Хэн фыркнул.
— Если он не хочет, чтобы его нашли, мы его не найдем. Ты можешь попытаться найти с помощью своих способностей к Силе.
Лейя выглядела печально.
— Я удивляюсь, как я могла спокойно просить Акбара считать истребитель Люка пропавшим без вести.
Хэн сказал:
— Ты вряд ли могла сказать это спокойно. Наверное, скоро весь флот будет знать, что Люк Скайуокер пропал. А что говорит Стрин?
— Стрин говорит, что он больше ничего не может нам сообщить. Но у меня такое впечатление, что он не хочет выдавать Люка.
— Защищает уединение Люка?
— Возможно. Я подозреваю, ты хочешь сказать мне, чтобы я уважала его право на уединение и перестала беспокоиться о нем?
Хэн улыбнулся.
— Это идея. Он мастер-джедай. И у него лучший истребитель из всех, которые мы имеем — спасибо Акбару. Уж если кто-то умеет позаботиться о себе, так это Люк.
Лейя шлепнулась спиной на кровать.
— А по-моему, лучше всего он умеет находить неприятности на свою… голову.
Хэн засмеялся.
— В этом различие между другом и сестрой.
Лейя вздохнула.
— Я подозреваю, раз уж речь зашла о сестрах, сегодня случилось еще чтонибудь?
Хэн скрестил руки на груди и посмотрел в потолок.
— Ну, после завтрака Джайне надоело, что Джесин ее игнорирует, и стала мешать его упражнениям. Дело кончилось дракой, которая продолжалась, пока у них не разболелись животы…
Когда Люк выключил двигатели, он услышал вой ветра снаружи. Ветер заставлял Е-истребитель покачиваться на стойках шасси и покрывал его корпус солеными брызгами, сорванными с верхушек волн. Люк отстегнул ремни безопасности.
— Включить стабилизаторы.
Астродроид R7-T1 пискнул в ответ, и на мониторе появились слова: «Рекомендую включить антиобледенители».
— Ладно, включай и их.
Дроид мяукнул и выдал новое сообщение: «Пожалуйста, подтвердите отключение контроля трафика».
— Подтверждаю. Тут нет необходимости отслеживать трафик.
Люк потянулся вперед и откинул колпак кабины. Холодный воздух проник в кабину вместе со звуком прибоя.
— Я вернусь, когда найду ангар.
Пляж, зажатый между зеленоватым морем и скалами, имел примерно метров тридцать в ширину. Шпили из красно-черного камня поднимались из воды прямо из волн прибоя. Маленькие обломки камней, разбросанные по всему пляжу, были наполовину закопаны в крупный коричневый песок. Над головой ветер гнал за горизонт тяжелые серые тучи.
Не обращая внимания на холод и ветер, Люк медленно шел вдоль пляжа на юг. Он держал одну руку перед собой, ладонью вниз, как слепой.
Пройдя некоторое расстояние, он остановился и долго смотрел на скалы, потом опустил голову и закрыл глаза.
— Да, это здесь.
Он сел на песок, скрестив ноги, и положив руки на колени. Сконцентрировавшись на картине в своем разуме, Люк погрузил свое сознание в поток Силы внутри него. Направив взгляд внутрь себя, он нашел то, что искал, подобно трещинам в почти безупречном кристалле.
Песок вокруг него зашевелился. Камни вздрогнули и сдвинулись с места. Потом они поднялись в воздух и начали складываться в какую-то конструкцию. Вращаясь в воздухе, камни приняли образ разбитой стены и расколотого фундамента, арки, ворот и купола. Это был образ крепости Дарта Вейдера.
В старых имперских файлах не говорилось, занимал ли его отец эту крепость, хотя она была построена для него. Она была пуста, когда ее разрушил удар Вбомбардировщиков во время взятия Корусканта войсками Новой Республики.
Здесь Вейдер составлял планы своих завоеваний на службе Императору? Здесь он отдыхал после сражений? Были здесь торжества, позволяемые себе радости или жестокости? Люк слышал далекое эхо зла из прошлого…Но сейчас это не важно. Он искупил грехи своего отца и его дома.
Камни снова закружились в воздухе, создавая новый образ. Высокая башня, направленная в небо, появилась в воздухе и тихо опустилась на камни.
Когда все было закончено, когда последний камень встал на свое место, и последняя щель была закрыта, Люк при помощи Силы перенес свой истребитель с пляжа и поместил его в глубокий каменный колодец. Он приказал дроиду:
— Выключи все системы и перейди в режим ожидания.
Теперь никто не смог бы его здесь обнаружить. Его убежище было прекрасно замаскировано. С неба оно казалось частью пляжа, с моря — частью скал, с суши — частью моря.
Он подождал, пока ветер разгонит тучи, чтобы он мог увидеть покрытые снегом горы, четко обрисовавшиеся на фоне неба при свете желтой луны. «Пусть это зрелище напоминает мне всегда, что несколько камней, собранных мной — не последние, и пусть память Энакина Скайуокера напоминает мне, что иногда капитуляция бывает почетнее борьбы».
Он спустился в свое убежище и закрыл за собой вход.
Лейя встала с постели.
— Он здесь…
Хэн сонно пробормотал:
— Что?.. Кто здесь?
— Люк здесь, на Корусканте. Он прикоснулся к моему разуму.
Хэн зевнул.
— Вот и прекрасно. Пригласи его к обеду.
Она раздраженно махнула рукой.
— Ты не понимаешь. Я спала — и в этот момент почувствовала присутствие Люка. Мы как будто смотрели друг на друга несколько мгновений, а потом он исчез — как будто задернул занавеску.
— Это был сон.
Лейя встряхнула головой.
— Нет. Ты был прав, Хэн. Он хочет спрятаться. Он не хочет, чтобы его искали.
Хэн натянул подушку на голову.
— Тогда пусть он прячется. Давай спать уже.
— Но я хочу знать, почему он прячется. Я не понимаю, что могло случиться.
Хэн обнял Лейю.
— Он скажет нам, когда будет готов. Спи, моя принцесса.
Глава 3
— Если он не хочет, чтобы его нашли, мы его не найдем. Ты можешь попытаться найти с помощью своих способностей к Силе.
Лейя выглядела печально.
— Я удивляюсь, как я могла спокойно просить Акбара считать истребитель Люка пропавшим без вести.
Хэн сказал:
— Ты вряд ли могла сказать это спокойно. Наверное, скоро весь флот будет знать, что Люк Скайуокер пропал. А что говорит Стрин?
— Стрин говорит, что он больше ничего не может нам сообщить. Но у меня такое впечатление, что он не хочет выдавать Люка.
— Защищает уединение Люка?
— Возможно. Я подозреваю, ты хочешь сказать мне, чтобы я уважала его право на уединение и перестала беспокоиться о нем?
