— Интересный молодой человек, — прокомментировал он.
— Он славный, — отозвалась она в раздумье. — И сильный, очень сильный.
— Естественно. Он же кузнец.
— Я не о том. Возможно, мне надо было сказать «крепкий» или «твердый». По-моему, он пока не знает, чего ищет в жизни, но когда поймет — добьется всего, чего пожелает.
Глава 9
Глава 10
— Он славный, — отозвалась она в раздумье. — И сильный, очень сильный.
— Естественно. Он же кузнец.
— Я не о том. Возможно, мне надо было сказать «крепкий» или «твердый». По-моему, он пока не знает, чего ищет в жизни, но когда поймет — добьется всего, чего пожелает.
Глава 9
Шанаги ехал на мустанге, чалом жеребце с белым пятном на груди. Как только он сел в седло, сразу понял, что под ним настоящий конь. Чалый рысью выбежал на улицу и, почувствовав свободу, тут же стал брыкаться. Том, ездивший верхом почти всю жизнь, с мустангами столкнулся впервые и не знал, каким чудом остался в седле, но тем не менее остался. И когда галопом несся из города, то слышал за спиной приветственные крики зевак, которые с интересом за ним наблюдали.
Карпентер дал ему последний совет. Стадо Паттерсона двигалось со скоростью двенадцать миль в день, сейчас, наверное, меньше — торговец рассчитывал подкормить бычков на сочной траве перед продажей.
Прерия уже не показалась Шанаги такой ровной и безликой, как прежде. Невысокие холмы как бы перетекали один в другой, между ними темнели ложбины. Отъехав достаточно далеко от города, Том остановил коня и огляделся. Везде, куда ни кинь взгляд, колыхалась под ветром изумрудная трава. До него дошло, что он находится в центре равнины бизонов. Гигантских животных еще не видел, лишь вдалеке заметил небольшое стадо антилоп. Но сильнее всего его поразила тишина — ни звука, кроме тихого шороха травы.
Несколько минут он сидел не шевелясь, ощущая свежесть ветра на лице, вдыхал несравненный аромат степей, и понемногу все его тревоги ушли, как бы растворились в первозданном просторе.
Он тронул коня, и вновь заботы вернулись. Как разгадать тайну молодой женщины? Кто она?
Ясно, что остановилась не в городе. Вряд ли станет жить у Хэнка Драко — не такого склада. Возможно, поселилась где-то к западу. Однако выглядела слишком свежей, когда утром возвращалась на станцию. Значит, место, где она ночует, недалеко и там можно привести в порядок себя и одежду.
Недалеко… Но где?
Размышляя над этим вопросом, Шанаги ехал строго на юг. Временами ему казалось, что под необъятным небом он плывет по бескрайнему морю. Постепенно его привычное напряжение стало спадать. Впервые за несколько дней он почувствовал себя расслабленным, отдохнувшим. Даже заговорил с чалым, и конь, двигая ушами, явно радовался ласковому тону его голоса. Том всегда любил лошадей, а этот норовистый красавец ему особенно нравился. Заметив родничок, он подвел к нему мустанга и позволил напиться, сидя в седле и изучая местность.
Уезжая от родника, вдруг заметил отпечатки копыт. Шанаги не умел читать следы, но все же разобрал, что к водопою спускались три лошади. Развернув коня, он поехал по следам и скоро обнаружил место, где всадники спешились и некоторое время чего-то ждали. Там смешались следы лошадей и валялось несколько окурков. Затем ему попались следы четвертого всадника, подъехавшего с северо-востока. Том задумчиво склонился над ними. Никудышный следопыт, он достаточно знал о подковах и подкованных лошадях, чтобы сразу определить, что работу выполнял Карпентер.
Всадник не спешился, а остался в седле, поговорил с теми, кто его ждал, развернулся и двинулся назад по своим старым следам.
Может, случайно встретились и остановились напоить лошадей и перекурить?
К ночи шериф удалился от города на расстояние, которое стадо проходит за три дня. Он разбил лагерь под тополями в низине, где нашел остатки старого кострища, усвоив простую истину, что в прерии самое подходящее место для лагеря как раз то, где кто-то уже останавливался до тебя. Здесь было все, что нужно любому путешественнику, — вода, тень, топливо для костра и сочная трава.
Рассвет Том встретил в седле. Из того, что сказали Карпентер и Пендлтон, он понял, что стадо находится не более чем в четырех-пяти днях пути от города, и ехал, вглядываясь в горизонт, выискивая облако пыли или другие признаки движущегося скота.
На закате следующего дня, поднявшись на невысокий холм, он увидел их.
До стада оставалось несколько миль, но темная линия плотно бредущих животных и несколько мелькающих точек — ковбоев — уже отчетливо различались. Примерно через час Том въехал в длинную узкую долину, где стоял кухонный фургон да тонкий дымок вился над костром. Значит, здесь стадо и заночует.
Рысью спускаясь к костру по длинному склону, Шанаги заметил, как повар в белом когда-то переднике и помятой шляпе вынул из фургона винчестер и положил его на откинутый задний борт. Гость сбавил скорость.
Медленно подъезжая к костру, он крикнул:
— Я ищу стадо Паттерсона.
Повар, хмурый человек с отвисшими усами, без почтения глянул на шерифскую звезду на рубашке Тома и ответил:
— Ты его нашел.
— Можно мне подождать?
— Слезай, подсаживайся. — Молча размяв кусок теста, лежавшего перед ним на борту фургона, повар спросил: — А где Риг Барретт?
— Я за него.
— Теперь принято посылать детей, чтобы они выполняли мужскую работу? — насупившись, проворчал он.
Том сдвинул шляпу на затылок.
— Я выполняю мужскую работу с двенадцати лет, — ответил он спокойно, а немного погодя добавил: — Вы, наверное, лучший повар на перегоне?
Человек выпрямился.
— Я просто делаю свою работу. С чего вы взяли, что я лучший?
— Мне сказали, что у Винса Паттерсона все самое лучшее.
— Ну, — голос повара стал чуть добрее, — делаю что могу. Ведь там, позади, едут голодные ребята.
— Надеюсь, что-нибудь останется для голодного шерифа? — улыбнулся Шанаги.
Он оглянулся и увидел, что в лощину въехали двое. Один из них — Винс Паттерсон, догадался Том. Другой, очевидно, старший на перегоне.
Шанаги встал. Он давно уже решил, что не сможет с ходу выиграть у Паттерсона. Один взгляд на владельца стада показал, что не ошибся. Надежду оставляло лишь то, что Паттерсона все считали разумным человеком, хотя и упрямым.
— Мистер Паттерсон? — обратился Том. — Меня зовут Том Шанаги. Мне нужна ваша помощь.
