Страница:
– Хорошо, хорошо. Вам не следует беспокоиться из-за этого. И все-таки жаль. Если бы не Корам, ты сам был бы уже коадъютором. А вместо того ты и Венсит…
– Да, мы составляем прекрасную пару, не правда ли? – спросил Ридон, глядя на Торна прищуренными глазами. – Венсит – лиса, и не скрывает этого. А я… Как ты помнишь, Корам сравнил меня с Люцифером наших дней, падшим ангелом, выброшенным во мрак из Внутреннего Круга, – он с мрачной улыбкой рассматривал ногти. – Действительно, я всегда любил Люцифера. До своего падения он был одним из самых блестящих и выдающихся ангелов.
Позади Ридона вспыхнул огонь, осветив его на мгновение малиновым светом. Торн громко икнул и с трудом сдержал испуганный жест.
– Пожалуйста, не играй такими вещами, – прошептал он. – Ведь могут услышать.
– Кто? Люцифер? – спросил Ридон. – Чепуха, дорогой Торн.
Боюсь, что наш обожаемый Князь Тьмы – всего лишь придуманный дьявол, волшебная легенда для запугивания непослушных детей. Настоящие дьяволы – это люди наподобие Моргана и Мак Лейна. Ты должен хорошо это помнить.
Торн, хмурясь, накинул мантию, поправил ее, застегнулся, дрожащими руками натянул на лоб узкий золотой обруч.
– Хорошо. Пусть Морган и Мак Лейн – дьяволы. Если ты так сказал, значит, это правда. Но не могу же я так заявить перед Советом, даже если Морган и Мак Лейн действительно представляют собой то, что ты сказал, а я, учти, этого не знаю, так как никогда не встречался с ними. К тому же они, хотя и всего лишь наполовину, Дерини, и, следовательно, согласно древнему закону, ни один из нас не имеет права применять против них тайные силы. У меня на руках должны быть очень веские доказательства, чтобы Совет изменил их статус.
– Они у тебя будут, – пообещал Ридон, машинально массируя шрам кончиком пальца. – Тебе нужно только сообщить Совету, что Морган и Мак Лейн способны делать такие вещи, которые не должны бы уметь. И если это не убедит Совет, ты должен добавить, что эти двое будут представлять опасность для самого Внутреннего Круга.
– Но они даже и не знают о существовании Совета!
– Слухи всегда есть, – коротко ответил Ридон. – И ты, кроме того, должен помнить, для своей же пользы, что этого хочет Венсит. Мне продолжать дальше?
– Да… да нет, не стоит.
Торн нервно откашлялся и повернулся к зеркалу, чтобы осмотреть себя.
Он с трудом сдерживал дрожь в пальцах, когда поправлял воротник.
– Я сделаю то, о чем вы просите, – продолжал он более уверенно. – И надеюсь, что ты, в свою очередь, напомнишь Венситу о том риске, которому я подвергаю себя, передавая его просьбу. Не знаю, что вы хотите сделать с Морганом и Мак Лейном, да и знать не хочу. Но Совет всегда придерживается нейтральной позиции. Он всегда очень бурно реагирует на то, когда один из его членов вмешивается в политические распри. Венсит сам мог бы войти в Совет, если бы был более покорен, – закончил Торн.
– Покорность не в характере Венсита, – мягко возразил Ридон. – И не в моем тоже. Однако если ты испортишь отношение с одним из нас, то у меня есть возможность представить все дело так, что тебе будет грозить опасность. Кроме того, поговаривают, что назрела необходимость вывести кое-кого из Совета.
– Но не думаешь же ты, что могут вывести меня… – в бледно-голубых глазах мелькнул ужас.
– Конечно, нет.
Торн с трудом проглотил слюну, выпрямился и шагнул к площадке, украшенной цветами и виноградной лозой.
Это был Путь Перехода.
– Я сообщу вам обо всем завтра утром, – сказал он, подбирая полы золотой мантии со всем достоинством, которое только мог собрать. – Вас это устраивает?
Ридон, не говоря ни слова, поклонился, в его глазах мелькнула насмешка.
– Ну, тогда приятного вечера, – пожелал Торн и исчез.
На высокогорном, тщательно охраняемом плато, хорошо вписываясь в окружающий ландшафт, стояла древняя постройка. В большой восьмиугольной комнате со сводчатым потолком, имеющим форму ограненного аметиста, собрался Совет Камбера.
Под пурпурным куполом в полированных черных плитах пола отражались огромные, высотой от пола до потолка, металлические двери, занимающие целую стену. Остальные семь стен цвета старой слоновой кости с укрепленными в них факелами, каждый из которых был толщиной в руку, занимали высеченные из мрамора фигуры известных всему миру Дерини, оставивших яркий след в истории.
В центре комнаты находился массивный восьмиугольный стол, вокруг которого были расставлены восемь кресел с высокими спинками. У пяти из них стояли Дерини.
Трое мужчин и две женщины стояли под пурпурным куполом. Все, кроме одного, были одеты в золотое и фиолетовое, что означало их принадлежность к Внутреннему Кругу.
Единственное исключение являл собой Денис Арлиан. Он был сосредоточен и мрачен в своей черной сутане и пурпурном епископском плаще. Он изредка кивал, как бы приобщаясь к разговору между леди Вивьеной, находящейся слева от него, и смуглым напряженным молодым человеком с миндалевидными глазами – Тирселем де Клараном.
По другую сторону стола седовласый человек с бледными прозрачными руками разговаривал с девушкой, лет на пятьдесят моложе его.
Девушка смеялась и слушала с интересом, изредка встряхивая головой, и тогда ее рыжие волосы вспыхивали ярким пламенем.
Арлиан с трудом сдержал зевок и повернулся к дверям, которые в этот момент открылись, пропуская в комнату Торна Хагена.
Торн был подавлен. Бледность его обычно цветущего лица лишь усугублялась двумя яркими пятнами на скулах. Едва заметив взгляд Арлиана, он отвернулся и пошел через комнату, чтобы присоединиться к разговору девушки и старика. На его лице появилось обычное обезоруживающее выражение, когда он включился в разговор. Но от Арлиана не укрылось, что Торн украдкой вытер о плащ потные ладони и, чтобы скрыть дрожь, спрятал руки в широкие рукава.
Арлиан отвернулся и сделал вид, что поглощен рассказом леди Вивьены. Его тренированное лицо отражало все перипетии повествования, но мозг был далек от предмета разговора.
