Страница:
Парочка деловых людей завела оживленный разговор.
– Можно услышать, о чем они говорят? – спросил я.
– Нет, понимаешь, никакая информация через эту сферу проникнуть не может. Никакая. А жаль.
– Точно, – согласился я, жутко жалея, что в свое время не научился читать по губам. А ведь была возможность… Эх!
– Сейчас они уйдут, – уверенно заявила Глория.
– Сейчас Смолянчик даст своему заместителю нагоняй и пошлет подальше, – не менее уверенно заявил я.
– Может, поспорим?
Я хотел было сгоряча сказать «да», но тут Смолянчик и его заместитель бок о бок направились прочь из кабинета.
– Эх, надо было торопиться, – огорченно сказала Глория. – Уж я бы с тебя что-нибудь слупила, как пить дать.
– Что с меня можно взять, если я гол как сокол?
– Не сейчас, так потом, когда ты выпутаешься из этой истории.
– А ты думаешь, я выпутаюсь?
– Еще бы. Со мной не пропадешь. И вообще, пора приступать к похищению тайн и секретных документов.
Тут она была права.
Комната пустовала уже с полминуты. И в любой момент в нее мог вернуться хозяин. Другого такого случая может и не представиться.
– Давай, начали, – сказал я. – Только, смотри, поаккуратнее.
– Я буду действовать так осторожно, словно у меня во чреве находится старинная водородная бомба, – заверила Глория.
Она выключила сферу, и поскольку мы возвышались над полом кабинета Смолянчика на полметра, наши ноги с тихим стуком на него приземлились.
Глория сделала мне знак, прижав палец к губам, и быстро скользнула к сейфу.
Она была права. В этом кабинете, находясь вне сферы проникателя, лучше всего было помалкивать. Кто знает, какими охранными системами напичканы его стены?
На то, чтобы открыть сейф, понадобилось секунд пять. Никакой особой охранной сигнализацией он снабжен не был. По крайней мере, когда Глория открыла дверцу, сирены не завыли и ничто не зазвенело.
Оно и понятно. Смолянчик, очевидно, вполне логично рассчитывал, что после принятых им мер безопасности ни один посторонний в его кабинет проникнуть не сумеет. Таким образом, сейф был скорее данью традиции. А если так, то зачем тратиться на что-то сложное и дорогое? Все эти богатеи имеют скверную привычку, транжиря бешеные деньги на всякие глупости, экономить потом на необходимых и нужных мелочах. На чем и горят, как свечки.
Глория удовлетворенно вздохнула и, придвинувшись к сейфу поближе, запустила в него руки. На лице у нее было бессмысленно-радостное выражение ребенка, ради любознательности вскрывавшего дорогую игрушку и теперь копающегося в ее внутренностях, для того чтобы понять, как они устроены.
Я тоже направился к сейфу, но, вдруг углядев на столе большого начальника стопочку маленьких квадратиков жемчужного цвета, изменил маршрут и двинулся к ним.
Точно, так я и думал. Это были визитки, причем, не простые, а такие, какие дарят только в особых случаях, с набором основных сведений, используя которые с владельцем визитки можно встретиться очень быстро, минуя всяких там секретарш и референтов.
Ценное приобретение. Может быть, это мне пригодится.
Я внимательно прочитал визитку и сунул ее в карман.
Может быть, все еще обернется так, что кое-кому придется за все случившееся со мной в последнее время заплатить. Вот тогда мне эти сведенья и пригодятся. А что, чем черт не шутит, когда бог спит?
Я посмотрел на Глорию.
Та махнула рукой, подзывая меня поближе.
Стало быть, что-то нашла. Ну, посмотрим…
Я подошел к журналистке и она, сунув мне в руки какой-то листок, снова занялась исследованием недр хранилища персональных секретов мистера Смолянчика.
Листок.
Я покачал головой.
Это был какой-то план. Что особенного Глория в нем нашла? Обычный план какого-то здания… Хотя, а вот значок в центре… Мне понадобилось несколько секунд и я понял, что именно перед собой вижу.
Нечто похожее на большой грецкий орех… Ну конечно, кибер, он самый! Кибер? Стало быть я держу в руках план кибера. Зачем он нужен такому типу, как Смолянчик?
Я еще раз изучил план.
Да, сомнений нет, это был план какого-то кибера. Вот только почему у него такая сложная система охраны? Да и лабиринт, по которому надо было добираться до самого кибера, был гораздо запутаннее, чем продемонстрированный мне справочным боем. В несколько этажей, со множеством ловушек.
Какой кибер могли так усиленно охранять?
Я оторвался от плана и хотел было задать Глории парочку вопросов, как вдруг послышался голос:
– Ага, стало быть, нежданные посетители. И что вам, голубчики, в моем сейфе понадобилось?
Я посмотрел в сторону входа.
Точно. Это был Смолянчик.
Без тени страха на лице, он стоял, широко расставив ноги, уперев руки в бока, и с интересом нас изучал.
Опаньки, вляпались.
Мы действовали почти одновременно. Я сунул руку в карман, нащупывая пистолет, Глория вскочила на ноги и схватила коробочку проникателя.
– Ни с места. Одно движение и вы трупы.
В руке у Смолянчика появился пистолет. Маленький, никелированный, сильно смахивающий на такой, которые истеричные дамы любят таскать в своих сумочках, опасаясь грабителей. Совершенно бесполезные пукалки, из которых невозможно попасть с трехметрового расстояния даже в верблюда.
Вот только оружие в руках Смолянчика, и я был в этом уверен, дамским пистолетиком не являлось. Больше всего меня поразило то, что пистолет в руке у этого типа просто возник, ниоткуда он его не доставал.
– Ты, – Смолянчик ткнул в мою сторону стволом пистолета. – Сейчас очень медленно вытащишь руку из кармана. Клянусь спасением души, если в ней что-то будет, я тебя в ту же секунду продырявлю.
Он не шутил. И я это знал.
Обречено вздохнув, я отпустил рукоятку пистолета и вытащил руку из кармана.
– Отлично. А теперь станьте рядом.
Глория послушно выполнила его приказание и тоненьким голоском обиженной девочки проговорила:
– Послушайте, это недоразумение. Мы обыкновенные туристы, нас привели в этот центр на экскурсию и мы…
– Заблудились, – сказал Смолянчик. – И для того, чтобы узнать дорогу назад, залезли в мой сейф. Чушь. У нас не бывает туристов. Следующая версия?
– А еще мы… – Глория замялась.
Находчивость ей явно в этот момент изменила.
