Страница:
Вера Арилана в его способности помогла подавить раздражение Моргана, вызванное необходимостью отказаться от допроса Джудаеля, но теперь, когда он знал, чем займется в течение следующих нескольких часов, ему было нужно побыть одному. Когда Морган убедился, что Дункану полегчало, и ненадолго проник в его разум, чтобы углубить сон, он извинился перед обоими прелатами и направился в свою комнату. Он старался не думать как близок Дункан был от смерти и о том каким беспомощным оказался Дункан из-за влияния мераши, концентрируясь вместо этого на спокойствии, которое было ему необходимо, если он надеялся преуспеть в своей попытке связаться с королем.
Но он вынужден был отвлечься, поскольку, проходя мимо открытой двери часовни в гостевом крыле, он встретил Джудаеля Меарского. Морган, увидев его, напрягся и мысленно выругал себя за то, что заглянул внутрь. Искушение, по крайней мере, узнать слышал ли Джудаель о покушении на Дункана, было слишком сильно, чтобы сопротивляться ему.
– Ваша Светлость, – пробормотал Джудаель, застеснявшись и по-придворному любезный с королевским Защитником, когда Морган показался в дверном проеме и загородил выход.
– Отец Джудаель, – сказал Морган. – Могу ли я поговорить с Вами с глазу на глаз? – спросил он, многозначительно глядя на собеседника Джудаеля. – Мы можем отойти в часовню.
Джудаель выглядел озадаченным и несколько встревоженным, но согласился. Если кто-то хочет занять высокую должность, и его назначение должно быть утверждено королем, то он не станет отвергать приглашение друга и доверенного лица короля. Он спокойно смотрел как Морган закрывает за собой дверь часовни, а когда Морган жестом указал на дальний угол часовни, склонил голову и направился туда впереди Моргана. Подойдя к алтарю, оба преклонили колена и перекрестились. Морган, разжигая в Джудаеле любопытство и дурные предчувствия, на мгновение нагнул голову, как будто молясь, затем посмотрел на священника.
– Я думаю, Вы знакомы с моим кузеном, отцом Дунканом Мак-Лейном, – сказал он тихо.
Джудаель вскинул голову и удивленно посмотрел на Моргана.
– Ну, я знаю, что он секретарь Архиепископа Ремутского, Ваша Светлость. Он вел запись бесед со мной на этой неделе.
– Да, это был он, – пробормотал Морган, готовясь к Правдочтению. – Вы знаете, что он был ранен мальчиком с ножом сегодня вечером?
Глаза Джудаеля расширились от новостей, затем скрылись за маской беспокойства.
– Отец Мак-Лейн – священник как и я, Ваша Светлость, – сказал он тихим твердым голосом. – Мне больно слышать о чьей-то святотатственной попытке его убийства, но гораздо больше меня огорчают Ваши предположения о том, что я мог быть причастен к этому.
– Вы ничего не знали об этом? – спросил Морган, несколько сбитый с толку тем, что Джудаель говорил правду.
– Ничего, Ваша Светлость.
– Понятно.
Ничего. Джудаель действительно ничего не знал. Морган несколько мгновений пристально вглядывался в глаза священника, ничего не делая, просто всматриваясь – хотя Джудаель мог бы истолковать это как угодно и, запаниковав, выдал бы немного больше информации – но Джудаель встретил его пристальный взгляд с беспокойством, не большим чем кто-либо еще, к кому стал бы приглядываться Дерини, возможности которого были неизвестны.
– Тогда еще один вопрос, – сказал Морган, тщательно выбирая слова. – Когда Вы последний раз получали известия от своей тети?
Джудаель с трудом моргнул.
– На прошлые Святки, Ваша Превосходительство. Почему Вы спрашиваете?
На прошлые Святки, задолго до того как место епископа Меары стало вакантным, – отметил Морган. Отвечая, Джудаель ничего не скрывал. Мало того, что Джудаель не знал о покушении на Дункана, он, казалось, не имел никакого отношения к возможным интригам его тетки, которые могли бы быть направлены на то, чтобы он стал епископом, хотя у Джудаеля, несомненно, были свои собственные амбиции.
Морган не осмелился оказать на Джудаеля большее давление – тот и так начал казаться более обеспокоенным. Эту проблему можно было разрешить единственным способом – проникнуть глубоко в разум священника, правда, Арилан, скорее всего, спустит с него шкуру, если он хотя бы почувствует это, тем более после нотаций, которые он читал Кардиелю.
– Очень хорошо, отец. Тогда я оставлю Вас. Спасибо за потраченное на меня время. Если вы собираетесь молиться, то помолитесь за парня с ножом. Боюсь, что он умер без исповеди.
Он медленно и намеренно не отрывая глаз от Джудаеля перекрестился, затем поднялся и пошел к выходу. Когда Морган оглянулся, прежде чем выйти из часовни, Джудаель все еще стоял на коленях, закрыв лицо руками.
После этого он немного погулял, обдумывая сделанное, потом спросил у стражников куда делось тело напавшего на Дункана. Он нашел его накрытым одеялом в помещении для больных и какое-то время стоял, вглядываясь в лицо мертвого парня и задаваясь вопросом, кто послал его.
Глава 5
К северо-востоку от Кулди, ближе к побережью, начало смеркаться, когда Келсон и его отряд, запахнув поплотнее плащи, чтобы защититься от усиливающегося дождя, пришпорили своих коней, спеша добраться до замка в Транше. Дугал, скакавший рядом с королем, задал быстрый темп как только они тронулись в путь утром, стараясь добраться до замка своего отца до темноты. Они замедлили свое движение, когда дорога пошла в гору. Дугал с надеждой всматривался в пелену дождя впереди, пока темная груда на горизонте – Транша – не приобрела очертания замка, казавшегося черным на фоне темнеющего неба. Молодой лорд Приграничья посмотрел на короля и усмехнулся.
– Мы почти приехали, – радостно сказал он. – Кастелян моего отца должен быть готов встретить нас. Ты, наверное, заметил, что за нами наблюдают уже почти час?
– Да?
Осмотрев окружавшие их горы и взглядом, и с помощью магии, и ничего не обнаружив, удивленный и несколько ошеломленный Келсон повернулся, чтобы посмотреть на Дугала.
– Не беспокойся, – продолжал Дугал, хихикая. – Я их тоже не заметил. Но я все-таки не так опытен как Сайард. Он подал мне сигнал во время нашего последнего привала.
