Кухта Татьяна. Сказка (Часть 1)

   - Где он? - рявунул толстяк.
   - Кто?
   - Этот морок! Этот пень болотный!Эта синяя чума!
   - Такого не видела.
   Садовник перевел дух и досадливо махнул рукой:
   - Мальчишка! Негодяй! Украсть мои лучшие груши! Где он?!
   Керин промолчала.
   - Ах несчастье! - возопил садовник. - Не догоню. Нет, не догоню.
   - А ты не врешь? - он с сомнением взглянул на девушку и вдруг заморгал: Так ты из Избранных? Прости. Пусть Враг возьмет этого мальчишку. Идем, я дам тебе груш.
   - Спасибо, - улыбнулась Керин. - Не не хочется сейчас.
   - Ну так после придешь. Спроси дядюшку Сартона, тебе любой покажет. У меня лучшие груши в Ясене. Даже этот негодяй...
   Он пошел назад, бормоча себе под нос. Когда он скрылся из виду, Керин быстро повернулась и позвала:
   - Эй ты, грушевый воришка, вылезай!
   - Я все слышал, - из щели вынырнула белобрысая нахальная физиономия с хитрыми глазами и сильно вздернутым носом. - Здорово, что ты меня не выдала. Я думал, девчонки этого не понимают.
   - Чего не понимают? - невольно рассмеялась Керин.
   - Краденное слаще купленного! На, попробуй. Заслужила.
   Он вытащил из-за пазухи большую, розовато-желтую грушу. Керин надкусила. Вкус был свежий и сильный, и обильный, немного терпкий сок мгновенно наполнил рот.
   - Вкусно? - спросил мальчишка. Она кивнула. - То-то. Сартон - умелец. Только нрав у него недобрый. Нет бы взять да угостить бедного оружейника! Поневоле сам возьмешь.
   - Ты оружейник? - встрепенулась Керин.
   Мальчишка развел руками:
   - Покуда только ученик. Мой мастер ждет не дождется, пока я сам мастером стану. Так и говорит: "И когда ты только вырастешь, Тума?" Тума - это я, пояснил он, запуская зубы в грушу. - Однако пошли отсюда, а то ведь добрый дядюшка Сартон может и вернуться.
   На ходу поедая груши, Керин искоса поглядывала на нового знакомца. Хорошо, что подвернулся этот Тума! Поможет. А он болтал без умолку:
   - Люблю груши, а ты? У Сартона они раньше всех поспевают, только он их бережет, как болотница свою корягу. Хорошо еще, что толстый, бегать не может, а то б шкуру содрал. Не знаю только, признал он меня или нет? Если признал, то непременно мастеру пожалуется. Ты не знаешь моего мастера? Оружейник Брезан лучший в Ясене, клянусь Сварогом! Только он строгий, ужас, до чего строгий... ну и лупит меня иногда. За дело, в общем, лупит. Вот вчера, например, сбежал я на площадь посмотреть, как Избранных посвящают...
   Он вдруг резко остановился:
   - Погоди. Толстяк будто сказал, что ты из них. Или я не то услышал?
   - Ты все верно услышал, - Керин показала руку с браслетом. Глаза Тумы широко раскрылись. - Помоги мне.
   - Я? Да я у Сартона весь сад обдеру, если тебе это надо! Мне уже три года положено в этом участвовать, - чуть тише добавил он. - Но не выбирают, понимаешь? Не подхожу. Так что я для тебя все сделаю. А что надо?
   - Познакомь меня со своим мастером.
   Тума быстро почесал в затылке:
   - Сейчас с ним встречаться... Он еще за вчерашнее зол, а я опять работу бросил... Ладно. Пошли! Хорошая порка еще никому не вредила. Только помни: мастер - человек серьезный.
   Мастер Брезан действительно был серьезным человеком. Когда Тума провел Керин во внутренний двор, где пылал огонь в огромном горне и стоял непрерывный тяжелый звон, мастер, несмотря на шум, услышал их, передал молот подмастерью и подошел - огромный, медно-красный и блестящий от жара, в кожаном переднике и в коротких штанах, с пронзительным взглядом светлых суровых глаз на закопченном лице. Он глянул на Туму, и Тума весь сжался, даже вихры пригладились.