Хэн улыбнулся.
— Это идея. Он мастер-джедай. И у него лучший истребитель из всех, которые мы имеем — спасибо Акбару. Уж если кто-то умеет позаботиться о себе, так это Люк.
Лейя шлепнулась спиной на кровать.
— А по-моему, лучше всего он умеет находить неприятности на свою… голову.
Хэн засмеялся.
— В этом различие между другом и сестрой.
Лейя вздохнула.
— Я подозреваю, раз уж речь зашла о сестрах, сегодня случилось еще чтонибудь?
Хэн скрестил руки на груди и посмотрел в потолок.
— Ну, после завтрака Джайне надоело, что Джесин ее игнорирует, и стала мешать его упражнениям. Дело кончилось дракой, которая продолжалась, пока у них не разболелись животы…
Когда Люк выключил двигатели, он услышал вой ветра снаружи. Ветер заставлял Е-истребитель покачиваться на стойках шасси и покрывал его корпус солеными брызгами, сорванными с верхушек волн. Люк отстегнул ремни безопасности.
— Включить стабилизаторы.
Астродроид R7-T1 пискнул в ответ, и на мониторе появились слова: «Рекомендую включить антиобледенители».
— Ладно, включай и их.
Дроид мяукнул и выдал новое сообщение: «Пожалуйста, подтвердите отключение контроля трафика».
— Подтверждаю. Тут нет необходимости отслеживать трафик.
Люк потянулся вперед и откинул колпак кабины. Холодный воздух проник в кабину вместе со звуком прибоя.
— Я вернусь, когда найду ангар.
Пляж, зажатый между зеленоватым морем и скалами, имел примерно метров тридцать в ширину. Шпили из красно-черного камня поднимались из воды прямо из волн прибоя. Маленькие обломки камней, разбросанные по всему пляжу, были наполовину закопаны в крупный коричневый песок. Над головой ветер гнал за горизонт тяжелые серые тучи.
Не обращая внимания на холод и ветер, Люк медленно шел вдоль пляжа на юг. Он держал одну руку перед собой, ладонью вниз, как слепой.
Пройдя некоторое расстояние, он остановился и долго смотрел на скалы, потом опустил голову и закрыл глаза.
— Да, это здесь.
Он сел на песок, скрестив ноги, и положив руки на колени. Сконцентрировавшись на картине в своем разуме, Люк погрузил свое сознание в поток Силы внутри него. Направив взгляд внутрь себя, он нашел то, что искал, подобно трещинам в почти безупречном кристалле.
Песок вокруг него зашевелился. Камни вздрогнули и сдвинулись с места. Потом они поднялись в воздух и начали складываться в какую-то конструкцию. Вращаясь в воздухе, камни приняли образ разбитой стены и расколотого фундамента, арки, ворот и купола. Это был образ крепости Дарта Вейдера.
В старых имперских файлах не говорилось, занимал ли его отец эту крепость, хотя она была построена для него. Она была пуста, когда ее разрушил удар Вбомбардировщиков во время взятия Корусканта войсками Новой Республики.
Здесь Вейдер составлял планы своих завоеваний на службе Императору? Здесь он отдыхал после сражений? Были здесь торжества, позволяемые себе радости или жестокости? Люк слышал далекое эхо зла из прошлого…Но сейчас это не важно. Он искупил грехи своего отца и его дома.
Камни снова закружились в воздухе, создавая новый образ. Высокая башня, направленная в небо, появилась в воздухе и тихо опустилась на камни.
Когда все было закончено, когда последний камень встал на свое место, и последняя щель была закрыта, Люк при помощи Силы перенес свой истребитель с пляжа и поместил его в глубокий каменный колодец. Он приказал дроиду:
— Выключи все системы и перейди в режим ожидания.
Теперь никто не смог бы его здесь обнаружить. Его убежище было прекрасно замаскировано. С неба оно казалось частью пляжа, с моря — частью скал, с суши — частью моря.
Он подождал, пока ветер разгонит тучи, чтобы он мог увидеть покрытые снегом горы, четко обрисовавшиеся на фоне неба при свете желтой луны. «Пусть это зрелище напоминает мне всегда, что несколько камней, собранных мной — не последние, и пусть память Энакина Скайуокера напоминает мне, что иногда капитуляция бывает почетнее борьбы».
Он спустился в свое убежище и закрыл за собой вход.
Лейя встала с постели.
— Он здесь…
Хэн сонно пробормотал:
— Что?.. Кто здесь?
— Люк здесь, на Корусканте. Он прикоснулся к моему разуму.
Хэн зевнул.
— Вот и прекрасно. Пригласи его к обеду.
Она раздраженно махнула рукой.
— Ты не понимаешь. Я спала — и в этот момент почувствовала присутствие Люка. Мы как будто смотрели друг на друга несколько мгновений, а потом он исчез — как будто задернул занавеску.
— Это был сон.
Лейя встряхнула головой.
— Нет. Ты был прав, Хэн. Он хочет спрятаться. Он не хочет, чтобы его искали.
Хэн натянул подушку на голову.
— Тогда пусть он прячется. Давай спать уже.
— Но я хочу знать, почему он прячется. Я не понимаю, что могло случиться.
Хэн обнял Лейю.
— Он скажет нам, когда будет готов. Спи, моя принцесса.
Глава 3
Высокие окна конференц-зала в восстановленной части императорского дворца открывали вид на самый старый из космопортов, обслуживавших Корускант.
В целях безопасности кораблям не разрешалось совершать взлет и посадку близко к административному комплексу. Но хороший обзор позволял наблюдать, как они взлетают и садятся, а те, кто имел хорошее зрение, могли идентифицировать типы кораблей. Сколько раз Лейя наблюдала отсюда, как взлетает «Сокол Тысячелетия» и сколько раз она с нетерпением ждала его возвращения.
Однако, активность космопорта редко привлекала внимание собравшихся в конференц-зале. Только крупнейшие корабли, несчастные случаи и взрывы иногда были слышны сквозь транспаристил. Тогда окна начинали тихо гудеть от звуков снаружи, и Лейя и Акбар отрывались от работы и смотрели, что там происходит. И в этот раз, когда шум стал сильнее обычного, они бросили взгляд на космопорт.
Они увидели сверкающий корабль сферической формы, размером в три раза больше обычного транспорта, приземляющийся в космопорте. Три гораздо меньших по размеру корабля сопровождения кружились вокруг него, как планеты вокруг звезды. В нижней части огромного корабля кружились атмосферные вихри.
Акбар сказал:
— Похоже, этот корабль использует арадианские пульсовые подъемники. Замечательно. Посмотрите, как медленно и устойчиво он опускается. Мне хотелось бы взглянуть на него поближе.
Лейя посмотрела внимательнее.
— Похоже, Дасханская делегация наконец здесь.