Сайард. Ну конечно. Он был единственным из вассалов Мак-Ардри, который отправился с трурилльским патрулем. Келсон хорошо помнил его еще с тех времен, когда Дугал воспитывался при дворе. Пристально посмотрев на помощника предводителя, мужчину средних лет, скакавшего немного позади, Келсон вспомнил, что ему рассказывали, что вскоре после рождения Дугала, предводитель клана Мак-Ардри назначил Сайарда О Рвейна личным телохранителем и помощником Дугала. Келсон никогда не замечал, чтобы он был далеко от своего молодого подопечного. Его почти нечеловеческие возможности давно удивляли Келсона, и он не мог найти объяснение этим возможностям даже с помощью полученных способностей Дерини.
– Сайард. Я должен был догадаться, – проворчал Келсон, обращаясь к Дугалу и присматриваясь к сужающейся тропе впереди. – Думаю, что ты теперь скажешь мне, что он узнал об этом с помощью своего Второго Зрения, о котором ты упоминал вчера.
– Ну, я думал, что ты, вроде бы, все знаешь про такие вещи, – ответил Дугал со смешком. – Но не беспокойся. Я лично гарантирую лояльность моих людей, но, правда, должен предупредить, чтобы ты не удивлялся, если они поначалу примут тебя несколько прохладно. Даже если бы ты не был королем, все равно, ты – с равнины. И то, и другое несколько необычно для этих мест, так далеко на западе.
" А то, что я – Дерини, делает меня еще более странным" – мысленно добавил Келсон, заканчивая мысль Дугала. Несмотря на заверения Дугала, он чувствовал себя не в своей тарелке.
По мере того как они приближались к замку, воздух становился все более соленым, а к глухому хлюпанью покрытых грязью копыт и звону сбруи стал добавляться гвалт кружащих в небе чаек. Впереди отряда ехали Эван и Коналл, промокший от дождя штандарт Халдейнов хлопал по затянутой в перчатку руке Коналла, время от времени развеваясь так, что его можно было узнать. Дугал посоветовал им не сворачивать его, чтобы никто не сомневался насчет того, что это за отряд. Остальная часть отряда тоже ехала парами – вначале Сайард с одним из помощников Эвана, за ними Джодрелл и Трейхем, а потом остальная колонна – рыцари, оруженосцы и слуги.
Келсон заметил людей на высоких зубчатых стенах, еле вырисовывавшихся на фоне серого неба, только когда они приблизились на расстояние полета стрелы. В нескольких бойницах привратной башни мелькнул свет факелов, выдавая присутствие там людей, что Келсон уже почувствовал, благодаря своим способностям Дерини, но никто из них не показывался. Колонна, приблизившись к привратной башне, замедлила свое движение и почти остановилась.
– Они знают кто ты, но не знают зачем ты здесь, – тихо сказал Дугал, когда тяжелые двери распахнулись наружу и загремели цепи лебедок, поднимавших тяжелую решетку ворот. – Вряд ли можно винить их за осторожность.
– Думаю, что нет.
Как только решетка ворот приподнялась, Сайард дал шенкеля своей пони и проехал мимо них в проход привратной башни, прихватив факел со стены прежде чем пересечь подъемный мост. Добравшись до противоположной стороны, он осадил пони и оглянулся, показывая знаками следовать за ним, и Дугал немедленно пришпорил свою пони. Прежде чем вести отряд вслед за Дугалом через ворота, Келсон посмотрел наверх и был вознагражден лицезрением румяного лица, наблюдавшего за ними через бойницу. Прежде чем исчезнуть, человек поклонился и прикоснулся двумя пальцами к своей шляпе, и Келсон понял, что приветствие предназначалось ему в такой же степени как и Дугалу.
Когда они достигли противоположной стороны рва, защищавшего внешние стены замка, глухой топот лошадиных копыт по подъемному мосту сменился звоном стали по камню, а когда они тронулись дальше, Келсон отметил, что если есть замок, полностью использующий все естественные средства защиты, то это Транша. Дорога, закручивавшаяся вверх и налево, вскоре сменилась крутым подъемом, узкой тропой, которая со стороны моря резко обрывалась к шумящему далеко внизу прибою. По правой, неприкрытой щитами, стороне над их головами вздымалась сорокафутовая главная башня замка, бойницы в зубчатых стенах обеспечивали удобную позицию для обстрела приближающегося врага. Тропа была достаточно широка, чтобы два приграничных пони могли ехать рядом, но рослые кони Халдейнов были вынуждены идти поодиночке. Чайки подлетали к ним, чтобы ближе посмотреть на незнакомцев, но с сердитыми криками отлетали прочь, когда фыркала лошадь или чей-нибудь плащ начинал развеваться на ветру.
– Подать свет для молодого хозяина и его гостей! – прокричал Сайард, поворачивая своего пони и размахивая факелом, когда отряд Келсона, грохоча копытами, въехал на внутренний двор. – Это я, Сайард О Рвейн. Молодой хозяин вернулся домой. Где Кабалл Мак-Ардри? Принести свет, я сказал!
Его голос вызвал незамедлительную реакцию. По периметру двора загорелись факелы, загудели голоса, прибежал запыхавшийся конюх, чтобы забрать его пони. Келсон осадил своего коня рядом с Дугалом и его пятнистым пони и смотрел как Сайард шагает к ним. Двор позади них заполнился остальной частью отряда, и Келсон, прежде чем спрыгнуть на землю, подал им знак оставаться на конях. Дугал, уже стоявший на земле, подхватил его поводья и передал обоих животных под опеку Сайарда, потом взял Келсона под локоть, сопровождая его к лестнице, которая вела к главному залу.
– Эй, Кабалл! – позвал Дугал, когда дверь в зал, и группа людей в клетчатом начала спускаться по ступенькам. Некоторые из них натянули края своих пледов на головы, прикрываясь от дождя, несколько человек несли факелы. К шапочке человека, шедшего впереди остальных, были прикреплены два пера, указывавших на его ранг вождя. Его бородатое лицо расплылось в улыбке, когда он сбежал по лестнице, торопясь встретить нежданных гостей.
– Мастер Дугал!
– Кастелян моего отца, – негромко сказал Дугал Келсону, когда спускавшиеся достигли нижней ступеньки. – Кабалл, у Вас все готово, чтобы достойно принять Его Королевское Величество? Сир, я хочу представить Вам моего родственника Кабалла Мак-Ардри, официального представителя клана и самого Мак-Ардри. Как отец, Кабалл?
