Он огляделся по сторонам, открыл обе левые двери «понтиака», и бросил на заднее сиденье рюкзак. Потом отпер багажник и подошел к «своему» «шевроле». Там в багажнике лежала на боку Джони и отсутствующим взглядом смотрела на запасное колесо.
– Пошли, крошка! – скомандовал он. Девочка не отвечала. Тогда, еще раз осмотревшись, Рой накрыл ее ветошью и перенес в багажник «понтиака».
Через пять минут машина уже плавно катила по направлению к Сан-Франциско.
Глава девятая
1
2
3
Глава десятая
– Пошли, крошка! – скомандовал он. Девочка не отвечала. Тогда, еще раз осмотревшись, Рой накрыл ее ветошью и перенес в багажник «понтиака».
Через пять минут машина уже плавно катила по направлению к Сан-Франциско.
Глава девятая
1
Со своей позиции на Фронт-стрит возле южного угла кованой чугунной ограды Джад наблюдал, как из «Дома чудовищ» не торопясь выходят туристы. Закончилась последняя в этот день экскурсия. Джад посмотрел на часы. Было почти четыре.
Мэгги Кутч вышла из дома вслед за группой и заперла за собой парадную дверь. Потом медленно двинулась к лестнице на крыльце, тяжело опираясь на свою толстую трость. По походке ее было видно, что работа экскурсоводом не лучшим образом сказывается на здоровье старухи.
У билетной кассы Мэгги встретилась с Виком Хэпсоном, и вдвоем они закрыли все остальные двери. Потом, взяв Мэгги под руку, Вик повел ее на другую сторону улицы, оттуда они свернули на гравиевую дорожку и вскоре скрылись в доме без окон.
Джад достал очередную сигару, сорвал с нее обертку, скатал шарик и бросил на пол машины. Затем вынул спички, прикурил и стал ждать.
В двадцать пять минут пятого из гаража возле кирпичного дома Кутчей вырулил старый «пикап» и двинулся к музею, поднимая за собой клубы пыли. Выехав на Фронт-стрит, он свернул в сторону Джада. Тот сразу же сделал вид, что изучает карту дорог. Грузовичок замедлил ход и пересек улицу. Выглядывая из-за карты, Джад увидел, как из машины вылез небольшого роста мужчина и, прихрамывая, заковылял к другому концу ограды. Там на углу были узкие служебные ворота из металлической сетки, закрытые на цепь с замком. Мужчина отпер замок, снял цепь и распахнул ворота настежь. Потом въехал на машине во двор и снова запер их на замок.
Джад с удивлением наблюдал, как грузовик проехал прямо по газону и остановился возле «Дома чудовищ». Водитель вышел из кабины, открыл задний борт, вытащил из кузова две доски, опустил их концы на землю и скатил по ним газонокосилку с мотором. Потом зачем-то вынул доски из кузова и отнес их на крыльцо. Джад подумал было, что он собрался косить что-то в доме и будет сейчас закатывать туда свой агрегат. Но мужчина вернулся назад к «пикапу» и стал заводить мотор газонокосилки. Однако не обычным способом, с помощью стартера, а что называется «с толкача», бегая с тяжелой машиной по всему газону и периодически включая сцепление. Тут только Джад догадался, что это тот самый дебильный Аксель, которого Донна называла еще каким-то китайским именем.
Как только ему удалось завести газонокосилку, Джад развернул свой «крайслер» и медленно поехал вперед, внимательно изучая левую сторону шоссе. В двух милях к югу от Малкаса-пойнт в лес уходила проселочная дорога. Ближе никаких ответвлений не было, и это ему не понравилось. Здесь Джад притормозил, развернулся и поехал назад к городу.
За сто ярдов до того места, откуда он наблюдал за домом накануне, Джад съехал на обочину, остановился и вышел из машины. Но, кроме извилистого шоссе и покрытых лесом склонов холмов, отсюда ничего не было видно. Несколько секунд он стоял, не двигаясь, и внимательно прислушивался. Издали доносился треск мотора газонокосилки, а сверху – шум листвы и голоса бесчисленных птиц. Какая-то муха назойливо жужжала над его головой. Джад отогнал ее и открыл багажник машины.
Оттуда он извлек кожаную куртку на меху и облачился в нее, несмотря на жару. Под куртку надел пояс с кобурой и убедился, что кобура застегнута. Потом достал рюкзак и взгромоздил его на спину. Последним, что он вынул из багажника, была винтовка в чехле. После этого Джад опустил крышку и закрыл ее на замок.
Путь его лежал по лесу к вершине холма. Джаду постоянно приходилось перепрыгивать через валуны и стволы многочисленных поваленных деревьев. Подъем занял немало времени. Наконец он добрался до освещенной солнцем поляны на самом верху, стер с лица щипавший глаза пот и отпил из фляжки немного теплой воды. Затем стал спускаться по противоположному склону холма, стараясь отыскать на нем большие голые камни, которые он приметил еще утром из задних окон «Дома чудовищ».
Наконец Джад увидел их и быстрее пошел вперед, легко перепрыгивая с уступа на уступ. Вскоре он достиг своей цели и взобрался на большой гранитный валун. Отсюда весь «Дом чудовищ» был у него, как на ладони.
Хромоногий коротышка, видимо, уже закончил косить газон перед домом и теперь подстригал траву с другой стороны. Джад видел, как он медленно проехал по заднему двору, на секунду скрывшись за выцветшим бельведером, и тут же снова появился в его поле зрения.
Джаду предстояло долгое ожидание. Но он не собирался просто так сидеть, сгорбившись, на этом камне и неотрывно смотреть на дом. Это было бы чертовски неудобно. Оглядевшись вокруг, он нашел невдалеке небольшую ровную площадку между двумя молодыми соснами. Сюда Джад положил чехол с винтовкой, снял рюкзак и прислонил его к стволу дерева. Потом быстро скинул куртку. Ветерок приятно остудил его мокрую от пота рубашку. Джад снял и ее, вытер рукавом лицо и разложил рубашку на камне, чтобы та просохла под солнцем.
Потом открыл рюкзак, достал оттуда футляр с биноклем и большой бумажный пакет с сэндвичами, который сунула ему перед самым отъездом Донна.
После того, что случилось с Ларри на пляже, они сразу же вернулись в мотель. Донна и Сэнди пошли к себе переодеваться, а Ларри немедленно отправился в бар, чтобы хлебнуть чего-нибудь покрепче. Затем Джад в сопровождении женщин прогулялся до города, где в бакалейной лавке возле ресторанчика Сары они купили необходимые продукты.
