Мария Кристина сразу же вскочила на ноги, как только увидела его лицо, и Джордан рассказал, не пропуская ни одной детали.
Хиндеман настаивал:
— Уходите вдвоем. В любом случае, вряд ли я выдержу переход.
— Выдержишь, — сухо заметил Джордан. — На тебе слишком много грехов, чтобы ты так просто взял и умер.
Как только стемнело, они погрузили свои вещи, и перед отъездом Джордан соорудил костер и все дрова сжег в огне. Они двигались на север, ориентируясь по Полярной звезде. Пустыня была вся потрескана и изломана, но они все равно шли вперед.
— Уходите, — говорил Хиндеман. — Не обращайте на меня внимание, если апачи найдут меня, в любом случае, невелика потеря.
Они продолжали идти сквозь ночь, появились первые признаки приближающегося рассвета. Лошади уже еле двигались, когда вдали они заметили скопление каких-то строений.
В тот же момент Мария Кристина воскликнула:
— Трэйс!
Он повернулся. За ними, чуть восточнее, не далее чем в шестидесяти ярдах от них, сидело в седлах десять индейцев.
— Продолжаем двигаться несмотря ни на что.
Они шли шагом. Внезапно индейцы начали двигаться, пони бежали рысцой.
Трэйс Джордан остановился. Дома находились не далее чем в пяти милях от них. Индейцы были уже близко и быстро приближались.
Повернувшись, Джордан поднял свой винчестер. Он взвел курок, сделал глубокий вдох, затем чуть выдохнул, нажал на спуск — ружье дернулось у него в руках, лошадь прыгнула и опрокинулась, скидывая всадника.
Он выстрелил еще дважды; а затем, посмотрев на эффект от своих выстрелов, устремился за Марией Кристиной и носилками.
С пронзительными криками индейцы бросились за ним. Внезапно из-за угла сарая выскочил всадник и устремился к ним. Один за одним появлялись все новые люди, и вскоре семь всадников галопом неслись прямо к ним.
Трэйс услышал выстрелы и, повернув лошадь, выпустил из ружья последний патрон с расстояния в двести ярдов. Индеец, скакавший на белом пони, упал и покатился, поднялся и вновь упал. Затем лошадь испуганно дернулась еще от одного выстрела, индейцы замедлили ход, а затем развернули лошадей.
Джордан пришпорил лошадь и поскакал к носилкам, одновременно перезаряжая ружье. Когда он снова оглянулся, индейцы уже прекратили преследование и повернули назад.
Подъехали всадники и поскакали рядом. Их вожаком был небольшого роста широкоплечий человек с холодными серыми глазами.
— Хиндеман! — резко сказал он. — Апачи ранили?
— Нет. — Бен Хиндеман показал на Джордана. — Это он.
На следующее утро после их прибытия на ранчо Сан-Бернардино, Джордан вышел на улицу и натянул шляпу. Было очень рано, и Джон Слаутер еще завтракал. Бен Хиндеман еще спал, очевидно, ему стало гораздо лучше.
Никто из команды Саттона-Бэйлесса так и не появился.
Среди тех, с кем они вступили в схватку, не было Бака Бэйлесса и Веса Паркера, а Хиндеман молчал. Но что-то в его манере поведения все больше беспокоило Джордана. Девушка-индианка, которая помогала на кухне, выносила воду. Она быстро взглянула на Трэйса Джордана и пошла к дому.
— Не видела Марию Кристину? — спросил он.
Девушка удивленно посмотрела на него. Она стряхнула последние капельки воды со сковородки.
— Она уехала. По-моему, часа два назад.
— Что?
— Она взяла лошадь. Со всеми попрощалась и уехала.
— Куда? — потребовал он.
Девушка пожала плечами.
— Куда? Не знаю. Она ничего не сказала. Уехала и все.
Выругавшись, Трэйс побежал в конюшню. Он поспешно оседлал свою большую рыжую лошадь. Не оглядываясь, бросился по следу.
Мария Кристина, разумеется, поехала домой. Очевидно, она волновалась из-за того, что ничего неизвестно было о Баке Бэйлессе и Весе Паркере. Бэйлесса она знала, и он ее не слишком волновал. Вес Паркер был другого поля ягода, он всегда придерживался Джека Саттона и Морта, и, чем больше Джордан думал об этом, тем больше понимал, почему это ее волновало. Он не мог оставить девушку одну.
Со времени их прибытия в дом Слаутера, Мария Кристина тщательно избегала оставаться с ним наедине. Она избегала разговора с ним с глазу на глаз. О чем бы она не думала, с ним она, очевидно, своими мыслями делиться не хотела.