– Мак-Ардри сердечно приветствуют Вас, – ответил Кабалл, прикладывая в знак приветствия руку к своей шапочке и кланяясь своему суверену и своему молодому хозяину. – Дугал, Сам будет рад узнать, что ты приехал так неожиданно. – Он снова обратил внимание на Келсона. – Мы вряд ли сможем предложить что-то большее чем простая пища Приграничья, поскольку нас не предупредили о Вашем приезде заранее, но Мак-Ардри желает увидеть Вас, чтобы лично приветствовать Вас, когда Вы отдохнете, и гостеприимно приглашает Вас и ваших людей поужинать с ним в зале.
– Пожалуйста, сообщите Мак-Ардри, что чуть позже я обязательно увижу его, – ответил Келсон, любезно склоняя голову. – Я не имел этого удовольствия со времени его визита на мою коронацию, а Дугал сообщил мне, что в последнее время он не очень хорошо себя чувствует. Мне очень жаль слышать об этом.
Кастелян, с бороды которого капала вода, медленно кивнул в знак признательности.
– Что же касается пищи, – продолжал Келсон с обезоруживающей улыбкой, – мы провели несколько последних дней в поле. Посему мы будем рады любой горячей пище и крову над головой.
Кабалл снова посмотрел на Дугала, у него явно отлегло от сердца. – Думаю, что это мы Вам предоставим, может быть, даже чуть больше. Дугал, мы разместим Его Величество и тех, кого он скажет, в вашем жилище. Солдаты после ужина могут лечь спать в зале вместе с нашим гарнизоном.
– С нами будет Принц Коналл, – ответил Дугал, обращаясь к Келсону за подтверждением, – и, может быть, Джодрелл и Трейхем – или Герцог Эван, если, конечно, они не предпочтут спать с солдатами. Это приемлемо, Сир?
– Эван Клейборн? – пробормотал Кабалл, вскидывая голову, чтобы рассмотреть всадников за спиной короля. – Разрешите оставить вас, Сир, об остальном я договорюсь с Эваном. Дугал, уведите, наконец, Его Светлость из-под дождя.
Келсон успел только кивнуть, когда он и его свита пошли прочь, инстинктивно направившись к Эвану, опознав его по характерной клетчатой накидке и запоздало отсалютовав Келсону. Поскольку Келсон еще мальчишкой привык к бесцеремонности горцев, познакомившись с Дугалом и его опекуном, Келсон только слегка смутился, но принц Коналл почувствовал себя оскорбленным и был вне себя от гнева.
– Как Вы могли позволить ему так вести себя? – требовательно произнес он громким шепотом, уворачиваясь от капель, падавших с мокрого штандарта Халдейнов, и смотря на Келсона. – Он разговаривал с Вами как со слугой!
– Он спросил моего разрешения уйти. Не устраивай сцен, – предупредил Келсон, кладя руку на поводья его кузена. – У человека есть своя работа, которую он должен выполнять.
– Да! Оказывать должное уважение его повелителю!
– Никто не собирался быть непочтительным, – ответил Келсон, – и, стоя под дождем, нет времени для формальностей. Я не задет.
Но Коналл был задет, и он продолжил кипятиться и бормотать все время, пока поднимался следом за Дугалом и Келсоном по лестнице и не прекращая жаловаться даже когда они дошли до небольшой аккуратной комнаты на самом верху башни. Следом за ними пришел оруженосец Келсона, чтобы помочь им снять ботфорты, а Коналл все продолжал выражать свое недовольство приграничниками вне зависимости от их положения и старшинства, закончив некрасивым замечанием относительно помещения. Келсон отправил оруженосца из комнаты и дал нагоняй Коналлу, извинившись потом перед Дугалом. Когда трое молодых людей начали снимать промокшие доспехи и туники, чтобы помыться перед ужином, воздух был наполнен возмущением и обидой В наступившей мрачной тишине Келсон не мог не заметить контраста между Дугалом, который, казалось, не обращал внимания на инцидент, и раздражающе формального Коналла. Поведение кузена его очень раздражало. Оруженосец, вскоре вернувшийся с их скудным багажом, помог Коналлу облачиться в новую придворную тунику, которая выглядела слишком нарядной для этого места в горах, но когда Келсон попытался тактично объяснить это Коналлу, его кузен разразился новой тирадой об упрямых приграничниках и заявил, водружая на голову серебряный обруч, свидетельствующий о его положении, что он покажет им как должен себя вести настоящий принц, и вышел из комнаты. Келсон послал оруженосца вслед за ним, надеясь, что тот сможет помешать Коналлу оскорбить кого-нибудь из приграничников, с которыми он может столкнуться, и молча достал из своего мешка чистую шерстяную фуфайку.
– Мне действительно неудобно из-за невоспитанности Коналла, – сказал он через мгновение, когда голова Дугала появилась из ворота рубахи цвета шафрана. – Надеюсь, что это просто безрассудство молодости.
– Молодости? – Дугал фыркнул, сменив свои изысканные придворные манеры на обычную для Приграничья прямолинейность. – Келсон, он на год старше меня. Если он ценит только почитание, то он никогда его не получит, если будет так себя вести. Не забывай, что он вдобавок еще и второй по очереди наследник трона.
Келсон, будучи не силах возразить, присел, чтобы помочь своему сводному брату расположить подобающим образом складки килта, лежащего на полу.
– Теоретически ты прав, – сказал он, наблюдая как Дугал ложится на килт, чтобы застегнуть его вокруг своей талии. – Слава Богу, ему предшествует его отец, и я никогда не слушал ни от кого ни единого недоброго слова о Найджеле. И вообще, к концу следующего года может появиться новый наследник трона. Хотя ты прав, молодость не может служить извинением для хамства. Коналл же ужасно хамит.
Дугал, присев, чтобы пристегнуть к плечу свой плед брошью с аметистом размером с птичье яйцо, оторвал взгляд от застежки и уставился на короля.
– Коналл – идиот! А что ты имел в виду, когда сказал про нового наследника? Келсон, ты что, помолвлен?
– Нет-нет, пока еще нет, – фыркнул Келсон. – И не смотри на меня так удивленно. Мне семнадцать, я – король. Так что этого ждут. Найджел и тетя Мерод изводили меня почти год, как и Морган.
– Морган тоже?
Келсон задумчиво пожал плечами. – Ну, они, конечно, правы. У трона должен быть наследник. Я уже потерял счет принцессам, графиням и прочим подходящим девчонкам, на которых я должен был смотреть в прошлом году. Каждый захудалый гвинеддский князек, у которого есть дочка или сестра в возрасте от двенадцати до тридцати находил какие-нибудь причины, чтобы представить ее ко двору. Даже Морган угрожает привезти какую-то Р'Кассанскую принцессу на Крещение. Она – родственница его жены.
