Кузнецов Владислав. Кембрийский период - 1 часть

   Случайный казус выветривания - и вершина холма запела неслышимую людьми песнь. Вроде той, которая доносится от гребней морских волн. И в которой главное - совсем не басовитые стоны, которые в состоянии расслышать человеческое ухо. Эти породили название. А табу и суеверия произошли от звуков с так называемой частотой страха от семи до семнадцати колебаний в секунду. Вызывающих инстинктивный ужас и расстройства зрения.
   Вот она - дыра. Полтора на полтора метра. Внутри пещера. Объём можно посчитать - приблизительно, исходя из формул для резонатора Гельмгольца. Но - внизу! А потом - засыпать эту дрянь! Стереть! Уничтожить! Но - снизу...
   И сидха, очертя голову, бросилась бежать к подножию.
 
   Сэр Эдгар был прост и категоричен.
   - Нападение на посла есть начало войны, - сухо объявил он, - Сразу предупреждаю вопросы: это уже не зависит ни от короля, ни от собрания кланов. Этой армией всё ещё командую я. И я не позволю такого обращения с подчинёнными мне людьми, греками, сидхами, или кем-нибудь ещё. Посему вопрос - леди Немайн, ты сумеешь ещё раз дойти до вершины? И спеть? Понимаю, что неприятно, но другие просто не смогут.
   - Дойти смогу. Находиться там достаточно долго - вряд ли. Успеть выкурить Гвина, - сидха зло дёрнула ушами. Злилась на бывшего брата, не иначе, - нет. Но его можно заткнуть и снизу.
   - Как?
   - Засыпав вход в тулмен. Точнее, забросав с расстояния.
   - Но... Метательная машина?
   - Точно. Большая метательная машина. Очень большая.
   - Сделаем. Расскажешь, что нужно. Теперь - фэйри. Гвин их не выкупил. Типичная шутка сидха - не солгал. Просто не стал разговаривать.
   - Их выкуплю я, - предложил викарий, - На постройке машины всё равно нужны рабочие. Эти обойдутся дёшево. И добрых чувств к предавшему их испытывать не будут.
   - Они разбойники, а не плотники.
   - Чёрная работа неизбежна, - заметил викарий, - к тому же я немного представляю себе машину, о которой идёт речь. Взводить и спускать её - опасное занятие. Вдруг что сломается? Пусть лучше этих убъёт.
   Командующий задумался.
   - Тогда тебе не стоит их выкупать. Эти фэйри - захвачены нами, и, как существа бездушные, являются скотом короля. И мы можем их использовать на всех работах, которые потребуются, кроме тех, где нужны мастера. Но надо шельмовать, чтоб издали видно было - опасный народ, без душ...
   - Шельмовать обычно? Опаление волос?
   - Волосы отрастают...
   - Можно уши отрезать. Один такой уже есть, - встрял викарий. Для византийца наказание такого рода было делом обыденным.
   Вот так и получились "диведские фэйри". Как ни странно, многие из них к этому времени судьбу свою приняли, и едва не удовольствие получали, оказавшись мифологическими персонажами. Пусть и отрицательными, вроде Вечного Жида. Все исправно просили каждого прохожего христианина молиться за них, вели себя тихо и покорно, работали усердно.
   С наймом плотников возникла проблема. Не потому, что не было желающих получить половину воинской платы. Были. У сэра Эдгара не оказалось денег. Каких-то десяти золотых, как заметила сидха. Это её очень удивило. Но - сразу полезла в широкий пояс, и предложила заём. Сэр Эдгар согласился, и ожидал увидеть монеты - но увидел листки пергамента. Типичная уже годовая расписка Немайн - на этот раз на ползолотого, и безо всякого серебряного паритета - мастеровых вполне устроила. А вот командующему пришлось читать мелкий шрифт. Пусть и чертёжный, чёткий. Почитал, покряхтел, убедился, что убыток со временем капает в сторону сидхи - но король обязуется вернуть указанные суммы в течение трёх дней после возвращения в город. Подписал. И ещё раз убедился, какие же сидхи язвы. Немайн поинтересовалась:
   - А у короля в казне десять золотых есть? Я туда не заглядывала.
