Страница:
Кризи приехал через неделю, обессилевший от долгого путешествия. Гвидо так и не спросил у него, откуда он узнал о смерти Джулии. Кризи пробыл тогда в пансионе две недели, и, если бы не присутствие ближайшего друга - кто знает? - может быть, Гвидо и не пережил бы обрушившегося на него несчастья.
* * *
Теперь Гвидо сидел в машине и смотрел, как над заливом сгущаются сумерки. Солнце уже зашло, но лучи его еще озаряли горизонт. Гвидо пытался представить себе, как сложилась бы его жизнь, если бы он так и не встретил Джулию. Не без некоторого напряжения ему это удалось вообразить, и он решил, что теперь лучше может понять нынешнее состояние Кризи.
Ему нужно было, наверное, хоть на время заняться чем-нибудь другим, как-то отвлечься, заполнить свое время и разум. Сделать хоть что-то, чтобы окончательно не съехать с катушек.
* * *
Кризи уехал в Родезию и попытался там вновь обрести себя. Он занимался подготовкой белых новобранцев. Здесь был совершенно особый мир, приспособиться к которому оказалось нелегко. Он никогда не задавался вопросом о том, кто прав в этой войне, а кто виноват, просто симпатии его были на стороне белых. Многие из них были совсем не плохими людьми. Просто время им выпало не то. Они жили не в своем столетии. Придя в те края как открыватели новых земель и первопроходцы, они сами считали себя чем-то вроде первых американских поселенцев эпохи освоения Дикого Запада. Но эпоха изменилась. Они не могли изгнать с этих земель исконных чернокожих обитателей, как это удалось американцам с индейцами или австралийцам с аборигенами. Основная часть белых к этому вообще не стремилась, а те, кто ставил перед собой такую цель, очень скоро обнаружили, что некоторые черные отлично научились ставить мины, бросать гранаты, пользоваться ракетными установками и метко стрелять из автоматов Калашникова.
Это был иной мир. Бессмысленность порой становится страшной вещью. Насколько нелепа и бесперспективна эта война, Кризи понял раньше многих. Они еще не осознали этого, а богатый жизненный опыт Кризи подсказывал ему, что все их усилия вернуть былое тщетны. Дьенбьенфу, Алжир, Катанга, снова Вьетнам - замкнутый круг безысходности. Война в Родезии заставила его переосмыслить все свое прошлое. Бессмысленные потуги выигрывать битвы для людей, разглагольствующих о патриотизме и высоких целях, никогда не говорящих о смерти, но всегда призывающих защищать их интересы до последней капли крови. Пытаясь заглянуть в свое будущее, Кризи отчетливо видел, что раньше или позже последним человеком окажется он - если не в Родезии, так где-нибудь еще. Тщетность - таков был итог его прошлого и самое подходящее определение для будущего.
Мало-помалу он утратил ко всему интерес, стал много пить, все меньше следил за собой, все чаще впадал в состояние, напоминавшее летаргический транс. Через какое-то время его отстранили от боевых операций, оставив за ним лишь функции советника.
Те, кто ему платил, может быть, и решили выкинуть его за борт, но не сделали этого - то ли в память о его былых заслугах, то ли из чувства благодарности. Тем не менее вскоре он понял, что держали его лишь из милости. Оставаться на таких условиях ему не позволяла гордость, и он из Африки уехал.
Сначала Кризи отправился в Брюссель, где хотел навестить одну знакомую, но она куда-то переехала и не оставила адреса. Тогда он на поезде приехал в Марсель, а там, повинуясь внезапному импульсу, сел на паром и уплыл на Корсику. Его вел туда инстинкт, наверное, потому, что на острове осела большая часть бывших легионеров. Со времени восстания Первого воздушно-десантного полка прошло уже много лет. Участники его давно были прощены, и многие из них нашли на Корсике пристанище - бездомные сироты обрели наконец приют.
Кризи прибыл в Кальви в полдень и в кафе на площади заказал выпить. Казармы находились выше на холме, и он никак не мог решить, стоит ему туда подниматься или нет. Тут он услышал звуки песни - маршевого гимна Легиона. Вскоре те, кто его пел, вышли из-за угла, медленно шагая по площади двадцать пять шагов в минуту. Это был небольшой отряд новобранцев, аккуратных и опрятных, в новеньких формах, впервые демонстрировавших свою строевую выучку. Кризи вглядывался в их молодые, гладко выбритые лица, и ему казалось, что он прожил тысячу лет.
Когда новобранцы скрылись из виду, а последние звуки гимна легионеров стихли вдали, он допил все, что оставалось в стакане, и медленно пошел на вокзал. На следующий день Кризи уже был в Бастии, сидел в кафе недалеко от причала, снова пил и ждал паром на Ливорно. Он собрался проведать Гвидо. Кто знает, может, они снова сойдутся и будут вместе. Может быть, не так уж все и бессмысленно.
Когда на паром уже поднимались немногочисленные пассажиры, Кризи перешел улицу, чтобы присоединиться к ним. Он заметил мальчугана, который внимательно за ним наблюдал. Стоя на корме парома, он увидел, что мальчуган трогательно машет ему на прощание. Он махнул в ответ. Прощай, Корсика! Прощай, паренек!
* * *
- Нужен телохранитель, - сказал Гвидо.
Кризи взглянул на него непонимающим взглядом.
Они сидели на кухне, Гвидо кратко пересказывал содержание разговора с братом.
Элио процветал. Прекрасно закончив учебу, целиком оплаченную Гвидо, он стал дипломированным бухгалтером. Теперь он работал в какой-то аудиторской фирме в Милане, и дела его шли очень неплохо. Элио рассказал Гвидо, что он консультирует охранное агентство, которое поставляет телохранителей промышленникам. Сейчас на охранников большой спрос, потому что квалифицированных специалистов в этом деле оказалось совсем немного. И платили им по высшему разряду. Гвидо поделился с братом сомнениями, сказав, что Кризи в неважной форме и слишком много пьет. Это означало, что Кризи заведомо не в состоянии выполнять подобную работу. Тогда Элио рассказал ему о "страховочных" телохранителях, и Гвидо это заинтересовало.
- Но платят им, конечно, гораздо меньше, - заметил Элио.
Гвидо подумал, что особого значения это не имеет. Он знал, что денег у его друга хватает. За долгие годы он заработал много, а потратил мало.
Теперь неаполитанец рассказывал Кризи о предложении Элио, а тот смотрел на него, не очень понимая, о чем, собственно, идет речь.
