящей из "Шарнхорста" и 5 новых эсминцев покинуть Лопхавет 23 00/ 25 с намерением атаки на конвой 09 00/ 26
...Более существенным представляется то, что контр-адмирал Бей так рвался в бой, что не продумал как следует тактику операции. По идее, он просто не мог не знать, что британская эскадра тяжелых кораблей обязательно находится где-то неподалеку конвоя; такая тактика "дальнего прикрытия" использовалась при проводке практически всех конвоев. Не раз, не два, а более десяти раз англичане расставляли одну и ту же ловушку: выманивали немецкие корабли и пытались отрезать им путь возвращения на базу. Однажды в такую ловушку едва не угодил Тирпиц - правда, "приманка", конвой PQ-17, очень сильно пострадала. Есть такой звериный шик - съесть приманку и уйти от охотников.
Кроме того, слабость действий германских эсминцев, которая обнаружилась уже давно (по военным меркам), в крейсерском сражении "Хиппера" и "Лютцова", ничуть не была преодолена. Командиры и штурманы эсминцев (а в Первую мировую они были лучшими в Кригсмарине; кстати, сам Бей - выдвиженец из командиров эсминцев) проявляли недопустимую нерасторопность и совершали многочисленные и навигационные, и тактические ошибки.
Здесь речь идет не о перестраховке и не об оглядке на приказы командования (кстати, приказ Деница был однозначным: "Атакуйте и уничтожьте конвой, чтобы помочь вашим товарищам, сражающимся на Восточном фронте".). Командир не имел права не понимать, что британская (и советская) разведки бдительно следят за последним боеготовным немецким линкором. Не мог не помнить, что радарные системы британских кораблей эффективнее, а их переговоры не поддаются быстрой дешифровке. Он был обязан помнить о постоянной британской тактике "ловушки" и учитывать её в своих действиях; то, что сведений о местонахождении британских сил дальнего прикрытия нет, не означало, что этих сил нет и тем более что они будут бездействовать...
Личный фактор
Контр-адмирал Бей был храбрым и решительным человеком (что, несомненно, общая характеристика для командиров эсминцев). Долгое вынужденное безделье, стояние в фиордах на приколе со сравнительно редкими выходами в море - как правило, для обеспечения прохождения собственных рудовозов, - вызывало у него нечто вроде отчаяния. Сражались и гибли боевые товарищи, иногда друзья, иногда соперники из других родов вооруженных сил; все большими и большими становились потери и военные трудности собственной страны, а боевая мощь, вверенная в его руки, оставалась нереализованной! Он был настроен на бой, на победу - в принципе, в условиях любого риска.
Срыв операции и отвод корабля в ситуации реальной опасности ему бы командование простило - но простил бы это он сам себе?
...перехваты радиосообщений "Ультра" относительно его предполагаемых передвижений и времени отплытия достигли британское Адмиралтейство буквально через несколько часов, и эскадра дальнего прикрытия (линкор, крейсер и пять эсминцев) под командованием адмирала Брюса Фрезера на линкоре "Дьюк оф Йорк" пошла на перехват. Рано утром 26 декабря она уже находилась между "Шарнхорстом" и Альтен фьордом.
Это был не решающий фактор (скорость "Шарнхорста" заметно превосходила предельный ход тяжелой эскадры и германский линкор мог бы обойти англичан и вернуться на базу), но шансы на успех это все же значительно повышало. Несколько минут неизбежного "огневого контакта" могли решить многое: в морском бою и секунды порой решают все.
...Эскорт конвоя JW-55В составляли крейсера "Белфаст", "Норфолк" и "Шеффилд", и ещё четыре эсминца в непосредственном сопровождении; командовал эскортом вице-адмирал Барнетт.
Радары крейсеров в первый раз обнаружили "Шарнхорст" в 8. 40 на расстоянии чуть более тридцати километров. Крейсера пошли на сближение и в 9. 21 "установили визуальный контакт". Через три минуты "Норфолк", который находился в наиболее выгодной позиции, открыл огонь по германскому линкору.
От командира (п/л) Норвегия
Совершенно секретно
Боевая группа готова 12. 40. Веду бой с несколькими единицами противника в АС5133. Радар отмечает артиллерийскую стрельбу тяжелых единиц.
