Страница:
Этот маневр был прекрасно выполнен, но водитель решил выровнять положение автомобиля и подал чуть вперед.
Возможно, он допустил оплошность, слишком сильно нажав на педаль акселератора, — капот «ягуара» врезался с шумом сминаемого железа в заднюю часть «ситроена».
Кристину, не ожидавшую удара, бросило вперед, и, вскрикнув, она ударилась головой о ветровое стекло.
Мария же сжалась в клубок от ужаса, увидев через заднее стекло водителя «ягуара», выскочившего из своей машины и направляющегося к ним.
Это был тип атлетического сложения с искаженным от ярости лицом.
— Мадам... Кристина... он идет... Что же нам делать?
— Выйти, идиотка, и наорать на него! И не вздумай больше называть меня мадам!
Подкрепляя слова делом, Кристина открыла дверцу машины и вышла. Ориентируясь левой рукой по кузову, Кристина дошла до задней части машины и опустила глаза, как бы разглядывая повреждение,
— Мадам, — сказал тип, — я очень сожалею. У меня соскользнула нога... Мне это обойдется по крайней мере в сто тысяч франков! — закончил он, комически рыдая.
— А мне во сколько это обойдется, вы не задумывались? — воскликнула Кристина, у ко торой не было ни малейшего представления об ущербе.
К ней на помощь пришла Мария и отчаянно закричала:
— Боже мой! Открыт багажник! Замок совершенно испорчен... Что же нам делать?
Тип еще раз извинился, заверил, что у него страховка на все случаи, и протянул визитную карточку, которую Кристина сжала в руке.
— Мне очень жаль. Еще раз извините меня. Только не забудьте заменить левый задний фонарь, если вы намерены ехать сегодня ночью.
Тогда Кристину, которая достаточно долго сдерживалась, прорвало, и она громко сказала, чтобы он услышал:
— Идиот! Вы бы лучше поучились водить машину!
Тип, потеряв на несколько секунд дар речи, пришел в себя и забормотал:
— Будьте все же вежливы! Если бы вы были мужчиной, я бы вам...
— Что бы вы сделали? Ничего, тряпка! Вне своего танка вы просто трус, как и все остальные! Мне уже надоела ваша рожа. Катитесь к дьяволу!
Тип из «ягуара» издал носом свист, напоминающий звук какого-то морского животного, и Кристина почувствовала на своем лице его дыхание, отдающее запахом белого табака.
— Дорогуша, я признал свою вину и извинился, вам заплатят по моей страховке, а теперь идите-ка вы к чертовой матери!
Не медля ни секунды, Кристина подняла правую руку и, размахнувшись, с сухим треском ударила по щеке своего собеседника. Она уже давно не испытывала подобного гнева.
Прежде чем тип успел отреагировать, раздался голос Патрика:
— Эй, вы! Не хотите ли вы оставить мадам в покое? Или вы предпочитаете, чтобы я вам пре подал урок вежливости?
— Почему ты вмешиваешься, болван? Это что, твоя тачка? Именно. И дама тоже, если хочешь знать.
На седьмом небе от счастья, Кристина различила шум короткой схватки, которую завершил звук падающего тела. Затем победитель отряхнул руки и сказал:
— Вы можете садиться. Я починю багажник, тут дел на две минуты. Этот тип больше не будет к вам приставать.
И действительно, тип из «ягуара» поспешно удалился, нечленораздельно расточая угрозы. Через несколько минут «ситроен» тронулся.
— Извините меня за опоздание, — сказал Патрик, — на площади Данфер-Рошро я попал в ужасную пробку.
— Ничего страшного. Этот идиот помог нам убить время, — сказала Кристина.
Она нервно мяла визитку мужчины из «ягуара».
Затем быстро протянула ее Марии.
— Прочитай мне это.
— Рене-Жан Делагранж, инженер-советник, дом 7, улица Акэдюк, Сен-Клу.
— При первой же возможности мы попытаемся узнать о нем.
Машина сделала небольшой поворот. В задней части машины что-то звякнуло.
— Вы думаете, он за вами следил?
— Не исключено. Я прекрасно распознаю шум мотора «ягуара-Е». Так вот, пока мы вас ждали, я очень хорошо слышала, как эта маши на много раз проезжала мимо «ситроена». У меня такое ощущение, что этот тип дождался свободного места впереди или позади нас, чтобы войти в контакт, что он и сделал!
— Может быть, он просто ездил вокруг квартала, ожидая, когда освободится какое-нибудь место?
— При том, что в десяти метрах отсюда на площади Инвалидов имеется стоянка с тремя тысячами свободных мест? У владельца «ягуара» найдется чем заплатить за час платной стоянки, не так ли?
На мгновение Патрик замедлил ход и включил фары.
Проезжая по круглой площади Рэнн, он спросил у Кристины:
— Где мне ехать? По автостраде номер 6 или номер 7?
— На какой из них больше машин?
— Вообще-то на седьмой.
— Тогда по седьмой.
Ничем не примечательный «пежо-404» стоял на обочине. Два его пассажира делали вид, что прикручивают колпак колеса, и внимательно смотрели на перекресток.
Более худой увидел «ситроен» первым и толкнул другого локтем.
Еще одна.
Двухсотая за час! Говорю тебе, они поехали по другой дороге...
Но когда машина вихрем промчалась мимо них, худой радостно воскликнул:
— Вот! Что я тебе говорил! Сзади горит только один фонарь!
Они бросились в свою машину, и она тотчас же двинулась за «ситроеном».
Менее худой, сидящий за рулем, как бы нехотя сказал:
— Их нет. Но для порядка...
— Именно для порядка! — закончил другой.
Серый «пежо-404» развил крейсерскую скорость, отставая метров на сто от «ситроена», который можно было увидеть издалека благодаря одному зажженному фонарю.
Внизу под ними сквозь огромные окна были видны разноцветные огни-светлячки взлетных полос, и время от времени оглушительный рев мотора «каравелл» прерывал их беседу.
Он все еще здесь? — спросила Вероника.
Да, Он попросил счет и оплатил его. Он не хочет терять ни секунды, следуя за нами. Он прикуривает сигару.
Действительно, человек из Интерпола выбрал себе наблюдательный пункт у лестницы, и пара, выходя из ресторана, не могла не пройти мимо него.
Полицейского можно было принять за богатого бизнесмена. Вместо багажа у него имелся толстый портфель из черной кожи. Он вовсе не выглядел озабоченным.
— Мы сразу же поедем в Италию? — спросила Вероника.
