— Значит, не я! — выдохнул Хофер. — Да я…
Кларабел подбежала и обняла дядю.
— Все хорошо, дядя Билл! Все очень хорошо! — Она посмотрела на Тэнди. — Ты остаешься у старого Джима? Оставайся. Будешь неплохим соседом…
Утром Тэнди встретил улыбавшегося рыжего Ринго.
— Ему следовало знать, с кем имеет дело, — заметил тот. — Это ж чистое самоубийство.
— Повезло, — честно признался Тэнди. — Просто повезло!
— Ха! — возмутился Ринго. — Что я, не видел дырки в карте?
Порывшись в кармане, Тайер достал карту.
— Гляди! — хитро подмигнул он. — Подкинув карту в воздух, тут же выхватил револьвер и выстрелил. — Теперь посмотри внимательнее.
Ринго поднял карту. Это оказалась тройка с тремя простреленными значками. Парень ошарашенно глядел на карту.
— Но ты же выстрелил только раз! — возмущенно воскликнул он.
— Верно. — Тэнди достал из кармана колоду простреленных карт. — Я их мечу заранее и держу одну под рукой. Не представляешь, сколько споров они остановили!
Историческая справка
БИЛЛ КЭРИ ОСТАЕТСЯ НА ЗАПАДЕ
Кларабел подбежала и обняла дядю.
— Все хорошо, дядя Билл! Все очень хорошо! — Она посмотрела на Тэнди. — Ты остаешься у старого Джима? Оставайся. Будешь неплохим соседом…
Утром Тэнди встретил улыбавшегося рыжего Ринго.
— Ему следовало знать, с кем имеет дело, — заметил тот. — Это ж чистое самоубийство.
— Повезло, — честно признался Тэнди. — Просто повезло!
— Ха! — возмутился Ринго. — Что я, не видел дырки в карте?
Порывшись в кармане, Тайер достал карту.
— Гляди! — хитро подмигнул он. — Подкинув карту в воздух, тут же выхватил револьвер и выстрелил. — Теперь посмотри внимательнее.
Ринго поднял карту. Это оказалась тройка с тремя простреленными значками. Парень ошарашенно глядел на карту.
— Но ты же выстрелил только раз! — возмущенно воскликнул он.
— Верно. — Тэнди достал из кармана колоду простреленных карт. — Я их мечу заранее и держу одну под рукой. Не представляешь, сколько споров они остановили!
Историческая справка
КОНЕЦ СТАРОГО ЗАПАДА
Освоение западных земель прошло через множество этапов, и заселение их происходило неравномерно. В то время как некоторые районы уже стали обжитыми общинами, в других только-только появлялись первые поселенцы. Но там, где имелась земля, рано или поздно на ней оседал и обосновывался какой-нибудь хозяин. Старый Запад уходил неохотно, меняясь под воздействием времени. Пожалуй, конечной датой его существования можно приблизительно назвать 1916 год.
В 1916 году произошли два последних ограбления почтовых дилижансов конными бандитами — одно в Йеллоустонском национальном парке, другое в Чарльзтауне, в Неваде. Чарльзтаун — в недолгий период процветания прославившийся необузданным поведением своих обитателей — был одним из городов, появившихся на свет на волне неоправдавшегося оптимизма. Кроме ограбления, он остался в памяти благодаря рассказу об одном шерифе. Тот, приехав в Элко, зашел в бар и долго молча стоял, потрясенно качая головой, пока бармен не поинтересовался, что с ним.
Он ответил:
— Что за времена! Край уже не тот. Представляешь, проехал через весь Чарльзтаун и вслед ни одного выстрела!
В 1915 году имел место недолгий бунт индейцев на границе Колорадо и Юты. Небольшая банда пиутов во главе со Старым Полком и его сыном Поузи затеяла беспорядки, во время которых погибли по меньшей мере один белый и несколько индейцев. Последнее убийство индейцами белого в округе Монтесума, штат Колорадо, зафиксировано в 1886 году, хотя отдельные стычки продолжались на протяжении всех восьмидесятых годов.
Территория, включавшая юго-запад Колорадо и прилегавшие округа Юты, — последняя из осваивавшихся площадей в Соединенных Штатах. Правда, и в других районах Запада среди более или менее обжитых мест то тут, то там еще долго оставались отдельные относительно дикие участки.
В 1916 году произошли два последних ограбления почтовых дилижансов конными бандитами — одно в Йеллоустонском национальном парке, другое в Чарльзтауне, в Неваде. Чарльзтаун — в недолгий период процветания прославившийся необузданным поведением своих обитателей — был одним из городов, появившихся на свет на волне неоправдавшегося оптимизма. Кроме ограбления, он остался в памяти благодаря рассказу об одном шерифе. Тот, приехав в Элко, зашел в бар и долго молча стоял, потрясенно качая головой, пока бармен не поинтересовался, что с ним.
Он ответил:
— Что за времена! Край уже не тот. Представляешь, проехал через весь Чарльзтаун и вслед ни одного выстрела!
В 1915 году имел место недолгий бунт индейцев на границе Колорадо и Юты. Небольшая банда пиутов во главе со Старым Полком и его сыном Поузи затеяла беспорядки, во время которых погибли по меньшей мере один белый и несколько индейцев. Последнее убийство индейцами белого в округе Монтесума, штат Колорадо, зафиксировано в 1886 году, хотя отдельные стычки продолжались на протяжении всех восьмидесятых годов.
Территория, включавшая юго-запад Колорадо и прилегавшие округа Юты, — последняя из осваивавшихся площадей в Соединенных Штатах. Правда, и в других районах Запада среди более или менее обжитых мест то тут, то там еще долго оставались отдельные относительно дикие участки.
БИЛЛ КЭРИ ОСТАЕТСЯ НА ЗАПАДЕ
Сидевшему на искусанном слепнями мустанге человеку с окровавленной повязкой на голове и темным пятном на левом плече приходил конец. Он еле держался в седле.
Спотыкаясь на каждом шагу, конь тоже едва передвигал ноги и делал все, чтобы избавиться от седока. Продравшись сквозь сосняк, он выскочил на голый склон и, споткнувшись в очередной раз, наконец сбросил хозяина.
Тот ударился о землю, перекатился и остался недвижим.
Подойдя к двери, Джен Конвей услышала стук копыт. Прикрыв от солнца глаза, посмотрела на гору.
— Кто-нибудь едет, Джени? — послышался слабый голос измученного болезнью отца. — Вроде бы конь скачет.
— Я тоже подумала, — озабоченно подтвердила она. — Но никого не видно.
Она принялась готовить ужин. Скоро стемнеет, надо поберечь остатки масла для лампы. Кто знает, когда его снова достанешь.
А на горе раненый медленно приходил в сознание. С трудом перевернувшись на спину, он смотрел в усеянное звездами небо. Прохладный ветерок шевелил волосы. Оперевшись на правую руку, он повернулся и встал на колени. Нащупал револьверы. На месте. Мучительно медленно — левая рука онемела и болит — зарядил оба. Поднялся на ноги.
Мустанг лежал рядом. Он загнал его. Хотя парень не отличался особой сентиментальностью, при виде серого коня на глаза навернулись слезы.
— Ты был с характером, приятель, — грустно произнес он. — Неказист, недолго мне служил, но имел душу чемпиона!
Путник достал из вьюка винтовку. Осторожно отстегнул седло. Морщась от боли, взвалил на плечо и оттащил в заросли можжевельника. Минуту помедлил, глядя на тяжелые переметные сумы. Тронул одну ногой. Внутри слабо звякнуло. Золото. Не много от него теперь пользы!
Под горой раздался звон металла о металл, звук упавшего в воду ведра, плеск, затем громкое бульканье. Вечер тихий, прохладный. Дослав патрон в патронник, раненый стал спускаться вниз.
Не услышав собачьего лая, он несколько озадачился. В таком пустынном месте обязательно должна быть собака. Подойдя ближе, разглядел небольшой аккуратный домишко, обнесенный жердями корраль, рубленую конюшню. Ночлежки для ковбоев нет. Это хорошо. Затевать пальбу Биллу Кэри больше не хотелось.
