* * *
Дорога до небольшого аэродрома заняла всего двадцать минут. Кризи лежал на заднем сиденье, и снаружи его не было видно. Минут через пять, как они отъехали, Уолли спросил:
- Как ты оттуда выберешься?
- Дверца "чессны" открывается против ветра, - ответил Кризи.
- Да нет, - сказал Уолли, - я имею в виду виллу Колаччи. Теперь я знаю, как ты туда попадешь, но не могу себе представить, как ты оттуда сматываться будешь.
Ответ был крайне лаконичным, он начисто исключал дальнейшие расспросы.
- Если туда можно пробраться, значит, есть и обратный путь.
Еще несколько минут они проехали в молчании. Потом Кризи спросил:
- Уолли, ты ничего не забыл? Точно помнишь очередность всех действий?
- Абсолютно, - ответил Уолли. - Не переживай, никаких неувязок не будет.
- А потом?
- Все пройдет как по маслу - уже вечером мы будем в дороге.
- Не откладывайте ни секунды, - проговорил Кризи. - Здесь большой переполох поднимется, но утром во что бы то ни стало вам нужно быть уже на пароме.
Уолли уверенно сказал:
- Кризи, можешь ни о чем не беспокоиться - мы там будем. Приезжай потом к нам в Австралию.
С заднего сиденья донесся приглушенный смешок.
- Приеду. Ты там за ней присматривай. Она у тебя женщина путевая.
- Я знаю, - отозвался Уолли. - Подъезжаем к аэродрому. На стоянке всего пара машин. Вроде все чисто.
Уолли поставил "ланчию" рядом с ангаром, взял портфель и открыл дверцу. Голову он назад не поворачивал.
- Удачи тебе, Кризи.
- Спасибо, Уолли. Чао!
* * *
Чезаре Нери посмотрел на бортовые приборы. Ему хотелось как можно скорее завершить этот чартерный рейс. Пилотом он был добросовестным, обучение и подготовку проходил в военно-воздушных силах и строго соблюдал все предписания. То обстоятельство, что о времени вылета его должны были уведомить за шесть часов, слегка выбило его из колеи - он не мог выпить. А он это любил. Ночь летчик собрался провести в Трапани - там у него жили хорошие приятели.
Он взглянул на австралийца, удобно расположившегося на сиденье справа. Мужчина, казалось, немного нервничал. Чезаре к этому давно привык. Люди, как правило, спокойно себя чувствуют в больших реактивных машинах, но стоит кому-нибудь оказаться в маленьком самолете рядом с пилотом, как все начинает казаться хлипким и ненадежным.
- Мы готовы к взлету.
Пассажир кивнул.
- Отлично.
Затарахтел двигатель. Чезаре следил за датчиком давления масла. Пассажир коснулся его руки и, перекрывая шум мотора, громко спросил:
- Сколько нам лететь до Трапани?
- Около часа, - ответил Чезаре, не сводя глаз со стрелок приборов.
- Туалета здесь нет?
Чезаре отрицательно покачал головой. Тогда пассажир сказал:
- Если вы не возражаете, я здесь схожу, чтоб по пути неприятности не случилось.
Чезаре слегка усмехнулся. Да, на этот раз ему действительно нервный клиент попался. Он протянул руку и открыл правую дверцу.
- Давайте, действуйте, только держитесь подальше от винта.
Пассажир отстегнул привязной ремень и выбрался из кабины. Чезаре снова стал внимательно следить за показаниями датчиков.
Через пару минут в раскрытой дверце появился человек. Чезаре скосил глаза и неподвижно застыл. Потом повернул голову вправо, внимательно взглянул на пистолет и на человека, который держал его в руке.
- Делайте свое дело, - сказал незнакомец, с трудом влезая в тесную кабину. - Вам ничего не угрожает, можете быть спокойны.
Пристегиваться ремнем он и не думал. Только немного склонился вперед в небольшом кресле, правую руку положил на приборную панель и слегка развернул корпус к пилоту. Пистолет был направлен чуть вниз, прямо под ребра Чезаре.
- Проверьте, как работают датчики, - сказал он. - Делайте все, что положено по инструкции. На этой машине летать я умею, как пользоваться радиопередатчиком, знаю. Так что не делайте глупостей.
Чезаре сидел совершенно неподвижно, сложив руки на коленях. Голова его напряженно работала. Новый пассажир не стал мешать ему думать, он просто сидел и ждал. В конце концов Чезаре принял единственно возможное решение. Он продолжил обычную подготовку самолета к полету.
Через десять минут они уже летели над Мессинским проливом на высоте четырех тысяч футов. Впереди горели огни Сицилии.
* * *
- Можете убрать вашу пушку. Я знаю, кто вы такой.
Думал Кризи недолго, потом вложил "кольт" в брезентовую кобуру и застегнул ее. После этого чуть развернулся, поудобнее пристроив на кресле парашют, протянул руку и взял карту Чезаре. Карандашом на ней был нанесен маршрут до Трапани. Он проходил в трех милях к югу от виллы Колаччи. Кризи взглянул на летчика.
- После того как вы минуете маяк в Термини Имерезе, я вас попрошу сделать совсем небольшой крюк.
Чезаре невесело усмехнулся.
- Надо мне было больше взять за этот рейс.
Кризи улыбнулся ему в ответ.
- Меньше: пассажир пролетит с вами только часть оплаченного пути.
- Хоть то хорошо, что вперед заплатили, - сказал Чезаре. - Вам бы лучше рассказать мне все, как есть.
Держа в руках карту, Кризи наклонился к летчику и ткнул пальцем в какую-то точку.
- Пропустить это место вы никак не сможете. Оно находится в пяти километрах к югу от Палермо и в трех - к востоку от Монреаля. Освещено оно, как настоящая рождественская елка.
Он взглянул на приборную панель. Самолет летел на высоте пяти тысяч футов.
- На какой высоте вы обычно летите?
- Семь тысяч футов.
- Отлично. Оставайтесь на этой высоте, пока не пролетите маяк. Потом поднимайтесь до двенадцати тысяч футов.
Чезаре удивленно на него взглянул, и Кризи пояснил:
- Я сделаю затяжной прыжок - прыгну с большой высоты, а парашют раскрою как можно ниже над землей.
Чезаре кивнул.
- На какой высоте вы собираетесь раскрывать парашют?
- Около двух тысяч футов. Все зависит от того, как далеко отнесет в сторону. Сейчас дует восточный ветер со скоростью десять узлов, так что я смогу выйти прямо на цель.
Чезаре взглянул на уложенный парашют.
- Что это за модель?
- Крыло - французский "мистраль".
Чезаре бросил взгляд на вооружение, которым был увешан Кризи.
- Я, конечно, знаю, что вы - мастер своего дела, - сказал он. - Вам по-другому нельзя. Действовать там придется быстро и решительно. - Чезаре немного подумал, затем продолжил: - С этими местами я неплохо знаком. Вас будет немного сносить воздушным потоком, который дует со стороны гор. В свободном полете вы этого не почувствуете, потому что сдувать начинает ниже двух тысяч футов. Поэтому я бы вам посоветовал прыгать чуть дальше к югу.
Об этом Кризи раньше не задумывался. Слова летчика, без всякого сомнения, были искренними.
- Спасибо, я так и сделаю. У вас, надо полагать, приличный опыт.
Чезаре кивнул.
- Я пять лет прослужил в ВВС, летал на транспортных самолетах. Сколько в те годы парашютистов сбросил, и сосчитать не смогу. А потом - любителей сбрасывал из парашютного клуба.
- Хорошо, - сказал Кризи. - Дальше по дороге сможете их всех пересчитать. Извините меня. Это дело чревато серьезными осложнениями. Мне придется вырубить ваш передатчик.
Какое-то время Чезаре молчал, глядя сквозь стекло. Когда он снова заговорил, в голосе его слышалось волнение.
- Я рад, что вы летите в моем самолете. Многие вас поддерживают, подавляющее большинство. Поколения моих предков жили в Калабрии. Мы знаем, насколько эти люди могущественны. Все мы потрясены тем, что вы смогли сделать в одиночку. Мы вами восхищаемся. Я очень рад, что именно мне посчастливилось вам помочь. Сброшу я вас так, что вы приземлитесь точно туда, куда рассчитываете.