Кристина говорила, что лучше ехать не сразу. Мы спокойно переночуем в Ницце, а завтра утром — в дорогу, в Вэнтимиль. За это время Кристина доберется до Вильфранша со своим телохранителем.
— Вот здорово, дорогой: ночь вдвоем!
— Мне приятно сознавать, что к тебе вернулось хорошее настроение.
Вероника смутилась и приподняла свои черные очки, которые ей мешали его видеть. Быстрым жестом, протянув руку поверх стола, он водрузил их на место.
— Без глупостей. Ты — слепая.
— Я действительно ослепну, если все это будет продолжаться!
— Хорошая примета для опознания, — пошутил он. — Возможно, Кристина столь же превосходно играет роль горничной... И, вероятно, в это время она заигрывает со своим новым шофером!
Не сдержавшись, Вероника расхохоталась. Затем, вновь став серьезной, спросила:
— Что ты думаешь об этом Патрике Вебере?
Он пожал плечами.
— По-моему, парень нормальный. Он внушает доверие. И у него отличные рекомендации. Он мне показал похвальные отзывы известных людей, и я лично позвонил одному из них, графу Франсуа де Вермону...
Вероника воскликнула удивленно:
— Франсуа де Вермону? Я его очень хорошо знаю, несколько лет назад мы учились на од ном факультете!... Какое совпадение...
Она сделала глоток кофе, затем нахмурила лоб.
— Но... это как-то странно, У Франсуа де Вермона... шофер...
— А что тут удивительного? Многие нанимают шоферов.
— Да. Но на Франсуа это не похоже, Он просто помешан на машинах. Регулярно участвует в ралли, и я плохо представляю, что он может доверить руль своей тачки кому бы то ни было...
— Я сам с ним разговаривал по телефону... К тому же у меня есть его номер: Клебер, 56-01...
— Это может означать одно из двух: либо твой Франсуа де Вермон просто тезка моего знакомого, либо последний недавно переехал. Еще полгода назад я ему звонила в Сен-Югу... и коммутатор был Валь д'Ор.
Они решили быстренько все проверить. Вероника, вдруг очень разволновавшись, заявила:
— Я хочу знать наверняка. Я сейчас же по звоню Франсуа.
Совершенно забыв о своей роли слепой, она встала с сумкой в руках и принялась искать глазами телефонный автомат. Франсуа, подскочив к ней, схватил ее за руку.
— Осторожно! За нами наблюдают!
И сделал вид, будто ведет ее к телефону.
Это озадачило инспектора Интерпола, сидящего за столом. Но, увидев, что его клиенты не оплатили счет и оставили на стуле норковое пальто слепой, он лишь проследил за ними взглядом.
Веронику, приплясывающую от нетерпения, соединили с ее абонентом. Франсуа вошел в кабину вместе с ней и закрыл дверь. Они стояли, прижавшись друг к другу, тогда как за девятьсот пятьдесят километров от них в одной из квартир Сен-Клу звонил телефон. Они обменялись быстрым поцелуем в знак примирения.
Наконец трубку сняли, и женский голос произнес:
— Я слушаю.
— Позовите, пожалуйста, Франсуа де Вермона. Это Вероника Монтескур.
— Минутку.
Вероника жестом показала Франсуа, чтобы он взял отводную трубку. Он так и сделал, и сразу же раздался молодой и веселый голос:
— Вероника! Как поживаешь, мой ангел?
Услышав голос, Франсуа аккуратно положил трубку на рычаг и вышел из кабины, оставив Веронику разговаривать. Он достал свою записную книжку, в которую записал по профессиональной привычке номер мнимого Франсуа де Вермона..., Мнимого, так как голос, который ему тогда ответил, принадлежал старому человеку...
Найдя номер, он запросил сведения у телефонистки:
— Справочная? Дайте мне, пожалуйста, имя и адрес абонента Клебер, 56-01.
Они одновременно вышли из стоящих напротив кабин. Побледневшая Вероника сказала:
— У Франсуа де Вермона никогда не было шофера, он никогда не слышал о Патрике Вебере, и фамилия де Вермон только у него одного.
— Я знаю, — ответил Франсуа. — К тому же номер так называемого графа де Вермона в действительности принадлежит бару на улице Шалгрин.
— И что это значит?
— А то, что этот человек лжет. Нужно поговорить с Леоном, чтобы он нам подтвердил, действительно ли это его кузен...
— Но как? Мы не знаем, где Леон.
— Это тоже подозрительно. Нужно предупредить Кристину, она наверняка в опасности.
Вероника снова сняла свои черные очки, и Франсуа, озабоченный таким поворотом дела, не удосужился водворить их обратно. В задумчивости он кусал губы, потом взглянул на часы.
— Беда в том, что Кристина уже в дороге и мы не можем с ней связаться... Если только...
Он быстро заплатил за телефонные переговоры и потащил Веронику к киоску, чтобы купить карту шоссейных дорог Франции. Затем они вернулись в ресторан и начали лихорадочно изучать ее.
— Патрик нас оставил в Орли в 5.15 вечера. Плюс время, чтобы доехать до Парижа и встретиться с Кристиной на площади Инвалидов, это примерно 6.30. От площади Инвалидов по Южному шоссе, учитывая вечерние пробки, 45 минут. Значит, в 7.15 они должны выехать на автостраду. Сейчас 9,30,
Он записал в свою книжку несколько цифр.
Приблизительно за два часа езды при средней скорости 110 километров в час, что не так уж много для «ситроена», Кристина отъехала на 220 километров от Парижа. Примерно.
Они наверняка остановились где-то, что бы поужинать.
Поужинать и переночевать. Мы ведь знаем привычки Кристины. Она ужинает самое позднее в девять часов. В противном случае у нее будут спазмы желудка. Значит, у нас есть шанс найти ее в лучшем отеле Пуйи или Шаритэсюр-Луар.
Давай скорее позвоним. Не забудь, что она путешествует под моим именем...
Услышав эти спокойно произнесенные слова, Мария сжала левое плечо Кристины через спинку сиденья. Кристина легонько похлопала ее по руке.
— Не бойся, я здесь.
Потом она повернулась к Патрику и спросила:
— Вы уверены?
— Я заметил эту машину от Фонтенбло. Она держится постоянно на одном и том же расстоянии от нас. Я много раз притормаживал, но она ни разу нас не обогнала. Одна из фар горит слабее другой.
— Я ее вижу, — пролепетала Мария.
— Это значит, наш отъезд оказался менее заметным, чем мы того хотели, — философски заметила Кристина. — Мы постараемся от них уйти. Патрик, остановитесь у ближайшей станции техобслуживания.