Двинулся по плотно утоптанной земле. Удивило отсутствие света в окнах. Да и судя по звездам, еще рановато. Значит, без сознания он провалялся недолго.
В дверях кто-то шевельнулся. Он замер, целясь в чуть видное белое пятно.
— Стоять! — тихо, но твердо приказал он. — Стрелять не желал бы, но, если придется, стану.
— Не придется, — ответил женский голос. — Кто там? Чего надо?
Женщина! Кэри нахмурился, потом шагнул вперед.
— Ты одна? — спросил он. — Говори правду!
— Я всегда говорю правду, — спокойно ответила она. — Тебя прислал Райерсон?
— Райерсон? — гость напрягся. Правда, имя вызвало смутные ассоциации. — Кто такой Райерсон?
— Если не знаешь, — сухо ответила Джен, — значит, нездешний. Заходи!
Не спуская с нее глаз, он шагнул к дому. Девушка не двигалась, пока он не подошел вплотную.
— Да ты ранен! — воскликнула она, увидев на голове повязку. — Что с тобой? Сбросила лошадь?
— Нет. — Глядя на нее, Кэри ждал, какое впечатление произведут его слова. — В меня стреляли. Фараоны, — мрачно добавил он. — Я ограбил банк.
— Ну что ж, — равнодушно заметила Джен, — кому что нравится. Давай-ка лучше посмотрю голову.
Он шагнул в темноту и, слушая, как она ходит по дому, стал ждать. Она подошла к окну — едва светлевший квадрат исчез. Потом и другой. Закрыв дверь, зажгла спичку.
Они посмотрели друг на друга. Джен Конвей, высокая сероглазая девушка с пепельно-светлыми волосами, выглядела бы даже по-своему красивой, если бы не худоба. От жары и тяжелой работы.
Перед ней стоял могучий широкоплечий мужчина с выпиравшими из разорванного рукава рубашки мускулами. Грубое изможденное лицо. На небритых щеках кровь. Наверное, вытекла из-под повязки и запеклась в щетине.
Два револьвера, стоптанные сапоги и латаные «ливайсы». Заметив на рубашке кровь, Джен снова взглянула на него. Никогда еще она не ощущала перед собой такой необузданной первобытной силы. Что-то неодолимое чувствовалось и в выдававшейся вперед квадратной челюсти. Такой, поняла она, никогда не признает поражения. Будет идти напролом, сокрушая на пути все препятствия.
— Садись! — решительно приказала она. — И не беспокойся. Здесь закона нет.
— Нет закона? — Он сел, удивленно глядя на нее. — Что значит, нет закона?
Джен беззлобно улыбнулась.
— Это же Шафтеровы горы. Никогда не слыхал?
Слыхал. Шафтеровы горы. Заросший лесом пустынный клочок земли, где между горами прячется Ястребиное Гнездо, логово Ястреба Шафтера и его разбойничьей банды. Гнездо отъявленных негодяев, по которым плачет веревка.
Райерсон! Имя мелькнуло в памяти словно молния. Табат Райерсон! Значит, он здесь! Билл Кэри хмуро улыбнулся. Беда никогда не ходит одна.
— Ты называла Райерсона? — переспросил он. — Что тебе о нем известно?
Джен пристально посмотрела на него. Прислушалась к ровному дыханию отца. Дремлет. Уже хорошо.
— Если бы ты был из его шайки, — будто рассуждая про себя, проговорила она, — то сюда бы не явился.
Сняв с его головы повязку и промывая рану теплой водой, девушка стала рассказывать.
— Табат Райерсон — правая рука Ястреба Шафтера. Убийца. Говорят, что займет место старого волка. Когда увидела тебя, подумала, что это он прислал за мной. Потом решила, что если бы он, то ты приехал бы верхом. Райерсон обещал сегодня или завтра увезти меня в Гнездо.
Приятная теплая водичка, нежные женские пальцы.
— И ты согласилась?
— Нет. — Она принялась осторожно расчесывать спутанные волосы. — Ни одна женщина не поедет к Табату Райерсону по доброй воле. Он скотина, зверь. Убью его, если смогу. Не смогу — наложу на себя руки. — Он удивленно взглянул на нее и по лицу сразу понял, что она говорила серьезно. И была права: Райерсон — зверь. — Он хозяйничает в наших местах, — тихо продолжала Джен, — с тех пор как Ястреб свалился с мустанга. Шафтер дает Райерсону все больше и больше воли. Он получает навар с каждого угнанного гурта, после каждого грабежа ему отстегивают долю. — Она принялась осторожно снимать с гостя рубашку. Никаких глупостей, просто спокойно делала, что полагалось. — Если увидит тебя здесь — убьет, — продолжала она. — Когда поешь, уезжай.
— У меня пал конь, — просто объяснил Кэри. — Загнал его.
— У нас есть. В конюшне — большой вороной. Возьмешь его.
— Я заплачу, — заверил он.
— Ворованного не беру, — отрезала Джен. — Ни цента. Отдаю так. Такой здоровый, как ты, — добавила она, — должен уметь больше, чем воровать.
Он, как ужаленный, вздернул голову.
— Банк до срока лишил меня права выкупа ранчо. По закону, но несправедливо. Обещали подождать. К весне я бы, пожалуй, рассчитался.
— Слышишь? — прошептала Джен, обеспокоенно поглядев на него. — Едут! — И тут же заторопилась. — Уходи! Спрячься пока в заднюю комнату! Когда уедем, бери вороного и беги!
Она погасила свет. Кэри встал. В темноте он выглядел огромным и страшным.
— Нет, — угрюмо произнес он. — На пустой желудок плохо бегаю.
— Джени, открывай! — заорал кто-то за дверью. — Табат послал за тобой.
Билл распахнул дверь и ступил в слабый свет восходившей луны.
— Убирайтесь! — прорычал он. — Убирайтесь… живо!
— Кто тут еще, черт побери? — раздался в ответ нетерпеливый голос.
Кэри небрежно опустил руку, но в ней совсем не случайно оказался револьвер.
— Такой язык вам понятен? — спросил он. — Сию минуту прочь отсюда! И скажите Табату Райерсону, чтобы оставил девушку в покое. Не то убью!
— Ты? — В голосе из темноты послышалась насмешка. -Райерсона?
— Передай ему, чтобы держался подальше, — с угрозой продолжал Кэри. — А Ястребу Шафтеру привет от парня из Ларедо. Если Табат меня не поймет, то Шафтер сразу догадается! А теперь катитесь, да поживей!
Осадив коней, всадники повернули назад. Чуть погодя, тихо переговариваясь, остановились.
Кэри, прищурившись, смотрел им вслед.
— У меня винтовка, — сухо предупредил он. — Если хотите получить пулю, могу доставить удовольствие!
Оба ускакали. Он долго слушал. Когда вернулся в дом, девушка зажгла свет и принялась собирать на стол. Он смотрел, как в толстой белой кружке дымился кофе.
Джен поставила перед ним оловянную тарелку с фасолью, картошкой и кукурузной лепешкой. Он ел молча, споро работая челюстями, как может есть только очень изголодавшийся, большой, сильный мужчина.
— Райерсон так не оставит, — вздохнула Джен. — В следующий раз явится сам!
— Угу! Думаю, явится. — Билл откинулся на спинку стула, глядя на ее задумчивое, довольно миловидное лицо. — Но до утра не придет. Я его знаю, — насмешливо фыркнул он. — Такие, как он, куда меньше собственной тени.
Встав из-за стола, Билл Кэри посмотрел на лоскутный половик.
— Надо бы вздремнуть. Не возражаешь: я лягу здесь.
Она было запротестовала, но потом, не говоря ни слова, удалилась. Через несколько минут вернулась с одеялом. Положив под голову кобуры с ремнем и накрывшись одеялом, Кэри растянулся на полу…
Когда он встал, на востоке серел рассвет. Сложив одеяло и опоясавшись ремнем, вышел наружу. В низинах, поднимаясь к раскинувшимся по склону деревьям, змеился туман. Воздух был чист и прохладен.