— Вы не будете приветствовать посла Спаара?
— Первый администратор Энф здесь, с протокольным дроидом.
— Я вижу.
Лейя вздохнула.
— Они должны понять, что президент — не церемониальный титул. Слишком много дипломатических миссий прибывает каждую неделю. Я половину каждого дня провожу, ожидая делегации.
Ее лицо раздраженно сморщилось.
— Особенно, когда кто-нибудь три раза откладывает свое приземление, и каждый раз в последнюю минуту.
Она сложила вдвое голубой треугольник вэйлалльского пергамента, который ей принес курьер за несколько минут до этого. Акбар заметил это, смотря одним глазом в окно.
— Это письмо от сенатора Перамиса?
Лейя кивнула.
— Ну и?
Она сказала:
— Он очень извиняется…
— Прекрасно.
Она снова кивнула.
— За эту услугу я обязана Бен-Кил-Наму. Он никогда не оставляет синяков на горле жертвы.
Акбар усмехнулся.
— Надо узнать, где он покупает перчатки.
Дасханский транспорт опустился на землю, и маленькие корабли, один за другим, скрылись в его огромном ангаре в верхней части корпуса.
— Вы включили в свою программу встречу с Найлом Спааром?
— Через десять дней.
— Так долго? Вы можете поручить Первому администратору дела с несколькими малыми мирами. Не просто встречу делегаций, а весь процесс приема в состав Новой Республики.
— Показать им, что они — второстепенные члены Республики? Я не думаю, что стоит это делать.
— Вам лучше все же переложить часть работы на плечи других.
Она возразила:
— Дело не только в этом. Найл Спаар сам просил о том, чтобы с официальным приемом подождали. Он в первый раз на Корусканте. Он сказал, что хочет немного исследовать город, перед тем, как заняться делами. Да, адмирал, что мы будем делать с 5-й оперативной группой?
Акбар задумался.
— Перамис показал нам, что нас ожидает в случае перехода к пушечной дипломатии.
Лейя нахмурилась.
— Я не хочу, чтобы мы боялись проявить твердость, особенно там, где это помогает остудить горячие головы.
Акбар сказал:
— Тогда надо отправить новый флот в Седьмую Зону. Я знаю несколько миров, которые были бы рады прибытию республиканского флота. И есть места, где законные правительства просили о нашей помощи, так что даже Перамис не сможет обвинить нас в интервенции.
Лейя удивилась.
— Вот как? Что же это за миры?
Акбар сложил руки на груди.
— Сегодня утром пришло еще одно сообщение. Правительство планеты Райт Эрл из системы Квалайта Прайм просило нашей помощи в борьбе с пиратами. Шесть кораблей за месяц подверглись атакам, четыре из них пираты захватили. Судовладельцы боятся отправлять корабли в новые рейсы, экономика сильно страдает.
— Хорошо, надо будет установить маршрут патрулирования для нашего флота. Пусть все знают, что наш флот защищает мирные корабли от пиратов и спасает потерянных детей. Может быть, тогда Перамис перестанет трястись от страха.
— Я могу разработать маршрут патрулирования до конца дня.
Они поговорили еще несколько минут о дислокации остальных сил флота. Корабли Второго флота уже давно использовались в дальних патрулях и нуждались в заходе в док и ремонте, тогда как Первый флот, дислоцировавшийся в базах Корусканта, имел возможность наслаждаться всеми столичными удобствами.
По рекомендации Акбара Лейя назначила Второй флот на Корускант, а Первый — на его замену.
Акбар сказал:
— Это надо было сделать раньше, но у нас не хватало кораблей. Я боялся ослаблять действующий флот постановкой кораблей в доки. Теперь, когда у нас есть Пятый флот, мы можем спокойно отвести те корабли на ремонт.
Лейя спросила:
— Вы думаете, у нас еще остались враги, которые могли бы реально угрожать Новой Республике? Я больше опасаюсь за нашу внутриполитическую стабильность, чем за безопасность.
Акбар вздохнул:
— Мы не можем позволить себе забывать о безопасности. Помните, что адмирал Даала еще жива, и владеет ресурсами сотен миров Ядра. Со временем она может стать настолько сильной, что будет представлять смертельно опасную угрозу для нас. К тому же, у нее могут быть агенты и сторонники здесь, на Корусканте.
В этот момент комлинк Лейи пискнул, кто-то вызывал ее на связь.
— Принцесса? Это сенатор Йар. Ваше присутствие необходимо в Сенате. У нас проблемы с прошением И’Таа.
Лейя встала из-за стола.
— Я иду.
Она повернулась к Акбару и улыбнулась.
— Когда составите график патрулирования, покажите его мне. Часть необходимой информации вы можете найти в космопорте.
Акбар кивнул.
Телохранители Лейи сопровождали ее, когда она покинула комнату. Было четыре дневных смены охраны, но почему-то они все казались одинаковыми — высокие, широкоплечие, с настороженным взглядом и молчаливые. Солдат, идущий впереди нее имел в своем снаряжении множество электрических и химических сенсоров. Их работой было проверять, нет ли здесь бомб, яда, патогенных микроорганизмов, радиации или микродроидов, способных нанести вред ей. Он проверял углы, двери и открытые пространства, через которые она должна была пройти.
Второй телохранитель был одет в тяжелую боевую броню, имел индивидуальный силовой щит и был вооружен тяжелой соро-суубской винтовкой. Так как Лейя отказалась носить индивидуальный щит, этот боец в случае покушения должен был встать между ней и убийцами, защитить ее и уничтожить нападающих.
Лейя называла телохранителей Искатель и Стрелок.
Хэн настоял на том, чтобы была установлена такая охрана, и едва уговорил Лейю принять ее. Но Лейя никогда не считала, что это необходимо. И, как ни странно, присутствие телохранителей не добавляло ей чувства безопасности, наоборот, они постоянно напоминали ей, что кто-то может захотеть ее убить. Со временем она научилась не замечать их, даже когда они сидели с ней в лифте или флаере, считая их чем-то вроде предметов обстановки.
Но ей приходилось обращатьть на них внимание, когда Искатель давал сигнал тревоги. Тогда она позволяла Стрелку отвести себя в относительно безопасное, по его мнению, место, и ожидала, пока Искатель не доложит, что угрозы нет. Это случалось достаточно часто, и не пугало ее.
Однако Лейя никак не ожидала, что сигнал тревоги может прозвучать здесь, в Мемориальном коридоре.
Она шагала мимо голографических изображений героев Восстания, вспоминая все, что она знала об И’Таа. Вдруг Искатель резко поднял руку и Стрелок толкнул Лейю в одну из ниш в стене.