– Его жены? – Взгляд Дугала стал пристальнее, хотя теперь он тоже улыбался. – Так вот в чем все дело! Морган женился и теперь считает, что остальные должны сделать то же самое. Кто она?
Келсон покачал головой и усмехнулся. Он все еще забывал насколько Транша далека от столицы и того что в ней происходит.
– Вы здесь ничего не слышали, не так ли? Вы на самом деле не знали, что я сделал его Лордом-Защитником?
– Нет.
– Вы знаете, что в Торенте снова правят регенты? – рискнул Келсон.
– Регенты? Что случилось с Принцем Алроем?
Келсон вздохнул, стараясь не вспоминать о своих старых волнениях.
– Падение с лошади, где-то в середине лета. Он сломал себе шею. То, что я слышал, ясно говорит о том, что это был явный несчастный случай, но он только что достиг совершеннолетия. Поэтому кое-кто поговаривает, что все это было организовано мною – вроде того как Чарисса организовала смерть моего отца.
– Ты имеешь в виду магию? – прошептал Дугал.
Келсон кивнул. – Они не очень хорошо меня знают, не так ли?
– Но зачем тебе это делать, даже если бы ты мог… Келсон, ты можешь убить кого-нибудь с помощью магии?
– Если ты имеешь в виду мою способность убивать магией, мой ответ – да, я обладаю соответствующими знаниями и способностями, чтобы это сделать, – спокойно сказал Келсон. – Я… я уже сделал это однажды. Так я убил отца и дядю Алроя… и графа Марлийского. Я не горжусь этим, но в тот момент у меня не было другого выхода. И я снова сделаю это, чтобы защитить свое королевство.
Он с трудом сглотнул. – Что касается повода. Боюсь, что у меня он тоже есть. Пребывание на троне Торента несовершеннолетнего уменьшает возможность того, что Торент выступит против меня, по меньшей мере, до тех пор, пока новый король не вырастет, если не считать стычек на границе. Лиаму, младшему брату Алроя, сейчас только девять. Значит, у меня есть почти пять лет, если не больше, чтобы разобраться с Меарой, прежде чем я буду вынужден снова серьезно обеспокоиться Торентом. Но, тем не менее, я не убивал брата Лиама.
– Я верю тебе, – сказал Дугал.
Три слова были произнесены спокойно, и Келсон знал, что они искренни. Прошло четыре года с момента их последней встречи с Дугалом, но он чувствовал, что их старая близость не ослабла с течением лет и из-за того, что прошло вместе с ними. Он поглядел на свои руки, руки, от которых в буквальном смысле зависели жизнь и смерть многих, затем покачал головой, осознав, что никогда не сможет отказаться от своих возможностей.
– Ну, хватит про это, – уже более весело продолжил Келсон. – Ты спрашивал про Моргана и его жену. Он женился на Риченде Марлийской весной прошлого года. У них есть маленькая дочка, ей сейчас почти год. Зовут ее Бриони.
Дугал одобрительно кивнул. – Мне это нравится. Но… Риченда Марлийская… это она была графиней Марли? Ты ведь только что сказал, что тебе пришлось убить ее мужа, так?
– Так. Но она не отвечает за измену своего мужа, – негромко сказал он, – как и их сын. Прошлым летом, когда ему исполнилось шесть лет, я утвердил молодого Брендана графом Марли. Я поместил его под опеку Моргана, пока он не вырастет, а Риченду назначил регентом.
– Но что он скажет, когда вырастет и узнает, кто убил его отца? – прошептал Дугал. – Ты не думаешь, что он возненавидит тебя за это?
– Я надеюсь, что к тому времени он узнает также почему я был вынужден сделать это, – сказал Келсон со вздохом. – Брэн Корис был одним из первых, кого я был вынужден лишить жизни. К сожалению, он не последний. По крайней мере, с тех пор я кое-чему научился… правда, если бы я был вынужден пройти через это снова, ничего бы не изменилось. – Он снова вздохнул, махнув рукой.
– Что сделано, то сделано. Не имеет смысла задумываться о том, что ты не можешь изменить. Однако, я надеюсь, что смогу изменить одно – прием, который я получил, приехав сюда час назад.
Дугал громко рассмеялся, неловкость последних минут рассеялась.
– Тогда ты будешь настоящим волшебником, если сможешь добиться этого. Келсон, ты же видел их. Они – жители Приграничья. Большинство из них никогда не было при дворе, и никогда не будет. Ты не сможешь мгновенно заслужить их уважение.
– Не мгновенно, нет. Но у меня, пожалуй, есть идея как я могу положить этому начало.
Полчаса спустя, два молодых приграничника вышли из комнаты, в которую входил только один. Высказывание Дугала по поводу длинных волос Келсона вдохновило его. Он не решился одеть килт вроде того что носил Дугал, поскольку не смог заставить себя довериться одежде, состоящей из складок, удерживаемых только ремнем, и поэтому выбрал вместо килта костюм цвета ржавчины, столь привычный жителям Приграничья – облегающие клетчатые штаны и кожаная безрукавка, одетая поверх шерстяной рубахи шафранного цвета, такой же как была одета на Дугале. Длинный серо-черно-желтый плед Мак-Ардри пересекал его грудь наподобие перевязи и скреплялся у него на плече серебряной брошью в виде кольца с глубоко выгравированным орнаментом. Ноги Келсона удобно устроились в мягких сапогах из оленьей кожи. Вместо золотого обруча, который красовался бы на его голове во время обычного придворного приема, он надел такую же шапочку что и Дугал. Черные волосы Келсона были собраны в косичку, которая была на целую ладонь короче чем медно-цветная косичка Дугала, но, в сочетании с одеждой, превратила короля из лощеного придворного с равнины в темноволосое подобие сына предводителя клана. Если бы еще и старый Колей подыграл… Идя следом за Дугалом вниз по винтовой лестнице, потом по коридору, ведущему к большому залу, Келсон услышал звуки настраиваемых волынок, поначалу казавшиеся нестройными и хныкающими, они несли в себе дух и традиции Приграничья. Музыка придала ему энергию, а когда он и Дугал подошли ко входу в зал, Келсон услышал что Дугал тихонько присвистывает в такт.
В вестибюле толпились оруженосцы, слуги и несколько королевских солдат, но поскольку Келсон был в компании Дугала, и был одет так же как и он, никто не обращал на Келсона особого внимания. Прихватив из почерневшего от огня светильника факел, Дугал провел его через неприметную деревянную дверь рядом с входом в зал, и знаком приказав молчать, повел Келсона по узкой внутренней галерее, шедшей параллельно залу. Когда Келсон посчитал, что они прошли примерно половину пути, Дугал остановился и, держа факел как можно ниже и ближе к стене, открыл два потайных смотровых отверстия, прорезанных в камне под разными углами. Посмотрев через каждое из отверстий, Келсон смог увидеть почти весь зал, хотя вход и помост на другом конце зала оставались вне поля зрения.