- Так что можешь стать телохранителем, - повторил Гвидо.
- Да ты с ума сошел, - ответил Кризи. - В том состоянии, в котором я теперь, мне и труп доверить нельзя.
Гвидо рассказал ему о "страховочных" телохранителях, но Кризи это не убедило.
- Ты считаешь, что кто-то захочет нанять человека, у которого все в прошлом, спившегося алкаша?
Гвидо пожал плечами.
- Пойми, это делается только для того, чтобы уменьшить страховой взнос.
- Но я же пью не просыхая.
Гвидо вздохнул.
- Пей по ночам. Здесь ты так и делаешь, а днем выглядишь вполне нормально.
- А если действительно будет сделана попытка похищения?
- Действуй по обстоятельствам. Это не те деньги, чтобы ты, рискуя жизнью, совершал чудеса храбрости.
Кризи на какое-то время задумался, но сомнения его не рассеивались. Всю свою жизнь он прослужил в армии, а какая это была армия, в данном случае не имело никакого значения.
- Телохранитель должен постоянно находиться рядом с тем, кого он охраняет. Ты же знаешь, что я на такое не способен.
Гвидо улыбнулся.
- Значит, ты будешь молчаливым и незаметным телохранителем. Уверен, что некоторым это могло бы даже понравиться.
Кризи обдумывал другие доводы против предложения Гвидо, но тот стал на него легонько давить, сказав, что Элио приглашает его пожить к себе в Милан на несколько дней.
- Почему бы тебе туда не съездить? В любом случае, отдохнешь там и проветришься.
В конце концов Кризи согласился посмотреть, что за работу ему могут предложить. Прежде чем отправиться спать, он покачал головой и скептически пробормотал:
- Черт бы драл этих телохранителей!
Гвидо взял бумагу и ручку и сел писать письмо Элио. Он знал, что для разговора в агентстве главное - представить полный послужной список Кризи. Дальше останется лишь уточнить детали. Писал он долго: сначала о службе Кризи в Легионе, потом о его участии во многих войнах в Африке, на Ближнем Востоке и в Азии. После этого он перечислил те виды оружия, которыми Кризи мастерски владел, - список получился внушительный. В заключение Гвидо написал обо всех орденах и медалях, которыми был награжден его друг. Итальянцы, как известно, всегда падки на награды.
Заклеив письмо, он оставил его на столе вместе с запиской, в которой просил Пьетро отправить его пораньше утром. Когда он встал из-за стола, впервые со времени приезда друга у него было легко на душе.
Глава 4
- Они выдали вам оружие?
- Да.
- Покажите, пожалуйста.
Кризи снял правую руку с руля и вынул пистолет из-под пиджака.
Этторе осторожно взял его. Раньше он никогда не держал оружия, поэтому завороженно его разглядывал.
- Что это?
- "Беретта" восемьдесят четвертого калибра.
- Раньше вы пользовались этим оружием?
- Да, неплохая пушка.
- Он заряжен?
Кризи оторвал взгляд от дороги и взглянул на сидевшего рядом итальянца.
- Заряжен, - сухо ответил он.
Этторе вернул оружие, и они продолжили путь в направлении Комо.
Он попросил Кризи вести "ланчию", чтобы проверить, умеет ли тот обращаться с машиной. Этторе убедился в том, что американец водит легко и уверенно.
* * *
Найти телохранителя оказалось легче, чем думал Вико. По крайней мере, такого, который соответствовал бы требованиям Рики.
Она была в восторге от результатов его беседы с Вико и тут же стала строить планы на будущее. Рика решила, что телохранитель будет жить в большой комнате на верхнем этаже. Они с Пинтой сами сделали все, чтобы придать комнате более уютный вид: внесли небольшой столик, глубокое плетеное кресло и разложили коврики. В комнате уже стояли большая кровать, комод с многочисленными ящиками и вместительный платяной шкаф. Есть охранник должен был на кухне с Марией - экономкой и Бруно - садовником.
Она составила список его обязанностей. Главной его задачей было сопровождать Пинту в школу и из школы. Пока девочка сидела на уроках, он мог бы возить Рику за покупками и на встречи, которые обычно проходили в ресторанах.
Естественно, он должен иметь соответствующий вид, быть вежливым и относиться к ним и их друзьям с подобающим уважением. Рика торопила Этторе, потому что скоро начинались занятия в школе, а ей самой хотелось сопровождать мужа в его предстоящем вояже в Париж.
Все это создавало определенные проблемы. Первые два претендента оказались совершенно неприемлемы - они были слишком похожи на уличных бандитов. Рика таких даже на порог не пустила бы. Третий, несомненно, был гомосексуалистом, а Этторе имел против голубых предубеждение. Он позвонил в агентство и посетовал на качество претендентов, однако ему ответили, что на телохранителей большой спрос. Кроме того, ему вежливо намекнули, что претенденты, которых посылали в его контору на собеседование, соответствовали той цене, которую он был готов заплатить. Тем не менее на следующий день ему перезвонили и назначили встречу с четвертым кандидатом американцем.
Этторе это не особенно обрадовало. Он никак не ожидал, что ему предложат иностранца, тем более американца. У него никогда не вызывали восторга жующие резинку гангстеры с короткой стрижкой.
Когда Кризи вошел в его кабинет, Этторе был приятно удивлен. Этот человек выглядел весьма внушительно - шрамы на лице, тяжелый взгляд, но одет аккуратно, в темно-синий костюм и бежевую рубашку. Четвертый кандидат в телохранители стоял в дверях, держа в руке большой конверт с красной сургучной печатью, и смотрел на Этторе без всякого выражения на лице.
Хозяин кабинета жестом пригласил Кризи сесть в кресло, стоявшее по другую сторону письменного стола. Американец протянул конверт.
- В агентстве меня попросили передать вам это.
Говорил он по-итальянски чисто, с чуть заметным неаполитанским выговором.
Этторе взял конверт и спросил:
- Хотите кофе? - Посетитель произвел на него такое приятное впечатление, что он повел себя с ним совсем не так, как с его предшественниками.
Кризи отрицательно покачал головой. Этторе вскрыл печать, вынул документы и стал читать. Это были сведения о квалификации Кризи и его послужной список, составленный на основе письма Гвидо.
Этторе читал, храня молчание, а потом внимательно посмотрел на сидевшего перед ним человека. Кризи выдержал его взгляд с полнейшим равнодушием.
- В чем ваш недостаток?
- Я пью.
Какое-то время Этторе размышлял над этим ответом, потом снова заглянул в документы и спросил:
- Как это сказывается на ваших профессиональных качествах?
