Страница:
Аудитория слушала с увлеченным вниманием, очарованная гипнотическим голосом доктора Синклера. Даже пожилой профессор вскоре нехотя кивнул головой, выражая согласие.
— Вы основательно проработали этот вопрос, доктор, — признал он. — Однако разделяете ли вы концепцию, которую описали в таких поэтических выражениях?
— Можете считать так, — улыбнулся Адам. — Во всяком случае, мы достаточно близко подошли к разрешению теологической дилеммы, возникшей у мисс Лью. А как психотерапевт могу сказать, что вне зависимости от нашего отношения к возможности реинкарнации мы должны рассматривать каждое «воплощение» как часть личного опыта пациента.
Стук в дверь оборвал лектора на полуслове. Кто-то из медперсонала больницы просунул голову в дверной проем и сказал:
— Прошу прощения, доктор Синклер, вам срочное сообщение.
Служащий протянул Адаму сложенный листок бумаги. Внутри аккуратным почерком секретаря было написано: «Хэмфри просит вас срочно перезвонить домой».
Борясь с дурным предчувствием, Адам бросил быстрый взгляд на часы и обратился к аудитории:
— Прошу прощения, боюсь, обстоятельства вынуждают меня прервать нашу лекцию. Продолжайте дискуссию без меня. Я рассчитываю вернуться к этой теме в следующий раз.
Пятью минутами позже доктор Синклер сидел у себя в кабинете и слушал сообщение Хэмфри, дворецкого и своего личного слуги.
— Миссис Финнс сказала, что ночью сделали срочную операцию, чтобы снизить внутричерепное давление. К сожалению, состояние мистера Финнса ухудшается. Он очень хочет вас видеть. Миссис Финнс настаивала, чтобы вы приехали как можно скорее.
Странное совпадение потрясло Адама. Довольно долго ему не приходилось вспоминать о бывшем наставнике, но, повествуя о каббалистическом учении, сэр Синклер ссылался именно на него.
— Спасибо, Хэмфри, я лечу сегодня же. Ты не уточнил время ближайших рейсов на Йорк?
— В четверть пятого рейс «Британских авиалиний» на Лидс-Брэдфорд, это ближайший аэропорт к Йорку. Десять минут назад на него еще были места. Заказать вам билет?
— Закажи два. Если инспектор Маклеод свободен, я попрошу его составить мне компанию. Поскольку в дело вовлечена полиция, его присутствие может помочь избежать лишних бюрократических проволочек.
— Хорошо, сэр. Я упакую дорожную сумку и встречу вас в аэропорту.
— Отличная мысль, — пробормотал Синклер, взглянув на часы. — Мы как раз успеем к самолету. Увидимся в аэропорту.
Следующий звонок был в Йорк. В доме Финнсов не отвечали. После седьмого гудка Адам повесил трубку и набрал номер полицейского управления Эдинбурга.
— Добрый день. Это сэр Адам Синклер. Соедините меня с главным инспектором Ноэлем Маклеодом.
Адам не часто использовал свой титул, но, как обычно, желаемый результат был достигнут. Через несколько секунд в трубке раздался знакомый хриплый бас:
— Привет, Адам, чем обязан?
— Здравствуй, Ноэль. Ты сильно занят?
— Нет, если не брать в расчет обычную гору бумаг.
— Как насчет того, чтобы провести пару дней подальше от письменного стола? Боюсь только, что повод вряд ли можно назвать удачным. У тебя хорошие связи в Йорке?
В трубке раздалось потрескивание.
— В чем дело?
Адам кратко обрисовал сложившуюся ситуацию.
— Натан Финнс — мой старый наставник и близкий друг. Он читал философию в Кембридже в годы моего студенчества. С тех пор мы стали друзьями. Я хорошо знаю Натана. Принимая во внимание обстоятельства, полагаю, что дело значительно серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Твое присутствие могло бы многое упростить.
— Что ж, думаю, с работой особых проблем не будет. Даже если у кого-то возникнут возражения, у меня есть пара отгулов. Когда отправляемся?
— Хэмфри заказал два билета на четырехчасовой рейс в Лидс. Извини, что доставляю тебе столько неудобств, но это единственная возможность попасть в Йорк раньше полуночи. Натан очень плох. Боюсь, у нас мало времени.
— Обо мне не беспокойся. Где встретимся?
— Через полчаса я буду у тебя. Хэмфри возьмет билеты и встретит нас в аэропорту. По пути заедем к тебе и захватим все необходимые вещи.
— Отлично, это все упрощает, — согласился Маклеод. — Я звоню Джейн, чтобы она собрала сумку. До встречи.
Еще несколько звонков позволили перенести все запланированные дела на более поздний срок, после чего Адам набрал номер окружной больницы Йорка.
— Добрый день, говорит доктор Адам Синклер. Меня интересует состояние Натана Финнса, поступившего прошлой ночью в отделение экстренной хирургии. Очевидно, в настоящее время он находится в отделении интенсивной терапии.
Несколько секунд спустя Адама соединили с дежурным врачом отделения.
— Боюсь, доктор Синклер, что состояние профессора не оставляет надежды. Прошлой ночью он еще был в сознании, но за ночь гематома увеличилась, и нам пришлось удалить ее. К сожалению, после операции он не приходил в сознание.
— Понятно, — ответил Адам. — Простите, могу я поговорить с миссис Финнс?
— Миссис Финнс вышла. Вероятно, сын уговорил ее спуститься в кафе. Она провела в палате всю ночь и, кажется, ничего не ела. Передать, чтобы она перезвонила?
— Не стоит. Скажите миссис Финнс, что я получил ее сообщение и вылетаю в Йорк. Через несколько часов я буду в больнице. Благодарю вас, коллега.
Глава 2
Глава 3
— Вы основательно проработали этот вопрос, доктор, — признал он. — Однако разделяете ли вы концепцию, которую описали в таких поэтических выражениях?
— Можете считать так, — улыбнулся Адам. — Во всяком случае, мы достаточно близко подошли к разрешению теологической дилеммы, возникшей у мисс Лью. А как психотерапевт могу сказать, что вне зависимости от нашего отношения к возможности реинкарнации мы должны рассматривать каждое «воплощение» как часть личного опыта пациента.
Стук в дверь оборвал лектора на полуслове. Кто-то из медперсонала больницы просунул голову в дверной проем и сказал:
— Прошу прощения, доктор Синклер, вам срочное сообщение.