Ее сердце бешено забилось, и мысли забились в голове вместе с ним. Неосознанный страх вызвал в памяти Тига Перамиса, вне себя от ярости, смотрящего на нее как на дочь Вейдера, а не как на альдераанскую принцессу. Он был достаточно зол для того, чтобы убить? Мог ли Толик Йар предать ее? Как ужасно дрожать от страха здесь, у самого знаменитого символа свободы Новой Республики.
Вдруг также внезапно все кончилось.
Стрелок сказал своим равнодушным голосом:
— Все чисто.
И отодвинулся, позволяя Лейе выйти из ниши.
Сердито нахмурившись, Лейя подошла к Искателю и потребовала объяснить причину тревоги.
Искатель показал на вход в Зал Сената.
— Я обнаружил новое энергетическое поле на входе. Оно активировалось, когда мы приблизились.
Все еще хмурясь, Лейя подошла к входу и засмеялась. На огромных двойных дверях Сената была видна большая голографическая надпись. Она гласила:
882 ДНЯ БЕЗ ЕДИНОГО ВЫСТРЕЛА, СДЕЛАННОГО ПО ЗЛОБЕ. ПОМНИТЕ, МИР — ЭТО НЕ СЛУЧАЙНОСТЬ.
Улыбаясь до ушей, Лейя спросила:
— Так, чья это работа?
Из тени колонны появился Толик Йар с зубастой самодовольной улыбкой.
— Если это работает с разбитыми головами и сломанными пальцами, почему бы не повысить ставки?
Лейя согласилась.
— Мне это нравится, но Бен-Кил-Нам не позволит, чтобы это здесь оставалось.
Толик Йар заулыбался еще шире.
— Бен-Кил-Нам помогал это здесь устанавливать.
Лейя радостно обняла его.
— Вы просто прелесть, сенатор. Когда число «дней без выстрела» достигнет тысячи, нам надо будет это отметить.
— Обязательно отпразднуем. Кстати, хорошие новости — проблема с И’Таа уже решилась. Извиняюсь, что нарушил ваш график работы.
Он поклонился. Лейя, улыбаясь, вернулась в свой кабинет.
Начальник верфи просто сиял, когда проводил Хэна и Чубакку в ангар, где стоял сверкающий свежей краской «Сокол Тысячелетия».
— Вам очень-очень понравится. Им занимались только мои лучшие механики.
Хэн, рассматривая внешний вид корабля, сказал предупреждающим тоном:
— Только не дроиды. Они не имеют креативного мышления.
Начальник верфи улыбнулся еще шире.
— Никаких дроидов. Исключительно ручная работа. Поэтому ремонт и модернизация проходили так долго. Бригадир механиков раньше работал с кореллианскими фрейтерами. Это конечно, не столь тонкая работа, как здесь, но он хорошо знает особенности кореллианских кораблей.
Чубакка, рассматривая корабль, указал на эмиттер нижнего дефлектора и издал унылый вой.
Начальник верфи немедленно обернулся, желая узнать, что обеспокоило вуки.
— Что? Ах, это. Мы перестроили расположение эмиттеров. Так они менее уязвимы для боковой атаки.
Хэн угрожающе покосился:
— Вы обещали ничего не менять…
Начальник верфи на всякий случай немного отодвинулся.
— Мы обещали, что все сделаем хорошо, и мы это сделали. Мы перебрали все вплоть до несущей конструкции. В ней нам пришлось заменить некоторые погнутые стрингеры и шпангоуты. Корабль обновлен фактически на пятьдесят процентов.
Хэн сделал несколько кругов вокруг корабля, как будто совершая предполетную проверку.
— Да, мой кораблик побывал в нескольких переделках. Но он никогда меня не подводил.
Чубакка подтвердил это гортанным рычанием.
Начальник верфи продолжил демонстрировать проделанную работу.
— А это просто маленькое чудо, учитывая то, что мы обнаружили под панелью управления. Как раньше вы его обслуживали, я и представить не могу. Мы должным образом пометили и расположили все кабели и электрооборудование…
Хэн вздохнул.
— Я так и знал, что за вами нужно все время следить. Корабль, наверное, потяжелел на целую тонну.
— Он стал на триста килограмм легче!
— Мне трудно смириться с тем, что кто-то копался в кишках моего корабля. Хорошо, хоть я этого не видел.
Хэн внимательно рассматривал матрицу гиперпривода.
— Это усилитель фирмы Сейнар Системс?
— Он самый.
Хэн покачал головой.
— Ну надо же! Сколько лет мы пытались купить такой на черном рынке, помнишь, Чуи? Но каждый раз нам пытались подсунуть или доимперский мусор или хлам с битых ДИ-истребителей. Как же вам удалось…
Начальник верфи улыбнулся.
— И не спрашивайте, генерал.
Чубакка заворчал, Хэн изобразил улыбку.
— Есть еще какие-нибудь сюрпризы?
— Немного. Мы поставили новые спасательные модули, усовершенствовали генератор луча захвата, и установили мотиватор гиперпривода серии 4-1.
— Ни фига себе…
— Заменили сенсоры на более новые модели, заменили обивку в трюме и каютах, поставили новый замок во втором грузовом отсеке, переоборудовали санузел. Желаете проверить его в полете?
Чубакка мохнатой лапой проголосовал за.
Хэн печально вздохнул.
— Да, все истории когда-то кончаются. Без скрипа и тряски это уже не будет прежний «Сокол».
Начальник верфи подтвердил:
— Да, скрипеть и трястись он больше не будет. Зато теперь он на двадцать процентов быстрее, на десять процентов грузоподъемнее и на сто процентов надежнее.
— Значит, можно лететь?
Начальник верфи кивнул.
— Система безопасности реинициализирована для вас. Просто введите новые коды авторизации.
Хэн посмотрел на Чубакку.
— Я думаю, Лейя сможет обойтись без нас еще немного.
Начальник верфи с удовлетворенной улыбкой сказал:
— Счастливого полета.
Пройдя с помощью ID-карт через сканеры, Хэн и Чубакка вошли на территорию президентской резиденции. На ходу они громко спорили.
— Да знаю я, что корабль отличный. Знаю, что мы не смогли бы никогда сами привести его в такой вид. Ну и что? Я ненавижу перфекционизм.
Чубакка встряхнул головой и заскулил, выражая этим, как он расстроен.
— Это я-то неразумный? Как ты мог такое сказать? Что теперь будет привлекать наше внимание в случае неисправности? Что мы услышим, когда пойдем на посадку?
Чубакка хрюкнул.
— Мы теперь ничего не услышим. Он сейчас как новый ботинок. А я ненавижу новые ботинки. Как я теперь узнаю, насколько сильно нам врезали, если ничего не слышно?
Хэн продолжал жаловаться.
— Чуи, они заменили даже подушки в креслах. Они не понимают, почему люди сохраняют старую мебель в доме? Это не мой «Сокол». Я чувствую себя как на чужом корабле.