..."Шарнхорст" ответил, но первое накрытие было достигнуто английскими комендорами. Снаряды третьего залпа сбили антенну главного поискового радиолокатора "Шарнхорста" и серьезно повредили систему управления артогнем. Это была большая удача (хотя англичане не могли о ней знать) линкор в условиях полярной ночи почти "ослеп".
Но конвой находился всего в тридцати милях и шел со скоростью втрое меньшей, чем мог развить "Шарнхорст"; и линкор повернул на север, чтобы уйти от крейсеров и, обойдя по широкой дуге, настигнуть конвой - то есть исполнить реальный смысл своего боевого задания. Соответствующий приказ был отдан и германским эсминцам, но с ними все получалось плохо. Неправильное определение координат и другие навигационные ошибки привели к тому, что в штормовом ночном море эсминцы так и не нашли ни "Шарнхорста" (хотя засекли сполохи его артдуэли с "Норфолком"), ни конвой, от которого они промчались всего в десяти милях...
Адмирал Барнетт решил присоединиться к конвою; вскоре к нему подоспели эсминцы из ближнего эскорта.
В бушующем штормовом студеном море на какое-то время крейсера "потеряли" линкор, но в 12. 07 отличные радиометристы "Норфолка" вновь обнаружили на расстоянии пятнадцати миль "Шарнхорст", выходящий наперерез конвою на скорости около тридцати узлов. Через пятнадцать минут противники увидели друг друга в окуляры дальномеров. "Норфолк" открыл огонь; "Шарнхорст" огрызнулся, да так, что на "Норфолке" вспыхнули пожары и крейсер вышел из боя.
Остальные два крейсера и эсминцы не атаковали и словно чувствовали, что на "Шарнхорсте" их ещё не обнаружили - кабельтов за кабельтовым они сближались с "Шарнхорстом" и напряженно ожидали, когда линкор попадет под огонь их орудий.
В этот драматичный момент выпал из строя загонщиков и "Шеффилд" - одна из турбин аварийно сбавила обороты. Но с запада приближались "Дюк оф Йорк", "Ямайка" и пять эсминцев...
В 16. 40 линкоры сошлись на дистанцию артогня. Адмирал Фрезер, справедливо сомневаясь в точности радарной наводки, приказал: "осветить цель!"
Комендоры "Белфаста" "навесили" над "Шарнхорстом" гирлянду осветительных снарядов; через несколько секунд заговорили орудия главного калибра невидимого во тьме "Дюк оф Йорк".
Т. О. О. 1656
От: боевой группы
Кому: Флотилия группа Север
Немедленно
Совершенно секретно
Квадрат АС 4677 Тяжелый линкор. Веду действия.
...Зенитчики "Шарнхорста" густым и метким огнем сбивали осветительные снаряды - но что могло остановить более чем семисоткилограммовые снаряды грозных восемнадцатидюймовок британского линкора? Даже превосходная броня не могла предотвратить разрушения. Вскоре на "Шарнхорсте" была выведена из строя носовая башня, несколько раз на носу и на корме вспыхивали пожары. Но пока что линкор под командованием капитана 1 ранга Хинтце умело маневрировал и не снижал ход, отворачивая к востоку.
18 02
Кому: Адмиралу флота и КФ
Немедленно
Совершенно секретно
Шарнхорст всегда победит.
Командир
26 декабря
...Перед каждым залпом он чуть доворачивал, давая возможность стрелять всем орудиям главного калибра, а на время перезаряжания поворачивался по курсу, сокращая углы обстрела. Комендоры "Шарнхорста" пристрелялись по вспышкам выстрелов "Дюк оф Йорк" и теперь снаряды накрывали британский линкор. Но тяжеленные снаряды "Дюк оф Йорк" продолжали молотить еле видимого в полярной ночи "Шарнхорста" до тех пор, пока после очередного попадания скорость германского линкора не стала заметно снижаться37.
Едва различая сквозь мутные стекла перископа, где он находится, Кэмерон отдал приказ "право на борт", - и половина поднятого по тревоге экипажа Тирпица смотрела, как Х-6 неумолимо движется к кораблю. Лейтенант Лейн бросился в корабельный катер, вооруженный ручными гранатами и абордажным крюком. Он достиг Х-6 как раз в тот момент, когда она ударилась о борт вровень с башней Б.
