Страница:
Он опустил голову, прочитал короткое заклинание, слов которого Рис не успел уловить, и задул свечу в руке Кринана со словами «аминь». Камбер вытянул руку к свече Риса. Пальцы его раздвинулись, спокойный и уверенный взгляд устремился в глаза Риса.
– Соедини свою руку с моей и свой мозг с моим, и пусть свеча твоя загорится, когда мы будем едины.
Торжественно кивнув, Рис коснулся его пальцев и успокоил свой мозг, чтобы Камбер мог войти в него. Он зажмурил глаза, полностью отключаясь от внешнего мира, и почувствовал, как ладонь Камбера крепко прижалась к его ладони. В полном спокойствии и полностью контролируя себя, он приказал пламени вспыхнуть, и тут же ощутил почти музыкальный резонанс, отзвук – это его мозг соединился с мозгом Камбера.
Теперь он смотрел глазами Камбера и видел, что свеча в его левой руке загорелась спокойным пламенем. Его правая рука сжимала руку Камбера. Он ощущал и видел/как другая рука Камбера поднялась, медленно приблизилась ко лбу Кринана и коснулась его.
Глаза Камбера закрылись, и внутри магического квадрата возникло неземное спокойствие, мир, какого не знавала земля, полное единение всех троих, которого никогда не удавалось достичь людям. Голос Камбера слышался, как легкий шелест листьев, колеблемых летним бризом. Это был голос не простого смертного, и Рис понимал, что говорит Камбер.
После этих слов Рис почувствовал, что слабость охватывает его члены, что вся энергия выходит из него и сосредоточивается в руке со свечей. Пламя свечи забилось, будто хотело перескочить на свечу Кринана.
Никто не видел, как золотой туман окутал комнату, никто не видел, как пламя изогнулось и огненная дуга соединила их руки. Рис внезапно понял, что все свершилось, что заклинание Камбера сработало.
Связь между ними оборвалась, и Рис чуть не упал от неожиданности. Он открыл глаза и увидел, что его свеча погасла, а свеча в руке Кринана загорелась. Рис взглянул в его лицо и ахнул от удивления. Это было лицо самого Риса. Его руки в изумлении взметнулись вверх, забытая свеча выпала и покатилась по полу.
– Мой Бог!
Это было все, что смог сказать Рис. Камбер улыбнулся и вздохнул. Его серебристые глаза подернулись дымкой усталости.
– И никаких демонов и прочей дьявольщины, как видишь, – проговорил он. – Йорам будет доволен.
Он прочел заклинание, и охранявший их серебряный круг погас.
Камбер взял свечу из рук Кринана и легонько коснулся его лба. Рис мог только молча смотреть – благоговейный трепет перед могуществом Камбера лишил его дара речи. Ресницы Кринана затрепетали, и глаза раскрылись.
– Кринан, ты здесь. Посмотри на меня. Кринан медленно повернул голову. Его лицо, нет, лицо Риса выразило полное изумление.
– Получилось?
Он даже «пустил петуха», когда осознал, что говорит не своим голосом.
Улыбнувшись, Камбер взял его за руку и подвел к небольшому зеркалу. Кринан ахнул и ощупал руками свое лицо. Даже жесты его были жестами Риса.
Рис покачал головой, а Камбер положил руку на плечо Кринана, чтобы успокоить его.
– Кринан, привыкни к своей новой роли и выйди отсюда вместе с Рисом. Когда ты полностью освоишься, возвращайся в церковь как Рис и молись у гроба. Я вскоре тоже туда вернусь. Если кто-то будет говорить с тобой, в чем я, правда, сомневаюсь, веди себя так, как вел бы себя Рис.
– Хорошо, сэр.
Голос был уже уверенный – голос Риса.
Сам Рис все еще с удивлением качал головой, когда открывал дверь и пропускал вперед своего двойника.
Йорам и Вульфер были у двери. Вульфер был уже в легком трансе, в который ввел его Йорам, и поэтому он не видел двух выходивших из комнаты Рисов. Но Йорам при виде этого застыл в изумлении.
Один из Рисов прошел мимо него и взялся за ручку входной двери, а другой прислонился к стене.
Йорам посмотрел на него и понял, что этот Рис – настоящий. Он повернулся к другу, но Целитель прижал палец к губам, призывая к тишине, и они оба молча смотрели, как двойник Риса открыл дверь и вошел в церковь.
Сам Рис был ошарашен случившимся, хотя и был свидетелем каждой стадии превращения. Теперь он смотрел, как Йорам и Вульфер переступили порог ризницы и исчезли за дверью. Но он не стал пытаться подсмотреть новое превращение. Не потому, что он ощущал вину. Нет. Ничего грешного в этом превращении не было. Но все же он ощущал какое-то внутреннее беспокойство, возможно, из-за встречи с двойником.
Рис пошел к двери в церковь и заглянул в глазок. Он увидел, как его двойник опустился на колени, увидел, как Эвайн коснулась его руки и снова погрузилась в молитву.
Через несколько минут дверь ризницы открылась, и мимо него прошли Йорам и Камбер. Они вошли в церковь и опустились на колени возле двойника Риса. Второй Йорам стоял на пороге ризницы и, когда Рис обернулся к нему, подозвал друга к себе.
– Давай не будем обсуждать все это, пока не уедем отсюда, – прошептал Йорам, пропуская Риса мимо себя в ризницу. – Входи, подземный ход открыт.
Через час они уже ехали в монастырь святого Фоиллана.
Глава 12.
Весь вечер продолжалась печальная церемония похорон. Все слова были сказаны, могила подготовлена и освящена старым отцом Джонасом, приходским священником, Вульфером-Йорамом и двумя монахами, прибывшими вместе с солдатами из Валорета. Когда могила была закрыта, пошел снег, смягчая грубые очертания могильного холма. Каменный крест, осыпанный снегом, казался чем-то призрачным в пляшущем свете факелов. Последние псалмы раздавались чисто и одиноко в звенящем морозном воздухе.
Затем жители деревни проводили своего любимого господина и его семью в замок.
Камбер похоронил своего сына во дворе деревенской церкви, поближе к народу, который он любил. Процессия шла молча, тишина нарушалась только хрустом снега под ногами да шипением таявших снежинок, попадавших в пламя факелов, да еще зловещее позвякивание солдатских доспехов сопровождало молчаливую траурную процессию.
Это молчание было оглушающим.
Королевские солдаты проявили неожиданный такт. Несмотря на четкий приказ не выпускать Камбера и его семью из поля зрения, они старались мешать как можно меньше и не нарушать траур Мак-Рори.
Сейчас они замыкали процессию. Их лейтенант просил и получил разрешение самого Камбера устроиться на ночлег во дворе замка.
