Квик Аманда. Грешная вдова

   Она охнула, чувствуя, как наполняется горячей влагой ее лоно, и крепче сжала его в своих объятиях, упиваясь близостью этого сильного тела и мечтая о большем. Его несгибаемый символ мужественности уперся ей в пах.
   Артемис погладил ее между ног – там, где вскипали блаженные волны страсти, – и дразняще медленно повел палец в самое устье. Она содрогнулась в экстазе.
   – Артемис!
   – Иногда, – заметил он хриплым удовлетворенным голосом, – стоит рискнуть.
   – Я пришла к такому же выводу…
   Дыхание ее давно сбилось, но когда он взялся за подол ее ночной рубашки и поднял его до самой талии, ей показалось, что она уже никогда не сможет наполнить легкие воздухом.
   Быстро расстегнув брюки, он вложил ей в руку свою возбужденную плоть. Мэделин восхищенно сжала гладкий твердый ствол и услышала судорожный вздох.
   Воодушевленная его реакцией, она сильнее сжала пальцы. Артемис напрягся.
   – Если ты продолжишь в том же духе, мы оба будем разочарованы.
   Она вздрогнула и поспешно его отпустила.
   – Прости. Я не хотела сделать тебе больно.
   Он издал короткий, полузадушенный смешок и, нагнувшись, прижался к ее лбу своим лбом.
   – Уверяю тебя, дело не в боли. Но я не хочу, чтобы все кончилось слишком быстро.
   Она посмотрела на него с неуверенной улыбкой.
   – Я тоже. Вообще-то я с большим удовольствием провела бы остаток ночи с тобой.
   – Если ты способна хотя бы помыслить о том, чтобы провести несколько часов в такой пытке, значит, сам магистр ванза может поучиться у тебя самообладанию.
   – Боже мой, неужели для тебя это пытка?
   Он поцеловал ее в шею.
   – Да.
   – Я не знала, – испуганно проговорила Мэделин. – Я не хочу, чтобы ты страдал, Артемис.
   Он вновь усмехнулся:
   – Ты так добра, милая! Ну что ж, я воспользуюсь твоей любезностью.
   Он немного передвинулся. Мэделин не сразу поняла, что случилось, но потом почувствовала, как его копье медленно и неумолимо толкается в ее влажное горячее лоно.
   Она опять содрогнулась.
   – Артемис?
   – Что, даже у тебя не хватает выдержки? – весело спросил он. – Не волнуйся, милая, – добавил он хрипло, – я тоже больше не могу ждать.
   Он погрузился в нее одним уверенным движением.
   Она кое-что знала о таких вещах и ожидала, что почувствует некоторую боль, но испытываемые ею ощущения застали ее врасплох.
   – Артемис… – прошептала она, не в силах говорить обычным голосом.
   Он завис над ней в полной неподвижности, часто дыша.
   – Что, черт возьми?
   – Прошу тебя… выйди. Кажется, что-то не так.
   – Мэделин… – По телу Артемиса прокатилась волна крупной дрожи. Каждый его мускул был напряжен, как натянутая тетива. – Почему ты мне не сказала? Как это могло случиться? Черт возьми, ты же вдова!
   – Но никогда не была женой в полном смысле этого слова.
   – Адвокаты… – простонал он, уткнувшись лицом ей в грудь, – признание брака недействительным… Значит, все это было не на пустом месте!
   Она стиснула зубы и оттолкнула его.
   – Я Прекрасно сознаю свою вину и могу сказать в свое оправдание лишь одно: я не знала, что ты такой… неподходящий. Пожалуйста, оставь меня, и немедленно!
   Она резко дернулась под ним.
   – Не надо, – сказал он с нажимом. – Прошу. тебя, только не двигайся!
   – Я хочу, чтобы ты из меня вышел.
   – Это не совсем то же самое, что вышвырнуть меня из своей гостиной. Мэделин, предупреждаю тебя: не шевелись.
