— Сомневаюсь! — Спунер вытащил табак и начал сворачивать самокрутку, наблюдая за ними. Потом, резко подавшись вперед, схватил Марию за руку, заставив подняться на ноги, и втолкнул в холл. Звеня шпорами, он вошел за ней в гостиную и с силой толкнул ее на диван.
— Бесполезно поднимать шум, — сказал он, затягиваясь сигаретой. — Это не приведет ни к чему хорошему, — он стряхнул пепел и нахально ухмыльнулся, — и не надейся, что кто-нибудь придет. Мне придется убить любого, кто появится здесь.
— Вернется Пико.
— Это, мисс, меня нисколько не волнует. — Он пересек комнату, взял из буфета бутылку виски и два бокала. Наполнив их, протянул ей один. — Пей и не говори, что я не великодушный.
— Я не пью.
Спунер наслаждался, не переставая, однако, бросать косые взгляды на окна. Он не собирался ни торопить события, ни уступать.
— Пей!
— Нет!
Довольная улыбка сошла с его губ.
— Возьми бокал и выпей! Или я волью тебе сам.
Мария взяла бокал и плеснула виски ему в глаза. Он ожидал такой реакции. Трудно было предположить, что этот крупный, тяжелый человек может двигаться так быстро. Но он выбил бокал из ее руки и всей пятерней ударил по лицу.
Девушка упала на колени, но тут же вскочила на ноги, голова ее раскачивалась от сильного удара. Она быстро поставила перед собой стул. Схватив бутылку, он отпил виски, потом, ухмыляясь, подошел и одним движением отшвырнул стул к стене. Деться Марии было некуда, ее глаза отчаянно искали какой-нибудь подходящий предмет для защиты, но ничего не попадалось.
И в это мгновение они оба услышали шаг идущей лошади.
Грязно выругавшись, Спунер вытащил револьвер и быстро встал сбоку от окна. Потом громко рассмеялся. У крыльца стояла лошадь без седока, лошадь Дэна Шаттока. Чтобы отвезти хозяина на ранчо Райли, Пико поймал первую попавшуюся. Оставшись одна, лошадь Шаттока вернулась домой.
Спунер повернулся к Марии.
— Золотко, лучше будь ласковой со Стратом. Твой дядя не приедет домой. Это его лошадь, и на седле кровь.
Забыв о Спунере, Мария подбежала к окну, отдернула занавеску и увидела лошадь — один повод закрутился вокруг луки, другой тащился по земле. Пятна крови виднелись на седле и на боку.
Скрипнула половица, она отпрянула от окна и как раз вовремя, так как Спунер оказался почти над ней. Она быстро увернулась. Он остановился, чтобы еще раз отхлебнуть виски, и, разглядывая ее с довольной ухмылкой, двинулся на девушку.
Гейлорд тоже встретил лошадь без седока, узнал ее и замедлил ход, обдумывая, что сказать Марии о дяде. Выезжая из леса не по главной дороге, он увидел лошадь Спунера, которую хорошо запомнил во время налета, стоящую возле дома Шаттока.
Накануне Кио рассказал ему о том, что произошло у ручья. И теперь Райли не на шутку встревожился и быстро направился к двери на кухню, заглядывая в каждое окно. Распахнув ее, обнаружил повара, лежащего на полу с кровоточащей раной на голове. Из гостиной донесся тихий мужской смех и грохот падающей мебели. Когда Райли прокрался в дом, перед ним предстала картина, которая всколыхнула в нем такую же ярость, какую Гейлорд испытал в страшную ночь гибели отца. Пьяный Спунер с револьвером в руке гонялся по комнате за побелевшей от страха Марией. Как загнанный зверек, она металась от стола к буфету, расшвыривая стулья.
— Привет, Страт, — окликнул Райли.
Мария вскрикнула, а плечи Спунера дернулись, как от удара.
Огромный ганфайтер медленно обернулся и, посмотрев на неожиданного визитера, успокоился — он один.
— Привет, парень! — Спунер знал, что сейчас сделает, и, усмехнувшись, спросил: — Готов умереть?
Один прыжок в сторону — и бандит встал позади Марии, вытолкнув девушку как раз на линию огня Райли. Но она разгадала его маневр и, когда рука насильника потянулась к оружию, бросилась на пол.
Чтобы обезопасить Марию, Гейлорд хладнокровно шагнул влево, одновременно выхватил револьвер, выстрелил и тут же почувствовал резкий удар — пуля Спунера обожгла ему шею. Держа локоть на бедре и чуть повернув дуло, Гейлорд выстрелил еще раз. И опять ощутил сильный удар, на сей раз в ногу. Когда стрелял в третий раз, нога начала подгибаться. Но именно третья пуля, попав в револьвер Спунера, отлетела вверх и разворотила его горло от подбородка до уха.
