В принципе вести наблюдение было легко.
Его только что провели в огромный конференц-зал. Здесь полукругом, словно судьи, сидели шесть наиболее могущественных боссов Корпорации и с одинаковой холодностью во взгляде взирали на него. Среди них Джонс узнал своего старого друга Джорджи, по-прежнему в сопровождении телохранителя Маркуса. Его друг получил повышение, соответствующее оказанным услугам. И в конце стола спиной к нему восседал Бэйб Лючия, патрон. Ничто не отличало этих людей от административного совета какой-нибудь крупной фирмы. Между тем все они имели на совести не одно преступление и делили между собой прибыль от рэкета. Игорный бизнес, наркотики, проституция давали самую большую прибыль в стране.
— Садись, Джонс. Ты всех здесь знаешь.
Джонс бросил всем «привет», в ответ раздался неясный шепот. За ним тихо закрылась двойная обитая дверь.
— Старина, мы вызвали тебя, чтобы сообщить о новом факте. Чуть больше недели назад, когда мы узнали, что дочь Бушэ собирается делать операцию глаз, по-моему, мы все едва не сошли с ума. Ученый утверждал, что существует 99 шансов против одного, что она вновь обретет зрение. Для тебя, а следовательно, и для нас это представляет опасность. Если она будет видеть, то сможет тебя опознать и таким образом втянуть нас всех в неприятную историю, тем более что с некоторых пор ты стал крупной шишкой в Корпорации, Если бы ты погорел, мы все погорели бы вместе с тобой. Тебе известно изречение: жена Цезаря должна быть вне подозрений.
Бэйб Лючия прервался, чтобы выпить целый стакан виски. Джонс стоял ни жив ни Он промолчал, желая послушать других.
— Однако случилось так, что одному из наших людей всего три дня назад попалось на глаза очень интересное медицинское досье. Досье со всеми анализами, которые делали врачи четыре года назад в связи со слепотой Кристины Бушэ. Он взял это досье, и мы поручили изучить его нашему старому другу Доку. Док принес нам свой доклад. Он нам сейчас его прочитает. За тебя, Док.
Док прочистил горло, открыл красную обложку и произнес:
— Ранение Кристины Бушэ было вызвано пулей из автоматического пистолета малого калибра, которая пробила насквозь левую височную кость, прошла по части черепа, разрывая скрещенные волокна, прямые и хиазму. Был нанесен небольшой удар по сухожилию Зинна, а также по глазному нерву. Затем пуля ударилась о внутреннюю перегородку сфеноидной кости черепа...
Джонс, совершенно растерявшийся от этого языка для посвященных, в крайнем волнении спрашивал себя: «Куда они клонят? Не закончится ли это собрание для меня приговором к смерти?» Он успокоился, полагая, что попробует все же защитить себя, рассказав им, что проявил инициативу и послал человека убрать девицу. Это все можно уладить, даже если он и получит выговор за то, что действовал без разрешения Корпорации.
— Одним словом, — заключил Док, — я за являю определенно и категорически: никакая операция, никакая трансплантация, никакое чудодейственное средство никогда не смогут вернуть зрение Кристине Бушэ! Я готов поклясться головой.
Джонсу потребовалось какое-то время, чтобы понять то, что было сказано. Когда он это наконец понял, им овладело странное оцепенение. У него начали дрожать колени, и, чтобы унять дрожь, он положил на них руки. Не к чему показывать, как он испугался.
Бэйб Лючия с улыбкой, приоткрывшей его серебряные резцы, произнес:
— Ради этого стоило приехать, правда, старина? Признаюсь тебе, что в течение нескольких дней мы с друзьями советовались, не по слать ли нам кого-нибудь в Европу, чтобы убрать эту женщину. Но это было бы большой ошибкой. ФБР продолжает по-прежнему интересоваться судьбой девицы, и ее убийство на строило бы их против нас. Однако ты знаешь, как и я, что в настоящее время нужно держать ухо востро и не совершать ошибок подобного рода! Представь...
Он задыхался от смеха,
— Представь себе, мы даже собирались за ставить тебя написать признание, что ты убил Джона Бушэ по личным мотивам!
Мир Джонса снова рушился. В то время, когда все улажено, когда он может наконец спокойно спать, именно тогда он совершает грандиозную глупость, послав убийцу убрать девушку! Как только этот тип выполнит свою миссию, он, Джонс, может считать себя приговоренным к смерти Корпорацией! Письмо с признанием, затем пуля в голову...
— Давайте, ребята, выпьем за это! Я организовал небольшую пирушку для гурманов!
Во время пирушки, которая показалась ему бесконечной, Джонс надеялся, что еще не слишком поздно. Ему надо поехать во Францию и помешать убийце убрать Кристину! Если это еще не поздно!
Глава 11
Глава 12
* * *
Джонс чувствовал себя не в своей тарелке. Специальный самолет, зафрахтованный Корпорацией, оторвал его от наслаждений в Майами и доставил в Чикаго, где шел проливной дождь.Его только что провели в огромный конференц-зал. Здесь полукругом, словно судьи, сидели шесть наиболее могущественных боссов Корпорации и с одинаковой холодностью во взгляде взирали на него. Среди них Джонс узнал своего старого друга Джорджи, по-прежнему в сопровождении телохранителя Маркуса. Его друг получил повышение, соответствующее оказанным услугам. И в конце стола спиной к нему восседал Бэйб Лючия, патрон. Ничто не отличало этих людей от административного совета какой-нибудь крупной фирмы. Между тем все они имели на совести не одно преступление и делили между собой прибыль от рэкета. Игорный бизнес, наркотики, проституция давали самую большую прибыль в стране.
— Садись, Джонс. Ты всех здесь знаешь.
Джонс бросил всем «привет», в ответ раздался неясный шепот. За ним тихо закрылась двойная обитая дверь.
— Старина, мы вызвали тебя, чтобы сообщить о новом факте. Чуть больше недели назад, когда мы узнали, что дочь Бушэ собирается делать операцию глаз, по-моему, мы все едва не сошли с ума. Ученый утверждал, что существует 99 шансов против одного, что она вновь обретет зрение. Для тебя, а следовательно, и для нас это представляет опасность. Если она будет видеть, то сможет тебя опознать и таким образом втянуть нас всех в неприятную историю, тем более что с некоторых пор ты стал крупной шишкой в Корпорации, Если бы ты погорел, мы все погорели бы вместе с тобой. Тебе известно изречение: жена Цезаря должна быть вне подозрений.
Бэйб Лючия прервался, чтобы выпить целый стакан виски. Джонс стоял ни жив ни Он промолчал, желая послушать других.
— Однако случилось так, что одному из наших людей всего три дня назад попалось на глаза очень интересное медицинское досье. Досье со всеми анализами, которые делали врачи четыре года назад в связи со слепотой Кристины Бушэ. Он взял это досье, и мы поручили изучить его нашему старому другу Доку. Док принес нам свой доклад. Он нам сейчас его прочитает. За тебя, Док.