Камбер пожелал незваным гостям спокойной ночи и удалился в свои покои.
Лже-Йорам и лже-Рис пошли в комнаты Йорама и Риса, ожидая, пока Камбер не решит, что настало время освободить их от заклинания. Эвайн пришла в кабинет Камбера, и дочь с отцом общались между собой, как это могут делать только дерини. После этого они прошли в угол кабинета, который весь светился, излучая энергию. Камбер произнес заклинание, и они были уже не в Кэррори.
– Где мы? – прошептала Эвайн, когда ее глаза привыкли к окружавшему их полумраку.
Она чуть теснее прижалась к отцу. Они находились в каменном склепе, чьи стены и потолок, представляющие собой каменные глыбы, можно было достать рукой. Эти стены слабо светились, вероятно, для того, чтобы не выпускать энергию наружу. Ночное заклинание охраняло их.
Камбер осторожно проверил крепость заклинания, затем вздохнул, обняв одной рукой Эвайн.
– Сейчас кто-нибудь появится и выпустит нас отсюда, – тихо сказал он. – Это – штаб-квартира михайлинцев в Челттхэме.
– Нас встретит сам викарий?
– Вполне возможно. Я думаю, ему будет не особенно приятно видеть нас, особенно после того как он услышит наши новости.
Эвайн, осмотрев стены, окружавшие их, почувствовала, что это очень солидное и крепкое сооружение: даже если бы не было охранительного заклинания, ничья магия не могла бы проникнуть через эти огромные камни, скрепленные громадными железными балками. У непрошеного гостя окажется два пути: либо медленно задыхаться здесь, так как сюда не было притока воздуха, либо вернуться обратно тем же путем, каким прибыл сюда.
«Да, – подумала она, обводя взглядом массивные каменные панели, – если попавшему сюда возвращаться некуда, то ему придется умереть здесь без всякой надежды на спасение».
Давление воздуха и стен становилось все сильнее, и наконец они ощутили еле заметную вибрацию, как будто кто-то снял заклинание с каменной двери. Затем стена бесшумно отошла назад, и путешественники увидели направленные на них острия мечей. Эти мечи были в руках людей в темно-голубых плащах.
Лица их рассмотреть было невозможно, поскольку за их спинами ярко пылали факелы, ослепляя Эвайн и Камбера.
Эвайн подняла руку, защищая глаза от такого яркого света, и пыталась рассмотреть фигуры. Камбер стоял не двигаясь. Он просто закрыл глаза и ждал, когда они привыкнут к свету.
После короткого молчания чей-то голос тихо произнес:
– Это лорд Камбер.
Мечи опустились, и свет факелов стал менее ярким и ослепительным.
Немного погодя Камбер открыл глаза и сделал шаг вперед, держа Эвайн за локоть. Перед ним стоял высокий человек с серебристыми волосами в голубой сутане.
Три рыцаря в голубых плащах, означавших их принадлежность к Ордену михайлинцев, вложили мечи в ножны и, взяв факелы, удалились.
Их предводитель, Алистер Каллен, заметив, что Камбер увидел и узнал его, поклонился лорду-дерини, правда, не очень приветливо. Он был очень обеспокоен таким поворотом событий, превратившим Камбера из противника в союзника, хотя он очень любил сына Камбера Йорама.
Камбер тоже поклонился, стараясь держаться непринужденно. Он жестом показал в сторону Эвайн.
– Моя дочь Эвайн, о которой я говорил вам, – представил он ее.
Каллен поздоровался с Эвайн кивком головы, на что она ему ответила поклоном, и снова взглянул на Камбера. Глаза его были холодными, как морской лед, тяжелые брови почти сошлись у переносицы.
– Мы не ждали вас сегодня, лорд Камбер. Что-нибудь случилось?
– Боюсь, что нам придется изменить планы, – сказал Камбер. – Могу я говорить свободно?
Он показал глазами на трех михайлинцев, стоявших поодаль.
Рот Каллена вытянулся в тонкую прямую линию.
– Я могу поручиться за них. В чем дело?
– Йорам и Рис через четыре дня будут в убежище вместе с нашим принцем, если все будет хорошо.
– Четыре дня! – воскликнул ошарашенный Каллен. – Но мы же решили, что они приедут за неделю до Рождества!
– Я знаю. Но после этого кое-что случилось. Мой сын Катан мертв. Мы только что похоронили его.
Каллен изумленно уставился на Камбера. Затем он закрыл глаза, покачал головой и перекрестился. Лицо его изменилось, словно он внезапно постарел. Три рыцаря тоже перекрестились и склонили головы.
Наконец Каллен овладел собой и поднял голову. Он хотел подойти к Камберу, высказать ему свое сочувствие, попытаться успокоить его, но не двинулся с места – сделать это мешала гордость. От Йорама он знал, что Камбер всегда выступал против его Ордена, и пока Каллен еще не решался довериться ему.
Он просто сложил руки и заговорил, зная, что никакие слова не смогут успокоить безутешного отца.
– Мне очень жаль, – пробормотал он. – Йорам говорил о своем старшем брате только хорошее, и мне всегда казалось, что я его хорошо знаю, хотя мы никогда не встречались. Как это произошло?
– Мы еще не знаем, – спокойно ответил Камбер.
Эвайн прикусила губу и крепко сжала руку отца, сдерживая слезы.
– Солдаты, которые привезли тело, сказали, что он умер от разрыва сердца во время беседы с Имром во дворце, но в груди его есть большая рана от удара мечом или кинжалом. Он, вероятно, умер мгновенно.
Наступила напряженная тишина, а затем последовал вопрос:
– Солдаты знают, кто это сделал?
– Если и знают, то не говорят, – ответил Камбер. – Мне кажется, что Имр нас в чем-то подозревает, в противном случае в моем замке не было бы его солдат. Мне придется завтра объяснять, почему Рис и Йорам уехали ночью. Формально нам не запрещено покидать замок, так что, возможно, мне удастся оправдаться. На самом деле они поехали в святой Фоиллан сразу после полудня, но солдаты об этом не знают. Если все удастся, то они доберутся до аббатства через Две ночи.
Быстрый ум Каллена сразу же ухватил несоответствие во времени, которое отметил Камбер.
– Вы сказали, что солдаты об этом не знают?
– Я прикрыл их отъезд, придав их облик с помощью заклинаний двум нашим верным слугам, – неохотно ответил Камбер. – Когда я возвращусь, я верну им их обличия.
При упоминании о заклинании лицо Каллена застыло, хотя он и был готов к этому признанию. Руки его непроизвольно сжались, словно приготовившись сотворить контр-заклинание, хотя Каллен знал, что все это – дикое суеверие.
