Кукаркин Евгений. Одиссея подводного диверсанта

   - То есть под моим именем. Весьма остроумно. На море все знают мои суденышки и никто не будет привязываться или обращать внимания на них.
   - Вы согласны дать нам яхту или катер?
   - Как это дать. Алекс говорил, что вы даже можете заплатить.
   - Могу.
   - В аренду, на месяц, согласны?
   - Сколько?
   - Десять тысяч долларов.
   - Согласен.
   - Здесь есть маленькое условие. С вами поплыву я.
   - И я, - задрала свой носик Роза.
   - И Роза.
   Откровенно говоря, мне не очень хотелось брать с собой девушку. Дон Диего внушал больше симпатии.
   - Придется согласиться. Команда десять человек у меня есть.
   - Тогда по рукам.
   Роза на своей машине довезла нас до Тобарко. Мы опять на автобусе добрались до Матер. Вокруг нашей машины засада, не то что нас остановили или арестовали, нет. Просто отъехали от стоянки в окружении почетного эскорта, четырех машин.
   На базе команда стала готовиться к отплытию. Я побывал у адмирала Шарова.
   - Москва торопит, я сегодня получил шифровку, с вопросом: "Когда группа Комарова выйдет на операцию?"
   - Ответьте им, что завтра. Но мне нужна ваша помощь. Не выделите ли нам гидрографическое судно, надо погрузить на него все наше снаряжение.
   - Выделю, но хочу заметить, на нем уже отправлялись три группы пловцов и ни одна не вернулась.
   - Я знаю. Порошу еще, до конца операции, полного подчинения капитана судна мне.
   - Я ему скажу.
   - Тогда все. Разрешите идти.
   - Удачной операции вам, капитан- лейтенант.
   Мы плывем на гидрографическом судне "Академик Павлов" в сторону Испании. Я в каюте капитана по карте объясняю что мне надо.
   - Вот здесь, у побережья Туниса, не доходя до Алжира, сбросьте нас в воду. Причем не останавливаясь и желательно ночью.
   - По тому как мы сейчас идем, это будет около трех часов.
   - Пойдет. Дальше вы путайте свои следы. Здесь плывете вдоль Алжира, Марокко, не доходя Гибралтара, сворачиваете к Марселю и за Болеарскими островами плывете к Италии, потом сюда, в Бизерту. Постарайтесь за островами немного покрутится, если за вами будут мотаться корабли НАТО, потаскайте их подольше, но только ближе к берегам континента.
   - Так я вас больше не встречу?
   - Встретите, только на базе.
   - Если это такая конспирация, то вас вычислят гидрофоны, установленные на побережье. Я знаю, они стоят здесь, недалеко от Тобарко. Американцы недавно заменили старые на новые, эти даже учитывают чуть ли не бесшумные подводные лодки...
   - Ничего, пусть на виду будет только ваш корабль, мы же вплавь будем добираться до берега.
   - А как быть с сопровождающим кораблями?
   - А кто нас ведет?
   - Американский сторожевик, он в 35 кабельтовых с правого борта.
   - Вот черт, он локатором нас сможет засечь, если мы с грузом окажемся в воде?
   - Наверно нет, но может засечь, если вдруг он изменит курс и пойдет за нами в кильватер.
   - Это конечно паршиво, но будем надеяться, что он не изменит маршрут.
   - Капитан, вы взяли с собой одного человека весьма некомпетентного в боевых искусствах, не рискуете ли?
   - Вы о капитан-лейтенанте Николаеве?
   - Да.
   - Встречались с ним раньше?
   - Встречался, в Севастополе, когда мы отправлялись на Средиземку, он надул моего снабженца на 200 литров спирта. Я не имею права вам советовать, но этого капитан-лейтенанта не рекомендовал бы брать в экспедицию..
   - Я учту ваши замечания, капитан.
   - Хорошо.
   Около трех часов ночи, отчетливо видны огни Тобарко. Пловцы, с упакованным на воздушных подушках снаряжением, разместились на палубе.
