Кузнецов Владислав. Кембрийский период - 1-8 главы

   Лорн задохнулся от гордости. Его работу признала та, что создала Эскалибур! Да, на новый меч пойдет металл, плавленый по её указке. Но работа будет его. Потом Лорн кое-что вспомнил. Стало грустно - от предложенной чести следовало отказаться.
   - У меня нет закладки на пятьдесят лет, - признался он, - мне и самому пятидесяти ещё нет. И - я ещё пожить хочу. А такой меч нужно закалить в крови мастера. Почти во всей.
   - Сколько нужно крови?
   - Литры четыре. Но обычно выпускают больше. Выживают, создав последний шедевр, немногие.
   Сидха задумалась. Ненадолго.
   - Я выкуплю у одного из старых мастеров пятидесятилетнее железо. Потом мы переплавим его в тигле с хрупкой сталью второй или третьей плавки. Получится хорошая сталь. А кровь... Одну литру дам я. Вторую - ты.
   - Третью - я, - вступила ученица, тенью следовавшая за сидхой, и досель не встревавшая в разговоры, - кровь лучшей ведьмы - или уже не ведьмы... Но всё равно ведь подойдёт?
   - А четвёртую я, - сказала с лестницы аннонская пророчица, завёрнутая в простынь на голое тело, и чихнула, - моя тоже подойдёт. Ведь я - это ты. И если надо - бери всю. А для чего тебе кровь?
   - А почему ты ходишь тут неодетой? Ты это я или кто? Изволь соответствовать!
   - Так я и хочу... Но вся моя одежда куда-то пропала, а твои сёстры только хихикают. Они тоже не богини, а только сидхи?
   Неметона закрыла лицо руками. Не помогло - смех прорвался наружу, сотряс и опрокинул - хорошо, вовремя табурет нащупала, на него и плюхнулась.
   - Пошли, горе луковое, подберу тебе что-нибудь из своего. То, что было на тебе вчера, это уже не одежда, а лохмотья.
   - Спасибо... Луковое - это потому что я камбрийка, ясно. А почему горе?
   - Это потому, что я с тобой наплачусь... И луковое - потому же.
   - Мне очень жаль, если так. Но пока-то ты смеёшься?
   - Угу. Тогда будешь просто Луковка. Пойдёт?
   - Луковка? Нионин? Это мужское имя, надо чуть поменять... Я укорочу. Нион. Нион Вахан! Это у меня прозвище такое. Пусть меня так и зовут теперь.
   Маленькая, значит луковка. Или незрелая.
   - А волосы мне тоже нужно отрезать, как ты?
   - Совсем не обязательно... Слушай, Луковка, ты вышивать умеешь?
   - Да.
   - Тогда, как мы тебя нарядим, помоги мне - собери в комнату всё, что для этого нужно...
   Снова возня. Докучливая с пророчицей. Радостная с Володенькой. После обеда - на репу уже смотреть не хотелось - Клирик решил сдержать данное себе на холме обещание. Сел-таки вышивать. Украшать парадную форму перед парадом.
   Что оказалось довольно несложно. Вычертить прямые линии углем - границы фигуры и места, куда будет входить игла, чтобы зацепить нить на основу. Всё остальное с сидховским зрением и мелкой моторикой труда не составило. Поначалу шло медленно. Потом - всё скорее и скорее. Работать было легко и весело, и малыш, кажется, стал кричать пореже. А к вечеру дело было сделано.
   Пелерина обзавелась рисунком. Даже двумя одинаковыми - на обеих полах. Простенькими, без изысков. По сути, это была работа вышивального робота с элементарной программой. Но Клирик остался доволен.
   А вечером, на семейных посиделках - маленький тоже участвовал, и даже немного посерьёзнел, когда глава семейства начал отчитывать дочерей - выяснилось - в ученицы к сидхе сёстры не рвутся. Ну, Тулле незачем. А остальные...
   - Сестрой быть уютнее, - высказалась Эйлет, - как маленького от титьки отнимешь, перебирайся снова ко мне. Одной скучно.
   - Я в своём деле хороша, - сообщила Гвен, - и оно мне нравится. Другим я заниматься не хочу. Ни войной, ни землёй, ни зельями вонючими. Моё место - хорошая кухня с десятком поваров. На твоем месте, пап, я бы женихов мне поискала в заезжих домах - Гвинеда, да Поуиса, да Гвента. Вот бы мне и вышло счастье.
   - Я маленькая. Мне рано учиться, - заявила Сиан, - я играть хочу.
   И только Эйра чётко спросила:
   - Когда начнём?
   - Сегодня же. Переселяйся к Анне. И отучайся слушать отца.