Несколько раз он ловил ее взгляд, открытый и серьезный, но каждый раз она отворачивалась, держалась холодно.
След вел через ущелье, там он надеялся перехватить ее. Он знал, что либо в ущелье, либо где-то недалеко от него, есть источник, кроме того, есть несколько источников к северу от ущелья, за ним простиралась незнакомая местность, кроме того района, куда он направлялся.
Трэйс ехал с постоянной скоростью, время от времени замечая ее след. В шести или семи милях от ранчо она остановилась у источника, чтобы напоить лошадь, затем продолжила путь. Она ехала размеренно, что было видно по следам, оставленным ее поди.
Не было сомнений, что отряды апачей где-то неподалеку, и одного этого было бы достаточно, чтобы прекратить путешествие. Сейчас не то время, чтобы двигаться в одиночестве, но девушки нигде не было видно. Еще до того, как он увидел въезд в ущелье, он увидел приближающегося к нему на гнедой лошади всадника.
Трэйс Джордан снял ружье с предохранителя и устроился поудобнее в седле, продолжая держаться заданного направления. Всадник чуть замедлил темп, но приближался.
Когда расстояние между ними стало не более двухсот ярдов, Джордан натянул поводья. В ту же секунду он узнал этого человека. Именно он, после того как они вместе выпили, предупредил его в Токеванне.
— Приветствую.
Джордан подъехал ближе.
— Меня зовут Джо Саттон, — сказал человек, — мне не нужны неприятности.
— Тогда их не будет.
Джо Саттон вытащил из кармана кусок папиросной бумаги и начал делать самокрутку:
— Ты… ты что-нибудь знаешь о Бене? Об остальных?
— Я видел их… Бен у Слаутера, он жив. Думаю, выкарабкается.
Сигарета сломалась в пальцах Саттона, Джордан наклонился и подал ему свою сигарету.
— А Морт?
— Мертв… как и старый Якоб, это апачи постарались, не я.
Он рассказал, что произошло. Рассказал, как вместе с Беном Хиндеманом ехали обратно к границе.
— Идешь по какому-то следу? — в свою очередь спросил Джордан.
— Нет, — Саттон задумался. — Хотя видел какие-то следы. Я их видел в ущелье, но кто там проезжал, не знаю.
— Что произошло с Баком Бэйлессом и его приятелем Паркером?
Джо Саттон пожал плечами.
— Паркер мертв… Бэйлесс ранен, но не очень тяжело. Я слышал, они направились на север, чтобы вытянуть из парня Чаверо, куда могла уехать его сестра. Они искали Висенте.
— И?..
— Мы все ошиблись в Висенте. Он и не подумал стелиться перед нами. Так сказал Бак. Висенте предложил Весу убираться восвояси, но Вес не послушал. Мы похоронили Веса на следующее утро.
Все теперь встало на свои места. Джордану нужно было ехать, и лучшего момента трудно было придумать. Убийств и так было слишком много, а Джо Саттон казался разумным человеком.
— Бен Хиндеман сказал, что все закончено. Лошади должны быть возвращены.
— Бен — босс, — вздохнул Джо Саттон. — Глупо, в любом случае. — Он бросил сигарету, выкурив лишь до половины. — Джек и Морт… да и Вес с ними: Они втянули нас в такую передрягу, из которой мы могли и не выкарабкаться.
Трэйс Джордан отпустил поводья.
— Еще увидимся. — сказал он, и рыжая лошадь вновь поскакала по следу. Будучи осторожным человеком, он оглянулся, но Джо Саттон скакал вперед.
Солнце уже клонилось к закату, когда Трэйс нашел Марию Кристину, устроившуюся на ночлег в небольшой роще в ущелье. Когда он подъехал, она поднялась и без всякого выражения стояла у костра. Он подъехал к огню.
— Ты чего убежала? — с раздражением спросил он.
— Я не убежала. Я еду домой.
Девушка опустилась на корточки у костра так внезапно, что показалось, у нее ослабли колени, затем принялась хлопотать над едой, которую готовила. В свете вечернего солнца, ее лицо казалось неестественно бледным.
Джордан соскочил с седла.
— Черт возьми, ты не должна была так внезапно уезжать! Могла бы хоть что-нибудь сказать!
— Зачем? Почему я должна что-то говорить?.. Тебе?
— Мне не нравится, что ты так уехала, — протестующе произнес он. — Сейчас не то время, чтобы женщина путешествовала в одиночку.