Но он вынужден был отвлечься, поскольку, проходя мимо открытой двери часовни в гостевом крыле, он встретил Джудаеля Меарского. Морган, увидев его, напрягся и мысленно выругал себя за то, что заглянул внутрь. Искушение, по крайней мере, узнать слышал ли Джудаель о покушении на Дункана, было слишком сильно, чтобы сопротивляться ему.
– Ваша Светлость, – пробормотал Джудаель, застеснявшись и по-придворному любезный с королевским Защитником, когда Морган показался в дверном проеме и загородил выход.
– Отец Джудаель, – сказал Морган. – Могу ли я поговорить с Вами с глазу на глаз? – спросил он, многозначительно глядя на собеседника Джудаеля. – Мы можем отойти в часовню.
Джудаель выглядел озадаченным и несколько встревоженным, но согласился. Если кто-то хочет занять высокую должность, и его назначение должно быть утверждено королем, то он не станет отвергать приглашение друга и доверенного лица короля. Он спокойно смотрел как Морган закрывает за собой дверь часовни, а когда Морган жестом указал на дальний угол часовни, склонил голову и направился туда впереди Моргана. Подойдя к алтарю, оба преклонили колена и перекрестились. Морган, разжигая в Джудаеле любопытство и дурные предчувствия, на мгновение нагнул голову, как будто молясь, затем посмотрел на священника.
– Я думаю, Вы знакомы с моим кузеном, отцом Дунканом Мак-Лейном, – сказал он тихо.
Джудаель вскинул голову и удивленно посмотрел на Моргана.
– Ну, я знаю, что он секретарь Архиепископа Ремутского, Ваша Светлость. Он вел запись бесед со мной на этой неделе.
– Да, это был он, – пробормотал Морган, готовясь к Правдочтению. – Вы знаете, что он был ранен мальчиком с ножом сегодня вечером?
Глаза Джудаеля расширились от новостей, затем скрылись за маской беспокойства.
– Отец Мак-Лейн – священник как и я, Ваша Светлость, – сказал он тихим твердым голосом. – Мне больно слышать о чьей-то святотатственной попытке его убийства, но гораздо больше меня огорчают Ваши предположения о том, что я мог быть причастен к этому.
– Вы ничего не знали об этом? – спросил Морган, несколько сбитый с толку тем, что Джудаель говорил правду.
– Ничего, Ваша Светлость.
– Понятно.
Ничего. Джудаель действительно ничего не знал. Морган несколько мгновений пристально вглядывался в глаза священника, ничего не делая, просто всматриваясь – хотя Джудаель мог бы истолковать это как угодно и, запаниковав, выдал бы немного больше информации – но Джудаель встретил его пристальный взгляд с беспокойством, не большим чем кто-либо еще, к кому стал бы приглядываться Дерини, возможности которого были неизвестны.
– Тогда еще один вопрос, – сказал Морган, тщательно выбирая слова. – Когда Вы последний раз получали известия от своей тети?
Джудаель с трудом моргнул.
– На прошлые Святки, Ваша Превосходительство. Почему Вы спрашиваете?
На прошлые Святки, задолго до того как место епископа Меары стало вакантным, – отметил Морган. Отвечая, Джудаель ничего не скрывал. Мало того, что Джудаель не знал о покушении на Дункана, он, казалось, не имел никакого отношения к возможным интригам его тетки, которые могли бы быть направлены на то, чтобы он стал епископом, хотя у Джудаеля, несомненно, были свои собственные амбиции.
Морган не осмелился оказать на Джудаеля большее давление – тот и так начал казаться более обеспокоенным. Эту проблему можно было разрешить единственным способом – проникнуть глубоко в разум священника, правда, Арилан, скорее всего, спустит с него шкуру, если он хотя бы почувствует это, тем более после нотаций, которые он читал Кардиелю.
– Очень хорошо, отец. Тогда я оставлю Вас. Спасибо за потраченное на меня время. Если вы собираетесь молиться, то помолитесь за парня с ножом. Боюсь, что он умер без исповеди.
Он медленно и намеренно не отрывая глаз от Джудаеля перекрестился, затем поднялся и пошел к выходу. Когда Морган оглянулся, прежде чем выйти из часовни, Джудаель все еще стоял на коленях, закрыв лицо руками.
После этого он немного погулял, обдумывая сделанное, потом спросил у стражников куда делось тело напавшего на Дункана. Он нашел его накрытым одеялом в помещении для больных и какое-то время стоял, вглядываясь в лицо мертвого парня и задаваясь вопросом, кто послал его.
Глава 5
Ты дал испытать Народу твоему жестокое, напоил нас вином изумления
Псаломы 60:3 (59:5)
К северо-востоку от Кулди, ближе к побережью, начало смеркаться, когда Келсон и его отряд, запахнув поплотнее плащи, чтобы защититься от усиливающегося дождя, пришпорили своих коней, спеша добраться до замка в Транше. Дугал, скакавший рядом с королем, задал быстрый темп как только они тронулись в путь утром, стараясь добраться до замка своего отца до темноты. Они замедлили свое движение, когда дорога пошла в гору. Дугал с надеждой всматривался в пелену дождя впереди, пока темная груда на горизонте – Транша – не приобрела очертания замка, казавшегося черным на фоне темнеющего неба. Молодой лорд Приграничья посмотрел на короля и усмехнулся.
– Мы почти приехали, – радостно сказал он. – Кастелян моего отца должен быть готов встретить нас. Ты, наверное, заметил, что за нами наблюдают уже почти час?
– Да?
Осмотрев окружавшие их горы и взглядом, и с помощью магии, и ничего не обнаружив, удивленный и несколько ошеломленный Келсон повернулся, чтобы посмотреть на Дугала.
– Не беспокойся, – продолжал Дугал, хихикая. – Я их тоже не заметил. Но я все-таки не так опытен как Сайард. Он подал мне сигнал во время нашего последнего привала.
Сайард. Ну конечно. Он был единственным из вассалов Мак-Ардри, который отправился с трурилльским патрулем. Келсон хорошо помнил его еще с тех времен, когда Дугал воспитывался при дворе. Пристально посмотрев на помощника предводителя, мужчину средних лет, скакавшего немного позади, Келсон вспомнил, что ему рассказывали, что вскоре после рождения Дугала, предводитель клана Мак-Ардри назначил Сайарда О Рвейна личным телохранителем и помощником Дугала. Келсон никогда не замечал, чтобы он был далеко от своего молодого подопечного. Его почти нечеловеческие возможности давно удивляли Келсона, и он не мог найти объяснение этим возможностям даже с помощью полученных способностей Дерини.