Служащий протянул Адаму сложенный листок бумаги. Внутри аккуратным почерком секретаря было написано: «Хэмфри просит вас срочно перезвонить домой».
Борясь с дурным предчувствием, Адам бросил быстрый взгляд на часы и обратился к аудитории:
— Прошу прощения, боюсь, обстоятельства вынуждают меня прервать нашу лекцию. Продолжайте дискуссию без меня. Я рассчитываю вернуться к этой теме в следующий раз.
Пятью минутами позже доктор Синклер сидел у себя в кабинете и слушал сообщение Хэмфри, дворецкого и своего личного слуги.
— Миссис Финнс сказала, что ночью сделали срочную операцию, чтобы снизить внутричерепное давление. К сожалению, состояние мистера Финнса ухудшается. Он очень хочет вас видеть. Миссис Финнс настаивала, чтобы вы приехали как можно скорее.
Странное совпадение потрясло Адама. Довольно долго ему не приходилось вспоминать о бывшем наставнике, но, повествуя о каббалистическом учении, сэр Синклер ссылался именно на него.
— Спасибо, Хэмфри, я лечу сегодня же. Ты не уточнил время ближайших рейсов на Йорк?
— В четверть пятого рейс «Британских авиалиний» на Лидс-Брэдфорд, это ближайший аэропорт к Йорку. Десять минут назад на него еще были места. Заказать вам билет?
— Закажи два. Если инспектор Маклеод свободен, я попрошу его составить мне компанию. Поскольку в дело вовлечена полиция, его присутствие может помочь избежать лишних бюрократических проволочек.
— Хорошо, сэр. Я упакую дорожную сумку и встречу вас в аэропорту.
— Отличная мысль, — пробормотал Синклер, взглянув на часы. — Мы как раз успеем к самолету. Увидимся в аэропорту.
Следующий звонок был в Йорк. В доме Финнсов не отвечали. После седьмого гудка Адам повесил трубку и набрал номер полицейского управления Эдинбурга.
— Добрый день. Это сэр Адам Синклер. Соедините меня с главным инспектором Ноэлем Маклеодом.
Адам не часто использовал свой титул, но, как обычно, желаемый результат был достигнут. Через несколько секунд в трубке раздался знакомый хриплый бас:
— Привет, Адам, чем обязан?
— Здравствуй, Ноэль. Ты сильно занят?
— Нет, если не брать в расчет обычную гору бумаг.
— Как насчет того, чтобы провести пару дней подальше от письменного стола? Боюсь только, что повод вряд ли можно назвать удачным. У тебя хорошие связи в Йорке?
В трубке раздалось потрескивание.
— В чем дело?
Адам кратко обрисовал сложившуюся ситуацию.
— Натан Финнс — мой старый наставник и близкий друг. Он читал философию в Кембридже в годы моего студенчества. С тех пор мы стали друзьями. Я хорошо знаю Натана. Принимая во внимание обстоятельства, полагаю, что дело значительно серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Твое присутствие могло бы многое упростить.
— Что ж, думаю, с работой особых проблем не будет. Даже если у кого-то возникнут возражения, у меня есть пара отгулов. Когда отправляемся?
— Хэмфри заказал два билета на четырехчасовой рейс в Лидс. Извини, что доставляю тебе столько неудобств, но это единственная возможность попасть в Йорк раньше полуночи. Натан очень плох. Боюсь, у нас мало времени.
— Обо мне не беспокойся. Где встретимся?
— Через полчаса я буду у тебя. Хэмфри возьмет билеты и встретит нас в аэропорту. По пути заедем к тебе и захватим все необходимые вещи.
— Отлично, это все упрощает, — согласился Маклеод. — Я звоню Джейн, чтобы она собрала сумку. До встречи.
Еще несколько звонков позволили перенести все запланированные дела на более поздний срок, после чего Адам набрал номер окружной больницы Йорка.
— Добрый день, говорит доктор Адам Синклер. Меня интересует состояние Натана Финнса, поступившего прошлой ночью в отделение экстренной хирургии. Очевидно, в настоящее время он находится в отделении интенсивной терапии.
Несколько секунд спустя Адама соединили с дежурным врачом отделения.
— Боюсь, доктор Синклер, что состояние профессора не оставляет надежды. Прошлой ночью он еще был в сознании, но за ночь гематома увеличилась, и нам пришлось удалить ее. К сожалению, после операции он не приходил в сознание.
— Понятно, — ответил Адам. — Простите, могу я поговорить с миссис Финнс?
— Миссис Финнс вышла. Вероятно, сын уговорил ее спуститься в кафе. Она провела в палате всю ночь и, кажется, ничего не ела. Передать, чтобы она перезвонила?
— Не стоит. Скажите миссис Финнс, что я получил ее сообщение и вылетаю в Йорк. Через несколько часов я буду в больнице. Благодарю вас, коллега.
Глава 2
Адам выехал из больницы с мрачными мыслями. Обогнув замок на холме, Шарлот-сквер, и свернув к проезду Королевы, он подумал о том, что за банальным грабежом скрывается нечто большее.
Полицейское управление располагалось в северо-западной части города. Здание представляло собой многоэтажную конструкцию из стекла и металла с бесчисленным множеством антенн на крыше. Свернув на стоянку, Адам заметил черный «БМВ» Маклеода. Припарковав свой синий «ягуар» рядом, он направился к центральному входу. Один из дежурных офицеров узнал психиатра и позволил ему пройти. На ходу приветствуя знакомых, Синклер миновал десяток кабинетов с распахнутыми настежь дверями и уже из коридора услыхал голос отдающего приказы инспектора:
— Благодарю вас, Уолтер.
Услышав грохот брошенной на рычаг телефонной трубки, Адам легонько постучал в дверь.
— Войдите, — рявкнул Маклеод.
Старший инспектор сидел за столом, сдвинув на лоб очки и расстегнув пуговицы на воротничке. Он пребывал в отвратительном расположении духа и меньше всего был склонен принимать посетителей. Однако при виде старого приятеля его губы сложились в некое подобие дружелюбной гримасы, а седые усы оттопырились, обнажив ряд белых зубов.
— Адам, извини, что наорал на тебя. Я решил, что это опять какой-нибудь из стажеров, вечно являющихся в самый неподходящий момент.
— Понятно. Ты освободился?