Где-то в середине этого высказывания Чубакка перестал слушать Хэна. Он поднял голову, прислушиваясь к звукам где-то в стороне. В конце концов, он взял Хэна за плечо и встряхнул его, чтобы прервать его словоизвержение.
— Что? Я не слышу…
Чубакка укоризненно зарычал. Они вместе поспешили туда, где слышался голос Лейи. Она сидела на газоне с ноутбуком на коленях. Все трое детей сидели рядом с ней. Лейя сказала:
— Ядумала, ты придешь раньше. Я отложила встречу с сенатором Ноймом.
Хэн смутился.
— Извини, дорогая. Были проблемы на верфи.
— И наверное ты был причиной большинства из них. Правда, Чуи?
Вуки с отсутствующим взглядом переминался с ноги на ногу и смущенно чесал голову.
Хэн улыбнулся.
— Все в порядке, Чуи. Так оно и есть.
Он посмотрел на детей, которые не шевелились и не произносили ни звука.
— Что ты с ними делаешь?
Лейя сказала:
— Это упражнение.
— Что, кто из них первым взлетит на воздух?
Лейя сморщилась.
— Прикуси язык, Хэн. Они учатся чувствовать Силу, текущую сквозь траву, сквозь каждое отдельное растение, при этом, не беспокоя растения. Это одна из дисциплин джедаев — двигаться легко, не оставляя следов.
Чубакка зарычал. Хэн улегся на траву.
— Не смотри на меня, Чуи. Лучшая дисциплина, которую я могу им сказать, это фраза «подождите, пока ваша мама вернется домой».
Лейя улыбнулась и вздохнула.
— Я чувствую, что едва ли знаю достаточно, чтобы быть их учителем. Но я должна делать то, что могу. Дети, на сегодня достаточно.
Один за другим, Джесин, Джайна и Энакин сели. Лейя спросила их:
— Скажите мне, что вы узнали?
Джайна посмотрела на родителей.
— Трава не осознает, что по ней ходят, но чувствует это.
Лейя кивнула.
— Все живое чувствует, что с ним происходит. Запомните это. Энакин? Джесин? Что вы узнали?
Энакин положил руки под голову, как подушку.
— Я не знаю, узнал я что-то или сделал.
— Расскажи нам.
— Я смотрел на тучи и понял, что трава смотрит на них тоже. Как будто ждет и удивляется, что должен пойти дождь.
Лейя сказала:
— Я уверена, что трава осведомлена насчет дождя. Но удивляться могут только сознательные существа. Это их благословение.
Хэн добавил:
— Или проклятие.
Джесин дал подзатыльник сестре и, увернувшись от ответного удара, сказал:
— Я понял, что трава думает, что от Джайны плохо пахнет. Можно нам идти в бассейн, мама?
— Да.
Дети вскочили с травы и побежали во внутренний двор. Хэн поднялся.
— Я могу последить за ними.
Лейя закрыла глаза.
— Останься. У них будет все в порядке. Чуи, ты выглядишь более худым, чем обычно. Я надеюсь, твоя супруга больше меня? Ты тоже волнуешься вместе с моим дорогим мужем, когда кто-то чужой ковыряется в вашей лоханке?
Чубакка присел на корточки и гордо зарычал. Хэн сморщился.
— Ну да, конечно, ты у нас такой практичный, а я слишком горячий.
Чубакка, качая головой, издал долгое рычание и пару раз хрюкнул. Хэн уставился на него.
— Идти домой?
Лейя улыбнулась Чубакке.
— Конечно, у тебя есть своя семья, жена и ребенок. Твоя ответственность за них не менее важна, чем твои обязательства по отношению к нам. Правда, Хэн?
— Хм… Но кто мне поможет привести в порядок «Сокол»?
Лейя ткнула его под ребра.
— Ох! Ну, я думаю, это займет много времени, приятель. Семья может не узнать тебя, если ты не вернешься домой достаточно быстро.
Чубакка встряхнул головой и зарычал. Лейя сказала:
— Конечно, мы понимаем. Ты здесь помогаешь воспитывать наших детей вместо того, чтобы на Каш-йиике воспитывать собственных. Ты обязательно должен быть там, когда Лумпаваруу достигнет совершеннолетия. Мы настаиваем, чтобы ты полетел домой. Я чувствую себя плохо от того, что мы с Хэном так эгоистичны.
Вуки ответил неопределенным ворчаньем. Лейя продолжала его убеждать.
— Не беспокойся, у нас будет все в порядке. Дети здесь в безопасности, и мы не собираемся носиться по Галактике. И Люк на Корусканте…
— Лейя…
— …и он поможет нам с детьми. Ты должен встретиться со своей семьей. Скажи ему, Хэн.
Хэн кивнул.
— Приятель, Лейя права. Сейчас самое время отдохнуть в кругу семьи. В Галактике пока все спокойно.
Чубакка издал вопросительное ворчание. Хэн улыбнулся.
— Все нормально, Чуи.
Но когда Чубакка спросил о своей второй любви, Хэн побледнел и страдальчески сморщился.
— О, нет! Не надо было меня об этом спрашивать! Мне теперь придется самому возиться с ним ситхову кучу времени.
Чубакка коротко хрюкнул. Лейя спросила:
— Вы о чем говорите?
— А, он напоминает мне, что я должен быть последовательным.
С обиженным рычанием Чубакка отвернулся.
— Хэн! Ты должен одолжить ему «Сокола».
— Я не хочу, чтобы он летел без меня. Здесь, по крайней мере, я знаю, что худшее, что может случиться с моим кораблем — это чересчур рьяный механик. И ты же знаешь, как летают вуки.
Чубакка жалобно заскулил, обращаясь к Лейе.
— Ты слышишь? Хэн, дорогой — сколько лет еще жизнь Чуи будет принадлежать тебе? Сколько ты будешь удерживать его вдали от Каш-йиика?
— Я?! Никого я не удерживаю. Это все сумасшедший вуки и его клятва.
— Меньшее, что ты для него можешь сделать, это позволить вернуться ему домой героем, на корабле, который благодаря вам с ним стал знаменитым. Подумай, что это может значить для сына Чуи, для его жены.
В целях безопасности кораблям не разрешалось совершать взлет и посадку близко к административному комплексу. Но хороший обзор позволял наблюдать, как они взлетают и садятся, а те, кто имел хорошее зрение, могли идентифицировать типы кораблей. Сколько раз Лейя наблюдала отсюда, как взлетает «Сокол Тысячелетия» и сколько раз она с нетерпением ждала его возвращения.
Однако, активность космопорта редко привлекала внимание собравшихся в конференц-зале. Только крупнейшие корабли, несчастные случаи и взрывы иногда были слышны сквозь транспаристил. Тогда окна начинали тихо гудеть от звуков снаружи, и Лейя и Акбар отрывались от работы и смотрели, что там происходит. И в этот раз, когда шум стал сильнее обычного, они бросили взгляд на космопорт.
