Кунц Дин Рэй. Ребенок-демон

   – Первое, что следует сделать, – теперь Мэйбрэй обращался ко всем более любезно, так как он знал всех присутствующих в комнате и более-менее мог доверять им, – так это организовать охоту на волка. Одному богу известно, что может произойти в более заселенных районах. Его надо поймать. Я выделю два отряда конных полицейских. Вместе со своими обученными лошадьми они прибудут сюда утром. Вы можете попросить соседей принять участие в поиске животного. Через день зверя обнаружат.
   – Да, надо сделать именно так, – согласился Ричард.
   – Я бы также хотел, чтобы вы позвонили Гейбу Этчисону и попросили его приехать сюда со своими охотничьими псами. Вы знакомы с ним?
   – Да, я раз или два принимал участие в ежегодном заседании клуба любителей охоты на лис, – ответил Ричард.
   – В таком случае до утра, – произнес Мэйбрэй. Он вежливо поклонился и величаво покинул комнату.
   Ричард и второй, так и не представившийся полицейский проследовали за ним.
   – Я принесу кофе, – предложила Анна. – И немного булочек.
   Она направилась на кухню. Ее муж поплелся за ней.
   – Просто ужасно, – заговорила Кора. – Этого беднягу, мистера Саймингтона, разодрали на куски.
   – Всегда получается так, – рассеянно произнес Уолтер, – что только произошедшая трагедия указывает верный путь. Охоту следовало начать еще тогда, когда появились убитые кролики. И естественно, сразу после гибели Холликросс. В любом случае послезавтра ситуация улучшится. Если мы покажем убитого волка Фрейе, то кое-какие засевшие у нее в голове фантазии исчезнут.
   – Не уверена, – с сомнением произнесла Дженни. В голове у нее только что промелькнула ужасающая мысль. И она потрясла девушку.
   – Но она не могла убить Саймингтона, пока была одержима демоном! – Хобарта насмешило подобное предположение. – Во-первых, сегодня днем она не была в коме. Во-вторых, еще за день до этого волк и не рыскал по этому лесу.
   – Если коронер не ошибся и точно установил время смерти, – высказала Дженни, – то получается, что волк появился возле конюшен как раз в тот момент, когда девочка была под гипнозом. Как раз в тот момент, когда она вспоминала о своем ночном кошмаре. Вспомните, Уолт, она утверждала, что теперь волк желает отведать человеческой крови?
   Он посмотрел ей в глаза и медленно отвел взгляд в сторону:
   – Глупости все это.
   Впервые она заметила, что он немного встревожен "всеми этими бреднями о проклятии".
   Как бы ей хотелось, чтобы он крепко сжал ее руки в своих ладонях! Как бы ей хотелось, чтобы он сказал, насколько лишены смысла ее страхи. Как бы ей хотелось, чтобы он воспользовался своим логическим мышлением и убедил бы ее в безосновательности ее опасений, которые съедают ее изнутри.
   Но он молчал.
   После чашечки кофе Дженни ушла из комнаты, где велась натянуто-оживленная беседа. Девушка с трудом поднялась по лестнице и прошла в свою спальню. Ей было не легче, не хуже, чем час назад, когда она спустилась вниз на допрос.
   Как только она открыла дверь в комнату, из спальни в другом конце коридора вышел Ричард и окликнул ее. Она обернулась и увидела, что кузен приближается к ней. Она догадалась, что он, видимо, поджидал ее.
   – Зачем ты рассказала Хобарту?
   Пока он говорил, он заламывал свои руки.
   – Рассказала о чем? – переспросила девушка. Рядом с ним она чувствовала себя неуютно, как будто бы он мог наброситься на нее.
   – О том, что сегодня приезжает Ли, конечно.
   – Не будь таким противным.
   Он говорил с ней так, будто она достойна только презрения.
   – У меня есть на это право. Я просил никому не говорить об этом. Но ты разболтала. И теперь он мертв.