Что-то очень взволновало Хагена сегодня вечером, но кто же послужил причиной? Конечно, не человек. А Дерини Хагену здесь нечего бояться. Ни один Дерини не поднимет свое тайное оружие против того, кто находится в этой комнате. Вокруг этой комнаты сплетена сеть защиты, скрепленная кровавой клятвой каждого члена. Эта сеть постоянно возобновлялась: каждый раз, когда во Внутренний Круг выбирался новый член.
Тут для Торна Хагена опасности нет.
Арлиан пробежал пальцами по краю стола из слоновой кости и улыбнулся, ощутив холодную гладкость золота, разделявшего стол на сегменты.
Может быть и другое. Раньше или позже, но Хагену придется выйти из комнаты Совета. А за ее пределами есть Дерини, не связанные с Внутренним Кругом, не подчиняющиеся указаниям Совета и относящиеся к членству Торна в Совете без должного почтения.
Ведь среди Дерини тоже всегда находились ренегаты: Левис из Ворфаля, Ридон из Истмарха, Рольф Макферсон и другие – они не признавали Совет или были изгнаны из его рядов, а может быть, даже замешаны в заговоре. Возможно, один из них и угрожает Торну Хагену? Или существует заговор против Совета?
Арлиан снова взглянул на Торна и усмехнулся, поняв, что у него нет ничего, кроме подозрений.
Может быть, Торн получил отставку у любовницы или поссорился со своим управляющим? Все может быть.
Позади Арлиана послышался шелест одежд. Он повернулся и увидел, что в дверь входят два последних члена Совета. Каждый держал в руке жезл коадъютора.
Баррет де Лейни, старший из них, который должен был быть председателем на сегодняшнем заседании, производил внушительное впечатление. Голова, несмотря на полное отсутствие волос, казалась красивой. На чисто выбритом лице сверкали изумрудные глаза.
Джас Стефан Корам, с волосами цвета светлого серебра, элегантный и стройный, по внушительности не мог сравниться с Барретом.
Корам молча проводил Баррета к его месту между Лораном и Тирселем, а затем подошел к своему месту на противоположной стороне стола.
Все положили свои жезлы на стол, Корам раскинул руки в стороны: одну ладонью вниз, а другую – вверх. Все остальные сделали то же самое, и ладони каждого встретились с ладонью соседа.
Корам откашлялся и заговорил:
– Приветствую вас, лорды и леди. Слушайте слова Мастера. Пусть у каждого из вас слово будет одно целое с духом.
Баррет наклонил голову, а затем поднял глаза на сферический кристалл, свисающий на длинной цепи с потолка купола. Сфера слегка дрожала в спокойном тихом воздухе.
Баррет заговорил. Древний ритуал Дерини начинался словами:
– Мы встретились. Мы одно целое со светом. Мы видим пути древних. Мы не пойдем по ним, – он замолчал, откинулся на спинку кресла. – Да будет так.
– Да будет так.
После этих слов все восемь человек заворочались в своих креслах. Послышался шелест их одежд, приглушенные разговоры. Когда все успокоились, Баррет сел прямо, положив руки на подлокотники кресла. Очевидно, он приготовился начать заседание.
Но прежде чем он заговорил, хрупкий седовласый человек, сидевший справа от него, откашлялся и подался вперед. Герб на спинке его кресла свидетельствовал, что это Лоран де Бардис, шестнадцатый барон Бардис. Лицо его было угрюмым.
– Баррет, прежде чем начать формальную процедуру, я полагаю, нам следует обсудить слухи, которые ходят в народе.
– Слухи?
– Лоран, у нас нет времени для слухов, – оборвал его Корам. – Есть более важные…
– Это тоже важно, – отрезал Лоран, энергично рубанув воздух тонкой рукой. – Я думаю, один слух особенно заслуживает внимания. Говорят, что Морган, Дерини лишь наполовину, владеет древним искусством исцеления.
Все замолчали, ошеломленные известием, а затем послышались выкрики:
– Исцеления?
– Морган исцеляет?
– Лоран, ты не ошибаешься? – прозвучал женский голос. – Никто из нас не может исцелять.
– Верно, – согласился Баррет. – Все Дерини знают, что это искусство утрачено еще во времена Реставрации.
– Может быть, мы просто забыли уведомить об этом Моргана? – съязвил Лоран. – Ведь он же полукровка Дерини! – он посмотрел на Баррета с ледяной решительностью, а затем тряхнул седой головой. – Прости меня, Баррет. Если кто и сожалеет больше всех об утрате этого искусства, так это ты.
Его голос сорвался, потому что он вспомнил, при каких обстоятельствах пятьдесят лет назад Баррет потерял свое зрение: раскаленное железо выжгло его глаза как выкуп за группу детей Дерини, которые в противном случае пали бы под мечами палачей-фанатиков.
Баррет наклонил голову и потрепал Лорана по плечу, успокаивая его.
– Не казни себя, Лоран, – прошептал слепой старец. – Есть вещи более ценные, чем зрение. Расскажи нам об этом Моргане.
Лоран вздрогнул.
– У меня нет доказательств, я просто слышал разговоры, и меня, как врача, это весьма заинтересовало. Если Морган…
– Морган, Морган, Морган! – взорвался Тирсель, ударив ладонью по столу. – Мы только и говорим о нем. Может быть, мы начнем охоту за людьми нашей расы? Ведь самое ценное из того, что мы теряем, так это люди!
Вивьена негодующе фыркнула. Ее красивая голова повернулась к юноше:
– Тирсель, Морган не принадлежит к нашей расе. Он полукровка, предатель. Он дискредитирует имя Дерини, пользуясь своим могуществом.
Тирсель взглянул на нее и расхохотался.
– Морган? С этим можно не согласиться. Полукровка – это верно. А предатель – так это смотря кто говорит. Келсон не назовет его предателем, даже наоборот. А что до дискредитации Дерини, сударыня, то, насколько я знаю, Морган не сделал ничего, что запятнало бы имя Дерини. Напротив, это один из немногих, кто во всеуслышание и с гордостью заявляет, что он Дерини.
– А что касается неприязни к Дерини со стороны людей, то ее вызвали много лет назад люди, гораздо более могущественные, чем полукровка Морган!
– Ха! Ты считаешь, что он полукровка? – вмешался Торн Хаген, увидев возможность выполнить поручение Венсита. – И Дункан Мак Лейн тоже. Вы все считаете их полукровками, но не думаете о том, что они иногда проявляют такое могущество, какое полукровкам несвойственно. А теперь они еще и исцеляют!
Он окинул всех взглядом и продолжал:
– А не рассматривали ли вы возможность того, что они не полукровки? Что, возможно, мы имеем дело с двумя чистокровными Дерини-ренегатами?
Наступила тишина. Все были ошеломлены.