Они увидели сверкающий корабль сферической формы, размером в три раза больше обычного транспорта, приземляющийся в космопорте. Три гораздо меньших по размеру корабля сопровождения кружились вокруг него, как планеты вокруг звезды. В нижней части огромного корабля кружились атмосферные вихри.
Акбар сказал:
— Похоже, этот корабль использует арадианские пульсовые подъемники. Замечательно. Посмотрите, как медленно и устойчиво он опускается. Мне хотелось бы взглянуть на него поближе.
Лейя посмотрела внимательнее.
— Похоже, Дасханская делегация наконец здесь.
— Вы не будете приветствовать посла Спаара?
— Первый администратор Энф здесь, с протокольным дроидом.
— Я вижу.
Лейя вздохнула.
— Они должны понять, что президент — не церемониальный титул. Слишком много дипломатических миссий прибывает каждую неделю. Я половину каждого дня провожу, ожидая делегации.
Ее лицо раздраженно сморщилось.
— Особенно, когда кто-нибудь три раза откладывает свое приземление, и каждый раз в последнюю минуту.
Она сложила вдвое голубой треугольник вэйлалльского пергамента, который ей принес курьер за несколько минут до этого. Акбар заметил это, смотря одним глазом в окно.
— Это письмо от сенатора Перамиса?
Лейя кивнула.
— Ну и?
Она сказала:
— Он очень извиняется…
— Прекрасно.
Она снова кивнула.
— За эту услугу я обязана Бен-Кил-Наму. Он никогда не оставляет синяков на горле жертвы.
Акбар усмехнулся.
— Надо узнать, где он покупает перчатки.
Дасханский транспорт опустился на землю, и маленькие корабли, один за другим, скрылись в его огромном ангаре в верхней части корпуса.
— Вы включили в свою программу встречу с Найлом Спааром?
— Через десять дней.
— Так долго? Вы можете поручить Первому администратору дела с несколькими малыми мирами. Не просто встречу делегаций, а весь процесс приема в состав Новой Республики.
— Показать им, что они — второстепенные члены Республики? Я не думаю, что стоит это делать.
— Вам лучше все же переложить часть работы на плечи других.
Она возразила:
— Дело не только в этом. Найл Спаар сам просил о том, чтобы с официальным приемом подождали. Он в первый раз на Корусканте. Он сказал, что хочет немного исследовать город, перед тем, как заняться делами. Да, адмирал, что мы будем делать с 5-й оперативной группой?
Акбар задумался.
— Перамис показал нам, что нас ожидает в случае перехода к пушечной дипломатии.
Лейя нахмурилась.
— Я не хочу, чтобы мы боялись проявить твердость, особенно там, где это помогает остудить горячие головы.
Акбар сказал:
— Тогда надо отправить новый флот в Седьмую Зону. Я знаю несколько миров, которые были бы рады прибытию республиканского флота. И есть места, где законные правительства просили о нашей помощи, так что даже Перамис не сможет обвинить нас в интервенции.
Лейя удивилась.
— Вот как? Что же это за миры?
Акбар сложил руки на груди.
— Сегодня утром пришло еще одно сообщение. Правительство планеты Райт Эрл из системы Квалайта Прайм просило нашей помощи в борьбе с пиратами. Шесть кораблей за месяц подверглись атакам, четыре из них пираты захватили. Судовладельцы боятся отправлять корабли в новые рейсы, экономика сильно страдает.
— Хорошо, надо будет установить маршрут патрулирования для нашего флота. Пусть все знают, что наш флот защищает мирные корабли от пиратов и спасает потерянных детей. Может быть, тогда Перамис перестанет трястись от страха.
— Я могу разработать маршрут патрулирования до конца дня.
Они поговорили еще несколько минут о дислокации остальных сил флота. Корабли Второго флота уже давно использовались в дальних патрулях и нуждались в заходе в док и ремонте, тогда как Первый флот, дислоцировавшийся в базах Корусканта, имел возможность наслаждаться всеми столичными удобствами.
По рекомендации Акбара Лейя назначила Второй флот на Корускант, а Первый — на его замену.
Акбар сказал:
— Это надо было сделать раньше, но у нас не хватало кораблей. Я боялся ослаблять действующий флот постановкой кораблей в доки. Теперь, когда у нас есть Пятый флот, мы можем спокойно отвести те корабли на ремонт.
Лейя спросила:
— Вы думаете, у нас еще остались враги, которые могли бы реально угрожать Новой Республике? Я больше опасаюсь за нашу внутриполитическую стабильность, чем за безопасность.
Акбар вздохнул:
— Мы не можем позволить себе забывать о безопасности. Помните, что адмирал Даала еще жива, и владеет ресурсами сотен миров Ядра. Со временем она может стать настолько сильной, что будет представлять смертельно опасную угрозу для нас. К тому же, у нее могут быть агенты и сторонники здесь, на Корусканте.
В этот момент комлинк Лейи пискнул, кто-то вызывал ее на связь.
— Принцесса? Это сенатор Йар. Ваше присутствие необходимо в Сенате. У нас проблемы с прошением И’Таа.
Лейя встала из-за стола.
— Я иду.
Она повернулась к Акбару и улыбнулась.
— Когда составите график патрулирования, покажите его мне. Часть необходимой информации вы можете найти в космопорте.
Акбар кивнул.
Телохранители Лейи сопровождали ее, когда она покинула комнату. Было четыре дневных смены охраны, но почему-то они все казались одинаковыми — высокие, широкоплечие, с настороженным взглядом и молчаливые. Солдат, идущий впереди нее имел в своем снаряжении множество электрических и химических сенсоров. Их работой было проверять, нет ли здесь бомб, яда, патогенных микроорганизмов, радиации или микродроидов, способных нанести вред ей. Он проверял углы, двери и открытые пространства, через которые она должна была пройти.
Второй телохранитель был одет в тяжелую боевую броню, имел индивидуальный силовой щит и был вооружен тяжелой соро-суубской винтовкой. Так как Лейя отказалась носить индивидуальный щит, этот боец в случае покушения должен был встать между ней и убийцами, защитить ее и уничтожить нападающих.
Лейя называла телохранителей Искатель и Стрелок.
Хэн настоял на том, чтобы была установлена такая охрана, и едва уговорил Лейю принять ее. Но Лейя никогда не считала, что это необходимо. И, как ни странно, присутствие телохранителей не добавляло ей чувства безопасности, наоборот, они постоянно напоминали ей, что кто-то может захотеть ее убить. Со временем она научилась не замечать их, даже когда они сидели с ней в лифте или флаере, считая их чем-то вроде предметов обстановки.