Док прочистил горло, открыл красную обложку и произнес:
— Ранение Кристины Бушэ было вызвано пулей из автоматического пистолета малого калибра, которая пробила насквозь левую височную кость, прошла по части черепа, разрывая скрещенные волокна, прямые и хиазму. Был нанесен небольшой удар по сухожилию Зинна, а также по глазному нерву. Затем пуля ударилась о внутреннюю перегородку сфеноидной кости черепа...
Джонс, совершенно растерявшийся от этого языка для посвященных, в крайнем волнении спрашивал себя: «Куда они клонят? Не закончится ли это собрание для меня приговором к смерти?» Он успокоился, полагая, что попробует все же защитить себя, рассказав им, что проявил инициативу и послал человека убрать девицу. Это все можно уладить, даже если он и получит выговор за то, что действовал без разрешения Корпорации.
— Одним словом, — заключил Док, — я за являю определенно и категорически: никакая операция, никакая трансплантация, никакое чудодейственное средство никогда не смогут вернуть зрение Кристине Бушэ! Я готов поклясться головой.
Джонсу потребовалось какое-то время, чтобы понять то, что было сказано. Когда он это наконец понял, им овладело странное оцепенение. У него начали дрожать колени, и, чтобы унять дрожь, он положил на них руки. Не к чему показывать, как он испугался.
Бэйб Лючия с улыбкой, приоткрывшей его серебряные резцы, произнес:
— Ради этого стоило приехать, правда, старина? Признаюсь тебе, что в течение нескольких дней мы с друзьями советовались, не по слать ли нам кого-нибудь в Европу, чтобы убрать эту женщину. Но это было бы большой ошибкой. ФБР продолжает по-прежнему интересоваться судьбой девицы, и ее убийство на строило бы их против нас. Однако ты знаешь, как и я, что в настоящее время нужно держать ухо востро и не совершать ошибок подобного рода! Представь...
Он задыхался от смеха,
— Представь себе, мы даже собирались за ставить тебя написать признание, что ты убил Джона Бушэ по личным мотивам!
Мир Джонса снова рушился. В то время, когда все улажено, когда он может наконец спокойно спать, именно тогда он совершает грандиозную глупость, послав убийцу убрать девушку! Как только этот тип выполнит свою миссию, он, Джонс, может считать себя приговоренным к смерти Корпорацией! Письмо с признанием, затем пуля в голову...
— Давайте, ребята, выпьем за это! Я организовал небольшую пирушку для гурманов!
Во время пирушки, которая показалась ему бесконечной, Джонс надеялся, что еще не слишком поздно. Ему надо поехать во Францию и помешать убийце убрать Кристину! Если это еще не поздно!
Глава 11
Терпеливо улыбаясь, Кристина сказала:
— Начнем сначала. На кого вы работаете?
Измученный, с одеревеневшими конечностями, страдающий от боли, Патрик взвыл:
— Я сдохну, доказывая вам это! На вашего мужа! Предупредив полицию, он нанял меня обеспечивать вашу безопасность без вашего ее дома!
— Докажите мне это. Мой муж наверняка должен был написать вам записку, подписать чек!
— Чек давно в банке! Мы разговаривали по телефону, и, даже если бы он мне написал, вы бы не смогли узнать его почерк, вы же не видите!
Без злости она ударила его ногой по ребрам.
— Раз вы намеревались меня защищать, за чем вы разрядили мой пистолет, заменили полный магазин на пустой?
Он крикнул с отчаянием:
— Чтобы защитить вас от вас же самой! Вы были вполне способны убить невиновного, если он вас испугает! Я этого не хотел!
— Скорее всего, вы боялись, как бы я не открыла вашей истинной цели и не убила вас!
— В конце концов, позвоните своему мужу! Я знаю его номер в Чикаго наизусть! Он вам все подтвердит!
— Он мне, может быть, действительно под твердит, что нанял — по телефону — детектива по имени Патрик Вебер. Но как вы мне только что сказали, он вас никогда не видел и не сможет дать достоверного описания вашей внешности! Ничто меня не убедит, что вы не убили на стоящего Патрика Вебера, чтобы занять его место!
— Меня знает ваш шофер Леон!
— И где он? Вы знаете, где его найти? Нет, не так ли? О, вы очень изобретательны, но ваши хитрости меня не обманут, уважаемый убийца! Подумайте. Я вас оставляю на диете до завтра. За это время вы, может быть, станете более сговорчивым!
— Кристина! Подождите! Не уходите...
Он бессильно упал на спину. Кристина ушла. А где-то бродил преступник...
Он прошел в ванную, дверь которой оставил приоткрытой. Присев на корточки перед встроенной ванной, он отвинтил что-то под ее основанием и сунул руку в тайник.
Он достал оттуда свой «Ольстер», оснащенный оптическим прицелом и глушителем.
— Дорогой, что ты делаешь?
— Ничего, я иду.
Он повесил чехол на вешалку, предназначенную для банных халатов, закрыл его полотенцем и вернулся в комнату. Через опушенные жалюзи пробивались солнечные полосы.
— Я на ее месте умерла бы со страху, сказала Николь, продолжая фразу, начала которой Жак не слышал.
— О ком ты говоришь?
— Дорогой, ты никогда не обращаешь внимания на то, что я говорю! Иди поцелуй меня, и я повторю!
Изображая пылкость, он подчинился. Николь продолжила:
— Кристина Мюрэ, ты знаешь, эта слепая, о которой я тебе говорила.
— Да, ну и что?
— Я бы умерла от страха на ее месте. Она живет в уединенной вилле совсем одна с при слугой. Даже собаки нет!
— Откуда ты знаешь? Она тебе рассказывала?
Не она. Но вчера в клинику приходил полицейский. И он говорил об этом с профессором Кавиглиони...
Вдруг заинтересовавшись, он спросил:
— Полицейский? Что ему за дело до этой слепой?
— Он должен защищать ее. Похоже, гангстеры собираются ее убить! Прямо как в кино! И она отказалась от зашиты полиции! Но он будет наблюдать за виллой, а самое главное, он просил у Кавиглиони разрешения поставить двух или трех человек в самой клинике на случай, если гангстеры попытаются ее убить во время операции!
— Ну и ну! Но это мне кажется маловероятным!
— Кавиглиони был так взволнован! Ты знаешь, он обожает детективы! Он собрал нас, что бы предупредить. Мы должны делать вид, что полицейские — медбратья. Представляешь?
— Это довольно забавно. А когда операция?
— Не раньше чем через три дня, но мадам Мюрэ ложится в клинику на обследование завтра утром. Ты знаешь, эти операции такие сложные...
Он больше ее не слушал. Ему предстояло завершить свое дело до завтрашнего утра. И если учесть, что полиция наблюдает за виллой, это непросто.
— Конечно, нас заставили пообещать хранить все в тайне... Но у меня от тебя нет тайн, ноя любовь!
Он размышлял. После преступления полиция Фудет допрашивать всех, кто так или иначе связан с этим. Среди них Николь. И Николь непременно поймет, что существует какая-то связь между убийством и внезапным исчезновением ее любовника.
Хотя она и была дурехой, сложить два и два могла.