— Помощь? — удивился Паттерсон, ожидавший строгого предупреждения не появляться в городе или вызова на поединок. — Что означает ваша просьба?
Он спешился, сопровождавший его ковбой, небольшого роста крепкий, жилистый парень, тоже. Шанаги тут же почувствовал, как он опасен. Ковбой был ганфайтером, нанятым специально для охраны стада.
— Риг не смог приехать, — объяснил Шанаги, — я был вынужден взяться за это дело. Но Риг не дурак, черт побери, он понимал, что в столкновении между перегонщиками скота и горожанами есть какая-то особая подоплека.
— Что вы хотите сказать?
— Риг догадался — и я с ним согласен, — что кто-то хочет использовать вас в своих целях.
Паттерсон замер.
— Использовать меня? Будь я проклят, если меня кто-нибудь использует! О чем вы говорите?
— Вы имеете зуб на Хэнка Драко, и правильно. Но люди пугают себя тем, что вы якобы собираетесь сжечь город, где убили вашего брата. Этой болтовне я, конечно, не верю, потому что вы достаточно разумный человек, чтобы не наказывать множество невинных за то, что сделал один чертов идиот. Но есть такие, кто поверил в угрозу и готовятся к войне с вами. Слухи подогревают в чем-то заинтересованные лица…
— Ну и что?
— А то, что эти люди решили во время драки украсть деньги, предназначенные для уплаты за ваш скот. Правда, я еще точно не знаю, кто они.
Паттерсон уставился на Шанаги, потом повернулся к повару.
— Фред, налей нам, пожалуйста, кофе. — И обратился к шерифу: — Садитесь. Я хочу поговорить с вами.
Усевшись, Паттерсон холодно смерил Тома взглядом с головы до ног.
— Я вас не знаю.
— И не можете знать. Я приехал недавно, как, наверное, каждый второй тут. В городе решили, что я подойду на должность шерифа.
— А что с Хэнком Драко?
— Он сидит у себя на ранчо. — Подумав, Шанаги добавил: — Мне сказали, что его нужно выгнать с должности, я так и сделал.
— Вы выгнали Хэнка Драко?
— Да.
— И он спокойно снес позор?
— Полагаю, мой поступок ему не пришелся по вкусу.
Паттерсон еще раз пристально оглядел его. Том знал, что его тщательно оценивает очень опытный, зрелый боец, и в глубине души радовался. Такие, как Паттерсон, совершают меньше ошибок, чем самоуверенные юнцы или мнящие себя «крутыми» скандалисты, которые изо всех сил стараются всем на свете показать, какие они плохие.
— Риг догадался, что готовится ограбление. Он поехал в Канзас-Сити разобраться, и там с ним что-то случилось. Мне пришлось взяться за его работу.
Паттерсон не спускал с него взгляда.
— Риг знал, что вы справитесь?
Шанаги пожал плечами:
— Вон там, у седла, ружье Рига.
Любым путем он должен завоевать доверие Винса и заставить его подумать и взглянуть на проблему с другой стороны и, если не добиться от него помощи городу, то, по крайней мере, удержать от набега и мести. Ради этого Том был готов на все что угодно.
— Между прочим, мистер Паттерсон, меня просили передать вам привет.
— Привет? Кто?
— Одна очень симпатичная молодая леди. Она еще сказала, что очень любит своего дядю Винса.
Скотовод улыбнулся неожиданно ласково.
— Похоже на Джейн. — В голосе его появилась нежность. — Вы знакомы с Джейн?
— Разговаривал с ней перед тем, как отправиться в путь, — спокойно ответил Шанаги. — Я не знаю ее так хорошо, как хотелось бы… — Паттерсон и его старший по перегону ели Тома глазами, и он залился густой краской. — Она красивая молодая леди, а я всего лишь простой ирландский парень, который получил работу шерифа только потому, что за нее никто не брался.
Несколько минут все молчали. Ковбой начал сворачивать самокрутку. Наконец Паттерсон сказал:
— Если за работу никто не брался, зачем же вы за нее взялись?
— Во-первых, потому что ее надо выполнять. Во-вторых, потому что мне кажется, я смогу ее выполнить. Я чертовски хорошо понимаю, что могу положить одного вашего человека, если повезет — двух или трех, но со всеми не справлюсь. Однако рассчитываю на то, что сказал Риг.
— И что же он сказал?
— Что вы упрямый, твердолобый человек, но при этом честный и разумный. Он хотел сделать то, что сделал я: выехать вам навстречу и поговорить.
— А если я не послушаюсь?
— Тогда я буду защищать город всеми доступными средствами. Если выиграю, то потеряю несколько прекрасных людей. Если выиграете вы, то погибнет хороший молодой город, который только-только начал вставать на ноги. И тогда вам придется гнать стадо еще сто пятьдесят миль на другой рынок через земли, где нет пастбищ. А пока будет идти война, бандиты похитят деньги, и получится, что мы с вами им поможем. Я не сомневаюсь, что вы порядочный человек, мистер Паттерсон, и как бы ни ненавидели наш город, не захотите помочь банде воров украсть деньги, предназначенные для вас и ваших ковбоев.
В долину лавиной вливалось стадо, и парень кинулся в седло, чтобы помочь развернуть его.
Паттерсон задумчиво прихлебывал кофе. Том молчал. Наконец Паттерсон спросил:
— Кто входит в банду?
— Мистер Паттерсон, — медленно произнес Шанаги, — я работаю над этим, но сейчас ничего не знаю. Кажется, мне удалось распознать троих, но где они прячутся и сколько человек участвует в деле, мне неизвестно. Знаю, что среди них есть женщина.
— Женщина?
— Да, сэр. И наше преимущество в том, что она считает нас сборищем идиотов.
— Может быть, она права, — пробормотал Паттерсон. — Похоже, так оно и есть.
— Я не собираюсь отдавать им эти деньги, сэр. Ни единого ржавого цента.
— Вы сказали, что нужна моя помощь. В чем она состоит?
— Здесь густая и сочная трава. Трава вокруг города к западу и востоку не так хороша. Я хотел попросить вас, чтобы вы задержались… подкормили стадо, пока я не разберусь с жульем. Мне нужна пара дней. Похоже, у них все расписано по минутам. Они высчитали, когда вы прибудете в город, и как только предпримете атаку, спокойно, быстро и умело проведут свою операцию. Пока скотоводы с горожанами воюют, налетчики заберут деньги и смотаются. И кто в результате окажется наказан? Если вы задержите стадо здесь, то произойдет следующее: ваш скот откормится, их план сорвется, а у меня будет возможность кое-что разузнать. Уверен, если вы не появитесь вовремя, они что-нибудь предпримут,
Паттерсон снова наполнил их чашки.