Вернувшись в мотель, Донна приготовила ему четыре больших вкусных сэндвича. На ее вопрос, где он собирается провести ночь, Джад ответил лишь, что вернется утром.
Держа в руках сэндвичи и бинокль, он стал искать подходящее место для наблюдения и, наконец, увидел то, что ему было нужно – небольшой плоский участок, со всех сторон прикрытый камнями.
Перед тем как спуститься туда, Джад достал из пакета сэндвич. Разрезанная пополам мягкая булочка из дрожжевого теста, а внутри – майонез, деревенский сыр и салями, – все это вызывало аппетит. Он ел и внимательно смотрел на музей.
Тот парень все еще стриг газон. Джад приложил к глазам бинокль. Безволосая голова Акселя блестела от пота. Несмотря на жару, на нем были толстый вязаный свитер, сапоги и перчатки. Время от времени он вытирал лицо рукавом свитера.
Бедный урод!..
Джад смотрел на мучения несчастного идиота и радовался своему комфорту. Его голую спину обдувал нежный прохладный ветер, чудно пахло сосновой хвоей, а еще были вкусные сэндвичи и сознание того, что сегодня он встретил женщину, которая стала многое для него значить.
Покончив с едой, Джад поднялся к тому месту, где остались его рюкзак и винтовка. Рубашка еще не высохла. Он снял ее с камня, положил в рюкзак вместе с биноклем и курткой, закинул его на одно плечо и, взяв винтовку, вернулся на свой наблюдательный пункт.
Мэгги Кутч вышла из дома вслед за группой и заперла за собой парадную дверь. Потом медленно двинулась к лестнице на крыльце, тяжело опираясь на свою толстую трость. По походке ее было видно, что работа экскурсоводом не лучшим образом сказывается на здоровье старухи.
У билетной кассы Мэгги встретилась с Виком Хэпсоном, и вдвоем они закрыли все остальные двери. Потом, взяв Мэгги под руку, Вик повел ее на другую сторону улицы, оттуда они свернули на гравиевую дорожку и вскоре скрылись в доме без окон.
Джад достал очередную сигару, сорвал с нее обертку, скатал шарик и бросил на пол машины. Затем вынул спички, прикурил и стал ждать.
В двадцать пять минут пятого из гаража возле кирпичного дома Кутчей вырулил старый «пикап» и двинулся к музею, поднимая за собой клубы пыли. Выехав на Фронт-стрит, он свернул в сторону Джада. Тот сразу же сделал вид, что изучает карту дорог. Грузовичок замедлил ход и пересек улицу. Выглядывая из-за карты, Джад увидел, как из машины вылез небольшого роста мужчина и, прихрамывая, заковылял к другому концу ограды. Там на углу были узкие служебные ворота из металлической сетки, закрытые на цепь с замком. Мужчина отпер замок, снял цепь и распахнул ворота настежь. Потом въехал на машине во двор и снова запер их на замок.
Джад с удивлением наблюдал, как грузовик проехал прямо по газону и остановился возле «Дома чудовищ». Водитель вышел из кабины, открыл задний борт, вытащил из кузова две доски, опустил их концы на землю и скатил по ним газонокосилку с мотором. Потом зачем-то вынул доски из кузова и отнес их на крыльцо. Джад подумал было, что он собрался косить что-то в доме и будет сейчас закатывать туда свой агрегат. Но мужчина вернулся назад к «пикапу» и стал заводить мотор газонокосилки. Однако не обычным способом, с помощью стартера, а что называется «с толкача», бегая с тяжелой машиной по всему газону и периодически включая сцепление. Тут только Джад догадался, что это тот самый дебильный Аксель, которого Донна называла еще каким-то китайским именем.
Как только ему удалось завести газонокосилку, Джад развернул свой «крайслер» и медленно поехал вперед, внимательно изучая левую сторону шоссе. В двух милях к югу от Малкаса-пойнт в лес уходила проселочная дорога. Ближе никаких ответвлений не было, и это ему не понравилось. Здесь Джад притормозил, развернулся и поехал назад к городу.
За сто ярдов до того места, откуда он наблюдал за домом накануне, Джад съехал на обочину, остановился и вышел из машины. Но, кроме извилистого шоссе и покрытых лесом склонов холмов, отсюда ничего не было видно. Несколько секунд он стоял, не двигаясь, и внимательно прислушивался. Издали доносился треск мотора газонокосилки, а сверху – шум листвы и голоса бесчисленных птиц. Какая-то муха назойливо жужжала над его головой. Джад отогнал ее и открыл багажник машины.
Оттуда он извлек кожаную куртку на меху и облачился в нее, несмотря на жару. Под куртку надел пояс с кобурой и убедился, что кобура застегнута. Потом достал рюкзак и взгромоздил его на спину. Последним, что он вынул из багажника, была винтовка в чехле. После этого Джад опустил крышку и закрыл ее на замок.
Путь его лежал по лесу к вершине холма. Джаду постоянно приходилось перепрыгивать через валуны и стволы многочисленных поваленных деревьев. Подъем занял немало времени. Наконец он добрался до освещенной солнцем поляны на самом верху, стер с лица щипавший глаза пот и отпил из фляжки немного теплой воды. Затем стал спускаться по противоположному склону холма, стараясь отыскать на нем большие голые камни, которые он приметил еще утром из задних окон «Дома чудовищ».
Наконец Джад увидел их и быстрее пошел вперед, легко перепрыгивая с уступа на уступ. Вскоре он достиг своей цели и взобрался на большой гранитный валун. Отсюда весь «Дом чудовищ» был у него, как на ладони.
Хромоногий коротышка, видимо, уже закончил косить газон перед домом и теперь подстригал траву с другой стороны. Джад видел, как он медленно проехал по заднему двору, на секунду скрывшись за выцветшим бельведером, и тут же снова появился в его поле зрения.
Джаду предстояло долгое ожидание. Но он не собирался просто так сидеть, сгорбившись, на этом камне и неотрывно смотреть на дом. Это было бы чертовски неудобно. Оглядевшись вокруг, он нашел невдалеке небольшую ровную площадку между двумя молодыми соснами. Сюда Джад положил чехол с винтовкой, снял рюкзак и прислонил его к стволу дерева. Потом быстро скинул куртку. Ветерок приятно остудил его мокрую от пота рубашку. Джад снял и ее, вытер рукавом лицо и разложил рубашку на камне, чтобы та просохла под солнцем.