   - Чем-нибудь отдаст, - буркнул командующий.
   Ушастая немедленно хитро сощурилась. Видимо, начала придумывать, чем.
   Но дело закипело. Пока собирали людей, пока заготавливали лес - сидха сказала сколько - шли дни. Клирик с интересом обнаружил, что ухитряется жить, будучи практически прикованным к грудному ребёнку. Который, между прочим, не только хнычет, но и орёт. Что для треугольных ушей - почище колоколов громкого боя. Когда спал больше двух часов подряд - забыл. Зато ухитрялся дремать в любую свободную минутку. Сны, разумеется, ушли. Какие тут картинки прошлого? Просто смыкаешь глаза, и подпрыгиваешь от тревоги, которая для тебя - тело тут не переспорить - куда значимее боевой. И откладывались в сознании афоризмы:
   - Дети - это война.
   Люди, которым довелось повоевать всерьёз - а не а-ля-кокосы, дистанционно и при гарантированном снабжении мороженым - говаривали, что организм приспосабливается примерно так же. Вот только радости той нет.
   Анна между тем продолжала решать поставленную сидхой задачу про ворон. Итак, Гвин. Перед боем про Гвина сидха знала. Иначе зачем обозначила для смерти сэра Кэррадока? А так все успешные удары красных курток пришлись бы на него. Остальных должны были прикрыть венки. От смертей бы не спасло - а им и не грозило, но раненых не было б вовсе. Были б венки не нужны - велела бы снять языческие глупости. Сама совершила проклинающий объезд. Этого хватило, петь не понадобилось, и хорошо. Ночной бой и так оказался беспорядочным, а под песни Немайн... Что произошло не по плану? Мабон сорвал смерть сэра Кэррадока. Могло это помочь людям Гвина? Могло, если б Немайн не явилась к месту боя лично. Многие бы бежали в темноте. А ещё это привело к ссоре Немайн и сэра Эдгара, чуть не закончившейся усобицей. Как говорит сидха - ошибку вдвое трудно сделать хуже. А Немайн именно вдвое ошиблась. Думала, противник только один. Оказалось двое. А спас священник. Только он, только его не посчитали. Вот и вышло - не один на один, как думала сидха, не двое на одну, как решили старые боги. А двое на двое. То есть они тоже ошиблись в два раза. Потому и обошлось.
   План у них был чёткий, который очень ослабил бы королевство... Дивед в результате влип бы в войну не с Гвином, а с Немайн. Которая, как выясняется, сильнее и опаснее. Вот для чего король Аннона соскрёб силы, набрал наёмников, и оставил в лагере, на чужой территории. Порядка не навёл. Их он подставил под удар нарочно! А что со священником говорить не стал - так со злости от неудачи. С сестрой - тем более, тут не он, тут над ним бы насмехались...
   Но что это вдруг на него нашло? Столетиями гадил по мелочи, а тут вылез, и поставил свой холм на бросок костей!
   Анна задумалась.
   - Наставница, - окликнула, - с чего нужно начинать анализ неприятности?
   - Источник - люди или вещи?
   Ну вот и ответь.
   - Эээ... люди.
   - Ищи, кому выгодно. И истина будет где-то рядом, - Немайн непонятно хихикнула.
   Выгодно. Вот выгоды Анна тут не видела. Какая выгода старым богам ссорить Дивед с Немайн, ослаблять их? Да ещё рисковать. Что Немайн отберёт у Гвина холм - не сомневалась. А раз так, то как раз Гвин больше всех и теряет! Или нет?
   Стоп. Войны Гвин мог и не хотеть. С Немайн. Они с Мабоном добивались того, чтобы Немайн из Диведа ушла. Сами диведцы ничего тому же Кричащему холму без сидхи сделать бы не смогли. Это было видно: один фундамент для боевой машины потрясал воображение - шире столичной крепостной стены, из массивных сосновых брёвен, он пока лишь намекал на грядущую мощь. На месте холма Анна постаралась бы отрастить ноги и убежать куда-нибудь в Ирландию. Не ожидая, пока начнётся.
