- Эй, Барни. Возьми этого вонючего русского и засунь его в шкаф. Потом сходи на улицу и приведи немца.
Охранник неуважительно берет меня за шиворот и волоком тащит из комнатенки в коридор, дотаскивает до первой двери номера.
- Ну-ка, постой.
Он прислоняет меня к стенке, потом вытаскивает связку ключей и открывает одним из них, дверь.
- Заходи.
Мы входим в прихожую и тут Барни грубо заталкивает мня в шкаф для одежды, потом запирает на ключ.
Меня вытащили через два часа. Барни и еще пара крепких ребят вывели из отеля.
- Всем в машину, - командует Барни.
Машина мчится по улицам. Я зажат телами парней.
- Сколько время?
- У тебя что, часов нет?
- Вы же мне не даете поднять руки.
- Без десяти шесть.
Теперь мне стало безразлично все.
Федор Матвеевич стоял у банка. Я вышел к нему в окружении парней.
- Иван, кто это? - с удивлением спросил кэп.
- Меня захватили. Это бандиты.
- О чем вы говорите? - заволновался Барни, который не знал русского языка.
Капитан отшатнулся и бросился в сторону.
- Постой, держите его. - вопит Барни.
Один из парней рванул за Федор Матвеевичем. Вдоль здания понеслись крики о помощи. Вдруг меня кто-то отшвырнул к стенке. Грохнул выстрел, потом другой. Барни падает и головой ударяется о мою ногу. Из под его тела на асфальте показалась струйка крови. Кто-то кричит, еще один выстрел, опять на асфальте лежит человек. Я его не вижу, из-за мелькающих фигур и тела Барни. Раздается вой приближающейся полицейской машины. Крики, и драка отдаляется.
- Вы можете встать?
Около меня охранник банка.
- Да.
Опираясь о стенку поднимаюсь и столбенею. Рядом с Барни на спине лежит полковник Мухитдинов в светлом костюме, из его груди точит рукоятка ножа. Подъезжают полицейские машины.
Меня отпускают из полицейского управления через час и я, взяв такси, отправился на судно. У трапа спросил вахтенного.
- Капитан на судне?
- Да.
Я стучу в дверь каюты капитана.
- Можно.
Белый как смерть, Федор Матвеевич лежит на койке.
- Федор. Ты как себя чувствуешь?
- Ты жив?
- Как видишь.
- А я бежал... бежал.
- Знаю.
- Что же там после меня произошло?
- Убит полковник Мухитдинов. Это ты его вызвал?
- Я.
- Убит мерзавец, что меня похитил, а еще один схвачен полицией. С Мухитдиновым кто-то был, им удалось уйти.
- А деньги. Ты деньги взял?
- Взял. Они в камере хранения на вокзале.
- Что ты теперь с ними будешь делать?
- Мы завтра отнесем их в наше представительство и официально сдадим.
- Зачем, нас за это на родине эти... по головке не погладят.
- Деньги должны принадлежать России.
- Зря ты это... Завтра мы должны отплыть.
- Успеем.
- Я не пойду с тобой. Сделай все сам.
- Как хочешь, но твое присутствие было бы более желательно.
- Нет. Я не пойду.
- Тогда до завтра. Я отдохну у себя.
Рано утром я уехал в город. В посольстве долго не могли понять откуда у меня столько денег, но все же приняли по акту доллары, вызвав представителя внешнеторгового банка. Эта длительная процедура подсчета отняла много времени, но я успел вовремя к отплытию "Онеги".
На судне командует только старпом, капитан совсем слег и до Гамбурга не выходил из своей каюты. Только перед заходом в порт он вышел на мостик. Его было не узнать. Волосы побелели, лицо обтянула нитка морщин, нос потолстел и покраснел, глаза тоже красные со слезой. Он мастерски подвел судно к причалу и после попросил меня зайти к нему в каюту.
- Иван, это наверно мой последний рейс. Я не знаю, что они... эти... со мной сделают, но я больше в море не выйду. Этот прогон от Амстердама до Гамбурга я много думал. Всю жизнь трясся, докладывал и закладывал всех, что бы только выслужиться, на тебя писал доносы, на всех. В эту плавание мне очень не хотелось идти. Мухитдинов меня так прижал, что я от страха голову потерял. Когда узнал, что ты вспомнил номер счета и готов идти в банк, сразу поседел. Дал об этом полковнику шифровку. Только ты сошел на берег, мы с Мухитдиновым встретились в одном из отелей и я получил от него команду, после того как тебя увижу у банка, должен кивнуть тебе для успокоения, а потом как только ты войдешь в двери, сразу уезжать на судно и ни кому не говорить, что видел тебя. А вышло все по другому. Ты появился в компании грабителей и вот...
- Значит ты был готов к тому, что я не приду на судно?
- Да... Полковник так и сказал, если ты не вернешься на судно, то отправляться дальше без тебя.
- Сколько было с Мухитдиновым людей?
- Еще двое.
- Почему же полковник сразу напал на моих... охранников, до того как я должен получить деньги.
- Я думаю, я все испортил, понимаешь... побежал, а сзади этот... тип..., который пришел с тобой. Я закричал и тут один из людей Мухитдинова бросился на него...