Услышав толчок, Кэмерон немедленно скомандовал "Освободить заряды". Четыре тонны "аматекса" присоединились к тем, что заложила под нос корабля Х-7. Облегченная лодка высунулась ещё больше из воды.
"Открыть все главные клапаны и кингстон № 2. Малый вправо".
Это означало, что через несколько минут лодка пойдет ко дну.
Кэмерон открыл люк. Он и его команда с поднятыми руками поднялись на мини-палубе, прошли по обшивке и вступили на борт катера.
Лейн уже подцепил было Х-6 крюком, но когда лодка повалилась на правый борт и стала тонуть, он освободил её, опасаясь, чтобы она не утащила с собой катер. "Миджет" скрылся под водой; Лейн подрулил к Тирпицу и поднялся по трапу; команда Х-6 вслед за ним поднялась на шканцы, отдала военный салют и была взята в плен.
Капитан Майер решил как можно быстрее уйти с опасного места и отдал приказ немедленно развести пары. Но на это требовалось не менее часа, поэтому водолазам был дан приказ спуститься вниз, чтобы осмотреть киль на предмет наличия магнитных мин; был также приготовлен трос, чтобы провести его под килем корабля. Экипаж "Арадо" был приведен в состояние готовности, а эсминцам был дан приказ начать противолодочное патрулирование.
Через четыре минуты в ста метрах от корабля была замечена вторая лодка. Это была Х-7, которая пыталась высвободиться из сетей, в которые она снова попала. Немедленно был открыт огонь, отмечено несколько попаданий, и подлодка вскоре исчезла под водой.
Не зная, чем были оснащены малютки - торпедами или минами и понимая, что корабль будет в большей опасности за пределами сетей, чем внутри них, Майер решил не двигаться в море, а отдал приказ развернуть вправо нос корабля (обе подлодки были замечены с левого борта), как можно быстрее травить и укоротить соответственные швартовы. Это выполнялось, но, судя по всему, именно в это время на Тирпице поднялась паника. Люди бессмысленно бегали взад и вперед, понимая, что скоро их настигнет катастрофа. Это косвенно подтверждало и поведение пленных, которые часто украдкой посматривали на часы. Однако никто уже не был в силах что-либо предотвратить...
В двадцать минут девятого с оглушительным грохотом сработали взрывные устройства. Они создали эффект взрывной волны, которая приподняла корабль и прошлась по нему от борта к борту. Лоример сказал потом, что это "был поистине Удар Всемогущего. Свет погас, а меня выбросило из кресла".
Кенделл вспоминал: "Наступила кромешная тьма. Огнетушители обрушили на нас потоки пены. Корабль стал крениться на левый борт. Матросы суетливо бегали по всем направлениям. Стрекот пулеметного огня смешался с залпами стрелкового оружия. Никто ничего не мог понять.
Один из немецких матросов по имени Шимански сказал: "Все вокруг бегали, не понимая, что же произошло."
Ввиду того, что нос корабля успел отклонился направо, три взрывных устройства, которые были заложены прямо под передней части киля, взорвались примерно в шестидесяти ярдах в стороне, и потому их воздействие оказалось не столь разрушительным, как это ожидалось. К полному разочарованию пленных, Тирпиц остался на плаву. Но он получил серьезные, пожалуй даже критические повреждения. Многие палубы и проходы были согнуты и искорежены. Башни 15-и дюймовых орудий А и С были снесены со своих оснований, тонны воды хлынули во внутренние отсеки, генераторное помещение и рулевое управление были затоплены. Дальномеры, приборы огневого управления, радарное и радио оборудование вышли из строя, два самолета "Арадо" получили серьезные повреждения. В результате взрыва заряда, который Плейс заложил под кормой, ни один винт не смог проворачиваться, левый руль был смят. Один матрос был убит, пятьдесят ранено, несколько человек получили переломы ног.
Вспоминает Эдмунд Годдард: "Нас привели на шканцы Тирпица и заставили вывернуть карманы, что мы и сделали. Затем нас отвели вниз, оставили в коридоре; я услышал лязг якорных цепей и подумал: "Бог мой, неужели они отведут корабль до того, как сработают наши заряды?". Наконец, последовали взрывы, которые нас здорово тряханули. Весь свет погас, а огнетушитель стал заливать пеной моего немецкого часового, которому это не очень понравилось. Он схватил меня за шиворот, и мы поднялись на палубу. Я был весьма огорчен, что корабль не начал тонуть.