   Так кто же был целью? Дивед? Немайн? Или оба? Вместе! Диведцы приняли Немайн! Именно это единение стало угрозой. И даже не холму. Что холм? Тогда... Аннону?
   Анна испугалась ответа и, отбросив опасную тему, задумалась о другом. Ворона была предупреждением. А она, Анна, не успела... Хуже - забыла вовремя передать послание сидхе. Про Гвина Немайн выяснила. Возможно - у озёрной, между слов. А про Мабона - нет, и он ей чуть всё не сорвал. Но хорошо, что рассказала вообще. Теперь Немайн знает - среди старых богов у неё ещё остались друзья. Или хотя бы сочувствующие. Интересно, кто?
 
   Из метательных машин Клирик решил остановиться на баробаллисте. Ему настолько надоели перетяжки верёвок, что не смутило даже отсутствие чертежей у классиков. Гравитационные машины были детищем высокого средневековья. Как раз той эпохи, когда сильно сдавшие за тёмные века катапульты перестали справляться со стенами замков. А верёвки были неизбежны: с упругим мотком из бычьих шкур капапульта получилась бы золотой. Да и не описана толком у Вегеция работа со шкурами.
   Ещё можно было сделать эспрингаль - но Клирик решил не ломать черепушку над непонятным рисунком. Память подсказывала, что эту машину отлично начертил Леонардо да Винчи. Но - свитки Вегеция, вот они, а до чертежей Леонардо немногим ближе, чем до каучука...
   Баробаллиста же казалась механизмом до отвращения простым, а устройство общих со скорпионом и торсионной баллистой узлов Клирик намеревался содрать с римского трактата. Да и мощность у баробаллисты повыше. Когда орудие стреляет раз в час, большая разница - сорок килограммов земли она закинет в зев пещеры, или полтораста.
   С самого начала стройки стало ясно: простота баробаллисты - или, как её назвали придумавшие монстра французы, мангонеля - либо иллюзорна, либо гениальна. Недаром он появился только в средние века, и удивительно, как не дождался Ньютона. Расчёт-то прост - но нужно же и собрать механизм размером в трёхэтажный дом без гвоздя, только из брёвен и верёвок.
   К счастью, специалист по подобного рода работам имелся.
   - Похоже на подвижный рей, поставленный боком - вынес вердикт Эгиль, - сделаем.
   Рыцари с удивительным энтузиазмом взялись за топоры вместе с нанятыми рабочими. Видимо, очень уж не терпелось рассчитаться с холмовыми обидчиками. Окрестные же ополченцы разошлись по домам - ещё не весь урожай собран. Хлеб хорошо, яблоки отлично - а кто солить поздние овощи будет?
   Чем дальше шла работа, тем больше Клирик поражался собственной наглости - собрать такую махину впервые - с листа в полный размер, без модели. А потому старался контролировать каждый шаг. И по три раза проверял каждый узел и каждый блок. Проблемы возникали на каждом шагу - но их удавалось разрешать.
   Главной заботой оказалась не точность, а прочность. Зная соотношение весов и длин устройства, рассчитать дальность и траекторию оказалось делом муторным, но возможным. А вот надёжность... Эгиль мучиться не стал - припомнил опыт строительства снаккаров, и заявил, что небольшой избыток прочности ещё ничему не вредил. А потому прикинул на глазок, да взял с тройным запасом. Заставив Клирика хлопать по лбу и вспоминать военную кафедру.
   И поговорки, запущенные в оборот ещё генералом Карбышевым.
   Первой, разумеется - шуточную. "Один сапёр, один топор, один день, один пень". Когда сапёра Клирик заменил на норманна и озвучил - заодно с другими, более полезными, строительными поговорками, Эгиль коротко посмеялся. И согласился - да, способ хороший. И руны хорошо, и стихи хорошо. Главное - уметь сделать вещь. Харальд немедленно начал сочинять висы об устройстве метательных машин.
   А скоро рядом с первым мангонелем начал расти второй.
   Дело было так.