   - Ребята, сейчас все попрыгаем в воду, груз от себя не отпускать, постарайтесь быть поближе друг к другу. Можете перекликаться, но только не светить фонариком. Через десять минут сюда подойдет катер подберет нас. Внимание. Приготовились. Прыгай.
   Замешкался только Николаев, которому пришлось дать пинка, чтобы он с мешком вылетел за борт. Последним выбросился я.
   Большой красивый катер дона Диего подобрал всех пловцов. Операция началась.
   На мостике трое: я, дон Диего и его дочь. На руле сам хозяин.
   - Итак, куда направимся, капитан, - говорит мне дон Диего.
   - Курс на Болеарские острова, порт Пальма.
   - Ой как интересно, я там не была, папа, - выступает дочь.
   - А я был и, откровенно говоря, не очень жажду появиться, - хмурится Диего.
   - Это все с того момента, когда ты бежал с родины? - спрашивает Роза.
   - Наверно так. Меня волнует, как встретят нас теперь новые власти... Ведь тогда, меня поносили так, что кроме расстрела мне ничего не светило.
   - Они наверно вас забыли, - сказал я. - Сколько время уже прошло.
   - Не знаю. Кстати, капитан, ваши люди вписаны в реестр судна, так что вызывайте сюда рулевого, распределяйте всех по расписанию и нечего им теперь бездельничать и шататься по палубе.
   - Хорошо, дон Диего. Я пойду к своим и все сделаю как надо.
   - Только, капитан, запретите им болтать по-русски, на каком угодно языке, хоть на тарабарском, но только не на своем.
   - Я понял.
   Порт Пальма встретил нас ярким солнцем и катером таможенников, в метрах 400 от берега. Толстый лейтенант таможни с трудом поднялся по трапу на палубу.
   - Кто хозяин?
   - Я.
   Дон Диего подал ему документы.
   - Дон Диего? Хм... Дон Диего, это не тот ли... Вы же здесь были когда то... Как я рад, что вы вернулись на родину, столько лет в изгнании и вот...
   - Спасибо, господин, офицер. У вас замечательная память.
   - Надолго к нам?
   - На недельку, а может и побольше...
   - Цель приезда?
   - Хочу показать дочери ее бывшую родину.
   - А, госпожа Роза, - читает таможенник по декларации. - Добро пожаловать на остров Майорка.
   Он галантно расшаркивается перед Розой и присасывается к ее руке. Дальше процесс стандартный, офицера ведут в каюту дона Диего, угощают добротным вином, дарят кубинскую сигару и получив штамп в документах, вежливо выпровождают с судна.
   - Вы куда? - спрашивает меня дон.
   - На берег.
   - Неопасно ли это для вас?
   - Думаю нет.
   - Можно я с вами? - просится Роза.
   - Пошли.
   В этот момент ко мне подскакивает Николаев.
   - А мне разрешите выйти на берег?
   - Нет. Ваше время еще не пришло.
   - Понял.
   Мы выскакиваем с Розой на пирс.
   - Куда же все таки мы пойдем, Николя?
   - Пойдем пошатаемся среди кабаков и рыбаков, попытаемся у кого-нибудь получить хоть маленькую зацепку, про судно и потерявшихся морских диверсантах...
   - Пошли.
   При выходе из порта на нас набрасывается несколько фотокорреспондентов.
   - Донна Роза, как вы себя чувствуете на родине?
   Ну и таможенник, уже всем раззвонил. Она сразу выпрямилась, глаза засветились. Мне, чтобы не попасть под блики фотографов, сразу пришлось встать к ним спиной и, расставив руки, теснить корреспондентов.
   - Пропустите, пожалуйста, пропустите, пожалуйста.
   Они приняли толчки как должное, а Розу уже несло.
   - Конечно Майорка не совсем моя родина, родина там на континенте, но вы знаете, как первый раз приятно чувствовать себя среди своих по крови, по языку.
   - Вы вернетесь в Испанию?
   Я уже пробил ход среди нескольких фигур и, схватив дочку Диего за руку, тащил за собой. Она упиралась и пока я ее буквально волок по асфальту, успела все же ответить на вопрос.
   - Очень хотелось бы, но мы с отцом не знаем, как к этому отнесется правительство.