   – Я не сообщала об этом волку, – дерзко заверила она кузена. – Если ты пытаешься обвинить меня в чем-то – забудь об этом.
   – Послушай, Дженни... – начал он, хватая ее за руку. Он так сильно сжал кисть, что ей стало больно.
   Она попыталась вырваться, но не смогла.
   – Нет уж, это ты послушай, – зло прошипела она. Ее страх перед ним ввел ее в ярость. – Ты единственный, кто должен за многое ответить.
   – Я?
   Ей и в самом деле было очень больно. Но его, казалось, не очень-то беспокоило это, и он еще сильнее сжал ее руку.
   – Да, ты! – Лучший способ защиты – нападение. – Ты на полчаса опоздал, когда встречал меня на вокзале. Ты рылся в моих вещах в первый день моего приезда. Ты отвратительно относишься к своей мачехе! А с кем это ты разговаривал но телефону в субботу утром... когда говорил о лекарствах и убийце?
   – Ты... ты подслушивала! – прорычал молодой человек.
   – Я нечаянно услышала, – защищалась она. Прежде чем он открыл рот, Дженни продолжала: – А куда это ты крался вчера ночью, когда двигался от дома в сторону конюшен? Почему ты не хотел, чтобы тебя увидели?
   Он выглядел подавленным.
   Она почувствовала, что его хватка ослабла, он был шокирован. В этот самый момент она выдернула руку и влетела в комнату. Она захлопнула дверь перед его носом и быстрым движением руки задвинула щеколду.
   Она прислонилась к дверь и заплакала. Несколько секунд она удивленно прислушивалась к какому-то шуму. Затем до нее дошло, что это звуки ее рыданий. Она зажала рот рукой, заставляя себя собраться с силами.
   Ее сердце болело. Лицо пылало от волнения. Теперь она высказала все. Что же будет делать Ричард?
   Несколько мгновений он стоял и ждал. Он был слишком ошеломлен, чтобы думать и двигаться. Затем он шагнул вперед и постучал в ее дверь. Стук был громким и сильным.
   – Убирайся! – выкрикнула Дженни.
   Он постучал вновь.
   Дверь задрожала, как будто бы он тарабанил в нее двумя кулаками.
   – Убирайся! – повторила девушка.
   Он подергал за ручку и понял, что дверь заперта на щеколду. Он долго рвал ручку, надеясь, что защелка вылетит.
   Закричать ей или нет? А не усугубит ли это ситуацию?
   – Открой! – приказал он.
   – Нет.
   – Открой!
   – Убирайся!
   Он помолчал, но не ушел. Она слышала его прерывистое дыхание, тяжелое, частое дыхание, которое говорило о том, что он в состоянии сильного возбуждения.
   Она заново спросила себя, следует ли ей звать на помощь. Но как она объяснит им, что это Ричард угрожает ей? Все-таки он ее кузен. Он же не сможет серьезно навредить ей. Естественно, он разозлился, что она шпионила за ним. Хотя оба раза – когда она подслушала его разговор по телефону и когда она видела его крадущимся вдоль живой изгороди вчера ночью – все случилось совершенно случайно. Но он не поймет.
   – Пожалуйста, Дженни, позволь мне объяснить.
   – Убирайся! – непроизвольно вырвалось у нее.
   Может быть, дать ему шанс? Если она откроет дверь, что, кроме объяснений, он выкинет еще? Глупо думать, что ее двоюродный брат собирается причинить ей вред.
   Неожиданно он вновь дернул ручку двери.
   Последнее развеяло все ее сомнения насчет того, следует ли ей открывать или нет.
   – Через десять минут я смогу все объяснить.
   Теперь в его голосе звучали утомленность и мольба. Теперь он говорил как отчаявшийся, одинокий ребенок. Но возможно, он специально изменил тон, чтобы добиться успеха.
   – Я не хочу разговаривать с тобой, Ричард, – твердо отрезала Дженни.