Через некоторое время Кризи спросил:
- Вы потом продолжите полет до Трапани?
- Я вернусь обратно в Реджо - так будет безопаснее. А что это был за австралиец?
В неясном свете красной лампочки, освещавшей кабину, черты Кризи казались мягче, чем на самом деле. Он просто сказал:
- Такой же человек, как вы.
* * *
В Палермо стояла теплая погода, окна в баре гостиницы "Гранд" были распахнуты настежь. Сатта, Гвидо и Беллу стояли у стойки и потягивали перед ужином аперитив. Настроение у Сатты было неплохое, а все благодаря двум молодым американкам, сидевшим за угловым столиком. У одной были восхитительные рыжие волосы. Рыженьких Сатта просто обожал. Вторая была тоже ничего - блондинка.
- Прилипалой ее вроде не назовешь, - заметил Сатта и, увидев на лице Беллу озадаченное выражение, пояснил: - Красивая девица, как правило, по вечерам выходит вместе с безобразной подругой. В выигрыше остается и та, и другая. Красотка по сравнению с подружкой выглядит еще привлекательнее, а дурнушке достается приятель того, который снимает красотку. Прилипала - это рыба такая, она присасывается к акуле, и ей достаются объедки хищницы. - Он взглянул на блондинку и улыбнулся ей. - Но эту ласточку прилипалой назвать было бы совсем несправедливо - она и сама себя прокормит. Как считаешь, Гвидо, она тебе подойдет?
Гвидо глянул через столик. Блондинка действительно была хороша. Если попытаться перевести на обычный язык то, что она сообщила Гвидо на извечном языке взглядов, опустив вниз длинные ресницы и изобразив на лице полное безразличие, то можно было бы сказать, что Гвидо, без сомнения, имел шанс заслужить ее благосклонность. По всей видимости, девушки уже поделили претендентов на их сердца на ближайшую ночь. Гвидо, однако, был не в настроении. Он все время думал о Кризи, ни на минуту не мог отключиться. Внутренний голос подсказывал ему, что его друг на подходе, где-то совсем недалеко. Провести эту ночь с девушкой он не мог себе позволить. Поэтому он пожал плечами, улыбнулся и ответил Сатте:
- Эту честь я готов уступить карабинерам, у вас ведь такая тяжелая служба, - он окинул взглядом просторное помещение бара. - Жизнь ваша полна неудобств, поэтому благодарные почитатели с удовольствием дадут вам возможность хоть немного развлечься.
- Слушай, ты обратил внимание на то, - сказал Сатта, обращаясь к Беллу, - что неаполитанцы всегда язвят? Ну да ладно, так тому и быть. Капитан Беллу, в ходе дальнейшего прохождения службы и в связи с ожидающим вас повышением в чине вам предписывается разработать стратегический план покорения двух девушек, сидящих за угловым столиком. Очевидно, первым маневром при проведении данной операции должно стать приглашение их с нами поужинать. Как вы собираетесь провести маневр тактически?
- Подойду к ним с бутылкой шампанского и скажу, чтобы шли с нами ужинать.
- Так прямо и отдашь распоряжение? - спросил Сатта с явной насмешкой. Может быть, все-таки пригласишь их на ужин?
- Полковник, - возразил Беллу, - ты же сам говорил, что с женщинами нужно обращаться, как с официантами, - вежливо, но твердо.
Сатта радостно взглянул на Гвидо.
- Ну разве это не убедительный аргумент в пользу повышения его по службе?
Гвидо ничего не ответил. Он сжал руку Сатты и произнес:
- Слушай!
Из распахнутого окна чуть слышно доносился монотонный рокот самолета.
- Кризи!
Сатта и Беллу непонимающе на него уставились.
- Я так думаю, это Кризи летит.
Гвидо поставил стакан на стол, встал и направился к двери.
- Он же десантник, - бросил неаполитанец через плечо. - Как еще, по-вашему, он сможет пробраться на виллу? Давайте, надо идти.
Сатта взглянул сначала на Беллу, потом через стол с сожалением посмотрел на рыженькую.
- Пойдем, - процедил он сквозь зубы. - Кризи с его расписанием всегда остается верен себе.
* * *
Дверца кабины скользнула назад. Кризи застыл в дверном проеме. Резиновые подошвы его высоких ботинок упирались в подпорку шасси. Черная вязаная шапочка плотно обтягивала голову, на лице лежали черные полосы маскировочной раскраски. Глаза напряженно следили за Чезаре.
Летчик делал плавный вираж, поглядывая то вправо, то влево, чтобы сличить рельеф местности с показаниями приборов. Левая коленка подпирала колонку руля - он готов был удерживать штурвал, чтобы выровнять самолет, когда вес его уменьшится.
Правой рукой Чезаре рубанул воздух.
- Кризи - давай!
Летчик повернул голову - дверной проем был пуст.
* * *
Окна на вилле Колаччи были закрыты. Все, до единого. Кантарелла слегка отодвинул штору в кабинете и выглянул в сад. Густая тьма рассеивалась за стеной, окружавшей виллу, лишь лучами прожекторов. За последние несколько дней страх его немного притупился, вытесненный растерянностью и гневом. Люди, поколениями безропотно подчинявшиеся ему, теперь ставили под сомнение его власть над ними. Даже кое-кто из его ближайшего окружения. Он видел это по выражению их лиц. Лишь несколько минут назад в этой самой комнате Абрата вел себя просто вызывающе. Скоро этого психа прикончат, тогда он сможет спокойно вернуться к своим делам и все опять почувствуют его власть. Они скоро уяснят себе, что к чему. От этих мыслей черты его тонкого лица заострились и стали жестче. Полные губы решительно сжались. Он плотно задернул штору и сел за письменный стол.
Через несколько секунд Кризи упал с неба прямо в сад виллы Колаччи, как огромная черная беременная летучая мышь.
Глава 22
Спустился Кризи на траву, как раз на расчищенное от деревьев пространство между стеной и садом. Приземление прошло удачно: поджав ноги, он легко откатился вбок, отстегнул парашютные стропы и оттащил купол в гущу фруктовых деревьев.
В руке его был "кольт". Он быстрым движением вынул из подсумка на ремне глушитель и навинтил его на ствол, вынул из одного из кармашков прибор ночного видения "трилукс".
Кризи пристально осмотрел весь сад. Стелясь по земле, к нему быстро неслись две черные, зловещие тени. "Трилукс" и дуло "кольта" были направлены в одну сторону. Американец набрал полные легкие воздуха и приготовился. Доберманы были обучены беззвучно нападать и беззвучно убивать.
Сдохли обе собаки тоже беззвучно. Первая - в десяти метрах от него с пулей, пробившей голову и глотку, вторая - в пяти метрах с пулей в сердце.
Отдыхавшие в кухне охранники смотрели по телевизору футбол - "Ювентус" играл против "Неаполя". Когда стукнула оконная рама, все, как по команде, обернулись. В комнату влетела круглая граната.
Трое были убиты наповал, двое - выведены из строя осколочными ранениями. Еще двоих, не задетых взрывом, оглушило взрывной волной. Они еще не успели потянуться за оружием, как дверь была вышиблена сильным ударом снаружи.
Кризи стоял в дверном проеме с автоматом на уровне груди. Глаза его обшаривали комнату. Когда он обнаружил оставшихся в живых, дуло "ингрэма" стало ослепительно белым, и признаков жизни на кухне не осталось.
Без спешки, но быстро он пересек помещение и затаился у двери в коридор. Пустая автоматная обойма со стуком упала на каменный пол; полная, щелкнув, встала на свое место - "ингрэм" снова был готов сеять смерть. Прижавшись спиной к стене около самой двери, Кризи замер, напряженно прислушиваясь к звукам, доносившимся из других помещений виллы.
Раздавались близкие возгласы растерявшихся людей и приглушенный шум суматохи. Хлопали двери. Кризи присел на корточки, нырнул в дверь и снова нажал на курок, держа автомат чуть ли не у самого пола.
По коридору шли трое мужчин - одному посчастливилось заскочить обратно в комнату, двое отлетели назад, как будто их смыло мощной струей водяной пушки.