Рыжеволосая Кирн, сидящая справа от него, нахмурилась и тронула его за руку:
– Чистокровные Дерини, Торн? Но это же невозможно. Мы все знаем, кто их родители.
Вивьена фыркнула:
– Да, матерей мы знаем. Мы знаем, что они чистокровные Дерини.
Но кто может поручиться, что мы знаем и отцов?
Она подняла брови, и вокруг стола пробежал сдержанный смешок.
Тирсель покраснел.
– Если ты собираешься распространять сплетни о родителях Моргана и Мак Лейна, то я должен тебе напомнить, что у некоторых из нас происхождение тоже не очень-то определенное. О, мы все Дерини, с этим нельзя спорить, Но может ли кто-нибудь из вас с уверенностью сказать, кто его отец?
– Ну, хватит! – рявкнул Корам, ударив ладонью по столу.
Послышался голос Баррета:
– Спокойно, Стефан. Тирсель, не стоит переходить на оскорбления.
Он повернул незрячее лицо к юноше, и казалось, что он смотрит на него изумрудными глазами.
Наступило напряженное молчание, затем Баррет опустил глаза и продолжил:
– Мы бы не касались тайны происхождения Моргана или Мак Лейна, если бы от этого не зависел ответ на проблему, поднятую Торном. Если, как он предположил, эти двое обладают могуществом, которое не согласуется с их происхождением, то мы должны выяснить почему. И это выяснение не должно вызывать никаких вспышек горячности. Ясно?
– Прошу прощения, если был несдержан, – сказал Тирсель, но выражение его лица не соответствовало словам.
– Ну, тогда поговорим о слухах. Лоран, так ты сказал, что Морган может исцелять?
– Да, я сказал это.
– Откуда ты узнал? И кто исцелен?
Лоран откашлялся, оглядел всех членов Совета.
– Вы помните покушение на жизнь короля в ночь перед коронацией?
Чтобы ворваться в покои короля, убийцы напали на охрану, многих убили и ранили. Среди раненых был помощник Моргана Син лорд Дерри. Один из королевских врачей осмотрел его и увидел, что тот с минуты на минуту умрет. Когда из королевских покоев вышел Морган, врач ему все доложил, а сам пошел помогать другим раненым – тем, кто нуждался в помощи. Спустя некоторое время Морган подозвал другого врача и приказал позаботиться о Дерри, так как молодой лорд очень утомлен, хотя рана его не так серьезна, как он, Морган, опасался. Через несколько дней врачи обменялись своими наблюдениями о состоянии Дерри после ранения и пришли к мысли, что произошло чудо, потому что, по их мнению, Дерри никакая медицина не могла бы спасти от смерти, а тем не менее он жив и здоров. Мало того, он даже сопровождал Моргана на следующий день во время коронации.
– А почему ты думаешь, что его исцелило искусство Дерини? – медленно спросил Корам. – Я тоже считаю, что оно уже давно и навсегда утрачено.
– Я просто говорю, что слышал, – ответил Лоран. – Как врач я никак по-другому не могу этого объяснить. Если, конечно, не считать, что произошло чудо.
Вивьена заявила:
– Ха! Я не верю в чудеса. Что скажешь ты, Денис Арлиан? Ты же знаток в таких делах. Возможно это или нет?
Арлиан взглянул на Вивьену и пожал плечами.
– Если верить написанному в старых книгах, то возможно, – он пробежал пальцами по поверхности стола, аметист сверкнул в лучах света. – Но все чудеса за последние четыреста или пятьсот лет можно объяснить или, по крайней мере, повторить с помощью нашей магии. Конечно, это не доказывает, что чудес не бывает. Просто мы в силах делать такое, что непосвященным кажется чудом. Ну, а что касается Моргана, то не знаю. Я встречал его лишь однажды.
– Но ты же присутствовал на коронации на следующий день, епископ? – медленно спросил Торн. – Все знают, что сам Морган был тяжело ранен во время поединка с лордом Яном. Но когда пришло время приносить присягу, он шел прямо и вложил свои руки в руки Келсона, не морщась от боли. И хотя был весь в крови, вовсе не выглядел как человек, у которого только что извлекли из плеча четыре дюйма стали. Как ты объяснишь все это?
Арлиан пожал плечами.
– Я не могу объяснить. Может быть, его рана была не так серьезна, как казалось. И монсеньор Мак Лейн перевязал ее. Может быть, его искусство…
Лоран покачал головой.
– Мне кажется, нет, Денис. Этот Мак Лейн, конечно, искусный врач, но… может быть, он тоже умеет исцелять? Нет, это же невозможно… Чтобы два полукровки…
Молодой Тирсель больше не мог сдерживать себя. Он откинулся в кресле и шумно вздохнул.
– Вы меня просто поражаете! Если Морган и Дункан вновь открыли забытое искусство исцеления, мы должны пасть перед ними на колени, просить, чтобы они поделились этим искусством с нами, а не склонять их имена, не судить их, не подвергать их бессмысленным наказаниям.
– Но они же Дерини наполовину! – воскликнула Кирн.
– Может быть, и нет. Как же тогда они бы исцеляли?
Старые книги мало говорят об этом, но мы знаем, что искусство исцеления было одним из самых трудных. Оно требовало исключительной сосредоточенности, чтобы управлять такими огромными количествами энергии. Если Морган и Мак Лейн способны на это, то мы или должны признать, что они каким-то образом чистокровные Дерини и в их происхождении есть что-то, чего мы не выяснили, или же вообще пересмотреть весь вопрос, кого же считать Дерини.
Возможно, понятия «полукровка» не существует: ты или Дерини, или не Дерини.
Мы знаем, что энергия двоих не может складываться. Ее можно только передавать более слабому или необученному человеку. В противном случае Дерини могли бы собираться во враждующие группы, среди которых побеждала бы более многочисленная. Но такого не происходит. Битвы не ведутся таким образом. Все поединки происходят один на один.
Наши законы запрещают вызывать на поединок более одного. И этот обычай пришел из древности. Но почему он возник?
Возможно, именно потому, что могущество Дерини не может складываться. А может быть, и законы наследственности подчиняются этому принципу? Ведь обычно все передается полностью как от одного родителя, так и от другого.
Почему же могущество Дерини может передаваться наполовину?
Наступила долгая тишина. Совет переваривал слова своего молодого коллеги. Затем Барнет поднял голову.
– Молодые подают нам хороший пример, – сказал он спокойно. – Кто-нибудь знает, где сейчас находятся Морган и Мак Лейн?
Никто не ответил. Слепые глаза Баррета были устремлены в пространство.
– А кто-нибудь касался мозга Моргана?
Опять тишина.