Наверно Мухаметдинов все же берег капитана и хотел, чтобы тот был жив и не попал в лапы полиции.
- Ладно, Федор, все прошло. Нас нельзя ни в чем обвинить. Деньги достались нашему государству. Так что все в порядке.
- Зря так хорохоришься. Деньги не попали по назначению. Деньги не попали в комитет. Это значит, мы не выполнили задание. И тебе и мне грозит кара.
- Брось каркать, все будет в порядке.
- Хочешь выпить?
- А у тебя есть?
- Вон, открой ящик стола.
Я открываю ящик и вижу штук десять бутылок коньяка.
- Откуда достал?
- Еще в Бресте два ящика купил и сюда приволок.
- Значит после Амстердама, уже ящик выпил?
Федор молчит.
- Ладно, давай выпьем по одной, что бы с нами на родине ни чего не случилось.
Я наливаю в стаканы коньяк и мы без закуски выпиваем.
- Я ухожу, Федор, не дрейфь, все будет хорошо. И прошу, брось злоупотреблять этим...
Он смотрит мне в след тоскливыми глазами.
Команда собирается на берег. У поручней стоит матрос Трифонов и с завистью смотрит на них. Я подхожу к нему.
- Ты деньги свои еще в карты не проиграл?
- Нет, товарищ замполит. Вон Галке отдал сотнягу, может чего и купит. Надо же потратиться, а то пришьют контрабанду валюты.
- А чего сам не можешь?
- Вы же не отпускаете.
- Кто сказал?
- Товарищ замполит, Иван Васильевич... я сейчас...
- Стоп. Только не пить. Почувствую запах спиртного, все шмотки которые ты купишь, выкину за борт.
- Да я... Все будет в порядке.
Он убегает, пойду готовиться и я. Мне нужно в книжный, купить астрономический справочник.
У полок с технической литературой мало народа. Я с тоской смотрю на немецкие издания и мне совсем не хочется покупать их и нанимать переводчика. Ко мне подходит служащий и чего-то говорит. Я не понимаю.
- Он спрашивает, что вам надо? - раздается рядом голос по-русски.
Рядом с продавцом стоит один из моих "знакомых" из "Штази", с которым в этом городе мы уже имели непродолжительную беседу.
- Спросите его, - прошу я, - нет ли у него астрономического справочника на английском или русском языках.
Они переговариваются.
- Он говорит, что есть астрономический атлас на английском языке.
- Пусть покажет.
Служащий исчезает между полок.
- Однако, у вас запросики.
- Как будто в вашем ведомстве разных запросов нет.
- Меня послали к вам спросить, что с Максом?
- Не понял?
- С человеком, которого мы послали в Амстердам для связи с вами.
- Я его довел до директора отеля "Бристоль" господина Томаса. Потом меня спрятали в шкаф и я ничего уже о его судьбе не знаю.
- Расскажите мне все.
- Прямо здесь?
- Зачем. Напротив магазина есть уютное кафе. Заходите туда минут через десять.
- А как же книги, кто мне переведет...?
Он махнул рукой и ушел. Подбегает продавец. В руках у него огромная книга, он ее протягивает мне. Увы. Это не астрономический словарь, но издание весьма занимательно и кое что можно выцарапать из него для расчетов.
Я знаками спрашиваю- сколько.
Он вытаскивает записную книжку и царапает на листке- 100 долларов.
Я качаю головой, но продавец неумолим. Пришлось заплатить и обхватив книгу двумя руками, поплелся в кафе. Мой неведомый собеседник сидел за отдельным столиком. Я подтащил к нему книгу и поставил ее ребром на пол.
- Слушайте, - спрашиваю его. - у вас есть машина?
- Есть.
- Вы потом не подкинете меня до порта.
Он хмыкает и ему становиться весело.
- У вас судно потонет от такого груза.
- Типун вам на язык.
- Типун..., типун..., а что это?
- Когда у вас язык распухнет, тогда узнаете.
- Да не сердитесь, подвезу. Так что там произошло в Амстердаме?
Я рассказываю ему все по порядку.
- Значит вы с Максом больше не встречались?
- Нет.
- Что же этот мерзавец с ним сделал?
Я развожу руками.
- Ладно, вам в порт. Поехали.
До порта мы молчим и уже у ворот он заговорил.
- Очень жаль, что так все получилось. Мы постараемся выяснить, чем же все таки кончилась эта Амстердамская история. До свидания, товарищ Полторанин.
С верхней палубы я наблюдаю за вернувшимися экипажем. В окружении матросов идет Трифонов, весь он обвешан сумками, тюками и кульками. У остальных вещей поменьше, но такое ощущение, что они успешно завершили налет на город. Галя видит меня и машет мне рукой, остальные тоже восторженно приветствуют, будто я вождь индейцев. Все мчатся на судно и разбегаются по своим каютам. Ко мне подходит старпом.
- Иван Васильевич, капитан заболел и не может управлять судном.
- Что с ним?
Он мнется.
- Чего вы тяните?
- У него белая горячка.
- От этого мы здесь задерживаться не будем. Вы старпом, ведите судно. Мы должны выдерживать график.
- Есть.
Он так и сказал "есть", как будто по другому старпом не мог понять, что теперь командиром стал он.