   Над проторенной к римской дороге грунтовкой поднялось облако пыли. Три дня без дождя в Уэльсе событие - и событие довольно неприятное для тех, кто в дороге. Лагерь отреагировал уставно: вопли фанфар, работы прекращены, все вооружаются и спешат на стены. Никакой суматохи или толчеи - улицы прямоугольные, в римской традиции, и каждый знает своё место за прочным частоколом. А вот рва ещё не откопали, но сэр Эдгар собирается. Всё равно для фэйри пока мало работы, а даром кормить каторжников - слова "рабы" Клирик пытался избегать - не в его натуре.
   Когда из облака пыли показались вымпелы над копьями, гарнизон разразился приветственными криками.
   - Кто пожаловал? - поинтересовалась Немайн.
   - Брат короля. Самый младший, - объясняли ей, - Отличный рыцарь! Но сэр Эдгар с ним наплачется. Видишь, как скис?
   Клирику стало даже жалко командующего. Мало ему бывшей богини в подчинении - извольте ещё и короля заполучить. Точнее, подкороля... Принца. Ворота открыли, однако, только когда затормозившее у них облако осело, и удалось рассмотреть всадников - серых от пыли, но весёлых.
   - Открывай, Эдгар, - раздался рокочущий бас, никак не вяжущийся с обликом невысокого юноши, который изволил им разговаривать, - пришла подмога. Рис ап Ноуи явился на помощь брату! Со мной десять рыцарей... и десять дам. Каждая из которых стоит двух рыцарей. Но мило уступает право набить морду Гвина мужчинам.
   - Да, это он, - печально объявил сэр Эдгар, - открывайте... Добро пожаловать, мой принц.
   - И принцесса! - медведю - медведица. Такая же щуплая. Но голос... И где он помещается?
   - Простите, прекрасная Гваллен, я не сумел вас разглядеть за поднятой пылью.
   - Да, мы с Рисом любим быструю скачку! Но теперь нам нужно по бочке горячей воды на нос и по две на носик!
   - Но почему именно так?
   - Потому, что вторая понадобится вечером, за день мужчины успеют перепачкаться... Ого! Что это вы тут строите такое? Кот?
   Котом валлийцы называли почти любое осадное сооружение. Самые маленькие называли крысами.
   - Ну, это скорее лев, Валли. Или росомаха! Это ведь сидха строит, да? Можно на неё посмотреть?
   Бас дрогнул. И только тут Клирик сообразил, насколько молод его обладатель. Хорошо, если семнадцать исполнилось! И вот этот мальчишка отправляется на войну - с женой, друзьями и подругами. Кстати о жене - Гваллен выглядела взрослее мужа. Возможно, из-за дорожной пыли.
   Только ворота сомкнулись за его отрядом, только отвели тяжело дышащую лошадь, как принц бросился к недостроенному мангонелю. И налетел на монашку с ребёнком. Ну а какая девушка ещё в рясе ходить будет? Образ портил только шлем, лихо сдвинутый на затылок...
   - Извини, сестра... - и сунулся было вперёд. И был ухвачен сзади за рубаху.
   - Стоять! Не лезь, убъёт.
   - Кто убъёт? - спросил недоумённо принц, - Кого?
   Но - остановился.
   - Видишь вон того типа с топором?
   - Вижу. Высоко как...
   - Видишь, какое здоровое бревно он обтёсывает? Что-то оно не лезет в паз...
   - Толстое, да...
   - Вот. Во-первых, если что-то пойдёт не так, бревно упадёт вниз. И если на тебя, Гваллен плакать будет, так?
   - Не буду, - сообщила подошедшая принцесса, - кто так умрёт, тот не достоин моих слёз. Я просто буду сидеть, как собака, на могиле... А во-вторых, если мой муж не будет тебя слушаться около твоей машины, его убьёшь ты, Неметона. Я права?
   - Не-а. Это сделает вот тот бородач. Стройкой руководит он, я только советую. Так получилось.
   - Это Неметона?? - удивился принц Рис, - А уши где?
   - Под шлемом. А глаза снаружи, муж мой! А ещё у неё под рясой шитое платье и шёлковая рубашка. У меня тоже такая есть! А это у тебя кто?
