Страница:
«Весь ряд кредитных учреждений, созданных с 1754 года, не мог, однако, изменить течения дел к лучшему. Легкость совершения займов способствовала увеличению задолженности; естественное дробление имений в свой очередь способствовало уменьшению средств дворянства, а предъявляемые к нему требования как служилому сословию росли пропорционально росту и блеску теперь уже обширного государства»[33].
Меры помощи дворянству кредитом на относительно легких условиях продолжаются всю первую половину XIX столетия, и тем не менее в 1859 году общая задолженность дворянства равнялась 425 млн руб., выданных под залог 7107 тыс. душ, на общее число 10 800 тыс. мужских душ, находившихся во владении помещиков в 1857 году. Ко времени освобождения крестьян 69 % крепостных уже были заложены[34].
Освобождение крестьян от крепостной зависимости ускорило потерю дворянами принадлежавшей им земли.
За 30 лет, с 1863 по 1902 год, у дворян убыло 24 млн десятин, что составляет около третьей части всех земель, находившихся в руках дворян к 1861 году.
За последнее время продажа дворянских земель пошла с особой быстротой. Только с 3 ноября 1905 года по 1 января 1907 года было предложено крестьянскому банку купить почти девять миллионов десятин земли на сумму свыше одного млрд руб. 80 % этой земли принадлежало дворянам[35].
Защитники дворян указывают, что такое явление произошло по вине правительства, которое, освободив крестьян, не пришло одновременно на помощь дворянам с дешевым кредитом и, главное, не дало возможности для дворян-землевладельцев приобрести необходимые им сельскохозяйственные знания[36].
В предыдущих главах изложено, что уже при московских великих князьях и царях такое совмещение приводило к тому, что и служба (военная) отбывалась неудовлетворительно н хозяйства расстраивались. Но до XVIII столетия все же дворяне-землевладельцы были привязаны к земле и проводили в своих имениях большую часть жизни. С Петра I начинается усиленное привлечение дворян в города, особенно в столицу, не только для несения военной, но для несения всех видов службы. Они, путем общения с иноземцами, путем западной школы, перенесенной на русскую землю, попадают под влияние, которое отдаляет их от всего русского, в том числе и от принадлежащих им имений. Дворянские дети чем были выше по рождению и средствам, тем в большей мере воспитывались на заграничный манер. Чуть не с колыбели окруженные иностранцами, гувернерами и гувернантками, многие из них не говорили или плохо говорили по-русски, и этим родители готовы были гордиться!
Знание иностранных языков, танцев, хороших манер долгое время было поставлено выше знания России, любви к своей родине.
Заведенная роскошь жизни при русском дворе в царствование императриц и роскошь жизни разных вельмож-фаворитов давали пример всему дворянству.
К расточительной жизни дворянства внутри России в XIX столетии прибавилась мода на поездки за границу. Насколько эта мода дорого обходится в настоящее время, видно из того, что расходы русских путешественников за границей исчисляются в огромную сумму до ста миллионов руб. в год[38]. Сколько же миллиардов руб. вывезено русскими людьми за XIX столетие за границу! И в числе этих сумм значительная часть взята была с земли: продажей, закладом ее или по требованиям от управляющих присылки во что бы то ни стало денег, нужных для поездки за границу. В значительной степени общей особенностью дворян-землевладельцев можно признать неуменье сводить концы с концами. Как в их квартирах «всегда не хватает одной комнаты», так и в их бюджетах, расход превышает доход, и для покрытия дефицита приходится прибегать к мерам, ухудшающим и уменьшающим дворянское землевладение.
Но среди дворян, несмотря на все трудные условия, многие остались после 1861 года в деревне, вполне приспособились к новым условиям жизни, горячо и умело относились к ведению хозяйства, любили это дело, учились, применяли новые культурные приемы обработки, усовершенствованные орудия обработки, заводили улучшенные породы скота, добивались хорошего удобрения, хороших семян и проч. и создали массу культурных оазисов по всей России, принеся этим большую пользу своей родине.
Революционные беспорядки 1904—1906 годов, разгром дворянских усадеб и экономии пошатнули хозяйство и в этих культурных оазисах, устоявших ранее среди общего падения дворянской земледельческой деятельности. Ныне, даже среди отличных сельских хозяев, любящих деревню и земледельческую деятельность, обнаружилось стремление уйти из деревни, ликвидировав свои дела, уйти из родных углов, которыми владели много поколений их предков. Они уходят потому, что при отсутствии строгой и сильной власти на местах не только их деятельность, но даже сама жизнь в некоторых губерниях недостаточно обеспечена.
Масса дворян и ныне проживает еще в деревне, частью вынужденная к тому отсутствием других средств к существованию. Многие из них после долгой борьбы с хозяйственными неудачами не могли добиться, чтобы их земля стала доходной. Не имея ни знаний, ни кредита на переход к улучшенным способам обработки, такие помещики сводят концы с концами увеличением арендной платы, продажей леса, продажей и закладом участков своих имений. Сами они еще найдут средства дожить свой век, не покидая родных углов, но утратили давно веру, чтобы доставшаяся им от родителей земля могла дать надежное обеспечение к существованию их детям. Правительство почти не создало таких русских школ, где бы дети дворян научились лучше своих родителей воспользоваться естественными богатствами земли, но зато открыло массу гимназий, училищ, институтов, лишенных практического и национального характера, пригодных для приготовления космополитов-чиновников, но не деятелей в деревне. Окончание курса в этих заведениях дает много бесполезных и мало полезных для жизни знаний, но зато дает право поступления в университеты и на государственную службу.
