Ночь была безветренная, ясная. Уильям Крейн вытер влажный лоб уже мокрым платком и сказал:
   – В отель "Принцесс".
   Водитель оказался общительным парнем и завязал разговор:
   – Что, душно, братец?
   Для того, чтобы сразу же исчерпать тему о погоде, Крейн сказал:
   – Не так достала духота, как влажность.
   – Вот и я говорю...
   Рев мощного мотора заглушил его, ослепительный свет залил салон, и обогнавший их лимузин прижал такси к тротуару.
   Коренастый мужчина открыл дверцу такси – Крейн узнал итальянца из морга.
   – Послушайте, мистер, – затараторил таксист, – у меня с этим парнем нет никаких дел. Он просто...
   – Заткнись! – Итальянец навис над Крейном:
   – Что ты сказал копам?
   – Ничего. Что я мог сказать? Я ничего не знаю.
   – Сказал им обо мне?
   – Конечно. Но никто не узнал вас.
   – А сейчас ты меня узнал?
   – Вы тот, кто был в морге.
   – А в следующий раз узнаешь?
   – Ну разумеется!
   – Нет, – итальянец ткнул большим пальцем правой руки в кобуру под своей левой подмышкой, – нет, ты меня не узнаешь.
   – Пожалуй, ты прав, – согласился Крейн. – У меня паршивая память на лица.
   – Смотри же, – даго захлопнул дверцу и бросил водителю: "Катись. Счастливого пути".
   Такси рвануло с места так, что Крейн стукнулся затылком о заднее стекло. Проскочив три квартала, таксист сказал:
   – Какие милые у вас знакомые...
   Крейн потер ушибленное место.
   – Знаешь этого парня?
   – После такой беседы, мистер, я не узнал бы его, даже будь он моим братом.
   Они свернули на Мичиган-авеню и через несколько кварталов остановились у отеля "Принцесс". Крейн дал водителю доллар:
   – Если кто спросит, скажи, что отвез меня в отель "Шерман".
   – Как скажешь, приятель!
   Двенадцатиэтажное здание отеля можно было бы считать красивым, если бы не грязь и копоть, покрывавшие его.
   В холле лежал зеленый ковер. В дальнем углу, завернув ковер, два молодых человека отбивали чечетку. Один из них захлопал в ладоши:
   – Фред Астер пацан рядом с тобой, Анжи!
   Пышногрудая блондинка в желтом платье беседовала с клерком.
   – Если мой "стрип" достаточно хорош для Минского, – говорила она, – то он хорош и для "Стар энд Гартер".
   Не отрывая локтей от стойки, клерк произнес:
   – Да, сэр?
   Крейн старательно обошел блондинку и зарегистрировался как Эдвин Джонсон из Кейлсбурга, внеся аванс за двухдолларовый номер.
   Он знал, что блондинка смотрит ему вслед, и не торопил заспанного лифтера.
   В номере мальчишка открыл окно и остановился в дверях:
   – Что-нибудь еще, сэр?
   Крейн достал из бумажника двадцатидолларовую банкноту:
   – Как ты смотришь на то, чтобы заработать вот это?
   – Готов на все, кроме убийства, сэр.
   Крейн пожелал осмотреть четыреста девятую комнату.
   Лифтер спустился в холл, сказал, что идет ужинать, и вернулся по черной лестнице.
   – Имейте в виду, если узнают, это будет стоить мне места, – заявил он и повел Крейна на четвертый этаж.
   Войдя в номер четыреста девять, он зажег свет.
   – Здесь ничего не трогали с тех пор, как нашли ее. Коронер приказал оставить все, как есть, до окончания предварительного следствия. Тут она висела на этой двери. Совсем голая.
   – Голая? – удивился Крейн.
   – Говорю вам, совершенно.
   На полу лежал ковер, некогда темно-вишневого цвета. На окнах висели пурпурные занавески, на кровати – малиновое покрывало. Интерьер дополняли два кресла в стиле "модерн".
   – Странно, что дверь из ванной открывается в комнату, – заметил детектив.