Билл спустился к конюшне и напоил скот. Понадобилось лишь поднять небольшой деревянный засов и пустить воду по проходившему вдоль корраля лотку. Подбросил сена лошадям. Опытным глазом окинул хозяйство.
Место для ранчо выбрано идеально. Воды полно, а полого спускавшийся к ручью склон к тому же подпитывался водой с гор. Трава, должно быть, зеленеет круглый год. Такое ранчо в хороших руках может быстро окупиться. Этот участок даже лучше, чем тот, которого он недавно лишился.
Кэри помрачнел, разглядев едва различимую тропу, которая, видно, вела к Ястребиному Гнезду. Значит, так суждено. Через столько лет старая вражда между ним и Табатом Райерсоном снова прорвется здесь.
Они с Табатом не поладили очень давно. Пять раз бились на кулаках, четырежды Табат, будучи старше и сильнее, побил его. На пятый раз, в Тумстоне, отделал Райерсона он. Табат поклялся, если встретит его еще раз, — убьет.
Однако Райерсону не хуже старого Ястреба Шафтера известно, как опасен Билл Кэри со своим шестизарядником. Если бы он любил похвастаться, то на рукоятках его револьверов красовалось бы одиннадцать зарубок.
Четыре за шайку скотокрадов, пытавшихся угнать его бычков. Он загнал их в угол, и в ходе перестрелки все четверо остались лежать в горной хижине, где прятались. Кэри, трижды раненный тогда, сумел все-таки добраться до города. Там ему и оказали помощь.
Еще три головореза, убитых им, пробовали наводить свои порядки в городе, где он служил полицейским маршалом. А четверо бандитов, в том числе двое из шайки Ястреба Шафтера, захотели потягаться с ним в стрельбе — один в Силвер-Сити, двое в Соноре и последний в Санта-Фе.
Когда Билл вернулся в дом, хозяин уже проснулся. Джен возилась у печки, готовила завтрак.
— Как дела, старина? — спросил Кэри, приветствуя хмурого седоусого владельца ранчо. — Получше?
— Чуть лучше. Сердце никуда. Не то, что прежде. — Он пристально посмотрел на Кэри. — В бегах? Джени мне кое-что рассказала.
Кэри кивнул.
— Не беспокойся. Скоро двину дальше.
— Я не о том, сынок, — покачал головой Конвей. — Нам бы очень хотелось, чтобы ты остался. Ранчо нужен мужчина, а я, как ты слышал, не тяну. — Он помрачнел. — А тут еще эти бандиты одолевают. Плохо нам от них. Ездят по моей земле, когда вздумается. Целую дорогу протоптали. Пока заправлял старый Ястреб, нас не трогали. А этот Райерсон хуже змеи.
Билл Кэри пил кофе, когда услышал, что они едут. Он сидел без рубашки: Джен взяла ее постирать. Поднялся — большой, загорелый, сильный — и бесшумно подкрался к двери. Взяв винтовку, выглянул из-за косяка, наблюдая за приближавшимися всадниками. Райерсона узнал издалека — знакомая посадка.
Кэри встретил его и прибывших с ним бандитов тяжелым, презрительным взглядом. Ни страха, ни волнения. Старая песня. Табат Райерсон всю жизнь жил разбоем и убийствами, и Кэри убьет его безо всякой жалости, как гремучую змею.
Подъехали трое. Кэри жестко улыбнулся. Табат, должно быть, много о себе мнит. Бандиты осадили коней и спешились. Билл не двинулся.
Сделав два шага, Райерсон вдруг застыл как вкопанный. Не ясно, чего больше отразилось на его лице — страха или ярости, — когда он узнал, кто перед ним.
— Значит, ты? — крикнул Райерсон. — Зачем суешь свой нос?
Кэри выпрямился во весь рост. Криво ухмыльнулся.
— Может, нравятся здешние обитатели, — протянул он. — Может, не нравишься ты.
— Не напрашивайся, Кэри, — выпалил Райерсон. — Садись на коня и уматывай. Мы отпустим.
Билл, хмыкнув, запустил пальцы в густую шевелюру.
— Не дождешься, Тэбби, — сухо ответил он. — Мне здесь хорошо. Похоже, мужчине тут есть чем заняться.
— В одном краю нам не жить! — прорычал Райерсон. — Для двоих места маловато.
— Ага, — согласился Кэри. — На этот раз ты попал в точку. Я остаюсь! Так что на твоем месте, Табат Райерсон, я бы пришпорил этого паршивого мустанга и убрался прочь… немедля!
— Ты это мне? — На разъяренного Райерсона стоило посмотреть. — Да ты…
Трое бандитов выхватили револьверы. Из дверей прогремел шестизарядник Кэри, но стоявший справа тощий проворный малый выстрелил тоже. Пуля обожгла живот Кэри. Табат Райерсон успел увернуться от пули. После второго выстрела тощий закрутился волчком, а следующий пригвоздил его к земле.
Райерсон «танцевал» перед дверью, раз за разом нажимая на спуск. В лицо Биллу летели щепки.
Заскочив в комнату, он пустил пулю в сторону Табата и, пробежав через дом, выпрыгнул из окна как раз в тот момент, когда из-за угла появился третий бандит. Оба выстрелили одновременно.
Билл взял пониже, и пуля, пройдя над пряжкой, свалила здорового парня на землю. Бандит, скорчившись, покатился по траве. Следующая пуля угодила ему в грудь, и парень, пуская кровавые пузыри, затих.
Кэри, пригнувшись, выглянул из-за угла. Над головой провизжала пуля, потом вдруг раздался стук копыт, и, выйдя на поляну перед домом, Билл увидел скакавшего к зарослям можжевельника Табата Райерсона.
Поняв, что все только начинается, тихо выругался. Табат теперь знал, с кем имеет дело. Вернется не один. С револьвером наготове Билл подошел к лежавшему на земле парню.
Тощий жилистый малый, помешавший его первому выстрелу, уже скончался.
Кэри вернулся к тому, что лежал за домом. Тоже мертв. Билл нахмурился. Двоих нет, но что толку? Не промахнись он в Райерсона, эти двое, возможно, остались бы в живых.
Рядом появилась Джен.
— У тебя все нормально? — обеспокоенно спросила она.
Она бросила на него испуганный взгляд.
— Угу, — ответил Билл. — Неважно стреляют. Я тоже, — огорченно добавил он. — Промазал в Табата!
— Думаешь, вернется?
— Как пить дать… и с подмогой!
Она налила ему свежего кофе и стала рассматривать красный рубец на животе. Ни капельки крови. Легкая царапина. Но при виде ее Джен побледнела.
— Тебе со стариком лучше уйти в сосны, — посоветовал Вилл. — А я буду держаться здесь.
— Нет, — решительно возразила она. — Это наш дом. Кроме того, папу нельзя двигать.
— Упрямая! — заметил он. — Мужикам такие нравятся.
Она слабо улыбнулась.
— Уж не ухаживаешь ли ты за мной, Билл Кэри?
Он покраснел, потом широко улыбнулся.
— А что? Если бы умел, думаю, поухаживал бы. Правда, кто я такой? Всего лишь несостоявшийся фермер, которого мошенничеством выжили с ранчо, а он в отместку ограбил банк.
— По-моему, в душе ты неплохой человек, Билл.
— Может быть, — пожал он плечами. — Растили человеком. Но с тех пор многое пришлось повидать.
Билл обеспокоенно поглядел на горы. Шериф Бак Уолтерс не из тех, кто отступается от начатого дела. Вчера он шел за Биллом по пятам. Что помешало ему сегодня догнать его?
Он обежал глазами поросший травой склон. Внизу обрамленный тополями журчал ручей. За верхушки деревьев все еще цеплялись клочья тумана. Такой край можно полюбить. Прищурившись, разглядел белоголовых коров, разгуливавших по прекрасному просторному пастбищу. Да, мужчине здесь есть к чему приложить руки.