— Понял, мадам.
— Зовите меня Кристина, как все.
— Хорошо, Кристина.
Он повернулся и улыбнулся ей, словно она могла его видеть.
Он значительно повысил скорость, выжимая до 160 километров в час. Вскоре с правой стороны показались желтые вывески станции «Шелл».
Сбавив скорость в последний момент, Патрик направил «ситроен» по дорожке и остановился около бензоколонки.
Из здания показался служащий в голубом комбинезоне в сопровождении резвой немецкой овчарки. Кристина вышла из машины, чтобы размять ноги.
— Полный бак марки супер. Проверьте уровень масла.
Какая-то машина вихрем промчалась мимо.
— Это они, — прошептал Патрик. — Два типа с мерзкими физиономиями.
— Мы это выясним. Если они снова появятся, значит, они по нашу душу.
Кристина села в машину и стала грызть печенье, которое по ее просьбе купила Мария, когда они проезжали через Пуйи. Кристину укачивало в машине, и она не могла слишком долго оставаться с пустым желудком.
Когда Патрик и Мария тоже сели в машину, она их спросила:
— Вы не очень голодны?
— Вообще-то есть хочется, но мы можем еще подождать.
— Тогда остановимся в Мулене. Я знаю од ну очень хорошую гостиницу, где нам будет спокойно. У них там есть свое фирменное блюдо — улитки и кнели из щуки.
— Так вы гурманка, Кристина?
— Да. Это одна из немногих радостей, которые у меня остались.
«Ситроен» вновь тронулся в путь. Проехав километров десять, они так и не увидели серого «пежо-404», о чем Мария не преминула сообщить Кристине.
— Ложная тревога. Признаюсь, я почти разочарована. Небольшое напряжение придало бы этой поездке остроту...
— По-моему, вы можете радоваться, — от резал Патрик. — Они снова позади нас.
— Но как им удалось это сделать?
— Они, наверное, скрылись на пересекающей дороге, выключили огни и выждали, пока мы их снова обгоним... и вот!... Я попробую от них уйти? В принципе у нас машина более скоростная, чем у них.
— Нет, не надо. Я предпочитаю знать, где они. Мы подъезжаем к Мулену?
— Мы почти приехали.
— Притормозите, я вам покажу дорогу.
Несколько минут спустя «ситроен» въезжал во двор дорогой гостиницы. Ее вывеска в готическом стиле скромно гласила: «Место отдыха короля».
— Вполне. Внесите, пожалуйста, наши ее щи.
— Сейчас. Заполните эти карточки...
Хозяйка гостиницы положила на стойку три карточки из картона зеленовато-желтого цвета напротив каждого из прибывших, достала три шариковые ручки и стала ждать, когда будет выполнена эта маленькая формальность.
Патрик без проблем заполнил свою карточку. Мария беспокойно посмотрела на Кристину. Та непринужденно сняла свою правую перчатку и уверенно взяла ручку. Хозяйка гостиницы, глядя ей прямо в глаза, спросила ее:
— Мадам хорошо доехала?
Прекрасно, но все же путешествие утомительно... Я надеюсь, вы приготовите нам что-нибудь вкусное... У вас есть меню?
— Я сейчас принесу. Секундочку, пожалуй ста.
Хозяйка направилась в столовую. Кристина, воспользовавшись этим, положила свою карточку перед Марией, которая ее поспешно заполнила.
Заказав ужин, они решили, что Кристина и Патрик займут две смежные комнаты, оставив для Марии комнату этажом выше.
Все трое зашли в комнату Кристины. Мария подбежала к окну, выглянула:
— Комната выходит в сад.
— А какая высота?
— Примерно четыре метра. Стена увита плющом. По ней можно легко взобраться, но есть ставни, — сказал Патрик.
— Не думаете ли вы, что я лягу спать с закрытыми ставнями? Не волнуйтесь, если кто-то попытается ухватиться за плюш, я раньше всех узнаю об этом.
Кристина медленно прошлась по своей комнате, знакомясь с обстановкой, чтобы чувствовать себя спокойно, пододвинула стул к столу, проверила расположение дверей.
— Входная дверь с задвижкой изнутри... Хорошо... Здесь ванная. Кроме этого слухового окна другого выхода нет? Прекрасно. А вот дверь в комнату Патрика... Мы сейчас ее откроем и посмотрим, работает ли замок... Превосходно. Я чувствую себя в полной безопасности. Патрик, я вас попрошу закрыть свою дверь на ключ, когда вы ляжете спать. Я не хочу, чтобы вас ночью убили... Мария» открой мне маленький шотландский чемоданчик, и вы оба можете идти. Я даю вам десять минут, чтобы привести себя в порядок. Встретимся в столовой.
— А вы... сумеете дойти одна?
— Я знаю эту гостиницу как свои пять пальцев, говорю же тебе! Я сюда приезжала ужинать с Бобом три года назад!
Мария больше не настаивала.
Через пять минут, освежив водой лицо и сменив блузку, Кристина вышла из своей комнаты и тщательно закрыла ее на ключ.
Держась за перила, она начала спускаться по лестнице.
Патрик, который ждал, когда она уйдет, открыл смежную дверь и вошел в комнату Кристины.
Он не притронулся к открытому чемодану и ограничился осмотром комнаты. Заметив складку на покрывале, он сунул руку под подушку и довольно улыбнулся, вытаскивая оттуда миниатюрный пистолет, который спрятала Кристина,
Точным движением он вынул магазин и заменил его на другой, внешне ничем не отличающийся.
Он положил оружие туда, откуда его взял, и, насвистывая, вернулся в свою комнату.
Глава 7
Возможно, он допустил оплошность, слишком сильно нажав на педаль акселератора, — капот «ягуара» врезался с шумом сминаемого железа в заднюю часть «ситроена».
Кристину, не ожидавшую удара, бросило вперед, и, вскрикнув, она ударилась головой о ветровое стекло.
Мария же сжалась в клубок от ужаса, увидев через заднее стекло водителя «ягуара», выскочившего из своей машины и направляющегося к ним.
Это был тип атлетического сложения с искаженным от ярости лицом.
— Мадам... Кристина... он идет... Что же нам делать?
— Выйти, идиотка, и наорать на него! И не вздумай больше называть меня мадам!
Подкрепляя слова делом, Кристина открыла дверцу машины и вышла. Ориентируясь левой рукой по кузову, Кристина дошла до задней части машины и опустила глаза, как бы разглядывая повреждение,
— Мадам, — сказал тип, — я очень сожалею. У меня соскользнула нога... Мне это обойдется по крайней мере в сто тысяч франков! — закончил он, комически рыдая.