Эта приманка отрывает навсегда массу детей дворян-землевладельцев от родной им земли. Мальчик всей душой полюбил деревню, полон интереса к работе в поле, в саду, любит простых, грубых, но хороших сердцем людей, производящих эти работы, любит животных, а его отрывают от всего этого и на долгие годы посылают зубрить латинский и греческий языки. Мало того: чтобы дать своим детям образование, отрывающее их от земли, родители стесняют себя во всем, продают и закладывают участки земли, которые при других условиях доставили бы этим детям обеспеченный кусок хлеба.
Таким образом, в числе причин, способствовавших упадку дворянского землевладения, необходимо поставить на видное место неправильно и невыгодно для земледельческой деятельности поставленную правительством школу.
Обратное возвращение дворян к земле еще возможно, но оно станет прочным только тогда, когда работа дворян на земле будет вполне ограждена от чьих бы то ни было насилий и станет выгодной. Когда благодаря приобретенным знаниям, помощи правительства к заведению улучшенного хозяйства и другим мерам земля в средней полосе России снова сделается доходной, работа на земле для крупных и мелких дворян снова станет более привлекательной, чем служба в разных канцеляриях и в разных ведомствах. Продолжая давать людей по призванию для армии, дворяне еще с большей пользой для отечества поработают на земле. Но для этого необходимо в числе других мер, чтобы работа дворян на местах, на земле, связанная и с земской службой, начала признаваться вместе с военной службой наиболее для дворян почетной.
Часть мелких землевладельцев-дворян и ныне мужественно борются с отсутствием средств перевести хозяйство на более выгодную систему и начинают лично работать на земле наряду с другими рабочими. Этот тип дворян-землевладельцев очень симпатичен и при немедленной поддержке обещает образование на Руси большого количества дворянских фермерских хозяйств. Для успеха этого типа хозяйств желательно скорее отказаться от созданного на Руси понятия о черной работе и о чернорабочих. Надо, чтобы каждая земледельческая работа считалась самой чистой и почетной. Когда это понятие вкоренится в уме и сердце родителей дворян-землевладельцев, они приготовят своим детям более счастливое и обеспеченное существование, чем ныне. Их сыновья, не попавшие на военную службу, не будут стремиться из деревни в чиновники, кондукторы на железных дорогах, сидельцы в винных лавках, урядники, разнообразные должности вне деревни, на частную службу, не будут висеть на шее родителей без дела в деревне, а возьмутся за плуг, косу и топор. С открытием правительством сельскохозяйственных школ работа таких дворян станет более продуктивной. Девушки-дворянки пройдут курсы молочного хозяйства, птицеводства, пчеловодства, курсы приготовления разных запасов впрок: сушка плодов, овощей, приготовление солений, варений, сушка грибов, копчение мяса, рыбы и пр. Вместо медленного высыхания в ожидании женихов за вышиванием никому ненужных безделушек и чтением романов, такие девушки помогут своим родителям сохранить еще нерастраченные ими родовые углы.
Недавно я читал, что в одной из стран Европы, кажется в Швеции, предположено установить законом, чтобы ни один пастор не мог венчать девушку, даже княжеского рода, если она не представит аттестата в умении шить белье, гладить его, готовить пищу и мыть полы. Идея эта заключает в себе глубокий смысл, ибо рушит в корне понятия о чистой и черной работах.
В результате по отношению к дворянам необходимо признать, что утрата почти половины земли, которой они раньше владели, и расстройство значительной части оставшейся земли в их владении частью зависело от того, что правительство не только не принимало меры к прикреплению дворян к земле, но, напротив того, в XVIII и XIX столетиях усиленно отвлекало дворян от земли.
Переходя к рассмотрению в общих чертах причин расстройства земледельческой деятельности в средней и частью северной полосе России крестьянского земледелия, прежде всего, отметим, что если неумелое распоряжение со стороны дворян доставшейся им землей объясняется отчасти и деятельностью самой правительственной власти, то неумелое распоряжение крестьян своей землей еще в большей мере, чем у дворян, зависело, как изложено выше, от той же причины.
Исследователи экономического положения России к началу XX столетия в общем сходятся во мнении, что при лихорадочном росте добывающей промышленности, при оживлении и сельскохозяйственной деятельности в окраинных местностях и на юге, центральное земледельческое население России и население восточных губерний ослабевало. Причин тому было много. Вместе с освобождением крестьян они получили слишком обособленное положение и, как указано выше, были лишены попечительной о них, направляющей их деятельность и поддерживающей порядок сильной власти.
Общинная система пользования землей при обременении скудного дохода с земли податями и повинностями почти лишала даже самых предприимчивых крестьян возможности улучшить свое хозяйство, перейти от трехпольной к более производительным его формам. Правительство, так заботливо толкавшее вперед промышленное развитие России, не принимало сколько-нибудь достаточных мер, чтобы путем развития показных полей, школ, выдачей на льготных условиях земледельческих орудий, семян и проч. научить крестьянина получать лучший урожай с его земли, и недостаточно заботилось о развитии у крестьян подспорных к сельскому хозяйству и связанных с ним промыслов. Напротив того, быстрое промышленное развитие России не всегда служило на пользу населению. Сильное повышение пошлин на ввозимые из-за границы товары вызвало ответное со стороны европейских государств повышение пошлин на вывозимый из России хлеб, что повело к понижению цен на хлеб.
