Страница:
На протяжении всей книги писательница горячо, страстно спорит с незримым, невидимым читателю оппонентом: огромной, влиятельной прессой на Западе, сумевшей успокоить, усыпить широкое общественное мнение в Англии, Франции, США и, конечно, в Австралии в отношении того, что происходит в Западной Германии. Там, сообщает эта пресса, воцарилась демократия западного типа, немцы «стали совсем другими», они — надежный и достойный уважения союзник всего «свободного мира» в его борьбе против «язвы коммунизма». Все «наветы» как на прошлое нынешних государственных деятелей ФРГ, ее капиталистов и генералов, так и на их новую политику — это «коммунистическая пропаганда», которой нельзя верить. Таким утверждениям Димфна Кьюсак противопоставляет суровую правду.
Требовательный читатель, казалось бы, мог упрекнуть писательницу за один незначительный, но обращающий на себя внимание художественный «просчет»: где-то в середине повествования все увиденное главной героиней, наивной и непосредственной Джой Миллер, становится уже столь неотразимым и убедительным, что сопротивление правде со стороны Джой представляется странным. Ведь сам читатель все понял. Прозрение героини представляется по меньшей мере несколько запоздалым. Вспомним, как часто литературные критики справедливо упрекают авторов пьес и романов за подобный просчет: читателю, зрителю давно ясно, где порок, где добродетель, а действующие лица произведения все еще пребывают в неправдоподобном неведении…
Димфна Кьюсак неповинна в такой утрировке. И не только потому, что писательница имеет право преувеличить наивность своей героини, стремясь как можно полнее раскрыть всю мерзость сегодняшнего быта западногерманской буржуазии, уже не маскирующей свои милитаристские и реваншистские устремления. Право художника на такую «тенденциозность» неоспоримо. Ни утрировки, ни тенденциозности здесь нет и в помине. Образ Джой Миллер правдив и реалистичен, ее сомнения, ее нарастающее душевное смятение оправданы всей ее биографией рядовой, далекой от политики интеллигентки Запада. Однако основное и главное не в этом. За Джой незримо стоят бесчисленные ряды честных австралийцев, американцев, англичан, французов, итальянцев, искусно обманываемых на протяжении вот уже более девятнадцати лет, прошедших со дня разгрома гитлеровской Германии.
Они не верят, «не хотят верить» правде.
Советский человек отлично осведомлен о событиях, происходящих на международной арене. Он знает обо всем происходящем в той части Германии, где волей правящих кругов США, Англии и Франции полностью восстановлена власть социальных сил, дважды на протяжении жизни одного поколения обрушивших на человечество ужасы мировой войны. И он понимает, чем это снова грозит людям.
Понимание этого не чуждо и наиболее прозорливым людям капиталистического Запада. Такой чуткий ко всем явлениям современной жизни общественный деятель, как известный британский философ Бертран Рассел с тревогой отзывается о происходящем в Западной Германии. Весной 1964 года он говорил, что при известных обстоятельствах нацисты могут повторить свои преступления. Эти опасения, подчеркивает Рассел, «не разделяются правительствами стран Запада, которые сделали все, что в их власти, чтобы укрепить Западную Германию и сделать ее способной предпринять еще одну гибельную попытку установить мировое господство. Нельзя сказать, что эти опасения необоснованны». К сожалению, столь трезвый подход к важнейшей проблеме нашего века еще не нашел отражения в политике Запада.
Западному интеллигенту, рядовому труженику и налогоплательщику все это преподносится в совершенно ином виде. Можно вообразить, как возмутился бы он, если бы ему открыли истину. А суровая истина такова: сознательно, с полным пониманием того, к чему это приведет, те, в чьих руках подлинная власть на «демократическом» Западе, решили взять себе в союзники лютый, ни в чем не раскаявшийся германский империализм. Решили осуществить мечту самых хитроумных руководителей военной машины фашистской Германии, отчетливо проявившуюся в последний период второй мировой войны, когда поражение гитлеризма стало уже несомненным: переманить на свою сторону США и Англию и воевать вместе с ними против их самого мужественного союзника — Советского Союза, принесшего наибольшие жертвы на алтарь общей победы над фашизмом.
Чудовищность этого циничного заговора бесспорна для западноевропейцев, миллионы которых погибли в гитлеровских концлагерях, чьи родные страны были опустошены фашистскими варварами; для жителей колониальных и зависимых стран, отвоевавших национальную свободу в результате разгрома агрессивных держав «оси»; для простых честных американцев, одобривших политику своего великого президента Франклина Рузвельта…
Но они не знают о новом заговоре.
История последнего двадцатилетия преподносится им в чудовищно искаженном виде. Идеология антикоммунизма создала свою, наиболее подлую концепцию развития послевоенной Европы: народы Чехословакии, Польши, Румынии, Венгрии и других социалистических государств вовсе не избрали для себя новый путь — их «завоевал», «поработил» Советский Союз; Германская Демократическая Республика — это вовсе не та часть Германии, где честно и полностью осуществлены торжественно заключенные международные соглашения, предусматривавшие ликвидацию власти и влияния прусских помещиков и рурских магнатов капитала, вскормивших Гитлера, где сам немецкий народ отверг проторенную дорогу агрессии, — пет, это «захваченная Советским Союзом часть Германии»; а раз он «завоевал» и «поработил» кого-то, то он намерен также завоевать и захватить Англию и Францию, другие страны Европы, саму Америку. Надо вооружаться и вооружаться, пригласив принять в этом участие и западных немцев, как вполне достойных «европейцев», хранителей и сторонников «бессмертных ценностей» христианской цивилизации, к тому же имеющих большой военный опыт.
Что касается Западной Германии, Западного Берлина, то их «вполне приличное» состояние, их «преображение» доказывается всего лишь одним, но наиболее «убедительным» аргументом: они восстановили у себя все институты так называемой западной демократии — парламенты, президентский и канцлерский посты, борьбу «разных» партий. Никто и не вспоминает, что Гитлер пришел к власти при всех этих атрибутах буржуазной демократии, что парламенты есть у любого военного диктатора, пришедшего к власти в той или иной «демократической республике» Латинской Америки при содействии монополий США.