Страт медленно заваливался, моргая глазами и пытаясь придать револьверу устойчивость. Он был ранен, но не знал, как тяжело. И снова попытался прицелиться.
Согнувшись, Райли кинулся на пол — пуля просвистела у самого лица. Приподнявшись на локте, он нажимал и нажимал на спуск. Грохот пальбы сотрясал комнату, пока барабан не опустел. В щеку Райли впились щепки, и он оглох от удара пули о пол рядом с ним.
Отбросив оружие, Гейлорд кинулся под ноги Спунеру и повалил его. Перевернувшись, увидел, что лицо и шея бандита залиты кровью: негнущимися пальцами тот попытался добраться до глаз противника. Райли изловчился и кулаком ударил Спунера по лицу. Это взбесило ганфайтера. Он ринулся на Райли, который, откатившись в сторону, встал на колени и, протянув назад руку, схватил за горлышко бутылку, размахнулся и со всей силой саданул Страта по голове. В разные стороны посыпались осколки.
Спунер упал ничком, пытаясь опереться на руки, и посмотрел на Райли дикими глазами.
— Бразос! — прохрипел он. — Я тебя узнал! Ты пацан из Бразоса — два на четыре…
Он поднялся на ноги, сделал два больших шага на негнущихся ногах и рухнул. Потом перевернулся и умер.
Мария бросилась к Райли, и они обнялись. Из кухни донесся стон. Гейлорд попытался пойти туда, но нога не слушалась. Шок прошел, и он почувствовал слабость и боль.
Много позже, когда он лежал в постели и уже ушел док Бимэн, Мария спросила его:
— Что он болтал о парне два на четыре из Бразоса?
— Там я вырос. Он вспомнил меня. Это было очень давно.
Если через много лет вы приедете в места, где растет полынь и люпин, и по извилистым тропам доберетесь до склонов, поросших осиной и соснами, отпустите поводья среди лилий и водосборов и прислушайтесь к ветру. Не смотрите вниз, не ищите дома Райли у подножия Свит-Алис-Хиллз — его там нет. С годами не меняются только горы. А если вы поедете через бугристые красные земли туда, где течет Колорадо, за Денди-Кроссинг, вы увидите, что путь, по которому они прошли из Спэниш-Форк, не стал легче.
Римрока больше нет. После сильных наводнений, которые разрушили его, остались только фундаменты домов и пара старых срубов. А выше, на склоне горы похоронен Айра Вивер, и рядом с ним Дэн Шатток, который дожил до второго внука, и шериф Ларсен, умерший в девяносто два года.
Кио женился на Пег Оливер, и один из четырех их правнуков погиб в Корее серым ноябрьским днем, когда раненный и отрезанный от своего отряда 27-го полка дрался до конца, показав всем, из чего сделано старое поколение. У него было семь гранат и автоматическая винтовка Браунинга и двадцать три мертвых китайца к тому моменту, когда кончились боеприпасы.
После того, как Ларсен ушел в отставку, Кио был избран шерифом, а Пэрриш стал его заместителем. Он пытался помешать ограблению банка и застрелил двух гангстеров с Востока, но и сам схватил роковую пулю. Его последними словами были: «Джим Колберн планировал ограбления лучше».
Колберн оставался на ранчо до тех пор, пока оно существовало, а потом перебрался в Аризону. Время от времени к нему наезжали и спрашивали, правда ли, что старые времена были такими жестокими, но мало кто интересовался его собственной жизнью. Он выглядел тихим человеком с непослушной прядью седых волос и добрыми голубыми глазами.
Гейлорд и Мария переехали в Калифорнию, пришло время позаботиться об образовании детей, но годы, проведенные ими на ранчо, были самыми счастливыми в их жизни.
Когда сенатор Джеймс Колберн Райли женился на Бланш Кио, то своей медовый месяц они провели близ каньона Фейбл — каньона грез у подножия Свит-Алис-Хиллз. В первый вечер в кемпинге их проводник и погонщик принес к костру плоский обломок скалы, и Райли сказал:
— Похож на старый закладочный камень.
— Может быть, индейский? — предположил проводник. — Примерно до 1900 года здесь никто не жил. Хотя люди вне закона начали осваивать земли Руст уже после 1885 года.
Райли посмотрел на Бланш, но она промолчала.