— По крайней мере на сегодня и завтра, — кивнул Ноэль. — Я связался с коллегой в Йорке, который ведет это дело. Кстати, он обещал, что в аэропорту нас встретят. Судя по всему, работали профессионалы: мастерски отключена сигнализация, вскрыт — заметь, вскрыт, а не взорван — сейф, и ни единого отпечатка пальцев! По показаниям жены профессора, бандитов было двое. Оба в хирургических перчатках и капюшонах. Полиция Йорка сейчас допрашивает возможных свидетелей и соседей, но пока никаких следов.
В это время в дверях появился Дональд Кохрейн, один из лучших помощников старшего инспектора, недавно получивший звание детектива.
— А вот и ты, Дональд, как дела?
— Порядок, сэр, — улыбнулся молодой человек. — Миссис Маклеод просила передать извинения за то, что телефон был занят. Сумка будет собрана вовремя. Еще что-нибудь?
— Вроде нет. Оставляю все дела тебе. Смотри, я на тебя рассчитываю. Не хотелось бы вернуться и обнаружить на столе груду бумаг.
— Не беспокойтесь, сэр. Все будет в полном порядке. Желаю удачи!
По дороге Синклер коротко обрисовал состояние Натана Финнса.
— Да ничего удивительного, что парни в Йорке сбились с ног. Когда дело о краже со взломом отягощается убийством, они сделают все, чтобы раскрыть его.
— Если Финнс умрет, — мрачно произнес Адам, — этим двоим придется иметь дело не только с Йоркской полицией.
Забрав вещи Маклеода, они направились в аэропорт, где Хэмфри вручил им билеты и дорожную сумку Синклера. Сам полет прошел без неприятностей, и самолет приземлился в Лидс-Брэдфорде на две минуты раньше, чем было указано в расписании.
Неся в руках скромный багаж, Адам и Ноэль в толпе пассажиров прошли в здание аэровокзала, где их ожидал юркий, невысокого роста человек в щеголеватой тройке и темных очках. Маклеод окинул его подозрительным взглядом и вдруг широко улыбнулся.
— Здравствуй, Уолтер, не ожидал, что ты приедешь встретить нас лично.
Мужчина пожал плечами и улыбнулся в ответ.
— Почему бы нет, тем более это сэкономит время. Снаружи нас ждет машина. По дороге мы как раз успеем поговорить. Вы с багажом?
— Только с тем, что в руках, — отозвался Ноэль. — Уолтер, позволь познакомить тебя с моим другом и специальным консультантом управления полиции Эдинбурга по психиатрии, сэром Адамом Синклером. Я уже говорил по телефону, что он давний близкий друг профессора Финнса. Более того, именно его мистер Финнс хотел видеть сразу же после случившегося. Адам, это суперинтендант Уолтер Фиппс, — сказал Маклеод, обращаясь к Синклеру, — его люди сейчас занимаются делом Натана Финнса.
— Я буду благодарен за все, что вы и ваши ребята сможете сделать, — произнес Адам, пожимая руку новому знакомому.
Фиппс был на полголовы ниже Маклеода, коротко остриженные светлые волосы на висках уже тронула седина. При этом полицейский сохранил стройность и активность подростка. Он окинул Адама быстрым взглядом, и уголки его глаз дрогнули, словно увиденное произвело на суперинтенданта крайне приятное впечатление.
— Слава впереди вас летит, доктор Синклер, — дружелюбно улыбнулся Фиппс. — Раз вы друг Ноэля, зовите меня просто Уолтер. Если не ошибаюсь, пару лет назад вы принимали участия в деле так называемого Задиры из Скарборо? Помнится, именно вас Скотланд-Ярд просил составить психиатрическое заключение на обвиняемого. Все, конечно, понимают, что такого рода чудеса происходят не часто, но вдруг вам повезет и на этот раз. Боюсь, что наши возможности практически исчерпаны.
— Сделаю все, что в моих силах, — подтвердил Адам, когда все трое остановились у бордюра, поджидая машину. — Но сейчас мне бы хотелось как можно быстрее попасть в больницу. Состояние профессора крайне тяжелое. Я намерен по крайней мере попытаться поговорить с ним, пока не поздно.
— Не уверен, что у вас что-нибудь получится, — отозвался Фиппс, открывая багажник подъехавшего черного «форда». — Три четверти часа назад, когда я выезжал из Йорка, Финнс все еще находился в коме.
Фиппс занял место рядом с водителем, Адам и Ноэль разместились сзади. Лидс от Йорка отделяло двадцать три мили, за время которых суперинтендант рассказал о том, что успела раскопать полиция. Достав из кармана визитку, суперинтендант нацарапал на обратной стороне несколько цифр.
— Думаю, вы задержитесь в Йорке, — произнес он, протягивая Синклеру карточку. — Здесь мои телефоны — рабочий и домашний. Сейчас мы заскочим с Ноэлем куда-нибудь перекусить, а потом до ночи просидим в управлении. Буду рад, если вы решите остановиться у меня.
— Благодарю вас, Уолтер, но, боюсь, мне не придется спать этой ночью. Если посчастливится что-нибудь узнать, я постараюсь связаться с вами.
Бегло просмотрев медицинскую карту Натана, Адам поблагодарил сестру, стараясь совладать с охватившим его чувством отчаяния. Подойдя к двери палаты, он услышал высокий тенор, обращавшийся к нему из другого конца коридора:
— Сэр Синклер? Слава Создателю, вы здесь!
Голос принадлежал Питеру, старшему сыну Натана. Это был молодой мужчина чуть старше тридцати лет, одетый в безупречного покроя костюм в тонкую серую полоску. Очки в роговой оправе придавали ему вид студента. В свое время молодой человек с отличием окончил юридический факультет Оксфордского университета и сделал успешную карьеру в одном из престижных адвокатских бюро Лондона. В настоящее время за ним закрепилась репутация хорошего адвоката, и ходили слухи, что в скором времени он получит место в Королевском Совете. Однако сейчас молодой Финнс мало напоминал спокойного, уравновешенного юриста. Раздавленный горем, он выглядел совсем юным. Приблизившись к Адаму, Питер вдруг очутился в его сочувственных объятиях.
— Питер, мне очень жаль, — насколько мог мягко произнес Адам Синклер. — Я выехал сразу же, когда узнал. Как мама?
Питер вздрогнул и покачал головой.
— Измучена. Она не сомкнула глаз, пока отец оставался в операционной. Для мамы он всегда был смыслом жизни. Сознание того, что она его теряет, убивает ее. Сомневаюсь, что здесь можно чем-то помочь.