   Тут я сильно рванул за руку.
   - Ой.
   - Быстрей, мы опаздываем, - шипел я.
   Она пришла в себя и вдруг побежала к ближайшему такси.
   - Такси...
   Мы сидим в машине и едем неизвестно куда.
   - Прости меня, Николя.
   - Ты меня подставила. Вдруг кто то успел меня сфотографировать, теперь фото попадет кому нужно и... вся операция провалилась.
   - Что же делать? Виновата я, извини.
   - Куда мы едем?
   - Не знаю.
   - Тогда скажи шоферу, чтобы подкинул нас к какому-нибудь ресторану, кабаку, только куда-нибудь поесть.
   Между Розой и шофером происходит бурный разговор.. Машина останавливается. Роза швыряет шоферу деньги и мы выскакиваем на улицу.
   - Чего вы там не поделили?
   - Этот, гнус, сказал, что импортных проституток терпеть не может, так как своих девать некуда.
   - Надеюсь ты ему достойно ответила?
   - Конечно.
   Я оглядываюсь и тут вижу шикарное казино.
   - Слушай, вот что нам нужно.
   - Казино? Ты хочешь играть?
   - Нет. Но у меня в команде есть жулик, который это сделает.
   - Этот тот, кто понравился папе и он нас познакомил?
   - Да.
   - Он какой то скользкий. Мне так, совсем не нравится.
   Мы прошатались в городе до обеда, так ничего и не узнав.
   Вернувшись на катер, я вызвал на палубу Николаева и повел его на корму.
   - Алексей Викторович, наша прогулка в город ничего нам не дала. Мы осторожно пытались задавать вопросы пьяницам, проституткам, другим людям и ничего... Придется потрудиться тебе.
   - Так что же нам конкретно нужно узнать?
   - Первое, где может быть спрятан наш, поднятый со дна морского, сухогруз "Капитан Игнатьев"? Второе, что известно о пропавших пловцах? У меня появилась идея, сходи-ка ты в казино, поиграй... там, народ здесь уж больно жадный, может что и вытянешь.
   - Ха... Играть надо на деньги. Гоните мне десять тысяч долларов. Ведь арендовали вы эту посудину за десять.
   - Бери.
   Я достаю из прорезиненного мешка деньги и отсчитываю Николаеву нужную сумму.
   - Вот это жизнь. Завтра утром я приду.
   - Приоденься.
   - Все будет как надо, капитан.
   Через десять минут, с иголочки одетый в цивильный костюм, Николаев сошел на берег.
   Солнце только что взошло, когда меня вахтенный попросил наверх. К пирсу подъехал черный "шевроле". Два дюжих молодых человека, в весьма приличных костюмах, бережно вывели совершенно пьяного Николаева. Они дотащили его до катера и передали нам, потом вежливо попрощались.
   - Эй, Николаев.
   Мычание в ответ.
   - Давай дотащим его до койки, - прошу я вахтенного.
   Мы вываливаем вялое тело в гамак. Я пытаюсь расстегнуть рубашку и тут из-за пазухи посыпались пачки долларов, собираю их и пытаюсь сосчитать, да здесь 180 тысяч долларов. Да что же он, играть пошел или дело делать?
   Николаев проснулся через шесть часов. Мне сразу же доложили об этом. Как только он привел себя в порядок, я попросил зайти его в капитанскую каюту, где уже сидела Роза и дон Диего.
   - Так ты с нами чем-нибудь поделишься? - спросил я его.
   - Естественно у меня есть новости. Только дайте немного воды.
   Руки потянулись к графину, но я его быстро перехватил.
   - Это потом, сначала все сведения.
   - Хорошо, - вздыхает он. - Значит так. О "Капитане Игнатьеве" здесь знают только то, что он потонул. Правда мне, один типчик шепотом сказал, что все корабли или суда, списанные, подбитые или взятые в плен, свозят на остров Миноса. Поэтому, если где и спрятать сухогруз, то только там. Даже отвезти в другой порт нельзя, так как на Средиземном море все становится сразу известно.
   - В каком местечке кладбище кораблей?