– А еще вы… Погоди, погоди, лицо не похоже, но если учесть, что личина могла быть изменена… – Глаза Смолянчика сузились. – Ты та самая бродячая программа, погибшая в заповеднике вирусов.
– Та самая, у которой ты украл тело, – подсказал я. – Всего сутки назад бывшая обычным человеком, у которого ты подло стащил право на жизнь.
– Ну, ну, все сходится, – задумчиво проговорил Смолянчик. – Все верно. А это, стало быть, приятельница, на свою беду решившая тебе помочь. Да, все складывается. И вы, разумеется, залезли в мой сейф для того, чтобы добыть там что-нибудь секретное, а потом обменять это на твое тело?
Он, конечно, ошибался, но поправлять я его не стал. Какая, собственно, разница, что подумает этот убийца?
– Только, даже если бы ваш налет и удался, – Смолянчик быстро взглянул на часы. – В чем я сильно сомневаюсь, все равно он был бы совершенно бесполезен. Во-первых: на шантаж я принципиально не поддаюсь, а во-вторых…
Он замолчал.
– А во-вторых… – подсказал я.
Смолянчик легкомысленно махнул левой рукой и сказал:
– Прах забери, все равно… при любых условиях это тело мы вернуть не сможем. Поскольку оно через полтора часа уже будет использовано, а отменить запланированную операцию не в силах даже я.
– Поэтому… – промолвил я.
– Поэтому, – перебил меня Смолянчик. – У вас, дорогие мои незваные гости, выбор совсем небольшой. Вообще, настроение у меня сегодня просто небывалое, и поэтому я предлагаю вам сделку.
Я едва не застонал.
Опять сделка! Как они мне за последнее время надоели.
– В чем она состоит? – спросила Глория.
– Остановить использование тела Ессутила Квака в одной операции я уже не могу. А вот пообещать его вернуть после того, как все кончится, – запросто. Оно нам попросту не будет нужно. Более того, все, кто нужно, забудут о том, что он натворил в кибере-12, и как компенсация ему будет выделена определенная сумма денег. Подходит?
Глория толкнула меня локтем в бок и голосом маленькой девочки сказала:
– А он щедрый дядя, правда?
– Правда, – сказал я. – Только я еще не услышал, что он желает получить за все эти благодеяния.
– Один пустячок, – развел руками Смолянчик. – Совсем немного: вы за это объясните мне, каким образом проникли в мой кабинет. Всего-навсего.
– Всего-навсего? – спросил я.
– Точно. Такую малость. Учтите, я ведь мог вам ничего и не предлагать, а просто вызвать охранников. Потом вами займутся наши специалисты, и тогда вы скажете им все-все, но уже не по доброй воле.
– Понятно, – кивнула Глория. – Значит, ты хочешь знать, как мы к тебе попали?
– Да, – честно признался Смолянчик.
– Хорошо, – не менее честно сказала журналистка. – Могу показать.
И включила проникатель.
– Ты соображаешь, что делаешь? – закричал я.
– А что? – удивилась Глория. – Он бы все равно тебя надул.
– Обязательно. Но я о другом. Стой ты от меня сантиметров на десять подальше, и я мог лишиться правого уха. Или даже руки.
– Ох, извини, – проговорила Глория. – Иди сюда, дорогой, обними меня за талию.
Дорогой? Это что-то новое.
Выполнив пожелание Глории, я взглянул на Смолянчика.
Вид у того был совершенно обалдевший.
Еще бы. Кого-нибудь послабее на его месте могла и кондрашка хватить.
– Если мы подъедем к нему поближе, – сказал я. – И ты по моей команде выключишь сферу проникателя, я могу врезать ему ногой по руке с пистолетом и разоружить. После этого мы славно повеселимся.
– Не выйдет, – проговорила Глория. – Он вот-вот очнется и вызовет охрану, а поэтому пора нам уносить ноги.
– Но ведь мы недосягаемы.
– Пока работает проникатель. Однако для того, чтобы выбраться из этого кибера, мне придется его выключить. Вот тут-то нас и прищучат. Кто знает, может быть, они способны перекрыть выход из кибера? Поэтому нам надо поспешить.
– Тут ты права, – согласился я.
– Как всегда, – промурлыкала Глория, разворачивая сферу так, что перед моим лицом оказался пол.
В этот раз моя напарница, похоже, выжимала из аппарата все возможное. Мы прошили пол кабинета Смолянчика и оказались в полуметре от нижней стенки кибера буквально за несколько секунд. Снова развернув сферу так, что скворечник оказался у нас над головой, Глория объявила:
– А теперь приготовься, я сейчас выключу проникатель.
– Зачем? – спросил я. – Может быть, стоит под защитой сферы отправиться прямо к выходу из кибера?
– Хранилище, – напомнила Глория. – Нам нужно его забрать. Иначе, как я тебя вывезу отсюда?
Вслед за этим она выключила проникатель и мы, приземлившись на землю, бросились к кусту, в котором моя красавица спрятала хранилище.
– Вот и все, – заявила Глория, вытаскивая «дипломат» из кустов. – Сейчас мы снова…
Ураганный удар ветра сбил нас с ног. Падая, я каким-то образом заметил, как из руки Глории выпала коробочка проникателя и, откатившись метра на два, упала в трещину.
– Какого черта? – завопила Глория, вскакивая на ноги.
– Это сова, – сообщил я, поднявшись с земли и указывая на гигантскую птицу пальцем.
Так оно и было.
Похоже, Смолянчик все-таки очнулся и поднял тревогу, да не простую, а тотальную, во время которой пробуждаются к жизни все задействованные в этом кибере охранные системы. Сова как раз и была одной из таких систем.
Глория подхватила с земли «дипломат» и завопила:
– Бежим!
– А как же проникатель? – спросил я.
– Черт с ним. Не погибать же из-за него! – закричала журналистка, устремляясь прочь от монстра.
Повторять не было нужды. Я припустил вслед за ней. Надо сказать – вовремя. Мгновением позже гигантская птица вонзила свой клюв в то место, где мы только что стояли.
Наверное, так я не бегал уже давно.
Позади нас верещала каменная сова, пару раз ветер от ее крыльев сбивал нас с ног, но мы вскакивали и снова мчались как угорелые к переходу в соседний кибер. Кто-то со стороны скворечника палил в нас огненными шарами. К счастью, расстояние было большое, и стрелок все время мазал.
Собственно, я не сильно обращал на это внимание. Больше всего меня беспокоила одна-единственная мысль. Глорию, как оказалось – тоже.