За неопровержимую истину выдаются громогласные клятвы государственных деятелей ФРГ и пробывших несколько лет «не у дел» матерых гитлеровских генералов, ныне благополучно командующих соединениями бундесвера, — в том, что они, во-первых, беспредельно миролюбивы и, во-вторых, беззаветно преданы «делу Запада».
Восстановление экономического могущества Западной Германии служит «доказательством» респектабельности ее буржуазии, ее права войти в семью цивилизованных наций. Еще бы! Сам общественный строй ФРГ доказывает приверженность немцев системе капитализма (и это — главный признак их добропорядочности), а неприятие ими «коммунистической системы» — необходимость их привлечения к военному союзу.
А ведь пресловутое «экономическое чудо» в Западной Германии есть не что иное, как реставрация материальной базы агрессии, которая всегда предшествовала возрождению идеологии и политики фанатичного милитаризма. Этой реставрации лихорадочно содействовали капиталисты и правительства Запада. Просто диву даешься, когда лишь в шестидесятых годах некоторые деятели английской и французской буржуазии «вдруг» начинают прозревать и более чем с десятилетним опозданием убеждаться, к какому ущербу для Англии и Франции уже сейчас привела политика этих держав в германском вопросе. До чего же они были слепы все эти годы, жертвуя ради создания «превосходящей силы свободного мира» своими национальными интересами, способствуя возвращению Западной Германии положения гегемона — в экономическом, военном и политическом отношении — среди западноевропейских участников Атлантического блока!
Только сейчас, когда со всей реальностью встал вопрос о том, что не одним, так другим способом боннская республика и ее бундесвер могут получить в свое распоряжение термоядерное оружие, на Западе развернулась «дискуссия» на тему об опасности такого поворота событий. Учитывая многие взволнованные высказывания английской буржуазной печати по этому поводу, американский журнал «Прогрессив» писал еще два года назад: «Вооружение Западной Германии вызывает тревогу не только у советского народа, поляков, чехов, но также у англичан и скандинавов в числе прочих».
Тревога не только запоздала — проявляющие ее люди пребывают в явном меньшинстве. Они получают резкую отповедь со стороны значительно более влиятельных сил в западном лагере — американских правящих кругов. Так, в отлично осведомленной американской газете «Нью-Йорк геральд трибюн» было напечатано следующее рассуждение о «двусмысленном» и «недопустимом», по ее мнению, подходе к западногерманскому союзнику, который назван газетой «другом в беде». Беда состоит в том, что «в английской печати бушует критическая буря в связи с предполагаемым (?!) возрождением германского милитаризма», в то время как «Вашингтон выражает свое недовольство отставанием в наращивании вооруженных сил ФРГ». «Без Бонна НАТО придет конец», — заключает газета, весь смысл выступления которой — в призыве дать Западной Германии все, что необходимо для войны, в том числе и атомное оружие.
Еще более цинично высказывается один из реакционнейших американских журналов «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт». Он — за создание новой «оси» Вашингтон — Бонн, противопоставляя такой особо тесный военный союз «менее надежному» союзу с Англией и деголлевской Францией. «Причины создания оси Вашингтон — Бонн, — сообщал журнал в январе 1964 года, — следующие: Западная Германия — самая важная промышленная страна Европы. Она выставила большую огневую мощь против России, чем любая другая страна, если не считать США. Она согласна с США — в то время как другие союзники не согласны с ними — по таким вопросам, как Общий рынок, НАТО и ядерное сотрудничество. Кроме того, — и это самое важное — Вашингтон не собирается заключать никаких сделок с Советским Союзом относительно Берлина и Германии без согласия Бонна».
Едва лишь на Западе заходит речь хотя бы о тени того «прозрения», которое посетило наконец героиню романа Д. Кьюсак Джой, все силы антикоммунистической пропаганды бросаются на то, чтобы подавить, развеять реалистический взгляд на вещи.
Когда наступит подлинное прозрение? Неужели только в те, по-видимому, уже не столь отдаленные дни, когда Бонн цинично и открыто станет диктовать линию поведения Парижу, Лондону и Вашингтону, что ему пока приходится делать под всевозможными прикрытиями? Или в тот момент, когда на практике осуществится изречение бывшего министра обороны ФРГ Штрауса, который и по сей день сохраняет немалое влияние, как глава баварского крыла правящей коалиции, — изречение о том, что вся стратегия Западной Германии покоится на трех пунктах: «на обладании оружием, решимости его применить и наличии повода, который оправдает его применение перед общественным мнением»?!
То, что произошло за 19 лет в Западной Германии, что стало с 55 миллионами немцев, населяющими эту страну, какие идеи и цели вновь воодушевляют верхушку, стоящую у власти в ФРГ, — это ключ к пониманию важнейших событий нашего времени, к оценке всей политики империалистического лагеря в послевоенный период. Димфна Кьюсак развязывает в своем романе тот самый сложный и страшный «узел», вокруг которого вертится так называемая «политика с позиции силы».
Роман «Жаркое лето в Берлине» раскрывает непредубежденному читателю Запада не только правду о происходящем в ФРГ, но и дает ему возможность увидеть лживость, преступность и опасность для человечества агрессивной политики правящих кругов Западной Германии.
С глаз чистой, наивной Джой спала пелена. От этой пелены должны избавиться многие легковерные, «прекраснодушные» интеллигенты Запада.