– Я не могу одобрить ваших действий, но согласен с их необходимостью, – с трудом выговорил он. – Но не будем обсуждать это. Давайте поговорим о наших делах. Сколько людей вы намереваетесь спрятать в убежище?
– Нас всего десять: восемь человек из семьи и двое слуг, которые участвовали в изменении облика. Если Имр что-либо узнает об этом, то им будет небезопасно оставаться в замке.
– Ясно, – Каллен кивнул. – Когда вас ждать?
– Мы постараемся выждать четыре дня, которые нужны Йораму и Рису, чтобы доставить Синила в безопасное место. Если Имр не выступит против нас, то это будет просто; но если он выступит, тогда у нас возникнет множество проблем. Нам придется бежать через свой Портал, ведь у нас не будет иного выхода. Но тогда Имр выставит засады у всех известных выходов во всем королевстве, чтобы захватить нас. А если дело дойдет до этого, то я сомневаюсь, что Йораму и остальным удастся скрыться в безопасном убежище. Они наверняка будут схвачены. Во всяком случае, если не возникнет немедленной опасности для нас, будем выжидать.
Каллен задумчиво кивнул.
– Мы, конечно, можем принять меры предосторожности в течение трех дней, если в этом есть необходимость. Имр не сможет так быстро заблокировать все Порталы, даже если захочет. А к тому же он не подозревает, что наша цель – Дхасса. Хорошо рассчитанный риск – наш единственный шанс.
Камбер слегка улыбнулся, восхищенный безукоризненной логикой Каллена.
– А вы успеете подготовиться? Каллен повернулся к трем рыцарям, заложив руки за спину.
– Ты слышишь, Джеб, – обратился он к одному из них. – Мы говорим о сокращении времени на подготовку до трех дней. Ты сможешь собрать всех за три дня?
Джеб, лорд Джебедия Алкарский, главный военный советник Ордена, выступил вперед. Вся его осанка выдавала в нем опытного воина.
– Требуется разумное планирование переброски, чтобы не вызвать подозрений чрезмерной активностью Порталов, но мы сможем сделать это.
– Сколько человек? – спросил Камбер.
– Двести рыцарей, милорд. Они рассеяны по убежищам и ждут только приказа для выступления. Он улыбнулся.
– По тому, как ваш сын владеет оружием, милорд, вы можете судить о их воинском искусстве.
Камбер улыбнулся ему в ответ, а Каллен кивнул.
– Натан.
Рыцарь с большим шрамом на подбородке вышел вперед и поклонился.
– С провиантом будет закончено через день, отец. Сегодня прибывает корабль с зерном. Весь груз мы переправим в наши тайные хранилища. Все остальное тоже будет готово.
– А гражданские служащие? – спросил Каллен третьего человека.
Джаспер Миллер положил руку на эмблему святого Михаила, вышитую на плече, и торжественно поклонился.
– Через три дня даже сам король не найдет на службе ни одного михайлинца. И пока на троне Гвинедда не появится настоящий король, михайлинцы будут скрываться.
– Но вы должны знать, что наш принц нетренирован и не обучен искусству быть королем, – сказал Камбер, удивленный таким воодушевлением.
– Лучше нетренированный принц, чем сын узурпатора, сидящий сейчас на троне, – возразил рыцарь. – Халдейны всегда были друзьями нашего Ордена и народа Гвинедда.
– И да будет так всегда, – ответил Камбер. – Будем молиться, чтобы на трон вернулся Халдейн. Примерно через Два дня Йорам и Рис доедут до него. А еще через несколько Аней и мы его сможем увидеть. А что если он откажется бороться за корону?
– Он не предаст нас, не должен. Но, во всяком случае мы должны приложить все усилия, чтобы надежно спрятать его. В Кэррори мы можем что-нибудь сделать, чтобы облегчить ваше положение?
Камбер покачал головой.
– Мы начнем потихоньку с завтрашнего дня. Эвайн поможет мне, – добавил он, положив руку на плечо дочери, которая машинально слушала и смотрела во все глаза.
– Хорошо, – сказал Каллен.
Он задумчиво потер подбородок и взглянул на Камбера с глуповатым выражением, совершенно несовместимым с его гордым, величественным видом.
– Зная, как я отношусь к темным сторонам вашей деятельности, вы, вероятно, удивитесь тому, что я хочу предложить. Может быть, вам не стоит возвращать облик двум слугам в течение нескольких дней, пока все не будет кончено? Это позволило бы нам избежать некоторой опасности и выиграть время.
Камбер поднял бровь и невольно улыбнулся.
– Я об этом не думал. Но полагаю, что это возможно, если, конечно, Вульфер и Кринан согласятся. А я не вижу причин для их отказа.
Каллен выглядел очень смущенным. Он откашлялся.
– Да, хорошо. Это немного облегчит ситуацию. А среди солдат есть дерини?
– Лейтенант – дерини. Может, и еще кто-нибудь. Я не говорил с ними.
– Хм-м. Я думаю, мне не нужно предупреждать вас об осторожности.
Камбер еле сдержал улыбку. Он совершенно отчетливо понял, что этот человек ему нравится и он благодарен ему за беспокойство.
Камбер, не колеблясь, протянул ему руку.
– Нам лучше вернуться, пока нас не хватились. Молитесь за нас, отец.
Каллен, весьма удивленный просьбой, пожал руку Камберу.
– Если вы действительно хотите этого, милорд, – сказал он, только сейчас поняв, что он сделал. – Хотя, по правде говоря, не ожидал я услышать от вас таких слов.
– Из-за наших прошлых разногласий? Я думаю, что мы оба не понимали друг друга. Храни вас Бог, отец.
Камбер вместе с Эвайн повернулись и переступили порог камеры. В последнее мгновение Камбер услышал слова Каллена, сказанные шепотом:
– И тебя тоже, сын мой.
Вскоре они уже были в кабинете Камбера, и вдова Катана Элинор бросилась к ним.
– Слава Богу, вы вернулись, – прошептала она тихо. – Лейтенант хочет видеть вас, сэр. Я ушла от него пять минут назад.
– Он не сказал, зачем я нужен ему? – спросил Камбер, снимая плащ.
– На улице идет сильный снег, и он просит разрешения ввести солдат в холл. Мне кажется, что они хотят остаться здесь дольше, чем на одну ночь.
– Превосходно, – сказал Камбер. Но по его лицу было ясно, что он вовсе не считает это превосходным.
– – Где мне найти этого лейтенанта?
Через пять минут он уже входил в холл, где его ждал лейтенант. Камбер задержался на пороге, чтобы поправить одежду и очистить мозг от следов недавней активности, – все-таки лейтенант тоже был дерини.