— Как вас угораздило попасть в такой переплет?
— Сын Драко с приятелями собирались повесить Джоша Лунди, а за компанию и меня. Я убедил их воздержаться. И потом место Рига Барретта не могло пустовать.
— Где сейчас Хэнк Драко?
— Скорее всего на своем ранчо. Ваши отношения с Драко меня не касаются. Мне он показался полукойотом-полушакалом. По-моему, способен убить всякого, кто не может оказать сопротивление. Но если вы собираетесь выяснять с ним отношения, не делайте этого в городе.
— Вы диктуете мне правила?
— Да, сэр. Вы устанавливаете порядок на своем ранчо, я — в городе. То, что происходит за пределами города, — не моя забота. Меня наняли охранять порядок не во всем штате Канзас, а только на территории города.
Винс Паттерсон допил кофе и взглянул на свое стадо. Некоторые коровы уже лежали, другие щипали траву. Несколько ковбоев направлялись к костру. Скоро сядет солнце.
— Вы переночуете с нами? — спросил Паттерсон.
— Если позволите, сэр.
Паттерсон опять внимательно посмотрел на Тома:
— Вы всегда разговариваете так уважительно?
— Нет, сэр, — усмехнулся Шанаги. — Но вы джентльмен. Против такого не годятся ни мои кулаки, ни мой револьвер.
Паттерсон долго сверлил его взглядом, а затем рассмеялся:
— Ладно, черт возьми, оставайтесь на ночь. Утро вечера мудренее. — Он протянул руку. — Никаких обещаний я вам не дам, но, дьявол вас побери, Шанаги, вы мне нравитесь.
Карпентер дал ему последний совет. Стадо Паттерсона двигалось со скоростью двенадцать миль в день, сейчас, наверное, меньше — торговец рассчитывал подкормить бычков на сочной траве перед продажей.
Прерия уже не показалась Шанаги такой ровной и безликой, как прежде. Невысокие холмы как бы перетекали один в другой, между ними темнели ложбины. Отъехав достаточно далеко от города, Том остановил коня и огляделся. Везде, куда ни кинь взгляд, колыхалась под ветром изумрудная трава. До него дошло, что он находится в центре равнины бизонов. Гигантских животных еще не видел, лишь вдалеке заметил небольшое стадо антилоп. Но сильнее всего его поразила тишина — ни звука, кроме тихого шороха травы.
Несколько минут он сидел не шевелясь, ощущая свежесть ветра на лице, вдыхал несравненный аромат степей, и понемногу все его тревоги ушли, как бы растворились в первозданном просторе.
Он тронул коня, и вновь заботы вернулись. Как разгадать тайну молодой женщины? Кто она?
Ясно, что остановилась не в городе. Вряд ли станет жить у Хэнка Драко — не такого склада. Возможно, поселилась где-то к западу. Однако выглядела слишком свежей, когда утром возвращалась на станцию. Значит, место, где она ночует, недалеко и там можно привести в порядок себя и одежду.
Недалеко… Но где?
Размышляя над этим вопросом, Шанаги ехал строго на юг. Временами ему казалось, что под необъятным небом он плывет по бескрайнему морю. Постепенно его привычное напряжение стало спадать. Впервые за несколько дней он почувствовал себя расслабленным, отдохнувшим. Даже заговорил с чалым, и конь, двигая ушами, явно радовался ласковому тону его голоса. Том всегда любил лошадей, а этот норовистый красавец ему особенно нравился. Заметив родничок, он подвел к нему мустанга и позволил напиться, сидя в седле и изучая местность.
Уезжая от родника, вдруг заметил отпечатки копыт. Шанаги не умел читать следы, но все же разобрал, что к водопою спускались три лошади. Развернув коня, он поехал по следам и скоро обнаружил место, где всадники спешились и некоторое время чего-то ждали. Там смешались следы лошадей и валялось несколько окурков. Затем ему попались следы четвертого всадника, подъехавшего с северо-востока. Том задумчиво склонился над ними. Никудышный следопыт, он достаточно знал о подковах и подкованных лошадях, чтобы сразу определить, что работу выполнял Карпентер.
Всадник не спешился, а остался в седле, поговорил с теми, кто его ждал, развернулся и двинулся назад по своим старым следам.
Может, случайно встретились и остановились напоить лошадей и перекурить?
К ночи шериф удалился от города на расстояние, которое стадо проходит за три дня. Он разбил лагерь под тополями в низине, где нашел остатки старого кострища, усвоив простую истину, что в прерии самое подходящее место для лагеря как раз то, где кто-то уже останавливался до тебя. Здесь было все, что нужно любому путешественнику, — вода, тень, топливо для костра и сочная трава.
Рассвет Том встретил в седле. Из того, что сказали Карпентер и Пендлтон, он понял, что стадо находится не более чем в четырех-пяти днях пути от города, и ехал, вглядываясь в горизонт, выискивая облако пыли или другие признаки движущегося скота.
На закате следующего дня, поднявшись на невысокий холм, он увидел их.
До стада оставалось несколько миль, но темная линия плотно бредущих животных и несколько мелькающих точек — ковбоев — уже отчетливо различались. Примерно через час Том въехал в длинную узкую долину, где стоял кухонный фургон да тонкий дымок вился над костром. Значит, здесь стадо и заночует.
Рысью спускаясь к костру по длинному склону, Шанаги заметил, как повар в белом когда-то переднике и помятой шляпе вынул из фургона винчестер и положил его на откинутый задний борт. Гость сбавил скорость.
Медленно подъезжая к костру, он крикнул:
— Я ищу стадо Паттерсона.
Повар, хмурый человек с отвисшими усами, без почтения глянул на шерифскую звезду на рубашке Тома и ответил:
— Ты его нашел.
— Можно мне подождать?
— Слезай, подсаживайся. — Молча размяв кусок теста, лежавшего перед ним на борту фургона, повар спросил: — А где Риг Барретт?
— Я за него.
— Теперь принято посылать детей, чтобы они выполняли мужскую работу? — насупившись, проворчал он.
Том сдвинул шляпу на затылок.
— Я выполняю мужскую работу с двенадцати лет, — ответил он спокойно, а немного погодя добавил: — Вы, наверное, лучший повар на перегоне?
Человек выпрямился.
— Я просто делаю свою работу. С чего вы взяли, что я лучший?
— Мне сказали, что у Винса Паттерсона все самое лучшее.
— Ну, — голос повара стал чуть добрее, — делаю что могу. Ведь там, позади, едут голодные ребята.