   – Так уж сделали, – ответил лифтер. Он указал на стальную перекладину, укрепленную на внутренней стороне двери, предназначенную, вероятно, для полотенец.
   – Веревка была привязана к этой штуковине и переброшена через дверь. А мисс Росс висела лицом к стене.
   – Ты ее видел?
   – А-то как же! Разве я мог пропустить такое зрелище. Дамочка, между прочим, была высший класс.
   Крейн спросил его:
   – Когда ты пришел, она еще висела?
   Мальчик покачал головой:
   – Нет. Когда ее нашли, сразу же сняли. Остались следы ног на двери.
   За дверью стояли небольшие весы, место которых обычно в ванной комнате.
   – Говоришь, следы ног? На двери? Она что же, женщина – муха?
   Весы были не новые, стрелка показывала цифру пять. Встав на колени возле двери, мальчик сказал:
   – Вот, взгляните, следы сохранились, – он указал на пятна примерно в двух футах от пола. – Вот тут она стукнулась пятками.
   Крейн потер пятно носовым платком, и оно исчезло. Детектив выпрямился и постучал кулаком по верхней панели двери.
   – Ради бога! – взмолился мальчик. – Ради бога, не шумите, мистер!
   – Я все думаю, откуда на двери пятна?
   – От воды, сэр.
   – От воды?
   – Ну да, она приняла ванну, прежде чем повеситься.
   Примерно на полфута ниже краев ванна была наполнена зеленоватой водой. На фарфоровой полочке лежала щетка для ногтей и рыжая мочалка. В воде, возле пробки, что-то розовело.
   Крейн засучил рукав и выловил кусок розового мыла.
   – Поскольку она принимала ванну, то пользовалась мылом, – пробормотал он.
   – Вода стекала с тела, и в том месте, где пятки касались дерева, остались следы.
   Крейн встал на весы, они показали 182.
   – Пожалуй, надо перестать пить пиво. А что, дамочка была веселая?
   – Нет, сэр, высший класс.
   – К ней ходил кто-нибудь?
   – Один парень.
   – Ты его видел?
   – Да, сэр.
   Крейн балансировал, стоя одной ногой на весах.
   – Как он выглядел?
   – Красивый парень, примерно такого же... – мальчишка отступил немного. – Вы поосторожнее, мистер, а то сломаете себе шею. Он примерно такого же роста, как и вы, он и возраста вашего. Волосы черные – на вид итальяшка, вроде Джорджа Раорты из кино.
   – Знаешь его имя? Чем он занимается?
   – По-моему, он в каком-то оркестре, – лифтер с минуту подумал. – Да, я несколько раз видел его с футляром.
   Крейн спрыгнул с весов.
   – Говоришь, музыкант, а ты уверен, что у него в футляре был музыкальный инструмент?
   Глаза пацана широко распахнулись.
   – Вы думаете, что он гангстер?
   – Футляр – штука удобная. Например, в нем можно носить ручной пулемет. – Крейн закурил. – А ты не можешь припомнить что-нибудь особенное в этом парне? Может быть, шрам, хромая нога? Или еще что-нибудь?
   – Он носит черный котелок. Мне пора, сэр, мистер Глауб, наверное, уже ищет меня.
   Крейн держал двумя пальцами двадцать долларов.
   – Еще пара вопросов. Кто обнаружил труп?
   – Анни, горничная четвертого этажа.
   – Как ее фамилия?
   – Не знаю, – пацан не спускал глаз с двадцатки, – но охотно узнаю для вас, сэр.
   – Как долго жила здесь мисс Росс?
   – Всего одну ночь, а приехала она часа в три утра.
   – Ну, а теперь скажи, где веревка.
   – На которой она?.. Так коронер забрал ее. Копы унесли веревку и записную книжку, а остальное оставили, как было.
   – У тебя, – Крейн дал ему ассигнацию, – есть лишний ключ от этой комнаты?
   – Да, сэр.
   – Вот и оставь его мене. Я хочу еще кое-что осмотреть.
   Мальчик с явной неохотой вытащил ключ из двери.
   – Лучше подождите до завтра, мистер. Как бы вас не застукали здесь!