   - Недалеко от порта Махон.
   - Почему же их не отправляют на переплавку?
   - Вот это я не узнавал, но думаю, есть юридические затруднения, то владельцы забывают, то не хотят, а может их теперь и нет.
   - Что еще?
   - Со мной пил один миллионер. Он сказал, что слышал от одного английского капитана толи Перри, толи Стеимли, что им на кладбище под Махоном удалось ловко раскинуть сети и поймать несколько групп русских диверсантов.
   - Вот ваша вода, товарищ капитан-лейтенант, наслаждайтесь.
   Я передаю ему графин. Николаев быстро делает несколько глотков, потом ставит его на стол.
   - Я не сказал еще одну вещь, тот же приятель по столу, проговорился, что русское судно "Академик Павлов", всегда перевозящее диверсантов, приближается к Болеарским островам с севера. Все военные силы НАТО подняты по тревоге.
   - Вы неплохо поработали, капитан-лейтенант. Можете идти продолжать отдыхать.
   Николаев мнется.
   - Там я выиграл несколько деньжат, вы не скажете, где они?
   - Они у меня, - говорю я. - Я отдам вам их по первому требованию.
   Как только Николаев ушел, дон Диего сразу спросил.
   - Так что будем делать, капитан?
   - Поплывем на Минорсу.
   - Но там же ловушка, вы же слыхали.
   - Слышал. И прежде чем мы поплывем, я хотел бы попросить вас дон Диего, об одной вещи. Мне необходима маленькая информация, нужно узнать, где проложен по морскому дну электрический кабель от Майорки до Минорсы. Хорошо бы вам, как одному из испанских граждан, пройтись по городу и просто полюбопытствовать, с какой точки острова он опущен в море.
   - Вы хотите его перерубить?
   - Да. Я подозреваю, что все станции слежения, все электронные штучки на острове Минорса, питаются от него. Перерубив кабель, мы сразу сделаем их бесполезными.
   - А вы не находите, что параллельно может быть автономное питание?
   - Все допускаю. Они уже знают, что я иду на Минорсу и знают, что первым нападаю я.
   - Вот это приключение, - хлопает в ладошку Роза.
   - Если узнают, что участвуем мы, то это приключение может стоить нам головы, - говорит мрачно дон Диего.
   - Но вы же знали на что шли...
   - Знал и очень симпатизирую вам, капитан.
   - А я так очень, очень - дополнила Роза.
   Хозяин нашего судна и Роза пришли на катер поздно вечером. Я ждал когда они переоденутся и вот мы опять вместе в каюте дона.
   - Мы узнали про кабель все, что вы хотели, - говорит за отца Роза. - Он проложен с этого острова от городка Кала Раджада до города Сюдадела на Минорсе.
   Я подхожу к карте и соединяю карандашом две точки.
   - Ну что же начнем, капитан Клингстон. Завтра рано утром мы уходим к Кала Раджада.
   ЗА ГОД ДО СВАДЬБЫ
   Харитонов не пришел. Я ждал его целый день и понял, что он погиб. Теперь в клетушке я один.
   На следующий день в спортзале, я увидел ... мичмана Воронова. Гигант ногами отжимал приспособление с грузом. По цепочке заключенных попросил его, чтобы он пришел к штанге. Наконец мы вместе. Я лежу и отжимаю от груди груз, он на страховке.
   - Как дела, Воронов?
   - Хреново. Вот узнал, что вы здесь и совсем хреново стало.
   - Тише ты. Я попался прямо у базы в Бизерте. Глупо конечно попался, но зато то, что ты и предыдущие группы не сделали, я выполнил.
   - Вы нашли сухогруз?
   - Нашел.
   - И наклепали этим мерзавцам?
   - Наклепал.
   - Спасибо, командир, хоть здесь бальзам на душу.
   - Нам надо бежать от сюда.
   - Я уже пробовал, никак. В этих казематах, не то что перекинуться с заключенными парой фраз, но даже плюнуть без разрешения нельзя.
   - Как же ты пытался бежать? Придержи штангу.
   Воронов хватает штангу подвешивает ее надо мной, снимает пару блинов, потом вкладывает опять мне в руки.