Внешне это новое положение подкрепляется такими вполне весомыми и неотразимыми фактами: Западная Германия выпускает в год 35—36 миллионов тонн стали — лишь немногим меньше, чем Англия и Франция, вместе взятые; западногерманская марка — валюта более устойчивая, чем франк или фунт стерлингов; бывшие гитлеровские генералы играют все более решающую роль в высшем военном командовании и в штабах НАТО; в экспорте и импорте капиталистического мира позиции магнатов западногерманского капитала наиболее прочны, а их внешнеторговая экспансия направлена на все континенты земного шара… Десятки подробностей, сообщаемых ежедневно прессой, подтверждают растущую роль Федеративной Республики в финансовой, политической и военной жизни Запада. Заключив в 1963 году отдельный союз с Францией, Бонн хитроумно играет на растущих противоречиях внутри Атлантического военного блока.
Кто же руководит этим государством, кому принадлежит там полнота власти? И на этот вопрос ответ может быть дан без промедления. Это, во-первых, те же рурские капиталисты, которые безраздельно господствовали до Гитлера и при Гитлере, которые наживали огромные прибыли на политике «пушки вместо масла», на самой войне, эксплуатировали на своих предприятиях по меньшей мере два миллиона военнопленных и угнанных фашистами из порабощенных стран и имели единственную претензию к властям гитлеровской Германии: эсэсовцы поставляли им «слишком мало» стальных хлыстов для порки рабов. Это, во-вторых, близкие к монополиям и доверенные монополий, крупные чиновники гитлеровской Германии, многие из которых запятнаны, подобно Глобке и Оберлендеру, тяжкими преступлениями: весь или почти весь аппарат государства, его обербургомистры, его прокуроры и судьи, руководители всех ведомств — в прошлом верные слуги гитлеровского режима. И это, в-третьих (если не во-первых), старый, «наследственный» германский генералитет. Достаточно сказать, что из 140 генералов и адмиралов бундесвера (по данным 1960 года) 81 принадлежал не только к гитлеровской военной верхушке, но к самому генеральному штабу вермахта. Все они — наследники и продолжатели «отцов» германской агрессии Мольтке и Шлиффена, Гинденбурга и Людендорфа, Гальдера, Кейтеля, Браухича и Рундштедта.
Но об этой ли стране повествует в своем романе Димфна Кьюсак? Да, о ней. Правда, все действие протекает в Западном Берлине, не входящем, как известно, в состав Федеративной Республики и живущем под эгидой трех западных оккупационных держав. Но это рассказ не только и не столько о собственно берлинской ситуации, сколько о Западной Германии, о господствующих в ФРГ идеологии и порядках.
Образ Хорста Мюллера типичен для тех, кто определяет внутренний и внешнеполитический курс Западной Германии. Это крупный военный преступник, самолично уничтожавший целые селения во Франции и Чехословакии, убежденный нацист-гитлеровец. Американо-английским оккупационным властям «пришлось» продержать его несколько лет в тюрьме, но сейчас он «снова на коне» — выполняет ответственные поручения боннского правительства внутри страны и за границей. Обычно скрытный, он раскрывается в блестяще написанной сцене нечаянной встречи в доме Мюллеров, когда опьянение, присутствие сочувствующего ему американского полковника, остроумные наводящие вопросы хорошенькой Луэллы развязывают ему язык. Его реплики циничны и откровенны до предела:
«…Сегодня на совещании представителей западных держав в Лондоне устранено последнее препятствие к развертыванию у нас производства управляемых снарядов…
— А-а! Англичане! С ними уже никто не считается.
— …Один из счастливейших дней моей жизни… Две тысячи эсэсовцев вернулись в свои старые казармы и стали в строй, как и двадцать лет назад, когда мы маршем прошли по Австрии, Чехословакии, Польше, Голландии, Бельгии, Франции, Норвегии, России, и завтра тем же строем пройдем маршем по всему миру!.. Мы символ возрождения Германии…»
Обращаясь к своему самому близкому другу, американскому полковнику Кэри, Хорст кричит:
«Вместе мы будем править миром! Вместе мы будем решать не только судьбы Европы, но и судьбы всего мира. Когда мы восстановим свою военную мощь, уж тогда-то мы поговорим на чистом немецком языке и с англичанами, которых мы уже потеснили как великую европейскую державу; поговорим и с разложившимися французиками…»
Вся эта терминология не только напоминает «Майн кампф» Гитлера. Она лишь в более обнаженной форме отражает факты наших дней. Бредни пьяного Хорста очень мало отличаются от еле прикрытых словами об «обороне» заявлений генералов бундесвера, публикуемых в западногерманской печати. А возвращение тысяч эсэсовцев в строй — непреложный факт западногерманской действительности.
Таковы и многие другие сцены, раскрывшие австралийке Джой правду о жизни, настроениях, господствующей идеологии в ФРГ. Да, там уже сотни организаций фашистского типа, получающих субсидии от правительства. Там множество заведений, подобных грязной пивной, где под руководством бывших руководителей гитлерюгенд сотни молодых немцев снова распевают песенку Хорста Весселя или марш «Бомбы над Англией», приветствуют друг друга ревом «Хайль Гитлер!» Судьба профессора Шонхаузера, его жены и дочери типична для многих антифашистов в ФРГ. Федеративная Республика судит не их палачей, наоборот, она преследует тех, кто осмелился поверить в перерождение родной страны…
Бесспорно, если бы Димфна Кьюсак вместе с кем-либо из героев своего произведения посетила также такие города, как Бонн, Мюнхен, Нюрнберг, Кёльн, Дюссельдорф, Франкфурт-на-Майне, она смогла бы еще шире показать картину лжедемократического строя в ФРГ. Ведь существование пресловутых институтов буржуазной демократии — не помеха для проведения все учащающихся реваншистских сборищ, на которых присутствуют не только бывшие эсэсовцы, но и члены правительства ФРГ. Это не препятствие для широко проводимой пропаганды, которой занимаются и западногерманские и американские «ученые». Тысячи людей слушают лекции «профессоров с мировым именем» (как их именует буржуазная пресса) о полной «невиновности» Гитлера в развязывании второй мировой войны, о его «миролюбии», о необходимости «отбрасывания» коммунизма. Молодое поколение Западной Германии воспитывается на очень затасканных теорийках необходимости «жизненного пространства» для германской нации. Автор этих строк лично убедился, путешествуя по городам ФРГ, что ни в одном уголке этой страны нельзя найти даже географической карты, на которой были бы нанесены границы Федеративной Республики Германии. Прекрасно изданные атласы, школьные карты, глобусы изображают либо Германию 1937 года, либо «все» земли в Европе, когда-либо принадлежавшие Германии или населенные людьми, говорящими на немецком языке. Сюда входят и Швейцария, и Австрия, и обширные территории Польши, Чехословакии. На митингах реваншистов в 1964 году открыто объявлялось, что мюнхенский сговор 1938 года и сейчас представляет собой «законное» и «действительное» международное соглашение. А члены правительства канцлера Эрхарда официально заявляют, что никогда не согласятся признать нынешние границы Германии.