   - Без-дельник, - тяжело сказал Брезан и перевел взгляд на Керин. Удираешь от работы, как морок от волхва, шляешься невесть где, а потом ворочаешься с девицею. Мог бы и на стороне развлечься, мастерская - не площадь для гулянья.
   - Ма-астер... - начал быдо Тума, но Керин не дала ему досказать.
   - Мастер Брезан, он здесь ни при чем. Это я попросила. Мне поговорить с вами нужно.
   - Поговорить? - мастер пожал плечами. - Нынче пора горячая, не то время ты для разговора выбрала, милая девушка, после заката - пожалуйста.
   - Мастер, - вставил наконец Тума, - она из Избранных.
   В жестком лице мастера Брезана что-то дрогнуло.
   - Вон оно что, - изменившимся голосом произнес он. -Пройди в дом, девушка, обожди в холодке. А ты, негодник, - он обжег свирепым взглядом Туму, отправляйся работать и смотри у меня..! Дубравка!
   Из калитки во внутренней стене выглянула тоненькая светловолосая девочка.
   - Моя дочка, - с гордостью сказал Брезан. - Дубравка, займи гостью, пока я приду. Брысь, нечистый! Вперед!
   Он толкнул Туму в спину кулаком и пошел за ним.
   Беловолосая Дубравка провела Керин в низкий белый домик, прохладный изнутри и тесно заставленный мебелью. Керин села за тяжелый дубовый стол, выскобленный дочиста. Дубравка принесла ей воды в кувшине из пористой глины и тихо вскрикнула, увидев на ее руке браслет. Пока Керин пила и после девочка бродила по горнице меж резных шкафов и сундуков и смотрела неотрывно на нее. Наконец Керин улыбнулась ей:
   - Что ты так смотришь, Дубравка?
   Вопрос привел девочку в замешательство. Она наткнулась спиной на стул, ойкнула и покраснела так, как краснеют только светловолосые люди: алое пламя вспыхнуло под прозрачной кожей. В это мгновение вошел, пригибаясь, Брезан, девочка опрометью бросилась к нему, ткнулась лицом в руку и выбежала прочь. Брезан сел напротив Керин и положил на стол крепкие, темные от железа ладони.
   - Чего же ты хочешь, девушка? Проси, не стесняйся.
   - Оружия против Дракона, - сказала Керин.
   - Что?.. - мастер будто поперхнулся.
   - Против Дракона, - терпеливо повторила она.
   Брезан подался вперед:
   - Ты хочешь убить Дракона? И ты думаешь, что у тебя получится?
   - Либо я убью его, либо он меня и еще многих. Выбор невелик.
   Мастер, прищурясь, смерил ее взглядом:
   - Да ты хоть меч-то подымешь?
   - Придется! Если за столько лет столько сильных мужчин не смогли этого сделать.
   Подняв голову, Керин прямо глянула на него. Мастер отшатнулся и замер. Они долго молчали.
   - Вот как, - хрипло сказал наконец Брезан. - Ты знаешь, какие у тебя глаза?
   - Знаю.
   Брезан опустил взгляд.
   - Иные думают, что легендам - лучше оставаться легендами.
   - Я так не думаю, - тихо отозвалась она. - Да и вы тоже, мастер Брезан.
   Брезан встал, прошел по горнице, едва не задевая головою потолок.
   - Вот как, - повторил он и вдруг широко улыбнулся. - Ну, здравствуй, Золотоглазая. Прости, что так принял тебя. Не каждый, знаешь ли, день легенда входит в твой дом...
   Он посмотрел зачем-то на свои руки, вздохнул и сел на место.
   - Так что же нужно? Меч? Сделаем, сам откую. Что еще?
   Керин улыбнулась чуть смущенно:
   - Еще нужен кто-нибудь, кто бы научил меня им владеть.
   Брови Брезана приподнялись в удивлении:
   - Не умеешь?.. А как же легенда?
   - Ладно, - кивнул он. - Приходи с утра. Гарт, мой подмастерье, станет учить.
   - Спасибо. Только... надо, чтобы не узнал кто, - напомнила Керин.