Лейтенант мерил шагами холл. Звук его шагов беспокоил собак, растянувшихся на полу перед горящим камином. Несколько солдат ожидали его у входа, закутавшись в плащи.
Камбер одним взглядом окинул всю сцену и, когда вошел в холл, направился к лейтенанту. Собаки подняли головы при приближении хозяина, но он успокоил их движением руки.
– Сожалею, что заставил вас ждать, – сказал Камбер спокойно, плотнее кутаясь в халат. – Я всегда во время стресса уединяюсь и молюсь. К этому все мои домашние привыкли и стараются меня не беспокоить.
– Я понимаю, милорд. – Лейтенант поклонился. – Я пришел просить разрешения разместить моих людей в холле. Снегопад становится все сильнее. По-моему, собирается зря.
– Конечно, сэр. Но я надеюсь, что вы не будете злоупотреблять моим гостеприимством, – мягко сказал Камбер. – У меня в доме нет места, чтобы содержать целый гарнизон до бесконечности.
– Горстка людей – это вовсе не гарнизон, – запротестовал лейтенант.
– Конечно, но сейчас не время для приема гостей. Я до сих пор не слышал от вас, как долго вы намереваетесь пробыть здесь.
Лейтенант посмотрел на него в замешательстве.
– Я сожалею, милорд. У меня совсем нет желания докучать вам в такое время, но мне приказано оставаться в замке вплоть до получения дальнейших указаний. Вы знаете, что такое солдат. Так что вы понимаете?
– Я понимаю ваше положение, ведь я все-таки двадцать пять лет отслужил при дворе. Значит, мы все под арестом?
– Конечно, нет, – ответил лейтенант смущенно. – Нам было приказано сопровождать тело вашего сына и оставаться здесь, пока не будет выяснено, что в действительности с ним произошло.
– Значит, вы признаете, что он вовсе не умер от разрыва сердца, как вы заявили сначала?
– Мне не даны инструкции обсуждать этот вопрос, милорд.
Он умолк в замешательстве, и Камбер улыбнулся уголками губ.
– Я так и думал. Вы тут ни при чем, – сказал он. – Пожалуйста, чувствуйте себя свободно и располагайтесь в холле. Я сейчас пришлю управляющего, чтобы он помог вам.
Когда лейтенант поклонился, бормоча благодарности, Камбер повернулся и пошел к выходу, небрежно кивнув солдатам. Один из них, который стоял поодаль от остальных и отвесил особенно почтительный поклон, показался ему странно знакомым. Отдав необходимые приказания управляющему, Камбер задумчиво остановился у выхода и посмотрел на спину молодого человека. Почти тотчас же юноша повернулся, заметил его взгляд, осторожно оглянулся на своих коллег и медленно пошел к Камберу. Камбер отошел подальше в тень алькова, где его не было видно из холла, и ждал, пока юноша подойдет к нему.
– Я знаю вас, сэр? – спросил Камбер, изучая лицо юноши.
– Я – Гьюэр Арлисский, лорд Камбер, – пробормотал юноша, опускаясь на колено. – Мы были друзьями с вашим сыном. Может, вы помните меня.
– Я припоминаю, – ответил Камбер. Он похлопал Гьюэра по плечу и жестом попросил подняться. – Катан часто говорил о вас, и говорил весьма дружелюбно, но… – Он посмотрел в холл. – Что привело вас сюда вот с этими? Я всегда считал, что вы военный помощник одного из графов.
– Да, я был им у графа Молдреда. Камбер кивнул.
– Его убили три дня назад. Это часть того, что я хотел сказать вам. Есть еще кое-что…
Он замолчал, когда Камбер взглянул в холл и прижал палец к губам. Хозяин повел юношу в небольшую комнату за кухней, подальше от холла, где раздавались крики устраивающихся на ночлег солдат.
– Вы дерини? Хотя я вижу, что вы не дерини, – пробормотал Камбер.
Он взял юношу обеими руками за плечи.
– Мой юный друг, у нас мало времени, так что не будем терять его. У вас была мысленная связь с Катаном? Вы были близкими друзьями?
Гьюэр кивнул, не говоря ни слова. Его карие глаза расширились.
– Ты позволишь мне подключиться к вашей связи? – продолжал Камбер. – Я бы не просил тебя об этом, если бы не было необходимости.
Когда Гьюэр кивнул во второй раз, Камбер прижал руки к его голове и закрыл глаза. Пальцы плотно соприкоснулись с висками юноши.
– Ну, давай, открой мне свой мозг. Ради Катана, я очень прошу тебя.
Наступила пауза; казалось, она длилась бесконечность. Камбер открыл глаза. Он смотрел куда-то вдаль, в самые глубины мозга юноши, смотрел и анализировал увиденное. Затем он отодвинул Гьюэра и посмотрел ему в глаза. Он потерял сына, но он нашел верного друга, человека, какие встречаются, может быть, раз в жизни.
Теперь он знал, что делает то, что должен делать. У него еще не было доказательств, что король – убийца, но в мозгу Гьюэра он не нашел сомнений. Король каким-то образом ответственен за произошедшее в Валорете, а может, и родственник Катана Коль Ховелл приложил к этому свою тяжелую руку.
Камбер улыбнулся, благодарно похлопав Гьюэра по плечу, и оглянулся, проверяя, свободен ли путь.
– Тебе лучше вернуться. Я подожду, пока ты уйдешь.
– Хорошо, сэр. Я сообщу вам, какие приказы идут сюда, они не застанут вас врасплох.
– Бог благословит тебя, сын мой, – прошептал Камбер, когда юноша выскользнул из комнаты и исчез в коридоре.
Камбер подождал несколько минут, собираясь с силами, чтобы пройти через холл, ничем не выдав, что узнал нечто важное для себя. Он вышел из комнаты и спокойно прошел по холлу, величественно отвечая на приветствия людей, встречающихся на его пути.
Собаки вскочили, когда Камбер проходил мимо, но он снова приказал им лечь. Он не увидел в холле Гьюэра. Один из молодых солдат поклонился Камберу, когда тот уже выходил, и сказал:
– Благодарю, что вы позволили нам расположиться здесь. Сейчас такая ночь, что хороший хозяин и собаку не выгонит на улицу.
Камбер посмотрел в высокие окна, все залепленные снегом, кивнул солдату и прошел мимо.
Поднимаясь в свои покои, он думал о своем сыне и будущем сыне – Рисе, которые сейчас сквозь бурю пробивались к отдаленному монастырю. Он думал о другом сыне, которого он никогда не увидит вновь, разве что во сне. Этот сын спит теперь в темной глубине, вне досягаемости снежной бури. Катан спит вечным сном в холоде ранней могилы.
Сам Камбер долго не мог уснуть в эту ночь.
Глава 13.