Жак Стенэй решил, что исчезнуть ему будет просто. Сделав свое дело, он намажет волосы, выкрашенные в светлый тон, специальным составом, который вернет им их естественный цвет.
Он уничтожит фальшивые документы, оставит в квартире все личные вещи, купленные во Франции, сбросит «кадиллак» в овраг и первым же самолетом вылетит в Рим. Оттуда ближайшим рейсом отправится в Штаты, и пусть полиция сколько угодно ищет исчезнувшего по имени Жак Стенэй.
Но всему этому могла помешать крошка лаборантка. Прожив с ним почти две недели, она в состоянии сообщить его приметы слишком подробно, чтобы он мог чувствовать себя в безопасности...
— О чем ты думаешь, дорогой?
— Я думаю, что люблю тебя, мой ангел.
— Поцелуй меня. О дорогой, мне так хорошо...
Пользуйся этим! — подумал он. Тебе в последний раз так хорошо... Разве что на том свете есть рай...
— Быстро вставай. Жди меня в казино, я приду туда через полчаса. У меня важный телефонный звонок.
Она не возражала. Как только она ушла, он взял кусок замши и начал тщательно протирать все, к чему мог прикасаться, не забывая о предметах туалета.
Он пристегнул свой «Ольстер», надел сверху светли пиджак, в карман которого положил обесцвечивающую жидкость. Затем вышел из квартиры, оставив ключ внутри, нажал на кнопку, и дверь автоматически захлопнулась. Он вытер ручку и поспешил к Николь.
— Слушай, в такой день ты надел перчатки, чтобы вести машину?
— Порой это со мной бывает.
С первого же дня он приметил в отдалении сосновую рощу, где и остановил свой «кадиллак».
Николь открыла дверцу, вышла и церемонно поклонилась:
— Не забудьте о чаевых, мой принц.
Он нагнулся к ней и поцеловал ее. Потом рука об руку они долго шли по роще. Николь, чувствуя себя на вершине счастья, дышала полной грудью.
Он же озирался по сторонам, не желая иметь свидетелей того, что собирался сделать. Наконец они подыскали подходящее место: это была низина, усыпанная сосновыми иглами и окруженная душистым кустарником.
Все произошло быстро. Она легла первой. Он лег на нее. Николь протянула ему губы. Он просунул правую руку ей под затылок, левую же положил на горло. И резким движением, словно клещами, сломал ей шею. Секунду он смотрел на труп девушки — ни один мускул не дрогнул на его лице.
Затем он медленно удалился, вытирая платком губы, на которых губы его жертвы оставили следы помады.
— Начнем сначала. На кого вы работаете?
Измученный, с одеревеневшими конечностями, страдающий от боли, Патрик взвыл:
— Я сдохну, доказывая вам это! На вашего мужа! Предупредив полицию, он нанял меня обеспечивать вашу безопасность без вашего ее дома!
— Докажите мне это. Мой муж наверняка должен был написать вам записку, подписать чек!
— Чек давно в банке! Мы разговаривали по телефону, и, даже если бы он мне написал, вы бы не смогли узнать его почерк, вы же не видите!
Без злости она ударила его ногой по ребрам.
— Раз вы намеревались меня защищать, за чем вы разрядили мой пистолет, заменили полный магазин на пустой?
Он крикнул с отчаянием:
— Чтобы защитить вас от вас же самой! Вы были вполне способны убить невиновного, если он вас испугает! Я этого не хотел!
— Скорее всего, вы боялись, как бы я не открыла вашей истинной цели и не убила вас!
— В конце концов, позвоните своему мужу! Я знаю его номер в Чикаго наизусть! Он вам все подтвердит!
— Он мне, может быть, действительно под твердит, что нанял — по телефону — детектива по имени Патрик Вебер. Но как вы мне только что сказали, он вас никогда не видел и не сможет дать достоверного описания вашей внешности! Ничто меня не убедит, что вы не убили на стоящего Патрика Вебера, чтобы занять его место!
— Меня знает ваш шофер Леон!
— И где он? Вы знаете, где его найти? Нет, не так ли? О, вы очень изобретательны, но ваши хитрости меня не обманут, уважаемый убийца! Подумайте. Я вас оставляю на диете до завтра. За это время вы, может быть, станете более сговорчивым!
— Кристина! Подождите! Не уходите...
Он бессильно упал на спину. Кристина ушла. А где-то бродил преступник...
* * *
Подходящий момент приближался. Жак Стенэй выскользнул из постели, в которой обнаженная Николь читала женский журнал, не переставая болтать.Он прошел в ванную, дверь которой оставил приоткрытой. Присев на корточки перед встроенной ванной, он отвинтил что-то под ее основанием и сунул руку в тайник.
Он достал оттуда свой «Ольстер», оснащенный оптическим прицелом и глушителем.
— Дорогой, что ты делаешь?
— Ничего, я иду.
Он повесил чехол на вешалку, предназначенную для банных халатов, закрыл его полотенцем и вернулся в комнату. Через опушенные жалюзи пробивались солнечные полосы.
— Я на ее месте умерла бы со страху, сказала Николь, продолжая фразу, начала которой Жак не слышал.
— О ком ты говоришь?
— Дорогой, ты никогда не обращаешь внимания на то, что я говорю! Иди поцелуй меня, и я повторю!
Изображая пылкость, он подчинился. Николь продолжила:
— Кристина Мюрэ, ты знаешь, эта слепая, о которой я тебе говорила.
— Да, ну и что?
— Я бы умерла от страха на ее месте. Она живет в уединенной вилле совсем одна с при слугой. Даже собаки нет!
— Откуда ты знаешь? Она тебе рассказывала?
Не она. Но вчера в клинику приходил полицейский. И он говорил об этом с профессором Кавиглиони...
Вдруг заинтересовавшись, он спросил:
— Полицейский? Что ему за дело до этой слепой?
— Он должен защищать ее. Похоже, гангстеры собираются ее убить! Прямо как в кино! И она отказалась от зашиты полиции! Но он будет наблюдать за виллой, а самое главное, он просил у Кавиглиони разрешения поставить двух или трех человек в самой клинике на случай, если гангстеры попытаются ее убить во время операции!
— Ну и ну! Но это мне кажется маловероятным!
— Кавиглиони был так взволнован! Ты знаешь, он обожает детективы! Он собрал нас, что бы предупредить. Мы должны делать вид, что полицейские — медбратья. Представляешь?
— Это довольно забавно. А когда операция?
— Не раньше чем через три дня, но мадам Мюрэ ложится в клинику на обследование завтра утром. Ты знаешь, эти операции такие сложные...
Он больше ее не слушал. Ему предстояло завершить свое дело до завтрашнего утра. И если учесть, что полиция наблюдает за виллой, это непросто.
— Конечно, нас заставили пообещать хранить все в тайне... Но у меня от тебя нет тайн, ноя любовь!
Он размышлял. После преступления полиция Фудет допрашивать всех, кто так или иначе связан с этим. Среди них Николь. И Николь непременно поймет, что существует какая-то связь между убийством и внезапным исчезновением ее любовника.