Но ей приходилось обращатьть на них внимание, когда Искатель давал сигнал тревоги. Тогда она позволяла Стрелку отвести себя в относительно безопасное, по его мнению, место, и ожидала, пока Искатель не доложит, что угрозы нет. Это случалось достаточно часто, и не пугало ее.
Однако Лейя никак не ожидала, что сигнал тревоги может прозвучать здесь, в Мемориальном коридоре.
Она шагала мимо голографических изображений героев Восстания, вспоминая все, что она знала об И’Таа. Вдруг Искатель резко поднял руку и Стрелок толкнул Лейю в одну из ниш в стене.
Ее сердце бешено забилось, и мысли забились в голове вместе с ним. Неосознанный страх вызвал в памяти Тига Перамиса, вне себя от ярости, смотрящего на нее как на дочь Вейдера, а не как на альдераанскую принцессу. Он был достаточно зол для того, чтобы убить? Мог ли Толик Йар предать ее? Как ужасно дрожать от страха здесь, у самого знаменитого символа свободы Новой Республики.
Вдруг также внезапно все кончилось.
Стрелок сказал своим равнодушным голосом:
— Все чисто.
И отодвинулся, позволяя Лейе выйти из ниши.
Сердито нахмурившись, Лейя подошла к Искателю и потребовала объяснить причину тревоги.
Искатель показал на вход в Зал Сената.
— Я обнаружил новое энергетическое поле на входе. Оно активировалось, когда мы приблизились.
Все еще хмурясь, Лейя подошла к входу и засмеялась. На огромных двойных дверях Сената была видна большая голографическая надпись. Она гласила:
882 ДНЯ БЕЗ ЕДИНОГО ВЫСТРЕЛА, СДЕЛАННОГО ПО ЗЛОБЕ. ПОМНИТЕ, МИР — ЭТО НЕ СЛУЧАЙНОСТЬ.
Улыбаясь до ушей, Лейя спросила:
— Так, чья это работа?
Из тени колонны появился Толик Йар с зубастой самодовольной улыбкой.
— Если это работает с разбитыми головами и сломанными пальцами, почему бы не повысить ставки?
Лейя согласилась.
— Мне это нравится, но Бен-Кил-Нам не позволит, чтобы это здесь оставалось.
Толик Йар заулыбался еще шире.
— Бен-Кил-Нам помогал это здесь устанавливать.
Лейя радостно обняла его.
— Вы просто прелесть, сенатор. Когда число «дней без выстрела» достигнет тысячи, нам надо будет это отметить.
— Обязательно отпразднуем. Кстати, хорошие новости — проблема с И’Таа уже решилась. Извиняюсь, что нарушил ваш график работы.
Он поклонился. Лейя, улыбаясь, вернулась в свой кабинет.
Начальник верфи просто сиял, когда проводил Хэна и Чубакку в ангар, где стоял сверкающий свежей краской «Сокол Тысячелетия».
— Вам очень-очень понравится. Им занимались только мои лучшие механики.
Хэн, рассматривая внешний вид корабля, сказал предупреждающим тоном:
— Только не дроиды. Они не имеют креативного мышления.
Начальник верфи улыбнулся еще шире.
— Никаких дроидов. Исключительно ручная работа. Поэтому ремонт и модернизация проходили так долго. Бригадир механиков раньше работал с кореллианскими фрейтерами. Это конечно, не столь тонкая работа, как здесь, но он хорошо знает особенности кореллианских кораблей.
Чубакка, рассматривая корабль, указал на эмиттер нижнего дефлектора и издал унылый вой.
Начальник верфи немедленно обернулся, желая узнать, что обеспокоило вуки.
— Что? Ах, это. Мы перестроили расположение эмиттеров. Так они менее уязвимы для боковой атаки.
Хэн угрожающе покосился:
— Вы обещали ничего не менять…
Начальник верфи на всякий случай немного отодвинулся.
— Мы обещали, что все сделаем хорошо, и мы это сделали. Мы перебрали все вплоть до несущей конструкции. В ней нам пришлось заменить некоторые погнутые стрингеры и шпангоуты. Корабль обновлен фактически на пятьдесят процентов.
Хэн сделал несколько кругов вокруг корабля, как будто совершая предполетную проверку.
— Да, мой кораблик побывал в нескольких переделках. Но он никогда меня не подводил.
Чубакка подтвердил это гортанным рычанием.
Начальник верфи продолжил демонстрировать проделанную работу.
— А это просто маленькое чудо, учитывая то, что мы обнаружили под панелью управления. Как раньше вы его обслуживали, я и представить не могу. Мы должным образом пометили и расположили все кабели и электрооборудование…
Хэн вздохнул.
— Я так и знал, что за вами нужно все время следить. Корабль, наверное, потяжелел на целую тонну.
— Он стал на триста килограмм легче!
— Мне трудно смириться с тем, что кто-то копался в кишках моего корабля. Хорошо, хоть я этого не видел.
Хэн внимательно рассматривал матрицу гиперпривода.
— Это усилитель фирмы Сейнар Системс?
— Он самый.
Хэн покачал головой.
— Ну надо же! Сколько лет мы пытались купить такой на черном рынке, помнишь, Чуи? Но каждый раз нам пытались подсунуть или доимперский мусор или хлам с битых ДИ-истребителей. Как же вам удалось…
Начальник верфи улыбнулся.
— И не спрашивайте, генерал.
Чубакка заворчал, Хэн изобразил улыбку.
— Есть еще какие-нибудь сюрпризы?
— Немного. Мы поставили новые спасательные модули, усовершенствовали генератор луча захвата, и установили мотиватор гиперпривода серии 4-1.
— Ни фига себе…
— Заменили сенсоры на более новые модели, заменили обивку в трюме и каютах, поставили новый замок во втором грузовом отсеке, переоборудовали санузел. Желаете проверить его в полете?
Чубакка мохнатой лапой проголосовал за.
Хэн печально вздохнул.
— Да, все истории когда-то кончаются. Без скрипа и тряски это уже не будет прежний «Сокол».
Начальник верфи подтвердил:
— Да, скрипеть и трястись он больше не будет. Зато теперь он на двадцать процентов быстрее, на десять процентов грузоподъемнее и на сто процентов надежнее.
— Значит, можно лететь?
Начальник верфи кивнул.
— Система безопасности реинициализирована для вас. Просто введите новые коды авторизации.
Хэн посмотрел на Чубакку.
— Я думаю, Лейя сможет обойтись без нас еще немного.
Начальник верфи с удовлетворенной улыбкой сказал:
— Счастливого полета.
Пройдя с помощью ID-карт через сканеры, Хэн и Чубакка вошли на территорию президентской резиденции. На ходу они громко спорили.
— Да знаю я, что корабль отличный. Знаю, что мы не смогли бы никогда сами привести его в такой вид. Ну и что? Я ненавижу перфекционизм.
