Кучинский А.. Тюремная энциклопедия

   - Доброе утро, полковник, - сказал один из гостей.
   - Я заместитель начальника департамента внешней разведки армии США. Вы не могли бы проехать с нами в Вашингтон?
   - А что случилось, ребята? Моя пенсионная карта затерялась?
   - Нет, мистер Парсон. Все гораздо веселей. Вы не хотите вспомнить свою молодость?
   - Упаси Бог.
   - А послужить дяде Сэму?
   - Я свое отслужил. Не темните, мистер. Выкладывайте.
   Разумеется, "вербовка" Артура Парсона проходила не так упрощенно. Но в конечном итоге именно полковник-пенсионер и взялся за операцию "Гонг". Он долго вертел топографические карты, архитектурный план и фотоснимки тюрьмы и чесал гладко выбритый подбородок. Наконец он оторвался от стола и сказал:
   - Мне нужны четырнадцать человек. Не больше и не меньше. И нужны добровольцы.
   Парсон в своей давно забытой форме прибыл на базу "зеленых беретов". Он выстроил взвод из тридцати человек и дважды молча прошелся вдоль строя. Наконец он остановился и рявкнул:
   - Сынки! Наклевывается заварушка. Нужно сходить в Иран и обратно. Если нам повезет - мы вернемся героями, если нет - будем кормить червей. Мне требуются четырнадцать орлов, у которых все сопли уже давно высохни. Всего четырнадцать. Это каждый второй из вас. Ну, так кто пойдет со стариной Парсоном и надерет этим м...кам задницу?
   Вперед шагнул весь взвод. Парсон одобрительно крякнул, ткнул в живот первого бойца и сказал:
   - Будешь моим заместителем. Подбери ребят покруче. После обеда я подъеду...
   Ночной полет пришелся на конец августа. Перебрасывать диверсантов решили через Турцию. За неделю до вылета группа из пятнадцати человек под видом экипажей гражданских авиалиний США прибыла в небольшой городок у турецко-иранской границы. Их уже ждал гражданский самолет с полным боевым снаряжением. Прежде чем иранские радары засекли нарушение воздушной границы, бойцы Парсона уже полностью экипировались и навешали на себя сложные боевые навороты. Они десантировались под Кереджем. На парашютах также спустили рацию, продовольствие и армейский грузовик. Все отличительные знаки на одежде, машине и даже на продуктовых пакетах принадлежали вооруженным силам Ирана. Самолет сделал обманный маневр и резко ушел вправо. Покружив над Хамаданом, он полетел к Каспийскому морю. О дальнейшей его судьбе военная история умалчивает.
   По дороге на Тегеран несся грузовик, набитый бойцами "иранской армии". Парсон освежал в памяти арабский язык на тот случай, если их вдруг остановит военный патруль. Хотя перед вылетом и отрабатывались самые безопасные маршруты, экс-полковник был всегда готов к бою. Объездными дорогами к тюрьме Гаер добрались лишь к вечеру. В густых вечерних сумерках автомобиль остановился у тюремных ворот. Из кабины медленно выполз Артур Парсон в форме иранского офицера, подошел к металлическим дверям и нажал кнопку звонка. Возле Парсона слонялись два автоматчика. За армированным стеклом показалась физиономия охранника тюрьмы.
   - Начальник сопроводительного отряда Военного суда седьмой сухопутной дивизии Бархулу Занзыда, - представился отставной полковник. - Мне поручено забрать у вас двоих заключенных. Вот мое предписание.
   Заскрежетал замок, и дверь распахнулась. На пороге стоял усатый автоматчик. Слева за толстым стеклом возле пульта маячил еще один охранник. Парсон сделал шаг вперед и одним ударом вырубил караульного. В ту же секунду в стекло дежурного помещения врезалась граната. Брызнули осколки. Оглушенный охранник отлетел в сторону. Полковник навел на него пистолет и скомандовал:
   - Ворота! Быстро!