Потом нас выстроили перед группой охранников с автоматами. Они были возбуждены и настроены очень враждебно, бормоча себе под нос что-то вроде "Schweinehund". Затем появился переводчик, спросил нас, сколько было лодок и т. д. Мы сообщили только свои номера и фамилии. Он был раздосадован и сказал, что если мы не будем отвечать, то он нас расстреляет. Он показал на Лоримера и сказал мне, что если я не дам необходимую информацию, то он его застрелит. Ладно, сказал я, стреляй".
Спустя полчаса с носа у правого борта примерно в 250 метрах за сетями была замечена третья подлодка. Это была Х-5 Хенти-Криера, которого не видели с того момента, когда он и Плейс обменялись приветствиями у входа в фьорд. Зенитки открыли огонь и после нескольких попаданий лодка исчезла под водой, а затем эсминец Z-27 сбросил глубинные бомбы над тем местом, где она ушла в воду. От лодки и её экипажа не было найдено никакого следа.
...Пленных доставили вниз для допроса. Они все дружно только назвали свое имя, звание и номер. Через некоторое время капитан Майер, настоящий офицер старой закалки и, возможно, достаточно гуманный человек, прервал допрос, высказал (сдержанно) восхищение их храбростью и приказал, чтобы им дали кофе, шнапса и уложили спать.
Но заснуть пленные не успели - вскоре дверь открылась, и на пороге показался весь промокший Джефри Плейс в свитере, ботинках и длинном нижнем белье.
...После нескольких безуспешных попыток найти выход в сетях, он, наконец, преодолел первую, "донную", пройдя над ней на полной скорости и под углом, - как бы "перевалиться" через нее. Ударная волна от взрыва зарядов продавила "миджет" сквозь вторую сеть, но Х-7 получила значительные повреждения. Компас и измерительные устройства и рулевое управление вышли из строя. Лодка могла находиться либо на поверхности, либо на дне, и была лишена возможности подводного маневрирования.
Плейс решил выбраться на поверхность, но как только лодка показалась над водой, на неё обрушился шквал огня. Пули пробили тонкую обшивку лодки в нескольких местах и вконец разбили перископ.
Ничего не оставалось, как покинуть корабль. Лодка снова всплыла, как оказалось, недалеко от плавучей мишени. Плейс открыл люк и начал махать белым свитером в знак сдачи. Остальные члены экипажа собирались последовать за ним, но уже наполненная водой лодка внезапно пошла ко дну. Плейс подплыл к плоту, и его подобрал катер с Тирпица.
Позже к ним присоединился ещё один член команды, Боб Айткен.
Маленькая трагедия
...Когда лодка стала тонуть, он, Билл Уитман и Вилли Уайтли медленно опустились на дно на глубину в 120 футов. Единственным шансом на спасение было воспользоваться аппаратом Дэвиса - водонепроницаемыми кислородными масками; когда давление снаружи уравновесится с давлением внутри, можно открыть люки и подняться на поверхность. Договорились, что Уиттам отправится через носовой люк, Уайтли через кормовой, а Айткен воспользуется тем, который освободится первым.
Трое из клапанов, пропускавших воду, оказались заблокированными, так что вода поднималась очень медленно. За полчаса она поднялась только до бедер, а холод был кошмарным. Согнувшись в ледяном холоде и темноте, дыша только через кислородные маски, они ждали, когда вода дойдет до шеи. Прошло ещё полчаса, пока она дошла до груди, а все это время расходовался драгоценный кислород.
Тогда Айткен двинулся вперед, чтобы посмотреть, не нужно ли ему помочь Уиттаму открыть передний люк. В темноте он не видел Уиттама не мог его окликнуть, поскольку был в маске. Он двинулся вперед на ощупь - и наступил на лежащего под водой Уиттама. Его кислород закончился и моряк задохнулся.
Айткен на ощупь пробрался обратно. Его кислород почти закончился. Он включил две небольшие фляги неприкосновенного запаса, но они помогли ему сделать всего несколько вдохов. В заднем отсеке он стал искать Уайли, но тот был тоже мертв. Почти на последнем вдохе кислорода, теряя сознание, он поднял руку, чтобы открыть люк. Люк открылся. Он помчался к поверхности, но все таки умудрился раскрыть спасательный передник, который затормозил движение и позволил ему избежать кессонной болезни. На поверхности он вдохнул свежего воздуха в свои изголодавшиеся легкие. Его подобрала лодка.