Не поднимая головы, она бросала веточки в огонь. Затем угрюмо произнесла:
— Со мной все в порядке.
Слова, которые он хотел ей сказать, исчезли. Наверное, затерялись где-то на пути сюда. Он рассказал ей о Висенте и Весе Паркере, но она так и не взглянула на него, насыпала кофе в воду и поднялась.
Джордан обошел костер и заключил ее в объятия.
— Мария Кристина, я не хочу, чтобы ты уезжала. Никогда. Я хочу, чтобы ты была со мной.
Она повернулась к нему, глядя ему в глаза. В них не было больше ни угрюмости, ни ярости.
— Ты не знаешь, что говоришь.
— Прекрасно знаю.
Мария Кристина попыталась отстраниться. В ее глазах мелькнула осторожность и затаенный испуг.
— Нет… убери руки.
Она безуспешно попыталась высвободиться из его объятий.
— Не делай этого! — резко и сердито сказал Джордан и быстро привлек ее к себе, их тела соприкоснулись. Она взглянула на него, ее глаза были черны как ночь, и в них внезапно заполыхал всепожирающий огонь.
Она с отчаянной яростью начала бороться с ним. Бороться, чтобы высвободиться и убежать. Он держал ее, а затем медленно и неуклонно прижал ее губы к своим.
Мария Кристина откинула голову назад, продолжая драться как пантера, попавшая в западню, а затем неожиданно страстно прильнуть у нему, и они поцеловались.
Трэйс молча держал ее в своих объятиях, затем мягко произнес:
— Надо же сама, но ты сделала это. Ты все сделала отлично.
Девушка тихо стояла в его объятиях, а большая рыжая лошадь отошла на несколько шагов и улеглась на короткую траву. У нее были свои критерии терпеливости, и она начала привыкать к причудам человеческого характера.
Много позже, когда большая часть кофе выкипела, Джордан выпил его, черный и крепкий.
Мария Кристина смотрела на него, ее глаза были нежны:
— Ты помнишь, я однажды сказала, ты никогда этого не сделаешь?
— Помню.
— Ну… теперь, я думаю, тебе, возможно, удастся.
Мария Кристина рассмеялась, дразняще и нежно, и ее тихий смех взвился вместе с дымком костра к кустарникам, растущим по краям каньона.
Хиндеман настаивал:
— Уходите вдвоем. В любом случае, вряд ли я выдержу переход.
— Выдержишь, — сухо заметил Джордан. — На тебе слишком много грехов, чтобы ты так просто взял и умер.
Как только стемнело, они погрузили свои вещи, и перед отъездом Джордан соорудил костер и все дрова сжег в огне. Они двигались на север, ориентируясь по Полярной звезде. Пустыня была вся потрескана и изломана, но они все равно шли вперед.
— Уходите, — говорил Хиндеман. — Не обращайте на меня внимание, если апачи найдут меня, в любом случае, невелика потеря.
Они продолжали идти сквозь ночь, появились первые признаки приближающегося рассвета. Лошади уже еле двигались, когда вдали они заметили скопление каких-то строений.
В тот же момент Мария Кристина воскликнула:
— Трэйс!
Он повернулся. За ними, чуть восточнее, не далее чем в шестидесяти ярдах от них, сидело в седлах десять индейцев.
— Продолжаем двигаться несмотря ни на что.
Они шли шагом. Внезапно индейцы начали двигаться, пони бежали рысцой.
Трэйс Джордан остановился. Дома находились не далее чем в пяти милях от них. Индейцы были уже близко и быстро приближались.
Повернувшись, Джордан поднял свой винчестер. Он взвел курок, сделал глубокий вдох, затем чуть выдохнул, нажал на спуск — ружье дернулось у него в руках, лошадь прыгнула и опрокинулась, скидывая всадника.
Он выстрелил еще дважды; а затем, посмотрев на эффект от своих выстрелов, устремился за Марией Кристиной и носилками.
С пронзительными криками индейцы бросились за ним. Внезапно из-за угла сарая выскочил всадник и устремился к ним. Один за одним появлялись все новые люди, и вскоре семь всадников галопом неслись прямо к ним.
Трэйс услышал выстрелы и, повернув лошадь, выпустил из ружья последний патрон с расстояния в двести ярдов. Индеец, скакавший на белом пони, упал и покатился, поднялся и вновь упал. Затем лошадь испуганно дернулась еще от одного выстрела, индейцы замедлили ход, а затем развернули лошадей.