   Ричард был непредсказуем. Его настроение, его секретные замыслы и странное поведение заставляли ее с подозрением относиться к нему. Она точно знала, что с Уолтером она будет в безопасности, все с ним будет прочным и надежным. С Ричардом же, напротив, всякое может произойти, может грянуть любая беда.
   Он еще несколько минут постоял под ее дверью. Но когда он наконец понял, что она и не собирается открывать, повернулся и пошел прочь. Девушка прислушалась к его удаляющимся шагам. В коридоре воцарилась тишина. Она отошла от двери, подошла к кровати, забралась на нее и, свернувшись клубочкам, легла в изголовье. Как ребенок в руках матери.
   Пусть у нее и нет матери. Впервые за столько времени боль этой потери напомнила о себе. Дженни заплакала, повернулась и уткнулась в подушку. Она рыдала, пока у нее не осталось слез и не заболел живот.
   Она поднялась с постели и направилась в ванную. Там она умыла лицо и стала прикладывать холодную воду к воспаленным глазам. Затем она раз сто провела щеткой по волосам. Мерцающая красота прекрасной шевелюры заставила ее подумать об Уолтере Хобарте. До чего же ей хочется хорошо выглядеть перед ним. Раздумья об Уолтере подняли ей настроение.
   "Несмотря ни на что, – подумала она, – я в безопасности в запертой на замок комнате. Никто не войдет в эту дверь. Это прочная и толстая дверь. Никакой волк не доберется до окна на втором этаже но этим каменным стенам. Я в безопасности до той поры, пока я не выйду одна на улицу или останусь один на один с Ричардом".
   И до тех пор, пока Уолтер Хобарт здесь, она будет стоять до конца. Ничего не случится с ней, пока рядом любимый человек.
   Любимый?
   Она что, и в самом деле влюблена в него? Если она случайно подумала об этом, должно быть, это действительно так. Теперь ей в голову пришла мысль, что ей следует постараться, чтобы и он почувствовал то же самое по отношению к ней.
   Она улыбнулась своему отражению в зеркале.
   "Я красивая, – подумала она, – и умная. Я буду прекрасной женой для психиатра".
   Она подошла к шкафу и вытащила самое красивое платье. Она наденет это. Духи с запахом лимона. И она свежа, великолепна и привлекательна. Он заметит. Он обязательно обратит на нее внимание. Сегодня. За ужином.
   Неожиданно по туалетному столику пробежал паук. Он бешено перебирал восемью лапками. Это знак. Предостережение о том, что случится...

Глава 11

   Рано утром в четверг Дженни разбудил осторожный стук в дверь. Она зевнула, перевернулась и взглянула на будильник. Часы показывали без пяти восемь. Всю эту неделю Дженни просыпалась поздно – неслыханная роскошь, которую она позволила себе, живя в доме семьи Браккер.
   Никто не должен докучать ей так рано. Кто это может быть?
   – Кто там?
   – Это я, Уолтер. Охоту планируют начать в девять. Я подумал, что вы могли бы воспользоваться свободной лошадью и поехать с нами.
   – Одну минуту. – Она накинула халат и открыла дверь. – Но они не хотят, чтобы женщина принимала участие в охоте, – возразила Дженни.
   Хобарт был одет в джинсы, ботинки и рубашку с короткими рукавами. Как всегда, он был с трубкой в зубах; от табака исходил вишневый аромат.
   – О, да в этом нет никакой опасности, – заверил он ее. – Какая опасность рядом с гончими, готовыми разодрать любую тварь, и с множеством вооруженных мужчин? Мы будем держаться все вместе во избежание любых опасностей.
   – Я и не знаю, следует ли мне ехать?
   – О, давайте, Дженни, соглашайтесь! Будет так интересно!
   Девушка не могла представить себя лицом к лицу с волком-убийцей, какой бы безопасной ни была ситуация. Совершенно очевидно: Уолтер хочет, чтобы девушка поехала с ним. Еще один знак проявления его интереса к ней, и было бы глупо не замечать этого.