Падение цен на хлеб разными исследователями рассматривается как одна из основных причин экономического упадка земледельческого населения центральных и восточных губерний.
Быстрое развитие хлопчатобумажной промышленности отразилось на уменьшении значения производства льна, составлявшего важное подспорье в хозяйстве земледельческого населения нечерноземных губерний. Трехпольное хозяйство и обработка земли примитивной сохой сохранились и в конце XIX века для огромной массы населения коренных русских губерний[39]. Население этих губерний быстро возрастало в численности, но соответствующей увеличению населения производительности земли не было достигнуто. Напротив того, во многих местностях, вследствие увеличения населения, произошло дробление наделов земли в такой мере, что уменьшенные в два, три раза первоначально отведенные наделы уже не могли прокормить населения. Началось обращение в пашни выгонов и лугов, что, без введения в севооборот посевов кормовых трав и корнеплодов, повело к уменьшению кормовых средств для скота и к уменьшению поэтому количества скота. Когда количество удобрения уменьшилось — уменьшились и урожаи.
Вырубка лесов повела к недостатку топлива. В некоторых центральных губерниях, например, в Рязанской, стали по нужде употреблять вместо топлива навоз с соломой, что тоже уменьшило урожайность земли. Рост арендной платы, несмотря на уменьшение доходности земли, продолжался.
Вырубка лесов, в числе других причин, способствовала также изменению климатических условий. В результате начался ряд недородов. Не сдерживаемое ни церковью, ни школой, ни опекой властей, крестьянское население в трудные годы не только не увеличивало энергии к труду, но опускалось и в пьянстве искало утешения. Пропивались и щедрые пособия от казны, часто приносившие населению не пользу, а вред. Огромное количество праздничных дней в году и отсутствие обеспеченной работы в зимние месяцы довершает перечень главных причин, повлиявших на обеднение земледельческого населения центральных местностей России.
В России крестьяне-земледельцы не могут вести свое хозяйство с выгодой не только потому, что не умеют увеличить производительность земли, но и потому, что до сих пор не организована охрана результатов крестьянского труда, и образовалась целая серия посредников-хищников между трудом производителя хлеба и других сельских продуктов и ртом потребителя. Посредники продают произведения труда крестьянина (или бывшего помещика) по максимальной цене, а крестьянин получает от них за свой труд минимальную цену. Главные барыши между этими двумя ценами на продукты выпадают на долю посредников. Таким образом, наши крестьяне внутренних губерний не только не умеют более производительным, чем их деды, способом использовать землю, но и то, что они получают с земли, обесценивается отсутствием организации по сбыту произведений населения с устранением посредников[40].
Необходимо также прибавить недостаточную защиту результатов земледельческого труда от краж, поджогов, причем виновные редко находятся.
В числе основных причин, повлиявших на ухудшение земледельческой деятельности крестьянского населения в коренных русских губерниях, можно отнести следующие:
1) Разрушение сильных семей и раздел первоначальных наделов на новые наделы, настолько малые, что они не могут, при примитивном способе хозяйства, прокормить семью.
2) Разделение этих малых наделов на огромное число узких полос, крайне затрудняющих обработку почвы; парным плугом, например, на многих из таких полос нельзя сделать несколько борозд без того, чтобы не задеть при поворотах лошадьми соседних полосок.
3) Распашка лугов и выгонов.
4) Отсутствие во многих случаях заботы о заведении не только садиков, но и огородов. Уменьшение количества скота. Празднование слишком большого числа дней в году.
5) Неумеренное употребление многими особенно в праздничные дни водки. Пропивание не только заработков, но и предметов инвентаря, одежды, скота.
6) Недостаточное уважение к чужой собственности, что особенно часто проявляется по отношению к землевладельцам или особо зажиточным из крестьян.
7) Увеличившееся с 1905—1906 годов неповиновение младших членов семьи старшим.
8) Самовольный уход парней и девок из семей на заработки в город.
9) Пьянство, драки и увечья между деревенской молодежью.
10) Уменьшение страха к властям и уменьшение религиозности.
11) Расширение потребностей без соображения со средствами. У крестьян, как и дворян, тоже создалось неуменье жить по средствам. Крестьянину приходится покупать обувь, часть одежды, керосин, лампы, чай, сахар, соль, баранки, орудия труда: косы, топоры, принадлежности сохи, плуга, железные бороны, водку, табак, спички и проч. Крестьянки стали выше средств наряжаться: жакетки, полусапожки, калоши, довольно ценные платки, платья, безделушки — почти все покупное.
Расходы на предметы не первой необходимости и водку ухудшают питание крестьян и делают их физически слабее.
Все эти причины влияют на ухудшение как нравственного, так и материального положения крестьян.
Ныне приняты довольно энергичные меры к исправлению некоторых из этих зол. Многие тысячи более энергичных хозяев освобождаются из мертвых тисков общины и расходятся на углы. Эти новые хуторяне нуждаются в особенно заботливой опеке в первое время. Без опеки и охраны многие из них могут пострадать от слепой злобы тех или других элементов деревни. Громили усадьбы, могут начать громить и хутора.