Глаза Кризи сузились. Он раздумывал, как лучше объяснить суть проблемы, и Этторе понял, что ответ будет совершенно искренним.
- Ну, прежде всего это сказывается на координации движений и быстроте реакции. А от этого, конечно, зависит скорость и точность стрельбы. Если бы я был богатым человеком и у меня были бы основания полагать, что на меня или моих близких будет совершено нападение, я не стал бы нанимать человека в такой форме, как я сейчас.
Этторе спросил:
- Вы пьете так, что не в состоянии нести охранную службу, или это лишь создает для вас некоторого рода неудобства?
Кризи покачал головой.
- Вы ничего не заметите. Я пью только по ночам. Утром я могу себя неважно чувствовать, но выгляжу вполне нормально.
Этторе еще раз заглянул в сопроводительные бумаги. Если только Рика не узнает о том, что он пьет, никаких проблем не возникнет.
- Оплата невысока, - заметил он.
Кризи пожал плечами.
- Если вашу дочь попытаются похитить мастера своего дела, качество ее охраны будет соответствовать оплате.
- А если ее попытаются похитить любители?
- Если это действительно будут любители, возможно, мне удастся их напугать или кого-нибудь убить - вы ведь не исключаете такую вероятность?
Этторе покачал головой.
- В этом я сильно сомневаюсь. Честно говоря, этой проблемой больше озабочена моя жена. Она слишком близко к сердцу приняла известия обо всех этих похищениях, происшедших в последнее время. Кстати, кроме основных обязанностей, вам придется иногда сопровождать ее в поездках в город. У нее своя машина.
Этторе снова заглянул в бумаги и пробежал глазами перечень войн и сражений, в которых Кризи принимал участие, а также видов оружия, которыми он владел.
- Вам, наверное, придется свыкаться с новым образом жизни?
- С этим проблем не будет, - ответил Кризи. - Однако сразу должен вас предупредить, что светское общение и пустая болтовня меня утомляют. Я буду делать свою работу настолько добросовестно, насколько смогу, но на этом мои функции ограничатся.
Впервые с начала разговора Этторе улыбнулся.
- Отлично. Вы могли бы прямо сейчас приступить к вашим новым обязанностям? - У него в голове мелькнула мысль. - Пистолет у вас есть?
Кризи кивнул.
- Мне выдали его в агентстве. Вы должны будете отослать им письмо. Они организуют мне через полицию разрешение на ношение и использование оружия. Стоимость разрешения будет включена в счет, который вам пришлют. Американец поднялся. - Начать я могу в любое время.
Они пошли к двери. Этторе сказал:
- Завтра после работы я собираюсь в Комо, проведу там выходные. Прошу вас приехать сюда завтра к шести с вещами. О том, что вы пьете, не должен знать никто, включая мою жену.
Мужчины обменялись рукопожатиями. На прощанье Этторе произнес:
- Точно сказать вам, сколько времени продлится ваша работа, я сейчас не могу. Во многом это будет зависеть от обстоятельств, но в контракте с агентством будет предусмотрен трехмесячный испытательный срок. После этого мы можем по-новому оговорить наши взаимные обязательства. Кроме того, я вовсе не исключаю, что эта работа вам не понравится.
* * *
Когда они вошли в холл, Рика стояла у высокого, доходящего до самого пола окна. На ней было черное платье простого покроя. Белый овал лица оттеняли черные как смоль волосы.
Этторе представил их друг другу.
- Хотите что-нибудь выпить? - спросила Рика.
- Спасибо, если можно, виски и немного воды.
Она отошла к бару, а мужчины подошли к окну, из которого открывался великолепный вид на озеро. Кризи чувствовал скованность Этторе, но не мог понять ее причину. Рика принесла ему виски, а мужу - мартини.
- Простите, я не расслышала, как вас зовут, - сказала она.
- Кризи.
- Вы не итальянец?
- Американец.
Она взглянула на мужа, слегка нахмурив брови.
- Но он отлично говорит по-итальянски, - быстро проговорил он.
Рика была немного смущена.
- Вы раньше занимались такого рода работой?
Кризи покачал головой.
- Никогда.
Она еще сильнее нахмурилась, но Этторе снова быстро вмешался в разговор.
- У мистера Кризи большой опыт в аналогичного рода службе. Просто колоссальный опыт.
Кризи с интересом изучал женщину. Он не сразу справился со смущением, которое на него произвела ее красота. Ему было абсолютно безразлично, как она восприняла известие о том, что он - американец, но ее отношения с мужем заинтересовали его.
Этторе казался человеком благожелательным и уверенным в себе, но его слабость становилась все более явственной. Либо красота этой женщины, либо сила ее духа - а возможно, и то, и другое - поставили его в полную зависимость от жены. Вместе с тем она сама находилась сейчас в растерянности. У нее, конечно, заранее сложился образ человека, которого возьмет на службу Этторе. Телохранитель, естественно, должен быть итальянцем, вежливым и почтительным, молодым и атлетически сложенным и, кроме всего прочего, профессионалом в своем деле.
Человек, стоявший перед ней, не соответствовал этому образу прежде всего потому, что был американцем, а она, как и многие другие представители ее круга, относилась к американцам с некоторым высокомерием. Несмотря на внушительную внешность, ни молодым, ни атлетически сложенным назвать его было никак нельзя.
Рика обратила внимание на его одежду - вещи были дорогими, но небрежно подобранными: легкие бежевые брюки, желтовато-коричневая вязаная рубашка с открытым воротом и темно-коричневый пиджак. Еще она заметила, что на тыльной стороне руки, державшей стакан, были шрамы от ожогов, а на мизинце недоставало одной фаланги. Потом женщина взглянула ему в лицо и только тогда поняла, насколько он высокий. Она посмотрела на шрамы, пересекавшие его лоб и подбородок, на глаза, которые с безразличием смотрели на нее из-под тяжелых век, и ей стало ясно, какое чувство он в ней вызывал: она его боялась. Осознание этого факта вызвало у Рики легкий шок. Никогда раньше мужчины ее не пугали, она и мысли не могла допустить, что при виде мужчины сможет испытывать страх.
Затянувшееся молчание нарушил Этторе.
- Дорогая, где Пинта? - спросил он.
Рика пришла в себя.
- Наверху. Сейчас она спустится.
Этторе заметил, что раздражение жены прошло, но его почему-то сменила растерянность. С легкой улыбкой она обратилась к Кризи:
- Девочка просто в восторге от того, что у нее будет телохранитель.