   – Да, но я хочу принять душ.
   – Времени хватит на все, если поспешить. Встретимся в девять у конюшни. Я распоряжусь, чтобы вам приготовили лошадь.
   Когда Дженни, одетая в удобные джинсы, голубой свитер и коричневые сапоги для верховой езды, добралась до конюшни, все были в седлах, готовые к охоте. Восемь мужчин – добровольцев с соседних ферм выразили желание принять участие в привычном для них деле. Несмотря на то что Дженни считала это неприятным занятием, для других это было скорее развлечение, чем охота. Большинство мужчин, какими бы воспитанными и светскими они ни были, любят поохотиться. Первобытная жажда крови живет в душе каждого мужчины – и женщины, – как бы они ни отрицали этого. Помимо природного зова, большинство присутствующих были рады оказаться в числе избранных. Все эти люди – бизнесмены, судьи – содержали свои фермы не для проживания, а в большей степени чтобы поддержать статус землевладельца. Быть приглашенным семьей Браккер для участия в охоте являлось признанием их аристократического положения в округе. Они приняли приглашение с чувством самодовольства и самоуверенности, которые проявляют нувориши, когда их приглашают на званый вечер от старинного рода Рокфеллеров или Вандербильтов.
   Здесь были и те двое полицейских, одетые в голубую форму для верховой езды, с черными нашивками на рукавах. Крупные, но весьма проворные мужчины. Они восседали на великолепных, каштановой масти жеребцах – огромных созданиях с мощной грудью, толстой шеей и сильными задними ногами. Таких Дженни никогда не видела. Лошадь и наездник составляли единое целое, как будто они были частями одного организма – что-то вроде кентавров.
   Здесь был и Ричард. Он ехал на черной кобыле. Он разговаривал с одним из соседей, согласившимся принять участие в охоте. Собеседник кузена из-за своей седой шевелюры и пышных бакенбардов был похож на какого-нибудь английского барона.
   Дженни обратила внимание на невысокого жилистого мужчину на гнедой кобыле, возле которого кружилась свора гончих; он сдерживал их, подавая тихие команды.
   Дженни догадалась, что это Гейб Этчисон.
   Уолтер сидел на крапчатом, черно-коричневом жеребце. В руках он держал поводья второй оседланной кобылы. Лошадь была без всадника. Девушка узнала ее: эту лошадь звали Тьюлип^[1]. Ее стойло находилось рядом со стойлом погибшей Холликросс.
   – Сюда, скорее! – позвал он Дженни. – Мы готовы начать.
   Девушка подбежала к лошади, вставила ногу в стремя и взлетела на спину Тьюлип. Лошадь фыркнула, дрожь прошла по ее крупу, однако она не стала проверять, насколько Дженни искусна в верховой езде.
   – Я первый раз вижу полицейских на лошадях, а не в патрульных автомобилях, – заметила девушка.
   – Полагаю, что полицейские штата Пенсильвания самые подготовленные в мире. Они учатся использовать все, что попадет им под руку. Вон тот парень, Хэллиуэлл, рассказал мне, что у них даже есть команда чемпионов по верховой езде. Они только и занимаются, что путешествуют по свету и принимают участие в различных международных соревнованиях. И, как правило, они чаще выигрывают, чем проигрывают.
   Оба офицера проверяли подпруги и крепления карабинов к седлам. Они выглядели весьма ловкими наездниками, и Дженни почувствовала себя в безопасности.
   – Волнуетесь? – поинтересовался Уолтер.
   – Немного.
   – Не стоит. С таким количеством оружия зверя в клочья разнесут, прежде чем он попытается напасть на нас.
   Лишь сейчас Дженни заметила, что вооружены не только полицейские. Оружия не было только у нее и у Уолтера.