Но и новые хутора, если не будет проведен закон о праве наследования только старшим сыном, через короткий промежуток времени обратятся в такие малые участки, которые даже при хуторном хозяйстве не обеспечат семьи. Необходимо, чтобы сотни тысяч хуторов, совершенно прочно поставленных, вместе с усадьбами других землевладельцев, составили главную силу земледельческой России.
Выше приведенные общие выводы могут быть подтверждены нижеследующими фактическими данными, взятыми из трудов лиц, исследовавших экономическое положение России:
«Самый неотразимый и тревожный симптом упадка центра — это слабое, граничащее с застоем, движение прироста населения. В 11 лет с 1885 по 1897 годы население центральных губерний России увеличилось на 2,88 %, в год на 0,26 %, когда общий прирост населения по всей России в год составлял 1,38 %. Население западных окраин возрастало в год даже на 2,2 %[41]
По исследованию бывшего товарища министра внутренних дел В. Гурко, запасы в продовольственных магазинах уменьшались более всего в центральных губерниях, а именно за последние 18—20 лет XIX столетия на две трети. В восточных губерниях запасы уменьшились на половину, малороссийских и юго-западных уменьшились на 16—20 %, а в южных увеличились на 2 %[42].
Среднее количество лошадей на лошадный крестьянский двор заметно понизилось.
Сильные хозяйства (особенно производительные) уменьшаются и заменяются хозяйствами, едва способными к полевой работе[43].
В 1881—1885 годах происходит резкое падение цен на хлеб. В центральных и восточных губерниях цена на хлеб упала на 1/3 часть, а в южных — до 50 %.
В. Гурко уже в 1902году в своем труде «Устои народного хозяйства в России» делал следующие выводы:
К концу XIX столетия в России создались, по его мнению, три грозных явления: периодические голодовки и хроническое недоедание всего крестьянского населения центра и востока земледельческой области. Угрожающая гибелью за неимением сбыта изделиям своего производства фабрично-заводская промышленность. Из года в год увеличивающийся дефицит по международному балансу[44].
«Место русского купца все более и более занимается евреями; а промышленность почти всецело сосредоточена в иностранных руках. Русские капиталы тают и с каждым днем все переходят в иноземные руки»[45].
Эти выводы были сделаны еще до Русско-японской войны и лицом, которое по своему положению могло иметь в своем распоряжении все данные для правильной оценки экономического положения России.
Русско-японская война и особенно внутренние беспорядки 1905—1906 годов могли только ухудшить экономическое положение России. Приведем ниже некоторые мнения исследователей экономического положения России, высказанные уже после Русско-японской войны.
В. Литвинов-Фалинский в своем труде «Наше экономическое положение и задачи будущего», между прочим, приходит к следующим заключениям:
Средняя урожайность пшеницы в России с одной десятины в период 1894—1904 годов составляла 42 пуда. В то же время в Англии — 137 пудов, в Германии — 120 пудов, в Италии — 59 пудов. Душевое производство хлеба у нас 26 пудов, во Франции — 28 пудов, в Германии — 26 пудов. Но в то время как в Германии и Франции ввозят к себе сотни миллионов пудов хлеба, мы вывозим его и вывозим не от избытка, а из нужды, ухудшая этим питание населения.
За отделением вывоза и семян, остается на душу населения в год всего 18 пудов хлеба, в то время как в Германии приходится 28 пудов и ни в одной стране душевое потребление не падает ниже 23 пудов.
Душевое производство хлеба в 26 пудов в 1904 году упало в 1908 году на 17,8 пуда. На 100 жителей в центральных губерниях еще несколько лет тому назад приходилось 23 лошади, теперь осталась 21. Общее количество крупных и мелких животных упало со 132 голов на 100 жителей до 121 головы. По мнению В. Гурко, смута на Руси возникла «на почве недоедания, почве недостаточного удовлетворения жизненных потребностей»[47].
Н. Бржеский в своем труде «Очерки аграрного быта крестьян» пишет:
«Отношение семян к общему сбору у нас составляет 21,9 %, тогда как за границей всего 8,5 %. Урожайность в России падает, что служит доказательством истощения надельной земли и увеличивающегося ее бесплодия. Скоро семена будут составлять 30 % сбора. Дефицитность крестьянских хозяйств прогрессирует по мере измельчания наделов и уменьшения урожайности крестьянских полей[48].
Меры помощи дворянству кредитом на относительно легких условиях продолжаются всю первую половину XIX столетия, и тем не менее в 1859 году общая задолженность дворянства равнялась 425 млн руб., выданных под залог 7107 тыс. душ, на общее число 10 800 тыс. мужских душ, находившихся во владении помещиков в 1857 году. Ко времени освобождения крестьян 69 % крепостных уже были заложены[34].
Освобождение крестьян от крепостной зависимости ускорило потерю дворянами принадлежавшей им земли.
За 30 лет, с 1863 по 1902 год, у дворян убыло 24 млн десятин, что составляет около третьей части всех земель, находившихся в руках дворян к 1861 году.
За последнее время продажа дворянских земель пошла с особой быстротой. Только с 3 ноября 1905 года по 1 января 1907 года было предложено крестьянскому банку купить почти девять миллионов десятин земли на сумму свыше одного млрд руб. 80 % этой земли принадлежало дворянам[35].