– А Мак Лейна? – продолжал Баррет. – Епископ Арлиан, мы знаем, что Дункан долго был твоим помощником. Ты когда-нибудь зондировал его мозг?
Арлиан покачал головой.
– У меня не было причин подозревать, что он Дерини. А кроме того, я рисковал раскрыть себя самого, если бы стал зондировать его мозг.
Торн сказал:
– О, ты еще сможешь это сделать, если захочешь.
Говорят, они едут к тебе. Лично я не удивлюсь, если они попытаются убить тебя.
– Не думаю, что мне угрожает опасность, – спокойно возразил Арлиан. – Даже если у Моргана и Дункана есть причина ненавидеть меня, хотя я в это не верю, они достаточно умны и понимают, что в данный момент их государство стоит на пороге гражданской войны и вторжения врага. Они должны сначала разрешить одну проблему, прежде чем взяться за другую. Если силы Гвинеда будут расколоты в результате религиозных распрей, они будут не в силах отразить нападение врага.
– Сейчас речь не о том, – нетерпеливо вмешался Торн. – Если кто-то забыл, напоминаю: сейчас надо решить, что делать с Морганом и Мак Лейном. Проблема прорезалась с момента коронации Келсона. Именно с тех пор Моргана начали осуждать, а Дункана вызвали на суд архиепископов за использование могущества, которого у них не должно было быть ни по меркам церкви, ни по каким другим меркам.
Я не вызову на поединок Дерини, который не умеет обращаться со своим могуществом. Но Морган и Мак Лейн умеют с ним обращаться, и с каждым днем их могущество растет.
До сего дня они были в безопасности, так как, будучи полукровками, находились под защитой закона, запрещавшего использование в борьбе с ними тайных сил. Но теперь положение таково, что, полагаю, Совет обязан лишить их этой защиты и считать равными по могуществу чистокровным Дерини. Лично мне будет очень неприятно не подчиниться решению Совета, если мне придется остановить их.
– В этом таится некоторая опасность, – возразил Арлиан. – А кроме того, решение Совета ничего не говорит о самозащите. Решение направлено на то, чтобы защитить более слабых Дерини от чистокровных Дерини, силам которых они не могут сопротивляться. Но если более слабый Дерини вызывает на поединок более сильного и погибает, то это его личное дело.
– Было бы очень интересно узнать, чистокровные ли они Дерини? – пробормотал Лоран. – Мы можем ограничить поединок, исключить смертельный исход. По-моему, это любопытно с точки зрения оценки их могущества.
– Блестящее предложение, – сказал Торн. – Я его поддерживаю.
– Что ты поддерживаешь? – спросил Корам.
– Я поддерживаю предложение считать Моргана и Мак Лейна Дерини и лишить их защиты против вызова на поединок магий. Но поединок должен быть без смертельного исхода, за исключением случая самозащиты. Тогда мы снимем и вопрос с исцелением.
– Но так ли уж необходимо вызывать их на поединок?
– усомнился Арлиан.
– Торн Хаген предложил исключить смертельный исход, – сказал Баррет. – Я полагаю, что это не противоречит закону. Ну, а кроме того, вопрос этот чисто академический. Ведь никто не знает, где они.
Торн с трудом сдержал счастливую улыбку:
– Значит, все согласны? Их можно вызвать?
Тирсель покачал головой:
– Только голосование, один за другим, как полагается по закону. И каждый должен обосновать свое решение.
Баррет повернул голову в сторону Тирселя. Прозондировав его мозг, он затем кивнул:
– Хорошо, Тирсель. Голосование. Лоран, что скажешь ты?
– Я согласен. Мне нравится идея ограниченного поединка.
А как врач я хотел бы воочию убедиться в факте исцеления.
– Торн Хаген?
– Я это предложил и причины изложил. Конечно, я согласен.
– Леди Кирн?
Рыжеволосая девушка медленно кивнула.
– Если их найдут, то, полагаю, такой опыт будет полезен.
Я принимаю предложение.
– Стефан Корам, что скажешь ты?
– Согласен. Их нужно подвергнуть проверке, и я не вижу ничего опасного в поединке без смертельного исхода.
– Хорошо. Епископ Арлиан?
– Нет.
Арлиан выпрямился в кресле, сложил пальцы вместе и поиграл аметистом на руке.
– Я считаю, что это не только нежелательно, но и опасно.
Если вы принудите Моргана и Дункана использовать свое могущество против их собственной расы, вы отдадите их в руки архиепископов. Моргана и Дункана следует убедить ни при каких обстоятельствах не использовать свои тайные силы. Они нужны Келсону, если тот хочет сохранить в неприкосновенности свое королевство, отбить нападение Венсита. Я нахожусь в самом центре событий и хорошо знаю положение дел, а вы нет. Так что не просите меня делать то, что противоречит моим убеждениям.
Корам улыбнулся и искоса посмотрел на Арлиана.
– Никто не просит тебя вызывать их, Арлиан. Ты, наверное, первый увидишь их. И мы все знаем, что ты никому не сообщишь их местонахождение.
Арлиан покачал головой, глядя на кольцо.
– Мой ответ – нет. Я не буду вызывать их на поединок.
– И ты не сообщишь им о возможности вызова?
– Нет, – прошептал Арлиан.
Корам кивнул в направлении Баррета, послав ему мысленное изображение Арлиана. Баррет кивнул в ответ.
– Леди Вивьена?
– Я согласна с Корамом. Человек должен проверить свои возможности, – она повернула красивую голову, обводя взглядом всех членов Совета. – Но, надеюсь, все понимают, что я приняла это решение только из-за любопытства. Ведь несмотря на то что я говорила о них раньше, они все же очень многообещающая пара. Таких в наших рядах еще не бывало. Мне очень интересно посмотреть, на что они способны.
– Очень мудрое решение, – согласился Баррет. – Тирсель де Кларон?
– Вы же все знаете, что я против. И причины этого вы тоже знаете.
– А я должен проголосовать за принятие предложения, – сказал Баррет, замкнув круг. – Думаю, незачем считать голоса, – он медленно поднялся на ноги.
– Лорды и леди. Предложение принято. С этого момента и до того времени, пока Совет не пересмотрит решение, полукровки Морган и Мак Лейн лишены защиты закона и могут быть вызваны на поединок, исключающий смертельный исход. Но это решение, конечно, не исключает применения смертоносных сил в целях самозащиты в том случае, если вышеупомянутые Морган и Мак Лейн продемонстрируют полное могущество и первыми попытаются использовать в поединке смертоносные силы. И если любой член Совета или тот, кто ему подчиняется, нарушит это решение, он будет наказан Советом.
Да будет так!
– Да будет так, – повторили все присутствующие.