В душе шевельнулось сожаление. Проклятый банк! Почему он поступил так по-дурацки опрометчиво? Знал же; что его надувают. Обманом вынудили взять ссуду. А он-то думал, что у него просто воруют скот. Ладно, теперь это не имеет никакого значения. Не важно, кто тогда был прав. Ограбив банк, он подставил себя. Переступил черту, очень тонкую на старом Западе, отделявшую законопослушных людей от преступников.
Рассудок говорил ему, что теперь он на одной доске с Табатом Райерсоном и бандой Ястреба, но все его существо бунтовало против этого.
Вспомнив Шафтера, задумался. Старик, безусловно, бандит по духу, но что касалось выяснения отношений с помощью револьверов, старался быть честным и справедливым. А что, если…
Кэри отогнал мелькнувшую мысль. Попасть в Ястребиное Гнездо — дело почти безнадежное.
Шериф Уолтерс тоже не выходил из ума. Несгибаемый блюститель закона ни за что не оставит горячий след. Размышляя о шерифе, Билл вспомнил о золоте и седле. Оглядев пустую тропу, направился в гору. Левая рука oнeмeлa, но двигалась. Пуля прошла над ключицей, не задев кости. Голову лишь поцарапало.
Забравшись в чащу можжевельника, нашел седло, а сумки оказались пусты!
Табат Райерсон!
Билл видел, как сюда поскакал бандит. Прячась от пуль, негодяй наткнулся на его поклажу и прихватил золото!
Кэри поднял сумки. Из одной выпал клочок бумаги.
«Спасибо. Там, куда ты отправишься, тебе оно не потребуется.
Табат», — прочитал он.
Кэри взвалил седло на плечи и, спотыкаясь о камни, побрел под гору. Не помешает оседлать вороного и быть наготове. Когда явится Бак Уолтерс, времени не будет.
Уолтерс! Райерсон! Кэри довольно ухмыльнулся. А что, если оба явятся сюда одновременно? Вот будет потеха! Хмыкнув, стал обдумывать ситуацию.
Уолтерс, видно, потерял его следы по ту сторону горы. Возможно, все еще вертится там. Кэри вспомнил, что долго ехал по каменистому уступу. Но если Бак его увидит, то, естественно, поскачет за ним… И Табат…
Бросив седло на землю, Билл взял волосяную веревку и заарканил вороного. Выводя его из корраля, увидел в дверях мрачно глядевшую на него Джени. На мгновение их взгляды встретились. Резко повернувшись, девушка ушла в дом.
Его вдруг бросило в краску. Она подумала, что он уезжает. С тяжелым сердцем оседлал вороного и вскочил в седло. Шайка может появиться до того, как он найдет шерифа. Надо ухватить свой шанс. Оглянувшись на дверь, повернул вороного к дому.
Джени вышла на крыльцо.
— Винтовка у тебя есть? — отчего-то охрипшим голосом спросил он.
Она молча кивнула.
— Тогда давай мою, — сказал Билл. — Если явятся, удостоверься, что это шайка Райерсона, потом стреляй. Обязательно проверь, потому что это может оказаться полицейский наряд.
С винтовкой наготове развернул вороного и поскакал в гору, откуда приехал накануне. Трижды оглянулся. Дорога не пылила. Только в дверях по-прежнему виднелась тонкая прямая девичья фигурка.
Не прошло и получаса, как он встретил полицейский наряд — плотно скакавших полтора десятка бойцов во главе с высоким седым стариком на гнедом коне. Бак Уолтерс. Рядом с ним щуплый полукровка Антонио Олень. Удивительно, что с таким следопытом они до сих пор не напали на след.
Посмотрев вниз, Билл ухмыльнулся и поднял винтовку. Выстрелив навскидку, попал в дерево в дюжине футов от шерифа. Гнедой поднялся на дыбы, а отряд рассыпался и, мгновение помедлив, с гиканьем понесся на него. Их разделяло несколько сот ярдов, к тому же он хорошо знал местность. А им предстояло пересечь лес, где они, безусловно, поедут с опаской, что тоже их задержит.
Развернув коня, Билл помчался сквозь заросли в сторону от дороги, затем повернул как бы навстречу своим преследователям и, продравшись сквозь можжевельник, снова выбрался на тропу.
Выехав на склон, выше дома Конвей, Кэри обмер: над дорогой к ранчо клубились тучи пыли. Всадники неслись всего в четверти мили от дома!
Пришпорив вороного, он сломя голову помчался под гору, вопреки всему надеясь, что его не заметят. Но не проскакав и сотни ярдов, услышал отдаленные вопли и гиканье. Потом несколько всадников отделились от основной группы и помчались ему наперерез.
Раздался выстрел.
Передний конь споткнулся и упал. Билл Кэри разглядел поднимавшийся из окна дома легкий дымок.
Бандиты рассредоточились и продолжали мчаться к дому. Вскинув на бешеном скаку винтовку, Билл послал пулю навстречу группе, не остановившейся на выстрел девушки.
С такого расстояния, да еще на скаку, он не надеялся в кого-то попасть, но выстрел, как и предполагал, поумерил пыл нападавших. Уже совсем недалеко от дома на него из кустов выскочили двое. Выстрелив навскидку, Кэри увидел, как один, раскинув руки, свалился на землю. Второй развернул коня. Но Билл успел пустить ему в след одну за другой три пули. Лошадь упала, а бандит приземлился где-то в заросли мескита.
Вороной ворвался во двор. Соскочив на ходу, Билл побежал к дому. Дверь распахнулась, и он вскочил внутрь.
Джени оглядела его возбужденно блестевшими глазами и опустила засов.
Первая пуля разбила стекло и пробила умывальный тазик. Вторая глухо стукнула в подоконник. Встав на колени, Кэри дважды выстрелил по кустам за корралем и, отпрянув от окна, перезарядил винтовку.
И тут во дворе раздался истошный крик. Выглянув в окно, Билл разглядел спускавшуюся из леса длинную цепочку всадников.
Джени испуганно посмотрела на него.
— Полицейский отряд! — мрачно пояснил он.
Ругая свою беспомощность, отец Джени поднялся на локте. Из кустов выскочил человек. Заговорило ее ружье. Парень споткнулся и снова полез в мескитник.
А снаружи начался сущий ад. Гремели выстрелы. В стену дома барабанили пули. Ржала раненая лошадь.
Выхватив шестизарядники, Билл подскочил к двери. Распахнув ее, выстрелил в выглядывавшего из-за угла корраля человека. Парень, раскинув руки, упал ничком.
Бой отдалялся. И бандиты, и полицейские дрались на скаку.
Кэри, сердито хмурясь, прижался к стене. Табат Райерсон вернулся, чтобы убить его. Не похоже, что он уже вышел из игры. Этот не уедет, пока не доберется до него или пока сам не расстанется с жизнью.
Тогда где он?
Прижимаясь к бревнам, Кэри скользнул вдоль стены. Между домом и корралем пусто, только спиной к нему лежит убитая лошадь. В коррале все спокойно. На углу — покойник; второй упал поперек лотка.
Конюшня! Выскочив из укрытия, Билл стремительно бросился через двор. Обежав корраль, нырнул за стену конюшни. Медленно поднялся, стараясь заглянуть в окошко.
Никого не видно. В открытую дверь лился солнечный свет, освещая оглобли старой коляски. Сверху, с небольшого сеновала, свисали клочки сена. Ни души. Ни движения. Никаких признаков человека.
Перестрелка становилась все более беспорядочной и затихала вдали. Кто-то брал верх, и, зная Бака Уолтерса и его крепких парней, Кэри не сомневался, за кем победа.
Билл осторожно обогнул угол и застыл у двери конюшни. Если войти, его освещенная солнцем фигура станет идеальной мишенью. Но он будет там несмотря ни на что! Им овладела буйная бесшабашность. Где наша не пропадала! Он не любил прятаться. Привык смотреть неприятностям в лицо, полагаясь на везение и быструю руку.
Стремительный прыжок сквозь солнечный столб — и он скрылся в тени. Одновременно прогремел выстрел. Сверху посыпалась пыль. Однако он успел засечь вспышку. Табат Райерсон прятался за коляской!