– Соедини свою руку с моей и свой мозг с моим, и пусть свеча твоя загорится, когда мы будем едины.
Торжественно кивнув, Рис коснулся его пальцев и успокоил свой мозг, чтобы Камбер мог войти в него. Он зажмурил глаза, полностью отключаясь от внешнего мира, и почувствовал, как ладонь Камбера крепко прижалась к его ладони. В полном спокойствии и полностью контролируя себя, он приказал пламени вспыхнуть, и тут же ощутил почти музыкальный резонанс, отзвук – это его мозг соединился с мозгом Камбера.
Теперь он смотрел глазами Камбера и видел, что свеча в его левой руке загорелась спокойным пламенем. Его правая рука сжимала руку Камбера. Он ощущал и видел/как другая рука Камбера поднялась, медленно приблизилась ко лбу Кринана и коснулась его.
Глаза Камбера закрылись, и внутри магического квадрата возникло неземное спокойствие, мир, какого не знавала земля, полное единение всех троих, которого никогда не удавалось достичь людям. Голос Камбера слышался, как легкий шелест листьев, колеблемых летним бризом. Это был голос не простого смертного, и Рис понимал, что говорит Камбер.
После этих слов Рис почувствовал, что слабость охватывает его члены, что вся энергия выходит из него и сосредоточивается в руке со свечей. Пламя свечи забилось, будто хотело перескочить на свечу Кринана.
Никто не видел, как золотой туман окутал комнату, никто не видел, как пламя изогнулось и огненная дуга соединила их руки. Рис внезапно понял, что все свершилось, что заклинание Камбера сработало.
Связь между ними оборвалась, и Рис чуть не упал от неожиданности. Он открыл глаза и увидел, что его свеча погасла, а свеча в руке Кринана загорелась. Рис взглянул в его лицо и ахнул от удивления. Это было лицо самого Риса. Его руки в изумлении взметнулись вверх, забытая свеча выпала и покатилась по полу.
– Мой Бог!
Это было все, что смог сказать Рис. Камбер улыбнулся и вздохнул. Его серебристые глаза подернулись дымкой усталости.
– И никаких демонов и прочей дьявольщины, как видишь, – проговорил он. – Йорам будет доволен.
Он прочел заклинание, и охранявший их серебряный круг погас.
Камбер взял свечу из рук Кринана и легонько коснулся его лба. Рис мог только молча смотреть – благоговейный трепет перед могуществом Камбера лишил его дара речи. Ресницы Кринана затрепетали, и глаза раскрылись.
– Кринан, ты здесь. Посмотри на меня. Кринан медленно повернул голову. Его лицо, нет, лицо Риса выразило полное изумление.
– Получилось?
Он даже «пустил петуха», когда осознал, что говорит не своим голосом.
Улыбнувшись, Камбер взял его за руку и подвел к небольшому зеркалу. Кринан ахнул и ощупал руками свое лицо. Даже жесты его были жестами Риса.
Рис покачал головой, а Камбер положил руку на плечо Кринана, чтобы успокоить его.
– Кринан, привыкни к своей новой роли и выйди отсюда вместе с Рисом. Когда ты полностью освоишься, возвращайся в церковь как Рис и молись у гроба. Я вскоре тоже туда вернусь. Если кто-то будет говорить с тобой, в чем я, правда, сомневаюсь, веди себя так, как вел бы себя Рис.
– Хорошо, сэр.
Голос был уже уверенный – голос Риса.
Сам Рис все еще с удивлением качал головой, когда открывал дверь и пропускал вперед своего двойника.
Йорам и Вульфер были у двери. Вульфер был уже в легком трансе, в который ввел его Йорам, и поэтому он не видел двух выходивших из комнаты Рисов. Но Йорам при виде этого застыл в изумлении.
Один из Рисов прошел мимо него и взялся за ручку входной двери, а другой прислонился к стене.
Йорам посмотрел на него и понял, что этот Рис – настоящий. Он повернулся к другу, но Целитель прижал палец к губам, призывая к тишине, и они оба молча смотрели, как двойник Риса открыл дверь и вошел в церковь.
Сам Рис был ошарашен случившимся, хотя и был свидетелем каждой стадии превращения. Теперь он смотрел, как Йорам и Вульфер переступили порог ризницы и исчезли за дверью. Но он не стал пытаться подсмотреть новое превращение. Не потому, что он ощущал вину. Нет. Ничего грешного в этом превращении не было. Но все же он ощущал какое-то внутреннее беспокойство, возможно, из-за встречи с двойником.
Рис пошел к двери в церковь и заглянул в глазок. Он увидел, как его двойник опустился на колени, увидел, как Эвайн коснулась его руки и снова погрузилась в молитву.
Через несколько минут дверь ризницы открылась, и мимо него прошли Йорам и Камбер. Они вошли в церковь и опустились на колени возле двойника Риса. Второй Йорам стоял на пороге ризницы и, когда Рис обернулся к нему, подозвал друга к себе.
– Давай не будем обсуждать все это, пока не уедем отсюда, – прошептал Йорам, пропуская Риса мимо себя в ризницу. – Входи, подземный ход открыт.
Через час они уже ехали в монастырь святого Фоиллана.
Глава 12.
Поэтому с обдуманностью веди войну твою, и успех будет при множестве совещаний.
Книга Притчей Соломоновых 24:6
Весь вечер продолжалась печальная церемония похорон. Все слова были сказаны, могила подготовлена и освящена старым отцом Джонасом, приходским священником, Вульфером-Йорамом и двумя монахами, прибывшими вместе с солдатами из Валорета. Когда могила была закрыта, пошел снег, смягчая грубые очертания могильного холма. Каменный крест, осыпанный снегом, казался чем-то призрачным в пляшущем свете факелов. Последние псалмы раздавались чисто и одиноко в звенящем морозном воздухе.
Затем жители деревни проводили своего любимого господина и его семью в замок.
Камбер похоронил своего сына во дворе деревенской церкви, поближе к народу, который он любил. Процессия шла молча, тишина нарушалась только хрустом снега под ногами да шипением таявших снежинок, попадавших в пламя факелов, да еще зловещее позвякивание солдатских доспехов сопровождало молчаливую траурную процессию.
Это молчание было оглушающим.
Королевские солдаты проявили неожиданный такт. Несмотря на четкий приказ не выпускать Камбера и его семью из поля зрения, они старались мешать как можно меньше и не нарушать траур Мак-Рори.
Сейчас они замыкали процессию. Их лейтенант просил и получил разрешение самого Камбера устроиться на ночлег во дворе замка.
Камбер пожелал незваным гостям спокойной ночи и удалился в свои покои.