Остановившись возле здания перехода, она широко раскрыла «дипломат» и крикнула:
– Прыгай. Только бы они не перекрыли переход. Только бы они не успели это сделать.
Тут я был с ней согласен на все сто процентов. И именно поэтому прыгнул в «дипломат» рыбкой, так как прыгают в воду умелые ныряльщики….
19.
– Можно услышать, о чем они говорят? – спросил я.
– Нет, понимаешь, никакая информация через эту сферу проникнуть не может. Никакая. А жаль.
– Точно, – согласился я, жутко жалея, что в свое время не научился читать по губам. А ведь была возможность… Эх!
– Сейчас они уйдут, – уверенно заявила Глория.
– Сейчас Смолянчик даст своему заместителю нагоняй и пошлет подальше, – не менее уверенно заявил я.
– Может, поспорим?
Я хотел было сгоряча сказать «да», но тут Смолянчик и его заместитель бок о бок направились прочь из кабинета.
– Эх, надо было торопиться, – огорченно сказала Глория. – Уж я бы с тебя что-нибудь слупила, как пить дать.
– Что с меня можно взять, если я гол как сокол?
– Не сейчас, так потом, когда ты выпутаешься из этой истории.
– А ты думаешь, я выпутаюсь?
– Еще бы. Со мной не пропадешь. И вообще, пора приступать к похищению тайн и секретных документов.
Тут она была права.
Комната пустовала уже с полминуты. И в любой момент в нее мог вернуться хозяин. Другого такого случая может и не представиться.
– Давай, начали, – сказал я. – Только, смотри, поаккуратнее.
– Я буду действовать так осторожно, словно у меня во чреве находится старинная водородная бомба, – заверила Глория.
Она выключила сферу, и поскольку мы возвышались над полом кабинета Смолянчика на полметра, наши ноги с тихим стуком на него приземлились.
Глория сделала мне знак, прижав палец к губам, и быстро скользнула к сейфу.
Она была права. В этом кабинете, находясь вне сферы проникателя, лучше всего было помалкивать. Кто знает, какими охранными системами напичканы его стены?
На то, чтобы открыть сейф, понадобилось секунд пять. Никакой особой охранной сигнализацией он снабжен не был. По крайней мере, когда Глория открыла дверцу, сирены не завыли и ничто не зазвенело.
Оно и понятно. Смолянчик, очевидно, вполне логично рассчитывал, что после принятых им мер безопасности ни один посторонний в его кабинет проникнуть не сумеет. Таким образом, сейф был скорее данью традиции. А если так, то зачем тратиться на что-то сложное и дорогое? Все эти богатеи имеют скверную привычку, транжиря бешеные деньги на всякие глупости, экономить потом на необходимых и нужных мелочах. На чем и горят, как свечки.
Глория удовлетворенно вздохнула и, придвинувшись к сейфу поближе, запустила в него руки. На лице у нее было бессмысленно-радостное выражение ребенка, ради любознательности вскрывавшего дорогую игрушку и теперь копающегося в ее внутренностях, для того чтобы понять, как они устроены.
Я тоже направился к сейфу, но, вдруг углядев на столе большого начальника стопочку маленьких квадратиков жемчужного цвета, изменил маршрут и двинулся к ним.
Точно, так я и думал. Это были визитки, причем, не простые, а такие, какие дарят только в особых случаях, с набором основных сведений, используя которые с владельцем визитки можно встретиться очень быстро, минуя всяких там секретарш и референтов.
Ценное приобретение. Может быть, это мне пригодится.
Я внимательно прочитал визитку и сунул ее в карман.
Может быть, все еще обернется так, что кое-кому придется за все случившееся со мной в последнее время заплатить. Вот тогда мне эти сведенья и пригодятся. А что, чем черт не шутит, когда бог спит?
Я посмотрел на Глорию.
Та махнула рукой, подзывая меня поближе.
Стало быть, что-то нашла. Ну, посмотрим…
Я подошел к журналистке и она, сунув мне в руки какой-то листок, снова занялась исследованием недр хранилища персональных секретов мистера Смолянчика.
Листок.
Я покачал головой.
Это был какой-то план. Что особенного Глория в нем нашла? Обычный план какого-то здания… Хотя, а вот значок в центре… Мне понадобилось несколько секунд и я понял, что именно перед собой вижу.
Нечто похожее на большой грецкий орех… Ну конечно, кибер, он самый! Кибер? Стало быть я держу в руках план кибера. Зачем он нужен такому типу, как Смолянчик?
Я еще раз изучил план.
Да, сомнений нет, это был план какого-то кибера. Вот только почему у него такая сложная система охраны? Да и лабиринт, по которому надо было добираться до самого кибера, был гораздо запутаннее, чем продемонстрированный мне справочным боем. В несколько этажей, со множеством ловушек.
Какой кибер могли так усиленно охранять?
Я оторвался от плана и хотел было задать Глории парочку вопросов, как вдруг послышался голос:
– Ага, стало быть, нежданные посетители. И что вам, голубчики, в моем сейфе понадобилось?
Я посмотрел в сторону входа.
Точно. Это был Смолянчик.
Без тени страха на лице, он стоял, широко расставив ноги, уперев руки в бока, и с интересом нас изучал.
Опаньки, вляпались.
Мы действовали почти одновременно. Я сунул руку в карман, нащупывая пистолет, Глория вскочила на ноги и схватила коробочку проникателя.
– Ни с места. Одно движение и вы трупы.
В руке у Смолянчика появился пистолет. Маленький, никелированный, сильно смахивающий на такой, которые истеричные дамы любят таскать в своих сумочках, опасаясь грабителей. Совершенно бесполезные пукалки, из которых невозможно попасть с трехметрового расстояния даже в верблюда.
Вот только оружие в руках Смолянчика, и я был в этом уверен, дамским пистолетиком не являлось. Больше всего меня поразило то, что пистолет в руке у этого типа просто возник, ниоткуда он его не доставал.
– Ты, – Смолянчик ткнул в мою сторону стволом пистолета. – Сейчас очень медленно вытащишь руку из кармана. Клянусь спасением души, если в ней что-то будет, я тебя в ту же секунду продырявлю.
Он не шутил. И я это знал.
Обречено вздохнув, я отпустил рукоятку пистолета и вытащил руку из кармана.
– Отлично. А теперь станьте рядом.
Глория послушно выполнила его приказание и тоненьким голоском обиженной девочки проговорила:
– Послушайте, это недоразумение. Мы обыкновенные туристы, нас привели в этот центр на экскурсию и мы…
– Заблудились, – сказал Смолянчик. – И для того, чтобы узнать дорогу назад, залезли в мой сейф. Чушь. У нас не бывает туристов. Следующая версия?
