Ланган Рут Райан. Розы Гленросса

   Когда сестра Фиона вернулась за ним, Джейми совсем не хотелось уходить. Но было бы глупо рассказывать об этом монахине, поэтому он послушно позволил ей поднять себя на ноги. И снова собственная слабость неприятно удивила Джейми. На то короткое время, что он провел здесь, в саду, он позабыл о своих ранах и мрачных мыслях.
   — Боюсь, что мне придется опереться на вас, сестра.
   — Для этого я здесь и нахожусь, — улыбнулась монахиня. Она укутала раненого меховым одеялом, а потом обхватила за талию и повела к арке, ведущей в аббатство. Она с удовольствием заметила, что перед тем, как войти, он оглянулся.
   — Вам понравились цветы, милорд?
   — О да! Они очень… приятные.
   — Вот видите! — она провела Джейми по тихому коридору к его комнате. Как и все остальные комнаты в аббатстве, это была всего лишь маленькая келья, где вся обстановка состояла из кровати, таза для омовений, камина и, в его случае, деревянного кресла с меховым одеялом, установленного поближе к огню.
   — Милорд, мать-настоятельница считает, что вы еще слишком слабы, чтобы есть в трапезной. Поэтому я попросила Мордрунд принести вам еду сюда.
   — Благодарю вас, сестра, — Джейми облегченно вздохнул, когда та усадила его в кресло и ушла, шурша юбками.
   Он откинулся на спинку и закрыл глаза. Скоро придется послать весточку своим родичам, чтобы они приехали и забрали его домой.
   Дом… Это слово должно было бы радовать, но сама мысль о том, что придется возвращаться домой без друзей, повергла его в отчаяние.
   Лорд Морган наклонился, устало пряча лицо в ладонях.
   К тому времени как послушница принесла ужин, Джейми снова находился в самом дурном расположении духа. Он отказался от еды и предпочел отправиться в кровать, где закрыл глаза и снова погрузился в мрачные мысли о прошлом.

Глава 3

   Туманные рассветы сменялись теплыми летними днями. Сестры аббатства Гленросс под любым предлогом выходили в окруженный высокими стенами сад. Там, прохаживаясь по узким тропинкам или чинно рассевшись на отремонтированных каменных скамьях, они читали молитвы, а иногда даже пели псалмы.
   Они уже привыкли обходить стороной молодого лорда, которому тоже нравилось сидеть на скамейке и греться на солнце. Хоть Джейми и проводил в саду по нескольку часов каждый день, он вступал в разговор с монахинями только в случае крайней необходимости. Но и в эти редкие моменты отвечал на вопросы односложно и крайне неохотно.
   Сестра Фиона подошла к окну в кабинете матери-настоятельницы и тяжело вздохнула, глядя на открывающийся вид.
   — Меня беспокоят не телесные раны лорда, преподобная мать. Он быстро поправляется и очень скоро уже сможет с мечом в руке выйти против самых сильных воинов. Я переживаю из-за душевных ран. Посмотрите на него! Как может человек находиться в этом саду и не замечать его красоты?
   — Он еще не готов видеть красоту, сестра Фиона. Перед его глазами еще стоят ужасы, которые он видел на поле боя. Он видел слишком много смертей… И это до сих пор угнетает его душу и мешает ему увидеть свет.
   — Мы же называем себя целительницами, преподобная мать. Но как же мы можем говорить, что пациент выздоровел, если мы вернули ему жизнь только для того, чтобы продлить его муки?
   Пожилая женщина мягко улыбнулась.
   — Мы сделали все, что смогли, но некоторые вещи нам не подвластны. Сейчас мы просто должны дать лорду время. Оно часто оказывается хорошим лекарем. Как и вера.
   Младшая из монахинь устало кивнула.
   — Если бы я только знала, как достучаться до его сердца!
   — Возможно, он сам обратится к нам за помощью.
   Выходя из кельи, сестра Фиона грустно покачала головой. Она надеялась, что мать-настоятельница права. Но она достаточно хорошо узнала лорда Моргана за эти дни и бессонные ночи, проведенные у его постели. Он был гордым. Возможно, слишком гордым, чтобы кого-нибудь о чем-нибудь попросить.
 
   Голоса сестер лились из окон часовни. Алекса присела на корточки, чтобы послушать пение. Она была так поглощена работой, что даже не сознавала, сколько времени провела в саду. Не может быть, чтобы уже наступило время вечерней молитвы!