   - Из зала, где нас заталкивают в аквариум. Врезал пару оплеух охранникам и побежал, да видно за нами следили. Сразу решетки на всех дверях опустились, я попался в ловушку.
   - У нас только один путь, через аквариум.
   - Это стекло камнем не разбить.
   - Значит нам кто то должен помочь его взорвать.
   С балкона заорал охранник, показывая нам рукой, чтобы мы сменились.
   - До встречи, командир...
   Опять меня натирают жиром. Значит в аквариуме должен появиться хищник. Спускаюсь на дно аквариума и прижимаюсь боком к стеклу, кинжал наготове. Кто же теперь? И вдруг ужас нападает на меня. В тесное пространство аквариума вплывает громадная четырехметровая касатка. В ее пасть влезу я целиком. Хищница лениво плывет, обнюхивая углы. Она заметила меня и теперь с разных точек рассматривает, как будь размышляет, с какой стороны жрать этот вкусный обед. Я нервно сдираю лямки с баллонами и сорвав нагубник, перебрасываю акваланг на грудь, потом запихиваю нагубник опять в рот. Касатка озадачена. Она осторожно идет в атаку на меня и стукнувшись носом в металл, чуть не выбивает баллоны из рук. Белое тело мелькнуло передо мной и поплыло вдоль стенки-стекла. Теперь хищница решилась на вторую атаку. Разворот и, набрав скорость, она идет на меня с боку. Удар... по баллонам, я вовремя выпускаю акваланг из рук, чуть не вырвав зубы, вылетает нагубник и он, подлетев к верху, падает на дно. Тем временем правая рука с кинжалом пробивает белую шкуру. Касатка движется вдоль стенки стекла и тащит меня за застрявший кинжал. Я выдергиваю его и валюсь спиной к стеклу, вижу, что нахожусь далеко от акваланга, он бурлит в пяти метрах от меня. Теперь, когда хищница отвалила от меня, чувствую свою беззащитность, воздуха в легких мало, акваланг далеко, а эта тварь развернулась для новой атаки. Я по стеклу ползу к баллонам. Касатка медлит. Моя рука вцепилась в ремни и дергает баллоны к себе... С жадностью хватаю нагубник и немного прихожу в себя. Движения касатки вроде стали замедлены, но она опять целится на меня. Хищница с открытой пастью идет в атаку и я вталкиваю акваланг в эту зубастую пещеру. Пасть захлопнулась, чуть не отхватив мне руку и очки, кусок шланга болтается у нее в губах. И тут я от ярости становлюсь безумным, брюхо проплывает передо мной вверх, в всаживаю в него опять кинжал по рукоятку и рву в сторону. Кинжал чуть не остался у нее в теле, меня подбросило вслед за касаткой, я откинулся в сторону и вывалился к стеклянной стенке. в руках оружие, слава богу, осталось.. Касатка заплывает на центр аквариума и вдруг... выплевывает измятый и бурлящий акваланг. Пасть закрылась и тут... ее тело неустойчиво закачалось, мелено изгибаясь, тварь потянулась на верх, за ней следом тянулась тонкая красная нитка...
   Не помню как добрался до жалких остатков акваланга. Ремни, шланги в лохмотьях, один манометр согнут, редуктор прокушен, но живительный воздух идет из всех дырок и я припадаю к ним. Касатка еще активна, она решила штурмовать сверху. Я оттаскиваю остатки баллонов к стенке и по прежнему готов, размахивая кинжалом перед собой. Хищница спускается ко мне и вместо того, чтобы открыть пасть, резко разворачивается, я еще раз пробиваю ее шкуру кинжалом, стараюсь там где брюхо и тут она корпусом придавливает меня в угол и ударом хвоста вбивает в камни стены. Чуть не теряю сознание от боли, лицо разбито от ударившегося о него баллона с редуктором, кровь дымкой тянет в верх, тело жутко болит, мне не до кинжала, он где-то застрял в хищнице, стараюсь подхватить живительный воздух бурлящий у моих ног. Еще одна ее атака и это конец. Все же подхватываю баллон и припадаю к дырке. А где же эта...? С этой, творятся непонятные вещи, она опять на верху, но ей совсем не до меня. Касатка совсем вялая, она еле-еле шевелит хвостом и все время разевает рот. Чтобы придти в себя, стараюсь отплыть от этих коварных камней, прижимаюсь лбом к стеклу и... увидел в зале мечущуюся толпу. Мужчины и женщины по видимому орали, трясли руками, и вдруг опять знакомые лица: вот дон Диего, вот бледная Роза, а это же... кругленький Николаев, одетый в белый летний костюм. Мне показалось, что он подмигнул мне. Встряхиваю голову и десятки пузырей, закрывают обзор. Медленно шевелю ластами и поднимаюсь наверх к люку. Охранники ловко крутят мое тело, а мне теперь все равно.