   - Что? - у Дэффида брови встали домиком, кулак приготовился по столу грохнуть.
   - А то. Вассал моего вассала не мой вассал. Она теперь моя ученица, на три года. И я ей, как и Анне, отец, мать - прости, Глэдис, - и всё остальное начальство! И она мне не старшая сестра, а ученица! Ну или забирай дочь обратно...
   - Что скажешь, Эйра? - поинтересовалась Глэдис, - Пока не поздно...
   - Я, в отличие от сестричек, ХОЧУ быть ведьмой, - объявила Эйра, - и замуж за принца хочу, и на колеснице ездить с такущим копьём, и зелья варить - да-да, Гвен, вонючие-превонючие. Но на арфе мне играть будет можно?
   - Можно, - отрезал Клирик, - Если хочешь, так и уговоримся - каждый день по часу. Кроме походов. Кстати о походах - завтра со мной и Анной на колеснице поедешь. Будем блюсти римский обычай.
   - Какой?
   - Ну, мы будем торжествовать, а ты нам гадости говорить. Чтобы, перепыжившись, не лопнули от гонора...
   С первым заданием новая ученица сидхи справилась отлично. Не спасли ни радостные клики горожан, ни звон церковного колокола - по русским понятиям, тусклый и безыскусный. А языкастое чудовище пришлось сразу, перед королём, народом и иноземными послами провозгласить своей новой ученицей.
   Войско распустили, и на глаза немедленно явился Тристан. Разобиженный.
   - А я тебе не ученик? В поход не взяла, на колеснице не прокатила. Норманны вчера на порог не пустили...
   - Эйра меня обзывать должна была, дразнилки рассказывать на ухо. Сам пойми - девчоничья работёнка. А ещё приходи на ипподром. Там я тебя из баллисты стрелять научу.
   Это сразу перевесило обиду. Трисан засиял.
   - И ещё. По закону - ты леди Немайн пока не ученик. А потому на официальных делах пока её сопровождать не можешь. Уговаривай родителей, - прибавила Анна.
   - А я думал, ты за шлем обиделась. Лорн, он по своему всё сделал, я иначе говорил.
   - Так получилось даже лучше... Мастер есть мастер. Кстати, а почему Дэффид послал за шлемом тебя, а не одну из моих сестричек? И не Кейра?
   - Это потому, Учитель, что послал меня за шлемом вовсе не Дэффид. А сам король!
   Вот, значит, как. Интересно. Значит, Гулидиену, и правда, очень нужен был этот парад, и эта пыль в глаза. Шлем отдавать обратно не хотелось. А принять чужое оружие... Впрочем, король всё ещё должен десять золотых за найм рабочих. Теперь будет должен семь.
   Сразу после парада начался пир. Погода не подвела, в небесной канцелярии взглянули на потуги Гулидиена благосклонно, немногие пробегавшие над торжественно гарцевавшим войском тучи разошлись в белизне яркого неба, как само войско - в ликующей толпе. Потому столы вынесли на улицы. Сидху, конечно, попросили за королевкий. Слева сам король, справа - принц Рис. Золотая рыба, алое мясо... А сидхе уже и овсянка счастьем кажется! Но и овсянку нельзя. Зато можно соленья. Соли в Диведе много... И можно немножко пива. Проклятая инструкция. Если б не знать, что от несоблюдения режима питания будет такое...
   А ведь завтра - праздник Мабона, в Ирландии именуемого Энгусом. Бога Солнца и мужской силы. Снова большая обжорка... Клирик с тоской представлял, как жуёт зелень, когда все кругом набивают желудки действительно вкусными вещами. Одно радовало - по чужим домам в день Мабона ходить было не принято. Защита пропадает. Так что в трактире будет пусто. Семейный день. Отдохнуть, поговорить...
   Потому король и начал пир около полудня. Чтобы успеть до наступления праздника бирюков.
   Саксы за столом против ожидания вели себя очень воспитанно. Даже ели ложкой и ножом. До вилок у них, конечно, не дошло пока... Граф Окта ловко поддерживал разговор ни о чём да хвалил диведское войско - за те десять дней, что он в Кер-Мирддине, с королём обговорил всё, что только возможно, и теперь ему остаётся только ждать, пока соберутся верхушки всех кланов западной половины южной Камбрии. Одиннадцать валлийских, да двенадцатый ирландский, королевский. От каждого прибудут человек по пяти-семи. Всего - около семидесяти. Заседать примутся неторопливо, этак с месяцок провозятся. И всё это время Дэффиду их кормить, поить, обеспечивать жильём. Бесплатно. Сплошное разорение.