Потом открыл рюкзак, достал оттуда футляр с биноклем и большой бумажный пакет с сэндвичами, который сунула ему перед самым отъездом Донна.
После того, что случилось с Ларри на пляже, они сразу же вернулись в мотель. Донна и Сэнди пошли к себе переодеваться, а Ларри немедленно отправился в бар, чтобы хлебнуть чего-нибудь покрепче. Затем Джад в сопровождении женщин прогулялся до города, где в бакалейной лавке возле ресторанчика Сары они купили необходимые продукты.
Вернувшись в мотель, Донна приготовила ему четыре больших вкусных сэндвича. На ее вопрос, где он собирается провести ночь, Джад ответил лишь, что вернется утром.
Держа в руках сэндвичи и бинокль, он стал искать подходящее место для наблюдения и, наконец, увидел то, что ему было нужно – небольшой плоский участок, со всех сторон прикрытый камнями.
Перед тем как спуститься туда, Джад достал из пакета сэндвич. Разрезанная пополам мягкая булочка из дрожжевого теста, а внутри – майонез, деревенский сыр и салями, – все это вызывало аппетит. Он ел и внимательно смотрел на музей.
Тот парень все еще стриг газон. Джад приложил к глазам бинокль. Безволосая голова Акселя блестела от пота. Несмотря на жару, на нем были толстый вязаный свитер, сапоги и перчатки. Время от времени он вытирал лицо рукавом свитера.
Бедный урод!..
Джад смотрел на мучения несчастного идиота и радовался своему комфорту. Его голую спину обдувал нежный прохладный ветер, чудно пахло сосновой хвоей, а еще были вкусные сэндвичи и сознание того, что сегодня он встретил женщину, которая стала многое для него значить.
Покончив с едой, Джад поднялся к тому месту, где остались его рюкзак и винтовка. Рубашка еще не высохла. Он снял ее с камня, положил в рюкзак вместе с биноклем и курткой, закинул его на одно плечо и, взяв винтовку, вернулся на свой наблюдательный пункт.
2
После того как «пикап» Акселя выехал с территории «Дома чудовищ», в пределах ограды никого не осталось, По крайней мере, Джад не замечал движения ни позади дома, ни с южной его стороны.
Фасад музея Джада не интересовал. Ведь в случаях убийства Торнов и Кутчей нападающий наверняка проникал в дом через одно из задних окон, и, вероятнее всего, приходил из леса, а не из города. Так что, если сегодня кто-нибудь попытается пробраться туда, Джад непременно разглядит его.
Но стрелять пока что не будет.
С этим можно и подождать. Нельзя же убивать человека только из-за того, что он приходит по ночам в музей и при этом еще надевает на себя костюм обезьяны. Здесь надо как следует разобраться...
Джад еще раз осмотрел всю территорию через бинокль, потом съел второй сэндвич и запил его водой из фляжки.
Когда солнце опустилось пониже и перестало так нещадно палить, он надел рубашку. К этому времени она уже успела просохнуть и от соли стала немного жесткой. Джад заправил ее в джинсы.
Прикурив, он откинулся на широкий плоский камень за спиной. За день камень накалился на солнце и теперь отдавал тепло Джаду, согревая его в предвечерних сумерках. Другой большой валун впереди слегка ограничивал видимость, но вся задняя сторона дома была открыта для наблюдения. И это вполне устраивало Джада. Во всяком случае, ему не придется всю ночь корчиться в неудобной позе.
Пронаблюдав за домом примерно час, он вынул из рюкзака меховую куртку, свернул ее и подложил под себя. Эта подстилка не только сделала его сиденье мягким, но и неожиданно улучшила обзор, так как теперь он сидел немного повыше.
Джад о многом передумал за эти часы. Он старался припомнить все, что ему удалось узнать о загадочном звере-убийце, и искал правдоподобное объяснение существованию этого монстра, Не раз он возвращался к фактору времени. Ведь первое убийство произошло в 1903 году, а последнее – в 1977. Поэтому возможность того, что все эти преступления совершил один и тот же человек, автоматически исключалась.
С другой стороны, Джад не мог согласиться с тем, что убийца – это некое не имеющее возраста чудовище с огромными длинными когтями. И никакие рассказы Ларри и Мэгги Кутч не могли его в этом убедить. Однако шрамы на спине Ларри все-таки были...
Впрочем, эти шрамы могли легко появиться и в результате нападения человека. Если даже не от ногтей, то от каких-нибудь искусственных приспособлений типа лезвий на пальцах. Наконец, кто-то мог просто нарядиться в шкуру гориллы или другого зверя и поцарапать Ларри имеющимися на ней естественными когтями.
Но все равно оставался непонятным почти семидесятипятилетний разрыв между датами совершенно аналогичных событий.
Хотя костюм чудовища могли надевать и разные люди.
Вот только кто и зачем?..
И вдруг у Джада возникла версия. И чем больше он над ней думал, тем яснее и правдоподобнее она становилась, Теперь надо было подумать о том, как собрать нужные доказательства...
Тут только Джад заметил, что стало уже совсем темно.
Он привстал и облокотился на край лежащего впереди камня. Весь газон вокруг дома казался сейчас сплошным темным пятком, как поверхность озера в непогожую ночь. Джад повернулся к рюкзаку, достал со дна увесистый кожаный футляр и извлек из него прибор ночного видения «Старлайт-ноктрон». Включив питание и приставив окуляр к глазу, он быстро отрегулировал яркость, осмотрел дом и газон, но в мрачном красноватом свете не заметил никакого движения.
Когда ноги его устали от неподвижного сидения за камнем, Джад поднялся, отошел в сторону, положил «Старлайт» на куртку и немного передохнул. Потом вернулся на прежнее место и продолжил наблюдение.
«Если моя теория верна, – размышлял он, – то я ничего не добьюсь, просидев здесь даже десять ночей. Никакого чудовища, разумеется, не будет...»
Правда, и вреда от подобного дежурства тоже не будет никакого. А чтобы получить результаты, надо поместить кого-нибудь внутрь дома в качестве приманки. Но кто согласится пойти на это? Конечно, он сам, кто же еще!..
Нет, слишком рано играть в такую игру. Сейчас время для наблюдений. Пока надо хорошенько следить за домом с безопасного расстояния и выяснять природу своего противника.