Кэри, стреляя, вышел на открытое место. Он видел только неясную тень, но изрешетил эту тень свинцом и для верности пустил несколько пуль кругом. Почувствовав удар, упал на колени. Поднялся шатаясь, перезарядил револьвер. Услышал выстрел Райерсона. Что-то отбросило его в угол стойла. Потом увидел выходившего на открытое место Табата. Одну за одной выпустил четыре пули. Все четыре пришлись по карману рубашки.
Табат, скорчившись, упал. Сердце разнесло в куски, но он все еще цеплялся за жизнь и с ненавистью посмотрел на Кэри.
— Проклятье, тебе всегда выпадал мой номер! — выдохнул он. — Ненавижу, но ты оказался живуч, как мул!
Бандит обмяк, глаза потухли. Глядя на изрешеченное пулями тело, Билл Кэри машинально заполнял барабаны патронами. Убитый был изрядно начинен свинцом.
— Ты тоже крепкий малый! — тихо произнес он. — Очень крепкий!
Выйдя на свет, Кэри нос к носу столкнулся с въезжавшим во двор шерифом Уолтерсом и несколькими его парнями. Застегнув кобуры, сжав зубы, стал ждать.
Джени, как уже много раз, стояла в дверях. Он понял, что никогда теперь ее не забудет.
Неожиданно его охватило странное чувство одиночества. Уолтерс смотрел на него.
— Похоже, Билл, тебе от них крепко досталось, — сдержанно заметил он. — Правда, хочу извиниться.
— За что? — Кэри удивленно поднял глаза на грозного шерифа.
— Да за то, — с невинной миной ответил Бак, — что подумал на тебя! Старина Хэнкинс клялся, что его ограбил ты. Но он такой пройдоха, что пробы негде ставить. Только когда нашли золото в сумках Райерсона, поняли, кто вор. Словом, бандит он и есть бандит. Во всяком случае, утром видели тебя на вороном, а грабитель ускакал совсем на другом коне.
— Вот уже действительно смешно, — нахально глядя на шерифа, заметил Кэри, — как иногда можно ошибиться?
— Верно, — согласился Уолтерс. — Даже такой повидавший виды парень, вроде тебя, и то может раз ошибиться. — Шериф потрепал коня по шее. — Но нет никакого резона ошибаться второй раз!
Билл Кэри взглянул на сиявшую от радости Джени Конвей.
— Ты прав как никогда, Бак, — ответил он. — Если уеду с этого ранчо, совершу следующую ошибку! Заезжай когда-нибудь к нам в гости!
— К вам? — Уолтерс посмотрел на него, потом на девушку. — А-а, понимаю. — Бак повернул коня, потом оглянулся: — А пирог с вишней она испечь сумеет?
— Спрашиваешь! — улыбнулся Кэри. — Да когда поженимся, она…
Он оглянулся на дверь. Девушка исчезла.
— Вот что, шериф, не мешай, — продолжал улыбаться Билл. — Видишь, у меня семья?
Спотыкаясь на каждом шагу, конь тоже едва передвигал ноги и делал все, чтобы избавиться от седока. Продравшись сквозь сосняк, он выскочил на голый склон и, споткнувшись в очередной раз, наконец сбросил хозяина.
Тот ударился о землю, перекатился и остался недвижим.
Подойдя к двери, Джен Конвей услышала стук копыт. Прикрыв от солнца глаза, посмотрела на гору.
— Кто-нибудь едет, Джени? — послышался слабый голос измученного болезнью отца. — Вроде бы конь скачет.
— Я тоже подумала, — озабоченно подтвердила она. — Но никого не видно.
Она принялась готовить ужин. Скоро стемнеет, надо поберечь остатки масла для лампы. Кто знает, когда его снова достанешь.
А на горе раненый медленно приходил в сознание. С трудом перевернувшись на спину, он смотрел в усеянное звездами небо. Прохладный ветерок шевелил волосы. Оперевшись на правую руку, он повернулся и встал на колени. Нащупал револьверы. На месте. Мучительно медленно — левая рука онемела и болит — зарядил оба. Поднялся на ноги.
Мустанг лежал рядом. Он загнал его. Хотя парень не отличался особой сентиментальностью, при виде серого коня на глаза навернулись слезы.
— Ты был с характером, приятель, — грустно произнес он. — Неказист, недолго мне служил, но имел душу чемпиона!
Путник достал из вьюка винтовку. Осторожно отстегнул седло. Морщась от боли, взвалил на плечо и оттащил в заросли можжевельника. Минуту помедлил, глядя на тяжелые переметные сумы. Тронул одну ногой. Внутри слабо звякнуло. Золото. Не много от него теперь пользы!
Под горой раздался звон металла о металл, звук упавшего в воду ведра, плеск, затем громкое бульканье. Вечер тихий, прохладный. Дослав патрон в патронник, раненый стал спускаться вниз.
Не услышав собачьего лая, он несколько озадачился. В таком пустынном месте обязательно должна быть собака. Подойдя ближе, разглядел небольшой аккуратный домишко, обнесенный жердями корраль, рубленую конюшню. Ночлежки для ковбоев нет. Это хорошо. Затевать пальбу Биллу Кэри больше не хотелось.
Двинулся по плотно утоптанной земле. Удивило отсутствие света в окнах. Да и судя по звездам, еще рановато. Значит, без сознания он провалялся недолго.
В дверях кто-то шевельнулся. Он замер, целясь в чуть видное белое пятно.
— Стоять! — тихо, но твердо приказал он. — Стрелять не желал бы, но, если придется, стану.
— Не придется, — ответил женский голос. — Кто там? Чего надо?
Женщина! Кэри нахмурился, потом шагнул вперед.
— Ты одна? — спросил он. — Говори правду!
— Я всегда говорю правду, — спокойно ответила она. — Тебя прислал Райерсон?
— Райерсон? — гость напрягся. Правда, имя вызвало смутные ассоциации. — Кто такой Райерсон?
— Если не знаешь, — сухо ответила Джен, — значит, нездешний. Заходи!
Не спуская с нее глаз, он шагнул к дому. Девушка не двигалась, пока он не подошел вплотную.
— Да ты ранен! — воскликнула она, увидев на голове повязку. — Что с тобой? Сбросила лошадь?
— Нет. — Глядя на нее, Кэри ждал, какое впечатление произведут его слова. — В меня стреляли. Фараоны, — мрачно добавил он. — Я ограбил банк.
— Ну что ж, — равнодушно заметила Джен, — кому что нравится. Давай-ка лучше посмотрю голову.
Он шагнул в темноту и, слушая, как она ходит по дому, стал ждать. Она подошла к окну — едва светлевший квадрат исчез. Потом и другой. Закрыв дверь, зажгла спичку.
Они посмотрели друг на друга. Джен Конвей, высокая сероглазая девушка с пепельно-светлыми волосами, выглядела бы даже по-своему красивой, если бы не худоба. От жары и тяжелой работы.
Перед ней стоял могучий широкоплечий мужчина с выпиравшими из разорванного рукава рубашки мускулами. Грубое изможденное лицо. На небритых щеках кровь. Наверное, вытекла из-под повязки и запеклась в щетине.
Два револьвера, стоптанные сапоги и латаные «ливайсы». Заметив на рубашке кровь, Джен снова взглянула на него. Никогда еще она не ощущала перед собой такой необузданной первобытной силы. Что-то неодолимое чувствовалось и в выдававшейся вперед квадратной челюсти. Такой, поняла она, никогда не признает поражения. Будет идти напролом, сокрушая на пути все препятствия.
— Садись! — решительно приказала она. — И не беспокойся. Здесь закона нет.
— Нет закона? — Он сел, удивленно глядя на нее. — Что значит, нет закона?
Джен беззлобно улыбнулась.
— Это же Шафтеровы горы. Никогда не слыхал?
Слыхал. Шафтеровы горы. Заросший лесом пустынный клочок земли, где между горами прячется Ястребиное Гнездо, логово Ястреба Шафтера и его разбойничьей банды. Гнездо отъявленных негодяев, по которым плачет веревка.