- Я первый? - спросил Кризи.
- Да. Вы говорите по-итальянски, как неаполитанец.
- Меня именно неаполитанец обучил языку.
- Вы жили в Неаполе?
- Нет, я там бывал только наездами.
Услышав стук двери, Кризи обернулся.
Девочка была одета в белую майку с короткими рукавами и джинсы. Она стояла в дверях и с интересом смотрела на Кризи. Мать сказала:
- Детка, это - мистер Кризи.
Пинта прошла через комнату и, как положено, протянула руку. Когда он ее пожал, девочка застенчиво улыбнулась и нагнула голову. Ее маленькая ручонка утонула в его огромной лапе.
- Ты не хочешь показать мистеру Кризи его комнату? - спросила Рика. Он, наверное, хотел бы распаковать свои вещи.
Кризи допил виски, и девочка с серьезным видом повела его на верхний этаж.
* * *
Когда дверь закрылась, Этторе ожидал взрыва. Однако Рика в задумчивости потягивала свой напиток.
- У этого человека огромный опыт, - сказал Этторе. - Знаешь, сейчас хороших телохранителей днем с огнем не найдешь.
Она ничего не ответила, и муж продолжил ее убеждать, что сделал правильный выбор.
- Досадно, конечно, что он американец. Но ты ведь сама слышала, что по-итальянски он говорит прекрасно.
- В Италии он раньше работал? - спросила Рика.
- Нет. - Этторе открыл портфель и вынул сопроводительные документы, присланные из агентства. - Здесь информация о его прошлом.
Рика села и стала читать бумаги, а Этторе подошел к бару и налил себе еще мартини.
Она изучила послужной список Кризи, закрыла папку и положила ее на журнальный столик.
Этторе стоял со стаканом в руке и ждал. Рика напряженно о чем-то размышляла. Через какое-то время она произнесла:
- Я боюсь его.
- Он тебя пугает? - удивился Этторе.
Она улыбнулась.
- То, что он американец, даже немного забавно. Для разнообразия это неплохо.
- Но почему ты его боишься?
Она немного подумала.
- Не знаю. - Рика снова заглянула в лежавшую перед ней папку. - Может быть, ответ здесь. Ты отдаешь себе отчет в том, что привел в дом наемного убийцу? Одному Богу известно, сколько людей он отправил на тот свет.
Этторе снова начал было оправдываться, но она улыбнулась ему и сказала:
- Одевается он неплохо - как европеец.
Этторе одновременно ощутил облегчение и некоторую озадаченность. Кризи, очевидно, оказался подходящей кандидатурой.
Рика встала, подошла к мужу и чмокнула его в щеку.
- Спасибо тебе, милый. Теперь я чувствую себя гораздо лучше.
Она произнесла это так, как будто благодарила его за очередной подарок - новую ювелирную безделушку или букет роз.
* * *
После ужина Кризи чистил и смазывал пистолет. Делал он это машинально пальцы от долгой практики двигались сами по себе, а в голове мелькали события прошедшего вечера. Когда раньше он менял место службы, всем, кто его окружал, он отводил свое место в соответствии с его собственной табелью о рангах - в зависимости от того, какое влияние они могли бы оказать на его новую работу. Вот и теперь, несмотря на то что он взялся за совершенно новое, непривычное для себя дело, он стал раскладывать все по своим полкам.
Этторе, решил он, чем-то явно озабочен. Вероятно, проблемами, связанными с бизнесом. Когда Кризи назвал Элио имя своего работодателя, тот его сразу вспомнил. Балетто были основными производителями шелка в Италии и во всем мире. Этторе унаследовал дело от отца, который пользовался большим уважением в деловом сообществе Милана. Самого Этторе считали неплохим бизнесменом, но, как и у многих других производителей текстильной продукции, сейчас у него появились сильнейшие конкуренты с Дальнего Востока. Этторе был известен еще и потому, что его жена славилась своей красотой на весь Неаполь.
Мысли Кризи перенеслись к Рике. Совершенно трезво он оценил то эмоциональное воздействие, которое она на него оказала. Она была из тех женщин, которые ему особенно нравились. Рика не злоупотребляла украшениями, взгляд ее был прямым и открытым, косметикой она пользовалась очень умело, волосы не красила и не уродовала химией, ее длинные, ухоженные ногти не были накрашены. Она вообще старалась не прибегать к каким бы то ни было искусственным средствам, чтобы подчеркнуть или оттенить свое женское естество, даже - как он заметил - не пользовалась духами. По мнению Кризи, она была просто воплощением женственности.
Физическое совершенство Рики его просто потрясло, что, конечно, не могло остаться незамеченным. Кризи внимательно наблюдал за ее реакцией на него. Первоначальная враждебность и раздражение вскоре сменились озадаченностью. Судя по всему, его прошлое изрядно ее заинтриговало. Женщинам подобного типа, несомненно, нравится повелевать, постоянно выясняя пределы своего господства - прежде всего морального и, возможно, физического. Он хорошо понимал, что должен вести себя осмотрительно.
Кризи закончил чистить пистолет, смазал машинным маслом спусковой механизм и устройство, закрепляющее обойму. Теперь он думал о Марии и Бруно. Во время ужина в большой, удобно обставленной кухне они молчали, а он и не пытался их разговорить. Кризи полагал, что со временем, привыкнув к нему, они станут вести себя в его присутствии совершенно естественно.
Мария, которой было уже за тридцать, показалась ему женщиной крепкой и жизнерадостной. Очевидно, Кризи вызвал в ней интерес. Бруно, видимо, шел седьмой десяток. Кризи показалось, что настроен он явно миролюбиво.
Пища была хорошей, домашней. После зеленой фасоли подали курицу, маринованную в оливковом масле и лимонном соке. Хотя в последнее время Кризи ел обычно без особого аппетита, итальянскую кухню он любил и неплохо в ней разбирался. Готовила Мария как истинная флорентийка, и он спросил ее, не из Тосканы ли она родом.
Своим вопросом Кризи доставил ей явное удовольствие. Да, родилась она в Тоскане, но лет пять назад в поисках работы перебралась в Милан. Он попросил Бруно утром показать ему прилегающую к дому территорию - нужно подумать, как действовать в случае неожиданного происшествия, - потом, поблагодарив за ужин, поднялся к себе.
Кризи вынул из рукоятки пистолета обойму с короткими девятимиллиметровыми пулями и проверил пружину, поочередно вставив два запасных магазина. Потом открыл коробочку с пулями и заполнил ими обоймы. Решив, что с пистолетом все в порядке, он взял новую наплечную кобуру и смоченной в масле тряпочкой стал протирать ее, чтобы кожа стала мягче.