— Питер, мне очень жаль, — повторил Синклер. — Есть ли новости от брата, с ним удалось связаться?
— Да, он уже вылетел из Тель-Авива и через несколько часов будет здесь. Оркестр собирался в турне, и пришлось срочно искать замену. Можно сказать, что девчонке, которая играет партию второй флейты, очень повезло. Для нее это удача. Надеюсь, что в результате они поженятся. В любом случае Лоренс сможет остаться здесь столько… сколько потребуется.
— Я тоже, — отозвался Синклер. — Я останусь с вами, пока буду нужен. Где миссис Финнс?
— В палате, возле отца, — кивнул Питер в сторону стеклянных дверей. — С тех пор как его привезли из операционной, она еще не выходила. Пойдемте, я провожу вас.
Отделение интенсивной терапии пахло антисептиком, сверкало светлыми панелями и бесчисленным множеством приборов жизнеобеспечения, В палате, помимо профессора Финнса, находилось еще несколько пациентов в окружении родственников, между которыми бесшумно сновали медсестры. Сказанные вполголоса фразы сразу же тонули в несмолкаемом жужжании и потрескивании приборов.
Войдя в палату, Питер и Адам поймали на себе несколько заинтересованных взглядов, так как оба были по-своему привлекательны, но, в целом, было очевидно, что посетители слишком поглощены собственными заботами, чтобы обращать на что-либо внимание.
Натан Финнс лежал на дальней кровати у левой стены. Белое неподвижное тело было подключено к батарее мониторов. Лицо в маске из бинтов посерело, а кровоподтеки делали его похожим больше на лицо мумии, чем живого человека. Дыхание со свистом вырывалось из легких. Кислородная трубка из зеленоватого пластика терялась в хитросплетении других трубок и проводов. С первого взгляда было ясно, что Натану не суждено оправиться от этих травм.
Рахиль Финнс в изнеможении сидела на стуле рядом с кроватью. Склонив голову то ли в полудреме, то ли в молитве, она крепко сжимала безвольную руку мужа. Удрученно покачав головой, Питер подошел к матери и положил руку ей на плечо. Женщина вздрогнула.
— Не волнуйся, мам, — нежно обнимая ее, произнес сын. — Приехал сэр Адам.
Рахиль бросила на стоявшего позади мужчину измученный взгляд, и ее губы слегка дрогнули в улыбке.
— Адам, — едва слышно выдохнула она, — спасибо, что смогли приехать.
— Жаль, что это вызвано столь печальными обстоятельствами, — отозвался Синклер. — Не знаю, почему Натан так настойчиво хотел видеть меня, но, поскольку я здесь, надеюсь, что смогу быть хоть чем-то полезным.
Не произнося ни слова, Питер подвинул Синклеру стул, принес еще один для себя и сел напротив.
— Не могу выразить, как я рада, что вы здесь, Адам, — прошептала Рахиль, беря его ладонь свободной рукой. — Я так виновата…
— Рахиль, что вы, перестаньте…
— Натан настаивал, чтобы я позвонила вам сразу же после случившегося. Я пообещала ему, что свяжусь с вами немедленно. Затем он потерял сознание, я стала звонить в больницу, в полицию, а потом… — Женщина безнадежно махнула рукой.
— Рахиль, вы делали все возможное для спасения жизни мужа, — попытался утешить ее Синклер. — Вам не в чем упрекнуть себя. Каждый на вашем месте счел бы все остальное второстепенным.
— Да нет же! — отчаянно воскликнула женщина. — Вы не понимаете, Адам… Грабители, кто бы они ни были, украли Печать! Реликвию, передающуюся в семье Финнсов из поколения в поколение на протяжении столетий. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Печать, которую Натан называл Соломоновой? — переспросил Синклер, охваченный внезапной тревогой.
— Да-да, ту самую печать. Уверена, что муж показывал ее вам.
— Много лет назад, — кивнул Адам. — Она выглядела очень старой, хотя мне тогда и в голову не приходило, что она и есть легендарная Печать.
— Я тоже ни о чем не знала, — вздохнула Рахиль, — хотя, конечно, предполагала, что она очень стара. Последние несколько лет муж посвящал этой реликвии все свободное время. Перед тем как потерять сознание, он сказал мне: «То, что заключено в Печати, очень опасно. Ее нужно вернуть любой ценой! Позвони Адаму Синклеру и расскажи все, что случилось».
— Несомненно, — произнес Адам, вскидывая голову. — Рахиль, скажите, вы не догадываетесь, что ваш муж имел в виду, говоря об опасности, связанной с Печатью?
Женщина покачала головой.
— Как вы считаете, Рахиль, им была нужна именно Печать? — задал следующий вопрос Синклер.
— Не знаю, — снова покачала головой женщина. — Во всяком случае, они не забыли прихватить и мои драгоценности. Хотя я бы отдала им все до последнего камешка, лишь бы они не трогали моего Натана.
По щекам ее вновь потекли слезы, которые она вытирала тыльной стороной ладони. Адам извлек из кармана изящный носовой платок с монограммой и протянул ей. Всхлипывая, Рахиль прижала его к щекам.
— Из рассказанного вами следует, что в последнее время Печать обрела еще большую значимость, — заключил Синклер. — Боюсь, что если мы не сумеем ее вовремя вернуть, она принесет много зла. Я приложу все усилия, чтобы выполнить желание Натана. Кстати, Рахиль, кто, помимо членов семьи и меня, знал о существовании Печати?
Женщина озадаченно посмотрела на него и обернулась к сыну. Тряхнув головой, Питер сказал:
— Боюсь, о ее существовании знает множество людей. Отец никогда не был скрытным человеком. Если же речь идет о какой-то особой информации…
— Меня интересуют последние год-два.
— В таком случае мне придется начать издалека, — вздохнул Питер. — Показывая вам Печать, отец, должно быть, сказал, что с ней связана некая семейная тайна. Ребенком я часто слышал от дедушки, что в древности Печать принадлежала царскому дому одного из колен Израилевых и обладала силой уничтожать злых духов. Мне казалось, что все это сказки, которые взрослые любят рассказывать детям на ночь.
Синклер кивнул, стараясь скрыть тревожное предчувствие, охватившее его при упоминании о злых духах.