— Надеюсь, что-нибудь останется для голодного шерифа? — улыбнулся Шанаги.
Он оглянулся и увидел, что в лощину въехали двое. Один из них — Винс Паттерсон, догадался Том. Другой, очевидно, старший на перегоне.
Шанаги встал. Он давно уже решил, что не сможет с ходу выиграть у Паттерсона. Один взгляд на владельца стада показал, что не ошибся. Надежду оставляло лишь то, что Паттерсона все считали разумным человеком, хотя и упрямым.
— Мистер Паттерсон? — обратился Том. — Меня зовут Том Шанаги. Мне нужна ваша помощь.
— Помощь? — удивился Паттерсон, ожидавший строгого предупреждения не появляться в городе или вызова на поединок. — Что означает ваша просьба?
Он спешился, сопровождавший его ковбой, небольшого роста крепкий, жилистый парень, тоже. Шанаги тут же почувствовал, как он опасен. Ковбой был ганфайтером, нанятым специально для охраны стада.
— Риг не смог приехать, — объяснил Шанаги, — я был вынужден взяться за это дело. Но Риг не дурак, черт побери, он понимал, что в столкновении между перегонщиками скота и горожанами есть какая-то особая подоплека.
— Что вы хотите сказать?
— Риг догадался — и я с ним согласен, — что кто-то хочет использовать вас в своих целях.
Паттерсон замер.
— Использовать меня? Будь я проклят, если меня кто-нибудь использует! О чем вы говорите?
— Вы имеете зуб на Хэнка Драко, и правильно. Но люди пугают себя тем, что вы якобы собираетесь сжечь город, где убили вашего брата. Этой болтовне я, конечно, не верю, потому что вы достаточно разумный человек, чтобы не наказывать множество невинных за то, что сделал один чертов идиот. Но есть такие, кто поверил в угрозу и готовятся к войне с вами. Слухи подогревают в чем-то заинтересованные лица…
— Ну и что?
— А то, что эти люди решили во время драки украсть деньги, предназначенные для уплаты за ваш скот. Правда, я еще точно не знаю, кто они.
Паттерсон уставился на Шанаги, потом повернулся к повару.
— Фред, налей нам, пожалуйста, кофе. — И обратился к шерифу: — Садитесь. Я хочу поговорить с вами.
Усевшись, Паттерсон холодно смерил Тома взглядом с головы до ног.
— Я вас не знаю.
— И не можете знать. Я приехал недавно, как, наверное, каждый второй тут. В городе решили, что я подойду на должность шерифа.
— А что с Хэнком Драко?
— Он сидит у себя на ранчо. — Подумав, Шанаги добавил: — Мне сказали, что его нужно выгнать с должности, я так и сделал.
— Вы выгнали Хэнка Драко?
— Да.
— И он спокойно снес позор?
— Полагаю, мой поступок ему не пришелся по вкусу.
Паттерсон еще раз пристально оглядел его. Том знал, что его тщательно оценивает очень опытный, зрелый боец, и в глубине души радовался. Такие, как Паттерсон, совершают меньше ошибок, чем самоуверенные юнцы или мнящие себя «крутыми» скандалисты, которые изо всех сил стараются всем на свете показать, какие они плохие.
— Риг догадался, что готовится ограбление. Он поехал в Канзас-Сити разобраться, и там с ним что-то случилось. Мне пришлось взяться за его работу.
Паттерсон не спускал с него взгляда.
— Риг знал, что вы справитесь?
Шанаги пожал плечами:
— Вон там, у седла, ружье Рига.
Любым путем он должен завоевать доверие Винса и заставить его подумать и взглянуть на проблему с другой стороны и, если не добиться от него помощи городу, то, по крайней мере, удержать от набега и мести. Ради этого Том был готов на все что угодно.
— Между прочим, мистер Паттерсон, меня просили передать вам привет.
— Привет? Кто?
— Одна очень симпатичная молодая леди. Она еще сказала, что очень любит своего дядю Винса.
Скотовод улыбнулся неожиданно ласково.
— Похоже на Джейн. — В голосе его появилась нежность. — Вы знакомы с Джейн?
— Разговаривал с ней перед тем, как отправиться в путь, — спокойно ответил Шанаги. — Я не знаю ее так хорошо, как хотелось бы… — Паттерсон и его старший по перегону ели Тома глазами, и он залился густой краской. — Она красивая молодая леди, а я всего лишь простой ирландский парень, который получил работу шерифа только потому, что за нее никто не брался.
Несколько минут все молчали. Ковбой начал сворачивать самокрутку. Наконец Паттерсон сказал:
— Если за работу никто не брался, зачем же вы за нее взялись?
— Во-первых, потому что ее надо выполнять. Во-вторых, потому что мне кажется, я смогу ее выполнить. Я чертовски хорошо понимаю, что могу положить одного вашего человека, если повезет — двух или трех, но со всеми не справлюсь. Однако рассчитываю на то, что сказал Риг.
— И что же он сказал?
— Что вы упрямый, твердолобый человек, но при этом честный и разумный. Он хотел сделать то, что сделал я: выехать вам навстречу и поговорить.
— А если я не послушаюсь?
— Тогда я буду защищать город всеми доступными средствами. Если выиграю, то потеряю несколько прекрасных людей. Если выиграете вы, то погибнет хороший молодой город, который только-только начал вставать на ноги. И тогда вам придется гнать стадо еще сто пятьдесят миль на другой рынок через земли, где нет пастбищ. А пока будет идти война, бандиты похитят деньги, и получится, что мы с вами им поможем. Я не сомневаюсь, что вы порядочный человек, мистер Паттерсон, и как бы ни ненавидели наш город, не захотите помочь банде воров украсть деньги, предназначенные для вас и ваших ковбоев.
В долину лавиной вливалось стадо, и парень кинулся в седло, чтобы помочь развернуть его.
Паттерсон задумчиво прихлебывал кофе. Том молчал. Наконец Паттерсон спросил:
— Кто входит в банду?
— Мистер Паттерсон, — медленно произнес Шанаги, — я работаю над этим, но сейчас ничего не знаю. Кажется, мне удалось распознать троих, но где они прячутся и сколько человек участвует в деле, мне неизвестно. Знаю, что среди них есть женщина.
— Женщина?
— Да, сэр. И наше преимущество в том, что она считает нас сборищем идиотов.
— Может быть, она права, — пробормотал Паттерсон. — Похоже, так оно и есть.
— Я не собираюсь отдавать им эти деньги, сэр. Ни единого ржавого цента.
— Вы сказали, что нужна моя помощь. В чем она состоит?