...На следующий день капитан Майер, не желая, чтобы пленников постигла судьба матроса Эванса из "шерриота", отправил их в госпиталь в Тромсе и затем в Германию, где их интернирования в качестве военнопленных. Уже там, год спустя, Плейс и Кэмерон узнали о своем награждении крестом Виктории.
...Оставшаяся малютка Х-10 так и не смогла починить свои поломки у Томмельхольма ко времени начала атаки. Хадспет услышал взрывы, понял, что ему следует избавиться от зарядов и отправиться на встречу с лодками-буксировщиками. Два дня пошло на то, чтобы выйти в нужный район за пределами минных полей. Следующие четыре дня прошли в безуспешных поисках. И он сам, и его команда все больше приходили в отчаяние. Сказывалась и усталость от пребывания все время в согнутом положении. Вечером 27 сентября Хадспет подошел к последнему месту встречи, к маленькому заливу на одном из внешних островов. Он решил, что если встреча не состоится, то он попытается провести свою лодку вокруг Нордкапа и добраться до Мурманска. Но вскоре после полуночи 28-го его сигналы (инфракрасным прожектором) были замечены на "Стабборне". Он и его измученная команда были спасены.
Англичане узнали об успехе операции почти сразу же. Были перехвачены сигналы "Ультра" от эсминца "Эрих Штайнбринк":
22 сентября 1943
Т. О. О.
От боевой группы через "Штайнбринк"
Операционному отделу морской группы Север
Немедленно
Мощные взрывы 60 метров от левого борта Тирпица в 10. 12 (вм взорван часовой бомбой. 500 кубометров \воды\ в корабле). Второй вм \был взорван часовыми бомбами\ 300 метров (на носу с правого борта корабля) в 10. 35. Командир взят в плен. По третьей \подлодке\ был открыт огонь на дистанции 600 метров от бимса правого борта. Видны попадания...
Затем были перехвачены и расшифрованы сообщения от самого Тирпица, которые поступили в 8. 48 (10. 48 по немецкому времени): в них срочно запрашивался ремонтный корабль с механизмами для электросварки.
Через день после атаки разведчик "Спитфайер" доложил, что "Шарнхорст" и "Лютцов" ушли с места стоянки ("Лютцов" буквально за пару часов до диверсии отправился в Германию, ремонтировать машины, а "Шарнхорст" перешел из Каа фьорда накануне - проводить учебные стрельбы в пустынном фьорде неподалеку), а Тирпиц стоит неподвижно за своими сетями и что вокруг него на два мили растянулось нефтяное пятно. Позже Торстайн Рааб передал подробности нанесенных кораблю повреждений.
Было ясно, что Тирпиц выведен из строя по крайней мере на несколько месяцев. Но он не затонул, - и пока он оставался на плаву, он продолжал быть угрозой, а потому не переставал быть важнейшей целью.
Что знали только свои
Истинных размеров повреждений агент в Норвегии не мог знать. А они были весьма серьезными. Со станин сорвалась одна из турбин; кормовая орудийная башня была подброшена и косо опустилась на шаровой погон, так что требовался мощный кран для нормальной установки. В днище и бортах зияло несколько пробоин, несколько шпангоутов левого борта и кормовой части оказались погнутыми. Имелись множественные повреждения оборудования, в том числе систем управления огнем.
Большую часть повреждений при значительных усилиях и квалификации ремонтников можно было устранить на месте, но полное "излечение" линкора было возможно только при постановке в сухие доки Киля или Вильгельмсхафена. Корабль с деформированными шпангоутами никогда не разовьет боевой ход - и это означало, что участвовать в морском сражении Тирпицу больше не суждено. Но знали об этом только очень немногие в штабе Кригсмарине да, возможно (но не точно) высшее политическое руководство Германии, но не Союзники. Для них линкор оставался реальной угрозой - и следовательно, ещё и ещё будут предприниматься попытки вывести окончательно его из строя и изыскиваться новые средства, чтобы его окончательно разрушить.
С немецкой стороны...