   Трясущимися руками караульный защелкал на пульте. Ворота медленно отъехали в сторону, и грузовик с вооруженными до зубов бойцами беспрепятственно ворвался на территорию тюрьмы. К тому времени вся тюремная охрана Гаера была поднята по тревоге. "Зеленые береты" высыпали из грузовика и открыли автоматный огонь по прожекторам. Автомашина продолжала двигаться по тюремному двору. Над кабиной уже высился крупнокалиберный пулемет. Первой пулеметной очередью была разнесена бревенчатая будка охранника на вышке. Прожекторы потушили в считанные минуты. Штурмовики перешли на приборы ночного видения.
   У старика Парсона не было времени, чтобы искать камеру со своими соотечественниками. Он лишь знал, что американцев содержали в левом крыле первого корпуса. С чисто армейской прямотой полковник разгромил гранатами весь второй пост и с тремя автоматчиками вошел в первый корпус. В свете коридорных ламп показались трое растерянных надзирателей, вооруженных дубинками и одним пистолетом. Увидев грозного мордоворота с офицерскими погонами и автоматом в руках, охрана бросила свое скудное вооружение и спешно подняла руки. В одно мгновенье их заковали в наручники, причем в замысловатом порядке: руку первого соединили с ногой второго, руку второго - с ногой третьего и т.д.
   Ветеран американского спецназа шел коридором и подрывал все двери подряд. Запуганные грохотом и выстрелами заключенные, еще полчаса назад мечтавшие о побеге, даже не пытались подойти к раскуроченным дверям. Они боязливо наблюдали, как из порохового дыма и пыли выплывала грозная фигура Парсона и изрыгала всего три слова: "Рэнсон и Пойнт!" За пять минут были подорваны шестнадцать дверей. Тюремному охраннику, дежурившему по ту сторону коридора, этот вечер запомнился навсегда. Он оказался одним из немногих тюремщиков, кому удалось уцелеть в этой бойне. Позже он вспоминал:
   "Все началось так внезапно, что никто даже не успел сообщить о нападении. Между сигналом общей тревоги и взрывами в моем коридоре прошло минуты две-три. В коридоре стоял страшный грохот, свистели осколки, сыпался кирпич. Самое удивительное, что никто из заключенных не был ранен. Коридор заволокло дымом, сквозь который едва пробивался свет лампы. Я и мой напарник находились в караульном помещении. Из оружия мы имели пистолет и дубинку, но даже не думали ввязываться в этот дикий переполох. Телефон не работал. Наверное, был взорван узел связи ".
   В это время трое "зеленых беретов" разносили второй этаж. В конце концов американских офицеров нашли и вместе с ними двинулись к выходу. Заблудиться в тюремных коридорах и стенах было нетрудно. Когда бойцы заходили в тупик или натыкались на закрытую дверь, следовал взрыв. Узнав, что вторая фаза операции "Гонг" выполнена, полковник Парсон начал отходить. Правда, уже не так шумно.
   Тюремные владения представляли собой теперь жалкое зрелище: корпус был полуразрушен, подсобные склады, где стояли три автомобиля и находился недельный запас продовольствия, пылал, все шесть сторожевых вышек были разнесены в шепки и осколки, гранатами забросали даже тюремный морг. И вся эта сумасшедшая рубка затевалась из-за двух янки. В первые минуты боя охрана Гаера понесла такие потери, что выжившие солдаты остаток жизни считали себя баловнями судьбы. Потерь среди штурмовиков не имелось. Лишь один боец получил легкое ранение, когда попал под осколок собственной гранаты. Вся акция по демонтажу тюрьмы заняла двадцать шесть минут. При этом диверсанты израсходовали лишь половину всех боеприпасов.