Читателю романа Димфны Кьюсак необходимо знать, сколь обоснованны тревоги всех людей мира, нашедшие такое отражение в книге австралийской писательницы. Очень хорошо, убедительно ответил на этот важнейший вопрос нашего времени один из руководителей народной Польши Юзеф Циранкевич в речи, произнесенной им в Варшаве на большом митинге 1 сентября 1964 года, посвященном 25-летию нападения гитлеровской Германии на Польшу:
«В современном мире ФРГ не обладает мощью, равной мощи гитлеровской Германии, и у нее нет никаких шансов достичь такого могущества. Однако ФРГ является сейчас самой мощной страной Западной Европы, располагает значительными вооруженными силами и умеет успешно шантажировать своих атлантических партнеров. Получив доступ к ядерному оружию, она найдет возможность создать положение, могущее втянуть ее союзников в авантюру, последствия которой трудно предвидеть…»
Опасность бесспорна. Однако налицо факты, события, реальные материальные силы, противостоящие этой угрозе. Уже отставка «зловещего старца» Конрада Аденауэра с поста канцлера ФРГ косвенно подтвердила провал всей внешней политики Федеративной Республики Германии, разочарование ее населения в этой политике. Курс на реванш, на так называемое «воссоединение» Германии, фактически означающий претензию на ликвидацию Германской Демократической Республики, обнаружил свою несостоятельность, неосуществимость.
Нельзя утверждать, что сторонники позиции реванша в Западной Германии исчезли, отказались от своих планов. Однако положение изменилось, и в середине шестидесятых годов влиятельным кругам западногерманской буржуазной общественности приходится весьма мучительно искать, нащупывать новый курс. В этой связи стоит назвать, например, большую книгу профессора Гарольда Раша «Германия и Восточная Европа», статьи публициста Хафнера в буржуазном журнале «Штерн», выступления видного деятеля так называемой «Свободной демократической партии» (участницы правительственной коалиции) Германа Флаха. Все они призывают к более реалистичной политике, к отказу ФРГ от ядерного оружия, к нормальным, здоровым отношениям с социалистическими государствами. Раздаются призывы к «признанию» наконец Германской Демократической Республики, к легализации в ФРГ Коммунистической партии Германии — то, что она объявлена вне закона, служит наглядным доказательством отсутствия демократических свобод в боннском государстве.
Главную роль в изменении западногерманского общественного мнения сыграло общее смягчение международной напряженности в последние полтора-два года. Соотношение сил в мире отнюдь не свидетельствует об осуществимости бредовых планов германских реваншистов. И только бешеные в США, только крайние реакционеры и фашисты на Западе вдохновляют кое-кого в Бонне.
Новые веяния на международной арене, к сожалению, пока еще мало отразились на внутренней обстановке в Федеративной Республике, где по-прежнему вольготно живется любым архиреакционным, профашистским и реваншистским организациям и очень трудно — организациям прогрессивным. Картина, нарисованная Димфной Кьюсак, по-прежнему «документально» верна.
Вот только один пример.
Строго, мудро отбирал глаз художника-реалиста факты не единичные, а лишь наиболее характерные для западногерманской жизни наших дней. Возьмите эпизод с женщиной-врачом, приглашенной к больной девочке Энн. Лена Нейберт, она же Лена Гейнц, — одно из самых страшных порождений фашистского режима, «ученый»-палач, производивший кровавые «опыты» над военнопленными и детьми, хладнокровный убийца сотен людей, замученных с особым садизмом и зверством. Изменив только фамилию, она благополучно практикует как детский врач в ФРГ, и ее приглашают лечить дочь Джой.
Для того, чтобы бороться с новой «коричневой чумой» в Западной Германии наших дней, требуется немалая отвага. Юноша Ганс, ненавидящий нацизм, может только тайно помогать Джой узнать правду. «Мы не очень-то церемонимся со своими собственными крамольниками», — иронически говорит он. На вопрос о том, как чувствуют себя его однокурсники-студенты, молодые люди прогрессивных взглядов, он отвечает: «Мы должны соблюдать осторожность… если хотим остаться целыми в этих джунглях».
Жуткие «джунгли» — весь дом Мюллеров с его «традиционным» культом войны и военщины, с мрачными восклицаниями главы дома «Кровь! Кровь!», с фанатичной Бертой, называющей бандитами и варварами поляков, чехов, русских, пылающей жаждой мести. Писательница, изображая окружающий ее мир в конкретных образах, рисуя эту немецкую семью, так рельефно разделенную на две группы, представляет нам как бы всю современную Западную Германию. В руках крупного капиталиста Мюллера — деньги, власть, поддержка поднявших голову, оставшихся безнаказанными оголтелых реваншистов, с ним рядом — Хорст и Берта, фанатичные представителя «расы господ», называющие «недочеловеками» не только всех иностранцев, но и рядовых тружеников-соотечественников. В семье им противостоят робкая, мягкая, но не покорившаяся старуха-мать, Стивен, прошедший через кошмар гитлеровского безумия, и Ганс, не испытавший этого кошмара, но проклявший его.