Защитники дворян указывают, что такое явление произошло по вине правительства, которое, освободив крестьян, не пришло одновременно на помощь дворянам с дешевым кредитом и, главное, не дало возможности для дворян-землевладельцев приобрести необходимые им сельскохозяйственные знания[36].
«Уже на другой день после 19 февраля 1861 года все дворянство всей России одновременно должно было заботиться о добыче денег. Переходная форма временно-обязанного труда не могла отвечать потребностям положения. Эта форма труда ни по качеству, ни по количеству не удовлетворяла потребностям. Тягостное было это время для дворянства, мучительное со стороны имущественной, а еще более со стороны моральной. То было время осмеяния сословия, несколько веков несшего на себе тягости государственного устроения. Все сословное, все, носившее на себе следы служения родине на поле брани, все военное подвергалось осмеянию. И вот этим-то людям, не по заслугам забытым, пришлось идти с поклоном о закабалении своих имений для получения денег на ведение хозяйства к разбогатевшим людям свободных состояний.Несомненно, что причины эти способствовали утрате дворянами принадлежащих им земель. Но мне представляется, что основной причиной падения дворянского землевладения следует признать совмещение двух несовместимых занятий, возложенных на дворян с XVI столетия: вести сельское хозяйство и отбывать государственную службу вне своих имений.
Затруднения поместного дворянства были усугублены несогласной с условиями займов в прежних государственных кредитных учреждениях, и потому незаконной, насильственной ликвидацией прежних долгов этим учреждениям, а равно и расплатой с дворянством не деньгами, а выкупными свидетельствами, обесцененными на бирже более, чем на треть стоимости»[37].
В предыдущих главах изложено, что уже при московских великих князьях и царях такое совмещение приводило к тому, что и служба (военная) отбывалась неудовлетворительно н хозяйства расстраивались. Но до XVIII столетия все же дворяне-землевладельцы были привязаны к земле и проводили в своих имениях большую часть жизни. С Петра I начинается усиленное привлечение дворян в города, особенно в столицу, не только для несения военной, но для несения всех видов службы. Они, путем общения с иноземцами, путем западной школы, перенесенной на русскую землю, попадают под влияние, которое отдаляет их от всего русского, в том числе и от принадлежащих им имений. Дворянские дети чем были выше по рождению и средствам, тем в большей мере воспитывались на заграничный манер. Чуть не с колыбели окруженные иностранцами, гувернерами и гувернантками, многие из них не говорили или плохо говорили по-русски, и этим родители готовы были гордиться!
Знание иностранных языков, танцев, хороших манер долгое время было поставлено выше знания России, любви к своей родине.
Заведенная роскошь жизни при русском дворе в царствование императриц и роскошь жизни разных вельмож-фаворитов давали пример всему дворянству.
К расточительной жизни дворянства внутри России в XIX столетии прибавилась мода на поездки за границу. Насколько эта мода дорого обходится в настоящее время, видно из того, что расходы русских путешественников за границей исчисляются в огромную сумму до ста миллионов руб. в год[38]. Сколько же миллиардов руб. вывезено русскими людьми за XIX столетие за границу! И в числе этих сумм значительная часть взята была с земли: продажей, закладом ее или по требованиям от управляющих присылки во что бы то ни стало денег, нужных для поездки за границу. В значительной степени общей особенностью дворян-землевладельцев можно признать неуменье сводить концы с концами. Как в их квартирах «всегда не хватает одной комнаты», так и в их бюджетах, расход превышает доход, и для покрытия дефицита приходится прибегать к мерам, ухудшающим и уменьшающим дворянское землевладение.
Но среди дворян, несмотря на все трудные условия, многие остались после 1861 года в деревне, вполне приспособились к новым условиям жизни, горячо и умело относились к ведению хозяйства, любили это дело, учились, применяли новые культурные приемы обработки, усовершенствованные орудия обработки, заводили улучшенные породы скота, добивались хорошего удобрения, хороших семян и проч. и создали массу культурных оазисов по всей России, принеся этим большую пользу своей родине.
Революционные беспорядки 1904—1906 годов, разгром дворянских усадеб и экономии пошатнули хозяйство и в этих культурных оазисах, устоявших ранее среди общего падения дворянской земледельческой деятельности. Ныне, даже среди отличных сельских хозяев, любящих деревню и земледельческую деятельность, обнаружилось стремление уйти из деревни, ликвидировав свои дела, уйти из родных углов, которыми владели много поколений их предков. Они уходят потому, что при отсутствии строгой и сильной власти на местах не только их деятельность, но даже сама жизнь в некоторых губерниях недостаточно обеспечена.
Масса дворян и ныне проживает еще в деревне, частью вынужденная к тому отсутствием других средств к существованию. Многие из них после долгой борьбы с хозяйственными неудачами не могли добиться, чтобы их земля стала доходной. Не имея ни знаний, ни кредита на переход к улучшенным способам обработки, такие помещики сводят концы с концами увеличением арендной платы, продажей леса, продажей и закладом участков своих имений. Сами они еще найдут средства дожить свой век, не покидая родных углов, но утратили давно веру, чтобы доставшаяся им от родителей земля могла дать надежное обеспечение к существованию их детям. Правительство почти не создало таких русских школ, где бы дети дворян научились лучше своих родителей воспользоваться естественными богатствами земли, но зато открыло массу гимназий, училищ, институтов, лишенных практического и национального характера, пригодных для приготовления космополитов-чиновников, но не деятелей в деревне. Окончание курса в этих заведениях дает много бесполезных и мало полезных для жизни знаний, но зато дает право поступления в университеты и на государственную службу.