Райерсон! Имя мелькнуло в памяти словно молния. Табат Райерсон! Значит, он здесь! Билл Кэри хмуро улыбнулся. Беда никогда не ходит одна.
— Ты называла Райерсона? — переспросил он. — Что тебе о нем известно?
Джен пристально посмотрела на него. Прислушалась к ровному дыханию отца. Дремлет. Уже хорошо.
— Если бы ты был из его шайки, — будто рассуждая про себя, проговорила она, — то сюда бы не явился.
Сняв с его головы повязку и промывая рану теплой водой, девушка стала рассказывать.
— Табат Райерсон — правая рука Ястреба Шафтера. Убийца. Говорят, что займет место старого волка. Когда увидела тебя, подумала, что это он прислал за мной. Потом решила, что если бы он, то ты приехал бы верхом. Райерсон обещал сегодня или завтра увезти меня в Гнездо.
Приятная теплая водичка, нежные женские пальцы.
— И ты согласилась?
— Нет. — Она принялась осторожно расчесывать спутанные волосы. — Ни одна женщина не поедет к Табату Райерсону по доброй воле. Он скотина, зверь. Убью его, если смогу. Не смогу — наложу на себя руки. — Он удивленно взглянул на нее и по лицу сразу понял, что она говорила серьезно. И была права: Райерсон — зверь. — Он хозяйничает в наших местах, — тихо продолжала Джен, — с тех пор как Ястреб свалился с мустанга. Шафтер дает Райерсону все больше и больше воли. Он получает навар с каждого угнанного гурта, после каждого грабежа ему отстегивают долю. — Она принялась осторожно снимать с гостя рубашку. Никаких глупостей, просто спокойно делала, что полагалось. — Если увидит тебя здесь — убьет, — продолжала она. — Когда поешь, уезжай.
— У меня пал конь, — просто объяснил Кэри. — Загнал его.
— У нас есть. В конюшне — большой вороной. Возьмешь его.
— Я заплачу, — заверил он.
— Ворованного не беру, — отрезала Джен. — Ни цента. Отдаю так. Такой здоровый, как ты, — добавила она, — должен уметь больше, чем воровать.
Он, как ужаленный, вздернул голову.
— Банк до срока лишил меня права выкупа ранчо. По закону, но несправедливо. Обещали подождать. К весне я бы, пожалуй, рассчитался.
— Слышишь? — прошептала Джен, обеспокоенно поглядев на него. — Едут! — И тут же заторопилась. — Уходи! Спрячься пока в заднюю комнату! Когда уедем, бери вороного и беги!
Она погасила свет. Кэри встал. В темноте он выглядел огромным и страшным.
— Нет, — угрюмо произнес он. — На пустой желудок плохо бегаю.
— Джени, открывай! — заорал кто-то за дверью. — Табат послал за тобой.
Билл распахнул дверь и ступил в слабый свет восходившей луны.
— Убирайтесь! — прорычал он. — Убирайтесь… живо!
— Кто тут еще, черт побери? — раздался в ответ нетерпеливый голос.
Кэри небрежно опустил руку, но в ней совсем не случайно оказался револьвер.
— Такой язык вам понятен? — спросил он. — Сию минуту прочь отсюда! И скажите Табату Райерсону, чтобы оставил девушку в покое. Не то убью!
— Ты? — В голосе из темноты послышалась насмешка. -Райерсона?
— Передай ему, чтобы держался подальше, — с угрозой продолжал Кэри. — А Ястребу Шафтеру привет от парня из Ларедо. Если Табат меня не поймет, то Шафтер сразу догадается! А теперь катитесь, да поживей!
Осадив коней, всадники повернули назад. Чуть погодя, тихо переговариваясь, остановились.
Кэри, прищурившись, смотрел им вслед.
— У меня винтовка, — сухо предупредил он. — Если хотите получить пулю, могу доставить удовольствие!
Оба ускакали. Он долго слушал. Когда вернулся в дом, девушка зажгла свет и принялась собирать на стол. Он смотрел, как в толстой белой кружке дымился кофе.
Джен поставила перед ним оловянную тарелку с фасолью, картошкой и кукурузной лепешкой. Он ел молча, споро работая челюстями, как может есть только очень изголодавшийся, большой, сильный мужчина.
— Райерсон так не оставит, — вздохнула Джен. — В следующий раз явится сам!
— Угу! Думаю, явится. — Билл откинулся на спинку стула, глядя на ее задумчивое, довольно миловидное лицо. — Но до утра не придет. Я его знаю, — насмешливо фыркнул он. — Такие, как он, куда меньше собственной тени.
Встав из-за стола, Билл Кэри посмотрел на лоскутный половик.
— Надо бы вздремнуть. Не возражаешь: я лягу здесь.
Она было запротестовала, но потом, не говоря ни слова, удалилась. Через несколько минут вернулась с одеялом. Положив под голову кобуры с ремнем и накрывшись одеялом, Кэри растянулся на полу…
Когда он встал, на востоке серел рассвет. Сложив одеяло и опоясавшись ремнем, вышел наружу. В низинах, поднимаясь к раскинувшимся по склону деревьям, змеился туман. Воздух был чист и прохладен.
Билл спустился к конюшне и напоил скот. Понадобилось лишь поднять небольшой деревянный засов и пустить воду по проходившему вдоль корраля лотку. Подбросил сена лошадям. Опытным глазом окинул хозяйство.
Место для ранчо выбрано идеально. Воды полно, а полого спускавшийся к ручью склон к тому же подпитывался водой с гор. Трава, должно быть, зеленеет круглый год. Такое ранчо в хороших руках может быстро окупиться. Этот участок даже лучше, чем тот, которого он недавно лишился.
Кэри помрачнел, разглядев едва различимую тропу, которая, видно, вела к Ястребиному Гнезду. Значит, так суждено. Через столько лет старая вражда между ним и Табатом Райерсоном снова прорвется здесь.
Они с Табатом не поладили очень давно. Пять раз бились на кулаках, четырежды Табат, будучи старше и сильнее, побил его. На пятый раз, в Тумстоне, отделал Райерсона он. Табат поклялся, если встретит его еще раз, — убьет.
Однако Райерсону не хуже старого Ястреба Шафтера известно, как опасен Билл Кэри со своим шестизарядником. Если бы он любил похвастаться, то на рукоятках его револьверов красовалось бы одиннадцать зарубок.
Четыре за шайку скотокрадов, пытавшихся угнать его бычков. Он загнал их в угол, и в ходе перестрелки все четверо остались лежать в горной хижине, где прятались. Кэри, трижды раненный тогда, сумел все-таки добраться до города. Там ему и оказали помощь.
Еще три головореза, убитых им, пробовали наводить свои порядки в городе, где он служил полицейским маршалом. А четверо бандитов, в том числе двое из шайки Ястреба Шафтера, захотели потягаться с ним в стрельбе — один в Силвер-Сити, двое в Соноре и последний в Санта-Фе.
Когда Билл вернулся в дом, хозяин уже проснулся. Джен возилась у печки, готовила завтрак.
— Как дела, старина? — спросил Кэри, приветствуя хмурого седоусого владельца ранчо. — Получше?
— Чуть лучше. Сердце никуда. Не то, что прежде. — Он пристально посмотрел на Кэри. — В бегах? Джени мне кое-что рассказала.
Кэри кивнул.
— Не беспокойся. Скоро двину дальше.
— Я не о том, сынок, — покачал головой Конвей. — Нам бы очень хотелось, чтобы ты остался. Ранчо нужен мужчина, а я, как ты слышал, не тяну. — Он помрачнел. — А тут еще эти бандиты одолевают. Плохо нам от них. Ездят по моей земле, когда вздумается. Целую дорогу протоптали. Пока заправлял старый Ястреб, нас не трогали. А этот Райерсон хуже змеи.
Билл Кэри пил кофе, когда услышал, что они едут. Он сидел без рубашки: Джен взяла ее постирать. Поднялся — большой, загорелый, сильный — и бесшумно подкрался к двери. Взяв винтовку, выглянул из-за косяка, наблюдая за приближавшимися всадниками. Райерсона узнал издалека — знакомая посадка.