   В том же армейском грузовике "береты" понеслись в сторону аэродрома, который лежал в тридцати километрах от Гаера. Автомобиль протаранил ворота и влетел на взлетную полосу. После короткого боя и полной заправки топливных баков все семнадцать бойцов поднялись в воздух и взяли курс... О курсе история также умалчивает. Тот августовский день 1979 года получил известность как день самого массового в истории мировой пенитенциарной системы побега. Пять тысяч заключенных просто вышли из руин и разбрелись кто куда.
   Все мы дети твои, Господи
   Ранним утром сектор N 7 центральной тюрьмы Куритиба (Бразилия) непривычно оживился.
   - Все мы дети твои, Господи! - завыл вдруг рецидивист по кличке Дональд Дак. - И всех ты нас любишь, но не всех прощаешь. Кто даст нам силы искупить грехи свои тяжкие и войти в царство господнее с облегченной душой? Только мы сами!
   Два охранника поспешили к камерной решетке. Все восемь узников стояли на коленях и взирали в потолок. На их лицах читалось такая отрешенность, что охранники растерялась. Они покрепче сжали дубинки, но лупить арестантов пока не было повода.
   - Прекратить! - приказал один из них.
   Камера застонала и с жалостью посмотрела на охрану. Дональд Дак, которому грозило двадцать пять лет острога, продолжал взывать:
   - Уповайте на прошение, заблудшие дети. Только раскаявшись, вы обретете ключ к вратам Рая.
   - Замолчите, - повторил страж, но уже не так громко и уверенно. - Что это с ними? Уже что-то задумали. Не верю я этим хитрым рожам. Иди звони.
   Ситуация была нестандартной и не вписывалась в служебную инструкцию. Хотя в режимном предписании запрещались все шумовые эффекты со стороны арестантов, молиться никому не возбранялось. Охранник позвонил на центральный пост и сообщил о песнопениях.
   - Поют? - спросили на том конце провода.
   - Поют.
   - Заткнуть рты.
   - Так о Боге поют.
   - О Боге... Хм. Громко поют?
   - Громко. Ну не так, чтобы кричали, но в соседнем секторе слышно.
   Дежурный повесил трубку. Вскоре на этаже появился тюремный священник и с умилением застыл возле кающейся камеры. В такой момент оборвать псалмы не посмел бы даже воинствующий атеист. Охранники плюнули, увели батюшку и примирились с хором. Откуда же им было знать, что арестанты активно готовились к побегу. Дружная (и, что самое главное, громкая) молитва заглушала скрежет пилки по металлу. Вот уже почти час один из отпетых уголовников, стоя на коленях перед выходившей в коридор решеткой, подпиливал снизу стальной прут. Он быстро приноровился к такту псалмов, и скрежет был почти не слышен. Если к камере шел охранник, кто-то орал: "Господи, прости!"
   Вечером охранник в резкой форме оборвал ритуальное покаяние: тюрьма отходила ко сну. Такая же картина повторилась и на следующий день. Надзиратели даже растрогались, а местный батюшка заметил: "Не тюрьма исправляет человека, а вера". На третью ночь узники отогнули два перерезанных прута и выбрались в коридор. Они набросились на охранников, связали их и, отобрав ключи, открыли еще девять камер. Через полчаса шестьдесят два арестанта вырвались из тюрьмы Куритиба. Утренняя смена была поражена тишиной в секторе N 7. Но, взглянув на связанных коллег с вонючими носками во рту, все поняла без слов.
   "Ждет меня последняя засада
   Никто из великих гангстеров США не добился стольких почестей и симпатий от народа, как Джон Диллинджер, громивший федеральные банки и оставлявший за собой трупы. Первый вооруженный налет на банк Джон совершил в тридцать лет. Этой первой ласточкой стал скромный банк в городке Делзвил. За четыре месяца банда Диллинджера ограбила еще пять банков. Такой удачный старт оборвался весьма комично. Обидная случайность выставляла великого гангстера скрягой и склочником, поэтому сам Джон не любил вспоминать события того печального дня.