   – Сколько раз тебе можно повторять: я не буду подчиняться твоим приказам! – Она извернулась под ним, пытаясь избавиться от навалившейся тяжести и от ощущения наполненности между ногами.
   Артемис начал подниматься, но не справился с собой. Его большое тело забилось в сладких судорогах.
   Он издал низкий приглушенный стон.
   Встревоженная, Мэделин впилась ногтями в его плечи. Она лежала очень спокойно, не смея шелохнуться, пока он медленно входил в нее.
   Когда все кончилось, он без сил рухнул на нее.
   Наступила долгая пауза.
   – Проклятие! – произнес он с чувством, – Артемис… – осторожно начала она.
   – Что еще, мэм? Предупреждаю: сегодня ночью мои нервы вряд ли выдержат еще одно потрясение. Наверное, мне все-таки стоит послать тебя наверх за эликсиром твоей тетушки.
   – Нет-нет, ничего особенного. – Она провела языком по пересохшим губам. – Просто… просто я хотела сказать, что в этой позе мне уже не так неудобно, как было несколько минут назад.
   Артемис на мгновение замер, потом очень медленно поднял голову и мрачно посмотрелна нее сверху.
   – Прошу прощения? – сказал он пугающе вежливо.
   Чтобы его успокоить, она вымученно улыбнулась.
   – Теперь все в порядке, правда. Несмотря на мое первое впечатление, я думаю, что ты вполне… вполне подходящий.
   – Проклятие! – На этот раз он выругался тихо, почти неслышно.
   Она помедлила в нерешительности.
   – Может быть, хочешь попробовать еще раз?
   – Я хочу? – процедил он сквозь зубы. – Я хочу, чтобы ты мне все объяснила.
   Он встал с дивана и, повернувшись к ней спиной, застегнул брюки. Мэделин испуганно и несколько разочарованно следила за его действиями.
   Ни слова не говоря, он протянул ей большой белый носовой платок. Она взяла его, сгорая от стыда. Слава Богу, плотный стеганый халат впитал почти все следы их близости. По крайней мере утром ей не придется столкнуться с понимающим взглядом домработницы.
   Мэделин как могла привела себя в порядок, глубоко вздохнула и поспешно вскочила на ноги – слишком поспешно. Колени ее тут же подогнулись, и она ухватилась за закругленный подлокотник дивана. Артемис обнял ее за талию, удержав от падения, – этот жест был удивительно нежен, если учесть его явно дурное настроение.
   – Все в порядке? – грубовато спросил он.
   – Разумеется. – Гнев и гордость пришли ей на помощь. Мэделин завязала пояс халата и тут заметила, что все еще держит в руке носовой платок. Глянув вниз, она увидела, что он весь в пятнах, и смущенно сунула его в карман.
   Отпустив ее, Артемис отошел к камину и, положив руку на мраморную полку, уставился в огонь.
   – Ходили слухи, что ваш отец запрашивал юристов на предмет признания брака недействительным, – произнес он ровным тоном. – Теперь я вижу, что вас были для этого веские основания.
   – Да, – Мэделин расстроенно смотрела в камин, стоя на другом конце комнаты, – но, откровенно говоря, я пошла бы на все, лишь бы расторгнуть этот брак.
   Он встретился с ней глазами:
   – Деверидж был импотентом?
   – Не знаю. – Чтобы согреть холодные руки, она просунула их в широкие рукава халата. – Я знаю только, что мной он не интересовался. К сожалению, я выяснила это только после нашей первой брачной ночи.
   – Зачем же он на вас женился, если не мог исполнять супружеский долг?
   – Кажется, я ясно дала понять, что Ренвик меня не любил. Женитьба была для него лишь средством. Он хотел получить доступ к самым темным и самым глубоким тайнам ванза. Он думал, что мой отец раскроет ему эти тайны, обучив его древнему языку.
   Артемис стиснул край каминной полки.