   Крейн закрыл дверь на ключ, оставил его торчать в замочной скважине и уселся на кровать.
   Близился рассвет, гремела тележка молочника.
   Крейну очень хотелось лечь на мягкую кровать, но вздрогнув, он отправился в ванную и открыл аптечку.
   На стеклянных полочках стояло множество всяких пузырьков и флаконов с косметикой.
   Среди кремов и шампуней он обнаружил пузырек с глазными каплями, записал номер рецепта 142366 и адрес аптеки.
   Затем он перешел в гардеробную.
   Там помещался небольшой комод розового дерева. Крейн осмотрел ящики: они были пусты. В шкафу висели две шелковые сорочки, бледно-розовая ночная рубашка с вышивкой, голубые штанишки и темно-синее шерстяное платье. На всех вещах – ярлыки магазина "Маршал Филдз". На крючке висел пояс с резинками, две пары чулок. Бюстгальтера Крейн не обнаружил, впрочем, как и обуви. Ее не было ни в спальне, ни в ванной, ни в ящиках комода.
   Крейн вытер потное лицо и произнес:
   – Что за черт?
   Его взгляд остановился на темном пятне у двери, ведущей в соседний номер. Он подергал дверь: она была заперта. Пятно было узким и длинным – собственно, не пятно даже, а след от влажной тряпки.
   Крейн вновь осмотрел одежду в гардеробной: нигде никаких меток прачечной. Он изучал пояс с резинками и чулки, когда кто-то повернул ручку входной двери.
   – Вот эта комната, – раздался голос.
   Крейн выглянул в окно. Крыша соседнего дома была на пару этажей ниже.
   – В чем дело?
   Крейн узнал его. Голос принадлежал капитану Грейди.
   – Не могу вставить ключ.
   Крейн залез на подоконник, держась за раму, вытянул левую руку вдоль стены и ухватился за фрамугу.
   Голос за дверью предположил, что в замке торчит ключ.
   – Ключ?! – прорычал капитан Грейди. – Вы хотите сказать, что в комнате кто-то есть?
   – Видимо, так, сэр.
   Крейн поставил левую ногу на соседнее окно, а правой оттолкнулся от окна комнаты мисс Росс. В этот момент капитан произнес:
   – Сержант, немедленно взломать дверь!
   Крейн заглянул в соседнюю комнату: повсюду – на бюро, на стульях, на столе валялась одежда, мужская и женская. Подтяжки висели на бронзовом бра. На тумбочке стояли два стакана и бутылка шотландского виски, банка из-под пива лежала под кроватью. Женщина подняла голову с подушки. Крейн прыгнул на нее.
   Острые зубы впились в его ладонь, но он не убрал ее, пока не дотянулся до чулка, висевшего на спинке стула.
   Женщина брыкалась, он удерживал ее локтями и коленями. Наконец ему удалось впихнуть чулок в напомаженный рот. Мужчина лежал у стены. Он тяжело со свистом дышал, распространяя густой запах алкоголя.
   Женщина была голой. Перевернув ее на живот, Крейн связал ей руки галстуком, ноги он связал платьем. Потом он укрыл ее простыней.
   – Если будешь паинькой, все будет в порядке, – сказал он. Она повернула голову: это была очаровательная брюнетка с нежной кожей.
   Крейн услышал, как взломали дверь в соседней комнате.
   Он осторожно выглянул в коридор: там стоял полицейский. Крейн задернул гардины, вернулся к кровати.
   – Ну-ка, красавчик, вылазь из постельки, – сказал он и потащил жутко волосатого мужика в ванную.
   Потом Крейн снял сорочку и майку, взлохматил волосы, встал на кровать, вывернул до половины лампочки в люстре, вылил остатки виски себе в рот.
   – Ну-ка, милочка, подвинься, – сказал он и тщательно прикрыл простыней ботинки и брюки.
   – Обычно в постели я обхожусь без ботинок, – сообщил он, – но может так случиться, что мне придется срочно уйти.
   В ее глазах горела ярость.
   – Внизу никого нет, капитан! – доложил голос за стеной, и тут же постучали в дверь.