— В любом случае, — продолжал Питер, — отец старался выяснить происхождение Печати, вероятно, воодушевленный историями, которые слышал от своего деда, когда был мальчишкой. Все начиналось, как изысканное развлечение, но… вы представляете, как исследование захватывает ученого? Он тратил на это все свободное время. Примерно года полтора назад в этом уравнении появился, что называется, новый знаменатель. Дело в том, что умер дедушка, Бенджамин Финнс — ничего удивительного, старику было восемьдесят семь лет. Он лег спать, а утром уже не проснулся. После похорон отец отправился в Перт, чтобы разобрать вещи, оставшиеся в старом доме. Разгребая чердак, он наткнулся на сундук со старинными фамильными бумагами. Среди них обнаружился древний, сильно поврежденный пергамент. Он пожелтел от времени и почти не поддавался прочтению. Отцу удалось лишь определить, что документ составлен на латыни и, как ему показалось, каким-то образом связан с Печатью.
— Печатью Соломона? — уточнил Синклер.
— Так считал отец. Этого предположения оказалось достаточно, чтобы он бросил все и отправился в университет святого Андрея. Кто-то с кафедры средневековой истории сумел расшифровать пергамент. Документ оказался налоговым обязательством от 1381 года. Некий Джеймс Грэми заложил Рубену Финнсу из Перта бронзовую печать.
Питер выжидающе посмотрел на Адама, но тот только покачал головой.
— Я ничего не знал об этом. Полагаю, сумма залога была немалой?
— По тем временам она была просто огромной, поэтому отец решил выяснить, кем был этот Джеймс Грэми и почему Печать стоила таких денег нашему предку.
— Ему удалось?
— Точно не известно, — ответил молодой человек, — в это время он начал искать следы Печати не только в Британии, но и в Европе. Думаю, у него были помощники, вряд ли бы отец сумел самостоятельно разобрать весь документальный материал. Я прав, мама?
— Их было, наверное, несколько десятков, — подтвердила она. — Муж любил привлекать к своей работе студентов.
— Пожалуй, я могу это удостоверить, — улыбнулся Синклер. — Рахиль, вы сумели бы составить список всех, кто принимал непосредственное участие в работе?
— Боже мой, неужели вы думаете…
— Пока рано делать выводы, — перебил ее Адам, — на мой взгляд, следовало бы начать с тех, кто знает о существовании Печати. Питер, ты поможешь миссис Финнс в этом деле?
— Не уверен, что от меня будет много пользы, — смущенно ответил Питер, — но мне кажется, что нам могли бы помочь личные заметки отца.
— Конечно, — сказала Рахиль, и ее лицо посветлело. — По счастью, воры не тронули письменный стол.
Она хотела что-то добавить, однако в этот момент человек на кровати шевельнулся и тяжело вздохнул.
Полицейское управление располагалось в северо-западной части города. Здание представляло собой многоэтажную конструкцию из стекла и металла с бесчисленным множеством антенн на крыше. Свернув на стоянку, Адам заметил черный «БМВ» Маклеода. Припарковав свой синий «ягуар» рядом, он направился к центральному входу. Один из дежурных офицеров узнал психиатра и позволил ему пройти. На ходу приветствуя знакомых, Синклер миновал десяток кабинетов с распахнутыми настежь дверями и уже из коридора услыхал голос отдающего приказы инспектора:
— Благодарю вас, Уолтер.
Услышав грохот брошенной на рычаг телефонной трубки, Адам легонько постучал в дверь.
— Войдите, — рявкнул Маклеод.
Старший инспектор сидел за столом, сдвинув на лоб очки и расстегнув пуговицы на воротничке. Он пребывал в отвратительном расположении духа и меньше всего был склонен принимать посетителей. Однако при виде старого приятеля его губы сложились в некое подобие дружелюбной гримасы, а седые усы оттопырились, обнажив ряд белых зубов.
— Адам, извини, что наорал на тебя. Я решил, что это опять какой-нибудь из стажеров, вечно являющихся в самый неподходящий момент.
— Понятно. Ты освободился?
— По крайней мере на сегодня и завтра, — кивнул Ноэль. — Я связался с коллегой в Йорке, который ведет это дело. Кстати, он обещал, что в аэропорту нас встретят. Судя по всему, работали профессионалы: мастерски отключена сигнализация, вскрыт — заметь, вскрыт, а не взорван — сейф, и ни единого отпечатка пальцев! По показаниям жены профессора, бандитов было двое. Оба в хирургических перчатках и капюшонах. Полиция Йорка сейчас допрашивает возможных свидетелей и соседей, но пока никаких следов.
В это время в дверях появился Дональд Кохрейн, один из лучших помощников старшего инспектора, недавно получивший звание детектива.
— А вот и ты, Дональд, как дела?
— Порядок, сэр, — улыбнулся молодой человек. — Миссис Маклеод просила передать извинения за то, что телефон был занят. Сумка будет собрана вовремя. Еще что-нибудь?
— Вроде нет. Оставляю все дела тебе. Смотри, я на тебя рассчитываю. Не хотелось бы вернуться и обнаружить на столе груду бумаг.
— Не беспокойтесь, сэр. Все будет в полном порядке. Желаю удачи!
По дороге Синклер коротко обрисовал состояние Натана Финнса.
— Да ничего удивительного, что парни в Йорке сбились с ног. Когда дело о краже со взломом отягощается убийством, они сделают все, чтобы раскрыть его.
— Если Финнс умрет, — мрачно произнес Адам, — этим двоим придется иметь дело не только с Йоркской полицией.
Забрав вещи Маклеода, они направились в аэропорт, где Хэмфри вручил им билеты и дорожную сумку Синклера. Сам полет прошел без неприятностей, и самолет приземлился в Лидс-Брэдфорде на две минуты раньше, чем было указано в расписании.
Неся в руках скромный багаж, Адам и Ноэль в толпе пассажиров прошли в здание аэровокзала, где их ожидал юркий, невысокого роста человек в щеголеватой тройке и темных очках. Маклеод окинул его подозрительным взглядом и вдруг широко улыбнулся.
— Здравствуй, Уолтер, не ожидал, что ты приедешь встретить нас лично.
Мужчина пожал плечами и улыбнулся в ответ.
— Почему бы нет, тем более это сэкономит время. Снаружи нас ждет машина. По дороге мы как раз успеем поговорить. Вы с багажом?