«Даже если ничего не произойдет, – думал Джад, – я, по крайней мере, буду уверен, что этой ночью никто не проникал в дом через заднюю дверь или окно. Хотя, скорее всего, просто так туда и раньше по ночам никто никогда не ходил».
Прибор в руках Джада казался все тяжелее. Он опустил его на камень и достал из пакета последний сэндвич. Во время еды Джад продолжал наблюдение, но уже без «Старлайта», и поэтому, кроме темноты, ничего не увидел. Он быстро доел сэндвич и снова взял прибор в руки.
Через какое-то время он опустился на колени и уперся локтями в камень. Раз за разом Джад внимательно осматривал двор, опушку леса, бельведер и даже окна дома, хотя стекла и не пропускали инфракрасных лучей, которые улавливал его прибор.
Наконец, оставив «Старлайт» на камне, он встал, обошел рюкзак и помочился в темноту, но тут же снова вернулся назад и еще раз внимательно осмотрел местность. Никаких результатов. Часы показывали половину одиннадцатого. Джад уселся поудобней и продолжал вести наблюдение еще в течение часа, прежде чем изменил свою позу.
Все это время он не переставал думать об убийце, отшлифовывая детали своей теории. Вспоминал он и другие ночи, которые ему пришлось провести наедине со «Старлайтом» и винтовкой. А потом начал думать о Донне: как она выглядела утром в своих вельветовых джинсах и блузке, как мило ходила, засунув руки в карманы... Потом почему-то ее руки превратились в его собственные и стали гладить плавные изгибы ее бедер. Затем Джаду представилось, как он расстегивает пуговицы на ее блузке, трогает ее нежную грудь, которую он, правда, ни разу еще не видел, но мог живо себе представить.
«Думай о деле!» – приказал себе Джад. И сразу же в мозгу возникло жирное черное лицо генерального фельдмаршала и пожизненного императора Евфрата Д. Кениаты. Один его глаз исчез, когда туда вошла пуля и снесла по пути половину черепа императора. Чудовище Кампалы умерло.
Стражники... Если бы они схватили его тогда!.. Но они не схватили. Они даже близко к нему не подошли. Во всяком случае, не ближе, чем он им это позволил. И все же, если бы они схватили его... Наконец!
Какое-то движение с этой стороны ограды. Джад вцепился в прибор. И хотя что-то мешало ему видеть все четко – возможно, это были кусты, задерживающие инфракрасное излучение, – ему удалось разглядеть согнувшуюся фигуру, похожую на человека. Существо что-то просовывало под ограду, а потом и само пролезло во двор.
Оказавшись по ту сторону забора, оно подхватило просунутый им предмет и встало на две ноги, оглядевшись по сторонам.
Когда существо повернулось к Джаду в профиль, он заметил у него женские груди.
Потом фигура побежала через газон к задней стороне дома, поднялась по ступенькам и скрылась на крыльце запасного выхода.
Прошло несколько секунд, и до ушей Джада донесся слабый звон разбитого стекла.
Фасад музея Джада не интересовал. Ведь в случаях убийства Торнов и Кутчей нападающий наверняка проникал в дом через одно из задних окон, и, вероятнее всего, приходил из леса, а не из города. Так что, если сегодня кто-нибудь попытается пробраться туда, Джад непременно разглядит его.
Но стрелять пока что не будет.
С этим можно и подождать. Нельзя же убивать человека только из-за того, что он приходит по ночам в музей и при этом еще надевает на себя костюм обезьяны. Здесь надо как следует разобраться...
Джад еще раз осмотрел всю территорию через бинокль, потом съел второй сэндвич и запил его водой из фляжки.
Когда солнце опустилось пониже и перестало так нещадно палить, он надел рубашку. К этому времени она уже успела просохнуть и от соли стала немного жесткой. Джад заправил ее в джинсы.
Прикурив, он откинулся на широкий плоский камень за спиной. За день камень накалился на солнце и теперь отдавал тепло Джаду, согревая его в предвечерних сумерках. Другой большой валун впереди слегка ограничивал видимость, но вся задняя сторона дома была открыта для наблюдения. И это вполне устраивало Джада. Во всяком случае, ему не придется всю ночь корчиться в неудобной позе.
Пронаблюдав за домом примерно час, он вынул из рюкзака меховую куртку, свернул ее и подложил под себя. Эта подстилка не только сделала его сиденье мягким, но и неожиданно улучшила обзор, так как теперь он сидел немного повыше.
Джад о многом передумал за эти часы. Он старался припомнить все, что ему удалось узнать о загадочном звере-убийце, и искал правдоподобное объяснение существованию этого монстра, Не раз он возвращался к фактору времени. Ведь первое убийство произошло в 1903 году, а последнее – в 1977. Поэтому возможность того, что все эти преступления совершил один и тот же человек, автоматически исключалась.
С другой стороны, Джад не мог согласиться с тем, что убийца – это некое не имеющее возраста чудовище с огромными длинными когтями. И никакие рассказы Ларри и Мэгги Кутч не могли его в этом убедить. Однако шрамы на спине Ларри все-таки были...
Впрочем, эти шрамы могли легко появиться и в результате нападения человека. Если даже не от ногтей, то от каких-нибудь искусственных приспособлений типа лезвий на пальцах. Наконец, кто-то мог просто нарядиться в шкуру гориллы или другого зверя и поцарапать Ларри имеющимися на ней естественными когтями.
Но все равно оставался непонятным почти семидесятипятилетний разрыв между датами совершенно аналогичных событий.
Хотя костюм чудовища могли надевать и разные люди.
Вот только кто и зачем?..
И вдруг у Джада возникла версия. И чем больше он над ней думал, тем яснее и правдоподобнее она становилась, Теперь надо было подумать о том, как собрать нужные доказательства...
Тут только Джад заметил, что стало уже совсем темно.
Он привстал и облокотился на край лежащего впереди камня. Весь газон вокруг дома казался сейчас сплошным темным пятком, как поверхность озера в непогожую ночь. Джад повернулся к рюкзаку, достал со дна увесистый кожаный футляр и извлек из него прибор ночного видения «Старлайт-ноктрон». Включив питание и приставив окуляр к глазу, он быстро отрегулировал яркость, осмотрел дом и газон, но в мрачном красноватом свете не заметил никакого движения.