— А мне во сколько это обойдется, вы не задумывались? — воскликнула Кристина, у ко торой не было ни малейшего представления об ущербе.
К ней на помощь пришла Мария и отчаянно закричала:
— Боже мой! Открыт багажник! Замок совершенно испорчен... Что же нам делать?
Тип еще раз извинился, заверил, что у него страховка на все случаи, и протянул визитную карточку, которую Кристина сжала в руке.
— Мне очень жаль. Еще раз извините меня. Только не забудьте заменить левый задний фонарь, если вы намерены ехать сегодня ночью.
Тогда Кристину, которая достаточно долго сдерживалась, прорвало, и она громко сказала, чтобы он услышал:
— Идиот! Вы бы лучше поучились водить машину!
Тип, потеряв на несколько секунд дар речи, пришел в себя и забормотал:
— Будьте все же вежливы! Если бы вы были мужчиной, я бы вам...
— Что бы вы сделали? Ничего, тряпка! Вне своего танка вы просто трус, как и все остальные! Мне уже надоела ваша рожа. Катитесь к дьяволу!
Тип из «ягуара» издал носом свист, напоминающий звук какого-то морского животного, и Кристина почувствовала на своем лице его дыхание, отдающее запахом белого табака.
— Дорогуша, я признал свою вину и извинился, вам заплатят по моей страховке, а теперь идите-ка вы к чертовой матери!
Не медля ни секунды, Кристина подняла правую руку и, размахнувшись, с сухим треском ударила по щеке своего собеседника. Она уже давно не испытывала подобного гнева.
Прежде чем тип успел отреагировать, раздался голос Патрика:
— Эй, вы! Не хотите ли вы оставить мадам в покое? Или вы предпочитаете, чтобы я вам пре подал урок вежливости?
— Почему ты вмешиваешься, болван? Это что, твоя тачка? Именно. И дама тоже, если хочешь знать.
На седьмом небе от счастья, Кристина различила шум короткой схватки, которую завершил звук падающего тела. Затем победитель отряхнул руки и сказал:
— Вы можете садиться. Я починю багажник, тут дел на две минуты. Этот тип больше не будет к вам приставать.
И действительно, тип из «ягуара» поспешно удалился, нечленораздельно расточая угрозы. Через несколько минут «ситроен» тронулся.
— Извините меня за опоздание, — сказал Патрик, — на площади Данфер-Рошро я попал в ужасную пробку.
— Ничего страшного. Этот идиот помог нам убить время, — сказала Кристина.
Она нервно мяла визитку мужчины из «ягуара».
Затем быстро протянула ее Марии.
— Прочитай мне это.
— Рене-Жан Делагранж, инженер-советник, дом 7, улица Акэдюк, Сен-Клу.
— При первой же возможности мы попытаемся узнать о нем.
Машина сделала небольшой поворот. В задней части машины что-то звякнуло.
— Вы думаете, он за вами следил?
— Не исключено. Я прекрасно распознаю шум мотора «ягуара-Е». Так вот, пока мы вас ждали, я очень хорошо слышала, как эта маши на много раз проезжала мимо «ситроена». У меня такое ощущение, что этот тип дождался свободного места впереди или позади нас, чтобы войти в контакт, что он и сделал!
— Может быть, он просто ездил вокруг квартала, ожидая, когда освободится какое-нибудь место?
— При том, что в десяти метрах отсюда на площади Инвалидов имеется стоянка с тремя тысячами свободных мест? У владельца «ягуара» найдется чем заплатить за час платной стоянки, не так ли?
* * *
Патрик был опытным водителем. «Ситроен» моментально проскочил Южное шоссе и подъехал к Фонтенбло до наступления ночи.На мгновение Патрик замедлил ход и включил фары.
Проезжая по круглой площади Рэнн, он спросил у Кристины:
— Где мне ехать? По автостраде номер 6 или номер 7?
— На какой из них больше машин?
— Вообще-то на седьмой.
— Тогда по седьмой.
Ничем не примечательный «пежо-404» стоял на обочине. Два его пассажира делали вид, что прикручивают колпак колеса, и внимательно смотрели на перекресток.
Более худой увидел «ситроен» первым и толкнул другого локтем.
Еще одна.
Двухсотая за час! Говорю тебе, они поехали по другой дороге...
Но когда машина вихрем промчалась мимо них, худой радостно воскликнул:
— Вот! Что я тебе говорил! Сзади горит только один фонарь!
Они бросились в свою машину, и она тотчас же двинулась за «ситроеном».
Менее худой, сидящий за рулем, как бы нехотя сказал:
— Их нет. Но для порядка...
— Именно для порядка! — закончил другой.
Серый «пежо-404» развил крейсерскую скорость, отставая метров на сто от «ситроена», который можно было увидеть издалека благодаря одному зажженному фонарю.
* * *
В Ницце мнимая Кристина Мюрэ спокойно заканчивала ужинать в компании Франсуа Суплэ в ресторане аэропорта «Чистое небо».Внизу под ними сквозь огромные окна были видны разноцветные огни-светлячки взлетных полос, и время от времени оглушительный рев мотора «каравелл» прерывал их беседу.
Он все еще здесь? — спросила Вероника.
Да, Он попросил счет и оплатил его. Он не хочет терять ни секунды, следуя за нами. Он прикуривает сигару.
Действительно, человек из Интерпола выбрал себе наблюдательный пункт у лестницы, и пара, выходя из ресторана, не могла не пройти мимо него.
Полицейского можно было принять за богатого бизнесмена. Вместо багажа у него имелся толстый портфель из черной кожи. Он вовсе не выглядел озабоченным.
— Мы сразу же поедем в Италию? — спросила Вероника.
Кристина говорила, что лучше ехать не сразу. Мы спокойно переночуем в Ницце, а завтра утром — в дорогу, в Вэнтимиль. За это время Кристина доберется до Вильфранша со своим телохранителем.
— Вот здорово, дорогой: ночь вдвоем!
— Мне приятно сознавать, что к тебе вернулось хорошее настроение.
Вероника смутилась и приподняла свои черные очки, которые ей мешали его видеть. Быстрым жестом, протянув руку поверх стола, он водрузил их на место.
— Без глупостей. Ты — слепая.
— Я действительно ослепну, если все это будет продолжаться!
— Хорошая примета для опознания, — пошутил он. — Возможно, Кристина столь же превосходно играет роль горничной... И, вероятно, в это время она заигрывает со своим новым шофером!