Кризи снова устремился вперед, мгновенно перезарядив автомат. Его действия напоминали странный танец, все движения которого были подчинены жестко обусловленному ритму. Музыкальным сопровождением этого смертоносного балета были вопли и стоны, перемежавшиеся треском автоматных очередей, а в следовавших за этим паузах раздавался стук об пол очередной пустой обоймы.
Кризи плавно скользнул мимо комнаты, временно приспособленной под спальню телохранителей, правой рукой бросил в дверь еще одну гранату и тут же отвернулся. Едва прогремел взрыв, Кризи повернулся обратно и увидел на полу коридора обезображенную фигуру вопившего от боли человека, пытавшегося навести на него ружье. Нажав на курок, Кризи выпустил в него короткую очередь, потом сделал несколько быстрых шагов и оказался у самой лестницы.
* * *
Прямо над ним, на лестничной площадке второго этажа, стоял Кантарелла. В правой руке к него был зажат пистолет, левой он вцепился в рукав телохранителя.
- Оставайся здесь! - прокричал он, лицо его было перекошено от страха.
Дикандиа, Гравелли и Абрата стояли у самой лестницы с пистолетами, направленными вниз. Дикандиа был без рубашки, его грудь и спину покрывали густые, черные волосы.
- Спускайтесь вниз! - приказал босс.
Все они обернулись и в нерешительности уставились на Кантареллу - на его лице одновременно выражались страх и ярость.
- Быстро спускайтесь вниз! - снова крикнул он и поднял пистолет.
Дикандиа сделал шаг вперед и поставил ногу на первую ступеньку. Кантарелле была видна лишь верхняя часть его тела, когда снизу снова раздалась автоматная очередь. Он увидел, как Дикандиа резко подскочил вверх, в покрывавших его грудь волосах открылся ряд красных дыр, потом его обмякшее тело обрушилось на ступени лестницы и покатилось вниз.
Гравелли и Абрата отпрянули назад. Они посмотрели на стоявшего в десяти метрах от них Кантареллу, которого прикрывал собой телохранитель. Когда они обернулись в другую сторону, было уже поздно: граната разорвалась ровно между ними. Кантареллу и его охранника от верной смерти спас угол стены.
Отчаянный ужас сковал Кантареллу. Он оттолкнул от себя охранника и, тяжело волоча ноги, укрылся в своем кабинете. Запер дверь, подошел к окну и отдернул шторы. Окно Кантарелла открывать не стал, просто выбил стекло рукоятью пистолета и закричал:
- Куда вы там все подевались? Идите быстро сюда! Поднимайтесь наверх!
* * *
Кризи поднялся на второй этаж, взглянул на останки растерзанных тел и бесшумно прошел несколько шагов по коридору до угла. Он услышал истошные вопли Кантареллы.
"Ингрэм" он зажал в правой руке, а левой отстегнул с крепления на жилете еще одну гранату. Поднеся ее к "ингрэму", он мизинцем правой руки вынул чеку и ослабил пружину. Потом аккуратно положил гранату на пол у самого угла стены, посчитал до двух, разжал пальцы и носком правого ботинка легонько подтолкнул ее вбок по коридору.
Когда раздался взрыв, Кантарелла резко отвернулся от окна. Он увидел, как взрывной волной дверь сорвало с петель, и вслед за ней в комнату влетел его охранник, вернее, то, что от него осталось.
Босс боссов застыл как вкопанный, уставившись на останки исковерканного человеческого тела. Челюсть у него отвисла, он не мог выдавить из себя ни единого звука. Разум отказывался ему повиноваться.
Снизу до него донеслись чьи-то крики. Наконец-то они подоспели к нему на помощь! Не отрывая взгляд от пустого дверного проема, он сел на корточки, спрятавшись за тяжелым письменным столом с зажатым в руке пистолетом. Дышал он быстро и прерывисто.
Кризи вкатился в кабинет, перекувырнувшись через голову, и встал на колени в центре комнаты. Кантарелла выстрелил дважды. Стрелял он не целясь, но один выстрел оказался удачным. Он увидел, как Кризи отбросило назад и немного вбок, поднялся из-за письменного стола и с победным криком еще два раза выстрелил наугад. Опыта у него в стрельбе особого не было, и на этот раз удача ему не улыбнулась. Правое плечо Кризи было прострелено, и его рука повисла, как плеть. Он перехватил автомат в левую руку и очередью прошил Кантареллу градом пуль.
Потом Кризи медленно встал на ноги, боль в плече была очень сильной. Держа "ингрэм" наготове, он обошел письменный стол. Кантарелла лежал на спине, сжимая руками живот. Сквозь пальцы его сочилась кровь. Он взглянул в лицо Кризи. В глазах его застыли страх, ненависть и мольба. Стоя над ним, Кризи увидел, что раны смертельные. Он приподнял правую ногу, блестящим черным мыском ботинка запрокинул голову Кантареллы назад и слегка нажал тяжелой подошвой ему на шею. Очень спокойно он проговорил:
- Как и она, Кантарелла. Как и она, ты помрешь от удушья.
Он перенес на ногу всю тяжесть своего тела.
* * *
Двое охранников, стоявших у ворот, двигались очень осторожно и осмотрительно. Они прошли через кухню, миновали коридор и поднялись по лестнице. То, что они увидели, было ужасно. Проходя мимо тел Абраты и Гравелли, они немного замешкались, потом двинулись дальше по коридору. У двери кабинета Кантареллы охранники остановились, разглядывая, что происходит внутри. Сначала они увидели разорванное в клочья тело личного телохранителя Кантареллы. Потом до них донесся негромкий хрип, и все стихло.
Никто из них не хотел заходить в кабинет первым, поэтому они вошли вместе, крепко сжимая автоматы. Они увидели Кризи - он стоял за письменным столом и смотрел вниз. Не сговариваясь, они стали стрелять одновременно. Охранники видели, как его отбросило к стене, как он сполз вниз и затих. В следующее мгновение дуло "ингрэма" дернулось, из него вырвался столб белого пламени, и больше они уже не видели ничего.
* * *
Машина резко затормозила перед воротами. Из нее выскочили Сатта и Беллу. Ворота были заперты изнутри. Небольшая калитка тоже была закрыта. Пока Сатта нетерпеливо в нее стучал, Беллу нажимал на резную ручку звонка.
Внезапно сзади них раздался автомобильный гудок и взревел мотор. Когда тяжелая полицейская машина рванулась вперед, они едва успели отскочить в сторону. Гвидо направил машину не по центру, а немного вбок, чтобы сбить ворота с массивных петель. Удар был мощным. Хотя ворота остались стоять, но верхняя петля оторвалась от стены. В образовавшуюся щель вполне можно было попасть на территорию виллы.
В следующий момент Гвидо уже бежал по дорожке в сторону дома.
Сатта осматривал исковерканный передний бампер и крыло автомобиля, а Беллу уже протискивался в щель между воротами и стеной. Полковник последовал за помощником.
Они видели, как Гвидо остановился перед главным входом в виллу, а потом побежал к углу здания.
Когда они дошли до кухни, его уже нигде не было видно. Они стояли в дверях и смотрели. Первым отреагировал Беллу - он отвернулся, и его вырвало. Сатта терпеливо ждал, пока капитан придет в себя, потом они вместе пошли по залитому кровью каменному полу. Глядя на обезображенные тела в коридоре и в следующей комнате, они молчали. Подойдя к лестнице, полковник указал на распростертое на полу тело.
- Дикандиа, - сказал он Беллу. - Правая рука Кантареллы.
Поднявшись по лестнице, они снова остановились.
- От этих мало что осталось, но, сдается мне, это - Гравелли и Абрата. Чистая работа, ничего не скажешь.
Они пошли дальше, переступая через мертвые тела. В кабинете позади большого письменного стола склонился Гвидо. Услышав их шаги, он обернулся.
- Скорее, - сказал он. - Помогите мне.
Они подошли. Сатта наклонился и взглянул в лицо Кризи. Глаза его были открыты, он внимательно смотрел на Сатту. Кризи крепко стиснул зубы от нестерпимой боли. Полковник опустил глаза вниз и увидел кровь и клочья растерзанной плоти. Гвидо крепко сжимал руку Кризи.
- Дай сюда правую руку! - требовательно сказал Сатте. - Положи ее рядом с моей.