   - Ну везунчик, - говорит один из охранников, - такую рыбину обработал. Здесь до тебя она троих сожрала. Одним был твой дружок по камере.
   Эх, Харитонов, Харитонов, как же ты опытный боец и так...
   Меня не трогают месяц. Лечусь и тренируюсь, потихоньку веду переговоры с заключенными и никак не могу найти выход, как бежать из этой глухой тюрьмы. Все чаще и чаще возникает лицо Николаева, что значит его подмигивание.
   Меня ведут к аквариуму. Что сейчас придумают мои мучители? У люка деревенею, надзиратели подготавливают к бою... Воронова. Он тоже, как столб онемел и с изумлением смотрит на меня.
   - Командир?
   - Молчать, - орет охранник и наносит Воронову удар наручниками между лопаток.
   И тут в зале появляется Крингстон, со своей подлой улыбкой.
   - Здравствуйте, ребята.
   - Катись..., - начал Воронов.
   - Спокойно. Друзья, вы у меня самые лучшие бойцы и сегодня за ваше выступление заплатили бешеные деньги. Понимаю, что один из вас в этой борьбе непременно погибнет, но будет еще хуже, если погибните вы оба, отказавшись от участия. Кроме того, на всякий случай, если вы не будете драться, я приказал привести десять ваших соплеменников мы их при вас будем убивать, расчленять и подкармливать акул, до тех пор пока вы не одумайтесь.
   В зал приводят скованных наших ребят. Вид у них ужасный. Это бывшие пловцы, попавшие в плен. Я даже узнал нескольких ребят с севера.
   - Не глупи, мичман, пойдем в воду, - говорю я.
   - Пошли, командир.
   Мы одеваем акваланги, проверяем давление, берем кинжалы и прыгаем в воду. Я стою в одной стороне аквариума, Воронов в другой и вдруг, я вижу приклеенную к стеклу с той стороны ленту, на ней надпись на русском языке: "Беги влево". Я поднимаю руку, что означает для пловцов "внимание". Воронов понял и застыл. Теперь кисть делаю "уточкой" и бью по левой руке. Потом проплываю мимо него и вжимаюсь в неровности стенки, зажав руками уши. Воронов копирует движения...
   Грохот все равно отозвался в ушах. Самое крайнее правое стекло лопнуло и вода хлынула в проем. Нас оторвало от стены и понесло в визжащий и ошалевший от ужаса зал.
   Я на полу, среди обломков стульев, живых и раненых людей. Кто то трясет за руку. Оглядываюсь и вижу Николаева, он что то говорит мне, но я оглох от взрыва и ничего не слышу. Николаев тянет к верху и показывает на двери. Скидываю баллоны и мы бежим туда, за нами, шатаясь, старательно перебирает ногами Воронов...
   Проносимся по коридорам мимо испуганных людей. У самой двери на улицу нам преграждает дорогу охранник, мотая пистолетом то на Николаева, то на меня, то на Воронова. Жажда свободы велика и я бросаю в него свой кинжал, в тот момент, когда дырочка пистолета сместилась на Воронова. Охранник рухнул и мы выскакиваем на улицу. У подъезда микроавтобус, задняя дверца открыта, а рядом стоит Роза и машет нам рукой. Я влезаю и падаю на пол, рядом валится тяжело дышащий Воронов. Роза и Николаев запрыгивают за нами и тут же машина срывается с места.