Не сдержавшись, Вероника расхохоталась. Затем, вновь став серьезной, спросила:
— Что ты думаешь об этом Патрике Вебере?
Он пожал плечами.
— По-моему, парень нормальный. Он внушает доверие. И у него отличные рекомендации. Он мне показал похвальные отзывы известных людей, и я лично позвонил одному из них, графу Франсуа де Вермону...
Вероника воскликнула удивленно:
— Франсуа де Вермону? Я его очень хорошо знаю, несколько лет назад мы учились на од ном факультете!... Какое совпадение...
Она сделала глоток кофе, затем нахмурила лоб.
— Но... это как-то странно, У Франсуа де Вермона... шофер...
— А что тут удивительного? Многие нанимают шоферов.
— Да. Но на Франсуа это не похоже, Он просто помешан на машинах. Регулярно участвует в ралли, и я плохо представляю, что он может доверить руль своей тачки кому бы то ни было...
— Я сам с ним разговаривал по телефону... К тому же у меня есть его номер: Клебер, 56-01...
— Это может означать одно из двух: либо твой Франсуа де Вермон просто тезка моего знакомого, либо последний недавно переехал. Еще полгода назад я ему звонила в Сен-Югу... и коммутатор был Валь д'Ор.
Они решили быстренько все проверить. Вероника, вдруг очень разволновавшись, заявила:
— Я хочу знать наверняка. Я сейчас же по звоню Франсуа.
Совершенно забыв о своей роли слепой, она встала с сумкой в руках и принялась искать глазами телефонный автомат. Франсуа, подскочив к ней, схватил ее за руку.
— Осторожно! За нами наблюдают!
И сделал вид, будто ведет ее к телефону.
Это озадачило инспектора Интерпола, сидящего за столом. Но, увидев, что его клиенты не оплатили счет и оставили на стуле норковое пальто слепой, он лишь проследил за ними взглядом.
Веронику, приплясывающую от нетерпения, соединили с ее абонентом. Франсуа вошел в кабину вместе с ней и закрыл дверь. Они стояли, прижавшись друг к другу, тогда как за девятьсот пятьдесят километров от них в одной из квартир Сен-Клу звонил телефон. Они обменялись быстрым поцелуем в знак примирения.
Наконец трубку сняли, и женский голос произнес:
— Я слушаю.
— Позовите, пожалуйста, Франсуа де Вермона. Это Вероника Монтескур.
— Минутку.
Вероника жестом показала Франсуа, чтобы он взял отводную трубку. Он так и сделал, и сразу же раздался молодой и веселый голос:
— Вероника! Как поживаешь, мой ангел?
Услышав голос, Франсуа аккуратно положил трубку на рычаг и вышел из кабины, оставив Веронику разговаривать. Он достал свою записную книжку, в которую записал по профессиональной привычке номер мнимого Франсуа де Вермона..., Мнимого, так как голос, который ему тогда ответил, принадлежал старому человеку...
Найдя номер, он запросил сведения у телефонистки:
— Справочная? Дайте мне, пожалуйста, имя и адрес абонента Клебер, 56-01.
Они одновременно вышли из стоящих напротив кабин. Побледневшая Вероника сказала:
— У Франсуа де Вермона никогда не было шофера, он никогда не слышал о Патрике Вебере, и фамилия де Вермон только у него одного.
— Я знаю, — ответил Франсуа. — К тому же номер так называемого графа де Вермона в действительности принадлежит бару на улице Шалгрин.
— И что это значит?
— А то, что этот человек лжет. Нужно поговорить с Леоном, чтобы он нам подтвердил, действительно ли это его кузен...
— Но как? Мы не знаем, где Леон.
— Это тоже подозрительно. Нужно предупредить Кристину, она наверняка в опасности.
Вероника снова сняла свои черные очки, и Франсуа, озабоченный таким поворотом дела, не удосужился водворить их обратно. В задумчивости он кусал губы, потом взглянул на часы.
— Беда в том, что Кристина уже в дороге и мы не можем с ней связаться... Если только...
Он быстро заплатил за телефонные переговоры и потащил Веронику к киоску, чтобы купить карту шоссейных дорог Франции. Затем они вернулись в ресторан и начали лихорадочно изучать ее.
— Патрик нас оставил в Орли в 5.15 вечера. Плюс время, чтобы доехать до Парижа и встретиться с Кристиной на площади Инвалидов, это примерно 6.30. От площади Инвалидов по Южному шоссе, учитывая вечерние пробки, 45 минут. Значит, в 7.15 они должны выехать на автостраду. Сейчас 9,30,
Он записал в свою книжку несколько цифр.
Приблизительно за два часа езды при средней скорости 110 километров в час, что не так уж много для «ситроена», Кристина отъехала на 220 километров от Парижа. Примерно.
Они наверняка остановились где-то, что бы поужинать.
Поужинать и переночевать. Мы ведь знаем привычки Кристины. Она ужинает самое позднее в девять часов. В противном случае у нее будут спазмы желудка. Значит, у нас есть шанс найти ее в лучшем отеле Пуйи или Шаритэсюр-Луар.
Давай скорее позвоним. Не забудь, что она путешествует под моим именем...
* * *
— Мне кажется, что за нами следят.Услышав эти спокойно произнесенные слова, Мария сжала левое плечо Кристины через спинку сиденья. Кристина легонько похлопала ее по руке.
— Не бойся, я здесь.
Потом она повернулась к Патрику и спросила:
— Вы уверены?
— Я заметил эту машину от Фонтенбло. Она держится постоянно на одном и том же расстоянии от нас. Я много раз притормаживал, но она ни разу нас не обогнала. Одна из фар горит слабее другой.
— Я ее вижу, — пролепетала Мария.
— Это значит, наш отъезд оказался менее заметным, чем мы того хотели, — философски заметила Кристина. — Мы постараемся от них уйти. Патрик, остановитесь у ближайшей станции техобслуживания.
— Понял, мадам.
— Зовите меня Кристина, как все.
— Хорошо, Кристина.
Он повернулся и улыбнулся ей, словно она могла его видеть.
Он значительно повысил скорость, выжимая до 160 километров в час. Вскоре с правой стороны показались желтые вывески станции «Шелл».
Сбавив скорость в последний момент, Патрик направил «ситроен» по дорожке и остановился около бензоколонки.
Из здания показался служащий в голубом комбинезоне в сопровождении резвой немецкой овчарки. Кристина вышла из машины, чтобы размять ноги.
— Полный бак марки супер. Проверьте уровень масла.
Какая-то машина вихрем промчалась мимо.
— Это они, — прошептал Патрик. — Два типа с мерзкими физиономиями.