   – Кто это там? – прохрипел Крейн. Дверь чуть приоткрылась:
   – Это дежурный, сэр. Кто-нибудь проходил через вашу комнату?
   – Валяй, – разрешил Крейн, – проходи! – Он махнул голой рукой. – Пжалста! Ррррад услужить, сэррр.
   Клерк щелкнул выключателем, но свет не зажегся.
   – Мы хотели бы узнать сэр, не проходил ли кто через вашу комнату? – терпеливо повторил он.
   Крейн почесал обнаженную грудь.
   – Какого черта! – поинтересовался он. – Что вам надо? Клерк оглянулся на капитана. Грейди покачал головой.
   – Извините, – сказал клерк и закрыл дверь.
   Крейн сделал дяде ручкой, высказался по поводу состоявшихся вчера скачек и убрал левую руку с шеи брюнетки.
   Минут через десять полиция ушла. Крейн почувствовал себя лучше. Он заставил себя вылезть из постели и одеться. Женщина жаждала его немедленной смерти.
   Уильям Крейн принес из ванной комнаты так и не проснувшегося мужчину и сказал женщине:
   – В зоологическом саду были бы очень вам благодарны, – после чего поправил прическу, с сожалением взглянул на пустую бутылку и поклонился: – Надеюсь, еще увидимся.
   Когда Крейн, спустившись по лестнице, вышел на улицу, солнце уже поднялось над озером. Дворник сказал:
   – Кажется, денек опять будет жарким.
   Крейн вынужден был согласиться с ним.

Глава 4

   Жирная, злая зеленая муха билась о стекло, ползала по лысине коронера и заставляла присяжных махать руками. Дышать было нечем.
   – Таким образом, мистер Гриннинг, ваши показания полностью совпадают с показаниями мистера Джонсона.
   Розовощекая пухлая физиономия Гриннинга лоснилась.
   – И вы утверждаете, что после вашего ухода мистер Крейн оставался в мертвецкой еще...
   – По крайней мере, минут десять, сэр.
   – А вы не помните, мистер Крейн разговаривал до этого с убитым? Не пытался ли он получить разрешение на то, чтобы забрать труп мисс Росс?
   – Нет, сэр.
   – Благодарю, мистер Гриннинг, – коронер собрал в стопку лежавшие перед ним бумаги.
   – Капитан Грейди, вы говорите, что до сих пор не напали на след человека, который беседовал с газетчиками незадолго до убийства...
   Все скамейки в холле городского морга, где проходило предварительное следствие, были заняты публикой, состоящей в основном из женщин.
   – Мои люди делают все, что в их силах, но сложно...
   – Я уверен, что они сделают все, что от них требуется, капитан Грейди. А теперь пусть войдет... э-э... – коронер полистал бумаги, – миссис Либман.
   В зал вплыла огромная бесформенная тетка. Она поправила рыжие волосы и одернула новое черное платье. Капитан помог ей сесть, дама одарила его взглядом, в котором было гораздо больше теплоты, чем можно было ожидать от вдовы с восьмичасовым стажем.
   – Миссис Либман, – произнес коронер убитым голосом, – прежде всего я хочу заверить вас в том, что мы сделали все возможное, чтобы максимально сократить столь тягостную для вас процедуру.
   Он украдкой глянул на представителей прессы: трое из них бросали монетку, малышка из "Трибюн" читала последнее издание "Волшебной горы". Редактор "Сити Пресс" спал.
   С некоторой досадой коронер продолжал:
   – Миссис Либман Финнинген, будьте любезны, сообщите ваше полное имя.
   – Гертруда Финнинген Либман, – она бросила быстрый взгляд в сторону капитана Грейди. – Мой отец долгое время занимался кролиководством.
   – Ваш домашний адрес, миссис Либман.
   – 1311, Норд Сен-Луи-авеню.
   – Сколько лет вы были замужем за мистером Либманом?
   – В сентябре исполнилось двадцать семь.
   – Дети у вас есть?
   – Нет, сэр. Он... Оги – это все, что у меня было.