Сатта опустился на колени и протянул руку.
- Здесь проходит артерия. Крепко зажми ее большим пальцем.
Сатта сделал, что ему было сказано, и опустил глаза чуть ниже, на раздробленное запястье, откуда хлестала кровь.
- Держи крепче, - резко сказал Гвидо.
Сатта нажал сильнее, его пальцы глубоко впились в мускулистую руку. Ток крови замедлился.
- А я что могу сделать? - спросил стоявший сзади Беллу.
Сатта повернул к нему голову и подбородком указал на письменный стол.
- Позвони в управление. Они и так скоро приедут, но ты предупреди их, чтобы взяли с собой все необходимое. Скажи им, что мне нужен вертолет - и быстро!
Беллу набрал номер и стал что-то настойчиво говорить в трубку. Сатта отвернулся от него, наблюдая, как Гвидо накладывает шину на рану, перекрывая кровотечение. Кровь перестала капать на ковер. Полковник взглянул налево, туда, где лежал Кантарелла, на его лицо - выкатившиеся из орбит глаза, вывалившийся язык, землистый оттенок кожи. Сатта обернулся к Кризи. На груди он увидел у него залитое кровью распятие. Снова взглянул в лицо раненому теперь веки были плотно сомкнуты.
Пальцы Сатты уставали все больше, но он изо всех сил сжимал артерию. Жизнь лежавшего перед ним Кризи в прямом смысле слова была в его руках. Его немного отвлекал шум - вой сирен и всхлипывания Гвидо, продолжавшего отчаянно бороться за жизнь друга.
Глава 23
На похороны собралось немного людей. День был по-зимнему холодным, на холме, возвышавшемся над Неаполем, ветер пронизывал до костей. Однако репортеров это не отпугнуло. С того дня, как месяц назад произошло событие, окрещенное газетчиками "Битвой при Палермо", их пристальное внимание к победителю не иссякало, и они следили за тем, как шла битва за его жизнь, и описывали ее в газетах.
Битва продолжалась с переменным успехом - победы чередовались с поражениями. Сначала, когда Кризи лежал в реанимации, им говорили, что шансов у него практически нет. Но, к удивлению врачей, он упорно боролся за жизнь. Через две недели на специальном самолете, принадлежавшем карабинерам, его доставили из Палермо в Неаполь. Сделано это было по личному распоряжению полковника Сатты. Больница Кордарелли в Неаполе была лучше оборудована, чем больница в Палермо, кроме того, там было безопаснее.
Группу врачей, боровшихся за жизнь Кризи, возглавлял брат Сатты.
Борьба эта была долгой и упорной. Сначала они надеялись на победу. Тем не менее раны Кризи оказались слишком тяжелыми даже для такого сильного и живучего человека, как он.
Теперь репортеры присутствовали на заключительном акте этой драмы. Они с интересом рассматривали кучку людей, окружавших недавно вырытую могилу. Кого-то они знали, кого-то нет. Гвидо стоял между матерью и Элио. Мать, пожилая, сутулая, одетая в черное, нервно и безостановочно перебирала четки. Рядом с ними стояли Пьетро и Феличия с красными, заплаканными глазами. По другую сторону могилы - Сатта и Беллу и между ними Рика. Она тоже плакала, не отводя взгляда от гроба, подвешенного над могилой. Рядом с Саттой стоял немолодой уже мужчина в форме французского генерала. Вся грудь его была увешана медалями и орденскими планками.
Священник закончил молитву и отошел на шаг назад. Гвидо кивнул могильщикам, и гроб стал медленно опускаться в землю. Священник осенил его крестным знамением. Гвидо наклонился, взял горсть земли и бросил на крышку гроба. Генерал вытянулся по стойке "смирно" и отдал честь. Церемония была окончена, люди стали расходиться.
Подойдя к машинам, они обменялись несколькими словами и разъехались в разные стороны. Последними с кладбища уезжали Беллу и Гвидо. Они видели, как Сатта заботливо проводил Рику к своему автомобилю, помахал им на прощанье рукой и уехал.
- Теперь, когда все сказано и сделано, - пробормотал Гвидо с чуть заметной улыбкой на губах, - он остается все таким же циничным подонком.
ЭПИЛОГ
Было самое начало нового года, стояла глубокая ночь. Холодный северный ветер дул через море от Европы, выветривая скалы лысых холмов Гоцо.
Городок Мджарр был погружен во тьму и тишину, но спали там в этот поздний час далеко не все.
На балкон бара "Глиниглз" вышел мужчина. Он положил тяжелую, покрытую татуировкой руку на перила ограды. Взгляд Бенни скользнул по заливу и поднимавшимся уступами холмам. За его спиной отворилась дверь, на балкон высунулся Тони, передал ему рюмку бренди и остался там с ним.
"Мелиталэнд" был пришвартован к пристани и слегка покачивался при каждом порыве ветра. На капитанском мостике Виктор и Микеле тоже потягивали бренди.
Высоко на холме братья Мицци вместе со Шрейком сидели во дворе своего дома. Сверху им было видно дальше, поэтому они первыми разглядели вдалеке узкую серую тень, несущуюся по волнам прямо к пристани.
Джордж Заммит стоял в небольшой рулевой рубке полицейского катера береговой охраны, когда, после болтанки открытого моря, судно вошло в спокойные воды гавани. Он отдал приказ, и двое моряков с баграми в руках вышли на мокрую палубу.
Водитель "лэндровера", стоявшего неподалеку от "Глиниглз", снял машину с ручного тормоза. Она покатилась до самого причала. Там было темно единственный фонарь, освещавший пристань, в ту ночь перегорел.
Катер быстро пришвартовался, и Джордж вышел из рулевой рубки на узкую палубу. "Лэндровер" стоял всего в десятке метров от судна. В машине сидели два человека. Дверца автомобиля распахнулась, из него неуклюже вышла женщина в длинном плаще.
Джордж сделал жест рукой и чуть отступил в сторону. Из рулевой рубки вышел человек и прошел мимо него на пристань. Он неторопливо шел прямо к женщине. Это был крупный мужчина со странной походкой - земли касались сначала внешние стороны его ступней.
Женщина сделала несколько шагов по направлению к мужчине и упала в его объятия.
Джордж подал сигнал команде, двигатель взвыл, набирая обороты, и катер отплыл от пристани. Пока судно не вышло из гавани, полицейский стоял на корме, не отрывая глаз от обнявшейся пары.
Об авторе
Имя нашего автора окружено тайной. Точнее говоря, нам оно вообще не известно, поскольку А.Дж.Квиннел - это псевдоним.
Тем не менее некоторыми сведениями об А.Дж.Квиннеле мы располагаем, хотя они противоречивы. Так, например, в 144-м томе справочника "Современные авторы" говорится, что родился он в Англии 29 июня 1939 г. (хотя в других источниках сказано, что родился он в 1940 г. в США или на Мальте). Из аннотаций на обложках его книг известно, что он живет на острове в Средиземном море (хотя некоторые оспаривают это). По одним версиям Квиннел бизнесмен, глава какой-то компании, по другим - профессор университета. Словом, слухов о нашем авторе ходит предостаточно, и мы не станем их множить, поскольку в нашем распоряжении достоверная информация: точно известно, что он написал десять книг.
Над первым романом, "До белого каления" ("Man on Fire"), Квиннел работал полтора года, и книга была издана в 1980 г. Она сразу получила признание, а автор - престижную американскую литературную премию имени Эдгара Алана По. В 1987 г. по роману был снят фильм.
Квиннел написал еще несколько детективов, сюжеты которых не связаны между собой: "Махди", "Навскидку" (Англия), или "Моментальный снимок" (США), "Кровные связи", "Осада молчания" и "Во имя отца". Все они посвящены в основном "шпионским страстям", где вымысел часто переплетается с реальными событиями недавнего прошлого.
К любимому своему герою - Кризи - автор вернулся спустя двенадцать лет после опубликования "До белого каления". Один за другим выходят еще три романа этой серии - "Пока летит пуля" ("The Perfect Kill") в 1992 г., "Тени "красных фонарей" ("Blue Ring") в 1993 г., "Эта черная, черная смерть" ("Black Horn") в 1994 г., "Весть из ада" ("Message from Hell") в 1996 г.