Хотя она и была дурехой, сложить два и два могла.
Жак Стенэй решил, что исчезнуть ему будет просто. Сделав свое дело, он намажет волосы, выкрашенные в светлый тон, специальным составом, который вернет им их естественный цвет.
Он уничтожит фальшивые документы, оставит в квартире все личные вещи, купленные во Франции, сбросит «кадиллак» в овраг и первым же самолетом вылетит в Рим. Оттуда ближайшим рейсом отправится в Штаты, и пусть полиция сколько угодно ищет исчезнувшего по имени Жак Стенэй.
Но всему этому могла помешать крошка лаборантка. Прожив с ним почти две недели, она в состоянии сообщить его приметы слишком подробно, чтобы он мог чувствовать себя в безопасности...
— О чем ты думаешь, дорогой?
— Я думаю, что люблю тебя, мой ангел.
— Поцелуй меня. О дорогой, мне так хорошо...
Пользуйся этим! — подумал он. Тебе в последний раз так хорошо... Разве что на том свете есть рай...
— Быстро вставай. Жди меня в казино, я приду туда через полчаса. У меня важный телефонный звонок.
Она не возражала. Как только она ушла, он взял кусок замши и начал тщательно протирать все, к чему мог прикасаться, не забывая о предметах туалета.
Он пристегнул свой «Ольстер», надел сверху светли пиджак, в карман которого положил обесцвечивающую жидкость. Затем вышел из квартиры, оставив ключ внутри, нажал на кнопку, и дверь автоматически захлопнулась. Он вытер ручку и поспешил к Николь.
— Слушай, в такой день ты надел перчатки, чтобы вести машину?
— Порой это со мной бывает.
С первого же дня он приметил в отдалении сосновую рощу, где и остановил свой «кадиллак».
Николь открыла дверцу, вышла и церемонно поклонилась:
— Не забудьте о чаевых, мой принц.
Он нагнулся к ней и поцеловал ее. Потом рука об руку они долго шли по роще. Николь, чувствуя себя на вершине счастья, дышала полной грудью.
Он же озирался по сторонам, не желая иметь свидетелей того, что собирался сделать. Наконец они подыскали подходящее место: это была низина, усыпанная сосновыми иглами и окруженная душистым кустарником.
Все произошло быстро. Она легла первой. Он лег на нее. Николь протянула ему губы. Он просунул правую руку ей под затылок, левую же положил на горло. И резким движением, словно клещами, сломал ей шею. Секунду он смотрел на труп девушки — ни один мускул не дрогнул на его лице.
Затем он медленно удалился, вытирая платком губы, на которых губы его жертвы оставили следы помады.
Глава 12
На первый взгляд вилла занимала неприступное стратегическое положение. Возвышаясь на вершине холма над городом, она была окружена обширным парком и высокой стеной. Холм пересекала проезжая дорога, вдоль двух других дорог располагались частные владения.
Наемник Корпорации изучил местность.
Проехав мимо виллы, он остановился, вышел из машины и медленно вернулся назад. Он увидел «дофин», припаркованный недалеко от ограды, и человека, который топтался рядом под палящим солнцем.
Он увидел и машину жандармов с рацией, стоящую в конце ограды перпендикулярно «дофину». Таким образом, два возможных доступа к вилле находились под наблюдением.
Прекрасно,
Убийца продвигался по переулку между двумя ветхими стенами, делая большой крюк, чтобы не попадаться лишний раз на глаза полицейскому, наблюдающему за местностью.
В конце концов он добрался до какого-то кафе, перед которым в тени платана четверо мужчин в матерчатых туфлях обсуждали партию в шары. Он вошел, заказал пастис и закрылся в телефонной будке.
Он попросил соединить его с жандармерией и взволнованным голосом произнес:
— Столкновение по дороге на Больё, вышлите подкрепление, погибло по крайней мере человек десять, необходимо очистить проезд!
Он резко прервал свою тираду, проглотил пастис и вернулся к вилле, чтобы проверить результат своей хитрости.
Получив информацию из жандармерии, машина с рацией исчезла, полицейский с «дофином» остался один. Он переместился на угол стены и таким образом мог просматривать оба направления.
Незамеченный, убийца приближался к полицейскому. Он перешел дорогу, прячась за Проезжавшим грузовиком, и очень быстро подошел к «дофину». Как он и предполагал, в машине был радиопередатчик.
Полицейский почувствовал опасность, когда заметил этого рослого парня, неизвестно откуда взявшегося. Но слишком поздно. Он не успел завершить движение руки к карману.
С невероятной силой Жак Стенэй ударил его ребром ладони по переносице.
У полицейского из Интерпола подогнулись колени, и он рухнул на руки своего агрессора.
Скрипнув тормозами, остановилась машина, и вездесущий идиот доброжелатель спросил:
— Что случилось? Я могу чем-нибудь помочь?
— Солнечный удар, вы же видите, у него идет кровь... Помогите мне перенести его в «дофин»
Удар Жака был таким быстрым, что свидетель не видел его. При помощи любезного автомобилиста Жак оттащил тело полицейского в «дофин», затем уселся за руль, отодвинув сиденье, чтобы уместить свои длинные ноги.
— Спасибо, друг.
— Не за что, это вполне естественно!
Свидетель сел в машину и исчез. Убийца размышлял, стоит ли прикончить полицейского? И решил, что не стоит, так как у того не было времени разглядеть его лицо. Он ограничился тем, что связал полицейскому руки его же собственным ремнем, затем перетащил его на переднее сиденье.
Включив зажигание, он отвел машину в переулок, откуда ее не будет видно жандармам, когда они вернутся, что произойдет очень скоро. Но все же им понадобится добрая четверть часа. А за четверть часа он многое успеет.
Прежде чем выйти из «дофина», рукояткой пистолета он разбил рацию. Затем, выбрав место, где с дороги его не будет видно, он взобрался на ограду виллы при помощи своей веревки с крюком.
Он мягко спрыгнул в парк и снял веревку. Когда работа будет выполнена, ему надо уйти через какую-нибудь соседнюю виллу.
Довольно долго он осматривался, опасаясь, что полиция могла расставить своих людей и в парке, и в доме.
Он осторожно пересек голое пространство, в центре которого находился бассейн, ожидая каждую секунду крика или пули.
Но из дома с опущенными жалюзи не донеслось ни звука. Может быть, они находились за дверью., — вооруженные до зубов, готовые открыть огонь? Ему не было страшно. Прежде чем пройти по террасе, он снял свои белые мокасины и сунул их в карманы пиджака.
Он миновал входную дверь, не останавливаясь дошел до другой стороны дома. Окна там тоже были закрыты.
Он спокойно закурил сигарету. В тени стены, невидимый снаружи, он дожидался возвращения жандармов. Это входило в его план. Узнав, что вызов был ложным, они скоро вернутся на свой пост и, не обнаружив «дофина», заподозрят, что что-то не так, и придут расспросить обитателей виллы.
Прошло еще десять минут, и он услышал шум мотора машины с рацией. Он прислушался, и ему удалось уловить разговор жандармов,
Странно все это!