   Проносясь на автомобиле, гроза банков сбил гуся и остановился, чтобы осведомиться о здоровье птицы. Спустя минуту он пожалел об этом. Хозяйка гуся с бранью набросилась на Джона, требуя компенсации. Гангстер, карманы которого оттягивали пачки денег, платить отказался. Он брызгал слюной, топал ногами и кричал, что птица сама вылезла на дорогу. На шум прибыл местный шериф (дело происходило в деревне Блэфтон, штат Огайо) и потащил скандалиста в участок. Там разгорелся спор. Раскрасневшийся Диллинджер подошел к стене и увидел, как лицо шерифа вытягивается. Гангстер обернулся и обнаружил на стене свою фотографию с красноречивым текстом "WAN TED" (разыскивается). Шериф уже стоял с револьвером в руке.
   Диллинджера посадили в подвал, где имелись две тесные грязные камеры. Шериф, не мешкая, сорвал трубку телефона и связался со штабом ФБР в Вашингтоне. Перед его глазами поплыли круги, затем сцена награждения и, наконец, копия приказа о служебном повышении шерифа Джесса Сарбера.
   - У меня под замком сам Диллинджер, - доложил он дежурному агенту. Высылайте подмогу.
   Из Вашингтона срочно выехал бронированный автомобиль с зарешеченными окнами. В тот же Блэфтон, но со стороны Мичиган-Сити, спешил бронированный "Крайслер" с четырьмя головорезами на борту. За рулем сидел красавчик Пэрпонт, за плечами которого висели четыре побега из тюрьмы. В подобных делах он преуспел как никто другой. Имеется предположение, что об аресте Диллинджера гангстерам сообщил кто-то из коррумпированных агентов ФБР. "Крайслер" подкатил к полицейскому участку. Перед шерифом предстали трое молодцев:
   - Мы за Джоном Диллинджером.
   - Вы агенты ФБР?
   - Да, мы агенты ФБР.
   Шериф подивился столь оперативному приезду... почесал щеку и спросил:
   - Покажите, пожалуйста, документы. Служба есть слу...
   Страж поселкового порядка отлетел в угол: Пэрпонт, лучезарно улыбаясь, вместо удостоверения выташил револьвер и быстро нажал на спуск. Бандиты нашли ключи от подвала и поспешили вниз. Дверь камеры открылась, и на пороге вырос хмурый Диллинджер.
   - Почему так долго? Где вас черти носили?
   В середине января 1934 года банда Диллинджера обчистила Национальный банк в Ист-Чикаго. Такого поразительного успеха Джон еще не знал. В его закромах осело 264 тысячи долларов. И тут великий гангстер опять влипает в комичную, точнее, в трагикомичную историю. Желая отпраздновать победу над очередной кредитно-финансовой структурой, бандиты поселяются в отеле "Конгресс" и ударяются в запой. Официанты сбились с ног, поднося в номер все новые и новые порции виски. Алкогольный марафон закончился 26 января. В отеле вспыхнул пожар, и всех постояльцев спешно эвакуировали. Лишь в номере N 478 стояла гробовая тишина, хотя из него никто не выходил. Пожарная команда выбила дверь и увидела четверых типов, которые прямо в одежде валялись на кроватях и полу. Их вынесли на улицу. Освежившись на январском ветерке, Диллинджер вдруг заволновался и подскочил к пожарному:
   - Мой чемодан! Там мой чемодан! Спасите.
   - Скажи спасибо, что тебя спасли, - заметил пожарный.
   - Семейный альбом, спасите его. Вот вам мои последние гроши. Двенадцать долларов. Умоляю, спасите!
   Пожарный чертыхнулся, плюнул, сгреб мятые бумажки и побежал в горящий отель. Через десять минут он уже спускался с чемоданом, где покоились деньги Нацбанка. Повеселевшая банда ухватила чемодан и двинулась прочь. Они не знали, что начальник пожарной команды узнал Диллинджера и позвонил в полицию. Гангстеры успели пройти лишь сотню метров.