Дорога до небольшого аэродрома заняла всего двадцать минут. Кризи лежал на заднем сиденье, и снаружи его не было видно. Минут через пять, как они отъехали, Уолли спросил:
- Как ты оттуда выберешься?
- Дверца "чессны" открывается против ветра, - ответил Кризи.
- Да нет, - сказал Уолли, - я имею в виду виллу Колаччи. Теперь я знаю, как ты туда попадешь, но не могу себе представить, как ты оттуда сматываться будешь.
Ответ был крайне лаконичным, он начисто исключал дальнейшие расспросы.
- Если туда можно пробраться, значит, есть и обратный путь.
Еще несколько минут они проехали в молчании. Потом Кризи спросил:
- Уолли, ты ничего не забыл? Точно помнишь очередность всех действий?
- Абсолютно, - ответил Уолли. - Не переживай, никаких неувязок не будет.
- А потом?
- Все пройдет как по маслу - уже вечером мы будем в дороге.
- Не откладывайте ни секунды, - проговорил Кризи. - Здесь большой переполох поднимется, но утром во что бы то ни стало вам нужно быть уже на пароме.
Уолли уверенно сказал:
- Кризи, можешь ни о чем не беспокоиться - мы там будем. Приезжай потом к нам в Австралию.
С заднего сиденья донесся приглушенный смешок.
- Приеду. Ты там за ней присматривай. Она у тебя женщина путевая.
- Я знаю, - отозвался Уолли. - Подъезжаем к аэродрому. На стоянке всего пара машин. Вроде все чисто.
Уолли поставил "ланчию" рядом с ангаром, взял портфель и открыл дверцу. Голову он назад не поворачивал.
- Удачи тебе, Кризи.
- Спасибо, Уолли. Чао!
* * *
Чезаре Нери посмотрел на бортовые приборы. Ему хотелось как можно скорее завершить этот чартерный рейс. Пилотом он был добросовестным, обучение и подготовку проходил в военно-воздушных силах и строго соблюдал все предписания. То обстоятельство, что о времени вылета его должны были уведомить за шесть часов, слегка выбило его из колеи - он не мог выпить. А он это любил. Ночь летчик собрался провести в Трапани - там у него жили хорошие приятели.
Он взглянул на австралийца, удобно расположившегося на сиденье справа. Мужчина, казалось, немного нервничал. Чезаре к этому давно привык. Люди, как правило, спокойно себя чувствуют в больших реактивных машинах, но стоит кому-нибудь оказаться в маленьком самолете рядом с пилотом, как все начинает казаться хлипким и ненадежным.
- Мы готовы к взлету.
Пассажир кивнул.
- Отлично.
Затарахтел двигатель. Чезаре следил за датчиком давления масла. Пассажир коснулся его руки и, перекрывая шум мотора, громко спросил:
- Сколько нам лететь до Трапани?
- Около часа, - ответил Чезаре, не сводя глаз со стрелок приборов.
- Туалета здесь нет?
Чезаре отрицательно покачал головой. Тогда пассажир сказал:
- Если вы не возражаете, я здесь схожу, чтоб по пути неприятности не случилось.
Чезаре слегка усмехнулся. Да, на этот раз ему действительно нервный клиент попался. Он протянул руку и открыл правую дверцу.
- Давайте, действуйте, только держитесь подальше от винта.
Пассажир отстегнул привязной ремень и выбрался из кабины. Чезаре снова стал внимательно следить за показаниями датчиков.
Через пару минут в раскрытой дверце появился человек. Чезаре скосил глаза и неподвижно застыл. Потом повернул голову вправо, внимательно взглянул на пистолет и на человека, который держал его в руке.
- Делайте свое дело, - сказал незнакомец, с трудом влезая в тесную кабину. - Вам ничего не угрожает, можете быть спокойны.
Пристегиваться ремнем он и не думал. Только немного склонился вперед в небольшом кресле, правую руку положил на приборную панель и слегка развернул корпус к пилоту. Пистолет был направлен чуть вниз, прямо под ребра Чезаре.
- Проверьте, как работают датчики, - сказал он. - Делайте все, что положено по инструкции. На этой машине летать я умею, как пользоваться радиопередатчиком, знаю. Так что не делайте глупостей.
Чезаре сидел совершенно неподвижно, сложив руки на коленях. Голова его напряженно работала. Новый пассажир не стал мешать ему думать, он просто сидел и ждал. В конце концов Чезаре принял единственно возможное решение. Он продолжил обычную подготовку самолета к полету.
Через десять минут они уже летели над Мессинским проливом на высоте четырех тысяч футов. Впереди горели огни Сицилии.
* * *
- Можете убрать вашу пушку. Я знаю, кто вы такой.
Думал Кризи недолго, потом вложил "кольт" в брезентовую кобуру и застегнул ее. После этого чуть развернулся, поудобнее пристроив на кресле парашют, протянул руку и взял карту Чезаре. Карандашом на ней был нанесен маршрут до Трапани. Он проходил в трех милях к югу от виллы Колаччи. Кризи взглянул на летчика.
- После того как вы минуете маяк в Термини Имерезе, я вас попрошу сделать совсем небольшой крюк.
Чезаре невесело усмехнулся.
- Надо мне было больше взять за этот рейс.
Кризи улыбнулся ему в ответ.
- Меньше: пассажир пролетит с вами только часть оплаченного пути.
- Хоть то хорошо, что вперед заплатили, - сказал Чезаре. - Вам бы лучше рассказать мне все, как есть.
Держа в руках карту, Кризи наклонился к летчику и ткнул пальцем в какую-то точку.
- Пропустить это место вы никак не сможете. Оно находится в пяти километрах к югу от Палермо и в трех - к востоку от Монреаля. Освещено оно, как настоящая рождественская елка.
Он взглянул на приборную панель. Самолет летел на высоте пяти тысяч футов.
- На какой высоте вы обычно летите?
- Семь тысяч футов.
- Отлично. Оставайтесь на этой высоте, пока не пролетите маяк. Потом поднимайтесь до двенадцати тысяч футов.
Чезаре удивленно на него взглянул, и Кризи пояснил:
- Я сделаю затяжной прыжок - прыгну с большой высоты, а парашют раскрою как можно ниже над землей.
Чезаре кивнул.
- На какой высоте вы собираетесь раскрывать парашют?
- Около двух тысяч футов. Все зависит от того, как далеко отнесет в сторону. Сейчас дует восточный ветер со скоростью десять узлов, так что я смогу выйти прямо на цель.
Чезаре взглянул на уложенный парашют.
- Что это за модель?
- Крыло - французский "мистраль".
Чезаре бросил взгляд на вооружение, которым был увешан Кризи.
- Я, конечно, знаю, что вы - мастер своего дела, - сказал он. - Вам по-другому нельзя. Действовать там придется быстро и решительно. - Чезаре немного подумал, затем продолжил: - С этими местами я неплохо знаком. Вас будет немного сносить воздушным потоком, который дует со стороны гор. В свободном полете вы этого не почувствуете, потому что сдувать начинает ниже двух тысяч футов. Поэтому я бы вам посоветовал прыгать чуть дальше к югу.
Об этом Кризи раньше не задумывался. Слова летчика, без всякого сомнения, были искренними.
- Спасибо, я так и сделаю. У вас, надо полагать, приличный опыт.
Чезаре кивнул.
- Я пять лет прослужил в ВВС, летал на транспортных самолетах. Сколько в те годы парашютистов сбросил, и сосчитать не смогу. А потом - любителей сбрасывал из парашютного клуба.
- Хорошо, - сказал Кризи. - Дальше по дороге сможете их всех пересчитать. Извините меня. Это дело чревато серьезными осложнениями. Мне придется вырубить ваш передатчик.
Какое-то время Чезаре молчал, глядя сквозь стекло. Когда он снова заговорил, в голосе его слышалось волнение.
- Я рад, что вы летите в моем самолете. Многие вас поддерживают, подавляющее большинство. Поколения моих предков жили в Калабрии. Мы знаем, насколько эти люди могущественны. Все мы потрясены тем, что вы смогли сделать в одиночку. Мы вами восхищаемся. Я очень рад, что именно мне посчастливилось вам помочь. Сброшу я вас так, что вы приземлитесь точно туда, куда рассчитываете.