— Только с тем, что в руках, — отозвался Ноэль. — Уолтер, позволь познакомить тебя с моим другом и специальным консультантом управления полиции Эдинбурга по психиатрии, сэром Адамом Синклером. Я уже говорил по телефону, что он давний близкий друг профессора Финнса. Более того, именно его мистер Финнс хотел видеть сразу же после случившегося. Адам, это суперинтендант Уолтер Фиппс, — сказал Маклеод, обращаясь к Синклеру, — его люди сейчас занимаются делом Натана Финнса.
— Я буду благодарен за все, что вы и ваши ребята сможете сделать, — произнес Адам, пожимая руку новому знакомому.
Фиппс был на полголовы ниже Маклеода, коротко остриженные светлые волосы на висках уже тронула седина. При этом полицейский сохранил стройность и активность подростка. Он окинул Адама быстрым взглядом, и уголки его глаз дрогнули, словно увиденное произвело на суперинтенданта крайне приятное впечатление.
— Слава впереди вас летит, доктор Синклер, — дружелюбно улыбнулся Фиппс. — Раз вы друг Ноэля, зовите меня просто Уолтер. Если не ошибаюсь, пару лет назад вы принимали участия в деле так называемого Задиры из Скарборо? Помнится, именно вас Скотланд-Ярд просил составить психиатрическое заключение на обвиняемого. Все, конечно, понимают, что такого рода чудеса происходят не часто, но вдруг вам повезет и на этот раз. Боюсь, что наши возможности практически исчерпаны.
— Сделаю все, что в моих силах, — подтвердил Адам, когда все трое остановились у бордюра, поджидая машину. — Но сейчас мне бы хотелось как можно быстрее попасть в больницу. Состояние профессора крайне тяжелое. Я намерен по крайней мере попытаться поговорить с ним, пока не поздно.
— Не уверен, что у вас что-нибудь получится, — отозвался Фиппс, открывая багажник подъехавшего черного «форда». — Три четверти часа назад, когда я выезжал из Йорка, Финнс все еще находился в коме.
Фиппс занял место рядом с водителем, Адам и Ноэль разместились сзади. Лидс от Йорка отделяло двадцать три мили, за время которых суперинтендант рассказал о том, что успела раскопать полиция. Достав из кармана визитку, суперинтендант нацарапал на обратной стороне несколько цифр.
— Думаю, вы задержитесь в Йорке, — произнес он, протягивая Синклеру карточку. — Здесь мои телефоны — рабочий и домашний. Сейчас мы заскочим с Ноэлем куда-нибудь перекусить, а потом до ночи просидим в управлении. Буду рад, если вы решите остановиться у меня.
— Благодарю вас, Уолтер, но, боюсь, мне не придется спать этой ночью. Если посчастливится что-нибудь узнать, я постараюсь связаться с вами.
***
Оказавшись в больнице, Синклер немедленно направился в отделение интенсивной терапии. Дежурная сестра ответила на его приветствие с некоторой осторожностью, однако ее отношение мгновенно изменилось, когда он протянул визитную карточку.Бегло просмотрев медицинскую карту Натана, Адам поблагодарил сестру, стараясь совладать с охватившим его чувством отчаяния. Подойдя к двери палаты, он услышал высокий тенор, обращавшийся к нему из другого конца коридора:
— Сэр Синклер? Слава Создателю, вы здесь!
Голос принадлежал Питеру, старшему сыну Натана. Это был молодой мужчина чуть старше тридцати лет, одетый в безупречного покроя костюм в тонкую серую полоску. Очки в роговой оправе придавали ему вид студента. В свое время молодой человек с отличием окончил юридический факультет Оксфордского университета и сделал успешную карьеру в одном из престижных адвокатских бюро Лондона. В настоящее время за ним закрепилась репутация хорошего адвоката, и ходили слухи, что в скором времени он получит место в Королевском Совете. Однако сейчас молодой Финнс мало напоминал спокойного, уравновешенного юриста. Раздавленный горем, он выглядел совсем юным. Приблизившись к Адаму, Питер вдруг очутился в его сочувственных объятиях.
— Питер, мне очень жаль, — насколько мог мягко произнес Адам Синклер. — Я выехал сразу же, когда узнал. Как мама?
Питер вздрогнул и покачал головой.
— Измучена. Она не сомкнула глаз, пока отец оставался в операционной. Для мамы он всегда был смыслом жизни. Сознание того, что она его теряет, убивает ее. Сомневаюсь, что здесь можно чем-то помочь.
— Питер, мне очень жаль, — повторил Синклер. — Есть ли новости от брата, с ним удалось связаться?
— Да, он уже вылетел из Тель-Авива и через несколько часов будет здесь. Оркестр собирался в турне, и пришлось срочно искать замену. Можно сказать, что девчонке, которая играет партию второй флейты, очень повезло. Для нее это удача. Надеюсь, что в результате они поженятся. В любом случае Лоренс сможет остаться здесь столько… сколько потребуется.
— Я тоже, — отозвался Синклер. — Я останусь с вами, пока буду нужен. Где миссис Финнс?
— В палате, возле отца, — кивнул Питер в сторону стеклянных дверей. — С тех пор как его привезли из операционной, она еще не выходила. Пойдемте, я провожу вас.
Отделение интенсивной терапии пахло антисептиком, сверкало светлыми панелями и бесчисленным множеством приборов жизнеобеспечения, В палате, помимо профессора Финнса, находилось еще несколько пациентов в окружении родственников, между которыми бесшумно сновали медсестры. Сказанные вполголоса фразы сразу же тонули в несмолкаемом жужжании и потрескивании приборов.
Войдя в палату, Питер и Адам поймали на себе несколько заинтересованных взглядов, так как оба были по-своему привлекательны, но, в целом, было очевидно, что посетители слишком поглощены собственными заботами, чтобы обращать на что-либо внимание.
Натан Финнс лежал на дальней кровати у левой стены. Белое неподвижное тело было подключено к батарее мониторов. Лицо в маске из бинтов посерело, а кровоподтеки делали его похожим больше на лицо мумии, чем живого человека. Дыхание со свистом вырывалось из легких. Кислородная трубка из зеленоватого пластика терялась в хитросплетении других трубок и проводов. С первого взгляда было ясно, что Натану не суждено оправиться от этих травм.
Рахиль Финнс в изнеможении сидела на стуле рядом с кроватью. Склонив голову то ли в полудреме, то ли в молитве, она крепко сжимала безвольную руку мужа. Удрученно покачав головой, Питер подошел к матери и положил руку ей на плечо. Женщина вздрогнула.