— Мы это выясним. Если они снова появятся, значит, они по нашу душу.
Кристина села в машину и стала грызть печенье, которое по ее просьбе купила Мария, когда они проезжали через Пуйи. Кристину укачивало в машине, и она не могла слишком долго оставаться с пустым желудком.
Когда Патрик и Мария тоже сели в машину, она их спросила:
— Вы не очень голодны?
— Вообще-то есть хочется, но мы можем еще подождать.
— Тогда остановимся в Мулене. Я знаю од ну очень хорошую гостиницу, где нам будет спокойно. У них там есть свое фирменное блюдо — улитки и кнели из щуки.
— Так вы гурманка, Кристина?
— Да. Это одна из немногих радостей, которые у меня остались.
«Ситроен» вновь тронулся в путь. Проехав километров десять, они так и не увидели серого «пежо-404», о чем Мария не преминула сообщить Кристине.
— Ложная тревога. Признаюсь, я почти разочарована. Небольшое напряжение придало бы этой поездке остроту...
— По-моему, вы можете радоваться, — от резал Патрик. — Они снова позади нас.
— Но как им удалось это сделать?
— Они, наверное, скрылись на пересекающей дороге, выключили огни и выждали, пока мы их снова обгоним... и вот!... Я попробую от них уйти? В принципе у нас машина более скоростная, чем у них.
— Нет, не надо. Я предпочитаю знать, где они. Мы подъезжаем к Мулену?
— Мы почти приехали.
— Притормозите, я вам покажу дорогу.
Несколько минут спустя «ситроен» въезжал во двор дорогой гостиницы. Ее вывеска в готическом стиле скромно гласила: «Место отдыха короля».
* * *
— Три одноместных номера с ванной? Конечно, мсье... Но, к сожалению, у меня остались две смежные комнаты на втором этаже и одна на третьем, без ванной... Но есть душ. Может быть, вас устроит?— Вполне. Внесите, пожалуйста, наши ее щи.
— Сейчас. Заполните эти карточки...
Хозяйка гостиницы положила на стойку три карточки из картона зеленовато-желтого цвета напротив каждого из прибывших, достала три шариковые ручки и стала ждать, когда будет выполнена эта маленькая формальность.
Патрик без проблем заполнил свою карточку. Мария беспокойно посмотрела на Кристину. Та непринужденно сняла свою правую перчатку и уверенно взяла ручку. Хозяйка гостиницы, глядя ей прямо в глаза, спросила ее:
— Мадам хорошо доехала?
Прекрасно, но все же путешествие утомительно... Я надеюсь, вы приготовите нам что-нибудь вкусное... У вас есть меню?
— Я сейчас принесу. Секундочку, пожалуй ста.
Хозяйка направилась в столовую. Кристина, воспользовавшись этим, положила свою карточку перед Марией, которая ее поспешно заполнила.
Заказав ужин, они решили, что Кристина и Патрик займут две смежные комнаты, оставив для Марии комнату этажом выше.
Все трое зашли в комнату Кристины. Мария подбежала к окну, выглянула:
— Комната выходит в сад.
— А какая высота?
— Примерно четыре метра. Стена увита плющом. По ней можно легко взобраться, но есть ставни, — сказал Патрик.
— Не думаете ли вы, что я лягу спать с закрытыми ставнями? Не волнуйтесь, если кто-то попытается ухватиться за плюш, я раньше всех узнаю об этом.
Кристина медленно прошлась по своей комнате, знакомясь с обстановкой, чтобы чувствовать себя спокойно, пододвинула стул к столу, проверила расположение дверей.
— Входная дверь с задвижкой изнутри... Хорошо... Здесь ванная. Кроме этого слухового окна другого выхода нет? Прекрасно. А вот дверь в комнату Патрика... Мы сейчас ее откроем и посмотрим, работает ли замок... Превосходно. Я чувствую себя в полной безопасности. Патрик, я вас попрошу закрыть свою дверь на ключ, когда вы ляжете спать. Я не хочу, чтобы вас ночью убили... Мария» открой мне маленький шотландский чемоданчик, и вы оба можете идти. Я даю вам десять минут, чтобы привести себя в порядок. Встретимся в столовой.
— А вы... сумеете дойти одна?
— Я знаю эту гостиницу как свои пять пальцев, говорю же тебе! Я сюда приезжала ужинать с Бобом три года назад!
Мария больше не настаивала.
Через пять минут, освежив водой лицо и сменив блузку, Кристина вышла из своей комнаты и тщательно закрыла ее на ключ.
Держась за перила, она начала спускаться по лестнице.
Патрик, который ждал, когда она уйдет, открыл смежную дверь и вошел в комнату Кристины.
Он не притронулся к открытому чемодану и ограничился осмотром комнаты. Заметив складку на покрывале, он сунул руку под подушку и довольно улыбнулся, вытаскивая оттуда миниатюрный пистолет, который спрятала Кристина,
Точным движением он вынул магазин и заменил его на другой, внешне ничем не отличающийся.
Он положил оружие туда, откуда его взял, и, насвистывая, вернулся в свою комнату.
Глава 7
Тип из Интерпола заскучал. Вот уже больше часа те, за кем он наблюдал, закрывшись в телефонной будке со справочником Мишлин, вовсю болтали по телефону. Что касается слепой женщины, то она вела себя точно так, как если бы была зрячей.
Незаметно полицейский вынул из портфеля фото Кристины Мюрэ и сравнил его с оригиналом, который он видел через стекло двери.
Несомненно, это она. Та же прическа, та же форма подбородка... Но в то же время лицо на фотографии было удлиненным, с высокими скулами, а лицо женщины в кабине казалось более полным, более круглым.
Абсурдная мысль пришла в голову полицейскому. А если ему подсунули двойника? Нелепо? Не так уж и нелепо, если подумать.
Он заколебался. Надо ли ему сообщить о своих подозрениях начальству? Время уже позднее, и на него могут наорать. В конце концов, двойник это или нет, ему указали именно на эту женщину, а не на какую-нибудь другую и сказали: «Следите за ней и обеспечьте ее защиту».
А если он прекратит наблюдение и девицу пристукнут? От одной мысли об этом он весь съежился. Он остался.
В телефонной будке можно было задохнуться. Ведь дозвониться в Ньевр непросто: приходилось действовать через двух неторопливых телефонисток, ждать, пока освободятся линии.
— Мне лично надоело! Мы ее никогда не найдем. Она спокойно могла изменить свои планы в последнюю минуту или решила перекусить в машине, чтобы выиграть время.
— Тогда что же нам делать?