Когда ноги его устали от неподвижного сидения за камнем, Джад поднялся, отошел в сторону, положил «Старлайт» на куртку и немного передохнул. Потом вернулся на прежнее место и продолжил наблюдение.
«Если моя теория верна, – размышлял он, – то я ничего не добьюсь, просидев здесь даже десять ночей. Никакого чудовища, разумеется, не будет...»
Правда, и вреда от подобного дежурства тоже не будет никакого. А чтобы получить результаты, надо поместить кого-нибудь внутрь дома в качестве приманки. Но кто согласится пойти на это? Конечно, он сам, кто же еще!..
Нет, слишком рано играть в такую игру. Сейчас время для наблюдений. Пока надо хорошенько следить за домом с безопасного расстояния и выяснять природу своего противника.
«Даже если ничего не произойдет, – думал Джад, – я, по крайней мере, буду уверен, что этой ночью никто не проникал в дом через заднюю дверь или окно. Хотя, скорее всего, просто так туда и раньше по ночам никто никогда не ходил».
Прибор в руках Джада казался все тяжелее. Он опустил его на камень и достал из пакета последний сэндвич. Во время еды Джад продолжал наблюдение, но уже без «Старлайта», и поэтому, кроме темноты, ничего не увидел. Он быстро доел сэндвич и снова взял прибор в руки.
Через какое-то время он опустился на колени и уперся локтями в камень. Раз за разом Джад внимательно осматривал двор, опушку леса, бельведер и даже окна дома, хотя стекла и не пропускали инфракрасных лучей, которые улавливал его прибор.
Наконец, оставив «Старлайт» на камне, он встал, обошел рюкзак и помочился в темноту, но тут же снова вернулся назад и еще раз внимательно осмотрел местность. Никаких результатов. Часы показывали половину одиннадцатого. Джад уселся поудобней и продолжал вести наблюдение еще в течение часа, прежде чем изменил свою позу.
Все это время он не переставал думать об убийце, отшлифовывая детали своей теории. Вспоминал он и другие ночи, которые ему пришлось провести наедине со «Старлайтом» и винтовкой. А потом начал думать о Донне: как она выглядела утром в своих вельветовых джинсах и блузке, как мило ходила, засунув руки в карманы... Потом почему-то ее руки превратились в его собственные и стали гладить плавные изгибы ее бедер. Затем Джаду представилось, как он расстегивает пуговицы на ее блузке, трогает ее нежную грудь, которую он, правда, ни разу еще не видел, но мог живо себе представить.
«Думай о деле!» – приказал себе Джад. И сразу же в мозгу возникло жирное черное лицо генерального фельдмаршала и пожизненного императора Евфрата Д. Кениаты. Один его глаз исчез, когда туда вошла пуля и снесла по пути половину черепа императора. Чудовище Кампалы умерло.
Стражники... Если бы они схватили его тогда!.. Но они не схватили. Они даже близко к нему не подошли. Во всяком случае, не ближе, чем он им это позволил. И все же, если бы они схватили его... Наконец!
Какое-то движение с этой стороны ограды. Джад вцепился в прибор. И хотя что-то мешало ему видеть все четко – возможно, это были кусты, задерживающие инфракрасное излучение, – ему удалось разглядеть согнувшуюся фигуру, похожую на человека. Существо что-то просовывало под ограду, а потом и само пролезло во двор.
Оказавшись по ту сторону забора, оно подхватило просунутый им предмет и встало на две ноги, оглядевшись по сторонам.
Когда существо повернулось к Джаду в профиль, он заметил у него женские груди.
Потом фигура побежала через газон к задней стороне дома, поднялась по ступенькам и скрылась на крыльце запасного выхода.
Прошло несколько секунд, и до ушей Джада донесся слабый звон разбитого стекла.
3
Когда Джад добежал до ограды, задыхаясь и ощущая боль во всем теле после быстрого спуска по крутому склону холма, у него уже не было времени искать подкоп, через который существо проникло во двор. Он бросил фонарик через забор, подпрыгнул и ухватился обеими руками за его верхнюю перекладину. Потом подтянулся и закинул наверх правую ногу. Из дома послышался приглушенный крик. Джад рванулся вперед и перевесился через ограду, сразу почувствовав, как одна из ее острых пик уперлась ему в живот. Он немного отодвинулся и, поджав левую ногу, нащупал коленом верхнюю перекладину. Потом резко оттолкнулся и отпустил руки. Джаду показалось, что он падал чересчур долго. Очутившись на земле, он сразу же вскочил на ноги и подхватил с газона фонарик. После этого стремглав бросился к задней двери дома.
Подбегая к крыльцу, он на ходу выхватил из кобуры автоматический «кольт» сорок пятого калибра. На секунду Джад задумался, не стоит ли заменить обычный семизарядный магазин на специальный двадцатизарядный, который лежал у него в кармане куртки. Но черт возьми!.. Если он не сможет расправиться с этой тварью семью выстрелами... Тогда что же это за существо?
Задняя дверь дома была распахнута. Кто-то разбил в ней стекло и открыл с той стороны английский замок.
Джад вошел внутрь, включил фонарик и осветил стены. Это была кухня. Из нее он выбежал в узкий коридор и увидел впереди чучело обезьяны – подставку для зонтиков. За ней – еще одну дверь, главного входа. Потом повернул фонарь влево, и луч выхватил из темноты перила лестницы. Джад бросился к ней, освещая себе дорогу, и. подбежав, направил луч на ступеньки.
Примерно на середине лестницы на боку лежала красная бензиновая канистра с завинченной крышкой. Через ручку была продета и затянута петлей веревка длиной фута в три. Получилось что-то вроде пращи. Когда Джад поставил канистру прямо, внутри заплескалась жидкость. Он убрал пистолет в кобуру, отвинтил крышку и понюхал горловину. В канистре действительно был бензин. Джад хотел уже закрыть ее, как вдруг услышал наверху чей-то громкий вздох, а затем над его головой раздался громкий старческий смех.
Луч фонаря тут же скользнул вверх по лестнице и осветил чью-то окровавленную босую ступню, потом бедро, изуродованную женскую грудь и, наконец, голову. Слипшиеся волосы свисали на лицо, почти полностью закрывая его. Изо рта текла кровь и часто капала с подбородка. Правый глаз загораживал большой кусок кожи, оторванный со лба вместе с бровью и верхним веком.
Снова раздался смех, и Джаду показалось, что он идет из уст этой женщины вместе с кровью.