   Потирая поясницу, она медленно встала. И сразу поняла, что рядом кто-то есть. Она резко повернулась и обнаружила, что лорд стоит прямо у нее за спиной. Нет, она ни за что не станет смотреть ему в лицо! Закутанная в плащ девушка вздрогнула, словно собираясь бежать.
   Джейми уже давно перестал кутаться в меховое одеяло и теперь носил свой клетчатый шерстяной плащ. Носил так, как это делали воины у него на родине: ткань была переброшена через одно плечо, оставляя другое обнаженным. Его ноги тоже были обнажены, и кожа снова успела потемнеть под солнечными лучами.
   — Значит, ты все-таки не глухая.
   Девушка отступила на шаг и отвернулась от него так быстро, что едва не упала, споткнувшись о лежавшую рядом мотыгу.
   Джейми успел поймать ее за плечо и удержать от падения. И хотя между его ладонью и кожей девушки был толстый шерстяной плащ, Джейми почувствовал, как теплая волна пробежала по ее телу. Это поразило его до глубины души. Как только девушка выпрямилась, Джейми отдернул руку, словно коснулся раскаленного железа.
   А девушка продолжала стоять к лорду спиной, упорно отказываясь смотреть на него.
   Джейми постарался, чтобы его голос прозвучал как можно мягче, не желая еще больше напугать незнакомку.
   — Простите, если я вас напугал. Я не хотел. Да, я действительно наблюдал за вами. Маленькая послушница сказала, что вы немы и ничего не слышите. Но я видел, как вы слушали пение.
   Девушка наклонилась, подняла мотыгу и пошла прочь. Его голос прозвучал совсем рядом, и Алекса поняла, что лорд идет за ней.
   — Мне сказали, что тебя называют Евой. А меня зовут Джейми. Джейми Морган.
   Девушка открыла маленькую дверцу кладовки и поставила туда мотыгу. Потом сунула руки в карманы плаща и выложила на полку другие инструменты. Закрыв дверцу на щеколду, она направилась к проходу под аркой.
   — Подождите! — Джейми коснулся ее руки. Всего лишь легкое прикосновение, но его опять обдало жаром и кровь быстрее побежала по жилам. Теперь он знал, что в первый раз ему это не померещилось. — Я так устал бездельничать! Все, что мне позволяют делать, это держать ложку за обедом. Я подумал, что мог бы помочь вам. Теперь, когда мои раны начинают затягиваться, я мог бы вскапывать землю, пока вы будете сажать цветы. И я могу подрезать ветки деревьев, до которых вы не дотягиваетесь.
   Девушка вздрогнула, поплотнее закуталась в плащ и, даже не взглянув на него, шагнула в дверной проем.
   Джейми стоял, глядя, как девушка быстро идет по темному коридору, пока она не скрылась за поворотом. Потом он повернул обратно и, пребывая в глубокой задумчивости, побрел по залитой лунным светом тропинке.
   Девушка слышит то, что он говорит. В этом Джейми не сомневался. Но она предпочитает игнорировать его. Может быть, она его боится? Или он ей противен? Эта мысль поразила Джейми. Сын знатного человека, он постоянно ловил на себе взгляды девушек. Позже, став воином, он менял женщин как перчатки.
   Джейми считал это, равно как и выпавшие на его долю привилегии, чем-то само собой разумеющимся. И вот перед ним девушка, которая не хочет даже смотреть на него!
   Что за странное существо эта Ева! Ее поведение интриговало Джейми и ставило его в тупик. Хоть он и не хотел тревожить девушку, но знал, что уже не сможет так просто отступиться после того, как первый шаг уже сделан. Но как же ее переубедить? Джейми глубоко задумался. На сад опускалась ночь.
   Однажды, когда ему было шесть или семь лет, отец взял его с собой на охоту. В чаще леса отец прицелился в огромного оленя-самца. Но в тот миг, когда отец выстрелил, одна из самок сделала шаг вперед и стрела вонзилась в нее. Отец очень сожалел о своей ошибке, но ничего нельзя было изменить. Пришлось освежевать животное и отвезти домой с остальной добычей. Когда отец склонился над тушей, Джейми увидел, как из лесу вышел олененок. Он искал свою мать.
   Увидев, как сын пытается подманить олененка, отец покачал головой.
   — Нет, Джейми. С тем, кто напуган, нужно вести себя по-другому. Стой неподвижно. Пусть он сам к тебе подойдет.
   — Но он же боится!