Эта приманка отрывает навсегда массу детей дворян-землевладельцев от родной им земли. Мальчик всей душой полюбил деревню, полон интереса к работе в поле, в саду, любит простых, грубых, но хороших сердцем людей, производящих эти работы, любит животных, а его отрывают от всего этого и на долгие годы посылают зубрить латинский и греческий языки. Мало того: чтобы дать своим детям образование, отрывающее их от земли, родители стесняют себя во всем, продают и закладывают участки земли, которые при других условиях доставили бы этим детям обеспеченный кусок хлеба.
Таким образом, в числе причин, способствовавших упадку дворянского землевладения, необходимо поставить на видное место неправильно и невыгодно для земледельческой деятельности поставленную правительством школу.
Обратное возвращение дворян к земле еще возможно, но оно станет прочным только тогда, когда работа дворян на земле будет вполне ограждена от чьих бы то ни было насилий и станет выгодной. Когда благодаря приобретенным знаниям, помощи правительства к заведению улучшенного хозяйства и другим мерам земля в средней полосе России снова сделается доходной, работа на земле для крупных и мелких дворян снова станет более привлекательной, чем служба в разных канцеляриях и в разных ведомствах. Продолжая давать людей по призванию для армии, дворяне еще с большей пользой для отечества поработают на земле. Но для этого необходимо в числе других мер, чтобы работа дворян на местах, на земле, связанная и с земской службой, начала признаваться вместе с военной службой наиболее для дворян почетной.
Часть мелких землевладельцев-дворян и ныне мужественно борются с отсутствием средств перевести хозяйство на более выгодную систему и начинают лично работать на земле наряду с другими рабочими. Этот тип дворян-землевладельцев очень симпатичен и при немедленной поддержке обещает образование на Руси большого количества дворянских фермерских хозяйств. Для успеха этого типа хозяйств желательно скорее отказаться от созданного на Руси понятия о черной работе и о чернорабочих. Надо, чтобы каждая земледельческая работа считалась самой чистой и почетной. Когда это понятие вкоренится в уме и сердце родителей дворян-землевладельцев, они приготовят своим детям более счастливое и обеспеченное существование, чем ныне. Их сыновья, не попавшие на военную службу, не будут стремиться из деревни в чиновники, кондукторы на железных дорогах, сидельцы в винных лавках, урядники, разнообразные должности вне деревни, на частную службу, не будут висеть на шее родителей без дела в деревне, а возьмутся за плуг, косу и топор. С открытием правительством сельскохозяйственных школ работа таких дворян станет более продуктивной. Девушки-дворянки пройдут курсы молочного хозяйства, птицеводства, пчеловодства, курсы приготовления разных запасов впрок: сушка плодов, овощей, приготовление солений, варений, сушка грибов, копчение мяса, рыбы и пр. Вместо медленного высыхания в ожидании женихов за вышиванием никому ненужных безделушек и чтением романов, такие девушки помогут своим родителям сохранить еще нерастраченные ими родовые углы.
Недавно я читал, что в одной из стран Европы, кажется в Швеции, предположено установить законом, чтобы ни один пастор не мог венчать девушку, даже княжеского рода, если она не представит аттестата в умении шить белье, гладить его, готовить пищу и мыть полы. Идея эта заключает в себе глубокий смысл, ибо рушит в корне понятия о чистой и черной работах.
В результате по отношению к дворянам необходимо признать, что утрата почти половины земли, которой они раньше владели, и расстройство значительной части оставшейся земли в их владении частью зависело от того, что правительство не только не принимало меры к прикреплению дворян к земле, но, напротив того, в XVIII и XIX столетиях усиленно отвлекало дворян от земли.
Переходя к рассмотрению в общих чертах причин расстройства земледельческой деятельности в средней и частью северной полосе России крестьянского земледелия, прежде всего, отметим, что если неумелое распоряжение со стороны дворян доставшейся им землей объясняется отчасти и деятельностью самой правительственной власти, то неумелое распоряжение крестьян своей землей еще в большей мере, чем у дворян, зависело, как изложено выше, от той же причины.
Исследователи экономического положения России к началу XX столетия в общем сходятся во мнении, что при лихорадочном росте добывающей промышленности, при оживлении и сельскохозяйственной деятельности в окраинных местностях и на юге, центральное земледельческое население России и население восточных губерний ослабевало. Причин тому было много. Вместе с освобождением крестьян они получили слишком обособленное положение и, как указано выше, были лишены попечительной о них, направляющей их деятельность и поддерживающей порядок сильной власти.
Общинная система пользования землей при обременении скудного дохода с земли податями и повинностями почти лишала даже самых предприимчивых крестьян возможности улучшить свое хозяйство, перейти от трехпольной к более производительным его формам. Правительство, так заботливо толкавшее вперед промышленное развитие России, не принимало сколько-нибудь достаточных мер, чтобы путем развития показных полей, школ, выдачей на льготных условиях земледельческих орудий, семян и проч. научить крестьянина получать лучший урожай с его земли, и недостаточно заботилось о развитии у крестьян подспорных к сельскому хозяйству и связанных с ним промыслов. Напротив того, быстрое промышленное развитие России не всегда служило на пользу населению. Сильное повышение пошлин на ввозимые из-за границы товары вызвало ответное со стороны европейских государств повышение пошлин на вывозимый из России хлеб, что повело к понижению цен на хлеб.