Лже-Йорам и лже-Рис пошли в комнаты Йорама и Риса, ожидая, пока Камбер не решит, что настало время освободить их от заклинания. Эвайн пришла в кабинет Камбера, и дочь с отцом общались между собой, как это могут делать только дерини. После этого они прошли в угол кабинета, который весь светился, излучая энергию. Камбер произнес заклинание, и они были уже не в Кэррори.
– Где мы? – прошептала Эвайн, когда ее глаза привыкли к окружавшему их полумраку.
Она чуть теснее прижалась к отцу. Они находились в каменном склепе, чьи стены и потолок, представляющие собой каменные глыбы, можно было достать рукой. Эти стены слабо светились, вероятно, для того, чтобы не выпускать энергию наружу. Ночное заклинание охраняло их.
Камбер осторожно проверил крепость заклинания, затем вздохнул, обняв одной рукой Эвайн.
– Сейчас кто-нибудь появится и выпустит нас отсюда, – тихо сказал он. – Это – штаб-квартира михайлинцев в Челттхэме.
– Нас встретит сам викарий?
– Вполне возможно. Я думаю, ему будет не особенно приятно видеть нас, особенно после того как он услышит наши новости.
Эвайн, осмотрев стены, окружавшие их, почувствовала, что это очень солидное и крепкое сооружение: даже если бы не было охранительного заклинания, ничья магия не могла бы проникнуть через эти огромные камни, скрепленные громадными железными балками. У непрошеного гостя окажется два пути: либо медленно задыхаться здесь, так как сюда не было притока воздуха, либо вернуться обратно тем же путем, каким прибыл сюда.
«Да, – подумала она, обводя взглядом массивные каменные панели, – если попавшему сюда возвращаться некуда, то ему придется умереть здесь без всякой надежды на спасение».
Давление воздуха и стен становилось все сильнее, и наконец они ощутили еле заметную вибрацию, как будто кто-то снял заклинание с каменной двери. Затем стена бесшумно отошла назад, и путешественники увидели направленные на них острия мечей. Эти мечи были в руках людей в темно-голубых плащах.
Лица их рассмотреть было невозможно, поскольку за их спинами ярко пылали факелы, ослепляя Эвайн и Камбера.
Эвайн подняла руку, защищая глаза от такого яркого света, и пыталась рассмотреть фигуры. Камбер стоял не двигаясь. Он просто закрыл глаза и ждал, когда они привыкнут к свету.
После короткого молчания чей-то голос тихо произнес:
– Это лорд Камбер.
Мечи опустились, и свет факелов стал менее ярким и ослепительным.
Немного погодя Камбер открыл глаза и сделал шаг вперед, держа Эвайн за локоть. Перед ним стоял высокий человек с серебристыми волосами в голубой сутане.
Три рыцаря в голубых плащах, означавших их принадлежность к Ордену михайлинцев, вложили мечи в ножны и, взяв факелы, удалились.
Их предводитель, Алистер Каллен, заметив, что Камбер увидел и узнал его, поклонился лорду-дерини, правда, не очень приветливо. Он был очень обеспокоен таким поворотом событий, превратившим Камбера из противника в союзника, хотя он очень любил сына Камбера Йорама.
Камбер тоже поклонился, стараясь держаться непринужденно. Он жестом показал в сторону Эвайн.
– Моя дочь Эвайн, о которой я говорил вам, – представил он ее.
Каллен поздоровался с Эвайн кивком головы, на что она ему ответила поклоном, и снова взглянул на Камбера. Глаза его были холодными, как морской лед, тяжелые брови почти сошлись у переносицы.
– Мы не ждали вас сегодня, лорд Камбер. Что-нибудь случилось?
– Боюсь, что нам придется изменить планы, – сказал Камбер. – Могу я говорить свободно?
Он показал глазами на трех михайлинцев, стоявших поодаль.
Рот Каллена вытянулся в тонкую прямую линию.
– Я могу поручиться за них. В чем дело?
– Йорам и Рис через четыре дня будут в убежище вместе с нашим принцем, если все будет хорошо.
– Четыре дня! – воскликнул ошарашенный Каллен. – Но мы же решили, что они приедут за неделю до Рождества!
– Я знаю. Но после этого кое-что случилось. Мой сын Катан мертв. Мы только что похоронили его.
Каллен изумленно уставился на Камбера. Затем он закрыл глаза, покачал головой и перекрестился. Лицо его изменилось, словно он внезапно постарел. Три рыцаря тоже перекрестились и склонили головы.
Наконец Каллен овладел собой и поднял голову. Он хотел подойти к Камберу, высказать ему свое сочувствие, попытаться успокоить его, но не двинулся с места – сделать это мешала гордость. От Йорама он знал, что Камбер всегда выступал против его Ордена, и пока Каллен еще не решался довериться ему.
Он просто сложил руки и заговорил, зная, что никакие слова не смогут успокоить безутешного отца.
– Мне очень жаль, – пробормотал он. – Йорам говорил о своем старшем брате только хорошее, и мне всегда казалось, что я его хорошо знаю, хотя мы никогда не встречались. Как это произошло?
– Мы еще не знаем, – спокойно ответил Камбер.
Эвайн прикусила губу и крепко сжала руку отца, сдерживая слезы.
– Солдаты, которые привезли тело, сказали, что он умер от разрыва сердца во время беседы с Имром во дворце, но в груди его есть большая рана от удара мечом или кинжалом. Он, вероятно, умер мгновенно.
Наступила напряженная тишина, а затем последовал вопрос:
– Солдаты знают, кто это сделал?
– Если и знают, то не говорят, – ответил Камбер. – Мне кажется, что Имр нас в чем-то подозревает, в противном случае в моем замке не было бы его солдат. Мне придется завтра объяснять, почему Рис и Йорам уехали ночью. Формально нам не запрещено покидать замок, так что, возможно, мне удастся оправдаться. На самом деле они поехали в святой Фоиллан сразу после полудня, но солдаты об этом не знают. Если все удастся, то они доберутся до аббатства через Две ночи.
Быстрый ум Каллена сразу же ухватил несоответствие во времени, которое отметил Камбер.
– Вы сказали, что солдаты об этом не знают?
– Я прикрыл их отъезд, придав их облик с помощью заклинаний двум нашим верным слугам, – неохотно ответил Камбер. – Когда я возвращусь, я верну им их обличия.
При упоминании о заклинании лицо Каллена застыло, хотя он и был готов к этому признанию. Руки его непроизвольно сжались, словно приготовившись сотворить контр-заклинание, хотя Каллен знал, что все это – дикое суеверие.
– Я не могу одобрить ваших действий, но согласен с их необходимостью, – с трудом выговорил он. – Но не будем обсуждать это. Давайте поговорим о наших делах. Сколько людей вы намереваетесь спрятать в убежище?