— Предупредить полицию! Пусть они пошлют мотоциклистов по этой дороге, чтобы перехватить машину.
— А ты знаешь номер машины?
— Нет.
Они посмотрели друг на друга, сознавая свою беспомощность. Затем Вероника чуть скривила губы в улыбке и очень быстро проговорила, не глядя на Франсуа:
— В конце концов, я думаю, не будет ли так лучше для всех...
Он схватил ее за руку. Она вскрикнула:
— Ты мне делаешь больно!
— Закончи свою фразу. Объясни, что ты имела в виду.
— Франсуа, я нервничаю, я говорю, не от давая себе отчета.
— О нет! Это не в твоем духе! Ты всегда по думаешь, прежде чем сказать! Ты только что дала понять, что убийство Кристины тебе доставило бы скорее удовольствие... так?
— Отпусти меня... на нас смотрят.
— Мне плевать. Я вдруг начал тебя бояться.
Он ее все же отпустил, и Вероника, покрывшаяся потом, провела тыльной стороной ладони по лбу, не обращая внимания на то, что приподнимает пряди своего светлого парика.
Полицейский из Интерпола смотрел в это время в другую сторону и потерял прекрасную возможность отличиться. Он думал о том, что хочет спать.
Но так как пара вышла из будки, он перешел от размышлений к действиям и осторожно скрылся за углом.
Вероника и Франсуа заплатили за разговоры — целое состояние — и удалились, споря друг с другом. Он шел следом за ними, думая о том, что теперь ему нет необходимости прятаться.
Все равно его наверняка заметили.
Франсуа протянул чек и взамен получил ключи и документы на машину.
— Видимо, — сказал он, регулируя сиденье, — Кристина решила ехать ночью, не останавливаясь. У нас есть шанс, хотя и очень слабый, догнать ее где-нибудь на дороге, пока с ней ничего не случилось.
Вероника пожала плечами.
— Мы не должны упускать этот шанс, — с нажимом сказал он. — Даже если он ничтожно мал.
«Таунус» поехал от стоянки «Калифорни» по направлению к автостраде.
За ним следовал «дофин гордини», за рулем которого сидел предусмотрительный инспектор Интерпола.
— Ты ненавидишь Кристину, так ведь?
— Давай не будем об этом.
— Напротив, давай поговорим. Ты ее ненавидишь из-за того, что произошло тогда между нами?
— Не будь идиотом, любая женщина отреагировала бы так же, как я, в подобной ситуации. Просто из самолюбия. Но, пожалуй, это была последняя капля, переполнившая чашу.
Вероника свернулась клубком на своем сиденье, обхватив колени руками. Глядя куда-то вдаль, она спросила:
— А ты можешь представить себе, какой была моя жизнь эти четыре года, с тех пор как я занимаюсь Кристиной все двадцать четыре часа?
— Могу попытаться,
— Кристина — моя старая подруга, мы по знакомились в пансионе в Швейцарии. В то время мы были с ней на равных. Моя семья была так же богата, как и ее. Мы никогда не расставались, даже во время каникул. Подруги. И вокруг нас обеих одинаково крутились мальчики, потому что мы были одинаково красивы и одинаково богаты. Потом я потеряла родите лей, которые оставили меня без гроша. Мне нужно было работать. О, тогда я совершенно не испытывала ни отчаяния, ни сожаления. Я жила так, как мне хотелось. Потом произошла эта ужасная история, и я сама предложила Кристине ухаживать за ней, стала для нее чем-то вроде сенбернара.
Она достала из сумки сигарету, и Франсуа дал ей прикурить.
— С тех пор все изменилось. Вначале я думала, что ее злость объясняется тем, что ей пришлось пережить. Потом, когда она поправилась, ее характер остался таким же — злым, не уживчивым. Именно тогда она дала мне понять, что я от нее завишу. Я зависела от нее во всем, тогда как она не зависела больше от меня. Понимаешь? Как только она смогла сама ходить, есть, одеваться, я стала чем-то лишним, вроде шута, которого она держала просто так, для забавы, чтобы вымешать на нем свое дурное на строение.
— Тогда почему ты от нее не ушла? Ты могла бы выйти замуж, жить своей жизнью...
Вероника горько усмехнулась.
— Почему? Я сама еще не знаю ответа. Я сто раз собиралась это сделать, но, как только я об этом ей говорила, она начинала меня шантажировать: не покидай меня, я сойду с ума, если ты уйдешь, ты единственный в мире человек, которого я люблю, тогда мне останется только покончить с собой — и так далее. А потом... потом... я привыкла. Как те девочки, которых помещают в монастырь и которые там сначала тоскуют, восстают, но в конце концов смиряются и даже получают удовольствие от жизни без материальных проблем и без ответственности... Или как молодые ребята в армии, которые остаются на сверхсрочную службу, потому что жизнь вне армии их пугает. Понимаешь? У Кристины я не могла сбиться с пути. Я знала, куда мне идти. Мир вне ее дома казался мне неизвестным, таинственным... Постепенно я стала отпускать волосы, собирать их в пучок, я начала безвкусно одеваться, утратила кокетливость женщины... А потом появился ты. Ты был посланником внешнего мира, ты пришел из другой среды, от тебя веяло свободой. И, похоже, ты заинтересовался мной. Ты предоставлял мне возможность убежать, оставаясь пленницей.
Она затушила сигарету в пепельнице и глубоко вздохнула.
— И вот даже это маленькое счастье, которое у меня было, которое ей ничем не мешало, она захотела у меня отнять. И она его отняла, хотя в нем не нуждалась. Это можно объяснить двумя фразами: у нее есть все, у меня — ничего. Когда у меня что-то появляется, она у меня это отбирает. Все просто.
Она прижалась к Франсуа, уткнулась лицом в его плечо.
Незаметно полицейский вынул из портфеля фото Кристины Мюрэ и сравнил его с оригиналом, который он видел через стекло двери.
Несомненно, это она. Та же прическа, та же форма подбородка... Но в то же время лицо на фотографии было удлиненным, с высокими скулами, а лицо женщины в кабине казалось более полным, более круглым.
Абсурдная мысль пришла в голову полицейскому. А если ему подсунули двойника? Нелепо? Не так уж и нелепо, если подумать.
Он заколебался. Надо ли ему сообщить о своих подозрениях начальству? Время уже позднее, и на него могут наорать. В конце концов, двойник это или нет, ему указали именно на эту женщину, а не на какую-нибудь другую и сказали: «Следите за ней и обеспечьте ее защиту».