Но каким образом ремонтировать Тирпиц? Как можно прочно залечить огромные раны в днище и в бортах, выровнять шпангоуты, правильно установить двухтысячетонную орудийную башню?
Безусловно, все это можно было сделать в считанные недели в прекрасно оснащенных сухих доках Киля или Вильгельмсхафена. Но линкор потерял ход, а идти на буксире более 1000 миль, подвергаясь опасности нападение вражеской авиации и подводных лодок, представляло собой, скажем так, запредельный риск. Эффективность действий союзнической авиации возрастала, обеспечить скрытность огромного перехода на малом ходу было невозможно - а неизбежные атаки, как ни прикрывай потерявшего ход гиганта силами оставшихся кораблей и Люфтваффе, могли привести к дальнейшим повреждениям или полному уничтожению корабля36.
Ремонтировать без услуг сухого дока означало использование ещё неиспытанной техники. Но руководитель ведомства немецких военно-ремонтных работ Крукс доложил о том, что справиться с повреждениями можно. Дениц приказал, чтобы повреждения Тирпица исправлялись там, где он находится.
Соответственно приказу в начале октября в Альту прибыли ремонтные корабли "Ноймарк" и "Монте Роза", и 800 немецких рабочих-ремонтников, размещенных в плавучем общежитии - лайнере "Нью-Йорк", приступили к работе. Большая часть команды самого Тирпица была расквартирована на берегу.
Для ремонта лопастей винта и левого руля была сооружена тридцатиметровая шлюзовая дамба, прочно соединенная с бортами корабля; из неё выкачали воду и работали как в сухом доке. Дыры в днище корабля заваривались и покрывались водоустойчивым бетоном.
Поскольку зимние ночи становились все длиннее, оставляя лишь несколько часов для дневного света, то основная часть работ осуществлялась при электрическом освещении. Были резко усилены все меры безопасности.
Око недреманное
...Из данных воздушной разведки и сообщений Торстена Рааба и других агентов в Норвегии, которые посылались по радио капитану Денхему в Стокгольм, стало ясно, что пройдет много времени, прежде чем Тирпиц снова выйдет в море...
СЕВЕРНЫЙ МАРШРУТ ЗАРАБОТАЛ ВНОВЬ
...Отплытие "Лютцова" в Германию значительно ослабило северную морскую группировку. Единственной оперативной боевой единицей оставался "Шарнхорст". Опасность для судоходства на Северной Атлантике сразу стала значительно меньше. Полярная ночь существенно ослабила эффективность действий авиации и подводных лодок. В этих условиях английский Кабинет министров решил возобновить серию русских северных конвоев.
Первые два конвоя достигли цели без потерь.
Во время их проходов "Шарнхорст" и его эсминцы стояли на якоре в Альтен фьорде. В отчаянии адмирал Кюмметц, которому Деницем и Шнеевиндом (сменившим Карлса в Северной морской группе) ещё в марте обещали возможность проведения боевых операций для его отряда, подал рапорт и получил разрешение на продолжительный отпуск в Германии. Его заменил командир эсминцев контр-адмирал Бей.
Но отъезд Кюмметца был преждевременным, ибо в середине декабря Дениц, который со всеми остальными руководителями Германии пытались найти хоть какие-то средства для преодоления уже совершенно очевидных военных неудач 1943 года, приведших к резкому изменению в соотношении в боевой технике, которое сложилось на Восточном фронте, решился наконец, на надводную акцию, чтобы ослабить поток стратегических грузов, идущих на север России.
В Рождество 1943 года Бей получил приказ Шнеевинда вывести "Шарнхорст" в море и действовать против конвоя JW55В, который находился в районе Медвежьего острова.
От: Адмирала северных вод
Кому: Боевой группе Адмирал, Полярный берег
Немедленно
Совершенно секретно
"Остфронт" 17 00/ 25 / 12
(Сигнал о начале операции под кодовым наименованием "Остфронт")
На следующий день в 19. 00 "Шарнхорст" вышел в плавание.
Основой этого решения, как считается, были данные воздушной разведки. Самолет метеоразведки Люфтваффе обнаружил конвой из двадцати транспортов со сравнительно слабым эскортом - три легких крейсера и эсминцы. Наблюдатели Люфтваффе также докладывали своему командованию, что в море сравнительно неподалеку от конвоя находилось ещё одно соединение надводных кораблей, однако плохая видимость не позволила сделать однозначные выводы о её численности, составе и курсе. В штабе Северного командования Люфтваффе решили не направлять неточное и неполное сообщение в штаб флота, а провести доразведку; в результате сообщение запоздало на два дня.