   – Ну-ну, миссис Либман, постарайтесь успокоиться. Миссис Либман постаралась: она вытерла глаза, шумно высморкалась и поправила юбку.
   Коронер нашел глазами Крейна.
   – Миссис Либман, ваш муж был левшой?
   – Нет, сэр.
   В дальнейшем выяснилось, что мистер Либман работал ночным дежурным в течение шести лет, что у него не было финансовых затруднений и врагов, что "это был самый добрый человек на свете".
   – Есть ли у вас какие-нибудь предположения относительно того, кто является виновником смерти вашего мужа?
   – Да, сэр, есть!
   Девушка из "Трибюн" отложила книгу.
   – И кто же это, миссис Либман?
   – Вон тот молодой человек, его имя – Уильям Крейн!
   По залу прокатилась волна, один из присяжных проснулся.
   – Что, уже время ленча? – спросил он.
   По лицу капитана Грейди расплылась довольная улыбка.
   Коронер призвал к порядку.
   – Иначе я прикажу очистить зал, – пригрозил он. – Миссис Либман, вы сделали чрезвычайно серьезное заявление, имеются ли у вас основания для этого?
   Миссис Либман трясла головой, как норовистая лошадь.
   – Капитан сказал, что только он один мог это сделать.
   – Капитан?
   – Ну да, капитан Грейди. Вот этот.
   – И это все?
   – Но капитан сказал...
   – Боюсь, миссис Либман, что буду вынужден просить присяжных не принимать во внимание ваше заявление...
   – Убийца! – прошипела она, проходя мимо Крейна; капитан заботливо сопровождал ее.
   Полицейский доктор Блумингстон давал показания быстро, со знанием дела. Смерть наступила в результате удара тупым тяжелым предметом, предположительно – рукояткой пистолета.
   – А где мистер А.Н.Браун из Сан-Диего?
   Довольная улыбка исчезла с лица капитана.
   – Исчез, – промямлил он.
   – Ну вы даете, – коронер барабанил пальцами по столу, – то труп, то свидетель!
   – Во всяком случае, сэр, это не такой уж важный свидетель, – Грейди повернулся к журналистам. – Сегодня утром мы отвезли этого человека в отель, где жила мисс Росс, и показали ему ее вещи. Он не признал их.
   Пресса устремилась к телефонам.
   – Поскольку совершенно ясно, что это дело связано с похищением из морга тела юной леди, прошу вас рассказать об обстоятельствах ее самоубийства, – продолжал коронер.
   – Тело было найдено горничной Анни Джексон. Она была голая. Я имею в виду покойную. Она висела на веревке, переброшенной через дверь ванной комнаты. Перед самоубийством юная леди приняла ванну. Пока не удалось найти кого-либо, кто знал бы мисс Росс. Известно, что у нее бывал мужчина.
   В зале зашептались.
   – Капитан, есть ли у вас какие-нибудь соображения относительно похищения тела?
   Сдвинув брови, Грейди ответил:
   – Я склонен думать, что эта девушка была из известной семьи, ее родственники не хотят огласки, – капитан расстегнул воротничок. – Возможно, похититель не намеревался убивать беднягу, он не рассчитал силу удара. Впрочем, эту же мысль высказал и мистер Крейн, – улыбнулся капитан.
   – Мистер Крейн, вы последний свидетель. Прошу вас.
   Свидетельское кресло было удобным. Крейн назвал свое имя: "Уильям Крейн, житель Нью-Йорка, частный детектив", – и с удовольствием откинулся в кресле, ожидая дальнейших вопросов.
   – Вы были последним, кто видел мистера Либмана живым?
   – Нет, сэр.
   – Нет?
   – Нет, сэр.
   – Тогда кто же видел его последним?
   – Тот или те, кто убили его.
   – Да, сэр?
   Отвечая на следующий вопрос, Крейн заявил:
   – Я не имею ни малейшего представления, кто была эта леди. Знаю, что ее звали Алис Росс – об этом сообщалось в газетах.
   Потом он рассказал о том, как получил задание установить ее личность.
   Коронер вернулся к последним минутам мистера Либмана.
   – Как долго вы оставались с ним?