— Здесь густая и сочная трава. Трава вокруг города к западу и востоку не так хороша. Я хотел попросить вас, чтобы вы задержались… подкормили стадо, пока я не разберусь с жульем. Мне нужна пара дней. Похоже, у них все расписано по минутам. Они высчитали, когда вы прибудете в город, и как только предпримете атаку, спокойно, быстро и умело проведут свою операцию. Пока скотоводы с горожанами воюют, налетчики заберут деньги и смотаются. И кто в результате окажется наказан? Если вы задержите стадо здесь, то произойдет следующее: ваш скот откормится, их план сорвется, а у меня будет возможность кое-что разузнать. Уверен, если вы не появитесь вовремя, они что-нибудь предпримут,
Паттерсон снова наполнил их чашки.
— Как вас угораздило попасть в такой переплет?
— Сын Драко с приятелями собирались повесить Джоша Лунди, а за компанию и меня. Я убедил их воздержаться. И потом место Рига Барретта не могло пустовать.
— Где сейчас Хэнк Драко?
— Скорее всего на своем ранчо. Ваши отношения с Драко меня не касаются. Мне он показался полукойотом-полушакалом. По-моему, способен убить всякого, кто не может оказать сопротивление. Но если вы собираетесь выяснять с ним отношения, не делайте этого в городе.
— Вы диктуете мне правила?
— Да, сэр. Вы устанавливаете порядок на своем ранчо, я — в городе. То, что происходит за пределами города, — не моя забота. Меня наняли охранять порядок не во всем штате Канзас, а только на территории города.
Винс Паттерсон допил кофе и взглянул на свое стадо. Некоторые коровы уже лежали, другие щипали траву. Несколько ковбоев направлялись к костру. Скоро сядет солнце.
— Вы переночуете с нами? — спросил Паттерсон.
— Если позволите, сэр.
Паттерсон опять внимательно посмотрел на Тома:
— Вы всегда разговариваете так уважительно?
— Нет, сэр, — усмехнулся Шанаги. — Но вы джентльмен. Против такого не годятся ни мои кулаки, ни мой револьвер.
Паттерсон долго сверлил его взглядом, а затем рассмеялся:
— Ладно, черт возьми, оставайтесь на ночь. Утро вечера мудренее. — Он протянул руку. — Никаких обещаний я вам не дам, но, дьявол вас побери, Шанаги, вы мне нравитесь.
Глава 10
К лагерю медленно подъезжали ковбои — одни, чтобы лечь спать, другие, быстро поужинав, должны были вернуться к стаду. Приблизившись к костру, все с любопытством рассматривали Шанаги, вначале замечали шерифскую звезду, затем городскую узкополую шляпу.
Один отчаянный парень бросил через костер взгляд на Тома и сказал:
— Это не шляпа, а сплошное искушение. Ее когда-нибудь сбивали с тебя выстрелом?
— Пока нет. — Шанаги сдвинул шляпу на затылок и весело улыбнулся. — Наверное, боялись, что я не разберу, в кого метили — в меня или шляпу.
— В любом случае, это пустая трата свинца. — Ковбой зачерпнул похлебки. — Я покупал револьвер не для того, чтобы стрелять по шляпам.
Шанаги минуту ел в молчании, а затем заметил:
— По-моему, городского шерифа надо оценивать по количеству улаженных неприятностей, а не по количеству жертв в поединках. После того, как я получил работу, первым делом постарался узнать, сколько в городе оружия и сколько человек умеет с ним обращаться. Оказалось, что у нас тридцать семь винтовок: девять «пятидесяток» для бизонов, две снайперские «берданки», пять винчестеров, семь «спенсеров» пятьдесят шестого калибра и четырнадцать винтовок разных систем — от Хокена до Балларда. Кроме того, у каждого мужчины и почти у каждой женщины есть револьвер.
Потом я начал считать тех, кто умеет стрелять. Пятеро жителей города во время Гражданской войны служили на той или другой стороне снайперами, а девять — просто воевали. У нас есть один старый охотник с гор и шесть ветеранов стычек с индейцами. Только двое мужчин не участвовали в перестрелках, но они дымятся от желания доказать, что тоже не хуже других.
Задолго до того, как я приехал, поселению грозило нападение индейцев, поэтому его возводили без «слепых» зон обстрела. Все хранят оружие заряженным на всякий случай. Большинство обосновавшихся здесь любят свой город и хотят жить спокойно. Они считают, что такие команды, как ваша, должны вовремя получать деньги, хотят торговать со скотоводами. Жители настроены очень дружелюбно. Я всего-навсего бродяга и не вижу, почему они без ума от своего городишки, но он им дорог. Когда, ребята, к нам приедете, прошу, оставьте оружие в салуне Гринвуда.
— Шутите, мистер? — Рыжий ковбой мрачновато хмыкнул. — Я никому не отдам свой револьвер.
— Ну и ладно, — беззаботно ответил Шанаги. — Я вам все это говорю, чтобы вы знали о порядке. Меня беспокоите совсем не вы, а двое-трое наших горожан, которые чуть что — спускают курок. К примеру, снайперы. Замучился их убеждать, что у нас не война до победного конца. Они согласились не стрелять и сидеть тихо, но если кто-нибудь из гостей от полноты чувств надумает разрядить свой револьвер в чистое небо, главная улица превратится в место кровавой бойни. А вы учтите, все эти парни и девушки будут сидеть за деревянными или кирпичными стенами и обстреливать открытое пространство, где и спрятаться-то негде. — Том покачал головой. — Одно утешение — в такое время года улица сухая и пыльная, а потому легко впитывает кровь.
Ему никто не ответил. Шериф молча доел похлебку, выплеснул из кружки кофейную гущу и направился к своим одеялам.
Винс Паттерсон сидел в сторонке и прислушивался к рассказу Шанаги. Он чиркнул спичкой о брюки, прикурил сигару и подошел к Тому.
— Это была идея Рига? — мягко спросил он.
— Да, и идея правильная. Народ в городе нуждался в организации. Но все будут заниматься своими делами, как обычно, если не раздастся выстрел.
— А ни блеф ли это!
— Хотите выяснить? А не боитесь, что затея обойдется слишком дорого? К тому же все карты у меня на руках, в том числе и козыри.
— Козыри?
— Которые сравняют наши шансы. У вас преданные, крепкие парни. Если в городе начнется заварушка, не исключено, что беда случится со стадом. Тогда половина ваших ребят кинется к нему на помощь.
— А что может случиться со стадом?
Шанаги пожал плечами:
— Ну, несколько дней назад в наших местах появились индейцы кайова. По крайней мере, так утверждают ветераны. Я-то не отличу одного индейца от другого. Эти кайова к северу отсюда напали на каких-то еще, получили по носу и немного обиделись. Мы их накормили, и я предложил, чтобы они остались поблизости и держались подальше от чужих глаз. И предупредил, если услышат пальбу, их будет ждать много трофеев.