   Под присмотром шестидесяти полицейских Джон и его братья сидели в аризонских казематах и ждали этапа. Банда успела наследить в пяти штатах, и теперь каждый из штатов желал получить гангстеров первым. Это была не столько жажда правосудия, сколько типичная политическая возня. Диллинджер к тому времени стал живой легендой, о нем даже слагались песни, а один из федеральных прокуроров назвал Джона "врагом американского общества N 1". В пылу предвыборной кампании каждый из политиков мечтал порисоваться рядом с красивым стройным гангстером, с нынешним символом дерзости и бесстрашия.
   В коротких процессуальных дебатах выиграл штат Индиана. Это легко объяснялось: ФБР уготовило всей банде электрический стул, но так как в США нет единого законодательства, каждого из членов банды отправили туда, где его ждал смертный приговор. В штате Индиана, в Ист-Чикаго, Диллинджер убил сержанта полиции.
   Сложными маршрутами шесть бронированных машин доставили Джона на военный аэродром, где его ожидал самолет. Это был первый за всю мировую практику случай, когда заключенного перевозили по воздуху. Обычный транспорт - автомобиль или поезд - посчитали слишком рискованным. А после такой длительной охоты и такого успеха рисковать никто не желал. В салоне самолета разместились двенадцать агентов ФБР. Арестованного пристегнули наручниками к сидящим рядом агентам. Во время перелета радиостанция на борту не выключалась, и командир экипажа каждые пять минут докладывал обстановку.
   Такого удивительного конвоя, какой встречал Джона в штате Индиана, никто не помнил. В аэропорту бандита дожидались тринадцать бронированных автомобилей, двенадцать мотоциклистов и свыше восьмидесяти полицейских. На высокой скорости эскорт понесся в сторону Краун-Пойнт. Сценарий приема нового узника уже был расписан. Шериф Лилиан Холли, назначенная до выборов на этот пост вместо своего убитого супруга, и прокурор Роберт Бестиал охотно позировали перед объективами рядом с самым знаменитым преступником мира. Сам Диллинджер картинно прислонялся к бетонной тумбе и снисходительно улыбался. Спокойствие и такая дьявольская уверенность не остались незамеченными. Один из журналистов не выдержал и обратился к Холли:
   - Мне кажется, что ваша тюрьма слишком скромная для такого именитого гостя. Почему бы вам не переправить его в более надежную тюрьму? Скажем, в Мичиган-Сити?
   - Этот убийца от меня не сбежит, - уверенно заявила шериф. - В этом вы можете быть уверены. Отсюда еще никто не бежал.
   Федеральное бюро расследования, зная нрав и возможности Джона, настаивало на переводе узника в Мичиган-Сити. Однако местный судья отказался подписать ордер. Этот отказ стоил и шерифу, и прокурору, и самому судье их кресел. В середине февраля 1934 года произошло то, чего так опасалось ФБР.
   Джона Диллинджера охраняли так, как охраняют приговоренного к электрическому стулу за неделю до казни. Трехэтажное здание тюрьмы окружил батальон полицейских, вооруженных карабинами (к сожалению, такое рвение наблюдалось лишь первые две недели. Затем стражный энтузиазм уменьшился, и Холли отозвала часть охраны на более насущные дела). Бандита заковали по рукам и ногам в "браслеты" и засадили в клетку. Клетка круглые сутки освещалась со всех сторон мощными прожекторами, 1роим охранникам с обнаженными револьверами запрещено отводить глаза от клетки, пока на смену не заступит новый наряд. Без присмотра узник остается лишь считанные минуты, когда наступает ритуал пересменки: обмен караулами проходит в специальной камере. Вся охрана тюрьмы проживает в казармах, ни на миг не покидая территорию.