– Сайард. Я должен был догадаться, – проворчал Келсон, обращаясь к Дугалу и присматриваясь к сужающейся тропе впереди. – Думаю, что ты теперь скажешь мне, что он узнал об этом с помощью своего Второго Зрения, о котором ты упоминал вчера.
– Ну, я думал, что ты, вроде бы, все знаешь про такие вещи, – ответил Дугал со смешком. – Но не беспокойся. Я лично гарантирую лояльность моих людей, но, правда, должен предупредить, чтобы ты не удивлялся, если они поначалу примут тебя несколько прохладно. Даже если бы ты не был королем, все равно, ты – с равнины. И то, и другое несколько необычно для этих мест, так далеко на западе.
" А то, что я – Дерини, делает меня еще более странным" – мысленно добавил Келсон, заканчивая мысль Дугала. Несмотря на заверения Дугала, он чувствовал себя не в своей тарелке.
По мере того как они приближались к замку, воздух становился все более соленым, а к глухому хлюпанью покрытых грязью копыт и звону сбруи стал добавляться гвалт кружащих в небе чаек. Впереди отряда ехали Эван и Коналл, промокший от дождя штандарт Халдейнов хлопал по затянутой в перчатку руке Коналла, время от времени развеваясь так, что его можно было узнать. Дугал посоветовал им не сворачивать его, чтобы никто не сомневался насчет того, что это за отряд. Остальная часть отряда тоже ехала парами – вначале Сайард с одним из помощников Эвана, за ними Джодрелл и Трейхем, а потом остальная колонна – рыцари, оруженосцы и слуги.
Келсон заметил людей на высоких зубчатых стенах, еле вырисовывавшихся на фоне серого неба, только когда они приблизились на расстояние полета стрелы. В нескольких бойницах привратной башни мелькнул свет факелов, выдавая присутствие там людей, что Келсон уже почувствовал, благодаря своим способностям Дерини, но никто из них не показывался. Колонна, приблизившись к привратной башне, замедлила свое движение и почти остановилась.
– Они знают кто ты, но не знают зачем ты здесь, – тихо сказал Дугал, когда тяжелые двери распахнулись наружу и загремели цепи лебедок, поднимавших тяжелую решетку ворот. – Вряд ли можно винить их за осторожность.
– Думаю, что нет.
Как только решетка ворот приподнялась, Сайард дал шенкеля своей пони и проехал мимо них в проход привратной башни, прихватив факел со стены прежде чем пересечь подъемный мост. Добравшись до противоположной стороны, он осадил пони и оглянулся, показывая знаками следовать за ним, и Дугал немедленно пришпорил свою пони. Прежде чем вести отряд вслед за Дугалом через ворота, Келсон посмотрел наверх и был вознагражден лицезрением румяного лица, наблюдавшего за ними через бойницу. Прежде чем исчезнуть, человек поклонился и прикоснулся двумя пальцами к своей шляпе, и Келсон понял, что приветствие предназначалось ему в такой же степени как и Дугалу.
Когда они достигли противоположной стороны рва, защищавшего внешние стены замка, глухой топот лошадиных копыт по подъемному мосту сменился звоном стали по камню, а когда они тронулись дальше, Келсон отметил, что если есть замок, полностью использующий все естественные средства защиты, то это Транша. Дорога, закручивавшаяся вверх и налево, вскоре сменилась крутым подъемом, узкой тропой, которая со стороны моря резко обрывалась к шумящему далеко внизу прибою. По правой, неприкрытой щитами, стороне над их головами вздымалась сорокафутовая главная башня замка, бойницы в зубчатых стенах обеспечивали удобную позицию для обстрела приближающегося врага. Тропа была достаточно широка, чтобы два приграничных пони могли ехать рядом, но рослые кони Халдейнов были вынуждены идти поодиночке. Чайки подлетали к ним, чтобы ближе посмотреть на незнакомцев, но с сердитыми криками отлетали прочь, когда фыркала лошадь или чей-нибудь плащ начинал развеваться на ветру.
– Подать свет для молодого хозяина и его гостей! – прокричал Сайард, поворачивая своего пони и размахивая факелом, когда отряд Келсона, грохоча копытами, въехал на внутренний двор. – Это я, Сайард О Рвейн. Молодой хозяин вернулся домой. Где Кабалл Мак-Ардри? Принести свет, я сказал!
Его голос вызвал незамедлительную реакцию. По периметру двора загорелись факелы, загудели голоса, прибежал запыхавшийся конюх, чтобы забрать его пони. Келсон осадил своего коня рядом с Дугалом и его пятнистым пони и смотрел как Сайард шагает к ним. Двор позади них заполнился остальной частью отряда, и Келсон, прежде чем спрыгнуть на землю, подал им знак оставаться на конях. Дугал, уже стоявший на земле, подхватил его поводья и передал обоих животных под опеку Сайарда, потом взял Келсона под локоть, сопровождая его к лестнице, которая вела к главному залу.
– Эй, Кабалл! – позвал Дугал, когда дверь в зал, и группа людей в клетчатом начала спускаться по ступенькам. Некоторые из них натянули края своих пледов на головы, прикрываясь от дождя, несколько человек несли факелы. К шапочке человека, шедшего впереди остальных, были прикреплены два пера, указывавших на его ранг вождя. Его бородатое лицо расплылось в улыбке, когда он сбежал по лестнице, торопясь встретить нежданных гостей.
– Мастер Дугал!
– Кастелян моего отца, – негромко сказал Дугал Келсону, когда спускавшиеся достигли нижней ступеньки. – Кабалл, у Вас все готово, чтобы достойно принять Его Королевское Величество? Сир, я хочу представить Вам моего родственника Кабалла Мак-Ардри, официального представителя клана и самого Мак-Ардри. Как отец, Кабалл?
– Мак-Ардри сердечно приветствуют Вас, – ответил Кабалл, прикладывая в знак приветствия руку к своей шапочке и кланяясь своему суверену и своему молодому хозяину. – Дугал, Сам будет рад узнать, что ты приехал так неожиданно. – Он снова обратил внимание на Келсона. – Мы вряд ли сможем предложить что-то большее чем простая пища Приграничья, поскольку нас не предупредили о Вашем приезде заранее, но Мак-Ардри желает увидеть Вас, чтобы лично приветствовать Вас, когда Вы отдохнете, и гостеприимно приглашает Вас и ваших людей поужинать с ним в зале.