Паттерсон внимательно смотрел на него.
— Каких трофеев?
— Под грохот ружей они разгонят ваше стадо. (Паттерсон выругался. ) Да, сэр. Разгонят по всей прерии.
— Но у нас в руках вы, шериф.
— Вы только потеряете одного, а то и двух помощников, если попытаетесь взять меня. А что изменится? Мой план сработает без дополнительных команд. Теперь я горожанам вообще не нужен. В последнее время у нас скучно. Никаких серьезных драк, и ребята стали беспокойными, вроде как на взводе. Понимаете, о чем я говорю?
— Вы, кажется, подумали обо всем.
— Старался. Слышал, что ваши парни преданы клейму Паттерсона. А город — мое клеймо.
Через некоторое время Шанаги лежал на одеялах и смотрел на звезды. Он, конечно, солгал. Его планы вовсе не отличались такой продуманностью, как он дал понять. Однако то, что он тут наговорил, оказалось совсем неплохо, и Том решил воплотить свои наметки в жизнь, как только вернется… если вернется.
Если сумеет выкрутиться благодаря своим выдумкам, он спасет несколько жизней — уже хорошо. А ему определенно удалось вселить в ковбоев некоторое сомнение — подставлять голову под пули мало охотников. Пусть то, что он тут наговорил, — экспромт, плод вдохновения, но ведь вполне осуществимо. А правда это или нет, знает лишь он один.
Шанаги разбудило оживление в лагере. Посмотрев на большие серебряные часы, Том обнаружил, что нет еще четырех утра. Но ковбои были на ногах. Том выбрался из-под одеял, надел шляпу, потом все остальное.
Никто не обращал на него внимания, и он вместе с остальными пошел к костру завтракать. У костра сидел Паттерсон. Заметив Шанаги, коротко кивнул ему, продолжая есть.
Утренний прохладный воздух пах пылью и коровами. В стороне ковбой вскочил в седло, позволил своему мустангу побрыкаться, прежде чем начать работу, и поскакал вокруг стада. Все ели молча. Шанаги взял кружку и направился за кофе.
— Шериф, — окликнул его рыжий ковбой, усмехаясь, — вчера ты рассказывал интересные сказки, но мы подумали и решили, что ни одна из них не стоит и кучки лошадиного навоза.
— Знаешь, что я вырежу на твоем надгробии? — спросил Шанаги.
— Что?
— «Он просил, чтобы ему показали; мы ему показали».
— Эй, — хитро прищурился рыжий, — совсем неплохо. Обычно покойнику отдают куда меньше почестей.
— По правде говоря, — серьезно посмотрел на него Шанаги, — мне гораздо приятнее угостить тебя выпивкой, чем пулей, приятель.
— Ну-ну, — весело откликнулся Рыжий, — я это тебе припомню, шериф. На сколько ты раскошелишься?
— Черт! — воскликнул Том. — Угощу всю команду. Вы мировые парни. — Он допил кофе. — Кроме того, у вас отличный повар.
Том начал седлать коня. Когда он затягивал подпругу, подошел Винс.
— Не ждите нас раньше, чем через четыре-пять дней, шериф. И если вам нужна будет помощь, чтобы справиться с грабителями, дайте мне знать. Мы пойдем с вами.
— Риг точно вас описал. — Шанаги протянул ему руку. — Он сказал, что вы честный и разумный человек.
— Шанаги, — тихо произнес Паттерсон, пожимая руку Тома, — по-моему, Джейн Пендлтон — самая лучшая девушка на свете, но меня бы очень огорчило, если бы она выбрала себе в женихи парня хуже, чем вы.
Том покраснел:
— Ошибаетесь, мистер Паттерсон. Я для нее не тот человек. Она обо мне и не думает. Да и с какой стати? Мы виделись всего один раз.
— Я женился на девушке после второй встречи, — вздохнул Винс, — и у нас впереди было двадцать лет счастья.
Том Шанаги повернул коня и отправился в обратный путь. Но отъехал совсем немного, когда его окликнул скотовод:
— Что насчет Хэнка Драко?
— Хэнк с сыновьями начнет охотиться за мной. Если найдут, у вас будет одной проблемой меньше. Если вы встретите их первыми, делайте, что хотите, лишь бы за пределами города.
Том ехал быстро. Его ждали неотложные дела, и совсем не хватало времени. Он не думал о Джейн Пендлтон. По крайней мере, старался не думать.
Когда конь Шанаги застучал копытами по мостовой, город спокойно лежал под послеполуденным солнцем. В конюшне Карпентера шериф расседлал мустанга и хорошенько выскреб, думая о своих будущих действиях. Затем взял седельные сумки и пошел к кузнице.
Карпентер оторвался от работы и посмотрел на него.
— Заходил Холмструм. Хотел узнать, где ты.
— Драко заезжал?
— Не появлялся. — Кузнец положил молот. — Хватит на сегодня. — Он снял свой кожаный фартук. — Ах да, между прочим! Заходила та молодая особа, которой ты интересуешься. Хотела подковать коня… Сегодня.
— Вы подковали?
— Угу. У нее другой конь. Удивляюсь народу с Востока. Они думают, что все лошади выглядят одинаково.
— Пендлтон объявлялся?
— Нет, но заглядывал его сын. Спрашивал тебя.
Шанаги не интересовал молодой Пендлтон. Его голова была занята ограблением. Или он видит призраки там, где их нет? Что у него есть, кроме подозрений.
Незнакомая молодая женщина находится в городе без видимой на то причины. Держится обособленно. Другими словами, просто не вмешивается в чужие дела. Но с другой стороны, — ее странная связь с человеком, который выглядит как карточный шулер, и загадочное местонахождение.
А человек на поезде, которого Шанаги принял за железнодорожного охранника? И который им все-таки не был.
А подозрения Рига Барретта насчет ограбления? Шанаги склонен им верить.
И кто-то же, похоже, устранил Рига до того, как тот успел добраться до города!
Что уж говорить о куче денег, возможно, четверть миллиона золотом и банковскими билетами, — которая на днях прибудет сюда.
Кто об этом знал? Почти каждый городской житель, а кто не знал, тот вполне мог догадаться. И множество людей за пределами города. В конце концов за скот надо расплачиваться большими деньгами. В городе таких нет, значит, их должны привезти.
Человек, пнувший его в вагоне, подумал Шанаги, не был с Запада. А почему он должен быть с Запада? Он, Том Шанаги, тоже приехал сюда с Востока.