Через некоторое время Кризи спросил:
- Вы потом продолжите полет до Трапани?
- Я вернусь обратно в Реджо - так будет безопаснее. А что это был за австралиец?
В неясном свете красной лампочки, освещавшей кабину, черты Кризи казались мягче, чем на самом деле. Он просто сказал:
- Такой же человек, как вы.
* * *
В Палермо стояла теплая погода, окна в баре гостиницы "Гранд" были распахнуты настежь. Сатта, Гвидо и Беллу стояли у стойки и потягивали перед ужином аперитив. Настроение у Сатты было неплохое, а все благодаря двум молодым американкам, сидевшим за угловым столиком. У одной были восхитительные рыжие волосы. Рыженьких Сатта просто обожал. Вторая была тоже ничего - блондинка.
- Прилипалой ее вроде не назовешь, - заметил Сатта и, увидев на лице Беллу озадаченное выражение, пояснил: - Красивая девица, как правило, по вечерам выходит вместе с безобразной подругой. В выигрыше остается и та, и другая. Красотка по сравнению с подружкой выглядит еще привлекательнее, а дурнушке достается приятель того, который снимает красотку. Прилипала - это рыба такая, она присасывается к акуле, и ей достаются объедки хищницы. - Он взглянул на блондинку и улыбнулся ей. - Но эту ласточку прилипалой назвать было бы совсем несправедливо - она и сама себя прокормит. Как считаешь, Гвидо, она тебе подойдет?
Гвидо глянул через столик. Блондинка действительно была хороша. Если попытаться перевести на обычный язык то, что она сообщила Гвидо на извечном языке взглядов, опустив вниз длинные ресницы и изобразив на лице полное безразличие, то можно было бы сказать, что Гвидо, без сомнения, имел шанс заслужить ее благосклонность. По всей видимости, девушки уже поделили претендентов на их сердца на ближайшую ночь. Гвидо, однако, был не в настроении. Он все время думал о Кризи, ни на минуту не мог отключиться. Внутренний голос подсказывал ему, что его друг на подходе, где-то совсем недалеко. Провести эту ночь с девушкой он не мог себе позволить. Поэтому он пожал плечами, улыбнулся и ответил Сатте:
- Эту честь я готов уступить карабинерам, у вас ведь такая тяжелая служба, - он окинул взглядом просторное помещение бара. - Жизнь ваша полна неудобств, поэтому благодарные почитатели с удовольствием дадут вам возможность хоть немного развлечься.
- Слушай, ты обратил внимание на то, - сказал Сатта, обращаясь к Беллу, - что неаполитанцы всегда язвят? Ну да ладно, так тому и быть. Капитан Беллу, в ходе дальнейшего прохождения службы и в связи с ожидающим вас повышением в чине вам предписывается разработать стратегический план покорения двух девушек, сидящих за угловым столиком. Очевидно, первым маневром при проведении данной операции должно стать приглашение их с нами поужинать. Как вы собираетесь провести маневр тактически?
- Подойду к ним с бутылкой шампанского и скажу, чтобы шли с нами ужинать.
- Так прямо и отдашь распоряжение? - спросил Сатта с явной насмешкой. Может быть, все-таки пригласишь их на ужин?
- Полковник, - возразил Беллу, - ты же сам говорил, что с женщинами нужно обращаться, как с официантами, - вежливо, но твердо.
Сатта радостно взглянул на Гвидо.
- Ну разве это не убедительный аргумент в пользу повышения его по службе?
Гвидо ничего не ответил. Он сжал руку Сатты и произнес:
- Слушай!
Из распахнутого окна чуть слышно доносился монотонный рокот самолета.
- Кризи!
Сатта и Беллу непонимающе на него уставились.
- Я так думаю, это Кризи летит.
Гвидо поставил стакан на стол, встал и направился к двери.
- Он же десантник, - бросил неаполитанец через плечо. - Как еще, по-вашему, он сможет пробраться на виллу? Давайте, надо идти.
Сатта взглянул сначала на Беллу, потом через стол с сожалением посмотрел на рыженькую.
- Пойдем, - процедил он сквозь зубы. - Кризи с его расписанием всегда остается верен себе.
* * *
Дверца кабины скользнула назад. Кризи застыл в дверном проеме. Резиновые подошвы его высоких ботинок упирались в подпорку шасси. Черная вязаная шапочка плотно обтягивала голову, на лице лежали черные полосы маскировочной раскраски. Глаза напряженно следили за Чезаре.
Летчик делал плавный вираж, поглядывая то вправо, то влево, чтобы сличить рельеф местности с показаниями приборов. Левая коленка подпирала колонку руля - он готов был удерживать штурвал, чтобы выровнять самолет, когда вес его уменьшится.
Правой рукой Чезаре рубанул воздух.
- Кризи - давай!
Летчик повернул голову - дверной проем был пуст.
* * *
Окна на вилле Колаччи были закрыты. Все, до единого. Кантарелла слегка отодвинул штору в кабинете и выглянул в сад. Густая тьма рассеивалась за стеной, окружавшей виллу, лишь лучами прожекторов. За последние несколько дней страх его немного притупился, вытесненный растерянностью и гневом. Люди, поколениями безропотно подчинявшиеся ему, теперь ставили под сомнение его власть над ними. Даже кое-кто из его ближайшего окружения. Он видел это по выражению их лиц. Лишь несколько минут назад в этой самой комнате Абрата вел себя просто вызывающе. Скоро этого психа прикончат, тогда он сможет спокойно вернуться к своим делам и все опять почувствуют его власть. Они скоро уяснят себе, что к чему. От этих мыслей черты его тонкого лица заострились и стали жестче. Полные губы решительно сжались. Он плотно задернул штору и сел за письменный стол.
Через несколько секунд Кризи упал с неба прямо в сад виллы Колаччи, как огромная черная беременная летучая мышь.
Глава 22
Спустился Кризи на траву, как раз на расчищенное от деревьев пространство между стеной и садом. Приземление прошло удачно: поджав ноги, он легко откатился вбок, отстегнул парашютные стропы и оттащил купол в гущу фруктовых деревьев.
В руке его был "кольт". Он быстрым движением вынул из подсумка на ремне глушитель и навинтил его на ствол, вынул из одного из кармашков прибор ночного видения "трилукс".
Кризи пристально осмотрел весь сад. Стелясь по земле, к нему быстро неслись две черные, зловещие тени. "Трилукс" и дуло "кольта" были направлены в одну сторону. Американец набрал полные легкие воздуха и приготовился. Доберманы были обучены беззвучно нападать и беззвучно убивать.
Сдохли обе собаки тоже беззвучно. Первая - в десяти метрах от него с пулей, пробившей голову и глотку, вторая - в пяти метрах с пулей в сердце.
Отдыхавшие в кухне охранники смотрели по телевизору футбол - "Ювентус" играл против "Неаполя". Когда стукнула оконная рама, все, как по команде, обернулись. В комнату влетела круглая граната.
Трое были убиты наповал, двое - выведены из строя осколочными ранениями. Еще двоих, не задетых взрывом, оглушило взрывной волной. Они еще не успели потянуться за оружием, как дверь была вышиблена сильным ударом снаружи.
Кризи стоял в дверном проеме с автоматом на уровне груди. Глаза его обшаривали комнату. Когда он обнаружил оставшихся в живых, дуло "ингрэма" стало ослепительно белым, и признаков жизни на кухне не осталось.
Без спешки, но быстро он пересек помещение и затаился у двери в коридор. Пустая автоматная обойма со стуком упала на каменный пол; полная, щелкнув, встала на свое место - "ингрэм" снова был готов сеять смерть. Прижавшись спиной к стене около самой двери, Кризи замер, напряженно прислушиваясь к звукам, доносившимся из других помещений виллы.
Раздавались близкие возгласы растерявшихся людей и приглушенный шум суматохи. Хлопали двери. Кризи присел на корточки, нырнул в дверь и снова нажал на курок, держа автомат чуть ли не у самого пола.
По коридору шли трое мужчин - одному посчастливилось заскочить обратно в комнату, двое отлетели назад, как будто их смыло мощной струей водяной пушки.