   - Сын. Мой.
   И попыталась заслонить от внимания.
   - А у него тоже уши острые?
   - Нет. У него обычные уши... Леди Гваллен, пожалуйста, не беспокой моего сына. И не проявляй к нему излишнего внимания. Мне это очень неприятно. Увы, все сидхи так устроены...
   - Да? Вы так любите детей?
   - Ршшрр, - сидха рычала игрушечно и комично, но намёка хватило.
   - А что нужно сделать, чтобы осмотреть кота?
   - Это не кот, это мангонель. Машину придумали франки, оттого и название. А нужно поговорить с одним бородатым типом.
   - Тем самым, который убъёт?
   - Именно. Он расскажет, как себя вести. И заставит одеть шлем. Раз появишься на стройке без шлема или учудишь что - больше не пустит. И не посмотрит, что брат короля. Ему на это наплевать...
   - Большой зануда, - подвёл итог Рис, - но ничего, уговоримся. Я умею быть хорошим. Жена подтвердит.
   - Достаточно того, что я его жена.
   - Вот именно. Сама меня выбрала, кстати.
   - Ерунда. Выбирает всегда мужчина.
   - Но я-то выбирал из тебя одной!
   - Тогда ты счастливый человек, - подвела итог Немайн, - который сперва отдохнёт с дороги, устроит своё счастье поудобнее, пройдёт инструктаж по технике безопасности у Эгиля или Харальда, а потом уже полезет под брёвна. А жена счастливого человека за этим проследит, не так ли? Что ещё?
   - Уши покажи, пожалуйста, - попросил Рис.
   Немайн вздохнула и сняла шлем. Уши расправились. Встали торчком. Легли, как перед атакой. Свисли к плечам. Снова поднялись. Дёрнулись. Ищуще пошевелились.
   - Ну как? Понравились?
   Парочка молчала, глядя во все глаза. Онемели. Немайн ждала. Первой дар речи обрела Гваллен.
   - Дай потрогать, а?
   Немайн свесила уши к плечам.
   - Ну пожалуйста, ну хоть погладить...
   И гладила. Почти полчаса! Но, правда, очень осторожно. Как царапучую кошку. Пока не согрелась вода в бочках. Клирик ринулся "домой" - в палатку. Откинул полог - внутри девушка. По меркам двадцать первого века - девочка. Сидит по-японски, на пятках. И именно как японка - привычно и ловко. Нормальный европеец, конечно, и не так может свернуться. Но удобно - не будет. А эта естественна. Клирику представилось: сейчас она снимет гуттаперчевую маску. И представится: полковник Хидзиката, токийская военная полиция! Достанет из воздуха катану - и хрясь напополам! Стало весело, дальше незваную гостью рассматривал, улыбаясь. Для верности обошёл кругом. Одёжек только две - по валлийским меркам, нищета. Верхняя, синяя, чуть коротковата для приличной дамы - так бритты поступают, когда нет денег на два разных платья - для работы и для представительства. А вот грязной каёмки по краю нет. Так что - не работала она в этом платье, и даже ходила недалеко. Рукава узковаты, да ещё и перехвачены красной тесьмой на запястьях. Рубашка - краешек торчит, по подолу вышита, и довольно тонко. Кажется, льном. Вот и всё. Кто бы ты ни была, милочка, а опыта тайной службы у тебя нет, и прокол детский - бедное платье поверх богатой рубахи. Тоже чистой, а ведь вся грязь липнет на тот подол, что длиннее, в этом Клирик уже убедился. В волосах - простые роговые гребни, без резьбы. Никакого намёка на клан нет.
   И вообще - выглядит чуточку знакомо. А вот ведёт себя - нет. Собственно, никак себя не ведёт. Разве - дышит. Пахнет вишнёвой настойкой. Самую чуть. Ждёт? Хм. В эту игру могут играть двое. И отчего не проверить, как тело эльфийки отнесётся к японскому стилю утончённости?