Точно что-то произошло.
— Нужно выяснить.
Он довольно улыбнулся, раздавил сигарету о подошву. Ожидаемый момент настал. Жандармы нажали на кнопку звонка на ограде.
Дверь виллы открылась в двух метрах от убийцы. Он скосил глаза и увидел Марию, которая, шаркая ногами, направилась к ограде.
Мягким прыжком он подскочил к открытой двери и через секунду вошел в дом.
Еще двух шагов ему было достаточно, чтобы подойти к двери погреба. Он открыл ее, спустился по первым двум ступенькам и тихонько закрыл ее за собой.
Затем он спустился дальше, осторожно продвигаясь в темноте к связанному человеку, который, как он полагал, находился здесь. Он ощупал тело, сел рядом с ним и сказал:
— Привет, приятель, это опять я.
— Кто вы? — донесся хриплый голос.
— Я. Я вчера уже приходил сюда посмотреть. Помнишь? Но я тебе ничего не сказал.
— Развяжите меня, я с ума сойду,
— Сейчас. Расскажи мне сначала, почему тебя здесь заперли.
— Эта идиотка приняла меня за преступника. А меня наняли защищать ее!
Убийца расхохотался.
— Смешно. А я — тот, кто сейчас убьет ее, представляешь!
С яростным криком Патрик еще раз попытался порвать веревки. Жак осторожно проверил их прочность и для большей уверенности засунул носовой платок в рот несчастному Затем он объяснил ему свой план:
— В этот момент жандармы прочесывают парк. Они ничего не найдут, и не без основания: ведь я здесь с тобой. Хозяйка им не позволит войти в дом. Они уйдут несолоно хлебавши, а у меня будет свободное поле действия.
По крайней мере если тип в «дофине» еще не придет в себя. В принципе обморок должен продлиться час, а этого вполне достаточно.
Он выкурил еще одну сигарету, затем, посчитав, что время настало, поднялся и дружески похлопал Патрика по плечу.
— Привет, старина, я пошел на работу. Жаль что ты не смог меня разглядеть, позднее эта тебе наверняка пригодилось бы
В темноте он поднялся по лестнице, приоткрыл на несколько миллиметров дверь, выходящую в прихожую. Он услышал голоса двух женщин:
— Ты правильно сделала, что выгнала их! Никто не входил: все окна были закрыты и дверь тоже. К тому же убийца связан в погребе... Пойди посмотри, не удалось ли ему развязаться. Возьми мой пистолет, будь осторожна, может быть, он ждет тебя за дверью.
— Но... я боюсь.
— Тогда дай мне пистолет, я пойду сама.
Посмеиваясь про себя, убийца достал револьвер из кобуры. Большим пальцем он снял его с предохранителя.
Одно удовольствие работать в таких условиях, подумал он. Девица сейчас подойдет, откроет дверь погреба и не успеет охнуть, как окажется мертвой, с пулей в сердце.
Он услышал стук каблуков по плитке коридора. Он поднял свое оружие. Девушка была по ту сторону двери. Она взялась за ручку...
Раздался телефонный звонок, к большой досаде убийцы.
— Я отвечу, — крикнула Кристина Марии.
Ее шаги удалились. Телефон находился в гостиной, и из своего укрытия убийца не упустил ни слова из разговора Кристины.
— Да, это я... Как? Американец лет пятидесяти спрашивал обо мне?.. Вы не дали ему мой адрес и правильно сделали, профессор... Нет, все хорошо, спасибо.
Убийца вскинул брови. Что понадобилось тут этому пятидесятилетнему американцу?
Но он никогда не мучился над разрешением вопросов слишком долго Приоткрыв дверь, он через узкую щель бесцеремонно оглядел коридор.
В гостиной Кристина повесила трубку. Он услышал, как она сказала Марии:
— Я думаю, кто это может быть? Какой-то американец пытался узнать мой адрес у профессора Кавиглиони... Возможно, друг Боба, проездом на побережье,..
Она сейчас пройдет через третью дверь, на несколько секунд попадет в полосу света... Он закрыл дверь, поднялся по двум последним ступенькам и стал в коридоре, раздвинув ноги, приготовившись стрелять. Дело нескольких секунд.
Стук каблуков. Третья дверь...
Он был удивлен. Женщина появилась, но через вторую дверь. И это была не Кристина, а Мария, которая в страшном испуге отшатнулась и закричала:
— Там мужчина! С...
Он выстрелил. Но Мария еще раньше рухнула в обморок. Пуля врезалась в дверной косяк, откуда разлетелись щепки как раз на том уровне, где десятью секундами раньше находилась голова служанки.
— Черт! — воскликнул убийца.
Более не медля, он бросился к двери гостиной, но когда он подошел к ней, раздался выстрел, и пуля задела его волосы.
Инстинктивно он бросился на пол, проклинав неудачу.
Перед его носом дверь захлопнулась, и он услышал звук закрывающейся задвижки. О н зная, что ee комнаты сообщаются внутренними дверями, и устремился к той, откуда вышла Мария. Ярость его нарастала. Так эта слепая еще и пистолетом умеет пользоваться!
Но Кристина не потеряла ни секунды, закрывая смежную дверь. Она была заперта в гостиной вместе с телефоном.
Он услышал, как она кричит в трубку:
— Полиция, быстрее!
Пока она тщетно звала на помощь, он выскочил из виллы, обошел вокруг и приблизился к окну гостиной. Рукояткой револьвера он разбил стекло. В то же время раздался выстрел, и он почувствовал жгучую боль в правом плече Выругавшись, он отпрянул назад и присел за одной из каменных декоративных чаш с многолетним кустарником.
Он осмотрел свой пиджак, удивился, обнаружив лишь маленькую дырочку, даже улыбнулся. Его испугал пустяк. Калибр 2,7 Салонное оружие. Если только пуля не попадет в глаз, жизнь его вне опасности. л К тому же он знал, что этот тип оружия заряжается всего пятью пулями. Две Кристина уже израсходовала.
Достав из кармана один из мокасин, он бросил его на террасу.
Хлоп! Кристина потратила третью пулю.
Другой мокасин — в другую сторону Она опять выстрелила.
Тогда он пошевелил кустарник над своей головой, на этот раз слепая не поверила и не стала стрелять.
Однако надо помешать ей перезарядить свой пистолет. Рискуя, он вышел из укрытия и перешел террасу.
Кристина больше не стреляла.
Он по-прежнему испытывал боль, которая распространялась понемногу на всю правую руку. Он переложил «Ольстер» в левую.
Вдруг он застонал. Кристина выстрелила, и пуля задела его.
Этого ему было достаточно, чтобы определить ее точное местоположение. Он поднял свой револьвер.
И тут события стали разворачиваться в ускоренном темпе. С ужасным скрежетом решетка ограды буквально взорвалась под ударом огромной американской машины, черного «доджа», настоящего танка. С выбитым стеклом, оторванным крылом, таща на себе одну из створок ворот, он остановился в десяти метрах от удивленного убийцы.