* * *
Теперь Гвидо сидел в машине и смотрел, как над заливом сгущаются сумерки. Солнце уже зашло, но лучи его еще озаряли горизонт. Гвидо пытался представить себе, как сложилась бы его жизнь, если бы он так и не встретил Джулию. Не без некоторого напряжения ему это удалось вообразить, и он решил, что теперь лучше может понять нынешнее состояние Кризи.
Ему нужно было, наверное, хоть на время заняться чем-нибудь другим, как-то отвлечься, заполнить свое время и разум. Сделать хоть что-то, чтобы окончательно не съехать с катушек.
* * *
Кризи уехал в Родезию и попытался там вновь обрести себя. Он занимался подготовкой белых новобранцев. Здесь был совершенно особый мир, приспособиться к которому оказалось нелегко. Он никогда не задавался вопросом о том, кто прав в этой войне, а кто виноват, просто симпатии его были на стороне белых. Многие из них были совсем не плохими людьми. Просто время им выпало не то. Они жили не в своем столетии. Придя в те края как открыватели новых земель и первопроходцы, они сами считали себя чем-то вроде первых американских поселенцев эпохи освоения Дикого Запада. Но эпоха изменилась. Они не могли изгнать с этих земель исконных чернокожих обитателей, как это удалось американцам с индейцами или австралийцам с аборигенами. Основная часть белых к этому вообще не стремилась, а те, кто ставил перед собой такую цель, очень скоро обнаружили, что некоторые черные отлично научились ставить мины, бросать гранаты, пользоваться ракетными установками и метко стрелять из автоматов Калашникова.
Это был иной мир. Бессмысленность порой становится страшной вещью. Насколько нелепа и бесперспективна эта война, Кризи понял раньше многих. Они еще не осознали этого, а богатый жизненный опыт Кризи подсказывал ему, что все их усилия вернуть былое тщетны. Дьенбьенфу, Алжир, Катанга, снова Вьетнам - замкнутый круг безысходности. Война в Родезии заставила его переосмыслить все свое прошлое. Бессмысленные потуги выигрывать битвы для людей, разглагольствующих о патриотизме и высоких целях, никогда не говорящих о смерти, но всегда призывающих защищать их интересы до последней капли крови. Пытаясь заглянуть в свое будущее, Кризи отчетливо видел, что раньше или позже последним человеком окажется он - если не в Родезии, так где-нибудь еще. Тщетность - таков был итог его прошлого и самое подходящее определение для будущего.
Мало-помалу он утратил ко всему интерес, стал много пить, все меньше следил за собой, все чаще впадал в состояние, напоминавшее летаргический транс. Через какое-то время его отстранили от боевых операций, оставив за ним лишь функции советника.
Те, кто ему платил, может быть, и решили выкинуть его за борт, но не сделали этого - то ли в память о его былых заслугах, то ли из чувства благодарности. Тем не менее вскоре он понял, что держали его лишь из милости. Оставаться на таких условиях ему не позволяла гордость, и он из Африки уехал.
Сначала Кризи отправился в Брюссель, где хотел навестить одну знакомую, но она куда-то переехала и не оставила адреса. Тогда он на поезде приехал в Марсель, а там, повинуясь внезапному импульсу, сел на паром и уплыл на Корсику. Его вел туда инстинкт, наверное, потому, что на острове осела большая часть бывших легионеров. Со времени восстания Первого воздушно-десантного полка прошло уже много лет. Участники его давно были прощены, и многие из них нашли на Корсике пристанище - бездомные сироты обрели наконец приют.
Кризи прибыл в Кальви в полдень и в кафе на площади заказал выпить. Казармы находились выше на холме, и он никак не мог решить, стоит ему туда подниматься или нет. Тут он услышал звуки песни - маршевого гимна Легиона. Вскоре те, кто его пел, вышли из-за угла, медленно шагая по площади двадцать пять шагов в минуту. Это был небольшой отряд новобранцев, аккуратных и опрятных, в новеньких формах, впервые демонстрировавших свою строевую выучку. Кризи вглядывался в их молодые, гладко выбритые лица, и ему казалось, что он прожил тысячу лет.
Когда новобранцы скрылись из виду, а последние звуки гимна легионеров стихли вдали, он допил все, что оставалось в стакане, и медленно пошел на вокзал. На следующий день Кризи уже был в Бастии, сидел в кафе недалеко от причала, снова пил и ждал паром на Ливорно. Он собрался проведать Гвидо. Кто знает, может, они снова сойдутся и будут вместе. Может быть, не так уж все и бессмысленно.
Когда на паром уже поднимались немногочисленные пассажиры, Кризи перешел улицу, чтобы присоединиться к ним. Он заметил мальчугана, который внимательно за ним наблюдал. Стоя на корме парома, он увидел, что мальчуган трогательно машет ему на прощание. Он махнул в ответ. Прощай, Корсика! Прощай, паренек!
* * *
- Нужен телохранитель, - сказал Гвидо.
Кризи взглянул на него непонимающим взглядом.
Они сидели на кухне, Гвидо кратко пересказывал содержание разговора с братом.
Элио процветал. Прекрасно закончив учебу, целиком оплаченную Гвидо, он стал дипломированным бухгалтером. Теперь он работал в какой-то аудиторской фирме в Милане, и дела его шли очень неплохо. Элио рассказал Гвидо, что он консультирует охранное агентство, которое поставляет телохранителей промышленникам. Сейчас на охранников большой спрос, потому что квалифицированных специалистов в этом деле оказалось совсем немного. И платили им по высшему разряду. Гвидо поделился с братом сомнениями, сказав, что Кризи в неважной форме и слишком много пьет. Это означало, что Кризи заведомо не в состоянии выполнять подобную работу. Тогда Элио рассказал ему о "страховочных" телохранителях, и Гвидо это заинтересовало.
- Но платят им, конечно, гораздо меньше, - заметил Элио.
Гвидо подумал, что особого значения это не имеет. Он знал, что денег у его друга хватает. За долгие годы он заработал много, а потратил мало.
Теперь неаполитанец рассказывал Кризи о предложении Элио, а тот смотрел на него, не очень понимая, о чем, собственно, идет речь.
- Так что можешь стать телохранителем, - повторил Гвидо.
- Да ты с ума сошел, - ответил Кризи. - В том состоянии, в котором я теперь, мне и труп доверить нельзя.