Требовательный читатель, казалось бы, мог упрекнуть писательницу за один незначительный, но обращающий на себя внимание художественный «просчет»: где-то в середине повествования все увиденное главной героиней, наивной и непосредственной Джой Миллер, становится уже столь неотразимым и убедительным, что сопротивление правде со стороны Джой представляется странным. Ведь сам читатель все понял. Прозрение героини представляется по меньшей мере несколько запоздалым. Вспомним, как часто литературные критики справедливо упрекают авторов пьес и романов за подобный просчет: читателю, зрителю давно ясно, где порок, где добродетель, а действующие лица произведения все еще пребывают в неправдоподобном неведении…
Димфна Кьюсак неповинна в такой утрировке. И не только потому, что писательница имеет право преувеличить наивность своей героини, стремясь как можно полнее раскрыть всю мерзость сегодняшнего быта западногерманской буржуазии, уже не маскирующей свои милитаристские и реваншистские устремления. Право художника на такую «тенденциозность» неоспоримо. Ни утрировки, ни тенденциозности здесь нет и в помине. Образ Джой Миллер правдив и реалистичен, ее сомнения, ее нарастающее душевное смятение оправданы всей ее биографией рядовой, далекой от политики интеллигентки Запада. Однако основное и главное не в этом. За Джой незримо стоят бесчисленные ряды честных австралийцев, американцев, англичан, французов, итальянцев, искусно обманываемых на протяжении вот уже более девятнадцати лет, прошедших со дня разгрома гитлеровской Германии.
Они не верят, «не хотят верить» правде.
Советский человек отлично осведомлен о событиях, происходящих на международной арене. Он знает обо всем происходящем в той части Германии, где волей правящих кругов США, Англии и Франции полностью восстановлена власть социальных сил, дважды на протяжении жизни одного поколения обрушивших на человечество ужасы мировой войны. И он понимает, чем это снова грозит людям.
Понимание этого не чуждо и наиболее прозорливым людям капиталистического Запада. Такой чуткий ко всем явлениям современной жизни общественный деятель, как известный британский философ Бертран Рассел с тревогой отзывается о происходящем в Западной Германии. Весной 1964 года он говорил, что при известных обстоятельствах нацисты могут повторить свои преступления. Эти опасения, подчеркивает Рассел, «не разделяются правительствами стран Запада, которые сделали все, что в их власти, чтобы укрепить Западную Германию и сделать ее способной предпринять еще одну гибельную попытку установить мировое господство. Нельзя сказать, что эти опасения необоснованны». К сожалению, столь трезвый подход к важнейшей проблеме нашего века еще не нашел отражения в политике Запада.
Западному интеллигенту, рядовому труженику и налогоплательщику все это преподносится в совершенно ином виде. Можно вообразить, как возмутился бы он, если бы ему открыли истину. А суровая истина такова: сознательно, с полным пониманием того, к чему это приведет, те, в чьих руках подлинная власть на «демократическом» Западе, решили взять себе в союзники лютый, ни в чем не раскаявшийся германский империализм. Решили осуществить мечту самых хитроумных руководителей военной машины фашистской Германии, отчетливо проявившуюся в последний период второй мировой войны, когда поражение гитлеризма стало уже несомненным: переманить на свою сторону США и Англию и воевать вместе с ними против их самого мужественного союзника — Советского Союза, принесшего наибольшие жертвы на алтарь общей победы над фашизмом.
Чудовищность этого циничного заговора бесспорна для западноевропейцев, миллионы которых погибли в гитлеровских концлагерях, чьи родные страны были опустошены фашистскими варварами; для жителей колониальных и зависимых стран, отвоевавших национальную свободу в результате разгрома агрессивных держав «оси»; для простых честных американцев, одобривших политику своего великого президента Франклина Рузвельта…
Но они не знают о новом заговоре.
История последнего двадцатилетия преподносится им в чудовищно искаженном виде. Идеология антикоммунизма создала свою, наиболее подлую концепцию развития послевоенной Европы: народы Чехословакии, Польши, Румынии, Венгрии и других социалистических государств вовсе не избрали для себя новый путь — их «завоевал», «поработил» Советский Союз; Германская Демократическая Республика — это вовсе не та часть Германии, где честно и полностью осуществлены торжественно заключенные международные соглашения, предусматривавшие ликвидацию власти и влияния прусских помещиков и рурских магнатов капитала, вскормивших Гитлера, где сам немецкий народ отверг проторенную дорогу агрессии, — пет, это «захваченная Советским Союзом часть Германии»; а раз он «завоевал» и «поработил» кого-то, то он намерен также завоевать и захватить Англию и Францию, другие страны Европы, саму Америку. Надо вооружаться и вооружаться, пригласив принять в этом участие и западных немцев, как вполне достойных «европейцев», хранителей и сторонников «бессмертных ценностей» христианской цивилизации, к тому же имеющих большой военный опыт.
Что касается Западной Германии, Западного Берлина, то их «вполне приличное» состояние, их «преображение» доказывается всего лишь одним, но наиболее «убедительным» аргументом: они восстановили у себя все институты так называемой западной демократии — парламенты, президентский и канцлерский посты, борьбу «разных» партий. Никто и не вспоминает, что Гитлер пришел к власти при всех этих атрибутах буржуазной демократии, что парламенты есть у любого военного диктатора, пришедшего к власти в той или иной «демократической республике» Латинской Америки при содействии монополий США.
За неопровержимую истину выдаются громогласные клятвы государственных деятелей ФРГ и пробывших несколько лет «не у дел» матерых гитлеровских генералов, ныне благополучно командующих соединениями бундесвера, — в том, что они, во-первых, беспредельно миролюбивы и, во-вторых, беззаветно преданы «делу Запада».
Восстановление экономического могущества Западной Германии служит «доказательством» респектабельности ее буржуазии, ее права войти в семью цивилизованных наций. Еще бы! Сам общественный строй ФРГ доказывает приверженность немцев системе капитализма (и это — главный признак их добропорядочности), а неприятие ими «коммунистической системы» — необходимость их привлечения к военному союзу.