А если он прекратит наблюдение и девицу пристукнут? От одной мысли об этом он весь съежился. Он остался.
В телефонной будке можно было задохнуться. Ведь дозвониться в Ньевр непросто: приходилось действовать через двух неторопливых телефонисток, ждать, пока освободятся линии.
— Мне лично надоело! Мы ее никогда не найдем. Она спокойно могла изменить свои планы в последнюю минуту или решила перекусить в машине, чтобы выиграть время.
— Тогда что же нам делать?
— Предупредить полицию! Пусть они пошлют мотоциклистов по этой дороге, чтобы перехватить машину.
— А ты знаешь номер машины?
— Нет.
Они посмотрели друг на друга, сознавая свою беспомощность. Затем Вероника чуть скривила губы в улыбке и очень быстро проговорила, не глядя на Франсуа:
— В конце концов, я думаю, не будет ли так лучше для всех...
Он схватил ее за руку. Она вскрикнула:
— Ты мне делаешь больно!
— Закончи свою фразу. Объясни, что ты имела в виду.
— Франсуа, я нервничаю, я говорю, не от давая себе отчета.
— О нет! Это не в твоем духе! Ты всегда по думаешь, прежде чем сказать! Ты только что дала понять, что убийство Кристины тебе доставило бы скорее удовольствие... так?
— Отпусти меня... на нас смотрят.
— Мне плевать. Я вдруг начал тебя бояться.
Он ее все же отпустил, и Вероника, покрывшаяся потом, провела тыльной стороной ладони по лбу, не обращая внимания на то, что приподнимает пряди своего светлого парика.
Полицейский из Интерпола смотрел в это время в другую сторону и потерял прекрасную возможность отличиться. Он думал о том, что хочет спать.
Но так как пара вышла из будки, он перешел от размышлений к действиям и осторожно скрылся за углом.
Вероника и Франсуа заплатили за разговоры — целое состояние — и удалились, споря друг с другом. Он шел следом за ними, думая о том, что теперь ему нет необходимости прятаться.
Все равно его наверняка заметили.
* * *
Служащий «Хертс Эропкар» долгое время не показывался в своем окошке. Пара устроила настоящий цирк с телефонными звонками, наконец в одиннадцать часов появился шофер в бежевом комбинезоне и предупредил Франсуа и Веронику, что «таунус» ждет их на стоянке аэропорта.Франсуа протянул чек и взамен получил ключи и документы на машину.
— Видимо, — сказал он, регулируя сиденье, — Кристина решила ехать ночью, не останавливаясь. У нас есть шанс, хотя и очень слабый, догнать ее где-нибудь на дороге, пока с ней ничего не случилось.
Вероника пожала плечами.
— Мы не должны упускать этот шанс, — с нажимом сказал он. — Даже если он ничтожно мал.
«Таунус» поехал от стоянки «Калифорни» по направлению к автостраде.
За ним следовал «дофин гордини», за рулем которого сидел предусмотрительный инспектор Интерпола.
* * *
Спустя полчаса диалог возобновился. Франсуа начал атаку:— Ты ненавидишь Кристину, так ведь?
— Давай не будем об этом.
— Напротив, давай поговорим. Ты ее ненавидишь из-за того, что произошло тогда между нами?
— Не будь идиотом, любая женщина отреагировала бы так же, как я, в подобной ситуации. Просто из самолюбия. Но, пожалуй, это была последняя капля, переполнившая чашу.
Вероника свернулась клубком на своем сиденье, обхватив колени руками. Глядя куда-то вдаль, она спросила:
— А ты можешь представить себе, какой была моя жизнь эти четыре года, с тех пор как я занимаюсь Кристиной все двадцать четыре часа?
— Могу попытаться,
— Кристина — моя старая подруга, мы по знакомились в пансионе в Швейцарии. В то время мы были с ней на равных. Моя семья была так же богата, как и ее. Мы никогда не расставались, даже во время каникул. Подруги. И вокруг нас обеих одинаково крутились мальчики, потому что мы были одинаково красивы и одинаково богаты. Потом я потеряла родите лей, которые оставили меня без гроша. Мне нужно было работать. О, тогда я совершенно не испытывала ни отчаяния, ни сожаления. Я жила так, как мне хотелось. Потом произошла эта ужасная история, и я сама предложила Кристине ухаживать за ней, стала для нее чем-то вроде сенбернара.
Она достала из сумки сигарету, и Франсуа дал ей прикурить.
— С тех пор все изменилось. Вначале я думала, что ее злость объясняется тем, что ей пришлось пережить. Потом, когда она поправилась, ее характер остался таким же — злым, не уживчивым. Именно тогда она дала мне понять, что я от нее завишу. Я зависела от нее во всем, тогда как она не зависела больше от меня. Понимаешь? Как только она смогла сама ходить, есть, одеваться, я стала чем-то лишним, вроде шута, которого она держала просто так, для забавы, чтобы вымешать на нем свое дурное на строение.
— Тогда почему ты от нее не ушла? Ты могла бы выйти замуж, жить своей жизнью...
Вероника горько усмехнулась.
— Почему? Я сама еще не знаю ответа. Я сто раз собиралась это сделать, но, как только я об этом ей говорила, она начинала меня шантажировать: не покидай меня, я сойду с ума, если ты уйдешь, ты единственный в мире человек, которого я люблю, тогда мне останется только покончить с собой — и так далее. А потом... потом... я привыкла. Как те девочки, которых помещают в монастырь и которые там сначала тоскуют, восстают, но в конце концов смиряются и даже получают удовольствие от жизни без материальных проблем и без ответственности... Или как молодые ребята в армии, которые остаются на сверхсрочную службу, потому что жизнь вне армии их пугает. Понимаешь? У Кристины я не могла сбиться с пути. Я знала, куда мне идти. Мир вне ее дома казался мне неизвестным, таинственным... Постепенно я стала отпускать волосы, собирать их в пучок, я начала безвкусно одеваться, утратила кокетливость женщины... А потом появился ты. Ты был посланником внешнего мира, ты пришел из другой среды, от тебя веяло свободой. И, похоже, ты заинтересовался мной. Ты предоставлял мне возможность убежать, оставаясь пленницей.
Она затушила сигарету в пепельнице и глубоко вздохнула.
— И вот даже это маленькое счастье, которое у меня было, которое ей ничем не мешало, она захотела у меня отнять. И она его отняла, хотя в нем не нуждалась. Это можно объяснить двумя фразами: у нее есть все, у меня — ничего. Когда у меня что-то появляется, она у меня это отбирает. Все просто.
Она прижалась к Франсуа, уткнулась лицом в его плечо.