Из «доджа» выскочил толстый мужчина, весь в поту, и, подняв в мольбе руки, закричал:
— Стой! Не стреляй!
Спотыкаясь, он сделал несколько шагов к убийце, не переставая махать своими коротенькими ручками и кричать:
— Приказ изменился! По этому контракту вас нанял я! Не стреляйте!
Не доверяя, за долю секунды убийца рассмотрел этого жирного человечка, которого он никогда не видел раньше, и пустил ему пулю в голову.
С гибкостью марионетки толстячок сделал поворот и упал лицом на плиточный пол террасы.
Убийца спрятался. Теперь приближались жандармы. Нужно было спасать свою шкуру. Тем хуже для контракта.
— Бросай оружие.
Хриплый голос сзади. Холодный ствол револьвера. Инстинктивно он бросил «Ольстер».
— Вставай. Иди медленно вперед.
Тип из погреба, которого освободила, придя в себя, эта дуреха служанка. — И убийца понял, что еще не все потеряно: ведь этот парень, ослабленный из-за долгого нахождения в неудобном положении, едва способен держать оружие.
Он развернулся, схватил ствол грозного оружия и изо всех сил ударил Патрика коленом в живот. Патрик рухнул на пол, одновременно оставив свой револьвер в руке убийцы.
Жак Стенэй растерянно огляделся. Исковерканный «додж». Толстяк с разбитым черевом. Тип из погреба, корчившийся на полу от боли. В окне — искаженное от страха лицо вопящей Марии. В дверях — два полицейских с револьверами и полицейский из «дофина».
Нет, он не даст себя взять. Наугад он выстрелил в полицейских, затем побежал в противоположном направлении, по-прежнему босой, пытаясь неловкими движениями правой руки развязать веревку на поясе.
За ним слышались крики, приказания. Он добежал до угла виллы, быстро повернул в сторону бассейна.
Слепая стояла перед ним, взгляд ее невидящих глаз был пристален, губы плотно сжаты. В ее руке сверкнул маленький пистолетик. Жак сбавил скорость и попытался было сделать полукруг, чтобы уйти от Кристины.
Но та, предупрежденная шумом его шагов по гравию, следила за его движениями. Глухим голосом он сказал ей:
— Не заставляйте меня убивать вас, мадам. Дайте мне пройти.
— Это было бы слишком просто, — сказала она.
Потеря времени. Другие приближались. Он поднял свой револьвер. В конце концов, зачем ему беседовать с этой женщиной? Ему заплатили, чтобы он убил ее, ведь так?
Она выстрелила первой, с бедра.
Попавшая в него пуля заставила Жака отступить на два шага. Он упал в бассейн, откуда его вытащили полицейские.
Пока его везли в машине «Скорой помощи», у него открылось внутреннее кровотечение. Умирал он долго.
— У инспектора Интерпола были фотографии основных подозреваемых в смерти моего отца. В принципе он опознал человека, который явился как раз вовремя, чтобы спасти меня. Все-таки это странно, убийца моего отца погибает, пытаясь защитить меня!
— А тот человек, которого он нанял?
— Он умер после того, как во всем признался.
— Ты знаешь, здесь это дело получило большую огласку. Полиция разыскивает для допроса всех крупных шишек Корпорации. Благодаря тебе ФБР сделало большой шаг вперед... А как наши друзья Франсуа и Вероника?
— Приходят потихоньку в себя после аварки. Они, наверно, поженятся.
— Ну и дай им Бог! — усмехнулся Боб.
Он кашлянул, а потом спросил:
— А операция когда?
— Операция? Какая операция?
— Но... Твоя операция.
Кристина рассмеялась.
— Значит, ты тоже, мой дорогой, решил, что меня можно вылечить? Профессор Кавиглиони уверен в противном. О том, чтобы сделать мне операцию, и речи никогда не шло!
— Однако после первого осмотра... Он же сделал заявление в прессе, что в твоем случае имеется так много шансов на выздоровление...
— Девяносто девять из ста, точно. Но это было ложью. Он сделал это заявление по моей просьбе, чтобы оказать мне услугу и заставить убийцу моего отца предпринять что-нибудь! В конце концов, все прекрасно получилось!
— Ты, должно быть, огорчена...
— Чем? Ты знаешь, я смирилась со своей участью. А в слепоте есть даже свои плюсы... Я никогда не увижу, как я старею, дорогой...
— Я обожаю тебя. Я вернусь, как только смогу. Ты останешься в Вильфранше?
— Да, здесь чудесная погода.
— Крис... ты не слишком сердишься на меня из-за Патрика Вебера?
Кристина хитро улыбнулась.
— Из-за телохранителя?.. О нет, он был безупречен, дорогой!
Кристина положила трубку, откинула простыню, покрывавшую ее обнаженное тело, повернулась на левый бок и нежно погладила мускулистую грудь лежащего рядом Патрика.
Уткнувшись лицом в плечо своего любовника, она удовлетворенно повторила:
— Безупречен.
Наемник Корпорации изучил местность.
Проехав мимо виллы, он остановился, вышел из машины и медленно вернулся назад. Он увидел «дофин», припаркованный недалеко от ограды, и человека, который топтался рядом под палящим солнцем.
Он увидел и машину жандармов с рацией, стоящую в конце ограды перпендикулярно «дофину». Таким образом, два возможных доступа к вилле находились под наблюдением.
Прекрасно,
Убийца продвигался по переулку между двумя ветхими стенами, делая большой крюк, чтобы не попадаться лишний раз на глаза полицейскому, наблюдающему за местностью.
В конце концов он добрался до какого-то кафе, перед которым в тени платана четверо мужчин в матерчатых туфлях обсуждали партию в шары. Он вошел, заказал пастис и закрылся в телефонной будке.
Он попросил соединить его с жандармерией и взволнованным голосом произнес:
— Столкновение по дороге на Больё, вышлите подкрепление, погибло по крайней мере человек десять, необходимо очистить проезд!
Он резко прервал свою тираду, проглотил пастис и вернулся к вилле, чтобы проверить результат своей хитрости.
Получив информацию из жандармерии, машина с рацией исчезла, полицейский с «дофином» остался один. Он переместился на угол стены и таким образом мог просматривать оба направления.
Незамеченный, убийца приближался к полицейскому. Он перешел дорогу, прячась за Проезжавшим грузовиком, и очень быстро подошел к «дофину». Как он и предполагал, в машине был радиопередатчик.
Полицейский почувствовал опасность, когда заметил этого рослого парня, неизвестно откуда взявшегося. Но слишком поздно. Он не успел завершить движение руки к карману.
С невероятной силой Жак Стенэй ударил его ребром ладони по переносице.
У полицейского из Интерпола подогнулись колени, и он рухнул на руки своего агрессора.
Скрипнув тормозами, остановилась машина, и вездесущий идиот доброжелатель спросил:
— Что случилось? Я могу чем-нибудь помочь?
— Солнечный удар, вы же видите, у него идет кровь... Помогите мне перенести его в «дофин»
Удар Жака был таким быстрым, что свидетель не видел его. При помощи любезного автомобилиста Жак оттащил тело полицейского в «дофин», затем уселся за руль, отодвинув сиденье, чтобы уместить свои длинные ноги.