Часом позже Денис Арлиан уже мерил шагами ковер в своей комнате дворца в Джассе. Для него этой ночью сна не было.
– Да, мы составляем прекрасную пару, не правда ли? – спросил Ридон, глядя на Торна прищуренными глазами. – Венсит – лиса, и не скрывает этого. А я… Как ты помнишь, Корам сравнил меня с Люцифером наших дней, падшим ангелом, выброшенным во мрак из Внутреннего Круга, – он с мрачной улыбкой рассматривал ногти. – Действительно, я всегда любил Люцифера. До своего падения он был одним из самых блестящих и выдающихся ангелов.
Позади Ридона вспыхнул огонь, осветив его на мгновение малиновым светом. Торн громко икнул и с трудом сдержал испуганный жест.
– Пожалуйста, не играй такими вещами, – прошептал он. – Ведь могут услышать.
– Кто? Люцифер? – спросил Ридон. – Чепуха, дорогой Торн.
Боюсь, что наш обожаемый Князь Тьмы – всего лишь придуманный дьявол, волшебная легенда для запугивания непослушных детей. Настоящие дьяволы – это люди наподобие Моргана и Мак Лейна. Ты должен хорошо это помнить.
Торн, хмурясь, накинул мантию, поправил ее, застегнулся, дрожащими руками натянул на лоб узкий золотой обруч.
– Хорошо. Пусть Морган и Мак Лейн – дьяволы. Если ты так сказал, значит, это правда. Но не могу же я так заявить перед Советом, даже если Морган и Мак Лейн действительно представляют собой то, что ты сказал, а я, учти, этого не знаю, так как никогда не встречался с ними. К тому же они, хотя и всего лишь наполовину, Дерини, и, следовательно, согласно древнему закону, ни один из нас не имеет права применять против них тайные силы. У меня на руках должны быть очень веские доказательства, чтобы Совет изменил их статус.
– Они у тебя будут, – пообещал Ридон, машинально массируя шрам кончиком пальца. – Тебе нужно только сообщить Совету, что Морган и Мак Лейн способны делать такие вещи, которые не должны бы уметь. И если это не убедит Совет, ты должен добавить, что эти двое будут представлять опасность для самого Внутреннего Круга.
– Но они даже и не знают о существовании Совета!
– Слухи всегда есть, – коротко ответил Ридон. – И ты, кроме того, должен помнить, для своей же пользы, что этого хочет Венсит. Мне продолжать дальше?
– Да… да нет, не стоит.
Торн нервно откашлялся и повернулся к зеркалу, чтобы осмотреть себя.
Он с трудом сдерживал дрожь в пальцах, когда поправлял воротник.
– Я сделаю то, о чем вы просите, – продолжал он более уверенно. – И надеюсь, что ты, в свою очередь, напомнишь Венситу о том риске, которому я подвергаю себя, передавая его просьбу. Не знаю, что вы хотите сделать с Морганом и Мак Лейном, да и знать не хочу. Но Совет всегда придерживается нейтральной позиции. Он всегда очень бурно реагирует на то, когда один из его членов вмешивается в политические распри. Венсит сам мог бы войти в Совет, если бы был более покорен, – закончил Торн.
– Покорность не в характере Венсита, – мягко возразил Ридон. – И не в моем тоже. Однако если ты испортишь отношение с одним из нас, то у меня есть возможность представить все дело так, что тебе будет грозить опасность. Кроме того, поговаривают, что назрела необходимость вывести кое-кого из Совета.
– Но не думаешь же ты, что могут вывести меня… – в бледно-голубых глазах мелькнул ужас.
– Конечно, нет.
Торн с трудом проглотил слюну, выпрямился и шагнул к площадке, украшенной цветами и виноградной лозой.
Это был Путь Перехода.
– Я сообщу вам обо всем завтра утром, – сказал он, подбирая полы золотой мантии со всем достоинством, которое только мог собрать. – Вас это устраивает?
Ридон, не говоря ни слова, поклонился, в его глазах мелькнула насмешка.
– Ну, тогда приятного вечера, – пожелал Торн и исчез.
На высокогорном, тщательно охраняемом плато, хорошо вписываясь в окружающий ландшафт, стояла древняя постройка. В большой восьмиугольной комнате со сводчатым потолком, имеющим форму ограненного аметиста, собрался Совет Камбера.
Под пурпурным куполом в полированных черных плитах пола отражались огромные, высотой от пола до потолка, металлические двери, занимающие целую стену. Остальные семь стен цвета старой слоновой кости с укрепленными в них факелами, каждый из которых был толщиной в руку, занимали высеченные из мрамора фигуры известных всему миру Дерини, оставивших яркий след в истории.
В центре комнаты находился массивный восьмиугольный стол, вокруг которого были расставлены восемь кресел с высокими спинками. У пяти из них стояли Дерини.
Трое мужчин и две женщины стояли под пурпурным куполом. Все, кроме одного, были одеты в золотое и фиолетовое, что означало их принадлежность к Внутреннему Кругу.
Единственное исключение являл собой Денис Арлиан. Он был сосредоточен и мрачен в своей черной сутане и пурпурном епископском плаще. Он изредка кивал, как бы приобщаясь к разговору между леди Вивьеной, находящейся слева от него, и смуглым напряженным молодым человеком с миндалевидными глазами – Тирселем де Клараном.
По другую сторону стола седовласый человек с бледными прозрачными руками разговаривал с девушкой, лет на пятьдесят моложе его.
Девушка смеялась и слушала с интересом, изредка встряхивая головой, и тогда ее рыжие волосы вспыхивали ярким пламенем.
Арлиан с трудом сдержал зевок и повернулся к дверям, которые в этот момент открылись, пропуская в комнату Торна Хагена.
Торн был подавлен. Бледность его обычно цветущего лица лишь усугублялась двумя яркими пятнами на скулах. Едва заметив взгляд Арлиана, он отвернулся и пошел через комнату, чтобы присоединиться к разговору девушки и старика. На его лице появилось обычное обезоруживающее выражение, когда он включился в разговор. Но от Арлиана не укрылось, что Торн украдкой вытер о плащ потные ладони и, чтобы скрыть дрожь, спрятал руки в широкие рукава.
Арлиан отвернулся и сделал вид, что поглощен рассказом леди Вивьены. Его тренированное лицо отражало все перипетии повествования, но мозг был далек от предмета разговора.
Что-то очень взволновало Хагена сегодня вечером, но кто же послужил причиной? Конечно, не человек. А Дерини Хагену здесь нечего бояться. Ни один Дерини не поднимет свое тайное оружие против того, кто находится в этой комнате. Вокруг этой комнаты сплетена сеть защиты, скрепленная кровавой клятвой каждого члена. Эта сеть постоянно возобновлялась: каждый раз, когда во Внутренний Круг выбирался новый член.
