– Ну что же ты застыл и не нападаешь? – издевательски крикнул Фаридар. – Понял, что тебе никогда не одолеть меня? Даже если бы ты и был физически сильнее меня, я способен стереть тебя в порошок при помощи своей магии. А знаешь, что я сделаю, когда убью тебя? – Он мечтательно запрокинул приплюснутую голову. – Я заберу ту девчонку, которая сидит сейчас в яме, и использую ее тело и душу в своих опытах. Это будет забавно! Она так юна, и результаты экспериментов могут быть весьма занимательными!
Эта фраза вернула Колю к действительности. Телли в опасности, а он тут размышляет о высоких материях! Если он проиграет сейчас, девочку постигнет жуткая участь. Фаридар зашел слишком далеко, он должен убить его. И гворр, в теле которого он сейчас находится, должен помочь ему. Нужно только как следует сосредоточиться на этой мысли, собирая оставшиеся силы для последнего удара.
В голову ему пришло следующее. Если колдун жаждет магического поединка, то он его получит, не будь Коля волшебником. А в том, что он таковым является, молодой человек уже не сомневался. Иначе как бы он смог проникнуть в чужое тело? Как бы смог собрать магию деревьев Шериамского леса и выставить против черного урагана щит? Он был волшебником всегда, с самого рождения, теперь он это по-настоящему почувствовал. На миг Николай представил, как он сплетает из воздуха меч, прозрачный, но острый и настолько прочный, что сможет пробить любую броню. Оружие нависает над ничего не подозревающим Фаридаром и опускается прямо ему на спину, прокалывает черное сердце мага и пригвождает его к земле… Возможно, такое под силу могущественному волшебнику. Но у Николая не было опыта для осуществления подобного. Он не знал, как заставить мысль материализоваться, но догадывался, как проделать то же самое с чувствами. Если он хочет убить Фаридара, ему придется сосредоточиться на собственной ненависти. Чем сильнее она будет, тем больший эффект возымеет. Однако его собственных негативных эмоций не хватит, нужна подпитка извне, для чего он и решил использовать гворра, в котором находился.
Он намеренно ослабил свою волю, позволяя истинному хозяину вновь контролировать свое тело. Молодой человек почувствовал, как холодный и злобный разум липкими щупальцами окутывает его сознание. Однако Николай и не собирался мешать ему. Сам он был слишком слаб и пока еще не готов убивать, чего нельзя сказать о гворре. Он позволил черным инстинктам птицы одержать над собой верх и полетел прямо на колдуна.
Никогда еще в своей жизни Коля не испытывал столько злобы к кому бы то ни было. Ненависть переполняла его сердце.
Уже не осталось ни жалости, ни сострадания, и ему вдруг открылась простая истина. Не надо ни за кого мстить, не надо настраивать себя на победу, искать оправдания своим жестоким поступкам, мучиться от угрызений совести. Все рассуждения свелись к одному – колдуна нужно уничтожить. Он сделает это с радостью, ибо именно для этого и создан – нести смерть любому, кто встанет на его пути.
Это были чуждые Николаю мысли и ощущения, так как принадлежали сознанию гворра. Но в То же время они усилили его собственное чувство ненависти к Фаридару, сработав как катализатор. Он словно напитался черной энергией птицы, намеренно впустив ее в свою душу. Теперь ничто не остановит его. Он выпустил накопившиеся эмоции на волю.
То, что произошло далее, удивило не только чародея, но и его самого. Тысячи мелких острых жал вылетели из тела гворра, в котором находился Коля, и понеслись в сторону Фаридара. Они настигли его мгновенно, пронзая его крылья, голову, грудь, и колдун ничего не успел предпринять, так как сильно расслабился, считая, что победа уже за ним. Он закричал от боли, взмахнул крыльями, пытаясь укрыть ими голову, но это не могло ему помочь – жала не были материальными и не оставляли ран на теле, они проникали в самую душу. Это был своеобразный концентрат ненависти, которым пальнул Николай, однако боль он причинял самую настоящую, ведь душевные раны подчас болят не меньше телесных.
Он решил, что не может терять время и ждать, пока Фаридар соберется и выставит защиту. Выбросив вперед лапы, он бросился к колдуну и вцепился когтями ему в голову. Чародей уже не понимал, что происходит, продолжая беспорядочно махать крыльями, пытаясь защититься от неожиданной атаки. Недолго думая, Николай клюнул его в правый глаз.