На судне команда как будто едет на смотрины. Все прихорашиваются, гладятся, стираются, стригутся. Я понимаю, скоро наш город. Во время этого последнего рейса, для профилактики провожу пару ненужных занятий с коммунистами, а потом, махнув на эту галиматью рукой, сажусь за рукопись.
Вот и наш порт. На судне появилась таможня. Два офицера вошли ко мне в каюту и скучным голосом затараторили.
- Вы не провозите запрещенные законном вещи, товары, наркотики, валюту?
- Нет.
- Вы, замполит судна?
- Да.
- Тогда откройте валютную кассу.
Я открываю сейф и протягиваю им кассовую ведомость. Офицеры пересчитывают валюту и сверяют ее с ведомостью.
- А в этом сейфе ничего нет? - они указывают на второй сейф.
- Нет. Здесь документы.
Я открываю дверцу и показываю внутренности. Офицеры кивают головой, потом зачем-то ощупывают Карлсона и попрощавшись, уходят. Только они исчезли и тут мне в голову ударила мысль, у меня же две пачки долларов во внутренних карманах пиджака. Чуть-чуть не влип.
Нас встречают родные и близкие. Я вижу на берегу Лену, Катю и рядом Наталью. Матросы помогают мне сгрузиться. Ленка висит на шее. Карлсон, величиной с Катю, сидит на асфальте и та обалдело ходит вокруг него. На все это снисходительно взирает Наташа. Ленка отрывается от меня и я подхожу к Наташе.
- Здравствуй.
Она берет меня за уши и тоже притягивает к себе.
- Здравствуй, Полторанин.
Мы торжественно несем книги, гигантский атлас, огромного Карлсона и мои вещи. Ленка висит на левой руке и рассказывает последние новости.
- Мы с Наташей ходили в "Юбилейный" и знаешь кого там встретили? Такого полного полковника, у него еще такая длинная фамилия. Как его... Наташа?
- Мухитдинов.
Я чуть не споткнулся.
- Ну и что?
- Он был так любезен, сказал, что тебя очень хорошо знает и теперь очень рад, что ты жизнедеятелен.
- Больше он ничего не говорил?
- Нет. Правда интересовался, не увлекался ли ты раньше космонавтикой и астрономией?
Что за чушь? Стоп. Наверняка кэп передал ему шифровку, что я накупил книг по этому делу. А полковник гад, зная кто я, решил все же провентилировать обстановку у жены, не занимался ли я этим делом при них. Все то им, сволочам, надо знать.
- Когда это было?
- Месяц назад.
- Я его недавно тоже видел, в Амстердаме.
- Как? - удивилась Наташа. - Он был там и встречался с тобой?
- Не успел. Его убили.
Женщины ахнули, а Наташа побелела и чуть не выронила Карлсона.
- Тетя Наташа, - пищит Катя, - ты испачкала куклу. Теперь надо ванну готовить, чтобы ее вымыть.
Вечером мы ложились спать. Ленка тараторит о Наташе.
- Ты знаешь, она такая хорошая женщина. Все время пока тебя не было, она находилась рядом со мной и мне во всем помогала. Катя ее очень любит.
- Это замечательно. Я рад, что вы подруги.
- Наташа замечательно шьет, она обшила нас всех.
- Хорошо.
- Она скоро уезжает от сюда.
У меня сразу пропало игривое настроение
- Куда?
- Она сказала, что не может уже видеть этот город и собирается к родственникам мужа в Москву.
- Вот как? Когда отъезжает?
- Говорит, что скоро.
- Это плохо. Лена, хочу тебе сказать... Я ухожу с пароходства...
- А...??? Что-нибудь со здоровьем?
- Нет. Хотя с этим диагнозом более приятнее расстаться с работой.
- Что же ты будешь делать?
- Работать... Только на другой работе.
- Смотри сам. Может ты и прав.
- Ты у меня умница.
Я целую ее в щеку.
- А с этим полковником..., ужасно, - вдруг делает переход Лена.
- Чего это ты вдруг вспомнила?
- Не знаю.
Меня вызвали в политотдел пароходства, но какого было мое изумление, когда вместо начальника, я увидел Хохрякова.
- Здравствуйте, Иван Васильевич.
- Здравствуйте, товарищ майор.
- Я уже подполковник.
- Поздравляю.
- Вы догадываетесь, зачем я вас вызвал?
- Да, рассказать, как по вашей вине провалилась операция.
- То есть, как это? - опешил он.
- Да так. Вы мне не все рассказали. Вы мне не рассказали о зарубежных похождениях Полторанина, о его связях со "Штази". Гибель полковника это результат этих недомолвок.
- Садитесь и все рассказывайте подробно.
Я рассказываю с Гамбурга, о драке в таверне, переговорах с сотрудниками немецкой разведки, о том, почему я оказался в Амстердаме в отеле "Бристоль" и как повел себя хозяин и наконец как начался конфликт перед банком.
- Да, мы действительно много не знали об этом прохвосте. Простите, я имею в виду вашего прошлого Полторанина.
- Ничего.
- С деньгами вы поступили правильно. Хотя раз вы узнали номер счета и имели ключ, могли бы в следующий рейс спокойно их передать нашему связному, но что вышло, то вышло.