– Мэри? – тихо позвал он. – Миссис Зиглер? И тут она начала стремительно приближаться к нему, но очень странным образом, как бы скользя по воздуху. Ее руки беспомощно болтались из стороны в сторону, а ноги почти не двигались. Джад направил свет вниз и увидел, что ступни женщины не достают до пола добрых два дюйма.
– О Боже, – пробормотал он, хватаясь за пистолет. Тело неслось прямо на него.
Джад упал на ступеньки и закрыл голову руками. Труп ударил его подогнувшимися ногами, которые с мягким шорохом проволоклись по его спине и загромыхали дальше вниз по лестнице.
Потом еще что-то стукнуло Джада в бок.
Он нанес ответный удар локтем и ощутил попадание во что-то мягкое, а потом услышал над собой неизвестно чей шумный выдох, и в тот же миг был придавлен к лестнице огромной тяжестью. Закашлявшись от неприятного кислого запаха, резко ударившего в нос, он повторно пнул невидимого врага локтем и рывком повернулся на бок. Тут же что-то острое вонзилось в его плечо, разорвав сразу и толстую куртку, и его собственную кожу, однако тяжесть со спины исчезла.
От резкой боли Джад выронил пистолет и начал ощупывать ступеньки в надежде найти его, но вместо этого пальцы наткнулись лишь на канистру с бензином. Джад схватил ее и вскочил на ноги. Снизу послышался громкий стон, переходящий в рычание.
Размахивая канистрой, Джад стал выплескивать бензин в темноту. И тут у подножия лестницы появилось какое-то бледное горбатое существо и прыжками кинулось вверх. Джад слышал, как брызги бензина попадают на эту тварь. Она размахивала лапами и рычала. Приблизившись к Джаду, тварь выбила канистру из его рук и с силой толкнула в раненое плечо. Он не смог устоять на ногах и, упав на ступеньки, тут же полез в нагрудный карман, где вместе с коробкой сигар у него лежали и спички.
Вдруг бедро Джада обожгла острая боль: тварь полоснула по нему когтями, оставив на ноге глубокие раны. Наконец он нашел спички, достал одну, чиркнул ею, но увидел лишь короткую тусклую вспышку.
Спичка не загорелась.
В это время непонятное существо было уже в воздухе, перелетая через перила. Потом тяжко грохнулось на пол, охнуло, поднялось и убежало по направлению к кухне.
Джад стал шарить по лестнице и вскоре нашел пистолет и фонарь. Потом сел на ступеньку повыше растерзанного тела Мэри Зиглер и, затаив дыхание, прислушался.
Подбегая к крыльцу, он на ходу выхватил из кобуры автоматический «кольт» сорок пятого калибра. На секунду Джад задумался, не стоит ли заменить обычный семизарядный магазин на специальный двадцатизарядный, который лежал у него в кармане куртки. Но черт возьми!.. Если он не сможет расправиться с этой тварью семью выстрелами... Тогда что же это за существо?
Задняя дверь дома была распахнута. Кто-то разбил в ней стекло и открыл с той стороны английский замок.
Джад вошел внутрь, включил фонарик и осветил стены. Это была кухня. Из нее он выбежал в узкий коридор и увидел впереди чучело обезьяны – подставку для зонтиков. За ней – еще одну дверь, главного входа. Потом повернул фонарь влево, и луч выхватил из темноты перила лестницы. Джад бросился к ней, освещая себе дорогу, и. подбежав, направил луч на ступеньки.
Примерно на середине лестницы на боку лежала красная бензиновая канистра с завинченной крышкой. Через ручку была продета и затянута петлей веревка длиной фута в три. Получилось что-то вроде пращи. Когда Джад поставил канистру прямо, внутри заплескалась жидкость. Он убрал пистолет в кобуру, отвинтил крышку и понюхал горловину. В канистре действительно был бензин. Джад хотел уже закрыть ее, как вдруг услышал наверху чей-то громкий вздох, а затем над его головой раздался громкий старческий смех.
Луч фонаря тут же скользнул вверх по лестнице и осветил чью-то окровавленную босую ступню, потом бедро, изуродованную женскую грудь и, наконец, голову. Слипшиеся волосы свисали на лицо, почти полностью закрывая его. Изо рта текла кровь и часто капала с подбородка. Правый глаз загораживал большой кусок кожи, оторванный со лба вместе с бровью и верхним веком.
Снова раздался смех, и Джаду показалось, что он идет из уст этой женщины вместе с кровью.
– Мэри? – тихо позвал он. – Миссис Зиглер? И тут она начала стремительно приближаться к нему, но очень странным образом, как бы скользя по воздуху. Ее руки беспомощно болтались из стороны в сторону, а ноги почти не двигались. Джад направил свет вниз и увидел, что ступни женщины не достают до пола добрых два дюйма.
– О Боже, – пробормотал он, хватаясь за пистолет. Тело неслось прямо на него.
Джад упал на ступеньки и закрыл голову руками. Труп ударил его подогнувшимися ногами, которые с мягким шорохом проволоклись по его спине и загромыхали дальше вниз по лестнице.
Потом еще что-то стукнуло Джада в бок.
Он нанес ответный удар локтем и ощутил попадание во что-то мягкое, а потом услышал над собой неизвестно чей шумный выдох, и в тот же миг был придавлен к лестнице огромной тяжестью. Закашлявшись от неприятного кислого запаха, резко ударившего в нос, он повторно пнул невидимого врага локтем и рывком повернулся на бок. Тут же что-то острое вонзилось в его плечо, разорвав сразу и толстую куртку, и его собственную кожу, однако тяжесть со спины исчезла.
От резкой боли Джад выронил пистолет и начал ощупывать ступеньки в надежде найти его, но вместо этого пальцы наткнулись лишь на канистру с бензином. Джад схватил ее и вскочил на ноги. Снизу послышался громкий стон, переходящий в рычание.
Размахивая канистрой, Джад стал выплескивать бензин в темноту. И тут у подножия лестницы появилось какое-то бледное горбатое существо и прыжками кинулось вверх. Джад слышал, как брызги бензина попадают на эту тварь. Она размахивала лапами и рычала. Приблизившись к Джаду, тварь выбила канистру из его рук и с силой толкнула в раненое плечо. Он не смог устоять на ногах и, упав на ступеньки, тут же полез в нагрудный карман, где вместе с коробкой сигар у него лежали и спички.