   – Не более двух-трех минут.
   Миссис Либман являла собой воплощение ненависти.
   – Что делал мистер Либман, когда ушли мистер Гриннинг и мистер Джонсон?
   – Смотрел на труп мисс Росс.
   Глаза миссис Либман метали молнии.
   – Он что-нибудь говорил?
   Крейн уставился на вдову.
   – Да. Он сказал, что хотел бы "поменять свою жену на такую модель"
   Миссис Либман вскочила.
   – Ах ты, паршивый негодяй! – крикнула она.
   Ни у кого не было твердой уверенности в том, кого она имела в виду – Крейна или покойника. Так и не уточнив эту деталь, безутешная вдова свалилась к ногам капитана Грейди в обмороке.
   Крейн напился из фонтанчика и посмотрел на часы с разбитым стеклом: было 12.20.
   У него болела голова. Он зашел в комнату "для мужчин" умыться. И когда вытаскивал бумажное полотенце из барабана с надписью "зачем тратить два, если можно обойтись одним", увидел в засиженном мухами зеркале вчерашнего итальянца.
   – Ну ты наглец, – сказал Крейн.
   – Хозяин хочет знать, что ты сделал с девушкой.
   Полотенце порвалось, Крейн выбросил его и вытащил другое.
   – А почему он так уверен, что труп украл я?
   – Мы были в зале и слышали, о чем там говорили. У нас есть уши.
   – Да, уши у тебя есть, но они так сильно заросли, что ты не слышал, как я ответил, что понятия не имею, куда девался ее труп.
   – Надеюсь, ты не думаешь, что мы поверили этой чепухе. Мы хотели знать, куда ты дел тело.
   – Я не брал его.
   – Скажешь это хозяину, – итальянец схватил Крейна за руку.
   Стоя в дверях, за ними с интересом наблюдал человек в зеленом костюме. Его смуглое лицо, если бы не огромный шрам на правой щеке, можно было бы назвать красивым. Черная шляпа, зеленый галстук, бежевая рубашка и замшевые коричневые туфли дополняли его костюм.
   – Привет, Пит, – бросил он. Итальянец сделал шаг вперед.
   – Френки?! – произнес он, стараясь держать руки подальше от карманов.
   – Тебе лучше уйти отсюда, – сказал Френки, – пока не поздно. – Его губы растянулись в усмешке. – Я хочу побеседовать с мистером Крейном.
   Итальянец вышел из двери задом.
   – Мое имя Френки Френч, возможно, мы сможем быть полезны друг другу.
   Крейн выбросил полотенце в корзину.
   – Чем? – спросил он.
   – Вы могли бы поделиться со мной информацией.
   – Понимаю. Вас интересует местонахождение трупа.
   – Я вижу, мы понимаем друг друга, – аккуратные брови Френки образовали ровную линию. – Во что мне это обойдется?
   – Полагаю, я не обрадую вас, если скажу, что не знаю, где находится тело.
   – Да, мистер Крейн, ничего хорошего из этого не выйдет.
   – Предположим на минуту обратное, я знаю, где она находится. На что я могу рассчитывать?
   Маникюр Френки Френча сиял, когда он держал двумя пальцами ассигнацию в пять тысяч долларов, которую вынул из бумажника телячьей кожи.
   – Как жаль, что я не знаю, где искать тело, – сказал Крейн.
   – Я не торгуюсь с вами, – Френки смял ассигнацию. – Я плачу за информацию. Моя цена пять грандов. Было бы весьма разумно с вашей стороны согласиться с ней.
   У него было отличное произношение. Как у иностранца, учившего язык в хорошей школе. Крейн развел руками:
   – Мне очень жаль.
   Френки чуть отступил, как кобра перед нападением.
   – Вонючая ищейка, – сказал он, – даю тебе пять секунд.
   Им помешали.
   – Этот однодолларовый обед, включая целую пинту красного вина... – рассказывал толстяк со следами оспы на лице.
   Крейн обнял его.
   – Господи, боже мой! Что ты здесь делаешь?
   – Как жена? – спросил он.