   – Да, конечно. Простите, у меня путаются мысли.
   – У вас была трудная ночь, – посочувствовала Мэделин.
   – Это верно.
   – Я могу сходить за тетушкиным эликсиром…
   Он метнул на нее сердитый взгляд:
   – Если вы еще раз скажете про этот проклятый эликсир, я за себя не отвечаю…
   – Я только хотела помочь.
   – Поверьте мне, мэм, для одной ночи вы сделали более чем достаточно.
   Она помолчала, но потом все же решила попытаться объяснить то немногое, что знала о Ренвике.
   – Я говорила вам, что однажды обыскала лабораторию мужа?
   Артемис взглянул на нее с интересом:
   – И что?
   – У меня была возможность прочесть некоторые его записи. Похоже, он убедил себя в том, что его импотенция – ключ к постижению философии ванза. Он писал, что должен сосредоточить всю свою жизненную энергию на изучении секретов древних алхимиков.
   – Понятно. – Артемис побарабанил пальцами по каминной полке. – И до первой брачной ночи вы даже не догадывались, что он не интересуется своими супружескими обязанностями?
   – Разумеется, в это трудно поверить, сэр. – Она вздохнула. – Я тысячи раз вспоминала недели перед свадьбой и спрашивала себя, как я могла быть такой глупой.
   Он нахмурился:
   – Мэделин…
   – Я могу сказать лишь одно: Ренвик был сумасшедший дьяволом с внешностью обольстительного ангела. – Она обняла себя руками за плечи. – Он думал, что сумеет нас всех очаровать. И на какое-то время ему это удалось.
   – Вы были влюблены в него?
   Она покачала головой.
   – Теперь, оглядываясь назад, я почти готова поверить, что он прибег к помощи магии, чтобы скрыть правду о себе. Но это слишком простое объяснение. Если честно, Ренвик точно знал, каким образом можно меня покорить.
   Во взгляде Артемиса появилось холодное удивление.
   – Ясно, что он покорил вас не безудержной страстью.
   – Разумеется, нет, – откликнулась Мэделин. – Наверное, страсть – сильное средство, но я была не так молода и наивна, чтобы путать подобные вещи с истинной любовью.
   «Как бы не совершить подобной ошибки сегодня ночью», – напомнила она себе.
   – Конечно, нет, – пробормотал Артемис. – Ни одна женщина вашего склада ума не позволит такому пустяку, как страсть, поколебать ее логику и здравый смысл.
   – Совершенно верно, сэр. Как вы знаете, я не одобряю философию ванза и во многом с ней не согласна.
   – Вы очень ясно выразили свое отношение к этому вопросу.
   – Но я выросла в доме, в котором господствовали принципы ванза, и, признаюсь, невольно впитала в себя презрение к сильным страстям, свойственное этой Философии. – Она секунду помолчала. – Будучи довольно умным человеком, Ренвик это понимал, поэтому выбрал другую тактику соблазнения – более подкупающую, чем страсть.
   – Что, черт возьми, может подкупить больше, чем страсть, женщину вашего темперамента, мэм? – Ар-темис окинул ее странным взглядом. – Должен признать, вы меня сильно заинтриговали.
   – Мне непонятен ваш тон, сэр. Я что, вас раздражаю?
   – Не знаю, – ответил он с шокирующей откровенностью. – Ответьте на мой вопрос.
   – Видите ли, он притворился, что восхищен моим умом и моими знаниями.
   – Ага! Ну что ж, теперь мне все ясно. Иными словами, он заставил вас думать, что полюбил вас за ваш ум.
   – Да. И я, дура, ему поверила. – Мэделин закрыла глаза, переживая неприятные воспоминания. – Я думала, мы предназначены друг для друга самой судьбой. Души-близнецы, слитые в метафизический союз, который выше просто физического.
   – Дьявольски крепкий союз!
   – Как оказалось, это была лишь иллюзия.
   Артемис опустил глаза и посмотрел на огонь.