Вдруг бедро Джада обожгла острая боль: тварь полоснула по нему когтями, оставив на ноге глубокие раны. Наконец он нашел спички, достал одну, чиркнул ею, но увидел лишь короткую тусклую вспышку.
Спичка не загорелась.
В это время непонятное существо было уже в воздухе, перелетая через перила. Потом тяжко грохнулось на пол, охнуло, поднялось и убежало по направлению к кухне.
Джад стал шарить по лестнице и вскоре нашел пистолет и фонарь. Потом сел на ступеньку повыше растерзанного тела Мэри Зиглер и, затаив дыхание, прислушался.
Глава десятая
Все тело Роя противно ныло. Особенно плечи и спина. У него было такое ощущение, будто он сидит за рулем уже целую вечность, хотя на самом деле он крутил баранку всего восемь часов. Нет, он не должен так паршиво себя чувствовать после каких-то восьми часов езды!..
Рой потрогал лежащий рядом пакет и через пластик почувствовал, что «биг маки», купленные им в придорожном «Макдональдсе», еще теплые. Он хотел было достать один, но потом передумал. Можно немного и подождать. Все равно скоро придется останавливаться на ночлег; вот тогда и наступит время для ужина.
Проезжая через Золотые Ворота, он не смог одолеть искушения бросить взгляд вправо, на Алькатрац[2]. Но было слишком темно, и Рой ничего не увидел, кроме красных сигнальных огней на вышках. Что ж, тем лучше! И чего это его снова дернуло глазеть на эту хренову тюрьму?..
«Но ведь там больше не тюрьма», – напомнил он сам себе.
Все равно тюрьма! Тюрьма однажды, она навсегда останется тюрьмой. И ничем другим никогда уже стать не сможет...
А если бы он проехал по сто первому шоссе еще десяток миль, то мог бы увидеть и «Сан-Квентин». Вот дерьмо!.. Разве он не достаточно еще нахлебался этих помоев?
Рою не хотелось больше думать о тюрьмах.
Он потянулся к пакету, достал из него гамбургер и стал медленно есть, внимательно следя за дорогой. Проглотив последний кусок, он включил указатель поворота и свернул на путепровод в Милл-Валли.
Машина шла ровно. Рою нравилось управлять ею. Да, Боб Марстон понимал толк в машинах.
Милл-Валли нисколько не изменился. Он все еще производил впечатление маленького провинциального городка. Даже здание театра «Тамалпиас» не было освещено. Старый автовокзал выглядел как обычно. Интересно, продают ли в нем до сих пор дешевые книжки в мягких обложках?.. А вот и новшество: с левой стороны на месте старых домишек было построено огромное кирпичное здание. Конечно, город менялся, но очень медленно.
Внезапно на перекресток выскочила большая собака – помесь Лабрадора еще с кем-то. Рой дал полный газ и повернул руль, чтобы задавить ее, но чертовой сучке удалось отскочить в сторону.
В конце городка он свернул на шоссе, ведущее в Маунт-Тамалпиас, Мьюр-Вудс и Стинсон-Бич. Дорога уходила в горы, склоны которых были сплошь покрыты сосновым лесом. Некоторое время он еще ехал мимо разбросанных по холмам темных домиков, но скоро исчезли и они. Рой все Дальше углублялся в лес, периодически снижая скорость, а то и совсем останавливаясь на закрытых крутых поворотах.
Наконец, увидев отходящую в сторону проселочную дорогу, он свернул на нее, затормозил и выключил фары. Машину окутала темнота. Рой открыл дверь, и на потолке салона зажглась лампочка. Выйдя наружу, он достал с заднего сиденья красный рюкзак, вынул из бокового кармашка фонарик, потом взвалил рюкзак на плечи, закрыл Дверь машины и направился к лесу.
Местность, по которой он шел, постепенно поднималась все выше. Джинсы то и дело цеплялись за колючий кустарник. Сойдя с дороги. Рой сразу же напоролся на клубок старой колючей проволоки, порвал штанину и сильно оцарапал ногу. Он со злостью отшвырнул проволоку в сторону и продолжил свой путь.
У вершины холма он начал искать подходящее место для ночлега, но все вокруг было покрыто невысоким кустарником. Рой хотел уже прекратить поиски и вернуться в машину, как вдруг луч фонаря упал на небольшую травянистую поляну. Рой подошел ближе и улыбнулся.
На этой лужайке шириной не более двадцати футов было хорошее ровное место для спального мешка. В середине кто-то уже выложил до него круг из камней – видимо, разводили костер. Здесь же валялось с полдюжины обгорелых консервных банок. Рой нагнулся и потрогал одну из них. Холодная.
Потом он осторожно обвел вокруг фонарем. Лес был темным и молчаливым.
Все очень хорошо.
Рой поставил рюкзак на землю и открыл его. Сверху лежала пластиковая подстилка. Он разложил ее на траве, потом достал спальный мешок Боба и бросил поверх подстилки.
«Надо было взять один из тех поролоновых ковриков», – подумал он. Жаль, что эта мысль не пришла ему в голову чуть пораньше...
После этого Рой отправился в лес за хворостом, набрал сухих веток для растопки и положил их в каменный круг. Потом наломал крупных сучьев. Когда он сложил их рядом, получилась довольно внушительная куча. Обгоревшие банки он побросал за деревья.
С помощью туалетной бумаги из рюкзака Рой разжег хворост и начал подбрасывать в огонь сучья. Костер быстро разгорался, потрескивая и выбрасывая вверх снопы искр. Пламя грело ему руки и отбрасывало дрожащий свет на траву. Он подбросил еще крупных дров. По мере того, как костер разгорался сильнее, Рой добавлял в него новую порцию топлива.
– Ну вот, не хуже, чем в крематории, – наконец удовлетворенно пробормотал он.
Как-никак, за один день он уже трижды успел развести огонь. Значит, появляется опыт...
Рой немного постоял у костра, наблюдая, как извиваются языки пламени, обдающего жаром все его тело. Потом отошел назад, нагнулся, взял фонарь и двинулся обратно к машине. Время от времени он оглядывался через плечо. Огонь еще долго был виден, а на стволах окружавших поляну сосен плясал призрачный оранжевый свет. Но когда он достиг того места, откуда уже показалась машина, костер скрылся из виду.
Рой осторожно спустился на дорогу и подошел к автомобилю. С переднего сиденья он достал пакет из «Макдональдса», потом подошел к багажнику и открыл его.