- Я больше не пойду в рейс. Я ухожу с пароходства.
- Вот как? И что же вы теперь намерены делать.
- Жить, как нормальные люди.
Хохряков качает головой.
- Это не для нашей страны. У нас нормальных людей нет.
Я пристально смотрю на него, шутит или нет. По-моему нет.
- Раз вы так решили, - прерывает тишину новоявленный подполковник, - то мы вам разрешаем, уходите с пароходства. Кстати, верните ключ и напишите на клочке бумаги номер счета в банке. Хоть там ничего и нет, однако он нам может пригодиться.
А ведь так и сказал: "...мы вам разрешаем...".
Я пришел в квартиру к Наталье.
- Решил спросить у меня отчета, о том как защищала твою жену...?
- Не ершись. Я опять пришел к тебе за помощью.
- Я как палочка выручалочка. Совсем уже ни баба, ни человек и ни кто. Что ты опять хочешь?
- Лена мне сказала, что ты уезжаешь в Москву, я хочу, что бы ты отвезла туда мою рукопись.
- Поезжай сам. Я уже устала выполнять твои поручения.
- Я бы рад. Но я увольняюсь из пароходства, а по закону должен отсидеть на работе два месяца после подачи заявления.
- Как увольняешься и тебя отпускают?
- По крайней мере эти... разрешили.
- Значит разрешили... Выходит конец всем кошмарам.
- Может быть. Так возьмешь рукопись?
- Эх Полторанин, Полторанин. Да я бы за тобой на край света пошла, если бы позвал. Да видно не судьба. Чем больше тебя вижу, тем больше и больше меня тянет к тебе. Вот и сейчас, хочу ударить, нагрубить напоследок и не могу. Я выполню все что ты хочешь, Ваня.
- Вот и хорошо. Я тебе дам телефоны, имя фамилию человека. Найди его.
- Найду. Хоть последний раз, останешься со мной? Прошу, останься.
Она тянет меня в глубь квартиры. Что бы только не отказала в моей просьбе, я иду за ней.
В ее квартире я все же задаю тот вопрос, который мучил меня весь рейс.
- Наталья, кто мне передал ключ?
- Я.
- Ты его нашла?
- Я его не искала, он всегда был при мне.
Вот и пойми этих женщин. А ведь сколько было слез, сколько лжи и какая все же актриса из нее пропадает.
Наталья давно уехала, а я сижу в порту и выполняю работу клерка. Осталась одна неделя до полного увольнения.
- Эй, Полторанин, тебя к директору, - секретарша директора буквально летит по коридору, размахивая рукой.
- Виолета Сергеевна, что там такое?
- Правительственная связь. Идите быстрей.
Я бегу в кабинет к директору. Он протягивает мне красную трубку.
- Возьми, Иван Васильевич.
- Але...
- Иван Васильевич?
Вот он до боли знакомый голос.
- Я.
- С вами говорит главный конструктор. Я прочел вашу рукопись и хочу знать, вы не знакомы с Сумароковым Михаил Сергеевичем?
- Знаком, по палате в больнице, где мы лежали вместе?
- Мишка, чертяка, я все же узнал тебя. Это ты, не отпирайся. Сегодня же вылетаю к тебе. Жди.
Трубка заныла прерывающимися гудками.
- Кто это? - спрашивает директор.
- Главный конструктор.
- Да ну?
Утром он ворвался в квартиру как метеор.
- Мишка, чертов сын, где ты?
- Ты забыл, что я Иван? Здесь в доме, все меня знают под этим именем и, пожалуйста, не травмируй моих домашних.
- А где они?
- Дочка в школе, а жена на работе в ателье.
- Куда же ты пропал? Меня этот, полковник, уверял, что фамилии сменили временно, а потом тот погиб и я почти поверил, что это ты. Только твоя рукопись поставила все на место.
- Смена фамилий, изменила мою жизнь. Появились новые друзья, новая семья, работа...
- С работой покончено. Ты возвращаешься ко мне.
- Ну вот, только приехал и уже вербуешь. Ладно, бери, только под новой фамилией, Полторанин.
- Да кем угодно. Ради этого я к тебе и приехал. Эту, твою фурию тоже возьму к себе. Я ее уже уговорил.
- Про кого это?
- Да про женщину, которую ты ко мне прислал. Ну и женщина, порох. Ее кажется Натальей зовут. Заставила меня прочесть твою рукопись, пришлось ее на ночь дома оставить.
- Она же должна к родственникам поехать.
- Да нет у нее никаких родственников, ради тебя дурака она поехала. Мы потом с ней поговорили, она мне все что знала о тебе, рассказала.
До самого прихода Лены мы все говорили о делах, о работе, о жизни. Когда он ушел, я сказал жене.
- Лена, мы переезжаем в Москву, к новому месту работы.
- Опять?
- Опять.
ЭПИЛОГ
Мы запустили ракету к Фобосу, я разрабатывал проекты на уже новые полеты к спутникам Сатурна и Юпитера. Фамилия Полторанин стала известна в научных кругах и мои книги расползлись по всему миру. Изредка приходят сведения о Наталье, она вышла замуж и уехала в Киев. В нашей квартире, один громадный Карлсон, задиристо примостившись в углу, напоминает, что когда-то мне пришлось его перевозить по морю, в удивительной должности замполита.