– А еще мы… – Глория замялась.
Находчивость ей явно в этот момент изменила.
– А еще вы… Погоди, погоди, лицо не похоже, но если учесть, что личина могла быть изменена… – Глаза Смолянчика сузились. – Ты та самая бродячая программа, погибшая в заповеднике вирусов.
– Та самая, у которой ты украл тело, – подсказал я. – Всего сутки назад бывшая обычным человеком, у которого ты подло стащил право на жизнь.
– Ну, ну, все сходится, – задумчиво проговорил Смолянчик. – Все верно. А это, стало быть, приятельница, на свою беду решившая тебе помочь. Да, все складывается. И вы, разумеется, залезли в мой сейф для того, чтобы добыть там что-нибудь секретное, а потом обменять это на твое тело?
Он, конечно, ошибался, но поправлять я его не стал. Какая, собственно, разница, что подумает этот убийца?
– Только, даже если бы ваш налет и удался, – Смолянчик быстро взглянул на часы. – В чем я сильно сомневаюсь, все равно он был бы совершенно бесполезен. Во-первых: на шантаж я принципиально не поддаюсь, а во-вторых…
Он замолчал.
– А во-вторых… – подсказал я.
Смолянчик легкомысленно махнул левой рукой и сказал:
– Прах забери, все равно… при любых условиях это тело мы вернуть не сможем. Поскольку оно через полтора часа уже будет использовано, а отменить запланированную операцию не в силах даже я.
– Поэтому… – промолвил я.
– Поэтому, – перебил меня Смолянчик. – У вас, дорогие мои незваные гости, выбор совсем небольшой. Вообще, настроение у меня сегодня просто небывалое, и поэтому я предлагаю вам сделку.
Я едва не застонал.
Опять сделка! Как они мне за последнее время надоели.
– В чем она состоит? – спросила Глория.
– Остановить использование тела Ессутила Квака в одной операции я уже не могу. А вот пообещать его вернуть после того, как все кончится, – запросто. Оно нам попросту не будет нужно. Более того, все, кто нужно, забудут о том, что он натворил в кибере-12, и как компенсация ему будет выделена определенная сумма денег. Подходит?
Глория толкнула меня локтем в бок и голосом маленькой девочки сказала:
– А он щедрый дядя, правда?
– Правда, – сказал я. – Только я еще не услышал, что он желает получить за все эти благодеяния.
– Один пустячок, – развел руками Смолянчик. – Совсем немного: вы за это объясните мне, каким образом проникли в мой кабинет. Всего-навсего.
– Всего-навсего? – спросил я.
– Точно. Такую малость. Учтите, я ведь мог вам ничего и не предлагать, а просто вызвать охранников. Потом вами займутся наши специалисты, и тогда вы скажете им все-все, но уже не по доброй воле.
– Понятно, – кивнула Глория. – Значит, ты хочешь знать, как мы к тебе попали?
– Да, – честно признался Смолянчик.
– Хорошо, – не менее честно сказала журналистка. – Могу показать.
И включила проникатель.
– Ты соображаешь, что делаешь? – закричал я.
– А что? – удивилась Глория. – Он бы все равно тебя надул.
– Обязательно. Но я о другом. Стой ты от меня сантиметров на десять подальше, и я мог лишиться правого уха. Или даже руки.
– Ох, извини, – проговорила Глория. – Иди сюда, дорогой, обними меня за талию.
Дорогой? Это что-то новое.
Выполнив пожелание Глории, я взглянул на Смолянчика.
Вид у того был совершенно обалдевший.
Еще бы. Кого-нибудь послабее на его месте могла и кондрашка хватить.
– Если мы подъедем к нему поближе, – сказал я. – И ты по моей команде выключишь сферу проникателя, я могу врезать ему ногой по руке с пистолетом и разоружить. После этого мы славно повеселимся.
– Не выйдет, – проговорила Глория. – Он вот-вот очнется и вызовет охрану, а поэтому пора нам уносить ноги.
– Но ведь мы недосягаемы.
– Пока работает проникатель. Однако для того, чтобы выбраться из этого кибера, мне придется его выключить. Вот тут-то нас и прищучат. Кто знает, может быть, они способны перекрыть выход из кибера? Поэтому нам надо поспешить.
– Тут ты права, – согласился я.
– Как всегда, – промурлыкала Глория, разворачивая сферу так, что перед моим лицом оказался пол.
В этот раз моя напарница, похоже, выжимала из аппарата все возможное. Мы прошили пол кабинета Смолянчика и оказались в полуметре от нижней стенки кибера буквально за несколько секунд. Снова развернув сферу так, что скворечник оказался у нас над головой, Глория объявила:
– А теперь приготовься, я сейчас выключу проникатель.
– Зачем? – спросил я. – Может быть, стоит под защитой сферы отправиться прямо к выходу из кибера?
– Хранилище, – напомнила Глория. – Нам нужно его забрать. Иначе, как я тебя вывезу отсюда?
Вслед за этим она выключила проникатель и мы, приземлившись на землю, бросились к кусту, в котором моя красавица спрятала хранилище.
– Вот и все, – заявила Глория, вытаскивая «дипломат» из кустов. – Сейчас мы снова…
Ураганный удар ветра сбил нас с ног. Падая, я каким-то образом заметил, как из руки Глории выпала коробочка проникателя и, откатившись метра на два, упала в трещину.
– Какого черта? – завопила Глория, вскакивая на ноги.
– Это сова, – сообщил я, поднявшись с земли и указывая на гигантскую птицу пальцем.
Так оно и было.
Похоже, Смолянчик все-таки очнулся и поднял тревогу, да не простую, а тотальную, во время которой пробуждаются к жизни все задействованные в этом кибере охранные системы. Сова как раз и была одной из таких систем.
Глория подхватила с земли «дипломат» и завопила:
– Бежим!
– А как же проникатель? – спросил я.
– Черт с ним. Не погибать же из-за него! – закричала журналистка, устремляясь прочь от монстра.
Повторять не было нужды. Я припустил вслед за ней. Надо сказать – вовремя. Мгновением позже гигантская птица вонзила свой клюв в то место, где мы только что стояли.
Наверное, так я не бегал уже давно.
Позади нас верещала каменная сова, пару раз ветер от ее крыльев сбивал нас с ног, но мы вскакивали и снова мчались как угорелые к переходу в соседний кибер. Кто-то со стороны скворечника палил в нас огненными шарами. К счастью, расстояние было большое, и стрелок все время мазал.