Дело с Винсом, кажется, улажено, но об этом, кроме него, пока никто не знает. Том решил, что никто и не должен знать.
Он повернул в сторону отеля и остановился. Навстречу ему на рыжем коне ехал Джош Лунди.
— Привет! Помнишь меня? — крикнул он.
— Помню.
— Подумал, что тебе понадобится помощь. Мой босс дал мне несколько выходных, и вот я здесь.
— Тебя могли убить.
— В тот день возле ручья опасность тебя не беспокоила.
— Я спасал собственную шкуру.
— Не важно.
Том с симпатией относился к ковбою, а сейчас вспомнил, что о нем писал Риг. Крутой Джош хорошо зная местность и ее обитателей, с которыми Шанаги так и не успел познакомиться.
— Поехали к Гринвуду, я угощу тебя пивом.
Они уселись так, чтобы видеть улицу. В салуне не было посетителей, и они могли спокойно поговорить.
К их столику подошел Гринвуд.
— Будь осторожней, Шанаги. Говорят, Драко с сыновьями собирается в город за твоим скальпом.
Он уходил, когда Том спросил:
— Кто вам принес новость?
— Холмструм. Наверное, что-то услышал в магазине.
Пока пили пиво, Шанаги осторожно, не торопясь, рассказал Джошу о своих подозрениях насчет ограбления.
Один отчаянный парень бросил через костер взгляд на Тома и сказал:
— Это не шляпа, а сплошное искушение. Ее когда-нибудь сбивали с тебя выстрелом?
— Пока нет. — Шанаги сдвинул шляпу на затылок и весело улыбнулся. — Наверное, боялись, что я не разберу, в кого метили — в меня или шляпу.
— В любом случае, это пустая трата свинца. — Ковбой зачерпнул похлебки. — Я покупал револьвер не для того, чтобы стрелять по шляпам.
Шанаги минуту ел в молчании, а затем заметил:
— По-моему, городского шерифа надо оценивать по количеству улаженных неприятностей, а не по количеству жертв в поединках. После того, как я получил работу, первым делом постарался узнать, сколько в городе оружия и сколько человек умеет с ним обращаться. Оказалось, что у нас тридцать семь винтовок: девять «пятидесяток» для бизонов, две снайперские «берданки», пять винчестеров, семь «спенсеров» пятьдесят шестого калибра и четырнадцать винтовок разных систем — от Хокена до Балларда. Кроме того, у каждого мужчины и почти у каждой женщины есть револьвер.
Потом я начал считать тех, кто умеет стрелять. Пятеро жителей города во время Гражданской войны служили на той или другой стороне снайперами, а девять — просто воевали. У нас есть один старый охотник с гор и шесть ветеранов стычек с индейцами. Только двое мужчин не участвовали в перестрелках, но они дымятся от желания доказать, что тоже не хуже других.
Задолго до того, как я приехал, поселению грозило нападение индейцев, поэтому его возводили без «слепых» зон обстрела. Все хранят оружие заряженным на всякий случай. Большинство обосновавшихся здесь любят свой город и хотят жить спокойно. Они считают, что такие команды, как ваша, должны вовремя получать деньги, хотят торговать со скотоводами. Жители настроены очень дружелюбно. Я всего-навсего бродяга и не вижу, почему они без ума от своего городишки, но он им дорог. Когда, ребята, к нам приедете, прошу, оставьте оружие в салуне Гринвуда.
— Шутите, мистер? — Рыжий ковбой мрачновато хмыкнул. — Я никому не отдам свой револьвер.
— Ну и ладно, — беззаботно ответил Шанаги. — Я вам все это говорю, чтобы вы знали о порядке. Меня беспокоите совсем не вы, а двое-трое наших горожан, которые чуть что — спускают курок. К примеру, снайперы. Замучился их убеждать, что у нас не война до победного конца. Они согласились не стрелять и сидеть тихо, но если кто-нибудь из гостей от полноты чувств надумает разрядить свой револьвер в чистое небо, главная улица превратится в место кровавой бойни. А вы учтите, все эти парни и девушки будут сидеть за деревянными или кирпичными стенами и обстреливать открытое пространство, где и спрятаться-то негде. — Том покачал головой. — Одно утешение — в такое время года улица сухая и пыльная, а потому легко впитывает кровь.
Ему никто не ответил. Шериф молча доел похлебку, выплеснул из кружки кофейную гущу и направился к своим одеялам.
Винс Паттерсон сидел в сторонке и прислушивался к рассказу Шанаги. Он чиркнул спичкой о брюки, прикурил сигару и подошел к Тому.
— Это была идея Рига? — мягко спросил он.
— Да, и идея правильная. Народ в городе нуждался в организации. Но все будут заниматься своими делами, как обычно, если не раздастся выстрел.
— А ни блеф ли это!
— Хотите выяснить? А не боитесь, что затея обойдется слишком дорого? К тому же все карты у меня на руках, в том числе и козыри.
— Козыри?
— Которые сравняют наши шансы. У вас преданные, крепкие парни. Если в городе начнется заварушка, не исключено, что беда случится со стадом. Тогда половина ваших ребят кинется к нему на помощь.
— А что может случиться со стадом?
Шанаги пожал плечами:
— Ну, несколько дней назад в наших местах появились индейцы кайова. По крайней мере, так утверждают ветераны. Я-то не отличу одного индейца от другого. Эти кайова к северу отсюда напали на каких-то еще, получили по носу и немного обиделись. Мы их накормили, и я предложил, чтобы они остались поблизости и держались подальше от чужих глаз. И предупредил, если услышат пальбу, их будет ждать много трофеев.
Паттерсон внимательно смотрел на него.
— Каких трофеев?
— Под грохот ружей они разгонят ваше стадо. (Паттерсон выругался. ) Да, сэр. Разгонят по всей прерии.
— Но у нас в руках вы, шериф.
— Вы только потеряете одного, а то и двух помощников, если попытаетесь взять меня. А что изменится? Мой план сработает без дополнительных команд. Теперь я горожанам вообще не нужен. В последнее время у нас скучно. Никаких серьезных драк, и ребята стали беспокойными, вроде как на взводе. Понимаете, о чем я говорю?
— Вы, кажется, подумали обо всем.
— Старался. Слышал, что ваши парни преданы клейму Паттерсона. А город — мое клеймо.
Через некоторое время Шанаги лежал на одеялах и смотрел на звезды. Он, конечно, солгал. Его планы вовсе не отличались такой продуманностью, как он дал понять. Однако то, что он тут наговорил, оказалось совсем неплохо, и Том решил воплотить свои наметки в жизнь, как только вернется… если вернется.