Кэри встретил его и прибывших с ним бандитов тяжелым, презрительным взглядом. Ни страха, ни волнения. Старая песня. Табат Райерсон всю жизнь жил разбоем и убийствами, и Кэри убьет его безо всякой жалости, как гремучую змею.
Подъехали трое. Кэри жестко улыбнулся. Табат, должно быть, много о себе мнит. Бандиты осадили коней и спешились. Билл не двинулся.
Сделав два шага, Райерсон вдруг застыл как вкопанный. Не ясно, чего больше отразилось на его лице — страха или ярости, — когда он узнал, кто перед ним.
— Значит, ты? — крикнул Райерсон. — Зачем суешь свой нос?
Кэри выпрямился во весь рост. Криво ухмыльнулся.
— Может, нравятся здешние обитатели, — протянул он. — Может, не нравишься ты.
— Не напрашивайся, Кэри, — выпалил Райерсон. — Садись на коня и уматывай. Мы отпустим.
Билл, хмыкнув, запустил пальцы в густую шевелюру.
— Не дождешься, Тэбби, — сухо ответил он. — Мне здесь хорошо. Похоже, мужчине тут есть чем заняться.
— В одном краю нам не жить! — прорычал Райерсон. — Для двоих места маловато.
— Ага, — согласился Кэри. — На этот раз ты попал в точку. Я остаюсь! Так что на твоем месте, Табат Райерсон, я бы пришпорил этого паршивого мустанга и убрался прочь… немедля!
— Ты это мне? — На разъяренного Райерсона стоило посмотреть. — Да ты…
Трое бандитов выхватили револьверы. Из дверей прогремел шестизарядник Кэри, но стоявший справа тощий проворный малый выстрелил тоже. Пуля обожгла живот Кэри. Табат Райерсон успел увернуться от пули. После второго выстрела тощий закрутился волчком, а следующий пригвоздил его к земле.
Райерсон «танцевал» перед дверью, раз за разом нажимая на спуск. В лицо Биллу летели щепки.
Заскочив в комнату, он пустил пулю в сторону Табата и, пробежав через дом, выпрыгнул из окна как раз в тот момент, когда из-за угла появился третий бандит. Оба выстрелили одновременно.
Билл взял пониже, и пуля, пройдя над пряжкой, свалила здорового парня на землю. Бандит, скорчившись, покатился по траве. Следующая пуля угодила ему в грудь, и парень, пуская кровавые пузыри, затих.
Кэри, пригнувшись, выглянул из-за угла. Над головой провизжала пуля, потом вдруг раздался стук копыт, и, выйдя на поляну перед домом, Билл увидел скакавшего к зарослям можжевельника Табата Райерсона.
Поняв, что все только начинается, тихо выругался. Табат теперь знал, с кем имеет дело. Вернется не один. С револьвером наготове Билл подошел к лежавшему на земле парню.
Тощий жилистый малый, помешавший его первому выстрелу, уже скончался.
Кэри вернулся к тому, что лежал за домом. Тоже мертв. Билл нахмурился. Двоих нет, но что толку? Не промахнись он в Райерсона, эти двое, возможно, остались бы в живых.
Рядом появилась Джен.
— У тебя все нормально? — обеспокоенно спросила она.
Она бросила на него испуганный взгляд.
— Угу, — ответил Билл. — Неважно стреляют. Я тоже, — огорченно добавил он. — Промазал в Табата!
— Думаешь, вернется?
— Как пить дать… и с подмогой!
Она налила ему свежего кофе и стала рассматривать красный рубец на животе. Ни капельки крови. Легкая царапина. Но при виде ее Джен побледнела.
— Тебе со стариком лучше уйти в сосны, — посоветовал Вилл. — А я буду держаться здесь.
— Нет, — решительно возразила она. — Это наш дом. Кроме того, папу нельзя двигать.
— Упрямая! — заметил он. — Мужикам такие нравятся.
Она слабо улыбнулась.
— Уж не ухаживаешь ли ты за мной, Билл Кэри?
Он покраснел, потом широко улыбнулся.
— А что? Если бы умел, думаю, поухаживал бы. Правда, кто я такой? Всего лишь несостоявшийся фермер, которого мошенничеством выжили с ранчо, а он в отместку ограбил банк.
— По-моему, в душе ты неплохой человек, Билл.
— Может быть, — пожал он плечами. — Растили человеком. Но с тех пор многое пришлось повидать.
Билл обеспокоенно поглядел на горы. Шериф Бак Уолтерс не из тех, кто отступается от начатого дела. Вчера он шел за Биллом по пятам. Что помешало ему сегодня догнать его?
Он обежал глазами поросший травой склон. Внизу обрамленный тополями журчал ручей. За верхушки деревьев все еще цеплялись клочья тумана. Такой край можно полюбить. Прищурившись, разглядел белоголовых коров, разгуливавших по прекрасному просторному пастбищу. Да, мужчине здесь есть к чему приложить руки.
В душе шевельнулось сожаление. Проклятый банк! Почему он поступил так по-дурацки опрометчиво? Знал же; что его надувают. Обманом вынудили взять ссуду. А он-то думал, что у него просто воруют скот. Ладно, теперь это не имеет никакого значения. Не важно, кто тогда был прав. Ограбив банк, он подставил себя. Переступил черту, очень тонкую на старом Западе, отделявшую законопослушных людей от преступников.
Рассудок говорил ему, что теперь он на одной доске с Табатом Райерсоном и бандой Ястреба, но все его существо бунтовало против этого.
Вспомнив Шафтера, задумался. Старик, безусловно, бандит по духу, но что касалось выяснения отношений с помощью револьверов, старался быть честным и справедливым. А что, если…
Кэри отогнал мелькнувшую мысль. Попасть в Ястребиное Гнездо — дело почти безнадежное.
Шериф Уолтерс тоже не выходил из ума. Несгибаемый блюститель закона ни за что не оставит горячий след. Размышляя о шерифе, Билл вспомнил о золоте и седле. Оглядев пустую тропу, направился в гору. Левая рука oнeмeлa, но двигалась. Пуля прошла над ключицей, не задев кости. Голову лишь поцарапало.
Забравшись в чащу можжевельника, нашел седло, а сумки оказались пусты!
Табат Райерсон!
Билл видел, как сюда поскакал бандит. Прячась от пуль, негодяй наткнулся на его поклажу и прихватил золото!
Кэри поднял сумки. Из одной выпал клочок бумаги.
«Спасибо. Там, куда ты отправишься, тебе оно не потребуется.
Табат», — прочитал он.
Кэри взвалил седло на плечи и, спотыкаясь о камни, побрел под гору. Не помешает оседлать вороного и быть наготове. Когда явится Бак Уолтерс, времени не будет.
Уолтерс! Райерсон! Кэри довольно ухмыльнулся. А что, если оба явятся сюда одновременно? Вот будет потеха! Хмыкнув, стал обдумывать ситуацию.
Уолтерс, видно, потерял его следы по ту сторону горы. Возможно, все еще вертится там. Кэри вспомнил, что долго ехал по каменистому уступу. Но если Бак его увидит, то, естественно, поскачет за ним… И Табат…
Бросив седло на землю, Билл взял волосяную веревку и заарканил вороного. Выводя его из корраля, увидел в дверях мрачно глядевшую на него Джени. На мгновение их взгляды встретились. Резко повернувшись, девушка ушла в дом.
Его вдруг бросило в краску. Она подумала, что он уезжает. С тяжелым сердцем оседлал вороного и вскочил в седло. Шайка может появиться до того, как он найдет шерифа. Надо ухватить свой шанс. Оглянувшись на дверь, повернул вороного к дому.
Джени вышла на крыльцо.
— Винтовка у тебя есть? — отчего-то охрипшим голосом спросил он.
Она молча кивнула.
— Тогда давай мою, — сказал Билл. — Если явятся, удостоверься, что это шайка Райерсона, потом стреляй. Обязательно проверь, потому что это может оказаться полицейский наряд.