Но весьма натянутые отношения между ведомствами авиации и флота были не единственной и, возможно, не главной причиной последующих событий.
Приказ от командира (подлодок): расшифровать немедленно.
Только для лодок в море.
Нашей боевой группе, состоящей из "Шарнхорста" и 5 новых эсминцев покинуть Лопхавет 23 00/ 25 с намерением атаки на конвой 09 00/ 26
...Более существенным представляется то, что контр-адмирал Бей так рвался в бой, что не продумал как следует тактику операции. По идее, он просто не мог не знать, что британская эскадра тяжелых кораблей обязательно находится где-то неподалеку конвоя; такая тактика "дальнего прикрытия" использовалась при проводке практически всех конвоев. Не раз, не два, а более десяти раз англичане расставляли одну и ту же ловушку: выманивали немецкие корабли и пытались отрезать им путь возвращения на базу. Однажды в такую ловушку едва не угодил Тирпиц - правда, "приманка", конвой PQ-17, очень сильно пострадала. Есть такой звериный шик - съесть приманку и уйти от охотников.
Кроме того, слабость действий германских эсминцев, которая обнаружилась уже давно (по военным меркам), в крейсерском сражении "Хиппера" и "Лютцова", ничуть не была преодолена. Командиры и штурманы эсминцев (а в Первую мировую они были лучшими в Кригсмарине; кстати, сам Бей - выдвиженец из командиров эсминцев) проявляли недопустимую нерасторопность и совершали многочисленные и навигационные, и тактические ошибки.
Здесь речь идет не о перестраховке и не об оглядке на приказы командования (кстати, приказ Деница был однозначным: "Атакуйте и уничтожьте конвой, чтобы помочь вашим товарищам, сражающимся на Восточном фронте".). Командир не имел права не понимать, что британская (и советская) разведки бдительно следят за последним боеготовным немецким линкором. Не мог не помнить, что радарные системы британских кораблей эффективнее, а их переговоры не поддаются быстрой дешифровке. Он был обязан помнить о постоянной британской тактике "ловушки" и учитывать её в своих действиях; то, что сведений о местонахождении британских сил дальнего прикрытия нет, не означало, что этих сил нет и тем более что они будут бездействовать...
Личный фактор
Контр-адмирал Бей был храбрым и решительным человеком (что, несомненно, общая характеристика для командиров эсминцев). Долгое вынужденное безделье, стояние в фиордах на приколе со сравнительно редкими выходами в море - как правило, для обеспечения прохождения собственных рудовозов, - вызывало у него нечто вроде отчаяния. Сражались и гибли боевые товарищи, иногда друзья, иногда соперники из других родов вооруженных сил; все большими и большими становились потери и военные трудности собственной страны, а боевая мощь, вверенная в его руки, оставалась нереализованной! Он был настроен на бой, на победу - в принципе, в условиях любого риска.
Срыв операции и отвод корабля в ситуации реальной опасности ему бы командование простило - но простил бы это он сам себе?
...перехваты радиосообщений "Ультра" относительно его предполагаемых передвижений и времени отплытия достигли британское Адмиралтейство буквально через несколько часов, и эскадра дальнего прикрытия (линкор, крейсер и пять эсминцев) под командованием адмирала Брюса Фрезера на линкоре "Дьюк оф Йорк" пошла на перехват. Рано утром 26 декабря она уже находилась между "Шарнхорстом" и Альтен фьордом.
Это был не решающий фактор (скорость "Шарнхорста" заметно превосходила предельный ход тяжелой эскадры и германский линкор мог бы обойти англичан и вернуться на базу), но шансы на успех это все же значительно повышало. Несколько минут неизбежного "огневого контакта" могли решить многое: в морском бою и секунды порой решают все.
...Эскорт конвоя JW-55В составляли крейсера "Белфаст", "Норфолк" и "Шеффилд", и ещё четыре эсминца в непосредственном сопровождении; командовал эскортом вице-адмирал Барнетт.