Гвидо рассказал ему о "страховочных" телохранителях, но Кризи это не убедило.
- Ты считаешь, что кто-то захочет нанять человека, у которого все в прошлом, спившегося алкаша?
Гвидо пожал плечами.
- Пойми, это делается только для того, чтобы уменьшить страховой взнос.
- Но я же пью не просыхая.
Гвидо вздохнул.
- Пей по ночам. Здесь ты так и делаешь, а днем выглядишь вполне нормально.
- А если действительно будет сделана попытка похищения?
- Действуй по обстоятельствам. Это не те деньги, чтобы ты, рискуя жизнью, совершал чудеса храбрости.
Кризи на какое-то время задумался, но сомнения его не рассеивались. Всю свою жизнь он прослужил в армии, а какая это была армия, в данном случае не имело никакого значения.
- Телохранитель должен постоянно находиться рядом с тем, кого он охраняет. Ты же знаешь, что я на такое не способен.
Гвидо улыбнулся.
- Значит, ты будешь молчаливым и незаметным телохранителем. Уверен, что некоторым это могло бы даже понравиться.
Кризи обдумывал другие доводы против предложения Гвидо, но тот стал на него легонько давить, сказав, что Элио приглашает его пожить к себе в Милан на несколько дней.
- Почему бы тебе туда не съездить? В любом случае, отдохнешь там и проветришься.
В конце концов Кризи согласился посмотреть, что за работу ему могут предложить. Прежде чем отправиться спать, он покачал головой и скептически пробормотал:
- Черт бы драл этих телохранителей!
Гвидо взял бумагу и ручку и сел писать письмо Элио. Он знал, что для разговора в агентстве главное - представить полный послужной список Кризи. Дальше останется лишь уточнить детали. Писал он долго: сначала о службе Кризи в Легионе, потом о его участии во многих войнах в Африке, на Ближнем Востоке и в Азии. После этого он перечислил те виды оружия, которыми Кризи мастерски владел, - список получился внушительный. В заключение Гвидо написал обо всех орденах и медалях, которыми был награжден его друг. Итальянцы, как известно, всегда падки на награды.
Заклеив письмо, он оставил его на столе вместе с запиской, в которой просил Пьетро отправить его пораньше утром. Когда он встал из-за стола, впервые со времени приезда друга у него было легко на душе.
Глава 4
- Они выдали вам оружие?
- Да.
- Покажите, пожалуйста.
Кризи снял правую руку с руля и вынул пистолет из-под пиджака.
Этторе осторожно взял его. Раньше он никогда не держал оружия, поэтому завороженно его разглядывал.
- Что это?
- "Беретта" восемьдесят четвертого калибра.
- Раньше вы пользовались этим оружием?
- Да, неплохая пушка.
- Он заряжен?
Кризи оторвал взгляд от дороги и взглянул на сидевшего рядом итальянца.
- Заряжен, - сухо ответил он.
Этторе вернул оружие, и они продолжили путь в направлении Комо.
Он попросил Кризи вести "ланчию", чтобы проверить, умеет ли тот обращаться с машиной. Этторе убедился в том, что американец водит легко и уверенно.
* * *
Найти телохранителя оказалось легче, чем думал Вико. По крайней мере, такого, который соответствовал бы требованиям Рики.
Она была в восторге от результатов его беседы с Вико и тут же стала строить планы на будущее. Рика решила, что телохранитель будет жить в большой комнате на верхнем этаже. Они с Пинтой сами сделали все, чтобы придать комнате более уютный вид: внесли небольшой столик, глубокое плетеное кресло и разложили коврики. В комнате уже стояли большая кровать, комод с многочисленными ящиками и вместительный платяной шкаф. Есть охранник должен был на кухне с Марией - экономкой и Бруно - садовником.
Она составила список его обязанностей. Главной его задачей было сопровождать Пинту в школу и из школы. Пока девочка сидела на уроках, он мог бы возить Рику за покупками и на встречи, которые обычно проходили в ресторанах.
Естественно, он должен иметь соответствующий вид, быть вежливым и относиться к ним и их друзьям с подобающим уважением. Рика торопила Этторе, потому что скоро начинались занятия в школе, а ей самой хотелось сопровождать мужа в его предстоящем вояже в Париж.
Все это создавало определенные проблемы. Первые два претендента оказались совершенно неприемлемы - они были слишком похожи на уличных бандитов. Рика таких даже на порог не пустила бы. Третий, несомненно, был гомосексуалистом, а Этторе имел против голубых предубеждение. Он позвонил в агентство и посетовал на качество претендентов, однако ему ответили, что на телохранителей большой спрос. Кроме того, ему вежливо намекнули, что претенденты, которых посылали в его контору на собеседование, соответствовали той цене, которую он был готов заплатить. Тем не менее на следующий день ему перезвонили и назначили встречу с четвертым кандидатом американцем.
Этторе это не особенно обрадовало. Он никак не ожидал, что ему предложат иностранца, тем более американца. У него никогда не вызывали восторга жующие резинку гангстеры с короткой стрижкой.
Когда Кризи вошел в его кабинет, Этторе был приятно удивлен. Этот человек выглядел весьма внушительно - шрамы на лице, тяжелый взгляд, но одет аккуратно, в темно-синий костюм и бежевую рубашку. Четвертый кандидат в телохранители стоял в дверях, держа в руке большой конверт с красной сургучной печатью, и смотрел на Этторе без всякого выражения на лице.
Хозяин кабинета жестом пригласил Кризи сесть в кресло, стоявшее по другую сторону письменного стола. Американец протянул конверт.
- В агентстве меня попросили передать вам это.
Говорил он по-итальянски чисто, с чуть заметным неаполитанским выговором.
Этторе взял конверт и спросил:
- Хотите кофе? - Посетитель произвел на него такое приятное впечатление, что он повел себя с ним совсем не так, как с его предшественниками.
Кризи отрицательно покачал головой. Этторе вскрыл печать, вынул документы и стал читать. Это были сведения о квалификации Кризи и его послужной список, составленный на основе письма Гвидо.
Этторе читал, храня молчание, а потом внимательно посмотрел на сидевшего перед ним человека. Кризи выдержал его взгляд с полнейшим равнодушием.
- В чем ваш недостаток?
- Я пью.
Какое-то время Этторе размышлял над этим ответом, потом снова заглянул в документы и спросил:
- Как это сказывается на ваших профессиональных качествах?
Глаза Кризи сузились. Он раздумывал, как лучше объяснить суть проблемы, и Этторе понял, что ответ будет совершенно искренним.