Охранник неуважительно берет меня за шиворот и волоком тащит из комнатенки в коридор, дотаскивает до первой двери номера.
- Ну-ка, постой.
Он прислоняет меня к стенке, потом вытаскивает связку ключей и открывает одним из них, дверь.
- Заходи.
Мы входим в прихожую и тут Барни грубо заталкивает мня в шкаф для одежды, потом запирает на ключ.
Меня вытащили через два часа. Барни и еще пара крепких ребят вывели из отеля.
- Всем в машину, - командует Барни.
Машина мчится по улицам. Я зажат телами парней.
- Сколько время?
- У тебя что, часов нет?
- Вы же мне не даете поднять руки.
- Без десяти шесть.
Теперь мне стало безразлично все.
Федор Матвеевич стоял у банка. Я вышел к нему в окружении парней.
- Иван, кто это? - с удивлением спросил кэп.
- Меня захватили. Это бандиты.
- О чем вы говорите? - заволновался Барни, который не знал русского языка.
Капитан отшатнулся и бросился в сторону.
- Постой, держите его. - вопит Барни.
Один из парней рванул за Федор Матвеевичем. Вдоль здания понеслись крики о помощи. Вдруг меня кто-то отшвырнул к стенке. Грохнул выстрел, потом другой. Барни падает и головой ударяется о мою ногу. Из под его тела на асфальте показалась струйка крови. Кто-то кричит, еще один выстрел, опять на асфальте лежит человек. Я его не вижу, из-за мелькающих фигур и тела Барни. Раздается вой приближающейся полицейской машины. Крики, и драка отдаляется.
- Вы можете встать?
Около меня охранник банка.
- Да.
Опираясь о стенку поднимаюсь и столбенею. Рядом с Барни на спине лежит полковник Мухитдинов в светлом костюме, из его груди точит рукоятка ножа. Подъезжают полицейские машины.
Меня отпускают из полицейского управления через час и я, взяв такси, отправился на судно. У трапа спросил вахтенного.
- Капитан на судне?
- Да.
Я стучу в дверь каюты капитана.
- Можно.
Белый как смерть, Федор Матвеевич лежит на койке.
- Федор. Ты как себя чувствуешь?
- Ты жив?
- Как видишь.
- А я бежал... бежал.
- Знаю.
- Что же там после меня произошло?
- Убит полковник Мухитдинов. Это ты его вызвал?
- Я.
- Убит мерзавец, что меня похитил, а еще один схвачен полицией. С Мухитдиновым кто-то был, им удалось уйти.
- А деньги. Ты деньги взял?
- Взял. Они в камере хранения на вокзале.
- Что ты теперь с ними будешь делать?
- Мы завтра отнесем их в наше представительство и официально сдадим.
- Зачем, нас за это на родине эти... по головке не погладят.
- Деньги должны принадлежать России.
- Зря ты это... Завтра мы должны отплыть.
- Успеем.
- Я не пойду с тобой. Сделай все сам.
- Как хочешь, но твое присутствие было бы более желательно.
- Нет. Я не пойду.
- Тогда до завтра. Я отдохну у себя.
Рано утром я уехал в город. В посольстве долго не могли понять откуда у меня столько денег, но все же приняли по акту доллары, вызвав представителя внешнеторгового банка. Эта длительная процедура подсчета отняла много времени, но я успел вовремя к отплытию "Онеги".
На судне командует только старпом, капитан совсем слег и до Гамбурга не выходил из своей каюты. Только перед заходом в порт он вышел на мостик. Его было не узнать. Волосы побелели, лицо обтянула нитка морщин, нос потолстел и покраснел, глаза тоже красные со слезой. Он мастерски подвел судно к причалу и после попросил меня зайти к нему в каюту.
- Иван, это наверно мой последний рейс. Я не знаю, что они... эти... со мной сделают, но я больше в море не выйду. Этот прогон от Амстердама до Гамбурга я много думал. Всю жизнь трясся, докладывал и закладывал всех, что бы только выслужиться, на тебя писал доносы, на всех. В эту плавание мне очень не хотелось идти. Мухитдинов меня так прижал, что я от страха голову потерял. Когда узнал, что ты вспомнил номер счета и готов идти в банк, сразу поседел. Дал об этом полковнику шифровку. Только ты сошел на берег, мы с Мухитдиновым встретились в одном из отелей и я получил от него команду, после того как тебя увижу у банка, должен кивнуть тебе для успокоения, а потом как только ты войдешь в двери, сразу уезжать на судно и ни кому не говорить, что видел тебя. А вышло все по другому. Ты появился в компании грабителей и вот...
- Значит ты был готов к тому, что я не приду на судно?
- Да... Полковник так и сказал, если ты не вернешься на судно, то отправляться дальше без тебя.
- Сколько было с Мухитдиновым людей?
- Еще двое.
- Почему же полковник сразу напал на моих... охранников, до того как я должен получить деньги.
- Я думаю, я все испортил, понимаешь... побежал, а сзади этот... тип..., который пришел с тобой. Я закричал и тут один из людей Мухитдинова бросился на него...
Наверно Мухаметдинов все же берег капитана и хотел, чтобы тот был жив и не попал в лапы полиции.