   Мастер ударил кулаком по столу:
   - Молчать! Не забуду, не бойся. Молчать мы умеем! Ты правду сказала. Тридцать лет никто меча не поднял, старшины запретили. Дождались, мужчины, что девушка взялась за нашу работу! Все для тебя сделаем, Золотоглазая, потому что стыдно перед тобой.
   Он тяжело поднялся:
   - А теперь иди. Завтра придешь, как договорились.
   Глава 3.
   - Нет! - крикнул Гарт. - Не так! Резче нападай, резче! И не гляди на клинок! На меня гляди! Довольно, хватит. Отдохнем.
   Он положил свой меч на подстилку у забора и сам присел рядом. Керин стояла перед ним, опираясь на меч, и тяжело дышала. Капли пота сбегали по ее покрытому пылью лицу.
   Прибежала Дубравка с кувшином воды. Керин протянула к нему руку, но Гарт перехватил кувшин и отставил подальше:
   - Остынь сначала. Сядь вот, отдышись. И что за блажь в такую жару мечом махать?
   - Времени мало, - хрипло сказала Керин. - Я не сяду, а то потом опять подыматься не захочется. А зачем на тебя глядеть? Почему не на клинок?
   Гарт закинул руки за голову, прищурился:
   - Почему? Понимаешь, клинок блестит. Когда солнце, и ослепить может. И потом, клинок ведь не живой. Его человек направляет. Вот ты и смотри в глаза врага, угадывай, что он сделать хочет. Так вот.
   - И откуда ты всему этому научился?
   - Чему? А, науке меча... Так ведь я оружейник. Кто делает оружие, должен уметь им сражаться. Так мой отец говорил. Все оружейники это умеют.
   - И мастер Брезан тоже?
   - Конечно! Он бы сам мог тебя научить, да ему, видишь, не до того, - Гарт кивнул в глубь двора, где под навесом стоял горн. Оттуда доносились грохот и резкие выкрики. Среди голосов выделялся густой бас Брезана.
   Керин постояла еще немного, потом положила меч и присела рядом с Гартом. Гарт подвинулся, давая ей место. Керин вытянула ноги, прижалась затылком к забору и зажмурилась. В глазах поплыли красные круги, правая рука заныла, будто перебитая. Третий день Гарт учил Керин. В первый вечер она едва смогла дойти домой от усталости. Каким тяжелым оказался старый меч, который Брезан дал для учебы! А Гарт будто и не замечал, как ей трудно. Объяснял, как держать рукоять, как двигать руками, занося меч для удара... На второй день было не лучше. И сейчас тоже. Хорошо еще, что никто не видел этого - кроме Гарта и Дубравки.
   Все подмастерья и ученики были сейчас заняты у горна, как и два мастера-оружейника, вызвавшихся помогать Брезану. Там ковали для нее чудо-меч, а она никак не могла справиться с обыкновенным. Керин, не открывая глаз, пошевелила пальцами правой руки. Полуденное солнце припекало. В тень бы сейчас, в ледяную воду...
   Она уперлась ладонями в подстилку, поднялась с усилием:
   - Хватит, пошли.
   Гарт испытующе посмотрел на нее, нехотя встал:
   - Стоит ли? Отдохни еще...
   - Нет.
   Керин сжала черен. Гарт стал напротив.
   - То же самое сначала, - велел он. - Помни про глаза. Давай!
   И снова клинки взлетели над головой, почти невесомый в его руках, неуклюже-тяжелый - в ее. Еще семь раз заставлял ее Гарт повторять, пока не махнул рукой: хватит. Керин положила меч, вытерла пот со лба тыльной стороной ладони и только тогда увидела, что рядом стоит мастер Брезан и смотрит на нее.
   - Хорошо дерешься, девушка - сказал задумчиво мастер.
   - Плохо. Гарт меня щадит.
   - Не об этом говорю. Ты в каждый бой идешь, как в последний. Нападаешь хорошо, защищаться не умеешь.
   - Научусь.
   - Успеешь ли? - мастер вздохнул. - Послушай, может быть, не нужно?
   - Что - не нужно?
   - Тебе - убивать дракона.
   Керин не ответила. Стояла молча, разглядывая свои руки - браслет, сжавший запястье левой, темные мозоли на правой...