- Ну, прежде всего это сказывается на координации движений и быстроте реакции. А от этого, конечно, зависит скорость и точность стрельбы. Если бы я был богатым человеком и у меня были бы основания полагать, что на меня или моих близких будет совершено нападение, я не стал бы нанимать человека в такой форме, как я сейчас.
Этторе спросил:
- Вы пьете так, что не в состоянии нести охранную службу, или это лишь создает для вас некоторого рода неудобства?
Кризи покачал головой.
- Вы ничего не заметите. Я пью только по ночам. Утром я могу себя неважно чувствовать, но выгляжу вполне нормально.
Этторе еще раз заглянул в сопроводительные бумаги. Если только Рика не узнает о том, что он пьет, никаких проблем не возникнет.
- Оплата невысока, - заметил он.
Кризи пожал плечами.
- Если вашу дочь попытаются похитить мастера своего дела, качество ее охраны будет соответствовать оплате.
- А если ее попытаются похитить любители?
- Если это действительно будут любители, возможно, мне удастся их напугать или кого-нибудь убить - вы ведь не исключаете такую вероятность?
Этторе покачал головой.
- В этом я сильно сомневаюсь. Честно говоря, этой проблемой больше озабочена моя жена. Она слишком близко к сердцу приняла известия обо всех этих похищениях, происшедших в последнее время. Кстати, кроме основных обязанностей, вам придется иногда сопровождать ее в поездках в город. У нее своя машина.
Этторе снова заглянул в бумаги и пробежал глазами перечень войн и сражений, в которых Кризи принимал участие, а также видов оружия, которыми он владел.
- Вам, наверное, придется свыкаться с новым образом жизни?
- С этим проблем не будет, - ответил Кризи. - Однако сразу должен вас предупредить, что светское общение и пустая болтовня меня утомляют. Я буду делать свою работу настолько добросовестно, насколько смогу, но на этом мои функции ограничатся.
Впервые с начала разговора Этторе улыбнулся.
- Отлично. Вы могли бы прямо сейчас приступить к вашим новым обязанностям? - У него в голове мелькнула мысль. - Пистолет у вас есть?
Кризи кивнул.
- Мне выдали его в агентстве. Вы должны будете отослать им письмо. Они организуют мне через полицию разрешение на ношение и использование оружия. Стоимость разрешения будет включена в счет, который вам пришлют. Американец поднялся. - Начать я могу в любое время.
Они пошли к двери. Этторе сказал:
- Завтра после работы я собираюсь в Комо, проведу там выходные. Прошу вас приехать сюда завтра к шести с вещами. О том, что вы пьете, не должен знать никто, включая мою жену.
Мужчины обменялись рукопожатиями. На прощанье Этторе произнес:
- Точно сказать вам, сколько времени продлится ваша работа, я сейчас не могу. Во многом это будет зависеть от обстоятельств, но в контракте с агентством будет предусмотрен трехмесячный испытательный срок. После этого мы можем по-новому оговорить наши взаимные обязательства. Кроме того, я вовсе не исключаю, что эта работа вам не понравится.
* * *
Когда они вошли в холл, Рика стояла у высокого, доходящего до самого пола окна. На ней было черное платье простого покроя. Белый овал лица оттеняли черные как смоль волосы.
Этторе представил их друг другу.
- Хотите что-нибудь выпить? - спросила Рика.
- Спасибо, если можно, виски и немного воды.
Она отошла к бару, а мужчины подошли к окну, из которого открывался великолепный вид на озеро. Кризи чувствовал скованность Этторе, но не мог понять ее причину. Рика принесла ему виски, а мужу - мартини.
- Простите, я не расслышала, как вас зовут, - сказала она.
- Кризи.
- Вы не итальянец?
- Американец.
Она взглянула на мужа, слегка нахмурив брови.
- Но он отлично говорит по-итальянски, - быстро проговорил он.
Рика была немного смущена.
- Вы раньше занимались такого рода работой?
Кризи покачал головой.
- Никогда.
Она еще сильнее нахмурилась, но Этторе снова быстро вмешался в разговор.
- У мистера Кризи большой опыт в аналогичного рода службе. Просто колоссальный опыт.
Кризи с интересом изучал женщину. Он не сразу справился со смущением, которое на него произвела ее красота. Ему было абсолютно безразлично, как она восприняла известие о том, что он - американец, но ее отношения с мужем заинтересовали его.
Этторе казался человеком благожелательным и уверенным в себе, но его слабость становилась все более явственной. Либо красота этой женщины, либо сила ее духа - а возможно, и то, и другое - поставили его в полную зависимость от жены. Вместе с тем она сама находилась сейчас в растерянности. У нее, конечно, заранее сложился образ человека, которого возьмет на службу Этторе. Телохранитель, естественно, должен быть итальянцем, вежливым и почтительным, молодым и атлетически сложенным и, кроме всего прочего, профессионалом в своем деле.
Человек, стоявший перед ней, не соответствовал этому образу прежде всего потому, что был американцем, а она, как и многие другие представители ее круга, относилась к американцам с некоторым высокомерием. Несмотря на внушительную внешность, ни молодым, ни атлетически сложенным назвать его было никак нельзя.
Рика обратила внимание на его одежду - вещи были дорогими, но небрежно подобранными: легкие бежевые брюки, желтовато-коричневая вязаная рубашка с открытым воротом и темно-коричневый пиджак. Еще она заметила, что на тыльной стороне руки, державшей стакан, были шрамы от ожогов, а на мизинце недоставало одной фаланги. Потом женщина взглянула ему в лицо и только тогда поняла, насколько он высокий. Она посмотрела на шрамы, пересекавшие его лоб и подбородок, на глаза, которые с безразличием смотрели на нее из-под тяжелых век, и ей стало ясно, какое чувство он в ней вызывал: она его боялась. Осознание этого факта вызвало у Рики легкий шок. Никогда раньше мужчины ее не пугали, она и мысли не могла допустить, что при виде мужчины сможет испытывать страх.
Затянувшееся молчание нарушил Этторе.
- Дорогая, где Пинта? - спросил он.
Рика пришла в себя.
- Наверху. Сейчас она спустится.
Этторе заметил, что раздражение жены прошло, но его почему-то сменила растерянность. С легкой улыбкой она обратилась к Кризи:
- Девочка просто в восторге от того, что у нее будет телохранитель.
- Я первый? - спросил Кризи.
- Да. Вы говорите по-итальянски, как неаполитанец.
- Меня именно неаполитанец обучил языку.