   – Если хотя бы половина того, что вы рассказали, правда, значит, Ренвик Деверидж и впрямь полный безумец.
   – Да. Как я уже говорила, сначала ему удавалось скрывать этот факт. Но первая брачная ночь зародила во мне подозрения, которые впоследствии укрепились.
   – Пусть этот человек был безумцем, но он мертв и похоронен. – Артемис не отрывал глаз от пламени камина. – Однако кто-то пытается заставить нас поверить в то, что он вернулся из могилы.
   – Если это не призрак Ренвика, значит, это человек, который очень хорошо его знал и теперь ему подражает. И кроме того, он тоже ванза.
   – Мы должны расширить круг нашего расследования, включив в него прошлое Девериджа. Утром я поручу Генри Леджетту проработать этот вопрос. – Артемис отвернулся от камина и посмотрел на Мэделин. – А пока нам надо уладить ситуацию, которая возникла между нами, мэм.
   – Что вы имеете в виду?
   – Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. – Он взглянул на малиновый диван, потом опять на нее. – Конечно, мне поздно извиняться перед вами за то, что произошло сегодня ночью в библиотеке.
   – Не надо извиняться, – быстро перебила она. – Если кто и виноват, так это я.
   Он приподнял бровь:
   – Не буду спорить.
   Она вспыхнула:
   – По сути дела, сэр, ничего не изменилось.
   – Вот как?
   – Я осталась вдовой с определенной репутацией и по-прежнему живу в вашем доме. Если об этом узнают, люди наверняка предположат самое худшее: что мы любовники.
   – И теперь это предположение верно.
   Она крепче ухватилась за лацканы своего халата и вскинула подбородок.
   – В любом случае, как я уже сказала, у нас ничего не изменилось. Мы остались в том же положении, в каком были до… до случая на диване.
   – Это не совсем так. – Он направился к ней. – Но давайте отложим наш разговор. Мне кажется, для одной ночи у нас с вами слишком много впечатлений.
   – Но, Артемис…
   – Поговорим об этом в другой раз. – Он взял ее под руку. – Нам надо поспать, а потом спокойно все обдумать. Идите, Мэделин. Вам пора вернуться в постель.
   Она заупрямилась:
   – Но нам нужно продумать, как мы будем обыскивать дом мистера Питни…
   – Позже, Мэделин.
   Он крепче сжал ее локоть и подтолкнул к двери. Когда они проходили мимо маленького столика, стоявшего рядом с высоким креслом, ее внимание привлекло что-то маленькое и блестящее. Мэделин опустила глаза и увидела тот предмет, который Артемис крутил в руке некоторое время назад.
   – Спокойной ночи, Мэделин. – Чуть смягчившись, он вывел ее за порог. – Постарайтесь немного поспать. Боюсь, вы очень долго были лишены полноценного ночного отдыха. А это, знаете ли, плохо сказывается на нервах. Спросите вашу тетушку.
   Он поцеловал ее, на удивление нежно, и решительно захлопнул дверь. Она долго смотрела на закрытую дверь, потом повернулась и пошла к себе наверх.
   Забираясь под одеяло, Мэделин думала о маленьком предмете на столике – цепочке для карманных часов с висевшим на ней золотым брелком.

Глава 11

   В дом проник «чужак». Самые худшие опасения лорда Питни подтвердились. Его хотят остановить!
   Вот уже много лет он знал, что за ним следят «чужаки» – они ходили за ним по пятам и шпионили. С тех пор он перестал доверять людям – всем без исключения. Друзья считали его сумасшедшим, но он-то знал правду. «Чужаки» преследовали его, потому что он подобрался к самым главным секретам ванза. Они ждали, когда он откроет научные истины, скрытые древними философами, чтобы в тот же момент напасть на него и выкрасть труд всей его жизни.
   И вот сегодня ночью один из них проник в его дом. Это могло означать лишь одно: он, Итон Питни, на пороге великого открытия!