Падение цен на хлеб разными исследователями рассматривается как одна из основных причин экономического упадка земледельческого населения центральных и восточных губерний.
Быстрое развитие хлопчатобумажной промышленности отразилось на уменьшении значения производства льна, составлявшего важное подспорье в хозяйстве земледельческого населения нечерноземных губерний. Трехпольное хозяйство и обработка земли примитивной сохой сохранились и в конце XIX века для огромной массы населения коренных русских губерний[39]. Население этих губерний быстро возрастало в численности, но соответствующей увеличению населения производительности земли не было достигнуто. Напротив того, во многих местностях, вследствие увеличения населения, произошло дробление наделов земли в такой мере, что уменьшенные в два, три раза первоначально отведенные наделы уже не могли прокормить населения. Началось обращение в пашни выгонов и лугов, что, без введения в севооборот посевов кормовых трав и корнеплодов, повело к уменьшению кормовых средств для скота и к уменьшению поэтому количества скота. Когда количество удобрения уменьшилось — уменьшились и урожаи.
Вырубка лесов повела к недостатку топлива. В некоторых центральных губерниях, например, в Рязанской, стали по нужде употреблять вместо топлива навоз с соломой, что тоже уменьшило урожайность земли. Рост арендной платы, несмотря на уменьшение доходности земли, продолжался.
Вырубка лесов, в числе других причин, способствовала также изменению климатических условий. В результате начался ряд недородов. Не сдерживаемое ни церковью, ни школой, ни опекой властей, крестьянское население в трудные годы не только не увеличивало энергии к труду, но опускалось и в пьянстве искало утешения. Пропивались и щедрые пособия от казны, часто приносившие населению не пользу, а вред. Огромное количество праздничных дней в году и отсутствие обеспеченной работы в зимние месяцы довершает перечень главных причин, повлиявших на обеднение земледельческого населения центральных местностей России.
В России крестьяне-земледельцы не могут вести свое хозяйство с выгодой не только потому, что не умеют увеличить производительность земли, но и потому, что до сих пор не организована охрана результатов крестьянского труда, и образовалась целая серия посредников-хищников между трудом производителя хлеба и других сельских продуктов и ртом потребителя. Посредники продают произведения труда крестьянина (или бывшего помещика) по максимальной цене, а крестьянин получает от них за свой труд минимальную цену. Главные барыши между этими двумя ценами на продукты выпадают на долю посредников. Таким образом, наши крестьяне внутренних губерний не только не умеют более производительным, чем их деды, способом использовать землю, но и то, что они получают с земли, обесценивается отсутствием организации по сбыту произведений населения с устранением посредников[40].
Необходимо также прибавить недостаточную защиту результатов земледельческого труда от краж, поджогов, причем виновные редко находятся.
В числе основных причин, повлиявших на ухудшение земледельческой деятельности крестьянского населения в коренных русских губерниях, можно отнести следующие:
1) Разрушение сильных семей и раздел первоначальных наделов на новые наделы, настолько малые, что они не могут, при примитивном способе хозяйства, прокормить семью.
2) Разделение этих малых наделов на огромное число узких полос, крайне затрудняющих обработку почвы; парным плугом, например, на многих из таких полос нельзя сделать несколько борозд без того, чтобы не задеть при поворотах лошадьми соседних полосок.
3) Распашка лугов и выгонов.
4) Отсутствие во многих случаях заботы о заведении не только садиков, но и огородов. Уменьшение количества скота. Празднование слишком большого числа дней в году.
5) Неумеренное употребление многими особенно в праздничные дни водки. Пропивание не только заработков, но и предметов инвентаря, одежды, скота.
6) Недостаточное уважение к чужой собственности, что особенно часто проявляется по отношению к землевладельцам или особо зажиточным из крестьян.
7) Увеличившееся с 1905—1906 годов неповиновение младших членов семьи старшим.
8) Самовольный уход парней и девок из семей на заработки в город.
9) Пьянство, драки и увечья между деревенской молодежью.
10) Уменьшение страха к властям и уменьшение религиозности.
11) Расширение потребностей без соображения со средствами. У крестьян, как и дворян, тоже создалось неуменье жить по средствам. Крестьянину приходится покупать обувь, часть одежды, керосин, лампы, чай, сахар, соль, баранки, орудия труда: косы, топоры, принадлежности сохи, плуга, железные бороны, водку, табак, спички и проч. Крестьянки стали выше средств наряжаться: жакетки, полусапожки, калоши, довольно ценные платки, платья, безделушки — почти все покупное.
Расходы на предметы не первой необходимости и водку ухудшают питание крестьян и делают их физически слабее.
Все эти причины влияют на ухудшение как нравственного, так и материального положения крестьян.
Ныне приняты довольно энергичные меры к исправлению некоторых из этих зол. Многие тысячи более энергичных хозяев освобождаются из мертвых тисков общины и расходятся на углы. Эти новые хуторяне нуждаются в особенно заботливой опеке в первое время. Без опеки и охраны многие из них могут пострадать от слепой злобы тех или других элементов деревни. Громили усадьбы, могут начать громить и хутора.