Фаридар дико завизжал и задергался, пытаясь сбросить повисшего на нем противника, однако Коля еще крепче сжал когти, продолжая терзать клювом голову и морду гворра. Колдун стал бить его крыльями и хвостом, пока ему не удалось избавиться от Николая. Тот отлетел как можно дальше, чтобы не попасть под удары изувеченной птицы.
Бросив взгляд в сторону беснующегося врага, он понял, что Фаридар уже покинул тело гворра. Ничего не соображающий Гворк, вернувшийся в свое тело, был не в состоянии держаться на лету и начал падать вниз. Издавая нечленораздельные звуки, похожие не то на шипение, не то на визжание, он приближался к земле со страшной скоростью, пока не врезался в нее и, оставив после себя длинную борозду, не замер на месте.
Ну вот, теперь Николай мог считаться новым вожаком стаи. С чувством выполненного долга он сделал несколько победных кругов над поверженным противником. Что же ему теперь делать? Зачем он вообще ввязался в бой с Гворком? Тут его взгляд упал на забившуюся в угол ямы Телли. Ага. Ему нужно спасти ее. Коля начал снижаться и, подлетев достаточно близко, подхватил девочку. Осторожно держа ее когтями, он начал подниматься ввысь.
Нельзя более терять ни минуты. Слишком долго он находится в этом теле. Впустив черные инстинкты птицы в свою душу, он уже начал забывать, кто он и что здесь делает. Вот только куда ему надо нести девочку? Где она живет?
Осмотрев окрестности, новый вожак решил, что двигаться нужно в сторону города.
Перебитое крыло почти не двигалось, лететь было тяжело, тем более с ношей. Он устал, ему нужен отдых, и он уже успел проголодаться. Ну вот, внизу уже простирается человеческое поселение. Как прекрасен вид разрушенных зданий и мечущихся внизу людишек. Почему же еще не всех переловили? Надо разобраться. Он же теперь вожак. Он теперь главный. Его так и распирало от гордости. Первое, что он сделает, так это выберет Шолл своей самкой. Ох, такая красивая и до сих пор неприступная гворра не сможет теперь отказать ему, как раньше. А может, не надо? Пусть теперь когти кусает, что отказала будущему главарю стаи. Как же хочется есть! Надо спуститься и поймать какого-нибудь толстенького человечка. Хотя зачем? У него ведь уже есть один в лапах. Не такой жирный, конечно, но зато очень нежный, это ведь детеныш. Где бы приземлиться? Крыша того дома подойдет, хотя кажется странно знакомой. Наверное, он уже сидел на ней раньше. Какие-то странные людишки выбежали из него и машут ему? Они, видно, с ума сошли. Одна самка прямо на него смотрит – таким пристальным и пронзительным взглядом.
– Кайл!
Что это? Какой назойливый звук в голове.
– Кайл! Вернись!
Никак не избавиться от него. Он зовет. Но кого?
– Кайл! Отпусти Телли и возвращайся к нам!
Кто они такие?
Подлетев совсем близко к земле, гворр бессильно разжал когти и уронил свою ношу прямо к ногам этих странных людей.
– Кайл! Вспомни, кто ты есть! Ты должен вернуться, не дай гворру захватить твой разум.
Странно как-то, ему надо покинуть это тело. Так не хочется. Летать так здорово. Но у него уже нет сил бороться с этим голосом.
Он поддался зову. Мир снова померк.
Гворр, пролетев еще немного, плюхнулся прямо в пруд. Его черное тело скрылось под водой, и только расходящиеся круги свидетельствовали о том, что мгновение назад в здешних глубинах нашел свой последний приют новоиспеченный вожак летучих творений Фаридара.
– Вы нас вызывали, хозяин?
Колдун молчал. Он восседал на троне в своем неизменном черном плаще, держа в руках магический кристалл. Однако его облик дополняла теперь новая деталь, а именно черная повязка, закрывающая правый глаз. Левым, и теперь единственным, глазом он смотрел на стоящих перед ним тварей.