   - Стыдно, - тихо продолжал Брезан. - Мужчины куют девушке меч, чтобы она сражалась за них. Может, мы сами наконец возьмемся за это?
   - Вы возьметесь, а я? - тихо спросила Керин.
   - Снимем тебе этот браслет, - он осторожно взял ее за руку. - Следа не останется. И уходи.
   - А как же те?
   - Кто? - не понял Брезан.
   - Остальные Избранные. С них тоже браслеты снимете? Или позволите дракону их съесть, чтобы с ним потом было легче справиться?
   Брезан, опешив, молчал. Керин вдруг печально улыбнулась.
   - Нет, мастер. Это мое дело. Иначе нельзя.
   Она отвернулась, перехватила поудобнее рукоять меча и крикнула Гарту:
   - Начали!
   Этот урок кончился только после захода солнца. Керин готова была сражаться и до полуночи, но мастер Брезан голосом, не терпящим возражений, приказал ей отдыхать. От ночных занятий не будет никакого толку, сказал он, надо набираться сил. Керин подчинилась.
   В горенке Дубравки она умылась и переоделась, попрощалась с мастером и вышла на улицу. Солнце зашло, и уже заметно похолодало, длинные тени заборов лежали на дороге. По запутанным улочкам Керин вышла к реке. Она шла медленно, устало. У крайнего причала остановилась. Темная в сумерках Ясенька текла мимо. Вода чуть слышно плескалась о поросшие скользким мхом сваи. Керин заглянула в темную глубину, и река показалась ей бездонной. Потом она увидела, как в волнах, почти у самого берега, мелькнуло что-то светлое. Керин шагнула ближе. У ног ее покачивался крупный желтый цветок, почти размокший в воде - такие цветы назывались красавками. Керин нагнулась, ухватила скользкий стебель и едва не упала в воду. И услышала за спиной смех.
   Девушка выпрямилась и сердито обернулась. Человек, стоявший шагах в пяти от нее, все еше смеялся, но, натолкнувшись на гневный взгляд, замолк.
   - Прошу прощения, - сказал он. - Надеюсь, я не помешал?
   Керин в упор смотрела на него. У него было загорелое крепкое лицо с глубокими синими глазами, длинные ровно подстриженные черные волосы и изогнутые в усмешке губы. Он был высок, плечист и казался похожим на воина, но одет был на купеческий лад и богато.
   - Нет, - сказала Керин, вспомнив, что он спрашивал что-то, - я ухожу сейчас.
   И прошла мимо, зажав в пальцах тонкий стебель цветка. С желтых лепестков падали капли, свертываясь шариками в пыли.
   Она удивилась, обнаружив, что человек идет следом. Прибавила шаг, но он не отставал.
   - Что тебе нужно? - спросила Керин, останавливаясь и оборачиваясь к нему. Вышло у нее резче, чем хотелось. Он будто растерялся, проговорил тихо:
   - Не знаю. Ты не уходи.
   - Я устала.
   - Ну, так я провожу.
   - Зачем? - удивилась она. - Я знаю дорогу.
   Он сдвинул широкие брови:
   - Не пойму, ты притворяешься или впрямь дурочка? Что ты бродишь одна после заката?
   Керин стиснула дрогнувшие от обиды губы:
   - Дело мое, и не тебе о нем спрашивать.
   - Надо же! - он рассмеялся. - Подумать, какая гордячка! Подождут твои дела.
   И вдруг резко обхватил ее за плечи, притянул к себе. Керин ахнула, вскинула руки, заслоняясь. Кровавой каплей сверкнул драконий глаз. Человек перехватил ее руку, поднес к глазам, и вдруг его объятия ослабли. Он взглянул с недоумением на браслет, потом в лицо Керин, потом опять на браслет...
   - Вот оно что, - прошептал он растерянно. - Прости.
   И опустил руки. Керин наклонила голову и тяжело вздохнула. Она не очень понимала, за что он просит прощения. И ей хотелось спать. Она вспомнила, что все еще держит цветок, и разжала пальцы. Цветок не успел еще коснуться мостовой, а человек подхватил его. Потом распрямился и взглянул ей в лицо. В глазах его не было и тени насмешки.
   - Позволь мне все же проводить тебя.
   - Да, - сказала Керин.