Радары крейсеров в первый раз обнаружили "Шарнхорст" в 8. 40 на расстоянии чуть более тридцати километров. Крейсера пошли на сближение и в 9. 21 "установили визуальный контакт". Через три минуты "Норфолк", который находился в наиболее выгодной позиции, открыл огонь по германскому линкору.
От командира (п/л) Норвегия
Совершенно секретно
Боевая группа готова 12. 40. Веду бой с несколькими единицами противника в АС5133. Радар отмечает артиллерийскую стрельбу тяжелых единиц.
..."Шарнхорст" ответил, но первое накрытие было достигнуто английскими комендорами. Снаряды третьего залпа сбили антенну главного поискового радиолокатора "Шарнхорста" и серьезно повредили систему управления артогнем. Это была большая удача (хотя англичане не могли о ней знать) линкор в условиях полярной ночи почти "ослеп".
Но конвой находился всего в тридцати милях и шел со скоростью втрое меньшей, чем мог развить "Шарнхорст"; и линкор повернул на север, чтобы уйти от крейсеров и, обойдя по широкой дуге, настигнуть конвой - то есть исполнить реальный смысл своего боевого задания. Соответствующий приказ был отдан и германским эсминцам, но с ними все получалось плохо. Неправильное определение координат и другие навигационные ошибки привели к тому, что в штормовом ночном море эсминцы так и не нашли ни "Шарнхорста" (хотя засекли сполохи его артдуэли с "Норфолком"), ни конвой, от которого они промчались всего в десяти милях...
Адмирал Барнетт решил присоединиться к конвою; вскоре к нему подоспели эсминцы из ближнего эскорта.
В бушующем штормовом студеном море на какое-то время крейсера "потеряли" линкор, но в 12. 07 отличные радиометристы "Норфолка" вновь обнаружили на расстоянии пятнадцати миль "Шарнхорст", выходящий наперерез конвою на скорости около тридцати узлов. Через пятнадцать минут противники увидели друг друга в окуляры дальномеров. "Норфолк" открыл огонь; "Шарнхорст" огрызнулся, да так, что на "Норфолке" вспыхнули пожары и крейсер вышел из боя.
Остальные два крейсера и эсминцы не атаковали и словно чувствовали, что на "Шарнхорсте" их ещё не обнаружили - кабельтов за кабельтовым они сближались с "Шарнхорстом" и напряженно ожидали, когда линкор попадет под огонь их орудий.
В этот драматичный момент выпал из строя загонщиков и "Шеффилд" - одна из турбин аварийно сбавила обороты. Но с запада приближались "Дюк оф Йорк", "Ямайка" и пять эсминцев...
В 16. 40 линкоры сошлись на дистанцию артогня. Адмирал Фрезер, справедливо сомневаясь в точности радарной наводки, приказал: "осветить цель!"
Комендоры "Белфаста" "навесили" над "Шарнхорстом" гирлянду осветительных снарядов; через несколько секунд заговорили орудия главного калибра невидимого во тьме "Дюк оф Йорк".
Т. О. О. 1656
От: боевой группы
Кому: Флотилия группа Север
Немедленно
Совершенно секретно
Квадрат АС 4677 Тяжелый линкор. Веду действия.
...Зенитчики "Шарнхорста" густым и метким огнем сбивали осветительные снаряды - но что могло остановить более чем семисоткилограммовые снаряды грозных восемнадцатидюймовок британского линкора? Даже превосходная броня не могла предотвратить разрушения. Вскоре на "Шарнхорсте" была выведена из строя носовая башня, несколько раз на носу и на корме вспыхивали пожары. Но пока что линкор под командованием капитана 1 ранга Хинтце умело маневрировал и не снижал ход, отворачивая к востоку.
18 02
Кому: Адмиралу флота и КФ
Немедленно
Совершенно секретно
Шарнхорст всегда победит.
Командир
26 декабря
...Перед каждым залпом он чуть доворачивал, давая возможность стрелять всем орудиям главного калибра, а на время перезаряжания поворачивался по курсу, сокращая углы обстрела. Комендоры "Шарнхорста" пристрелялись по вспышкам выстрелов "Дюк оф Йорк" и теперь снаряды накрывали британский линкор. Но тяжеленные снаряды "Дюк оф Йорк" продолжали молотить еле видимого в полярной ночи "Шарнхорста" до тех пор, пока после очередного попадания скорость германского линкора не стала заметно снижаться37.