С винтовкой наготове развернул вороного и поскакал в гору, откуда приехал накануне. Трижды оглянулся. Дорога не пылила. Только в дверях по-прежнему виднелась тонкая прямая девичья фигурка.
Не прошло и получаса, как он встретил полицейский наряд — плотно скакавших полтора десятка бойцов во главе с высоким седым стариком на гнедом коне. Бак Уолтерс. Рядом с ним щуплый полукровка Антонио Олень. Удивительно, что с таким следопытом они до сих пор не напали на след.
Посмотрев вниз, Билл ухмыльнулся и поднял винтовку. Выстрелив навскидку, попал в дерево в дюжине футов от шерифа. Гнедой поднялся на дыбы, а отряд рассыпался и, мгновение помедлив, с гиканьем понесся на него. Их разделяло несколько сот ярдов, к тому же он хорошо знал местность. А им предстояло пересечь лес, где они, безусловно, поедут с опаской, что тоже их задержит.
Развернув коня, Билл помчался сквозь заросли в сторону от дороги, затем повернул как бы навстречу своим преследователям и, продравшись сквозь можжевельник, снова выбрался на тропу.
Выехав на склон, выше дома Конвей, Кэри обмер: над дорогой к ранчо клубились тучи пыли. Всадники неслись всего в четверти мили от дома!
Пришпорив вороного, он сломя голову помчался под гору, вопреки всему надеясь, что его не заметят. Но не проскакав и сотни ярдов, услышал отдаленные вопли и гиканье. Потом несколько всадников отделились от основной группы и помчались ему наперерез.
Раздался выстрел.
Передний конь споткнулся и упал. Билл Кэри разглядел поднимавшийся из окна дома легкий дымок.
Бандиты рассредоточились и продолжали мчаться к дому. Вскинув на бешеном скаку винтовку, Билл послал пулю навстречу группе, не остановившейся на выстрел девушки.
С такого расстояния, да еще на скаку, он не надеялся в кого-то попасть, но выстрел, как и предполагал, поумерил пыл нападавших. Уже совсем недалеко от дома на него из кустов выскочили двое. Выстрелив навскидку, Кэри увидел, как один, раскинув руки, свалился на землю. Второй развернул коня. Но Билл успел пустить ему в след одну за другой три пули. Лошадь упала, а бандит приземлился где-то в заросли мескита.
Вороной ворвался во двор. Соскочив на ходу, Билл побежал к дому. Дверь распахнулась, и он вскочил внутрь.
Джени оглядела его возбужденно блестевшими глазами и опустила засов.
Первая пуля разбила стекло и пробила умывальный тазик. Вторая глухо стукнула в подоконник. Встав на колени, Кэри дважды выстрелил по кустам за корралем и, отпрянув от окна, перезарядил винтовку.
И тут во дворе раздался истошный крик. Выглянув в окно, Билл разглядел спускавшуюся из леса длинную цепочку всадников.
Джени испуганно посмотрела на него.
— Полицейский отряд! — мрачно пояснил он.
Ругая свою беспомощность, отец Джени поднялся на локте. Из кустов выскочил человек. Заговорило ее ружье. Парень споткнулся и снова полез в мескитник.
А снаружи начался сущий ад. Гремели выстрелы. В стену дома барабанили пули. Ржала раненая лошадь.
Выхватив шестизарядники, Билл подскочил к двери. Распахнув ее, выстрелил в выглядывавшего из-за угла корраля человека. Парень, раскинув руки, упал ничком.
Бой отдалялся. И бандиты, и полицейские дрались на скаку.
Кэри, сердито хмурясь, прижался к стене. Табат Райерсон вернулся, чтобы убить его. Не похоже, что он уже вышел из игры. Этот не уедет, пока не доберется до него или пока сам не расстанется с жизнью.
Тогда где он?
Прижимаясь к бревнам, Кэри скользнул вдоль стены. Между домом и корралем пусто, только спиной к нему лежит убитая лошадь. В коррале все спокойно. На углу — покойник; второй упал поперек лотка.
Конюшня! Выскочив из укрытия, Билл стремительно бросился через двор. Обежав корраль, нырнул за стену конюшни. Медленно поднялся, стараясь заглянуть в окошко.
Никого не видно. В открытую дверь лился солнечный свет, освещая оглобли старой коляски. Сверху, с небольшого сеновала, свисали клочки сена. Ни души. Ни движения. Никаких признаков человека.
Перестрелка становилась все более беспорядочной и затихала вдали. Кто-то брал верх, и, зная Бака Уолтерса и его крепких парней, Кэри не сомневался, за кем победа.
Билл осторожно обогнул угол и застыл у двери конюшни. Если войти, его освещенная солнцем фигура станет идеальной мишенью. Но он будет там несмотря ни на что! Им овладела буйная бесшабашность. Где наша не пропадала! Он не любил прятаться. Привык смотреть неприятностям в лицо, полагаясь на везение и быструю руку.
Стремительный прыжок сквозь солнечный столб — и он скрылся в тени. Одновременно прогремел выстрел. Сверху посыпалась пыль. Однако он успел засечь вспышку. Табат Райерсон прятался за коляской!
Кэри, стреляя, вышел на открытое место. Он видел только неясную тень, но изрешетил эту тень свинцом и для верности пустил несколько пуль кругом. Почувствовав удар, упал на колени. Поднялся шатаясь, перезарядил револьвер. Услышал выстрел Райерсона. Что-то отбросило его в угол стойла. Потом увидел выходившего на открытое место Табата. Одну за одной выпустил четыре пули. Все четыре пришлись по карману рубашки.
Табат, скорчившись, упал. Сердце разнесло в куски, но он все еще цеплялся за жизнь и с ненавистью посмотрел на Кэри.
— Проклятье, тебе всегда выпадал мой номер! — выдохнул он. — Ненавижу, но ты оказался живуч, как мул!
Бандит обмяк, глаза потухли. Глядя на изрешеченное пулями тело, Билл Кэри машинально заполнял барабаны патронами. Убитый был изрядно начинен свинцом.
— Ты тоже крепкий малый! — тихо произнес он. — Очень крепкий!
Выйдя на свет, Кэри нос к носу столкнулся с въезжавшим во двор шерифом Уолтерсом и несколькими его парнями. Застегнув кобуры, сжав зубы, стал ждать.
Джени, как уже много раз, стояла в дверях. Он понял, что никогда теперь ее не забудет.
Неожиданно его охватило странное чувство одиночества. Уолтерс смотрел на него.
— Похоже, Билл, тебе от них крепко досталось, — сдержанно заметил он. — Правда, хочу извиниться.
— За что? — Кэри удивленно поднял глаза на грозного шерифа.
— Да за то, — с невинной миной ответил Бак, — что подумал на тебя! Старина Хэнкинс клялся, что его ограбил ты. Но он такой пройдоха, что пробы негде ставить. Только когда нашли золото в сумках Райерсона, поняли, кто вор. Словом, бандит он и есть бандит. Во всяком случае, утром видели тебя на вороном, а грабитель ускакал совсем на другом коне.
— Вот уже действительно смешно, — нахально глядя на шерифа, заметил Кэри, — как иногда можно ошибиться?
— Верно, — согласился Уолтерс. — Даже такой повидавший виды парень, вроде тебя, и то может раз ошибиться. — Шериф потрепал коня по шее. — Но нет никакого резона ошибаться второй раз!
Билл Кэри взглянул на сиявшую от радости Джени Конвей.
— Ты прав как никогда, Бак, — ответил он. — Если уеду с этого ранчо, совершу следующую ошибку! Заезжай когда-нибудь к нам в гости!
— К вам? — Уолтерс посмотрел на него, потом на девушку. — А-а, понимаю. — Бак повернул коня, потом оглянулся: — А пирог с вишней она испечь сумеет?
— Спрашиваешь! — улыбнулся Кэри. — Да когда поженимся, она…
Он оглянулся на дверь. Девушка исчезла.
— Вот что, шериф, не мешай, — продолжал улыбаться Билл. — Видишь, у меня семья?