   Всю дорогу до дома Избранных они не сказали ни слова. Только когда остановились уже у ворот, он проговорил быстро, наклоняясь к ней:
   - Меня зовут Мэннор, запомни, мой дом за Старшинской вежей, любой укажет. Но я и сам тебя еще найду...
   Наутро, едва Керин вышла из дому - увидела его.
   - Доброе утро, - сказала она, проходя, и вспомнила, что его имя Мэннор. Он подошел:
   - Куда спешишь?
   - Мне нужно, - кратко ответила она, не замедляя шаг.
   - Опять дела? - он усмехнулся по-вчерашнему.
   - Дела.
   - А я в этих делах не пригожусь тебе?
   Керин на ходу искоса взглянула на него:
   - Разве ты воин?
   - Тебе, что ли, только воины нужны? - он преградил ей дорогу.
   - Пропусти, - попросила Керин. - Тороплюсь я.
   - Подождут, - Мэннор крепко взял ее за руки.
   Глаза Керин вспыхнули гневным пламенем. Резко вскинув локоть, она оттолкнула Мэннора. От неожиданности он выпустил ее и упал. Керин и сама испугалась того, что натворила. Она бросилась к Мэннору, который растерянно сидел в пыли.
   - Помочь тебе? - она протянула руку.
   - Спасибо, уже помогла, - со странной усмешкой проговорил Мэннор, поднимаясь и отряхивая плащ. - Видно, тебе и впрямь только воины подстать.
   - Я же не нарочно...
   - Еще бы нарочно! - он зло сощурился. - Откуда только взялась такая дурочка на мою голову?
   Керин задохнулась от обиды, но смолчала, только обогнула его, как случайное дерево, и быстро пошла вперед.
   - Да погоди ты! - крикнул Мэннор вслед, но она не обернулась. А он не стал догонять.
   Керин пришла во двор Брезана и до заката почти не выпускала из рук меча, сражалась с ожесточением, удивившим Гарта. А с закатом вернулась в дом и, застонав от наслаждения, упала в чистые простыни. Леська сунулась к ней, болтала что-то бессвязно - Керин не слышала. Заснула.
   А на следующее утро Мэннор стоял у ворот. И так недоуменно посмотрел на Керин, будто сам не понимал, почему оказался здесь.
   - Чего ты хочешь? - спросила она, пытаясь нахмуриться.
   - Сам не ведаю. Ноги сюда несли. Должно быть, ты наворожила.
   - Я не ворожея. Леська у нас ворожит.
   - Рыжая? - он мимолетно улыбнулся, но тут же сник. - Ну да... А тебя как звать? Я и не знаю даже.
   - Керин.
   - Керин, - он поднял на нее небывало синие глаза, - прости за вчерашнее, погорячился я...
   - Не сержусь я, - растерянно проговорила Керин, - только мне идти надо...
   - Я провожу, коли захочешь.
   - Проводи.
   Мэннор довел ее до ворот Брезанова дома, и замыкая за собой калитку, она все еще чувствовала на себе его странный взгляд. И ей весь день было не по себе, будто взгляд этот мешал, меч выворачивался из пальцев, и Гарт только дивился: "Что с тобой нынче?" На закате она вышла за ворота, оглянулась и, закусив губу, пошла прочь. А за поворотом, у забора, под тяжелыми ветвями яблонь ждал Мэннор.
   И будто вся жизнь распалась надвое. В одной половине были страшный браслет, блеск меча над головой, капли пота на медном лице Брезана, неподвижные глаза Наири, во второй - Мэннор... У них было совсем немного времени, и каждый день утекал невозвратимо, но они этого не замечали. И Керин даже не поняла вначале, когда Мэннор сказал:
   - Убежим.
   - Зачем?
   Мэннор взглянул изумленно, удержал какие-то слова, готовые сорваться. Вместо них сказал тихо:
   - Два дня же осталось...
   Керин побледнела, прижала руки к лицу. Будто глухая стена остановила радостный бег по весенней степи...
   - Убежим, - настойчиво повторил Мэннор. Она покачала головой, не отнимая рук. Мэннор обнял ее, прошептал, целуя теплые волосы:
   - Не бойся, нас не найдут... Не бойся, ласковая моя...