Чубакка встряхнул головой и заскулил, выражая этим, как он расстроен.
— Это я-то неразумный? Как ты мог такое сказать? Что теперь будет привлекать наше внимание в случае неисправности? Что мы услышим, когда пойдем на посадку?
Чубакка хрюкнул.
— Мы теперь ничего не услышим. Он сейчас как новый ботинок. А я ненавижу новые ботинки. Как я теперь узнаю, насколько сильно нам врезали, если ничего не слышно?
Хэн продолжал жаловаться.
— Чуи, они заменили даже подушки в креслах. Они не понимают, почему люди сохраняют старую мебель в доме? Это не мой «Сокол». Я чувствую себя как на чужом корабле.
Где-то в середине этого высказывания Чубакка перестал слушать Хэна. Он поднял голову, прислушиваясь к звукам где-то в стороне. В конце концов, он взял Хэна за плечо и встряхнул его, чтобы прервать его словоизвержение.
— Что? Я не слышу…
Чубакка укоризненно зарычал. Они вместе поспешили туда, где слышался голос Лейи. Она сидела на газоне с ноутбуком на коленях. Все трое детей сидели рядом с ней. Лейя сказала:
— Ядумала, ты придешь раньше. Я отложила встречу с сенатором Ноймом.
Хэн смутился.
— Извини, дорогая. Были проблемы на верфи.
— И наверное ты был причиной большинства из них. Правда, Чуи?
Вуки с отсутствующим взглядом переминался с ноги на ногу и смущенно чесал голову.
Хэн улыбнулся.
— Все в порядке, Чуи. Так оно и есть.
Он посмотрел на детей, которые не шевелились и не произносили ни звука.
— Что ты с ними делаешь?
Лейя сказала:
— Это упражнение.
— Что, кто из них первым взлетит на воздух?
Лейя сморщилась.
— Прикуси язык, Хэн. Они учатся чувствовать Силу, текущую сквозь траву, сквозь каждое отдельное растение, при этом, не беспокоя растения. Это одна из дисциплин джедаев — двигаться легко, не оставляя следов.
Чубакка зарычал. Хэн улегся на траву.
— Не смотри на меня, Чуи. Лучшая дисциплина, которую я могу им сказать, это фраза «подождите, пока ваша мама вернется домой».
Лейя улыбнулась и вздохнула.
— Я чувствую, что едва ли знаю достаточно, чтобы быть их учителем. Но я должна делать то, что могу. Дети, на сегодня достаточно.
Один за другим, Джесин, Джайна и Энакин сели. Лейя спросила их:
— Скажите мне, что вы узнали?
Джайна посмотрела на родителей.
— Трава не осознает, что по ней ходят, но чувствует это.
Лейя кивнула.
— Все живое чувствует, что с ним происходит. Запомните это. Энакин? Джесин? Что вы узнали?
Энакин положил руки под голову, как подушку.
— Я не знаю, узнал я что-то или сделал.
— Расскажи нам.
— Я смотрел на тучи и понял, что трава смотрит на них тоже. Как будто ждет и удивляется, что должен пойти дождь.
Лейя сказала:
— Я уверена, что трава осведомлена насчет дождя. Но удивляться могут только сознательные существа. Это их благословение.
Хэн добавил:
— Или проклятие.
Джесин дал подзатыльник сестре и, увернувшись от ответного удара, сказал:
— Я понял, что трава думает, что от Джайны плохо пахнет. Можно нам идти в бассейн, мама?
— Да.
Дети вскочили с травы и побежали во внутренний двор. Хэн поднялся.
— Я могу последить за ними.
Лейя закрыла глаза.
— Останься. У них будет все в порядке. Чуи, ты выглядишь более худым, чем обычно. Я надеюсь, твоя супруга больше меня? Ты тоже волнуешься вместе с моим дорогим мужем, когда кто-то чужой ковыряется в вашей лоханке?
Чубакка присел на корточки и гордо зарычал. Хэн сморщился.
— Ну да, конечно, ты у нас такой практичный, а я слишком горячий.
Чубакка, качая головой, издал долгое рычание и пару раз хрюкнул. Хэн уставился на него.
— Идти домой?
Лейя улыбнулась Чубакке.
— Конечно, у тебя есть своя семья, жена и ребенок. Твоя ответственность за них не менее важна, чем твои обязательства по отношению к нам. Правда, Хэн?
— Хм… Но кто мне поможет привести в порядок «Сокол»?
Лейя ткнула его под ребра.
— Ох! Ну, я думаю, это займет много времени, приятель. Семья может не узнать тебя, если ты не вернешься домой достаточно быстро.
Чубакка встряхнул головой и зарычал. Лейя сказала:
— Конечно, мы понимаем. Ты здесь помогаешь воспитывать наших детей вместо того, чтобы на Каш-йиике воспитывать собственных. Ты обязательно должен быть там, когда Лумпаваруу достигнет совершеннолетия. Мы настаиваем, чтобы ты полетел домой. Я чувствую себя плохо от того, что мы с Хэном так эгоистичны.
Вуки ответил неопределенным ворчаньем. Лейя продолжала его убеждать.
— Не беспокойся, у нас будет все в порядке. Дети здесь в безопасности, и мы не собираемся носиться по Галактике. И Люк на Корусканте…
— Лейя…
— …и он поможет нам с детьми. Ты должен встретиться со своей семьей. Скажи ему, Хэн.
Хэн кивнул.
— Приятель, Лейя права. Сейчас самое время отдохнуть в кругу семьи. В Галактике пока все спокойно.
Чубакка издал вопросительное ворчание. Хэн улыбнулся.
— Все нормально, Чуи.
Но когда Чубакка спросил о своей второй любви, Хэн побледнел и страдальчески сморщился.
— О, нет! Не надо было меня об этом спрашивать! Мне теперь придется самому возиться с ним ситхову кучу времени.
Чубакка коротко хрюкнул. Лейя спросила:
— Вы о чем говорите?
— А, он напоминает мне, что я должен быть последовательным.
С обиженным рычанием Чубакка отвернулся.
— Хэн! Ты должен одолжить ему «Сокола».
— Я не хочу, чтобы он летел без меня. Здесь, по крайней мере, я знаю, что худшее, что может случиться с моим кораблем — это чересчур рьяный механик. И ты же знаешь, как летают вуки.
Чубакка жалобно заскулил, обращаясь к Лейе.
— Ты слышишь? Хэн, дорогой — сколько лет еще жизнь Чуи будет принадлежать тебе? Сколько ты будешь удерживать его вдали от Каш-йиика?
— Я?! Никого я не удерживаю. Это все сумасшедший вуки и его клятва.
— Меньшее, что ты для него можешь сделать, это позволить вернуться ему домой героем, на корабле, который благодаря вам с ним стал знаменитым. Подумай, что это может значить для сына Чуи, для его жены.