   Крыло, где сидел бандит, было полностью изолировано от внешнего мира. Это был коридор смертников У-Б. Кроме Джона, здесь содержался убийца полицейских Гарри Янгблад, уже миновавший судебные разбирательства и ожидающий казни. 14 февраля свершилось чудо. Поначалу в это отказывались верить, пока не пришли в коридор смертников и не убедились, что Джон и Гарри испарились. Несмотря на то, что события того дня были восстановлены по секундам, четкой картины побега так и не получилось. И лишь сам Джон Диллинджер, вырвавшись на свободу, разъяснил своим друзьям, как все происходило. Спустя год о деталях побега говорила вся Америка.
   За десять дней до побега Джон уговорил своего адвоката передать ему кусок дерева мягкой породы. Адвокат ничем особо не рисковал - этот безобидный предмет не походил на веревку или же оружие. Но за эту услугу адвокату посулили двойной гонорар. Он выполнил просьбу.
   Охранник на посту вывернул содержимое портфеля и тупо уставился на кусок дерева. "Это пресс-папье", - пояснил адвокат. Обескураженный таким мудреным канцелярским предметом и своим невежеством, охранник пропустил гостя. В клетке защитник без труда передал своему подзащитному то, что он просил. Спрятав кусок дерева под одежду, Диллинджер принялся его обрабатывать за спиной. Это была адская и опасная работа. Приходилось на ощупь, щепка за щепкой, отламывать металлическими "браслетами" мелкие кусочки дерева по контуру будущего муляжа. Все щепки и опилки Джон с отвращением глотал.
   С первых же дней заключения в Краун-Пойнте великий гангстер начал требовать для себя сменную одежду, все туалетные принадлежности и гуталин. "Я должен поддерживать свой имидж, - гордо объяснил он свою прихоть. - Перед судом я должен предстать во всей красе". "Скоро ты будешь перед Богом. Во всей своей красе", - ржали охранники. Но своего бандит таки добился. Когда муляж револьвера был готов, Джон осторожно выкрасил его гуталином. Для этого приходилось имитировать чистку сапог.
   Рано утром на смену караула прибыл очередной наряд. Трое полицейских, зевая от бессонной ночи, заспешили в караульное помещение. Свежий наряд бодро подошел к клетке и остолбенел. За решеткой улыбался все тот же Джон. Но не это поразило охрану. В руке узник держал револьвер! Бодрость караула улетучилась. Один из охранников трясущимися руками открыл дверь. Бандит мгновенно воткнул муляж под ребра полицейскому и приказал двум его коллегам:
   - Марш в клетку!
   Те беспрекословно повиновались: Джон, который любил отправлять на тот свет полицейских и которого не сегодня-завтра ждал электрический стул, был возбужден до последней степени. Диллинджер запер клетку и, прикрываясь охранником, двинулся к кухне коридора смертников. На столе ночная смена оставила после себя гору объедков и недопитую бутылку вина. Они прошли через кухню и подошли к металлическим дверям камеры, где хранились несколько автоматов.
   - Открывай, - приказал Джон. - И без шуток.
   Забрав все три автомата Томпсона, узник вернулся обратно к клетке. Пленные полицейские делали робкие попытки поднять шум. Увидев обвешанного автоматами Диллинджера, они съежились и закручинились. Через пять минут на свободе оказался еще один истребитель полицейских - Гарри Янгблад, получивший один из автоматов.
   - Где боковой выход из тюрьмы? - строго спросил Джон. - Запомни, если нарвемся на пули, ты умрешь первым. Нам терять нечего.
   Полицейский, у которого было двое детей, подчинился и, открыв шесть дверей, вывел арестантов наружу. По дороге случились две заминки. На первом и втором посту приходилось брать под прицел очередного охранника и закрывать в каком-нибудь тихом месте. Все действия великого гангстера были настолько уверенны и точны, что ни Янгблад, ни заложник не сомневались: Диллинджер подготовился к побегу на совесть. Хотя сам Джон, вспоминая те минуты, хохотал и говорил, что доверился своему самому верному лоцману - шестому чувству.