Джордан пришпорил лошадь и поскакал к носилкам, одновременно перезаряжая ружье. Когда он снова оглянулся, индейцы уже прекратили преследование и повернули назад.
Подъехали всадники и поскакали рядом. Их вожаком был небольшого роста широкоплечий человек с холодными серыми глазами.
— Хиндеман! — резко сказал он. — Апачи ранили?
— Нет. — Бен Хиндеман показал на Джордана. — Это он.
На следующее утро после их прибытия на ранчо Сан-Бернардино, Джордан вышел на улицу и натянул шляпу. Было очень рано, и Джон Слаутер еще завтракал. Бен Хиндеман еще спал, очевидно, ему стало гораздо лучше.
Никто из команды Саттона-Бэйлесса так и не появился.
Среди тех, с кем они вступили в схватку, не было Бака Бэйлесса и Веса Паркера, а Хиндеман молчал. Но что-то в его манере поведения все больше беспокоило Джордана. Девушка-индианка, которая помогала на кухне, выносила воду. Она быстро взглянула на Трэйса Джордана и пошла к дому.
— Не видела Марию Кристину? — спросил он.
Девушка удивленно посмотрела на него. Она стряхнула последние капельки воды со сковородки.
— Она уехала. По-моему, часа два назад.
— Что?
— Она взяла лошадь. Со всеми попрощалась и уехала.
— Куда? — потребовал он.
Девушка пожала плечами.
— Куда? Не знаю. Она ничего не сказала. Уехала и все.
Выругавшись, Трэйс побежал в конюшню. Он поспешно оседлал свою большую рыжую лошадь. Не оглядываясь, бросился по следу.
Мария Кристина, разумеется, поехала домой. Очевидно, она волновалась из-за того, что ничего неизвестно было о Баке Бэйлессе и Весе Паркере. Бэйлесса она знала, и он ее не слишком волновал. Вес Паркер был другого поля ягода, он всегда придерживался Джека Саттона и Морта, и, чем больше Джордан думал об этом, тем больше понимал, почему это ее волновало. Он не мог оставить девушку одну.
Со времени их прибытия в дом Слаутера, Мария Кристина тщательно избегала оставаться с ним наедине. Она избегала разговора с ним с глазу на глаз. О чем бы она не думала, с ним она, очевидно, своими мыслями делиться не хотела.
Несколько раз он ловил ее взгляд, открытый и серьезный, но каждый раз она отворачивалась, держалась холодно.
След вел через ущелье, там он надеялся перехватить ее. Он знал, что либо в ущелье, либо где-то недалеко от него, есть источник, кроме того, есть несколько источников к северу от ущелья, за ним простиралась незнакомая местность, кроме того района, куда он направлялся.
Трэйс ехал с постоянной скоростью, время от времени замечая ее след. В шести или семи милях от ранчо она остановилась у источника, чтобы напоить лошадь, затем продолжила путь. Она ехала размеренно, что было видно по следам, оставленным ее поди.
Не было сомнений, что отряды апачей где-то неподалеку, и одного этого было бы достаточно, чтобы прекратить путешествие. Сейчас не то время, чтобы двигаться в одиночестве, но девушки нигде не было видно. Еще до того, как он увидел въезд в ущелье, он увидел приближающегося к нему на гнедой лошади всадника.
Трэйс Джордан снял ружье с предохранителя и устроился поудобнее в седле, продолжая держаться заданного направления. Всадник чуть замедлил темп, но приближался.
Когда расстояние между ними стало не более двухсот ярдов, Джордан натянул поводья. В ту же секунду он узнал этого человека. Именно он, после того как они вместе выпили, предупредил его в Токеванне.
— Приветствую.
Джордан подъехал ближе.
— Меня зовут Джо Саттон, — сказал человек, — мне не нужны неприятности.
— Тогда их не будет.
Джо Саттон вытащил из кармана кусок папиросной бумаги и начал делать самокрутку:
— Ты… ты что-нибудь знаешь о Бене? Об остальных?
— Я видел их… Бен у Слаутера, он жив. Думаю, выкарабкается.
Сигарета сломалась в пальцах Саттона, Джордан наклонился и подал ему свою сигарету.
— А Морт?
— Мертв… как и старый Якоб, это апачи постарались, не я.
Он рассказал, что произошло. Рассказал, как вместе с Беном Хиндеманом ехали обратно к границе.
— Идешь по какому-то следу? — в свою очередь спросил Джордан.
— Нет, — Саттон задумался. — Хотя видел какие-то следы. Я их видел в ущелье, но кто там проезжал, не знаю.