Собственно, я не сильно обращал на это внимание. Больше всего меня беспокоила одна-единственная мысль. Глорию, как оказалось – тоже.
Остановившись возле здания перехода, она широко раскрыла «дипломат» и крикнула:
– Прыгай. Только бы они не перекрыли переход. Только бы они не успели это сделать.
Тут я был с ней согласен на все сто процентов. И именно поэтому прыгнул в «дипломат» рыбкой, так как прыгают в воду умелые ныряльщики….
19.
– Уф, – вздохнула Глория, когда я снова выскочил из хранилища. – Такого сумасшедшего дня у меня не было уже давно. Когда все закончится, залягу дома на неделю и буду предаваться восхитительному, удивительному безделью. Может быть, потрачу на это даже пару недель.
– Тебе хорошо, – сказал я, доставая сигарету и закуривая. – У тебя есть дом. А у меня нет даже собственного тела.
– Скажи спасибо, что вообще остался в живых. Знаешь, этот скотина Смолянчик все-таки закрыл переход. Он опоздал буквально на несколько секунд, и я успела перейти в соседний кибер. На наше счастье, для того чтобы перекрыть все ворота и переходы, требуется некоторое время.
– Это здорово, что наша экспедиция закончилась без потерь, – мрачно сказал я. – Однако цели ее мы не достигли. Одно лишь известно точно – через полтора часа я лишусь своего тела окончательно.
– Не через полтора, – сказала Глория. – А менее чем через час. Для того чтобы доставить тебя в этот кибер, мне понадобилось время. Зато ты сможешь вернуться в свое искусственное тело.
Оглядевшись, я заметил, что основная часть прохожих состоит из чиновников. А соседний дом явно был офисом какой-то фирмы, и тот, что дальше, и еще дальше, и на другой стороне улицы.
– Зачем мне возвращаться в искусственное тело? – уныло сказал я. – Не проще ли мне остаться здесь? Все равно в ближайшее время меня либо сотрут мусорщики, либо я кончу так, как кончает большинство бродячих программ – ямой.
– О, похоже, ты совсем раскис, – промолвила Глория.
Крепко взяв за руку, она почти волоком дотащила меня до ближайшего, очень аккуратного, чистого садика и посадила на одну из стоявших в нем скамеек.
– Зачем все это? – пробормотал я.
– Затем, что у нас осталось совсем немного времени. Ты еще можешь попытаться спасти свое тело.
– Каким образом? Мы так и не узнали, где оно.
Глория всплеснула руками.
– Болван. Неужели, для того чтобы ты очнулся, придется дать тебе пощечину? Кое-что мы все-таки узнали. Теперь надо хорошенько обдумать полученные сведенья. Уверена, выход есть.
– Выход, как правило, бывает там же, где и вход, – тупо пробормотал я.
– Ах, так!
Она влепила мне по физиономии. Я с сожалением посмотрел на окурок сигареты, растворявшийся на дорожке метрах в трех от нас. И еще мне было больно. Впрочем, главного Глория достигла. Я очнулся, вынырнул из озера безнадежности и вдруг осознал, что еще не все потеряно.
Того, кто не верит в свое поражение, победить нельзя.
– Хорошо, давай и в самом деле попытаемся что-то придумать, – сказал я. – Итак, мы поглядели в глаза противнику. Кроме этого мы узнали, что он зачем-то держит у себя в сейфе план расположения защитных систем какого-то кибера. Еще мы знаем, что мое тело вот-вот задействуют в какой-то операции. Все? Да, кстати, ты копалась в сейфе. Что-нибудь еще интересное там было?
– Я успела просмотреть всего несколько хранившихся там папок, – ответила Глория. – Ничего особенного в них не нашлось. Может, пошарься я в сейфе подольше…
– Ладно, это уже уплыло. Теперь подобьем итог. Что мы имеем? План и время. Вот-вот начнется эта самая пресловутая операция, в которой должно участвовать мое тело. Что это означает?
– Нетрудно догадаться. Его похитили не для того, чтобы пустить твои органы на черный рынок имплантантов. Оно нужно им целиком, для участия в каком-то незаконном деле.
– Правильно. И это позволяет предположить, что и остальные тела были похищены с той же целью. Другими словами, сейчас у Смолянчика находится пятнадцать – шестнадцать тел, которые он решил использовать для какой-то загадочной операции. Какой и где?
– План, – напомнила Глория.
– Ах, план… Ты хочешь сказать, что он намеревается с помощью этих тел захватить какой-то кибер? Зачем ему это нужно?
– Для того чтобы получить выкуп. Подручные Смолянчика, использовав эти тела, захватывают кибер и требуют уплатить большую сумму денег. Получив ее, они бросают тела, а сами уходят через этот же самый кибер. И попробуй их найти.
– При этом вместе с телами они вынуждены будут бросить и деньги. С собой в кибер захватить их они не смогут. Понимаешь?
– Деньги могут быть выплачены не обязательно наличными. Правительство мегаполиса должно будет перевести их на какой-то определенный счет в другой мегаполис, с которым у него нет соглашения о выдаче преступников.
Я с сомнением покачал головой.
– Все это могло иметь какие-то шансы на существование, не будь Смолянчик сотрудником крупной фирмы. Деньги правительство вернуть не сможет. Но вот разузнать, кто все организовал, и устроить этой фирме очень мрачную жизнь, мусорщики сумеют.
– Ему-то какое дело до всего этого? Уверена, в данный момент он уже удирает из нашего мегаполиса, словно лисица, за которой гонится стая гончих. А вообще, скорее всего его тело уже находится в безопасном месте.
– Что-то не складывается, – проговорил я. – Такого варианта просто быть не может.
– Почему?
– Во-первых: попытки выжать из правительства выкуп в девятнадцати случаях из двадцати проваливаются. Правительство делает все возможное, чтобы только не платить террористам деньги. Это и понятно. Каждый случай, когда преступнику удается получить выкуп и скрыться, порождает десяток аналогичных. Лучше потерять что-то сейчас, чем в будущем стоять перед угрозой потерять в десять раз больше. Слишком большой риск. Во-вторых: слишком много затрат. Зачем Смолянчику нужно было красть тела, тратить на это совершенно ненормальные деньги, если можно купить полтора десятка искусственных. Гораздо дешевле и менее хлопотно. Вместо того чтобы устраивать всю эту гигантскую карусель, нужно всего лишь сделать так, чтобы никто не узнал, где он купил искусственные тела. Все равно после окончания операции их придется бросить. В-третьих, не слишком ли много у этого Смолянчика денег? Ты только представь, какую сумму он уже затратил на проведение операции! Он что, мультимиллионер? Несомненно, он человек обеспеченный, но не до такой же степени.