– Нас всего десять: восемь человек из семьи и двое слуг, которые участвовали в изменении облика. Если Имр что-либо узнает об этом, то им будет небезопасно оставаться в замке.
– Ясно, – Каллен кивнул. – Когда вас ждать?
– Мы постараемся выждать четыре дня, которые нужны Йораму и Рису, чтобы доставить Синила в безопасное место. Если Имр не выступит против нас, то это будет просто; но если он выступит, тогда у нас возникнет множество проблем. Нам придется бежать через свой Портал, ведь у нас не будет иного выхода. Но тогда Имр выставит засады у всех известных выходов во всем королевстве, чтобы захватить нас. А если дело дойдет до этого, то я сомневаюсь, что Йораму и остальным удастся скрыться в безопасном убежище. Они наверняка будут схвачены. Во всяком случае, если не возникнет немедленной опасности для нас, будем выжидать.
Каллен задумчиво кивнул.
– Мы, конечно, можем принять меры предосторожности в течение трех дней, если в этом есть необходимость. Имр не сможет так быстро заблокировать все Порталы, даже если захочет. А к тому же он не подозревает, что наша цель – Дхасса. Хорошо рассчитанный риск – наш единственный шанс.
Камбер слегка улыбнулся, восхищенный безукоризненной логикой Каллена.
– А вы успеете подготовиться? Каллен повернулся к трем рыцарям, заложив руки за спину.
– Ты слышишь, Джеб, – обратился он к одному из них. – Мы говорим о сокращении времени на подготовку до трех дней. Ты сможешь собрать всех за три дня?
Джеб, лорд Джебедия Алкарский, главный военный советник Ордена, выступил вперед. Вся его осанка выдавала в нем опытного воина.
– Требуется разумное планирование переброски, чтобы не вызвать подозрений чрезмерной активностью Порталов, но мы сможем сделать это.
– Сколько человек? – спросил Камбер.
– Двести рыцарей, милорд. Они рассеяны по убежищам и ждут только приказа для выступления. Он улыбнулся.
– По тому, как ваш сын владеет оружием, милорд, вы можете судить о их воинском искусстве.
Камбер улыбнулся ему в ответ, а Каллен кивнул.
– Натан.
Рыцарь с большим шрамом на подбородке вышел вперед и поклонился.
– С провиантом будет закончено через день, отец. Сегодня прибывает корабль с зерном. Весь груз мы переправим в наши тайные хранилища. Все остальное тоже будет готово.
– А гражданские служащие? – спросил Каллен третьего человека.
Джаспер Миллер положил руку на эмблему святого Михаила, вышитую на плече, и торжественно поклонился.
– Через три дня даже сам король не найдет на службе ни одного михайлинца. И пока на троне Гвинедда не появится настоящий король, михайлинцы будут скрываться.
– Но вы должны знать, что наш принц нетренирован и не обучен искусству быть королем, – сказал Камбер, удивленный таким воодушевлением.
– Лучше нетренированный принц, чем сын узурпатора, сидящий сейчас на троне, – возразил рыцарь. – Халдейны всегда были друзьями нашего Ордена и народа Гвинедда.
– И да будет так всегда, – ответил Камбер. – Будем молиться, чтобы на трон вернулся Халдейн. Примерно через Два дня Йорам и Рис доедут до него. А еще через несколько Аней и мы его сможем увидеть. А что если он откажется бороться за корону?
– Он не предаст нас, не должен. Но, во всяком случае мы должны приложить все усилия, чтобы надежно спрятать его. В Кэррори мы можем что-нибудь сделать, чтобы облегчить ваше положение?
Камбер покачал головой.
– Мы начнем потихоньку с завтрашнего дня. Эвайн поможет мне, – добавил он, положив руку на плечо дочери, которая машинально слушала и смотрела во все глаза.
– Хорошо, – сказал Каллен.
Он задумчиво потер подбородок и взглянул на Камбера с глуповатым выражением, совершенно несовместимым с его гордым, величественным видом.
– Зная, как я отношусь к темным сторонам вашей деятельности, вы, вероятно, удивитесь тому, что я хочу предложить. Может быть, вам не стоит возвращать облик двум слугам в течение нескольких дней, пока все не будет кончено? Это позволило бы нам избежать некоторой опасности и выиграть время.
Камбер поднял бровь и невольно улыбнулся.
– Я об этом не думал. Но полагаю, что это возможно, если, конечно, Вульфер и Кринан согласятся. А я не вижу причин для их отказа.
Каллен выглядел очень смущенным. Он откашлялся.
– Да, хорошо. Это немного облегчит ситуацию. А среди солдат есть дерини?
– Лейтенант – дерини. Может, и еще кто-нибудь. Я не говорил с ними.
– Хм-м. Я думаю, мне не нужно предупреждать вас об осторожности.
Камбер еле сдержал улыбку. Он совершенно отчетливо понял, что этот человек ему нравится и он благодарен ему за беспокойство.
Камбер, не колеблясь, протянул ему руку.
– Нам лучше вернуться, пока нас не хватились. Молитесь за нас, отец.
Каллен, весьма удивленный просьбой, пожал руку Камберу.
– Если вы действительно хотите этого, милорд, – сказал он, только сейчас поняв, что он сделал. – Хотя, по правде говоря, не ожидал я услышать от вас таких слов.
– Из-за наших прошлых разногласий? Я думаю, что мы оба не понимали друг друга. Храни вас Бог, отец.
Камбер вместе с Эвайн повернулись и переступили порог камеры. В последнее мгновение Камбер услышал слова Каллена, сказанные шепотом:
– И тебя тоже, сын мой.
Вскоре они уже были в кабинете Камбера, и вдова Катана Элинор бросилась к ним.
– Слава Богу, вы вернулись, – прошептала она тихо. – Лейтенант хочет видеть вас, сэр. Я ушла от него пять минут назад.
– Он не сказал, зачем я нужен ему? – спросил Камбер, снимая плащ.
– На улице идет сильный снег, и он просит разрешения ввести солдат в холл. Мне кажется, что они хотят остаться здесь дольше, чем на одну ночь.
– Превосходно, – сказал Камбер. Но по его лицу было ясно, что он вовсе не считает это превосходным.
– – Где мне найти этого лейтенанта?
Через пять минут он уже входил в холл, где его ждал лейтенант. Камбер задержался на пороге, чтобы поправить одежду и очистить мозг от следов недавней активности, – все-таки лейтенант тоже был дерини.
Лейтенант мерил шагами холл. Звук его шагов беспокоил собак, растянувшихся на полу перед горящим камином. Несколько солдат ожидали его у входа, закутавшись в плащи.