- Вы жили в Неаполе?
- Нет, я там бывал только наездами.
Услышав стук двери, Кризи обернулся.
Девочка была одета в белую майку с короткими рукавами и джинсы. Она стояла в дверях и с интересом смотрела на Кризи. Мать сказала:
- Детка, это - мистер Кризи.
Пинта прошла через комнату и, как положено, протянула руку. Когда он ее пожал, девочка застенчиво улыбнулась и нагнула голову. Ее маленькая ручонка утонула в его огромной лапе.
- Ты не хочешь показать мистеру Кризи его комнату? - спросила Рика. Он, наверное, хотел бы распаковать свои вещи.
Кризи допил виски, и девочка с серьезным видом повела его на верхний этаж.
* * *
Когда дверь закрылась, Этторе ожидал взрыва. Однако Рика в задумчивости потягивала свой напиток.
- У этого человека огромный опыт, - сказал Этторе. - Знаешь, сейчас хороших телохранителей днем с огнем не найдешь.
Она ничего не ответила, и муж продолжил ее убеждать, что сделал правильный выбор.
- Досадно, конечно, что он американец. Но ты ведь сама слышала, что по-итальянски он говорит прекрасно.
- В Италии он раньше работал? - спросила Рика.
- Нет. - Этторе открыл портфель и вынул сопроводительные документы, присланные из агентства. - Здесь информация о его прошлом.
Рика села и стала читать бумаги, а Этторе подошел к бару и налил себе еще мартини.
Она изучила послужной список Кризи, закрыла папку и положила ее на журнальный столик.
Этторе стоял со стаканом в руке и ждал. Рика напряженно о чем-то размышляла. Через какое-то время она произнесла:
- Я боюсь его.
- Он тебя пугает? - удивился Этторе.
Она улыбнулась.
- То, что он американец, даже немного забавно. Для разнообразия это неплохо.
- Но почему ты его боишься?
Она немного подумала.
- Не знаю. - Рика снова заглянула в лежавшую перед ней папку. - Может быть, ответ здесь. Ты отдаешь себе отчет в том, что привел в дом наемного убийцу? Одному Богу известно, сколько людей он отправил на тот свет.
Этторе снова начал было оправдываться, но она улыбнулась ему и сказала:
- Одевается он неплохо - как европеец.
Этторе одновременно ощутил облегчение и некоторую озадаченность. Кризи, очевидно, оказался подходящей кандидатурой.
Рика встала, подошла к мужу и чмокнула его в щеку.
- Спасибо тебе, милый. Теперь я чувствую себя гораздо лучше.
Она произнесла это так, как будто благодарила его за очередной подарок - новую ювелирную безделушку или букет роз.
* * *
После ужина Кризи чистил и смазывал пистолет. Делал он это машинально пальцы от долгой практики двигались сами по себе, а в голове мелькали события прошедшего вечера. Когда раньше он менял место службы, всем, кто его окружал, он отводил свое место в соответствии с его собственной табелью о рангах - в зависимости от того, какое влияние они могли бы оказать на его новую работу. Вот и теперь, несмотря на то что он взялся за совершенно новое, непривычное для себя дело, он стал раскладывать все по своим полкам.
Этторе, решил он, чем-то явно озабочен. Вероятно, проблемами, связанными с бизнесом. Когда Кризи назвал Элио имя своего работодателя, тот его сразу вспомнил. Балетто были основными производителями шелка в Италии и во всем мире. Этторе унаследовал дело от отца, который пользовался большим уважением в деловом сообществе Милана. Самого Этторе считали неплохим бизнесменом, но, как и у многих других производителей текстильной продукции, сейчас у него появились сильнейшие конкуренты с Дальнего Востока. Этторе был известен еще и потому, что его жена славилась своей красотой на весь Неаполь.
Мысли Кризи перенеслись к Рике. Совершенно трезво он оценил то эмоциональное воздействие, которое она на него оказала. Она была из тех женщин, которые ему особенно нравились. Рика не злоупотребляла украшениями, взгляд ее был прямым и открытым, косметикой она пользовалась очень умело, волосы не красила и не уродовала химией, ее длинные, ухоженные ногти не были накрашены. Она вообще старалась не прибегать к каким бы то ни было искусственным средствам, чтобы подчеркнуть или оттенить свое женское естество, даже - как он заметил - не пользовалась духами. По мнению Кризи, она была просто воплощением женственности.
Физическое совершенство Рики его просто потрясло, что, конечно, не могло остаться незамеченным. Кризи внимательно наблюдал за ее реакцией на него. Первоначальная враждебность и раздражение вскоре сменились озадаченностью. Судя по всему, его прошлое изрядно ее заинтриговало. Женщинам подобного типа, несомненно, нравится повелевать, постоянно выясняя пределы своего господства - прежде всего морального и, возможно, физического. Он хорошо понимал, что должен вести себя осмотрительно.
Кризи закончил чистить пистолет, смазал машинным маслом спусковой механизм и устройство, закрепляющее обойму. Теперь он думал о Марии и Бруно. Во время ужина в большой, удобно обставленной кухне они молчали, а он и не пытался их разговорить. Кризи полагал, что со временем, привыкнув к нему, они станут вести себя в его присутствии совершенно естественно.
Мария, которой было уже за тридцать, показалась ему женщиной крепкой и жизнерадостной. Очевидно, Кризи вызвал в ней интерес. Бруно, видимо, шел седьмой десяток. Кризи показалось, что настроен он явно миролюбиво.
Пища была хорошей, домашней. После зеленой фасоли подали курицу, маринованную в оливковом масле и лимонном соке. Хотя в последнее время Кризи ел обычно без особого аппетита, итальянскую кухню он любил и неплохо в ней разбирался. Готовила Мария как истинная флорентийка, и он спросил ее, не из Тосканы ли она родом.
Своим вопросом Кризи доставил ей явное удовольствие. Да, родилась она в Тоскане, но лет пять назад в поисках работы перебралась в Милан. Он попросил Бруно утром показать ему прилегающую к дому территорию - нужно подумать, как действовать в случае неожиданного происшествия, - потом, поблагодарив за ужин, поднялся к себе.
Кризи вынул из рукоятки пистолета обойму с короткими девятимиллиметровыми пулями и проверил пружину, поочередно вставив два запасных магазина. Потом открыл коробочку с пулями и заполнил ими обоймы. Решив, что с пистолетом все в порядке, он взял новую наплечную кобуру и смоченной в масле тряпочкой стал протирать ее, чтобы кожа стала мягче.