– У него есть свой кибер, – возразила Глория.
– Кибер всего лишь принадлежит фирме, в которой он работает, а не лично ему. Вообще, деньги на организацию этого дела, причем, учти, с полным соблюдением тайны, могли у него появиться только при одном условии.
– Каком? – спросила Глория.
– Если в дело замешано руководство фирмы. Но зачем богатой, солидной фирме вся эта уголовщина? Причем шансы, что она закончится удачей, так ничтожно малы, что ни один бизнесмен в здравом уме и твердой памяти не стал бы даже и пытаться.
Немного подумав, Глория решительно сказала:
– Да, тут ты прав. И в самом деле, что-то не сходится. Совсем не сходится.
– Значит…
– Значит, мы выстроили совершенно неправильную модель. О чем-то мы не подумали.
– Что именно? – с иронией улыбнулся я. – Факты, которые у нас есть, можно истолковать только так. И никак иначе.
– Не уверена.
Вытащив из кармана сигареты, Глория закурила. Я – тоже.
Задумчиво поглядывая на то и дело проходивших мимо садика чиновников, я снова раз за разом пытался сложить имеющиеся у нас сведенья, словно кусочки головоломки, в целую картину.
Ничего не получалось. Ничего. Хотя… Было у меня странное ощущение, что есть еще что-то, какие-то факты, о которых я забыл.
– Послушай, что, если они устраивают эту операцию не ради денег? – вдруг спросила Глория.
– А ради чего?
– Нет, конечно, ради денег, но не конкретных, а тех, которые в будущем обернутся выгодой. Например, они могли бы таким методом избавиться от какого-нибудь конкурента.
– Каким образом?
– Взять штурмом принадлежащий ему кибер и взорвать его. Ущерб будет немыслимый.
– В таком случае, они должны были обзавестись полутора десятками камикадзе. Где они их возьмут? Причем ни одного или двух, а сразу полтора десятка. В старые времена этого добра было пруд – пруди, но сейчас, когда практически каждый имеет шанс сорвать куш и переселиться в кибер, желающих покончить с собой заметно убавилось. Причем, учти, им для этого дела нужны не просто смертники, а специалисты, умеющие стрелять, подрывать, брать штурмом. Может, десятка полтора бродяг, нарков или алкоголиков они бы и нашли, но специалисты… Специалиста ведения боевых действий очень трудно превратить в смертника. Нет, этот вариант не пройдет.
– Почему? Они могут заложить мину и попытаться смыться.
– Шансы на то, что это удастся, еще ниже, чем получить выкуп, – сказал я.
Однако что-то в словах Глории было. Я чувствовал это нутром. Может, в самом деле Смолянчика интересует не выкуп, а что-то другое.
Я хихикнул.
– Знаешь, чем мы с тобой сейчас занимаемся?
– Чем? – спросила Глория.
– Применяем бритву Оккама. Очень простое правило. Отсекаем все лишнее. Оставшееся и будет самой настоящей правдой.
– Да, наверное, – рассеяно сказала Глория. – Бритва Оккама. Хорошее название. Есть в нем что-то экзотическое, волнующее. Так вот, в соответствии с этим правилом, хочу тебе подбросить один вопрос. Почему они не могут использовать для своей операции программы? Начинить сознания похищенных людей программами, и отправить их умирать. Чем не выход?
– Не выйдет, – сказал я. – Ты и сама хорошо знаешь, что программа не может попасть в человеческое тело. В искусственное – ради бога. Но в настоящее человеческое тело… нет и еще раз нет. Для этого и был придуман закон, согласно которому разрабатывать программы, способные вселяться в человеческие тела запрещено.
– Да знаю я все это, – сказала Глория. – Однако Смолянчик мог нанять специалистов, способных разработать подобную программу.
– Не пойдет. Скальпель Оккама, – решительно заявил я. – Он самый. Это потребует бешеных затрат, на которые способна опять же только фирма. И время, очень много времени. Может быть – годы. Нет, тут что-то другое.
Мы еще немного помолчали.
Я докурил сигарету и, швырнув окурок на землю, меланхолично подумал, что все наши усилия напрасны. Этой загадки нам не отгадать. А значит…
– Погоди, – сказала Глория. – Давай попытаемся зайти с другого конца. Если Смолянчик стал красть тела, то это может означать лишь одно: у него есть пятнадцать сознаний людей, специалистов по боевым действиям, вдруг оставшихся без тел. Эти люди, получив тела, способны, для того чтобы их отработать, пойти на почти безнадежное дело.
– Погоди, погоди, – сказал я. – Последнее не обязательно. А вот насчет пятнадцати специалистов, вдруг оставшихся без тел… что-то такое я слышал… и совсем недавно.
Как раз в этот момент, моя память, видимо сжалившись, выдала наконец то, что я пытался уже некоторое время вспомнить.
Черт, уголовники! Ну, конечно же, они.
– Я знаю, где Смолянчик мог раздобыть пятнадцать специалистов по боевым действиям, – сказал я.
– Где?
– В тюрьме, вот где. Перед тем как появиться в этом кибере, я, как ты помнишь, был в большом мире. Зашел поговорить к одному другу и случайно услышал новости. Какие-то типы похитили тюрьму, но тела сидевших в ней товарищей захватить не смогли. Тела остались в управлении мусорщиков. А тюрьма это все-таки не кибер. Размеры у нее небольшие. Ее они и прихватили.
Глория радостно улыбнулась.
– Все правильно, кажется, мы на верном пути. А поскольку в тюрьме кого только не попадается, отобрать полтора десятка людей, способных захватить кибер, не так уж и трудно. Верно?
– Угу, верно.
– И все эти типы в краденых телах, захватив кибер, должны потребовать не деньги, а вернуть им их тела и обеспечить бегство. Причем ради своих тел они способны рискнуть чем угодно.
– Не проще ли им удрать в уже полученных телах?
– Нет, им нужны только их, собственные тела, – заявила Глория. – Собственные. Поверь, находится в чужом теле не сахар. Если долго – то можно с ума сойти. Ты когда-нибудь подобное пробовал?
– А ты?
– Я один раз пробовала. Жуткое ощущение. Я же говорю – можно сойти с ума.
Я взглянул на Глорию с неподдельным интересом.
Интересно, какие это обстоятельства могли заставить ее залезть в чужое тело? Хотя, в общем-то, до меня доходили слухи о всяких чокнутых извращенцах, на время менявшихся через кибер телами… Ладно, сейчас думать об этом нет времени.