— Спасибо, друг.
— Не за что, это вполне естественно!
Свидетель сел в машину и исчез. Убийца размышлял, стоит ли прикончить полицейского? И решил, что не стоит, так как у того не было времени разглядеть его лицо. Он ограничился тем, что связал полицейскому руки его же собственным ремнем, затем перетащил его на переднее сиденье.
Включив зажигание, он отвел машину в переулок, откуда ее не будет видно жандармам, когда они вернутся, что произойдет очень скоро. Но все же им понадобится добрая четверть часа. А за четверть часа он многое успеет.
Прежде чем выйти из «дофина», рукояткой пистолета он разбил рацию. Затем, выбрав место, где с дороги его не будет видно, он взобрался на ограду виллы при помощи своей веревки с крюком.
Он мягко спрыгнул в парк и снял веревку. Когда работа будет выполнена, ему надо уйти через какую-нибудь соседнюю виллу.
Довольно долго он осматривался, опасаясь, что полиция могла расставить своих людей и в парке, и в доме.
Он осторожно пересек голое пространство, в центре которого находился бассейн, ожидая каждую секунду крика или пули.
Но из дома с опущенными жалюзи не донеслось ни звука. Может быть, они находились за дверью., — вооруженные до зубов, готовые открыть огонь? Ему не было страшно. Прежде чем пройти по террасе, он снял свои белые мокасины и сунул их в карманы пиджака.
Он миновал входную дверь, не останавливаясь дошел до другой стороны дома. Окна там тоже были закрыты.
Он спокойно закурил сигарету. В тени стены, невидимый снаружи, он дожидался возвращения жандармов. Это входило в его план. Узнав, что вызов был ложным, они скоро вернутся на свой пост и, не обнаружив «дофина», заподозрят, что что-то не так, и придут расспросить обитателей виллы.
Прошло еще десять минут, и он услышал шум мотора машины с рацией. Он прислушался, и ему удалось уловить разговор жандармов,
Странно все это!
Точно что-то произошло.
— Нужно выяснить.
Он довольно улыбнулся, раздавил сигарету о подошву. Ожидаемый момент настал. Жандармы нажали на кнопку звонка на ограде.
Дверь виллы открылась в двух метрах от убийцы. Он скосил глаза и увидел Марию, которая, шаркая ногами, направилась к ограде.
Мягким прыжком он подскочил к открытой двери и через секунду вошел в дом.
Еще двух шагов ему было достаточно, чтобы подойти к двери погреба. Он открыл ее, спустился по первым двум ступенькам и тихонько закрыл ее за собой.
Затем он спустился дальше, осторожно продвигаясь в темноте к связанному человеку, который, как он полагал, находился здесь. Он ощупал тело, сел рядом с ним и сказал:
— Привет, приятель, это опять я.
— Кто вы? — донесся хриплый голос.
— Я. Я вчера уже приходил сюда посмотреть. Помнишь? Но я тебе ничего не сказал.
— Развяжите меня, я с ума сойду,
— Сейчас. Расскажи мне сначала, почему тебя здесь заперли.
— Эта идиотка приняла меня за преступника. А меня наняли защищать ее!
Убийца расхохотался.
— Смешно. А я — тот, кто сейчас убьет ее, представляешь!
С яростным криком Патрик еще раз попытался порвать веревки. Жак осторожно проверил их прочность и для большей уверенности засунул носовой платок в рот несчастному Затем он объяснил ему свой план:
— В этот момент жандармы прочесывают парк. Они ничего не найдут, и не без основания: ведь я здесь с тобой. Хозяйка им не позволит войти в дом. Они уйдут несолоно хлебавши, а у меня будет свободное поле действия.
По крайней мере если тип в «дофине» еще не придет в себя. В принципе обморок должен продлиться час, а этого вполне достаточно.
Он выкурил еще одну сигарету, затем, посчитав, что время настало, поднялся и дружески похлопал Патрика по плечу.
— Привет, старина, я пошел на работу. Жаль что ты не смог меня разглядеть, позднее эта тебе наверняка пригодилось бы
В темноте он поднялся по лестнице, приоткрыл на несколько миллиметров дверь, выходящую в прихожую. Он услышал голоса двух женщин:
— Ты правильно сделала, что выгнала их! Никто не входил: все окна были закрыты и дверь тоже. К тому же убийца связан в погребе... Пойди посмотри, не удалось ли ему развязаться. Возьми мой пистолет, будь осторожна, может быть, он ждет тебя за дверью.
— Но... я боюсь.
— Тогда дай мне пистолет, я пойду сама.
Посмеиваясь про себя, убийца достал револьвер из кобуры. Большим пальцем он снял его с предохранителя.
Одно удовольствие работать в таких условиях, подумал он. Девица сейчас подойдет, откроет дверь погреба и не успеет охнуть, как окажется мертвой, с пулей в сердце.
Он услышал стук каблуков по плитке коридора. Он поднял свое оружие. Девушка была по ту сторону двери. Она взялась за ручку...
Раздался телефонный звонок, к большой досаде убийцы.
— Я отвечу, — крикнула Кристина Марии.
Ее шаги удалились. Телефон находился в гостиной, и из своего укрытия убийца не упустил ни слова из разговора Кристины.
— Да, это я... Как? Американец лет пятидесяти спрашивал обо мне?.. Вы не дали ему мой адрес и правильно сделали, профессор... Нет, все хорошо, спасибо.
Убийца вскинул брови. Что понадобилось тут этому пятидесятилетнему американцу?
Но он никогда не мучился над разрешением вопросов слишком долго Приоткрыв дверь, он через узкую щель бесцеремонно оглядел коридор.
В гостиной Кристина повесила трубку. Он услышал, как она сказала Марии:
— Я думаю, кто это может быть? Какой-то американец пытался узнать мой адрес у профессора Кавиглиони... Возможно, друг Боба, проездом на побережье,..
Она сейчас пройдет через третью дверь, на несколько секунд попадет в полосу света... Он закрыл дверь, поднялся по двум последним ступенькам и стал в коридоре, раздвинув ноги, приготовившись стрелять. Дело нескольких секунд.
Стук каблуков. Третья дверь...
Он был удивлен. Женщина появилась, но через вторую дверь. И это была не Кристина, а Мария, которая в страшном испуге отшатнулась и закричала:
— Там мужчина! С...
Он выстрелил. Но Мария еще раньше рухнула в обморок. Пуля врезалась в дверной косяк, откуда разлетелись щепки как раз на том уровне, где десятью секундами раньше находилась голова служанки.
— Черт! — воскликнул убийца.
Более не медля, он бросился к двери гостиной, но когда он подошел к ней, раздался выстрел, и пуля задела его волосы.
Инстинктивно он бросился на пол, проклинав неудачу.
Перед его носом дверь захлопнулась, и он услышал звук закрывающейся задвижки. О н зная, что ee комнаты сообщаются внутренними дверями, и устремился к той, откуда вышла Мария. Ярость его нарастала. Так эта слепая еще и пистолетом умеет пользоваться!