   — Да, малыш. Но есть кое-что посильнее страха. Олененку нужна мать, а теперь, когда ее больше нет, ему придется обратиться за помощью к кому-нибудь другому. Видишь? Он уже пытается подойти к тебе, чтобы узнать, друг ты или враг.
   Джейми вспомнил лето, когда они с олененком всегда были вместе. А когда пришла осень и подросший друг ушел в лес, Джейми долго грустил, пока отец не успокоил его, заверив, что оленю будет лучше среди своих сородичей.
   Воспоминания о тех прекрасных днях заставили его улыбнуться. Но улыбка застыла у Джейми на губах, когда он увидел, как перед ним прямо из воздуха начинает появляться светящаяся фигура. Через мгновение к потерявшему дар речи лорду подошла прекрасная женщина. Она не просто шла, она парила. Ее золотистые волосы сияли, лунный свет окутывал красавицу сияющей дымкой. Ее великолепное платье отливало то золотом, то серебром и облегало точеную фигурку так, словно его сотворили искусные руки ангелов.
   Призрачная красавица быстро прошла мимо Джейми, не удостоив его даже взглядом. Когда она поднялась на стену по каменным ступеням и стала вглядываться в ночную даль, Джейми почему-то подумал, что она ожидает своего возлюбленного. Словно зачарованный, он стоял так больше часа, глядя на девушку, которая с легкой улыбкой на губах терпеливо ждала. Когда облака закрыли луну, красавица вдруг задрожала, тихонько заплакала и стала спускаться по лестнице. У нее на лице были написаны такие отчаяние и грусть, что Джейми инстинктивно протянул руку, чтобы успокоить ее.
   — Что произошло, миледи? Могу ли я что-нибудь сделать?
   О ужас! Он замер, увидев, как рука проходит сквозь ее тело. Красавица продолжала идти, не замечая его, а рука Джейми так замерзла, словно он опустил ее в холодный горный ручей. Он стоял неподвижно, не сводя с девушки глаз, пока она не подошла к дальней стене сада и не растворилась в яркой вспышке света. В мгновение ока дорожка опустела, и, кроме теней, на ней ничего не осталось.
   Хоть Джейми мало верил в сказки о призраках, он точно знал, что только что видел привидение. И даже прикоснулся к нему. Ну, или почти прикоснулся.
   Продолжая хмуриться, он направился на поиски матери-настоятельницы.
   — Значит, вы ее видели, — преподобная мать внимательно выслушала рассказ Джейми и кивнула. — Это леди Анна, наша благодетельница. Более ста лет тому назад она подарила ордену этот замок.
   — А вы ее видели?
   Старая монахиня покачала головой.
   — Нет, мне не посчастливилось ее увидеть. По правде говоря, вообще мало кто видел леди Анну, но за эти годы свидетелей было достаточно, чтобы знать, что она все еще здесь. И все еще ждет.
   — Ждет чего? — Джейми подошел к окну и понял, что невольно обводит взглядом сад в надежде еще раз увидеть знаменитое привидение.
   — Леди Анна была дочерью шотландки и английского дворянина. Она выросла, окруженная любовью и заботой, здесь, в этом прекрасном замке. Французские и итальянские учителя обучали ее музыке и искусству. Говорят, что много счастливых часов провела она в окруженном стенами саду, рисуя распустившиеся цветы. В доме ее отца всегда было много гостей, и один из них, отчаянный молодой воин, был поражен красотой девушки. Если верить легенде, он полюбил ее с первого взгляда. То же самое случилось и с Анной. Они признались друг другу в своих чувствах здесь, в этом саду. Юноше нравилось смотреть, как рисует любимая, и он с радостью провел бы всю свою жизнь здесь, рядом с ней. Но когда в стране вспыхнула война, у него не было выбора. Перед уходом он умолял девушку выйти за него замуж и уехать с ним. Однако хоть девушка и любила его всем сердцем, ей была невыносима мысль о том, что придется покинуть родительский кров. Поэтому она отказалась, сказав, что они поженятся, как только он вернется.
   Джейми кивнул, догадываясь, каким окажется конец рассказа.
   — И по сей день она ждет воина, который уже никогда не вернется.
   Мать-настоятельница посмотрела на него.
   — Но это еще не все. Леди Анна так и не вышла замуж, а когда ее печаль стала совсем невыносимой, она позвала в замок монахинь, чтобы они заботились о ней, пока она не умрет. В благодарность она отдала нам этот замок. И с тех пор он стал нашим домом и местом, где мы по мере сил и скромных способностей заботимся о людях.