Но и новые хутора, если не будет проведен закон о праве наследования только старшим сыном, через короткий промежуток времени обратятся в такие малые участки, которые даже при хуторном хозяйстве не обеспечат семьи. Необходимо, чтобы сотни тысяч хуторов, совершенно прочно поставленных, вместе с усадьбами других землевладельцев, составили главную силу земледельческой России.
Выше приведенные общие выводы могут быть подтверждены нижеследующими фактическими данными, взятыми из трудов лиц, исследовавших экономическое положение России:
«Самый неотразимый и тревожный симптом упадка центра — это слабое, граничащее с застоем, движение прироста населения. В 11 лет с 1885 по 1897 годы население центральных губерний России увеличилось на 2,88 %, в год на 0,26 %, когда общий прирост населения по всей России в год составлял 1,38 %. Население западных окраин возрастало в год даже на 2,2 %[41]
По исследованию бывшего товарища министра внутренних дел В. Гурко, запасы в продовольственных магазинах уменьшались более всего в центральных губерниях, а именно за последние 18—20 лет XIX столетия на две трети. В восточных губерниях запасы уменьшились на половину, малороссийских и юго-западных уменьшились на 16—20 %, а в южных увеличились на 2 %[42].
Среднее количество лошадей на лошадный крестьянский двор заметно понизилось.
Сильные хозяйства (особенно производительные) уменьшаются и заменяются хозяйствами, едва способными к полевой работе[43].
В 1881—1885 годах происходит резкое падение цен на хлеб. В центральных и восточных губерниях цена на хлеб упала на 1/3 часть, а в южных — до 50 %.
В. Гурко уже в 1902году в своем труде «Устои народного хозяйства в России» делал следующие выводы:
К концу XIX столетия в России создались, по его мнению, три грозных явления: периодические голодовки и хроническое недоедание всего крестьянского населения центра и востока земледельческой области. Угрожающая гибелью за неимением сбыта изделиям своего производства фабрично-заводская промышленность. Из года в год увеличивающийся дефицит по международному балансу[44].
«Место русского купца все более и более занимается евреями; а промышленность почти всецело сосредоточена в иностранных руках. Русские капиталы тают и с каждым днем все переходят в иноземные руки»[45].
Эти выводы были сделаны еще до Русско-японской войны и лицом, которое по своему положению могло иметь в своем распоряжении все данные для правильной оценки экономического положения России.
Русско-японская война и особенно внутренние беспорядки 1905—1906 годов могли только ухудшить экономическое положение России. Приведем ниже некоторые мнения исследователей экономического положения России, высказанные уже после Русско-японской войны.
В. Литвинов-Фалинский в своем труде «Наше экономическое положение и задачи будущего», между прочим, приходит к следующим заключениям:
«В постепенном возрастании потребностей без соответствующего увеличения средств и способов их удовлетворения кроится основные причины обеднения той части населения, которая в земледелии находит главное средство пропитания.В. Гурко в своем новом труде «Наше государственное и народное хозяйство», изданном в 1909 году, приводит следующие данные, определяющие современное положение земледельческого класса в России:
В Россию ввозится из-за границы хлопка, шерсти, сала, воска, овощей, фруктов, вин и прочих продуктов, производство которых возможно у нас, на двести миллионов руб. в год.
Русское овцеводство гибнет, при наличии обширных степных пространств. Шелководство еле существует. Пчеловодство проявляет мало жизни, и даже садоводство не может удовлетворить внутреннего спроса.
Кустарные промыслы в пренебрежении.
Наше низшее специальное образование поставлено неудовлетворительно.
Наличие упадка нашего центра не подлежит никакому сомнению. Коренное великорусское население слабеет, пораженное немощностью»[46].
Средняя урожайность пшеницы в России с одной десятины в период 1894—1904 годов составляла 42 пуда. В то же время в Англии — 137 пудов, в Германии — 120 пудов, в Италии — 59 пудов. Душевое производство хлеба у нас 26 пудов, во Франции — 28 пудов, в Германии — 26 пудов. Но в то время как в Германии и Франции ввозят к себе сотни миллионов пудов хлеба, мы вывозим его и вывозим не от избытка, а из нужды, ухудшая этим питание населения.
За отделением вывоза и семян, остается на душу населения в год всего 18 пудов хлеба, в то время как в Германии приходится 28 пудов и ни в одной стране душевое потребление не падает ниже 23 пудов.
Душевое производство хлеба в 26 пудов в 1904 году упало в 1908 году на 17,8 пуда. На 100 жителей в центральных губерниях еще несколько лет тому назад приходилось 23 лошади, теперь осталась 21. Общее количество крупных и мелких животных упало со 132 голов на 100 жителей до 121 головы. По мнению В. Гурко, смута на Руси возникла «на почве недоедания, почве недостаточного удовлетворения жизненных потребностей»[47].
Н. Бржеский в своем труде «Очерки аграрного быта крестьян» пишет:
«Отношение семян к общему сбору у нас составляет 21,9 %, тогда как за границей всего 8,5 %. Урожайность в России падает, что служит доказательством истощения надельной земли и увеличивающегося ее бесплодия. Скоро семена будут составлять 30 % сбора. Дефицитность крестьянских хозяйств прогрессирует по мере измельчания наделов и уменьшения урожайности крестьянских полей[48].