Сложением и ростом они внешне напоминали людей. Только тела их были покрыты короткой шерстью, которая проглядывала из-под кожаных штанов и курток. Сапоги, правда, отсутствовали. Вряд ли было особой необходимостью шить специальную обувь для широких, звериных лап. Впрочем, и лица их были полузвериными-получеловеческими. Глаза с узкими, как у кошки, зрачками, вытянутые назад удлиненные уши, острые, как лезвия, клыки во рту. Щеки были покрыты шерстью, не такой густой, как на остальном теле, но совершенно непохожей на обычную бороду. Такое нелепое сочетание звериных и человеческих черт делало эти существа неприятными и устрашающими. Молва об их жестокости ходила по всему Анделору, и одно лишь их имя – уварги – заставляло дрожать самых сильных мужей.
Армия, состоящая из этих кровожадных убийц, была особой гордостью Фаридара. Как и вся нечисть, они полностью покорялись его воле. Однако при этом уварги были чуть ли не самыми разумными из всех тварей, наводнивших Анделор с приходом колдуна к власти. Они никогда не полагались только на нюх или зрение, как тролли, гоблины или гворры. Убийцы действовали согласно внутреннему чутью, просчитывая вперед свои действия и возможные планы преследуемого. Отлично обученные, обладавшие быстрой реакцией, уварги были идеальными убийцами. Многие из них также были вейлингами.
– Чем мы можем быть вам полезны? – Вперед вышел довольно крупный уварг.
– Почему мальчишка все еще жив? – прошипел Фаридар.
– Какой мальчишка?..
– Тот самый! Даниэль! – Он хлопнул кулаком по подлокотнику трона.
– Он жив? Это невозможно. – Уварг замялся.
– Сознавайся, что произошло во время погони?
– Разве мы не сказали?
– Нет! – рявкнул колдун. – Вы сказали, что он мертв. Так что же случилось на самом деле?
– М-м. Он провалился в яму подземного червя, и мы решили…
– Почему вы не спустились за ним? Уварг попятился:
– Никому еще не удавалось уйти из страшного логова, поэтому мы и не стали преследовать его дальше.
– Я что, должен был просить вас принести его голову? – прорычал колдун. – Мне казалось, что вы всегда выполняете порученные вам задания.
– Простите нас. – Уварг склонил голову.
– Ты разочаровал меня, Шенг. Я считал тебя более умным.
Тот молчал.
Фаридар откинулся на спинку трона и махнул рукой в сторону склонившегося уварга. С кончиков его пальцев слетела серебристая пыль, которая окутала с ног до головы ничего не подозревающего Шенга и тут же растворилась на нем. Сначала ничего не происходило, однако через несколько мгновений шерсть на нем стала быстро расти.
Шенг, заметив неладное, вскрикнул и с омерзением стал ощупывать себя. Волосы на его теле уже достигли пола, а Шенг стал похож на ходячий комок шерсти. Он неуклюже переступал, размахивая руками, пока не споткнулся и не растянулся на полу. Длинные пряди тут же обхватили его тело, накрепко связав руки и ноги, обвили шею, залезли в уши и ноздри. А когда Шенг закричал, то они пролезли и в рот, заглушив его предсмертный крик.
Через несколько минут все было кончено – и на полу лежал кокон, больше похожий на куколку бабочки, чем на уварга.
Остальные члены отряда, наблюдая это сцену, испуганно жались в стороне.
– Поверьте мне, это не самая худшая смерть, которая ждет вас, если вы еще раз потерпите поражение. – Фаридар ухмыльнулся, но тут же его лицо снова приняло ледяное выражение, и он гневно повелел: – А сейчас убирайтесь.
Уваргов не нужно было просить дважды. Всего через мгновение их уже и след простыл, а колдун, встав с трона и закутавшись в черный плащ, вышел из зала.
Никто не следил за ним. Ни слуги, ни повара, ни охрана, ни другие обитатели замка никогда бы не осмелились вынюхивать, чем занимается их теперешний хозяин, и искать месторасположение его тайной лаборатории. За долгие годы службы они повидали слишком много ужасов, которые творились в этом некогда уютном дворце, и ни за что не стали бы рисковать жизнью. Им хватало диких воплей ужаса и боли, доносившихся из самых недр замка и сотрясавших до основания его стены.
Фаридар проследовал в северное крыло, где раньше располагались его покои. Миновав все комнаты, он достиг конца коридора и остановился перед стеной, сложенной из серого камня. Прошло уже много лет, с тех пор как она открыла ему свою тайну, и все же колдун помнил тот день, словно это было вчера.