   Девушка взглянула на небо. Погода могла быть и лучше. Низкая ровная облачность закрыла горизонт. Ее серый цвет не грозил дождем, но и не обещал солнца. Утро было довольно прохладным для июня. Девушка предположила, что скоро будет очень жарко и тогда все они будут задыхаться от повышенной влажности.
   К ним подъехал, придерживая свою лошадь, Ричард. На нем были черные бриджи и такого же цвета рубашка с короткими рукавами.
   – Что ты здесь делаешь? Тебя кто-то пригласил?
   Вопрос был задан чисто риторически, поэтому Ричард и не ждал ответа.
   Ее ответ удивил молодого человека.
   – Кто?
   – Я, – поспешно ответил Хобарт, не давая Ричарду возможности сказать что-нибудь. – Не вижу в этом никакой опасности. Если мы и доберемся до зверя, то мы с Дженни будем держаться подальше.
   – Думаю, женщине здесь не место, – возразил Ричард.
   – А где мне место?
   Кузен промолчал.
   – Послушайте, Ричард, все это больше смахивает на игру. Взгляните на этих здоровых мужчин. Они все здесь из спортивного интереса. И если один из них ожидает хоть какой-то опасности, я буду весьма удивлен.
   – Я жду опасностей, – произнес Ричард.
   – Вы? – удивился Хобарт.
   Ричард взглянул на Дженни, явно собиравшуюся что-то сказать, и пожал плечами:
   – Хорошо, оставайся.
   Он дернул поводья лошади вправо и вернулся в головную часть колонны.
   Уолтер наклонился и погладил правую руку девушки.
   – Он пугает меня, – произнесла Дженни, хотя и не собиралась признаваться в этом ни Уолтеру, ни кому-либо еще. Она не желала оказаться в дураках, если бы выяснилось, что за грубостью Ричарда не скрывается ничего зловещего, кроме плохих манер.
   – Кто? Ричард?
   – Да.
   Хобарт бросил взгляд в сторону молодого Браккера:
   – Думаю, он очень замкнут. Мы все должны быть открытыми по отношению к окружающим.
   Ричард обернулся и обратился к наездникам, которые ехали позади него:
   – Мы поедем за собаками. Мы будем держаться одной группой, если собаки не побегут в разные стороны. Затем Хэллиуэлл, Гейб, Руди, Сэмсон и я поскачем отдельной группой. Остальные образуют вторую группу. Доктор Хобарт и Дженни останутся во второй группе. У них нет оружия, они только наблюдают за происходящим, при необходимости присматривайте за ними.
   Все украдкой взглянули на них.
   Ричард повернулся и обратился к Гейбу Этчисону:
   – Они готовы?
   – Более чем.
   Ричард обратился к остальным участникам охоты:
   – Запомните: никакой беспорядочной стрельбы. Если мы нападем на его след, собаки будут преследовать его по пятам и загонят зверя в угол. Подстрелим его, как кабана в загоне.
   Мужчины закивали.
   Ричард вновь взглянул на Гейба Этчисона:
   – Отлично. Дай им разгуляться.
   Этчисон что-то прокричал – словно на каком-то иностранном языке. Собаки откликнулись на зов. Вся это визжащая масса хвостов, лап и морд, наталкиваясь друг на друга, рванула вперед – и все в том же направлении, по полям, на север от конюшен, в густой лес.
   – Нет такого густого леса, чтобы там гуськом не проехать опытным всадникам, – крикнул Ричард.
   Тут его группа скрылась из вида.
   Разом зацокавшие лошадиные копыта произвели такой грохот, что у Дженни застучали зубы. Ее кобыла рванула галопом вслед за остальными, и земля задрожала под ударами ее копыт.
   Уолтер махнул девушке рукой и склонился к шее своего скакуна. Очевидно, происходящее доставляло ему удовольствие.
   Дженни решила, что и ей самой следует получить удовольствие. Она покрепче села в седле и пустила свою лошадь во весь опор. Они неслись в сторону темного леса по самому краю длинного поля...