   Процессия из трех человек вышла наружу и медленно, точно прогуливаясь, пошла вдоль аллеи. Диллинджер артистично жестикулировал, Янгблад вежливо пытался вставить что-то свое, а бедному охраннику приходилось лишь перекосом лица демонстрировать улыбку. Через двадцать метров они свернули к гаражу "Форд", служившему для транспорта полиции.
   В гараже находился лишь его директор. Он присоединился к заложнику и вместе со всеми сел в самый скоростной автомобиль. Через минуту авто вылетело на улицу и остановилось лишь за городом. Диллинджер вырвался на свободу. Через пять месяцев он будет убит при выходе из кинотеатра "Байограф". Четырнадцать агентов ФБР, оцепивших подступы к кинотеатру, получили прямую инструкцию от самого шефа ФБР Гувера: живым Джона Диллинджера не брать. Великий и пока неповторимый гангстер умер мгновенно. Он получил пулю в лоб, даже не успев нащупать свой револьвер, с которым никогда не расставался...
   Но вернемся к февральскому побегу. При выезде из гаража им повстречался почтальон Роберт Уолк, который успел в окне машины опознать человека, портрет которого вот уже полгода не сходил с первых газетных полос. Еще Роберт заметил ствол автомата, направленного в затылок водителю. Он бросился к телефону и позвонил в полицию. Там, разумеется, никто в эту сказку не поверил. Тогда наблюдательный почтальон бросился к зданию местного уголовного суда, к дежурному полицейскому.
   - Я не могу оставить свой пост, мой друг, - с улыбкой заметил сержант. - Постучись в саму тюрьму. Но смотри: там шутить не любят.
   Охранник у тюремных ворот, зевая, выслушал почтальона. Затем для проформы позвонил на пост. На третьем посту никто не отозвался. Молчали и на втором. И лишь тогда рука бледного тюремщика легла на кнопку "А1агт". Но в эти минуты, когда ревела сирена и суетился весь тюремный персонал, человек-легенда уже мчался за город.
   По словам пленного охранника и директора гаража, великий Диллинджер всю поездку напевал две песни: "Ждет меня последняя засада" и "Беги, беги себе, собачка".
   Гипсовые куклы и надувной матрац
   Остров Алькатрас в заливе Сан-Франциско заслужил мрачную популярность. Единственное архитектурное творение на острове - федеральная тюрьма особого режима, которая явилась миру в начале 30-х. Тридцать лет эта крепость, одиноко торчашая среди холодных морских волн, считалась идеальным местом для заключения. До 1962 года здесь было совершено двадцать шесть попыток побега, однако ни одна из них успехом не увенчалась.
   Первым беглецом стал Джо Баллет, убийца и наркоторговец. 27 апреля 1936 года Джо под покровом ночи и коридорного полумрака расшатал оконную решетку и осторожно вынул ее. Рискуя упасть и переломать кости, он протиснулся в окно и по собственной одежде, связанной в двухметровый канат, спустился до второго этажа. Там Баллет раскачался, отпустил конец и, описав полукруг, шлепнулся в бак с опилками.
   Впереди лежал тюремный двор, который надлежало пересечь. Улучив момент, когда на вышках началась смена караула и часовые, вооруженные снайперскими винтовками, повернулись ко двору спиной, Джо пробежал эти пятьдесят метров под стеной тюрьмы. Там он бесшумно проник на внутренний сторожевой пост и набросился на охранника. От неожиданности тот даже не успел закричать и спустя миг уже лежал с гвоздем в глотке. Джо раздел часового и вместе с его одеждой пополз к проволочному рубежу. Он даже не подобрал карабин, где в магазине имелось пять патронов.