   Керин отстранила его мягко, взглянула сухими блестящими глазами:
   - Мне пора.
   Она вошла во двор Брезана и обнаружила с удивлением, что там стоит странная тишина. Ни Брезана, ни подмастерьев его не было видно. Керин растерянно стояла посреди двора. Из садовой калитки выглянула Дубравка, ойкнула и исчезла прежде, чем Керин успела ее окликнуть. А потом из внутреннего двора, где была кузня, вышел Брезан, в том же кожаном фартуке, но непривычно чистый. За ним шли мастера и подмастерья.
   - Добро пожаловать, Золотоглазая, - промолвил Брезан. Керин кивнула, не в силах сказать ни слова. Она чувствовала, что сейчас что-то случится. Брезан отступил, и она увидела, что два мастера, Радом и Кальм, держат на вытянутых руках ясеневый узорчатый посох. Керин прижала руки к застучавшему вмиг сердцу. Брезан нажал на головку посоха, сделанную в виде цветка красавки, и посох бесшумно распался вдоль, обнажив блистающий клинок.
   - Вот твой меч, Золотоглазая, - сказал Брезан. - Все, что можем для тебя сделать, не посетуй, коли что не так.
   И вдруг поклонился - до земли, как Сварогу. Керин шагнула вперед, попыталась поднять его:
   - Не надо, Брезан...
   - Ну и меч! - Тума вынырнул из-за забора. - Не меч, а штопальная игла. В самый раз для девушки.
   Подмастерья засмеялись было, но умолкли под грозными взглядами мастеров. Те тоже, впрочем, не сдержали улыбки. Улыбнулась и Керин. Брезан выпрямился, нахмурясь, и поймал за шиворот Туму, который не очень и пытался удрать:
   - Насмешки строить, бездельник? Вот я тебя...
   Тут уж рассмеялись все. Тума, повиснув в воздухе, косился хитрыми глазами по сторонам. Брезан со стуком поставил его на землю.
   - И не попадайся мне впредь...
   Керин между тем дрогнувшими пальцами взялась за рукоять меча, приподняла его и вскинула над головой, дивясь и радуясь его легкости. Клинок описал огненный полукруг и замер. Тогда Гарт вырвал из ножен свой старый меч, подставил его:
   - Руби!
   Керин с размаху опустила клинок, он прошил насквозь меч Гарта, и тот распался надвое. Керин изумленно замерла.
   - Добрый меч! - с гордостью сказал Брезан. - В самый раз по Легенде. Мы освятили его твоим именем, а имя ему дай сама.
   Мастера и подмастерья закивали. Гарт поднял половинки посоха и показал Керин, как соединять их, скрывая клинок.
   - Ну, доброго пути! - с улыбкой сказал Брезан, но в глазах его таилась тревога. Керин в последний раз оглядела их всех, стиснула в кулаке узорчатый посох и вышла.
   Мэннор ждал ее у дома Избранных и по тому, как он шагнул ей навстречу, по его сдвинутым бровям и хмуро блестящим глазам Керин поняла, что он задумал что-то.
   - Бежим, - сказал он твердо, уже не моля.
   Керин покачала головой.
   - Нас не найдут. Есть конные подставы. Третьего дня будем в Ситане.
   - А здесь схватят другую. И она пойдет на смерть...
   - Кто угодно, лишь бы не ты! Что мне до других! - с яростью бросил он.
   - Мэннор! - Керин с ужасом взглянула на него. - Нельзя же так...
   - Дурочка! Святая дурочка! - Мэннор придвинулся, схватил ее за плечи. - Не хочу, чтобы ты погибла, пойми, не хочу! Уйдешь со мной сейчас, слышишь?
   - Мэннор, - с болью проговорила Керин, не отрывая взгляда от его синих разгневанных глаз. - Мне надо идти, я должна... Я вернусь...
   - Должна! - рассмеялся он горько. - Уж лучше скажи, что я просто не нужен тебе! Ты и помощи от меня принять не хочешь... Как ты вернешься, глупая? Посохом вот этим воевать будешь?
   - Откуда ты... - Керин осеклась. Из-за углового дома появилась знакомая девушка. Девушка шагала быстро и крупно, и подол путался у нее в ногах. За девушкой спешил, спотыкаясь, богато одетый, но седой и сгорбленный мужчина. Мэннор оглянулся, воскликнул тихо:
   - Герсан! Скорей же, безумная! Заметит!