Глава 12

   Гончие псы достигли границы леса и бежали вдоль линии деревьев. Собаки опустили носы к земле, длинные уши животных болтались из стороны в сторону. Псы едва уворачивались друг от друга. Со стороны гончие выглядели забавно. Но ужасная задача, поставленная перед ними, стирала это впечатление. Псы то и дело останавливались и принюхивались, бегали взад-вперед, пытаясь взять след. Затем они вновь бросались вперед, вытянув носы и завывая. Они преследовали свою жертву.
   Для тех, кто ехал верхом, зрелище было волнующим и утомительным. В некоторые моменты они пускали своих скакунов вперед во весь опор с тем, чтобы не отстать от стаи гончих псов. Затем собаки резко останавливались, вынуждая охотников сдерживать поводья, обозначать шаг на месте, пока вновь не срывались в неистовый бег.
   Дженни не так сильно, как другие, возмущалась такими паузами. Она не привыкла к подобным бешеным гонкам и нуждалась в коротких минутах отдыха, чтобы восстановить дыхание и поудобнее сесть в седле. В то же время передышки давали возможность поболтать с Уолтером. Они обменивались первыми впечатлениями об охоте и об этих краях. Для нее это было самым ценным. Каждый раз они разговаривали и перебрасывались шуточками. Она меньше всего опасалась за оставшуюся часть дня и особенно за то, чем он завершится для них.
   После того как преследователи около пятисот ярдов проехали вдоль опушки леса, свора своим поведением удивила следовавших за ней людей. Псы резко бросились в кусты и за деревья. Они почти исчезли из вида, оставляя за собой дрожащие кусты магнолий. Теперь собаки истошно вопили и выли, в спешке наскакивали друг на друга, каждая собака стремилась первой схватить жертву. Они как-то умудрялись не потерять объект преследования из виду.
   Запах усиливался: волк где-то рядом!
   Полицейский Хэллиуэлл вел процессию вдоль узкой, пройденной загонщиками тропе между вязами и соснами. Где-то далеко впереди, в темном тоннеле из листьев, виднелась последняя из стаи собака. Хэллиуэлл пришпорил своего скакуна. Остальные охотники по одному проследовали за ним. Многие мужчины начали отстегивать карабины и вытаскивать прикрепленные к седлам ружья.
   – Похоже, что возиться придется недолго, – заметил Уолт. Он сказал это за несколько секунд до того, как Дженни въехала в лес. – Те твари лают уже где-то на холме. Через минуту все будет кончено.
   Лошадь перед ней рванула вперед, и девушке пришлось проследовать за охотниками в тень деревьев, где солнечные лучи едва пробивались сквозь плотную листву. За ней, наслаждаясь собой, двигался Уолтер Хобарт.
   Но он ошибся. Охота и не собиралась заканчиваться. Они еще целый час гонялись за сворой шумных собак. Они петляли по опасным, узким лесным тропам, заставляя своих лошадей объезжать низкие ветви деревьев. Иногда они выезжали на открытую местность только для того, чтобы вновь въехать в лес, но уже с другой стороны.
   Вскоре, в десять тридцать, они обнаружили пещеру.
   – Что это? – удивился Хобарт, придерживая своего скакуна. Они ехали рядом. Уолтер вытер пот с широкого лба.
   Дженни и доктор выехали в центр леса и оказались перед прогалиной. Участок был полукруглый и приблизительно двести метров в ширину. С трех сторон он был окружен лесом. Справа от них высилась скалистая гряда высотой около ста двадцати метров. У подножия и находилась пещера с достаточно большим входом. К ней вела извилистая трона, которая уходила куда-то в глубь багрового мрака.
   – Да это прямо берлога какая-то, – заметила девушка.
   – Почему собаки возвращаются назад?
   Дженни посмотрела в сторону Гейба Этчисона, который спешился, чтобы отдать приказ своим гончим.