   Дрожащими руками он сжал старую книгу, которую изучал перед тем, как обнаружил непрошеного госта, и приложился ухом к стене. Слава Богу, у него есть этот тайный ход! Он построил его много лет назад, вскоре после смерти жены. В те дни он был намного моложе и крепче и, разумеется, всю работу выполнил сам. Разве можно доверять мастерам и плотникам, когда «чужаки» только и ждут случая подослать к нему своих шпионов?
   Уже тогда, много лет назад, он предчувствовал, что однажды совершит великое открытие, основанное на древних текстах ванза, и заранее позаботился о своей безопасности. «Чужаки» давно взяли его под наблюдение. Сначала это чувство – что за ним следят – возникало от случая к случаю, но постепенно стало постоянным. Он принял меры предосторожности и сегодня ими воспользуется.
   Питни стоял совершенно неподвижно в темном потайном коридоре, сосредоточившись на основных принципах Стратегии невидимости. Кроме него, в старом каменном особняке никого не было. Он разрешил своей домработнице приходить только дважды в неделю и не спускал с нее глаз, когда она убиралась. Ей категорически запрещалось ходить в подвал. Даже еду он готовил себе сам. Конечно, стряпня не джентльменское занятие, но когда за тобой следят «чужаки», тут уж не до церемоний. Разгадка главных секретов ванза важнее дворянской гордости.
   За стеной скрипнули половицы. Как видно, «чужак» решил, что в доме никого нет. Он проник сюда очень осторожно, но теперь издавал слишком много шума для человека, обученного тактике ванза.
   Итон Питни мрачно улыбнулся в тайном коридоре. Он пустил слух, что уезжает в загородное имение. Как видно, его хитрость возымела действие, правда, не совсем то, на какое он рассчитывал. Он-то надеялся, что «чужаки», поверив в его отъезд, тоже бросятся за город и на время оставят его в покое. Но вместо этого они прислали своего человека обыскать его дом.
   Питни услышал приглушенный стук, затем еще и еще. Вскоре он понял, что «чужак» ходит на верхнем этаже, и испытал легкое удовлетворение. За кого они его принимают? Он не настолько глуп, чтобы оставлять свои записи на самом виду.
   Что и говорить, молодому поколению знатоков ванза есть чему поучиться у своих предшественников.
   Наверху скрипели половицы, открывались и закрывались выдвижные ящики. До Итона опять донеслись приглушенные удары. Он сидел на корточках и ждал. В последнее время ему было трудно сохранять спокойствие и ясность мысли, как требовала Стратегия невидимости. После стольких лет постоянного напряжения его нервы были уже не так крепки, как раньше.
   Он вновь приложил ухо к стене, стараясь не пропустить ни малейшего шороха и надеясь, что непрошеный гость не найдет потайной двери в подвале.
   Казалось, прошла целая вечность, прежде чем на лестнице послышались шаги. Итон затаил дыхание. «Чужак» открыл дверь, которая вела в подвальные помещения, спустился в кладовые, немного побродил и в конце концов вернулся на первый этаж. Итон на мгновение зажмурился и слегка передернулся от облегчения. Слава Богу, «чужак» не заметил тайного хода!
   Вскоре стало совсем тихо. Итон подождал еще полчаса, желая окончательно убедиться в том, что непрошеный гость ушел, потом медленно выпрямился. Мышцы его затекли от долгой неподвижности.
   Наконец он подошел к стенной панели, которая служила потайной дверью, и постоял, внимательно прислушиваясь.
   Все спокойно.
   Итон сдвинул панель в сторону и шагнул в темный вестибюль. Там он опять постоял прислушиваясь. Тишина была такой же густой, как туман на улице. Итон торопливо прошагал вестибюлем к потайной лестнице, ведущей вниз, в недра старого особняка. Он взял свечу, зажег ее и спустился по каменным ступеням. Надо проверить, все ли в порядке в его секретном кабинете.