Кризи снова устремился вперед, мгновенно перезарядив автомат. Его действия напоминали странный танец, все движения которого были подчинены жестко обусловленному ритму. Музыкальным сопровождением этого смертоносного балета были вопли и стоны, перемежавшиеся треском автоматных очередей, а в следовавших за этим паузах раздавался стук об пол очередной пустой обоймы.
Кризи плавно скользнул мимо комнаты, временно приспособленной под спальню телохранителей, правой рукой бросил в дверь еще одну гранату и тут же отвернулся. Едва прогремел взрыв, Кризи повернулся обратно и увидел на полу коридора обезображенную фигуру вопившего от боли человека, пытавшегося навести на него ружье. Нажав на курок, Кризи выпустил в него короткую очередь, потом сделал несколько быстрых шагов и оказался у самой лестницы.
* * *
Прямо над ним, на лестничной площадке второго этажа, стоял Кантарелла. В правой руке к него был зажат пистолет, левой он вцепился в рукав телохранителя.
- Оставайся здесь! - прокричал он, лицо его было перекошено от страха.
Дикандиа, Гравелли и Абрата стояли у самой лестницы с пистолетами, направленными вниз. Дикандиа был без рубашки, его грудь и спину покрывали густые, черные волосы.
- Спускайтесь вниз! - приказал босс.
Все они обернулись и в нерешительности уставились на Кантареллу - на его лице одновременно выражались страх и ярость.
- Быстро спускайтесь вниз! - снова крикнул он и поднял пистолет.
Дикандиа сделал шаг вперед и поставил ногу на первую ступеньку. Кантарелле была видна лишь верхняя часть его тела, когда снизу снова раздалась автоматная очередь. Он увидел, как Дикандиа резко подскочил вверх, в покрывавших его грудь волосах открылся ряд красных дыр, потом его обмякшее тело обрушилось на ступени лестницы и покатилось вниз.
Гравелли и Абрата отпрянули назад. Они посмотрели на стоявшего в десяти метрах от них Кантареллу, которого прикрывал собой телохранитель. Когда они обернулись в другую сторону, было уже поздно: граната разорвалась ровно между ними. Кантареллу и его охранника от верной смерти спас угол стены.
Отчаянный ужас сковал Кантареллу. Он оттолкнул от себя охранника и, тяжело волоча ноги, укрылся в своем кабинете. Запер дверь, подошел к окну и отдернул шторы. Окно Кантарелла открывать не стал, просто выбил стекло рукоятью пистолета и закричал:
- Куда вы там все подевались? Идите быстро сюда! Поднимайтесь наверх!
* * *
Кризи поднялся на второй этаж, взглянул на останки растерзанных тел и бесшумно прошел несколько шагов по коридору до угла. Он услышал истошные вопли Кантареллы.
"Ингрэм" он зажал в правой руке, а левой отстегнул с крепления на жилете еще одну гранату. Поднеся ее к "ингрэму", он мизинцем правой руки вынул чеку и ослабил пружину. Потом аккуратно положил гранату на пол у самого угла стены, посчитал до двух, разжал пальцы и носком правого ботинка легонько подтолкнул ее вбок по коридору.
Когда раздался взрыв, Кантарелла резко отвернулся от окна. Он увидел, как взрывной волной дверь сорвало с петель, и вслед за ней в комнату влетел его охранник, вернее, то, что от него осталось.
Босс боссов застыл как вкопанный, уставившись на останки исковерканного человеческого тела. Челюсть у него отвисла, он не мог выдавить из себя ни единого звука. Разум отказывался ему повиноваться.
Снизу до него донеслись чьи-то крики. Наконец-то они подоспели к нему на помощь! Не отрывая взгляд от пустого дверного проема, он сел на корточки, спрятавшись за тяжелым письменным столом с зажатым в руке пистолетом. Дышал он быстро и прерывисто.
Кризи вкатился в кабинет, перекувырнувшись через голову, и встал на колени в центре комнаты. Кантарелла выстрелил дважды. Стрелял он не целясь, но один выстрел оказался удачным. Он увидел, как Кризи отбросило назад и немного вбок, поднялся из-за письменного стола и с победным криком еще два раза выстрелил наугад. Опыта у него в стрельбе особого не было, и на этот раз удача ему не улыбнулась. Правое плечо Кризи было прострелено, и его рука повисла, как плеть. Он перехватил автомат в левую руку и очередью прошил Кантареллу градом пуль.
Потом Кризи медленно встал на ноги, боль в плече была очень сильной. Держа "ингрэм" наготове, он обошел письменный стол. Кантарелла лежал на спине, сжимая руками живот. Сквозь пальцы его сочилась кровь. Он взглянул в лицо Кризи. В глазах его застыли страх, ненависть и мольба. Стоя над ним, Кризи увидел, что раны смертельные. Он приподнял правую ногу, блестящим черным мыском ботинка запрокинул голову Кантареллы назад и слегка нажал тяжелой подошвой ему на шею. Очень спокойно он проговорил:
- Как и она, Кантарелла. Как и она, ты помрешь от удушья.
Он перенес на ногу всю тяжесть своего тела.
* * *
Двое охранников, стоявших у ворот, двигались очень осторожно и осмотрительно. Они прошли через кухню, миновали коридор и поднялись по лестнице. То, что они увидели, было ужасно. Проходя мимо тел Абраты и Гравелли, они немного замешкались, потом двинулись дальше по коридору. У двери кабинета Кантареллы охранники остановились, разглядывая, что происходит внутри. Сначала они увидели разорванное в клочья тело личного телохранителя Кантареллы. Потом до них донесся негромкий хрип, и все стихло.
Никто из них не хотел заходить в кабинет первым, поэтому они вошли вместе, крепко сжимая автоматы. Они увидели Кризи - он стоял за письменным столом и смотрел вниз. Не сговариваясь, они стали стрелять одновременно. Охранники видели, как его отбросило к стене, как он сполз вниз и затих. В следующее мгновение дуло "ингрэма" дернулось, из него вырвался столб белого пламени, и больше они уже не видели ничего.
* * *
Машина резко затормозила перед воротами. Из нее выскочили Сатта и Беллу. Ворота были заперты изнутри. Небольшая калитка тоже была закрыта. Пока Сатта нетерпеливо в нее стучал, Беллу нажимал на резную ручку звонка.
Внезапно сзади них раздался автомобильный гудок и взревел мотор. Когда тяжелая полицейская машина рванулась вперед, они едва успели отскочить в сторону. Гвидо направил машину не по центру, а немного вбок, чтобы сбить ворота с массивных петель. Удар был мощным. Хотя ворота остались стоять, но верхняя петля оторвалась от стены. В образовавшуюся щель вполне можно было попасть на территорию виллы.
В следующий момент Гвидо уже бежал по дорожке в сторону дома.
Сатта осматривал исковерканный передний бампер и крыло автомобиля, а Беллу уже протискивался в щель между воротами и стеной. Полковник последовал за помощником.
Они видели, как Гвидо остановился перед главным входом в виллу, а потом побежал к углу здания.
Когда они дошли до кухни, его уже нигде не было видно. Они стояли в дверях и смотрели. Первым отреагировал Беллу - он отвернулся, и его вырвало. Сатта терпеливо ждал, пока капитан придет в себя, потом они вместе пошли по залитому кровью каменному полу. Глядя на обезображенные тела в коридоре и в следующей комнате, они молчали. Подойдя к лестнице, полковник указал на распростертое на полу тело.
- Дикандиа, - сказал он Беллу. - Правая рука Кантареллы.
Поднявшись по лестнице, они снова остановились.
- От этих мало что осталось, но, сдается мне, это - Гравелли и Абрата. Чистая работа, ничего не скажешь.
Они пошли дальше, переступая через мертвые тела. В кабинете позади большого письменного стола склонился Гвидо. Услышав их шаги, он обернулся.
- Скорее, - сказал он. - Помогите мне.
Они подошли. Сатта наклонился и взглянул в лицо Кризи. Глаза его были открыты, он внимательно смотрел на Сатту. Кризи крепко стиснул зубы от нестерпимой боли. Полковник опустил глаза вниз и увидел кровь и клочья растерзанной плоти. Гвидо крепко сжимал руку Кризи.
- Дай сюда правую руку! - требовательно сказал Сатте. - Положи ее рядом с моей.