А ведь пресловутое «экономическое чудо» в Западной Германии есть не что иное, как реставрация материальной базы агрессии, которая всегда предшествовала возрождению идеологии и политики фанатичного милитаризма. Этой реставрации лихорадочно содействовали капиталисты и правительства Запада. Просто диву даешься, когда лишь в шестидесятых годах некоторые деятели английской и французской буржуазии «вдруг» начинают прозревать и более чем с десятилетним опозданием убеждаться, к какому ущербу для Англии и Франции уже сейчас привела политика этих держав в германском вопросе. До чего же они были слепы все эти годы, жертвуя ради создания «превосходящей силы свободного мира» своими национальными интересами, способствуя возвращению Западной Германии положения гегемона — в экономическом, военном и политическом отношении — среди западноевропейских участников Атлантического блока!
Только сейчас, когда со всей реальностью встал вопрос о том, что не одним, так другим способом боннская республика и ее бундесвер могут получить в свое распоряжение термоядерное оружие, на Западе развернулась «дискуссия» на тему об опасности такого поворота событий. Учитывая многие взволнованные высказывания английской буржуазной печати по этому поводу, американский журнал «Прогрессив» писал еще два года назад: «Вооружение Западной Германии вызывает тревогу не только у советского народа, поляков, чехов, но также у англичан и скандинавов в числе прочих».
Тревога не только запоздала — проявляющие ее люди пребывают в явном меньшинстве. Они получают резкую отповедь со стороны значительно более влиятельных сил в западном лагере — американских правящих кругов. Так, в отлично осведомленной американской газете «Нью-Йорк геральд трибюн» было напечатано следующее рассуждение о «двусмысленном» и «недопустимом», по ее мнению, подходе к западногерманскому союзнику, который назван газетой «другом в беде». Беда состоит в том, что «в английской печати бушует критическая буря в связи с предполагаемым (?!) возрождением германского милитаризма», в то время как «Вашингтон выражает свое недовольство отставанием в наращивании вооруженных сил ФРГ». «Без Бонна НАТО придет конец», — заключает газета, весь смысл выступления которой — в призыве дать Западной Германии все, что необходимо для войны, в том числе и атомное оружие.
Еще более цинично высказывается один из реакционнейших американских журналов «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт». Он — за создание новой «оси» Вашингтон — Бонн, противопоставляя такой особо тесный военный союз «менее надежному» союзу с Англией и деголлевской Францией. «Причины создания оси Вашингтон — Бонн, — сообщал журнал в январе 1964 года, — следующие: Западная Германия — самая важная промышленная страна Европы. Она выставила большую огневую мощь против России, чем любая другая страна, если не считать США. Она согласна с США — в то время как другие союзники не согласны с ними — по таким вопросам, как Общий рынок, НАТО и ядерное сотрудничество. Кроме того, — и это самое важное — Вашингтон не собирается заключать никаких сделок с Советским Союзом относительно Берлина и Германии без согласия Бонна».
Едва лишь на Западе заходит речь хотя бы о тени того «прозрения», которое посетило наконец героиню романа Д. Кьюсак Джой, все силы антикоммунистической пропаганды бросаются на то, чтобы подавить, развеять реалистический взгляд на вещи.
Когда наступит подлинное прозрение? Неужели только в те, по-видимому, уже не столь отдаленные дни, когда Бонн цинично и открыто станет диктовать линию поведения Парижу, Лондону и Вашингтону, что ему пока приходится делать под всевозможными прикрытиями? Или в тот момент, когда на практике осуществится изречение бывшего министра обороны ФРГ Штрауса, который и по сей день сохраняет немалое влияние, как глава баварского крыла правящей коалиции, — изречение о том, что вся стратегия Западной Германии покоится на трех пунктах: «на обладании оружием, решимости его применить и наличии повода, который оправдает его применение перед общественным мнением»?!
То, что произошло за 19 лет в Западной Германии, что стало с 55 миллионами немцев, населяющими эту страну, какие идеи и цели вновь воодушевляют верхушку, стоящую у власти в ФРГ, — это ключ к пониманию важнейших событий нашего времени, к оценке всей политики империалистического лагеря в послевоенный период. Димфна Кьюсак развязывает в своем романе тот самый сложный и страшный «узел», вокруг которого вертится так называемая «политика с позиции силы».
Роман «Жаркое лето в Берлине» раскрывает непредубежденному читателю Запада не только правду о происходящем в ФРГ, но и дает ему возможность увидеть лживость, преступность и опасность для человечества агрессивной политики правящих кругов Западной Германии.
С глаз чистой, наивной Джой спала пелена. От этой пелены должны избавиться многие легковерные, «прекраснодушные» интеллигенты Запада.
* * *
Федеративная Республика Германии. Что это за государство, каков его облик? Многое стало ясно сейчас, через пятнадцать лет после того, как западные оккупационные власти слили вместе свои зоны в Германии и создали там сепаратное государство и правительство, во главе которого вскоре встал мало кому известный семидесятилетний Конрад Аденауэр, один из верноподданных чиновников Вильгельма II, преспокойно живший на солидную пенсию при Гитлере. Западная Германия стала не только равноправным участником Атлантического блока, объединяющего пятнадцать государств, но и одной из самых влиятельных держав этого блока. Теперь буржуазная пресса все чаще пишет о «четырех великих державах», имея в виду США, Англию, Францию и ФРГ, и не менее часто о том, что Бонн и его взгляды «весят» отнюдь не меньше, а скорее больше, чем взгляды Парижа и Лондона.Внешне это новое положение подкрепляется такими вполне весомыми и неотразимыми фактами: Западная Германия выпускает в год 35—36 миллионов тонн стали — лишь немногим меньше, чем Англия и Франция, вместе взятые; западногерманская марка — валюта более устойчивая, чем франк или фунт стерлингов; бывшие гитлеровские генералы играют все более решающую роль в высшем военном командовании и в штабах НАТО; в экспорте и импорте капиталистического мира позиции магнатов западногерманского капитала наиболее прочны, а их внешнеторговая экспансия направлена на все континенты земного шара… Десятки подробностей, сообщаемых ежедневно прессой, подтверждают растущую роль Федеративной Республики в финансовой, политической и военной жизни Запада. Заключив в 1963 году отдельный союз с Францией, Бонн хитроумно играет на растущих противоречиях внутри Атлантического военного блока.