   ЗА ПОЛТОРА ГОДА ДО СВАДЬБЫ
   В Кала-Раджада только мы пристали к пирсу, как на катер пожаловал полицейский.
   - Дон Диего, - обратился он к хозяину судна, - к сожалению должен сообщить вам неприятную вещь. Мы послали запрос в правительство о вашем присутствии здесь и получили весьма категоричное требование о том, чтобы вы покинули Болеарские острова. Правительство давно объявило помилование гражданам, служившим Франко, но вы не подпадаете под эту категорию. Я надеюсь, вы понимаете за что?
   - Но хотя бы день, я могу пробыть на острове?
   Полицейский мнется. Я догадываюсь в чем дело.
   - Дон Диего, наш гость наверно устал, не выпьет ли он с нами по стаканчику.
   До хозяина доходит, что надо делать и он уводит полицейского в каюту.
   После того как мы расстались с представителем власти, дон Диего вытирает пальцы и говорит мне.
   - Я по вашей прихоти затратился на 500 баксов.
   - Мы вам компенсируем расходы, я даже вам выплачу их сейчас.
   Конечно я выплатил из денег Николаева, не 500, а 1000 долларов, с учетом предыдущих и последующих потерь, замазывания чиновников.
   Ночи в Средиземном море приятней, чем на севере. Не только вода и воздух теплее, но в лунную ночь видно дно на больших глубинах. В эту ночь пловцы уходят в море. На катере осталась Роза, дон Диего и Николаев. Я разделил группу на две части, что бы обшарить побережье слева и справа от порта. Сам веду первую группу, четыре пловца плывут под водой за мной, исследуя дно. Идем два часа и пока ничего не замечаем. Вдруг крайний пловец замигал фонариком. Я подплываю и вижу над каменистым дном черный кабель и как только его мог заметить пловец, но я знаю и другое это не электрический кабель, это выдвинутый в море гидрофон. Знаками показываю, чтобы вытащили пилку и принялись в ручную пилить. Эта задержка обошлась в тридцать минут. Плывем дальше и я с тревогой смотрю на часы, скоро надо поворачивать обратно, основного кабеля мы не нашли. Еще движемся пол часа и я поворачиваю всех обратно. Черт, как же так, по моим расчетам кабель где то здесь. Меня опять подзывают миганием фонарика. Левее, на дне выделяется темная глыба, я сворачиваю к ней. Это старый прогнивший деревянный баркас, покрытый как одеждой, скользкой массой водорослей. По росту травы, определяю примерный срок, посудина утонула где то около 5-6 лет назад. Под бортом фонарик высвечивает куски пластмассы и листики какого то черного металла, а эта то как здесь очутилась? Я разглаживаю скользкие куски и только тут меня ударяет как током. Это оплетка кабеля, кто то его грыз. Теперь внимательно осматриваю борт баркаса и вижу у самого дна небольшой пролом. Один из пловцов приблизился к нему и стал сгибаться, но я его оттащил. Все вытащили кинжалы и застыли. Беру камень и стучу по борту. Из пролома показался столбик мути и выползла голова змеи, самой противной хищницы теплых морей мурены. Эта гадина все выползает и выползает из своего убежища и я ужасаюсь ее длине. Здесь больше двух метров. Мы неподвижны как идолы. Мурена прокрутилась вокруг ближнего пловца, будь то обнюхала его прорезиненный костюм и затем, злобно посмотрев на всех, скрылась в своей норе, долго затаскивая туда свое тело. Осторожно отходим от баркаса. Я оглядываю дно и теперь различаю слабую полу засыпанную канавку. Руками и кинжалами копаем грунт и вскоре на глубине 30-40 сантиметров, оголяем кусок здоровенного кабеля. Один из пловцов подвешивает к нему заряд. Мы отплываем метров на двести и всплываем на поверхность. Я нажимаю на кнопку сигнального устройства. Раздается глухой гул, тело непривычно сжалось и тут же над водой возникла водяная полусфера. Огни города Кала Раджада, роем светящиеся вдали, погасли, потом опять вспыхнули.