— Не волнуйся, мам, — нежно обнимая ее, произнес сын. — Приехал сэр Адам.
Рахиль бросила на стоявшего позади мужчину измученный взгляд, и ее губы слегка дрогнули в улыбке.
— Адам, — едва слышно выдохнула она, — спасибо, что смогли приехать.
— Жаль, что это вызвано столь печальными обстоятельствами, — отозвался Синклер. — Не знаю, почему Натан так настойчиво хотел видеть меня, но, поскольку я здесь, надеюсь, что смогу быть хоть чем-то полезным.
Не произнося ни слова, Питер подвинул Синклеру стул, принес еще один для себя и сел напротив.
— Не могу выразить, как я рада, что вы здесь, Адам, — прошептала Рахиль, беря его ладонь свободной рукой. — Я так виновата…
— Рахиль, что вы, перестаньте…
— Натан настаивал, чтобы я позвонила вам сразу же после случившегося. Я пообещала ему, что свяжусь с вами немедленно. Затем он потерял сознание, я стала звонить в больницу, в полицию, а потом… — Женщина безнадежно махнула рукой.
— Рахиль, вы делали все возможное для спасения жизни мужа, — попытался утешить ее Синклер. — Вам не в чем упрекнуть себя. Каждый на вашем месте счел бы все остальное второстепенным.
— Да нет же! — отчаянно воскликнула женщина. — Вы не понимаете, Адам… Грабители, кто бы они ни были, украли Печать! Реликвию, передающуюся в семье Финнсов из поколения в поколение на протяжении столетий. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Печать, которую Натан называл Соломоновой? — переспросил Синклер, охваченный внезапной тревогой.
— Да-да, ту самую печать. Уверена, что муж показывал ее вам.
— Много лет назад, — кивнул Адам. — Она выглядела очень старой, хотя мне тогда и в голову не приходило, что она и есть легендарная Печать.
— Я тоже ни о чем не знала, — вздохнула Рахиль, — хотя, конечно, предполагала, что она очень стара. Последние несколько лет муж посвящал этой реликвии все свободное время. Перед тем как потерять сознание, он сказал мне: «То, что заключено в Печати, очень опасно. Ее нужно вернуть любой ценой! Позвони Адаму Синклеру и расскажи все, что случилось».
— Несомненно, — произнес Адам, вскидывая голову. — Рахиль, скажите, вы не догадываетесь, что ваш муж имел в виду, говоря об опасности, связанной с Печатью?
Женщина покачала головой.
— Как вы считаете, Рахиль, им была нужна именно Печать? — задал следующий вопрос Синклер.
— Не знаю, — снова покачала головой женщина. — Во всяком случае, они не забыли прихватить и мои драгоценности. Хотя я бы отдала им все до последнего камешка, лишь бы они не трогали моего Натана.
По щекам ее вновь потекли слезы, которые она вытирала тыльной стороной ладони. Адам извлек из кармана изящный носовой платок с монограммой и протянул ей. Всхлипывая, Рахиль прижала его к щекам.
— Из рассказанного вами следует, что в последнее время Печать обрела еще большую значимость, — заключил Синклер. — Боюсь, что если мы не сумеем ее вовремя вернуть, она принесет много зла. Я приложу все усилия, чтобы выполнить желание Натана. Кстати, Рахиль, кто, помимо членов семьи и меня, знал о существовании Печати?
Женщина озадаченно посмотрела на него и обернулась к сыну. Тряхнув головой, Питер сказал:
— Боюсь, о ее существовании знает множество людей. Отец никогда не был скрытным человеком. Если же речь идет о какой-то особой информации…
— Меня интересуют последние год-два.
— В таком случае мне придется начать издалека, — вздохнул Питер. — Показывая вам Печать, отец, должно быть, сказал, что с ней связана некая семейная тайна. Ребенком я часто слышал от дедушки, что в древности Печать принадлежала царскому дому одного из колен Израилевых и обладала силой уничтожать злых духов. Мне казалось, что все это сказки, которые взрослые любят рассказывать детям на ночь.
Синклер кивнул, стараясь скрыть тревожное предчувствие, охватившее его при упоминании о злых духах.
— В любом случае, — продолжал Питер, — отец старался выяснить происхождение Печати, вероятно, воодушевленный историями, которые слышал от своего деда, когда был мальчишкой. Все начиналось, как изысканное развлечение, но… вы представляете, как исследование захватывает ученого? Он тратил на это все свободное время. Примерно года полтора назад в этом уравнении появился, что называется, новый знаменатель. Дело в том, что умер дедушка, Бенджамин Финнс — ничего удивительного, старику было восемьдесят семь лет. Он лег спать, а утром уже не проснулся. После похорон отец отправился в Перт, чтобы разобрать вещи, оставшиеся в старом доме. Разгребая чердак, он наткнулся на сундук со старинными фамильными бумагами. Среди них обнаружился древний, сильно поврежденный пергамент. Он пожелтел от времени и почти не поддавался прочтению. Отцу удалось лишь определить, что документ составлен на латыни и, как ему показалось, каким-то образом связан с Печатью.
— Печатью Соломона? — уточнил Синклер.
— Так считал отец. Этого предположения оказалось достаточно, чтобы он бросил все и отправился в университет святого Андрея. Кто-то с кафедры средневековой истории сумел расшифровать пергамент. Документ оказался налоговым обязательством от 1381 года. Некий Джеймс Грэми заложил Рубену Финнсу из Перта бронзовую печать.
Питер выжидающе посмотрел на Адама, но тот только покачал головой.
— Я ничего не знал об этом. Полагаю, сумма залога была немалой?
— По тем временам она была просто огромной, поэтому отец решил выяснить, кем был этот Джеймс Грэми и почему Печать стоила таких денег нашему предку.
— Ему удалось?
— Точно не известно, — ответил молодой человек, — в это время он начал искать следы Печати не только в Британии, но и в Европе. Думаю, у него были помощники, вряд ли бы отец сумел самостоятельно разобрать весь документальный материал. Я прав, мама?
— Их было, наверное, несколько десятков, — подтвердила она. — Муж любил привлекать к своей работе студентов.
— Пожалуй, я могу это удостоверить, — улыбнулся Синклер. — Рахиль, вы сумели бы составить список всех, кто принимал непосредственное участие в работе?