Кто же руководит этим государством, кому принадлежит там полнота власти? И на этот вопрос ответ может быть дан без промедления. Это, во-первых, те же рурские капиталисты, которые безраздельно господствовали до Гитлера и при Гитлере, которые наживали огромные прибыли на политике «пушки вместо масла», на самой войне, эксплуатировали на своих предприятиях по меньшей мере два миллиона военнопленных и угнанных фашистами из порабощенных стран и имели единственную претензию к властям гитлеровской Германии: эсэсовцы поставляли им «слишком мало» стальных хлыстов для порки рабов. Это, во-вторых, близкие к монополиям и доверенные монополий, крупные чиновники гитлеровской Германии, многие из которых запятнаны, подобно Глобке и Оберлендеру, тяжкими преступлениями: весь или почти весь аппарат государства, его обербургомистры, его прокуроры и судьи, руководители всех ведомств — в прошлом верные слуги гитлеровского режима. И это, в-третьих (если не во-первых), старый, «наследственный» германский генералитет. Достаточно сказать, что из 140 генералов и адмиралов бундесвера (по данным 1960 года) 81 принадлежал не только к гитлеровской военной верхушке, но к самому генеральному штабу вермахта. Все они — наследники и продолжатели «отцов» германской агрессии Мольтке и Шлиффена, Гинденбурга и Людендорфа, Гальдера, Кейтеля, Браухича и Рундштедта.
Но об этой ли стране повествует в своем романе Димфна Кьюсак? Да, о ней. Правда, все действие протекает в Западном Берлине, не входящем, как известно, в состав Федеративной Республики и живущем под эгидой трех западных оккупационных держав. Но это рассказ не только и не столько о собственно берлинской ситуации, сколько о Западной Германии, о господствующих в ФРГ идеологии и порядках.
Образ Хорста Мюллера типичен для тех, кто определяет внутренний и внешнеполитический курс Западной Германии. Это крупный военный преступник, самолично уничтожавший целые селения во Франции и Чехословакии, убежденный нацист-гитлеровец. Американо-английским оккупационным властям «пришлось» продержать его несколько лет в тюрьме, но сейчас он «снова на коне» — выполняет ответственные поручения боннского правительства внутри страны и за границей. Обычно скрытный, он раскрывается в блестяще написанной сцене нечаянной встречи в доме Мюллеров, когда опьянение, присутствие сочувствующего ему американского полковника, остроумные наводящие вопросы хорошенькой Луэллы развязывают ему язык. Его реплики циничны и откровенны до предела:
«…Сегодня на совещании представителей западных держав в Лондоне устранено последнее препятствие к развертыванию у нас производства управляемых снарядов…
— А-а! Англичане! С ними уже никто не считается.
— …Один из счастливейших дней моей жизни… Две тысячи эсэсовцев вернулись в свои старые казармы и стали в строй, как и двадцать лет назад, когда мы маршем прошли по Австрии, Чехословакии, Польше, Голландии, Бельгии, Франции, Норвегии, России, и завтра тем же строем пройдем маршем по всему миру!.. Мы символ возрождения Германии…»
Обращаясь к своему самому близкому другу, американскому полковнику Кэри, Хорст кричит:
«Вместе мы будем править миром! Вместе мы будем решать не только судьбы Европы, но и судьбы всего мира. Когда мы восстановим свою военную мощь, уж тогда-то мы поговорим на чистом немецком языке и с англичанами, которых мы уже потеснили как великую европейскую державу; поговорим и с разложившимися французиками…»
Вся эта терминология не только напоминает «Майн кампф» Гитлера. Она лишь в более обнаженной форме отражает факты наших дней. Бредни пьяного Хорста очень мало отличаются от еле прикрытых словами об «обороне» заявлений генералов бундесвера, публикуемых в западногерманской печати. А возвращение тысяч эсэсовцев в строй — непреложный факт западногерманской действительности.
Таковы и многие другие сцены, раскрывшие австралийке Джой правду о жизни, настроениях, господствующей идеологии в ФРГ. Да, там уже сотни организаций фашистского типа, получающих субсидии от правительства. Там множество заведений, подобных грязной пивной, где под руководством бывших руководителей гитлерюгенд сотни молодых немцев снова распевают песенку Хорста Весселя или марш «Бомбы над Англией», приветствуют друг друга ревом «Хайль Гитлер!» Судьба профессора Шонхаузера, его жены и дочери типична для многих антифашистов в ФРГ. Федеративная Республика судит не их палачей, наоборот, она преследует тех, кто осмелился поверить в перерождение родной страны…
Бесспорно, если бы Димфна Кьюсак вместе с кем-либо из героев своего произведения посетила также такие города, как Бонн, Мюнхен, Нюрнберг, Кёльн, Дюссельдорф, Франкфурт-на-Майне, она смогла бы еще шире показать картину лжедемократического строя в ФРГ. Ведь существование пресловутых институтов буржуазной демократии — не помеха для проведения все учащающихся реваншистских сборищ, на которых присутствуют не только бывшие эсэсовцы, но и члены правительства ФРГ. Это не препятствие для широко проводимой пропаганды, которой занимаются и западногерманские и американские «ученые». Тысячи людей слушают лекции «профессоров с мировым именем» (как их именует буржуазная пресса) о полной «невиновности» Гитлера в развязывании второй мировой войны, о его «миролюбии», о необходимости «отбрасывания» коммунизма. Молодое поколение Западной Германии воспитывается на очень затасканных теорийках необходимости «жизненного пространства» для германской нации. Автор этих строк лично убедился, путешествуя по городам ФРГ, что ни в одном уголке этой страны нельзя найти даже географической карты, на которой были бы нанесены границы Федеративной Республики Германии. Прекрасно изданные атласы, школьные карты, глобусы изображают либо Германию 1937 года, либо «все» земли в Европе, когда-либо принадлежавшие Германии или населенные людьми, говорящими на немецком языке. Сюда входят и Швейцария, и Австрия, и обширные территории Польши, Чехословакии. На митингах реваншистов в 1964 году открыто объявлялось, что мюнхенский сговор 1938 года и сейчас представляет собой «законное» и «действительное» международное соглашение. А члены правительства канцлера Эрхарда официально заявляют, что никогда не согласятся признать нынешние границы Германии.