- Ладно, Федор, все прошло. Нас нельзя ни в чем обвинить. Деньги достались нашему государству. Так что все в порядке.
- Зря так хорохоришься. Деньги не попали по назначению. Деньги не попали в комитет. Это значит, мы не выполнили задание. И тебе и мне грозит кара.
- Брось каркать, все будет в порядке.
- Хочешь выпить?
- А у тебя есть?
- Вон, открой ящик стола.
Я открываю ящик и вижу штук десять бутылок коньяка.
- Откуда достал?
- Еще в Бресте два ящика купил и сюда приволок.
- Значит после Амстердама, уже ящик выпил?
Федор молчит.
- Ладно, давай выпьем по одной, что бы с нами на родине ни чего не случилось.
Я наливаю в стаканы коньяк и мы без закуски выпиваем.
- Я ухожу, Федор, не дрейфь, все будет хорошо. И прошу, брось злоупотреблять этим...
Он смотрит мне в след тоскливыми глазами.
Команда собирается на берег. У поручней стоит матрос Трифонов и с завистью смотрит на них. Я подхожу к нему.
- Ты деньги свои еще в карты не проиграл?
- Нет, товарищ замполит. Вон Галке отдал сотнягу, может чего и купит. Надо же потратиться, а то пришьют контрабанду валюты.
- А чего сам не можешь?
- Вы же не отпускаете.
- Кто сказал?
- Товарищ замполит, Иван Васильевич... я сейчас...
- Стоп. Только не пить. Почувствую запах спиртного, все шмотки которые ты купишь, выкину за борт.
- Да я... Все будет в порядке.
Он убегает, пойду готовиться и я. Мне нужно в книжный, купить астрономический справочник.
У полок с технической литературой мало народа. Я с тоской смотрю на немецкие издания и мне совсем не хочется покупать их и нанимать переводчика. Ко мне подходит служащий и чего-то говорит. Я не понимаю.
- Он спрашивает, что вам надо? - раздается рядом голос по-русски.
Рядом с продавцом стоит один из моих "знакомых" из "Штази", с которым в этом городе мы уже имели непродолжительную беседу.
- Спросите его, - прошу я, - нет ли у него астрономического справочника на английском или русском языках.
Они переговариваются.
- Он говорит, что есть астрономический атлас на английском языке.
- Пусть покажет.
Служащий исчезает между полок.
- Однако, у вас запросики.
- Как будто в вашем ведомстве разных запросов нет.
- Меня послали к вам спросить, что с Максом?
- Не понял?
- С человеком, которого мы послали в Амстердам для связи с вами.
- Я его довел до директора отеля "Бристоль" господина Томаса. Потом меня спрятали в шкаф и я ничего уже о его судьбе не знаю.
- Расскажите мне все.
- Прямо здесь?
- Зачем. Напротив магазина есть уютное кафе. Заходите туда минут через десять.
- А как же книги, кто мне переведет...?
Он махнул рукой и ушел. Подбегает продавец. В руках у него огромная книга, он ее протягивает мне. Увы. Это не астрономический словарь, но издание весьма занимательно и кое что можно выцарапать из него для расчетов.
Я знаками спрашиваю- сколько.
Он вытаскивает записную книжку и царапает на листке- 100 долларов.
Я качаю головой, но продавец неумолим. Пришлось заплатить и обхватив книгу двумя руками, поплелся в кафе. Мой неведомый собеседник сидел за отдельным столиком. Я подтащил к нему книгу и поставил ее ребром на пол.
- Слушайте, - спрашиваю его. - у вас есть машина?
- Есть.
- Вы потом не подкинете меня до порта.
Он хмыкает и ему становиться весело.
- У вас судно потонет от такого груза.
- Типун вам на язык.
- Типун..., типун..., а что это?
- Когда у вас язык распухнет, тогда узнаете.
- Да не сердитесь, подвезу. Так что там произошло в Амстердаме?
Я рассказываю ему все по порядку.
- Значит вы с Максом больше не встречались?
- Нет.
- Что же этот мерзавец с ним сделал?
Я развожу руками.
- Ладно, вам в порт. Поехали.
До порта мы молчим и уже у ворот он заговорил.
- Очень жаль, что так все получилось. Мы постараемся выяснить, чем же все таки кончилась эта Амстердамская история. До свидания, товарищ Полторанин.
С верхней палубы я наблюдаю за вернувшимися экипажем. В окружении матросов идет Трифонов, весь он обвешан сумками, тюками и кульками. У остальных вещей поменьше, но такое ощущение, что они успешно завершили налет на город. Галя видит меня и машет мне рукой, остальные тоже восторженно приветствуют, будто я вождь индейцев. Все мчатся на судно и разбегаются по своим каютам. Ко мне подходит старпом.
- Иван Васильевич, капитан заболел и не может управлять судном.
- Что с ним?
Он мнется.
- Чего вы тяните?
- У него белая горячка.
- От этого мы здесь задерживаться не будем. Вы старпом, ведите судно. Мы должны выдерживать график.
- Есть.
Он так и сказал "есть", как будто по другому старпом не мог понять, что теперь командиром стал он.