Джони зажмурилась, когда луч фонаря ударил ей в глаза. Ока лежала на боку, прикрывшись завалявшимся в багажнике пледом.
– Голодная? – спросил Рой.
– Нет, – обиженно ответила девочка.
Раньше, когда он по дороге из Санта-Моники каждый час открывал багажник, чтобы проверить ее, она не разговаривала и не двигалась. Фактически с того вечера в ванной девочка не произнесла ни слова.
Рой потрогал лежащий рядом пакет и через пластик почувствовал, что «биг маки», купленные им в придорожном «Макдональдсе», еще теплые. Он хотел было достать один, но потом передумал. Можно немного и подождать. Все равно скоро придется останавливаться на ночлег; вот тогда и наступит время для ужина.
Проезжая через Золотые Ворота, он не смог одолеть искушения бросить взгляд вправо, на Алькатрац[2]. Но было слишком темно, и Рой ничего не увидел, кроме красных сигнальных огней на вышках. Что ж, тем лучше! И чего это его снова дернуло глазеть на эту хренову тюрьму?..
«Но ведь там больше не тюрьма», – напомнил он сам себе.
Все равно тюрьма! Тюрьма однажды, она навсегда останется тюрьмой. И ничем другим никогда уже стать не сможет...
А если бы он проехал по сто первому шоссе еще десяток миль, то мог бы увидеть и «Сан-Квентин». Вот дерьмо!.. Разве он не достаточно еще нахлебался этих помоев?
Рою не хотелось больше думать о тюрьмах.
Он потянулся к пакету, достал из него гамбургер и стал медленно есть, внимательно следя за дорогой. Проглотив последний кусок, он включил указатель поворота и свернул на путепровод в Милл-Валли.
Машина шла ровно. Рою нравилось управлять ею. Да, Боб Марстон понимал толк в машинах.
Милл-Валли нисколько не изменился. Он все еще производил впечатление маленького провинциального городка. Даже здание театра «Тамалпиас» не было освещено. Старый автовокзал выглядел как обычно. Интересно, продают ли в нем до сих пор дешевые книжки в мягких обложках?.. А вот и новшество: с левой стороны на месте старых домишек было построено огромное кирпичное здание. Конечно, город менялся, но очень медленно.
Внезапно на перекресток выскочила большая собака – помесь Лабрадора еще с кем-то. Рой дал полный газ и повернул руль, чтобы задавить ее, но чертовой сучке удалось отскочить в сторону.
В конце городка он свернул на шоссе, ведущее в Маунт-Тамалпиас, Мьюр-Вудс и Стинсон-Бич. Дорога уходила в горы, склоны которых были сплошь покрыты сосновым лесом. Некоторое время он еще ехал мимо разбросанных по холмам темных домиков, но скоро исчезли и они. Рой все Дальше углублялся в лес, периодически снижая скорость, а то и совсем останавливаясь на закрытых крутых поворотах.
Наконец, увидев отходящую в сторону проселочную дорогу, он свернул на нее, затормозил и выключил фары. Машину окутала темнота. Рой открыл дверь, и на потолке салона зажглась лампочка. Выйдя наружу, он достал с заднего сиденья красный рюкзак, вынул из бокового кармашка фонарик, потом взвалил рюкзак на плечи, закрыл Дверь машины и направился к лесу.
Местность, по которой он шел, постепенно поднималась все выше. Джинсы то и дело цеплялись за колючий кустарник. Сойдя с дороги. Рой сразу же напоролся на клубок старой колючей проволоки, порвал штанину и сильно оцарапал ногу. Он со злостью отшвырнул проволоку в сторону и продолжил свой путь.
У вершины холма он начал искать подходящее место для ночлега, но все вокруг было покрыто невысоким кустарником. Рой хотел уже прекратить поиски и вернуться в машину, как вдруг луч фонаря упал на небольшую травянистую поляну. Рой подошел ближе и улыбнулся.
На этой лужайке шириной не более двадцати футов было хорошее ровное место для спального мешка. В середине кто-то уже выложил до него круг из камней – видимо, разводили костер. Здесь же валялось с полдюжины обгорелых консервных банок. Рой нагнулся и потрогал одну из них. Холодная.
Потом он осторожно обвел вокруг фонарем. Лес был темным и молчаливым.
Все очень хорошо.
Рой поставил рюкзак на землю и открыл его. Сверху лежала пластиковая подстилка. Он разложил ее на траве, потом достал спальный мешок Боба и бросил поверх подстилки.
«Надо было взять один из тех поролоновых ковриков», – подумал он. Жаль, что эта мысль не пришла ему в голову чуть пораньше...
После этого Рой отправился в лес за хворостом, набрал сухих веток для растопки и положил их в каменный круг. Потом наломал крупных сучьев. Когда он сложил их рядом, получилась довольно внушительная куча. Обгоревшие банки он побросал за деревья.
С помощью туалетной бумаги из рюкзака Рой разжег хворост и начал подбрасывать в огонь сучья. Костер быстро разгорался, потрескивая и выбрасывая вверх снопы искр. Пламя грело ему руки и отбрасывало дрожащий свет на траву. Он подбросил еще крупных дров. По мере того, как костер разгорался сильнее, Рой добавлял в него новую порцию топлива.
– Ну вот, не хуже, чем в крематории, – наконец удовлетворенно пробормотал он.
Как-никак, за один день он уже трижды успел развести огонь. Значит, появляется опыт...
Рой немного постоял у костра, наблюдая, как извиваются языки пламени, обдающего жаром все его тело. Потом отошел назад, нагнулся, взял фонарь и двинулся обратно к машине. Время от времени он оглядывался через плечо. Огонь еще долго был виден, а на стволах окружавших поляну сосен плясал призрачный оранжевый свет. Но когда он достиг того места, откуда уже показалась машина, костер скрылся из виду.
Рой осторожно спустился на дорогу и подошел к автомобилю. С переднего сиденья он достал пакет из «Макдональдса», потом подошел к багажнику и открыл его.
Джони зажмурилась, когда луч фонаря ударил ей в глаза. Ока лежала на боку, прикрывшись завалявшимся в багажнике пледом.
– Голодная? – спросил Рой.
– Нет, – обиженно ответила девочка.
Раньше, когда он по дороге из Санта-Моники каждый час открывал багажник, чтобы проверить ее, она не разговаривала и не двигалась. Фактически с того вечера в ванной девочка не произнесла ни слова.