   Джейми отвернулся от окна и некоторое время рассматривал профиль старой монахини.
   — Вы сказали, что леди Анна умерла. Так почему она не может просто… — он кивком указал на небо, — уйти, как все те, кто умер?
   Настоятельница пожала плечами.
   — Говорят, прежде чем присоединиться к усопшим, она должна что-то сделать.
   — Сделать? — Джейми пересек комнату и остановился перед столом. — Что может сделать призрак? Пожилая женщина развела руками.
   — Не знаю, милорд. Но в легенде говорится, что она не пошла с любимым из-за эгоистичного желания остаться в тепле и покое. Возможно, она должна найти способ исправить то, что сделала, прежде чем ей позволят покинуть это место. А до тех пор… — она улыбнулась. — Вы даже не знаете, как вам повезло. Леди Анна очень немногих удостаивает своим визитом.
   — Спасибо, преподобная мать. Хотя я сомневаюсь, что нашу короткую встречу в саду можно назвать визитом.
   Погруженный в свои мысли, Джейми вышел из кабинета настоятельницы и направился в свою комнату. Там, лежа в постели, он вспоминал грустную историю леди Анны — женщины, которая предпочла комфортную жизнь любви и теперь вечно будет за это расплачиваться.
   Леди Анна. Такая прекрасная и такая печальная…
   Странно, даже этого призрака он разглядел намного лучше, чем загадочную Еву! Лицо и фигуру незнакомки полностью скрывал плащ с капюшоном. В тот краткий миг, когда девушка инстинктивно повернулась к Джейми, он успел разглядеть только расширившиеся от страха глаза и губы, приоткрытые в безмолвном крике. Она так быстро отвернулась, что ничего больше он увидеть не успел.
   — Что же ты от всех прячешь, маленькая Ева? — пробормотал Джейми. — Что за секреты скрыты в твоем сердце?
   И тут он понял, что с того момента, как он очнулся в аббатстве, эта ночь была первой, когда он не терзался муками совести, вспоминая о битве и погибших товарищах. Вместо этого его мысли вновь и вновь возвращались к двум загадочным женщинам, одна из которых была призраком, а вторая пыталась спрятаться от мира.
   Тайны манили Джейми с детства. Разве мог он устоять перед таким искушением?

Глава 4

   — Смотрите, преподобная мать! — сестра Фиона, немного запыхавшись, ворвалась в кабинет матери-настоятельницы и указала на окно. — Я сначала глазам своим не поверила, но Мордрунд говорит, что лорд сегодня в саду с самого утра.
   Мать-настоятельница быстро встала из-за стола и подошла к монахине. То, что она увидела, заставило ее улыбнуться.
   — Кажется, лорд Морган пошел на поправку.
   — Несомненно! Видите, как легко он орудует лопатой? Его нога, из-за которой он так долго хромал, теперь в полном порядке. Совсем недавно он не мог даже поднять меч, а теперь переворачивает комья сырой земли так, словно они легче пуха!
   Старшая монахиня снисходительно усмехнулась.
   — Я говорила не о телесных ранах, сестра Фиона. Я имела в виду, что лорд, кажется, решил вернуться к нормальной жизни.
   — О да! — монахиня улыбнулась. — Об этом я и не подумала. Так прекрасно видеть, что лорд, наконец, встал с кровати и нашел себе занятие! Даже если это просто работа в саду.
   — Это действительно великолепно, — мать-настоятельница продолжала наблюдать за ним. — А как дела у Евы? Как она восприняла его помощь?
   Сестра Фиона вздохнула.
   — Боюсь, она не слишком обрадовалась. Когда лорд начал вскапывать землю около нее, мы думали, что она убежит и где-нибудь спрячется. Но, хоть девушка и старается всячески избегать его общества, она, по крайней мере, осталась в саду.
   — Это большой шаг вперед и для Евы, не так ли, сестра Фиона?
   Монахиня вздрогнула. До этого момента ей и в голову не приходило, что выздоровление одного пациента может повлиять на состояние другого. Она улыбнулась.
   — Да, преподобная мать. Это действительно большой шаг для малышки. Вы хотите, чтобы я еще что-нибудь сделала?
   — Вы? — пожилая женщина покачала головой. — Думаю, теперь нам нужно дать девушке и лорду возможность самим во всем разобраться.
   — Да, преподобная мать.
   После того как сестра Фиона ушла, мать-настоятельница еще долго стояла у окна. Наконец, весьма довольная, она вернулась к столу и сосредоточилась на своей работе.