   Король расспрашивал про мангонель, граф Окта интересовался колесницей - и оба получали ответы туманные и нечёткие. Небо темнело, мир вокруг наполнялся красками. Собеседники, наконец, достаточно захмелели, чтобы продолжить разговоры между собой, не обращая внимания на скучающую Немайн.
   Клирик тихонько отодвинул стул, встал, намереваясь уйти способом вероятного противника. Но мир вдруг поплыл перед глазами, краски вымылись. В уши хлынула ватная тишина. Сердце сдавило, как в кулаке - до брызг, до пронзительной боли. Клирик попытался крикнуть - и не смог толком вдохнуть, густой воздух не шёл в лёгкие. Вокруг суетились. Полупрозрачные тени. Король. Дэффид. мэтр Амвросий. Хороший врач, но решится ли хоть на что-то с организмом нечелевека? Воздуха в груди не оставалось, но лёгкие чуть-чуть расширились. Понемногу возвращались звуки - неправильные, непривычные, словно каждое слово било в барабан. Глаза слипались.
   - Пульс чёткий, - голос Брианы, - но медленный очень. Раза в два медленнее обычного. Яд?
   Что бы это значило? Клирик вспомнил одну из глав руководства - но этого просто не могло быть! Он же делал всё правильно... Но если это не то, о чём было сказано в руководстве - то что угодно. Разнообразные болезни, косившие людей с средние века и раньше, описаны плохо - а встречаются в наше время ещё реже. К большинству из них у людей попросту выработался иммунитет. К этому шло даже с чумой. Кроме того, сидха - не человек. И если местные микроорганизмы пробили её иммунную систему... Об этом и думать не хотелось.
   - Не яд, - даже не шёпот. Но Бриана, как будто, умеет читать по губам, - Болезнь. Меня - вон из города. Под крышу. Немного еды, воды. Кто заболеет - так же. Если многие - покинуть город, но недалеко. Карантин, посты, жёлтый флаг...
   Торопился, боясь потерять сознание. Которое не уходило. Сердце заполнила боль, голову кружил безумный страх смерти, который только и положен полубессмертному существу. Сверху переговаривались.
   - Яд. Наверняка, - мэтр Амвросий.
   - Зачем жёлтый флаг? - король.
   - Жёлтый - цвет предательства, кажется... - Гваллен.
   - Если яд - понятно...
   - Под крышу сказала...
   - К нам, - Бриана.
   - Имя назвала?
   - Сказала - Карантин. Римлянин? Причём тут римляне?
   - А ведь уже вечер! - Анна, - Наступил день Мабона... Твари прожорливые, да вы ж её убили! И не к врачу - в церковь! Быстреее, быстрее...
   Небо заливало тьмой. Это было неправильно! Ведь так старался, инструкцию соблюдал до буквы... Но - похоже началось то, из-за чего он так тщательно её и соблюдал. Или нет?
   Свет померк. Понемногу уходили звуки... И всё-таки Клирик сумел выдавить из себя членораздельные слова.
   - Анна.
   - Наставница?
   - Пойдёт кровь - хорошо. Выживу. Нет - плохо. Умру - сжечь. Не подходя.
   - Я прослежу.
   Звуки ушли. Потом ушло и осязание. Осталась только боль. Уже не связанная с сердцем, радужная, переливчатая, разная...
   Скамью вытащили с задних рядов, подтащили ближе к алтарю, чтобы получилось почётнее. Анна затаила дыхание, ожидая, что наставница встанет - священные своды прекратят влияние Мабона, и сидха оживёт. Но - воздух вырвался из лёгких раз, и другой, и третий - а Немайн продолжала молча лежать. Глаза открыты, только помаргивают изредка, уши ворочаются, будто прислушиваются к нездешнему.
   - Яд, - это подло, - заметил оказавшийся за плечом Эгиль, - узнаю, кто - убью. Если окажется бог - убью бога.
   - Как? - у Анны опустились руки. Казалось, из жизни, вместе с наставницей уходит цвет... Можно вернуться к мужу, можно снова стать обычной главной ведьмой клана. Безо всяких конкуренток... А толку? Всё это было в прошлом, было, прошло, отрезано петушиной кровью. А того, что должно стать - и не оказалось. Не окажется, если Немайн сейчас уйдёт.
   - Из камнемёта. Я сделаю. Оружие богини...
   - Оружие христианки, - преосвященный Дионисий был мрачен, - она отходит?