— Что произошло с Баком Бэйлессом и его приятелем Паркером?
Джо Саттон пожал плечами.
— Паркер мертв… Бэйлесс ранен, но не очень тяжело. Я слышал, они направились на север, чтобы вытянуть из парня Чаверо, куда могла уехать его сестра. Они искали Висенте.
— И?..
— Мы все ошиблись в Висенте. Он и не подумал стелиться перед нами. Так сказал Бак. Висенте предложил Весу убираться восвояси, но Вес не послушал. Мы похоронили Веса на следующее утро.
Все теперь встало на свои места. Джордану нужно было ехать, и лучшего момента трудно было придумать. Убийств и так было слишком много, а Джо Саттон казался разумным человеком.
— Бен Хиндеман сказал, что все закончено. Лошади должны быть возвращены.
— Бен — босс, — вздохнул Джо Саттон. — Глупо, в любом случае. — Он бросил сигарету, выкурив лишь до половины. — Джек и Морт… да и Вес с ними: Они втянули нас в такую передрягу, из которой мы могли и не выкарабкаться.
Трэйс Джордан отпустил поводья.
— Еще увидимся. — сказал он, и рыжая лошадь вновь поскакала по следу. Будучи осторожным человеком, он оглянулся, но Джо Саттон скакал вперед.
Солнце уже клонилось к закату, когда Трэйс нашел Марию Кристину, устроившуюся на ночлег в небольшой роще в ущелье. Когда он подъехал, она поднялась и без всякого выражения стояла у костра. Он подъехал к огню.
— Ты чего убежала? — с раздражением спросил он.
— Я не убежала. Я еду домой.
Девушка опустилась на корточки у костра так внезапно, что показалось, у нее ослабли колени, затем принялась хлопотать над едой, которую готовила. В свете вечернего солнца, ее лицо казалось неестественно бледным.
Джордан соскочил с седла.
— Черт возьми, ты не должна была так внезапно уезжать! Могла бы хоть что-нибудь сказать!
— Зачем? Почему я должна что-то говорить?.. Тебе?
— Мне не нравится, что ты так уехала, — протестующе произнес он. — Сейчас не то время, чтобы женщина путешествовала в одиночку.
Не поднимая головы, она бросала веточки в огонь. Затем угрюмо произнесла:
— Со мной все в порядке.
Слова, которые он хотел ей сказать, исчезли. Наверное, затерялись где-то на пути сюда. Он рассказал ей о Висенте и Весе Паркере, но она так и не взглянула на него, насыпала кофе в воду и поднялась.
Джордан обошел костер и заключил ее в объятия.
— Мария Кристина, я не хочу, чтобы ты уезжала. Никогда. Я хочу, чтобы ты была со мной.
Она повернулась к нему, глядя ему в глаза. В них не было больше ни угрюмости, ни ярости.
— Ты не знаешь, что говоришь.
— Прекрасно знаю.
Мария Кристина попыталась отстраниться. В ее глазах мелькнула осторожность и затаенный испуг.
— Нет… убери руки.
Она безуспешно попыталась высвободиться из его объятий.
— Не делай этого! — резко и сердито сказал Джордан и быстро привлек ее к себе, их тела соприкоснулись. Она взглянула на него, ее глаза были черны как ночь, и в них внезапно заполыхал всепожирающий огонь.
Она с отчаянной яростью начала бороться с ним. Бороться, чтобы высвободиться и убежать. Он держал ее, а затем медленно и неуклонно прижал ее губы к своим.
Мария Кристина откинула голову назад, продолжая драться как пантера, попавшая в западню, а затем неожиданно страстно прильнуть у нему, и они поцеловались.
Трэйс молча держал ее в своих объятиях, затем мягко произнес:
— Надо же сама, но ты сделала это. Ты все сделала отлично.
Девушка тихо стояла в его объятиях, а большая рыжая лошадь отошла на несколько шагов и улеглась на короткую траву. У нее были свои критерии терпеливости, и она начала привыкать к причудам человеческого характера.
Много позже, когда большая часть кофе выкипела, Джордан выпил его, черный и крепкий.
Мария Кристина смотрела на него, ее глаза были нежны:
— Ты помнишь, я однажды сказала, ты никогда этого не сделаешь?
— Помню.
— Ну… теперь, я думаю, тебе, возможно, удастся.
Мария Кристина рассмеялась, дразняще и нежно, и ее тихий смех взвился вместе с дымком костра к кустарникам, растущим по краям каньона.