– Итак, – ничуть не смутившись вырвавшимся у нее только что признанием, заявила Глория. – Мы уже кое-чего достигли. Скальпель Оккама помог. Теперь мы знаем, для чего Смолянчику понадобились тела. Кстати, как тебе мысль о том, что в твое тело влез какой-нибудь грязный преступник?
– Тебе хорошо, – сказал я, доставая сигарету и закуривая. – У тебя есть дом. А у меня нет даже собственного тела.
– Скажи спасибо, что вообще остался в живых. Знаешь, этот скотина Смолянчик все-таки закрыл переход. Он опоздал буквально на несколько секунд, и я успела перейти в соседний кибер. На наше счастье, для того чтобы перекрыть все ворота и переходы, требуется некоторое время.
– Это здорово, что наша экспедиция закончилась без потерь, – мрачно сказал я. – Однако цели ее мы не достигли. Одно лишь известно точно – через полтора часа я лишусь своего тела окончательно.
– Не через полтора, – сказала Глория. – А менее чем через час. Для того чтобы доставить тебя в этот кибер, мне понадобилось время. Зато ты сможешь вернуться в свое искусственное тело.
Оглядевшись, я заметил, что основная часть прохожих состоит из чиновников. А соседний дом явно был офисом какой-то фирмы, и тот, что дальше, и еще дальше, и на другой стороне улицы.
– Зачем мне возвращаться в искусственное тело? – уныло сказал я. – Не проще ли мне остаться здесь? Все равно в ближайшее время меня либо сотрут мусорщики, либо я кончу так, как кончает большинство бродячих программ – ямой.
– О, похоже, ты совсем раскис, – промолвила Глория.
Крепко взяв за руку, она почти волоком дотащила меня до ближайшего, очень аккуратного, чистого садика и посадила на одну из стоявших в нем скамеек.
– Зачем все это? – пробормотал я.
– Затем, что у нас осталось совсем немного времени. Ты еще можешь попытаться спасти свое тело.
– Каким образом? Мы так и не узнали, где оно.
Глория всплеснула руками.
– Болван. Неужели, для того чтобы ты очнулся, придется дать тебе пощечину? Кое-что мы все-таки узнали. Теперь надо хорошенько обдумать полученные сведенья. Уверена, выход есть.
– Выход, как правило, бывает там же, где и вход, – тупо пробормотал я.
– Ах, так!
Она влепила мне по физиономии. Я с сожалением посмотрел на окурок сигареты, растворявшийся на дорожке метрах в трех от нас. И еще мне было больно. Впрочем, главного Глория достигла. Я очнулся, вынырнул из озера безнадежности и вдруг осознал, что еще не все потеряно.
Того, кто не верит в свое поражение, победить нельзя.
– Хорошо, давай и в самом деле попытаемся что-то придумать, – сказал я. – Итак, мы поглядели в глаза противнику. Кроме этого мы узнали, что он зачем-то держит у себя в сейфе план расположения защитных систем какого-то кибера. Еще мы знаем, что мое тело вот-вот задействуют в какой-то операции. Все? Да, кстати, ты копалась в сейфе. Что-нибудь еще интересное там было?
– Я успела просмотреть всего несколько хранившихся там папок, – ответила Глория. – Ничего особенного в них не нашлось. Может, пошарься я в сейфе подольше…
– Ладно, это уже уплыло. Теперь подобьем итог. Что мы имеем? План и время. Вот-вот начнется эта самая пресловутая операция, в которой должно участвовать мое тело. Что это означает?
– Нетрудно догадаться. Его похитили не для того, чтобы пустить твои органы на черный рынок имплантантов. Оно нужно им целиком, для участия в каком-то незаконном деле.
– Правильно. И это позволяет предположить, что и остальные тела были похищены с той же целью. Другими словами, сейчас у Смолянчика находится пятнадцать – шестнадцать тел, которые он решил использовать для какой-то загадочной операции. Какой и где?
– План, – напомнила Глория.
– Ах, план… Ты хочешь сказать, что он намеревается с помощью этих тел захватить какой-то кибер? Зачем ему это нужно?
– Для того чтобы получить выкуп. Подручные Смолянчика, использовав эти тела, захватывают кибер и требуют уплатить большую сумму денег. Получив ее, они бросают тела, а сами уходят через этот же самый кибер. И попробуй их найти.
– При этом вместе с телами они вынуждены будут бросить и деньги. С собой в кибер захватить их они не смогут. Понимаешь?
– Деньги могут быть выплачены не обязательно наличными. Правительство мегаполиса должно будет перевести их на какой-то определенный счет в другой мегаполис, с которым у него нет соглашения о выдаче преступников.
Я с сомнением покачал головой.
– Все это могло иметь какие-то шансы на существование, не будь Смолянчик сотрудником крупной фирмы. Деньги правительство вернуть не сможет. Но вот разузнать, кто все организовал, и устроить этой фирме очень мрачную жизнь, мусорщики сумеют.
– Ему-то какое дело до всего этого? Уверена, в данный момент он уже удирает из нашего мегаполиса, словно лисица, за которой гонится стая гончих. А вообще, скорее всего его тело уже находится в безопасном месте.
– Что-то не складывается, – проговорил я. – Такого варианта просто быть не может.
– Почему?
– Во-первых: попытки выжать из правительства выкуп в девятнадцати случаях из двадцати проваливаются. Правительство делает все возможное, чтобы только не платить террористам деньги. Это и понятно. Каждый случай, когда преступнику удается получить выкуп и скрыться, порождает десяток аналогичных. Лучше потерять что-то сейчас, чем в будущем стоять перед угрозой потерять в десять раз больше. Слишком большой риск. Во-вторых: слишком много затрат. Зачем Смолянчику нужно было красть тела, тратить на это совершенно ненормальные деньги, если можно купить полтора десятка искусственных. Гораздо дешевле и менее хлопотно. Вместо того чтобы устраивать всю эту гигантскую карусель, нужно всего лишь сделать так, чтобы никто не узнал, где он купил искусственные тела. Все равно после окончания операции их придется бросить. В-третьих, не слишком ли много у этого Смолянчика денег? Ты только представь, какую сумму он уже затратил на проведение операции! Он что, мультимиллионер? Несомненно, он человек обеспеченный, но не до такой же степени.
– У него есть свой кибер, – возразила Глория.
– Кибер всего лишь принадлежит фирме, в которой он работает, а не лично ему. Вообще, деньги на организацию этого дела, причем, учти, с полным соблюдением тайны, могли у него появиться только при одном условии.