   - Не знаю. Она успела сказать, что может выжить. Но до следующего вечера ей лучше быть здесь...
   - Здесь-то на неё никто не покусится.
   Вот и все мечты о кардинальской шапке. А так всё шло хорошо! Язычники-саксы были от августы в восторге. Можно было надеяться через неё зацепить самого упрямого язычника на острове - короля Пенду. И получить уже не епархию - диоцез. Но...
   - Я не знаю, кто это сделал, но он должен быть пойман и наказан, - объявил епископ, - и если это христианин, я его немедленно отлучу. Пусть даже заочная формула интердикта и не будет включать имя.
   Анна горько усмехнулась.
   - Я отдал распоряжения замкнуть ворота и опросить стражу - кто выходил за последнее время, - объявил сэр Эдгар, - больше я сделать ничего не могу. Если отравитель внутри стен, пусть в них и останется.
   Поодаль событие обсуждали мерсийцы. Оно им очень не нравилось. Кельтская богиня была союзником. Не зависящим от благоволения совета кланов или ещё каких обстоятельств. Армия в себе. Она явно приняла сторону партии войны - с доводами посла Окты согласилась, на параде блистала воинским рвением. И что теперь? Да рискнут ли сонные диведцы вступить в войну с вдесятеро крупнейшим государством без её поддержки? Оставалось обсуждать, кто из врагов мог так крупно подгадить. Ну и рекомендовать королю Гулидиену, буде Немхэйн выживет, пылинки с неё сдувать...
   Растерянная Эйра, только ставшая ученицей. Тристан, который не ученик - и не растерян. Стоит рядом с викингами, обсуждает планы мести. Мулинет он не разучил полностью, но все удары нарисованы. Это - техника Учителя. Она пригодится.
   Принц Рис нехорошо зыркает на саксов, шепчет на ухо королю. Подозревает. Если Окта узнал о настоящей позиции Немайн в отношении войны, мог и устранить. У Гулидиена сжимаются кулаки. Вот тебе и два зайца, вот тебе и бегут в одно место. Не бегут а идут. Все планы на счастье, на славу, на добрую память. "Король, при котором сидху отравили" - вот так его и запомнят...
   Глэдис спиной чувствовала, как позади накапливается семейство. Первой прижалась к матери Эйра. Потом - прибежали Кейр, Дэффид, Эйлет. Стойка оказалась на Тулле... Маленькую Сиан и занятую Гвен не взяли. Ну почему на пир от семейства отправили её? Ну почему она не следила за одной из своих девочек? И следила бы, будь на месте Немайн, скажем, Эйлет?
   Дэффид сжал руку жены. Как будто сейчас лежала, отравленная, и чуть дышала родная дочь, а не приёмная. И верно - родная, хотя и вовсе не человек. Вот так, сверху вниз, это было особенно заметно. Широкий и высокий лоб, чуть нависший над глазами, задранный пик носа, широковатые низкие скулы... И серые глаза, упершиеся в роспись на потолке, бессмысленно, но упрямо. Но, кто бы Немайн ни была, она крепко цеплялась за жизнь, а вместе с ней - за неодолимую силу древних традиций, которые словно и были воплощены с ней самой. Ведь, право, только нос показала - и вдруг выяснилось, что клан Вилис-Кэдманов, не имеющий право претендовать на трон, не только силён, но почтенен, а сам Дэффид едва не поважнее короля! А главное - она его дочь. Которая принесла ему первого внука! Приёмного. Да какая дочь, такой и внук, и права она, а то, случись что - и такого не будет. А так - вырастет человечек, станет носить её имя. И имя Дэффида - чуть позади. Оба их имени, вместе.
   - Лечить леди Немайн можно и здесь, - заключил мэтр Амвросий, - но ей же нечем дышать! Все вон отсюда! Анна, Бриана - останьтесь. А, владыка Дионисий - вы тоже можете остаться.
   - И я! - раздался голос. Девушка. Платье по-детски коротко. Женщины узнали сразу - с плеча Немайн. Невелик у неё гардероб, всё по пальцам считано, да давно знакомо, - я тут нужна!
   - Это ещё зачем? - сурово спросил врач.
   - Я это она, - отрезала девица, и, подойдя к больной, села на пол рядом с ней, - я это она. А значит, я должна быть здесь, - голос у неё вдруг переменился, стал высоким и властным, - А вы - ступайте, и берегите моего сына. Как зеницу ока.
   Немного подумала и прибавила:
   - Как кривой - зеницу последнего ока. Ясно вам?
 