   Френки Френч растерялся.
   – Обдумайте мое предложение, – тон его вновь был вежливым и бесстрастным. – До встречи.
   Рябой джентльмен сказал:
   – Наверное, у вас память лучше моей. Я никак не могу припомнить, где мы с вами встречались.
   Крейн отпустил его.
   – Вы меня никогда не видели. Во всяком случае, благодарю вас. Большое спасибо.
   Присяжные вернулись в зал. Старшина передал коронеру какую-то бумагу и занял свое место.
   Крейн поискал глазами Френки Френча, итальянца и не нашел их.
   Коронер откашлялся:
   – Суд присяжных установил, что Огюст Либман был преднамеренно убит неизвестными лицами в тот момент, когда хотел воспрепятствовать похищению трупа мисс Алис Росс из муниципального морга города Чикаго. Суд рекомендует полицейскому управлению принять неотложные меры по розыску и задержанию виновных. Коронер сложил бумаги в черный портфель. Крейн подошел к Грейди:
   – На этот раз промах, капитан?
   Тот только фыркнул, а шестерка его не сдержалась.
   – Слушай ты, умник, мы с тебя глаз не спустим.
   Крейн оглянулся в поисках Френки Френча, но не увидел его.
   – Надеюсь, очень надеюсь на это, – сказал он.

Глава 5

   Уильяму Крейну не спалось. Он сидел на краю кровати и думал о прекрасном теле барышни, похищенном из морга. Как он жалел о том, что ввязался в это дело, как ему сейчас хотелось быть от него подальше. Полиция, какие-то гангстеры и жуткий Френки Френч абсолютно уверены в том, что труп украл он.
   В дверь постучали. Подскочив от испуга, Крейн гаркнул:
   – Кто там?
   – Официант. Ваш заказ, сэр.
   На подносе стояли бутылка, ведерко со льдом, два бокала и сифон.
   Крейн дал ему четвертак. "Благодарю вас", – сказал тот и вышел.
   Крейн наполнил бокал и выпил. Затем налил еще, бросил кусочек льда, долил содовой и стал потягивать напиток, всякий раз согревая глоток во рту.
   Комната находилась на тринадцатом этаже. В окна задувал легкий бриз, приносивший с собой рычание автомобилей, скрип трамвайных колес, гудки, голоса, но не прохладу. В небе – ни облачка.
   Крейн думал, лезть ли ему под душ, когда вновь постучали.
   – Войдите, – крикнул он, но уже не так звонко.
   В дверях появился щегольски одетый молодой брюнет с узкой полоской растительности над верхней губой, светлыми глазами и шрамом на левом виске.
   – Привет, – приподнял он воображаемую шляпу. Это был Док Уильямс – сотрудник детективного агентства полковника Блэка.
   – Бог мой! Док! Как я рад тебя видеть! – Крейн втащил его в комнату и захлопнул дверь ногой. – Спасательная команда! Ура! Выпей, морячок, выпей, – он плеснул во второй бокал. – До чего же я рад!
   – А содовой мне не полагается? – спросил Уильямс.
   – Содовой?! Бог мой, конечно. Слушай, а я уже говорил, что чертовски рад тебя видеть?
   – Кажется, что-то в этом роде было, – Уильямс пригубил, – что случилось? Девки спать не дают? – он налил себе еще.
   Крейн последовал его примеру.
   – Хотел бы я, чтобы было так! Но дело обстоит гораздо хуже, – он рассказал о барышне в морге.
   – Я все знаю, – сказал Уильямс. – Именно поэтому мы с Томом О'Малли здесь. Полковник послал нас встретиться с ее братом.
   – С братом? – Крейн уставился на Уильямса. – Позволь, так ты знаешь, кто она?
   – Если она действительно сестра этого парня, то конечно знаю. Том сейчас его ищет. Это пижон из Нью-Йорка. Их семья – туго набитый кошелек, – Уильямс хлебнул из бокала. – Его зовут Кортленд. Чонси Кортленд-Третий.
   Крейн присвистнул:
   – Я знаю эту семью. По-моему, старушка имеет какое-то отношение к опере.