   Хорошо отнеслось. Клирик уселся рядом - хотя с эльфийским зрением это было и неудобно, гостью он видеть не мог. Зато прекрасно слышал. Ровное дыхание, больше ничего. Минуты шли. На пятках оказалось уютно. Самое то для отдыха. И для ухода за ребёнком, вон как на коленях удобно умостился. Или любимым человеком... Настроение испортилось. Улыбка не сползла с лица Клирика - выцвела. Но, наконец, тишина закончилась. Не детским плачем, как ожидал Клирик. Словами.
   - Ты права, - сообщила гостья, - Так проще.
   И снова замолчала.
   Потом прибавила задумчиво:
   - Я - это ты, но ты - не я. Не только я. Но меня достаточно... Или нет?
   Клирик решил, что да. По крайней мере, что ещё сказать, кроме банального "кто ты такая?", не додумался. Но гостья вела себя непросто, и захотелось подыграть. И - переиграть.
   Гостья встала, поклонилась - низко, но с достоинством, и отбыла.
   Только тут в палатку вернулась Анна.
   - Я снаружи, за задней стеночкой, подслушивала, - призналась, - на всякий случай. Но мысли читать не умею. Расскажешь ученице новости из Аннона, или секрет?
   - Новости тут делаем мы, - напыщенно заметил Клирик, стараясь понять, при чём тут вообще болотный край, почитаемый местной преисподней, - а в Анноне... Беспокойно и непонятно.
   - Как всегда, - согласилась Анна.
   А к утру принц Рис вбил себе в голову, что должен построить второй мангонель.
   - Раз норманн может, почему не могу я? - спрашивал он.
   Никто не понимал, почему. Сэр Эдгар, правда, сразу вспомнил про деньги. Принц только рукой махнул. Его домен начинался здесь же, рядышком, на восточном берегу Туи. А сладкую воду и свежую пищу кораблям, идущим в Кер-Мирддин, продавал отнюдь не Гвин ап Ллуд. А получить всё это после нескольких дней на одних сухарях, разбавленном вине и воде с уксусом... Раскошелишься, даже если всего в дне пути вверх по реке ждёт столица королевства. Но в распоряжении Риса была и одна из трёх римских дорог, проходящих по южной Камбрии. Пошлины и постой обеспечивали его казну куда лучше, чем взносы за суд, плата за ремесленные привилегии и другие традиционные источники дохода.
   Увидев в ладони принца дюжину блестящих жёлтых кружочков, командующий сразу оказался за. Для него это означало ускорение осады вдвое. Для сидхи - нет.
   - Одной машины отлично хватит.
   - Но я хочу построить мангонель! Он мне нравится, и опыт может пригодиться, - выложил неотразимый козырь Рис, - это не последняя на свете война, да и где я ещё научусь сидхи брать?
   - Поработай с моим орудием, - предложила сидха, - пойми, мы с Эгилем и возле одной-то машины в кусочки разрываемся. И просто не успеем заниматься второй.
   - Второй займусь я.
   Принц выдержал скептические взгляды.
   - Я не буду ничего рассчитывать, как ты, Немайн. И я не имею опыта в постройке морских судов, как Эгиль. Но я в состоянии изучить и измерить каждый узел машины и заставить своих работников сделать всё точно так же. Не отклонившись ни на волос.
   - Не советую, мой принц.
   Клирик помнил множество историй с подобным копированием. Там вариантов было два - либо приходилось отвлекать хорошего конструктора, и всё равно получался урод, как вышло с Ту-4, либо что-то упускали, и такая штуковина просто не шла в серию. Был и третий вариант - грамотная обратная разработка похожей вещи. Опять же, требующая хорошего конструктора. Которым Рис ап Ноуи явно не был. Потому и предлагал второй вариант.
   - А я построю всё равно! Сэр Эдгар не возражает?
   Командующий не возражал.
   - Ну тогда, ты мне не указка, сестрица.
   С первой встречи Немайн он иначе не именовал.
   Как ни удивительно, пока второй камнемёт ничем не отличался от первого. Только по готовности отставал на пару дней. И понемногу нагонял... Рис шёл вторым, и набивал гораздо меньше шишек. Но свой аппарат Клирик достроил, разумеется, первым.