   Продолжение ищите на сайте автора:
    http://zhurnal.lib.ru/k/kuznecow_wladislaw_arturowich/
 

ГЛОССАРИЙ

 
    1399 г. a.u.c.- от основания Города, то есть Рима. Дату основания Рима исчисляют по-разному. От рождества Христова это год 645. У валлийцев начался 1 мая.
 
    Баробаллиста- любая метательная машина с гравитационным принципом действия.
 
    Бига- колесница, запряжённая парой лошадей.
 
    Боггарт- домовой, перешедший к партизанской войне против хозяев.
 
    Дикая охота- общее название для нескольких очень разных явлений. Первичными Дикими охотами были охоты кельтских божеств - и они охотились на оленей, а не людей. Вся их дикость заключалась в шумливости и скорости передвижения. Они были немного опасны, поскольку могли решить проучить человека за что-нибудь. Или - похитить. Саксы привезли на острова свою версию Дикой охоты - охоту Одина. Развлекающихся мёртвых воинов. Это тоже умеренно безопасны, и вообще предпочитают скакать по небу, для чего у их собак есть крылья. Ещё позже к ряду диких охот добавились проклятые охоты, например, люди, которые рассыпались прахом, сойдя с коней, а потому продолжали скакать вечно, и грешники, которые были недостаточно плохи для Ада. В последнем случае Дикая охота выступала валлийской заменой Чистилища. И последнее - дьявольская охота, цель которой - не олени, а души.
   Поохотиться могли захотеть обитатели любого сида, а потому Охота Немайн - она даже и не особо Дикая. Но опасная, поскольку богиня войны окружена лучшими рыцарями, и весьма недоброжелательна к наблюдателям. Впрочем, куртуазно вызванные на поединок, эти воины бьются по правилам. Однако ни одного победить не удалось - в отличие от рыцарей из свиты других владык сидов. Кони и собаки Немайн - лучше человеческих, но почти обычные. Охота Гвина к описываемому периоду уже обрела ряд черт адской Охоты, кони и собаки у них - демоны, и уйти от них нельзя, да и молитва не всегда спасает, ибо Гвин ещё не стал демоном окончательно. Эта охота просто убивает, платя человеческими жизнями ежегодную дань Сатане. Фэйри из охоты Гвина - уже вполне нечисть, хотя и не бесы, и холодного железа опасаются. А потому на вооружённых и храбрых людей нападают редко. Известны случаи, когда рыцарей Гвина вызывали на поединок, и побеждали, но победитель обычно получал подлый удар в спину либо от поверженного противника, либо от его товарищей, как правило, не смертельный.
 
    Жирень- существо, заводящееся в погребе, обычно у жадных хозяев, и жрущее всё подряд. По внешнему виду напоминает очень толстого человека, находящегося в самом расцвете желудочных сил.
 
    Квадроченто- это 1400-е годы. Пятнадцатый век по итальянски. Конец его относят к Возрождению, начало - к средним векам.
 