   Исцеление выбрало иной путь. Но все, что ни случается, к лучшему…
   Джейми остановился, чтобы вытереть потный лоб краем плаща.
   — Жарковато сегодня.
   Не обращая на него никакого внимания, девушка продолжала выдергивать сорняки. Лорд посмотрел на закутанную в плащ фигуру. Должно быть, все-таки ее изуродовали. Точно. Это была единственная причина, которую он мог придумать для того, чтобы объяснить ношение плаща в один из самых жарких летних дней.
   — Сестра Фиона принесла нам кувшин воды, — Джейми воткнул лопату в землю и направился к каменной скамье. — Принести?
   Девушка молча перешла к следующей грядке и начала методично ее пропалывать.
   Джейми напился. А потом, борясь с растущим раздражением, вылил немного воды себе на голову. Он постоял несколько минут, наблюдая за девушкой, потом взял лопату и снова пристроился рядом с ней, легкими плавными движениями вонзая металл в землю.
   — Ух ты! — воскликнул он радостно, останавливаясь возле Девушки и указывая на растение у своих ног. — Тысячелистник!
   Эта травка мне хорошо знакома. Дома, в горах, мама делала из него мазь и прикладывала к ранам. А поскольку в нашей семье все были воинами, то и ран, требующих лечения, всегда было предостаточно.
   Так и не дождавшись ответа, Джейми коварно добавил:
   — А вы знаете, что с его помощью можно найти свою настоящую любовь?
   К его удовольствию, девушка все-таки бросила взгляд на растение, прежде чем вернуться к работе.
   Решив не останавливаться на достигнутом, Джейми продолжал:
   — Все знают, что девушка должна зашить несколько стеблей тысячелистника в маленький мешочек и положить его под подушку, а потом дважды повторить заклинание: «Прекрасная трава Венериного дерева, чье настоящее имя — тысячелистник, покажи мне завтра того, кто станет моей настоящей любовью».
   Руки девушки замерли. Капюшон мешал Джейми определить, куда она смотрит, но, по крайней мере, он знал, что все-таки завладел ее вниманием. Он понизил голос до таинственного шепота.
   — А потом хитрая девушка ждет, пока утром не раздастся стук в дверь. Как только мужчина переступит порог, заклятие вечной любви тут же вступит в силу.
   Джейми показалось, что девушка раздраженно фыркнула. Он широко улыбнулся. Она слышит, теперь Джейми был в этом твердо уверен. Тогда почему же она молчит? Потому что не может? Или просто не хочет?
   Все эти вопросы только разожгли его любопытство и прибавили сил, поэтому Джейми копал, пока солнце не стало клониться к закату. И хотя сил у него было хоть отбавляй, он не стал протестовать, когда девушка вдруг направилась к маленькой кладовке и стала складывать свои инструменты. Он последовал ее примеру и аккуратно поставил внутрь лопату и мотыгу. Когда он обернулся, Ева уже входила в арку. Все, что он смог разглядеть, это взвившиеся полы плаща и ее лодыжки. «Ну не вид же стройных женских ножек заставил меня вспотеть! — убеждал себя Джейми. — Просто я отвык от тяжелой работы».
   Как все-таки хорошо поработать на свежем воздухе! Он соскучился по этой приятной боли в натруженных мышцах и чувству удовлетворения, приходящему после дня, проведенного в честном труде.
   Джейми направился в свою комнату, чтобы смыть с тела грязь и съесть еду, которую заботливые монахини наверняка оставили в его комнате. Лорд не сомневался, что завтра у него будут ныть все мышцы, и очень надеялся, что усталость поможет ему заснуть спокойно и не вскакивать ночью в холодном поту. С тех пор как он пришел в себя, Джейми ни одной ночи не спал спокойно.
   Мать-настоятельница подняла голову, когда тень стоящего в дверях мужчины упала на поверхность ее письменного стола.
   — Милорд, вы до сих пор не спите? Я думала, что усталость поможет вам заснуть.
   — Я тоже на это надеялся, преподобная мать, — Джейми подошел к ее столу, и монахиня увидела, что он озабоченно хмурится. — Я пришел к вам с просьбой.
   — Все что угодно, милорд, — настоятельница сложила руки перед собой.
   — Скажите, что вам известно о девушке, которую вы зовете Евой?
   Пожилая женщина удивленно подняла бровь.