   Он прошел мимо старых кладовых, открыл потайную дверь и спустился по другой лестнице в давно заброшенные помещения, которые когда-то служили прежним хозяевам темницей и запасным выходом на случай осады.
   Питни обнаружил эти комнаты несколько лет назад и никому о них не сказал. Кое-что переделав, он устроил здесь секретный кабинет и лабораторию, где мог проводить свои самые важные исследования, не боясь быть увиденным «чужаками». Он потратил немало сил на то, чтобы оснастить свои секретные апартаменты надежной защитной системой ванза.
   Преодолев последний лестничный марш из древних каменных ступеней, он сдвинул в сторону еще одну панель и приготовился войти в самую тайную комнату своего дома.
   На верхней площадке скрипнули кожаные сапоги. Сердце Питни остановилось. Он быстро повернулся. От резкого движения больная нога подогнулась, он выронил свечу и в отчаянии уцепился за край панельной двери. На каменных стенах заплясали тени.
   – Думал, тебе удастся утаить от меня свои секреты, старый дурак? Я знал, что мне надо лишь подождать. Первое, что делает любой человек, после того как из его дома уходит непрошеный гость, – это проверяет, на месте ли его ценности. Как предсказуемо!
   На лестнице было темно, и Итон не видел лица «чужака». Но свеча на полу еще не погасла. Ее мерцающее пламя выхватило из мрака дуло пистолета, который держал «чужак».
   Итон в ужасе смотрел, как он приподнял пистолет и с небрежной точностью навел его на цель. Из другой руки он не выпускал трость с золотым набалдашником, – Нет!.. – прошептал Итон и сделал шаг назад.
   И почему он не догадался захватить с собой оружие? У него же есть пистолет, он лежит в письменном столе его секретного кабинета. А впрочем, какая разница где? Хоть на луне. Все равно сейчас от него никакого проку.
   – Вы мне больше не нужны, – заявил «чужак». – Вы уже привели меня к своим тайнам и только что открыли мне эту дверь. Очень любезно с вашей стороны, сэр.
   Итон увидел, как палец «чужака» сильнее надавил на спусковой крючок, и в то же мгновение метнулся назад. Резкий поворот отдался острой болью в ноге, но он знал, что это быстрое, неожиданное движение – его единственная надежда.
   Темноту пронзила короткая вспышка света. В каменном подвале пистолетный выстрел прозвучал оглушительно громко. Питни почувствовал, что пуля попала в него. «Ты утратил былое проворство, Итон!» – мысленно сказал он себе и, пошатываясь, отступил дальше, в тайный подвал.
   Свеча на полу зашипела в последний раз и погасла. Подвал погрузился в кромешную тьму.
   – Проклятие! – пробормотал незнакомец, раздраженный этим внезапным осложнением.
   Итон с приятным удивлением обнаружил, что еще жив в отличие от своей свечки. Пуля попала в плечо, а не в сердце. Видимо, «чужак» промахнулся и выстрелил чуть выше: результат дико плясавших теней, которые отбрасывало догорающее пламя.
   Как бы то ни было, в его распоряжении было всего несколько секунд. Он слышал, как ругается «чужак», пытаясь зажечь новую свечу.
   Итон крепко прижал руку к ране, надеясь остановить кровотечение, а другой рукой оперся о стену. Не отрьшая пальцев от гладкой скользкой поверхности, он медленно побрел к первому повороту и завернул за угол, полагаясь только на свое осязание.
   Позади него забрезжил тусклый мерцающий свет. Питни не оглядывался. Он ничего не видел перед собой, но чувствовал под рукой гладкую стену, а больше ему ничего не было нужно.
   Он сам спланировал этот лабиринт и знал здесь каждый закоулок.
   – Какого черта? – Голос «чужака» был приглушен толстыми каменными стенами подземного лабиринта. – Выходи, Питни! Если ты сейчас же выйдешь оттуда, я оставлю тебя в живых. Ты слышишь? Я не буду тебя убивать! Мне нужен только ключ!