На судне команда как будто едет на смотрины. Все прихорашиваются, гладятся, стираются, стригутся. Я понимаю, скоро наш город. Во время этого последнего рейса, для профилактики провожу пару ненужных занятий с коммунистами, а потом, махнув на эту галиматью рукой, сажусь за рукопись.
Вот и наш порт. На судне появилась таможня. Два офицера вошли ко мне в каюту и скучным голосом затараторили.
- Вы не провозите запрещенные законном вещи, товары, наркотики, валюту?
- Нет.
- Вы, замполит судна?
- Да.
- Тогда откройте валютную кассу.
Я открываю сейф и протягиваю им кассовую ведомость. Офицеры пересчитывают валюту и сверяют ее с ведомостью.
- А в этом сейфе ничего нет? - они указывают на второй сейф.
- Нет. Здесь документы.
Я открываю дверцу и показываю внутренности. Офицеры кивают головой, потом зачем-то ощупывают Карлсона и попрощавшись, уходят. Только они исчезли и тут мне в голову ударила мысль, у меня же две пачки долларов во внутренних карманах пиджака. Чуть-чуть не влип.
Нас встречают родные и близкие. Я вижу на берегу Лену, Катю и рядом Наталью. Матросы помогают мне сгрузиться. Ленка висит на шее. Карлсон, величиной с Катю, сидит на асфальте и та обалдело ходит вокруг него. На все это снисходительно взирает Наташа. Ленка отрывается от меня и я подхожу к Наташе.
- Здравствуй.
Она берет меня за уши и тоже притягивает к себе.
- Здравствуй, Полторанин.
Мы торжественно несем книги, гигантский атлас, огромного Карлсона и мои вещи. Ленка висит на левой руке и рассказывает последние новости.
- Мы с Наташей ходили в "Юбилейный" и знаешь кого там встретили? Такого полного полковника, у него еще такая длинная фамилия. Как его... Наташа?
- Мухитдинов.
Я чуть не споткнулся.
- Ну и что?
- Он был так любезен, сказал, что тебя очень хорошо знает и теперь очень рад, что ты жизнедеятелен.
- Больше он ничего не говорил?
- Нет. Правда интересовался, не увлекался ли ты раньше космонавтикой и астрономией?
Что за чушь? Стоп. Наверняка кэп передал ему шифровку, что я накупил книг по этому делу. А полковник гад, зная кто я, решил все же провентилировать обстановку у жены, не занимался ли я этим делом при них. Все то им, сволочам, надо знать.
- Когда это было?
- Месяц назад.
- Я его недавно тоже видел, в Амстердаме.
- Как? - удивилась Наташа. - Он был там и встречался с тобой?
- Не успел. Его убили.
Женщины ахнули, а Наташа побелела и чуть не выронила Карлсона.
- Тетя Наташа, - пищит Катя, - ты испачкала куклу. Теперь надо ванну готовить, чтобы ее вымыть.
Вечером мы ложились спать. Ленка тараторит о Наташе.
- Ты знаешь, она такая хорошая женщина. Все время пока тебя не было, она находилась рядом со мной и мне во всем помогала. Катя ее очень любит.
- Это замечательно. Я рад, что вы подруги.
- Наташа замечательно шьет, она обшила нас всех.
- Хорошо.
- Она скоро уезжает от сюда.
У меня сразу пропало игривое настроение
- Куда?
- Она сказала, что не может уже видеть этот город и собирается к родственникам мужа в Москву.
- Вот как? Когда отъезжает?
- Говорит, что скоро.
- Это плохо. Лена, хочу тебе сказать... Я ухожу с пароходства...
- А...??? Что-нибудь со здоровьем?
- Нет. Хотя с этим диагнозом более приятнее расстаться с работой.
- Что же ты будешь делать?
- Работать... Только на другой работе.
- Смотри сам. Может ты и прав.
- Ты у меня умница.
Я целую ее в щеку.
- А с этим полковником..., ужасно, - вдруг делает переход Лена.
- Чего это ты вдруг вспомнила?
- Не знаю.
Меня вызвали в политотдел пароходства, но какого было мое изумление, когда вместо начальника, я увидел Хохрякова.
- Здравствуйте, Иван Васильевич.
- Здравствуйте, товарищ майор.
- Я уже подполковник.
- Поздравляю.
- Вы догадываетесь, зачем я вас вызвал?
- Да, рассказать, как по вашей вине провалилась операция.
- То есть, как это? - опешил он.
- Да так. Вы мне не все рассказали. Вы мне не рассказали о зарубежных похождениях Полторанина, о его связях со "Штази". Гибель полковника это результат этих недомолвок.
- Садитесь и все рассказывайте подробно.
Я рассказываю с Гамбурга, о драке в таверне, переговорах с сотрудниками немецкой разведки, о том, почему я оказался в Амстердаме в отеле "Бристоль" и как повел себя хозяин и наконец как начался конфликт перед банком.
- Да, мы действительно много не знали об этом прохвосте. Простите, я имею в виду вашего прошлого Полторанина.
- Ничего.
- С деньгами вы поступили правильно. Хотя раз вы узнали номер счета и имели ключ, могли бы в следующий рейс спокойно их передать нашему связному, но что вышло, то вышло.
- Я больше не пойду в рейс. Я ухожу с пароходства.