    Ктулху(англ. Cthulhu, иные транслитерации с английского: Ктулу, Цтулху) в Мифах Ктулху - спящее на дне Тихого океана чудище, способное дистанционно влиять на разум человека. Впервые упомянут в рассказе Говарда Лавкрафта 'Зов Ктулху' (1928). Фтхагн - проснётся, проснись или что-то вроде.
 
    Лабиллярный процесс- форма судебного процесса, разновидность экстраординарного процесса, каковой сменила примерно при Юстиниане. Характеризуется, в отличие экстраординарного процесса развитой системой протоколирования, и требованием судить точно по букве кодифицированного свода законов. Система протоколирования служит для избежания злоупотреблений как форма контроля за судьей.
 
    Лизун- Этот фэйри очень хорошо знаком тем, кто видел фильм "Охотники за привидениями". Питается кухонными объедками. Любит вылизвать невымытую посуду.
 
    Литра- единица ВЕСА, 327 грамм - византийская, 218 грамм - сицилийская.
 
    Ликвамен- римский рыбный соус. он же гарум - ферментированный рыбный соус. ... Это был острый рыбный соус, который приготовляли таким образом - мелкую, но дорогую рыбешку клали в чан, крепко ее засаливали и оставляли стоять на солнце месяца 2-3, часто и тщательно перемешивая содержимое чана. Когда весь засол превращался в густую массу, в чан опускали большую корзину частого плетения; в нее постепенно набиралась густая жидкость - это и был гарум. О химическом процессе, происходящем при этом способе приготовления, и о сходстве гарума с нуок-мам, обычной приправой к овощам и хлебу у жителей Вьетнама, см.: P. Grimalet, Th. Monod. Sur la veritable nature du garum. Revus des etudes anciennes. 1952. T. 54. C. 27-38
 
    Лугнасад- праздник у кельтов. 1 августа. В описываемый период носит характер праздника окончания сбора урожая.
 
    Немайн- ирландско-валлийская богиня войны. Изначально часть триады 'Морриган-Немайн-Бадб', однако позднее выпала, была заменена Махой. Имя обычно переводится в диапазоне от 'Паника' до 'Неистовая'. Точно происхождение неизвестно. Точно неизвестно, была ли замужем: кандидатуру в мужья выдали и за Бадб. При этом у Бадб-то точно были дочери, а у Немайн нет. Кельты допускали разводы, но не многожёнство, так что кто его разберёт... Формально являясь вороном-оборотнем, предпочитает человеческие формы, от девочки до старухи. Основной атрибут - пение, приводящее к ужасу в рядах противника. Вплоть до летального исхода - в одном из сражений испугала насмерть шестьсот человек. А часто и не только противника... Любит устраивать диверсии - вплоть до напроситься в замок к врагу переночевать, ну и попеть немножко в знак благодарности. Везунчики, успевшие выпрыгнуть в окна, отделались перепачканными штанами. Пророческим даром, в отличие от Морриган, не обладает (от способностей последней, вероятно, пошло 'накаркать').
   В Британию пришла вместе с вероятной матерью, Дон (мать-земля). В последующих хрониках Гильдас и Ненний Дон отчего-то сделали мужчиной. Собственно, Немайн - ирландский вариант имени. Такое самоназвание напоминает валлийцам, что Немайн, как и Мак-Дэсси, ирландка. Точнее, ирландская сида. В Британии Немайн немного поменяла профессию, став богиней священных рощ и ручьёв. Характер при этом поменялся с задорно-вздорного на сумрачно-взрывной и одной из главных потребительниц человеческих жертв. По человеку на реку в год - вот по такой таксе. Не будет жертвы - утопит больше. При этом богиней войны она осталась, приобретя, наконец, способность к планированию и зачатки полководческого таланта из-за римских ассоциаций с Афиной Палладой. Правильнее, конечно, был бы Марс. Но римляне своим богам пол не меняли.
   С принятием христианства и вторжением саксов характер Немайн снова меняется. Тёмные аспекты откалываются, обращаясь в баньши, бенни, и тому подобную мелкую нечисть. Немайн вспоминает, что её отец Лудд был в первую очередь ремесленником. Лично в бой она уже не лезет, а вот волшебный меч короля Артура и ещё более волшебные ножны - её работа. Образ светлеет, и после норманнской романтической обработки христианизируется. Немайн превращается в леди Нимуэ, Деву Озера и острова Авалон. Смартельно раненого Артура последние уцелевшие рыцари передают ей с рук на руки. После чего об Артуре и Нимуэ ничего нового не рассказывают...
   А вот Немхэйн - есть и такая огласовка, взлетает вороном на знамя валлийцев всякий раз, когда они желают биться насмерть, не беря врагов в плен и не сдаваясь, вплоть до окончательного поражения Уэльса в 15 в.
 