   Не обращая внимания на гневное требование «чужака», Итон крепче прижал руку к ране, моля Бога, чтобы вся кровь впиталась в пиджак. Если она протечет на пол, останется след, по которому «чужак» найдет его в лабиринте.
   Ему надо попасть в свой кабинет и взять из стола пистолет.
   – Выходи, глупый старик! Тебе все равно никуда от меня не деться!
   Изо всех сил зажимая рану, Итон продолжал идти по темному лабиринту.
 
   Артемис и Закари стояли в маленькой темной комнате и смотрели из окна на узкую улочку.
   – Здесь он и прятался. – Артемис провел рукой в перчатке по царапинам на нижнем крае подоконника. – Вот посмотри – это следы от крюков, державших его веревочную лестницу.
   Закари покачал головой.
   – Слава Богу, что вы заметили свечу проститутки и сообразили, что это сигнал.
   – Ты узнал, как зовут эту женщину?
   – Люси Дентон. Она сняла комнату в этом доме год назад и до сегодняшнего дня работала здесь постоянно.
   – А где она сейчас, что-нибудь слышно?
   – Пока нет. Она затерялась в квартале публичных домов. Коротышка Джон говорит, что сегодня утром про нее судачили возле кофейни, – так сказал ему один наш парень. Но до сих пор ее никто не видел.
   Артемис взглянул на своего напарника. Закари озабоченно хмурился. Его узкое лицо осунулось от напряжения, а обычная самодовольная мина сменилась мрачной задумчивостью.
   Закари был внебрачным ребенком. У него была фамилия, но, как большинство уличных бродяг, он редко ею пользовался. Малый работал у Артемиса чуть меньше трех лет. Они познакомились, когда однажды ночью один из членов маленькой сплоченной шайки Закари, состоявшей из мальчишек-бродяг, пытался украсть у Артемиса золотые часы возле его клуба.
   Наглое покушение не увенчалось успехом. Артемис поймал юного бандита за воротник. Закари, который наблюдал за происходящим из темноты ближайшего переулка, не бросил своего младшего приятеля на произвол судьбы.
   Он выскочил, размахивая ножом и пытаясь отбить у Артемиса незадачливого воришку. Артемис простым приемом обезоружил молодого человека, но тот бросился на него с голыми руками – в отчаянной попытке спасти товарища.
   Артемис был покорен смелостью и преданностью Закари. Когда вопрос с часами был улажен, он отвел его в сторонку.
   – Ты смышленый парень, – сказал он. – Мне нужны такие верные люди, как ты. Я предлагаю тебе работу и гарантированный заработок. Если надумаешь, приходи.
   Три ночи спустя, выходя из своего клуба, он увидел ожидавшего его Закари. Паренек был осторожен, но решителен. Они поговорили и в конце концов пришли к согласию.
   Поначалу его отношения с Закари сводились к сухому деловому сотрудничеству, как это обычно и бывает между начальником и подчиненным, но потом переросли в дружбу, основанную на взаимоуважении и преданности. Артемис доверял Закари так, как не доверял ни одному великосветскому джентльмену.
   – Не волнуйся, когда-нибудь мы ее найдем. – Артемис легонько хлопнул парня по плечу. – А пока займемся другими делами.
   Но Закари продолжал хмуриться. Артемис еще никогда не видел его таким озабоченным.
   – Он последователь ванза, мистер Хант.
   Артемис улыбнулся:
   – Я тоже.
   Закари покраснел, но стоял на своем:
   – Да, и теперь ему это известно. В следующий раз он будет хитрей и применит более изощренную уловку.
   – Ты, конечно, считаешь меня стариком, но у возраста есть свои преимущества. Я тоже знаю несколько хитрых уловок.
   – Нисколько не сомневаюсь в этом, сэр. Но может быть, все-таки возьмете меня в охранники?