— Боже мой, неужели вы думаете…
— Пока рано делать выводы, — перебил ее Адам, — на мой взгляд, следовало бы начать с тех, кто знает о существовании Печати. Питер, ты поможешь миссис Финнс в этом деле?
— Не уверен, что от меня будет много пользы, — смущенно ответил Питер, — но мне кажется, что нам могли бы помочь личные заметки отца.
— Конечно, — сказала Рахиль, и ее лицо посветлело. — По счастью, воры не тронули письменный стол.
Она хотела что-то добавить, однако в этот момент человек на кровати шевельнулся и тяжело вздохнул.
Глава 3
Все трое встревоженно обступили кровать больного. Натан шевельнулся снова и, с трудом приоткрыв глаза, обвел собравшихся невидящим взглядом.
— Рахиль?
Подавив рыдания, женщина нагнулась и крепче сжала руку мужа.
— Я здесь, Натан. И Питер тоже… Ларри скоро будет… И Адам приехал… Адам Синклер. Ты просил позвонить ему.
Слабая улыбка тронула посиневшие губы Натана.
— Все здесь… Это хорошо… Приятно, когда мальчики приезжают домой на каникулы…
Рахиль бросила обеспокоенный взгляд на Адама.
— Боюсь, я ожидал этого, — пробормотал он. — Травмы головы часто сопровождаются бредом.
— Его можно привести в сознание? — спросил Питер. — Отец очень хотел поговорить с вами.
— Можно попробовать гипноз, — осторожно произнес Синклер. — Во всяком случае, он будет чувствовать себя в безопасности.
— Думаете, поможет? Хирург сказал, что у него частично поврежден мозг.
— Питер, ты веришь в бессмертие души?
— Да, конечно… — смущенно пробормотал тот.
— Тогда доверься мне. Память принадлежит сфере духа, а не бренной плоти.
Человек на кровати тяжело вздохнул.
— Надеюсь, этот грипп скоро пройдет, — прошептал он, беспокойно повернув голову. — Я обещал мальчикам поехать с ними в Перт…
— Он говорит о событиях двадцатилетней давности. — Взгляд Рахиль выражал почти физическое страдание. — Ты помнишь, сынок?
Питер молча кивнул.
— Натан сейчас в прошлом, в счастливых воспоминаниях. — Голос женщины сорвался, — Есть ли у нас право возвращать его в настоящее, к боли и ожиданию смерти?
— Безусловно, я подчинюсь вашему решению, Рахиль. Но, учитывая, как настойчиво ваш муж просил меня приехать, стоило бы рискнуть. Обещаю, что мои действия не причинят ему вреда, ни в физическом плане, ни тем более в духовном. Возможно, мне даже удастся немного облегчить его страдания.
На мгновение повисла тишина, которая нарушалась лишь прерывистым бормотанием Натана. Затем Рахиль глубоко вздохнула и расправила плечи.
— Простите, Адам, — произнесла она с видом человека, принявшего решение. — Наверное, он тоже хотел бы этого. Делайте, что считаете нужным. Натан всегда высоко ценил вас. С моей стороны было бы предательством поступить против его воли. Мы доверяли друг другу всю жизнь.
— Спасибо, Рахиль, — с нежной улыбкой Адам взял ее за руку. — Я понимаю, что это решение далось вам нелегко. Оставьте меня с ним на некоторое время наедине. Сейчас мне необходимо максимально сосредоточиться.
— Думаю, маме не помешает глоток свежего воздуха, — произнес Питер, поднимаясь со стула и беря мать за руку, — да и я не прочь… Мы спустимся перекусить. Принести вам что-нибудь, Адам? Кофе или, может быть, чай?
— Рахиль?
Подавив рыдания, женщина нагнулась и крепче сжала руку мужа.
— Я здесь, Натан. И Питер тоже… Ларри скоро будет… И Адам приехал… Адам Синклер. Ты просил позвонить ему.
Слабая улыбка тронула посиневшие губы Натана.
— Все здесь… Это хорошо… Приятно, когда мальчики приезжают домой на каникулы…
Рахиль бросила обеспокоенный взгляд на Адама.
— Боюсь, я ожидал этого, — пробормотал он. — Травмы головы часто сопровождаются бредом.
— Его можно привести в сознание? — спросил Питер. — Отец очень хотел поговорить с вами.
— Можно попробовать гипноз, — осторожно произнес Синклер. — Во всяком случае, он будет чувствовать себя в безопасности.
— Думаете, поможет? Хирург сказал, что у него частично поврежден мозг.
— Питер, ты веришь в бессмертие души?
— Да, конечно… — смущенно пробормотал тот.
— Тогда доверься мне. Память принадлежит сфере духа, а не бренной плоти.
Человек на кровати тяжело вздохнул.
— Надеюсь, этот грипп скоро пройдет, — прошептал он, беспокойно повернув голову. — Я обещал мальчикам поехать с ними в Перт…
— Он говорит о событиях двадцатилетней давности. — Взгляд Рахиль выражал почти физическое страдание. — Ты помнишь, сынок?
Питер молча кивнул.
— Натан сейчас в прошлом, в счастливых воспоминаниях. — Голос женщины сорвался, — Есть ли у нас право возвращать его в настоящее, к боли и ожиданию смерти?
— Безусловно, я подчинюсь вашему решению, Рахиль. Но, учитывая, как настойчиво ваш муж просил меня приехать, стоило бы рискнуть. Обещаю, что мои действия не причинят ему вреда, ни в физическом плане, ни тем более в духовном. Возможно, мне даже удастся немного облегчить его страдания.
На мгновение повисла тишина, которая нарушалась лишь прерывистым бормотанием Натана. Затем Рахиль глубоко вздохнула и расправила плечи.
— Простите, Адам, — произнесла она с видом человека, принявшего решение. — Наверное, он тоже хотел бы этого. Делайте, что считаете нужным. Натан всегда высоко ценил вас. С моей стороны было бы предательством поступить против его воли. Мы доверяли друг другу всю жизнь.
— Спасибо, Рахиль, — с нежной улыбкой Адам взял ее за руку. — Я понимаю, что это решение далось вам нелегко. Оставьте меня с ним на некоторое время наедине. Сейчас мне необходимо максимально сосредоточиться.
— Думаю, маме не помешает глоток свежего воздуха, — произнес Питер, поднимаясь со стула и беря мать за руку, — да и я не прочь… Мы спустимся перекусить. Принести вам что-нибудь, Адам? Кофе или, может быть, чай?