Тогда он был всего лишь Хранителем кристалла, мальчиком на побегушках у папаши-короля. Оставаться жалкой марионеткой в руках Совета старейшин и своего гипноса он не собирался, однако ничего не мог предпринять, пока за его мыслями следил приставленный телохранитель, а притупить его бдительность было очень сложно. Простое и элегантное решение пришло к нему случайно. Однажды засидевшись в библиотеке за выполнением очередного домашнего задания, Фаридар заметил, как устало зевнул гипнос, и почувствовал, что он на какое-то мгновение перестал контролировать его мысли. Очень быстро он вновь вернулся в его сознание, однако этого времени хватило, чтобы в голове юного Хранителя созрел некий план.
С тех пор он начал как можно чаще посещать это место, разбирая древние фолианты по истории, географии, астрономии. Это занятие, как и предполагал Фаридар, начало утомлять приставленного к нему гипноса, вынужденного вместе с ним читать труды давно почивших мудрецов. Тот не выдерживал нудного занятия и стал ненадолго покидать мысли чересчур любознательного юноши. В самом деле, не было никакой необходимости контролировать подопечного, если он занимался таким благим делом, как самообразование. Гипносу и в голову не приходило, что это время юный Хранитель использует вовсе не для того, чтобы набираться знаний, а изучает древние чертежи замка в поисках потайного хода и скрытых от чужих глаз помещений, чтобы иметь собственное убежище. Он ведь хотел завладеть всеми тремя кристаллами и объединить их в один, получив таким образом безграничную власть над всем миром. А без такого укрытия, где можно было бы спокойно работать, он обойтись не мог. И Фаридар скрупулезно изо дня в день просматривал древние свитки, пока не нашел то, что искал, как раз рядом со своими покоями. Следовало всего лишь произнести определенную фразу, чтобы в каменной стене возник проход, ведущий в тайное помещение.
Долгие годы, сидя в библиотеке, Фаридар совершенствовал свои знания, приобретенные в многочисленных поездках по стране, и вынашивал план, каким образом проникнуть в обнаруженную им тайную комнату, не вызывая подозрений гипноса. Заблокировать свое сознание от постороннего вмешательства удалось только тогда, когда ученик-хранитель смог достичь большого могущества, однако здесь не обошлось без помощи…
Поток мыслей и воспоминаний Фаридара остановила выросшая словно ниоткуда дверь. Она была настроена на его личное энергетическое поле и открывалась только на его призыв. Конечно, так было не всегда, и пришлось попотеть над ее усовершенствованием, однако это изобретение мага стоило потраченного времени. Кроме полученного бесценного опыта и удовлетворения от собственной находчивости Фаридар получил такое убежище, куда без его помощи не мог проникнуть ни один посторонний.
Колдун открыл дверь и остановился на небольшой площадке. Прямо перед ним открывалась винтовая лестница, ведущая в глубокое подземелье замка. На вид она была очень древней, с выбоинами и трещинами, а местами ступеньки и вовсе отсутствовали. В свое время Фаридар потратил не один час, чтобы только спуститься по ней и вновь подняться. Так было, пока он не воплотил в жизнь еще одну свою задумку.
Он хлопнул в ладоши, и тут же площадка, на которой он стоял, медленно, а потом быстрее и быстрее начала опускаться вниз. Фаридар усмехнулся. Ему, величайшему из волшебников, ничего не стоило превратить обычный пол в подъемник. Сравнявшись с последней ступенькой витиеватой лестницы, площадка остановилась, и колдун сошел на сырой каменный пол своего тайного убежища в самых глубоких подземельях замка.
История умалчивала, зачем оно было вообще построено, однако Фаридар догадывался, что вовсе не для романтических встреч особ королевского рода. На голых камнях серых, заплесневевших от сырости стен мрачно отражался мерцающий свет нескольких десятков факелов. Особое заклинание поддерживало их пламя с тех самых пор, когда колдун впервые появился здесь, и еще ни разу ни один не погас. Однако даже такого количества факелов не хватало для того, чтобы полностью осветить это довольно большое помещение, разделенное арками на три комнаты.
Первая, самая маленькая, служила прихожей. Здесь стоял внушительных размеров шкаф, занимающий практически все пространство. За его полупрозрачными от пыли и старости дверцами стояли банки, пузырьки и коробочки со снадобьями, сушеными растениями и непонятными субстанциями. Рядом со шкафом находился небольшой столик, заваленный книгами.