   Керин вырвалась из его рук и, вспомнив имя, крикнула:
   - Наири! Наири, постой!
   Та вздрогнула, остановилась так же стремительно, как шла, волосы метнулись крылом. Керин торопливо подошла к ней. Седоватый человек замер в отдалении, и его тяжелое лицо перекосила горькая гримаса.
   - Ты домой? - спросила Керин. - Пойдем вместе.
   Наири взглянула на нее странно, в темно-серых глазах мелькнула боль.
   - Пой-дем, - выговорила она с трудом и сильно сжала руку Керин, будто цеплялась за ветку, выбираясь из трясины. - Пойдем скорее, ради Мокоши...
   Керин оглянулась туда, где в тени ворот стоял Мэннор. Он не двинулся с места.
   - Идем, - горько сказала Керин.
   Глава 4.
   Возок трясся на колдобинах, заваливаясь то вправо, то влево, и сидевшие в нем то и дело валились друг на друга, но ни смеха, ни шуток не было. И сердце не сжималось сладко от запаха первого сена, настеленного на дно, и не кружил голову распахнутый простор. Может, потому, что возок окружали конные стражники, а может, черные браслеты на руках были чересчур тяжелы... Керин сидела у края, положив на колени посох. К плечу ее прижалась Леська, щекотала шею пушистыми волосами и вздыхала, Керин, не поворачивая головы, погладила ее по руке. Леська задышала чаще, но смолчала, молчали и другие. Мирна все вытирала ладонями мокрые щеки. Флена уткнулась лицом в плечо Гента. Наири, поджав ноги, безучастно смотрела пред собой. Велем грыз травинку, Гино, подперев руками подбородок, шептал что-то, не слышное никому. Лаймон и Ратма обнялись по-братски, изредка взглядывая друг на друга и тут же отводя глаза. И другие тоже старались не встречаться взглядами.
   А Керин вспоминала и не могла вспомнить лицо Мэннора. То видела его почти неразличимым в тени чужих ворот в тот день, когда они с Наири, взявшись за руки, убегали каждая от своей беды... А после, нынче утром, когда возок с Избранными выезжал из Ясеня, ей почудилось, что в толпе мелькнуло его лицо, но вглядеться она не успела. И сейчас казнила себя за это. И за то, что так и не сумела передать ему свою веру, что задуманное кончится удачей. А как она могла передать, если сама не знала, откуда в ней эта вера... И Керин закрывала глаза от жалости к Мэннору. Она готова была простить ему все - и обидные слова, и небрежение к судьбам других Избранных... Он не хотел, чтобы она погибла. А Леське погибать можно? А Наири? Велему? Мирне? Керин покачала головой, споря неведомо с кем. Погладила посох. От него, казалось, исходила уверенная сила, холодящей струей растворявшаяся в крови. А возок катился все дальше под нежарким предзакатным солнцем... Было уже темно, и в руках конных запылали походни, когда дорога кончилась, открыв взору меловой холм, над которым в бледном небе чернели сосны. В холме зияла чернотой дыра. Конные спешились, перебрасываясь негромкими словами, старший их подошел к возку и, пряча глаза, сказал:
   - Вылезайте.
   Керин сошла первой, не выпуская посоха, за ней выскочила Леська и тут же ухватилась за ее руку. Стражник протянул руку Наири, но она слезла сама и обогнула его, будто боясь прикоснуться хоть краем одежды. Один за другим выбирались парни, медля, как могли. Мирна, спустившись, вдруг осела на траву. Флена громко всхлипнула и вцепилась в края возка. Стражники хмуро переглянулись.
   - Ну... побыстрее, что ли... - пробормотал один.
   - Ничего, сожрать успеет! - огрызнулся Велем. Гент, вздрогнув, погладил Флену по голове, мягко приподнял. Руки ее разжались. Гент взял ее на руки и, тяжело ступая, пошел к остальным.
   Их обвязывали за пояс веревкой и опускали в дыру. Едва ноги касались земли, хитрый узел распускался сам собой, и веревка взмывала вверх. А там уже ждал следующий...