Тут для Торна Хагена опасности нет.
Арлиан пробежал пальцами по краю стола из слоновой кости и улыбнулся, ощутив холодную гладкость золота, разделявшего стол на сегменты.
Может быть и другое. Раньше или позже, но Хагену придется выйти из комнаты Совета. А за ее пределами есть Дерини, не связанные с Внутренним Кругом, не подчиняющиеся указаниям Совета и относящиеся к членству Торна в Совете без должного почтения.
Ведь среди Дерини тоже всегда находились ренегаты: Левис из Ворфаля, Ридон из Истмарха, Рольф Макферсон и другие – они не признавали Совет или были изгнаны из его рядов, а может быть, даже замешаны в заговоре. Возможно, один из них и угрожает Торну Хагену? Или существует заговор против Совета?
Арлиан снова взглянул на Торна и усмехнулся, поняв, что у него нет ничего, кроме подозрений.
Может быть, Торн получил отставку у любовницы или поссорился со своим управляющим? Все может быть.
Позади Арлиана послышался шелест одежд. Он повернулся и увидел, что в дверь входят два последних члена Совета. Каждый держал в руке жезл коадъютора.
Баррет де Лейни, старший из них, который должен был быть председателем на сегодняшнем заседании, производил внушительное впечатление. Голова, несмотря на полное отсутствие волос, казалась красивой. На чисто выбритом лице сверкали изумрудные глаза.
Джас Стефан Корам, с волосами цвета светлого серебра, элегантный и стройный, по внушительности не мог сравниться с Барретом.
Корам молча проводил Баррета к его месту между Лораном и Тирселем, а затем подошел к своему месту на противоположной стороне стола.
Все положили свои жезлы на стол, Корам раскинул руки в стороны: одну ладонью вниз, а другую – вверх. Все остальные сделали то же самое, и ладони каждого встретились с ладонью соседа.
Корам откашлялся и заговорил:
– Приветствую вас, лорды и леди. Слушайте слова Мастера. Пусть у каждого из вас слово будет одно целое с духом.
Баррет наклонил голову, а затем поднял глаза на сферический кристалл, свисающий на длинной цепи с потолка купола. Сфера слегка дрожала в спокойном тихом воздухе.
Баррет заговорил. Древний ритуал Дерини начинался словами:
– Мы встретились. Мы одно целое со светом. Мы видим пути древних. Мы не пойдем по ним, – он замолчал, откинулся на спинку кресла. – Да будет так.
– Да будет так.
После этих слов все восемь человек заворочались в своих креслах. Послышался шелест их одежд, приглушенные разговоры. Когда все успокоились, Баррет сел прямо, положив руки на подлокотники кресла. Очевидно, он приготовился начать заседание.
Но прежде чем он заговорил, хрупкий седовласый человек, сидевший справа от него, откашлялся и подался вперед. Герб на спинке его кресла свидетельствовал, что это Лоран де Бардис, шестнадцатый барон Бардис. Лицо его было угрюмым.
– Баррет, прежде чем начать формальную процедуру, я полагаю, нам следует обсудить слухи, которые ходят в народе.
– Слухи?
– Лоран, у нас нет времени для слухов, – оборвал его Корам. – Есть более важные…
– Это тоже важно, – отрезал Лоран, энергично рубанув воздух тонкой рукой. – Я думаю, один слух особенно заслуживает внимания. Говорят, что Морган, Дерини лишь наполовину, владеет древним искусством исцеления.
Все замолчали, ошеломленные известием, а затем послышались выкрики:
– Исцеления?
– Морган исцеляет?
– Лоран, ты не ошибаешься? – прозвучал женский голос. – Никто из нас не может исцелять.
– Верно, – согласился Баррет. – Все Дерини знают, что это искусство утрачено еще во времена Реставрации.
– Может быть, мы просто забыли уведомить об этом Моргана? – съязвил Лоран. – Ведь он же полукровка Дерини! – он посмотрел на Баррета с ледяной решительностью, а затем тряхнул седой головой. – Прости меня, Баррет. Если кто и сожалеет больше всех об утрате этого искусства, так это ты.
Его голос сорвался, потому что он вспомнил, при каких обстоятельствах пятьдесят лет назад Баррет потерял свое зрение: раскаленное железо выжгло его глаза как выкуп за группу детей Дерини, которые в противном случае пали бы под мечами палачей-фанатиков.
Баррет наклонил голову и потрепал Лорана по плечу, успокаивая его.
– Не казни себя, Лоран, – прошептал слепой старец. – Есть вещи более ценные, чем зрение. Расскажи нам об этом Моргане.
Лоран вздрогнул.
– У меня нет доказательств, я просто слышал разговоры, и меня, как врача, это весьма заинтересовало. Если Морган…
– Морган, Морган, Морган! – взорвался Тирсель, ударив ладонью по столу. – Мы только и говорим о нем. Может быть, мы начнем охоту за людьми нашей расы? Ведь самое ценное из того, что мы теряем, так это люди!
Вивьена негодующе фыркнула. Ее красивая голова повернулась к юноше:
– Тирсель, Морган не принадлежит к нашей расе. Он полукровка, предатель. Он дискредитирует имя Дерини, пользуясь своим могуществом.
Тирсель взглянул на нее и расхохотался.
– Морган? С этим можно не согласиться. Полукровка – это верно. А предатель – так это смотря кто говорит. Келсон не назовет его предателем, даже наоборот. А что до дискредитации Дерини, сударыня, то, насколько я знаю, Морган не сделал ничего, что запятнало бы имя Дерини. Напротив, это один из немногих, кто во всеуслышание и с гордостью заявляет, что он Дерини.
– А что касается неприязни к Дерини со стороны людей, то ее вызвали много лет назад люди, гораздо более могущественные, чем полукровка Морган!
– Ха! Ты считаешь, что он полукровка? – вмешался Торн Хаген, увидев возможность выполнить поручение Венсита. – И Дункан Мак Лейн тоже. Вы все считаете их полукровками, но не думаете о том, что они иногда проявляют такое могущество, какое полукровкам несвойственно. А теперь они еще и исцеляют!
Он окинул всех взглядом и продолжал:
– А не рассматривали ли вы возможность того, что они не полукровки? Что, возможно, мы имеем дело с двумя чистокровными Дерини-ренегатами?
Наступила тишина. Все были ошеломлены.
Рыжеволосая Кирн, сидящая справа от него, нахмурилась и тронула его за руку:
– Чистокровные Дерини, Торн? Но это же невозможно. Мы все знаем, кто их родители.