Но Кристина не потеряла ни секунды, закрывая смежную дверь. Она была заперта в гостиной вместе с телефоном.
Он услышал, как она кричит в трубку:
— Полиция, быстрее!
Пока она тщетно звала на помощь, он выскочил из виллы, обошел вокруг и приблизился к окну гостиной. Рукояткой револьвера он разбил стекло. В то же время раздался выстрел, и он почувствовал жгучую боль в правом плече Выругавшись, он отпрянул назад и присел за одной из каменных декоративных чаш с многолетним кустарником.
Он осмотрел свой пиджак, удивился, обнаружив лишь маленькую дырочку, даже улыбнулся. Его испугал пустяк. Калибр 2,7 Салонное оружие. Если только пуля не попадет в глаз, жизнь его вне опасности. л К тому же он знал, что этот тип оружия заряжается всего пятью пулями. Две Кристина уже израсходовала.
Достав из кармана один из мокасин, он бросил его на террасу.
Хлоп! Кристина потратила третью пулю.
Другой мокасин — в другую сторону Она опять выстрелила.
Тогда он пошевелил кустарник над своей головой, на этот раз слепая не поверила и не стала стрелять.
Однако надо помешать ей перезарядить свой пистолет. Рискуя, он вышел из укрытия и перешел террасу.
Кристина больше не стреляла.
Он по-прежнему испытывал боль, которая распространялась понемногу на всю правую руку. Он переложил «Ольстер» в левую.
Вдруг он застонал. Кристина выстрелила, и пуля задела его.
Этого ему было достаточно, чтобы определить ее точное местоположение. Он поднял свой револьвер.
И тут события стали разворачиваться в ускоренном темпе. С ужасным скрежетом решетка ограды буквально взорвалась под ударом огромной американской машины, черного «доджа», настоящего танка. С выбитым стеклом, оторванным крылом, таща на себе одну из створок ворот, он остановился в десяти метрах от удивленного убийцы.
Из «доджа» выскочил толстый мужчина, весь в поту, и, подняв в мольбе руки, закричал:
— Стой! Не стреляй!
Спотыкаясь, он сделал несколько шагов к убийце, не переставая махать своими коротенькими ручками и кричать:
— Приказ изменился! По этому контракту вас нанял я! Не стреляйте!
Не доверяя, за долю секунды убийца рассмотрел этого жирного человечка, которого он никогда не видел раньше, и пустил ему пулю в голову.
С гибкостью марионетки толстячок сделал поворот и упал лицом на плиточный пол террасы.
Убийца спрятался. Теперь приближались жандармы. Нужно было спасать свою шкуру. Тем хуже для контракта.
— Бросай оружие.
Хриплый голос сзади. Холодный ствол револьвера. Инстинктивно он бросил «Ольстер».
— Вставай. Иди медленно вперед.
Тип из погреба, которого освободила, придя в себя, эта дуреха служанка. — И убийца понял, что еще не все потеряно: ведь этот парень, ослабленный из-за долгого нахождения в неудобном положении, едва способен держать оружие.
Он развернулся, схватил ствол грозного оружия и изо всех сил ударил Патрика коленом в живот. Патрик рухнул на пол, одновременно оставив свой револьвер в руке убийцы.
Жак Стенэй растерянно огляделся. Исковерканный «додж». Толстяк с разбитым черевом. Тип из погреба, корчившийся на полу от боли. В окне — искаженное от страха лицо вопящей Марии. В дверях — два полицейских с револьверами и полицейский из «дофина».
Нет, он не даст себя взять. Наугад он выстрелил в полицейских, затем побежал в противоположном направлении, по-прежнему босой, пытаясь неловкими движениями правой руки развязать веревку на поясе.
За ним слышались крики, приказания. Он добежал до угла виллы, быстро повернул в сторону бассейна.
Слепая стояла перед ним, взгляд ее невидящих глаз был пристален, губы плотно сжаты. В ее руке сверкнул маленький пистолетик. Жак сбавил скорость и попытался было сделать полукруг, чтобы уйти от Кристины.
Но та, предупрежденная шумом его шагов по гравию, следила за его движениями. Глухим голосом он сказал ей:
— Не заставляйте меня убивать вас, мадам. Дайте мне пройти.
— Это было бы слишком просто, — сказала она.
Потеря времени. Другие приближались. Он поднял свой револьвер. В конце концов, зачем ему беседовать с этой женщиной? Ему заплатили, чтобы он убил ее, ведь так?
Она выстрелила первой, с бедра.
Попавшая в него пуля заставила Жака отступить на два шага. Он упал в бассейн, откуда его вытащили полицейские.
Пока его везли в машине «Скорой помощи», у него открылось внутреннее кровотечение. Умирал он долго.
* * *
Связь с Чикаго была прекрасной. На другом конце провода Боб лишь издавал удивленные восклицания, когда Кристина не без злорадства рассказывала ему о событиях.— У инспектора Интерпола были фотографии основных подозреваемых в смерти моего отца. В принципе он опознал человека, который явился как раз вовремя, чтобы спасти меня. Все-таки это странно, убийца моего отца погибает, пытаясь защитить меня!
— А тот человек, которого он нанял?
— Он умер после того, как во всем признался.
— Ты знаешь, здесь это дело получило большую огласку. Полиция разыскивает для допроса всех крупных шишек Корпорации. Благодаря тебе ФБР сделало большой шаг вперед... А как наши друзья Франсуа и Вероника?
— Приходят потихоньку в себя после аварки. Они, наверно, поженятся.
— Ну и дай им Бог! — усмехнулся Боб.
Он кашлянул, а потом спросил:
— А операция когда?
— Операция? Какая операция?
— Но... Твоя операция.
Кристина рассмеялась.
— Значит, ты тоже, мой дорогой, решил, что меня можно вылечить? Профессор Кавиглиони уверен в противном. О том, чтобы сделать мне операцию, и речи никогда не шло!
— Однако после первого осмотра... Он же сделал заявление в прессе, что в твоем случае имеется так много шансов на выздоровление...
— Девяносто девять из ста, точно. Но это было ложью. Он сделал это заявление по моей просьбе, чтобы оказать мне услугу и заставить убийцу моего отца предпринять что-нибудь! В конце концов, все прекрасно получилось!
— Ты, должно быть, огорчена...
— Чем? Ты знаешь, я смирилась со своей участью. А в слепоте есть даже свои плюсы... Я никогда не увижу, как я старею, дорогой...
— Я обожаю тебя. Я вернусь, как только смогу. Ты останешься в Вильфранше?
— Да, здесь чудесная погода.
— Крис... ты не слишком сердишься на меня из-за Патрика Вебера?
Кристина хитро улыбнулась.
— Из-за телохранителя?.. О нет, он был безупречен, дорогой!
Кристина положила трубку, откинула простыню, покрывавшую ее обнаженное тело, повернулась на левый бок и нежно погладила мускулистую грудь лежащего рядом Патрика.
Уткнувшись лицом в плечо своего любовника, она удовлетворенно повторила:
— Безупречен.