Вторая комната была самой просторной. Вдоль обеих стен от прохода протянулись железные клетки всевозможных размеров. В маленьких копошились мыши, жабы и какие-то насекомые. В клетках побольше находились мелкие и крупные звери, птицы и рептилии. В самых больших, в человеческий рост, клетках помещались люди, эльфы, гномы и другие волшебные существа. Все они были в полубезумном состоянии и едва реагировали на внешний мир. Эта коллекция была гордостью Фаридара, и он постоянно пополнял ее. Своих узников он часто называл «ингредиентами», ибо использовал их в своих жутких экспериментах.
В третьем отсеке подземного убежища Фаридар проводил основную часть своего времени. Здесь стоял его рабочий стол, на котором лежали в строгом порядке бумаги, рукописи и книги, которыми он пользовался в данный момент. Посреди комнаты возвышалась площадка с прикрепленными к ней с четырех сторон цепями, а рядом в полу был вмонтирован крепкий решетчатый люк с массивным замком. Туда колдун сбрасывал, так сказать, результаты своих неудавшихся экспериментов – тех, которых жалко было уничтожать сразу, ибо они могли пригодиться в будущем.
Фаридар, не обращая внимания на заметавшихся при его появлении животных, проследовал прямо в свою лабораторию. По пути он толкнул ногой высунувшееся из железного люка щупальце темно-пурпурного цвета с острыми когтями и наступил на ухватившуюся за решетку мохнатую лапу, владелец которой тонко взвизгнул, убрал ее обратно и послал несколько ругательств в адрес обидчика. Однако колдун пребывал в слишком большой задумчивости, чтобы хоть как-то реагировать на оскорбления.
Он сел в свое любимое кресло-качалку и уставился на сложенные перед собой руки. Обладатель мохнатой лапы, осмелев оттого, что никакого наказания за его выходку не последовало, снова высунул ее наружу и грязно выругался. Фаридар, очнувшись от своих дум, шикнул на наглое существо. С его губ слетели ледяные кристаллики. Все вокруг моментально покрылось инеем, включая торчащую из люка лохматую конечность забияки. Тот завизжал тонким голосом, отдирая лапу от заледеневших прутьев, к которым она тут же примерзла. Существо не прекращало попыток отцепиться от решетки до тех пор, пока его лапа не покрылась трещинами и не разлетелась на мельчайшие частицы. Из глубин колодца донеслись громкие всхлипывания, а Фаридар хлопнул кулаком по столу.
– Проклятье, – процедил он, – испортил такой интересный экземпляр, а все из-за этого мальчишки!
Темный маг был зол и поэтому не смог сдержать внутреннюю энергию и сделал свое дыхание слишком морозным. Но злился он на самого себя, из-за того что не проследил за работой уваргов, не потребовал доказательств смерти Даниэля. Виной всему его излишняя самоуверенность. Вот и сегодня во время их сражения в телах гворров он подпустил его слишком близко, абсолютно исключив тот факт, что мальчишка сможет каким-нибудь образом навредить ему. И теперь он навсегда останется слепым на один глаз, с обезображенной половиной лица, и будет вынужден всегда скрывать его под маской. Но дело было вовсе не в его теперешнем уродстве, ведь внешность никогда не имела для колдуна особого значения. Маска должна была скрыть шрамы, ибо они свидетельствовали о том, что он, несмотря на свое могущество, все же уязвим, что больше всего выводило Фаридара из себя. К тому же впервые за последние десять лет дела пошли не так, как он задумал, а темный маг очень не любил сюрпризы.
– Я должен избавиться от Даниэля. – Колдун так сильно сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели. – И это будет очень просто. Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться.
Он откинулся на спинку кресла-качалки и закрыл глаза. Чтобы осуществить задуманное, ему требовалось много силы, а лучшим восстановлением здоровья являлся крепкий сон.
Глава 25
– Мам, а когда Кайл проснется?
– Не знаю, дорогой. Это зависит от того, сколько времени он провел в чужом теле.
– Он спит уже почти сутки.
– Значит, так надо.
Кто-то вздохнул, и снова воцарилось молчание.