   — Милорд, не в наших правилах рассказывать о пациентах. Если бы эта девушка пришла сюда с таким вопросом, я и ей ответила бы так же.
   Он раздраженно передернул плечами.
   — Я не собираюсь вмешиваться в ее личную жизнь, но меня заинтересовала ее самоотверженная любовь к саду. Откуда эта увлеченность?
   — Понятия не имею, милорд. Иногда кажется, что она одержима навязчивой идеей восстановить сад. Вообще-то, она дала обет остаться здесь, пока сад не станет таким, каким был раньше.
   При этих словах Джейми нахмурился еще сильнее.
   — Откуда она может знать, каким он был раньше? Судя по тому, что я слышал, ее, как и меня, привезли сюда совсем недавно, после битвы.
   — Это действительно так, милорд, — мать-настоятельница замолчала, словно раздумывая, имеет ли она право продолжать. Потом она встала и поманила лорда за собой. — Пойдемте, я хочу вам кое-что показать.
   Она провела его по лестнице, которая вела к галерее на верхнем этаже аббатства. Стены здесь были украшены старинными картинами.
   — Это — мать леди Анны, а это — ее отец.
   Хоть Джейми и не мог понять, какое отношение они имеют к Еве, он внимательно всмотрелся в портрет красивой женщины с льняными волосами. Девушка, чей призрак он видел в саду, в полной мере унаследовала красоту матери. Что касается красивого мужчины в роскошном камзоле, то он казался аристократичным и надменным, что также роднило его с дочерью.
   — Думаю, что вам не надо говорить, кто это, — мать-настоятельница остановилась перед следующей картиной, на которой была изображена молодая женщина.
   Джейми кивнул.
   — Она выглядела именно так. Даже одета была так же, — он огляделся. — Но какое отношение это имеет к Еве?
   Пожилая монахиня вела его дальше по коридору, пока они не остановились перед несколькими акварельными набросками, на которых были изображены прекрасные деревья и цветы.
   — На этих рисунках леди Анна изобразила сад таким, каким он был в дни ее молодости.
   Внимательно всмотревшись в картины, Джейми кивнул.
   — Ее талант впечатляет. Глядя на эти рисунки, легко сделать вывод, что леди Анна была очень одаренной художницей, — потом он удивленно пробормотал: — Но ведь это невозможно! Сейчас сад выглядит именно так!
   — Это я и хотела сказать, — мать-настоятельница бросила на него задумчивый взгляд.
   — Значит, Ева была здесь? Она использует эти рисунки в качестве образца?
   Монахиня покачала головой.
   — Если и да, то мне об этом ничего не известно. Вообще-то, я сильно сомневаюсь, что она была где-нибудь еще кроме своей комнаты и сада. С того самого дня, когда у Евы появились силы, чтобы встать с постели, она начала копаться в земле. И уже тогда она точно знала, что и где здесь раньше росло. Где нужно посадить лекарственные травы, где цветы, а где виноград. Никто ей об этом не рассказывал. По крайней мере, никто из живущих в аббатстве.
   — Вы хотите сказать, что это могла сделать сама леди Анна?
   Пожилая монахиня выразительно пожала плечами.
   — Кто знает, милорд? Поскольку девушка не говорит, мы не можем узнать, как все произошло. Но раз леди Анна показалась вам, не так уж трудно представить, что она могла навестить и девушку. Хотя я не могу взять в толк, зачем ей это нужно.
   Джейми понял, что мать-настоятельница указала ему верный путь. Он обязательно попытается пробиться через стену молчания, которой Ева отгородилась от окружающего ее мира.
   Джейми почувствовал, что его охватывает радостное волнение.
   — Значит, вы считаете, что Ева встречалась с леди Анной?
   — Это кажется вполне вероятным.
   — Благодарю вас, преподобная мать!
   Он повернулся, не замечая, что глаза старой монахини внезапно заискрились весельем. Кажется, лорда Моргана кое-кто очень заинтересовал. Что ж, это еще один шаг на пути к исцелению от болезни, что разъедала его душу. Если бы ему удалось убедить и девушку сделать то же самое!
   «Это всего лишь один шаг, — напомнила она себе. — Но разве не с этого начинается каждое путешествие?»
   Джейми знал, что после такого тяжелого дня он давно должен был заснуть, но его непреодолимо тянуло в сад. Особенно после намеков матери-настоятельницы, которые она сделала в галерее. Ему очень хотелось вновь увидеть леди Анну. Теперь, зная ее историю, он уже не будет так удивлен ее появлением, как в первый раз.