– Пожалуйста, сообщите Мак-Ардри, что чуть позже я обязательно увижу его, – ответил Келсон, любезно склоняя голову. – Я не имел этого удовольствия со времени его визита на мою коронацию, а Дугал сообщил мне, что в последнее время он не очень хорошо себя чувствует. Мне очень жаль слышать об этом.
Кастелян, с бороды которого капала вода, медленно кивнул в знак признательности.
– Что же касается пищи, – продолжал Келсон с обезоруживающей улыбкой, – мы провели несколько последних дней в поле. Посему мы будем рады любой горячей пище и крову над головой.
Кабалл снова посмотрел на Дугала, у него явно отлегло от сердца. – Думаю, что это мы Вам предоставим, может быть, даже чуть больше. Дугал, мы разместим Его Величество и тех, кого он скажет, в вашем жилище. Солдаты после ужина могут лечь спать в зале вместе с нашим гарнизоном.
– С нами будет Принц Коналл, – ответил Дугал, обращаясь к Келсону за подтверждением, – и, может быть, Джодрелл и Трейхем – или Герцог Эван, если, конечно, они не предпочтут спать с солдатами. Это приемлемо, Сир?
– Эван Клейборн? – пробормотал Кабалл, вскидывая голову, чтобы рассмотреть всадников за спиной короля. – Разрешите оставить вас, Сир, об остальном я договорюсь с Эваном. Дугал, уведите, наконец, Его Светлость из-под дождя.
Келсон успел только кивнуть, когда он и его свита пошли прочь, инстинктивно направившись к Эвану, опознав его по характерной клетчатой накидке и запоздало отсалютовав Келсону. Поскольку Келсон еще мальчишкой привык к бесцеремонности горцев, познакомившись с Дугалом и его опекуном, Келсон только слегка смутился, но принц Коналл почувствовал себя оскорбленным и был вне себя от гнева.
– Как Вы могли позволить ему так вести себя? – требовательно произнес он громким шепотом, уворачиваясь от капель, падавших с мокрого штандарта Халдейнов, и смотря на Келсона. – Он разговаривал с Вами как со слугой!
– Он спросил моего разрешения уйти. Не устраивай сцен, – предупредил Келсон, кладя руку на поводья его кузена. – У человека есть своя работа, которую он должен выполнять.
– Да! Оказывать должное уважение его повелителю!
– Никто не собирался быть непочтительным, – ответил Келсон, – и, стоя под дождем, нет времени для формальностей. Я не задет.
Но Коналл был задет, и он продолжил кипятиться и бормотать все время, пока поднимался следом за Дугалом и Келсоном по лестнице и не прекращая жаловаться даже когда они дошли до небольшой аккуратной комнаты на самом верху башни. Следом за ними пришел оруженосец Келсона, чтобы помочь им снять ботфорты, а Коналл все продолжал выражать свое недовольство приграничниками вне зависимости от их положения и старшинства, закончив некрасивым замечанием относительно помещения. Келсон отправил оруженосца из комнаты и дал нагоняй Коналлу, извинившись потом перед Дугалом. Когда трое молодых людей начали снимать промокшие доспехи и туники, чтобы помыться перед ужином, воздух был наполнен возмущением и обидой В наступившей мрачной тишине Келсон не мог не заметить контраста между Дугалом, который, казалось, не обращал внимания на инцидент, и раздражающе формального Коналла. Поведение кузена его очень раздражало. Оруженосец, вскоре вернувшийся с их скудным багажом, помог Коналлу облачиться в новую придворную тунику, которая выглядела слишком нарядной для этого места в горах, но когда Келсон попытался тактично объяснить это Коналлу, его кузен разразился новой тирадой об упрямых приграничниках и заявил, водружая на голову серебряный обруч, свидетельствующий о его положении, что он покажет им как должен себя вести настоящий принц, и вышел из комнаты. Келсон послал оруженосца вслед за ним, надеясь, что тот сможет помешать Коналлу оскорбить кого-нибудь из приграничников, с которыми он может столкнуться, и молча достал из своего мешка чистую шерстяную фуфайку.
– Мне действительно неудобно из-за невоспитанности Коналла, – сказал он через мгновение, когда голова Дугала появилась из ворота рубахи цвета шафрана. – Надеюсь, что это просто безрассудство молодости.
– Молодости? – Дугал фыркнул, сменив свои изысканные придворные манеры на обычную для Приграничья прямолинейность. – Келсон, он на год старше меня. Если он ценит только почитание, то он никогда его не получит, если будет так себя вести. Не забывай, что он вдобавок еще и второй по очереди наследник трона.
Келсон, будучи не силах возразить, присел, чтобы помочь своему сводному брату расположить подобающим образом складки килта, лежащего на полу.
– Теоретически ты прав, – сказал он, наблюдая как Дугал ложится на килт, чтобы застегнуть его вокруг своей талии. – Слава Богу, ему предшествует его отец, и я никогда не слушал ни от кого ни единого недоброго слова о Найджеле. И вообще, к концу следующего года может появиться новый наследник трона. Хотя ты прав, молодость не может служить извинением для хамства. Коналл же ужасно хамит.
Дугал, присев, чтобы пристегнуть к плечу свой плед брошью с аметистом размером с птичье яйцо, оторвал взгляд от застежки и уставился на короля.
– Коналл – идиот! А что ты имел в виду, когда сказал про нового наследника? Келсон, ты что, помолвлен?
– Нет-нет, пока еще нет, – фыркнул Келсон. – И не смотри на меня так удивленно. Мне семнадцать, я – король. Так что этого ждут. Найджел и тетя Мерод изводили меня почти год, как и Морган.
– Морган тоже?
Келсон задумчиво пожал плечами. – Ну, они, конечно, правы. У трона должен быть наследник. Я уже потерял счет принцессам, графиням и прочим подходящим девчонкам, на которых я должен был смотреть в прошлом году. Каждый захудалый гвинеддский князек, у которого есть дочка или сестра в возрасте от двенадцати до тридцати находил какие-нибудь причины, чтобы представить ее ко двору. Даже Морган угрожает привезти какую-то Р'Кассанскую принцессу на Крещение. Она – родственница его жены.
– Его жены? – Взгляд Дугала стал пристальнее, хотя теперь он тоже улыбался. – Так вот в чем все дело! Морган женился и теперь считает, что остальные должны сделать то же самое. Кто она?
Келсон покачал головой и усмехнулся. Он все еще забывал насколько Транша далека от столицы и того что в ней происходит.