Камбер одним взглядом окинул всю сцену и, когда вошел в холл, направился к лейтенанту. Собаки подняли головы при приближении хозяина, но он успокоил их движением руки.
– Сожалею, что заставил вас ждать, – сказал Камбер спокойно, плотнее кутаясь в халат. – Я всегда во время стресса уединяюсь и молюсь. К этому все мои домашние привыкли и стараются меня не беспокоить.
– Я понимаю, милорд. – Лейтенант поклонился. – Я пришел просить разрешения разместить моих людей в холле. Снегопад становится все сильнее. По-моему, собирается зря.
– Конечно, сэр. Но я надеюсь, что вы не будете злоупотреблять моим гостеприимством, – мягко сказал Камбер. – У меня в доме нет места, чтобы содержать целый гарнизон до бесконечности.
– Горстка людей – это вовсе не гарнизон, – запротестовал лейтенант.
– Конечно, но сейчас не время для приема гостей. Я до сих пор не слышал от вас, как долго вы намереваетесь пробыть здесь.
Лейтенант посмотрел на него в замешательстве.
– Я сожалею, милорд. У меня совсем нет желания докучать вам в такое время, но мне приказано оставаться в замке вплоть до получения дальнейших указаний. Вы знаете, что такое солдат. Так что вы понимаете?
– Я понимаю ваше положение, ведь я все-таки двадцать пять лет отслужил при дворе. Значит, мы все под арестом?
– Конечно, нет, – ответил лейтенант смущенно. – Нам было приказано сопровождать тело вашего сына и оставаться здесь, пока не будет выяснено, что в действительности с ним произошло.
– Значит, вы признаете, что он вовсе не умер от разрыва сердца, как вы заявили сначала?
– Мне не даны инструкции обсуждать этот вопрос, милорд.
Он умолк в замешательстве, и Камбер улыбнулся уголками губ.
– Я так и думал. Вы тут ни при чем, – сказал он. – Пожалуйста, чувствуйте себя свободно и располагайтесь в холле. Я сейчас пришлю управляющего, чтобы он помог вам.
Когда лейтенант поклонился, бормоча благодарности, Камбер повернулся и пошел к выходу, небрежно кивнув солдатам. Один из них, который стоял поодаль от остальных и отвесил особенно почтительный поклон, показался ему странно знакомым. Отдав необходимые приказания управляющему, Камбер задумчиво остановился у выхода и посмотрел на спину молодого человека. Почти тотчас же юноша повернулся, заметил его взгляд, осторожно оглянулся на своих коллег и медленно пошел к Камберу. Камбер отошел подальше в тень алькова, где его не было видно из холла, и ждал, пока юноша подойдет к нему.
– Я знаю вас, сэр? – спросил Камбер, изучая лицо юноши.
– Я – Гьюэр Арлисский, лорд Камбер, – пробормотал юноша, опускаясь на колено. – Мы были друзьями с вашим сыном. Может, вы помните меня.
– Я припоминаю, – ответил Камбер. Он похлопал Гьюэра по плечу и жестом попросил подняться. – Катан часто говорил о вас, и говорил весьма дружелюбно, но… – Он посмотрел в холл. – Что привело вас сюда вот с этими? Я всегда считал, что вы военный помощник одного из графов.
– Да, я был им у графа Молдреда. Камбер кивнул.
– Его убили три дня назад. Это часть того, что я хотел сказать вам. Есть еще кое-что…
Он замолчал, когда Камбер взглянул в холл и прижал палец к губам. Хозяин повел юношу в небольшую комнату за кухней, подальше от холла, где раздавались крики устраивающихся на ночлег солдат.
– Вы дерини? Хотя я вижу, что вы не дерини, – пробормотал Камбер.
Он взял юношу обеими руками за плечи.
– Мой юный друг, у нас мало времени, так что не будем терять его. У вас была мысленная связь с Катаном? Вы были близкими друзьями?
Гьюэр кивнул, не говоря ни слова. Его карие глаза расширились.
– Ты позволишь мне подключиться к вашей связи? – продолжал Камбер. – Я бы не просил тебя об этом, если бы не было необходимости.
Когда Гьюэр кивнул во второй раз, Камбер прижал руки к его голове и закрыл глаза. Пальцы плотно соприкоснулись с висками юноши.
– Ну, давай, открой мне свой мозг. Ради Катана, я очень прошу тебя.
Наступила пауза; казалось, она длилась бесконечность. Камбер открыл глаза. Он смотрел куда-то вдаль, в самые глубины мозга юноши, смотрел и анализировал увиденное. Затем он отодвинул Гьюэра и посмотрел ему в глаза. Он потерял сына, но он нашел верного друга, человека, какие встречаются, может быть, раз в жизни.
Теперь он знал, что делает то, что должен делать. У него еще не было доказательств, что король – убийца, но в мозгу Гьюэра он не нашел сомнений. Король каким-то образом ответственен за произошедшее в Валорете, а может, и родственник Катана Коль Ховелл приложил к этому свою тяжелую руку.
Камбер улыбнулся, благодарно похлопав Гьюэра по плечу, и оглянулся, проверяя, свободен ли путь.
– Тебе лучше вернуться. Я подожду, пока ты уйдешь.
– Хорошо, сэр. Я сообщу вам, какие приказы идут сюда, они не застанут вас врасплох.
– Бог благословит тебя, сын мой, – прошептал Камбер, когда юноша выскользнул из комнаты и исчез в коридоре.
Камбер подождал несколько минут, собираясь с силами, чтобы пройти через холл, ничем не выдав, что узнал нечто важное для себя. Он вышел из комнаты и спокойно прошел по холлу, величественно отвечая на приветствия людей, встречающихся на его пути.
Собаки вскочили, когда Камбер проходил мимо, но он снова приказал им лечь. Он не увидел в холле Гьюэра. Один из молодых солдат поклонился Камберу, когда тот уже выходил, и сказал:
– Благодарю, что вы позволили нам расположиться здесь. Сейчас такая ночь, что хороший хозяин и собаку не выгонит на улицу.
Камбер посмотрел в высокие окна, все залепленные снегом, кивнул солдату и прошел мимо.
Поднимаясь в свои покои, он думал о своем сыне и будущем сыне – Рисе, которые сейчас сквозь бурю пробивались к отдаленному монастырю. Он думал о другом сыне, которого он никогда не увидит вновь, разве что во сне. Этот сын спит теперь в темной глубине, вне досягаемости снежной бури. Катан спит вечным сном в холоде ранней могилы.
Сам Камбер долго не мог уснуть в эту ночь.
Глава 13.
Ибо руки ваши осквернены кровию и персты ваши – беззаконием; уста ваши говорят ложь, зачинают зло и рождают злодейство.
Книга Пророка Исайи 59:3