- Вот как? И что же вы теперь намерены делать.
- Жить, как нормальные люди.
Хохряков качает головой.
- Это не для нашей страны. У нас нормальных людей нет.
Я пристально смотрю на него, шутит или нет. По-моему нет.
- Раз вы так решили, - прерывает тишину новоявленный подполковник, - то мы вам разрешаем, уходите с пароходства. Кстати, верните ключ и напишите на клочке бумаги номер счета в банке. Хоть там ничего и нет, однако он нам может пригодиться.
А ведь так и сказал: "...мы вам разрешаем...".
Я пришел в квартиру к Наталье.
- Решил спросить у меня отчета, о том как защищала твою жену...?
- Не ершись. Я опять пришел к тебе за помощью.
- Я как палочка выручалочка. Совсем уже ни баба, ни человек и ни кто. Что ты опять хочешь?
- Лена мне сказала, что ты уезжаешь в Москву, я хочу, что бы ты отвезла туда мою рукопись.
- Поезжай сам. Я уже устала выполнять твои поручения.
- Я бы рад. Но я увольняюсь из пароходства, а по закону должен отсидеть на работе два месяца после подачи заявления.
- Как увольняешься и тебя отпускают?
- По крайней мере эти... разрешили.
- Значит разрешили... Выходит конец всем кошмарам.
- Может быть. Так возьмешь рукопись?
- Эх Полторанин, Полторанин. Да я бы за тобой на край света пошла, если бы позвал. Да видно не судьба. Чем больше тебя вижу, тем больше и больше меня тянет к тебе. Вот и сейчас, хочу ударить, нагрубить напоследок и не могу. Я выполню все что ты хочешь, Ваня.
- Вот и хорошо. Я тебе дам телефоны, имя фамилию человека. Найди его.
- Найду. Хоть последний раз, останешься со мной? Прошу, останься.
Она тянет меня в глубь квартиры. Что бы только не отказала в моей просьбе, я иду за ней.
В ее квартире я все же задаю тот вопрос, который мучил меня весь рейс.
- Наталья, кто мне передал ключ?
- Я.
- Ты его нашла?
- Я его не искала, он всегда был при мне.
Вот и пойми этих женщин. А ведь сколько было слез, сколько лжи и какая все же актриса из нее пропадает.
Наталья давно уехала, а я сижу в порту и выполняю работу клерка. Осталась одна неделя до полного увольнения.
- Эй, Полторанин, тебя к директору, - секретарша директора буквально летит по коридору, размахивая рукой.
- Виолета Сергеевна, что там такое?
- Правительственная связь. Идите быстрей.
Я бегу в кабинет к директору. Он протягивает мне красную трубку.
- Возьми, Иван Васильевич.
- Але...
- Иван Васильевич?
Вот он до боли знакомый голос.
- Я.
- С вами говорит главный конструктор. Я прочел вашу рукопись и хочу знать, вы не знакомы с Сумароковым Михаил Сергеевичем?
- Знаком, по палате в больнице, где мы лежали вместе?
- Мишка, чертяка, я все же узнал тебя. Это ты, не отпирайся. Сегодня же вылетаю к тебе. Жди.
Трубка заныла прерывающимися гудками.
- Кто это? - спрашивает директор.
- Главный конструктор.
- Да ну?
Утром он ворвался в квартиру как метеор.
- Мишка, чертов сын, где ты?
- Ты забыл, что я Иван? Здесь в доме, все меня знают под этим именем и, пожалуйста, не травмируй моих домашних.
- А где они?
- Дочка в школе, а жена на работе в ателье.
- Куда же ты пропал? Меня этот, полковник, уверял, что фамилии сменили временно, а потом тот погиб и я почти поверил, что это ты. Только твоя рукопись поставила все на место.
- Смена фамилий, изменила мою жизнь. Появились новые друзья, новая семья, работа...
- С работой покончено. Ты возвращаешься ко мне.
- Ну вот, только приехал и уже вербуешь. Ладно, бери, только под новой фамилией, Полторанин.
- Да кем угодно. Ради этого я к тебе и приехал. Эту, твою фурию тоже возьму к себе. Я ее уже уговорил.
- Про кого это?
- Да про женщину, которую ты ко мне прислал. Ну и женщина, порох. Ее кажется Натальей зовут. Заставила меня прочесть твою рукопись, пришлось ее на ночь дома оставить.
- Она же должна к родственникам поехать.
- Да нет у нее никаких родственников, ради тебя дурака она поехала. Мы потом с ней поговорили, она мне все что знала о тебе, рассказала.
До самого прихода Лены мы все говорили о делах, о работе, о жизни. Когда он ушел, я сказал жене.
- Лена, мы переезжаем в Москву, к новому месту работы.
- Опять?
- Опять.
ЭПИЛОГ
Мы запустили ракету к Фобосу, я разрабатывал проекты на уже новые полеты к спутникам Сатурна и Юпитера. Фамилия Полторанин стала известна в научных кругах и мои книги расползлись по всему миру. Изредка приходят сведения о Наталье, она вышла замуж и уехала в Киев. В нашей квартире, один громадный Карлсон, задиристо примостившись в углу, напоминает, что когда-то мне пришлось его перевозить по морю, в удивительной должности замполита.