– Вы здесь ничего не слышали, не так ли? Вы на самом деле не знали, что я сделал его Лордом-Защитником?
– Нет.
– Вы знаете, что в Торенте снова правят регенты? – рискнул Келсон.
– Регенты? Что случилось с Принцем Алроем?
Келсон вздохнул, стараясь не вспоминать о своих старых волнениях.
– Падение с лошади, где-то в середине лета. Он сломал себе шею. То, что я слышал, ясно говорит о том, что это был явный несчастный случай, но он только что достиг совершеннолетия. Поэтому кое-кто поговаривает, что все это было организовано мною – вроде того как Чарисса организовала смерть моего отца.
– Ты имеешь в виду магию? – прошептал Дугал.
Келсон кивнул. – Они не очень хорошо меня знают, не так ли?
– Но зачем тебе это делать, даже если бы ты мог… Келсон, ты можешь убить кого-нибудь с помощью магии?
– Если ты имеешь в виду мою способность убивать магией, мой ответ – да, я обладаю соответствующими знаниями и способностями, чтобы это сделать, – спокойно сказал Келсон. – Я… я уже сделал это однажды. Так я убил отца и дядю Алроя… и графа Марлийского. Я не горжусь этим, но в тот момент у меня не было другого выхода. И я снова сделаю это, чтобы защитить свое королевство.
Он с трудом сглотнул. – Что касается повода. Боюсь, что у меня он тоже есть. Пребывание на троне Торента несовершеннолетнего уменьшает возможность того, что Торент выступит против меня, по меньшей мере, до тех пор, пока новый король не вырастет, если не считать стычек на границе. Лиаму, младшему брату Алроя, сейчас только девять. Значит, у меня есть почти пять лет, если не больше, чтобы разобраться с Меарой, прежде чем я буду вынужден снова серьезно обеспокоиться Торентом. Но, тем не менее, я не убивал брата Лиама.
– Я верю тебе, – сказал Дугал.
Три слова были произнесены спокойно, и Келсон знал, что они искренни. Прошло четыре года с момента их последней встречи с Дугалом, но он чувствовал, что их старая близость не ослабла с течением лет и из-за того, что прошло вместе с ними. Он поглядел на свои руки, руки, от которых в буквальном смысле зависели жизнь и смерть многих, затем покачал головой, осознав, что никогда не сможет отказаться от своих возможностей.
– Ну, хватит про это, – уже более весело продолжил Келсон. – Ты спрашивал про Моргана и его жену. Он женился на Риченде Марлийской весной прошлого года. У них есть маленькая дочка, ей сейчас почти год. Зовут ее Бриони.
Дугал одобрительно кивнул. – Мне это нравится. Но… Риченда Марлийская… это она была графиней Марли? Ты ведь только что сказал, что тебе пришлось убить ее мужа, так?
– Так. Но она не отвечает за измену своего мужа, – негромко сказал он, – как и их сын. Прошлым летом, когда ему исполнилось шесть лет, я утвердил молодого Брендана графом Марли. Я поместил его под опеку Моргана, пока он не вырастет, а Риченду назначил регентом.
– Но что он скажет, когда вырастет и узнает, кто убил его отца? – прошептал Дугал. – Ты не думаешь, что он возненавидит тебя за это?
– Я надеюсь, что к тому времени он узнает также почему я был вынужден сделать это, – сказал Келсон со вздохом. – Брэн Корис был одним из первых, кого я был вынужден лишить жизни. К сожалению, он не последний. По крайней мере, с тех пор я кое-чему научился… правда, если бы я был вынужден пройти через это снова, ничего бы не изменилось. – Он снова вздохнул, махнув рукой.
– Что сделано, то сделано. Не имеет смысла задумываться о том, что ты не можешь изменить. Однако, я надеюсь, что смогу изменить одно – прием, который я получил, приехав сюда час назад.
Дугал громко рассмеялся, неловкость последних минут рассеялась.
– Тогда ты будешь настоящим волшебником, если сможешь добиться этого. Келсон, ты же видел их. Они – жители Приграничья. Большинство из них никогда не было при дворе, и никогда не будет. Ты не сможешь мгновенно заслужить их уважение.
– Не мгновенно, нет. Но у меня, пожалуй, есть идея как я могу положить этому начало.
Полчаса спустя, два молодых приграничника вышли из комнаты, в которую входил только один. Высказывание Дугала по поводу длинных волос Келсона вдохновило его. Он не решился одеть килт вроде того что носил Дугал, поскольку не смог заставить себя довериться одежде, состоящей из складок, удерживаемых только ремнем, и поэтому выбрал вместо килта костюм цвета ржавчины, столь привычный жителям Приграничья – облегающие клетчатые штаны и кожаная безрукавка, одетая поверх шерстяной рубахи шафранного цвета, такой же как была одета на Дугале. Длинный серо-черно-желтый плед Мак-Ардри пересекал его грудь наподобие перевязи и скреплялся у него на плече серебряной брошью в виде кольца с глубоко выгравированным орнаментом. Ноги Келсона удобно устроились в мягких сапогах из оленьей кожи. Вместо золотого обруча, который красовался бы на его голове во время обычного придворного приема, он надел такую же шапочку что и Дугал. Черные волосы Келсона были собраны в косичку, которая была на целую ладонь короче чем медно-цветная косичка Дугала, но, в сочетании с одеждой, превратила короля из лощеного придворного с равнины в темноволосое подобие сына предводителя клана. Если бы еще и старый Колей подыграл… Идя следом за Дугалом вниз по винтовой лестнице, потом по коридору, ведущему к большому залу, Келсон услышал звуки настраиваемых волынок, поначалу казавшиеся нестройными и хныкающими, они несли в себе дух и традиции Приграничья. Музыка придала ему энергию, а когда он и Дугал подошли ко входу в зал, Келсон услышал что Дугал тихонько присвистывает в такт.
В вестибюле толпились оруженосцы, слуги и несколько королевских солдат, но поскольку Келсон был в компании Дугала, и был одет так же как и он, никто не обращал на Келсона особого внимания. Прихватив из почерневшего от огня светильника факел, Дугал провел его через неприметную деревянную дверь рядом с входом в зал, и знаком приказав молчать, повел Келсона по узкой внутренней галерее, шедшей параллельно залу. Когда Келсон посчитал, что они прошли примерно половину пути, Дугал остановился и, держа факел как можно ниже и ближе к стене, открыл два потайных смотровых отверстия, прорезанных в камне под разными углами. Посмотрев через каждое из отверстий, Келсон смог увидеть почти весь зал, хотя вход и помост на другом конце зала оставались вне поля зрения.