Позже, когда Райли случайно нашел в земле у костра старую гильзу, проводник повертел ее в руках и посоветовал:
— Сохраните ее, теперь таких не делают.
— Бесполезно поднимать шум, — сказал он, затягиваясь сигаретой. — Это не приведет ни к чему хорошему, — он стряхнул пепел и нахально ухмыльнулся, — и не надейся, что кто-нибудь придет. Мне придется убить любого, кто появится здесь.
— Вернется Пико.
— Это, мисс, меня нисколько не волнует. — Он пересек комнату, взял из буфета бутылку виски и два бокала. Наполнив их, протянул ей один. — Пей и не говори, что я не великодушный.
— Я не пью.
Спунер наслаждался, не переставая, однако, бросать косые взгляды на окна. Он не собирался ни торопить события, ни уступать.
— Пей!
— Нет!
Довольная улыбка сошла с его губ.
— Возьми бокал и выпей! Или я волью тебе сам.
Мария взяла бокал и плеснула виски ему в глаза. Он ожидал такой реакции. Трудно было предположить, что этот крупный, тяжелый человек может двигаться так быстро. Но он выбил бокал из ее руки и всей пятерней ударил по лицу.
Девушка упала на колени, но тут же вскочила на ноги, голова ее раскачивалась от сильного удара. Она быстро поставила перед собой стул. Схватив бутылку, он отпил виски, потом, ухмыляясь, подошел и одним движением отшвырнул стул к стене. Деться Марии было некуда, ее глаза отчаянно искали какой-нибудь подходящий предмет для защиты, но ничего не попадалось.
И в это мгновение они оба услышали шаг идущей лошади.
Грязно выругавшись, Спунер вытащил револьвер и быстро встал сбоку от окна. Потом громко рассмеялся. У крыльца стояла лошадь без седока, лошадь Дэна Шаттока. Чтобы отвезти хозяина на ранчо Райли, Пико поймал первую попавшуюся. Оставшись одна, лошадь Шаттока вернулась домой.
Спунер повернулся к Марии.
— Золотко, лучше будь ласковой со Стратом. Твой дядя не приедет домой. Это его лошадь, и на седле кровь.
Забыв о Спунере, Мария подбежала к окну, отдернула занавеску и увидела лошадь — один повод закрутился вокруг луки, другой тащился по земле. Пятна крови виднелись на седле и на боку.
Скрипнула половица, она отпрянула от окна и как раз вовремя, так как Спунер оказался почти над ней. Она быстро увернулась. Он остановился, чтобы еще раз отхлебнуть виски, и, разглядывая ее с довольной ухмылкой, двинулся на девушку.
Гейлорд тоже встретил лошадь без седока, узнал ее и замедлил ход, обдумывая, что сказать Марии о дяде. Выезжая из леса не по главной дороге, он увидел лошадь Спунера, которую хорошо запомнил во время налета, стоящую возле дома Шаттока.
Накануне Кио рассказал ему о том, что произошло у ручья. И теперь Райли не на шутку встревожился и быстро направился к двери на кухню, заглядывая в каждое окно. Распахнув ее, обнаружил повара, лежащего на полу с кровоточащей раной на голове. Из гостиной донесся тихий мужской смех и грохот падающей мебели. Когда Райли прокрался в дом, перед ним предстала картина, которая всколыхнула в нем такую же ярость, какую Гейлорд испытал в страшную ночь гибели отца. Пьяный Спунер с револьвером в руке гонялся по комнате за побелевшей от страха Марией. Как загнанный зверек, она металась от стола к буфету, расшвыривая стулья.
— Привет, Страт, — окликнул Райли.
Мария вскрикнула, а плечи Спунера дернулись, как от удара.
Огромный ганфайтер медленно обернулся и, посмотрев на неожиданного визитера, успокоился — он один.
— Привет, парень! — Спунер знал, что сейчас сделает, и, усмехнувшись, спросил: — Готов умереть?
Один прыжок в сторону — и бандит встал позади Марии, вытолкнув девушку как раз на линию огня Райли. Но она разгадала его маневр и, когда рука насильника потянулась к оружию, бросилась на пол.
Чтобы обезопасить Марию, Гейлорд хладнокровно шагнул влево, одновременно выхватил револьвер, выстрелил и тут же почувствовал резкий удар — пуля Спунера обожгла ему шею. Держа локоть на бедре и чуть повернув дуло, Гейлорд выстрелил еще раз. И опять ощутил сильный удар, на сей раз в ногу. Когда стрелял в третий раз, нога начала подгибаться. Но именно третья пуля, попав в револьвер Спунера, отлетела вверх и разворотила его горло от подбородка до уха.