– Каком? – спросила Глория.
– Если в дело замешано руководство фирмы. Но зачем богатой, солидной фирме вся эта уголовщина? Причем шансы, что она закончится удачей, так ничтожно малы, что ни один бизнесмен в здравом уме и твердой памяти не стал бы даже и пытаться.
Немного подумав, Глория решительно сказала:
– Да, тут ты прав. И в самом деле, что-то не сходится. Совсем не сходится.
– Значит…
– Значит, мы выстроили совершенно неправильную модель. О чем-то мы не подумали.
– Что именно? – с иронией улыбнулся я. – Факты, которые у нас есть, можно истолковать только так. И никак иначе.
– Не уверена.
Вытащив из кармана сигареты, Глория закурила. Я – тоже.
Задумчиво поглядывая на то и дело проходивших мимо садика чиновников, я снова раз за разом пытался сложить имеющиеся у нас сведенья, словно кусочки головоломки, в целую картину.
Ничего не получалось. Ничего. Хотя… Было у меня странное ощущение, что есть еще что-то, какие-то факты, о которых я забыл.
– Послушай, что, если они устраивают эту операцию не ради денег? – вдруг спросила Глория.
– А ради чего?
– Нет, конечно, ради денег, но не конкретных, а тех, которые в будущем обернутся выгодой. Например, они могли бы таким методом избавиться от какого-нибудь конкурента.
– Каким образом?
– Взять штурмом принадлежащий ему кибер и взорвать его. Ущерб будет немыслимый.
– В таком случае, они должны были обзавестись полутора десятками камикадзе. Где они их возьмут? Причем ни одного или двух, а сразу полтора десятка. В старые времена этого добра было пруд – пруди, но сейчас, когда практически каждый имеет шанс сорвать куш и переселиться в кибер, желающих покончить с собой заметно убавилось. Причем, учти, им для этого дела нужны не просто смертники, а специалисты, умеющие стрелять, подрывать, брать штурмом. Может, десятка полтора бродяг, нарков или алкоголиков они бы и нашли, но специалисты… Специалиста ведения боевых действий очень трудно превратить в смертника. Нет, этот вариант не пройдет.
– Почему? Они могут заложить мину и попытаться смыться.
– Шансы на то, что это удастся, еще ниже, чем получить выкуп, – сказал я.
Однако что-то в словах Глории было. Я чувствовал это нутром. Может, в самом деле Смолянчика интересует не выкуп, а что-то другое.
Я хихикнул.
– Знаешь, чем мы с тобой сейчас занимаемся?
– Чем? – спросила Глория.
– Применяем бритву Оккама. Очень простое правило. Отсекаем все лишнее. Оставшееся и будет самой настоящей правдой.
– Да, наверное, – рассеяно сказала Глория. – Бритва Оккама. Хорошее название. Есть в нем что-то экзотическое, волнующее. Так вот, в соответствии с этим правилом, хочу тебе подбросить один вопрос. Почему они не могут использовать для своей операции программы? Начинить сознания похищенных людей программами, и отправить их умирать. Чем не выход?
– Не выйдет, – сказал я. – Ты и сама хорошо знаешь, что программа не может попасть в человеческое тело. В искусственное – ради бога. Но в настоящее человеческое тело… нет и еще раз нет. Для этого и был придуман закон, согласно которому разрабатывать программы, способные вселяться в человеческие тела запрещено.
– Да знаю я все это, – сказала Глория. – Однако Смолянчик мог нанять специалистов, способных разработать подобную программу.
– Не пойдет. Скальпель Оккама, – решительно заявил я. – Он самый. Это потребует бешеных затрат, на которые способна опять же только фирма. И время, очень много времени. Может быть – годы. Нет, тут что-то другое.
Мы еще немного помолчали.
Я докурил сигарету и, швырнув окурок на землю, меланхолично подумал, что все наши усилия напрасны. Этой загадки нам не отгадать. А значит…
– Погоди, – сказала Глория. – Давай попытаемся зайти с другого конца. Если Смолянчик стал красть тела, то это может означать лишь одно: у него есть пятнадцать сознаний людей, специалистов по боевым действиям, вдруг оставшихся без тел. Эти люди, получив тела, способны, для того чтобы их отработать, пойти на почти безнадежное дело.
– Погоди, погоди, – сказал я. – Последнее не обязательно. А вот насчет пятнадцати специалистов, вдруг оставшихся без тел… что-то такое я слышал… и совсем недавно.
Как раз в этот момент, моя память, видимо сжалившись, выдала наконец то, что я пытался уже некоторое время вспомнить.
Черт, уголовники! Ну, конечно же, они.
– Я знаю, где Смолянчик мог раздобыть пятнадцать специалистов по боевым действиям, – сказал я.
– Где?
– В тюрьме, вот где. Перед тем как появиться в этом кибере, я, как ты помнишь, был в большом мире. Зашел поговорить к одному другу и случайно услышал новости. Какие-то типы похитили тюрьму, но тела сидевших в ней товарищей захватить не смогли. Тела остались в управлении мусорщиков. А тюрьма это все-таки не кибер. Размеры у нее небольшие. Ее они и прихватили.
Глория радостно улыбнулась.
– Все правильно, кажется, мы на верном пути. А поскольку в тюрьме кого только не попадается, отобрать полтора десятка людей, способных захватить кибер, не так уж и трудно. Верно?
– Угу, верно.
– И все эти типы в краденых телах, захватив кибер, должны потребовать не деньги, а вернуть им их тела и обеспечить бегство. Причем ради своих тел они способны рискнуть чем угодно.
– Не проще ли им удрать в уже полученных телах?
– Нет, им нужны только их, собственные тела, – заявила Глория. – Собственные. Поверь, находится в чужом теле не сахар. Если долго – то можно с ума сойти. Ты когда-нибудь подобное пробовал?
– А ты?
– Я один раз пробовала. Жуткое ощущение. Я же говорю – можно сойти с ума.
Я взглянул на Глорию с неподдельным интересом.
Интересно, какие это обстоятельства могли заставить ее залезть в чужое тело? Хотя, в общем-то, до меня доходили слухи о всяких чокнутых извращенцах, на время менявшихся через кибер телами… Ладно, сейчас думать об этом нет времени.
– Итак, – ничуть не смутившись вырвавшимся у нее только что признанием, заявила Глория. – Мы уже кое-чего достигли. Скальпель Оккама помог. Теперь мы знаем, для чего Смолянчику понадобились тела. Кстати, как тебе мысль о том, что в твое тело влез какой-нибудь грязный преступник?