Вивьена фыркнула:
– Да, матерей мы знаем. Мы знаем, что они чистокровные Дерини.
Но кто может поручиться, что мы знаем и отцов?
Она подняла брови, и вокруг стола пробежал сдержанный смешок.
Тирсель покраснел.
– Если ты собираешься распространять сплетни о родителях Моргана и Мак Лейна, то я должен тебе напомнить, что у некоторых из нас происхождение тоже не очень-то определенное. О, мы все Дерини, с этим нельзя спорить, Но может ли кто-нибудь из вас с уверенностью сказать, кто его отец?
– Ну, хватит! – рявкнул Корам, ударив ладонью по столу.
Послышался голос Баррета:
– Спокойно, Стефан. Тирсель, не стоит переходить на оскорбления.
Он повернул незрячее лицо к юноше, и казалось, что он смотрит на него изумрудными глазами.
Наступило напряженное молчание, затем Баррет опустил глаза и продолжил:
– Мы бы не касались тайны происхождения Моргана или Мак Лейна, если бы от этого не зависел ответ на проблему, поднятую Торном. Если, как он предположил, эти двое обладают могуществом, которое не согласуется с их происхождением, то мы должны выяснить почему. И это выяснение не должно вызывать никаких вспышек горячности. Ясно?
– Прошу прощения, если был несдержан, – сказал Тирсель, но выражение его лица не соответствовало словам.
– Ну, тогда поговорим о слухах. Лоран, так ты сказал, что Морган может исцелять?
– Да, я сказал это.
– Откуда ты узнал? И кто исцелен?
Лоран откашлялся, оглядел всех членов Совета.
– Вы помните покушение на жизнь короля в ночь перед коронацией?
Чтобы ворваться в покои короля, убийцы напали на охрану, многих убили и ранили. Среди раненых был помощник Моргана Син лорд Дерри. Один из королевских врачей осмотрел его и увидел, что тот с минуты на минуту умрет. Когда из королевских покоев вышел Морган, врач ему все доложил, а сам пошел помогать другим раненым – тем, кто нуждался в помощи. Спустя некоторое время Морган подозвал другого врача и приказал позаботиться о Дерри, так как молодой лорд очень утомлен, хотя рана его не так серьезна, как он, Морган, опасался. Через несколько дней врачи обменялись своими наблюдениями о состоянии Дерри после ранения и пришли к мысли, что произошло чудо, потому что, по их мнению, Дерри никакая медицина не могла бы спасти от смерти, а тем не менее он жив и здоров. Мало того, он даже сопровождал Моргана на следующий день во время коронации.
– А почему ты думаешь, что его исцелило искусство Дерини? – медленно спросил Корам. – Я тоже считаю, что оно уже давно и навсегда утрачено.
– Я просто говорю, что слышал, – ответил Лоран. – Как врач я никак по-другому не могу этого объяснить. Если, конечно, не считать, что произошло чудо.
Вивьена заявила:
– Ха! Я не верю в чудеса. Что скажешь ты, Денис Арлиан? Ты же знаток в таких делах. Возможно это или нет?
Арлиан взглянул на Вивьену и пожал плечами.
– Если верить написанному в старых книгах, то возможно, – он пробежал пальцами по поверхности стола, аметист сверкнул в лучах света. – Но все чудеса за последние четыреста или пятьсот лет можно объяснить или, по крайней мере, повторить с помощью нашей магии. Конечно, это не доказывает, что чудес не бывает. Просто мы в силах делать такое, что непосвященным кажется чудом. Ну, а что касается Моргана, то не знаю. Я встречал его лишь однажды.
– Но ты же присутствовал на коронации на следующий день, епископ? – медленно спросил Торн. – Все знают, что сам Морган был тяжело ранен во время поединка с лордом Яном. Но когда пришло время приносить присягу, он шел прямо и вложил свои руки в руки Келсона, не морщась от боли. И хотя был весь в крови, вовсе не выглядел как человек, у которого только что извлекли из плеча четыре дюйма стали. Как ты объяснишь все это?
Арлиан пожал плечами.
– Я не могу объяснить. Может быть, его рана была не так серьезна, как казалось. И монсеньор Мак Лейн перевязал ее. Может быть, его искусство…
Лоран покачал головой.
– Мне кажется, нет, Денис. Этот Мак Лейн, конечно, искусный врач, но… может быть, он тоже умеет исцелять? Нет, это же невозможно… Чтобы два полукровки…
Молодой Тирсель больше не мог сдерживать себя. Он откинулся в кресле и шумно вздохнул.
– Вы меня просто поражаете! Если Морган и Дункан вновь открыли забытое искусство исцеления, мы должны пасть перед ними на колени, просить, чтобы они поделились этим искусством с нами, а не склонять их имена, не судить их, не подвергать их бессмысленным наказаниям.
– Но они же Дерини наполовину! – воскликнула Кирн.
– Может быть, и нет. Как же тогда они бы исцеляли?
Старые книги мало говорят об этом, но мы знаем, что искусство исцеления было одним из самых трудных. Оно требовало исключительной сосредоточенности, чтобы управлять такими огромными количествами энергии. Если Морган и Мак Лейн способны на это, то мы или должны признать, что они каким-то образом чистокровные Дерини и в их происхождении есть что-то, чего мы не выяснили, или же вообще пересмотреть весь вопрос, кого же считать Дерини.
Возможно, понятия «полукровка» не существует: ты или Дерини, или не Дерини.
Мы знаем, что энергия двоих не может складываться. Ее можно только передавать более слабому или необученному человеку. В противном случае Дерини могли бы собираться во враждующие группы, среди которых побеждала бы более многочисленная. Но такого не происходит. Битвы не ведутся таким образом. Все поединки происходят один на один.
Наши законы запрещают вызывать на поединок более одного. И этот обычай пришел из древности. Но почему он возник?
Возможно, именно потому, что могущество Дерини не может складываться. А может быть, и законы наследственности подчиняются этому принципу? Ведь обычно все передается полностью как от одного родителя, так и от другого.
Почему же могущество Дерини может передаваться наполовину?
Наступила долгая тишина. Совет переваривал слова своего молодого коллеги. Затем Барнет поднял голову.
– Молодые подают нам хороший пример, – сказал он спокойно. – Кто-нибудь знает, где сейчас находятся Морган и Мак Лейн?
Никто не ответил. Слепые глаза Баррета были устремлены в пространство.
– А кто-нибудь касался мозга Моргана?
Опять тишина.
– А Мак Лейна? – продолжал Баррет. – Епископ Арлиан, мы знаем, что Дункан долго был твоим помощником. Ты когда-нибудь зондировал его мозг?