Если сумеет выкрутиться благодаря своим выдумкам, он спасет несколько жизней — уже хорошо. А ему определенно удалось вселить в ковбоев некоторое сомнение — подставлять голову под пули мало охотников. Пусть то, что он тут наговорил, — экспромт, плод вдохновения, но ведь вполне осуществимо. А правда это или нет, знает лишь он один.
Шанаги разбудило оживление в лагере. Посмотрев на большие серебряные часы, Том обнаружил, что нет еще четырех утра. Но ковбои были на ногах. Том выбрался из-под одеял, надел шляпу, потом все остальное.
Никто не обращал на него внимания, и он вместе с остальными пошел к костру завтракать. У костра сидел Паттерсон. Заметив Шанаги, коротко кивнул ему, продолжая есть.
Утренний прохладный воздух пах пылью и коровами. В стороне ковбой вскочил в седло, позволил своему мустангу побрыкаться, прежде чем начать работу, и поскакал вокруг стада. Все ели молча. Шанаги взял кружку и направился за кофе.
— Шериф, — окликнул его рыжий ковбой, усмехаясь, — вчера ты рассказывал интересные сказки, но мы подумали и решили, что ни одна из них не стоит и кучки лошадиного навоза.
— Знаешь, что я вырежу на твоем надгробии? — спросил Шанаги.
— Что?
— «Он просил, чтобы ему показали; мы ему показали».
— Эй, — хитро прищурился рыжий, — совсем неплохо. Обычно покойнику отдают куда меньше почестей.
— По правде говоря, — серьезно посмотрел на него Шанаги, — мне гораздо приятнее угостить тебя выпивкой, чем пулей, приятель.
— Ну-ну, — весело откликнулся Рыжий, — я это тебе припомню, шериф. На сколько ты раскошелишься?
— Черт! — воскликнул Том. — Угощу всю команду. Вы мировые парни. — Он допил кофе. — Кроме того, у вас отличный повар.
Том начал седлать коня. Когда он затягивал подпругу, подошел Винс.
— Не ждите нас раньше, чем через четыре-пять дней, шериф. И если вам нужна будет помощь, чтобы справиться с грабителями, дайте мне знать. Мы пойдем с вами.
— Риг точно вас описал. — Шанаги протянул ему руку. — Он сказал, что вы честный и разумный человек.
— Шанаги, — тихо произнес Паттерсон, пожимая руку Тома, — по-моему, Джейн Пендлтон — самая лучшая девушка на свете, но меня бы очень огорчило, если бы она выбрала себе в женихи парня хуже, чем вы.
Том покраснел:
— Ошибаетесь, мистер Паттерсон. Я для нее не тот человек. Она обо мне и не думает. Да и с какой стати? Мы виделись всего один раз.
— Я женился на девушке после второй встречи, — вздохнул Винс, — и у нас впереди было двадцать лет счастья.
Том Шанаги повернул коня и отправился в обратный путь. Но отъехал совсем немного, когда его окликнул скотовод:
— Что насчет Хэнка Драко?
— Хэнк с сыновьями начнет охотиться за мной. Если найдут, у вас будет одной проблемой меньше. Если вы встретите их первыми, делайте, что хотите, лишь бы за пределами города.
Том ехал быстро. Его ждали неотложные дела, и совсем не хватало времени. Он не думал о Джейн Пендлтон. По крайней мере, старался не думать.
Когда конь Шанаги застучал копытами по мостовой, город спокойно лежал под послеполуденным солнцем. В конюшне Карпентера шериф расседлал мустанга и хорошенько выскреб, думая о своих будущих действиях. Затем взял седельные сумки и пошел к кузнице.
Карпентер оторвался от работы и посмотрел на него.
— Заходил Холмструм. Хотел узнать, где ты.
— Драко заезжал?
— Не появлялся. — Кузнец положил молот. — Хватит на сегодня. — Он снял свой кожаный фартук. — Ах да, между прочим! Заходила та молодая особа, которой ты интересуешься. Хотела подковать коня… Сегодня.
— Вы подковали?
— Угу. У нее другой конь. Удивляюсь народу с Востока. Они думают, что все лошади выглядят одинаково.
— Пендлтон объявлялся?
— Нет, но заглядывал его сын. Спрашивал тебя.
Шанаги не интересовал молодой Пендлтон. Его голова была занята ограблением. Или он видит призраки там, где их нет? Что у него есть, кроме подозрений.
Незнакомая молодая женщина находится в городе без видимой на то причины. Держится обособленно. Другими словами, просто не вмешивается в чужие дела. Но с другой стороны, — ее странная связь с человеком, который выглядит как карточный шулер, и загадочное местонахождение.
А человек на поезде, которого Шанаги принял за железнодорожного охранника? И который им все-таки не был.
А подозрения Рига Барретта насчет ограбления? Шанаги склонен им верить.
И кто-то же, похоже, устранил Рига до того, как тот успел добраться до города!
Что уж говорить о куче денег, возможно, четверть миллиона золотом и банковскими билетами, — которая на днях прибудет сюда.
Кто об этом знал? Почти каждый городской житель, а кто не знал, тот вполне мог догадаться. И множество людей за пределами города. В конце концов за скот надо расплачиваться большими деньгами. В городе таких нет, значит, их должны привезти.
Человек, пнувший его в вагоне, подумал Шанаги, не был с Запада. А почему он должен быть с Запада? Он, Том Шанаги, тоже приехал сюда с Востока.
Дело с Винсом, кажется, улажено, но об этом, кроме него, пока никто не знает. Том решил, что никто и не должен знать.
Он повернул в сторону отеля и остановился. Навстречу ему на рыжем коне ехал Джош Лунди.
— Привет! Помнишь меня? — крикнул он.
— Помню.
— Подумал, что тебе понадобится помощь. Мой босс дал мне несколько выходных, и вот я здесь.
— Тебя могли убить.
— В тот день возле ручья опасность тебя не беспокоила.
— Я спасал собственную шкуру.
— Не важно.
Том с симпатией относился к ковбою, а сейчас вспомнил, что о нем писал Риг. Крутой Джош хорошо зная местность и ее обитателей, с которыми Шанаги так и не успел познакомиться.
— Поехали к Гринвуду, я угощу тебя пивом.
Они уселись так, чтобы видеть улицу. В салуне не было посетителей, и они могли спокойно поговорить.
К их столику подошел Гринвуд.
— Будь осторожней, Шанаги. Говорят, Драко с сыновьями собирается в город за твоим скальпом.
Он уходил, когда Том спросил:
— Кто вам принес новость?
— Холмструм. Наверное, что-то услышал в магазине.
Пока пили пиво, Шанаги осторожно, не торопясь, рассказал Джошу о своих подозрениях насчет ограбления.