    Мангонель- форма баробаллисты, наиболее примитивная по конструкции. Также более дёшева чем требюше с подвижным противовесом, при этом несколько уступает в мощности, точности и долговечности. Кроме того, рычаг - "лапа" - после пуска никак не тормозится и потому некоторое время изображает маятник, что, конечно, быстрее изнашивает машину и снижает скорострельность. Когда в XIII веке во Франции изобрели требюше с подвижным противовесом, эта машина заняла нишу артиллерии импровизированной, когда машину нужно было построить вчера, а использовать - не годами, а месяцок. Либо при отсутствии высококвалифицированных инжененров - так как мангонель гораздо проще.
 
    Охряпник- большая дубина в рост человека имеющая форму деревянной скалки, которой мнут картофель в пюре. Напоминает гипертрофированную немецкую гранату на длинной рукояти. При этом у нее заточена верхняя часть, как у карандаша.
 
    Подток (у посоха)- Металлическая нижняя оконечность. Бывает у посохов, секир, копий, и прочего древкового оружия, а также у знамён.
 
    Римская миля- 1480 метров = 1000 шагов = 5000 римских футов.
 
    Сидхи- Сиды, ши, и т.п. Вообще - почти любые волшебные существа, так или иначе связанные с холмами (собственно, sidh - это и есть холм). В книге - высшая аристократия предыдущего, докельтского, волшебного населения Британских островов. Сходные существа попроще - в книге обозначены тилвит тег, (валл. Добрые Соседи). Валлийские сиды частично общи с ирландскими Туата де Дананн. Среди них немало "бывших" языческих богов. Случаи крещения сидхов многократно отмечены фольклорной традицией.
 
    "Скорпиончик"- манубаллиста, если научно. Ручная баллиста римского образца. Не такая уж она и малая - плечи по 45 см каждое, мотки верёвки закрыты в футляры для защиты от сырости, толщиной около 5 см. Стреляет стрелами - но весят те куда больше, чем лучные - от 200 до 600 г. Предельная дальность около 400 метров. Возможен вариант стрельбы свинцовыми и каменными пулями.
 
    Тонна- на портовой латыни того времени - бочка. Сидху прекрасно поняли. С точностью плюс-минус центнер.
 
    Триада- тип литературного произведения в валлийской традиции. Три истории с общей моралью, схожими героями или на схожую тематику. Бывали сборники триад: все, чем славен остров Британия - выдающиеся лица, события, места, - объединено в тройки.
 
    Фении- члены военного общества "фиан", что часто трактуется, как "священный отряд". Общество котируется в качестве маргинального. Отряд состоит из неженатой молодёжи в возрасте до 25 лет и реально - а не по сказкам - отличается довольно средней боеспособностью всвязи с низкой организацией - "пируют вместе, сражаются порознь" и большим количеством малообученных и неопытных воинов. Отряд дислоцируется на границе королевства-туата, не считается его частью, что позволяем фениям безнаказанно (для туата) совершать набеги на соседей. Но и соседям не объявишь кровной мести, если они фиан немножко вырежут. Для воина считалось правильным набрать славу в подобном отряде, и после того, как тот покидал ряды фениев, хвалиться подвигами-безобразиями. За которые он, став благородным воином, ответственности (хотя бы формально) уже не нёс.
 
    Фэйри- в широком смысле слова - любое волшебное существо. Узких определений очень много. В книге обычно понимается как человекообразные, разумные, способные к общению волшебные существа.
 
    Шелковинка- домовой женского пола.
 
    Эллил- эльф в традиционно-сказочной традиции - мелкое, весело-шкодливое, с крылышками. По поверьям, наводил ряд болезней, от простуды до радикулита.