Страт медленно заваливался, моргая глазами и пытаясь придать револьверу устойчивость. Он был ранен, но не знал, как тяжело. И снова попытался прицелиться.
Согнувшись, Райли кинулся на пол — пуля просвистела у самого лица. Приподнявшись на локте, он нажимал и нажимал на спуск. Грохот пальбы сотрясал комнату, пока барабан не опустел. В щеку Райли впились щепки, и он оглох от удара пули о пол рядом с ним.
Отбросив оружие, Гейлорд кинулся под ноги Спунеру и повалил его. Перевернувшись, увидел, что лицо и шея бандита залиты кровью: негнущимися пальцами тот попытался добраться до глаз противника. Райли изловчился и кулаком ударил Спунера по лицу. Это взбесило ганфайтера. Он ринулся на Райли, который, откатившись в сторону, встал на колени и, протянув назад руку, схватил за горлышко бутылку, размахнулся и со всей силой саданул Страта по голове. В разные стороны посыпались осколки.
Спунер упал ничком, пытаясь опереться на руки, и посмотрел на Райли дикими глазами.
— Бразос! — прохрипел он. — Я тебя узнал! Ты пацан из Бразоса — два на четыре…
Он поднялся на ноги, сделал два больших шага на негнущихся ногах и рухнул. Потом перевернулся и умер.
Мария бросилась к Райли, и они обнялись. Из кухни донесся стон. Гейлорд попытался пойти туда, но нога не слушалась. Шок прошел, и он почувствовал слабость и боль.
Много позже, когда он лежал в постели и уже ушел док Бимэн, Мария спросила его:
— Что он болтал о парне два на четыре из Бразоса?
— Там я вырос. Он вспомнил меня. Это было очень давно.
Если через много лет вы приедете в места, где растет полынь и люпин, и по извилистым тропам доберетесь до склонов, поросших осиной и соснами, отпустите поводья среди лилий и водосборов и прислушайтесь к ветру. Не смотрите вниз, не ищите дома Райли у подножия Свит-Алис-Хиллз — его там нет. С годами не меняются только горы. А если вы поедете через бугристые красные земли туда, где течет Колорадо, за Денди-Кроссинг, вы увидите, что путь, по которому они прошли из Спэниш-Форк, не стал легче.
Римрока больше нет. После сильных наводнений, которые разрушили его, остались только фундаменты домов и пара старых срубов. А выше, на склоне горы похоронен Айра Вивер, и рядом с ним Дэн Шатток, который дожил до второго внука, и шериф Ларсен, умерший в девяносто два года.
Кио женился на Пег Оливер, и один из четырех их правнуков погиб в Корее серым ноябрьским днем, когда раненный и отрезанный от своего отряда 27-го полка дрался до конца, показав всем, из чего сделано старое поколение. У него было семь гранат и автоматическая винтовка Браунинга и двадцать три мертвых китайца к тому моменту, когда кончились боеприпасы.
После того, как Ларсен ушел в отставку, Кио был избран шерифом, а Пэрриш стал его заместителем. Он пытался помешать ограблению банка и застрелил двух гангстеров с Востока, но и сам схватил роковую пулю. Его последними словами были: «Джим Колберн планировал ограбления лучше».
Колберн оставался на ранчо до тех пор, пока оно существовало, а потом перебрался в Аризону. Время от времени к нему наезжали и спрашивали, правда ли, что старые времена были такими жестокими, но мало кто интересовался его собственной жизнью. Он выглядел тихим человеком с непослушной прядью седых волос и добрыми голубыми глазами.
Гейлорд и Мария переехали в Калифорнию, пришло время позаботиться об образовании детей, но годы, проведенные ими на ранчо, были самыми счастливыми в их жизни.
Когда сенатор Джеймс Колберн Райли женился на Бланш Кио, то своей медовый месяц они провели близ каньона Фейбл — каньона грез у подножия Свит-Алис-Хиллз. В первый вечер в кемпинге их проводник и погонщик принес к костру плоский обломок скалы, и Райли сказал:
— Похож на старый закладочный камень.
— Может быть, индейский? — предположил проводник. — Примерно до 1900 года здесь никто не жил. Хотя люди вне закона начали осваивать земли Руст уже после 1885 года.
Райли посмотрел на Бланш, но она промолчала.
Позже, когда Райли случайно нашел в земле у костра старую гильзу, проводник повертел ее в руках и посоветовал:
— Сохраните ее, теперь таких не делают.