Арлиан покачал головой.
– У меня не было причин подозревать, что он Дерини. А кроме того, я рисковал раскрыть себя самого, если бы стал зондировать его мозг.
Торн сказал:
– О, ты еще сможешь это сделать, если захочешь.
Говорят, они едут к тебе. Лично я не удивлюсь, если они попытаются убить тебя.
– Не думаю, что мне угрожает опасность, – спокойно возразил Арлиан. – Даже если у Моргана и Дункана есть причина ненавидеть меня, хотя я в это не верю, они достаточно умны и понимают, что в данный момент их государство стоит на пороге гражданской войны и вторжения врага. Они должны сначала разрешить одну проблему, прежде чем взяться за другую. Если силы Гвинеда будут расколоты в результате религиозных распрей, они будут не в силах отразить нападение врага.
– Сейчас речь не о том, – нетерпеливо вмешался Торн. – Если кто-то забыл, напоминаю: сейчас надо решить, что делать с Морганом и Мак Лейном. Проблема прорезалась с момента коронации Келсона. Именно с тех пор Моргана начали осуждать, а Дункана вызвали на суд архиепископов за использование могущества, которого у них не должно было быть ни по меркам церкви, ни по каким другим меркам.
Я не вызову на поединок Дерини, который не умеет обращаться со своим могуществом. Но Морган и Мак Лейн умеют с ним обращаться, и с каждым днем их могущество растет.
До сего дня они были в безопасности, так как, будучи полукровками, находились под защитой закона, запрещавшего использование в борьбе с ними тайных сил. Но теперь положение таково, что, полагаю, Совет обязан лишить их этой защиты и считать равными по могуществу чистокровным Дерини. Лично мне будет очень неприятно не подчиниться решению Совета, если мне придется остановить их.
– В этом таится некоторая опасность, – возразил Арлиан. – А кроме того, решение Совета ничего не говорит о самозащите. Решение направлено на то, чтобы защитить более слабых Дерини от чистокровных Дерини, силам которых они не могут сопротивляться. Но если более слабый Дерини вызывает на поединок более сильного и погибает, то это его личное дело.
– Было бы очень интересно узнать, чистокровные ли они Дерини? – пробормотал Лоран. – Мы можем ограничить поединок, исключить смертельный исход. По-моему, это любопытно с точки зрения оценки их могущества.
– Блестящее предложение, – сказал Торн. – Я его поддерживаю.
– Что ты поддерживаешь? – спросил Корам.
– Я поддерживаю предложение считать Моргана и Мак Лейна Дерини и лишить их защиты против вызова на поединок магий. Но поединок должен быть без смертельного исхода, за исключением случая самозащиты. Тогда мы снимем и вопрос с исцелением.
– Но так ли уж необходимо вызывать их на поединок?
– усомнился Арлиан.
– Торн Хаген предложил исключить смертельный исход, – сказал Баррет. – Я полагаю, что это не противоречит закону. Ну, а кроме того, вопрос этот чисто академический. Ведь никто не знает, где они.
Торн с трудом сдержал счастливую улыбку:
– Значит, все согласны? Их можно вызвать?
Тирсель покачал головой:
– Только голосование, один за другим, как полагается по закону. И каждый должен обосновать свое решение.
Баррет повернул голову в сторону Тирселя. Прозондировав его мозг, он затем кивнул:
– Хорошо, Тирсель. Голосование. Лоран, что скажешь ты?
– Я согласен. Мне нравится идея ограниченного поединка.
А как врач я хотел бы воочию убедиться в факте исцеления.
– Торн Хаген?
– Я это предложил и причины изложил. Конечно, я согласен.
– Леди Кирн?
Рыжеволосая девушка медленно кивнула.
– Если их найдут, то, полагаю, такой опыт будет полезен.
Я принимаю предложение.
– Стефан Корам, что скажешь ты?
– Согласен. Их нужно подвергнуть проверке, и я не вижу ничего опасного в поединке без смертельного исхода.
– Хорошо. Епископ Арлиан?
– Нет.
Арлиан выпрямился в кресле, сложил пальцы вместе и поиграл аметистом на руке.
– Я считаю, что это не только нежелательно, но и опасно.
Если вы принудите Моргана и Дункана использовать свое могущество против их собственной расы, вы отдадите их в руки архиепископов. Моргана и Дункана следует убедить ни при каких обстоятельствах не использовать свои тайные силы. Они нужны Келсону, если тот хочет сохранить в неприкосновенности свое королевство, отбить нападение Венсита. Я нахожусь в самом центре событий и хорошо знаю положение дел, а вы нет. Так что не просите меня делать то, что противоречит моим убеждениям.
Корам улыбнулся и искоса посмотрел на Арлиана.
– Никто не просит тебя вызывать их, Арлиан. Ты, наверное, первый увидишь их. И мы все знаем, что ты никому не сообщишь их местонахождение.
Арлиан покачал головой, глядя на кольцо.
– Мой ответ – нет. Я не буду вызывать их на поединок.
– И ты не сообщишь им о возможности вызова?
– Нет, – прошептал Арлиан.
Корам кивнул в направлении Баррета, послав ему мысленное изображение Арлиана. Баррет кивнул в ответ.
– Леди Вивьена?
– Я согласна с Корамом. Человек должен проверить свои возможности, – она повернула красивую голову, обводя взглядом всех членов Совета. – Но, надеюсь, все понимают, что я приняла это решение только из-за любопытства. Ведь несмотря на то что я говорила о них раньше, они все же очень многообещающая пара. Таких в наших рядах еще не бывало. Мне очень интересно посмотреть, на что они способны.
– Очень мудрое решение, – согласился Баррет. – Тирсель де Кларон?
– Вы же все знаете, что я против. И причины этого вы тоже знаете.
– А я должен проголосовать за принятие предложения, – сказал Баррет, замкнув круг. – Думаю, незачем считать голоса, – он медленно поднялся на ноги.
– Лорды и леди. Предложение принято. С этого момента и до того времени, пока Совет не пересмотрит решение, полукровки Морган и Мак Лейн лишены защиты закона и могут быть вызваны на поединок, исключающий смертельный исход. Но это решение, конечно, не исключает применения смертоносных сил в целях самозащиты в том случае, если вышеупомянутые Морган и Мак Лейн продемонстрируют полное могущество и первыми попытаются использовать в поединке смертоносные силы. И если любой член Совета или тот, кто ему подчиняется, нарушит это решение, он будет наказан Советом.
Да будет так!
– Да будет так, – повторили все присутствующие.
Часом позже Денис Арлиан уже мерил шагами ковер в своей комнате дворца в Джассе. Для него этой ночью сна не было.