Тишина действовала умиротворяюще. Открывать глаза и уж тем более что-то говорить совсем не хотелось. Мысли с трудом ворочались в голове Николая. Он совершенно не понимал, где находится, кто возле него шепчется и иногда дотрагивается до его рук и лица. Выныривать из теплых объятий сна не было никакого желания, и он с радостью снова отправился в царство Морфея.
Коля вновь шел среди перламутровых деревьев, под ногами зеленела шелковая трава, воздух благоухал ароматами цветов и нагретой солнцем травы. Шериамская роща была невредима, как будто тут и не свирепствовал никакой ураган. Николай уже знал дорогу к старому дереву и ничуть не удивился, увидев сидящего на троне Айлина.
– Здравствуй, Кайл! – Эльф приветливо улыбнулся.
– Где я?
– Разве ты не знаешь?
– Это место похоже на Шериам, но ведь Фаридар стер его с лица земли.
– Тем не менее это та самая роща, где мы с тобой встречались в прошлый раз.
– Как такое возможно?
– Есть места, которые нельзя просто так уничтожить.
– Значит, Шериам уцелел? – с надеждой спросил Коля.
– И всегда будет жить… – молвил Айлин, – в твоем сердце.
– Так это всего лишь сон? – разочарованно протянул он.
– Как знать, – загадочно улыбнулся эльф. – Иногда реальность становится сном, а сон – явью.
– Сказал бы хоть раз прямо, а то все одни загадки, – вздохнул Коля.
Айлин рассмеялся:
– Ох уж эта молодежь, вам всегда требуются объяснения. Хорошо, попробую. Существует некая граница, отделяющая сны от реальности. И для каждого человека она своя. У людей с трезвым, рациональным умом она очень четкая. Для них сон – это всего лишь необходимость телесного отдыха. У тех же, кто предпочитает жить мечтами, спать наяву, уделять минимум внимания реальным проблемам, эта граница размытая. А для некоторых ее вовсе не существует. Для того чтобы окунуться в свои грезы, им необязательно засыпать физически. Таким людям гораздо проще попасть сюда, на границу сна и реальности, состоящую из воспоминаний, мечтаний и несбывшихся желаний. Иногда здесь можно увидеть свое и чужое будущее. Чаще всего, посетив это место, человек говорит, что у него было видение. Он и не спал, в то же время и не бодрствовал.
– Интересно, значит, ты и этот лес – всего лишь мое воспоминание?
– И да, и нет. Шериама больше не существует, но он живет и будет жить в твоем сердце, пока ты его помнишь. А я же могу прийти только туда, где ты меня впервые увидел. Я, ты, это место – все связано между собой. Я знал, что встречу тебя здесь, на границе, застрявшим между сном и явью.
– Я всегда причислял себя к людям с рациональным складом ума. Как же я смог проникнуть сюда?
– Ты был таким, пока не открылся этому миру, в котором многому научился.
– Почему же ты сразу не явился мне вот так, во сне или… как там… в видении? Почему мне пришлось искать тебя самому?
– Ты не слышал, что я сказал. Ты не знал о существовании границы, ты не мог попасть сюда, не разобравшись в себе и своих возможностях.
– А почему я никак не могу проснуться?
– Ты просто устал. Достижение столь огромных результатов за очень короткий срок не проходит незаметно. Я уж не говорю про твой опыт проникновения в тело и сознание гворра.
– А что с этим проникновением?
– Ты слишком молод и неопытен, чтобы забирать тела.
– Я всего лишь хотел помочь Телли.
– Конечно. Однако ты не отдавал себе отчета в том, какие могут быть последствия.
– Фаридар сказал мне, – поморщился Коля, – я мог остаться таким чудовищем навсегда или умереть в том теле.
– Но это не все.
Молодой человек вопросительно посмотрел на эльфа.
– Есть еще одна неприятная вещь, вряд ли известная чародею. Его душа черна настолько, что уже не чувствует в себе изменений, которые наступают после очередного захвата им чужого тела. Дело в том, что часть сознания того существа, в которое ты проник, навсегда остается в твоем сердце.
Коля вздрогнул:
– Значит…
– Да. Теперь в тебе живет частичка того гворра, в которого ты имел несчастье вселиться. Я советую тебе запрятать ее поглубже, чтобы не разбудить ненароком в себе это кровожадное и беспощадное существо. А теперь скажи мне, зная все это, ты бы бросился спасать девочку таким способом?