 
   Первый же мешок влепился в скалу. И лишь немного не попал в дыру. За спиной раздались недовольные возгласы тех, кто поставил на попадание первым же выстрелом. Сыграла роль репутация сидхи. Против ставили Анна, Эгиль - потому ему наводку и не доверили - и Рис. Этот - из весёлой вредности и коммерческого чутья.
   - А вдруг ветер не вовремя подует, - говорил он, - при ставке один к двадцати можно и рискнуть!
   Оказался прав. Хотя ветер и не подул.
   - Нужно взять левее, - вздохнула Немайн, - тащите назад. А по высоте уже хорошо...
   Мешок, лопнувший по всей длине, потащили назад. Хорошо, что к мягкому пристрелочному снаряду привязали верёвку. Иначе уже три мешка безвозвратно пропали бы. А мешковина тоже денег стоит. Пристрелка же камнемёта была нетороплива. Час - взвести. За это время многострадальный снаряд зашьют и наполнят. Выстрел. Расчёты - как изменить массу противовеса. Или длину пращи.
   Для наводки по горизонтали приходилось немного смещать тяжеленную платформу, вбивая клинья. Повернуть массивную бесколёсную конструкцию вручную нечего было и думать. А что б было, если не лишний сруб, над которым и была построена рама осадной машины?
   Работа наводчика напоминала работу мастера-кузнеца с молотобойцем: Немайн подсовывала клин, закрепляла несколькими лёгонькими ударами - после чего его вколачивали до упора люди посильней.
   Увы, утренняя роса, по-камбрийски обильная, на пару с осевшим туманом превратили траву у подножия холма в кожу улитки. Замахнувшись, чтобы наживить кол на правильное место в щели, сидха утратила равновесие. И полетела в кучу щепок и опилок, не прибранную со времени возведения рабочей оси. Для чего в опорных балках пришлось прорубить солидные пазы. Не обратив внимания на мгновенно промокшую рясу - хорошо, с утра моросило, и капюшон был надвинут на брови, Немайн подхватила киянку, сделала шаг ко всё ещё толком не закреплённому клину. Но из-под деревянных подошв вдруг звонко отозвался камень, а перед глазами вместо осадной машины и ненавистной уже вершины сидха встал пугающе знакомый интерьер.
   Просторная комната. Стены с облицовкой из серо-сиреневого камня, факелы неживого холодного огня. Сверху давит темный потолок. Ни окон, ни дверей. В комнате растерянно оглядываются четверо. В принципе, из них можно составить классическую ролевую команду.
   Бородатый гигант, в плечах шире роста. Сквозь порванный на спине парчовый халат - маловат, видать, оказался, - играют бугристые монбланы мышц. На руках охватом в десятилетнюю сосну - ржавые, но толстые цепи. Из-под халата торчат волосатые ноги. На оливкового оттенка лице застыло горделиво-презрительное выражение. Возможно, совершенно ненамеренное - просто губы выгнуты торчащими наружу длинными, жёлтыми от налёта клыками. Такому дай оглоблю - пойдёт махать по-былинному, на улицы-переулочки. Отменный Воин.
   Затянутый в алый с черным бархат, плащ подозрительно топорщится во всех местах сразу, едва достающий макушкой до пояса воина коротышка. Одна рука картинно заложена за спину, в другой гусиное перо. Держит его не как письменный прибор, а как стрелку для дартса. На лице - вдохновение профессионального пакостника, задумавшего новую каверзу. Безусловный авантюрист-Вор.
   Высокая - почти под стать скованному Воину, пышная блондинка в вечернем платье с букетом цветов. Единственная, в компании, кто на человека не только похож. Впрочем, вот она выглядела довольно неуместно. Ну разве за Колдунью бы сошла.
   Худенькая девица в простонародного тёмно-синего цвета рясе с огромной деревянной киянкой в правой руке. Мокрая, облепленная щепками и стружкой, но бодрая и целеустремлённая, посередине скорого шага - на горку. Земли под ногой не оказалось, маленькая ступня подвернулась...