Читателю романа Димфны Кьюсак необходимо знать, сколь обоснованны тревоги всех людей мира, нашедшие такое отражение в книге австралийской писательницы. Очень хорошо, убедительно ответил на этот важнейший вопрос нашего времени один из руководителей народной Польши Юзеф Циранкевич в речи, произнесенной им в Варшаве на большом митинге 1 сентября 1964 года, посвященном 25-летию нападения гитлеровской Германии на Польшу:
«В современном мире ФРГ не обладает мощью, равной мощи гитлеровской Германии, и у нее нет никаких шансов достичь такого могущества. Однако ФРГ является сейчас самой мощной страной Западной Европы, располагает значительными вооруженными силами и умеет успешно шантажировать своих атлантических партнеров. Получив доступ к ядерному оружию, она найдет возможность создать положение, могущее втянуть ее союзников в авантюру, последствия которой трудно предвидеть…»
Опасность бесспорна. Однако налицо факты, события, реальные материальные силы, противостоящие этой угрозе. Уже отставка «зловещего старца» Конрада Аденауэра с поста канцлера ФРГ косвенно подтвердила провал всей внешней политики Федеративной Республики Германии, разочарование ее населения в этой политике. Курс на реванш, на так называемое «воссоединение» Германии, фактически означающий претензию на ликвидацию Германской Демократической Республики, обнаружил свою несостоятельность, неосуществимость.
Нельзя утверждать, что сторонники позиции реванша в Западной Германии исчезли, отказались от своих планов. Однако положение изменилось, и в середине шестидесятых годов влиятельным кругам западногерманской буржуазной общественности приходится весьма мучительно искать, нащупывать новый курс. В этой связи стоит назвать, например, большую книгу профессора Гарольда Раша «Германия и Восточная Европа», статьи публициста Хафнера в буржуазном журнале «Штерн», выступления видного деятеля так называемой «Свободной демократической партии» (участницы правительственной коалиции) Германа Флаха. Все они призывают к более реалистичной политике, к отказу ФРГ от ядерного оружия, к нормальным, здоровым отношениям с социалистическими государствами. Раздаются призывы к «признанию» наконец Германской Демократической Республики, к легализации в ФРГ Коммунистической партии Германии — то, что она объявлена вне закона, служит наглядным доказательством отсутствия демократических свобод в боннском государстве.
Главную роль в изменении западногерманского общественного мнения сыграло общее смягчение международной напряженности в последние полтора-два года. Соотношение сил в мире отнюдь не свидетельствует об осуществимости бредовых планов германских реваншистов. И только бешеные в США, только крайние реакционеры и фашисты на Западе вдохновляют кое-кого в Бонне.
Новые веяния на международной арене, к сожалению, пока еще мало отразились на внутренней обстановке в Федеративной Республике, где по-прежнему вольготно живется любым архиреакционным, профашистским и реваншистским организациям и очень трудно — организациям прогрессивным. Картина, нарисованная Димфной Кьюсак, по-прежнему «документально» верна.
Вот только один пример.
Строго, мудро отбирал глаз художника-реалиста факты не единичные, а лишь наиболее характерные для западногерманской жизни наших дней. Возьмите эпизод с женщиной-врачом, приглашенной к больной девочке Энн. Лена Нейберт, она же Лена Гейнц, — одно из самых страшных порождений фашистского режима, «ученый»-палач, производивший кровавые «опыты» над военнопленными и детьми, хладнокровный убийца сотен людей, замученных с особым садизмом и зверством. Изменив только фамилию, она благополучно практикует как детский врач в ФРГ, и ее приглашают лечить дочь Джой.
Для того, чтобы бороться с новой «коричневой чумой» в Западной Германии наших дней, требуется немалая отвага. Юноша Ганс, ненавидящий нацизм, может только тайно помогать Джой узнать правду. «Мы не очень-то церемонимся со своими собственными крамольниками», — иронически говорит он. На вопрос о том, как чувствуют себя его однокурсники-студенты, молодые люди прогрессивных взглядов, он отвечает: «Мы должны соблюдать осторожность… если хотим остаться целыми в этих джунглях».
Жуткие «джунгли» — весь дом Мюллеров с его «традиционным» культом войны и военщины, с мрачными восклицаниями главы дома «Кровь! Кровь!», с фанатичной Бертой, называющей бандитами и варварами поляков, чехов, русских, пылающей жаждой мести. Писательница, изображая окружающий ее мир в конкретных образах, рисуя эту немецкую семью, так рельефно разделенную на две группы, представляет нам как бы всю современную Западную Германию. В руках крупного капиталиста Мюллера — деньги, власть, поддержка поднявших голову, оставшихся безнаказанными оголтелых реваншистов, с ним рядом — Хорст и Берта, фанатичные представителя «расы господ», называющие «недочеловеками» не только всех иностранцев, но и рядовых тружеников-соотечественников. В семье им противостоят робкая, мягкая, но не покорившаяся старуха-мать, Стивен, прошедший через кошмар гитлеровского безумия, и Ганс, не испытавший этого кошмара, но проклявший его.