   – Думаю, он отзывает их назад, подготавливает их.
   Этчисон трепал собак по голове, почесывал их за ухом. Он обладал неограниченной властью над гончими. Единственное, чего сейчас желали собаки, – так это ворваться в пещеру и разодрать врага. Но они побороли свой звериный инстинкт и прислушались к голосу своего хозяина. Глаза животных смешно вращались, языки вываливались изо рта; псы отчаянно скребли землю лапами. Пока Этчисон не даст гончим команду броситься в пещеру и выгнать наружу зверя, собаки останутся на месте.
   Этчисон присел на корточки.
   Двое полицейских держали ружья наготове. Все встали полукругом у входа в пещеру. Только Дженни и Хобарт, оба безоружные, остались на месте.
   – И не узнаешь ведь, бешеный он или нет, – обратился к ним Хэллиуэлл. – Но мы все равно продолжим.
   Мужчины закивали.
   Серые облака сильнее сковали небо, и показалось, что на землю набросили покрывало.
   – Отлично, – сказал Хэллиуэлл.
   – Гейб, – произнес Ричард, давая добро.
   Гейб бросил несколько резких, громких команд гончим и быстро вскочил в седло.
   Свора бросилась вперед и исчезла внутри сырого каменного тоннеля.
   – Они вообще ничего не боятся! – восхищенно воскликнула Дженни.
   – Еще как боятся! – возразил Хобарт. – Собаки от страха не спасаются бегством. От страха они, наоборот, бросаются в атаку. Они могут обратиться в бегство только при ощутимом ранении. Собаки природные оптимисты. Они никогда не настроены на трагический исход.
   Дженни подумала, что хорошо бы и ей обзавестись подобными качествами. Конечно, собаки сами бегут навстречу неприятностям из-за своего оптимизма. Их никогда не учили избегать опасностей благодаря осторожности.
   Сейчас они в любой момент могут выскочить оттуда, преследующие волка или, наоборот, преследуемые им.
   Она сильнее сжала поводья.
   Ужасный шум внутри пещеры заставил всех подойти ближе к краю. Гончие больше не завывали возбужденно, а неистово рычали. Запах преследуемого ими противника был теперь настолько силен, что, возможно, жег им носы.
   Через пять минут после того, как стая вбежала в пещеру, бешеный шум неожиданно стих. Через минуту из норы показалась первая собака. Она принюхивалась к земле и была очень равнодушна к злым упрекам со стороны ожидающих в седлах людей. Все были немного озадачены.
   Одна за другой стали появляться и остальные собаки.
   – Что это значит? – спросил один из мужчин.
   – Волк ушел, – ответил Хэллиуэлл. – Это самый проворный паскудник из всех, что мне когда-либо попадались. Смылся отсюда лишь в самый последний момент, когда услышал нас, – вместо того чтобы удрать и держаться от нас подальше.
   Люди стали прятать ружья в чехлы. Они напоминали группу детей, приехавших в кинотеатр в субботу и обнаруживших, что на дверях висит вывеска: "На этой неделе показа не будет".
   Собаки заново взяли след и направились в противоположную сторону прогалины. Охота началась вновь.
   – Ну хорошо, может быть, повеселимся, – проговорил Уолтер.
   Дженни не была уверена в этом. Она подумала, что у нее другое понимание "веселья", чем у мужчин. Но и она намеревалась присоединиться к ним. Она не сбежала только потому, что Уолтер остался и она не хотела выглядеть трусихой в его глазах.
   Позже, когда оказалось, что охота затянулась, все собрались на лужайке за особняком Браккеров, чтобы перекусить. Дженни предпочла отказаться от дневной погони за зверем. Она сказала, что у нее кое-какие запланированные дела, некая неотложная работа, и она надеялась, что они поймают зверя утром, а после обеда она займется своими делами. Но так как они потерпели неудачу, она отказывается от удовольствия вновь ловить вместе с охотниками момент триумфа.