Сатта опустился на колени и протянул руку.
- Здесь проходит артерия. Крепко зажми ее большим пальцем.
Сатта сделал, что ему было сказано, и опустил глаза чуть ниже, на раздробленное запястье, откуда хлестала кровь.
- Держи крепче, - резко сказал Гвидо.
Сатта нажал сильнее, его пальцы глубоко впились в мускулистую руку. Ток крови замедлился.
- А я что могу сделать? - спросил стоявший сзади Беллу.
Сатта повернул к нему голову и подбородком указал на письменный стол.
- Позвони в управление. Они и так скоро приедут, но ты предупреди их, чтобы взяли с собой все необходимое. Скажи им, что мне нужен вертолет - и быстро!
Беллу набрал номер и стал что-то настойчиво говорить в трубку. Сатта отвернулся от него, наблюдая, как Гвидо накладывает шину на рану, перекрывая кровотечение. Кровь перестала капать на ковер. Полковник взглянул налево, туда, где лежал Кантарелла, на его лицо - выкатившиеся из орбит глаза, вывалившийся язык, землистый оттенок кожи. Сатта обернулся к Кризи. На груди он увидел у него залитое кровью распятие. Снова взглянул в лицо раненому теперь веки были плотно сомкнуты.
Пальцы Сатты уставали все больше, но он изо всех сил сжимал артерию. Жизнь лежавшего перед ним Кризи в прямом смысле слова была в его руках. Его немного отвлекал шум - вой сирен и всхлипывания Гвидо, продолжавшего отчаянно бороться за жизнь друга.
Глава 23
На похороны собралось немного людей. День был по-зимнему холодным, на холме, возвышавшемся над Неаполем, ветер пронизывал до костей. Однако репортеров это не отпугнуло. С того дня, как месяц назад произошло событие, окрещенное газетчиками "Битвой при Палермо", их пристальное внимание к победителю не иссякало, и они следили за тем, как шла битва за его жизнь, и описывали ее в газетах.
Битва продолжалась с переменным успехом - победы чередовались с поражениями. Сначала, когда Кризи лежал в реанимации, им говорили, что шансов у него практически нет. Но, к удивлению врачей, он упорно боролся за жизнь. Через две недели на специальном самолете, принадлежавшем карабинерам, его доставили из Палермо в Неаполь. Сделано это было по личному распоряжению полковника Сатты. Больница Кордарелли в Неаполе была лучше оборудована, чем больница в Палермо, кроме того, там было безопаснее.
Группу врачей, боровшихся за жизнь Кризи, возглавлял брат Сатты.
Борьба эта была долгой и упорной. Сначала они надеялись на победу. Тем не менее раны Кризи оказались слишком тяжелыми даже для такого сильного и живучего человека, как он.
Теперь репортеры присутствовали на заключительном акте этой драмы. Они с интересом рассматривали кучку людей, окружавших недавно вырытую могилу. Кого-то они знали, кого-то нет. Гвидо стоял между матерью и Элио. Мать, пожилая, сутулая, одетая в черное, нервно и безостановочно перебирала четки. Рядом с ними стояли Пьетро и Феличия с красными, заплаканными глазами. По другую сторону могилы - Сатта и Беллу и между ними Рика. Она тоже плакала, не отводя взгляда от гроба, подвешенного над могилой. Рядом с Саттой стоял немолодой уже мужчина в форме французского генерала. Вся грудь его была увешана медалями и орденскими планками.
Священник закончил молитву и отошел на шаг назад. Гвидо кивнул могильщикам, и гроб стал медленно опускаться в землю. Священник осенил его крестным знамением. Гвидо наклонился, взял горсть земли и бросил на крышку гроба. Генерал вытянулся по стойке "смирно" и отдал честь. Церемония была окончена, люди стали расходиться.
Подойдя к машинам, они обменялись несколькими словами и разъехались в разные стороны. Последними с кладбища уезжали Беллу и Гвидо. Они видели, как Сатта заботливо проводил Рику к своему автомобилю, помахал им на прощанье рукой и уехал.
- Теперь, когда все сказано и сделано, - пробормотал Гвидо с чуть заметной улыбкой на губах, - он остается все таким же циничным подонком.
ЭПИЛОГ
Было самое начало нового года, стояла глубокая ночь. Холодный северный ветер дул через море от Европы, выветривая скалы лысых холмов Гоцо.
Городок Мджарр был погружен во тьму и тишину, но спали там в этот поздний час далеко не все.
На балкон бара "Глиниглз" вышел мужчина. Он положил тяжелую, покрытую татуировкой руку на перила ограды. Взгляд Бенни скользнул по заливу и поднимавшимся уступами холмам. За его спиной отворилась дверь, на балкон высунулся Тони, передал ему рюмку бренди и остался там с ним.
"Мелиталэнд" был пришвартован к пристани и слегка покачивался при каждом порыве ветра. На капитанском мостике Виктор и Микеле тоже потягивали бренди.
Высоко на холме братья Мицци вместе со Шрейком сидели во дворе своего дома. Сверху им было видно дальше, поэтому они первыми разглядели вдалеке узкую серую тень, несущуюся по волнам прямо к пристани.
Джордж Заммит стоял в небольшой рулевой рубке полицейского катера береговой охраны, когда, после болтанки открытого моря, судно вошло в спокойные воды гавани. Он отдал приказ, и двое моряков с баграми в руках вышли на мокрую палубу.
Водитель "лэндровера", стоявшего неподалеку от "Глиниглз", снял машину с ручного тормоза. Она покатилась до самого причала. Там было темно единственный фонарь, освещавший пристань, в ту ночь перегорел.
Катер быстро пришвартовался, и Джордж вышел из рулевой рубки на узкую палубу. "Лэндровер" стоял всего в десятке метров от судна. В машине сидели два человека. Дверца автомобиля распахнулась, из него неуклюже вышла женщина в длинном плаще.
Джордж сделал жест рукой и чуть отступил в сторону. Из рулевой рубки вышел человек и прошел мимо него на пристань. Он неторопливо шел прямо к женщине. Это был крупный мужчина со странной походкой - земли касались сначала внешние стороны его ступней.
Женщина сделала несколько шагов по направлению к мужчине и упала в его объятия.
Джордж подал сигнал команде, двигатель взвыл, набирая обороты, и катер отплыл от пристани. Пока судно не вышло из гавани, полицейский стоял на корме, не отрывая глаз от обнявшейся пары.
Об авторе
Имя нашего автора окружено тайной. Точнее говоря, нам оно вообще не известно, поскольку А.Дж.Квиннел - это псевдоним.
Тем не менее некоторыми сведениями об А.Дж.Квиннеле мы располагаем, хотя они противоречивы. Так, например, в 144-м томе справочника "Современные авторы" говорится, что родился он в Англии 29 июня 1939 г. (хотя в других источниках сказано, что родился он в 1940 г. в США или на Мальте). Из аннотаций на обложках его книг известно, что он живет на острове в Средиземном море (хотя некоторые оспаривают это). По одним версиям Квиннел бизнесмен, глава какой-то компании, по другим - профессор университета. Словом, слухов о нашем авторе ходит предостаточно, и мы не станем их множить, поскольку в нашем распоряжении достоверная информация: точно известно, что он написал десять книг.
Над первым романом, "До белого каления" ("Man on Fire"), Квиннел работал полтора года, и книга была издана в 1980 г. Она сразу получила признание, а автор - престижную американскую литературную премию имени Эдгара Алана По. В 1987 г. по роману был снят фильм.
Квиннел написал еще несколько детективов, сюжеты которых не связаны между собой: "Махди", "Навскидку" (Англия), или "Моментальный снимок" (США), "Кровные связи", "Осада молчания" и "Во имя отца". Все они посвящены в основном "шпионским страстям", где вымысел часто переплетается с реальными событиями недавнего прошлого.
К любимому своему герою - Кризи - автор вернулся спустя двенадцать лет после опубликования "До белого каления". Один за другим выходят еще три романа этой серии - "Пока летит пуля" ("The Perfect Kill") в 1992 г., "Тени "красных фонарей" ("Blue Ring") в 1993 г., "Эта черная, черная смерть" ("Black Horn") в 1994 г., "Весть из ада" ("Message from Hell") в 1996 г.